Страница:
— Но мы всегда можем отложить публикацию, — Букхалтер бросил замечание нарочито небрежным тоном и порадовался, что Кейли не схватил наживку. Сам он не хотел промедления.
— Нет, нет. Я хочу поскорее с этим покончить.
— Очиститься? Психически очиститься.
— Очиститься, но при помощи психолога, а не…
— … «Лысого». Но вы должны знать, что у большинства психологов в качестве помощников работают телепаты и, кстати, результаты подобной деятельности, совместной деятельности весьма неплохие.
Кейли затянулся, выпустив клуб табачного дыма.
— Мне кажется… У меня случались конфликты с «лысыми»… Я встречался с ними в больницах… Надеюсь, мои слова вас не обидели?
— Ни в коей мере, — ответил Букхалтер. — Каждая мутация балансирует на грани жизни и смерти. На пути всего нового почти всегда больше поражений… Жесткое излучение породило среди множества прочих мутаций и лысых телепатов. Но и среди них не все пошли по нормальному пути развития. Мозг — очень сложный и капризный прибор. Вы и сами это прекрасно знаете. В своем роде нормальная работа мозга подобна балансированию на кончике иглы. При этом, как следствие, в случае небольшого отключения от нормы телепатия разовьет это отклонение до гигантских размеров. Недаром после взрыва произошел скачок психических заболеваний. Кстати, не только среди экстрасенсов… но и среди прочих мутантов, появившихся намного позже. Кстати, у «лысых» почти всегда развивается паранойя…
— И dementia proecus, — добавил Кейли, явно обрадованный тем, что темой разговора стал Букхалтер…
— Верно. Когда аномальный разум обладает телепатическими способностями, они еще увеличивают аномалию. Начинается дезориентация. Человек перестает ощущать реальности мира. Для группы, подверженной паранойе, свойственен уход в свой собственный мир. Мир иллюзий… У этого объяснения, возможно, найдется множество отклонений, но основа верна. До некоторой степени это страшно, — задумчиво продолжил Букхалтер. — Мне кажется, рано или поздно, но мутантам удастся полностью приспособиться. Просто прошло слишком мало времени. На многих видах работ мне довольно полезны…
— Вас ваша работа удовлетворяет и вы более или менее приспособились к жизни среди нетелепатов. Но есть «лысые», которые не носят париков…
— У них настолько скверный характер, что их рано или поздно перебьют на дуэлях, — печально улыбнулся Букхалтер. Впрочем, невелика потеря… Те, кто уцелеет и приспособится, в качестве приза получат признание… И ни рога, ни копыта для этого им не понадобятся.
Кейли в раздумье покачал головой.
— Скорее всего, если бы у меня был выбор, то я предпочел бы остаться нетелепатом… У мозга и так слишком много нераскрытых тайн, и вполне можно обойтись без новых. Я очень благодарен вам за то, что дали мне возможность выговориться. Ну как, продолжим работу над рукописью?
— Разумеется, — обрадовался Букхалтер.
И вновь над ними замелькали страницы рукописи. Кейли работал с увлечением и казался менее напряженным. Мысли автора стали более связанными, и Букхалтер наконец-то смог уловить истинный смысл некоторых безумных утверждений. Работа пошла легко. Телепат быстро диктовал перефразировки в диктофон, и лишь дважды они задерживались на распутывании эмоциональных узлов.
В полдень они решили сделать перерыв, и Букхалтер, дружески попрощавшись с автором, заглянул к себе в кабинет, где на визоре пестрело несколько сообщений, адресованных ему. Его настроение резко ухудшилось, лишь только он их прочитал.
— Док, я ни разу в жизни не дрался на дуэли. Я не могу этого допустить.
— Но ты не сможешь и предотвратить ее. Вызов сделан, и на него надо отвечать.
— Но этот парень, Рэйли… Я его никогда даже не видел…
— Я его знаю, — ответил Мун. — Скандалист и дуэлянт.
Букхалтер с силой хлопнул ладонью по столу. От удара кофе в чашках чуть не расплескалось.
— Просто смешно! Но я не стану драться с ним!
— Ты что же, хочешь предложить своей жене ответить на вызов? — заметил Мун, стараясь придерживаться основной темы разговора. — Ну а если Этель и в самом деле прочитала мысли миссис Рэйли и разболтала об этом, то Рэйли попал в переплет…
— Неужели ты думаешь, что мы не понимаем, чем может закончиться подобное безобразие… — Букхалтер по-прежнему стоял на своем. — Этель разгуливает по округе и читает чужие мысли еще меньше, чем я. Если бы мы занимались подобными вещами, то это было бы для нас, да и для других «лысых», равносильно самоубийству…
— Только не для тех, кто не носит парики. Они…
— Они придурки. И из-за этих идиотов на всех остальных телепатов смотрят, как на врагов… Так вот запомни… Пункт первый: Этель никогда не читала чужих мыслей, в том числе и миссис Рэйли. Пункт второй: она умеет держать язык за зубами.
— Ну, миссис Рэйли — истеричка, я, во всяком случае, в этом не сомневаюсь, — ответил Мун. — Но этот скандал выплыл наружу, и о нем заговорили. Так бы он не выплыл, но миссис Рэйли вспомнила, что недавно встречала Этель. Возможно, та проходила по другой стороне улицы. А эта миссис из той породы, которая при каждой неприятности хочет найти козла отпущения. Скорее всего, она сама все и разболтала… А теперь боится, что муж узнает правду и обвинит ее…
— Но я все равно не приму вызова Рэйли, — продолжал стоять на своем Букхалтер.
— Придется…
— Слушай, док, может быть…
— Что?
— Ничего. Просто мысль. Скорее всего, она мне поможет предотвратить дуэль. Забудь о нашем разговоре. Я, кажется, решил эту проблему… Но эта дуэль в любом случае не состоится.
— Странно… Ты не похож на труса.
— Есть только одна вещь, которую боятся «лысые», — ответил телепат, — это общественное мнение. Случилось так, что я знаю… в случае, если дуэль состоится — Рэйли будет убит. Это единственная причина, по которой я не буду драться.
Мун отпил из чашечки.
— Гм-м… Мне кажется…
— Нет, тут нечто другое. Сейчас я думаю, не отправить ли мне сына в одну из спецшкол…
— А что случилось с парнишкой?
— Он становится закоренелым правонарушителем… Его учитель позвонил мне сегодня утром… Там было много такого, от чего мне пришлось краснеть. Парень говорит странные вещи и ведет себя вызывающе. Позволяет себе издеваться над друзьями… Если, конечно, с ним еще кто-нибудь дружит.
— Дети жестоки.
