Страница:
“Я никогда не отвернусь от тебя, Адон”, — тихо произнесла Миднайт. “Я никогда не высмеивала тебя. Шрамы на твоей плоти можно исцелить, и если Сан не нуждается в тебе, тогда возможно она не заслуживает твоей веры. К тому же, меня больше волнуют шрамы, что скрыты внутри тебя”.
Где-то неподалеку вновь взревела пантера.
Адон обернулся, в его глазах пылал гнев. “Думаю, стоит помолчать”, — раздраженно произнес жрец. “Нельзя чтобы Келемвор услышал нас”.
Миднайт кивнула. Было ясно, что ее замечание о Сан задело Адона, и она не хотела продолжать обсуждать эту тему. По крайней мере, пока. Они провели почти целый час не обмолвившись и словечком, вслушиваясь в бурление реки и рев пантеры на мосту. Наконец, рев смолк и они поняли, что Келемвор вновь обрел свою человеческую форму. Миднайт и Адон вышли из своего укрытия и приблизились к мосту.
Однако они не ожидали, что на мосту их застанет подобная сцена кровавого побоища. Келемвор лежал на животе в центре моста. Он был обнажен и все его лицо закрывали пряди спутавшихся волос. Вокруг лежало четыре растерзанных трупа. По всему мосту, залитому кровью, были разбросаны куски плоти, словно животное, в которое превратился Келемвор, стаскивало все трупы в одно место.
К Адону вернулись воспоминания о жрецах, что пали от рук шпионов Бэйна в Храме Тайморы незадолго до Битвы за Шедоудейл и он почувствовал как у него подкашиваются ноги. Однако, усилием воли подавив приступ тошноты, он вытер вспотевший лоб и двинулся к первому трупу. Взяв мертвого человека за руку, он подтащил тело к краю моста и выбросил его в Ашабу.
“Морские пучины поглощают наши истерзанные тела, чтобы души наши смогли совершить свой полет”, — прошептал Адон, когда тело Бурсуса поглотила река. “Да обретешь ты мир, которого не получил на этой земле”.
Пока Адон совершал свой обряд, Миднайт подтащила тяжелый доспех Келемвора ближе к воину и склонилась над ним. Внезапно она встала и сбегала в лагерь охотников за одеялом, которое тут же набросила на своего бывшего возлюбленного.
“Не разбуди его”, — произнес Адон, подтаскивая второй труп к краю моста. Жрец замер на мгновение и обвел взглядом окрестности. “До тех пор пока я не закончу. Так…будет лучше”.
Миднайт кивнула, и указала на кинжалы, торчавшие за голенищем сапога у мертвеца. “Забери его оружие”.
Адон едва не поперхнулся и его лицо исказила гримаса ужаса. “Я ни за что не украду у мертвого”, — произнес жрец.
Миднайт встала со своего места и отошла от Келемвора. “Возьми их оружие, Адон. Нам они нужны больше, чем тем существам, что обитают на дне реки”.
Жрец не пошевелился. Он просто стоял над трупом охотника, его рот был слегка приоткрыт. Миднайт подошла к остальным телам и собрала с них оружие. После того, как чародейка забрала оружие, Адон произнес последнюю молитву и скинул трупы в Ашабу. Хотя он и не знал, имеют ли какой-нибудь смысл его слова за пределами мира живых, Адон знал, что не произнеси он их, то сожалел бы об этом всю свою оставшуюся жизнь.
Едва воды Ашабы поглотили последнее тело, как Келемвор начал шевелиться.
“Миднайт!” — позвал Адон с конца моста, указывая на воина. Прекрасная, черноволосая чародейка подошла к Келемвору и положила руку на его, покрытое испариной, лицо. Внезапно воин распахнул глаза и схватил Миднайт за руку.
Предплечье чародейки разрезала боль. “Кел!” — вскрикнула Миднайт, пытаясь выдернуть руку из стальной хватки воина.
Первый миг Келемвор выглядел потрясенным, затем в зеленые глаза воина начали возвращаться прежние искорки разума. Не отпуская руки чародейки, он слегка ослабил хватку.
“Миднайт!” — прошептал Келемвор дрожащими губами. “Ты жива!” Хватка воина ослабла еще больше и Миднайт перестала вырываться.
“Да, Кел”, — тихо произнесла Миднайт. Чародейка заглянула в глаза воина и увидела в них боль и смущение.
Келемвор отвернулся от Миднайт, закрыл глаза, и прильнул губами к ее руке. “Я сделал ужасную ошибку. Я едва не причинил тебе боль”.
К воину приблизился Адон. Миднайт лишь улыбнулась и посмотрела на жреца.
“Они…мертвы?” — спросил Келемвор, все еще не открывая глаз и не поворачиваясь к Миднайт. “Они все мертвы?”
“Здесь было четыре тела”, — произнес Адон, накидывая покрывало на плечи воина. “Мы видели как еще двое прыгнули с моста в реку”.
Келемвор открыл глаза и удивленно уставился на жреца. “Адон”, — тихо произнес воин. “Ты тоже жив. А Сайрик?”
Миднайт покачала головой. “Я его не видела с того момента как перевернулся наш ялик — вероятно река забрала его жизнь”.
Приподнявшись на одной руке, Келемвор провел второй по волосам Миднайт. “Мне…жаль”, — произнес он. Миднайт повернулась, чтобы взглянуть на воина, но он уже стоял на ногах, осматривая мост. Келемвор увидел пятна крови, оружие, собранное в кучу, и его собственный доспех. Больше ничего.
“Держу пари, что Ярбро удалось сбежать”, — зло произнес Келемвор.
“Он первым спрыгнул с моста”, — пробормотал Адон, подавая воину рубаху, что Миднайт принесла из лагеря охотников. “Я видел как он прыгал в тот момент, когда я добрался до берега”.
Келемвор громко выругался. “Он либо вернется в Эссембру за подкреплением, либо направится в Скардейл, чтобы предупредить о нашем приближении. В любом случае у нас будут неприятности. Жители долин жаждут видеть тебя, Сайрика и Адона мертвыми, хотя Морнгрим и приказал им доставить вас назад в долину, чтобы вы понесли ‘справедливое’ наказание”. Келемвор замолчал и обернулся к Миднайт. “В любом случае, я уверен, что теперь мое имя будет добавлено в список виновных”.
Воин замолчал, продолжая одеваться в принесенную одежду. Когда он был готов, он протянул руки и обхватил лицо Миднайт. “Почему ты бросила меня в Шедоудейле?”
Внезапно Миднайт охватила такая ярость, что она вырвалась из рук воина. “Бросила тебя! Ты отвернулся от Сайрика, когда он просил тебя помочь нам!” Чародейка отбила руку воина, вновь потянувшегося к ней и встала рядом с Адоном.
Келемвор горько усмехнулся. “Что тебе рассказал Сайрик?”
