Страница:
на песок... зебр, еще живыми разрываемых на части...
Она не могла это вынести и спрятала лицо вплоть до окончания драмы.
Затрубили трубы, и их глас прозвучал безумно под ярким апрельским
солнцем. Марго посмотрела на арену. И похолодела. Туда выходили люди. Люди с
сетями и трезубцами, люди с мечами и в шлемах, пешие и конные. Львы зарычали
и попятились, но некоторые продолжали стоять над своей еще дымящейся
добычей, подняв головы. Охотники медленно наступали. Правда, часть из них
сгрудилась у рва -- они явно не могли преодолеть свой страх... И тут один из
львов с ревом бросился в атаку.
Это не было спортом или соревнованием.
Это было убийством.
Из тех пятидесяти человек, которые вышли на арену, осталось в живых
только шесть. К концу схватки они были единственными живыми существами на
всем пространстве арены. Даже лошади были убиты и растерзаны хищными
кошками. Толпа неистовствовала, выражая свое одобрение "победителям". А те,
все в крови, хромая и спотыкаясь, уходили с арены. Марго сидела неподвижно,
как камень, потрясенная до глубины души. Теоретически она знала, что такое
травля диких зверей. Но видеть своими глазами, как хищники рвут на части
живых людей...
Сейчас ей отчаянно хотелось спрятаться куда-то в тихое место и там
свалиться без чувств... Но вместо этого она была вынуждена оставаться на
своем месте и смотреть, как рабы убирают с арены остатки тел. Солнце уже
высоко стояло над горизонтом, и у Марго сильно кружилась голова, ее тошнило.
Она страшно жалела, что съела предложенное Ахиллом угощение...
А там, на арене, начался новый парад. На этот раз внизу шествовали
гладиаторы. Среди них были и всадники, были и воины с сетями и трезубцами,
такими же, как у охотников. На некоторых были странные шлемы с закрепленной
наверху фигурой рыбы. Было и несколько колесниц. Обнаженные тела возничих
были почти полностью покрыты синей татуировкой.
Процессия петляла между деревьями и купами кустарника, обходя кругом
всю арену. Марго попыталась подсчитать число марширующих воинов и
остановилась на двухстах. Количество людей, обреченных убивать друг друга в
этом представлении, потрясло ее. Наконец процессия остановилась. Затрубили
фанфары. Гладиаторы салютовали императору, который приветствовал их поднятой
рукой.
После этого походный строй их изменился. Они возобновили медленное
продвижение по песку, и при этом каждый демонстрировал свое умение владеть
оружием, свои приемы, пока "в воздух", не проливая крови. Толпа подбадривала
их приветственными криками. Затем большая часть гладиаторов покинула
дорожку. Остались лишь десять пар. Появились и другие люди, вооруженные
бичами и раскаленными докрасна железными прутьями Снова запели фанфары.
Марго затаила дыхание
Первая пара бойцов пошла на сближение, одновременно кружа по песку.
Один из них бросил сеть, но промахнулся Удерживая своего противника на
расстоянии угрожающего вида трезубцем, он стал снова подтягивать к себе сеть
за веревку, обвязанную вокруг его кисти. Другая пара начала дуэль на
колесницах. Возничие искусно маневрировали между деревьями, стремясь
сблизиться и обменяться ударами длинных тяжелых мечей Зрители начали
выкрикивать какие-то непонятные слова, повторяя их снова и снова
"Они подсказывают бойцам, что делать, науськивают их",-- неожиданно
сообразила Марго. Действительно, выкрики совпадали с выпадами мечей и
трезубцев, ударами палиц. Пара бойцов, явно испугавшись, попыталась
отступить, выйти из схватки. И тогда вмешались люди с бичами и раскаленными
прутьями. Марго вскрикнула, когда яростными ударами бича и тычками прутьев в
ноги гладиаторов заставили вернуться на поле боя.
Вот упал первый гладиатор, тяжело раненный в бедро. Он распластался на
земле, беспомощный перед длинным трезубцем своего противника. Упавший с
трудом поднял левую руку, показывая, что сдается и просит пощады Взоры всех
зрителей обратились к императору. Клавдий взглянул на упавшего, а затем
повернулся и оглядел зрителей Цирка. Мнения зрителей разделились: кто-то
показывал большим пальцем вверх, кто-то -- вниз. Похоже было, что все же
большинство держало большие пальцы вверх.
Император снова повернулся к поверженному гладиатору, а потом резко
поднял руку, держа большой палец по направлению к своей груди. Ужасное
напряжение стало понемногу отпускать Марго...
Гладиатор с трезубцем с силой вонзил свое оружие в горло лежащего на
земле соперника.
"НЕТ!.."
Марго застыла, оцепеневшая. Она ничего не понимала. Затем в подсознании
у нее всплыла полузабытая фраза Малькольма:
"Изучай язык жестов, он здесь совсем другой..."
За прошедшие времена значения символов "большой палец вверх" и "большой
палец вниз" почему-то поменялись местами.
И это каким-то странным и зловещим образом символизировало ту ужасную
путаницу, которой с недавнего времени стала жизнь самой Марго...
Когда к Марго вернулась способность воспринимать окружающее, она
поняла, что пытается убежать с трибуны, прорывается вниз, расталкивая
удивленных людей на скамейках и в проходах. Ей надо уйти отсюда, выбраться
из этого сумасшедшего дома неожиданных смертей и невыразимой жестокости... В
конце концов она оказалась на улице. Квинт Фламиний и Ахилл последовали за
ней. Ее покровитель взял ее под руку, задавая вопросы, которых она не
понимала и на которые все равно не ответила бы. Девушке потребовалось
несколько минут просто для того, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя и
отдышаться. Ее колени дрожали. Она все еще была на грани обморока. В голове
стучала только одна мысль: найти таверну "Путешествий во времени" и
дождаться, когда Врата снова откроются.
Но ей не представилось такого шанса. Рабы, которых Фламиний оставил у
входа дожидаться своего возвращения, уже появились со своими проклятыми
носилками. Марго оказалась посаженной в кресло, поднятой в воздух и
двигающейся по улицам Рима прежде, чем она сумела собраться с силами, чтобы
воспротивиться. Она тяжело откинулась в кресле.
"Ну, дождалась! И что же дальше?"
И снова она очутилась в своей комнате, вдвоем с Ахиллом. Его глаза были
преисполнены сочувствия, когда он помогал ей опуститься на опостылевшую
кровать. Своими хлопотами он довел ее до того, что она была готова заорать
на него. Но это было бы несправедливо. И она сдержалась и позволяла ему
хлопотать и хлопотать. Бедный мальчик...
Что с ним станет, когда она убежит отсюда? Если только убежит...
Ситуация, при всей ее трагичности, была на грани фарса. Попавшая из-за
чрезмерного чувства ответственности своего хозяина в ловушку, которая могла
стать пожизненной, Марго так и не смогла понять, как серьезно относились
римляне к законам гостеприимства.
