Асприн Роберт Линн. Разведчики времени

сердцем, чем в первый день. Теперь по крайней мере Марго не будет там в
темноте одна.
На следующий день они "допрашивали" валлийца в той же маленькой
каморке. "Дознание" растянулось на целый день. На самом деле они все это
время потратили на спокойное, деловое обсуждение планов, продумывание
многочисленных запасных вариантов чуть ли не на все случаи жизни.
Суд над колдунами планировался и репетировался долго и тщательно, как
настоящий театральный спектакль, бродвейское шоу. С той лишь разницей, что
от развязки этого шоу зависела их жизнь.
Когда они закончили подготовку, никто ничего вслух не сказал, но по
лицам партнеров было ясно: каждый отдает себе отчет, сколь на самом деле
уязвимы эти их изощренные планы.
Африканское солнце уже клонилось к закату, когда Малькольм наконец
вышел из грязной каморки и придержал дверь для Кита. Но разведчик времени не
удостоил его взглядом. Марго опять при расставании прильнула к Малькольму
так, что и слепому было бы ясно, какие у них отношения. С Китом-то она
попрощалась куда сдержаннее. Такая открытая демонстрация чувств в теперешней
обстановке казалась Малькольму совсем неуместной, но он не предпринял
ничего, чтобы как-то восстановить отношения с Китом.
Когда португальский солдат приблизился, чтобы запереть дверь камеры,
Кайнан как бы невзначай встал между ним и Марго, и мнение Малькольма об этом
валлийце поднялось до еще более высокой отметки.
Прежде чем допустить поселенцев к ужину, Малькольм с Китом провели
хорошую, полноценную вечернюю службу. Заметив, что некоторые прихожане
обмениваются мрачными взглядами и сердитыми восклицаниями, Малькольм решил,
что пора приводить в жизнь его собственный план. Если Киту нужно вывести
этих людей из равновесия, вот прекрасная возможность натравить их друг на
друга.
Так что за ужином, который теперь, по настоянию Кита, вся община
вкушала вместе, Малькольм воздел руки к небесам и разразился проповедью о
заразительности, опасности и пагубности колдовства.
-- Известно ли вам, дети мои, что князь Тьмы засылает к вам демонов,
чтобы те вынюхивали все ваши грешные деяния, искушали вас и побуждали к еще
большим грехам? Так бдите же и не допускайте нечистого искушать вас и
сбивать с пути истинного! И если вы видите, что сосед ваш отлынивает от
исполнения своего долга, знайте, что это бес вселился в него и ведет его по
дороге к преисподней! С таким соседом надо быть непреклонно строгим! Не
жалейте, поправьте его, и, возможно, вы спасете его душу. Все вы должны
помочь друг другу обрести путь к спасению. Если ваш сосед подвержен греху
алчности, вы должны помочь ему справиться с ним, направить на верный путь.
Если вы ночью стоите на страже и видите, как владыка Тьмы и порождения его
крадутся по городу, выискивая, где бы навредить, то гоните его без
колебания!
Некоторые солдаты при этих словах побледнели. Точно, они видели что-то,
крадущееся ночью. Малькольм был готов держать пари, что это были обезьяны,
нацелившиеся покопаться в кучах городского мусора, а может, и леопарды,
привлеченные запахом домашнего скота. Сегодняшняя ночная стража обещает
оказаться весьма интересной!
-- А если ваш сосед страдает от непомерной гордыни? Научите его
смирению, только так можно спасти его душу. Жадность, гордыня, чревоугодие.
Ищите в ближнем эти страшные грехи. И искореняйте их!
Он простер над толпой руки в заключительном благословении. Солдаты,
ремесленники, крестьяне и бывшие матросы сидели, лишившись дара речи, глядя
друг на друга со всевозрастающим подозрением и страхом.
Губернатор перекрестился и начал есть -- но медленно, чтобы не быть
заподозренным в грехе чревоугодия. Остальные последовали его примеру, время
от времени недобро поглядывая друг на друга. "Который тут призывает дьявола
во злобе его?" Малькольм без труда читал их мысли.
