Астахова Людмила Викторовна. НЧЧК. Командировка

   И чем больше Тамаринд наворачивал абсурдных обвинений, тем отчетливее Эрин понимал, что все эти крики лишь пустопорожнее сотрясение воздуха. На самом деле прокурор прощупывает его на крепость нервов и степень сопротивляемости нападкам. А вот зачем он это делает, совсем иной вопрос.
   Нокаутированная старушка-паранойя очухалась от колдубинского шока и снова заявила о своем существовании – и тут же была с позором изгнана в глубины подсознания. Зря, конечно, как оказалось впоследствии. Но кто ж знал-то, верно?
   Таким образом, стоически выдержав шквал критики, Эрин сумел уберечь себя и Нолвэндэ не только от Комиссии по этике, но и от обычного служебного расследования. Хотя настроение у него было испорчено окончательно. И то ли в таком настроении объезжать цветочные магазины не следует, то ли балроговы сиреневые ирисы действительно столь редки в это время года, но во всем Распадке не нашлось ни единого цветочка искомого вида. Энчечекисту предлагали изумительной красоты розы всех оттенков, роскошные тюльпаны и удивительные орхидеи, не считая лилий, гербер, гвоздик и фиалок. Удаляться от города слишком далеко Эрин не рискнул, памятуя о том, что поиски сиреневенького цветочка могут закончиться в логове чудища.
   «Перворожденные не сдаются», – сказал себе он и взялся трясти всех осведомителей.
   В кои-то веки появился повод воспользоваться служебным положением, причем повод крайне серьезный и важный. Стукачи слегка ошалели от неожиданности, некоторые пытались отшутиться или сказаться больными, но злой эльф отнюдь не шутил и больничные листы к рассмотрению не принимал.
   – Мне нужны сиреневые ирисы, Уцлатарг.
   – Начальничег, ты б чего попроще придумал, – заныл орк. – Где я тебе их найду?
   – Где хочешь, там и ищи Они нужны мне к завтрашнему вечеру, и ни секундой позже, иначе я припомню тебе все старые грешки.
   А Уцлатаргу было о чем припоминать по-любому. НЧЧК только потому смотрела сквозь пальцы на его маленький бизнес с вампирами, что он стучал на контрагентов почище колдубинских дятлов и не имел прямых контактов с кровососами-подпольщиками.
   Самое странное, что никому из подопечных не пришло в голову, что цветы нужны капитану ап-Телемнару для девушки. Все знали, эльф – бессердечная сволочь и всякие сантименты ему чужды.
 
   О чем только не думают женщины на работе! Сколько ни пытаешься, образно говоря, «заткнуть уши», а все равно – стоит зайти в какой-нибудь кабинет, где бойко стрекочут пальчиками по клавиатуре милые барышни всех рас и возрастов, и получаешь полное и точное представление обо всем на свете. Цены на молоко, модная диета, грядущий через полгода отпуск на берегу теплого синего моря, «почему-этот-гад-мне-не-звонит»… Все, продолжать не буду. Женщины и так знают, а мужчинам, воистину, лучше даже не догадываться.
   То ли по управлению витали такие мощные флюиды, то ли еще по какой-то неведомой мне причине, но к концу рабочего дня, перекладывая последние бумажки, я вдруг поймала себя на том, что уже часа два кряду думаю о… стирке! И ничего смешного. Я привезла из Колдубинска уйму перепачканной одежды, а гардероб мой не столь велик. Опять же казенной стиральной машинкой меня высокое руководство не обеспечило. Несправедливо, но факт: у Эрина есть, а у меня нету. Может быть, начальство решило, что девица вполне способна управиться с постирушками сама, ручками, ручками? Или бытовые приборы по ведомственным квартирам распределяются в зависимости от количества звездочек на погонах?
