Страница:
В свете изменившихся обстоятельств Стэн тоже изменил свои планы. После короткого совещания с союзниками-князьями и их воеводами он приказал армии повернуть на северо-восток, к Инсгвару, с тем чтобы занять этот стратегически важный пункт и получить дополнительное преимущество перед противником. А Дражан Ивашко обещал позаботиться о том, чтобы ни один из посланных за подмогой курьеров не добрался до столицы.
Князь Антал Инсгварский не был сторонником Чеслава, но также и не поддерживал выступивших против самозванного императора князей. Будучи самым могущественным князем Южного Немета, он явно рассчитывал воспользоваться смутой, чтобы укрепить своё влияние в регионе и, быть может, под шумок создать собственное королевство. Присутствие на его землях многочисленной армии поборников единства Империи чувствительно мешало осуществлению этих честолюбивых планов. А когда выяснилось, что с северо-востока к Инсгвару движутся верные Чеславу войска, и предстоящее сражение под стенами города из нежелательной перспективы превращается в неизбежную реальность, то князь Антал оказался перед трудным выбором, на чью сторону ему встать. По-прежнему соблюдать нейтралитет уже не представлялось возможным: если он впустит в Инсгвар Стэна и его союзников, значит поддержит их, а если закроет перед ними врата города, то тем самым объявит себя сторонником Чеслава. Горожане же, в большинстве своём равнодушные к княжеским междоусобицам и не разбиравшиеся в тонкостях политики, твёрдо знали, что осада им ни к чему, и считали, что их князь вполне может позволить войску войти в Инсгвар, сохраняя при том свой нейтралитет. В противном случае они были готовы взбунтоваться.
В этой ситуации князь Антал попросту смалодушничал и, вместе с дочерью, зятем, внуками и несколькими приближёнными, бежал под покровом ночи из города, переложив бремя ответственности за дальнейшие события на плечи своего племянника и наследника, двадцатидвухлетнего княжича Предрага.
Проснувшись утром полновластным хозяином города, Предраг недолго пребывал в растерянности. Он понял, что дядя крупно подставил его; но вместе с тем сразу сообразил, что ему предоставляется великолепный шанс укрепить свои позиции, как наследника княжества, которые в последнее время заметно пошатнулись. Предраг был заинтересован в единстве Империи из чисто эгоистических соображений: имперские законы предусматривали наследование княжеского престола только по мужской линии, а князь Антал, у которого была лишь дочь, с самого начала смуты исподволь принялся вбивать в головы своим подданным, что по праву первородства его наследником должен быть его старший внук, а никак не племянник.
Поэтому Предраг, временно встав во главе княжества, решил покончить с нейтралитетом Инсгвара и оказать поддержку тем силам, которые выступали за сохранение единого государства западных славов. Он встретил Стэна и его союзников, как своих лучших друзей, пообещал им всяческое содействие в подготовке к сражению и предложил высоким гостям поселиться в княжеском дворце. Это любезное приглашение Стэн вежливо отклонил под тем предлогом, что дворец всё-таки принадлежит князю Анталу, который не пожелал иметь с ними дела. Остальные князья признали разумность его доводов и решили воспользоваться гостеприимством богатых горожан. В качестве своей резиденции Стэн выбрал дом в центре города, принадлежавший Ладиславу Савичу, самому зажиточному из инсгварских Конноров. Со стороны его выбор выглядел вполне естественным: в Црвенеграде он жил у Арпада Савича, и тот, ясное дело, порекомендовал ему своего инсгварского родственника. Сейчас Стэн очень нуждался в свободном доступе к порталу. Помимо борьбы за императорскую корону, у него были и другие дела – как личные, так и затрагивавшие интересы всех потомков Коннора МакКоя...
Шесть дней назад Марике стало известно об исчезновении Кейта – парня, который, судя по всему, был нанят Хранителями, чтобы шпионить за ней. Причём исчез он вместе со своей сестрой Джейн, давней подругой Алисы. (Стэн с самого начала подозревал, что Джейн также была связана с Хранителями, и они уже давно использовали её для слежки за Алисой – представительницей рода МакКоев, у которой через много поколений после загадочного Запрета возродился живой, полноценный дар. Марика разделяла подозрения брата, зато Алиса относилась к ним скептически – скорее всего, не хотела плохо думать о своей подруге.)
Уже само по себе одновременное исчезновение двух человек, имевших отношение к Хранителям, не могло не настораживать. А тут ещё оказалось, что мать Кейта и Джейн была убеждена, что они бежали и что им помогла Марика. И эта уверенность была настолько сильной, что даже после всех отрицаний Марики во время их телефонного разговора, госпожа Уолш не изменила своего мнения. Через четыре дня (тамошних дня, как выразилась бы Марика) Алиса получила письмо со штемпелем университета, в котором училась и из которого решила уйти. Но, как выяснилось, на самом деле это письмо не имело никакого отношения к университету. Внутри конверта находился ещё один запечатанный конверт с надписью «Кейту и Джейн Уолш», а также адресованная Марике записка следующего содержания:
«Леди Марика!
Пожалуйста, если Вы всё-таки знаете, где находятся Кейт и Джейн, передайте им это письмо. Если же Вы действительно сказали мне правду и не имеете никакого отношения к их бегству, то прошу Вас: сожгите конверт, не распечатывая. Уверяю: письмо сугубо личное и ничего, касающегося Вас или Ваших родственников, не содержит. Рассчитываю на Вашу порядочность.
И ещё одно. Попросите Алису и сэра Генри воздержаться от любых разговоров про Кейта и Джейн в ваше отсутствие. Пока что это не актуально, но вопрос о возобновлении активно обсуждается. Если Кейт вам всё рассказал, то вы знаете, о чём идёт речь. Если же нет, то... Всё равно последуйте моему совету.
Надеюсь, вы уничтожите эту записку после прочтения.
С уважением,
Дэйна Уолш».
Стэн узнал об этом три дня назад (здешних дня), когда вновь виделся с сестрой. Хотя Марика понятия не имела, где находятся Кейт и Джейн, адресованное им письмо она не сожгла, но и не читала его. Как Стэн ни настаивал на том, чтобы вскрыть конверт, Марика и Алиса упорно не соглашались. Магическая фраза «рассчитываю на Вашу порядочность» произвела на обеих девушек огромное впечатление. Стэн понимал, что рано или поздно они смирятся с необходимостью «поступить непорядочно», но не стал торопить события.
