Страница:
— У тебя озабоченный вид. Что же случилось, жизнь моя?
— Ты все услышишь вместе с остальными. — Взмахнув рукой, он едва не отбросил ее, потянувшись к переключателю интеркома.
Она вспылила:
— И с какой стати ты отталкиваешь меня, как бездушную вещь?
— Черт побери, — он не то сердился, не то просил. — Скорей всего нам придется срочно лететь к Колесу, и каждую секунду мы на две сотни километров ближе к промаху.
Внезапно все осознав, Кейтлин не стала тратить время на извинения и просто погладила его по голове.
— Капитан экипажа, — объявил Дэн. — Внимание. Мы приняли сообщение с Земли… дальневещательное, им, должно быть, пришлось потрудиться, чтобы засечь нас и идентифицировать. Послание помечено правительственным кодом. Нас разыскивают на Деметре, цитирую: «…в связи с выдвинутыми серьезными обвинениями по участию в заговоре против общественного порядка и безопасности»; требуют, чтобы мы немедленно последовали к Т-машине. Нет, конечно, не по прямой линии, они определят параметры траектории. Мы не имеем права приближаться к любой станции, откуда можно сделать широковещательное заявление с помощью нашего аутеркома. К тому же нам запрещают разговаривать вообще со всеми, за исключением правительственного корабля, который войдет с нами в контакт. Еще нас предупредили, что высланные сторожевики обеспечат выполнение этого приказа, цитирую: «…самыми строжайшими мерами». Подписано: «Айра Квик, союзный министр исследований и науки», речь идет о чрезвычайной ситуации. — Он вздохнул. — Короче говоря, братья и сестры, враг ввязался в игру быстрее, чем я опасался; нас ждет такое же забвение, в котором почил «Эмиссар», если даже не худшее. Что будем делать?
— Господи Иисусе, Мария, Иосиф! — вырвалось у Кейтлин, прежде чем она осадила себя, сжимая побелевшими руками перекладину. Она смотрела на Бродерсена глазами, превратившимися в твердые изумруды. Интерком доносил общий ропот.
— Тихо! — приказал Бродерсен. Когда все успокоились, он произнес:
— Ну как: послушаемся, как положено скромным маленьким налогоплательщикам, или же будем действовать самостоятельно? Но саботировать приказ правительства придется немедленно. Вот почему я выключил тягу, что отнюдь не дает нам достаточно времени на раздумья… думайте быстрее, люди.
— Нам надо бы собраться вместе, так чтобы видеть лица, а не слышать только голоса, — запротестовала Кейтлин.
— Так, но я говорил тебе, что наша скорость по отношению к Солнцу…
— Что, если чуточку притормозить и направиться прямо к этому Колесу бесчестья? Если мы потом решим проявить кротость, на Земле не узнают, что мы сделали до того, правда?
— Господи, а ты, может быть, и права. — Бродерсен взялся пальцами за подбородок и принялся размышлять вслух:
— Итак, посмотрим… можно изменить наш нынешний вектор и направиться на рандеву… по-моему, мы вполне можем проманеври-ровать два-три часа, прежде чем радары, находящиеся в астрономической единице от нас, сумеют подметить различия… конечная скорость сигнала, большая расчетная ошибка… к тому же мы, в сущности, должны направиться в том же самом направлении… да! — Выстрелом он хлопнул по крышке стола, движение подбросило его тело. — Ставлю свое левое яичко против твоей девственности, Пиджин, что мы можем проложить курс к Колесу, так что никто из тех, кто сидит не ближе от нас, чем орбита Марса, не сумеет сказать, что мы топаем не в ту сторону.
Он взревел:
— Стеф и Фил! Начните торможение на половине земного тяготения. Пара часов не лишит нас возможности искупления.
— А не нужно ли немедленно отправить сообщение на Землю и сообщить, что мы повинуемся? — спросил Зарубаев.
— Конечно же, конечно, — согласился Бродерсен. — Приказ определяет форму нашего ответа. Просто три цифры — один-ноль-один, какому-то чиновнику в астробюро, не называя себя. Что-то они ударились в секретность, правда? Ладно, Стеф, включай лазер. Сью, — продолжил он, — ты понимаешь, в чем дело? Прежде чем мы сможем приступить к планированию, нам необходимы факты. Включись и рассчитай, сумеем ли мы достичь Колеса так, чтобы из внутренних частей системы казалось, что мы следуем по предписанной траектории. То есть как долго мы можем изображать такое намерение? Учти все станции, которые могут следить за нами, и не забудь, что радиолокационный диаметр Колеса может возрасти за счет его радиационного поля. Сделаешь?
— С вероятностью, — ответ Гранвиль оказался много прохладней, чем можно было ожидать старому знакомому. — Никаких гарантий.
— Хренота, в этой вселенной нам остается только рисковать. Много ли тебе потребуется?
— Полчаса, наверное, в основном на розыск данных.
— Хорошо. Если ты даешь положительный ответ, мы начинаем двигаться в ту сторону, которую ты назовешь оптимальной, чтобы добраться до Колеса незамеченными. Потом мы встретимся в общей каюте и переговорим. Я лично за спасательную операцию… за то, чтобы освободить людей с «Эмиссара». Вы можете не согласиться со мной. — В общем наметил цель Бродерсен. — Так что, пока мы выжидаем, готовьте аргументы. Подумайте хорошо, если хотите, молитесь Всевышнему о помощи, но думайте!
Подумав, он припомнил, что они говорили — не фразы, сказанные друг другу, разрозненные, как бывает всегда, когда люди пытаются рассуждать вместе, — нечто вроде синопсиса, попытки заключить в рамки различные настроения и идеи.
Сергей Зарубаев держался очень холодно.
— Какой еще выход остается у заговорщиков? Они могут только убить нас!
Стефан Дозса выпалил, ударив кулаком по колену:
— И они засядут в правительстве. Быть может, они даже станут правительством. Так деспотизм превращается в тиранию.
Филипп Вейзенберг, подрагивая от чувств, которые он редко показывал:
— Все это похоже на наш первый шанс, на первый шанс человечества отыскать Иных. Разве можно допустить, чтобы он остался последним?
Мартти Лейно в ярости:
— Нет Черт бы подрал тебя, Дэниэл Бродерсен! Мало тебе того, что ты уже втянул в это дело семью, за которую якобы отвечаешь? — Но потом сдался и он, помрачнев, в основном потому, что остался в одиночестве, отчасти же потому, что Дозса посмеялся над его трусостью так, что капитану пришлось даже останавливать.
