Аттанасио Альфред Анджело. Темный Берег

   Безумие, подумал Врэт. Без него гремлин и весь его рой змеедемонов растворятся в излучении Извечной Звезды. Чёрная магия, объединившая его с ними, воздвиглась из пролитой крови жителей Ирта, которую они впитали: из крови Грозди, Мрачного Пса, Гнилушки, Черепа, Малыша Льюка, Четто и Перчинки. Всех Храбрецов, которые пережили вместе с ним падение в Залив, всех его бывших товарищей — всех их убили в мучительном ритуале, чтобы привязать демонов Тёмного Берега к его Иртовой форме и защитить их от разрушительного действия этого жаркого мира на их холодные тела. Он был их талисманом. Без него они на Ирте жить не могут.
   С трудом встав, Врэт заковылял к окну и тяжело опёрся на подоконник. Он поглядел вниз, в гигантскую снежную чашу, наполовину вычерпанную пурпурными тенями света от пушистых мантий окружающих пиков, горящих оранжевым сиянием.
   «Тилия заплатит! — пообещал он возбуждённому гремлину, сидящему в его плоти. — Она предала меня, и она заплатит за это».
   Осознание собственной уязвимости ударило страхом, от которого похожий на хорька человечек съёжился. Погибни ещё несколько змеедемонов, и он бы лежал сейчас среди подушек, разделанный, как выпотрошенная рыба. В головокружительном приливе силы он недооценил своих врагов.
   Это не повторится, мысленно поклялся он и отошёл от окна. Врэт лёг на пол из окаменевшего дерева, дрожа от жара и с приятностью ощущая холод гладкой поверхности. Как только Ирт отвернётся от Извечной Звезды, его нужда призовёт новых змеедемонов из залива. Они поднимутся к нему с Тёмного Берега как холодная эманация — ею они и являются. Они упадут к нему с ночного неба, притянутые злом его сердца и магической силой его плоти, которая привязывает их к этой реальности.
   Рой опьянел от крови Ирта. Они привязаны к нему кровью, и они придут в ночи с бешеными мордами, оскаленными на подбрюшьях.
   Лёжа беспомощным и голым в алом потоке закатного света, он вздрогнул от мысли о том, что мог погибнуть, а враги остались бы жить. Изнутри грудной клетки заговорил голос, неразборчивый от ярости. Гнев гремлина станет его собственным, как только у него хватит сил его вынести.
   Из ночи, заполнившей дальние углы комнаты, вышли семь теней. Семеро оборванных, небритых мужчин, одетых в джутовые лохмотья.
   Храбрецы.
   — Мертвецы, — злобно квакнул один из них, с мордой черепахи.
   Нетто. Врэт его, как и остальных, заживо скормил рою — но личинки змеедемонов уже насытились тогда кровью остальных и этого переваривали медленнее всех. Он в этой куче личинок бултыхался несколько дней — вопящий скелет и изъеденные сухожилия.
   — Брошенные на съедение, — обвинил его лысый крючконосый призрак, и груда полипов на его лице затряслась от возмущения.
   Гроздь. Врэт мрачно захохотал:
   — А вы что, в самом деле надеялись, что я с вами всем этим поделюсь?
   — Ты нам врал, — проворчал приземистый человек со звериными метками пса.
   Он ещё громче засмеялся в лицо Мрачному Псу.
   — Я врал? Разве я врал, когда обещал вам освободить вас от работы мусорщиков? Я врал, когда говорил, что мы будем штурмовать небо?
   Чёрный человек с лицом, рассечённым шрамом от уха до рта, потряс головой.
   — Врэт, ты маньяк-убийца. Мы могли бы отлично жить на Тёмном Берегу. Ты нас предал, всех до одного, чтобы вернуться и отомстить. Ты жаждал крови. Ты убил нас ради нашей крови.
   — Было, Пакля. — Узкое лицо Врэта озарилось безумной ухмылкой. — Я всех вас убил ради вашей крови. И вот вы теперь здесь, снова на Ирте, как я и обещал. На Ирте.
