Страница:
ПЛАНЕТА ЕДИНОРОГОВ
О путешествии на планету Единорогов я рассказывать не хотел. Во-первых, попал я туда вовсе не потому, что очень желал этого. Во-вторых, - не один. Видите ли, я терпеть не могу путешествовать или, тем более, выполнять какую-то работу в компании - выслушивать мнение попутчика или компаньона по поводу ужасных дорог или не менее гнусного провала во времени в районе Беты Стрельца... Особенно не люблю выслушивать чужое мнение, зная, что собеседник прав - тогда я вынужден как бы подчиняться чужой воле, что для моего независимого характера совершенно невыносимо. Но ведь если перед тобой лежит белый камень, и твой компаньон говорит, что камень белый, ты ведь не станешь ради удовлетворения собственного самолюбия утверждать, что камень черный! Я знаю людей, которые на это способны, например, моя жена Далия, но сам я к таким людям не принадлежу. Если мне на белое говорят, что это белое, я соглашаюсь, но потом в течение недели ощущаю сильную изжогу и неодолимое желание покрасить белое в черный цвет самой несмываемой на свете элдохринной краской... Это я все к тому говорю, что, когда Фред предложил мне слетать на планету Единорогов, первым моим желанием было сказать: "Нет". Фред Ньюмен хороший парень, мы с ним как-то служили в одном отряде зман-патруля, делая свое дело, конечно же, поодиночке. А однажды много лет спустя встретились случайно в буфете космопорта Бен-Гурион, похлопали друг друга по спине (по-моему, Фред поставил-таки пластиковые ребра, что-то подозрительно скрипело у него внутри, когда я давал приятелю тумака), а потом Фред неожиданно сказал: - Послушай, Иона, я сейчас улетаю на Каппу Телескопа, не хочешь ли составить мне компанию? Вопрос был слишком неожиданным, до меня не сразу дошла вторая его часть, и я ухватился за первую: - Что это еще за Каппа Телескопа? Никогда о такой не слышал. - Звезда класса "ка-шесть". Карлик. Есть планета, похожая на Землю, называется Блямзик. - Хорошее название, - пробормотал я. - Блямзик, - пояснил Фред, - это "планета" на языке альдераминцев, они первыми посетили Каппу Телескопа сто лет назад... - Ясно, - кивнул я, и тут до меня дошел смысл второй части вопроса, заданного Фредом. Повторяю, первым моим желанием было сказать "нет", но я посмотрел на выражение лица старого приятеля... - Зачем я тебе? - с подозрением спросил я. - Мне, вообще-то, в другую сторону. - А ты отложи дела, - с жаром произнес Фред. - Давай со мной, не пожалеешь. Там, видишь ли, живут Единороги. - Большое дело, - небрежно сказал я. - Единорогов во Вселенной пруд пруди. - Не таких, Шекет! Нормальный единорог - тупая скотина размером со слона, неповоротливая и жрущая траву. А Единорог Блямзика - существо, появляющееся ниоткуда, когда его ждешь меньше всего, резвое, как белка, стремительное, как гепард, и умное, как... как Иона Шекет! Если бы не последнее сравнение, я бы все-таки от поездки отказался - ну что я, в самом деле, единорогов не видел? Но скотина, равная умом такому человеку... - Когда отлет? - спросил я. ...Три дня пути до Каппы Телескопа мы с Фредом провели в каюте - у меня разыгрался приступ мизантропии, я не желал видеть пассажиров и донимал приятеля расспросами о блямзикских Единорогах. В результате, когда нас высадили в порту Блямзика, я знал об этих тварях не больше, чем три дня назад, поскольку знания самого Фреда оказались столь же отрывочными, сколь и бесполезными. У выхода в город висел огромный транспарант: "Берегись Единорога!" А чуть пониже приводились правила для гостей. Примерно такие: "Увидев перед собой рог животного, немедленно бросайтесь на землю и не шевелитесь, пока не получите разрешение спасательной службы! Ни в коем случае не махайте руками и не хлопайте в ладоши, это смертельно опасно, и служба будет вынуждена использовать против вас любое средство спасения, вплоть до лазерного прокалывателя печени!" - Ничего не понимаю, - сказал я. - Почему хлопать в ладоши смертельно опасно, и почему спасательная служба будет спасать меня, прокалывая мою же печень? - Не знаю, - страшным шепотом сказал Фред. - Именно поэтому мы с тобой сюда и прилетели. Чтобы понять. - Так пойдем к диспетчеру или к тем же спасателям и спросим! - воскликнул я. - Ни за что! - твердо заявил Фред. - Нас немедленно депортируют с планеты! - Почему? - удивился я. - А потому, - объяснил Фред, - что жители Блямзика убеждены, что всем во Вселенной прекрасно известно, что представляют собой их любимые Единороги, и потому любые вопросы, свидетельствующие об обратном, они считают личным оскорблением. Ну представь, к примеру, что ты приходишь домой к президенту Соединенных Штатов Израиля господину Хаиму Варзагеру и на вопрос охраны, "Сколько у господина президента кошек?", отвечаешь: "Понятия не имею!" Долго ты после этого будешь гостем господина президента? - Ни одной минуты! - согласился я. Действительно, о том, что в доме господина Варзагера живут семь кошек, знал каждый, это проходили в школах, об этом создавали фильмы и рассказывали анекдоты. Человек, не знавший Варзагеровских кошек в лицо, мог быть только дебилом или агентом внеземной разведки. В обоих случаях в доме президента СШИ делать ему было нечего. Что ж, если для жителей Блямзика их любимые Единороги были тем же, чем кошки для президента