Разгадать смысл второй части записки оказалось проще простого. Ещё до появления Стэна, Анте Стоичков, ознакомившись с её переводом, предположил, что речь идёт о подслушивании их разговоров посторонними людьми. Тренированные Конноры обладают острым чутьём и способны тотчас обнаружить, что их кто-то подслушивает. А поскольку Алиса ещё не была в достаточной мере тренированной, то её разговоры, в отличие от разговоров Марики, могли быть подслушаны шпионами Хранителей.
Однако на это Алиса резонно возразила, что в её мире давно прошли те времена, когда кто-то подкупал слуг, чтобы те торчали под дверью и слушали разговоры хозяев. Теперь достаточно установить «жучок» (так называлось крохотное подслушивающее устройство) и, находясь за много миль от него, спокойно слушать, о чём говорится в комнате. Но Марика заметила, что особой разницы здесь не видит, и привела в качестве примера телефонную связь: оказывается, когда она говорит с кем-то по телефону, то вроде как слышит звучащее в голове слабенькое эхо своих слов. Стэн проверил утверждение сестры, и убедился, что действительно: когда он говорил при поднятой телефонной трубке, то создавалось такое впечатление, будто кто-то шёпотом повторяет его слова – именно так бывает, когда подслушивают под дверью. Марика пыталась растолковать, почему это происходит, говорила о каких-то колебаниях и волнах, о каком-то резонансе. Из её объяснений Стэн понял лишь одно: и телефон, и «жучки» преобразовывают человеческую речь в какую-то другую, неслышную форму, но тренированные Конноры всё же способны почуять её, если она «звучит» в унисон с их словами. Нечто подобное, по утверждению Марики, происходит и при обычном подслушивании: одно дело, когда человек просто слушает разговор, совсем другое, когда он подслушивает — тогда он напряжён и каждое услышанное слово слишком «громко» отдаётся в его голове.
Марика тщательно обыскала свою спальню, а также комнаты Алисы и отца, но не обнаружила присутствия «жучков». Впрочем, Стэна это ничуть не успокоило. Он собирался было заговорить о том, насколько опасным становится дальнейшее пребывание Марики в отцовском замке, но вовремя прикусил язык. Если Норвик будет признан опасным местом, то Марике с Алисой придётся поискать место более безопасное. Возражая против предложения сестры, Стэн тем не менее отдавал себе отчёт в том, что не посмеет противиться этому плану, коль скоро у них не окажется иного выхода. А выхода, похоже, не было...
Когда армия приближалась к Инсгвару, Стэн вдруг услышал мысленный зов Анте Стоичкова. Глава Совета спешил ему навстречу, чтобы срочно переговорить. Они встретились милях в двадцати от города, и оставшуюся часть пути преодолели вместе. Стоичков рассказал Стэну о последних событиях, которые ещё больше запутали и без того непростую ситуацию.
Оказалось, что вчера вечером, с опозданием почти в пять дней, сотник Влад Котятко наконец-то изволил откликнуться на предупреждение членов Совета и сообщил о двух подозрительных чужестранцах, которые невесть откуда появились в Мышковиче. Их звали Кейт и Джейн Уолш; правда, они представлялись супругами, но точно подходили под описание исчезнувших брата и сестры с теми же именами. У Алисы было много рисунков с изображением Джейн и несколько – Кейта (вернее, не рисунков, а фотографий – но Стэн так и не понял, в чём состоит разница). Марика передала два рисунка Флавиану, и Котятко подтвердил, что на них действительно изображены супруги Уолши. Никаких сомнений у него не было.
К сожалению (и это больше всего взбесило Стэна), Котятко упустил Уолшей. Они сели на «Одинокую звезду» и зачем-то отправились в Ибрию. По всем расчётам, ещё позавчера вечером они должны были прибыть в Канабру. Однако в Канабре не было ни единого портала; да и на всём севере Ибрии, в горном и малонаселённом крае, жило лишь три семьи Конноров. Флавиан уже отправил на поиски Уолшей несколько отрядов во главе с Коннорами. Утешало одно: по словам хозяина гостиницы, в которой останавливались Кейт и Джейн, они собирались ехать прямо в Палланту; а по последним полученным сведениям, на том же корабле отплыл Октавиан Траяну со своей женой Боженкой. Оставалось надеяться, что Траяну окажется более расторопным, нежели Котятко. Да и Боженка Корач, ныне госпожа Траяну, очень сообразительная девушка, даром что ещё ребёнок...
Выслушав рассказ Стоичкова, Стэн не знал, что и думать. Впрочем, и Стоичков не знал. Все члены Совета, а также Марика с Алисой, терялись в догадках. Но так или иначе, что бы ни делали здесь Кейт и Джейн, одно было очевидно: связь между мирами стала доступной посторонним, и ситуация вышла из-под контроля. Прошлой ночью состоялось заседание Совета в неполном составе, и все одиннадцать братьев и сестёр, включая Жиха, Танич и княгиню Зарену, сошлись на том, что следует немедленно обнародовать Завет и объявить всеобщую мобилизацию Конноров, а Марика и Алиса должны в самое ближайшее время тайно покинуть Норвик, поселиться в укромном месте и как можно скорее приступить к сооружению нового портала. Однако Совет отложил принятие окончательного решения по этому вопросу до прибытия Стэна – хотя и так было ясно, что он не выступит против. Суровая действительность диктовала свои условия, с которыми приходилось мириться. Следующее заседание было назначено на сегодняшнюю ночь, и перед голосованием Стэн собирался предложить, чтобы вместе с Марикой и Алисой отправился опытный Коннор-мужчина, который будет изображать из себя немого и слегка тронутого умом родственника – старшего брата или дядю. С увечных спрос мал, к тому же девушки будут опекать его, помогут ему ориентироваться в чуждом мире, а он, в свою очередь, при необходимости сумеет защитить их. Да и сооружение портала пойдёт гораздо быстрее.
