Страница:
– Конечно. – Оборотница кивнула. – Присаживайтесь, лейтенант. Позвольте спросить, вы не родственница…
– …тех самых Анарилотиони? – обреченно подхватила я, усаживаясь на стул для посетителей. – Родственница. Да.
– Можно узнать, как вас зовут?
– Нолвэндэ Таурендилиэн, – я наконец-то представилась как положено.
Медведица удовлетворенно улыбнулась.
– Так-то лучше! Знаете, мы немного пообщались с вашей матушкой на Имперской выставке лет десять назад. Пищевые добавки для улучшения течения беременности у самок грифонов. Я тогда как раз искала тему для диссертации, и леди Аэриэн мне очень помогла. Да. Так чем я могу помочь дочери славного рода?
– Маха Гризлиевна, если это возможно, припомните – не доводилось ли вам испытывать некую странную тягу к определенному участку леса? Что-то… что можно было бы охарактеризовать как… зов?
– Зов? – Медведица изумленно вздернула брови и рассмеялась. – Милая девочка, я же оборотень! Ну разумеется, я слышу Зов Леса. Достаточно регулярно. Но я не могу назвать это странным.
– Так. – Я потерла переносицу. – Извините, действительно, не сообразила… Хорошо, а что вы можете сказать о снах, например? Или, может быть, внезапные сильные эмоции, такие, как страх? Беспричинный?
– Понимаю. – Маха задумчиво нахмурилась. – Нет, к счастью, у нас, – оборотница стукнула себя кулаком в грудь, – врожденный иммунитет к такой дряни. Но я представляю себе, что вы имеете в виду. Скажу больше – другие мои коллеги по магическому цеху, судя по всему, испытывали то, о чем вы говорите, моя дорогая. Да. Только со мной они не делились.
– Почему?
– Сытый голодного не поймет. – Медведица фыркнула. – Тем более среди нас, магов, не принято признаваться друг другу в страхах и слабостях. Специфика, знаете ли. Но какое-то недоброе давление я чую с тех пор, как сюда переехала. Впрочем, на меня оно не направлено и не действует, так что я и внимания не обращала. Поговорите-ка лучше с Дарремаром, он вам и про страхи, и про сны, и про подозрения расскажет.
– Дарремар – это кто?
– Дроу, Пиявочник. Мы с ним одно время неплохо общались на тему экстракта пиявочного, ну по рецептуре, вы понимаете…
Я, само собой, ничего не понимала. Ну ладно, я и без мыслечтения вижу, что Маха мне не врет. Какие пиявки, какая рецептура?.. Бред сивого медведя в солнечный полдень. Хотя… послушаем дальше.
– …пока окончательно не спятил и не заперся в своем подвале, параноик красноглазый.
– Заперся в подвале, – протянула я. – Давно?
– Да месяца два – два с половиной как.
– То есть как раз незадолго до первого убийства… Благодарю вас, Маха Гризлиевна, вы оказали неоценимую помощь следствию.
– А ты погоди, это еще не все.
– Да?
– Садись-садись. Еще шаман наш, Мудухатар. Почитай, с самого Йоля на себя не похож стал, а сейчас вообще заболел, говорят. Я его видела в том месяце – амулетами увешался, чисто елка!
– Амулетами! – Я азартно поерзала. – А не вспомните, какими именно?
– А такими, что и тебе бы не помешали, Нолвэндэ Таурендиловна, – ухмыльнулась Маха. – От дурных снов, от сглаза, от чужой власти, от злой напасти. Ты ж неспроста про сны завела? – И медведица повела носом, словно принюхиваясь. – Давно не спишь-то?
– Третьи сутки, – вздрогнув, призналась я. – То есть сплю, конечно, но лучше б не спала.
– А все потому что чувствительная ты девица, лейтенантша. – Маха подмигнула. – Но мы этому горю сейчас поможем.
– То есть? – Я подозрительно прищурилась, вспомнив, что в этом проклятом городишке никому, абсолютно никому нельзя верить!
– Погоди-ка… – Госпожа Барабос с неожиданной грацией скользнула к нарядному шкафчику, украшенному красно-золотым орнаментом в деревенском стиле и достала небольшую плоскую фляжку и две рюмки. – Сейчас тебя лечить будем… проницательная эльфья дева.
– Откуда вы знаете? – дернулась я.
Знает! Откуда она знает, что я мыслечтец?! Это Зарин… ну да, он же гном, а все гномы…
– Да уж знаю. – Маха фыркнула. – Ты меня глазами-то не сверли, я магов не убивала. Ни к чему мне это. Вот соображать сможешь получше – и сама поймешь. Тебе выспаться надо, девочка, и поесть нормально, а то смотреть страшно – бледная, синюшная, сама почище трупа.
– А… – начала я, с некоторым испугом и… предвкушением наблюдая за Махиными приготовлениями. Фляжку украшала этикетка, уведомлявшая всех о том, что в сосуде темного стекла содержится некий «Малиновый звон», рюмки же были сделаны в виде лукошек. Хрустальных.
– Успокоительное, – пояснила медведица, разливая «Звон» по емкостям. – Давай-ка, дева. Будем! А я, может, еще чего припомню…
– Э-э… я же при исполнении… – нерешительно взялась я за рюмку. Темно-красная жидкость загадочно и маняще светилась в хрустале. – А, ладно. Ваше здоровье.
И выпила залпом.
Нежное тепло лета шелковым огнем пролилось в горло, достигло желудка и оттуда по венам устремилось дальше… Ах… Красота!
– Пирожок? – осведомилась Маха, подталкивая ко мне невесть откуда взявшуюся корзинку из соломки, полную выпечки.
– Спасибо! – с удивившим меня саму энтузиазмом откликнулась я.
– О! Ну хоть щеки порозовели! А то сидела тут как снежная баба, – удовлетворенно кивнула медведица. – Ты уж не обижайся, что я так запросто, на «ты».
– Да ничего, – отмахнулась я, примериваясь ко второму пирожку.
– Ты кушай-кушай. – Маха разлила еще по одной. – И слушать не забывай. Запоминай – сейчас еще два раза по пятьдесят, и хватит пока. Остальное допьешь перед сном. И никаких амулетов тебе не понадобится, можешь проверить.
– Проверить? – Я захлопала глазами.
– Можешь-можешь. – Главный технолог заговорщицки подмигнула. – Спать будешь как младенец. Только ты лучше куда-нибудь поглубже заберись, ну типа как в берлогу. Это ж наш эликсирчик, медвежий. Так оно надежней будет.
– Хм… я тут полдома снимаю. У Бурата Карловича Пинофилло. Так что, боюсь, не получится как в берлоге…
– Пинофилло? – Маха по-звериному повела носом. – Ты вот что… Пинофилло особо не верь, мутный он мужик. Да и Зарину не слишком доверяй тоже. Солидный гном, на такой должности, лет уж сколько, а все блудит с Шакирой нерасписанным, тьфу! Смотреть стыдно! Да и Шакира тоже… баба та еще… Ну, будем!