— Дети не знают, что такое жестокость. От этого они и жестоки, им неведомо сострадание. Но Эл… он становится… — Букхалтер безнадежно махнул рукой. — Он превращается в маленького тирана. Ему все и вся до лампочки… учитель тоже.
— Но это еще рано считать аномальным.
— Я еще не сказал самого худшего. Он становится эгоистом. Если бы существовало такое слово, то я бы сказал сверхэгоистом. А мне совсем не хочется, чтобы он превратился в одного из тех… которые не носят париков…
— Наверное, он нахватался этого где-то на стороне… Дома? Едва ли… А куда он ходит?
— Как обычно. У него нормальное окружение.
— Мне кажется, — проговорил Мун, — что у «лысых» безграничные возможности для обучения молодежи. Мысленные отчеты… а?
— Да. Но… в общем, не знаю. Беда в том, — едва слышно продолжал Букхалтер, — что я ни за что не захотел бы стать другим. Мы не просили, чтобы нас превратили в телепатов. Тебе это может показаться удивительным. Но каждый из нас личность, обладающая собственным микрокосмосом. Социологи склонны забывать об этом. Они умеют отвечать на общие вопросы, но ведь жизнь каждого конкретного человека — или «лысого» — нести свою собственную, личную ношу. Это даже не ноша, а, скорее, битва, с самим собой… каждую секунду подстраиваться под мир, который тебя не приемлет.
Муну становилось явно не по себе.
— Ты что, Эд? Жалеешь себя?
Букхалтер замотал головой:
— Верно. Но ты не беспокойся, я с этим справлюсь.
— Я тебе помогу, — поддержал его Мун, хотя помочь не мог практически ничем.
Мун с радостью бы оказал любую помощь, но он слишком отличался от обыкновенного человека, чтобы понять, насколько телепаты отличаются от нетелепатов. Ведь люди искали именно разницу…
Так или иначе, но Букхалтеру надо было решить свои проблемы до встречи с женой. Конечно, он мог легко скрыть от нее свои неприятности… Но Этель быстро обнаружит барьер и насторожится. Из-за добавочного внимания браки между телепатами были. более гармоничны, и именно оно компенсировало неизбежное полуотчуждение от остального мира.
— Отлично. А как насчет «Психоистории»? — спросил Мун после непродолжительной паузы.
— Намного лучше, чем ожидалось… Я наконец нашел новый подход к Кейли. Когда я говорю о себе, он расслабляется и начинает чувствовать себя гораздо лучше. Он начинает доверять мне и без сопротивления позволяет коснуться его разума. Мне кажется, что вопреки всему, мы довольно быстро подготовили первые главы для Олфилда.
— Вот это хорошо. Все равно он не может подгонять нас. Если нас заставят выпускать книги в сверхсжатые сроки, то мы вновь окажемся ввергнутыми в пучину семантической неразберихи. Чего мы вовсе не желаем!
— Ну ладно, скоро увидимся, — сказал Букхалтер, подымаясь из-за стола, — я пошел…
— Насчет Рэйли…
— Оставь, — отмахнулся Букхалтер и отправился по адресу, записанному на экране визира… Дуэли не для «лысых», но…
«Личный вопрос, касающийся приспосабливаемости к окружающему миру».
«Дело несрочное. А у тебя, Букхалтер?»
На миг перед Букхалтером возник символ его имени.
«Тень беды».
«Искреннее желание помочь».
Букхалтер подумал:
«Но куда бы я ни пошел, везде будут возникать подозрения, что я урод».
«Более чем где-либо, — подумал Шейни. — Нас очень много в Модок-Тауне. Люди становятся гораздо более подозрительными, когда встречают нас ежедневно».
«Мальчик».
«У меня такие же неприятности, — подумал Шейни. — Мои девочки стали вести себя очень странно…»
«Нарушают правила?»
«В том числе и правила».
«Обычное непослушание?»
«Непохоже… Подобного еще не случалось».
«Вторичная характеристика мутации? Нужды молодого поколения?»
«Сомнительно, — подумал Шейни, мысленно зажмурившись. Надо обдумать это позже, а сейчас пора идти».
Букхалтер вздохнул и пошел своей дорогой… Жилые дома теснились вокруг промышленных предприятий Модока, и, чтобы сократить расстояние, он прошел через парк. Но Рэйли дома не оказалось и пришлось возвращаться назад, к школе.
Как он и предполагал, была перемена, и Эл, как обычно, лежал под деревом, предаваясь мечтам, в то время как его одноклассники играли в распространенную среди подростков игру с жутковатым названием «ВЗРЫВ».
Он мысленно окликнул сына.
«Зеленый Человек почти достиг вершины горы. Тролли продолжали исподтишка мешать ему, но Зеленому Человеку по-прежнему удавалось избегать всех ловушек, расставленных у него на пути. Скалы дрожали…»
— Эл.
«Тролли готовились…»
— Эл! — Букхалтер послал мысль вместе со словом. Перед подобным вторжением ребенок оказывался практически беззащитен, и Букхалтер крайне редко прибегал к нему…
— Здравствуй, папа, — пустым, скучным голосом поздоровался Эл. — В чем дело?
— Твой учитель обеспокоен.
— Но я ничего не сделал…
— Он мне все объяснил. Послушай, мальчуган, кончай забивать свою голову всякой ерундой.
— Я и не забиваю.
— Ты считаешь, что телепат лучше обыкновенного человека?
Мальчик забеспокоился, но промолчал.
— Что ж, — продолжал Букхалтер, — ответ двойной: и да, и нет. И я объясню, почему. Телепаты могут между собой общаться без слов, но все остальные не в состоянии общаться без помощи речи…
— Все остальные дураки, — заметил Эл.
— Вовсе нет, если смогли приспособиться к своему миру, во всяком случае, лучше, чем ты. С таким же успехом ты мог бы считать, что лягушки лучше рыб, потому что они амфибии. Букхалтер немного успокоился и перешел на язык телепатии.
«Ну… о… в общем, я все понимаю, папа».
«Может быть, — Букхалтер не придал последней фразе сына никакого значения, — тебя надо просто хорошенько отшлепать…»
«О, ты так думаешь?»
Эл изо всех сил пытался спрятать свою мысль, но Букхалтер стал медленно поднимать барьер, это было просто, затем прекратил. В глазах сына не было ничего сыновьего… пустой рыбий взгляд. Телепату все стало ясно.
— Если ты стал таким эгоистом, — Букхалтер вновь заговорил, — то, может быть, тебе следовало бы взглянуть на все это с другой стороны; как ты думаешь, почему «лысые» не занимают ключевых позиций?
— Я это и так знаю, — затараторил Эл. — Они просто боятся.