Кейтлин Малрайен с громким пылом:
— Что вы хотите этим сказать: я слыхала, что должна буду оставаться на корабле, пока вы будете совершать свой набег! Я хочу, чтобы все знали… — и ее тоже пришлось успокаивать, прежде чем она нерешительно согласилась.
Сюзанна Гранвиль мягко:
— Зачем мне было нужно сюда, мой капитан, как не за тем, чтобы следовать за вами?
Он сам:
— Быть может, я и переигрываю, направляясь к Колесу. Но, откровенно говоря, я так не считаю. Я недооценил позицию, в основном Аури Хэнкок. Надо понимать, что они действовали столь быстро и решительно, как если бы мы направились прямо к Земле; там у нас осталось бы меньше места для маневра и, безусловно, отсутствовали бы окончательные свидетельства возвращения «Эмиссара».
Ну, им было бы куда как легко отослать корабль с мертвым экипажем к Сириусу, с нами разделаться будет не труднее. Не стану утверждать, что так и будет, но я бы сказал, что подобный исход меня не удивит. Кто хочет сидеть и дожидаться такой судьбы?
Если мы сумеем выудить компанию Лангендийка из вон той тюряги — я лично убежден, что иначе как тюрьмой назвать это сооружение трудно, — вы потом спросите, что делать дальше. Не знаю, могу сказать только, что мы получим решающие доказательства. Снимки «Эмиссара», которые сделали наши сканеры, можно подделать, но как можно подделать людей? Кстати, как вы понимаете, они могли научиться чему-то полезному там, где побывали.
Но не следует на это надеяться. Я разработал парочку альтернативных планов на предстоящую схватку, которые хотелось бы обсудить с вами. Они, безусловно, весьма произвольны. Придется еще посмотреть, как лягут кости. Только теперь нас ждет не игра в покер… поймите, мы будем стрелять в цель. Если вы принимаете мое предложение, я примусь думать о том, как извлечь нас из той кутерьмы, в которую мы попадем у Колеса. Быть может, подобного шанса и не обнаружится.
Вейзенберг вырезал знаки отличия из листового металла. Кейтлин чуточку перешила комбинезон, и Бродерсен принял облик контр-адмирала миротворческих сил. В одиночестве на командном центре он ожидал контакта по интеркому. Молчание окружило его; невесомость, лишившая его тело в кресле значительной доли веса, только сгущала тишину. Дэн слышал свое дыхание, ощущал воротник на горле. Легионы звезд усыпали экран, Млечный Путь сверкал во всем своем протяженном величии; солнечный диск, подобием фараона, застыл между крыльями света. Цель полета в увеличенном виде предстала на одном из экранов: спицы и обод медленно вращались, как бы перетирая неведомую муку. Пленный корабль находился не в этом поле, и Бродерсен не стал перенастраивать сканер в его сторону. Он уже видел его и снял на пленку. Он уже все видел. Душа вспомнила первые колкие протесты Лейно. «Прав ли я? Теперь я обречен, но следовало ли мне начинать? Что, если Квик и его шайка пытаются защитить нас от чего-то совершенно ужасного?»
«Ха!» — отвечали в дружном возмущении его рассудок и воля.
«Но, быть может, мне следовало остаться дома? — мелькнула призрачная мысль. — Менее всего из-за Лиз, пусть Мартти думает только о ней; скорее из-за Барбары и Майка». Дэн ощутил на своих коленях их крохотные попки. Вспомнил теплоту и мягкий нежный запах детского тела. «Не то чтобы Деметры не хватило бы на их жизнь… Просто открытие галактики сулило всяческие революции — на мой взгляд благотворные, хотя я, может быть, и ошибаюсь, — или же скверные, но кто и в чем может быть уверен?.. Но это не та безопасность, в которой должен оставить своих детей отец…»
Дэн напрягся. "Кобылье дерьмо! — отвергая, выпалил он сие. — Неужели я осужден пережевывать одно и то же? Союз шаток, как и любая страна, на Земле зреет вполне реальный и нестабильный ад, а Деметра — это всего лишь ворота, открывающие путь из Земли в космос. Но Вселенная полна новизны: новых обитателей, познаний, идей. Единственная беда в том, что она не предоставляет абсолютной безопасности. Нет, для части ее это не так. И оказаться близко к этой части можно лишь при везении.
Эй, звонок! Конец проповеди…"
Он нажал на клавишу. На телеэкране показалось изображение молодого человека в гражданском одеянии, но явно с военными манерами. Тем не менее его удивление было несомненным. Беспокойство Бродерсена чуточку улеглось: на Колесе никто не знал новостей.
— Специальная миссия миротворческих сил, — объявил он. — Мэттью Фрай, — адмирал, командующий транспортом «Чинук». — Свой псевдоним он позаимствовал у сторожа, караулившего хижину Кейтлин. Но именовать другим именем корабль было бы глупо; кораблей класса «Королева» и так слишком немного.
Три секунды световые волны несли его слова через космос, плюс время на реакцию на дальнем конце, плюс время путешествия сигнала обратно — одиннадцать сердцебиений; Бродерсен сосчитал и уголком ума ощутил удовольствие от того, что их не оказалось больше.
— Сэр, простите, сэр, — глотнул молодой человек, — мы не располагали никакими признаками того, что кто-то находится вблизи нас.
«На это я и рассчитывал. Зачем вам следить за окрестностями? И зачем Кепку извещать вас ? Подобный поступок вызвал бы излишнее любопытство. К тому же радары ничего не смогут ему показать, поскольку вы будете еще несколько часов прикрывать нас».
— Я боялся, что вы могли услышать радиообращение к нам. Но у вас не было причин слушать. Любое сообщение вам будет передано экономным лазерным лучом, поскольку ваша орбита точно известна.
— Вы не должны были иметь никакой информации до самого последнего момента, — заявил Бродерсен. — Свяжите меня с шефом по закрытому контуру.
Время!
— Сэр, он отсыпается после дежурства; может ли подождать ваше дело?
Бродерсен как раз и ожидал подобной возможности, чтобы выяснить больше. Он принял вид самого рьяного служаки.
— А где же субординация? — заметил он. — Назовите вашу должность, чин и имя.
Время!
Трудно объегорить человека при такой замедленной передаче. Однако высокопоставленный офицер миротворческого корпуса производил впечатление, особенно в космосе, где властью своей он мог решить вопросы жизни и смерти.