– Ага! – Следующая порция «Малинового звона» пошла еще лучше. Ох… хор-рошо!
– Так, кто у нас еще… – Маха похрустела пальцами. – О! Сулема, аптекарша. Хитрая девка, скажу я тебе. Вот ты подумай, Таурендиловна, это что ж такое должна была сделать дровская девица, чтоб сюда к нам приехать? Аптекаршей работать, а? Чего еще… Про Дарремара я тебе рассказала уже. Ага! Еще мэрии наш…
– Кто? – Я вытаращила глаза. Почему-то страшно захотелось курить.
– Мэр, Кальмар Карпович. Он вообще сирен. Так вот… – Тут медведица заметила мои робкие поползновения в сторону кармана и махнула рукой: – Курить, что ли, хочешь? Да кури, я привыкла уже.
– Спасибо! – Я вытащила сигареты и радостно щелкнула зажигалкой.
– Травись на здоровье. – Маха дотянулась до какой-то кнопки у себя на столе, и загудел очиститель воздуха. – Мне что спиртом, что табаком воняет – один леший. Кальмар – тухлятина, снулая рыбина. Но чего-то у него вокруг дома нечисто в последнее время. Говорят, мужики неподалеку от мэрии Кругера видели недавно…
– Кого?! – Я поперхнулась дымом и поспешила запить неприятное ощущение «Звоном».
– Фреда Кругера, – значительно сощурилась Маха и подняла вверх палец. – Нашу национальную гордость!
– Это тот, который назгулов в болота завел? – блеснула знанием отечественной истории я. – Так он же памятник!
– Это днем на площади он памятник. – Медведица ухмыльнулась. – А у нас по ночам вполне себе эфирное тело. Астральная и ментальная оболочки, если по-научному. А по-нормальному – привидение. Призрак.
– Валар… – прошептала я, допивая последние капельки эликсира. – Что тут у вас творится…
– А ты думала! – Маха гордо подбоченилась. – Мы хоть и не Столица, а все ж райцентр! И я тебе скажу, Таурендиловна, такую штуку, – оборотница таинственно понизила голос и зашептала: – Кругер просто так не появляется! Он всегда к чему-то!
– А к чему? – тоже шепотом поинтересовалась я.
– К беде! – Госпожа Барабос налила по третьей. – К большой беде! Вот в прошлый раз Кругер как появился… ну, будем!
– Будем! – Я выпила божественный нектар и вся обратилась во слух. – Кругер появился – и…
– И на следующий день налоговая нагрянула! – торжественно провозгласила Маха. – Ну? Что я говорила? Кругер всегда к беде. Он нас как бы предупреждает, понимаешь? Вот и теперь снова бродит, все неймется ему… А завтра Равноденствие как раз.
– А! – Я честно попыталась связать в голове Равноденствие, амулеты, лес, Зарина, Шакиру, мэрина… тьфу ты! мэра!.. и призрак Фреда Кругера, но почему-то у меня получался только один вывод – кругом враги!
– Так что ты, девочка, тут никому не верь лучше, – заключила госпожа Барабос, сгребая рюмки обратно в шкафчик. – Ну помогла я тебе?
– Да, Маха Гризлиевна, весьма и весьма. – Я закивала, мельком подивилась отсутствию уже привычной головной боли и поднялась со стула. – Благодарю вас.
– Ничего. – Медведица отмахнулась. – Ты заходи, если что. Давай-ка я тебе пару пирожков с собой заверну… вот так вот. И фляжку бери давай. Помнишь, как принимать?
– Помню, Маха Гризлиевна.
– Вот и хорошо. Эх, жаль, не осень сейчас! Я б тебя такой медовухой угостила! У нас с Михой мед-то свой, собственный, от своих пчелок… Ну ты, может, соберешься еще – так приезжай на выходные, ближе к сентябрю. В баньку сходим, меду поедим, посидим по-нашему, по-девичьи…
– Непременно, Маха Гризлиевна. Большое спасибо.
– Ну давай, лейтенантша. Матушке привет передавай. И смотри там… поосторожней, хорошо?
– Постараюсь, Маха Гризлиевна. Обязательно. – И я откланялась, унося за пазухой пирожки, в набедренном кармане штанов – початую фляжку «Малинового звона», а в голове – полный сумбур и сумятицу.
Пиявки, дроу, лейтенант тар-Иприт, который, оказывается, очень подозрительный тип… Призрак Фреда Кругера, бродящий вокруг мэрии! Мед. Пчелки…
«Пчелки, – почему-то я зацепилась именно за них. – Пчелки – это хорошо… Никому нельзя верить! Кругом враги! Надо бы присмотреться… к товарищу старшему лейтенанту. Поближе».
Казалось, что после собеседования Нолвэндэ вернулась повеселевшей и уже не такой бледной.
– Зря вы так сопротивлялись, товарищ Барабос, – заявила она. – Ваша супруга очень приятная дама, мы прекрасно поняли друг друга.
– Вот и чудесно, – обрадовался Миха.
По всей видимости, ему сегодня еще не удалось поладить с женой. Что вовсе не удивительно, если регулярно общаться с оборотнями. Иная, звериная ипостась так и норовит возобладать над двуногой, и первое, чему родители-оборотни учат своего младенца, это самоконтроль. Раньше, чем ходить и проситься на горшок. Но персональный зверь всегда готов к битве за разум хозяина. Попробуйте разозлить Грэя Вольфовича по-настоящему – и сразу станет понятно, кто и кем может перекусить при желании. Ытхан Нахырович, кстати, не рисковал испытывать терпение ворлока-реконструктора.
– К кому теперь? – спросила Нолвэндэ, когда, распрощавшись с медведеобразным директором, они вышли за территорию завода.
– К аптекарше и шаману, – как бы нехотя ответил Эрин.
– Что, опять всей толпой завалимся? Сулема будет недовольна, там у нее и так развернуться негде. Надо разделиться. Ап-Телемнар, ты как относишься к дроу?
– Прекрасно, – очаровательно улыбнулся эльф и даже, поймав на себе злобный взгляд напарницы, решил немного ее поддеть: – Но лучше, чем леди Анарилотиони, никто с Темными сородичами общаться не умеет. Правда же, Нолвэндэ?
– Вы ошибаетесь, милорд. Это вам нет равных в налаживании межрасовых контактов.
Намека Эринрандир все равно не понял, потому не обиделся. Да и вряд ли у него получилось бы, прямо скажем.
– Так! Харэ ругаться! – воскликнул гном. – Просто решите, кто пойдет к Сулеме.
– Он! – рявкнула мыслечтица.
– Хорошо, – пожал плечами Эрин. – Буду рад свести знакомство с дровской девой.