Стэн не сомневался, что Совет примет его дополнение к плану, а Марика не станет возражать. Анте Стоичков нашёл эту мысль дельной, решил поддержать его в этом вопросе и даже предложил свою кандидатуру на роль ненормального дядюшки. Стэн и сам был бы не прочь сопровождать Марику с Алисой, однако понимал, что это невозможно. Он вынужден был смириться с тем, что ближайшие несколько недель ему придётся провести в тревожном ожидании, мучаясь неизвестностью и моля Спасителя о благополучном возвращении сестры. И не только сестры... Неожиданно для себя Стэн обнаружил, что беспокоится за Алису не меньше, чем за Марику. Он встречался с этой девушкой лишь дважды, общался с ней от силы пару часов, с момента их знакомства прошло слишком мало времени для возникновения сильной привязанности; а между тем Стэн чувствовал, что как-то вдруг, внезапно, без всякой прелюдии, Алиса стала очень дорога ему. Если не сказать большего...
Глава 28
Князь Антал Инсгварский не был сторонником Чеслава, но также и не поддерживал выступивших против самозванного императора князей. Будучи самым могущественным князем Южного Немета, он явно рассчитывал воспользоваться смутой, чтобы укрепить своё влияние в регионе и, быть может, под шумок создать собственное королевство. Присутствие на его землях многочисленной армии поборников единства Империи чувствительно мешало осуществлению этих честолюбивых планов. А когда выяснилось, что с северо-востока к Инсгвару движутся верные Чеславу войска, и предстоящее сражение под стенами города из нежелательной перспективы превращается в неизбежную реальность, то князь Антал оказался перед трудным выбором, на чью сторону ему встать. По-прежнему соблюдать нейтралитет уже не представлялось возможным: если он впустит в Инсгвар Стэна и его союзников, значит поддержит их, а если закроет перед ними врата города, то тем самым объявит себя сторонником Чеслава. Горожане же, в большинстве своём равнодушные к княжеским междоусобицам и не разбиравшиеся в тонкостях политики, твёрдо знали, что осада им ни к чему, и считали, что их князь вполне может позволить войску войти в Инсгвар, сохраняя при том свой нейтралитет. В противном случае они были готовы взбунтоваться.
В этой ситуации князь Антал попросту смалодушничал и, вместе с дочерью, зятем, внуками и несколькими приближёнными, бежал под покровом ночи из города, переложив бремя ответственности за дальнейшие события на плечи своего племянника и наследника, двадцатидвухлетнего княжича Предрага.
Проснувшись утром полновластным хозяином города, Предраг недолго пребывал в растерянности. Он понял, что дядя крупно подставил его; но вместе с тем сразу сообразил, что ему предоставляется великолепный шанс укрепить свои позиции, как наследника княжества, которые в последнее время заметно пошатнулись. Предраг был заинтересован в единстве Империи из чисто эгоистических соображений: имперские законы предусматривали наследование княжеского престола только по мужской линии, а князь Антал, у которого была лишь дочь, с самого начала смуты исподволь принялся вбивать в головы своим подданным, что по праву первородства его наследником должен быть его старший внук, а никак не племянник.
Поэтому Предраг, временно встав во главе княжества, решил покончить с нейтралитетом Инсгвара и оказать поддержку тем силам, которые выступали за сохранение единого государства западных славов. Он встретил Стэна и его союзников, как своих лучших друзей, пообещал им всяческое содействие в подготовке к сражению и предложил высоким гостям поселиться в княжеском дворце. Это любезное приглашение Стэн вежливо отклонил под тем предлогом, что дворец всё-таки принадлежит князю Анталу, который не пожелал иметь с ними дела. Остальные князья признали разумность его доводов и решили воспользоваться гостеприимством богатых горожан. В качестве своей резиденции Стэн выбрал дом в центре города, принадлежавший Ладиславу Савичу, самому зажиточному из инсгварских Конноров. Со стороны его выбор выглядел вполне естественным: в Црвенеграде он жил у Арпада Савича, и тот, ясное дело, порекомендовал ему своего инсгварского родственника. Сейчас Стэн очень нуждался в свободном доступе к порталу. Помимо борьбы за императорскую корону, у него были и другие дела – как личные, так и затрагивавшие интересы всех потомков Коннора МакКоя...
Шесть дней назад Марике стало известно об исчезновении Кейта – парня, который, судя по всему, был нанят Хранителями, чтобы шпионить за ней. Причём исчез он вместе со своей сестрой Джейн, давней подругой Алисы. (Стэн с самого начала подозревал, что Джейн также была связана с Хранителями, и они уже давно использовали её для слежки за Алисой – представительницей рода МакКоев, у которой через много поколений после загадочного Запрета возродился живой, полноценный дар. Марика разделяла подозрения брата, зато Алиса относилась к ним скептически – скорее всего, не хотела плохо думать о своей подруге.)
Уже само по себе одновременное исчезновение двух человек, имевших отношение к Хранителям, не могло не настораживать. А тут ещё оказалось, что мать Кейта и Джейн была убеждена, что они бежали и что им помогла Марика. И эта уверенность была настолько сильной, что даже после всех отрицаний Марики во время их телефонного разговора, госпожа Уолш не изменила своего мнения. Через четыре дня (тамошних дня, как выразилась бы Марика) Алиса получила письмо со штемпелем университета, в котором училась и из которого решила уйти. Но, как выяснилось, на самом деле это письмо не имело никакого отношения к университету. Внутри конверта находился ещё один запечатанный конверт с надписью «Кейту и Джейн Уолш», а также адресованная Марике записка следующего содержания:
«Леди Марика!
Пожалуйста, если Вы всё-таки знаете, где находятся Кейт и Джейн, передайте им это письмо. Если же Вы действительно сказали мне правду и не имеете никакого отношения к их бегству, то прошу Вас: сожгите конверт, не распечатывая. Уверяю: письмо сугубо личное и ничего, касающегося Вас или Ваших родственников, не содержит. Рассчитываю на Вашу порядочность.
И ещё одно. Попросите Алису и сэра Генри воздержаться от любых разговоров про Кейта и Джейн в ваше отсутствие. Пока что это не актуально, но вопрос о возобновлении активно обсуждается. Если Кейт вам всё рассказал, то вы знаете, о чём идёт речь. Если же нет, то... Всё равно последуйте моему совету.