   Короче, автоматической «прачки» у меня не было, купить за эти месяцы я ее так и не сподобилась, посему светил мне на ближайший вечер подвиг похлеще колдубинских – Большая Стирка. И само собой, грядущее великое событие полностью занимало теперь мои мысли. Тьфу. Самой противно, а что делать? Правда жизни, будь она неладна…
   А посему из родной конторы умчалась я, словно палый лист осенний, влекомый порывистым ветром, – шустро и совершенно не представляя себе цели движения. Проблема в том, что славный магазинчик, где я стабильно затаривалась специальным щадящим гелем для стирки, недавно закрылся, и, где теперь искать волшебное средство, я могла лишь смутно догадываться. У меня практически вся «походная» одежда пошита из мембранных тканей. Ну нельзя стирать «формен-тексовую» шмотку в обычном порошке! Мембраны забьются – и кирдык хорошей и дорогой вещи, которую еще лет десять носить можно. В общем, следующие два часа ушли на поиски геля, потом еще домой надо было с другого конца города добраться… К торжественному моменту развешивания белья на предусмотрительно натянутые во дворе веревки небо успело окончательно налиться чернильной темнотой, а я – запыхаться, вспотеть и осипнуть от сдавленных ругательств. И даже страшная клятва с ближайшей зарплаты начать откладывать на стиральную машинку не очень-то помогла. Одежки из «Формен-Текс» можно стирать только вручную…
 
   В суде Эрин случайно столкнулся с Леготаром, который как раз собирался идти пить кофе в кафешку. Его Проницательность сдул с плеча Эринрандира несуществующую пылинку и одобрительно улыбнулся:
   – Я бы на твоем месте подарил что-то такое… любимые цветы, например.
   – Угу. Сиреневые ирисы, – кивнул тот, уже не пытаясь выяснить, откуда бывший спецагент настолько в курсе. – Как раз в поисках.
   Только что Эрину звонил Уцлатарг и уточнял – гиацинты или ирисы?
   – Прекрасный вкус, – похвалил Леготар, делая крошечный глоток из маленькой чашки. – И не забудь снять упаковку. Цветы дарят без целлофана, – напомнил он на всякий случай.
   – Не хочешь научить меня пользоваться вилкой и ножом? – съязвил Эрин. – Я помню правила этикета.
   – Не обижайся. Но ты не каждый день признаешься женщине в любви.
   – Паучий случай! Тар, откуда ты все знаешь? Кто тебе сказал? – поразился капитан.
   – Никто мне ничего не говорил, разумеется, – улыбнулся ветеран спецслужб. – У меня есть глаза и немного мозгов, чтобы делать выводы.
   – Кто еще сделал выводы? – угрюмо пробурчал Эринрандир.
   – Обижаешь, коллега. Я просто отлично помню, как выглядел и чувствовал себя, когда решил серьезно поговорить с Динэс.
   – Тебе проще, ты знал про орхидеи.
   – Хм… Если бы все было так просто, то мне не понадобилось бы трех лет, чтобы организовать нам «совершенно случайную» встречу на одном милом тропическом островке и трижды нарушить устав.
   – Чтобы не сбежала?
   – Чтобы нас обоих не убили, – мило улыбнулся Леготар. – А ты уже сказал ей про предстоящий разговор?
   – Нет, – вздохнул ап-Телемнар.
   На тонких губах бывшего агента нарисовалось беззвучное и загадочное «О!».
   – Ты же вроде ночью дежуришь? – уточнил он. – Я задержусь после работы на пару часиков и кое-что тебе расскажу. И покажу.
   Леготар ап-Хаддамир снова умудрился поразить воображение Эрина. Обычно он не торопился снизойти до помощи, ограничиваясь мудрым советом, зачастую настолько мудрым и глубоким, что не каждому под силу им воспользоваться.
   И, бросив на прощание странную фразу: «Это очень хорошо, что у Нолвэндэ диплом графомага», – начальник внутренней тюрьмы удалился по своим делам.
   А Эринрандир поплелся к судье Джэн-Ло, которая от Готзиллы Шахидовны отличалась только отсутствием чувства юмора и размером задницы.