Миднайт колебалась некоторое мгновение. Смахнув прядь волос, она вновь ощутила ту боль, которую почувствовала впервые услышав предательские слова Келемвора. “Что ты не можешь идти против правосудия”.
Келемвор кивнул. “Сайрик хорошо подобрал нужные слова, не считаешь? Он знал тебя”, — рявкнул воин, отворачиваясь от своих друзей. “Он знал, что нужно сказать, чтобы ты поверила ему”.
“Он солгал?” — пораженно произнесла Миднайт. “Ты никогда не говорил этого?”
“Я сказал это до суда”, — пробормотал воин, склонив голову. “Я думал, что вас оправдают. Если бы я только знал, то непременно нашел какой-нибудь способ спасти вас”.
Адон покачал головой. “Что ты имеешь в виду? Ты не знал о планах Сайрика?”
Келемвор резко развернулся, в его глазах пылал гнев. “Во имя всех душ в Царстве Миркула, что я тебе пытаюсь сказать?” Воин сделал глубокий вдох. “Сайрик никогда не говорил мне о побеге. Я узнал о нем лишь на следующий день…когда начали находить тела”.
Миднайт и Адон с ужасом посмотрели друг на друга. “Какие тела?” — спросила Миднайт. В ее душе зарождался темный, сковывающий страх. Еще даже до того, как Келемвор рассказал ей об убитых стражниках, она поняла, что Сайрик посвятил ее не во все подробности своего плана.
Пока Келемвор рассказывал о кровавом следе, который они вместе с Морнгримом обнаружили в Спиральной Башне, он внимательно изучал лицо Миднайт. Воин надеялся что чародейка не сможет скрыть свое чувство вины, если напрямую услышит о произошедших убийствах. Пока он рассказывал ей о совершенных преступлениях, чародейка медленно бледнела, а ее взгляд отражал удивление и ужас.
“Я…я не знала”, — запнувшись произнесла Миднайт и вновь посмотрела на Адона. Жрец был хмур, и лишь его взгляд говорил о ярости кипевшей внутри него.
Келемвор вздохнул. Они и вправду невиновны, — подумал он, довольный тем, что впервые за многие годы он сделал что-то правильное, что действительно хорошее. “Я знаю это, Миднайт”, — наконец произнес Келемвор. “Но тебе не показалось странным, что вы смогли сбежать столь легко?”
“Он сказал нам, что пользовался Шипом Гаеуса”, — произнес Адон. Когда на лице Келемвора отразилось замешательство, жрец продолжил. “Это магическое оружие. Ты укалываешь кого-нибудь шипом — точнее дротиком — и он делает все, что ты ему прикажешь”. Келемвор подумал о юном стражнике, проткнувшем себя и вздрогнул от ужаса.
“Мы думали, что используя этот шип, он обманул всю стражу”. Миднайт сложила руки и крепко обняла себя. Спустя миг она повернулась к воину. “Ты уверен, что это был Сайрик? Не мог кто-нибудь еще сделать это?”
Келемвор покачал головой. “Мы оба знаем, что это был Сайрик. Кто еще это мог быть?”
“Я…я не знаю”, — вздохнула Миднайт. “Но ведь может быть, чтобы это был кто-то другой? Той ночью в башню мог забраться другой убийца. Он мог застать стражу под воздействием яда шипа или…”
Чародейка замолчала и сделала глубокий вдох. “Мог один из стражей сделать это? Возможно он хотел скрыть свою собственную невнимательность. Или возможно он хотел…Я не знаю, что он мог хотеть…” Глаза Миднайт застилали слезы.
Келемвор протянул ладонь и взял Миднайт за руку. Обняв ее, он не выпускал ее все время пока она плакала. Внезапно она отпрыгнула от него. “Нет”, — произнесла Миднайт. “Я не хочу в это верить!” Келемвор упер руки в бока. “Миднайт, факты говорят…”
“Мне все равно, что говорят факты или ты!” — закричала черноволосая чародейка. “Я не стану обвинять нашего друга подобно тому, как жители долины обвинили Адона и меня в убийстве Эльминстера!”
Адон положил руку на плечо чародейки. “Миднайт, ты знаешь, что это сделал он. Если бы ты ему не помешала, он убил бы и меня”. Жрец повернулся к воину. “Сайрик болен, Кел. Похоже, что он сошел с ума”, — решительно произнес Адон. Затем он умолк и посмотрел в бурлящую реку. “Возможно, даже лучше, что сейчас он мертв”.
Миднайт медленно подошла к краю моста. “Нет, Адон. С Сайриком все было бы в порядке, если бы нам удалось добраться до Тантраса и отдохнуть. Ты знаешь, что на самом деле он был хорошим человеком. У него просто не было шанса доказать этого”.
В разуме Келемвора всплыли воспоминания о том зле, что он сделал сам себе в прошлом, о поступках, которые заставляло делать его проклятие и поступках, которые он лишь сваливал на проклятие. Воин подошел к Миднайт и обнял ее. “Возможно, он просто боялся сделать что-нибудь правильно”, — произнес он. “Этот же самый страх едва не остановил меня от твоего спасения”.
Взглянув в глаза Миднайт, Келемвор вздохнул и был вынужден отвести взгляд. “Я стоял рядом с башней, ожидая рассвет, чтобы вновь увидеть тебя”, — произнес воин. “Я не знал, что буду делать. Но подозреваю, что когда тебя вывели наружу, я не смог бы сдержать себя от попытки спасти тебя, даже если бы это и стоило мне жизни. Я стоял там, ожидая того момента, когда я пойму, что мне нужно делать”.
“Затем были обнаружены тела, и я позволил Морнгриму убедить меня, что вы виновны, что ты и Адон убили Эльминстера и стражников”. От слов Келемвора Адон слегка хныкнул, и воин замолчал на мгновение. “Было гораздо проще поверить им, нежели сделать то, что я считал правильным”.
“Однако, после того, как приблизилась ваша лодка и я увидел кем на самом деле являлись мои спутники, я понял, что должен сделать свой выбор”. Воин обернулся и посмотрел на кровавые пятна растекшиеся по всему мосту. “Моя реакция была такой какой и должна была быть”.
“Значит ты веришь, что мы невиновны?” — тихо спросила Миднайт.
“Да,” — прошептал Келемвор и поцеловал Миднайт в губы. Когда он оторвался от чародейки, то заметил Адона, склонившегося над грудой оружия собранного с мертвых тел охотников. Внезапно он показался ему очень уставшим, даже изнуренным. “Что с ним такое?” — спросил Келемвор.
Миднайт рассказала Келемвору все, что произошло в Храме Латандера, особенно подробно остановившись на том, как Адон пытался спасти Эльминстера из разлома. “Из-за этого шрама и происшествия в храме, Адон уверен, что Сан отвергла его”, — заключила чародейка. “Для него все выглядит так, словно был разрушен весь его мир”.
