Страница:
Вуйко Франь выслушал сбивчивый рассказ своего нового постояльца, сочувственно качая головой, а про себя, наверное, думал, что в варварских краях и порядки варварские. Потом он вежливо поинтересовался, как идут дела с кровной враждой. Кейт ответил, что, по последним сведениям с родины, Уолши неумолимо истребляют Мордехаев, но до окончательной победы ещё далеко – слишком уж много развелось мордехайских ублюдков.
Тут он, пожалуй, переборщил. Не то, чтобы хозяин заподозрил его во лжи, вовсе нет. Просто Джейн не выдержала и под конец рассказа Кейта истерически рассмеялась. К счастью, её смех со стороны выглядел, как горькие рыдания; обескураженный вуйко Франь немедленно рассыпался в извинениях, что по недомыслию расстроил молодую госпожу, и после этого не очень докучал им своими расспросами.
В «Красном Быке» Кейт и Джейн жили вот уже третий день.
Глава 18
Тут он, пожалуй, переборщил. Не то, чтобы хозяин заподозрил его во лжи, вовсе нет. Просто Джейн не выдержала и под конец рассказа Кейта истерически рассмеялась. К счастью, её смех со стороны выглядел, как горькие рыдания; обескураженный вуйко Франь немедленно рассыпался в извинениях, что по недомыслию расстроил молодую госпожу, и после этого не очень докучал им своими расспросами.
В «Красном Быке» Кейт и Джейн жили вот уже третий день.
Глава 18
Сумерки надвигались быстро и, когда Кейт добрался до гостиницы, уже порядком стемнело. Любезный и обходительный вуйко Франь лично встретил богатого постояльца и полюбопытствовал, как прошло его посещение вдовы Чирича. Кейт ответил, что его приняли радушно, но оказалось, что Щепан Чирич не имел никакого отношения к низоземским Чиричам (накануне он как бы вскользь обмолвился, что его прабабка по материнской линии была славонкой из Низоземья, по фамилии Чирич; а хозяин не преминул заметить, что недавно умер первый министр княжества, Щепан Чирич, и это позволило Кейту под благовидным предлогом нанести визит Славомиру Ковачу). На всякий случай он спросил, что значит «девять дней». Вуйко Франь терпеливо принялся загибать пальцы:
– Один день, два дня, три...
– Нет, нет, – перебил его Кейт. – Я знаю, сколько есть число девять. Но господин Ковач приглашал меня и жену заходить к ним на девять дней.
– Тогда понятно, – кивнул хозяин. – Господин Ковач пригласил вас посетить поминальную тризну на девятый день после смерти отчима.
– Ага, вот оно что! – кивнул Кейт, досадуя, что сам не сообразил. – А когда это должно быть?
– Через три дня. Вы пойдёте?
Кейт сказал, что вряд ли, поскольку он собирается в ближайшие дни продолжить своё путешествие, и осведомился, часто ли ходят корабли в Ибрию.
– Да каждый Божий день, господин Влош, – вуйко Франь с самого начала неправильно произносил их фамилию, а Кейт и Джейн из вежливости не поправляли его. – И по несколько кораблей сразу. Ведь Ибрия совсем рядом. – Он с непритворным огорчением вздохнул: – Жаль, что вы так скоро покидаете нас. Вы и ваша жена хорошие постояльцы.
В ответ Кейт заметил, что ещё не принял окончательного решения. Но, в любом случае, на обратном пути они обязательно посетят Мышкович и, конечно же, снова остановятся в «Красном Быке».
– Если вы решите уехать послезавтра с утра, – произнёс хозяин, – то могу посоветовать вам «Одинокую звезду». Это хороший корабль, на нём служит мой племянник Милош. Вообще-то, «Одинокая звезда» плывёт на Змеиные острова, но с заходом в Канабру – крупнейший порт на северном побережье Ибрии.
– Хорошо. Большое спасибо. Я буду иметь в виду ваш совет.
– Когда надумаете, дайте мне знать. Я скажу Милошу, чтобы он переговорил с капитаном. – Вуйко Франь окинул взглядом переполненный обеденный зал и спросил: – Я так полагаю, что вы будете ужинать у себя в комнате?
Кейт отрицательно мотнул головой:
– Огромное благодарю, но я хорошо поужинал у господина Ковач. А ужин для моей жены, быть вам так любезными, велите доставить в комнату.
– Госпожа не дождалась вашего возвращения и отужинала сама, – сообщил хозяин. – А недавно ей понесли горячую воду для купания. Прежде я даже подумать не мог, что северные... – со всей очевидностью, он едва не сказал «варвары», но вовремя прикусил язык и поспешил исправиться: – ...что северные жители так часто моются.
– Мой народ очень любит горячее купание, – назидательно изрёк Кейт. – В моей стране весь год зима, снег, холодно. И мы часто паримся в бане, чтобы не подхватить простуда.
– Весьма разумно с вашей стороны, – одобрительно произнёс вуйко Франь.
Закончив разговор с хозяином, Кейт поднялся по лестнице на второй этаж, где располагались комнаты постояльцев, и подошёл к своей двери. В отличие от дверей других жилых комнат, она была двустворчатая, немного выше и почти в полтора раза шире.
«Добро пожаловать в королевский люкс», – с мрачной иронией подумал он, открывая дверь.
Кейт миновал небольшие сени с примыкавшей к ним комнатушкой для личного слуги (которого ни у него, ни у Джейн не было) и прошёл в барскую комнату. Называя её королевским люксом, он иронизировал лишь отчасти. По меркам этого мира и этой эпохи, комната, как для гостиничного номера, действительно была шикарная – довольно просторная, опрятная, с приличной мебелью и широкой кроватью под балдахином. Все стены в комнате были занавешены гобеленами, пол устлан коврами, а на окнах висели настоящие шёлковые, хоть и немного вылинявшие, занавеси. Кейт платил за неё по золотому в день – очень большие деньги, – но не жалел об этом. Они с сестрой были из богатой семьи и с детства привыкли жить в комфорте.
Часть комнаты была отделена раздвижной перегородкой, из-за которой доносился плеск воды и женское хихиканье. Проходя мимо, Кейт не удержался и на секунду заглянул в щель между двумя неплотно подогнанными секциями. Он увидел, что сестра сидит в большой лохани, наполненной водой, а раздетая догола горничная, девчонка лет четырнадцати – пятнадцати, моет ей голову. Джейн гладила живот девушки, но та нисколько не протестовала и лишь посмеивалась.
Смущённый Кейт понял, что его появление осталось незамеченным. Он на цыпочках вернулся назад и громко хлопнул дверью. Хихиканье мигом прекратилось.