Варзагера, то я мог понять... местных жителей, конечно, но никак не содержание плаката. - Разберемся, - бодро сказал Фред, мы взяли напрокат машину (гоночный "шерп", на котором можно сбежать не только от единорога, но и от ракеты класса "воздух-земля"), и отправились в прерию искать Единорогов. Погода была прекрасная - ясно, сухо, прохладно, перистые облака на небе... Я могу рассказывать о погоде достаточно долго, ибо кроме погоды на Блямзике ничего больше и не было. Степь да степь кругом. И все. Не только Единорогов, но даже простой лисицы. Насекомых, правда, было неимоверное количество, но нас с Фредом они не трогали - мимо с жужжанием пролетали мухи, быстрые, как самолеты, и огибали нас с искусством пилота "скайтранера", выполняющего на бреющей высоте фигуру высшего пилотажа. Сначала мы с Фредом ехали на юг по раздолбанной дороге, где даже скорость 200 километров в час давалась машине с трудом. Потом мы еще снизили скорость: Фреду пришло в голову, что единороги, возможно, боятся машину, мчащуюся стрелой. Мы потащились дальше, делая в час всего 70 километров, и свернули к востоку просто для того, чтобы местное солнце - Каппа Телескопа - не светило в глаза. Вот тогда-то мы и увидели первого в тот день единорога. Ужасное животное возникло сбоку от машины и чуть сзади. Я не заметил, откуда оно появилось, но бежал единорог резво, даже обгонял нас немного. Это стоило видеть: ноги как тумбы, хвост торчком, и морда с огромным рогом во лбу. Рог сверкал на солнце, как начищенный дамасский клинок. Фред хлопнул ладонью по кнопке экстренного торможения, и машина застыла на месте - если бы не ремни, которыми мы были привязаны, нас обоих размазало бы по пульту управления. - Эй, - сказал я, отдышавшись, - ты что, рехнулся? Фредди не успел ответить - морда единорога возникла перед ветровым стеклом автомобиля, на нас смотрели два маленьких глаза, а между ними сверкал рог, острый, как наточенный боевой клинок. Что было делать? Оружия, как вы понимаете, у нас с собой не было - мы же не на охоту приехали, а в ознакомительную туристическую поездку. Залезать под сидение машины, спасаясь от рога, было недостойно моего самолюбия. А встречать смерть лицом к лицу у меня и вовсе не было желания. Пожалуй, единственное, что я мог предпринять в этих условиях, это... - Не надо! - воскликнул Фред, увидев, что именно я собираюсь сделать. Да собственно, я уже и сам понял, что - не надо. Меня предупредили об этом весьма элегантным способом: что-то сверкнуло, что-то зашипело, и в спинке кресла рядом с моей головой появилось глубокое узкое отверстие. Такое отверстие способен выжечь в долю секунды лишь боевой лазер. Похоже, что сбывались угрозы, начертанные на плакате в космопорту Блямзика. Пройди луч чуть пониже, и "лазерное прокалывание печени" было бы мне обеспечено. - Ну-ну, - сказал я философски и положил обе руки на панель управления машины, чтобы пресловутые спасатели видели меня, откуда бы они ни вели наблюдение. Морда единорога между тем продолжала висеть перед капотом, а нетерпеливые копыта били землю, правда, земля на это никак не реагировала - я хочу сказать, что, когда бьешь копытом, то должны быть слышны удары, да и пыль должна подниматься в воздух... Ничего этого не было, и в мою душу начали проникать черви сомнения. Точнее, я начал понимать, что на самом деле происходит, а Фред, похоже, все еще не понимал ничего и глядел в глаза единорога, как кролик - в глаза удава. Я осторожно снял руки с панели управления и, стараясь не делать резких движений, нащупал рычаг реверса и дал задний ход. Машина покатилась назад, а единорог остался стоять посреди дороги. Он смотрел на нас с каким-то невысказанным сожалением. - Смотри внимательно, - сказал я Фреду. - Постарайся заметить, куда он полетит. - Кто? - удивился Фред. - Да единорог этот, кто еще, - раздраженно сказал я. И все-таки момент мы пропустили. Вот стояло посреди дороги животное, и вдруг его не стало. И рог перестал сверкать. - Черт, - изумленно сказал Фред. - Куда он делся? Это что было голограмма? - Ничего подобного, - твердо сказал я. - Скорее, наведенная галлюцинация. Ты не заметил, куда он полетел? - Нет! - вскричал Фред. - Ты не мог бы изъясняться понятнее? - Пожалуйста, - усмехнулся я. - Ты помнишь тот плакат в космопорту? Тебя не удивило, почему нельзя махать руками, и почему спасатели грозят проткнуть тебе печень? Видишь ли, спасать они должны не тебя от единорога, а единорога от тебя, вот в чем дело! Видишь этих насекомых? Какое-то из них способно в минуту опасности превращаться в единорога - точнее, создавать видимость. Если хлопнуть в ладоши, можно ненароком и прихлопнуть это насекомое! А оно наверняка редкое, вот его и охраняют, спасают от туристов, подобных нам с тобой. Туристов, видишь ли, много, а этих насекомых, вероятно, мало и становится все меньше. Если каждый турист махает руками или хлопает в ладоши... - Понятно, - мрачно сказал Фред. - Садись, Иона, за руль, дальше поведешь сам. А то, если эта морда опять возникнет перед моим носом, я не удержусь и устрою бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию... Я пересел за руль и повел машину, не превышая двадцати километров в час. Так мне казалось безопаснее - для единорогов, конечно, но и для моей печени тоже.
