— Простите, вы, наверное, ошиблись, — вежливо проговорил он. — Меня зовут иначе.
Судя по сильнейшему ландурскому акценту, это и в самом деле был не Преп.
— Что за бред? Бросьте, хватит шутить, Преп, — возмутился Рвач, когда человек, как две капли воды похожий на Препа, отвернулся и собрался уйти, но Суши положил руку ему на плечо.
— Полегче, Рвач, — шепнул он. — Это какой-то местный малый. Он просто похож на Препа, вот и все.
— Вроде бы ты прав, — проворчал Рвач. — Но уж больно здорово он на него смахивает.
— Да ладно тебе, — усмехнулся Суши. — Могло быть и хуже.
— Как это — хуже? — непонимающе нахмурился Рвач.
— Он мог быть похож на тебя, — хохотнул Суши и пригнулся, дабы избежать удара, которым Рвач вознамерился его одарить в шутку. Как раз в это мгновение очередь задвигалась, и хохочущая компания легионеров продвинулась ближе к аттракциону.
Дневник, запись № 492
Мой босс полагал, что, попросив о том, чтобы в роту, которой он командовал, прислали капеллана, он внесет положительную струю в духовную жизнь своих подчиненных. Однако вера, которую проповедовал преподобный Джордан Айрес, заставила капитана призадуматься. Не то чтобы капеллан каким-то образом пытался подорвать заложенные моим боссом устои. Просто-напросто влияние его религиозной доктрины на легионеров стало развиваться в несколько необычном направлении…
— Капитан, этому пора положить конец. Я так скоро с ума сойду, — заявила Бренди. — Поймите меня правильно: я не имею ничего против капеллана. Преп многое сделал для поднятия морального духа в роте. Но я не смогу нормально работать, если не буду в состоянии отличить легионеров друг от друга.
— Я не понимаю, в чем проблема, капитан, — возразил капеллан. — Вы же знаете: мы обращаемся к нашим прихожанам с просьбой во всем подражать Королю. Его пример должен вдохновлять их. Он был мальчишкой из бедной семьи и достиг таких высот безо всякой посторонней помощи… И всякий может решить: я тоже могу такого добиться! Ну, разве это не то, о чем должен мечтать хороший легионер?
— Может быть, хороший легионер и должен о таком мечтать, — не унималась Бренди, — но если слишком много легионеров выглядят как близнецы, сержант может съехать с катушек. — Она сдвинула брови, сложила руки на груди и свирепо уставилась на Препа, который уже тогда, когда прибыл в роту, выглядел в точности как пророк, коему он поклонялся: его темные волосы были взбиты «коком», щеки обрамляли длинные бакенбарды, пухлые губы неизменно кривились в едва заметной усмешке.
Шутт повертел в руках карандаш, посмотрел попеременно на старшего сержанта и капеллана.
— Я вас понимаю, Бренди; — сказал он. — Но и капеллан тоже прав. Более высокого морального духа в нашей роте прежде никогда не было. Кроме того… в «Декларации прав легионера» действительно имеется пункт, гласящий…
— Благодарю вас, капитан, — прервал его капеллан. — Я тоже хотел упомянуть об этом самом пункте. Просто решил, что не обязательно сразу пускать в ход тяжелую артиллерию — надеюсь, вы меня понимаете. Но в «Декларации» все прописано четко, и на нашей стороне — масса прецедентов.
— Значит, получается, что я должна муштровать легионеров, которые похожи друг на дружку как две капли воды? — Бренди подбоченилась и склонилась к письменному столу, за которым восседал Шутт. — Пожалуй, мне пора подумать о досрочной отставке.
— Ну-ну, Бренди, давайте не будем преувеличивать, — попытался урезонить ее Шутт и встал из-за стола. — Кстати говоря, хотелось бы выяснить, сколько наших легионеров уже успели изменить внешность? Наверняка таких трое-четверо, не более?
— Одиннадцать, — гордо возвестил Преп.
— Одиннадцать? — насторожился Шутт.
— Одиннадцать, — подтвердила Бренди. — И еще двое собираются этим заняться.
— Одиннадцать… — Шутт постучал карандашом по крышке стола, затем резко положил его на стол и хлопнул в ладоши. — Что ж… Это сюрприз. Похоже, вы достигли потрясающих успехов в распространении вашей веры, Преп.
Капеллан скромно склонил голову.