“Все же он должен был выступить на суде, чтобы защитить вас обоих”, — прорычал воин. “Его молчание лишь укрепило Морнгрима в его решении”.
“Не кори его за это, Кел”, — улыбнувшись, произнесла Миднайт. “К тому же суд уже окончен. И ты знаешь, что он заплатил за свое молчание на нем…и даже больше”. Чародейка обернулась и направилась к Адону. Когда воин последовал за ней, она добавила, — “Сайрик так и не смог проявить к нему сострадания. Если я смогла простить его, тогда и ты сможешь сделать то же самое”.
Келемвор обдумал слова чародейки, затем присел по другую сторону от груды оружия, напротив жреца. “Наши жизни зависят о нашей способности рассчитывать друг на друга, Адон. Нас будут разыскивать”.
“Я знаю это”, — резко бросил Адон, упрямо пряча свой взгляд от Келемвора. Вместо этого жрец вертел в руках один из клинков.
“Мы направимся в Тантрас, Адон, но жители долины могут попытаться поймать нас. Также они могут попытаться убить нас. Можешь ли ты поклясться своей жизнью, что будешь помогать нам?” — спросил Келемвор.
“Своей жизнью…”, — хрипло произнес Адон. “Если такова цена, то — да, я поклянусь своей жизнью. Возможно тем самым я смогу искупить то, что я сделал”. Жрец нагнулся и поднял топор. Несколько мгновений, нахмурившись, он рассматривал его, затем отбросил в сторону. “Я найду возможность”.
“Спасибо, Адон. Нам нужна твоя помощь”, — произнесла Миднайт и направилась в сторону лагеря охотников. Келемвор мгновенно последовал за ней. Они могли слышать скрежет металла — это Адон поднимал одно оружие за другим и бросал его назад в кучу.
“Охотники спрятали лошадей в лесу, неподалеку от лагеря. Нам нужно забрать несколько скакунов, собрать вещи и как можно быстрее отправиться в сторону Тантраса”, — произнес воин.
Миднайт остановилась и обернулась к Келемвору. “Ты ничего не забыл?” Келемвор улыбнулся и покачал головой. “Твоя награда”, — произнесла Миднайт.
Воин внешне заметно напрягся и указывая на кровавые следы на мосту, заговорил. “Я преступник, меня разыскивают не только за то, что я помог тебе, но и за то, что я убил людей. Проклятье просыпается к жизни, лишь если я действую в несобственных интересах. Сопроводить тебя до Тантраса, где мы сможем укрыться от наших преследователей — или даже вернуть Скрижаль Судьбы, которая может покрыть все наши издержки — все это определенно в моих собственных интересах. Я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь я провел в статусе наемника. Так жить нельзя”.
“Понятно”, — тихо произнесла Миднайт.
Келемвор нахмурился и прикрыл глаза. “Но это не меняет моего отношения к тебе”, — прошептал он. “Просто я смотрю на вещи именно с этой точки зрения. К тому же, так все выглядит гораздо проще”.
“Ну”, — вздохнула Миднайт. “Значит, нам стоит оставить все как есть — так гораздо проще”.
Келемвор бросил на нее резкий взгляд, и впервые за долгое время увидел ту озорную ухмылку Миднайт, что так часто замечал во время путешествия в Шедоудейл. Он засмеялся и обнял ее за талию. “Пойдем”, — произнес воин и они направились к концу моста.
“Адон!” — позвала Миднайт. “Мы уходим”.
За спиной мага послышался звук шагов. Затем до их слуха донеслось бряцанье стали и они обернулись, чтобы увидеть Адона собирающего разбросанное оружие.
“Да брось ты его!” — крикнул Келемвор. “Возьмем только самое необходимое”. На воине уже висел его двуручный меч, но он также решил прихватить топор, лук, и запас стрел. Миднайт подобрала парочку кинжалов. Адон долго разглядывал кучу оружия, пытаясь найти достойное оружие. Он умел обращаться с боевым молотом и цепом, однако его сан жреца осуждал использование режущего оружия. А все оставшееся оружие было режущим.
“Ну выбери себе хоть чего-нибудь”, — наконец произнес Келемвор, его терпение явно подходило к концу. Затем герои быстро покинули мост и углубились в лес. Через несколько минут Келемвор привел своих друзей к месту, где охотники спрятали своих скакунов. Лошади исчезли.
“Ты уверен, что это именно то место?” — спросил Адон, оглядываясь вокруг.
“Это ясно как божий день всем, кроме тебя, жрец. Раскрой глаза!” — резко ответил Келемвор. Адон мигом отскочил от воина, а Миднайт нахмурилась. Келемвор прокашлялся. “Я хотел сказать, что здесь видны следы лошадей и того, кто забрал их — отпечатки и сломанные ветки”. Воин ударил кулаком в дерево и выругался. “Это должно быть Ярбро. Теперь у него все золото, что Морнгрим заплатил мне. Нам придется отправиться в Скардейл пешком”.
Пока герои готовились покинуть лес, Адон отчаянно боролся с двумя тяжелыми мечами, выуженными им общей кучи. Черты Миднайт исказила тревога. “Адон, где ты оставил мою книгу и те предметы, что нам дал Лхаэо?”
Жрец выронил мечи и отпрянул в ужасе. “Я…я оставил их на мосте”.
“Простите…”
У Келемвора опустились плечи, и он уже было открыл рот, чтобы выдать целую череду нелицеприятных выражений в адрес жреца, но увидев испуганное, почти детское выражение на лице Адона, он сумел подавить свой гнев. “Пойди, сходи за ними”, — спокойно произнес Келемвор, едва не срывающимся от гнева голосом.
Когда Адон побежал назад к мосту, воин положил свой лук рядом с брошенными Адоном мечами и вместе с Миднайт пошел к мосту. “Ты же знаешь, он пытается”, — промурлыкала чародейка, обвив Келемвора руками.
“Не сомневаюсь”, — громыхнул Келемвор, пытаясь не улыбнуться.
“И ты тоже пытаешься”, — сказала Миднайт. “Я ценю это”.
Воин и чародейка выбрались из леса и на середине моста увидели Адона, склонившегося над холщовым мешком, который он спас из реки. Вероятно он проверял его содержимое.
Остановившись у северного конца моста, воин позвал Адона. “Пойдем, жрец! У нас мало времени!” Миднайт слегка вздрогнула от неожиданного крика Келемвора.
Внезапно Адон встал, сумка болталась в его руках, и не сводя взгляда с восточного горизонта, указал на небо. Солнце находилось за спиной жреца, так что он мог ясно видеть как по небу с востока быстро приближаются три фигуры.
На северном конце моста, Келемвор покачал головой. “Что он…”
Затем воин увидел то, что привлекло внимание Адона. В сторону моста летели три человека, облаченные во все черное. Они следовали вдоль русла реки и скакали на огромных эбеновых скакунах, за которыми по небу тянулся огненный след.