СЛУЖБА СПАСЕНИЯ
Побывав на планете единорогов, я написал письмо в Галактическую службу спасения. "Господа! - писал я. - Не потрудились бы вы объяснить, кого вы, собственно, призваны спасать? Если ваша задача - спасение всякой инопланетной живности от людей, то так и пишите в ваших воззваниях, и тогда мы, люди, поймем, что, если где-нибудь на планете Фи Змеи на нас бросится разъяренный бурухноид, то спасать вы станете это кровососущее, а вовсе не нас, простых путешественников". "И вообще, - возмущенно писал я далее, - почему я должен оплачивать из своего дырявого кармана работу так называемой службы спасения, если ко всем галактическим опасностям теперь добавилась еще и опасность отдать концы по вине ваших эмиссаров, для которых жизнь крупнопанельной бородавки на Хи Южного Креста дороже жизни нормального налогоплательщика?" Теперь вы можете себе представить, до какой степени я был возмущен? Но возмущение мое усилилось во сто крат, когда ровно сутки спустя я получил ответ, подписанный начальником Галактической службы спасения господином Гидеоном Авитаминозовым. "Дорогой господин Шекет! - писал начальник. - Рад был получить Ваш автограф. По существу Ваших претензий могу сообщить, что Ваша жизнь на весах истории не более драгоценна, нежели жизнь упомянутого вами бурухноида с Фи Змеи, каковой также является разумным существом и подлежит спасению в критической ситуации. Поэтому Служба спасения оставляет за собой право в каждом конкретном случае отдельно решать, кого именно нужно спасать, а кто в наших услугах не нуждается". Вот так-то. Скажу сразу: лично я сильно сомневаюсь в умственных способностях упомянутого бурухноида. Видел я это создание, когда переезжал как-то с одного космопорта Фи Змеи в другой. Ехал я по шоссе, напоминавшем проселочную дорогу между русскими селами середины ХVIII века. Машину трясло так, что я даже маму свою не мог вспомнить - память мне перевернуло на первом же ухабе. Я бы с удовольствием взлетел в воздух, благо на своем "фиате-космо" мог это сделать, но правила дорожного движения на Фи Змеи категорически запрещали использование воздуходувных двигателей. И до поры до времени я не понимал - почему. Ну еду я себе и еду. Память отшибло, мозги свернуло набекрень, а печень превратилась в отбивную. Терплю. Но когда до цели - космопорта Бижмак оставалось, по моим прикидкам, километра три, прямо передо мной спикировало на дорогу существо, о котором только Иероним Босх мог бы сказать, что оно разумно. Больше всего оно было похоже на морскую мину времен русско-турецких войн: шар диаметром метра полтора, из которого во все стороны торчали острые шипы. Если у существа и были глаза, то располагались они, вероятно, именно в шипах. Мне и в голову не пришло тогда, что эта штука может обладать разумом - я как-то привык к тому, что разумные существа обмениваются друг с другом какой-нибудь информацией, а потому имеют рот, если общаются с помощью звука, или эхолокаторные полости, если общаются телепатически или используют иные диапазоны электромагнитного спектра. Но существо, загородившее мне дорогу, вело себя, как должна поступить мина, всплывшая перед носом тральщика: покачивалось в воздухе и не обращало внимания на мои попытки объехать его по обочине. Я - человек, хотя и решительный, но любопытный. Будь я только решительным, то сразу использовал бы лазерную пушку, и тогда Служба спасения просто не успела бы исполнить свой профессиональный долг. Но любопытство взяло верх, и я решил узнать в справочнике - что за животное (а может, растение типа "перекати-поле"?) мешает нормальному движению на столь замечательной автотрассе? Я направил на мину телекамеру и включил опознаватель. Через мгновение компьютер выдал ответ, который я приведу полностью, поскольку намерен использовать его в судебном заседании при рассмотрении моего иска против Галактической службы спасения. "Бурухноид, - всплыли передо мной серо-зеленые строки, - представляет собой кровососущую протоэволюционную особь покрышечного типа, проживающую в пустынно-пригородных зонах на планетах в системе Фи Змеи". Вы видите здесь хотя бы намек на то, что проклятые бурухниды разумны? Я тоже не увидел. Но зато разглядел очевидное указание на то, что бурухноид смертельно опасен для здоровья. Не собственного, конечно, а моего лично. Между тем, пока я изучал проплывавшие передо мной строки, мина приблизилась настолько, что я разглядел на концах торчавших во все стороны колючек небольшие отверстия, предназначенные, видимо, для засасывания крови жертв. Возможно, данная особь действительно принадлежала к покрышечному типу, то есть, при контакте покрывала жертву собственным телом, чтобы никто не видел, как происходит процесс пищеварения. У меня не было никакого желания входить с этой летающей миной в контакт, и я, естественно, приготовился защитить свою жизнь, а именно - вытащил из кармана небольшой лазерный излучатель. Вот тогда-то Галактическая служба спасения и показала свою истинную сущность. Я не успел нажать на спуск, как мою руку охватил невидимый обруч силового поля. Мне эти игры знакомы, сам не раз пользовался защитными полями системы Мееровича-Панченко. Реагирую я автоматически - резкое движение вниз, удар кистью по энергетическому кокону, и все, рука свободна. При этом я даже не успел подумать, кому это пришло в голову вмешиваться. Я поднял руку и... опять оказался обездвиженным. Это стало уже не столько интересно, сколько смертельно опасно. Проклятая мина с шипами уже катилась по капоту моей машины с намерением запустить хоботок мне в глаз. Я, не раздумывая, провел прием "обман с выкрутасом" и опять освободил руку, но для того лишь, чтобы энергетическое поле скрутило меня, как младенца, и заставило откинуться на спинку водительского кресла, подставив проклятому бурухноиду грудь и шею - самые лакомые для любого кровососущего создания части человеческого тела. Скажу честно: в тот момент я подумал о том, что напавшая на меня морская мина сама обладает такой мощной энергетической защитой - хотя в справочнике об этом не было сказано ни слова. Ну мог ли я, будучи в здравом уме, представить, что вмешалась Галактическая служба спасения? Я сделал единственное, что мог сделать в подобной ситуации. Бросил лазер, дождался, когда энергетический захват ослаб, и плюнул. Плюю я метко, сказываются годы тренировок. Естественно, мой плевок попал бурухноиду прямо в кровососущее отверстие на ближайшем ко мне шипе. И также естественно, что бедняга бурухноид поник и осунулся, как сделал бы это любой человек, которому плюнули в глаз. Кстати, немногие из галактических путешественников знакомы с этим элементарным способом самозащиты. Обычно справочники не упоминают о том, что набор веществ, содержащихся в слюне человека, смертелен для большинства созданий, проживающих на планетах среднего пояса Галактики. Но вы плохо знаете возможности Галактической службы спасения, а точнее совсем с этими возможностями не знакомы. Несносный бурухноид даже не понял еще, что жить ему осталось считанные секунды, как откуда-то с неба спикировал небольшой челночек на борту которого я разглядел красный круг с двумя стрелами - эмблему службы спасения. "Вот молодцы! - подумал я. - Поняли, что человеку угрожает опасность, и явились на помощь. Нужно будет написать благодарственное письмо в..." Я не успел додумать эту мысль, как понял, насколько глубоким было мое заблуждение. Ибо кокон силового поля охватил меня еще сильнее, а выскочившие из челночка люди бросились не ко мне, а к дрыгавшему всеми шипами бурухноиду, у которого, судя по симптомам, было "отравление органическими веществами дефабрикулляторного антипродоидного типа" - так, во всяком случае, сказано в медицинских справочниках, хотя я и не знаю толком, что означает каждое приведенное выше слово. Так вот, я, бессильно дергаясь, смотрел с удивлением, переходившим в возмущение, как медики стащили обессиленного бурухноида с капота, вкололи ему в шип какую-то желтую жидкость, и бурухноид мгновенно пришел в себя, налился силой и попытался, естественно, напасть на спасателей. Спасатели, однако, дело свое знали, и минуту спустя бурухноид вел себя, как пристыженная овечка, которой объяснили, что нехорошо есть травку в городском саду. Между тем один из спасателей подошел ко мне и сказал самым суровым тоном, на какой был способен: - Господин Иона Шекет? - Да! - воскликнул я. - И потрудитесь объяснить, что все это означает! - Вы, - объяснил спасатель, - напали на разумное существо, которое... - Где вы видите разумное существо? - вскричал я. - Оно перед вами, - сухо сказал спасатель. - И потому мы вынуждены были причинить вам кое-какие неудобства. - Вместо того, чтобы спасать человека, вы... - Галактическая служба занимается спасением живых существ независимо от их планатерной, расовой или национальной принадлежности, - сказал спасатель. - Единственный критерий: угроза жизни. В данный момент вашей жизни ничто не угрожало, а жизнь бурухноида была по вашей вине в смертельной опасности. - Прошу прощения, - язвительно сказал я. - Посмотрел бы я, как бы вы сами поступили, если бы на капот вашего челнока взобралась морская мина времен русско-турецкой кампании. И тут господин спасатель произнес удивительную фразу, которую я запомнил на всю жизнь. - Даже морская мина, - сказал он, - заслуживает того, чтобы с ней побеседовали и уговорили не взрываться. Доброе слово приятно любому аборигену независимо от его внешних данных. - Вы сами, - подозрительно сказал я, - пробовали объясняться с пулей или лазерным разрядом? - Это наша профессия! - гордо сказал спасатель и, оставив у меня в руке квитанцию об уплате штрафа, направился к челноку. Его коллеги уже привели бурухноида в чувство и просили его не подавать в арбитраж жалобу на неподобающее поведение существа, называющего себя Homo sapiens erectus terranius. Челнок взлетел, и я продолжил свой путь, дав себе слово никогда больше не возвращаться на Фи Змеи, где никому не пришло в голову, что даже Иона Шекет время от времени нуждается в том, чтобы его спасли. Или хотя бы сказали доброе слово, ибо доброе слово и хомо сапиенсу приятно.