   Призраками. А Мрачный Пёс говорит, будто я лгал! — Он так захохотал, что у него потемнело в глазах.
   Когда зрение снова прояснилось, на него глядел человек без носа и верхней губы, с обнажёнными коричневыми зубами и сиреневыми дёснами.
   — Мы — призраки, и демоны снова приходят вытаскивать нас из воздуха! Скажи нам, зачем, Врэт. Скажи, зачем надо было нам погибать, чтобы с тобой воевали демоны, а не люди.
   — Люди! — Врэт попытался сесть, но только стукнулся головой об пол, потому что сил у него не было совсем. — Был у вас шанс как у людей, Череп. Я вас повёл из Нхэта, как людей. Как люди, вы лезли по лестнице в небо во владения пэров. Но вы проиграли. У вас был ваш шанс — и вы проиграли его!
   — Мы проиграли вместе, — произнёс невысокий взъерошенный юноша. — Надо было оставаться на Тёмном Берегу. Мы были Храбрецы, Врэт. Мы могли бы править этим миром.
   — Править на Тёмном Берегу? В сточной канаве вселенной? И сколько бы мы правили, Малыш Льюк? Пока не свалилась бы на нас болезнь или старость не высушила до костей? Ха! Когда мы нашли этих жалких царьков гремлинов, которые думали, что мы — их легендарные маги, вернувшиеся из ада, вы в их волшебстве увидели шанс править малым мирком. Я же увидел путь назад на Ирт, к свободе от болезней и старости. Это я увидел путь к возврату! Я!
   Шесть призраков, сказавших свои слова, отступили в ночную тьму, истощив свою слабую энергию. Остался только один, высокий, бледный, с ярко-рыжими волосами и царственной осанкой.
   — Давай, Дудочник, — едко сказал Врэт. — Выплюнь свой яд, как вот эти.. ,
   Дудочник ничего не сказал, только глядел из сонной глубины.
   — Давай, — понукал его Врэт. — Ты всегда умел говорить хорошие слова. Ты всегда умел дать нам почувствовать себя хорошими, когда в нас не было ничего, кроме плохого. Давай послушаем, как твои сладкие уста извергнут горькую желчь.
   Дудочник не сказал ни слова, а лишь молча отступил в тень и смотрел оттуда со скорбным видом молчаливой жалости на благородном лице.
   — Ты такой же дурак, как все они! — выкрикнул Врэт, захлёбываясь от гнева. Его одолел приступ кашля, и он захаркал кровью. — И не смотри на меня так! Это не я жалок, а вы! Вы — призраки, а я жив. Я — Властелин Тьмы! Худр'Вра! Весь Ирт передо мной на коленях!
   Фантом поднял к губам тростниковую дудочку и заиграл грустный лёгкий мотив. Это была мелодия с тех времён, когда все они были мусорщиками на приливных отмелях Нхэта. Тот же мотив, иногда более весёлый, сопровождал их на пути к славе, а иногда утешал потом в отчаянии.
   — Дуди, дуди свою песенку, дурак! — крикнул Врэт, и злость придала ему силы сесть. — Ты меня этим не тронешь! Я смеюсь над вами! Все вы дураки! Вы проглотили поражение из рук Дрива и его пэров. Вы проглотили его и жили бы себе жалкой жизнью на Тёмном Берегу, цари помойки! Но я не смирился с поражением! Я заставлю Дрива его проглотить! И весь Ирт вместе с ним!
   Мелодия растаяла в темноте ночи.
   — Вы все дураки! — снова выхаркнул Врэт и встал на подкашивающихся ногах. Грудь болела там, где вырвался гремлин, и Врэт прижал руку к грудине.
   — Никогда больше так не делай, — предупредил он живущую в нём тварь. — Нам надо разрушить целый мир. И если при этом придётся вытерпеть боль, значит, так тому и быть. И если нам придётся погибнуть — слышишь, ты, кровосос? — это будет не от боли или страха. Ты меня слышишь? Пусть смерть сама к нам придёт, мы не побежим ей в когти.