– Джейн, это я, – сказал Кейт. – Ты моешься?
– Уже заканчиваю, – отозвалась сестра. – Подожди немного.
– А я никуда не спешу.
Он прошёл в другой конец комнаты, стянул с себя камзол и присел в кресло рядом со столиком, на котором стоял поднос с остатками ужина. Джейн почти не притронулась к жареному мясу, тушеным грибам и вину, зато съела овощной салат и все фрукты – в вазе осталась лишь одна ягода клубники. Кейт взял её и отправил себе в рот.
Минут через пять плеск воды прекратился, а вскоре из-за перегородки вышла Джейн, от шеи до пят укутанная в простыню. Следом за ней появилась горничная, на ходу поправляя наспех одетое платье. Она поприветствовала Кейта учтивым поклоном, он кивнул ей в ответ.
– Долго же ты пропадал, – заметила Джейн. – Я даже начала надеяться, что ты вернёшься с хорошими новостями. Но теперь по твоему лицу вижу, что это не так.
– Увы, да, – сказал Кейт. – Мой визит не увенчался успехом. Лишь одно хорошо – меня не арестовали. Ты не думала о такой возможности?
– Думала. И, между прочим, переживала. Но потом сообразила, что если бы тебя бросили в тюрьму, то непременно зашли бы и за мной.
Разумеется, они говорили по-английски и могли не бояться, что горничная их поймёт. Только нужно было избегать упоминания собственных имён и названий.
– Если хочешь помыться, – произнесла Джейн, опускаясь на стул, – то вода ещё горячая. Или ты брезгуешь?
– Нет, просто неохота. Я слишком устал.
– Что ж, дело твоё, – пожала она плечами и уже по-славонски добавила: – Чего ты ждёшь, Марыля?
– Прошу прощения, госпожа, – спохватилась горничная, взяла с тумбы гребешок и принялась расчёсывать потемневшие от влаги волосы Джейн.
Кейт задумчиво смотрел на обеих девушек, которые время от времени, как бы невзначай, обменивались ласковыми прикосновениями и соответствующего содержания взглядами. Горничная то и дело косилась на него и лукаво ухмылялась. Кейту было страшно неловко, но он терпеливо продолжал играть роль утомлённого и скучающего мужа.
Закончив расчёсывать волосы Джейн, горничная спросила у неё, присылать ли слуг, чтобы вынесли воду.
– Нет, Марыля, не надо, – сказала Джейн. – Завтра. А поднос забери. Оставь только мясо, хлеб и вино. – И уже Кейту, по-английски: – Дай чаевые.
Кейт достал пару мелких монет и, когда Марыля подошла к столу, чтобы забрать поднос, сунул их ей в руку. Девушка благодарно улыбнулась:
– Спасибо, господин, вы очень щедры. Вам ничего не нужно?
«Парочку Конноров, – подумал Кейт. – А можно и одного...»
– Ещё немного клубники, – сказал он вслух. – И передай хозяину, что завтра я хочу встретиться с его племянником Милошем.
– Будет сделано, господин.
Когда горничная ушла, Джейн сказала Кейту:
– Я вижу, у тебя прогресс. Только что ты совершенно правильно, без единой ошибки, построил целое предложение.
Кейт хмыкнул:
– А я и не заметил.
– В том-то и весь фокус. Это называется интенсивным вхождением в языковую среду. Мы с тобой получили неплохую подготовку, у нас большой словарный запас и хорошее знание основ грамматики, но прежде не было практики общения. Зато теперь этого общения у нас навалом, и мы быстро усваиваем практические навыки, учимся формулировать свои мысли «на лету» – сразу по-славонски, а не переводя их с английского. Правда, произношение у тебя отвратительное. Но тут уж ничего не поделаешь, ты начисто лишён музыкального слуха. Видно, в детстве тебе медведь на ухо наступил... – Джейн поднялась со стула и подошла к кровати. – Отвернись, Кейт. Я хочу одеться и лечь.
Кейт встал с кресла, пересёк комнату и зашёл за перегородку. Он услышал шелест упавшей на пол простыни, а вслед за тем раздался голос сестры:
– Всё-таки решил помыться?
– Нет. Только руки и лицо.
– Там в тазике есть чистая вода...
– Вижу.
Помыв руки и умывшись, Кейт спросил, можно ли выходить. Джейн ответила утвердительно. Тогда он погасил все свечи за перегородкой и вернулся на своё прежнее место. Сестра лежала в постели, по пояс укрытая одеялом. На ней была шёлковая ночная рубашка, украшенная кружевами и затейливой вышивкой. Хотя в гардеробе Марики преобладало бельё из их родного мира, Джейн ещё в замке пришла к решению, что ей лучше одеваться во всё здешнее.
– Так что получилось с Ковачем? – спросила Джейн.
– Ну, встретились, поговорили, я передал ему пакет. – Кейт разочарованно вздохнул. – Но он, к сожалению, не Коннор. И ничего не знает о Коннорах.
– Ты точно в этом уверен?
– На девяносто девять и девять десятых процента.
– А одна десятая?
– Я оставил её для сомнений. Хотя я сильно удивлюсь, если окажется, что он Коннор или хоть что-то слышал о них.
– Откуда такая уверенность?
– Мы беседовали больше трёх часов. Кажется, я ему понравился; да и он пришёлся мне по душе. Хороший человек – умный, честный, порядочный. По-своему хитрый – но не лукавый. Мы с ним о многом говорили, порой я делал тонкие намёки, которые любой Коннор понял бы мгновенно, но он относил их на счёт моего плохого знания языка и искренне пытался помочь мне правильно сформулировать мысль.
– Он мог хитрить. Ты же сам говорил, что он хитрый.
– Да, мог. Но не так, как он это делал. К тому же, это ещё не всё.
– А что ещё?
– Я упомянул, что одной из целей нашего посещения Мышковича является паломничество к мощам святой Илоны. Ковач рассказал мне о самой княгине – оказывается, он хорошо знал её при жизни, – и горячо убеждал меня, чтобы я не верил всякой чуши о якобы её колдовских способностях. Дескать, она была избранницей Божьей, отмеченной благодатью Небес – ну, и всё такое прочее. Будь он Коннором, он бы не молол такой чепухи. Ему было бы стыдно слушать самого себя.
– Думаешь, он бы признал, что мать Марики была колдуньей? – с сомнением спросила Джейн.