На мосту, Адон словно прирос к своему месту. Когда всадники приблизились, он смог разглядеть их более отчетливо. Доспехи всадников были абсолютно черными с острыми краями, из различных частей доспехов торчали шипы, размером с кинжал. Лица всадников были скрыты шлемами. Но более жуткими, нежели пугающие доспехи загадочных всадников, были их кони. Существа, которые несли их на своих спинах были найтмарами — могущественными и смертоносными скакунами с другого плана.
По мере того, как всадники приближались все ближе, герои смогли разглядеть их оружие. Один был вооружен огромной косой, которой он словно нехотя поигрывал в воздухе. Другой нес в руке болос — два тяжелых шара соединенных между собой прочной серебряной цепью. Однако внушительный человек во главе отряда, который больше остальных был под стать своему ужасному скакуну, размахивал тяжелым, двуручным палашом черного цвета, на поверхности которого были выгравированы кроваво-красные руны.
С северного конца моста раздался крик Миднайт, — “Адон, беги! Убирайся с моста!”
Келемвор схватил чародейку и потащил ее в сторону леса. “Нам нужно спрятаться в зарослях”, — произнес воин. “Возможно они еще не заметили нас”.
Чародейка уперлась пятками в землю и вырвалась из объятий Келемвора. “Но они заметили Адона!” — зло крикнула Миднайт. “Мы не можем бросить его”.
“Глупо жертвовать собой. Пусть лучше Адон бежит к нам, в безопасность, вместо того, чтобы мы сами неслись навстречу опасности вместе с ним”, — произнес Келемвор. Воин знал, что они столкнулись с тремя смертельными врагами. Его острое зрение — единственный положительный эффект его проклятия — уже позволило ему разглядеть кровавое пятно, расположенное над сердцем всадников — символ Бэйна. “Ты совсем не изменился!” — крикнула Миднайт, отбегая в сторону моста. “Ты заботишься лишь о себе!”
Всадники были всего в пятнадцати футах от Адон и быстро приближались. Миднайт бежала с северного конца моста, крича Адону, чтобы тот бежал прочь. Жрец стоял неподвижно, в руке он сжимал мешок с янтарной сферой из башни Эльминстера и книгой Миднайт. Его лицо не выражало никаких эмоций, он стоял в центре моста подобно каменной статуе.
Прежде чем Миднайт успела добежать до Адона, всадники ринулись вниз. Первый из наездников, тот что бы с мечом, направил своего найтмара прямо на жреца, выставив клинок перед собой. За несколько мгновений до того, как меч должен был пронзить тело Адона, всадник внезапно взмыл вверх, промчавшись над жрецом. Двое других наездников пролетели по бокам от Адона. Жреца смял порыв ветра, но он не отступил ни на шаг. Однако, когда всадники пролетали мимо, Адон выронив мешок из рук, схватился за заднюю ногу одного из жутких скакунов.
“Адон, нет!” — вскрикнула Миднайт, но было уже поздно. Тело жреца взмыло в воздух над мостом.
Найтмар, за ногу которого ухватился Адон, издал дикий крик и попытался стряхнуть жреца. Вокруг рук Адона, обжигая их, плясали язычки пламени, вылетающего из-под копыт существа, но жрец не ослаблял хватки.
На северном окончании моста, Келемвор замер, пораженный неожиданным поступком Адона. Воин наблюдал как жрец начал взбираться на круп скакуна, не обращая внимания на яростное брыкание существа.
В первый миг, как только Адон взмыл в воздух, он едва не разжал руки из-за ужасного запаха от шкуры найтмара, но он смог преодолеть вонь и сконцентрировался на более важных вещах. Ему было необходимо помочь своим друзьям — и возможно тем самым оправдать себя в их глазах. Он начал взбираться к всаднику, надеясь сбросить убийцу и завладеть его скакуном.
В воздухе, Варро, убийца с косой, засмеялся, увидев это зрелище. “Тряхни его хорошенько, Даррок!” — закричал Варро. “Нам не нужна его жизнь как только мы захватим женщину!”
Другой убийца пришпорил своего скакуна и пронесся мимо своего друга с косой. “Пусть развлечется, Варро!” — произнес Седжанус, прекратив размахивать своим болосом. “К тому же, Даррок возможно захочет сохранить жизнь этому уродцу со шрамом. У них есть кое-что общее!”
Правя скакуном, за которого отчаянно цеплялся Адон, Даррок не обратил внимания на замечания его спутников. Его неожиданный пассажир был полностью в его власти. Направляя своего скакуна по петле назад к мосту, Даррок удивлялся насколько просто ему удалось справиться со своим заданием.
Отыскать чародейку и ее спутников было детской забавой. Путь, который избрали путешественники, был хорошо известен. Все, что оставалось убийцам это следовать вдоль Ашабы пока они не наткнутся на свою жертву. Но что было еще более замечательно — герои не прятались вдоль берега, а в открытую стояли на мосту, где их и заметили Даррок и его напарники. Это было просто словно всадить стрелу в заключенного опущенного в яму.
Келемвор бросился к Миднайт, однако им руководили совсем не альтруистические мотивы. Если убийцы захватят или убьют Миднайт и Адона, то они ни за что не оставят его в живых. Воин попросту спасал свою жизнь. Оценив свои возможности, воин выругался. Они могли остаться и сражаться под прикрытием леса, однако Миднайт и Адон лишили его такой возможности, и теперь Келемвор был уверен, что вскоре они, подобно жителям долины, будут мертвы.
Стоящая рядом с Келемвор, Миднайт сосредоточилась на заклинание, которое уже было готово сорваться с ее губ. Когда всадники подлетели поближе, Миднайт поняла, что она может ранить Адона, поэтому решила направить заклинание на всадника с болосом, слегка отставшего от остальных, и выпустила огненный шар. Перед дрожащими руками чародейки образовался потрескивающий, бело-голубой сгусток энергии, затем он разлетелся. Казалось больше ничего не произошло.
Седжанус, заметив, что чародейка на мосту пытается сплести заклинание, направленное на него, ощутил приступ тихой паники. Когда она закончила его чтение и заклинание казалось, провалилось, убийца засмеялся и занес болос над головой. Он приготовился метнуть оружие и спутать женщине руки, прежде чем она вновь попытается выкинуть подобный фокус.
Стоявшая на мосту Миднайт пораженно уставилась на пылающий скимитар, зависший над головой ее жертвы. Больше никто его не видит, — поняла она, созерцая магический меч — прямой результат заклинания Скимитар Шаеруна, если она не ошибалась — который преследовал Седжануса. Заклинание Миднайт исказилось и по ошибке вызвало к жизни силы, управляющие скимитаром. Чародейка мигом сообразила, что и из этого можно извлечь выгоду. “Взять его!” — прошептала она и скимитар опустился.