— И чего же они боятся?
— Ну… — Картина в мозгу мальчика была ясная; смесь чего-то очень знакомого. — Скорее всего, нетелепатов.
— Итак, что у нас получается. Если телепат займет ключевую позицию, то нетелепаты начнут испытывать к нему страшную зависть… Особенно в тех случаях, когда ему удастся добиться успеха. К примеру, телепат изобретает машину, нетелепаты начинают кричать, что он похитил ее идею у одного из них. Я правильно говорю?
— Все верно, папа.
— Но это было не так…
Букхалтер вздохнул и отвел свой взгляд. На одном из холмов он увидел дочку Шейни. Она, как и его сын, сидела в одиночестве. И дальше, то тут, то там, виднелись одинокие фигурки. Далеко, почти у горизонта, снежные вершины Скалистых гор рвали небо неровными штрихами.
— Эл, — продолжил Букхалтер, — я не хочу, чтобы на твоих плечах лежала эта тяжелая ноша. Поверь, этот мир не так уж плох, и люди, его населяющие, в основном добры и приветливы. Есть закон среднего. И с нашей стороны было бы неразумно стремиться к слишком большому богатству или власти, если бы наши помыслы направлялись на это. У большинства нетелепатов это вызвало бы раздражение и стремление бороться с нами, а нас слишком мало… Все мы живем неплохо. Среди «лысых» ты не найдешь бедняков. Каждый телепат находит себе работу по способностям и вкусу… Выполняет ее и живет, радуясь жизни. А в жизни перед нетелепатами у нас много преимуществ… К примеру, наши браки более гармоничны и счастливы. Ведь психическая интимность важнее физической. И никогда не думай, что телепатия сделала тебя подобным богу. Это не так. Я пока не в силах переубедить тебя. Уж больно крепко ты цепляешься за эту концепцию.
Эл сглотнул и быстро проговорил:
— Я сожалею. Этого больше не повторится.
— И еще, держи свой парик при себе… И в классе его не снимай.
— Да, но… Мистер Веннинг не носит парика.
— Пожалуйста, напомни мне вечером, и мы вместе перечитаем историю носителей длинных пиджаков и узких брюк, — сказал Букхалтер. — Если ты хорошенько подумаешь, то, скорее всего, придешь к выводу, что не такое уж большое достоинство выделяться шокирующим видом.
— Но он делает деньги.
— В главном универмаге все только этим и занимаются. Но обрати внимание на то, что у него покупают только в крайнем случае. Именно это я и имел в виду, когда говорил о ноше. У него она есть. «Лысые», подобные Веннингу, встречаются иногда, но что бы он ответил тебе, если бы ты у него поинтересовался — счастлив ли он? А я имею подлинную информацию, к тому же полученную не от него одного. По крайней мере, не только от Веннинга. Уловил?
— Да, папа. — Эл казался покорным, но не более.
Букхалтер, по-прежнему взволнованный, решил прекратить ни к чему не ведущий разговор и отошел. Проходя мимо дочки Шейни, он уловил обрывок мысли: «…на вершине Стеклянной горы, катя камни на гномов, пока…»
Он отскочил, то была выработанная за долгие годы привычка — прикасаться к разуму телепата. Но с детьми это было нечестно и даже подло. В общении со взрослыми телепатами такой прием означал просто приветствие, как если бы ты помахал рукой, другой отвечает на него или нет… Любой взрослый мог установить барьер как преграду к дальнейшим контактам, или же ответить ясной и светлой мыслью…
С юга приближался коптер. То был грузовой корабль, привозивший замороженные продукты из Южной Америки. Букхалтер мысленно отметил — купить аргентинского мяса. Ему дали новый рецепт, и он захотел его попробовать. Птица по особому рецепту всегда является приятным разнообразием после завтраков, приготовленных на скорую руку…
«Так, что еще… Ага, чуть не забыл, дуэль с Рэйли», — Букхалтер рассеянно прикоснулся к рукоятке кинжала и фыркнул. Трудно было думать о дуэлях всерьез, даже несмотря на то, что все остальные смотрят на них весьма серьезно.
Вот так и случается. Потоки цивилизации катят свои волны столетиями через земли материков, и каждая волна, невзирая на свою долю в общем потоке, несет в себе множество информации, в том числе и о еде. Пусть даже ваш рост будет равняться тысяче футов, пусть вы будете обладать разумом и возможностями богов — какая разница? Люди часто ошибаются, особенно люди, подобные Веннингу, у которого, конечно, не все дома, но не настолько, чтобы отправить его в психиатрическую больницу с диагнозом паранойи. Человек, отказывающийся ходить в парике, показывает не только, что он индивидуалист, но и укрепляет о себе мнение как об эгоисте. Если его лысина не вызывает у него стыда, зачем ему беспокоиться о том, как ее скрыть? Кроме того, у подобных людей скверный характер… И если окружающие дают ему пинки, то в том только его вина…
Но в отношении Эла все оставалось довольно паршиво. Малыш шел по тернистой дорожке начинающего правонарушителя. Подобное развитие ненормально для ребенка, подумал Букхалтер. Он вовсе не претендовал на роль эксперта, однако был достаточно молод, чтобы вспомнить свое детство. В его юношеские годы на него свалилось много трудностей, гораздо больше, чем в жизни Эла. Во времена его юности телепаты встречались крайне редко, и дар телепатии считался страшным уродством. Не один и не два человека предлагали полностью изолировать мутантов от общества, стерилизовать и даже уничтожить.
Букхалтер вздохнул. Родись он до ВЗРЫВА, все было бы иначе. Но много ли толку говорить про это теперь? Историю можно изучать, но изменить ее невозможно. Возможно, в будущем создадут телепатические библиотеки, находясь в которых, человек сможет путешествовать во времени. Да что думать о возможностях телепатии, когда мир еще не готов к встрече к ней. Должно смениться еще несколько поколений, прежде чем на «лысых» перестанут смотреть косо…
Но отдельные люди не делают историю, продолжал свои рассуждения Букхалтер. Ее делает народ, а не индивидуумы… Телепаты же из-за своей малочисленности являются именно индивидуумами…
Занятый подобными рассуждениями он снова подошел к дому Рэйли. На этот раз хозяин оказался на месте. Рэйли оказался здоровенным парнем с прекрасно развитой мускулатурой и косыми глазами, выглядывавшими из-под рыжей шевелюры.
— Мистер, вы ко мне?
— Меня зовут Букхалтер.
— А, понимаю, вы получили мой вызов. — В глазах Рэйли отразилась тревога.
— Да, — подтвердил Букхалтер. — Я хотел бы поговорить с вами об этом. Может быть, разрешите войти?