— Простите, сэр? Да, конечно, извините, я сейчас подниму полковника Трокселла.
— Я хотел знать вашу должность, чин и имя. Назовите мне их. Время!
Офицер побледнел и беспомощно проговорил:
— Североамериканская секретная служба, лейтенант Самюэль Вебстер.
«Так вот с кем я имею дело. Североамериканцы Квика, все складывается».
— Вам следует научиться исполнительности, если не хотите неприятностей, лейтенант Вебстер. Но я не буду упоминать ваше имя в отчете. Пришлите мне полковника.
Время!
— Да, сэр! Благодарю вас, сэр!
Прошло еще больше времени, целая минута. Бродерсен жалел, что подобный облик не позволяет ему раскурить трубку.
На экране появился крепкий мужчина, с поспешно расчесанными волосами, в торопливо наброшенной куртке.
— Говорит Трокселл, — он поглядел в экран. — Адмирал… э… Фрай? Приветствую вас, сэр. Вы застали нас врасплох, но мы постараемся исправиться. — Он сомкнул губы, жест означал, что разговор закончен. Военная привычка.
— Очень хорошо, — проговорил Бродерсен. — Во-первых, вы поддерживаете полное молчание по аутеркому, если не считать связи с моим кораблем. Если вы получите любое сообщение, я хочу знать текст его и сам продиктую ответ. Причину я вскоре вам объясню. Во-вторых, я хочу ускорить свой корабль до одного g, что позволит мне состыковаться с Колесом через пять-шесть часов. Это возможно? Время!
— Но… да… но, адмирал, в порядке общей рутины, я бы хотел видеть ваши полномочия.
Это было учтено.
— А вы покажете мне ваши, полковник? Время!
— Что? Простите, будьте любезны объясниться! Бродерсен усмехнулся, как бы, по его мнению, поступил настоящий адмирал Фрай:
— Вы действуете в чрезвычайно секретных условиях. Североамериканская секретная служба никогда не славилась тем, что во всю размахивала секретными документами. Как и миротворческие силы. Когда я прибуду, мы поместим наши удостоверения в шпули «Омега» в вашем читающем устройстве и сопоставим их. — Сканирование для передачи автоматически сотрет закодированную информацию.
Время!
— И ваша миссия действительно настолько секретна?
— Поскольку она связана с вашей. Полковник, признайте: вы охраняете членов экипажа «Эмиссара». А вы готовы принять еще один экипаж, но уже из инопланетян, а не людей?
Эффект оказался столь сокрушающим, на что и рассчитывал Бродерсен. В противном случае ему оставалось припустить восвояси и попытаться передать свои новости на один-два космических корабля или на изолированную базу на астероиде или две, прежде чем сторожевики догонят его, а от них ничего хорошего ждать не приходилось. Сомнения оставили Трокселла вообще. Они были слабыми с самого начала. У него не было никаких причин подозревать, что с фактами знаком еще кто-то, кроме членов правительства и экипажа «Фарадея».
И все же следует проявить осторожность, но надуваться изо всех сил. Иначе говоря, имея на руках две пары, следует изображать, что имеешь целую масть. Претендуя на обладание сведениями, которых он не должен был иметь, ему следует выудить все необходимое из Трокселла под прикрытием своей собственной истории.
Пока она выглядела так: после возвращения «Эмиссара» миротворческий корпус разместил дополнительную охрану возле фебийской Т-машины. Появился странный аппарат. К нему приблизились, и экипаж сдался в плен без сопротивления. Зафрахтовав свободный и хорошо экипированный, но бездействующий исследовательский корабль «Чехалиса», миротворческий корпус погрузил их безопасности ради и отправил в Солнечную систему. Чтобы предотвратить любые неожиданности, Фрай объявил на выходе из Ворот, что направляется на Весту, и действительно пошел к ней, прежде чем сделать петлю.
Трокселл поверил. Не будучи дураком, он тем не менее был склонен к доверчивости. Бродерсен рассчитал верно. Охранники Колеса — двадцать один человек, это он выяснил, изобразив легкое непонимание — должны были более или менее придерживаться акционистской идеологии. Иначе Квик, изучавший досье и, вне сомнения, проводивший глубинные психические обследования каждого волонтера, вызвавшегося выполнять «весьма важное и конфиденциальное поручение», не подобрал бы их для этой работы.
Вскоре Трокселл разговорился, он хотел оправдать себя… он, запертый здесь уже многие недели со своими пленниками, которые по сути дела обвиняли его. Бродерсен терпеливо слушал его, поощрял все антизвездные рассуждения. На минуту ему захотелось поверить в то, что подобный арест действительно мог быть оправданным актом со стороны Совета. Но нет. Несколько предложений не могут подорвать веру у человека.
Тем временем сердце его ухало, кожа покрывалась мурашками, душа стонала, скрываясь под внешним спокойствием: между обрывками лекций он улавливал истину. Экипаж «Эмиссара» провел восемь лет по ту сторону Звездных ворот. Они потеряли трех членов экипажа. Карлос и Джоэль остались в живых. Они подружились с чужаками и по мере возможности вступили в культурный обмен. С ними прилетел один инопланетянин. Бродерсен не смог даже понять, на кого было похоже это создание. Выходило, что оно жило примерно в земных условиях, имело человеческий рост и являлось единственным представителем своей расы, которого выслал его народ, чтобы человечество могло завязать с ними взаимоотношения…
— И теперь они отправили уже свой корабль? — переспросил Трокселл. — Неужели с их точки зрения мы такие тупые?
— Ну что ж, у них могли найтись причины, чтобы передумать, — размышлял Бродерсен. — Придется разобраться, и в вашем распоряжении находятся люди, имеющие опыт общения с ними.
Еще более важно то, что Совет решил получше разобраться с ними, прежде чем предпринимать какие-либо меры. Надеюсь, что арест этой группы послужил достаточной мерой и нам не придется предпринимать более решительные шаги. Вы прекрасно понимаете, полковник, что нам не нужна публичная истерия. От этого и секретность.
Время!
— Да, конечно, я не спорю, адмирал Фрай, давайте обсудим мероприятие, так? Какие предосторожности вы имеете в виду?
…Наконец переговоры закончились.
Возвратив телам полную земную тяжесть, «Чинук» гнал вперед. Колесо достаточно прибавило в размере и было заметно уже невооруженному глазу. Когда внешняя связь умолкла, экипаж получил свободу, чтобы поболтать. Бродерсен понимал, что ему следует надлежащим образом все организовать. Предприятие будет рискованным — это в лучшем случае.