Седжанус, находившийся в сотне футов над Ашабой и всего в дюжине ярдов от чародейки, почувствовал как его сковала сильнейшая боль. Его охватил приступ агонии, пронизывающей каждый нерв его тела. Он начал конвульсивно дергаться, и его скакун, озадаченный его поведением, нырнул вправо и понесся в сторону облаков.
Где-то неподалеку вновь взревела пантера.
Адон обернулся, в его глазах пылал гнев. “Думаю, стоит помолчать”, — раздраженно произнес жрец. “Нельзя чтобы Келемвор услышал нас”.
Миднайт кивнула. Было ясно, что ее замечание о Сан задело Адона, и она не хотела продолжать обсуждать эту тему. По крайней мере, пока. Они провели почти целый час не обмолвившись и словечком, вслушиваясь в бурление реки и рев пантеры на мосту. Наконец, рев смолк и они поняли, что Келемвор вновь обрел свою человеческую форму. Миднайт и Адон вышли из своего укрытия и приблизились к мосту.
Однако они не ожидали, что на мосту их застанет подобная сцена кровавого побоища. Келемвор лежал на животе в центре моста. Он был обнажен и все его лицо закрывали пряди спутавшихся волос. Вокруг лежало четыре растерзанных трупа. По всему мосту, залитому кровью, были разбросаны куски плоти, словно животное, в которое превратился Келемвор, стаскивало все трупы в одно место.
К Адону вернулись воспоминания о жрецах, что пали от рук шпионов Бэйна в Храме Тайморы незадолго до Битвы за Шедоудейл и он почувствовал как у него подкашиваются ноги. Однако, усилием воли подавив приступ тошноты, он вытер вспотевший лоб и двинулся к первому трупу. Взяв мертвого человека за руку, он подтащил тело к краю моста и выбросил его в Ашабу.
“Морские пучины поглощают наши истерзанные тела, чтобы души наши смогли совершить свой полет”, — прошептал Адон, когда тело Бурсуса поглотила река. “Да обретешь ты мир, которого не получил на этой земле”.
Пока Адон совершал свой обряд, Миднайт подтащила тяжелый доспех Келемвора ближе к воину и склонилась над ним. Внезапно она встала и сбегала в лагерь охотников за одеялом, которое тут же набросила на своего бывшего возлюбленного.
“Не разбуди его”, — произнес Адон, подтаскивая второй труп к краю моста. Жрец замер на мгновение и обвел взглядом окрестности. “До тех пор пока я не закончу. Так…будет лучше”.
Миднайт кивнула, и указала на кинжалы, торчавшие за голенищем сапога у мертвеца. “Забери его оружие”.
Адон едва не поперхнулся и его лицо исказила гримаса ужаса. “Я ни за что не украду у мертвого”, — произнес жрец.
Миднайт встала со своего места и отошла от Келемвора. “Возьми их оружие, Адон. Нам они нужны больше, чем тем существам, что обитают на дне реки”.
Жрец не пошевелился. Он просто стоял над трупом охотника, его рот был слегка приоткрыт. Миднайт подошла к остальным телам и собрала с них оружие. После того, как чародейка забрала оружие, Адон произнес последнюю молитву и скинул трупы в Ашабу. Хотя он и не знал, имеют ли какой-нибудь смысл его слова за пределами мира живых, Адон знал, что не произнеси он их, то сожалел бы об этом всю свою оставшуюся жизнь.
Едва воды Ашабы поглотили последнее тело, как Келемвор начал шевелиться.
“Миднайт!” — позвал Адон с конца моста, указывая на воина. Прекрасная, черноволосая чародейка подошла к Келемвору и положила руку на его, покрытое испариной, лицо. Внезапно воин распахнул глаза и схватил Миднайт за руку.
Предплечье чародейки разрезала боль. “Кел!” — вскрикнула Миднайт, пытаясь выдернуть руку из стальной хватки воина.
Первый миг Келемвор выглядел потрясенным, затем в зеленые глаза воина начали возвращаться прежние искорки разума. Не отпуская руки чародейки, он слегка ослабил хватку.
“Миднайт!” — прошептал Келемвор дрожащими губами. “Ты жива!” Хватка воина ослабла еще больше и Миднайт перестала вырываться.
“Да, Кел”, — тихо произнесла Миднайт. Чародейка заглянула в глаза воина и увидела в них боль и смущение.
Келемвор отвернулся от Миднайт, закрыл глаза, и прильнул губами к ее руке. “Я сделал ужасную ошибку. Я едва не причинил тебе боль”.
К воину приблизился Адон. Миднайт лишь улыбнулась и посмотрела на жреца.
“Они…мертвы?” — спросил Келемвор, все еще не открывая глаз и не поворачиваясь к Миднайт. “Они все мертвы?”
“Здесь было четыре тела”, — произнес Адон, накидывая покрывало на плечи воина. “Мы видели как еще двое прыгнули с моста в реку”.
Келемвор открыл глаза и удивленно уставился на жреца. “Адон”, — тихо произнес воин. “Ты тоже жив. А Сайрик?”
Миднайт покачала головой. “Я его не видела с того момента как перевернулся наш ялик — вероятно река забрала его жизнь”.
Приподнявшись на одной руке, Келемвор провел второй по волосам Миднайт. “Мне…жаль”, — произнес он. Миднайт повернулась, чтобы взглянуть на воина, но он уже стоял на ногах, осматривая мост. Келемвор увидел пятна крови, оружие, собранное в кучу, и его собственный доспех. Больше ничего.
“Держу пари, что Ярбро удалось сбежать”, — зло произнес Келемвор.
“Он первым спрыгнул с моста”, — пробормотал Адон, подавая воину рубаху, что Миднайт принесла из лагеря охотников. “Я видел как он прыгал в тот момент, когда я добрался до берега”.
Келемвор громко выругался. “Он либо вернется в Эссембру за подкреплением, либо направится в Скардейл, чтобы предупредить о нашем приближении. В любом случае у нас будут неприятности. Жители долин жаждут видеть тебя, Сайрика и Адона мертвыми, хотя Морнгрим и приказал им доставить вас назад в долину, чтобы вы понесли ‘справедливое’ наказание”. Келемвор замолчал и обернулся к Миднайт. “В любом случае, я уверен, что теперь мое имя будет добавлено в список виновных”.
Воин замолчал, продолжая одеваться в принесенную одежду. Когда он был готов, он протянул руки и обхватил лицо Миднайт. “Почему ты бросила меня в Шедоудейле?”
Внезапно Миднайт охватила такая ярость, что она вырвалась из рук воина. “Бросила тебя! Ты отвернулся от Сайрика, когда он просил тебя помочь нам!” Чародейка отбила руку воина, вновь потянувшегося к ней и встала рядом с Адоном.
Келемвор горько усмехнулся. “Что тебе рассказал Сайрик?”
Миднайт колебалась некоторое мгновение. Смахнув прядь волос, она вновь ощутила ту боль, которую почувствовала впервые услышав предательские слова Келемвора. “Что ты не можешь идти против правосудия”.