ЕСЛИ ДВОЕ ДЕРУТСЯ
Не знаю, кому это пришло в голову, что в нашем мире вообще нужно кого-то спасать. Мир, как вы сами прекрасно знаете жесток, и борьба за существование продолжается ровно столько времени, сколько существуют атомы, молекулы и элементарные частицы. А что? Разве, когда несущийся со скоростью света фотон выбивает из атома электрон, это не победа сильного над слабым? Было бы у электрона достаточно энергии, и что бы с ним сделал этот фотон, этот, можно сказать, бандит с большой космической дороги? Да ничего бы он не сделал, молча пролетел бы мимо, а то и вовсе поглотился бы электронной оболочкой, как поглощает удав слабого кролика. Так что можете мне поверить: во Вселенной все и везде так - сильный поглощает слабого, слабый сдается на милость победителя, и все вместе это называется эволюцией. Поэтому, столкнувшись впервые с пресловутой Галактической службой спасения, я не оценил по достоинству необходимость этой организации. Они, видите ли, сделали доброе дело - спасли от меня какого-то бурухноида, похожего на морскую мину. А где была эта служба, когда моя дорогая жена Далия пилила меня тупой пилой и без всякого обезболивания? Почему никто не явился спасти меня, а точнее - мою бессмертную душу? Как-то, беседуя с Максом Фифинуером, вице-директором ГСС, я задал ему этот прямой вопрос. И что ответил этот бюрократ? - Это психология, Шекет, - сказал он. - А спасением от психологических атак мы не занимаемся. Вот если бы ваша Далия напала на вас с ножом или лазером... - То я был бы хладным трупом прежде, чем вы успели бы получить мой сигнал о помощи, - объяснил я. - Какой же тогда вообще смысл в вашей деятельности? - Вы нас недооцениваете, - улыбнулся Макс, поглаживая второй присоской свой лысый живот, примостившийся на правом ушном отверстии. Да, я забыл сказать, что господин Фифинуер уроженец Гаммы Кассиопеи, и потому беседовать с ним - одно удовольствие, поскольку никогда не знаешь, откуда именно слышится его голос. Впрочем, если быть точным, то господин Фифинуер - еврей, а если еще точнее - гер, он принял иудаизм, когда вступил в должность, поскольку хотел стать равноправным гражданином Соединенных Штатов Израиля, иначе его не приняли бы на эту престижную службу. Лично я против таких вот меркантильных соображений при перемене вероисповедания, но, повторяю, мир наш жесток, а на Гамме Кассиопеи вообще не существует такого понятия, как религиозная самоидентификация - каждый верит в то, во что захочет. Знал я одного обитателя этой славной планеты, так он истово верил в то, что богом является ректор местного университета. Он воздвиг в честь ректора храм на центральной площади одного из городов и ходил молиться портрету бедняги-ректора, не знавшего, каким образом положить конец этому культу. Ведь он не мог посягнуть на свободу совести! Кажется, дело кончилось тем, что ректор присоединился к новой религии и молился перед собственным изображением, обращаясь к самому себе с просьбами о дожде или солнечной погоде... Впрочем, я отвлекся. Я действительно недооценивал Галактическую службу спасения, и последующие события показали мою неправоту. Дело было так. Отдохнув на Фи Змеи после путешествия по Второму рукаву галактики Андромеды, я отправился на Землю, взяв напрокат один из прогулочных звездолетов. Не то, чтобы я не проверил эту посудину от носа до кормы, в этом смысле я человек весьма дотошный, но я, признаюсь, не обратил внимания на небольшое примечание в инструкции по пользованию аппаратом. "Машина, - было сказано в примечании, - приписана к ГСС, борт-индекс 193278772". Ну приписана и приписана. Я, например, приписан, если верить паспорту, к Соединенным Штатам Израиля, город Иерусалим, улица Эголиав, 12. Я понятия не имел, где эта улица и где этот дом, я никогда там не был, а может, был один раз, и регистрационному компьютеру министерства внутренних дел вздумалось именно тогда зафиксировать мое местоположение. Вот с тех пор я и хожу со странной записью в паспорте. Так что приписанным и человек, и машина может быть куда угодно - нормальному пользователю это ни о чем не говорит. Взлетели мы без эксцессов. Сориентировались по звездам, выбрали направление на Солнечную систему, включили форсаж, и я завалился в каюте читать Клугера, наивно полагая, что приятно проведу двадцать три часа бортового времени - именно столько, согласно расчетам, должен был продлиться наш квант-скачок к орбите Плутона. Если вы читали роман "Смерть в Кейсарии", то поймете мои ощущения. Я закончил третью главу и перешел к пятой, решив прочитать четвертую как-нибудь в другой раз. Не удивляйтесь - таков мой метод чтения, я слишком нетерпелив, чтобы читать от корки до корки какой бы то ни было текст.