Надеюсь, вы уничтожите эту записку после прочтения.
С уважением,
Дэйна Уолш».
Стэн узнал об этом три дня назад (здешних дня), когда вновь виделся с сестрой. Хотя Марика понятия не имела, где находятся Кейт и Джейн, адресованное им письмо она не сожгла, но и не читала его. Как Стэн ни настаивал на том, чтобы вскрыть конверт, Марика и Алиса упорно не соглашались. Магическая фраза «рассчитываю на Вашу порядочность» произвела на обеих девушек огромное впечатление. Стэн понимал, что рано или поздно они смирятся с необходимостью «поступить непорядочно», но не стал торопить события.
Разгадать смысл второй части записки оказалось проще простого. Ещё до появления Стэна, Анте Стоичков, ознакомившись с её переводом, предположил, что речь идёт о подслушивании их разговоров посторонними людьми. Тренированные Конноры обладают острым чутьём и способны тотчас обнаружить, что их кто-то подслушивает. А поскольку Алиса ещё не была в достаточной мере тренированной, то её разговоры, в отличие от разговоров Марики, могли быть подслушаны шпионами Хранителей.
Однако на это Алиса резонно возразила, что в её мире давно прошли те времена, когда кто-то подкупал слуг, чтобы те торчали под дверью и слушали разговоры хозяев. Теперь достаточно установить «жучок» (так называлось крохотное подслушивающее устройство) и, находясь за много миль от него, спокойно слушать, о чём говорится в комнате. Но Марика заметила, что особой разницы здесь не видит, и привела в качестве примера телефонную связь: оказывается, когда она говорит с кем-то по телефону, то вроде как слышит звучащее в голове слабенькое эхо своих слов. Стэн проверил утверждение сестры, и убедился, что действительно: когда он говорил при поднятой телефонной трубке, то создавалось такое впечатление, будто кто-то шёпотом повторяет его слова – именно так бывает, когда подслушивают под дверью. Марика пыталась растолковать, почему это происходит, говорила о каких-то колебаниях и волнах, о каком-то резонансе. Из её объяснений Стэн понял лишь одно: и телефон, и «жучки» преобразовывают человеческую речь в какую-то другую, неслышную форму, но тренированные Конноры всё же способны почуять её, если она «звучит» в унисон с их словами. Нечто подобное, по утверждению Марики, происходит и при обычном подслушивании: одно дело, когда человек просто слушает разговор, совсем другое, когда он подслушивает — тогда он напряжён и каждое услышанное слово слишком «громко» отдаётся в его голове.
Марика тщательно обыскала свою спальню, а также комнаты Алисы и отца, но не обнаружила присутствия «жучков». Впрочем, Стэна это ничуть не успокоило. Он собирался было заговорить о том, насколько опасным становится дальнейшее пребывание Марики в отцовском замке, но вовремя прикусил язык. Если Норвик будет признан опасным местом, то Марике с Алисой придётся поискать место более безопасное. Возражая против предложения сестры, Стэн тем не менее отдавал себе отчёт в том, что не посмеет противиться этому плану, коль скоро у них не окажется иного выхода. А выхода, похоже, не было...
Когда армия приближалась к Инсгвару, Стэн вдруг услышал мысленный зов Анте Стоичкова. Глава Совета спешил ему навстречу, чтобы срочно переговорить. Они встретились милях в двадцати от города, и оставшуюся часть пути преодолели вместе. Стоичков рассказал Стэну о последних событиях, которые ещё больше запутали и без того непростую ситуацию.
Оказалось, что вчера вечером, с опозданием почти в пять дней, сотник Влад Котятко наконец-то изволил откликнуться на предупреждение членов Совета и сообщил о двух подозрительных чужестранцах, которые невесть откуда появились в Мышковиче. Их звали Кейт и Джейн Уолш; правда, они представлялись супругами, но точно подходили под описание исчезнувших брата и сестры с теми же именами. У Алисы было много рисунков с изображением Джейн и несколько – Кейта (вернее, не рисунков, а фотографий – но Стэн так и не понял, в чём состоит разница). Марика передала два рисунка Флавиану, и Котятко подтвердил, что на них действительно изображены супруги Уолши. Никаких сомнений у него не было.
К сожалению (и это больше всего взбесило Стэна), Котятко упустил Уолшей. Они сели на «Одинокую звезду» и зачем-то отправились в Ибрию. По всем расчётам, ещё позавчера вечером они должны были прибыть в Канабру. Однако в Канабре не было ни единого портала; да и на всём севере Ибрии, в горном и малонаселённом крае, жило лишь три семьи Конноров. Флавиан уже отправил на поиски Уолшей несколько отрядов во главе с Коннорами. Утешало одно: по словам хозяина гостиницы, в которой останавливались Кейт и Джейн, они собирались ехать прямо в Палланту; а по последним полученным сведениям, на том же корабле отплыл Октавиан Траяну со своей женой Боженкой. Оставалось надеяться, что Траяну окажется более расторопным, нежели Котятко. Да и Боженка Корач, ныне госпожа Траяну, очень сообразительная девушка, даром что ещё ребёнок...
Выслушав рассказ Стоичкова, Стэн не знал, что и думать. Впрочем, и Стоичков не знал. Все члены Совета, а также Марика с Алисой, терялись в догадках. Но так или иначе, что бы ни делали здесь Кейт и Джейн, одно было очевидно: связь между мирами стала доступной посторонним, и ситуация вышла из-под контроля. Прошлой ночью состоялось заседание Совета в неполном составе, и все одиннадцать братьев и сестёр, включая Жиха, Танич и княгиню Зарену, сошлись на том, что следует немедленно обнародовать Завет и объявить всеобщую мобилизацию Конноров, а Марика и Алиса должны в самое ближайшее время тайно покинуть Норвик, поселиться в укромном месте и как можно скорее приступить к сооружению нового портала. Однако Совет отложил принятие окончательного решения по этому вопросу до прибытия Стэна – хотя и так было ясно, что он не выступит против. Суровая действительность диктовала свои условия, с которыми приходилось мириться. Следующее заседание было назначено на сегодняшнюю ночь, и перед голосованием Стэн собирался предложить, чтобы вместе с Марикой и Алисой отправился опытный Коннор-мужчина, который будет изображать из себя немого и слегка тронутого умом родственника – старшего брата или дядю. С увечных спрос мал, к тому же девушки будут опекать его, помогут ему ориентироваться в чуждом мире, а он, в свою очередь, при необходимости сумеет защитить их. Да и сооружение портала пойдёт гораздо быстрее.