Позже, когда они остались одни, Кит холодно взглянул на него.
-- Очень надеюсь, что ты осознаешь, что с ними делаешь.
-- Ты хотел вывести их из равновесия. Я рассчитываю, что следующие два
денька будут интересными.
Кит только хмыкнул и стал укладываться в постель. Он видел, что его
план вымотать поселенцев в первую очередь сработал в отношении Малькольма.
Бедняга падал с ног от усталости.
-- Спокойной ночи,-- тихо пожелал Малькольм.
-- Надеюсь, приятель, теперь ты уснешь, как покойник,-- огрызнулся в
ответ Кит.
Малькольм сдержался. Он должен терпеть выходки Кита и глотать его
оскорбления. Считай это епитимьей, отец Ксабат Когда Малькольму наконец
удалось уснуть, его мучили кошмары, разбудившие его еще до полуночи. Он
ворочался в темноте, глядя в невидимый дощатый потолок.
Как же ему вернуть дружбу Кита? Малькольм был стольким ему обязан, что
никакой жизни не хватит, чтобы расплатиться. Кит доверил ему и самую большую
свою ценность -- внучку, а он не оправдал доверия. Мысль о том, что она, вся
израненная, ежится сейчас в темноте своей вонючей тюрьмы, не имея ничего,
кроме грубого рубища и вшивого грязного одеяла, была невыносима... Кулаки
Малькольма сжались сами собой. Эти грязные поселенцы могли заразить ее
венерической болезнью, она могла забеременеть от них...
Малькольм резко повернулся на бок и стиснул зубы. А ведь она могла
забеременеть и от него! Да, трудно обижаться на Кита за его холодные,
уничтожающие взгляды. Допустим, Малькольм не мог справиться со своим
чувством к Марго, но вполне можно было удержаться от этого дикого пьяного
позыва там, на улицах Рима. Да, этого-то можно было избежать.
"Я это как-нибудь улажу,-- твердо решил он про себя.-- Как-нибудь".
Он так и не успел придумать как, поскольку в ночной тишине раздался
дикий вопль и вслед за ним выстрелы. Кто-то закричал в предсмертных муках.
Тревожно забил сигнальный колокол.
Кит вылетел из кровати, на ходу одной рукой нащупывая кинжал в своем
камуфляжном мешке.
-- Что за черт? -- моргая, спросил он.
-- Думаю, мои планы начали осуществляться,-- сухо ответил Малькольм.
Послышались глухие приближающиеся шаги. Отчаянный стук в дверь.
Малькольм с усилием поднялся с кровати и отворил дверь.
-- В чем дело? -- озабоченно спросил он.-- Мы слышали выстрелы и звон
колокола...
-- О, отец мой, пожалуйста, быстрее.-- Это был Франциско, один из
солдат. Его голос дрожал.
Малькольм поспешил за солдатом, Кит двинулся следом. У ограды форта они
увидели Задорнина, моряка-баска, лежащего на грязной земле. Он был ранен в
грудь навылет. Было очевидно: этот человек умирал.
-- Я видел демона, отец,-- прохрипел моряк,-- там, на стене. Я
закричал, и часовой выстрелил...
-- Это было какое-то бесформенное существо.-- Пели, один из солдат,
говорил дрожащим голосом.-- Оно было похоже на человека и закричало голосом
Задорнина. Мы выстрелили, и оно исчезло с визгом, а на этом месте оказался
умирающий Задорнин.
Моряк терял сознание от боли и потери крови. Рана в его груди была чуть
не с кулак. Малькольм взял его за руку и читал отходную молитву, пока моряк
не испустил дух. Эта смерть потрясла Малькольма. Чтобы не раскиснуть, ему
пришлось напомнить себе, что эти люди позволили умереть Кугу ван Биику, а
теперь собрались умертвить Марго и Кайнана самым мучительным способом. Он
как раз осенял себя крестным знамением, когда между солдатами ночной вахты
разгорелась нешуточная драка.