Он встал, потянулся и расслабился, напряжение спало. "К черту всю спешку, — решил он. — Я переговорю с ними и дам все возможные наставления. Это не слишком уж хорошо: потому что потребует не более часа или двух. Сперва надо отдохнуть.
Схожу-ка я к Пиджин. Возможно, это наша последняя встреча".
Глава 19
— Ты все услышишь вместе с остальными. — Взмахнув рукой, он едва не отбросил ее, потянувшись к переключателю интеркома.
Она вспылила:
— И с какой стати ты отталкиваешь меня, как бездушную вещь?
— Черт побери, — он не то сердился, не то просил. — Скорей всего нам придется срочно лететь к Колесу, и каждую секунду мы на две сотни километров ближе к промаху.
Внезапно все осознав, Кейтлин не стала тратить время на извинения и просто погладила его по голове.
— Капитан экипажа, — объявил Дэн. — Внимание. Мы приняли сообщение с Земли… дальневещательное, им, должно быть, пришлось потрудиться, чтобы засечь нас и идентифицировать. Послание помечено правительственным кодом. Нас разыскивают на Деметре, цитирую: «…в связи с выдвинутыми серьезными обвинениями по участию в заговоре против общественного порядка и безопасности»; требуют, чтобы мы немедленно последовали к Т-машине. Нет, конечно, не по прямой линии, они определят параметры траектории. Мы не имеем права приближаться к любой станции, откуда можно сделать широковещательное заявление с помощью нашего аутеркома. К тому же нам запрещают разговаривать вообще со всеми, за исключением правительственного корабля, который войдет с нами в контакт. Еще нас предупредили, что высланные сторожевики обеспечат выполнение этого приказа, цитирую: «…самыми строжайшими мерами». Подписано: «Айра Квик, союзный министр исследований и науки», речь идет о чрезвычайной ситуации. — Он вздохнул. — Короче говоря, братья и сестры, враг ввязался в игру быстрее, чем я опасался; нас ждет такое же забвение, в котором почил «Эмиссар», если даже не худшее. Что будем делать?
— Господи Иисусе, Мария, Иосиф! — вырвалось у Кейтлин, прежде чем она осадила себя, сжимая побелевшими руками перекладину. Она смотрела на Бродерсена глазами, превратившимися в твердые изумруды. Интерком доносил общий ропот.
— Тихо! — приказал Бродерсен. Когда все успокоились, он произнес:
— Ну как: послушаемся, как положено скромным маленьким налогоплательщикам, или же будем действовать самостоятельно? Но саботировать приказ правительства придется немедленно. Вот почему я выключил тягу, что отнюдь не дает нам достаточно времени на раздумья… думайте быстрее, люди.
— Нам надо бы собраться вместе, так чтобы видеть лица, а не слышать только голоса, — запротестовала Кейтлин.
— Так, но я говорил тебе, что наша скорость по отношению к Солнцу…
— Что, если чуточку притормозить и направиться прямо к этому Колесу бесчестья? Если мы потом решим проявить кротость, на Земле не узнают, что мы сделали до того, правда?
— Господи, а ты, может быть, и права. — Бродерсен взялся пальцами за подбородок и принялся размышлять вслух:
— Итак, посмотрим… можно изменить наш нынешний вектор и направиться на рандеву… по-моему, мы вполне можем проманеври-ровать два-три часа, прежде чем радары, находящиеся в астрономической единице от нас, сумеют подметить различия… конечная скорость сигнала, большая расчетная ошибка… к тому же мы, в сущности, должны направиться в том же самом направлении… да! — Выстрелом он хлопнул по крышке стола, движение подбросило его тело. — Ставлю свое левое яичко против твоей девственности, Пиджин, что мы можем проложить курс к Колесу, так что никто из тех, кто сидит не ближе от нас, чем орбита Марса, не сумеет сказать, что мы топаем не в ту сторону.
Он взревел:
— Стеф и Фил! Начните торможение на половине земного тяготения. Пара часов не лишит нас возможности искупления.
— А не нужно ли немедленно отправить сообщение на Землю и сообщить, что мы повинуемся? — спросил Зарубаев.
— Конечно же, конечно, — согласился Бродерсен. — Приказ определяет форму нашего ответа. Просто три цифры — один-ноль-один, какому-то чиновнику в астробюро, не называя себя. Что-то они ударились в секретность, правда? Ладно, Стеф, включай лазер. Сью, — продолжил он, — ты понимаешь, в чем дело? Прежде чем мы сможем приступить к планированию, нам необходимы факты. Включись и рассчитай, сумеем ли мы достичь Колеса так, чтобы из внутренних частей системы казалось, что мы следуем по предписанной траектории. То есть как долго мы можем изображать такое намерение? Учти все станции, которые могут следить за нами, и не забудь, что радиолокационный диаметр Колеса может возрасти за счет его радиационного поля. Сделаешь?
— С вероятностью, — ответ Гранвиль оказался много прохладней, чем можно было ожидать старому знакомому. — Никаких гарантий.
— Хренота, в этой вселенной нам остается только рисковать. Много ли тебе потребуется?
— Полчаса, наверное, в основном на розыск данных.
— Хорошо. Если ты даешь положительный ответ, мы начинаем двигаться в ту сторону, которую ты назовешь оптимальной, чтобы добраться до Колеса незамеченными. Потом мы встретимся в общей каюте и переговорим. Я лично за спасательную операцию… за то, чтобы освободить людей с «Эмиссара». Вы можете не согласиться со мной. — В общем наметил цель Бродерсен. — Так что, пока мы выжидаем, готовьте аргументы. Подумайте хорошо, если хотите, молитесь Всевышнему о помощи, но думайте!
Подумав, он припомнил, что они говорили — не фразы, сказанные друг другу, разрозненные, как бывает всегда, когда люди пытаются рассуждать вместе, — нечто вроде синопсиса, попытки заключить в рамки различные настроения и идеи.
Сергей Зарубаев держался очень холодно.
— Какой еще выход остается у заговорщиков? Они могут только убить нас!
Стефан Дозса выпалил, ударив кулаком по колену:
— И они засядут в правительстве. Быть может, они даже станут правительством. Так деспотизм превращается в тиранию.
Филипп Вейзенберг, подрагивая от чувств, которые он редко показывал:
— Все это похоже на наш первый шанс, на первый шанс человечества отыскать Иных. Разве можно допустить, чтобы он остался последним?