– Отнюдь. Я думаю, что он не стал бы так много говорить о ней; ведь я не настаивал на этой теме. А если бы он, не будучи Коннором, был посвящён в их тайну, то и вовсе ограничился бы общими словами: да, княгиня была замечательной женщиной, она пожертвовала собой, чтобы спасти невинных людей, и воистину она была святой. Но он защищал её. Даже оправдывал. В его понимании любое колдовство связано с чем-то нечистым, дьявольским, богопротивным... Нет, решительно, он не Коннор.
– А может, он так умело играл?
– Если это игра, то она была гениальной. Ведь в то же самое время я с помощью Ключа пытался открыть портал в его доме. Будь Ковач Коннором, то наверняка почувствовал бы это – но он даже бровью не повёл. Слишком уж всё неправдоподобно получается.
Джейн приподнялась и села в постели, устремив на Кейта изумлённый взгляд.
– Так ты всё-таки обнаружил портал?!
– Да, – кивнул Кейт. – Нам ужасно не повезло. Щепан Чирич был Коннором – но он умер. Его родной сын Мих тоже Коннор – но сейчас он находится в Црвенеграде вместе со Стэном.
– А их родственники?
Кейт снова вздохнул:
– Это ещё одно неприятное известие. Щепан Чирич был нездешним. Он приехал в Мышкович лет тридцать назад, вскоре после того, как мать Марики вышла замуж за князя Всевлада. А прежде он жил в Любляне.
– Где жила и Илона?
– Да.
Джейн опустила голову на подушку и задумчиво произнесла:
– Странное совпадение.
– Не думаю, что это совпадение, – сказал Кейт. – Щепан Чирич был одним из богатейших истрийских купцов, он владел крупным торговым предприятием на паях со старшим братом. Они вроде бы решили расширить свою деятельность на запад, и Щепан перебрался в Мышкович, чтобы руководить здешним представительством. Но вскоре братья разделили общее имущество и капиталы и стали полностью независимы друг от друга, хоть и продолжали тесно сотрудничать. Я полагаю, что и переезд, и раздел были продиктованы не деловыми соображениями, а личными мотивами. По-моему, Щепан Чирич был влюблён в княгиню Илону, а может, был её любовником. Во всяком случае, Славомир Ковач, рассказывая о том, как его отчим стал мышковитянином, явно чувствовал себя неловко и постарался замять этот разговор. Я не настаивал на продолжении и просто согласился, что истрийские Чиричи не имеют никакого отношения к Чиричам низоземским – якобы нашим родственникам.
– М-да, – сказала Джейн. – Ещё одна ниточка оборвалась. Что теперь будем делать? Ты не думал поискать другие порталы с помощью Ключа?
– Думал. К сожалению, его радиус действия не превышает десяти ярдов. А если я стану лазить по дворам уважаемых граждан и околачиваться возле их домов, то меня моментально схватят и бросят в тюрьму. Что ж до бедных кварталов, тем более трущоб, то, во-первых, появляться там небезопасно, а во-вторых, я очень сомневаюсь, что там живёт хоть один Коннор. Обладая такими способностями, совсем нетрудно разбогатеть.
– Так что мы будем делать? – повторила свой вопрос Джейн. – Сидеть сложа руки и ждать, когда Стэн получит твоё письмо?
– Одну неделю можно и потерпеть, – сказал Кейт. – Однако беда в том, что Стэн находится не на курорте, а на войне. В любой момент он может покинуть Црвенеград и двинуться с войском на столицу. Пока гонец разыщет его, пока он доберётся до ближайшего портала и свяжется с Марикой... к тому же нельзя исключить возможность его гибели. Как и обычные люди, Конноры смертны; а на войне всякое случается. Поэтому нам нельзя полагаться только на Стэна.
– Предлагаешь ехать в Люблян?
– Нет, это слишком далеко. Такая поездка отнимет у нас месяца полтора-два. Мы, конечно, поедем – но не в Люблян. Выждем ещё один день на тот случай, если Ковач всё-таки Коннор или связан с Коннорами, а заодно используем запасной вариант...
– Какой? – немного оживилась Джейн.
– Завтра мы навестим самых лучших мыковицких лекарей. Судя по всему, медицина среди Конноров в почёте. Та же Марика, к примеру...
В этот момент послышался скрип наружной двери, а затем раздался осторожный стук во внутреннюю дверь. Кейт машинально сунул руку в карман, где лежал парализатор, и разрешил войти.
Это была горничная, которая принесла клубнику. Она извинилась за задержку и по указке Кейта поставила вазу на тумбу с его стороны кровати. Кейт дал ей ещё монету, девушка поблагодарила его и сказала:
– Вуйко Франь велел передать, что Милош завтра с утра будет в гостинице. Вас это устраивает?
– Вполне. Так ему и скажи.
– Непременно, мой господин. Вам больше ничего не нужно?
– Нет. Ты свободна, ступай.
Горничная поклонилась:
– Спокойной ночи, господин, госпожа. Не забудьте запереть за мной двери.
Она направилась к выходу, Кейт последовал за ней. В сенях девушка задержалась, поманила его к себе и шёпотом произнесла:
– По-моему, вы пренебрегаете своей женой. Это плохо, мой господин. Очень плохо. – И выбежала в коридор.
Обескураженный Кейт несколько секунд простоял неподвижно, потом тяжело вздохнул, запер на засов наружную дверь и вернулся в комнату.
– Что она шептала? – поинтересовалась Джейн.
– Шептала? – прикинулся удивлённым Кейт. – Ничего она не шептала. Тебе послышалось.
Он задвинул засов и на внутренней двери, обошёл комнату и погасил все свечи, оставив гореть лишь одну на своей тумбе.
– И всё-таки мне не послышалось, – убеждённо промолвила Джейн. – Что она сказала?
Кейт ничего не ответил и молча принялся раздеваться. Вопреки обыкновению, Джейн не отвернулась, а продолжала смотреть на брата, рассчитывая смутить его.
«Почему все женщины такие любопытные? – раздражённо думал он. – Неуместно любопытные. Почему бы ей не спросить, зачем мне понадобился племянник хозяина...»
Раздевшись, Кейт быстро нырнул под одеяло и лёг на бок спиной к сестре. Хотя их с Джейн разделяло приличное расстояние, он чувствовал себя скованно и неуютно. Какой бы широкой ни была кровать, они всё же лежали в одной постели – как тогда, десять лет назад...
Ещё в замке Кейт сообразил, что коль скоро они назовутся мужем и женой, то им придётся и спать вместе. Он хотел было вернуться к варианту с братом и сестрой, но по зрелом размышлении передумал – эта легенда была чревата куда большими осложнениями, чем необходимость делить постель. И Кейт был рад, что Джейн первая заговорила о супружеской чете. Он и сам пришёл бы к такому решению, но у него ни за что не повернулся бы язык предложить ей это...