…Воистину Колдубинск мог смело именоваться городом контрастов. Тут рядом проживали любвеобильный гном Зарин, сын Иприта, и снежно-девственная Сулема из семейства Кранн-Тецц. Белая шапочка, словно сияющая корона, венчала ее точеную голову, соперничая белизной с шелковыми волосами, уложенными в аккуратную прическу. Скромный халатик длиной по колено отливал стерильной голубизной, и вся она светилась чистотой и невинностью. Обычно в красоте дровских девиц есть что-то хищное, но к аптекарше это утверждение не имело никакого отношения. Более обаятельного и чуткого существа Эрин в жизни своей не встречал. И это не просто слова.
Если судить по Дзировым парням, да и вообще по всем дроу, с которыми Эринрандира сводила судьба, то Темная эльфийка, вынужденная самостоятельно зарабатывать на жизнь, а следовательно, лишенная какой-либо поддержки семьи, должна быть озлоблена на весь свет. У дроу не принято оставлять девиц без присмотра, а приличные кланы своими девами не разбрасываются.
– Я могу вам чем-то помочь, сударь? – нежно прощебетала Сулема, умилительно опустив темные очки, делавшие ее невероятно красивой и серьезной, на кончик носа.
– Я по делу, леди.
Честное слово, это был первый случай, когда капитан ап-Телемнар стеснялся своего официального статуса. Очень уж ему не хотелось тыкать девушке под нос удостоверение и изображать из себя сурового дознавателя.
– Эринрандир ап-Телемнар, капитан НЧЧК, – представился эльф. – Не подумайте лишнего, леди, обычная формальность.
И обстоятельно изложил суть своих вопросов. Сулема, в свою очередь, с аптекарской точностью отмерила свои ответы, каждый из которых был аккуратно завернут в вощеную бумажечку вежливости и подписан каллиграфическим почерком отличницы.
Разумеется, эти преступления поразили дровскую деву своей бессмысленной жестокостью, и, естественно, она готова оказать абсолютно любую помощь следствию. И кстати, у леди Сулемы имеются собственные умозаключения относительно личности преступника. Но упаси Ллот, никто никого не обвиняет. Не будем показывать пальчиком, но это презренный изгой Дарремар, больше некому.
– Кто такой Дарремар? – осведомился Эринрандир.
Прелестная снежная королевна, повелительница ручных весочков, владычица дистиллированных вод, хозяйка препаратов группы А и служительница ступы и пестика, с радостью поведала служителю закона о закоренелом преступнике, по которому плачет тюрьма и плаха. Дарремар – изгнанник из клана и позор семейства Ошш-Марр, не удосужившийся даже образование получить, а берущийся врачевать недужных. Каков негодяй, а?! Кому, как не ему, измученному завистью и злобой, убивать несчастных страдальцев из «Елочек»?
– Он столь же омерзителен, как и его твари! – воскликнула девушка, сверкнув яхонтом глаз.
– Твари? – Блаженное спокойствие тут же покинуло Эрина, а в сердце постучалась тревога. – Какие еще твари?
– Его скользкие, отвратительные пиявочки – вот какие твари. Он на них просто помешан. Предлагает лечить ими все болезни подряд. Маньяк! – воскликнула аптекарша.
– Вы хотите сказать, что этот ваш… хм… гирудотерапевт не прошел официальную регистрацию своей деятельности?
– Нет, конечно!
– Очень интересно, – озадачился ап-Телемнар.
Он вежливо извинился и позвонил Зарину. Выяснилось, что шаман Мудухатар отсутствует на рабочем месте, ибо находится на больничном, гриппуя в домашней обстановке.
– Что еще за Дарремар такой?
Гном ничуть не смутился:
– А чё не так? Нормальный мужик, хоть изгнан из клана. Ну и с прибабахом маленько.
– Он не зарегистрирован как маг.
– Дык он и не маг. Он пиявочник, – возразил сын Иприта.
– А я хочу посмотреть на этого типа, – уперся Эрин.
– Проснулся наконец? – огрызнулся недовольный гном. – Это уже хорошо. Только ты меньше Сулему слушай, он же ей конкурент.
– Возвращайтесь, и пойдем к твоему пиявочнику, – скомандовал следователь, убедительно имитируя себя прежнего.
Любитель болотных тварюшек завладел воображением ап-Телемнара окончательно. Из этого следовало, что к Эри-новой эйфорической легкомысленности незаметно, словно спирт в воду, примешивается старушка паранойя. И при достижении определенной концентрации эльф рисковал отколоть такие номера, что все дятлы в Гадском лесу поседеют от ужаса и позавидуют мертвому сородичу, чье тело в плену у Танка Гашишиевича.
«Признайся, дружок, твое место уже не в „Елочках“…» – «А где?» – «В полноценной психушке, придурок ушастый!»
Но, видимо, не судилось Эрину нанести визит к загадочному изгою Дарремару, а заодно посмотреть на его знаменитых «тварей». Это пришлось сделать Нол.
– Комплекс у него, – заладил гном. – Не станет он с мужчиной говорить ни о чем таком. Побоится.
– Чего?
– Всего. Мания преследования, – пояснил Зарин. – Пусть леди Анарилотиони сходит.
Так и сделали. А чтобы не терять даром время, Эрин решил навестить последнего из списка проверяемых – гриппующего шамана.
– Вы там с ним поаккуратней, леди, – инструктировал меня гном, остановившись напротив ощетинившегося коваными остриями кирпичного забора высотой метра три.
– В смысле? – поинтересовалась я, окидывая одобрительным взглядом образчик колдубинских фортификаций. Чем-то мне начинает нравиться этот стиль… Хотя стену лично я сложила бы повыше… да и бойниц не хватает. Большой недостаток для обороны, да. Отсутствие бойниц. Хотя наше беспокойное время диктует свои условия. Колючая проволока, навитая между заостренными пиками поверху забора, наверняка под напряжением. Во всяком случае, я бы точно по ней ток пропустила. А вот тут и там в ансамбль так и просятся вышки…
– В смысле – постарайтесь обойтись без резких движений. – Гном нажал кнопку домофона рядом с бронированной дверью, не уступающей по толщине кладке стены. – Дарремар – дроу и так зашуганный, если еще и вы его напугаете, мужик вообще с катушек съедет.
– Разве я могу кого-то напугать? – пожала плечами я в искреннем недоумении.
Зарин недоверчиво на меня покосился, но смолчал.
– Пароль? – глухо спросили из домофона.
– Дарремар, не дури, это я, тар-Иприт, – рявкнул старший лейтенант. – Я ж тебе пять минут назад звонил!
– Пароль! – настаивал домофон.
– Дарремар, не будь психом. Я тебе леди привел!
– Пароль!!! – истерично взвизгнули из динамика. – Если ты тар-Иприт, то должен помнить! Тар-Иприт знает пароль на сегодня!
– Ох, клещи тебе в… хм-хм… – пробухтел Зарин и забормотал. – Как же там… Циана?.. не, Циана на той неделе была… Хлорка?.. Бензола?.. Фенила? А, вспомнил! – И снова повернувшись к домофону, заорал: – Виагра! Виагра, бабку твою вперехлест через горн! Открывай, параноик!