— Не могу приписать честь моих достижений только себе, капитан, — сказал он — похоже, вполне искренне. — Просто мои речи упали на благодатную почву, вот и все.
— Что это значит, хотела бы я знать? — свирепо нахмурилась Бренди.
— Успокойтесь, сержант, — ласково улыбнулся ей капеллан. — Не принимайте это на свой счет. Я всего лишь хотел сказать, что пример Короля способен вдохновить любого, кто полагает, что готов стать лучше. Думаю, такие мысли посещают каждого из нас, если задуматься хорошенько.
— Лично я об этом вовсе думать не желаю, — буркнула Бренди, бросив красноречивый взгляд на классический профиль Препа — результат пластической операции. — И между прочим, вы мне до сих пор не сказали, как я должна отличать одиннадцать легионеров друг от друга при том, что все они — на одно лицо.
— О, ну это совсем нетрудно, сержант, — улыбнулся Преп. — Нужно в каждом легионере видеть индивидуума, понимаете? Как только вы перестанете смотреть на людей поверхностно, сразу заметите в них различия — рост, цвет глаз и волос, форма рук. Поверьте мне, сержант, очень скоро вы научитесь их различать. У меня в этом деле большой опыт.
— Ну вот и славно, — заключил Шутт и довольно потер руки. — Я всегда говорил, что нам нужно пользоваться индивидуальными возможностями наших ребят, и вот теперь нам предоставляется шанс узнать их возможности еще лучше. И между прочим, я предвижу определенные преимущества в том, что теперь мы располагаем некоторым числом легионеров, которых не сможет отличить друг от друга посторонний. Пожалуй, стоит подумать о том, какие выгоды нам сулит такое положение дел, верно, сержант?
— Пожалуй, — неуверенно проговорила Бренди, краем глаза глянув на Препа. — Ну ладно, если уж все так складывается, то, наверное, я смогу справиться. Пока я буду изучать различия во внешности новобранцев, я велю им носить на груди ярлыки с именами, написанными крупными буквами.
— Отличная мысль, Бренди, — похвалил сержантшу Шутт. — Я так и знал, что мы непременно что-нибудь придумаем, если подумаем хорошенько.
Тон, которым это было сказано, яснее ясного говорил о том, что, на взгляд Шутта, проблема была решена окончательно и бесповоротно. Сержант и капеллан намек поняли и покинули кабинет капитана. Шутт понадеялся на то, что проблема и вправду решена.
Дневник, запись № 497
Робот, которого мой босс оставил в казино «Жирный Куш» на Лорелее взамен себя, был одним из последних творений фирмы «Андроматик», созданным согласно пожеланиям капитана. Функции, выполняемые роботом, конечно, имели определенные ограничения, однако он исполнял достаточный объем действий для того, чтобы убедить окружающих в том, что мой босс по-прежнему присутствует на Лорелее. Как правило, робот просто-напросто сидел за письменным столом и делал вид, что работает. Но кроме того, он также расхаживал по казино, присаживался выпить с посетителями и заводил с ними беседы. Как только беседа касалась темы, на которую робот не был запрограммирован, он делал вид, что его ждут какие-либо неотложные дела, и ретировался. А если кому-то из сотрудников и в самом деле нужно было срочно переговорить с капитаном Шутником, то для этого существовал коммуникатор.
Но одного мой босс не учел: того, что деятельность его роты сумеет привлечь к себе такое внимание. В результате успешной операции по развертыванию работы лунапарков на Ландуре, расположенном на расстоянии в несколько световых лет от Лорелеи, изображение моего босса неоднократно мелькало в выпусках головизионных новостей. Конечно, отчасти такое положение дел можно было объяснить возможностями скоростного космического транспорта, но тем не менее всегда существовала опасность того, что кто-нибудь догадается о том, что существуют два Шутта.
Я неоднократно указывал ему на эту опасность, но он, конечно же, отвергал мои опасения. «Никто не воспринимает новости всерьез, — утверждал он, демонстрируя робота — своего двойника — совету директоров казино „Жирный Куш“. — Большую часть времени в новостях демонстрируют записи, а никто этого не замечает». Увы, мой босс не задумывался о том, что его враги пристально следят за ним.