Стэн не сомневался, что Совет примет его дополнение к плану, а Марика не станет возражать. Анте Стоичков нашёл эту мысль дельной, решил поддержать его в этом вопросе и даже предложил свою кандидатуру на роль ненормального дядюшки. Стэн и сам был бы не прочь сопровождать Марику с Алисой, однако понимал, что это невозможно. Он вынужден был смириться с тем, что ближайшие несколько недель ему придётся провести в тревожном ожидании, мучаясь неизвестностью и моля Спасителя о благополучном возвращении сестры. И не только сестры... Неожиданно для себя Стэн обнаружил, что беспокоится за Алису не меньше, чем за Марику. Он встречался с этой девушкой лишь дважды, общался с ней от силы пару часов, с момента их знакомства прошло слишком мало времени для возникновения сильной привязанности; а между тем Стэн чувствовал, что как-то вдруг, внезапно, без всякой прелюдии, Алиса стала очень дорога ему. Если не сказать большего...
Глава 28
К вечеру войско уже было расквартировано в Инсгваре и его окрестностях, а все непростые организационные вопросы, связанные с размещением такой большой армии в одном городе и постановкой её на довольствие, были разрешены. Во избежание всяческих недоразумений и конфликтов, Стэн позаботился об организации патрулирования улиц и охраны крепостных стен совместно с княжескими гвардейцами и городским ополчением, а вокруг Инсгвара были выставлены круглосуточные дозоры. Поскольку появление войск противника ожидалось не раньше чем через четверо суток, Стэн объявил, что остаток этого дня и весь следующий свободные от дежурства и нарядов солдаты могут отдыхать. Простые воины, утомлённые полуторанедельным походом, с энтузиазмом восприняли заявление своего предводителя и за один вечер истребили как минимум месячный запас вина из инсгварских погребов. А для князей и воевод знатные горожане устроили роскошный пир, который ещё до наступления темноты вылился в грандиозную попойку. Стэн был отнюдь не в восторге от такого разгула, но вместе с тем понимал, что людям надо дать возможность расслабиться. Сам он почти не пил и с нетерпением ожидал, когда на землю опустятся сумерки, чтобы можно было под предлогом усталости покинуть пир и заняться более важными делами.
Стэну удалось освободиться лишь в начале десятого. Явившись в дом Ладислава Савича, он первым делом помылся и переоделся в чистый костюм. Это была напрасная трата времени, поскольку в Норвике Стэна ждала замечательная ванна, горячая вода и душистое мыло, но он всё же решил пожертвовать пятнадцатью – двадцатью минутами, лишь бы не предстать перед Алисой грязным и небритым, в помятой, пропитанной потом и пылью одежде. Он очень удивился, когда понял, что нетерпеливо предвкушает не столько свидание с сестрой, сколько встречу с её подругой...
Наконец Стэн остался один на один с открытым порталом. Ладислав Савич пожелал ему удачи и ушёл, а в соседней комнате расположился на ночлег Мих Чирич, готовый, если потребуется, немедленно вызвать его.
Поначалу Стэн собирался заглянуть в Норвик, прихватить с собой сестру и уже с ней посетить Мышковар. Стоичков говорил о предположении Марики, что Кейт и Джейн могли воспользоваться её порталом ещё до того, как она его отключила. Сама Марика не имела возможности проверить свою догадку, а просить кого-нибудь из мышковицких Конноров осмотреть её покои не рискнула.
После недолгих раздумий Стэн пришёл к выводу, что им вдвоём появляться в Мышковаре нежелательно, и решил отправиться туда сам. А Марику позвать никогда не поздно. С этой мыслью он шагнул под сияющую арку.
Очутившись в закрытой нише, где скрывался портал, Стэн с помощью потайного механизма отодвинул в сторону шкаф и сразу же понял, что в его кабинете побывали непрошеные гости. Замок на двери был сломан, в ящиках стола кто-то рылся, книги были переставлены, а на табурете, стоявшем посреди комнаты, лежала записка. Табурет был умышленно поставлен так, чтобы его нельзя было не заметить.
Стэн взял записку. Начиналась она по-славонски, с многочисленными ошибками; каждая буква была выведена старательно, как будто писавший всякий раз сверялся с алфавитом:
«Уважоемии гасподинъ кназъ!
Ваша сестра знаитъ язикъ, на какомъ написаные нижаследущие стрки. Обротитесъ к ей. Ето важно и весма строчно. Въ кабенете Марики на столу естъ ищо писъмо боле подрбно».
Дальнейший текст был написан быстрым, размашистым почерком на непонятном языке.
«Наверное, на английском», – решил Стэн и отправился на половину Марики.
Войдя в спальню сестры, он увидел, что постель заправлена неаккуратно. Очевидно, на кровати кто-то спал или, по крайней мере, лежал.
Стэн прошёл в кабинет и обнаружил там такой же беспорядок, как и у себя. На письменном столе была расстелена карта Западного Края, а поверх неё лежало несколько исписанных листов бумаги. От начала и до конца текст был на незнакомом языке. Присмотревшись внимательнее, Стэн обнаружил, что по начертанию многие буквы похожи на ибрийские. В первой строке на первой странице было аккуратно выведено: «Dear Marika!» Стэну не составило труда разобрать, что второе слово – имя его сестры; по-ибрийски оно писалось почти так же – «Marica».
«А первое, небось, „дорогая”, – подумал он раздражённо. – Или даже „любимая”...»
Письмо заканчивалось словом «Keith».