"Хорошо,-- подумала она со вздохом,-- похоже на то, что сегодня ночью
тебе придется любой ценой осуществить побег. Через стену сада, наверное..."
Оставалось надеяться, что сторожевые псы не поднимут тревоги...
В конце концов она уснула.
Ежедневный обед у Квинта Фламиния представлял собой пиршество из
минимум двенадцати блюд, между которыми всегда и обязательно подавался
маленький десерт. Не говоря уж о винах. Когда Марго проснулась, в комнате
стояла кромешная темнота. Марго моргнула. А потом... "Боже мой! Сколько
сейчас времени?" Она нащупала в темноте свою сумку АПВО и извлекла оттуда
журнал. Со светящегося табло хронометра на нее глядели просто ужасные,
недопустимые цифры. До открытия Римских Врат оставалось меньше десяти минут!
В самом разгаре ночи, по незнакомым и опасным улочкам...
Марго вылетела из своей спальни так, как будто виллу охватил пожар.
Перепрыгнув через спящего Ахилла, она бегом бросилась к выходу. Входная
дверь была заперта, рядом с ней дремал ночной страж. Марго с силой отбросила
в сторону деревянный засов под испуганный крик проснувшегося раба. Толчком
распахнув дверь, вылетела на улицу. Страх придал ей силы развить такую
скорость, какой она в себе даже не подозревала. Она помнила дорогу к Цирку.
А от Цирка она уже сможет найти таверну "Путешествия во времени", в которой
с минуты на минуту начнут открываться Врата.
Несясь в темноте, она пару раз повернула не там, где нужно, и ей
пришлось лихорадочно мчаться обратно.
Отдаленный крик заставил ее оглянуться на бегу. Сзади на порядочном
расстоянии прыгало пятно света. Марго невольно чертыхнулась, но продолжала
стремительный бег. Она еще раз ошиблась с поворотом, и пришлось
возвращаться. Тут источник света приблизился, и оказалось, что за ней бежит
Ахилл с лампой в руке. Он орал:
-- Domine! Domine!
У нее не оставалось времени...
Мальчишка, задыхаясь, уже почти нагонял ее. Он не отставал, даже когда
она прибавила ходу, завидев темную громаду Цирка. По взглядам, которые он
бросал на Марго, было ясно, что он считал свою молодую хозяйку совсем
сбрендившей; тем более он не мог бросить ее...
"Черт возьми, черт возьми, черт возьми..." И тут она увидела наконец
Аппиеву дорогу. Марго обогнула угол Цирка и, скользя, свернула в проулок.
Вот...
У нее не было времени заглянуть в журнал. Она просто рванула к стойке,
надеясь на лучшее. Слишком поздно она заметила, как знакомая фигура
отделилась от стойки и двинулась к ней в темноте.
Малькольм.
Чувства вины, страха и облегчения захлестнули ее одновременно.
Гид приближался, а Марго совершенно не представляла, что она ему
скажет.
"Привет, я правда все перепутала... а ты не рад, что переспал с
дурой... и кстати, как бы мне избавиться от этого дурацкого раба, которого я
здесь подцепила?" -- вся эта чушь застревала у нее в горле.
Она извинится и съест ворону, если они только попадут в свое время.
Малькольм несколько дней не спал. Работники "Путешествий во времени"
стали сторониться его всякий раз, когда он возвращался в таверну. Он
держался только на адреналине и надежде, но последняя, правда, очень быстро
таяла. Он еще ни разу не терял клиента. Не говоря уже о столь дорогом для
него человеке, как Марго. Что скажет Кит, что Кит сделает...
Он уже твердо решил остаться здесь и после того, как группа покинет
Рим. Он должен ее найти. Или выяснить точно, как она погибла. Одно из двух.
Девять дней... Он разыскивал ее по городу с самого рассвета и еще долго
после наступления темноты. Каждый день. Он расспрашивал всех, не встречали
ли они молодого человека в одежде пальмирца. Обходил рынки рабов, замирая от
ужаса, что он найдет ее здесь. И с каждым прошедшим часом утрачивал надежду
обнаружить девушку.
Муки вины оказались гораздо страшнее, чем он мог вынести.
Когда хронометр его личного журнала пропищал полдвенадцатого и пополз к
полуночи, Малькольм забился в уголок за пустынным винным прилавком и стал
ждать. Он уже отбросил надежду, но все равно он будет ждать до последнего
мгновения. А потом он скажет гидам "Путешествий во времени", чтобы они
возвращались без него. Любая крупная туристическая компания время от времени
теряла клиентов на маршрутах. Это была профессиональная тайна, соблюдение
которой стоило огромных взяток семьям и наследникам пропавших людей. Однако
всякий раз это было из ряда вон выходящим, чрезвычайным происшествием.
И гиды, и даже туристы, собирающиеся в таверне для обратного
путешествия, выглядели мрачными и подавленными. Малькольм съежился у себя в
углу, не рискуя встретиться с кем-нибудь взглядом. До полуночи оставалось
всего десять минут. Пять. Краем глаза он уловил какой-то призрачный белый
предмет. Он вскочил и повернулся в ту сторону...
И молча выругался. Белая лошадка тащила за собой тележку с сеном.
Знакомая боль открывающихся Врат забарабанила по его височным костям.
Тележка прогрохотала мимо. Мирная лошадка встряхнула головой и издала
жалобное ржание, на которое откликнулся возница. Он встрепенулся,
пробормотал что-то и взмахнул хлыстом. Лошадка пустилась неуклюжей рысью.
А в винной лавке уже расширялись Врата. Появился гид "Путешествий во
времени".
-- Малькольм? Отправление заканчивается. Сейчас пойдут прибывающие. У
тебя уже нет времени ждать.
-- Я...
В конце квартала показалась маленькая фигурка в белом. У Малькольма
сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Потом он заметил и раба с лампой,
двигающегося следом. Вспыхнувшая было надежда сменилась сокрушительным
разочарованием. А потом снова засияла надежда. Бегущая фигурка была одета в
тунику и штаны парфянского покроя. Стройная, как раз того роста, то же
хрупкое лицо...
Пулей вылетел он из своего угла, оттолкнув гида "Путешествий".
-- Простите...
Когда Марго подбежала к винному прилавку, перемазанная, как уличная
крыса, но с вызовом во взоре, ему захотелось ухватить ее обеими руками и
трясти до тех пор, пока у нее что-нибудь не отвалится. Ошарашенный мальчуган
лет тринадцати с трудом остановился, чудом не врезавшись ей в спину. Он
задыхался.
-- Привет! Я вовремя? Малькольм, у меня тут небольшая проблема. Как бы
мне освободить этого раба? Я, видишь ли, вроде бы обзавелась рабом...