— Входите. — Хозяин отступил в сторону, пропуская его через холл в просторную гостиную. — Хотите отложить поединок?
— Нет, просто хочу вам сказать, что вы не правы…
— Подождите-ка, — прервал его Рэйли, слегка хлопнув в ладоши. — Моей жены дома нет, но она мне все рассказала. Лично мне эти фокусы с чтением чужих мыслей кажутся воровством. Я бы на вашем месте посоветовал жене держать язык за зубами и не соваться в чужие дела…
— Даю вам слово, — терпеливо продолжал Букхалтер, — что Этель не читала мыслей вашей жены.
— Это она так говорит?
— Я… я ее не спрашивал.
— Ясно, — констатировал Рэйли с триумфальным видом.
— Мне это просто ни к чему. Я слишком хорошо ее знаю… И… видите ли, я ведь и сам телепат.
— Мне это известно, — ответил Рэйли. — Судя по тому, что я узнал о вас, вы можете читать мои мысли. — Он заколебался. — Покиньте мой дом. Я хочу, чтобы мои мысли остались при мне. Встретимся завтра на рассвете, если вас устраивает это, а теперь уходите. — Казалось, Рэйли что-то вспоминает, то, о чем он не хотел говорить.
Букхалтер устоял перед искушением — ни один «лысый» не стал бы читать…
— Уходите! Покиньте мой дом!
— Послушайте, в поединке со мной у вас нет никаких шансов…
— Вы знаете, сколько я провел поединков? — спросил Рэйли.
— Неважно, но завтрашний поединок будет последним для вас!
— Убирайтесь вон!
Букхалтер решил попробовать иной подход.
— Дружище, — заговорил он, — неужели вы не понимаете, что во время дуэли я буду читать ваши мысли?
— Мне наплевать на это…
— Я буду знать каждое ваше движение и буду готов отразить любую вашу атаку. Каким бы вы ни были ловким бойцом, насколько бы ловко ни владели кинжалом, мысленно вы будете всегда, пусть даже на долю секунды раньше, но выполнять все свои действия в уме. Я буду заранее знать обо всех ваших хитростях. Ваша техника превратится для меня в открытую книгу… Чтобы вы ни думали обо…
— Нет, — Рэйли отрицательно покачал головой. — О нет. Вы очень ловки, но этот трюк не пройдет.
Букхалтер задумался на секунду, затем отодвинул стул, приняв твердое решение.
— Вынимайте кинжал, — заговорил он. — Ножны долой. Сейчас я покажу вам на практике то, во что вы не поверили…
Глаза Рэйли округлились.
— Если вы хотите сейчас…
— Нет! Не хочу! — Букхалтер убрал второй стул, вытащил кинжал и проверил, крепко ли закреплена предохранительная окантовка на лезвии.
— Тут места более чем достаточно. Ну, начинайте!
Нахмурившись, Рэйли извлек из ножен кинжал, немного повертел в руке, словно рассматривая, и… сделал неожиданный выпад. Но Букхалтер сделал ответный выпад, и его кинжал слегка ткнул Рэйли в живот.
— Вот так бы закончилась завтрашняя борьба, — сказал телепат.
Вместо ответа Рэйли неожиданным движением выбросил руку, сжимавшую кинжал. По расчетам дуэлянта лезвие должно было перерубить горло Букхалтера. Но телепат парировал удар свободной рукой, другой же он символически ткнул Рэйли кинжалом в грудь.
Веснушки загорелись яркими точками на побледневшем лице бойца. Но он еще не был готов идти на компромисс, а вместо этого испробовал еще несколько приемов, ловких, хорошо продуманных и отработанных. Но любой, даже самый замысловатый прием Букхалтер парировал без труда. Левая рука телепата неизменно в самый последний момент перехватывала запястье противника.
Наконец Рэйли сдался и опустил руки. Букхалтер вложил кинжал в ножны.
— Букхалтер, — заговорил Рэйли, отдышавшись, — вы сущий дьявол.
— Вовсе нет. Просто я не хочу использовать преимущества. Неужели вы всерьез считаете, что «лысым» легко живется?
— Но если вы можете читать мысли…
— Как вы думаете, сколько бы дней я прожил, если бы участвовал во всех дуэлях? Мне бы пришлось только этим и заниматься… Ни один человек не смог бы выдержать подобной нагрузки… Кончилось бы тем, что меня рано или поздно, но… убили. Мне приходится принимать на себя множество тумаков, глотать еще большее количество оскорблений, но я сдерживаю свой гнев и не дерусь, потому что это было бы не дуэлью, а убийством безоружного. А мне совсем не хочется быть убитым и еще меньше стать убийцей… Теперь, если вам угодно, я готов проглотить еще одно оскорбление и извиниться. Я соглашусь со всем, что вы скажете, но ни при каких обстоятельствах не соглашусь драться с вами на дуэли…
— Да, конечно, теперь я начинаю кое-что понимать. И… я рад, что вы пришли. — Рэйли был все еще бледен. — Я отправился бы прямо в ловушку.
— Но не в мою, — ответил Букхалтер. — Я никогда не дерусь на дуэлях. Поверьте, телепаты не такие уж счастливчики. Вся их жизнь заключена в строгие границы, которые нельзя нарушать. Мы не имеем права делать что-нибудь, способное вызвать отрицательную реакцию у нормальных людей, поэтому мы никогда не читаем чужих мыслей… За исключением, конечно, тех случаев, когда люди сами просят нас об этом.
— Звучит разумно. — Рэйли колебался. — Я забираю свой вызов, хорошо?
— Благодарю, — произнес Букхалтер, с радостью пожимая протянутую руку. — На этом мы и расстанемся, так?
— Правильно. — Рэйли по-прежнему хотел поскорее избавиться от своего незваного гостя.
На душе у Букхалтера стало гораздо светлее, когда он, насвистывая веселый мотивчик, направился к издательскому центру. Надо было срочно все рассказать Этель. Точнее говоря, он был просто обязан все рассказать жене, иначе частые недомолвки между ними могли нарушить их телепатическую интимность. Нет, для сохранения этой интимности им не требовалось расстилаться друг перед другом, подобно двум открытым книгам, а, скорее, в том, чтобы не создавать в своем сознании барьер от мыслей партнера… Любопытно, но несмотря на полную интимность, супруги не злоупотребляли проникновением в мысли партнера, оставляя друг другу возможность к уединению.
— Нет, нет. Я хочу поскорее с этим покончить.
— Очиститься? Психически очиститься.
— Очиститься, но при помощи психолога, а не…
— … «Лысого». Но вы должны знать, что у большинства психологов в качестве помощников работают телепаты и, кстати, результаты подобной деятельности, совместной деятельности весьма неплохие.