   Каким-то непостижимым образом грозная служительница Намо прониклась к капитану ап-Телемнару если не симпатией, то сочувствием, а посему общение с ней, как правило, заканчивалось чаепитием и душевной беседой прямо в кабинете. На этот раз Джэн-Ло ограничилась шоколадными конфетами и похвасталась новеньким страховым полисом на себя, любимую. Давясь вишневой начинкой, Эрин узнал, во сколько оценены все части гоблинского женского тела (список прилагался), включая каждую из исполинских грудей и ягодиц. Хотя, по здравом размышлении, Джэн-Ло имела все резоны для такой сделки. Ведь только за последний год под ней сломалось два стула и одно кресло, а ягодицы для судьи зачастую не менее важны, чем голова.
   – Одобряешь? – строго спросила гоблинша.
   – Всецело, сударыня. Замечательная идея.
   Джэн по достоинству оценила эльфийскую сдержанность Эрина, он стал первым, кто не смеялся.
   – Распишем это дело на меня, капитан, – заявила она. – Только и ты меня не подведи. Чтобы доказательства были «железные». А лучше «мифрильные».
   – Будут, – уверенно пообещал эльф.
   Он решил сделать все, чтобы пророчество Эфы Горыниевны обязательно сбылось. Пулю в лоб гаду, и никак иначе!
   …Вечером Эрин с Нолвэндэ разминулись. Когда он заезжал домой за Солнышком, напарница еще не явилась, а когда Эрин вернулся в управление, рабочий день закончился и Нолвэндэ уже ушла. А он, между прочим, сильно соскучился.
   Суетный выдался вечер. Пока эльф ходил к Арнольду Полукаровичу, пока курил с товарищем Шраком и искал Леготара, параллельно созваниваясь с вольными охотниками на сиреневые ирисы, дежурство успело начаться. А к жуткому неудовольствию Меноваззина, еще и отказался играть в нарды. Шутка, которой в течение получаса обучал Эрина бывший спецагент, требовала небольшой практики и сосредоточения. Пришлось спецназовцу терпеливо ждать, когда Светлый родич вдоволь помедитирует на плакат со схемой эвакуации при пожаре.
   – Какой-то ты сам не свой, Эринрандир, – заявил проникновенно дроу. – Задумчивый слишком.
   – Наверное, есть о чем подумать.
   Все-таки из Леготара вышел бы прекрасный преподаватель. Умеет бывший Неуловимый и Беспощадный объяснить кратко и доходчиво там, где иной растекся бы тысячей слов. Эрину хватило даже собственного слабенького дара.
   – Много думать вредно, – хохотнул спецназовец, возлагая ноги на столешницу и откидываясь на стуле назад. – Стоило только Вузеллину задуматься, как тут же спекся.
   – Кстати, как он?
   – Сегодня будет беседовать с Советом Матрон. Сулеме позвонил уже раз двадцать или тридцать. Душераздирающее зрелище! Я почему-то надеялся, что не доживу до того момента, как Вуз влюбится. Кошмар, что с парнем сделалось.
   И тут до Эрина пусть с запозданием, но дошло:
   – Ты завидуешь, Темный!
   – Завидую, – спокойно согласился дроу. – Всему, кроме разговора с Матронами.
   Капитана ап-Телемнара передернуло, а еще ему стало стыдно. Разгильдяй, балбес и дриадолюб Вузеллин ради одинокой бесприданницы из задрипанного городишки не побоялся предстать перед жестокими, прагматичными до мозга костей, надменными интриганками, во власти которых его счастье и будущее. От взгляда мадам На-Гайны и улыбки леди Наяксины у Эрина в желудке начинались спазмы, дыбом вставали волосы, а уши сами собой прилипали к черепу. Нет, суровые леди не превратят Вузеллина в драйдера. ^[23]Времена уже не те. И даже в жертву не принесут. Но им вполне под силу исковеркать всю жизнь дровского воина, сломив его дух, растоптав достоинство и лишив всякой надежды.