В коридоре, ведущем от роскошного ресторана казино «Жирный Куш» к тем помещениям, где были расквартированы легионеры, уже целый час прятались за раскидистым кустом посаженного в объемистый горшок растения два подозрительных субъекта. К счастью для них, за все это время по коридору никто не прошел. А может быть, дело было вовсе не в том, что им так несказанно повезло: эти двое загодя самым старательным образом обследовали территорию и убедились в том, что этот коридор — идеальное место для засады. Однако торчать в коридоре им пришлось намного дольше, нежели они рассчитывали, и потому они очень обрадовались, когда в конце концов послышались желанные шаги.
— Он идет, — прошептала женщина, выглянув из-за куста.
— Ну наконец-то, — проворчал ее спутник. — А то еще чуток — и мне пришлось бы помочиться в этот горшок.
— Тс-с! — еле слышно шикнула на него женщина. — Если он нас услышит — наш план сорвется!
Между тем, судя по всему, их жертва и не помышляла ни о какой засаде. Шаги звучали все ближе. Человек шел по коридору, не сбавляя скорости и не думая менять направления. Двое злоумышленников замерли, а когда человек, шедший по коридору, поравнялся с растением, женщина выскочила из укрытия.
— Капитан! — воскликнула она. — Вы должны мне помочь!
Капитан остановился.
— Прошу прощения, мэм. В какого именно рода помощи вы нуждаетесь?
— За мной гнался мужчина! — взволнованно поведала ему женщина и испуганно оглянулась. Капитан посмотрел в ту сторону, и в это же мгновение из-за куста, растущего в кадке, вынырнул второй злоумышленник, держа наготове большой мешок, который он намеревался набросить капитану на голову. Его выдало шуршание мешка. Капитан пригнулся и шагнул в сторону, и в итоге злодей успел только задеть его плечо. Капитан проворно развернулся и одарил злоумышленника увесистым ударом под ложечку.
— Это он! — вскричала женщина и попятилась.
Мужчина с мешком выругался, отступил назад, бросил мешок и пустился наутек. Капитан собрался было броситься за ним вдогонку, но тут женщина вскрикнула и рухнула на пол — как бы без чувств. Как только капитан обернулся и наклонился к ней, злоумышленник скрылся за углом.
— Вы в порядке, мисс? — осведомился капитан, быстро обернулся, но, убедившись в том, что злодея и след простыл, снова взглянул на лежавшую на полу даму. Даже в сумраке, царившем в коридоре, ее пышные волосы и сверкающие глаза могли бы произвести впечатление на любого мужчину, не окончательно лишенного чувств.
— Вроде бы да… — вялым голосом отозвалась дама, часто заморгала, попыталась приподняться и без сил припала к груди своего «спасителя». — Знаете… Я была бы вам так благодарна, если бы вы… отвели меня в мой номер…
— Конечно, мисс, — кивнул капитан. — Я не только провожу вас в ваш номер — я велю работникам нашей охраны оберегать вас до конца вашего пребывания в нашем отеле, если вы, разумеется, не против. Нам бы не хотелось, чтобы наши гости подвергались опасности, находясь в казино «Жирный Куш». На самом деле я должен попросить у вас извинения за случившееся.
— Не стоит извинений, капитан, — отозвалась дама. — Если бы вы могли мне помочь…
Помочь ей встать и отвести ее в номер оказалось не так-то просто. Женщина явно потеряла много сил и потому буквально висела на капитане всю дорогу, пока он вел ее по коридорам. Когда же наконец они оказались у двери ее номера, женщина достала пластиковую карточку-ключ. Дождавшись того момента, когда она открыла дверь, капитан осведомился:
— Вам помочь еще чем-нибудь, мисс?
— Нет-нет, теперь все в порядке, — с улыбкой ответила дама.
— Хорошо, — кивнул капитан и отошел от двери.
Дама уверенно улыбнулась, шагнула в номер, но, не успев закрыть дверь, вдруг снова лишилась сил и начала со вздохом оползать на пол.
Капитан бросился к ней и успел подхватить до того, как дверь закрылась.
— Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс? — нахмурился он. — Я могу вызвать гостиничного врача.
— Не думаю… что мне нужен доктор, — покачала головой дама, припав к груди капитана. — Но может быть… вы могли бы помочь мне… дойти до кровати?
— Несомненно, мисс, несомненно, а потом я все же, пожалуй, вызову доктора — на всякий случай.
С этими словами он поднял женщину на руки и понес к кровати.
— О, какой вы… сильный, — проворковала женщина в самое ухо капитана и обвила его шею руками.
Капитан уложил ее на кровать, тактично высвободился из ее объятий, отступил на несколько шагов и сказал:
— Ну а теперь я вызову доктора.