-- Если бы, будь ты проклят, ты не заснул на вахте....
-- А если бы ты мог так же ловко стрелять, как ты ловко отлыниваешь от
службы...
Кулачная драка была короткой и жестокой. Малькольм и Кит наблюдали за
ней, не произнося ни слова. Малькольм, во всяком случае, не собирался
утихомиривать взбесившихся солдат. В конце драки Аморо щеголял сломанным
носом, а Лоренцо выплюнул на землю пару окровавленных зубов.
-- Я полагаю,-- холодно распорядился Кит,-- что вы похороните убитого
вами человека. Займитесь этим сейчас же. А когда покончите с этим, мы
приступим к заутрене.
Солдаты поворчали в бороды, но послушно отправились за лопатами, чтобы
рыть могилу.
* * *
Марго просидела в своей темнице почти до полудня, прислушиваясь к
звукам диких ссор между ее захватчиками. Что бы там ни делали Кит с
Малькольмом, они своего добились -- враги слабели. Хорошо! Прошлой ночью
выстрелы пробудили ее от кошмарного сна. Она не знала, что происходит, но
надеялась, что ни Кит, ни Малькольм при этом не пострадают. Больше всего она
боялась, что Кит погибнет и Малькольм останется один среди преисполненных
подозрительности португальцев.
Солдаты пришли за ней где-то в середине утра. Она была одета только в
грубое рубище, едва доходившее ей до колен. Пришлось взять одеяло и обернуть
его вокруг талии наподобие юбки. Когда мерзкий сержант Браз схватил ее за
руки, Марго плюнула ему в лицо. В ответ он мощной оплеухой отбросил ее к
стене. Девушка соскользнула на землю, всхлипывая и держась за щеку. Сквозь
шум в ушах она еле различала голос Кита, что-то сердито говорившего
по-португальски.
Все расплывалось перед ее глазами, когда перед ней оказался Малькольм.
Все же у нее хватило самообладания не броситься к нему в объятия. Гид поднял
ее на ноги и помог выбраться наружу. На площадке форта стояли стол и
несколько стульев. Губернатор -- Марго затрясло при воспоминании о нем --
сидел в переднем ряду. Его солдаты стояли рядом. Выглядели они так, как
будто полночи дрались на кулаках. Остальные расположились на корточках прямо
на земле или стояли неровными группами, наблюдая за происходящим.
Кит расположился за столом и что-то усердно писал птичьим пером на
толстых листах пергамента. Заметив Малькольма, он поднял голову и кивком
пригласил его подойти к столу. Тот подвел Марго к открытой площадке,
образовавшейся между столом и публикой. Кит откинулся на стуле и взглянул на
Марго так, что та похолодела. Если бы она не знала, что все это комедия, она
бы просто умерла от страха.
Кит заговорил по-португальски. Малькольм переводил на английский.
-- Тебя судят по обвинению в колдовстве, девочка. Как тебя зовут?
Среди публики был по крайней мере один человек, кое-как понимавший
по-английски. Марго подняла голову:
-- Марго Смит.
-- И ты англичанка?
-- Да.
Малькольм коротко перевел это Киту на португальский. Тот нацарапал
что-то на своем пергаменте. Затем начал обвинительную речь. Малькольм
переводил список обвинений, который начинался словами: "Ты обвиняешься в
сговоре с дьяволом, научившим тебя и твоих сообщников летать по воздуху с
помощью магии",-- и так далее, еще на полчаса, а заканчивался так: "И
наконец, ты обвиняешься в том, что, расчесывая свои волосы, вызвала шторм,
который послужил причиной гибели португальского корабля и всех людей на
борту. Что ты скажешь в свое оправдание по этим серьезнейшим обвинениям?"
Марго повернулась так, чтобы смотреть прямо в глаза сидящему напротив
губернатору. Презрительно скривив губы, она отвечала:
-- Даже если бы я и была ведьмой, я бы не стала тратить столь мощную
магию на этих людей. Они того не стоят. Я невиновна, а вот они -- лжецы,
убийцы и насильники.