– И нечего орать, – значительно миролюбивее раздалось из домофона. – Не так уж сложно запомнить. Так кого ты там привел, Зарин?
– Леди! Леди из НЧЧК. Я же тебе говорил, придурок! Лейтенант леди Нолвэндэ Анарилотиони.
– Сударыня? Это действительно так? Вы из Премудрых, я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – подтвердила я. – Я имею честь быть наполовину нолдэ.
– И вы действительно лейтенант? У вас есть оружие?
– Да. У меня есть удостоверение и оружие. Я могу оставить пистолет при входе, если вы настаиваете.
– Нет-нет! – взорвался возражениями динамик. – Ни в коем случае! Берите его с собой! Обязательно! Леди! Проверьте, заряжен он у вас? И с предохранителя снимите!
– Как пожелаете, – постаралась успокоить я нервного обитателя дома за трехметровым забором и вопросительно посмотрела на гнома.
– Я предупреждал. – Зарин выразительно пожал плечами и покрутил пальцем у виска. – Он с прибабахом.
– А кто у вас тут нормальный? – фыркнула я и протиснулась в приоткрывшуюся сантиметров на тридцать дверь. Едва лишь я проникла на внутреннюю территорию пияьковода, стальное чудовище за моей спиной гулко вздохнуло, закрываясь.
– Проходите вперед, сударыня, а потом заверните за угол.
Я огляделась. Теперь голос колдубинского гирудотерапевта-затворника шел откуда-то сверху. Ага! Вот еще один динамик, под коньком крыши… Умно. Я послушно пошла вперед по сплошь засыпанному гравием двору. Ни кустика, ни деревца. К этой крепости ни один лазутчик не проберется… да и от снайперов господин Дарремар себе защиту обеспечил, похоже. Вон какие стекла, наверняка пуленепробиваемые. И плотные шторы на всех окнах. И все же отсутствие вышек меня смущало. Да, и крыша у него сделана не по-умному. На крыше неплохо бы разместить зенитно-ракетную установку, такую вращающуюся, на турели, чтоб обеспечить защиту с воздуха. И вышки… да, вышки бы тут смотрелись органично. С пулеметчиками. И еще – собачек во двор запустить, хотя, учитывая происхождение владельца, тогда уж лучше ящеров.
– Господин Дарремар? – вопросила я еще одну бронированную дверь, обнаружившуюся за углом. Дверь явно вела в подвальную часть дома, поскольку к ней надо было спускаться – пять ступенек.
– Пожалуйста, предъявите ваше удостоверение в раскрытом виде, – попросил голос.
– Да ради Эру. – Я пожала плечами и достала корочки. – А кому предъявлять?
– Поднимите голову. Видите камеру справа?
– Да… вижу. Вот, пожалуйста. – Я продемонстрировала развернутую красную книжечку видеокамере.
– Проходите, миледи. Добро пожаловать.
Где-то в глубине глухо залязгали замки и засовы, и я наконец-то попала внутрь дома. Дверь захлопнулась. Я заморгала, пытаясь сориентироваться в полной темноте.
Обжигающе горячая рука схватила меня за локоть, во мраке таинственно засверкали алые, словно карбункулы, очи.
– Не пугайтесь, миледи, – вкрадчиво прошелестела темнота. – Следуйте за мной. Вы тут не споткнетесь. Сейчас мы пройдем в комнату наблюдения и там сможем поговорить.
– Хорошо, – так же тихо ответила я. – Ведите.
«Комната наблюдения» освещалась мерцанием десятка мониторов и одной синеватой лампочкой. В этом неверном свете хозяин дома, которого я наконец-то смогла разглядеть, смотрелся откровенно… пугающе. Высокий и болезненно-тощий, сутуловатый тип с кожей не антрацитово-черной, как у нормального дроу, а какой-то сероватой, словно бы подернутой плесенью, в зеленом лабораторном халате с закатанными по локоть рукавами и с лихорадочно горящими глазами на худом, аскетичном лице. Волосы, краса и гордость любого дроу, были небрежно перехвачены аптечной резинкой в растрепанный хвост; зеленая ткань халата пестрела подозрительными темными пятнами. Это что, кровь?
– Дарремар. – Тип церемонно поклонился, прижав ладонь к груди. – Бывший сын дома Ошш-Марр. К вашим услугам, миледи.
– Нолвэндэ Таурендилиэн, леди Анарилотиони, – ответствовала я. – Приятно познакомиться, господин Ошш-Марр.
– Нет-нет, миледи, прошу вас! – беспокойно перебил меня дроу и поочередно окинул быстрым взглядом каждый из мониторов. А потом еще и под стол заглянул. – Нет-нет, просто Дарремар.
– Э… хорошо. Как вам будет угодно. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов в связи с последними трагическими событиями в окрестностях города. Мы могли бы где-нибудь присесть?
– Где ваш пистолет, леди? – нервно воскликнул пиловочник.
– Вот. – Я приподняла полу куртки и продемонстрировала кобуру с «куталионом».
– Достаньте его! И не выпускайте из рук! – Дарремар снова огляделся и зашептал, доверительно ко мне наклонившись: – Знаете, они могут появиться в любой момент! И тогда лучше держать оружие под рукой, хи-хи-хи…
И тут я заметила подозрительно оттопыренный карман халата. Эру… у него есть огнестрельное оружие?! Пожалуй, мне и впрямь лучше достать табельное. И с предохранителя снять. А то мало ли что… Впрочем, подумав, я ограничилась тем, что передвинула и расстегнула кобуру. В свою очередь склонившись к пиявочнику, я тоже шепотом спросила:
– Кто это – они?
Примерно минуту он стоял молча, словно остолбенев, и сверлил меня испытующим красным взглядом, а потом вдруг внезапно бухнулся на колени, обхватил меня руками за ноги, так что я покачнулась, и взмолился:
– Леди! Пресветлая леди! Умоляю! Спасите нас! Спасите меня и девочек!
Каких девочек?! Эру, у него тут есть дети? Зарин не упоминал о несовершеннолетних… Или дроу имеет в виду любовниц?
– Господин Дарремар, успокойтесь! – Я пыталась отцепить от себя руки гирудотерапевта, но пока безуспешно – он вцепился не хуже своих пиявок. – Извольте объяснить! Кто угрожает вам и вашим домочадцам?
– Они! Они нас убьют! Я знаю, они рядом, они следят за мной! Я так ждал вас, леди! Я знал, что вы придете и спасете нас! Он сказал, что вы придете…
– Кто сказал, сударь?
– Он! – Дроу наконец-то отпустил мои ноги и чуть подался назад, елозя коленками по полу. – Он приходил ко мне и предупредил! Он искал то, что у него украдено, но это не я, я не брал их, я так и сказал ему, что это не я! Он посмотрел и убедился! У меня их нет!
– Кто приходил? – Я хищно прищурилась. – Да встаньте вы, наконец! Как я могу вас защитить, если вы постоянно переползаете с места на место! Встаньте и отойдите туда, к стене, чтоб я смогла прикрывать вас!