   А совершенно свободный в своем выборе Светлый эльф не мог до сих пор объясниться с любимой девушкой. Он забыл о том, кто из них двоих взрослый, сдержанный и ответственный, кто должен проявить подобающую опыту и возрасту мудрость и сделать первый шаг навстречу, сломать стену непонимания. Кто же он после этого? Вот он, вопрос вопросов.
   – Ага! Представил себе, как оно?! – хрюкнул довольный добровец. – Тебе тоже хочется залезть под стол?
   – Очень сильно, – согласился следователь.
   Матроны – это… Матроны. Осталось только благодарить Эру за то, что Эрин не дроу.
   – Может, позвоним девчонкам? Допросим, посмеемся, – азартно предложил Меноваззин. – У моей подружки есть кузина…
   – Нет! – истерически взвыл эльф, выставив руки в защитном жесте. – Нет!
   Его можно понять. На острое отравление Грушенькой Солончак наложилась эпопея с колдубинскими дриадами, а тут еще лапушка Желудьковская со своими ведрами, и получите-распишитесь – главный дриадофоб капитан Эринрандир ап-Телемнар. Как там говорится: «Имею бензопилу – готов к подвигам!»
   А если вообразить реакцию Нолвэндэ, когда она узнает, что ночью в радиусе ста метров от него находилась хотя бы одна лесная дева… Матроны будут рыдать от зависти и рвать на себе белоснежные локоны. Политравмой, клеймением и кастрацией дело для Эрина не ограничится.
   Меноваззин от хохота чуть со стула не свалился.
   – Не быть тебе настоящим бабником! Слишком много думаешь, Светлый. К женщинам, в том числе и к дриадам, нужен правильный подход…
   – Все! Ни слова о дриадах!
   Эрин кинул в болтуна-дроу подставку для карандашей, тот поймал и швырнул обратно. Еще минут двадцать они азартно перебрасывались разными предметами, совсем как мальчишки на школьной переменке.
   – Потеплеет – мячик покидаем? Темные против Светлых, а?
   – Мы с Нол против стада здоровенных бугаев из ДОБРа?
   – Позовем Леготара с супружницей, Ломильдиля из аналитички, и новенького трассолога… как его… Туилиндэ, – рассуждал дроу. – Команда на команду.
   – Ты себе представляешь Динэс с валарбольным мячом? – усомнился следователь.
   Легендарной Брайд Морлуг идеально шли классические лодочки, костюмы с кружевными вставками и шляпки. Сколько врагов Серединной Империи сгинуло, попавшись на удочку ее женственной хрупкости, не перечесть.
   – А чё? Знаешь, какая у нее задница? Загляденье! – сверкнул алыми зеницами Меноваззин и взвыл: – Ай! – схлопотав авторучкой в лоб. – Я пошутил!
   – Смотри, при Леготаре так не шути.
   Предупреждение было излишним. Начальника внутренней тюрьмы НЧЧК лучше избавить от неуместного юмора – это факт. Его Безупречность злопамятен как… неважно, просто поверьте на слово.
 
   Что может быть вкуснее и вреднее, чем чашка крепкой харадики да под сигаретку в четверть первого ночи? А ничего! Особенно если приправить это столь предосудительное накануне очередного рабочего дня времяпрепровождение бездумным пролистыванием страничек в недрах Паутины. А все ради того, чтоб не думать о том, что же мне делать дальше с синеоким милордом капитаном.
   А делать что-то надо. Сколько ни делай вид, что ничего не произошло, сколько ни отговаривайся наведенным безумием и коллективными галлюцинациями, ситуация не изменится, пока мы ее не изменим. После этого вояжа сумасшедших по областным просторам вернуться к тому, с чего мы начали, уже не получится. Никак. Почти невинные полуприятельские отношения изжили себя на полянке в колдубинских чащах. В буквальном смысле сгорели синим пламенем. И теперь у нас только два выхода – либо убегать друг от друга без оглядки и с воплями, либо… На этом мысль моя зависла, ибо первый вариант мне не нравился категорически. Он был попросту неприемлем.