Малькольм перевел ее ответ. Губернатор с ревом вскочил и замахнулся на
Марго кулаком. Малькольм что-то быстро сказал ему, заставив снова опуститься
на стул.
"Суд" шел дальше, как удивительное представление. От Марго потребовали
повторять за судьей фразы по-латыни. Каждый раз, когда она делала ошибку или
запиналась, это аккуратно фиксировалось в протоколе и встречало мрачные
комментарии зрителей. Затем ее раздели догола и стали внимательно
осматривать. Были выявлены и занесены в протокол все родимые пятна и
мельчайшие родинки.
По окончании процедуры Малькольм приказал:
-- Надень свои одежды, англичанка. Своей наготой ты оскорбляешь
Господа.
-- Ну уж не больше вашего! -- парировала Марго.
Кит остановил ее грозным взглядом.
Потом под конвоем подсудимую отвели на берег бухты. Найдя место, где
сразу начиналась глубокая вода, два солдата подхватили девушку и швырнули с
берега. Марго с воплем и плеском погрузилась в пучину. Там было
действительно глубоко. Она вынырнула на поверхность, судорожно вздохнула и
бросила свирепый взгляд на солдат. Столпившиеся на берегу люди озабоченно
переговаривались. Когда наконец Малькольм выудил ее на сушу, она злобно
бросила:
-- Что вы хотите со мной сделать? Утопить?
-- Ведьмы плавают,-- сухо ответил Малькольм.-- А невинные люди тонут.
-- Ого! Отличный способ решить проблему! Утопить человека, если он
невиновен, и сжечь, если он и вправду колдун!
Только к полудню Марго доставили обратно в форт. Кит стал задавать ей
уж совсем бессмысленные вопросы. На большинство из них она совсем не знала,
что ответить. Кит мрачно качал головой и записывал все в своем пергаменте.
Уже становилось темно, когда они наконец отвели ее обратно в камеру и дали
ей хлеба, похлебки и вина.
Кит объяснил вчера четко и ясно -- для осуществления их плана нужно
признать ее "виновной". Если бы она этого не знала, то испытывала бы сейчас
смертельный страх. Но и так ее била дрожь. А что, если что-нибудь пойдет не
по плану? Что, если казнь начнется, а Кит как раз в это время попадет в
затенение и исчезнет? Тогда погибнет не только Кит, но и она, да и Малькольм
с Кайнаном вряд ли уцелеют. При мысли о том, что она может погибнуть на
костре, холодный пот прошиб ее под грубой вонючей рубашкой. Марго взяла себя
в руки и попробовала помолиться, затем стала мерить шагами камеру. Нет, им
наверняка удастся выкарабкаться, несмотря ни на что. Кит свое дело знает.
Правда, тот же Кит не раз ее предупреждал, что даже самые опытные
разведчики прошлого порой совершали роковые ошибки.
На следующее утро они забрали Кайнана. Он отсутствовал весь день,
подвергаемый тем же испытаниям, которые вчера пережила она. К вечеру
заскрежетал замок, дверь отворилась, и в камеру втолкнули бледного Кайнана.
Он сообщил ей на своем убогом английском:
-- Плохо. Проклятые португальцы. Сумасшедшие. Плохие.
-- Да. Плохо. Мне... -- Она чуть помедлила, потом все же решилась: --
Мне страшно.
Кайнан мягко взял ее за руку:
-- Да. Марго храбрая. Храбрые боятся. Правда.
Она взволнованно подтвердила:
-- Правильно. Очень правильно.
Валлиец через силу улыбнулся:
-- В Орлеане Кайнан бояться. Бояться французов. Бояться Марго. Правда.
Марго разобрал смех, закончившийся плачем. Если это и принизило ее в
его глазах, вида Кайнан не подал.