Кейли затянулся, выпустив клуб табачного дыма.
— Мне кажется… У меня случались конфликты с «лысыми»… Я встречался с ними в больницах… Надеюсь, мои слова вас не обидели?
— Ни в коей мере, — ответил Букхалтер. — Каждая мутация балансирует на грани жизни и смерти. На пути всего нового почти всегда больше поражений… Жесткое излучение породило среди множества прочих мутаций и лысых телепатов. Но и среди них не все пошли по нормальному пути развития. Мозг — очень сложный и капризный прибор. Вы и сами это прекрасно знаете. В своем роде нормальная работа мозга подобна балансированию на кончике иглы. При этом, как следствие, в случае небольшого отключения от нормы телепатия разовьет это отклонение до гигантских размеров. Недаром после взрыва произошел скачок психических заболеваний. Кстати, не только среди экстрасенсов… но и среди прочих мутантов, появившихся намного позже. Кстати, у «лысых» почти всегда развивается паранойя…
— И dementia proecus, — добавил Кейли, явно обрадованный тем, что темой разговора стал Букхалтер…
— Верно. Когда аномальный разум обладает телепатическими способностями, они еще увеличивают аномалию. Начинается дезориентация. Человек перестает ощущать реальности мира. Для группы, подверженной паранойе, свойственен уход в свой собственный мир. Мир иллюзий… У этого объяснения, возможно, найдется множество отклонений, но основа верна. До некоторой степени это страшно, — задумчиво продолжил Букхалтер. — Мне кажется, рано или поздно, но мутантам удастся полностью приспособиться. Просто прошло слишком мало времени. На многих видах работ мне довольно полезны…
— Вас ваша работа удовлетворяет и вы более или менее приспособились к жизни среди нетелепатов. Но есть «лысые», которые не носят париков…
— У них настолько скверный характер, что их рано или поздно перебьют на дуэлях, — печально улыбнулся Букхалтер. Впрочем, невелика потеря… Те, кто уцелеет и приспособится, в качестве приза получат признание… И ни рога, ни копыта для этого им не понадобятся.
Кейли в раздумье покачал головой.
— Скорее всего, если бы у меня был выбор, то я предпочел бы остаться нетелепатом… У мозга и так слишком много нераскрытых тайн, и вполне можно обойтись без новых. Я очень благодарен вам за то, что дали мне возможность выговориться. Ну как, продолжим работу над рукописью?
— Разумеется, — обрадовался Букхалтер.
И вновь над ними замелькали страницы рукописи. Кейли работал с увлечением и казался менее напряженным. Мысли автора стали более связанными, и Букхалтер наконец-то смог уловить истинный смысл некоторых безумных утверждений. Работа пошла легко. Телепат быстро диктовал перефразировки в диктофон, и лишь дважды они задерживались на распутывании эмоциональных узлов.
В полдень они решили сделать перерыв, и Букхалтер, дружески попрощавшись с автором, заглянул к себе в кабинет, где на визоре пестрело несколько сообщений, адресованных ему. Его настроение резко ухудшилось, лишь только он их прочитал.
3
Он сидел за столом в комнате для ленча и разговаривал с доктором Муном. Разговор настолько затянулся, что не будь индукционных чашек, кофе давно бы остыл. Но на Букхалтера свалилось слишком много проблем. С Муном за годы сотрудничества они сдружились. Толстяк, по мнению телепата, относился к тем немногим людям, для которых было абсолютно безразлично, кто перед тобой — экстрасенс или нет.— Док, я ни разу в жизни не дрался на дуэли. Я не могу этого допустить.
— Но ты не сможешь и предотвратить ее. Вызов сделан, и на него надо отвечать.
— Но этот парень, Рэйли… Я его никогда даже не видел…
— Я его знаю, — ответил Мун. — Скандалист и дуэлянт.
Букхалтер с силой хлопнул ладонью по столу. От удара кофе в чашках чуть не расплескалось.
— Просто смешно! Но я не стану драться с ним!
— Ты что же, хочешь предложить своей жене ответить на вызов? — заметил Мун, стараясь придерживаться основной темы разговора. — Ну а если Этель и в самом деле прочитала мысли миссис Рэйли и разболтала об этом, то Рэйли попал в переплет…
— Неужели ты думаешь, что мы не понимаем, чем может закончиться подобное безобразие… — Букхалтер по-прежнему стоял на своем. — Этель разгуливает по округе и читает чужие мысли еще меньше, чем я. Если бы мы занимались подобными вещами, то это было бы для нас, да и для других «лысых», равносильно самоубийству…
— Только не для тех, кто не носит парики. Они…
— Они придурки. И из-за этих идиотов на всех остальных телепатов смотрят, как на врагов… Так вот запомни… Пункт первый: Этель никогда не читала чужих мыслей, в том числе и миссис Рэйли. Пункт второй: она умеет держать язык за зубами.
— Ну, миссис Рэйли — истеричка, я, во всяком случае, в этом не сомневаюсь, — ответил Мун. — Но этот скандал выплыл наружу, и о нем заговорили. Так бы он не выплыл, но миссис Рэйли вспомнила, что недавно встречала Этель. Возможно, та проходила по другой стороне улицы. А эта миссис из той породы, которая при каждой неприятности хочет найти козла отпущения. Скорее всего, она сама все и разболтала… А теперь боится, что муж узнает правду и обвинит ее…
— Но я все равно не приму вызова Рэйли, — продолжал стоять на своем Букхалтер.
— Придется…
— Слушай, док, может быть…
— Что?
— Ничего. Просто мысль. Скорее всего, она мне поможет предотвратить дуэль. Забудь о нашем разговоре. Я, кажется, решил эту проблему… Но эта дуэль в любом случае не состоится.
— Странно… Ты не похож на труса.
— Есть только одна вещь, которую боятся «лысые», — ответил телепат, — это общественное мнение. Случилось так, что я знаю… в случае, если дуэль состоится — Рэйли будет убит. Это единственная причина, по которой я не буду драться.
Мун отпил из чашечки.
— Гм-м… Мне кажется…
— Нет, тут нечто другое. Сейчас я думаю, не отправить ли мне сына в одну из спецшкол…
— А что случилось с парнишкой?
— Он становится закоренелым правонарушителем… Его учитель позвонил мне сегодня утром… Там было много такого, от чего мне пришлось краснеть. Парень говорит странные вещи и ведет себя вызывающе. Позволяет себе издеваться над друзьями… Если, конечно, с ним еще кто-нибудь дружит.
— Дети жестоки.