О путешествии на планету Единорогов я рассказывать не хотел. Во-первых, попал я туда вовсе не потому, что очень желал этого. Во-вторых, - не один. Видите ли, я терпеть не могу путешествовать или, тем более, выполнять какую-то работу в компании - выслушивать мнение попутчика или компаньона по поводу ужасных дорог или не менее гнусного провала во времени в районе Беты Стрельца... Особенно не люблю выслушивать чужое мнение, зная, что собеседник прав - тогда я вынужден как бы подчиняться чужой воле, что для моего независимого характера совершенно невыносимо. Но ведь если перед тобой лежит белый камень, и твой компаньон говорит, что камень белый, ты ведь не станешь ради удовлетворения собственного самолюбия утверждать, что камень черный! Я знаю людей, которые на это способны, например, моя жена Далия, но сам я к таким людям не принадлежу. Если мне на белое говорят, что это белое, я соглашаюсь, но потом в течение недели ощущаю сильную изжогу и неодолимое желание покрасить белое в черный цвет самой несмываемой на свете элдохринной краской... Это я все к тому говорю, что, когда Фред предложил мне слетать на планету Единорогов, первым моим желанием было сказать: "Нет". Фред Ньюмен хороший парень, мы с ним как-то служили в одном отряде зман-патруля, делая свое дело, конечно же, поодиночке. А однажды много лет спустя встретились случайно в буфете космопорта Бен-Гурион, похлопали друг друга по спине (по-моему, Фред поставил-таки пластиковые ребра, что-то подозрительно скрипело у него внутри, когда я давал приятелю тумака), а потом Фред неожиданно сказал: - Послушай, Иона, я сейчас улетаю на Каппу Телескопа, не хочешь ли составить мне компанию? Вопрос был слишком неожиданным, до меня не сразу дошла вторая его часть, и я ухватился за первую: - Что это еще за Каппа Телескопа? Никогда о такой не слышал. - Звезда класса "ка-шесть". Карлик. Есть планета, похожая на Землю, называется Блямзик. - Хорошее название, - пробормотал я. - Блямзик, - пояснил Фред, - это "планета" на языке альдераминцев, они первыми посетили Каппу Телескопа сто лет назад... - Ясно, - кивнул я, и тут до меня дошел смысл второй части вопроса, заданного Фредом. Повторяю, первым моим желанием было сказать "нет", но я посмотрел на выражение лица старого приятеля... - Зачем я тебе? - с подозрением спросил я. - Мне, вообще-то, в другую сторону. - А ты отложи дела, - с жаром произнес Фред. - Давай со мной, не пожалеешь. Там, видишь ли, живут Единороги. - Большое дело, - небрежно сказал я. - Единорогов во Вселенной пруд пруди. - Не таких, Шекет! Нормальный единорог - тупая скотина размером со слона, неповоротливая и жрущая траву. А Единорог Блямзика - существо, появляющееся ниоткуда, когда его ждешь меньше всего, резвое, как белка, стремительное, как гепард, и умное, как... как Иона Шекет! Если бы не последнее сравнение, я бы все-таки от поездки отказался - ну что я, в самом деле, единорогов не видел? Но скотина, равная умом такому человеку... - Когда отлет? - спросил я. ...Три дня пути до Каппы Телескопа мы с Фредом провели в каюте - у меня разыгрался приступ мизантропии, я не желал видеть пассажиров и донимал приятеля расспросами о блямзикских Единорогах. В результате, когда нас высадили в порту Блямзика, я знал об этих тварях не больше, чем три дня назад, поскольку знания самого Фреда оказались столь же отрывочными, сколь и бесполезными. У выхода в город висел огромный транспарант: "Берегись Единорога!" А чуть пониже приводились правила для гостей. Примерно такие: "Увидев перед собой рог животного, немедленно бросайтесь на землю и не шевелитесь, пока не получите разрешение спасательной службы! Ни в коем случае не махайте руками и не хлопайте в ладоши, это смертельно опасно, и служба будет вынуждена использовать против вас любое средство спасения, вплоть до лазерного прокалывателя печени!" - Ничего не понимаю, - сказал я. - Почему хлопать в ладоши смертельно опасно, и почему спасательная служба будет спасать меня, прокалывая мою же печень? - Не знаю, - страшным шепотом сказал Фред. - Именно поэтому мы с тобой сюда и прилетели. Чтобы понять. - Так пойдем к диспетчеру или к тем же спасателям и спросим! - воскликнул я. - Ни за что! - твердо заявил Фред. - Нас немедленно депортируют с планеты! - Почему? - удивился я. - А потому, - объяснил Фред, - что жители Блямзика убеждены, что всем во Вселенной прекрасно известно, что представляют собой их любимые Единороги, и потому любые вопросы, свидетельствующие об обратном, они считают личным оскорблением. Ну представь, к примеру, что ты приходишь домой к президенту Соединенных Штатов Израиля господину Хаиму Варзагеру и на вопрос охраны, "Сколько у господина президента кошек?", отвечаешь: "Понятия не имею!" Долго ты после этого будешь гостем господина президента? - Ни одной минуты! - согласился я. Действительно, о том, что в доме господина Варзагера живут семь кошек, знал каждый, это проходили в школах, об этом создавали фильмы и рассказывали анекдоты. Человек, не знавший Варзагеровских кошек в лицо, мог быть только дебилом или агентом внеземной разведки. В обоих случаях в доме президента СШИ делать ему было нечего. Что ж, если для жителей Блямзика их любимые Единороги были тем же, чем кошки для президента Варзагера, то