Кейт взял с вазы крупную ягоду клубники и съел её. Потом спросил у сестры:
– Джейн, будешь клубнику?
Она фыркнула:
– Этого ещё не хватало! Клубника, в постели, из твоих рук – нет уж, спасибо... Кстати, ты не ответил на мой вопрос. Я слышала, что Марыля тебе что-то нашёптывала. У меня острый слух, можешь не сомневаться.
Кейт съел ещё две ягоды, перевернулся на спину и сказал:
– Ладно. Если ты так сгораешь от любопытства, то... Словом, Марыля сделала мне замечание. Она упрекнула меня в том, что я уделяю тебе мало внимания.
Джейн долго молчала. Кейт уже решил, что тема исчерпана, но тут она тихо произнесла:
– Как это понимать?
– Именно так, как ты это поняла. Девочка считает тебя сексуально озабоченной. Ведь ты тискала её, не так ли?
– Ну, тискала. Сам же видел, зачем спрашивать... И если хочешь знать, – добавила Джейн сердито, – сегодня утром, когда ты ушёл бродить по городу, мы с ней очень приятно провели время.
«Рад это слышать», – угрюмо подумал Кейт. После того объяснения в кабинете Марики сестра не упускала ни единого случая, чтобы лишний раз напомнить ему о своём пристрастии к девушкам. Сознательно или нет, она делала это с вполне определённой целью – заставить его мучиться угрызениями совести. И он мучился...
– Но при чём здесь ты? – после короткой паузы спросила Джейн. – Ты же мужчина.
– То-то и оно, – неохотно ответил Кейт. – Видимо, Марыля истолковала ваши девчачьи забавы по-своему. Она решила, что по тем или иным причинам я... гм... плохо исполняю свои супружеские обязанности. И поэтому ты ищешь ласки на стороне.
– Выходит, она так и не поняла, что я предпочитаю женщин?
Кейт немного помедлил с ответом. Ему хотелось как можно скорее закончить этот щекотливый разговор.
– Выходит, что не поняла, – произнёс он. – Или не приняла всерьёз. Я обратил внимание, что девчонка ничуть не смущалась, когда ты тискала её при мне. Она расценивала это, как игру, как попытку с твоей стороны привлечь моё внимание, подразнить меня.
– Но ведь утром это была не игра, – стояла на своём Джейн.
Кейт заворочался в постели.
– Я уже говорил, что думаю об этом, и повторять не собираюсь. Если тебя не удовлетворяет моё объяснение, ищи другое. А я пас. – Он вновь перевернулся набок. – И вообще, я хочу спать. Сегодня у меня был трудный день, да и завтра будет нелёгкий. Нужно обойти всех известных в городе лекарей, может, кто-нибудь из них окажется Коннором.
– А если нет?
– Тогда мы послезавтра уезжаем. Вернее, уплываем.
– Куда?
– В Ибрию. Тамошний король – Коннор.
– Откуда ты знаешь? – спросила удивлённая Джейн.
Кейт повернулся к сестре. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых плясали отблески пламени свечи.
– Король Ибрии и есть тот самый Флавиан.
– Жених Марики?
– Да, я выяснил это у Ковача. Когда я обмолвился, что, возможно, мы посетим Ибрию, он заговорил про ибрийского короля. Мне даже не пришлось тянуть его за язык. Оказывается, брак Марики с Флавианом мышковитяне считают делом решённым. Ковач полагал, что я уже в курсе, и был настолько любезен, что предупредил меня не упоминать об этом в Ибрии. Дескать, окончательное решение ещё не принято, к тому же ибры страшно не любят, когда чужестранцы обсуждают личную жизнь их правителей, это считается признаком дурного тона. – Кейт хмыкнул. – Вот так просто всё получилось.
– М-да, – произнесла Джейн. – Выходит, Марика метит в королевы. Губа не дура... Но с чего ты взял, что Флавиан обязательно Коннор? Ты же сам сказал, что из разговоров Алисы и сэра Генри не ясно...
– Теперь это ясно. К сожалению, сейчас я не располагаю записями этих разговоров, но если память не изменяет мне, Флавиан там упоминается раз пять или шесть. И всегда речь идёт о человеке, с которым Марика и Стэн тесно общаются. Конечно, Ибрия находится рядом – но не так близко, чтобы Флавиан мог регулярно появляться в Мышковаре, не будучи Коннором. Как видишь, элементарная дедукция. По пути в гостиницу я немного пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что Флавиан должен быть Коннором.
– А вдруг он всё-таки не Коннор? Вдруг это Марика с братом навещали его?
– Ну и что с того? Даже если допустить, что Флавиан не Коннор, тогда он непременно посвящён в тайну Конноров – иначе бы Марика со Стэном не могли встречаться с ним. А для нас это не имеет принципиальной разницы. В любом случае, мы сумеем связаться с Коннорами через Флавиана. – Кейт поднялся и сел в постели. – Джейн, ты не возражаешь, если я закурю?
– Кури на здоровье, – ответила сестра. – А я хоть подышу дымом.
К исходу третьего дня у них осталось две пачки сигарет из аварийного запаса Кейта плюс восемь штук «Dunhill» из пачки сестры. Джейн отказалась от курения сразу и ещё в замке отдала свои сигареты брату; она, собственно, не курила всерьёз, а просто баловалась. Кейт же, предвидя возможность задержки в этом мире, где никто не слышал о табаке, с первого же дня экономил и курил, лишь когда не было сил терпеть. За трое прошедших суток он выкурил лишь сигареты из своего портсигара и ещё четыре «Dunhill». Теперь он взял пятую, прикурил её от зажигалки и глубоко затянулся.
У него моментально закружилась голова. Кейт лёг и принялся высчитать в уме дневную норму сигарет, чтобы их хватило до столицы Ибрии, города Палланты. Получалось меньше трёх штук в день.
«Маловато», – подумал он.
– Знаешь, что мне не нравится? – отозвалась Джейн спустя некоторое время.
– Что?
– Ты принял решение ехать, не посоветовавшись со мной.
– Ради Бога, Джейн! А что я сейчас, по-твоему, делаю? Как раз советуюсь. Если ты против, мы никуда не поедем.
– Однако странная у тебя манера советоваться, – заметила сестра. – Ты говоришь об этой поездке так уверенно, будто всё уже решено. К тому же ты ещё до начала нашего разговора попросил хозяина устроить тебе встречу с его племянником Милошем. Думаешь, я не знаю, что он моряк? Кстати, Марыля его сестра.