Келемвор кивнул. “Сайрик хорошо подобрал нужные слова, не считаешь? Он знал тебя”, — рявкнул воин, отворачиваясь от своих друзей. “Он знал, что нужно сказать, чтобы ты поверила ему”.
“Он солгал?” — пораженно произнесла Миднайт. “Ты никогда не говорил этого?”
“Я сказал это до суда”, — пробормотал воин, склонив голову. “Я думал, что вас оправдают. Если бы я только знал, то непременно нашел какой-нибудь способ спасти вас”.
Адон покачал головой. “Что ты имеешь в виду? Ты не знал о планах Сайрика?”
Келемвор резко развернулся, в его глазах пылал гнев. “Во имя всех душ в Царстве Миркула, что я тебе пытаюсь сказать?” Воин сделал глубокий вдох. “Сайрик никогда не говорил мне о побеге. Я узнал о нем лишь на следующий день…когда начали находить тела”.
Миднайт и Адон с ужасом посмотрели друг на друга. “Какие тела?” — спросила Миднайт. В ее душе зарождался темный, сковывающий страх. Еще даже до того, как Келемвор рассказал ей об убитых стражниках, она поняла, что Сайрик посвятил ее не во все подробности своего плана.
Пока Келемвор рассказывал о кровавом следе, который они вместе с Морнгримом обнаружили в Спиральной Башне, он внимательно изучал лицо Миднайт. Воин надеялся что чародейка не сможет скрыть свое чувство вины, если напрямую услышит о произошедших убийствах. Пока он рассказывал ей о совершенных преступлениях, чародейка медленно бледнела, а ее взгляд отражал удивление и ужас.
“Я…я не знала”, — запнувшись произнесла Миднайт и вновь посмотрела на Адона. Жрец был хмур, и лишь его взгляд говорил о ярости кипевшей внутри него.
Келемвор вздохнул. Они и вправду невиновны, — подумал он, довольный тем, что впервые за многие годы он сделал что-то правильное, что действительно хорошее. “Я знаю это, Миднайт”, — наконец произнес Келемвор. “Но тебе не показалось странным, что вы смогли сбежать столь легко?”
“Он сказал нам, что пользовался Шипом Гаеуса”, — произнес Адон. Когда на лице Келемвора отразилось замешательство, жрец продолжил. “Это магическое оружие. Ты укалываешь кого-нибудь шипом — точнее дротиком — и он делает все, что ты ему прикажешь”. Келемвор подумал о юном стражнике, проткнувшем себя и вздрогнул от ужаса.
“Мы думали, что используя этот шип, он обманул всю стражу”. Миднайт сложила руки и крепко обняла себя. Спустя миг она повернулась к воину. “Ты уверен, что это был Сайрик? Не мог кто-нибудь еще сделать это?”
Келемвор покачал головой. “Мы оба знаем, что это был Сайрик. Кто еще это мог быть?”
“Я…я не знаю”, — вздохнула Миднайт. “Но ведь может быть, чтобы это был кто-то другой? Той ночью в башню мог забраться другой убийца. Он мог застать стражу под воздействием яда шипа или…”
Чародейка замолчала и сделала глубокий вдох. “Мог один из стражей сделать это? Возможно он хотел скрыть свою собственную невнимательность. Или возможно он хотел…Я не знаю, что он мог хотеть…” Глаза Миднайт застилали слезы.
Келемвор протянул ладонь и взял Миднайт за руку. Обняв ее, он не выпускал ее все время пока она плакала. Внезапно она отпрыгнула от него. “Нет”, — произнесла Миднайт. “Я не хочу в это верить!” Келемвор упер руки в бока. “Миднайт, факты говорят…”
“Мне все равно, что говорят факты или ты!” — закричала черноволосая чародейка. “Я не стану обвинять нашего друга подобно тому, как жители долины обвинили Адона и меня в убийстве Эльминстера!”
Адон положил руку на плечо чародейки. “Миднайт, ты знаешь, что это сделал он. Если бы ты ему не помешала, он убил бы и меня”. Жрец повернулся к воину. “Сайрик болен, Кел. Похоже, что он сошел с ума”, — решительно произнес Адон. Затем он умолк и посмотрел в бурлящую реку. “Возможно, даже лучше, что сейчас он мертв”.
Миднайт медленно подошла к краю моста. “Нет, Адон. С Сайриком все было бы в порядке, если бы нам удалось добраться до Тантраса и отдохнуть. Ты знаешь, что на самом деле он был хорошим человеком. У него просто не было шанса доказать этого”.
В разуме Келемвора всплыли воспоминания о том зле, что он сделал сам себе в прошлом, о поступках, которые заставляло делать его проклятие и поступках, которые он лишь сваливал на проклятие. Воин подошел к Миднайт и обнял ее. “Возможно, он просто боялся сделать что-нибудь правильно”, — произнес он. “Этот же самый страх едва не остановил меня от твоего спасения”.
Взглянув в глаза Миднайт, Келемвор вздохнул и был вынужден отвести взгляд. “Я стоял рядом с башней, ожидая рассвет, чтобы вновь увидеть тебя”, — произнес воин. “Я не знал, что буду делать. Но подозреваю, что когда тебя вывели наружу, я не смог бы сдержать себя от попытки спасти тебя, даже если бы это и стоило мне жизни. Я стоял там, ожидая того момента, когда я пойму, что мне нужно делать”.
“Затем были обнаружены тела, и я позволил Морнгриму убедить меня, что вы виновны, что ты и Адон убили Эльминстера и стражников”. От слов Келемвора Адон слегка хныкнул, и воин замолчал на мгновение. “Было гораздо проще поверить им, нежели сделать то, что я считал правильным”.
“Однако, после того, как приблизилась ваша лодка и я увидел кем на самом деле являлись мои спутники, я понял, что должен сделать свой выбор”. Воин обернулся и посмотрел на кровавые пятна растекшиеся по всему мосту. “Моя реакция была такой какой и должна была быть”.
“Значит ты веришь, что мы невиновны?” — тихо спросила Миднайт.
“Да,” — прошептал Келемвор и поцеловал Миднайт в губы. Когда он оторвался от чародейки, то заметил Адона, склонившегося над грудой оружия собранного с мертвых тел охотников. Внезапно он показался ему очень уставшим, даже изнуренным. “Что с ним такое?” — спросил Келемвор.
Миднайт рассказала Келемвору все, что произошло в Храме Латандера, особенно подробно остановившись на том, как Адон пытался спасти Эльминстера из разлома. “Из-за этого шрама и происшествия в храме, Адон уверен, что Сан отвергла его”, — заключила чародейка. “Для него все выглядит так, словно был разрушен весь его мир”.
“Все же он должен был выступить на суде, чтобы защитить вас обоих”, — прорычал воин. “Его молчание лишь укрепило Морнгрима в его решении”.