я мог понять... местных жителей, конечно, но никак не содержание плаката. - Разберемся, - бодро сказал Фред, мы взяли напрокат машину (гоночный "шерп", на котором можно сбежать не только от единорога, но и от ракеты класса "воздух-земля"), и отправились в прерию искать Единорогов. Погода была прекрасная - ясно, сухо, прохладно, перистые облака на небе... Я могу рассказывать о погоде достаточно долго, ибо кроме погоды на Блямзике ничего больше и не было. Степь да степь кругом. И все. Не только Единорогов, но даже простой лисицы. Насекомых, правда, было неимоверное количество, но нас с Фредом они не трогали - мимо с жужжанием пролетали мухи, быстрые, как самолеты, и огибали нас с искусством пилота "скайтранера", выполняющего на бреющей высоте фигуру высшего пилотажа. Сначала мы с Фредом ехали на юг по раздолбанной дороге, где даже скорость 200 километров в час давалась машине с трудом. Потом мы еще снизили скорость: Фреду пришло в голову, что единороги, возможно, боятся машину, мчащуюся стрелой. Мы потащились дальше, делая в час всего 70 километров, и свернули к востоку просто для того, чтобы местное солнце - Каппа Телескопа - не светило в глаза. Вот тогда-то мы и увидели первого в тот день единорога. Ужасное животное возникло сбоку от машины и чуть сзади. Я не заметил, откуда оно появилось, но бежал единорог резво, даже обгонял нас немного. Это стоило видеть: ноги как тумбы, хвост торчком, и морда с огромным рогом во лбу. Рог сверкал на солнце, как начищенный дамасский клинок. Фред хлопнул ладонью по кнопке экстренного торможения, и машина застыла на месте - если бы не ремни, которыми мы были привязаны, нас обоих размазало бы по пульту управления. - Эй, - сказал я, отдышавшись, - ты что, рехнулся? Фредди не успел ответить - морда единорога возникла перед ветровым стеклом автомобиля, на нас смотрели два маленьких глаза, а между ними сверкал рог, острый, как наточенный боевой клинок. Что было делать? Оружия, как вы понимаете, у нас с собой не было - мы же не на охоту приехали, а в ознакомительную туристическую поездку. Залезать под сидение машины, спасаясь от рога, было недостойно моего самолюбия. А встречать смерть лицом к лицу у меня и вовсе не было желания. Пожалуй, единственное, что я мог предпринять в этих условиях, это... - Не надо! - воскликнул Фред, увидев, что именно я собираюсь сделать. Да собственно, я уже и сам понял, что - не надо. Меня предупредили об этом весьма элегантным способом: что-то сверкнуло, что-то зашипело, и в спинке кресла рядом с моей головой появилось глубокое узкое отверстие. Такое отверстие способен выжечь в долю секунды лишь боевой лазер. Похоже, что сбывались угрозы, начертанные на плакате в космопорту Блямзика. Пройди луч чуть пониже, и "лазерное прокалывание печени" было бы мне обеспечено. - Ну-ну, - сказал я философски и положил обе руки на панель управления машины, чтобы пресловутые спасатели видели меня, откуда бы они ни вели наблюдение. Морда единорога между тем продолжала висеть перед капотом, а нетерпеливые копыта били землю, правда, земля на это никак не реагировала - я хочу сказать, что, когда бьешь копытом, то должны быть слышны удары, да и пыль должна подниматься в воздух... Ничего этого не было, и в мою душу начали проникать черви сомнения. Точнее, я начал понимать, что на самом деле происходит, а Фред, похоже, все еще не понимал ничего и глядел в глаза единорога, как кролик - в глаза удава. Я осторожно снял руки с панели управления и, стараясь не делать резких движений, нащупал рычаг реверса и дал задний ход. Машина покатилась назад, а единорог остался стоять посреди дороги. Он смотрел на нас с каким-то невысказанным сожалением. - Смотри внимательно, - сказал я Фреду. - Постарайся заметить, куда он полетит. - Кто? - удивился Фред. - Да единорог этот, кто еще, - раздраженно сказал я. И все-таки момент мы пропустили. Вот стояло посреди дороги животное, и вдруг его не стало. И рог перестал сверкать. - Черт, - изумленно сказал Фред. - Куда он делся? Это что было голограмма? - Ничего подобного, - твердо сказал я. - Скорее, наведенная галлюцинация. Ты не заметил, куда он полетел? - Нет! - вскричал Фред. - Ты не мог бы изъясняться понятнее? - Пожалуйста, - усмехнулся я. - Ты помнишь тот плакат в космопорту? Тебя не удивило, почему нельзя махать руками, и почему спасатели грозят проткнуть тебе печень? Видишь ли, спасать они должны не тебя от единорога, а единорога от тебя, вот в чем дело! Видишь этих насекомых? Какое-то из них способно в минуту опасности превращаться в единорога - точнее, создавать видимость. Если хлопнуть в ладоши, можно ненароком и прихлопнуть это насекомое! А оно наверняка редкое, вот его и охраняют, спасают от туристов, подобных нам с тобой. Туристов, видишь ли, много, а этих насекомых, вероятно, мало и становится все меньше. Если каждый турист махает руками или хлопает в ладоши... - Понятно, - мрачно сказал Фред. - Садись, Иона, за руль, дальше поведешь сам. А то, если эта морда опять возникнет перед моим носом, я не удержусь и устрою бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию... Я пересел за руль и повел машину, не превышая двадцати километров в час. Так мне казалось безопаснее - для единорогов, конечно, но и для моей печени тоже.