Этой ночью снова была стрельба и вопли. Марго проснулась, сообразила,
что происходит, и пробормотала:
-- Хорошо! -- В ответ послышалось одобрительное хмыканье Кайнана. На
этот раз Кита с Малькольмом никто не призывал, значит, обошлось без
смертоубийства.
На следующий день -- а в этот день должны были снова раскрыться Врата
-- португальцы вытащили их обоих наружу для оглашения приговора. Правда, это
оказалось издевательской процедурой -- приговор произносился
по-португальски. Но кое-какую пользу они для себя все же извлекли. По
раздраженным, сумрачным и усталым лицам португальцев они поняли, что
задуманный Малькольмом и Китом сценарий "войны на истощение" претворяется в
жизнь.
Судя по перебранке и новой кулачной драке, разгоревшимся пополудни,
португальцы начали обвинять друг друга уже и в колдовстве. Когда среди
солдат вспыхнула новая, еще более жестокая драка, уже с ударами прикладами
аркебуз, священники распорядились снова запереть пленников. "Когда же Кит
сделает решающий шаг?" -- мучилась Марго. Ведь осталось так мало времени!
Врата откроются всего через несколько часов -- если откроются вообще!
Чем дольше длилось ожидание, тем туже натягивались ее нервы. Что-то
пошло не так. Где-то они допустили ошибку, их хитрость разгадана, или Кит
уже исчез, оставив Малькольма лицом к лицу со всей этой шайкой суеверных
убийц...
Солнце уже клонилось к закату, когда дверь камеры отворилась в
последний раз. Марго медленно встала, сердце билось так, что, казалось,
сейчас сломает ей ребра. Кайнан тоже поднялся, готовый встретить лицом к
лицу сержанта, который отпер дверь. Сержант не смотрел им в глаза. Он быстро
перекрестился и отступил в сторону. За ним стоял Малькольм. Холодно оглядев
камеру, он грубо оповестил:
-- Ты признана виновной в колдовстве, Марго Смит. Тебя отведут подальше
от Лоренцу-Маркеша и предадут казни через сожжение на костре. Да помилует
Господь твою душу!
Марго уставилась на него, с трудом узнавая человека, который был так
нежен с нею в Риме. Затем, вспомнив о своей роли, она издала отчаянный вопль
и осела на землю. Этот театральный обморок оказался убедительным -- Кайнан
бросился подхватить ее. Из-за спины Малькольма показался Кит и что-то
произнес по-валлийски. Кайнан не ответил. Он только рычал, как загнанный в
ловушку волк.
"О Господи! -- думала Марго с колотящимся сердцем.-- Пусть у нас
получится!"
Солдаты выгнали осужденных наружу. Их повели через площадь, и стоящие
там зеваки крестились и отводили глаза. Кайнан невозмутимо шел под конвоем
четырех солдат, поддерживая Марго за талию.
Кит и Малькольм следовали за процессией, негромко переговариваясь на
латыни. У обоих сумки с АПВО висели через плечо. И это было единственным
добрым знаком, который сумела заметить Марго. Они прошли мимо телеги,
запряженной тощей лошадью. На телегу были свалены остатки
поливинилхлоридного плота, фильмаровой оболочки надувного крыла и все прочие
колдовские штучки, оставшиеся после крушения. Еще там была огромная зловещая
груда дров и хвороста и два длинных толстых бревна. У телеги стояли
несколько португальцев с пиками и зажженными факелами. Марго притворилась,
что у нее заплетаются ноги, а потом и вовсе упала на колени, всхлипывая.
Учитывая ее искренний страх, что что-то может сорваться, пойти не по плану,
слезы были вполне искренние. Кайнан помог ей подняться и встал рядом,
пожирая глазами палачей.
Ожидая их, поодаль стоял губернатор вместе с остальным своим немытым
воинством. Все были вооружены: ружья, арбалеты, шпаги, длинные копья и
кинжалы. Марго пыталась отогнать отчаяние, но не представляла себе, как Кит
сумеет организовать побег при такой многочисленной и хорошо вооруженной
охране.