Мартти Лейно в ярости:
— Нет Черт бы подрал тебя, Дэниэл Бродерсен! Мало тебе того, что ты уже втянул в это дело семью, за которую якобы отвечаешь? — Но потом сдался и он, помрачнев, в основном потому, что остался в одиночестве, отчасти же потому, что Дозса посмеялся над его трусостью так, что капитану пришлось даже останавливать.
Кейтлин Малрайен с громким пылом:
— Что вы хотите этим сказать: я слыхала, что должна буду оставаться на корабле, пока вы будете совершать свой набег! Я хочу, чтобы все знали… — и ее тоже пришлось успокаивать, прежде чем она нерешительно согласилась.
Сюзанна Гранвиль мягко:
— Зачем мне было нужно сюда, мой капитан, как не за тем, чтобы следовать за вами?
Он сам:
— Быть может, я и переигрываю, направляясь к Колесу. Но, откровенно говоря, я так не считаю. Я недооценил позицию, в основном Аури Хэнкок. Надо понимать, что они действовали столь быстро и решительно, как если бы мы направились прямо к Земле; там у нас осталось бы меньше места для маневра и, безусловно, отсутствовали бы окончательные свидетельства возвращения «Эмиссара».
Ну, им было бы куда как легко отослать корабль с мертвым экипажем к Сириусу, с нами разделаться будет не труднее. Не стану утверждать, что так и будет, но я бы сказал, что подобный исход меня не удивит. Кто хочет сидеть и дожидаться такой судьбы?
Если мы сумеем выудить компанию Лангендийка из вон той тюряги — я лично убежден, что иначе как тюрьмой назвать это сооружение трудно, — вы потом спросите, что делать дальше. Не знаю, могу сказать только, что мы получим решающие доказательства. Снимки «Эмиссара», которые сделали наши сканеры, можно подделать, но как можно подделать людей? Кстати, как вы понимаете, они могли научиться чему-то полезному там, где побывали.
Но не следует на это надеяться. Я разработал парочку альтернативных планов на предстоящую схватку, которые хотелось бы обсудить с вами. Они, безусловно, весьма произвольны. Придется еще посмотреть, как лягут кости. Только теперь нас ждет не игра в покер… поймите, мы будем стрелять в цель. Если вы принимаете мое предложение, я примусь думать о том, как извлечь нас из той кутерьмы, в которую мы попадем у Колеса. Быть может, подобного шанса и не обнаружится.
Вейзенберг вырезал знаки отличия из листового металла. Кейтлин чуточку перешила комбинезон, и Бродерсен принял облик контр-адмирала миротворческих сил. В одиночестве на командном центре он ожидал контакта по интеркому. Молчание окружило его; невесомость, лишившая его тело в кресле значительной доли веса, только сгущала тишину. Дэн слышал свое дыхание, ощущал воротник на горле. Легионы звезд усыпали экран, Млечный Путь сверкал во всем своем протяженном величии; солнечный диск, подобием фараона, застыл между крыльями света. Цель полета в увеличенном виде предстала на одном из экранов: спицы и обод медленно вращались, как бы перетирая неведомую муку. Пленный корабль находился не в этом поле, и Бродерсен не стал перенастраивать сканер в его сторону. Он уже видел его и снял на пленку. Он уже все видел. Душа вспомнила первые колкие протесты Лейно. «Прав ли я? Теперь я обречен, но следовало ли мне начинать? Что, если Квик и его шайка пытаются защитить нас от чего-то совершенно ужасного?»
«Ха!» — отвечали в дружном возмущении его рассудок и воля.
«Но, быть может, мне следовало остаться дома? — мелькнула призрачная мысль. — Менее всего из-за Лиз, пусть Мартти думает только о ней; скорее из-за Барбары и Майка». Дэн ощутил на своих коленях их крохотные попки. Вспомнил теплоту и мягкий нежный запах детского тела. «Не то чтобы Деметры не хватило бы на их жизнь… Просто открытие галактики сулило всяческие революции — на мой взгляд благотворные, хотя я, может быть, и ошибаюсь, — или же скверные, но кто и в чем может быть уверен?.. Но это не та безопасность, в которой должен оставить своих детей отец…»
Дэн напрягся. "Кобылье дерьмо! — отвергая, выпалил он сие. — Неужели я осужден пережевывать одно и то же? Союз шаток, как и любая страна, на Земле зреет вполне реальный и нестабильный ад, а Деметра — это всего лишь ворота, открывающие путь из Земли в космос. Но Вселенная полна новизны: новых обитателей, познаний, идей. Единственная беда в том, что она не предоставляет абсолютной безопасности. Нет, для части ее это не так. И оказаться близко к этой части можно лишь при везении.
Эй, звонок! Конец проповеди…"
Он нажал на клавишу. На телеэкране показалось изображение молодого человека в гражданском одеянии, но явно с военными манерами. Тем не менее его удивление было несомненным. Беспокойство Бродерсена чуточку улеглось: на Колесе никто не знал новостей.
— Специальная миссия миротворческих сил, — объявил он. — Мэттью Фрай, — адмирал, командующий транспортом «Чинук». — Свой псевдоним он позаимствовал у сторожа, караулившего хижину Кейтлин. Но именовать другим именем корабль было бы глупо; кораблей класса «Королева» и так слишком немного.
Три секунды световые волны несли его слова через космос, плюс время на реакцию на дальнем конце, плюс время путешествия сигнала обратно — одиннадцать сердцебиений; Бродерсен сосчитал и уголком ума ощутил удовольствие от того, что их не оказалось больше.
— Сэр, простите, сэр, — глотнул молодой человек, — мы не располагали никакими признаками того, что кто-то находится вблизи нас.
«На это я и рассчитывал. Зачем вам следить за окрестностями? И зачем Кепку извещать вас ? Подобный поступок вызвал бы излишнее любопытство. К тому же радары ничего не смогут ему показать, поскольку вы будете еще несколько часов прикрывать нас».
— Я боялся, что вы могли услышать радиообращение к нам. Но у вас не было причин слушать. Любое сообщение вам будет передано экономным лазерным лучом, поскольку ваша орбита точно известна.
— Вы не должны были иметь никакой информации до самого последнего момента, — заявил Бродерсен. — Свяжите меня с шефом по закрытому контуру.
Время!
— Сэр, он отсыпается после дежурства; может ли подождать ваше дело?