   Я не могу без него. Пафосно звучит, правда? Согласна. Только факты – самая упрямая вещь в этом мире и в десятке сопредельных. Я без него не могу. Вот от этого и нужно плясать.
   «Нам надо поговорить, – подумала я, разглядывая ассортимент товаров для экстремального отдыха на природе, выставленный на одной из страниц Паутины. – О… хочу такую…»
   Я прокрутила страницу вниз, чтоб получше рассмотреть характеристики прекрасной легкой палатки от «Изумрудных Холмов». Сиды-производители клятвенно заверяли, что «тесно не будет!». Хорошая палатка. Двухместная.
   Нам жизненно необходимо поговорить. И откладывать этот разговор не просто глупо, но еще и опасно. Кто знает, куда воля судьбы и начальства забросит нас завтра или через неделю? Может, нам Колдубинск еще беломраморным Тирионом покажется? И потом… это сейчас я такая смелая и решительная, а через пару дней струшу ведь. Я себя знаю. Начну думать, сомневаться, анализировать… Нет, выяснить все между нами надо именно теперь. Не откладывая.
   Но – проклятье! – кто должен сделать первый шаг? Кто из нас, в конце концов, мужчина и воин? Особенно учитывая тот факт, что тогда, в лесу… нечего лукавить. Нельзя, конечно, сказать, что я с легендарным напором доблестных предков оттр… хм… овладела, это деликатней звучит, храбрым и благородным воином прямо-таки на поле битвы, по праву победителя… но в общем-то все-таки именно я первой перешла от… угроз… к их реализации. Ну, славно. Прогрессирую в иносказаниях и плетении словес. Короче, винить, кроме себя, некого.
   Значит, и отвечать мне? Ах, Моргот и все твари его! Хотелось бы все-таки разделить ответственность. Вот если бы можно было договориться… скажем, я утрясла бы все со своим семейством, а Эрин…
   А что – Эрин? Он покуда молчит. Дежурит он вообще-то.
   «Но от необходимости признаться в своей недопустимой распущенности и легкомыслии перед старшими родичами это меня не освобождает, – с мрачной решимостью подумала я и полезла за телефоном. – Блудила на полянке именно я, значит, и отвечать за это мне».
   В конце концов насильно меня в кусты никто не тянул. А Эрин на роль коварного соблазнителя благородных девиц не подходит ни по каким параметрам. И пока не нашлись какие-нибудь излишне наблюдательные доброхоты, готовые заложить преступную парочку начальству и семейству, надо их опередить.
   «В отчаянном положении – нападай», выражаясь не слишком точной цитатой из трудов великого хинтайского полководца древности. ^[24]И хотя до положения дело не дошло – и дойти не может! Или мы не эльфы? – но ситуация и впрямь отчаянная.
   Я выкурила еще одну «глаурунжину» и решительно набрала номер Арка. Вот и проверим, посечет ли карающий меч фамильной чести мою повинную голову.
   За что люблю своих братьев, так это за проницательность, интуицию и понятливость. Особенно Арка с Аоданом. Трое младших, мы были погодками и росли вместе, в златые годы детства практически не разлучаясь. В общем-то мне и сейчас именно с ними найти общий язык проще всего. Иногда даже вслух говорить ничего не надо, чтоб тебя поняли сразу и правильно.
   На звонок Арк ответил после второго гудка:
   – Да, сестрица? С прошедшим тебя!
   – Спасибочки, братец. Дежуришь?
   – Только сменился. А ты звонишь, чтоб пожелать мне спокойной ночи?
   – Не совсем. – Я слегка занервничала, смущенная подозрительно веселым голосом брата, и сломала в пальцах очередную сигарету. – Понимаешь, брат… тут такое дело…
   – Нол, – Арк хмыкнул, – сердце мое, в прошлый раз, когда ты начинала разговор с этой фразы, речь шла, если я не ошибаюсь, о разбитом папином мотоцикле. Что ты натворила на этот раз? Сожгла свою контору?