Кейт почувствовал некоторую неловкость и смущённо пробормотал:
– Ну, я полагал... я был уверен, что ты согласишься. Ведь если затея с лекарями не выгорит, другого выхода у нас просто нет. Я и сам не в восторге от перспективы три дня провести в море, а потом ещё дней пять или шесть потратить на поездку из Канабры в Палланту.
– И в конце концов лицом к лицу встретиться с соперником, – произнесла Джейн с немалой долей злорадства; эта мысль её явно позабавила. – Причём на его территории. Потрясное будет зрелище – ибрийский король и ирландский выскочка. Интересно, что вы скажете друг другу при встрече? Или сразу полезете драться?
– Прекрати, – сказал Кейт. – Совсем не остроумно.
Прицелившись, он выбросил окурок в открытое окно и лишь затем сообразил, что этого делать не следовало.
– Очень культурно, – прокомментировала Джейн.
– Действительно глупо, – согласился Кейт. – Я на секунду вышел из себя.
– Из-за моего дурацкого замечания? Но ведь я просто пошутила.
– В твоих словах больше правды, чем тебе кажется, – сказал он, удобнее устраиваясь в постели. – Я бы с огромным удовольствием надавал Флавиану по морде...
– Один день, два дня, три...
– Нет, нет, – перебил его Кейт. – Я знаю, сколько есть число девять. Но господин Ковач приглашал меня и жену заходить к ним на девять дней.
– Тогда понятно, – кивнул хозяин. – Господин Ковач пригласил вас посетить поминальную тризну на девятый день после смерти отчима.
– Ага, вот оно что! – кивнул Кейт, досадуя, что сам не сообразил. – А когда это должно быть?
– Через три дня. Вы пойдёте?
Кейт сказал, что вряд ли, поскольку он собирается в ближайшие дни продолжить своё путешествие, и осведомился, часто ли ходят корабли в Ибрию.
– Да каждый Божий день, господин Влош, – вуйко Франь с самого начала неправильно произносил их фамилию, а Кейт и Джейн из вежливости не поправляли его. – И по несколько кораблей сразу. Ведь Ибрия совсем рядом. – Он с непритворным огорчением вздохнул: – Жаль, что вы так скоро покидаете нас. Вы и ваша жена хорошие постояльцы.
В ответ Кейт заметил, что ещё не принял окончательного решения. Но, в любом случае, на обратном пути они обязательно посетят Мышкович и, конечно же, снова остановятся в «Красном Быке».
– Если вы решите уехать послезавтра с утра, – произнёс хозяин, – то могу посоветовать вам «Одинокую звезду». Это хороший корабль, на нём служит мой племянник Милош. Вообще-то, «Одинокая звезда» плывёт на Змеиные острова, но с заходом в Канабру – крупнейший порт на северном побережье Ибрии.
– Хорошо. Большое спасибо. Я буду иметь в виду ваш совет.
– Когда надумаете, дайте мне знать. Я скажу Милошу, чтобы он переговорил с капитаном. – Вуйко Франь окинул взглядом переполненный обеденный зал и спросил: – Я так полагаю, что вы будете ужинать у себя в комнате?
Кейт отрицательно мотнул головой:
– Огромное благодарю, но я хорошо поужинал у господина Ковач. А ужин для моей жены, быть вам так любезными, велите доставить в комнату.
– Госпожа не дождалась вашего возвращения и отужинала сама, – сообщил хозяин. – А недавно ей понесли горячую воду для купания. Прежде я даже подумать не мог, что северные... – со всей очевидностью, он едва не сказал «варвары», но вовремя прикусил язык и поспешил исправиться: – ...что северные жители так часто моются.
– Мой народ очень любит горячее купание, – назидательно изрёк Кейт. – В моей стране весь год зима, снег, холодно. И мы часто паримся в бане, чтобы не подхватить простуда.
– Весьма разумно с вашей стороны, – одобрительно произнёс вуйко Франь.
Закончив разговор с хозяином, Кейт поднялся по лестнице на второй этаж, где располагались комнаты постояльцев, и подошёл к своей двери. В отличие от дверей других жилых комнат, она была двустворчатая, немного выше и почти в полтора раза шире.
«Добро пожаловать в королевский люкс», – с мрачной иронией подумал он, открывая дверь.
Кейт миновал небольшие сени с примыкавшей к ним комнатушкой для личного слуги (которого ни у него, ни у Джейн не было) и прошёл в барскую комнату. Называя её королевским люксом, он иронизировал лишь отчасти. По меркам этого мира и этой эпохи, комната, как для гостиничного номера, действительно была шикарная – довольно просторная, опрятная, с приличной мебелью и широкой кроватью под балдахином. Все стены в комнате были занавешены гобеленами, пол устлан коврами, а на окнах висели настоящие шёлковые, хоть и немного вылинявшие, занавеси. Кейт платил за неё по золотому в день – очень большие деньги, – но не жалел об этом. Они с сестрой были из богатой семьи и с детства привыкли жить в комфорте.
Часть комнаты была отделена раздвижной перегородкой, из-за которой доносился плеск воды и женское хихиканье. Проходя мимо, Кейт не удержался и на секунду заглянул в щель между двумя неплотно подогнанными секциями. Он увидел, что сестра сидит в большой лохани, наполненной водой, а раздетая догола горничная, девчонка лет четырнадцати – пятнадцати, моет ей голову. Джейн гладила живот девушки, но та нисколько не протестовала и лишь посмеивалась.
Смущённый Кейт понял, что его появление осталось незамеченным. Он на цыпочках вернулся назад и громко хлопнул дверью. Хихиканье мигом прекратилось.
– Джейн, это я, – сказал Кейт. – Ты моешься?
– Уже заканчиваю, – отозвалась сестра. – Подожди немного.
– А я никуда не спешу.
Он прошёл в другой конец комнаты, стянул с себя камзол и присел в кресло рядом со столиком, на котором стоял поднос с остатками ужина. Джейн почти не притронулась к жареному мясу, тушеным грибам и вину, зато съела овощной салат и все фрукты – в вазе осталась лишь одна ягода клубники. Кейт взял её и отправил себе в рот.
Минут через пять плеск воды прекратился, а вскоре из-за перегородки вышла Джейн, от шеи до пят укутанная в простыню. Следом за ней появилась горничная, на ходу поправляя наспех одетое платье. Она поприветствовала Кейта учтивым поклоном, он кивнул ей в ответ.
– Долго же ты пропадал, – заметила Джейн. – Я даже начала надеяться, что ты вернёшься с хорошими новостями. Но теперь по твоему лицу вижу, что это не так.
– Увы, да, – сказал Кейт. – Мой визит не увенчался успехом. Лишь одно хорошо – меня не арестовали. Ты не думала о такой возможности?
