Авраменко Олег Евгеньевич. Наследник Громовержца

   – Тест ДНК?!
   – Только это большой-большой секрет, – строго предупредила я. – Никому не говори. Еще когда ты был маленьким, мама тайком заполучила пару твоих волосков и сама провела сравнительный анализ с образцами волос отца. Если бы результат оказался положительным, она бы заставила его признать тебя сыном. А он не стал бы возражать, поверь.
   Гленн молча кивнул. Вид у него был явно огорченный.
   – Что с тобой? – спросила я, заглянув в его карие глаза. – Ты расстроен?
   – Есть немного, – признался он. – Мне было приятно представлять тебя моей сестрой. И Джулию, и Этайн – вы все такие замечательные... а ты особенно.
   – Я все равно твоя сестра. Троюродная.
   – Да, конечно, – сказал Гленн без всякого энтузиазма в голосе. – Но это совсем другое. А я так хотел верить, что ты мне ближе, роднее.
   Повинуясь внезапному импульсу, я придвинулась к нему вплотную и запустила пальцы в его шелковистые каштановые волосы. От неожиданности он оцепенел.
   – Ну если ты хочешь, – ласково промурлыкала я, – мы можем стать ближе.
   Я поцеловала его в губы. Гленн, хоть и был ошарашен случившимся, все же ответил на мой поцелуй. А потом и сам стал целовать меня, крепко сжимая в своих объятиях. По всему моему телу разлилась пьянящая истома, в животе жарко запылал огонь, а мысли в голове перепутались и словно увязли в густом тумане. Лишь на самом краю сознания остатки здравого рассудка еще слабо нашептывали мне, что я совершаю большую глупость. Однако я игнорировала этот шепот все больше распаляя себя.
   Не знаю, сколько времени прошло; кажется, много. Мы целовались и никак не могли остановиться, но и дальше поцелуев заходить не решались. Вернее, не решался Гленн, а у меня уже полностью отключило тормоза, и я была готова на все. Наконец, чтобы ускорить ход событий, я стала расстегивать его рубашку. Это и отрезвило его.
   – Боже, что мы делаем! – растерянно произнес он, с усилием отстранившись. – Мы же родственники, Фи! Нам нельзя...
   – Жениться нельзя, – сказала я, снова придвинулась к нему и сунула его руку себе под юбку. – Рожать детей нельзя. А просто заниматься любовью никто не запретит.
   – Но...
   Я запечатала его губы жадным поцелуем.
   – Ну Гленн, не бойся, никто о нас ничего не узнает. Мы будем очень осторожны.
   – Да уж, – раздался со стороны укоризненный голос, – удивительная осторожность! Просто вершина конспирации.
   Мы тотчас отпрянули друг от друга в разные концы дивана и испуганно уставились на входную дверь, которую Шейн оставил открытой. В дверном проеме стояла Дейдра, одетая в свой обычный наряд девочки-подростка. Однако сейчас она ничуть не походила на невинную школьницу. Это был тот редкий случай, когда в ее облике чувствовался возраст – не весь, не полный, но лет тридцать было заметно.
   – Вы бы еще объявление вывесили, – язвительно продолжала Дейдра, проходя в холл. – А еще лучше, устроили бы любовное гнездышко прямо в Тронном зале Камелота. Чего уж стесняться?
   Эти слова окончательно привели меня в чувство. Возбуждение мигом улетучилось, а на смену ему пришел жгучий стыд.
   – Извини, Дейдра... – начала было я, но она меня перебила:
   – Тебе нечего извиняться, Фи. И Гленну тоже. Это касается исключительно вас двоих. Но если вы надумали тайком крутить любовь, то выбирайте места поукромнее. К вашему сведению, снаружи я видела сравнительно свежий след от Туннеля.
   – То был Шейн, – объяснила я. – Он недавно ушел.
   – Ох, блин! – запоздало ужаснулся Гленн. – А если бы нагрянул Пэт... он бы меня убил!
   – Вряд ли, – утешила его Дейдра. – Думаю, все обошлось бы побоями средней тяжести.
   – Гленн ни в чем не виноват, – заявила я. – Он не хотел, я сама ему навязалась.
   – Если бы не хотел, – уныло произнес он, – то не стал бы.
   – Ай, брось! – отмахнулась Дейдра. – Вы, мужчины, неспособны контролировать свои гормоны. Впрочем, я уже говорила, что это ваше личное дело и меня оно не касается. – Она вопросительно посмотрела на сына. – Вообще-то я пришла забрать тебя на ужин. Но если вы с Фионой собираетесь продолжить...
   – Нет, – быстро ответил Гленн, покосившись в мою сторону; его взгляд выражал сожаление и облегчение одновременно. – Я возвращаюсь в Авалон.
   – Подбросишь и меня, – сказала я, поднявшись с дивана и приводя в порядок одежду. А Гленна успокоила: – Не бойся, я с вами только до Безвременья. Там у меня дела.