Стэн аккуратно сложил листы вдвое и сунул их за отворот камзола. Затем бегло обследовал покои Марики, взял на заметку пропажу части её драгоценностей, нарядов и косметики, после чего вернулся к себе и проверил свой гардероб. Он недосчитался одного камзола (от которого, впрочем, давно собирался избавиться), пояса, пары сапожек и ещё кое-каких вещей. Также исчезла одна из его шпаг, а тайник, где он держал на всякий случай деньги, был пуст.
Стэн не сомневался, что при более внимательном осмотре комнат обнаружит ещё немало следов присутствия непрошеных гостей, но и так было ясно, что предположение Марики подтвердилось. А насчёт того, каким путём они покинули замок, у Стэна были свои соображения, которые возникли сразу после того, как он увидел на своём столе свитки с планом замка.
Стэн прошёл в спальню и осторожно, чтобы не запачкаться, заглянул в камин. Задняя стена была немного отодвинута, и из узкой щели тянуло холодом и сыростью. Догадка Стэна оказалась верной. Он знал о существовании этого подземного хода, построенного по приказу его предка и тёзки, пятого князя Мышковицкого, который правил в смутные времена и (от правды не денешься) был немного не в своём уме. Лет пятнадцать назад Стэн, изучая план Мышковара, обратил внимание на странные изображения трёх каминов и спросил отца, что это значит. Тот рассказал сыну об их предке и о подземном ходе, однако заметил, что ни ему, ни его потомкам никакие тайные ходы не понадобятся – портал гораздо удобнее. Тем не менее, в отрочестве Стэн, из присущего всем подросткам любопытства, исследовал этот ход (правда, воспользовался другим камином), прошёл по длинному тоннелю до самого конца и этим удовлетворился. Кладку разрушать не стал.
«А этот Кейт сообразительный парень», – подумал он с невольным одобрением.
Выяснив всё, что его интересовало, Стэн вернулся в свой кабинет, вошёл в нишу и открыл портал, после чего задвинул за собой шкаф. Во время их предыдущей встречи Марика настроила брата на свой норвикский портал, но прежде, чем открыть его, он для подстраховки послал мысленный запрос. Сестра тотчас отозвалась и ответила, что путь свободен.
Пройдя через портал, Стэн обнаружил, что, кроме Марики и Алисы, в комнате было ещё двое человек – Анте Стоичков и Флавиан. Он поздоровался с ними, поцеловал сестру в щёчку, а Алисе тепло улыбнулся. Она ответила ему немного смущённой улыбкой.
– Ты был в Мышковаре, – произнесла Марика, не спрашивая, а утверждая; она определила это по «нити», которой воспользовался брат. – Что ты там нашёл?
Стэн сел в свободное кресло и принялся рассказывать о своих находках. Однако сестра не дала ему закончить.
– Где записки? – нетерпеливо спросила она, едва лишь он упомянул о них.
Стэн достал сложенные листы, короткую записку пока оставил у себя, а «писъмо боле подрбно» передал Марике.
– Читай и сразу переводи, – сказал он. – Вслух.
– Я помогу, – тут же вызвалась Алиса и присела на край кровати рядом с Марикой.
По тому, как смутилась сестра и одновременно с этим ухмыльнулась Алиса, Стэн понял, что письмо действительно начиналось с какого-то нежного слова. Впрочем, при переводе оно было опущено.
«Марика!
Мы с Джейн здорово влипли, и произошло это исключительно по моей вине. Во время нашего вчерашнего разговора я свалял дурака, мне следовало рассказать тебе обо всём, а не пугать туманными намёками. Когда мы встретимся, я так и поступлю, но на всякий случай (не хочется думать об этом „всяком случае”, но жизнь есть жизнь) прими мой совет: немедленно, если ты ещё не сделала этого, забери Алису и сэра Генри в свой мир, а портал в Норвике уничтожь. Забудь о нашем мире, не суйся туда, не ставь под угрозу себя, всех своих родственников, да и весь ваш мир в целом.
Ты правильно поступила, отключив свой портал; но, к сожалению, как раз в этот момент здесь находились мы с Джейн. Почему мы здесь оказались – долгая история, при случае я расскажу её. Если же такого случая не представится, довольствуйся тем, что на данный момент только я знаю путь в твой мир. Выяснить это было моим заданием. Я выполнил его лишь частично: сам всё разузнал, но никому ничего не сказал. Так что остальные пока не в курсе. Пока – но я не берусь ничего предполагать даже на самое ближайшее будущее. Те люди, о которых я тебе говорил (кто они – тоже долго рассказывать), действительно очень могущественные и обладают большими возможностями. Они готовы на самые крайние меры не только в отношении тебя, твоего отца и Алисы, но в отношении всех твоих сородичей Конноров. Поэтому повторяю, требую, умоляю и т. д. и т. п.: если ты ещё не покинула наш мир, немедленно уходи! Если ты ушла сама, то вернись и забери Алису и сэра Генри, им также угрожает смертельная опасность. Впрочем, я надеюсь, что вы с отцом и Алисой уже находитесь в безопасном месте, и пишу эти строки лишь для очистки совести. И ещё для того, чтобы убедить тебя ни в коем случае не возвращаться в наш мир. А детали – при встрече.
Что же касается нас с Джейн, то мы не можем оставаться в твоих покоях. У нас нет достаточно пищи и воды, а судя по тому, что ты отключила свой портал, вряд ли следует ждать твоего появления в ближайшие дни. Это письмо и записку в кабинете твоего брата мы оставляем на всякий случай, а сами попытаемся выбраться из замка и попасть в город. Будем искать Конноров, чтобы они помогли нам отыскать тебя или твоего брата. Думаю, Конноры должны быть среди высших сановников княжества. Если твои родственники по материнской линии живут неподалёку, обратимся к ним. А если нет, то попробуем разыскать твоего жениха Флавиана. У меня есть предположение, что он тоже Коннор. Мы немного разговариваем на вашем языке, поэтому представимся чужестранцами, путешествующими по Западному Краю. Назовёмся нашими настоящими именами, так что найти нас будет нетрудно. Мы вынуждены позаимствовать у тебя и у твоего брата вещи и деньги. Обещаем компенсировать все ваши убытки. И ещё одно. Мы решили идти по подземному ходу, который начинается за камином в спальне твоего брата. Сообщаю это, опять же, на всякий случай – вдруг мы не сможем из него выбраться.