   Он встал у окна и поглядел на лучистые снега под звёздным дымом. Из тьмы к нему летели змеедемоны. Он чувствовал их. Приближение змеедемонов гудело в его крови, накачивая силу в тело.
   Скоро их стало видно — чёрная спираль на фоне звёздного сияния. Они спускались к нему. Кусочки тьмы, выпадающие из пространства среди паутины звёзд, они пришли на его молчаливый зов.
   Он встал на подоконник и поднял руки. Тощая нагота его раздулась, и он почувствовал, как злобная кукла в пещере его сердца дёрнулась, стала выше, рванулась вверх на натянутых струях крови. Тень вытекла из его пор и заблестела темнотой на коже как мех, а бледная плоть исчезла под шерстью тьмы.
   Из сверкающих вихрей неба спустились змеедемоны и повисли перед ним в тёмном воздухе, огромные и безмолвные, как тотемы, глядя на него бусинками глаз и чудовищными набрюшными мордами. Никакая воля на Ирте или на небе не могла бы противостоять гневу, сжатому в их мощных извилистых телах.
   Врэт втянул в себя их мощь, и охвативший его полумрак расширился, раздулся в блестящие кривые плиты колючей брони. Капюшон чёрного зеркала покрыл его крысиный профиль, и Врэт увеличился до размеров змеедемона. Он шагнул сквозь панель Чарма и сошёл с подоконника.
   Во главе стаи чудовищ Худр'Вра летел через ночь. Кошмары жестокости мелькали в его мозгу в течение всего полёта — пытки, которые он придумывал и совершенствовал для королевы ведьм, предавшей его. Но когда они после полуночи долетели до неровной опушки горного леса и опустились на скалистые склоны, где лежали разорванные смердящие трупы демонов, слабость сменила гнев.
   Убитые демоны не поднялись в ночной прилив, но остались валяться в мерзких позах смерти, быстро разлагаясь. Над каждым трупом стоял туман распада, и вязкие контуры всё время менялись в воздухе. В густом тумане над изувеченными телами роились свернувшиеся клубком гномы и адские куколки. Это были мерзкие душонки только что погибших, светящиеся зелёным и удивляющиеся, увидев себя живыми и лишёнными тел в пропитанном Чармом свете.
   Тошнотворное зрелище вязкого дыма этих призраков оказало угнетающее действие на беса в сердце Врэта и забрало его силы. Колени Врэта подкосились, швы брони треснули.
   С криком вызова Худр'Вра поднял руки к небу. Молния вспыхнула, извиваясь, над деревьями, близкий грозовой фронт вспугнул птиц и развеял листья. Прошумел ветер, рассыпая как пыль шлаки эманации, и силуэты химерических душонок унесло прочь в клубах тумана.
   Но всё же Властелин Тьмы был недоволен. Он поднял над шлемом сжатые кулаки, будто хотел стащить звёздные цепи с небесного ложа. По лесу прошумела буря, и согласно склонили головы деревья. Покатился по склону щебень, туши мёртвых змеедемонов зашевелились, перевернулись и всплыли почти вверх. Отрезанные конечности полетели прочь, превращаясь на лету в пепел и дым.
   Худр'Вра яростно вскрикнул, и ураган свалился с небес вертикально, размолотив трупы в пыль. Превращённые в гумус змеедемоны унеслись в вихрях бури.
   На очищенное место боя опустилась тишина. Властелин Тьмы оглядел камни, изгрызенные огнём Чарма, с оплавленными краями, со сквозными дырами, окрашенные цветами побежалости. Положив руку на оплавленный камень, он покачал головой. Это была опасность, которой он не предвидел.
   Сотни уцелевших в этой ужасной битве ждали выше на лугах возле леса. Врэт подал сигнал, и они приблизились, неся Тилию. Она была без сознания, и он понял, что она ранена в бою. Остатки гнева испарились при виде её окровавленного лица, и он ощутил гордость за её боевую ярость.
   Змеедемоны положили ведьму на жёсткую траву и отступили.
   — Встань, Тилия! — приказал он, положив руку ей на голову, на рану над лбом. Чарм амулетов повиновался давлению его руки, рана на голове тут же закрылась и исчезла. Веки затрепетали и раздвинулись, открыв чёрный хрусталь глаз.