Бродерсен как раз и ожидал подобной возможности, чтобы выяснить больше. Он принял вид самого рьяного служаки.
— А где же субординация? — заметил он. — Назовите вашу должность, чин и имя.
Время!
Трудно объегорить человека при такой замедленной передаче. Однако высокопоставленный офицер миротворческого корпуса производил впечатление, особенно в космосе, где властью своей он мог решить вопросы жизни и смерти.
— Простите, сэр? Да, конечно, извините, я сейчас подниму полковника Трокселла.
— Я хотел знать вашу должность, чин и имя. Назовите мне их. Время!
Офицер побледнел и беспомощно проговорил:
— Североамериканская секретная служба, лейтенант Самюэль Вебстер.
«Так вот с кем я имею дело. Североамериканцы Квика, все складывается».
— Вам следует научиться исполнительности, если не хотите неприятностей, лейтенант Вебстер. Но я не буду упоминать ваше имя в отчете. Пришлите мне полковника.
Время!
— Да, сэр! Благодарю вас, сэр!
Прошло еще больше времени, целая минута. Бродерсен жалел, что подобный облик не позволяет ему раскурить трубку.
На экране появился крепкий мужчина, с поспешно расчесанными волосами, в торопливо наброшенной куртке.
— Говорит Трокселл, — он поглядел в экран. — Адмирал… э… Фрай? Приветствую вас, сэр. Вы застали нас врасплох, но мы постараемся исправиться. — Он сомкнул губы, жест означал, что разговор закончен. Военная привычка.
— Очень хорошо, — проговорил Бродерсен. — Во-первых, вы поддерживаете полное молчание по аутеркому, если не считать связи с моим кораблем. Если вы получите любое сообщение, я хочу знать текст его и сам продиктую ответ. Причину я вскоре вам объясню. Во-вторых, я хочу ускорить свой корабль до одного g, что позволит мне состыковаться с Колесом через пять-шесть часов. Это возможно? Время!
— Но… да… но, адмирал, в порядке общей рутины, я бы хотел видеть ваши полномочия.
Это было учтено.
— А вы покажете мне ваши, полковник? Время!
— Что? Простите, будьте любезны объясниться! Бродерсен усмехнулся, как бы, по его мнению, поступил настоящий адмирал Фрай:
— Вы действуете в чрезвычайно секретных условиях. Североамериканская секретная служба никогда не славилась тем, что во всю размахивала секретными документами. Как и миротворческие силы. Когда я прибуду, мы поместим наши удостоверения в шпули «Омега» в вашем читающем устройстве и сопоставим их. — Сканирование для передачи автоматически сотрет закодированную информацию.
Время!
— И ваша миссия действительно настолько секретна?
— Поскольку она связана с вашей. Полковник, признайте: вы охраняете членов экипажа «Эмиссара». А вы готовы принять еще один экипаж, но уже из инопланетян, а не людей?
Эффект оказался столь сокрушающим, на что и рассчитывал Бродерсен. В противном случае ему оставалось припустить восвояси и попытаться передать свои новости на один-два космических корабля или на изолированную базу на астероиде или две, прежде чем сторожевики догонят его, а от них ничего хорошего ждать не приходилось. Сомнения оставили Трокселла вообще. Они были слабыми с самого начала. У него не было никаких причин подозревать, что с фактами знаком еще кто-то, кроме членов правительства и экипажа «Фарадея».
И все же следует проявить осторожность, но надуваться изо всех сил. Иначе говоря, имея на руках две пары, следует изображать, что имеешь целую масть. Претендуя на обладание сведениями, которых он не должен был иметь, ему следует выудить все необходимое из Трокселла под прикрытием своей собственной истории.
Пока она выглядела так: после возвращения «Эмиссара» миротворческий корпус разместил дополнительную охрану возле фебийской Т-машины. Появился странный аппарат. К нему приблизились, и экипаж сдался в плен без сопротивления. Зафрахтовав свободный и хорошо экипированный, но бездействующий исследовательский корабль «Чехалиса», миротворческий корпус погрузил их безопасности ради и отправил в Солнечную систему. Чтобы предотвратить любые неожиданности, Фрай объявил на выходе из Ворот, что направляется на Весту, и действительно пошел к ней, прежде чем сделать петлю.
Трокселл поверил. Не будучи дураком, он тем не менее был склонен к доверчивости. Бродерсен рассчитал верно. Охранники Колеса — двадцать один человек, это он выяснил, изобразив легкое непонимание — должны были более или менее придерживаться акционистской идеологии. Иначе Квик, изучавший досье и, вне сомнения, проводивший глубинные психические обследования каждого волонтера, вызвавшегося выполнять «весьма важное и конфиденциальное поручение», не подобрал бы их для этой работы.
Вскоре Трокселл разговорился, он хотел оправдать себя… он, запертый здесь уже многие недели со своими пленниками, которые по сути дела обвиняли его. Бродерсен терпеливо слушал его, поощрял все антизвездные рассуждения. На минуту ему захотелось поверить в то, что подобный арест действительно мог быть оправданным актом со стороны Совета. Но нет. Несколько предложений не могут подорвать веру у человека.
Тем временем сердце его ухало, кожа покрывалась мурашками, душа стонала, скрываясь под внешним спокойствием: между обрывками лекций он улавливал истину. Экипаж «Эмиссара» провел восемь лет по ту сторону Звездных ворот. Они потеряли трех членов экипажа. Карлос и Джоэль остались в живых. Они подружились с чужаками и по мере возможности вступили в культурный обмен. С ними прилетел один инопланетянин. Бродерсен не смог даже понять, на кого было похоже это создание. Выходило, что оно жило примерно в земных условиях, имело человеческий рост и являлось единственным представителем своей расы, которого выслал его народ, чтобы человечество могло завязать с ними взаимоотношения…
— И теперь они отправили уже свой корабль? — переспросил Трокселл. — Неужели с их точки зрения мы такие тупые?
— Ну что ж, у них могли найтись причины, чтобы передумать, — размышлял Бродерсен. — Придется разобраться, и в вашем распоряжении находятся люди, имеющие опыт общения с ними.
Еще более важно то, что Совет решил получше разобраться с ними, прежде чем предпринимать какие-либо меры. Надеюсь, что арест этой группы послужил достаточной мерой и нам не придется предпринимать более решительные шаги. Вы прекрасно понимаете, полковник, что нам не нужна публичная истерия. От этого и секретность.
Время!
— Да, конечно, я не спорю, адмирал Фрай, давайте обсудим мероприятие, так? Какие предосторожности вы имеете в виду?