— Дети не знают, что такое жестокость. От этого они и жестоки, им неведомо сострадание. Но Эл… он становится… — Букхалтер безнадежно махнул рукой. — Он превращается в маленького тирана. Ему все и вся до лампочки… учитель тоже.
— Но это еще рано считать аномальным.
— Я еще не сказал самого худшего. Он становится эгоистом. Если бы существовало такое слово, то я бы сказал сверхэгоистом. А мне совсем не хочется, чтобы он превратился в одного из тех… которые не носят париков…
— Наверное, он нахватался этого где-то на стороне… Дома? Едва ли… А куда он ходит?
— Как обычно. У него нормальное окружение.
— Мне кажется, — проговорил Мун, — что у «лысых» безграничные возможности для обучения молодежи. Мысленные отчеты… а?
— Да. Но… в общем, не знаю. Беда в том, — едва слышно продолжал Букхалтер, — что я ни за что не захотел бы стать другим. Мы не просили, чтобы нас превратили в телепатов. Тебе это может показаться удивительным. Но каждый из нас личность, обладающая собственным микрокосмосом. Социологи склонны забывать об этом. Они умеют отвечать на общие вопросы, но ведь жизнь каждого конкретного человека — или «лысого» — нести свою собственную, личную ношу. Это даже не ноша, а, скорее, битва, с самим собой… каждую секунду подстраиваться под мир, который тебя не приемлет.
Муну становилось явно не по себе.
— Ты что, Эд? Жалеешь себя?
Букхалтер замотал головой:
— Верно. Но ты не беспокойся, я с этим справлюсь.
— Я тебе помогу, — поддержал его Мун, хотя помочь не мог практически ничем.
Мун с радостью бы оказал любую помощь, но он слишком отличался от обыкновенного человека, чтобы понять, насколько телепаты отличаются от нетелепатов. Ведь люди искали именно разницу…
Так или иначе, но Букхалтеру надо было решить свои проблемы до встречи с женой. Конечно, он мог легко скрыть от нее свои неприятности… Но Этель быстро обнаружит барьер и насторожится. Из-за добавочного внимания браки между телепатами были. более гармоничны, и именно оно компенсировало неизбежное полуотчуждение от остального мира.
— Отлично. А как насчет «Психоистории»? — спросил Мун после непродолжительной паузы.
— Намного лучше, чем ожидалось… Я наконец нашел новый подход к Кейли. Когда я говорю о себе, он расслабляется и начинает чувствовать себя гораздо лучше. Он начинает доверять мне и без сопротивления позволяет коснуться его разума. Мне кажется, что вопреки всему, мы довольно быстро подготовили первые главы для Олфилда.
— Вот это хорошо. Все равно он не может подгонять нас. Если нас заставят выпускать книги в сверхсжатые сроки, то мы вновь окажемся ввергнутыми в пучину семантической неразберихи. Чего мы вовсе не желаем!
— Ну ладно, скоро увидимся, — сказал Букхалтер, подымаясь из-за стола, — я пошел…
— Насчет Рэйли…
— Оставь, — отмахнулся Букхалтер и отправился по адресу, записанному на экране визира… Дуэли не для «лысых», но…
4
Мысль-приветствие коснулось его мозга. Он остановился под аркой, ведущей на школьный двор, и улыбнулся Сэму Шейни, «лысому», приехавшему из Ныо-Орлеана. Они и не подумали заговаривать. Обмен мыслями был эффективнее.«Личный вопрос, касающийся приспосабливаемости к окружающему миру».
«Дело несрочное. А у тебя, Букхалтер?»
На миг перед Букхалтером возник символ его имени.
«Тень беды».
«Искреннее желание помочь».
Букхалтер подумал:
«Но куда бы я ни пошел, везде будут возникать подозрения, что я урод».
«Более чем где-либо, — подумал Шейни. — Нас очень много в Модок-Тауне. Люди становятся гораздо более подозрительными, когда встречают нас ежедневно».
«Мальчик».
«У меня такие же неприятности, — подумал Шейни. — Мои девочки стали вести себя очень странно…»
«Нарушают правила?»
«В том числе и правила».
«Обычное непослушание?»
«Непохоже… Подобного еще не случалось».
«Вторичная характеристика мутации? Нужды молодого поколения?»
«Сомнительно, — подумал Шейни, мысленно зажмурившись. Надо обдумать это позже, а сейчас пора идти».
Букхалтер вздохнул и пошел своей дорогой… Жилые дома теснились вокруг промышленных предприятий Модока, и, чтобы сократить расстояние, он прошел через парк. Но Рэйли дома не оказалось и пришлось возвращаться назад, к школе.
Как он и предполагал, была перемена, и Эл, как обычно, лежал под деревом, предаваясь мечтам, в то время как его одноклассники играли в распространенную среди подростков игру с жутковатым названием «ВЗРЫВ».
Он мысленно окликнул сына.
«Зеленый Человек почти достиг вершины горы. Тролли продолжали исподтишка мешать ему, но Зеленому Человеку по-прежнему удавалось избегать всех ловушек, расставленных у него на пути. Скалы дрожали…»
— Эл.
«Тролли готовились…»
— Эл! — Букхалтер послал мысль вместе со словом. Перед подобным вторжением ребенок оказывался практически беззащитен, и Букхалтер крайне редко прибегал к нему…
— Здравствуй, папа, — пустым, скучным голосом поздоровался Эл. — В чем дело?
— Твой учитель обеспокоен.
— Но я ничего не сделал…
— Он мне все объяснил. Послушай, мальчуган, кончай забивать свою голову всякой ерундой.
— Я и не забиваю.
— Ты считаешь, что телепат лучше обыкновенного человека?
Мальчик забеспокоился, но промолчал.
— Что ж, — продолжал Букхалтер, — ответ двойной: и да, и нет. И я объясню, почему. Телепаты могут между собой общаться без слов, но все остальные не в состоянии общаться без помощи речи…
— Все остальные дураки, — заметил Эл.
— Вовсе нет, если смогли приспособиться к своему миру, во всяком случае, лучше, чем ты. С таким же успехом ты мог бы считать, что лягушки лучше рыб, потому что они амфибии. Букхалтер немного успокоился и перешел на язык телепатии.
«Ну… о… в общем, я все понимаю, папа».
«Может быть, — Букхалтер не придал последней фразе сына никакого значения, — тебя надо просто хорошенько отшлепать…»
«О, ты так думаешь?»
Эл изо всех сил пытался спрятать свою мысль, но Букхалтер стал медленно поднимать барьер, это было просто, затем прекратил. В глазах сына не было ничего сыновьего… пустой рыбий взгляд. Телепату все стало ясно.