“Не кори его за это, Кел”, — улыбнувшись, произнесла Миднайт. “К тому же суд уже окончен. И ты знаешь, что он заплатил за свое молчание на нем…и даже больше”. Чародейка обернулась и направилась к Адону. Когда воин последовал за ней, она добавила, — “Сайрик так и не смог проявить к нему сострадания. Если я смогла простить его, тогда и ты сможешь сделать то же самое”.
Келемвор обдумал слова чародейки, затем присел по другую сторону от груды оружия, напротив жреца. “Наши жизни зависят о нашей способности рассчитывать друг на друга, Адон. Нас будут разыскивать”.
“Я знаю это”, — резко бросил Адон, упрямо пряча свой взгляд от Келемвора. Вместо этого жрец вертел в руках один из клинков.
“Мы направимся в Тантрас, Адон, но жители долины могут попытаться поймать нас. Также они могут попытаться убить нас. Можешь ли ты поклясться своей жизнью, что будешь помогать нам?” — спросил Келемвор.
“Своей жизнью…”, — хрипло произнес Адон. “Если такова цена, то — да, я поклянусь своей жизнью. Возможно тем самым я смогу искупить то, что я сделал”. Жрец нагнулся и поднял топор. Несколько мгновений, нахмурившись, он рассматривал его, затем отбросил в сторону. “Я найду возможность”.
“Спасибо, Адон. Нам нужна твоя помощь”, — произнесла Миднайт и направилась в сторону лагеря охотников. Келемвор мгновенно последовал за ней. Они могли слышать скрежет металла — это Адон поднимал одно оружие за другим и бросал его назад в кучу.
“Охотники спрятали лошадей в лесу, неподалеку от лагеря. Нам нужно забрать несколько скакунов, собрать вещи и как можно быстрее отправиться в сторону Тантраса”, — произнес воин.
Миднайт остановилась и обернулась к Келемвору. “Ты ничего не забыл?” Келемвор улыбнулся и покачал головой. “Твоя награда”, — произнесла Миднайт.
Воин внешне заметно напрягся и указывая на кровавые следы на мосту, заговорил. “Я преступник, меня разыскивают не только за то, что я помог тебе, но и за то, что я убил людей. Проклятье просыпается к жизни, лишь если я действую в несобственных интересах. Сопроводить тебя до Тантраса, где мы сможем укрыться от наших преследователей — или даже вернуть Скрижаль Судьбы, которая может покрыть все наши издержки — все это определенно в моих собственных интересах. Я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь я провел в статусе наемника. Так жить нельзя”.
“Понятно”, — тихо произнесла Миднайт.
Келемвор нахмурился и прикрыл глаза. “Но это не меняет моего отношения к тебе”, — прошептал он. “Просто я смотрю на вещи именно с этой точки зрения. К тому же, так все выглядит гораздо проще”.
“Ну”, — вздохнула Миднайт. “Значит, нам стоит оставить все как есть — так гораздо проще”.
Келемвор бросил на нее резкий взгляд, и впервые за долгое время увидел ту озорную ухмылку Миднайт, что так часто замечал во время путешествия в Шедоудейл. Он засмеялся и обнял ее за талию. “Пойдем”, — произнес воин и они направились к концу моста.
“Адон!” — позвала Миднайт. “Мы уходим”.
За спиной мага послышался звук шагов. Затем до их слуха донеслось бряцанье стали и они обернулись, чтобы увидеть Адона собирающего разбросанное оружие.
“Да брось ты его!” — крикнул Келемвор. “Возьмем только самое необходимое”. На воине уже висел его двуручный меч, но он также решил прихватить топор, лук, и запас стрел. Миднайт подобрала парочку кинжалов. Адон долго разглядывал кучу оружия, пытаясь найти достойное оружие. Он умел обращаться с боевым молотом и цепом, однако его сан жреца осуждал использование режущего оружия. А все оставшееся оружие было режущим.
“Ну выбери себе хоть чего-нибудь”, — наконец произнес Келемвор, его терпение явно подходило к концу. Затем герои быстро покинули мост и углубились в лес. Через несколько минут Келемвор привел своих друзей к месту, где охотники спрятали своих скакунов. Лошади исчезли.
“Ты уверен, что это именно то место?” — спросил Адон, оглядываясь вокруг.
“Это ясно как божий день всем, кроме тебя, жрец. Раскрой глаза!” — резко ответил Келемвор. Адон мигом отскочил от воина, а Миднайт нахмурилась. Келемвор прокашлялся. “Я хотел сказать, что здесь видны следы лошадей и того, кто забрал их — отпечатки и сломанные ветки”. Воин ударил кулаком в дерево и выругался. “Это должно быть Ярбро. Теперь у него все золото, что Морнгрим заплатил мне. Нам придется отправиться в Скардейл пешком”.
Пока герои готовились покинуть лес, Адон отчаянно боролся с двумя тяжелыми мечами, выуженными им общей кучи. Черты Миднайт исказила тревога. “Адон, где ты оставил мою книгу и те предметы, что нам дал Лхаэо?”
Жрец выронил мечи и отпрянул в ужасе. “Я…я оставил их на мосте”.
“Простите…”
У Келемвора опустились плечи, и он уже было открыл рот, чтобы выдать целую череду нелицеприятных выражений в адрес жреца, но увидев испуганное, почти детское выражение на лице Адона, он сумел подавить свой гнев. “Пойди, сходи за ними”, — спокойно произнес Келемвор, едва не срывающимся от гнева голосом.
Когда Адон побежал назад к мосту, воин положил свой лук рядом с брошенными Адоном мечами и вместе с Миднайт пошел к мосту. “Ты же знаешь, он пытается”, — промурлыкала чародейка, обвив Келемвора руками.
“Не сомневаюсь”, — громыхнул Келемвор, пытаясь не улыбнуться.
“И ты тоже пытаешься”, — сказала Миднайт. “Я ценю это”.
Воин и чародейка выбрались из леса и на середине моста увидели Адона, склонившегося над холщовым мешком, который он спас из реки. Вероятно он проверял его содержимое.
Остановившись у северного конца моста, воин позвал Адона. “Пойдем, жрец! У нас мало времени!” Миднайт слегка вздрогнула от неожиданного крика Келемвора.
Внезапно Адон встал, сумка болталась в его руках, и не сводя взгляда с восточного горизонта, указал на небо. Солнце находилось за спиной жреца, так что он мог ясно видеть как по небу с востока быстро приближаются три фигуры.
На северном конце моста, Келемвор покачал головой. “Что он…”
Затем воин увидел то, что привлекло внимание Адона. В сторону моста летели три человека, облаченные во все черное. Они следовали вдоль русла реки и скакали на огромных эбеновых скакунах, за которыми по небу тянулся огненный след.
На мосту, Адон словно прирос к своему месту. Когда всадники приблизились, он смог разглядеть их более отчетливо. Доспехи всадников были абсолютно черными с острыми краями, из различных частей доспехов торчали шипы, размером с кинжал. Лица всадников были скрыты шлемами. Но более жуткими, нежели пугающие доспехи загадочных всадников, были их кони. Существа, которые несли их на своих спинах были найтмарами — могущественными и смертоносными скакунами с другого плана.