– …тех самых Анарилотиони? – обреченно подхватила я, усаживаясь на стул для посетителей. – Родственница. Да.
– Можно узнать, как вас зовут?
– Нолвэндэ Таурендилиэн, – я наконец-то представилась как положено.
Медведица удовлетворенно улыбнулась.
– Так-то лучше! Знаете, мы немного пообщались с вашей матушкой на Имперской выставке лет десять назад. Пищевые добавки для улучшения течения беременности у самок грифонов. Я тогда как раз искала тему для диссертации, и леди Аэриэн мне очень помогла. Да. Так чем я могу помочь дочери славного рода?
– Маха Гризлиевна, если это возможно, припомните – не доводилось ли вам испытывать некую странную тягу к определенному участку леса? Что-то… что можно было бы охарактеризовать как… зов?
– Зов? – Медведица изумленно вздернула брови и рассмеялась. – Милая девочка, я же оборотень! Ну разумеется, я слышу Зов Леса. Достаточно регулярно. Но я не могу назвать это странным.
– Так. – Я потерла переносицу. – Извините, действительно, не сообразила… Хорошо, а что вы можете сказать о снах, например? Или, может быть, внезапные сильные эмоции, такие, как страх? Беспричинный?
– Понимаю. – Маха задумчиво нахмурилась. – Нет, к счастью, у нас, – оборотница стукнула себя кулаком в грудь, – врожденный иммунитет к такой дряни. Но я представляю себе, что вы имеете в виду. Скажу больше – другие мои коллеги по магическому цеху, судя по всему, испытывали то, о чем вы говорите, моя дорогая. Да. Только со мной они не делились.
– Почему?
– Сытый голодного не поймет. – Медведица фыркнула. – Тем более среди нас, магов, не принято признаваться друг другу в страхах и слабостях. Специфика, знаете ли. Но какое-то недоброе давление я чую с тех пор, как сюда переехала. Впрочем, на меня оно не направлено и не действует, так что я и внимания не обращала. Поговорите-ка лучше с Дарремаром, он вам и про страхи, и про сны, и про подозрения расскажет.
– Дарремар – это кто?
– Дроу, Пиявочник. Мы с ним одно время неплохо общались на тему экстракта пиявочного, ну по рецептуре, вы понимаете…
Я, само собой, ничего не понимала. Ну ладно, я и без мыслечтения вижу, что Маха мне не врет. Какие пиявки, какая рецептура?.. Бред сивого медведя в солнечный полдень. Хотя… послушаем дальше.
– …пока окончательно не спятил и не заперся в своем подвале, параноик красноглазый.
– Заперся в подвале, – протянула я. – Давно?
– Да месяца два – два с половиной как.
– То есть как раз незадолго до первого убийства… Благодарю вас, Маха Гризлиевна, вы оказали неоценимую помощь следствию.
– А ты погоди, это еще не все.
– Да?
– Садись-садись. Еще шаман наш, Мудухатар. Почитай, с самого Йоля на себя не похож стал, а сейчас вообще заболел, говорят. Я его видела в том месяце – амулетами увешался, чисто елка!
– Амулетами! – Я азартно поерзала. – А не вспомните, какими именно?
– А такими, что и тебе бы не помешали, Нолвэндэ Таурендиловна, – ухмыльнулась Маха. – От дурных снов, от сглаза, от чужой власти, от злой напасти. Ты ж неспроста про сны завела? – И медведица повела носом, словно принюхиваясь. – Давно не спишь-то?
– Третьи сутки, – вздрогнув, призналась я. – То есть сплю, конечно, но лучше б не спала.
– А все потому что чувствительная ты девица, лейтенантша. – Маха подмигнула. – Но мы этому горю сейчас поможем.
– То есть? – Я подозрительно прищурилась, вспомнив, что в этом проклятом городишке никому, абсолютно никому нельзя верить!
– Погоди-ка… – Госпожа Барабос с неожиданной грацией скользнула к нарядному шкафчику, украшенному красно-золотым орнаментом в деревенском стиле и достала небольшую плоскую фляжку и две рюмки. – Сейчас тебя лечить будем… проницательная эльфья дева.
– Откуда вы знаете? – дернулась я.
Знает! Откуда она знает, что я мыслечтец?! Это Зарин… ну да, он же гном, а все гномы…
– Да уж знаю. – Маха фыркнула. – Ты меня глазами-то не сверли, я магов не убивала. Ни к чему мне это. Вот соображать сможешь получше – и сама поймешь. Тебе выспаться надо, девочка, и поесть нормально, а то смотреть страшно – бледная, синюшная, сама почище трупа.
– А… – начала я, с некоторым испугом и… предвкушением наблюдая за Махиными приготовлениями. Фляжку украшала этикетка, уведомлявшая всех о том, что в сосуде темного стекла содержится некий «Малиновый звон», рюмки же были сделаны в виде лукошек. Хрустальных.
– Успокоительное, – пояснила медведица, разливая «Звон» по емкостям. – Давай-ка, дева. Будем! А я, может, еще чего припомню…
– Э-э… я же при исполнении… – нерешительно взялась я за рюмку. Темно-красная жидкость загадочно и маняще светилась в хрустале. – А, ладно. Ваше здоровье.
И выпила залпом.
Нежное тепло лета шелковым огнем пролилось в горло, достигло желудка и оттуда по венам устремилось дальше… Ах… Красота!
– Пирожок? – осведомилась Маха, подталкивая ко мне невесть откуда взявшуюся корзинку из соломки, полную выпечки.
– Спасибо! – с удивившим меня саму энтузиазмом откликнулась я.
– О! Ну хоть щеки порозовели! А то сидела тут как снежная баба, – удовлетворенно кивнула медведица. – Ты уж не обижайся, что я так запросто, на «ты».
– Да ничего, – отмахнулась я, примериваясь ко второму пирожку.
– Ты кушай-кушай. – Маха разлила еще по одной. – И слушать не забывай. Запоминай – сейчас еще два раза по пятьдесят, и хватит пока. Остальное допьешь перед сном. И никаких амулетов тебе не понадобится, можешь проверить.
– Проверить? – Я захлопала глазами.
– Можешь-можешь. – Главный технолог заговорщицки подмигнула. – Спать будешь как младенец. Только ты лучше куда-нибудь поглубже заберись, ну типа как в берлогу. Это ж наш эликсирчик, медвежий. Так оно надежней будет.
– Хм… я тут полдома снимаю. У Бурата Карловича Пинофилло. Так что, боюсь, не получится как в берлоге…
– Пинофилло? – Маха по-звериному повела носом. – Ты вот что… Пинофилло особо не верь, мутный он мужик. Да и Зарину не слишком доверяй тоже. Солидный гном, на такой должности, лет уж сколько, а все блудит с Шакирой нерасписанным, тьфу! Смотреть стыдно! Да и Шакира тоже… баба та еще… Ну, будем!