Малькольм не мог произнести ни слова. Его страх немедленно и полностью
превратился в ярость, столь отчаянную, что он боялся дотронуться до Марго.
Он заглянул ей еще на мгновение в глаза, потом развернулся и молча шагнул в
уже съеживающиеся Римские Врата. Он даже не оглянулся проверить, следует ли
она за ним. Девять дней он тут себе кишки выворачивал, волнуясь за нее, а
она... а она шляется по Риму и покупает рабов...
Его сандалии зашлепали по решетке платформы. Малькольм растолкал
работников "Путешествий во времени" и оставил своих приятелей недоуменно
глядящими ему вслед. И когда он добрался до спортивного зала, то побил свой
абсолютный рекорд.
Малькольм Мур в спарринге уложил Свена Бейли.
После этого он стоял под холодным душем. Полные сорок минут. Когда он
вошел к себе, телефон звонил. Он сорвал его со стены и швырнул в дальний
конец комнаты. Затем, очень продуманно и целеустремленно, он напился так,
как никогда в жизни не напивался.
Глава 16
Кит Карсон был в толпе встречающих, когда открылись Римские Врата. Ни
Малькольм, ни Марго не появлялись, но серьезно беспокоиться разведчик стал
после того, как заметил, что возвращающиеся с той стороны гиды "Путешествий
во времени" стараются не смотреть ему в глаза. Вот уже вся шумная компания
туристов, гидов и носильщиков, толпившаяся в ожидании в Общем зале,
поднялась по эстакаде и исчезла по ту сторону Врат. А ни его внучки, ни
человека, которому он доверил ее безопасность, не было.
Вход во Врата уже начал сжиматься, до закрытия оставались считанные
секунды, как с той стороны пулей вылетел Малькольм. Выражение его лица было
таким, что у Кита все внутренности скрутило узлом.
Обычно неторопливый гид промчался мимо Кита, как душа грешника,
спасающаяся от толпы чертей. Он даже не заметил своего старшего друга и
доверителя. Кит бессильно прикрыл глаза, начиная осознавать, что случилось
самое худшее. Он снова открыл их как раз в тот момент, чтобы увидеть, что
Врата окончательно сжались... Но на мгновение раньше их проскочила Марго...
К нему вернулось дыхание. Девушка задержалась на платформе. У нее вид
был одновременно вызывающий, мрачный и испуганный. Проследив за отчаянным
бегством Малькольма вниз, в Общий зал, она наконец заметила в толпе и Кита.
Задрав подбородок, она спустилась по эстакаде.
-- Ты не хочешь мне сказать, что происходит? -- спросил Кит, стараясь
идти с ней в ногу.
-- Нет,-- последовал ледяной ответ.
И с этим она и улетучилась. Кит замедлил шаг и остановился. Какая кошка
пробежала между этими двумя? Учитывая настроение Марго, он боялся узнать
правду. Но ему необходимо во всем разобраться. Кит окликнул одну из
сотрудниц "Путешествий во времени", вернувшуюся из этой поездки.
-- Что там у них?
Женщина поглядела на него с опаской:
-- Ух... Привет, Кит. Мне кажется, это тебе должен объяснить сам
Малькольм.-- И она поспешила прочь, прежде чем он успел что-нибудь сказать.
Кит проворчал что-то недовольно и набрал номер телефона Малькольма. Но
у того включился автоответчик. Кит выругался и направился в "Нижнее Время".
Но Малькольма и там не было. Неожиданно в бар влетел Роберт Ли, антиквар, и
возбужденно сообщил, обращаясь ко всем сразу:
-- Ребята! Вы мне не поверите! Но Малькольм Мур в спортивном зале
только что подмел ковер Свеном Бэйли! Я говорю, разложил его на ковре, как
миленького, вчистую! И что вообще за дела? Я никогда не видел у Малькольма
такого лица!
Все сгрудились вокруг Роберта Ли, обсуждая новость, а Кит выскочил из
бара и заторопился в спортзал.
Свен сидел в своем кабинете, приложив к голове мешочек со льдом и
постанывая.
-- А тебе-то чего надо? -- пробурчал он, завидя Кита.
-- Я слышал, Малькольм тебя уложил.
-- Ну и что, кричать-то об этом к чему?
-- А он тебе что-нибудь сказал? Свен оттянул распухшее веко.
-- Нет. Все, что он сказал, это "давай бороться". И все, что я после
этого помню,-- как надо мной склонилась Энн Малхэни и кто-то кричит, что
нужно позвать Рэйчел. Все, что я видел, когда поднялся,-- это его спину. И
какая муха его укусила, черт побери?
-- А я-то надеялся, ты мне это скажешь,-- пробурчал Кит мрачно.
-- Угу. Я думаю, это две недели наедине с Марго так его уделали. Она
любого человека доведет до бешенства.
-- Отличная мысль. Да уж, много от тебя толку, ничего не скажешь.
Тренер по вооруженной борьбе только хмыкнул и крепче прижал лед к
черепу. Кит отправился домой. Но Марго там не застал. Очевидно, что она
здесь была: по всей ванной были раскиданы мокрые полотенца и грязная одежда.
Мокрые следы босых ног вели из ванной в гостиную. Но она покинула дом в
неизвестном направлении, прежде чем вернулся Кит.
Он снова позвонил Малькольму. На пятом гудке соединение вообще
прервалось.
Кит уставился на телефонную трубку:
-- Что за черт?
"Ну, кто-то ответит на мои вопросы, обязательно. И лучше поскорее..."
Он забарабанил в дверь Малькольма. В ответ бьющийся предмет
неизвестного происхождения ударился в дверь изнутри и рассыпался вдребезги.
-- Убирайтесь! Пошли прочь! -- Судя по голосу, Малькольм был пьян.
Последний раз Кит видел Малькольма пьяным в тот вечер, когда владелец
"Времени Хо!" вдруг разом уволил всех своих служащих и затем тихо покончил с
собой, предпочтя не встречаться со своими кредиторами.
-- Малькольм! Это Кит! Впусти меня!
-- Проваливай отсюда к черту!
Кит стал было примериваться, как ему половчее сломать дверь. Потом
передумал и вместо этого прижал кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока
окончательно не достал этим Малькольма. В конце концов гид распахнул дверь.
Волосы у него были всклокочены, а глаза налиты кровью. Видно было, что он не
спал как минимум неделю. Он сжимал в руке горлышко бутылки с виски, как бы
размышляя, не стукнуть ли ею по голове гостя.
-- А, ты пьян.
-- Я и хочу быть пьяным. И я не хочу гостей. Он рванул дверь,
захлопывая. Кит успел в последний момент вставить ногу.
-- Черт возьми, Малькольм, поговори со мной. Что, скажи на милость, там
произошло?
Малькольм уставился на него, потом опустил взгляд. Буйство вдруг
оставило его.