…Наконец переговоры закончились.
Возвратив телам полную земную тяжесть, «Чинук» гнал вперед. Колесо достаточно прибавило в размере и было заметно уже невооруженному глазу. Когда внешняя связь умолкла, экипаж получил свободу, чтобы поболтать. Бродерсен понимал, что ему следует надлежащим образом все организовать. Предприятие будет рискованным — это в лучшем случае.
Он встал, потянулся и расслабился, напряжение спало. "К черту всю спешку, — решил он. — Я переговорю с ними и дам все возможные наставления. Это не слишком уж хорошо: потому что потребует не более часа или двух. Сперва надо отдохнуть.
Схожу-ка я к Пиджин. Возможно, это наша последняя встреча".
Глава 19
Покорный точным импульсам вспомогательного двигателя, «Чинук» устремился к пустой ступице Колеса. Огнецветные пары клубились в ночи и таяли. Так можно было быстро избавиться от колоссального электростатического потенциала, защищавшего корабль от космических лучей. Когда «Чинук» принял правильную ориентацию и лег на нужную траекторию, внутри корабля начал раскручиваться гироскоп. Он набирал скорость до тех пор, пока не стал вращаться чуточку быстрей, чем станция. Корабль уже почти поравнялся с ней.
Люди сидели, чтобы избежать дурноты, вызванной изменением искусственного тяготения вдоль радиуса и силой Кориолиса. Бродерсен утешался уверенным голосом вахтенного офицера впереди. Прикрытие объясняло отсутствие на «Чинуке» других опознавательных знаков, кроме регистрационного номера и яркой эмблемы его компании, так же как наличие энергопушки и трубы для запуска ракет. Заговорщикам пора бы уже проявить подозрительность, хотя бы на Земле, и прислать предупреждение со скоростью света. Но все это еще будет. Впрочем, сердце тянуло, челюсти ныли — так плотно он стискивал их, — холодный пот стекал струйкой по хребту. Последний раз он был в сражении более чем четверть земного столетия назад.
Космический корабль входил в ступицу со скоростью нескольких метров в секунду, чуть-чуть в стороне от оси. (Слава Богу, у корабля такой величины остается не слишком большой зазор.) Снаружи роликовые подшипники мягкой поверхностью остановили «Чинук», нос корабля выдавался из переднего конца ступицы, корма и фокусирующие трубы с другого. Угловая скорость вращения сделалась равной скорости вращения Колеса в тот самый момент, когда грузовой и пассажирский переходы оказались напротив соответствующих входов. Таким образом Колесо приобрело дополнительный угловой момент, но изменения были незначительными. Когда достаточное количество причаливающих кораблей заметно подействует на вращение, ракетный двигатель на ободе Колеса снизит скорость.
Поскольку прибывший корабль не нес в себе груза, который следовало перенести в Колесо, навстречу гостям выдвинулся лишь пассажирский переход. Резервный бак наполнил его воздухом; уравнявшись, давление активировало сенсор, замерцавший зеленым огоньком и загудевший. Можете проходить.
Бродерсен провел деревянным языком по пересохшим губам. И как бывало с ним прежде, но все-таки чуть иначе, вдруг остыл: у него чересчур много дел, чтобы позволить себе волнение.
— О'кей, — сказал он своим. — Вспомните нашу договоренность и сигналы, — и поцеловал Кейтлин, стоявшую возле него с автоматическим пистолетом в руках. Сюзанна находилась где-то в недрах корабля, подсоединенная к своему компьютеру и через него ко всему кораблю, который отреагирует на каждую команду, которую она отдаст. Скудость информации заставляла ее ограничиваться несколькими базовыми действиями, но Бродерсен был рад и такой поддержке.
— Удачи, — пожелал он своим и направился вперед. Центробежная сила, равная одной десятой земного тяготения поместила воздушный люк под его ноги, внутри воздушного шлюза были поручни. По ту сторону стыка причальная труба предоставила ему другой набор поручней, располагавшихся теснее, потому что она была сложена на манер аккордеона до минимальной длины. Лампы дневного света бросали странные тени на складки. Бродерсен ринулся вниз; низкое тяготение обладало известными чарами.
Вынырнув с другого конца, он направился по короткой жесткой лестнице к балкону, предназначенному для выгрузки багажа. Там вторая лестница направлялась к палубе, но он остановился и огляделся. Настало мгновение, решавшее: нападать или бежать.
Широкий коридор пяти метров высотой дугой уходил по обе стороны, выпуклый сверху, вогнутый под ним. Дэн увидел двери, закрывавшие неиспользуемые помещения. Люк вел в спицу, коридор к ободу. Холл был выкрашен в тусклую краску и покрыт ковром. Громко жужжали вентиляторы, слегка пахло маслом — выдавая недавнюю заброшенность.
Под ним грудились люди. За исключением Трокселла, выделявшегося в деловой куртке и брюках, остальные были в комбинезонах. У каждого оружие: метательный пистолет, а не станнер. Бродерсен сосчитал всех — двадцать один, — и почувствовал прилив бодрости. Оцепенение еще не оставило их. Все они здесь, офицеры связи и управления, техники, квартирмейстеры…
***
Он сумел вынудить полковника согласиться на это и запереть своих нынешних пленников в аудитории. Бродерсен знал, где она находится. А вся команда должна была встречать вновь прибывших, чтобы помочь им эскортировать внеземлян, предположительно обладающих нечеловеческими способностями, пытаясь найти безопасное место.
— Приветствую вас, сэр, — обратился к нему на английском Трокселл. Его бас эхом загулял между голыми стенами. — Все в порядке?
— Да, — отвечал Бродерсен.
— Спускайтесь.
— Подождите минуту. Я хочу, чтобы кто-нибудь прикрывал мою спину.
— Как?
— Могу я себе позволить некоторую осторожность? Хорошо. Сергей?!
Появился Зарубаев с автоматом и встал рядом с капитаном. Агенты удивились. Бородатый, длинноволосый, одетый, как они, русский совершенно не отвечал их требованиям.
«Ну пора». Бродерсен выхватил пистолет. Зарубаев обратил вниз ствол.
— Не двигаться! — завопил Бродерсен. — Руки вверх, иначе стреляем.
— Какого дьявола… — Голос Трокселла умолк, когда загрохотал автомат Зарубаева. Предупредительная очередь пробарабанила о противоположную стену. Охранники застыли.