С надеждой и беспокойством,
Кейт».
Марика отложила в сторону последний листок и спросила у Стэна:
– Что у тебя ещё?
– Записка для меня, – ответил он и передал её сестре.
Марика пробежала глазами текст и произнесла:
– Здесь то же самое, только вкратце. Ничего нового.
Алиса утвердительно кивнула.
По сему в комнате воцарилось молчание. Стэну было что сказать, но по привычке он ждал, когда первым заговорит Анте Стоичков. Флавиан тоже молчал, на лице его застыло недоуменное выражение. Обе девушки выжидающе смотрели на мужчин.
– Итак, – наконец промолвил Стоичков. – Теперь нам, по крайней мере, ясно, что делают Кейт и Джейн в Ибрии. Они едут к Флавиану.
– Но как они узнали обо мне? – отозвался озадаченный Флавиан.
– По-моему, это очевидно, – пожала плечами Марика. – Кажется, мы все согласились, что в своём письме госпожа Уолш намекала на прослушивание разговоров Алисы с моим отцом. Видимо, они упоминали твоё имя...
– Да, – сказала Алиса. – Я точно помню, что однажды мы с дядей говорили о вас, Флавиан. Это было давно, полгода назад, а может, и больше. Если не ошибаюсь, мы обсуждали, как повлияет ваш брак на посещения Марикой нашего мира.
Стэну удалось освободиться лишь в начале десятого. Явившись в дом Ладислава Савича, он первым делом помылся и переоделся в чистый костюм. Это была напрасная трата времени, поскольку в Норвике Стэна ждала замечательная ванна, горячая вода и душистое мыло, но он всё же решил пожертвовать пятнадцатью – двадцатью минутами, лишь бы не предстать перед Алисой грязным и небритым, в помятой, пропитанной потом и пылью одежде. Он очень удивился, когда понял, что нетерпеливо предвкушает не столько свидание с сестрой, сколько встречу с её подругой...
Наконец Стэн остался один на один с открытым порталом. Ладислав Савич пожелал ему удачи и ушёл, а в соседней комнате расположился на ночлег Мих Чирич, готовый, если потребуется, немедленно вызвать его.
Поначалу Стэн собирался заглянуть в Норвик, прихватить с собой сестру и уже с ней посетить Мышковар. Стоичков говорил о предположении Марики, что Кейт и Джейн могли воспользоваться её порталом ещё до того, как она его отключила. Сама Марика не имела возможности проверить свою догадку, а просить кого-нибудь из мышковицких Конноров осмотреть её покои не рискнула.
После недолгих раздумий Стэн пришёл к выводу, что им вдвоём появляться в Мышковаре нежелательно, и решил отправиться туда сам. А Марику позвать никогда не поздно. С этой мыслью он шагнул под сияющую арку.
Очутившись в закрытой нише, где скрывался портал, Стэн с помощью потайного механизма отодвинул в сторону шкаф и сразу же понял, что в его кабинете побывали непрошеные гости. Замок на двери был сломан, в ящиках стола кто-то рылся, книги были переставлены, а на табурете, стоявшем посреди комнаты, лежала записка. Табурет был умышленно поставлен так, чтобы его нельзя было не заметить.
Стэн взял записку. Начиналась она по-славонски, с многочисленными ошибками; каждая буква была выведена старательно, как будто писавший всякий раз сверялся с алфавитом:
«Уважоемии гасподинъ кназъ!
Ваша сестра знаитъ язикъ, на какомъ написаные нижаследущие стрки. Обротитесъ к ей. Ето важно и весма строчно. Въ кабенете Марики на столу естъ ищо писъмо боле подрбно».
Дальнейший текст был написан быстрым, размашистым почерком на непонятном языке.
«Наверное, на английском», – решил Стэн и отправился на половину Марики.
Войдя в спальню сестры, он увидел, что постель заправлена неаккуратно. Очевидно, на кровати кто-то спал или, по крайней мере, лежал.
Стэн прошёл в кабинет и обнаружил там такой же беспорядок, как и у себя. На письменном столе была расстелена карта Западного Края, а поверх неё лежало несколько исписанных листов бумаги. От начала и до конца текст был на незнакомом языке. Присмотревшись внимательнее, Стэн обнаружил, что по начертанию многие буквы похожи на ибрийские. В первой строке на первой странице было аккуратно выведено: «Dear Marika!» Стэну не составило труда разобрать, что второе слово – имя его сестры; по-ибрийски оно писалось почти так же – «Marica».
«А первое, небось, „дорогая”, – подумал он раздражённо. – Или даже „любимая”...»
Письмо заканчивалось словом «Keith».
Стэн аккуратно сложил листы вдвое и сунул их за отворот камзола. Затем бегло обследовал покои Марики, взял на заметку пропажу части её драгоценностей, нарядов и косметики, после чего вернулся к себе и проверил свой гардероб. Он недосчитался одного камзола (от которого, впрочем, давно собирался избавиться), пояса, пары сапожек и ещё кое-каких вещей. Также исчезла одна из его шпаг, а тайник, где он держал на всякий случай деньги, был пуст.
Стэн не сомневался, что при более внимательном осмотре комнат обнаружит ещё немало следов присутствия непрошеных гостей, но и так было ясно, что предположение Марики подтвердилось. А насчёт того, каким путём они покинули замок, у Стэна были свои соображения, которые возникли сразу после того, как он увидел на своём столе свитки с планом замка.
Стэн прошёл в спальню и осторожно, чтобы не запачкаться, заглянул в камин. Задняя стена была немного отодвинута, и из узкой щели тянуло холодом и сыростью. Догадка Стэна оказалась верной. Он знал о существовании этого подземного хода, построенного по приказу его предка и тёзки, пятого князя Мышковицкого, который правил в смутные времена и (от правды не денешься) был немного не в своём уме. Лет пятнадцать назад Стэн, изучая план Мышковара, обратил внимание на странные изображения трёх каминов и спросил отца, что это значит. Тот рассказал сыну об их предке и о подземном ходе, однако заметил, что ни ему, ни его потомкам никакие тайные ходы не понадобятся – портал гораздо удобнее. Тем не менее, в отрочестве Стэн, из присущего всем подросткам любопытства, исследовал этот ход (правда, воспользовался другим камином), прошёл по длинному тоннелю до самого конца и этим удовлетворился. Кладку разрушать не стал.