-- Лучше спроси Марго. Твоя внучка психопатка. Импульсивная, опасная
психопатка. Хуже даже, чем ты, будь ты проклят. И к тому же чертова лгунья
-- ей на самом деле семнадцать, черт побери, а не девятнадцать. А теперь
уматывай и дай мне напиться!
"Семнадцать? Марго было только семнадцать? Клянусь Богом, я убью ее!
Или она у меня запомнит, что врать людям, которые тебе доверяют,-- самое
последнее дело!"
Малькольм уже закрывал дверь, когда Кит поймал его за руку:
-- Я должен тебе деньги.
Горький смех Малькольма лишил Кита дара речи.
-- Оставь их у себя. Я точно знаю, что их не заработал.
И дверь захлопнулась.
Кит уставился на еще дрожащую дверную панель.
Ну, хорошо...
И он двинулся в Общий зал в поисках своей неуловимой внучки. Он
обнаружил ее у Голди Морран. Девушка обменивала свою римскую валюту на
современные деньги. Голди подняла на посетителя глаза и улыбнулась. Но
улыбка сразу же застыла на ее лице. Марго обернулась и побледнела.
У Кита уже лопнуло терпение. Он зажал Марго в угол так, чтобы она уже
никак не смогла выскользнуть и убежать.
-- Ну и что у вас там случилось, юная леди?
-- А ничего! У меня все отлично! Я не виновата, что Малькольм оказался
слишком надоедливым, прилипчивым шовинистом...
И она некоторое время многословно поносила Малькольма.
Наконец Кит услышал главное.
-- Так ты сбежала от группы? -- спросил он спокойно, хотя сам едва
верил своим ушам.
-- Да, ну и что? Я отлично справилась! Видишь, я цела! И вообще я
устала от вашей опеки, от того, как вы меня контролируете, сдерживаете,
никуда не пускаете! Черт возьми, я доказала на деле, что я сама справляюсь!
Мне нужна настоящая работа разведчика!
Кит не мог всему этому поверить. Она и вправду бросила группу, сбежала
в одиночку... Неудивительно, что Малькольм сейчас надирается там, внизу.
Киту больше всего хотелось положить Марго на колено и выпороть так, чтобы та
сидеть не могла. Но по выражению ее лица он понял, что сейчас это не
поможет.
-- Так вот,-- произнес он холодно,-- ты явно слишком безрассудна для
нашей работы. Я-то думал, что ты способна обучаться. Я был не прав. Хуже
того, ты мне наврала. Собирай свои вещи. Поедешь домой.
-- Черта с два! Ты тоже всего-навсего слишком заботливый одинокий
старикашка, который боится дать мне самой расправить крылья. Я готова, а ты
мне не даешь это доказать!
Их взгляды скрестились.
Голди, до сих пор молчавшая, спокойно вмешалась в разговор:
-- Извините, почему бы вам не разбежаться в разные стороны и не
поостыть в тишине? Кит, ведь ничего страшного не произошло. Она все сама
исправила, и неплохо. Марго, может, ты придешь позднее и мы закончим наши
дела? Тебе надо подумать над тем, как ты всех напугала... Чем я могу быть
вам полезна, сэр? Да, конечно, я могу их разменять!
Кит вышел первым, предоставив Марго возможность в одиночку добираться
до дома. Он был так разозлен, что не мог даже собраться с мыслями... Ему
было наплевать на то, что сказала Голди. Марго явно не годилась для
разведки. Сама Голди ни разу не выходила в Нижнее Время. Она и представления
не имела обо всех опасностях, которые встречаются даже в обычном туре по
известному маршруту... Особенно если какой-нибудь недоумок-турист покинет
группу, не зная и дюжины слов на местном языке...
Он добрался до "Нижнего Времени" и заказал тройной виски. Выпил и
заказал еще. "Мне надо успокоиться, прежде чем я с ней встречусь дома". По
крайней мере в этом Голди была права. В таком настроении ему нельзя было с
ней разговаривать. Надо успокоиться, все обдумать, подготовить аргументы.
"Но из-за чего эта безмозглая бестия сделала это?"
"Хуже, чем ты",-- сказал тогда Малькольм...
Кит вздрогнул и выпил еще один тройной. Отлично.
"Все, что ему нужно для полного счастья,-- это семнадцатилетняя
генетическая копия его самого, способная устраивать свару везде, куда только
не упадет ее капризный взгляд".
Его подмывало вытолкать ее взашей со станции. Но толку от этого не
будет. Она обязательно вернется или попробует на другой станции. Надо как-то
объяснить ей, убедить в необходимости учиться. Объяснить, что в Риме она
уцелела совершенно случайно!
Проблема была ясна, но как к ней подступиться, Кит не знал.
Все, что он ни делал, только ухудшало ситуацию.
Поэтому он пока отложил решение и заказал еще один тройной. Чтоб уж
было четыре, число четное. А уж потом он с ней встретится. "Одинокий
старикашка" -- она его так назвала. Ну в общем-то она права. Он был одинок,
и он боялся ее потерять. Но не только поэтому он ее сдерживал. Как же ей это
объяснить?
"Ну да. Вот так я и Сару уговаривал остаться со мной".
Кит крепко сжал в руке стакан.
Ну почему получается, что он всегда ухитряется так или иначе испортить
самые для него важные отношения в жизни?
И на этот вопрос он тоже не мог найти ответа.
Марго никак не могла с этим смириться. Стоя в углу лавки Голди Морран,
она вся дрожала и с трудом сдерживала слезы. После всего того, что она
пережила, после того, как она доказала... Она рисковала не успеть во Врата,
объясняя гиду "Путешествий во времени", кто такой Ахилл, прося присмотреть
за ним до тех пор, пока Врата не откроются в следующий раз и она не
освободит его по всем правилам. Она справилась со всеми неприятностями,
которые судьба ей послала, и справилась даже лучше, чем сама ожидала. Но
никто даже не выслушал ее, не дал ей объяснить. Все они только ругали ее и
относились, как к безмозглой дуре. Хуже того, Малькольм рассказал Киту о ее
лжи.
Она гордо выпрямилась и выпятила подбородок. Ее могут отстранить от
тренировок, но она не собирается сдаваться. Она себя еще покажет.
-- Марго?
Она оглянулась и увидела Голди Морран. Клиенты уже ушли, она
освободилась. Голди улыбнулась, знак симпатии одной женщины к другой.
-- Не принимай это слишком близко к сердцу,-- сказала старшая.-- Ты
действительно показала себя с лучшей стороны. Неделю в Нижнем Времени,
говоришь, одна?
-- Да. В Риме.
Голди кивнула:
-- А почему бы нам не закончить то дело, которое прервал Кит? Я хотела
бы с тобой поговорить.
Марго стала рыться в своем поясном кошельке, ища монеты, которые
принесла для обмена. Мелькнула мысль продать и самоцвет. Но лучше будет,
Она не могла это вынести и спрятала лицо вплоть до окончания драмы.