По мере того, как всадники приближались все ближе, герои смогли разглядеть их оружие. Один был вооружен огромной косой, которой он словно нехотя поигрывал в воздухе. Другой нес в руке болос — два тяжелых шара соединенных между собой прочной серебряной цепью. Однако внушительный человек во главе отряда, который больше остальных был под стать своему ужасному скакуну, размахивал тяжелым, двуручным палашом черного цвета, на поверхности которого были выгравированы кроваво-красные руны.
С северного конца моста раздался крик Миднайт, — “Адон, беги! Убирайся с моста!”
Келемвор схватил чародейку и потащил ее в сторону леса. “Нам нужно спрятаться в зарослях”, — произнес воин. “Возможно они еще не заметили нас”.
Чародейка уперлась пятками в землю и вырвалась из объятий Келемвора. “Но они заметили Адона!” — зло крикнула Миднайт. “Мы не можем бросить его”.
“Глупо жертвовать собой. Пусть лучше Адон бежит к нам, в безопасность, вместо того, чтобы мы сами неслись навстречу опасности вместе с ним”, — произнес Келемвор. Воин знал, что они столкнулись с тремя смертельными врагами. Его острое зрение — единственный положительный эффект его проклятия — уже позволило ему разглядеть кровавое пятно, расположенное над сердцем всадников — символ Бэйна. “Ты совсем не изменился!” — крикнула Миднайт, отбегая в сторону моста. “Ты заботишься лишь о себе!”
Всадники были всего в пятнадцати футах от Адон и быстро приближались. Миднайт бежала с северного конца моста, крича Адону, чтобы тот бежал прочь. Жрец стоял неподвижно, в руке он сжимал мешок с янтарной сферой из башни Эльминстера и книгой Миднайт. Его лицо не выражало никаких эмоций, он стоял в центре моста подобно каменной статуе.
Прежде чем Миднайт успела добежать до Адона, всадники ринулись вниз. Первый из наездников, тот что бы с мечом, направил своего найтмара прямо на жреца, выставив клинок перед собой. За несколько мгновений до того, как меч должен был пронзить тело Адона, всадник внезапно взмыл вверх, промчавшись над жрецом. Двое других наездников пролетели по бокам от Адона. Жреца смял порыв ветра, но он не отступил ни на шаг. Однако, когда всадники пролетали мимо, Адон выронив мешок из рук, схватился за заднюю ногу одного из жутких скакунов.
“Адон, нет!” — вскрикнула Миднайт, но было уже поздно. Тело жреца взмыло в воздух над мостом.
Найтмар, за ногу которого ухватился Адон, издал дикий крик и попытался стряхнуть жреца. Вокруг рук Адона, обжигая их, плясали язычки пламени, вылетающего из-под копыт существа, но жрец не ослаблял хватки.
На северном окончании моста, Келемвор замер, пораженный неожиданным поступком Адона. Воин наблюдал как жрец начал взбираться на круп скакуна, не обращая внимания на яростное брыкание существа.
В первый миг, как только Адон взмыл в воздух, он едва не разжал руки из-за ужасного запаха от шкуры найтмара, но он смог преодолеть вонь и сконцентрировался на более важных вещах. Ему было необходимо помочь своим друзьям — и возможно тем самым оправдать себя в их глазах. Он начал взбираться к всаднику, надеясь сбросить убийцу и завладеть его скакуном.
В воздухе, Варро, убийца с косой, засмеялся, увидев это зрелище. “Тряхни его хорошенько, Даррок!” — закричал Варро. “Нам не нужна его жизнь как только мы захватим женщину!”
Другой убийца пришпорил своего скакуна и пронесся мимо своего друга с косой. “Пусть развлечется, Варро!” — произнес Седжанус, прекратив размахивать своим болосом. “К тому же, Даррок возможно захочет сохранить жизнь этому уродцу со шрамом. У них есть кое-что общее!”
Правя скакуном, за которого отчаянно цеплялся Адон, Даррок не обратил внимания на замечания его спутников. Его неожиданный пассажир был полностью в его власти. Направляя своего скакуна по петле назад к мосту, Даррок удивлялся насколько просто ему удалось справиться со своим заданием.
Отыскать чародейку и ее спутников было детской забавой. Путь, который избрали путешественники, был хорошо известен. Все, что оставалось убийцам это следовать вдоль Ашабы пока они не наткнутся на свою жертву. Но что было еще более замечательно — герои не прятались вдоль берега, а в открытую стояли на мосту, где их и заметили Даррок и его напарники. Это было просто словно всадить стрелу в заключенного опущенного в яму.
Келемвор бросился к Миднайт, однако им руководили совсем не альтруистические мотивы. Если убийцы захватят или убьют Миднайт и Адона, то они ни за что не оставят его в живых. Воин попросту спасал свою жизнь. Оценив свои возможности, воин выругался. Они могли остаться и сражаться под прикрытием леса, однако Миднайт и Адон лишили его такой возможности, и теперь Келемвор был уверен, что вскоре они, подобно жителям долины, будут мертвы.
Стоящая рядом с Келемвор, Миднайт сосредоточилась на заклинание, которое уже было готово сорваться с ее губ. Когда всадники подлетели поближе, Миднайт поняла, что она может ранить Адона, поэтому решила направить заклинание на всадника с болосом, слегка отставшего от остальных, и выпустила огненный шар. Перед дрожащими руками чародейки образовался потрескивающий, бело-голубой сгусток энергии, затем он разлетелся. Казалось больше ничего не произошло.
Седжанус, заметив, что чародейка на мосту пытается сплести заклинание, направленное на него, ощутил приступ тихой паники. Когда она закончила его чтение и заклинание казалось, провалилось, убийца засмеялся и занес болос над головой. Он приготовился метнуть оружие и спутать женщине руки, прежде чем она вновь попытается выкинуть подобный фокус.
Стоявшая на мосту Миднайт пораженно уставилась на пылающий скимитар, зависший над головой ее жертвы. Больше никто его не видит, — поняла она, созерцая магический меч — прямой результат заклинания Скимитар Шаеруна, если она не ошибалась — который преследовал Седжануса. Заклинание Миднайт исказилось и по ошибке вызвало к жизни силы, управляющие скимитаром. Чародейка мигом сообразила, что и из этого можно извлечь выгоду. “Взять его!” — прошептала она и скимитар опустился.
Седжанус, находившийся в сотне футов над Ашабой и всего в дюжине ярдов от чародейки, почувствовал как его сковала сильнейшая боль. Его охватил приступ агонии, пронизывающей каждый нерв его тела. Он начал конвульсивно дергаться, и его скакун, озадаченный его поведением, нырнул вправо и понесся в сторону облаков.