– Ага! – Следующая порция «Малинового звона» пошла еще лучше. Ох… хор-рошо!
– Так, кто у нас еще… – Маха похрустела пальцами. – О! Сулема, аптекарша. Хитрая девка, скажу я тебе. Вот ты подумай, Таурендиловна, это что ж такое должна была сделать дровская девица, чтоб сюда к нам приехать? Аптекаршей работать, а? Чего еще… Про Дарремара я тебе рассказала уже. Ага! Еще мэрии наш…
– Кто? – Я вытаращила глаза. Почему-то страшно захотелось курить.
– Мэр, Кальмар Карпович. Он вообще сирен. Так вот… – Тут медведица заметила мои робкие поползновения в сторону кармана и махнула рукой: – Курить, что ли, хочешь? Да кури, я привыкла уже.
– Спасибо! – Я вытащила сигареты и радостно щелкнула зажигалкой.
– Травись на здоровье. – Маха дотянулась до какой-то кнопки у себя на столе, и загудел очиститель воздуха. – Мне что спиртом, что табаком воняет – один леший. Кальмар – тухлятина, снулая рыбина. Но чего-то у него вокруг дома нечисто в последнее время. Говорят, мужики неподалеку от мэрии Кругера видели недавно…
– Кого?! – Я поперхнулась дымом и поспешила запить неприятное ощущение «Звоном».
– Фреда Кругера, – значительно сощурилась Маха и подняла вверх палец. – Нашу национальную гордость!
– Это тот, который назгулов в болота завел? – блеснула знанием отечественной истории я. – Так он же памятник!
– Это днем на площади он памятник. – Медведица ухмыльнулась. – А у нас по ночам вполне себе эфирное тело. Астральная и ментальная оболочки, если по-научному. А по-нормальному – привидение. Призрак.
– Валар… – прошептала я, допивая последние капельки эликсира. – Что тут у вас творится…
– А ты думала! – Маха гордо подбоченилась. – Мы хоть и не Столица, а все ж райцентр! И я тебе скажу, Таурендиловна, такую штуку, – оборотница таинственно понизила голос и зашептала: – Кругер просто так не появляется! Он всегда к чему-то!
– А к чему? – тоже шепотом поинтересовалась я.
– К беде! – Госпожа Барабос налила по третьей. – К большой беде! Вот в прошлый раз Кругер как появился… ну, будем!
– Будем! – Я выпила божественный нектар и вся обратилась во слух. – Кругер появился – и…
– И на следующий день налоговая нагрянула! – торжественно провозгласила Маха. – Ну? Что я говорила? Кругер всегда к беде. Он нас как бы предупреждает, понимаешь? Вот и теперь снова бродит, все неймется ему… А завтра Равноденствие как раз.
– А! – Я честно попыталась связать в голове Равноденствие, амулеты, лес, Зарина, Шакиру, мэрина… тьфу ты! мэра!.. и призрак Фреда Кругера, но почему-то у меня получался только один вывод – кругом враги!
– Так что ты, девочка, тут никому не верь лучше, – заключила госпожа Барабос, сгребая рюмки обратно в шкафчик. – Ну помогла я тебе?
– Да, Маха Гризлиевна, весьма и весьма. – Я закивала, мельком подивилась отсутствию уже привычной головной боли и поднялась со стула. – Благодарю вас.
– Ничего. – Медведица отмахнулась. – Ты заходи, если что. Давай-ка я тебе пару пирожков с собой заверну… вот так вот. И фляжку бери давай. Помнишь, как принимать?
– Помню, Маха Гризлиевна.
– Вот и хорошо. Эх, жаль, не осень сейчас! Я б тебя такой медовухой угостила! У нас с Михой мед-то свой, собственный, от своих пчелок… Ну ты, может, соберешься еще – так приезжай на выходные, ближе к сентябрю. В баньку сходим, меду поедим, посидим по-нашему, по-девичьи…
– Непременно, Маха Гризлиевна. Большое спасибо.
– Ну давай, лейтенантша. Матушке привет передавай. И смотри там… поосторожней, хорошо?
– Постараюсь, Маха Гризлиевна. Обязательно. – И я откланялась, унося за пазухой пирожки, в набедренном кармане штанов – початую фляжку «Малинового звона», а в голове – полный сумбур и сумятицу.
Пиявки, дроу, лейтенант тар-Иприт, который, оказывается, очень подозрительный тип… Призрак Фреда Кругера, бродящий вокруг мэрии! Мед. Пчелки…
«Пчелки, – почему-то я зацепилась именно за них. – Пчелки – это хорошо… Никому нельзя верить! Кругом враги! Надо бы присмотреться… к товарищу старшему лейтенанту. Поближе».
Казалось, что после собеседования Нолвэндэ вернулась повеселевшей и уже не такой бледной.
– Зря вы так сопротивлялись, товарищ Барабос, – заявила она. – Ваша супруга очень приятная дама, мы прекрасно поняли друг друга.
– Вот и чудесно, – обрадовался Миха.
По всей видимости, ему сегодня еще не удалось поладить с женой. Что вовсе не удивительно, если регулярно общаться с оборотнями. Иная, звериная ипостась так и норовит возобладать над двуногой, и первое, чему родители-оборотни учат своего младенца, это самоконтроль. Раньше, чем ходить и проситься на горшок. Но персональный зверь всегда готов к битве за разум хозяина. Попробуйте разозлить Грэя Вольфовича по-настоящему – и сразу станет понятно, кто и кем может перекусить при желании. Ытхан Нахырович, кстати, не рисковал испытывать терпение ворлока-реконструктора.
– К кому теперь? – спросила Нолвэндэ, когда, распрощавшись с медведеобразным директором, они вышли за территорию завода.
– К аптекарше и шаману, – как бы нехотя ответил Эрин.
– Что, опять всей толпой завалимся? Сулема будет недовольна, там у нее и так развернуться негде. Надо разделиться. Ап-Телемнар, ты как относишься к дроу?
– Прекрасно, – очаровательно улыбнулся эльф и даже, поймав на себе злобный взгляд напарницы, решил немного ее поддеть: – Но лучше, чем леди Анарилотиони, никто с Темными сородичами общаться не умеет. Правда же, Нолвэндэ?
– Вы ошибаетесь, милорд. Это вам нет равных в налаживании межрасовых контактов.
Намека Эринрандир все равно не понял, потому не обиделся. Да и вряд ли у него получилось бы, прямо скажем.
– Так! Харэ ругаться! – воскликнул гном. – Просто решите, кто пойдет к Сулеме.
– Он! – рявкнула мыслечтица.
– Хорошо, – пожал плечами Эрин. – Буду рад свести знакомство с дровской девой.