СЛУЖБА СПАСЕНИЯ
Побывав на планете единорогов, я написал письмо в Галактическую службу спасения. "Господа! - писал я. - Не потрудились бы вы объяснить, кого вы, собственно, призваны спасать? Если ваша задача - спасение всякой инопланетной живности от людей, то так и пишите в ваших воззваниях, и тогда мы, люди, поймем, что, если где-нибудь на планете Фи Змеи на нас бросится разъяренный бурухноид, то спасать вы станете это кровососущее, а вовсе не нас, простых путешественников". "И вообще, - возмущенно писал я далее, - почему я должен оплачивать из своего дырявого кармана работу так называемой службы спасения, если ко всем галактическим опасностям теперь добавилась еще и опасность отдать концы по вине ваших эмиссаров, для которых жизнь крупнопанельной бородавки на Хи Южного Креста дороже жизни нормального налогоплательщика?" Теперь вы можете себе представить, до какой степени я был возмущен? Но возмущение мое усилилось во сто крат, когда ровно сутки спустя я получил ответ, подписанный начальником Галактической службы спасения господином Гидеоном Авитаминозовым. "Дорогой господин Шекет! - писал начальник. - Рад был получить Ваш автограф. По существу Ваших претензий могу сообщить, что Ваша жизнь на весах истории не более драгоценна, нежели жизнь упомянутого вами бурухноида с Фи Змеи, каковой также является разумным существом и подлежит спасению в критической ситуации. Поэтому Служба спасения оставляет за собой право в каждом конкретном случае отдельно решать, кого именно нужно спасать, а кто в наших услугах не нуждается". Вот так-то. Скажу сразу: лично я сильно сомневаюсь в умственных способностях упомянутого бурухноида. Видел я это создание, когда переезжал как-то с одного космопорта Фи Змеи в другой. Ехал я по шоссе, напоминавшем проселочную дорогу между русскими селами середины ХVIII века. Машину трясло так, что я даже маму свою не мог вспомнить - память мне перевернуло на первом же ухабе. Я бы с удовольствием взлетел в воздух, благо на своем "фиате-космо" мог это сделать, но правила дорожного движения на Фи Змеи категорически запрещали использование воздуходувных двигателей. И до поры до времени я не понимал - почему. Ну еду я себе и еду. Память отшибло, мозги свернуло набекрень, а печень превратилась в отбивную. Терплю. Но когда до цели - космопорта Бижмак оставалось, по моим прикидкам, километра три, прямо передо мной спикировало на дорогу существо, о котором только Иероним Босх мог бы сказать, что оно разумно. Больше всего оно было похоже на морскую мину времен русско-турецких войн: шар диаметром метра полтора, из которого во все стороны торчали острые шипы. Если у существа и были глаза, то располагались они, вероятно, именно в шипах. Мне и в голову не пришло тогда, что эта штука может обладать разумом - я как-то привык к тому, что разумные существа обмениваются друг с другом какой-нибудь информацией, а потому имеют рот, если общаются с помощью звука, или эхолокаторные полости, если общаются телепатически или используют иные диапазоны электромагнитного спектра. Но существо, загородившее мне дорогу, вело себя, как должна поступить мина, всплывшая перед носом тральщика: покачивалось в воздухе и не обращало внимания на мои попытки объехать его по обочине. Я - человек, хотя и решительный, но любопытный. Будь я только решительным, то сразу использовал бы лазерную пушку, и тогда Служба спасения просто не успела бы исполнить свой профессиональный долг. Но любопытство взяло верх, и я решил узнать в справочнике - что за животное (а может, растение типа "перекати-поле"?) мешает нормальному движению на столь замечательной автотрассе? Я направил на мину телекамеру и включил опознаватель. Через мгновение компьютер выдал ответ, который я приведу полностью, поскольку намерен использовать его в судебном заседании при рассмотрении моего иска против Галактической службы спасения. "Бурухноид, - всплыли передо мной серо-зеленые строки, - представляет собой кровососущую протоэволюционную особь покрышечного типа, проживающую в пустынно-пригородных зонах на планетах в системе Фи Змеи". Вы видите здесь хотя бы намек на то, что проклятые бурухниды разумны? Я тоже не увидел. Но зато разглядел очевидное указание на то, что бурухноид смертельно опасен для здоровья. Не собственного, конечно, а моего лично. Между тем, пока я изучал проплывавшие передо мной строки, мина приблизилась настолько, что я разглядел на концах торчавших во все стороны колючек небольшие отверстия, предназначенные, видимо, для засасывания крови жертв. Возможно, данная особь действительно принадлежала к покрышечному типу, то есть, при контакте покрывала жертву собственным телом, чтобы никто не видел, как происходит процесс пищеварения. У меня не было никакого желания входить с этой летающей миной в контакт, и я, естественно, приготовился защитить свою жизнь, а именно - вытащил из кармана небольшой лазерный излучатель. Вот тогда-то Галактическая служба спасения и показала свою истинную сущность. Я не успел нажать на спуск, как мою руку охватил невидимый обруч силового поля. Мне эти игры знакомы, сам не раз пользовался защитными полями системы Мееровича-Панченко. Реагирую я автоматически - резкое движение вниз, удар кистью по энергетическому кокону, и все, рука свободна. При этом я даже не успел подумать, кому это пришло в голову вмешиваться. Я поднял руку и... опять оказался обездвиженным. Это стало уже не столько интересно, сколько смертельно опасно. Проклятая мина с шипами уже катилась по капоту моей машины с намерением запустить хоботок мне в глаз. Я, не раздумывая, провел прием "обман с выкрутасом" и опять освободил руку, но для того лишь, чтобы энергетическое поле скрутило меня, как младенца, и заставило откинуться на спинку водительского кресла, подставив проклятому бурухноиду грудь и шею - самые лакомые для любого кровососущего создания части человеческого тела. Скажу честно: в тот момент я подумал о том, что напавшая на меня морская мина сама обладает такой мощной энергетической защитой - хотя в справочнике об этом не было сказано ни слова. Ну мог ли я, будучи в здравом уме, представить, что вмешалась Галактическая служба спасения? Я сделал единственное, что мог сделать в подобной ситуации. Бросил лазер, дождался, когда энергетический захват ослаб, и плюнул. Плюю я метко, сказываются годы тренировок. Естественно, мой плевок попал бурухноиду прямо в кровососущее отверстие на ближайшем ко мне шипе. И также естественно, что бедняга бурухноид поник и осунулся, как сделал бы это любой человек, которому плюнули в глаз. Кстати, немногие из галактических путешественников знакомы с этим элементарным способом самозащиты. Обычно справочники не упоминают о том, что набор веществ, содержащихся в слюне человека, смертелен для большинства созданий, проживающих на планетах среднего пояса Галактики. Но вы плохо знаете возможности Галактической службы спасения, а точнее совсем с этими возможностями не знакомы. Несносный бурухноид даже не понял еще, что жить ему осталось считанные секунды, как откуда-то с неба спикировал небольшой челночек на борту которого я разглядел красный круг с двумя стрелами - эмблему службы спасения. "Вот молодцы! - подумал я. - Поняли, что человеку угрожает опасность, и явились на помощь. Нужно будет написать благодарственное письмо в..." Я не успел додумать эту мысль, как понял, насколько глубоким было мое заблуждение. Ибо кокон силового поля охватил меня еще сильнее, а выскочившие из челночка люди бросились не ко мне, а к дрыгавшему всеми шипами бурухноиду, у которого, судя по симптомам, было "отравление органическими веществами дефабрикулляторного антипродоидного типа" - так, во всяком случае, сказано в медицинских справочниках, хотя я и не знаю толком, что означает каждое приведенное выше слово. Так вот, я, бессильно дергаясь, смотрел с удивлением, переходившим в возмущение, как медики стащили обессиленного бурухноида с капота, вкололи ему в шип какую-то желтую жидкость, и бурухноид мгновенно пришел в себя, налился силой и попытался, естественно, напасть на спасателей. Спасатели, однако, дело свое знали, и минуту спустя бурухноид вел себя, как пристыженная овечка, которой объяснили, что нехорошо есть травку в городском саду. Между тем один из спасателей подошел ко мне и сказал самым суровым тоном, на какой был способен: - Господин Иона Шекет? - Да! - воскликнул я. - И потрудитесь объяснить, что все это означает! - Вы, - объяснил спасатель, - напали на разумное существо, которое... - Где вы видите разумное существо? - вскричал я. - Оно перед вами, - сухо сказал спасатель. - И потому мы вынуждены были причинить вам кое-какие неудобства. - Вместо того, чтобы спасать человека, вы... - Галактическая служба занимается спасением живых существ независимо от их планатерной, расовой или национальной принадлежности, - сказал спасатель. - Единственный критерий: угроза жизни. В данный момент вашей жизни ничто не угрожало, а жизнь бурухноида была по вашей вине в смертельной опасности. - Прошу прощения, - язвительно сказал я. - Посмотрел бы я, как бы вы сами поступили, если бы на капот вашего челнока взобралась морская мина времен русско-турецкой кампании. И тут господин спасатель произнес удивительную фразу, которую я запомнил на всю жизнь. - Даже морская мина, - сказал он, - заслуживает того, чтобы с ней побеседовали и уговорили не взрываться. Доброе слово приятно любому аборигену независимо от его внешних данных. - Вы сами, - подозрительно сказал я, - пробовали объясняться с пулей или лазерным разрядом? - Это наша профессия! - гордо сказал спасатель и, оставив у меня в руке квитанцию об уплате штрафа, направился к челноку. Его коллеги уже привели бурухноида в чувство и просили его не подавать в арбитраж жалобу на неподобающее поведение существа, называющего себя Homo sapiens erectus terranius. Челнок взлетел, и я продолжил свой путь, дав себе слово никогда больше не возвращаться на Фи Змеи, где никому не пришло в голову, что даже Иона Шекет время от времени нуждается в том, чтобы его спасли. Или хотя бы сказали доброе слово, ибо доброе слово и хомо сапиенсу приятно.