— Если ты стал таким эгоистом, — Букхалтер вновь заговорил, — то, может быть, тебе следовало бы взглянуть на все это с другой стороны; как ты думаешь, почему «лысые» не занимают ключевых позиций?
— Я это и так знаю, — затараторил Эл. — Они просто боятся.
— И чего же они боятся?
— Ну… — Картина в мозгу мальчика была ясная; смесь чего-то очень знакомого. — Скорее всего, нетелепатов.
— Итак, что у нас получается. Если телепат займет ключевую позицию, то нетелепаты начнут испытывать к нему страшную зависть… Особенно в тех случаях, когда ему удастся добиться успеха. К примеру, телепат изобретает машину, нетелепаты начинают кричать, что он похитил ее идею у одного из них. Я правильно говорю?
— Все верно, папа.
— Но это было не так…
Букхалтер вздохнул и отвел свой взгляд. На одном из холмов он увидел дочку Шейни. Она, как и его сын, сидела в одиночестве. И дальше, то тут, то там, виднелись одинокие фигурки. Далеко, почти у горизонта, снежные вершины Скалистых гор рвали небо неровными штрихами.
— Эл, — продолжил Букхалтер, — я не хочу, чтобы на твоих плечах лежала эта тяжелая ноша. Поверь, этот мир не так уж плох, и люди, его населяющие, в основном добры и приветливы. Есть закон среднего. И с нашей стороны было бы неразумно стремиться к слишком большому богатству или власти, если бы наши помыслы направлялись на это. У большинства нетелепатов это вызвало бы раздражение и стремление бороться с нами, а нас слишком мало… Все мы живем неплохо. Среди «лысых» ты не найдешь бедняков. Каждый телепат находит себе работу по способностям и вкусу… Выполняет ее и живет, радуясь жизни. А в жизни перед нетелепатами у нас много преимуществ… К примеру, наши браки более гармоничны и счастливы. Ведь психическая интимность важнее физической. И никогда не думай, что телепатия сделала тебя подобным богу. Это не так. Я пока не в силах переубедить тебя. Уж больно крепко ты цепляешься за эту концепцию.
Эл сглотнул и быстро проговорил:
— Я сожалею. Этого больше не повторится.
— И еще, держи свой парик при себе… И в классе его не снимай.
— Да, но… Мистер Веннинг не носит парика.
— Пожалуйста, напомни мне вечером, и мы вместе перечитаем историю носителей длинных пиджаков и узких брюк, — сказал Букхалтер. — Если ты хорошенько подумаешь, то, скорее всего, придешь к выводу, что не такое уж большое достоинство выделяться шокирующим видом.
— Но он делает деньги.
— В главном универмаге все только этим и занимаются. Но обрати внимание на то, что у него покупают только в крайнем случае. Именно это я и имел в виду, когда говорил о ноше. У него она есть. «Лысые», подобные Веннингу, встречаются иногда, но что бы он ответил тебе, если бы ты у него поинтересовался — счастлив ли он? А я имею подлинную информацию, к тому же полученную не от него одного. По крайней мере, не только от Веннинга. Уловил?
— Да, папа. — Эл казался покорным, но не более.
Букхалтер, по-прежнему взволнованный, решил прекратить ни к чему не ведущий разговор и отошел. Проходя мимо дочки Шейни, он уловил обрывок мысли: «…на вершине Стеклянной горы, катя камни на гномов, пока…»
Он отскочил, то была выработанная за долгие годы привычка — прикасаться к разуму телепата. Но с детьми это было нечестно и даже подло. В общении со взрослыми телепатами такой прием означал просто приветствие, как если бы ты помахал рукой, другой отвечает на него или нет… Любой взрослый мог установить барьер как преграду к дальнейшим контактам, или же ответить ясной и светлой мыслью…
С юга приближался коптер. То был грузовой корабль, привозивший замороженные продукты из Южной Америки. Букхалтер мысленно отметил — купить аргентинского мяса. Ему дали новый рецепт, и он захотел его попробовать. Птица по особому рецепту всегда является приятным разнообразием после завтраков, приготовленных на скорую руку…
«Так, что еще… Ага, чуть не забыл, дуэль с Рэйли», — Букхалтер рассеянно прикоснулся к рукоятке кинжала и фыркнул. Трудно было думать о дуэлях всерьез, даже несмотря на то, что все остальные смотрят на них весьма серьезно.
Вот так и случается. Потоки цивилизации катят свои волны столетиями через земли материков, и каждая волна, невзирая на свою долю в общем потоке, несет в себе множество информации, в том числе и о еде. Пусть даже ваш рост будет равняться тысяче футов, пусть вы будете обладать разумом и возможностями богов — какая разница? Люди часто ошибаются, особенно люди, подобные Веннингу, у которого, конечно, не все дома, но не настолько, чтобы отправить его в психиатрическую больницу с диагнозом паранойи. Человек, отказывающийся ходить в парике, показывает не только, что он индивидуалист, но и укрепляет о себе мнение как об эгоисте. Если его лысина не вызывает у него стыда, зачем ему беспокоиться о том, как ее скрыть? Кроме того, у подобных людей скверный характер… И если окружающие дают ему пинки, то в том только его вина…
Но в отношении Эла все оставалось довольно паршиво. Малыш шел по тернистой дорожке начинающего правонарушителя. Подобное развитие ненормально для ребенка, подумал Букхалтер. Он вовсе не претендовал на роль эксперта, однако был достаточно молод, чтобы вспомнить свое детство. В его юношеские годы на него свалилось много трудностей, гораздо больше, чем в жизни Эла. Во времена его юности телепаты встречались крайне редко, и дар телепатии считался страшным уродством. Не один и не два человека предлагали полностью изолировать мутантов от общества, стерилизовать и даже уничтожить.
Букхалтер вздохнул. Родись он до ВЗРЫВА, все было бы иначе. Но много ли толку говорить про это теперь? Историю можно изучать, но изменить ее невозможно. Возможно, в будущем создадут телепатические библиотеки, находясь в которых, человек сможет путешествовать во времени. Да что думать о возможностях телепатии, когда мир еще не готов к встрече к ней. Должно смениться еще несколько поколений, прежде чем на «лысых» перестанут смотреть косо…
Но отдельные люди не делают историю, продолжал свои рассуждения Букхалтер. Ее делает народ, а не индивидуумы… Телепаты же из-за своей малочисленности являются именно индивидуумами…
Занятый подобными рассуждениями он снова подошел к дому Рэйли. На этот раз хозяин оказался на месте. Рэйли оказался здоровенным парнем с прекрасно развитой мускулатурой и косыми глазами, выглядывавшими из-под рыжей шевелюры.
— Мистер, вы ко мне?