Затрубили трубы, и их глас прозвучал безумно под ярким апрельским
солнцем. Марго посмотрела на арену. И похолодела. Туда выходили люди. Люди с
сетями и трезубцами, люди с мечами и в шлемах, пешие и конные. Львы зарычали
и попятились, но некоторые продолжали стоять над своей еще дымящейся
добычей, подняв головы. Охотники медленно наступали. Правда, часть из них
сгрудилась у рва -- они явно не могли преодолеть свой страх... И тут один из
львов с ревом бросился в атаку.
Это не было спортом или соревнованием.
Это было убийством.
Из тех пятидесяти человек, которые вышли на арену, осталось в живых
только шесть. К концу схватки они были единственными живыми существами на
всем пространстве арены. Даже лошади были убиты и растерзаны хищными
кошками. Толпа неистовствовала, выражая свое одобрение "победителям". А те,
все в крови, хромая и спотыкаясь, уходили с арены. Марго сидела неподвижно,
как камень, потрясенная до глубины души. Теоретически она знала, что такое
травля диких зверей. Но видеть своими глазами, как хищники рвут на части
живых людей...
Сейчас ей отчаянно хотелось спрятаться куда-то в тихое место и там
свалиться без чувств... Но вместо этого она была вынуждена оставаться на
своем месте и смотреть, как рабы убирают с арены остатки тел. Солнце уже
высоко стояло над горизонтом, и у Марго сильно кружилась голова, ее тошнило.
Она страшно жалела, что съела предложенное Ахиллом угощение...
А там, на арене, начался новый парад. На этот раз внизу шествовали
гладиаторы. Среди них были и всадники, были и воины с сетями и трезубцами,
такими же, как у охотников. На некоторых были странные шлемы с закрепленной
наверху фигурой рыбы. Было и несколько колесниц. Обнаженные тела возничих
были почти полностью покрыты синей татуировкой.
Процессия петляла между деревьями и купами кустарника, обходя кругом
всю арену. Марго попыталась подсчитать число марширующих воинов и
остановилась на двухстах. Количество людей, обреченных убивать друг друга в
этом представлении, потрясло ее. Наконец процессия остановилась. Затрубили
фанфары. Гладиаторы салютовали императору, который приветствовал их поднятой
рукой.
После этого походный строй их изменился. Они возобновили медленное
продвижение по песку, и при этом каждый демонстрировал свое умение владеть
оружием, свои приемы, пока "в воздух", не проливая крови. Толпа подбадривала
их приветственными криками. Затем большая часть гладиаторов покинула
дорожку. Остались лишь десять пар. Появились и другие люди, вооруженные
бичами и раскаленными докрасна железными прутьями Снова запели фанфары.
Марго затаила дыхание
Первая пара бойцов пошла на сближение, одновременно кружа по песку.
Один из них бросил сеть, но промахнулся Удерживая своего противника на
расстоянии угрожающего вида трезубцем, он стал снова подтягивать к себе сеть
за веревку, обвязанную вокруг его кисти. Другая пара начала дуэль на
колесницах. Возничие искусно маневрировали между деревьями, стремясь
сблизиться и обменяться ударами длинных тяжелых мечей Зрители начали
выкрикивать какие-то непонятные слова, повторяя их снова и снова
"Они подсказывают бойцам, что делать, науськивают их",-- неожиданно
сообразила Марго. Действительно, выкрики совпадали с выпадами мечей и
трезубцев, ударами палиц. Пара бойцов, явно испугавшись, попыталась
отступить, выйти из схватки. И тогда вмешались люди с бичами и раскаленными
прутьями. Марго вскрикнула, когда яростными ударами бича и тычками прутьев в
ноги гладиаторов заставили вернуться на поле боя.
Вот упал первый гладиатор, тяжело раненный в бедро. Он распластался на
земле, беспомощный перед длинным трезубцем своего противника. Упавший с
трудом поднял левую руку, показывая, что сдается и просит пощады Взоры всех
зрителей обратились к императору. Клавдий взглянул на упавшего, а затем
повернулся и оглядел зрителей Цирка. Мнения зрителей разделились: кто-то
показывал большим пальцем вверх, кто-то -- вниз. Похоже было, что все же
большинство держало большие пальцы вверх.
Император снова повернулся к поверженному гладиатору, а потом резко
поднял руку, держа большой палец по направлению к своей груди. Ужасное
напряжение стало понемногу отпускать Марго...
Гладиатор с трезубцем с силой вонзил свое оружие в горло лежащего на
земле соперника.
"НЕТ!.."
Марго застыла, оцепеневшая. Она ничего не понимала. Затем в подсознании
у нее всплыла полузабытая фраза Малькольма:
"Изучай язык жестов, он здесь совсем другой..."
За прошедшие времена значения символов "большой палец вверх" и "большой
палец вниз" почему-то поменялись местами.
И это каким-то странным и зловещим образом символизировало ту ужасную
путаницу, которой с недавнего времени стала жизнь самой Марго...
Когда к Марго вернулась способность воспринимать окружающее, она
поняла, что пытается убежать с трибуны, прорывается вниз, расталкивая
удивленных людей на скамейках и в проходах. Ей надо уйти отсюда, выбраться
из этого сумасшедшего дома неожиданных смертей и невыразимой жестокости... В
конце концов она оказалась на улице. Квинт Фламиний и Ахилл последовали за
ней. Ее покровитель взял ее под руку, задавая вопросы, которых она не
понимала и на которые все равно не ответила бы. Девушке потребовалось
несколько минут просто для того, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя и
отдышаться. Ее колени дрожали. Она все еще была на грани обморока. В голове
стучала только одна мысль: найти таверну "Путешествий во времени" и
дождаться, когда Врата снова откроются.
Но ей не представилось такого шанса. Рабы, которых Фламиний оставил у
входа дожидаться своего возвращения, уже появились со своими проклятыми
носилками. Марго оказалась посаженной в кресло, поднятой в воздух и
двигающейся по улицам Рима прежде, чем она сумела собраться с силами, чтобы
воспротивиться. Она тяжело откинулась в кресле.
"Ну, дождалась! И что же дальше?"
И снова она очутилась в своей комнате, вдвоем с Ахиллом. Его глаза были
преисполнены сочувствия, когда он помогал ей опуститься на опостылевшую
кровать. Своими хлопотами он довел ее до того, что она была готова заорать
на него. Но это было бы несправедливо. И она сдержалась и позволяла ему
хлопотать и хлопотать. Бедный мальчик...
Что с ним станет, когда она убежит отсюда? Если только убежит...
Ситуация, при всей ее трагичности, была на грани фарса. Попавшая из-за
чрезмерного чувства ответственности своего хозяина в ловушку, которая могла
стать пожизненной, Марго так и не смогла понять, как серьезно относились
римляне к законам гостеприимства.