   – Хуже, – мрачно ответила я. – Тут дело касается… чести семьи. И моего… моей… Короче, понимаешь, так получилось, что я… хм… мы… Мы были в командировке. Вдвоем. И… Но он не виноват! Это все я!
   – Так, – после минутного молчания, заставившего меня тревожно застыть, промолвил Аркуэнон. – Перевожу. Ты переспала со своим напарником, когда вы были вдвоем в командировке. Так?
   – Угу, – буркнула я, доставая из пачки еще одну «глаурунжину».
   – И чего же ты хочешь теперь от меня, милая сестрица? Чтоб я, по праву чести и долга, стряхнул пыль с ножен своего меча и наказал коварного соблазнителя и растлителя девиц?
   – Э-э… – Я похолодела, запнулась и выпалила: – Нет! Все не так! Он не виноват, я сама… И потом, братец… я ведь уже… э-э-э… ну понимаешь… в общем… я уже девицей не была, и…
   – Да я вообще-то в курсе. – Арк издевался, теперь до меня наконец-то дошло. – Кто, по-твоему, подложил тебе это веселое белокурое создание, с которым ты так увлеченно мстила своему помешанному на древних традициях, зашоренному и косному семейству?
   – Что? – Я задохнулась. – То есть как? Балрог! Это был заговор, что ли?! Так кто же именно?
   – Да мы с Аоданом и подложили, – братец хрюкнул. – Пока ты, радость моя, не успела выбрать более радикальный способ мести. Так что да, это был заговор.
   – Ах вы… – Слов банально не нашлось. – Ну балрог вас… Родители знали?
   – Не-а. – Арк фыркнул. – Зачем? В их отсутствие ответственность за честь девы ложится на ближайших родичей, ты сама знаешь. Вот поэтому, дорогая, ты и звонишь мне в ночи.
   – А… – Я не нашлась с достойным ответом и в итоге созналась: – Ну да.
   – Ну тогда давай, блудница, кайся, – хмыкнул брат. – Выкладывай, сестрица.
   Ну я и выложила. Практически все, опустив только некоторые подробности, которые уж точно никого не касались. И замолчала, почти не дыша в ожидании вердикта.
   – Да уж, – немного помолчав, промолвил Арк, – весьма… занимательная история. И чего же ты теперь ждешь от меня, благородная сестра моя, прощения или благословения? А?
   – Ну-у…
   – Ясно. Я так понимаю, ты намерена продолжать эти… предосудительные… занятия?
   – Я его люблю, – мрачно напомнила я. – Ты не забыл?
   – А какой отменный способ ты выбрала, чтобы дать ему это понять! – Нет, он точно издевается! – Честное слово, неудивительно, что некто, не имеющий… врожденного иммунитета или хотя бы прививки в виде общения с нашим славным и здравомыслящим семейством, принял твои нежные чувства за чистую и незамутненную ненависть.
   – Нет, ну а как еще я должна была себя вести! – возмутилась я. – Можно подумать, у меня был выбор!
   – Нол, сердце мое, ты опять забываешь, – братец вздохнул, – забываешь, что твой избранник еще недостаточно хорошо тебя знает, чтобы с ходу расшифровывать все твои намеки и разбираться в твоих запутанных мотивах. Ему можно только посочувствовать. Характер у тебя покруче, чем у нашей нежной мамочки.
   – Да ну, так уж и круче? – усомнилась я.
   – Точно! – Арк ухмыльнулся в трубку так, что я это услышала. – И не сомневайся. Там, где мать вспыхивает сразу, ты сперва долго-долго копишь в себе злость и обиду, а потом взрываешься и бьешь. В самый неподходящий момент. Разве не так? Внезапно, убийственно и предпочтительно в спину.
   – А память у меня хорошая. – Я вздохнула. – Пожалуй, так. Да… многое можно объяснить наведенным безумием, да только…
   – Только в этом безумии было гораздо больше от тебя самой, чем хотелось бы признавать? Вот так, моя милая сестричка. Ты совершенно уверена, что твой возлюбленный не спятит после недели с тобой наедине? А? Мне Эринрандир понравился, и не хотелось бы обрекать его на столь страшную участь.