   — Я подвела вас, — сказала она с дрожью в голосе и не шевельнулась.
   — Поднимись. — Он махнул рукой. — Пусть Дрив сейчас и скрылся, но ты дала мне новое понимание моей уязвимости.
   Она медленно поднялась, удивляясь, что цела. Опаляющее усилие ради призыва молнии лишило её сознания, и весь её Чарм не мог её исцелить. Она робко посмотрела на Властелина Тьмы.
   — Вы не сердитесь?
   — Я зол как черт! — огрызнулся Худр'Вра. — Но не на тебя. Ирт потерпит наказание за то, что сотворил здесь Дрив. — Он величественно повернулся к своим фаворитам. — Ирт потерпит наказание!
   Они поднялись в вихре и понеслись в ночи на юг, прочь от Гордой Вершины. Тилия держалась в небесной кавалькаде поближе к своему Властелину Тьмы, чувствуя облегчение, что избежала ярости Врэта, и ломая себе голову, куда они летят. Она не решалась спрашивать, чтобы не нарушить хрупкое благоволение сумасшедшего.
   Она вытянулась в полёте, в тёплом и ласковом потоке магии Властелина Тьмы. Под слепыми звёздами в равнодушной темноте и она, и сотни змеедемонов были так же прикованы к своей траектории, как сферы над ними — к своим орбитам. Тилия оглядела своих спутников. Конечности прижаты назад, змеиные челюсти выставлены вперёд, кавалькада скользит на фоне расплёсканных звёзд.
   Рассвет набросил зелёную мантию на восточный край мира, когда показались стеклянные шпили Дорзена. Летающий город возник из громоздящихся янтарных облаков над нефритовыми обрывами и грохочущим прибоем Укса. Над хрустальными куполами бельведеров реяли чайки, пикируя иногда серебряными дугами.
   Подлетев ближе, Тилия увидела причину переполоха чаек: над знаменитыми висячими тротуарами города висели трупы. И с небесного серпантина тоже свисали мёртвые тела. Движения над улицами не было.
   Худр'Вра дал демонам знак занять посты на вершинах города, и они с Тилией направились прямо к роскошному хрустальному дворцу и вошли в аркаду огромных сардониксовых колонн. В предвидении их прибытия золотые пилоны уже стояли открытыми над сводчатым мраморным двором, где правил когда-то Наместник.
   Леди Вон в серо-коричневом одеянии танцовщицы-ведьмы ждала рядом с высоким светловолосым мужчиной, обладателем красивого орлиного прищура, одетого в костюм с золотым шитьём. Они стояли перед мраморным алтарём зала под многоярусными галереями, где кишели змеедемоны. При появлении Худр'Вра они низко поклонились и громко приветствовали его, но Властелин Тьмы не удостоил их вниманием.
   Он подошёл к столу в центральном дворе лорда Дрива, откуда можно было включить звезду Чарма, установленную здесь мастерицей чародейства Люси Укс, бабкой Дрива. Пользуясь её светом Чарма, можно было обращаться ко всем дворцам в остальных доминионах.
   Светловолосый отошёл от миниатюрной леди Вон и направился к Худр'Вра, склонив голову.
   — Мой повелитель, я должен к вам обратиться.
   — В чём дело, Ромат? — спросил Властелин Тьмы, оглядывая своды над головой и видя, к своему удовольствию, что проекторы звезды не повреждены.
   — Повелитель… — Карие глаза под светлыми бровями с подозрением глянули на Тилию поверх колючих плит брони Худр'Вра. — Вы привели сюда её? Королеву ведьм? Разумно ли это, повелитель?
   Худр'Вра наконец заметил стоящую рядом с ним мускулистую фигуру.
   — Ромат, чего это ты на себя напялил? Ромат провёл ладонями по широкой груди.
   — Это кожа из света, мой повелитель.
   — Я знаю, что это такое, дурак. Зачем ты её на себя нацепил?