"Хорошо,-- подумала она со вздохом,-- похоже на то, что сегодня ночью
тебе придется любой ценой осуществить побег. Через стену сада, наверное..."
Оставалось надеяться, что сторожевые псы не поднимут тревоги...
В конце концов она уснула.
Ежедневный обед у Квинта Фламиния представлял собой пиршество из
минимум двенадцати блюд, между которыми всегда и обязательно подавался
маленький десерт. Не говоря уж о винах. Когда Марго проснулась, в комнате
стояла кромешная темнота. Марго моргнула. А потом... "Боже мой! Сколько
сейчас времени?" Она нащупала в темноте свою сумку АПВО и извлекла оттуда
журнал. Со светящегося табло хронометра на нее глядели просто ужасные,
недопустимые цифры. До открытия Римских Врат оставалось меньше десяти минут!
В самом разгаре ночи, по незнакомым и опасным улочкам...
Марго вылетела из своей спальни так, как будто виллу охватил пожар.
Перепрыгнув через спящего Ахилла, она бегом бросилась к выходу. Входная
дверь была заперта, рядом с ней дремал ночной страж. Марго с силой отбросила
в сторону деревянный засов под испуганный крик проснувшегося раба. Толчком
распахнув дверь, вылетела на улицу. Страх придал ей силы развить такую
скорость, какой она в себе даже не подозревала. Она помнила дорогу к Цирку.
А от Цирка она уже сможет найти таверну "Путешествия во времени", в которой
с минуты на минуту начнут открываться Врата.
Несясь в темноте, она пару раз повернула не там, где нужно, и ей
пришлось лихорадочно мчаться обратно.
Отдаленный крик заставил ее оглянуться на бегу. Сзади на порядочном
расстоянии прыгало пятно света. Марго невольно чертыхнулась, но продолжала
стремительный бег. Она еще раз ошиблась с поворотом, и пришлось
возвращаться. Тут источник света приблизился, и оказалось, что за ней бежит
Ахилл с лампой в руке. Он орал:
-- Domine! Domine!
У нее не оставалось времени...
Мальчишка, задыхаясь, уже почти нагонял ее. Он не отставал, даже когда
она прибавила ходу, завидев темную громаду Цирка. По взглядам, которые он
бросал на Марго, было ясно, что он считал свою молодую хозяйку совсем
сбрендившей; тем более он не мог бросить ее...
"Черт возьми, черт возьми, черт возьми..." И тут она увидела наконец
Аппиеву дорогу. Марго обогнула угол Цирка и, скользя, свернула в проулок.
Вот...
У нее не было времени заглянуть в журнал. Она просто рванула к стойке,
надеясь на лучшее. Слишком поздно она заметила, как знакомая фигура
отделилась от стойки и двинулась к ней в темноте.
Малькольм.
Чувства вины, страха и облегчения захлестнули ее одновременно.
Гид приближался, а Марго совершенно не представляла, что она ему
скажет.
"Привет, я правда все перепутала... а ты не рад, что переспал с
дурой... и кстати, как бы мне избавиться от этого дурацкого раба, которого я
здесь подцепила?" -- вся эта чушь застревала у нее в горле.
Она извинится и съест ворону, если они только попадут в свое время.
Малькольм несколько дней не спал. Работники "Путешествий во времени"
стали сторониться его всякий раз, когда он возвращался в таверну. Он
держался только на адреналине и надежде, но последняя, правда, очень быстро
таяла. Он еще ни разу не терял клиента. Не говоря уже о столь дорогом для
него человеке, как Марго. Что скажет Кит, что Кит сделает...
Он уже твердо решил остаться здесь и после того, как группа покинет
Рим. Он должен ее найти. Или выяснить точно, как она погибла. Одно из двух.
Девять дней... Он разыскивал ее по городу с самого рассвета и еще долго
после наступления темноты. Каждый день. Он расспрашивал всех, не встречали
ли они молодого человека в одежде пальмирца. Обходил рынки рабов, замирая от
ужаса, что он найдет ее здесь. И с каждым прошедшим часом утрачивал надежду
обнаружить девушку.
Муки вины оказались гораздо страшнее, чем он мог вынести.
Когда хронометр его личного журнала пропищал полдвенадцатого и пополз к
полуночи, Малькольм забился в уголок за пустынным винным прилавком и стал
ждать. Он уже отбросил надежду, но все равно он будет ждать до последнего
мгновения. А потом он скажет гидам "Путешествий во времени", чтобы они
возвращались без него. Любая крупная туристическая компания время от времени
теряла клиентов на маршрутах. Это была профессиональная тайна, соблюдение
которой стоило огромных взяток семьям и наследникам пропавших людей. Однако
всякий раз это было из ряда вон выходящим, чрезвычайным происшествием.
И гиды, и даже туристы, собирающиеся в таверне для обратного
путешествия, выглядели мрачными и подавленными. Малькольм съежился у себя в
углу, не рискуя встретиться с кем-нибудь взглядом. До полуночи оставалось
всего десять минут. Пять. Краем глаза он уловил какой-то призрачный белый
предмет. Он вскочил и повернулся в ту сторону...
И молча выругался. Белая лошадка тащила за собой тележку с сеном.
Знакомая боль открывающихся Врат забарабанила по его височным костям.
Тележка прогрохотала мимо. Мирная лошадка встряхнула головой и издала
жалобное ржание, на которое откликнулся возница. Он встрепенулся,
пробормотал что-то и взмахнул хлыстом. Лошадка пустилась неуклюжей рысью.
А в винной лавке уже расширялись Врата. Появился гид "Путешествий во
времени".
-- Малькольм? Отправление заканчивается. Сейчас пойдут прибывающие. У
тебя уже нет времени ждать.
-- Я...
В конце квартала показалась маленькая фигурка в белом. У Малькольма
сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Потом он заметил и раба с лампой,
двигающегося следом. Вспыхнувшая было надежда сменилась сокрушительным
разочарованием. А потом снова засияла надежда. Бегущая фигурка была одета в
тунику и штаны парфянского покроя. Стройная, как раз того роста, то же
хрупкое лицо...
Пулей вылетел он из своего угла, оттолкнув гида "Путешествий".
-- Простите...
Когда Марго подбежала к винному прилавку, перемазанная, как уличная
крыса, но с вызовом во взоре, ему захотелось ухватить ее обеими руками и
трясти до тех пор, пока у нее что-нибудь не отвалится. Ошарашенный мальчуган
лет тринадцати с трудом остановился, чудом не врезавшись ей в спину. Он
задыхался.
-- Привет! Я вовремя? Малькольм, у меня тут небольшая проблема. Как бы
мне освободить этого раба? Я, видишь ли, вроде бы обзавелась рабом...