— Руки за голову! — приказал Бродерсен. — Быстро! О'кей, ребята, вперед.
К ним присоединились Вейзенберг и Лейно. Они были с автоматическими винтовками, за спинами стрелковое оружие.
— Пусть все остаются на местах и все будет в порядке, — проговорил Бродерсен. — Но всякий, кто проявит излишнюю прыть, погибнет. Понятно вам? Погибнет!
Внутренне он молил Бога о том, чтобы подобного не случилось. Эти парни не делают ничего плохого, просто такова их работа. Он сталкивался с подобными людьми, когда и в самом деле носил форму Союза, которому он помогал убивать. Симпатии обеих сторон трудно было согласовать.
Люди сидели, чтобы избежать дурноты, вызванной изменением искусственного тяготения вдоль радиуса и силой Кориолиса. Бродерсен утешался уверенным голосом вахтенного офицера впереди. Прикрытие объясняло отсутствие на «Чинуке» других опознавательных знаков, кроме регистрационного номера и яркой эмблемы его компании, так же как наличие энергопушки и трубы для запуска ракет. Заговорщикам пора бы уже проявить подозрительность, хотя бы на Земле, и прислать предупреждение со скоростью света. Но все это еще будет. Впрочем, сердце тянуло, челюсти ныли — так плотно он стискивал их, — холодный пот стекал струйкой по хребту. Последний раз он был в сражении более чем четверть земного столетия назад.
Космический корабль входил в ступицу со скоростью нескольких метров в секунду, чуть-чуть в стороне от оси. (Слава Богу, у корабля такой величины остается не слишком большой зазор.) Снаружи роликовые подшипники мягкой поверхностью остановили «Чинук», нос корабля выдавался из переднего конца ступицы, корма и фокусирующие трубы с другого. Угловая скорость вращения сделалась равной скорости вращения Колеса в тот самый момент, когда грузовой и пассажирский переходы оказались напротив соответствующих входов. Таким образом Колесо приобрело дополнительный угловой момент, но изменения были незначительными. Когда достаточное количество причаливающих кораблей заметно подействует на вращение, ракетный двигатель на ободе Колеса снизит скорость.
Поскольку прибывший корабль не нес в себе груза, который следовало перенести в Колесо, навстречу гостям выдвинулся лишь пассажирский переход. Резервный бак наполнил его воздухом; уравнявшись, давление активировало сенсор, замерцавший зеленым огоньком и загудевший. Можете проходить.
Бродерсен провел деревянным языком по пересохшим губам. И как бывало с ним прежде, но все-таки чуть иначе, вдруг остыл: у него чересчур много дел, чтобы позволить себе волнение.
— О'кей, — сказал он своим. — Вспомните нашу договоренность и сигналы, — и поцеловал Кейтлин, стоявшую возле него с автоматическим пистолетом в руках. Сюзанна находилась где-то в недрах корабля, подсоединенная к своему компьютеру и через него ко всему кораблю, который отреагирует на каждую команду, которую она отдаст. Скудость информации заставляла ее ограничиваться несколькими базовыми действиями, но Бродерсен был рад и такой поддержке.
— Удачи, — пожелал он своим и направился вперед. Центробежная сила, равная одной десятой земного тяготения поместила воздушный люк под его ноги, внутри воздушного шлюза были поручни. По ту сторону стыка причальная труба предоставила ему другой набор поручней, располагавшихся теснее, потому что она была сложена на манер аккордеона до минимальной длины. Лампы дневного света бросали странные тени на складки. Бродерсен ринулся вниз; низкое тяготение обладало известными чарами.
Вынырнув с другого конца, он направился по короткой жесткой лестнице к балкону, предназначенному для выгрузки багажа. Там вторая лестница направлялась к палубе, но он остановился и огляделся. Настало мгновение, решавшее: нападать или бежать.
Широкий коридор пяти метров высотой дугой уходил по обе стороны, выпуклый сверху, вогнутый под ним. Дэн увидел двери, закрывавшие неиспользуемые помещения. Люк вел в спицу, коридор к ободу. Холл был выкрашен в тусклую краску и покрыт ковром. Громко жужжали вентиляторы, слегка пахло маслом — выдавая недавнюю заброшенность.
Под ним грудились люди. За исключением Трокселла, выделявшегося в деловой куртке и брюках, остальные были в комбинезонах. У каждого оружие: метательный пистолет, а не станнер. Бродерсен сосчитал всех — двадцать один, — и почувствовал прилив бодрости. Оцепенение еще не оставило их. Все они здесь, офицеры связи и управления, техники, квартирмейстеры…
***
Он сумел вынудить полковника согласиться на это и запереть своих нынешних пленников в аудитории. Бродерсен знал, где она находится. А вся команда должна была встречать вновь прибывших, чтобы помочь им эскортировать внеземлян, предположительно обладающих нечеловеческими способностями, пытаясь найти безопасное место.
— Приветствую вас, сэр, — обратился к нему на английском Трокселл. Его бас эхом загулял между голыми стенами. — Все в порядке?
— Да, — отвечал Бродерсен.
— Спускайтесь.
— Подождите минуту. Я хочу, чтобы кто-нибудь прикрывал мою спину.
— Как?
— Могу я себе позволить некоторую осторожность? Хорошо. Сергей?!
Появился Зарубаев с автоматом и встал рядом с капитаном. Агенты удивились. Бородатый, длинноволосый, одетый, как они, русский совершенно не отвечал их требованиям.
«Ну пора». Бродерсен выхватил пистолет. Зарубаев обратил вниз ствол.
— Не двигаться! — завопил Бродерсен. — Руки вверх, иначе стреляем.
— Какого дьявола… — Голос Трокселла умолк, когда загрохотал автомат Зарубаева. Предупредительная очередь пробарабанила о противоположную стену. Охранники застыли.
— Руки за голову! — приказал Бродерсен. — Быстро! О'кей, ребята, вперед.
К ним присоединились Вейзенберг и Лейно. Они были с автоматическими винтовками, за спинами стрелковое оружие.
— Пусть все остаются на местах и все будет в порядке, — проговорил Бродерсен. — Но всякий, кто проявит излишнюю прыть, погибнет. Понятно вам? Погибнет!
Внутренне он молил Бога о том, чтобы подобного не случилось. Эти парни не делают ничего плохого, просто такова их работа. Он сталкивался с подобными людьми, когда и в самом деле носил форму Союза, которому он помогал убивать. Симпатии обеих сторон трудно было согласовать.