Женщина начала возражать, но капитан прижал палец к губам.
— Нет-нет, не возражайте. Думаю, вам нужно отдохнуть.
Он подошел к телефону, поднял трубку, нажал кнопку и коротко переговорил с тем, кто ему ответил, затем кивнул и положил трубку.
— Сегодня вечером дежурит доктор Гулкова, — сообщил он лежавшей на кровати даме. — Она сейчас зайдет к вам. Я дождусь ее прихода, а затем позабочусь о том, чтобы вас никто не беспокоил. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне. Любой администратор соединит вас с моим кабинетом.
Женщина лежала на кровати и внимательно слушала все, что ей говорил капитан. Наконец она капризно надулась и сказала:
— А ведь вы знаете, что еще вы могли бы сделать для меня, капитан. Только не притворяйтесь, что вы этого не понимаете… А то я решу, что я вам не нравлюсь!
Капитан улыбнулся.
— Ну-ну, мисс, вам нельзя волноваться. Я понимаю: сегодня вы пережили большое потрясение. Мы позаботимся о том, чтобы до конца вашего пребывания здесь вам никто больше не докучал.
Женщина резко приподнялась, села и неожиданно рявкнула:
— Если вы желаете, чтобы, мне никто не докучал, ступайте прочь из моего номера! Довольно с меня ваших любезностей!
— Конечно, мисс, конечно, — невозмутимо улыбнулся капитан. — Я подожду за дверью и уйду, как только придет доктор.
Он развернулся и направился к двери.
Женщина яростно вскрикнула, наклонилась, стащила с ноги туфлю и изо всех сил запустила ее вслед уходящему капитану. Однако он к этому времени уже успел закрыть за собой дверь, и туфля упала на пол. Женщина в сердцах ударила кулаками по кровати.
— Вот ублюдок! — воскликнула она в отчаянии. — Ты заплатишь за это, когда мы тебя изловим! Ты за все заплатишь!
Если капитан и слышал из-за двери ее угрозы, он на них никак не отреагировал.
Двое местных полицейских, стоявших перед столом в кабинете Шутта, явно изо всех сил старались сохранять спокойствие и профессиональную выдержку. Совсем иначе вел себя нервно переминавшийся с ноги на ногу пострадавший.
Шутт устало потер переносицу. Выдался немыслимо долгий день, полный проблем, каждая из которых требовала немедленного решения. Груз ответственности сегодня казался особенно тяжким — в частности, из-за того, что Шутт пропустил обед, а это для него было крайне нетипично. И вот теперь ему нужно было беседовать с местным жителем, который усиленно настаивал на том, чтобы один из подчиненных Шутта был арестован.
— Вы совершенно уверены в том, что вас ограбил и учинил разгром в вашем ресторане кто-то из моих легионеров? — осведомился Шутт.
— Да я ж его видел вот этими самыми глазами! — воскликнул с чудовищным ландурским акцентом владелец ресторана — толстенький коротышка, и на всякий случай указал на свои глаза. — Легионер он и был — вот в такой же точненько черной форме, что на вас надета. Ох не открыть мне мое заведение на этой неделе, как пить дать не открыть!
— Что ж, если это правда, то такое поведение потребует принятия самых решительных мер, — сказал Шутт. — Однако я не могу подвергнуть наказанию всю роту из-за проступка одного человека. Вам нужно будет опознать его.
— Да я его где хошь признаю! — с готовностью воскликнул пострадавший хозяин ресторана. — Волосы такие… всклокоченные, жирные, и ухмылка такая наглая. Таких мало сыщется уродов. Мои охранники на видюшку все засняли, так что уж мы не ошибемся.
В мозгу у Шутта сработала сигнализация, однако он сумел не измениться в лице.
— Если так, то, думаю, мы быстро во всем разберемся. У нас в компьютере собраны голографические изображения всех служащих роты. Я предлагаю вам и офицерам полиции просмотреть все голограммы и опознать виновного. Затем мы могли бы вызвать его сюда и послушать, что он скажет в свое оправдание.
— Ага, он-то вам наговорит, — недоверчиво ухмыльнулся владелец ресторана. — Он вам набрешет с три короба, и вы ему поверите, а мне потом всю жизнь на лекарства работать.
Шутт резко поднялся и холодно проговорил:
— Вы, видимо, забыли, с кем разговариваете, господин Такамине.