   – Он и сам псих не хуже меня. Куда уж дальше? Скорее это я с ним с ума сойду. Но – брат! – я хочу именно этого, синеглазого и Сумрачного.
   – Так ты все-таки желаешь братнего благословения? – Аркуэнон хмыкнул. – И когда же нам ждать сватов?
   – Не благословения. Невмешательство – вот и все, что мне нужно. Считай, что я поставила семью в известность… по крайней мере, часть семьи.
   – Маме расскажем?
   – Издеваешься? Хочешь, чтоб я навеки отвратилась от малейшего желания даже слышать об Эрине, не то что видеть его?
   – Не-а, не хочу. Мамин энтузиазм в таких делах – вещь, абсолютно противопоказанная для влюбленных. Нет вернее способа охладеть, уж я-то знаю.
   Я сочувственно вздохнула. Все мои братья уже неоднократно испытывали на собственной шкуре то, чего я так боялась, – мамину заботу об их личной жизни. Наша матушка хороша всем, кроме одного – она всегда и во всем права. Она же мама, ей виднее, что нужно для ее детей! А если дети против… что ж, перетерпят, перебесятся и смирятся.
   – Я хотела позвонить папе, – я вздохнула снова, – рассказать ему. Но он, наверное, опять в командировке.
   – Ага. Насчет сватов ты так и не ответила.
   – Вряд ли, брат. Во всяком случае, пока.
   – Ты не хочешь замуж, сестра моя? – Арк веселился уже в открытую. – Тебя ли я слышу? А как же семейная честь?
   – А мы не будем кричать на каждом углу о своих… отношениях. Нет, Арк, не хочу. Я хочу быть с ним, спать с ним, работать с ним… но замуж? Лет через двести, пожалуй. Не раньше! А что до семейной чести… С ней все нормально. Я тебя уведомила, так? Значит, традиции соблюдены.
   – Духи предков от души матерят тебя в Чертогах за такую трактовку древних законов, так и знай. Но, сестра, – Аркуэнон посерьезнел, – помни, пожалуйста. Если он тебя обидит, за Нолвэндэ Таурендилиэн леди Анарилотиони есть кому вступиться.
   – Помню, – торжественно заверила я.
   – Вот и славно! Еще один совет напоследок – и я иду спать.
   – Да?
   – Сестричка, – Арк хихикнул, и, надо заметить, весьма похабно, – в следующий раз ты лучше трусики снимай сама и заранее.
   – Что? – Я опешила и чуть не выронила трубку.
   – А то самое. Ты уж поверь моему опыту, ага? При вашем обоюдном… темпераменте ты рискуешь и вовсе остаться без белья.
   – Ах ты!..
   – Приятных снов, Нол! – хрюкнул любимый братец и отключился прежде, чем я подобрала достойный ответ на эту возмутительную пошлость.
 
   Дежурство прошло без эксцессов. Эрин умудрился выспаться, потом сходил в душ, позавтракал в столовке в компании с троллем Арнольдом, обзвонил своих осведомителей, заряженных на поиск гребаных ирисов, и практически без матерных выражений воспринял настоятельное приглашение на семинар по правоведению.
   – Вечером пэдэпээс, – напомнил ему товарищ Шрак в курилке. – Не опаздывай.
   – Задницу себе отсижу, – посетовал Эрин. – Весь день на стульях.
   – Некому помассировать?! – ядовито полюбопытствовал Маки.
   Гном-криминалист затаил на эльфа злобу, и их взаимная неприязнь вышла на новый виток развития, стремительно подбираясь к открытой вражде.
   Капитан собрался было достойно ответить, тем паче тема была на грани пристойности, но был пойман за рукав Шраком:
   – Не реагируй. Не сегодня. Езжай на семинар.
   О чем там говорил гоблин с гномом, осталось тайной, но после него на какое-то время Маки присмирел.