   — Привычка, мой повелитель, — застенчиво улыбнулся Ромат, подняв лицо к своему хозяину. — Я так уродлив, что не могу выносить свой собственный вид.
   — Предпочитаю видеть тебя как есть. О твоей бывшей маскировке у меня не осталось хороших воспоминаний. Ромат поднял обе руки и энергично закивал:
   — Конечно, конечно! Но эта кожа спасла мне жизнь, и я могу теперь служить вам, господин. Иначе… ну, вы сами говорили, мой повелитель… вы бы… то есть…
   Сердитый голос Властелина Тьмы отдался под сводами.
   — Я бы убил и тебя.
   — Да, именно так. — Ромат напряжённо улыбнулся и посмотрел в сторону двух ведьм, глядевших с холодной отстраненностью из-под прозрачных вуалей. — Прошу вас, мой повелитель. — Он униженно ссутулился и просительно поглядел в чёрную непроницаемую маску. — Могу ли я говорить с вами минутку наедине?
   — У меня много работы.
   — Это очень важно.
   — Ну смотри, если ты с пустяками… — Они отошли в нишу между двумя близко стоящими колоннами. — В чём дело?
   Благородная бровь Ромата озабоченно приподнялась.
   — Мой повелитель, я видел их снова — это было сегодня ночью.
   — Кого ты видел? — спросил нетерпеливо Властелин Тьмы. — О чём ты бормочешь?
   — Храбрецов, — выпалил Ромат и в испуге прикрыл рот. — Я их видел. То есть видел их призраки.
   — В самом деле?
   — Да, повелитель. — Он закивал так энергично, что светлые локоны упали на глаза и Ромату пришлось отбросить их рукой. — Их было семеро — те, кого вы убили. Я их видел. Они говорили со мной!
   — Да?
   Ромат отступил на шаг.
   — Мой повелитель, вы надо мной смеётесь.
   — Я смеюсь над твоим страхом. Уж не тебе бы бояться призраков, Ромат.
   — Они говорили страшные вещи, мой повелитель.
   — Да? — Голос Властелина Тьмы зарокотал, как приглушённые толчки в тектонических глубинах Ирта. — Они тебе сообщили, что я убил их всех, до одного, медленно и мучительно, чтобы снова подняться из Залива по лестнице энергии и вернуться сюда?
   Ромат потряс головой и снова отбросил золотой локон.
   — Хуже, мой повелитель.
   — Да? И что же они тебе сказали?
   — Они сказали… они осмелились сказать… что вы безумны, что вы сошли с ума.
   — Ты в этом сомневаешься?
   — Что вы сошли с ума? — У Ромата задёргалась губа, он заморгал. — Я — я так не должен думать. Вы — Властелин Тьмы!
   — Я действительно сумасшедший, Ромат. Карие глаза Ромата полезли на лоб.
   — Вы…
   — А как может быть иначе? — Непроницаемая маска приблизилась. — Я упал в Бездну. Я стоял на Тёмном Берегу. В сердце моем я храню средоточие зла того мира. И этим злом я принесу смерть всему Ирту.
   — Всему Ирту? — Ромат отступил ещё на шаг, заламывая руки. — Мой повелитель, когда пэры будут уничтожены…
   — Пэры! — Худр'Вра выпрямился, подняв кулаки над головой. — Это была моя личная месть. А остального требует зло, живущее во мне. Но сначала — пэры. — Он повернулся к большому залу. — Пойдём. Дрив осмелился напасть на моих змеедемонов. За это Ирт будет наказан.
   — Погодите, мой повелитель! — забежал вперёд Ромат. — Королева ведьм. Стоило ли приводить её сюда?
   — Она доставляет мне удовольствие, Ромат. — Из чёрных зубьев эбеновой маски донёсся тихий смешок. — Ты знаешь, их обучают особым способам доставлять удовольствие мудрым. А, ты ведь это должен знать на опыте от леди Вон. Разве она тебя не ублажает?