Вся процессия покинула пределы поселка и двинулась вдоль берегового
изгиба, направляясь на юг. Марго помнила топографию местности. Кит вел их к
Вратам. Они шествовали по вылизанному волнами пляжу молчаливо и мрачно.
Только скрип телеги и потрескивание факелов слышались на фоне шума ветра и
волн. Кит двигался во главе колонны, словно определяя по одному ему
известным признакам подходящее для казни место. Видно было, что он никак не
может его найти. Марго знала, что Врата откроются где-то поблизости, но где
именно, не могла вспомнить.
Наконец Кит поднял руку и что-то прокричал по-португальски. Телега
подъехала к нему и стала. Грубо одетые крестьяне стали разгружать ее. Самый
высокий и сильный из них укрепил оба бревна в земле вертикально, а моряки
навалили вокруг столбов дрова и хворост. После этого Кит стал рьяно молиться
на латыни, казалось, совсем забыв о Марго и Кайнане. Все вещи, найденные
после крушения, уложили на костер сверху. Марго смотрела на пламенеющий
закат.
Вот сейчас, в любую минуту...
Если только Врата откроются.
И если Кит не умрет из-за затенения, что может произойти когда угодно.
Если, если, если...
Она заметила, что по его лицу стекают капельки пота, и снова задрожала,
заразившись его волнением. У Малькольма лицо было мертвенно-бледным. Вытащив
моток веревки, он тщательно привязал ее конец к кисти Марго.
-- Когда встанешь у столба, сделай вид, что у тебя обе кисти связаны
сзади,-- прошипел он ей в ухо и потащил ее к костру.
Марго вопила и упиралась. Он схватил ее за кисти и приподнял над
землей, над сложенными дровами, к столбу. Несчастная молила о прощении, упав
на колени и цепляясь за его сутану. Но Малькольм неумолимо завел ей руки
назад, вокруг столба. Марго снова закричала. Публика завороженно следила за
этой сценой, как футбольные болельщики за пенальти. Марго сделала вид, что
потеряла сознание. Малькольм энергично накрутил веревку ей на руку, не
привязывая к другой, свободной руке. Девушка обвисла у столба.
Кайнана Риса Гойера приволок к столбу Кит. Все происходило рядом с
Марго, и ей хорошо было видно, что с его кистями был проделан тот же трюк.
Лицо Кайнана было бело как снег. Но он высоко держал голову и что-то громко
говорил на своем родном языке. То ли проклинал португальцев, то ли молился
за успех их безумного плана.
Кит слез с костра, обернулся к приговоренным и воздел руки к небу. В
одной из них было распятие. Со значением оглядев публику, он начал какое-то
латинское песнопение. Что бы это ни было, но конца этому речитативу не было
видно. Капельки пота скапливались на его верхней губе и стекали по
подбородку. Малькольм украдкой бросал тревожные взгляды все в одну и ту же
сторону, где, как подумала Марго, должны были открыться Врата.
Но Врата не открывались.
Солнце уже окончательно скрылось за далекими вершинами Драконовых гор.
В ушах девушки отдавался грохот прибоя. Над головой пронзительно вскрикивали
чайки. "Они не открываются, Боже мой, они не открываются..." Молящийся перед
костром Кит опустился на колени и склонил голову. Малькольм последовал его
примеру. За ним опустились на колени и все остальные. Факелы трещали в
сгущающихся сумерках. А Врата все не открывались. Киту нельзя было дальше
затягивать развязку. Губернатор пристально, с подозрением глядел то на него,
то на сложенный и давно просящий огня костер. На темном небе зажглись первые
звезды.
И тут Марго почувствовала сверлящую боль у височной кости. Она замерла
и испустила пронзительный крик.
У Малькольма при первых признаках раскрытия Врат голова пошла кругом от
волнения и счастья. Потом закричала Марго. Гид вздрогнул и повернулся к ней.
Даже Кит вскочил.
-- Слушайте меня! -- вскричала Марго с пафосом.-- Я призываю силы Зла!