Малькольм не мог произнести ни слова. Его страх немедленно и полностью
превратился в ярость, столь отчаянную, что он боялся дотронуться до Марго.
Он заглянул ей еще на мгновение в глаза, потом развернулся и молча шагнул в
уже съеживающиеся Римские Врата. Он даже не оглянулся проверить, следует ли
она за ним. Девять дней он тут себе кишки выворачивал, волнуясь за нее, а
она... а она шляется по Риму и покупает рабов...
Его сандалии зашлепали по решетке платформы. Малькольм растолкал
работников "Путешествий во времени" и оставил своих приятелей недоуменно
глядящими ему вслед. И когда он добрался до спортивного зала, то побил свой
абсолютный рекорд.
Малькольм Мур в спарринге уложил Свена Бейли.
После этого он стоял под холодным душем. Полные сорок минут. Когда он
вошел к себе, телефон звонил. Он сорвал его со стены и швырнул в дальний
конец комнаты. Затем, очень продуманно и целеустремленно, он напился так,
как никогда в жизни не напивался.
Глава 16
Кит Карсон был в толпе встречающих, когда открылись Римские Врата. Ни
Малькольм, ни Марго не появлялись, но серьезно беспокоиться разведчик стал
после того, как заметил, что возвращающиеся с той стороны гиды "Путешествий
во времени" стараются не смотреть ему в глаза. Вот уже вся шумная компания
туристов, гидов и носильщиков, толпившаяся в ожидании в Общем зале,
поднялась по эстакаде и исчезла по ту сторону Врат. А ни его внучки, ни
человека, которому он доверил ее безопасность, не было.
Вход во Врата уже начал сжиматься, до закрытия оставались считанные
секунды, как с той стороны пулей вылетел Малькольм. Выражение его лица было
таким, что у Кита все внутренности скрутило узлом.
Обычно неторопливый гид промчался мимо Кита, как душа грешника,
спасающаяся от толпы чертей. Он даже не заметил своего старшего друга и
доверителя. Кит бессильно прикрыл глаза, начиная осознавать, что случилось
самое худшее. Он снова открыл их как раз в тот момент, чтобы увидеть, что
Врата окончательно сжались... Но на мгновение раньше их проскочила Марго...
К нему вернулось дыхание. Девушка задержалась на платформе. У нее вид
был одновременно вызывающий, мрачный и испуганный. Проследив за отчаянным
бегством Малькольма вниз, в Общий зал, она наконец заметила в толпе и Кита.
Задрав подбородок, она спустилась по эстакаде.
-- Ты не хочешь мне сказать, что происходит? -- спросил Кит, стараясь
идти с ней в ногу.
-- Нет,-- последовал ледяной ответ.
И с этим она и улетучилась. Кит замедлил шаг и остановился. Какая кошка
пробежала между этими двумя? Учитывая настроение Марго, он боялся узнать
правду. Но ему необходимо во всем разобраться. Кит окликнул одну из
сотрудниц "Путешествий во времени", вернувшуюся из этой поездки.
-- Что там у них?
Женщина поглядела на него с опаской:
-- Ух... Привет, Кит. Мне кажется, это тебе должен объяснить сам
Малькольм.-- И она поспешила прочь, прежде чем он успел что-нибудь сказать.
Кит проворчал что-то недовольно и набрал номер телефона Малькольма. Но
у того включился автоответчик. Кит выругался и направился в "Нижнее Время".
Но Малькольма и там не было. Неожиданно в бар влетел Роберт Ли, антиквар, и
возбужденно сообщил, обращаясь ко всем сразу:
-- Ребята! Вы мне не поверите! Но Малькольм Мур в спортивном зале
только что подмел ковер Свеном Бэйли! Я говорю, разложил его на ковре, как
миленького, вчистую! И что вообще за дела? Я никогда не видел у Малькольма
такого лица!
Все сгрудились вокруг Роберта Ли, обсуждая новость, а Кит выскочил из
бара и заторопился в спортзал.
Свен сидел в своем кабинете, приложив к голове мешочек со льдом и
постанывая.
-- А тебе-то чего надо? -- пробурчал он, завидя Кита.
-- Я слышал, Малькольм тебя уложил.
-- Ну и что, кричать-то об этом к чему?
-- А он тебе что-нибудь сказал? Свен оттянул распухшее веко.
-- Нет. Все, что он сказал, это "давай бороться". И все, что я после
этого помню,-- как надо мной склонилась Энн Малхэни и кто-то кричит, что
нужно позвать Рэйчел. Все, что я видел, когда поднялся,-- это его спину. И
какая муха его укусила, черт побери?
-- А я-то надеялся, ты мне это скажешь,-- пробурчал Кит мрачно.
-- Угу. Я думаю, это две недели наедине с Марго так его уделали. Она
любого человека доведет до бешенства.
-- Отличная мысль. Да уж, много от тебя толку, ничего не скажешь.
Тренер по вооруженной борьбе только хмыкнул и крепче прижал лед к
черепу. Кит отправился домой. Но Марго там не застал. Очевидно, что она
здесь была: по всей ванной были раскиданы мокрые полотенца и грязная одежда.
Мокрые следы босых ног вели из ванной в гостиную. Но она покинула дом в
неизвестном направлении, прежде чем вернулся Кит.
Он снова позвонил Малькольму. На пятом гудке соединение вообще
прервалось.
Кит уставился на телефонную трубку:
-- Что за черт?
"Ну, кто-то ответит на мои вопросы, обязательно. И лучше поскорее..."
Он забарабанил в дверь Малькольма. В ответ бьющийся предмет
неизвестного происхождения ударился в дверь изнутри и рассыпался вдребезги.
-- Убирайтесь! Пошли прочь! -- Судя по голосу, Малькольм был пьян.
Последний раз Кит видел Малькольма пьяным в тот вечер, когда владелец
"Времени Хо!" вдруг разом уволил всех своих служащих и затем тихо покончил с
собой, предпочтя не встречаться со своими кредиторами.
-- Малькольм! Это Кит! Впусти меня!
-- Проваливай отсюда к черту!
Кит стал было примериваться, как ему половчее сломать дверь. Потом
передумал и вместо этого прижал кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока
окончательно не достал этим Малькольма. В конце концов гид распахнул дверь.
Волосы у него были всклокочены, а глаза налиты кровью. Видно было, что он не
спал как минимум неделю. Он сжимал в руке горлышко бутылки с виски, как бы
размышляя, не стукнуть ли ею по голове гостя.
-- А, ты пьян.
-- Я и хочу быть пьяным. И я не хочу гостей. Он рванул дверь,
захлопывая. Кит успел в последний момент вставить ногу.
-- Черт возьми, Малькольм, поговори со мной. Что, скажи на милость, там
произошло?
Малькольм уставился на него, потом опустил взгляд. Буйство вдруг
оставило его.