– Думала. И, между прочим, переживала. Но потом сообразила, что если бы тебя бросили в тюрьму, то непременно зашли бы и за мной.
Разумеется, они говорили по-английски и могли не бояться, что горничная их поймёт. Только нужно было избегать упоминания собственных имён и названий.
– Если хочешь помыться, – произнесла Джейн, опускаясь на стул, – то вода ещё горячая. Или ты брезгуешь?
– Нет, просто неохота. Я слишком устал.
– Что ж, дело твоё, – пожала она плечами и уже по-славонски добавила: – Чего ты ждёшь, Марыля?
– Прошу прощения, госпожа, – спохватилась горничная, взяла с тумбы гребешок и принялась расчёсывать потемневшие от влаги волосы Джейн.
Кейт задумчиво смотрел на обеих девушек, которые время от времени, как бы невзначай, обменивались ласковыми прикосновениями и соответствующего содержания взглядами. Горничная то и дело косилась на него и лукаво ухмылялась. Кейту было страшно неловко, но он терпеливо продолжал играть роль утомлённого и скучающего мужа.
Закончив расчёсывать волосы Джейн, горничная спросила у неё, присылать ли слуг, чтобы вынесли воду.
– Нет, Марыля, не надо, – сказала Джейн. – Завтра. А поднос забери. Оставь только мясо, хлеб и вино. – И уже Кейту, по-английски: – Дай чаевые.
Кейт достал пару мелких монет и, когда Марыля подошла к столу, чтобы забрать поднос, сунул их ей в руку. Девушка благодарно улыбнулась:
– Спасибо, господин, вы очень щедры. Вам ничего не нужно?
«Парочку Конноров, – подумал Кейт. – А можно и одного...»
– Ещё немного клубники, – сказал он вслух. – И передай хозяину, что завтра я хочу встретиться с его племянником Милошем.
– Будет сделано, господин.
Когда горничная ушла, Джейн сказала Кейту:
– Я вижу, у тебя прогресс. Только что ты совершенно правильно, без единой ошибки, построил целое предложение.
Кейт хмыкнул:
– А я и не заметил.
– В том-то и весь фокус. Это называется интенсивным вхождением в языковую среду. Мы с тобой получили неплохую подготовку, у нас большой словарный запас и хорошее знание основ грамматики, но прежде не было практики общения. Зато теперь этого общения у нас навалом, и мы быстро усваиваем практические навыки, учимся формулировать свои мысли «на лету» – сразу по-славонски, а не переводя их с английского. Правда, произношение у тебя отвратительное. Но тут уж ничего не поделаешь, ты начисто лишён музыкального слуха. Видно, в детстве тебе медведь на ухо наступил... – Джейн поднялась со стула и подошла к кровати. – Отвернись, Кейт. Я хочу одеться и лечь.
Кейт встал с кресла, пересёк комнату и зашёл за перегородку. Он услышал шелест упавшей на пол простыни, а вслед за тем раздался голос сестры:
– Всё-таки решил помыться?
– Нет. Только руки и лицо.
– Там в тазике есть чистая вода...
– Вижу.
Помыв руки и умывшись, Кейт спросил, можно ли выходить. Джейн ответила утвердительно. Тогда он погасил все свечи за перегородкой и вернулся на своё прежнее место. Сестра лежала в постели, по пояс укрытая одеялом. На ней была шёлковая ночная рубашка, украшенная кружевами и затейливой вышивкой. Хотя в гардеробе Марики преобладало бельё из их родного мира, Джейн ещё в замке пришла к решению, что ей лучше одеваться во всё здешнее.
– Так что получилось с Ковачем? – спросила Джейн.
– Ну, встретились, поговорили, я передал ему пакет. – Кейт разочарованно вздохнул. – Но он, к сожалению, не Коннор. И ничего не знает о Коннорах.
– Ты точно в этом уверен?
– На девяносто девять и девять десятых процента.
– А одна десятая?
– Я оставил её для сомнений. Хотя я сильно удивлюсь, если окажется, что он Коннор или хоть что-то слышал о них.
– Откуда такая уверенность?
– Мы беседовали больше трёх часов. Кажется, я ему понравился; да и он пришёлся мне по душе. Хороший человек – умный, честный, порядочный. По-своему хитрый – но не лукавый. Мы с ним о многом говорили, порой я делал тонкие намёки, которые любой Коннор понял бы мгновенно, но он относил их на счёт моего плохого знания языка и искренне пытался помочь мне правильно сформулировать мысль.
– Он мог хитрить. Ты же сам говорил, что он хитрый.
– Да, мог. Но не так, как он это делал. К тому же, это ещё не всё.
– А что ещё?
– Я упомянул, что одной из целей нашего посещения Мышковича является паломничество к мощам святой Илоны. Ковач рассказал мне о самой княгине – оказывается, он хорошо знал её при жизни, – и горячо убеждал меня, чтобы я не верил всякой чуши о якобы её колдовских способностях. Дескать, она была избранницей Божьей, отмеченной благодатью Небес – ну, и всё такое прочее. Будь он Коннором, он бы не молол такой чепухи. Ему было бы стыдно слушать самого себя.
– Думаешь, он бы признал, что мать Марики была колдуньей? – с сомнением спросила Джейн.
– Отнюдь. Я думаю, что он не стал бы так много говорить о ней; ведь я не настаивал на этой теме. А если бы он, не будучи Коннором, был посвящён в их тайну, то и вовсе ограничился бы общими словами: да, княгиня была замечательной женщиной, она пожертвовала собой, чтобы спасти невинных людей, и воистину она была святой. Но он защищал её. Даже оправдывал. В его понимании любое колдовство связано с чем-то нечистым, дьявольским, богопротивным... Нет, решительно, он не Коннор.
– А может, он так умело играл?
– Если это игра, то она была гениальной. Ведь в то же самое время я с помощью Ключа пытался открыть портал в его доме. Будь Ковач Коннором, то наверняка почувствовал бы это – но он даже бровью не повёл. Слишком уж всё неправдоподобно получается.
Джейн приподнялась и села в постели, устремив на Кейта изумлённый взгляд.
– Так ты всё-таки обнаружил портал?!
– Да, – кивнул Кейт. – Нам ужасно не повезло. Щепан Чирич был Коннором – но он умер. Его родной сын Мих тоже Коннор – но сейчас он находится в Црвенеграде вместе со Стэном.
– А их родственники?
Кейт снова вздохнул:
– Это ещё одно неприятное известие. Щепан Чирич был нездешним. Он приехал в Мышкович лет тридцать назад, вскоре после того, как мать Марики вышла замуж за князя Всевлада. А прежде он жил в Любляне.