— Меня зовут Букхалтер.
— А, понимаю, вы получили мой вызов. — В глазах Рэйли отразилась тревога.
— Да, — подтвердил Букхалтер. — Я хотел бы поговорить с вами об этом. Может быть, разрешите войти?
— Входите. — Хозяин отступил в сторону, пропуская его через холл в просторную гостиную. — Хотите отложить поединок?
— Нет, просто хочу вам сказать, что вы не правы…
— Подождите-ка, — прервал его Рэйли, слегка хлопнув в ладоши. — Моей жены дома нет, но она мне все рассказала. Лично мне эти фокусы с чтением чужих мыслей кажутся воровством. Я бы на вашем месте посоветовал жене держать язык за зубами и не соваться в чужие дела…
— Даю вам слово, — терпеливо продолжал Букхалтер, — что Этель не читала мыслей вашей жены.
— Это она так говорит?
— Я… я ее не спрашивал.
— Ясно, — констатировал Рэйли с триумфальным видом.
— Мне это просто ни к чему. Я слишком хорошо ее знаю… И… видите ли, я ведь и сам телепат.
— Мне это известно, — ответил Рэйли. — Судя по тому, что я узнал о вас, вы можете читать мои мысли. — Он заколебался. — Покиньте мой дом. Я хочу, чтобы мои мысли остались при мне. Встретимся завтра на рассвете, если вас устраивает это, а теперь уходите. — Казалось, Рэйли что-то вспоминает, то, о чем он не хотел говорить.
Букхалтер устоял перед искушением — ни один «лысый» не стал бы читать…
— Уходите! Покиньте мой дом!
— Послушайте, в поединке со мной у вас нет никаких шансов…
— Вы знаете, сколько я провел поединков? — спросил Рэйли.
— Неважно, но завтрашний поединок будет последним для вас!
— Убирайтесь вон!
Букхалтер решил попробовать иной подход.
— Дружище, — заговорил он, — неужели вы не понимаете, что во время дуэли я буду читать ваши мысли?
— Мне наплевать на это…
— Я буду знать каждое ваше движение и буду готов отразить любую вашу атаку. Каким бы вы ни были ловким бойцом, насколько бы ловко ни владели кинжалом, мысленно вы будете всегда, пусть даже на долю секунды раньше, но выполнять все свои действия в уме. Я буду заранее знать обо всех ваших хитростях. Ваша техника превратится для меня в открытую книгу… Чтобы вы ни думали обо…
— Нет, — Рэйли отрицательно покачал головой. — О нет. Вы очень ловки, но этот трюк не пройдет.
Букхалтер задумался на секунду, затем отодвинул стул, приняв твердое решение.
— Вынимайте кинжал, — заговорил он. — Ножны долой. Сейчас я покажу вам на практике то, во что вы не поверили…
Глаза Рэйли округлились.
— Если вы хотите сейчас…
— Нет! Не хочу! — Букхалтер убрал второй стул, вытащил кинжал и проверил, крепко ли закреплена предохранительная окантовка на лезвии.
— Тут места более чем достаточно. Ну, начинайте!
Нахмурившись, Рэйли извлек из ножен кинжал, немного повертел в руке, словно рассматривая, и… сделал неожиданный выпад. Но Букхалтер сделал ответный выпад, и его кинжал слегка ткнул Рэйли в живот.
— Вот так бы закончилась завтрашняя борьба, — сказал телепат.
Вместо ответа Рэйли неожиданным движением выбросил руку, сжимавшую кинжал. По расчетам дуэлянта лезвие должно было перерубить горло Букхалтера. Но телепат парировал удар свободной рукой, другой же он символически ткнул Рэйли кинжалом в грудь.
Веснушки загорелись яркими точками на побледневшем лице бойца. Но он еще не был готов идти на компромисс, а вместо этого испробовал еще несколько приемов, ловких, хорошо продуманных и отработанных. Но любой, даже самый замысловатый прием Букхалтер парировал без труда. Левая рука телепата неизменно в самый последний момент перехватывала запястье противника.
Наконец Рэйли сдался и опустил руки. Букхалтер вложил кинжал в ножны.
— Букхалтер, — заговорил Рэйли, отдышавшись, — вы сущий дьявол.
— Вовсе нет. Просто я не хочу использовать преимущества. Неужели вы всерьез считаете, что «лысым» легко живется?
— Но если вы можете читать мысли…
— Как вы думаете, сколько бы дней я прожил, если бы участвовал во всех дуэлях? Мне бы пришлось только этим и заниматься… Ни один человек не смог бы выдержать подобной нагрузки… Кончилось бы тем, что меня рано или поздно, но… убили. Мне приходится принимать на себя множество тумаков, глотать еще большее количество оскорблений, но я сдерживаю свой гнев и не дерусь, потому что это было бы не дуэлью, а убийством безоружного. А мне совсем не хочется быть убитым и еще меньше стать убийцей… Теперь, если вам угодно, я готов проглотить еще одно оскорбление и извиниться. Я соглашусь со всем, что вы скажете, но ни при каких обстоятельствах не соглашусь драться с вами на дуэли…
— Да, конечно, теперь я начинаю кое-что понимать. И… я рад, что вы пришли. — Рэйли был все еще бледен. — Я отправился бы прямо в ловушку.
— Но не в мою, — ответил Букхалтер. — Я никогда не дерусь на дуэлях. Поверьте, телепаты не такие уж счастливчики. Вся их жизнь заключена в строгие границы, которые нельзя нарушать. Мы не имеем права делать что-нибудь, способное вызвать отрицательную реакцию у нормальных людей, поэтому мы никогда не читаем чужих мыслей… За исключением, конечно, тех случаев, когда люди сами просят нас об этом.
— Звучит разумно. — Рэйли колебался. — Я забираю свой вызов, хорошо?
— Благодарю, — произнес Букхалтер, с радостью пожимая протянутую руку. — На этом мы и расстанемся, так?
— Правильно. — Рэйли по-прежнему хотел поскорее избавиться от своего незваного гостя.
На душе у Букхалтера стало гораздо светлее, когда он, насвистывая веселый мотивчик, направился к издательскому центру. Надо было срочно все рассказать Этель. Точнее говоря, он был просто обязан все рассказать жене, иначе частые недомолвки между ними могли нарушить их телепатическую интимность. Нет, для сохранения этой интимности им не требовалось расстилаться друг перед другом, подобно двум открытым книгам, а, скорее, в том, чтобы не создавать в своем сознании барьер от мыслей партнера… Любопытно, но несмотря на полную интимность, супруги не злоупотребляли проникновением в мысли партнера, оставляя друг другу возможность к уединению.