…Воистину Колдубинск мог смело именоваться городом контрастов. Тут рядом проживали любвеобильный гном Зарин, сын Иприта, и снежно-девственная Сулема из семейства Кранн-Тецц. Белая шапочка, словно сияющая корона, венчала ее точеную голову, соперничая белизной с шелковыми волосами, уложенными в аккуратную прическу. Скромный халатик длиной по колено отливал стерильной голубизной, и вся она светилась чистотой и невинностью. Обычно в красоте дровских девиц есть что-то хищное, но к аптекарше это утверждение не имело никакого отношения. Более обаятельного и чуткого существа Эрин в жизни своей не встречал. И это не просто слова.
Если судить по Дзировым парням, да и вообще по всем дроу, с которыми Эринрандира сводила судьба, то Темная эльфийка, вынужденная самостоятельно зарабатывать на жизнь, а следовательно, лишенная какой-либо поддержки семьи, должна быть озлоблена на весь свет. У дроу не принято оставлять девиц без присмотра, а приличные кланы своими девами не разбрасываются.
– Я могу вам чем-то помочь, сударь? – нежно прощебетала Сулема, умилительно опустив темные очки, делавшие ее невероятно красивой и серьезной, на кончик носа.
– Я по делу, леди.
Честное слово, это был первый случай, когда капитан ап-Телемнар стеснялся своего официального статуса. Очень уж ему не хотелось тыкать девушке под нос удостоверение и изображать из себя сурового дознавателя.
– Эринрандир ап-Телемнар, капитан НЧЧК, – представился эльф. – Не подумайте лишнего, леди, обычная формальность.
И обстоятельно изложил суть своих вопросов. Сулема, в свою очередь, с аптекарской точностью отмерила свои ответы, каждый из которых был аккуратно завернут в вощеную бумажечку вежливости и подписан каллиграфическим почерком отличницы.
Разумеется, эти преступления поразили дровскую деву своей бессмысленной жестокостью, и, естественно, она готова оказать абсолютно любую помощь следствию. И кстати, у леди Сулемы имеются собственные умозаключения относительно личности преступника. Но упаси Ллот, никто никого не обвиняет. Не будем показывать пальчиком, но это презренный изгой Дарремар, больше некому.
– Кто такой Дарремар? – осведомился Эринрандир.
Прелестная снежная королевна, повелительница ручных весочков, владычица дистиллированных вод, хозяйка препаратов группы А и служительница ступы и пестика, с радостью поведала служителю закона о закоренелом преступнике, по которому плачет тюрьма и плаха. Дарремар – изгнанник из клана и позор семейства Ошш-Марр, не удосужившийся даже образование получить, а берущийся врачевать недужных. Каков негодяй, а?! Кому, как не ему, измученному завистью и злобой, убивать несчастных страдальцев из «Елочек»?
– Он столь же омерзителен, как и его твари! – воскликнула девушка, сверкнув яхонтом глаз.
– Твари? – Блаженное спокойствие тут же покинуло Эрина, а в сердце постучалась тревога. – Какие еще твари?
– Его скользкие, отвратительные пиявочки – вот какие твари. Он на них просто помешан. Предлагает лечить ими все болезни подряд. Маньяк! – воскликнула аптекарша.
– Вы хотите сказать, что этот ваш… хм… гирудотерапевт не прошел официальную регистрацию своей деятельности?
– Нет, конечно!
– Очень интересно, – озадачился ап-Телемнар.
Он вежливо извинился и позвонил Зарину. Выяснилось, что шаман Мудухатар отсутствует на рабочем месте, ибо находится на больничном, гриппуя в домашней обстановке.
– Что еще за Дарремар такой?
Гном ничуть не смутился:
– А чё не так? Нормальный мужик, хоть изгнан из клана. Ну и с прибабахом маленько.
– Он не зарегистрирован как маг.
– Дык он и не маг. Он пиявочник, – возразил сын Иприта.
– А я хочу посмотреть на этого типа, – уперся Эрин.
– Проснулся наконец? – огрызнулся недовольный гном. – Это уже хорошо. Только ты меньше Сулему слушай, он же ей конкурент.
– Возвращайтесь, и пойдем к твоему пиявочнику, – скомандовал следователь, убедительно имитируя себя прежнего.
Любитель болотных тварюшек завладел воображением ап-Телемнара окончательно. Из этого следовало, что к Эри-новой эйфорической легкомысленности незаметно, словно спирт в воду, примешивается старушка паранойя. И при достижении определенной концентрации эльф рисковал отколоть такие номера, что все дятлы в Гадском лесу поседеют от ужаса и позавидуют мертвому сородичу, чье тело в плену у Танка Гашишиевича.
«Признайся, дружок, твое место уже не в „Елочках“…» – «А где?» – «В полноценной психушке, придурок ушастый!»
Но, видимо, не судилось Эрину нанести визит к загадочному изгою Дарремару, а заодно посмотреть на его знаменитых «тварей». Это пришлось сделать Нол.
– Комплекс у него, – заладил гном. – Не станет он с мужчиной говорить ни о чем таком. Побоится.
– Чего?
– Всего. Мания преследования, – пояснил Зарин. – Пусть леди Анарилотиони сходит.
Так и сделали. А чтобы не терять даром время, Эрин решил навестить последнего из списка проверяемых – гриппующего шамана.
– Вы там с ним поаккуратней, леди, – инструктировал меня гном, остановившись напротив ощетинившегося коваными остриями кирпичного забора высотой метра три.
– В смысле? – поинтересовалась я, окидывая одобрительным взглядом образчик колдубинских фортификаций. Чем-то мне начинает нравиться этот стиль… Хотя стену лично я сложила бы повыше… да и бойниц не хватает. Большой недостаток для обороны, да. Отсутствие бойниц. Хотя наше беспокойное время диктует свои условия. Колючая проволока, навитая между заостренными пиками поверху забора, наверняка под напряжением. Во всяком случае, я бы точно по ней ток пропустила. А вот тут и там в ансамбль так и просятся вышки…
– В смысле – постарайтесь обойтись без резких движений. – Гном нажал кнопку домофона рядом с бронированной дверью, не уступающей по толщине кладке стены. – Дарремар – дроу и так зашуганный, если еще и вы его напугаете, мужик вообще с катушек съедет.
– Разве я могу кого-то напугать? – пожала плечами я в искреннем недоумении.
Зарин недоверчиво на меня покосился, но смолчал.
– Пароль? – глухо спросили из домофона.
– Дарремар, не дури, это я, тар-Иприт, – рявкнул старший лейтенант. – Я ж тебе пять минут назад звонил!
– Пароль! – настаивал домофон.
– Дарремар, не будь психом. Я тебе леди привел!
– Пароль!!! – истерично взвизгнули из динамика. – Если ты тар-Иприт, то должен помнить! Тар-Иприт знает пароль на сегодня!
– Ох, клещи тебе в… хм-хм… – пробухтел Зарин и забормотал. – Как же там… Циана?.. не, Циана на той неделе была… Хлорка?.. Бензола?.. Фенила? А, вспомнил! – И снова повернувшись к домофону, заорал: – Виагра! Виагра, бабку твою вперехлест через горн! Открывай, параноик!