— Чего это я забыл? Ничего не забыл. — Ландурец осклабился и вытянулся во весь рост, но при этом Шутт все равно остался выше его дюйма на четыре. Дерзко глядя Шутту в глаза, Такамине продолжал:
— Вы — капитан, командир этой самой роты Космического Легиона. И когда дело оборачивается так, что кто-то из ваших ссорится с кем-то из нас, бедных, несчастных местных, так, само собой, все легионеры друг за дружку горой стоят. А нам остается жрать любое дерьмо, каким вы нас потчуете.
Шутт прижал кончик указательного пальца к груди грубияна.
— Вы ничего не добьетесь, если будете разговаривать со мной в таком тоне, господин Такамине. Я предложил вам опознать того человека, который, как вы утверждаете, повинен в грабеже и разгроме, учиненном в вашем ресторане, а также в нанесении лично вам телесных повреждений. Желаете ли вы приступить к опознанию, или вы явились сюда только для того, чтобы поскандалить?
— Да посмотрю я, чего там, — немного смутился ландурец. — Да только толк от этого навряд ли будет, это я вам точно говорю.
Бикер проводил полицейских и Такамине в приемную, чтобы продемонстрировать им головизионные файлы. Шутт остался один, и ему было очень не по себе. Уж слишком знакомым — просто до боли знакомым выглядел по описанию Такамине легионер-буян. Шутт искренне полагал, что тот, кого он подозревал, успел избавиться от дурных наклонностей и более не станет нарушать закон и порядок. В итоге Шутт решил, что задаст безобразнику хороший урок.
Капитан нервно расхаживал по кабинету перед письменным столом, когда наконец открылась дверь и вошел Бикер.
— Я запустил программу показа видеофайлов, сэр, — сообщил он. — Наши гости сейчас их просматривают. Думаю, в самом скором времени мы получим ответ.
— Отлично, — кивнул Шутт. — Надеюсь, они не узнают никаких деталей? Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти люди получили конфиденциальные сведения из личных Дел легионеров.
— Я все сделал как надо, сэр, — успокоил Шутта его дворецкий. — Но боюсь, что я догадываюсь, кого именно опознает господин Такамине.
— А я боюсь, что ты прав, Бикер, — вздохнул Шутт и сокрушенно покачал головой. — И мне очень жаль, по правде говоря. Я думал, что Рвач изменился в лучшую сторону.
Но судя по всему, Такамине описал именно его.
— Пожалуй, он просто-напросто преуспел в том, что научился лучше скрывать свои неблаговидные поступки, — уклончиво проговорил Бикер. — Вероятно, его этический девиз гласит: «Тебя не поймают».
Шутт еще некоторое время походил из стороны в сторону, затем обернулся к Бикеру и сказал:
— Что ж… Когда наши гости опознают Рвача, придется решать, что нам с ним Делать.
— Полагаю, над этим вопросом придется задуматься местным властям, сэр, — высказал предположение Бикер.
— Нет, — решительно покачал головой Шутт. — Я не могу просто так отдать легионера на растерзание местным властям. Мы заботимся о своих подчиненных, а это значит, что и наказывать их мы тоже должны сами. Но если у местных жителей не существует военных традиций, то они могут нас и не понять. Так что мы скорее всего…
Его прервал сигнал вызова интеркома.
— Да, Мамочка? — ответил Шутт.
— Эти двое копов и хозяин кабака притопали обратно, сладенький мой, — насмешливо проворковала Роза. — Не сказала бы, что они безумно счастливы. Ну, что мне с ними делать? Снова послать к тебе, чтобы ты их маленько утешил?
— Так или иначе, я обязан с ними переговорить, — горестно вздохнул Шутт. — Да, пусть войдут.
Трое ландурцев вошли в кабинет капитана. Действительно, вид у всех троих был хмурый. Такамине открыл было рот, вознамерившись обратиться к Шутту, но один из полицейских дал ему знак молчать и сам заговорил с капитаном:
— Капитан, тут у вас все, черт подери, подстроено. Я думал, что голограммы подделать никак нельзя, но похоже, этот ваш хулиган все вычислил и решил нас одурачить. Но только это ему не поможет. Если он высунет свой наглый нос из этой гостиницы, мы его сразу арестуем и допросим. Я располагаю видеозаписью с места происшествия, и уж я позабочусь о том, чтобы все наши полисмены узнали мерзавца. Между прочим, теперь я припоминаю, что я и сам его пару-тройку раз видел.