   — О да! — Ромат подтвердил это ударом кулака в грудь. — Её ведьминские способы дают мне такое наслаждение, которого я представить себе не мог. Но в этом и дело, мой повелитель. Она ведьма. Ведьмы практикуют волшебство, которое старше Чарма. Какая-то сила, которую они получают от своей Богини. Опасно было сводить её с королевой ведьм. Они знаете как говорят о своей Богине? «Когда сходятся две ведьмы, Она с ними третьей».
   — Это Сестричество меня не касается. — Худр'Вра вышел из ниши. — Их интересует только помощь бесчармовым, утешение бедных и почитание старых богов вместе с мудрецами.
   — Трёх Слепых Богов, — сказал Ромат испуганным шёпотом, труся рядом с Худр'Вра. — Три Её консорта — Смерть, Случай и Справедливость. Она ведёт их на их слепых путях. И к Ней обращаются ведьмы. Мой повелитель, умоляю вас, не надо недооценивать их силу.
   — Их сила не была нам препятствием, когда мы восстали под именем Храбрецов, — бросил на ходу Властелин Тьмы.
   — Разве вы не помните, мой повелитель? — Ромат забежал вперёд, заглядывая в змеиные глаза. — Я от вашего имени заключил с ними мир. Я обещал им, что Храбрецы никогда не нарушат мир их ковенов или святилищ мудрецов. И, как вы сказали, они живут для помощи беспомощным и обездоленным — и мы, Храбрецы, тоже сражались за униженных, как они.
   Властелин Тьмы резко остановился и застыл в величественной позе.
   — Но теперь, Ромат, старый мой друг, я сражаюсь только за себя, правда?
   Ромат взметнул руки в почтительном отрицании.
   — Вы Властелин Тьмы, мой повелитель. Вы — новый и более великий порядок.
   — А, да. И мой новый порядок под угрозой. И мне надо кое-что сделать для поддержания моего закона и моего порядка. Идём, Ромат.
   — Но ведьмы… — взмолился Ромат, семеня рядом с гигантом.
   — Они мне не угрожают, — уверенно произнёс Худр'Вра. — Я — Властелин Тьмы, хозяин всего Ирта.
   И в самом деле сумасшедший, подумал Ромат, встревоженно следуя за ним.
   Стоя в центре спиральной мозаики двора, Худр'Вра поднял руку к потолку, и его облил влажный свет. Ромат быстро подошёл к алтарю и встал между леди Вон и королевой ведьм. Они смотрели, как картины дворов по всему Ирту появились миражом на широкой стене. Кроме висячей кожи колдуна Ралли-Фаджа в окружении изящных деревьев, другие пэры не показались.
   Прохожие во дворах застыли, разинув рот, перед внезапно появившимся голографическим изображением Худр'Вра. Он величественно повернулся, демонстрируя свою мрачную фигуру.
   — Слушайте меня, жители Ирта! — сурово произнёс он. — Продолжайте повиноваться мне, и ничто не причинит вреда вашим городам. Но ослушайтесь меня — и смерть обрушится на вас так же быстро и верно, как было с Арвар Одолом.
   Он глядел в изумлённые лица, высматривая страх, и нашёл его в больших количествах. Почти все величественные когда-то дворы были переделаны в рынки, и где раньше гуляли только пэры, простолюдины кишели среди прилавков и ярмарочных балаганчиков.
   — Тех, кто осмеливается нападать на змеедемонов, поставленных мною над вами, ждёт мучительная смерть, — продолжал Властелин Тьмы. — Я не потерплю актов насилия против ваших господ. В доминионе Мирдат предатель Дрив осмелился напасть на мои легионы. За это оскорбление я уничтожу Мир-дат и жителей Водопадов. Глядите на это страшное возмездие и знайте, что ждёт тех, кто идёт против меня.
   По взмаху его руки свет исчез. Он возвысил голос, обращаясь к усаженным демонами галереям:
   — Отправляйтесь и уничтожьте Мирдат. Все деревни, хутора и посёлки должны быть разрушены. Камня на камне не должно остаться. И разбейте колонны столицы Мирдата, Города Водопадов. Убейте всех пэров и любого, кто будет сопротивляться. Идите — и несите в Мирдат смерть!