– И нечего орать, – значительно миролюбивее раздалось из домофона. – Не так уж сложно запомнить. Так кого ты там привел, Зарин?
– Леди! Леди из НЧЧК. Я же тебе говорил, придурок! Лейтенант леди Нолвэндэ Анарилотиони.
– Сударыня? Это действительно так? Вы из Премудрых, я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – подтвердила я. – Я имею честь быть наполовину нолдэ.
– И вы действительно лейтенант? У вас есть оружие?
– Да. У меня есть удостоверение и оружие. Я могу оставить пистолет при входе, если вы настаиваете.
– Нет-нет! – взорвался возражениями динамик. – Ни в коем случае! Берите его с собой! Обязательно! Леди! Проверьте, заряжен он у вас? И с предохранителя снимите!
– Как пожелаете, – постаралась успокоить я нервного обитателя дома за трехметровым забором и вопросительно посмотрела на гнома.
– Я предупреждал. – Зарин выразительно пожал плечами и покрутил пальцем у виска. – Он с прибабахом.
– А кто у вас тут нормальный? – фыркнула я и протиснулась в приоткрывшуюся сантиметров на тридцать дверь. Едва лишь я проникла на внутреннюю территорию пияьковода, стальное чудовище за моей спиной гулко вздохнуло, закрываясь.
– Проходите вперед, сударыня, а потом заверните за угол.
Я огляделась. Теперь голос колдубинского гирудотерапевта-затворника шел откуда-то сверху. Ага! Вот еще один динамик, под коньком крыши… Умно. Я послушно пошла вперед по сплошь засыпанному гравием двору. Ни кустика, ни деревца. К этой крепости ни один лазутчик не проберется… да и от снайперов господин Дарремар себе защиту обеспечил, похоже. Вон какие стекла, наверняка пуленепробиваемые. И плотные шторы на всех окнах. И все же отсутствие вышек меня смущало. Да, и крыша у него сделана не по-умному. На крыше неплохо бы разместить зенитно-ракетную установку, такую вращающуюся, на турели, чтоб обеспечить защиту с воздуха. И вышки… да, вышки бы тут смотрелись органично. С пулеметчиками. И еще – собачек во двор запустить, хотя, учитывая происхождение владельца, тогда уж лучше ящеров.
– Господин Дарремар? – вопросила я еще одну бронированную дверь, обнаружившуюся за углом. Дверь явно вела в подвальную часть дома, поскольку к ней надо было спускаться – пять ступенек.
– Пожалуйста, предъявите ваше удостоверение в раскрытом виде, – попросил голос.
– Да ради Эру. – Я пожала плечами и достала корочки. – А кому предъявлять?
– Поднимите голову. Видите камеру справа?
– Да… вижу. Вот, пожалуйста. – Я продемонстрировала развернутую красную книжечку видеокамере.
– Проходите, миледи. Добро пожаловать.
Где-то в глубине глухо залязгали замки и засовы, и я наконец-то попала внутрь дома. Дверь захлопнулась. Я заморгала, пытаясь сориентироваться в полной темноте.
Обжигающе горячая рука схватила меня за локоть, во мраке таинственно засверкали алые, словно карбункулы, очи.
– Не пугайтесь, миледи, – вкрадчиво прошелестела темнота. – Следуйте за мной. Вы тут не споткнетесь. Сейчас мы пройдем в комнату наблюдения и там сможем поговорить.
– Хорошо, – так же тихо ответила я. – Ведите.
«Комната наблюдения» освещалась мерцанием десятка мониторов и одной синеватой лампочкой. В этом неверном свете хозяин дома, которого я наконец-то смогла разглядеть, смотрелся откровенно… пугающе. Высокий и болезненно-тощий, сутуловатый тип с кожей не антрацитово-черной, как у нормального дроу, а какой-то сероватой, словно бы подернутой плесенью, в зеленом лабораторном халате с закатанными по локоть рукавами и с лихорадочно горящими глазами на худом, аскетичном лице. Волосы, краса и гордость любого дроу, были небрежно перехвачены аптечной резинкой в растрепанный хвост; зеленая ткань халата пестрела подозрительными темными пятнами. Это что, кровь?
– Дарремар. – Тип церемонно поклонился, прижав ладонь к груди. – Бывший сын дома Ошш-Марр. К вашим услугам, миледи.
– Нолвэндэ Таурендилиэн, леди Анарилотиони, – ответствовала я. – Приятно познакомиться, господин Ошш-Марр.
– Нет-нет, миледи, прошу вас! – беспокойно перебил меня дроу и поочередно окинул быстрым взглядом каждый из мониторов. А потом еще и под стол заглянул. – Нет-нет, просто Дарремар.
– Э… хорошо. Как вам будет угодно. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов в связи с последними трагическими событиями в окрестностях города. Мы могли бы где-нибудь присесть?
– Где ваш пистолет, леди? – нервно воскликнул пиловочник.
– Вот. – Я приподняла полу куртки и продемонстрировала кобуру с «куталионом».
– Достаньте его! И не выпускайте из рук! – Дарремар снова огляделся и зашептал, доверительно ко мне наклонившись: – Знаете, они могут появиться в любой момент! И тогда лучше держать оружие под рукой, хи-хи-хи…
И тут я заметила подозрительно оттопыренный карман халата. Эру… у него есть огнестрельное оружие?! Пожалуй, мне и впрямь лучше достать табельное. И с предохранителя снять. А то мало ли что… Впрочем, подумав, я ограничилась тем, что передвинула и расстегнула кобуру. В свою очередь склонившись к пиявочнику, я тоже шепотом спросила:
– Кто это – они?
Примерно минуту он стоял молча, словно остолбенев, и сверлил меня испытующим красным взглядом, а потом вдруг внезапно бухнулся на колени, обхватил меня руками за ноги, так что я покачнулась, и взмолился:
– Леди! Пресветлая леди! Умоляю! Спасите нас! Спасите меня и девочек!
Каких девочек?! Эру, у него тут есть дети? Зарин не упоминал о несовершеннолетних… Или дроу имеет в виду любовниц?
– Господин Дарремар, успокойтесь! – Я пыталась отцепить от себя руки гирудотерапевта, но пока безуспешно – он вцепился не хуже своих пиявок. – Извольте объяснить! Кто угрожает вам и вашим домочадцам?
– Они! Они нас убьют! Я знаю, они рядом, они следят за мной! Я так ждал вас, леди! Я знал, что вы придете и спасете нас! Он сказал, что вы придете…
– Кто сказал, сударь?
– Он! – Дроу наконец-то отпустил мои ноги и чуть подался назад, елозя коленками по полу. – Он приходил ко мне и предупредил! Он искал то, что у него украдено, но это не я, я не брал их, я так и сказал ему, что это не я! Он посмотрел и убедился! У меня их нет!
– Кто приходил? – Я хищно прищурилась. – Да встаньте вы, наконец! Как я могу вас защитить, если вы постоянно переползаете с места на место! Встаньте и отойдите туда, к стене, чтоб я смогла прикрывать вас!