— О чем вы говорите? — возмутился Шутт. — Никто не мог копаться в этих файлах!
Шутт действительно не сомневался в том, что это так и есть, но тут у него вдруг мелькнула мысль о том, что Суши — закадычный дружок Рвача — был главным экспертом по компьютерной технике в роте. И уж если кто на Ландуре был способен подделать идентификационную голограмму, то это, без сомнения, был Суши — или еще кто-то, кого он обучил таким хитростям.
Шутт закрыл глаза и снова нервно потер переносицу.
— Давайте еще раз просмотрим все эти подделанные голограммы, о которых вы говорите, — сказал он.
Он в общем-то уже догадывался о том, что увидит.
Но он ошибался.
ГЛАВА 3
— Ну, говорил же я вам, что файлы подделаны? — торжествующе вопросил один из полицейских. — Не может быть, чтобы у вас служили одиннадцать близнецов — при том, что они родом с разных планет. Этот человек ограбил и избил гражданина Ландура. Я очень внимательно просмотрел все голограммы. Кто-то сделал так, что у всех людей — одно лицо. Ну и кто же из них настоящий? — поинтересовался полицейский, ткнув пальцем в сторону монитора, демонстрировавшего физиономии легионеров — прихожан церкви Короля.
— Все не так просто, — покачал головой Шутт. — Дело в том, что тот человек, которому изначально принадлежало это лицо, умер несколько столетий назад.
Господин Такамине вскочил и замахал руками.
— Да вы что?! Вы хотите сказать, что меня грабанул какой-то мертвец? Ну уж это просто наглость высшей…
— Я этого не говорил, — прервал его Шутт и, стараясь успокоить, попробовал продолжить свою мысль. — Я хотел сказать, что…
— Ага! Решили зубы мне заговорить! — воскликнул Такамине. — Хотите сказать, что ежели я не могу узнать этого типчика по голограмме, так, значит, плакали мои денежки?
— Сэр, мой босс вовсе не имел намерений обманом заставить вас отказаться от ваших претензий, — вмешался Бикер. — Дело в том, что все эти легионеры являются членами одной забавной секты.
— Ну, я бы не стал называть ее забавной, сынок, — прозвучал тут голос человека, только что появившегося в кабинете Шутта.
— Вот он! — торжествующе возопил Такамине, развернувшись и ткнув пальцем в сторону преподобного Джордана Айреса. — Вот тот самый мерзавец, что меня ограбил! Арестуйте его!
Полицейские, не скрывая своих намерений, двинулись к капеллану. Тот поднял руки и, защищаясь, проговорил:
— Полегче, полегче, джентльмены! Я ничего плохого не сделал этому человеку и, если на то пошло, могу это доказать. Скажите точно, когда и где случилось происшествие?
— Четыре дня назад, в моем ресторане на Гастингс-стрит, — буркнул Такамине, не спуская с Препа гневного взора. Немного помолчав, он нахмурился и отметил:
— Вот только ты с того дня успел порядком растолстеть.
— Ни грамма не набрал, — гордо вздернул подбородок Преп. — Я постоянно тренируюсь вместе с другими ребятами — держу себя в форме, занимаюсь карате, как Король…
— Король? — недоуменно пискнул Такамине. — К чертям твоего короля! У нас на Ландуре королей нету и не будет!
— Сынок, ты ошибаешься, — покачал пальцем Преп и тут же оседлал любимого конька. — Король непременно воцарится на Ландуре. На самом деле он уже здесь, если присмотреться хорошенько. Каждый истинный последователь…
— Послушайте-ка… — вмешался один из полицейских. — На мой взгляд, это сильно смахивает на подстрекательство. На Ландуре есть свое правительство, и мы ничего менять не собираемся.
— Во-во, подстрекательство, оно самое и есть! — просиял Такамине. — Я как только этого типчика увидел, так сразу и понял: подстрекатель он, и все тут. Волосенки сальные, ухмылочка противная такая…
— Но это был не я — я ведь уже сказал вам об этом, — мягко возразил Преп.
— И я пытаюсь вам то же самое сказать,:
— вмешался Шутт. — У нас в роте по меньшей мере одиннадцать легионеров, похожих на этого человека, и кроме того, такую же внешность теперь имеют некоторые из ваших сограждан…
— Несколько десятков, — с уверенностью человека, который знает, о чем говорит, заявил Преп. — И не пройдет много времени, как сотни тысяч людей пожелают последовать за Королем и уподобиться ему.