-- Лучше спроси Марго. Твоя внучка психопатка. Импульсивная, опасная
психопатка. Хуже даже, чем ты, будь ты проклят. И к тому же чертова лгунья
-- ей на самом деле семнадцать, черт побери, а не девятнадцать. А теперь
уматывай и дай мне напиться!
"Семнадцать? Марго было только семнадцать? Клянусь Богом, я убью ее!
Или она у меня запомнит, что врать людям, которые тебе доверяют,-- самое
последнее дело!"
Малькольм уже закрывал дверь, когда Кит поймал его за руку:
-- Я должен тебе деньги.
Горький смех Малькольма лишил Кита дара речи.
-- Оставь их у себя. Я точно знаю, что их не заработал.
И дверь захлопнулась.
Кит уставился на еще дрожащую дверную панель.
Ну, хорошо...
И он двинулся в Общий зал в поисках своей неуловимой внучки. Он
обнаружил ее у Голди Морран. Девушка обменивала свою римскую валюту на
современные деньги. Голди подняла на посетителя глаза и улыбнулась. Но
улыбка сразу же застыла на ее лице. Марго обернулась и побледнела.
У Кита уже лопнуло терпение. Он зажал Марго в угол так, чтобы она уже
никак не смогла выскользнуть и убежать.
-- Ну и что у вас там случилось, юная леди?
-- А ничего! У меня все отлично! Я не виновата, что Малькольм оказался
слишком надоедливым, прилипчивым шовинистом...
И она некоторое время многословно поносила Малькольма.
Наконец Кит услышал главное.
-- Так ты сбежала от группы? -- спросил он спокойно, хотя сам едва
верил своим ушам.
-- Да, ну и что? Я отлично справилась! Видишь, я цела! И вообще я
устала от вашей опеки, от того, как вы меня контролируете, сдерживаете,
никуда не пускаете! Черт возьми, я доказала на деле, что я сама справляюсь!
Мне нужна настоящая работа разведчика!
Кит не мог всему этому поверить. Она и вправду бросила группу, сбежала
в одиночку... Неудивительно, что Малькольм сейчас надирается там, внизу.
Киту больше всего хотелось положить Марго на колено и выпороть так, чтобы та
сидеть не могла. Но по выражению ее лица он понял, что сейчас это не
поможет.
-- Так вот,-- произнес он холодно,-- ты явно слишком безрассудна для
нашей работы. Я-то думал, что ты способна обучаться. Я был не прав. Хуже
того, ты мне наврала. Собирай свои вещи. Поедешь домой.
-- Черта с два! Ты тоже всего-навсего слишком заботливый одинокий
старикашка, который боится дать мне самой расправить крылья. Я готова, а ты
мне не даешь это доказать!
Их взгляды скрестились.
Голди, до сих пор молчавшая, спокойно вмешалась в разговор:
-- Извините, почему бы вам не разбежаться в разные стороны и не
поостыть в тишине? Кит, ведь ничего страшного не произошло. Она все сама
исправила, и неплохо. Марго, может, ты придешь позднее и мы закончим наши
дела? Тебе надо подумать над тем, как ты всех напугала... Чем я могу быть
вам полезна, сэр? Да, конечно, я могу их разменять!
Кит вышел первым, предоставив Марго возможность в одиночку добираться
до дома. Он был так разозлен, что не мог даже собраться с мыслями... Ему
было наплевать на то, что сказала Голди. Марго явно не годилась для
разведки. Сама Голди ни разу не выходила в Нижнее Время. Она и представления
не имела обо всех опасностях, которые встречаются даже в обычном туре по
известному маршруту... Особенно если какой-нибудь недоумок-турист покинет
группу, не зная и дюжины слов на местном языке...
Он добрался до "Нижнего Времени" и заказал тройной виски. Выпил и
заказал еще. "Мне надо успокоиться, прежде чем я с ней встречусь дома". По
крайней мере в этом Голди была права. В таком настроении ему нельзя было с
ней разговаривать. Надо успокоиться, все обдумать, подготовить аргументы.
"Но из-за чего эта безмозглая бестия сделала это?"
"Хуже, чем ты",-- сказал тогда Малькольм...
Кит вздрогнул и выпил еще один тройной. Отлично.
"Все, что ему нужно для полного счастья,-- это семнадцатилетняя
генетическая копия его самого, способная устраивать свару везде, куда только
не упадет ее капризный взгляд".
Его подмывало вытолкать ее взашей со станции. Но толку от этого не
будет. Она обязательно вернется или попробует на другой станции. Надо как-то
объяснить ей, убедить в необходимости учиться. Объяснить, что в Риме она
уцелела совершенно случайно!
Проблема была ясна, но как к ней подступиться, Кит не знал.
Все, что он ни делал, только ухудшало ситуацию.
Поэтому он пока отложил решение и заказал еще один тройной. Чтоб уж
было четыре, число четное. А уж потом он с ней встретится. "Одинокий
старикашка" -- она его так назвала. Ну в общем-то она права. Он был одинок,
и он боялся ее потерять. Но не только поэтому он ее сдерживал. Как же ей это
объяснить?
"Ну да. Вот так я и Сару уговаривал остаться со мной".
Кит крепко сжал в руке стакан.
Ну почему получается, что он всегда ухитряется так или иначе испортить
самые для него важные отношения в жизни?
И на этот вопрос он тоже не мог найти ответа.
Марго никак не могла с этим смириться. Стоя в углу лавки Голди Морран,
она вся дрожала и с трудом сдерживала слезы. После всего того, что она
пережила, после того, как она доказала... Она рисковала не успеть во Врата,
объясняя гиду "Путешествий во времени", кто такой Ахилл, прося присмотреть
за ним до тех пор, пока Врата не откроются в следующий раз и она не
освободит его по всем правилам. Она справилась со всеми неприятностями,
которые судьба ей послала, и справилась даже лучше, чем сама ожидала. Но
никто даже не выслушал ее, не дал ей объяснить. Все они только ругали ее и
относились, как к безмозглой дуре. Хуже того, Малькольм рассказал Киту о ее
лжи.
Она гордо выпрямилась и выпятила подбородок. Ее могут отстранить от
тренировок, но она не собирается сдаваться. Она себя еще покажет.
-- Марго?
Она оглянулась и увидела Голди Морран. Клиенты уже ушли, она
освободилась. Голди улыбнулась, знак симпатии одной женщины к другой.
-- Не принимай это слишком близко к сердцу,-- сказала старшая.-- Ты
действительно показала себя с лучшей стороны. Неделю в Нижнем Времени,
говоришь, одна?
-- Да. В Риме.
Голди кивнула:
-- А почему бы нам не закончить то дело, которое прервал Кит? Я хотела
бы с тобой поговорить.
Марго стала рыться в своем поясном кошельке, ища монеты, которые
принесла для обмена. Мелькнула мысль продать и самоцвет. Но лучше будет,