– Где жила и Илона?
– Да.
Джейн опустила голову на подушку и задумчиво произнесла:
– Странное совпадение.
– Не думаю, что это совпадение, – сказал Кейт. – Щепан Чирич был одним из богатейших истрийских купцов, он владел крупным торговым предприятием на паях со старшим братом. Они вроде бы решили расширить свою деятельность на запад, и Щепан перебрался в Мышкович, чтобы руководить здешним представительством. Но вскоре братья разделили общее имущество и капиталы и стали полностью независимы друг от друга, хоть и продолжали тесно сотрудничать. Я полагаю, что и переезд, и раздел были продиктованы не деловыми соображениями, а личными мотивами. По-моему, Щепан Чирич был влюблён в княгиню Илону, а может, был её любовником. Во всяком случае, Славомир Ковач, рассказывая о том, как его отчим стал мышковитянином, явно чувствовал себя неловко и постарался замять этот разговор. Я не настаивал на продолжении и просто согласился, что истрийские Чиричи не имеют никакого отношения к Чиричам низоземским – якобы нашим родственникам.
– М-да, – сказала Джейн. – Ещё одна ниточка оборвалась. Что теперь будем делать? Ты не думал поискать другие порталы с помощью Ключа?
– Думал. К сожалению, его радиус действия не превышает десяти ярдов. А если я стану лазить по дворам уважаемых граждан и околачиваться возле их домов, то меня моментально схватят и бросят в тюрьму. Что ж до бедных кварталов, тем более трущоб, то, во-первых, появляться там небезопасно, а во-вторых, я очень сомневаюсь, что там живёт хоть один Коннор. Обладая такими способностями, совсем нетрудно разбогатеть.
– Так что мы будем делать? – повторила свой вопрос Джейн. – Сидеть сложа руки и ждать, когда Стэн получит твоё письмо?
– Одну неделю можно и потерпеть, – сказал Кейт. – Однако беда в том, что Стэн находится не на курорте, а на войне. В любой момент он может покинуть Црвенеград и двинуться с войском на столицу. Пока гонец разыщет его, пока он доберётся до ближайшего портала и свяжется с Марикой... к тому же нельзя исключить возможность его гибели. Как и обычные люди, Конноры смертны; а на войне всякое случается. Поэтому нам нельзя полагаться только на Стэна.
– Предлагаешь ехать в Люблян?
– Нет, это слишком далеко. Такая поездка отнимет у нас месяца полтора-два. Мы, конечно, поедем – но не в Люблян. Выждем ещё один день на тот случай, если Ковач всё-таки Коннор или связан с Коннорами, а заодно используем запасной вариант...
– Какой? – немного оживилась Джейн.
– Завтра мы навестим самых лучших мыковицких лекарей. Судя по всему, медицина среди Конноров в почёте. Та же Марика, к примеру...
В этот момент послышался скрип наружной двери, а затем раздался осторожный стук во внутреннюю дверь. Кейт машинально сунул руку в карман, где лежал парализатор, и разрешил войти.
Это была горничная, которая принесла клубнику. Она извинилась за задержку и по указке Кейта поставила вазу на тумбу с его стороны кровати. Кейт дал ей ещё монету, девушка поблагодарила его и сказала:
– Вуйко Франь велел передать, что Милош завтра с утра будет в гостинице. Вас это устраивает?
– Вполне. Так ему и скажи.
– Непременно, мой господин. Вам больше ничего не нужно?
– Нет. Ты свободна, ступай.
Горничная поклонилась:
– Спокойной ночи, господин, госпожа. Не забудьте запереть за мной двери.
Она направилась к выходу, Кейт последовал за ней. В сенях девушка задержалась, поманила его к себе и шёпотом произнесла:
– По-моему, вы пренебрегаете своей женой. Это плохо, мой господин. Очень плохо. – И выбежала в коридор.
Обескураженный Кейт несколько секунд простоял неподвижно, потом тяжело вздохнул, запер на засов наружную дверь и вернулся в комнату.
– Что она шептала? – поинтересовалась Джейн.
– Шептала? – прикинулся удивлённым Кейт. – Ничего она не шептала. Тебе послышалось.
Он задвинул засов и на внутренней двери, обошёл комнату и погасил все свечи, оставив гореть лишь одну на своей тумбе.
– И всё-таки мне не послышалось, – убеждённо промолвила Джейн. – Что она сказала?
Кейт ничего не ответил и молча принялся раздеваться. Вопреки обыкновению, Джейн не отвернулась, а продолжала смотреть на брата, рассчитывая смутить его.
«Почему все женщины такие любопытные? – раздражённо думал он. – Неуместно любопытные. Почему бы ей не спросить, зачем мне понадобился племянник хозяина...»
Раздевшись, Кейт быстро нырнул под одеяло и лёг на бок спиной к сестре. Хотя их с Джейн разделяло приличное расстояние, он чувствовал себя скованно и неуютно. Какой бы широкой ни была кровать, они всё же лежали в одной постели – как тогда, десять лет назад...
Ещё в замке Кейт сообразил, что коль скоро они назовутся мужем и женой, то им придётся и спать вместе. Он хотел было вернуться к варианту с братом и сестрой, но по зрелом размышлении передумал – эта легенда была чревата куда большими осложнениями, чем необходимость делить постель. И Кейт был рад, что Джейн первая заговорила о супружеской чете. Он и сам пришёл бы к такому решению, но у него ни за что не повернулся бы язык предложить ей это...
Кейт взял с вазы крупную ягоду клубники и съел её. Потом спросил у сестры:
– Джейн, будешь клубнику?
Она фыркнула:
– Этого ещё не хватало! Клубника, в постели, из твоих рук – нет уж, спасибо... Кстати, ты не ответил на мой вопрос. Я слышала, что Марыля тебе что-то нашёптывала. У меня острый слух, можешь не сомневаться.
Кейт съел ещё две ягоды, перевернулся на спину и сказал:
– Ладно. Если ты так сгораешь от любопытства, то... Словом, Марыля сделала мне замечание. Она упрекнула меня в том, что я уделяю тебе мало внимания.
Джейн долго молчала. Кейт уже решил, что тема исчерпана, но тут она тихо произнесла:
– Как это понимать?
– Именно так, как ты это поняла. Девочка считает тебя сексуально озабоченной. Ведь ты тискала её, не так ли?
– Ну, тискала. Сам же видел, зачем спрашивать... И если хочешь знать, – добавила Джейн сердито, – сегодня утром, когда ты ушёл бродить по городу, мы с ней очень приятно провели время.