«А этот Кейт сообразительный парень», – подумал он с невольным одобрением.
Выяснив всё, что его интересовало, Стэн вернулся в свой кабинет, вошёл в нишу и открыл портал, после чего задвинул за собой шкаф. Во время их предыдущей встречи Марика настроила брата на свой норвикский портал, но прежде, чем открыть его, он для подстраховки послал мысленный запрос. Сестра тотчас отозвалась и ответила, что путь свободен.
Пройдя через портал, Стэн обнаружил, что, кроме Марики и Алисы, в комнате было ещё двое человек – Анте Стоичков и Флавиан. Он поздоровался с ними, поцеловал сестру в щёчку, а Алисе тепло улыбнулся. Она ответила ему немного смущённой улыбкой.
– Ты был в Мышковаре, – произнесла Марика, не спрашивая, а утверждая; она определила это по «нити», которой воспользовался брат. – Что ты там нашёл?
Стэн сел в свободное кресло и принялся рассказывать о своих находках. Однако сестра не дала ему закончить.
– Где записки? – нетерпеливо спросила она, едва лишь он упомянул о них.
Стэн достал сложенные листы, короткую записку пока оставил у себя, а «писъмо боле подрбно» передал Марике.
– Читай и сразу переводи, – сказал он. – Вслух.
– Я помогу, – тут же вызвалась Алиса и присела на край кровати рядом с Марикой.
По тому, как смутилась сестра и одновременно с этим ухмыльнулась Алиса, Стэн понял, что письмо действительно начиналось с какого-то нежного слова. Впрочем, при переводе оно было опущено.
«Марика!
Мы с Джейн здорово влипли, и произошло это исключительно по моей вине. Во время нашего вчерашнего разговора я свалял дурака, мне следовало рассказать тебе обо всём, а не пугать туманными намёками. Когда мы встретимся, я так и поступлю, но на всякий случай (не хочется думать об этом „всяком случае”, но жизнь есть жизнь) прими мой совет: немедленно, если ты ещё не сделала этого, забери Алису и сэра Генри в свой мир, а портал в Норвике уничтожь. Забудь о нашем мире, не суйся туда, не ставь под угрозу себя, всех своих родственников, да и весь ваш мир в целом.
Ты правильно поступила, отключив свой портал; но, к сожалению, как раз в этот момент здесь находились мы с Джейн. Почему мы здесь оказались – долгая история, при случае я расскажу её. Если же такого случая не представится, довольствуйся тем, что на данный момент только я знаю путь в твой мир. Выяснить это было моим заданием. Я выполнил его лишь частично: сам всё разузнал, но никому ничего не сказал. Так что остальные пока не в курсе. Пока – но я не берусь ничего предполагать даже на самое ближайшее будущее. Те люди, о которых я тебе говорил (кто они – тоже долго рассказывать), действительно очень могущественные и обладают большими возможностями. Они готовы на самые крайние меры не только в отношении тебя, твоего отца и Алисы, но в отношении всех твоих сородичей Конноров. Поэтому повторяю, требую, умоляю и т. д. и т. п.: если ты ещё не покинула наш мир, немедленно уходи! Если ты ушла сама, то вернись и забери Алису и сэра Генри, им также угрожает смертельная опасность. Впрочем, я надеюсь, что вы с отцом и Алисой уже находитесь в безопасном месте, и пишу эти строки лишь для очистки совести. И ещё для того, чтобы убедить тебя ни в коем случае не возвращаться в наш мир. А детали – при встрече.
Что же касается нас с Джейн, то мы не можем оставаться в твоих покоях. У нас нет достаточно пищи и воды, а судя по тому, что ты отключила свой портал, вряд ли следует ждать твоего появления в ближайшие дни. Это письмо и записку в кабинете твоего брата мы оставляем на всякий случай, а сами попытаемся выбраться из замка и попасть в город. Будем искать Конноров, чтобы они помогли нам отыскать тебя или твоего брата. Думаю, Конноры должны быть среди высших сановников княжества. Если твои родственники по материнской линии живут неподалёку, обратимся к ним. А если нет, то попробуем разыскать твоего жениха Флавиана. У меня есть предположение, что он тоже Коннор. Мы немного разговариваем на вашем языке, поэтому представимся чужестранцами, путешествующими по Западному Краю. Назовёмся нашими настоящими именами, так что найти нас будет нетрудно. Мы вынуждены позаимствовать у тебя и у твоего брата вещи и деньги. Обещаем компенсировать все ваши убытки. И ещё одно. Мы решили идти по подземному ходу, который начинается за камином в спальне твоего брата. Сообщаю это, опять же, на всякий случай – вдруг мы не сможем из него выбраться.
С надеждой и беспокойством,
Кейт».
Марика отложила в сторону последний листок и спросила у Стэна:
– Что у тебя ещё?
– Записка для меня, – ответил он и передал её сестре.
Марика пробежала глазами текст и произнесла:
– Здесь то же самое, только вкратце. Ничего нового.
Алиса утвердительно кивнула.
По сему в комнате воцарилось молчание. Стэну было что сказать, но по привычке он ждал, когда первым заговорит Анте Стоичков. Флавиан тоже молчал, на лице его застыло недоуменное выражение. Обе девушки выжидающе смотрели на мужчин.
– Итак, – наконец промолвил Стоичков. – Теперь нам, по крайней мере, ясно, что делают Кейт и Джейн в Ибрии. Они едут к Флавиану.
– Но как они узнали обо мне? – отозвался озадаченный Флавиан.
– По-моему, это очевидно, – пожала плечами Марика. – Кажется, мы все согласились, что в своём письме госпожа Уолш намекала на прослушивание разговоров Алисы с моим отцом. Видимо, они упоминали твоё имя...
– Да, – сказала Алиса. – Я точно помню, что однажды мы с дядей говорили о вас, Флавиан. Это было давно, полгода назад, а может, и больше. Если не ошибаюсь, мы обсуждали, как повлияет ваш брак на посещения Марикой нашего мира.