ЕСЛИ ДВОЕ ДЕРУТСЯ
Не знаю, кому это пришло в голову, что в нашем мире вообще нужно кого-то спасать. Мир, как вы сами прекрасно знаете жесток, и борьба за существование продолжается ровно столько времени, сколько существуют атомы, молекулы и элементарные частицы. А что? Разве, когда несущийся со скоростью света фотон выбивает из атома электрон, это не победа сильного над слабым? Было бы у электрона достаточно энергии, и что бы с ним сделал этот фотон, этот, можно сказать, бандит с большой космической дороги? Да ничего бы он не сделал, молча пролетел бы мимо, а то и вовсе поглотился бы электронной оболочкой, как поглощает удав слабого кролика. Так что можете мне поверить: во Вселенной все и везде так - сильный поглощает слабого, слабый сдается на милость победителя, и все вместе это называется эволюцией. Поэтому, столкнувшись впервые с пресловутой Галактической службой спасения, я не оценил по достоинству необходимость этой организации. Они, видите ли, сделали доброе дело - спасли от меня какого-то бурухноида, похожего на морскую мину. А где была эта служба, когда моя дорогая жена Далия пилила меня тупой пилой и без всякого обезболивания? Почему никто не явился спасти меня, а точнее - мою бессмертную душу? Как-то, беседуя с Максом Фифинуером, вице-директором ГСС, я задал ему этот прямой вопрос. И что ответил этот бюрократ? - Это психология, Шекет, - сказал он. - А спасением от психологических атак мы не занимаемся. Вот если бы ваша Далия напала на вас с ножом или лазером... - То я был бы хладным трупом прежде, чем вы успели бы получить мой сигнал о помощи, - объяснил я. - Какой же тогда вообще смысл в вашей деятельности? - Вы нас недооцениваете, - улыбнулся Макс, поглаживая второй присоской свой лысый живот, примостившийся на правом ушном отверстии. Да, я забыл сказать, что господин Фифинуер уроженец Гаммы Кассиопеи, и потому беседовать с ним - одно удовольствие, поскольку никогда не знаешь, откуда именно слышится его голос. Впрочем, если быть точным, то господин Фифинуер - еврей, а если еще точнее - гер, он принял иудаизм, когда вступил в должность, поскольку хотел стать равноправным гражданином Соединенных Штатов Израиля, иначе его не приняли бы на эту престижную службу. Лично я против таких вот меркантильных соображений при перемене вероисповедания, но, повторяю, мир наш жесток, а на Гамме Кассиопеи вообще не существует такого понятия, как религиозная самоидентификация - каждый верит в то, во что захочет. Знал я одного обитателя этой славной планеты, так он истово верил в то, что богом является ректор местного университета. Он воздвиг в честь ректора храм на центральной площади одного из городов и ходил молиться портрету бедняги-ректора, не знавшего, каким образом положить конец этому культу. Ведь он не мог посягнуть на свободу совести! Кажется, дело кончилось тем, что ректор присоединился к новой религии и молился перед собственным изображением, обращаясь к самому себе с просьбами о дожде или солнечной погоде... Впрочем, я отвлекся. Я действительно недооценивал Галактическую службу спасения, и последующие события показали мою неправоту. Дело было так. Отдохнув на Фи Змеи после путешествия по Второму рукаву галактики Андромеды, я отправился на Землю, взяв напрокат один из прогулочных звездолетов. Не то, чтобы я не проверил эту посудину от носа до кормы, в этом смысле я человек весьма дотошный, но я, признаюсь, не обратил внимания на небольшое примечание в инструкции по пользованию аппаратом. "Машина, - было сказано в примечании, - приписана к ГСС, борт-индекс 193278772". Ну приписана и приписана. Я, например, приписан, если верить паспорту, к Соединенным Штатам Израиля, город Иерусалим, улица Эголиав, 12. Я понятия не имел, где эта улица и где этот дом, я никогда там не был, а может, был один раз, и регистрационному компьютеру министерства внутренних дел вздумалось именно тогда зафиксировать мое местоположение. Вот с тех пор я и хожу со странной записью в паспорте. Так что приписанным и человек, и машина может быть куда угодно - нормальному пользователю это ни о чем не говорит. Взлетели мы без эксцессов. Сориентировались по звездам, выбрали направление на Солнечную систему, включили форсаж, и я завалился в каюте читать Клугера, наивно полагая, что приятно проведу двадцать три часа бортового времени - именно столько, согласно расчетам, должен был продлиться наш квант-скачок к орбите Плутона. Если вы читали роман "Смерть в Кейсарии", то поймете мои ощущения. Я закончил третью главу и перешел к пятой, решив прочитать четвертую как-нибудь в другой раз. Не удивляйтесь - таков мой метод чтения, я слишком нетерпелив, чтобы читать от корки до корки какой бы то ни было текст.