«Рад это слышать», – угрюмо подумал Кейт. После того объяснения в кабинете Марики сестра не упускала ни единого случая, чтобы лишний раз напомнить ему о своём пристрастии к девушкам. Сознательно или нет, она делала это с вполне определённой целью – заставить его мучиться угрызениями совести. И он мучился...
– Но при чём здесь ты? – после короткой паузы спросила Джейн. – Ты же мужчина.
– То-то и оно, – неохотно ответил Кейт. – Видимо, Марыля истолковала ваши девчачьи забавы по-своему. Она решила, что по тем или иным причинам я... гм... плохо исполняю свои супружеские обязанности. И поэтому ты ищешь ласки на стороне.
– Выходит, она так и не поняла, что я предпочитаю женщин?
Кейт немного помедлил с ответом. Ему хотелось как можно скорее закончить этот щекотливый разговор.
– Выходит, что не поняла, – произнёс он. – Или не приняла всерьёз. Я обратил внимание, что девчонка ничуть не смущалась, когда ты тискала её при мне. Она расценивала это, как игру, как попытку с твоей стороны привлечь моё внимание, подразнить меня.
– Но ведь утром это была не игра, – стояла на своём Джейн.
Кейт заворочался в постели.
– Я уже говорил, что думаю об этом, и повторять не собираюсь. Если тебя не удовлетворяет моё объяснение, ищи другое. А я пас. – Он вновь перевернулся набок. – И вообще, я хочу спать. Сегодня у меня был трудный день, да и завтра будет нелёгкий. Нужно обойти всех известных в городе лекарей, может, кто-нибудь из них окажется Коннором.
– А если нет?
– Тогда мы послезавтра уезжаем. Вернее, уплываем.
– Куда?
– В Ибрию. Тамошний король – Коннор.
– Откуда ты знаешь? – спросила удивлённая Джейн.
Кейт повернулся к сестре. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых плясали отблески пламени свечи.
– Король Ибрии и есть тот самый Флавиан.
– Жених Марики?
– Да, я выяснил это у Ковача. Когда я обмолвился, что, возможно, мы посетим Ибрию, он заговорил про ибрийского короля. Мне даже не пришлось тянуть его за язык. Оказывается, брак Марики с Флавианом мышковитяне считают делом решённым. Ковач полагал, что я уже в курсе, и был настолько любезен, что предупредил меня не упоминать об этом в Ибрии. Дескать, окончательное решение ещё не принято, к тому же ибры страшно не любят, когда чужестранцы обсуждают личную жизнь их правителей, это считается признаком дурного тона. – Кейт хмыкнул. – Вот так просто всё получилось.
– М-да, – произнесла Джейн. – Выходит, Марика метит в королевы. Губа не дура... Но с чего ты взял, что Флавиан обязательно Коннор? Ты же сам сказал, что из разговоров Алисы и сэра Генри не ясно...
– Теперь это ясно. К сожалению, сейчас я не располагаю записями этих разговоров, но если память не изменяет мне, Флавиан там упоминается раз пять или шесть. И всегда речь идёт о человеке, с которым Марика и Стэн тесно общаются. Конечно, Ибрия находится рядом – но не так близко, чтобы Флавиан мог регулярно появляться в Мышковаре, не будучи Коннором. Как видишь, элементарная дедукция. По пути в гостиницу я немного пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что Флавиан должен быть Коннором.
– А вдруг он всё-таки не Коннор? Вдруг это Марика с братом навещали его?
– Ну и что с того? Даже если допустить, что Флавиан не Коннор, тогда он непременно посвящён в тайну Конноров – иначе бы Марика со Стэном не могли встречаться с ним. А для нас это не имеет принципиальной разницы. В любом случае, мы сумеем связаться с Коннорами через Флавиана. – Кейт поднялся и сел в постели. – Джейн, ты не возражаешь, если я закурю?
– Кури на здоровье, – ответила сестра. – А я хоть подышу дымом.
К исходу третьего дня у них осталось две пачки сигарет из аварийного запаса Кейта плюс восемь штук «Dunhill» из пачки сестры. Джейн отказалась от курения сразу и ещё в замке отдала свои сигареты брату; она, собственно, не курила всерьёз, а просто баловалась. Кейт же, предвидя возможность задержки в этом мире, где никто не слышал о табаке, с первого же дня экономил и курил, лишь когда не было сил терпеть. За трое прошедших суток он выкурил лишь сигареты из своего портсигара и ещё четыре «Dunhill». Теперь он взял пятую, прикурил её от зажигалки и глубоко затянулся.
У него моментально закружилась голова. Кейт лёг и принялся высчитать в уме дневную норму сигарет, чтобы их хватило до столицы Ибрии, города Палланты. Получалось меньше трёх штук в день.
«Маловато», – подумал он.
– Знаешь, что мне не нравится? – отозвалась Джейн спустя некоторое время.
– Что?
– Ты принял решение ехать, не посоветовавшись со мной.
– Ради Бога, Джейн! А что я сейчас, по-твоему, делаю? Как раз советуюсь. Если ты против, мы никуда не поедем.
– Однако странная у тебя манера советоваться, – заметила сестра. – Ты говоришь об этой поездке так уверенно, будто всё уже решено. К тому же ты ещё до начала нашего разговора попросил хозяина устроить тебе встречу с его племянником Милошем. Думаешь, я не знаю, что он моряк? Кстати, Марыля его сестра.
Кейт почувствовал некоторую неловкость и смущённо пробормотал:
– Ну, я полагал... я был уверен, что ты согласишься. Ведь если затея с лекарями не выгорит, другого выхода у нас просто нет. Я и сам не в восторге от перспективы три дня провести в море, а потом ещё дней пять или шесть потратить на поездку из Канабры в Палланту.
– И в конце концов лицом к лицу встретиться с соперником, – произнесла Джейн с немалой долей злорадства; эта мысль её явно позабавила. – Причём на его территории. Потрясное будет зрелище – ибрийский король и ирландский выскочка. Интересно, что вы скажете друг другу при встрече? Или сразу полезете драться?
– Прекрати, – сказал Кейт. – Совсем не остроумно.
Прицелившись, он выбросил окурок в открытое окно и лишь затем сообразил, что этого делать не следовало.
– Очень культурно, – прокомментировала Джейн.
– Действительно глупо, – согласился Кейт. – Я на секунду вышел из себя.
– Из-за моего дурацкого замечания? Но ведь я просто пошутила.
– В твоих словах больше правды, чем тебе кажется, – сказал он, удобнее устраиваясь в постели. – Я бы с огромным удовольствием надавал Флавиану по морде...