   Галереи опустели с рёвом, эхом отдавшимся под сводами, и змеедемоны вылетели из хрустального дворца. Сквозь прозрачные плиты крыши было видно, как они летят на фоне абрикосовых облаков утра — чёрная молния, устремлённая в голубой зенит.
   — Ромат! — позвал Властелин Тьмы, и высокий человек шагнул от алтаря и предстал перед ним, воздев лицо. — Тела, которые ты там повесил на тротуарах и на арке. Это кто?
   — Пэры, мой повелитель, — ответил Ромат, сверкнув глазами из-под длинных ресниц. — Я собрал их несколько сотен в складах, превращённых в тюрьмы. Казню я их случайно, играя в игры, где правила всё время меняются. Я думаю, вас бы позабавило их отчаяние.
   — Ну, покажи, что ты придумал, жестокий Ромат. — В голосе Худр'Вра звучал сдерживаемый смех. Не поворачиваясь к королеве ведьм, он отпустил её небрежным взмахом руки и насмешливыми словами: — Жди меня здесь, Тилия. Не хочу оскорблять твои тонкие чувства ужасами, которых требует аппетит моей мести.
   По двору пронёсся раскат его смеха, и эхо отразилось от стен несколько раз, пока не затихло.
   Властелин Тьмы удалился с Роматом и со свитой змеедемонов, а Тилия и леди Вон оказались одни в центральном зале, робко переглядываясь.
   — Королева… — начала леди Вон. Тилия подняла руку, приказывая молчать.
   — Ничего не говори недоброго. Я — наложница Властелина Тьмы, и всё, что ты говоришь мне, ты говоришь ему. Помни, сестра, что мы избранные среди пэров, и потому должны чтить Худр'Вра в каждом слове и в каждом деянии.
   Леди Вон поняла сразу.
   — Тогда, моя королева, мы будем танцевать.
   — Да. — Тилия отпустила складки одежды, и вуаль упала, окружив её. — Две ведьмы в зале столь величественном могут исполнить самый чудесный танец.
   Леди Вон подняла жезл власти с алтаря, взмахнула им, и раздались мелодичные напевы религиозной музыки, медленный двухчастный ритм, под который она начала чёткие повороты архаичной паванны во имя Богини. Этот старый и традиционный танец, хорошо известный каждой ведьме, позволял исполнительницам вставлять знаки и условные движения, обмениваясь сообщениями. Таким образом леди Вон сообщила своей королеве о зверствах, которым гном Ромат подверг её и Укс.
   Она танцевала перечень массовых убийств, когда целые деревни насаживали на шесты — деревни, через которые когда-то вели Храбрецов в оковах на пути к ночным утёсам, с которых бросили их в залив после поражения от руки лорда
   Дрива. Она танцевала ужас пэров. Она танцевала пожары и вопли и бритвенные когти змеедемонов, жалкую медленную смерть пэров, лишённых амулетов. Она танцевала их боль и жестокий смех Ромата. И наконец, она танцевала перед солевыми воротами горя, сообщая о мерзостях, которые сотворил с её телом этот получеловек.
   Ответный танец Тилии сплетал ткань сочувствия из теней воздуха и лент развевающейся вуали. Она танцевала свирепую похоть Властелина Тьмы, разрывавшую её тело и делающую это каждый раз, когда Чарм её исцелял. И наконец, она показала битву на каменных кручах над Мирдатом, и как герцог и горсточка его людей стояли против пятисот змеедемонов и убили сорок из них.
   — Разве это возможно? — вдруг спросила леди Вон, остановившись в танце.
   Королева-ведьма танцевала дальше, молча описывая уязвимость демонов при физическом нападении.
   — Чарм! — восхитилась леди Вон. — Столько поколений он был нашей силой. Мы не были готовы считать его своей слабостью.
   Тилия снова призвала её знаком к молчанию, и они затанцевали в более радостном темпе, рассматривая различные последствия открытия королевы ведьм. Они танцевали войну. Они танцевали виды убийства. Взмахи меча, удары копий, полёты стрел оживляли их шаги. И вдруг они замедлили движения, танцуя ужас, который ждёт Мирдат.