Малькольм поднялся и простер к ней распятие. В это время солдат,
понимавший английский, заорал, что ведьма призывает самого сатану.
Кит подбежал к костру и вырвал факел из рук ошарашенного фермера.
-- Ты, адово отродье! -- вскричал он.-- Прекрати! Приказываю тебе
именем Христа!
Марго, чтобы поддержать представление, что-то проорала ему в ответ. А
затем начала декламировать уже для всей публики.
-- Вы все умрете ужасной смертью, если только попытаетесь зажечь этот
костер! Приди, Вельзевул! Приди, сатана! Люцифер! Святой Ник...
"Святой Ник?"
Малькольм увидел вблизи, что при этих словах Кит чуть не сорвался.
Огромных трудов стоило ему превратить невольно вырвавшийся смех в крик боли
и ярости. Для пущей убедительности разведчик упал на колени, задыхаясь и
раздирая сутану на груди, как будто эти проклятия и вправду доставляли ему
невыносимую боль. В мозгу Малькольма пронеслись полуистерические видения, он
и сам едва удерживался от смеха.
Марго продолжала выкрикивать проклятия.
А ближайшие к ней солдаты, потея от ужаса, уже начали нацеливать на нее
арбалеты.
-- О, черт... -- Малькольм ринулся между ними и костром.-- Нет! Вам
нельзя вмешиваться в Божье Дело!
Вибрация открывающихся Врат Времени стала столь болезненной, что кто-то
из моряков и крестьян выронил свое оружие. Обеими руками они зажимали уши,
дико озираясь в ожидании обещанных демонов. Малькольм, подняв перед собой
распятие, двинулся к костру. Кит превзошел самого себя. Он корчился на
земле, ползал на коленях, безуспешно пытаясь встать и защититься распятием.
Голосом, севшим от ужаса, разведчик восклицал:
-- Именем Господа, повелеваю: изыди, сатана!
-- Сатана сожрет твою требуху на обед! -- цинично возражала ему Марго.
Какой-то перепуганный крестьянин с истерическим воплем швырнул свой
факел прямо в костер. Наваленные сверху стружки занялись ярким пламенем.
Марго взвизгнула, но нашла, как ответить бедняге:
-- Святой Ник наделает сосисок из твоих кишок!
Кит, не давая себя превзойти в актерском мастерстве, поднялся, шатаясь,
на ноги и воздел к небу руки. При этом он так содрогался, что даже Малькольм
не был уверен, а не свалится ли он снова.
-- Иисусе Христе! Открой врата ада и низвергни этих прислужников сатаны
в преисподнюю!
И с этими словами Кит метнул, как дротик, свой факел туда, откуда
исходил ужасающий звук, который не был звуком.
В двадцати метрах от них в ткани пространства возникла трещина. И факел
попал точно в нее. Кто-то, стоящий позади Малькольма, вскрикнул. Другой
быстро зашептал молитву. Третий зарыдал. Половина отряда не выдержала и с
воплями ужаса бросилась бежать по направлению к поселку. А Врата
расширялись, пульсируя в диком ритме нестабильности.
-- Ну, теперь давайте! -- скомандовал Кит.
Марго ринулась вниз с костра, пробиваясь сквозь пламя.
Кайнан Рис Гойер с воплем последовал за ней.
Краем глаза Малькольм поймал какое-то движение. Гигант-кузнец целил из
аркебузы в спину Марго. Малькольм прыгнул. Ему удалось отбить ствол оружия
вверх уже в самый момент выстрела. Кузнец взревел. Малькольм отскочил и изо
всех сил ударил гиганта ногой, свалив его навзничь. Затем бросился
пробиваться через ошеломленную толпу с криком:
-- Кит, беги!
Но вместо того чтобы бежать, разведчик нырнул в костер и что-то
выхватил оттуда. Он вовремя повернулся, чтобы успеть сбить с ног солдата за
мгновение до того, как его аркебуза выстрелила с адским грохотом. Свинцовая