31

   Похоже, у Хозяйки цачал вырабатываться новый стиль общения со мной. Как и при прошлом моем посещении, ее снова не было на холме. Видно, она опять ждала меня возле Источника.
   – Спасибо, Дейдра, – сказала я, высвободив ладонь из ее руки. – Ну, я пошла к Источнику.
   – Я с тобой, – внезапно произнесла Дейдра. – Мне тоже надо поговорить с Хозяйкой. Гленн, увидимся через мгновение. – Она отослала его в «нишу» своих покоев во дворце и повернулась ко мне: – На самом деле я хочу поговорить с тобой.
   – Да, я поняла это, – кивнула я. – Давай ругай меня. Как мать Гленна, ты имеешь на это полное право.
   – Я не собираюсь тебя ругать. Ты уже взрослая девочка, да и он вовсе не маленький мальчик. Но я очень прошу: найди себе кого-нибудь другого. Поверь, Гленн не годится в утешители. Ты только разобьешь ему сердце, а тебе легче не станет.
   Я почувствовала жар в лице.
   – Ты... о чем?
   – Я знаю про Феба, – ответила Дейдра, проницательно глядя мне в глаза. – Давно знаю.
   – Тебе рассказал... – С моих губ едва не сорвалось одно имя, но я вовремя прикусила язык.
   Она покачала головой:
   – Никто мне не рассказывал, я и так все вижу. Всякий раз, когда Феб заводит новый роман, ты сходишь с ума от ревности.
   Не выдержав ее взгляда, я потупилась.
   – Неужели это так заметно?
   – Нет, совсем незаметно. Ты умело скрываешь свои чувства, в отличие от Феба. Он выдает себя хотя бы тем, что всегда выбирает девушек твоего типа. А его последняя – это уже диагноз... Ты ведь набросилась на Гленна из-за нее, да?
   Я молча кивнула и опустилась на траву. Дейдра присела рядом.
   – А как ты догадалась обо мне? – спросила я.
   – Просто почувствовала. Увидела в тебе родственную душу, сестру по несчастью. Когда-то я тоже неудачно влюбилась, а потом мне не хватило силы воли и твердости характера, чтобы справиться с собой, преодолеть это наваждение. С тех пор вся моя жизнь пошла наперекосяк. Вот уже тридцать лет я расплачиваюсь за свою слабость.
   – Ты все еще любишь этого человека?
   – Увы, – ответила Дейдра, – люблю. Все еще. По-прежнему. Всегда... Кстати, ты его знаешь. И очень хорошо.
   Она не назвала имени, но я сразу все поняла.
   – А по слухам, ты первая его бросила.
   – По другим слухам, я родила от него сына, – горько усмехнулась Дейдра. – Жаль, что это не так. Я бы очень хотела, чтобы Гленн был твоим братом. Но ты должна знать, Фи, что я никогда не вставала между твоими родителями.
   – Я знаю.
   – Мы с Эриком расстались за три года до того, как он женился на Дженнифер, – продолжала она. – И я действительно была инициатором разрыва.
   – Значит, ты сама виновата, – сказала я. – Тогдашние законы не запрещали вам быть вместе. Вы могли пожениться, завести детей.
   – Могли. Порой я жалею об этом. Хотя все равно у нас ничего не получилось бы. Мой брак с Эриком распался бы так же быстро, как и все предыдущие. Не зря в те времена меня называли вечной невестой.
   – А теперь называют вечной девственницей, – заметила я.
   Дейдра снова улыбнулась – уже не так горько.
   – Да уж, дожилась! Но на самом деле меня следовало назвать вечной стервой. Я и вправду большая – большая стерва, притом неисправимая. Ни один мужчина не мог долго терпеть меня. Собственно, я и с Эриком рассталась потому, что он уже сам был готов уйти.
   – А у нас с Фебом другая проблема, – сказала я. – Мы стали бы отличной парой, если бы не этот проклятый запрет.
   – Он оправдан, Фи, и ты это понимаешь. Раньше у нас разрешались родственные браки, потому что в других колдовских семьях ситуация с наследственностью была еще хуже. Взять хотя бы Радку из Даж-Дома, на которой твой отец чуть не женился. Сама она ничего, всего лишь глупенькая, зато среди ее родственников немало имбецилов – тот же ее покойный брат Зоран. И так было почти повсеместно, кроме тех немногих семей, которым везло на полукровок. А теперь уже не надо никакого везения – открытие профессора Альбы позволило колдунам и ведьмам вступать в брак с простыми смертными, не опасаясь остаться бездетными. Это великий шанс для всего колдовского сообщества оздоровить свою кровь. И такой жесткий запрет как раз был призван ускорить процесс оздоровления, он сломал одно очень серьезное препятствие – укоренившуюся в веках традицию искать себе пару прежде всего среди родственников.
   – Все это правильно, все разумно, – согласилась я. – Но такие аргументы меня мало утешают. Я не могу разлюбить Феба... как ни стараюсь. Не знаю, что мне делать.
   – А я не знаю, что тебе посоветовать. Говорить банальности, вроде «пересиль себя», «вырви из своего сердца», не хочу. Ты бы давно так поступила, если бы могла. Боюсь, ты такая же слабачка, как я. Когда ты последний раз была с мужчиной?
   – Ну... месяц назад.
   – Честно?
   Я замялась.
   – Это было в Источнике... Понимаешь, каждый раз, когда я окунаюсь в него, он устраивает мне веселенькие приключения в жанре жесткой эротики.
   Дейдра кивнула:
   – Ясно. Значит, о сексе в реальности и говорить нечего. – Она немного помолчала. – А как у тебя с твоим Отворяющим?
   – Глухой номер, – вздохнула я.
   – Быть того не может. Хоть что-то ты должна была почувствовать.
   – Поначалу почувствовала, и на некоторое время мне стало легче. Не то чтобы я охладела к Фебу, но перестала быть зацикленной на нем одном. К сожалению, это длилось недолго, и через пару месяцев все прошло.
   – Полностью?
   – Да. Осталось лишь то, что было прежде. Просто симпатия, не больше.
   – А ты пробовала повторить?
   – Дважды, но безрезультатно. Ни на меня, ни на него это уже не действовало.
   – Странно, – удивилась Дейдра. – А что говорит Хозяйка?
   – Что запечатление состоялось. А слабый эффект объясняет тем, что я выбрала неподходящую кандидатуру.
   – Гм, любопытно... Ты не думала поискать себе другого Отворяющего?
   – Думала. Но потом передумала. Больше не хочу. Пусть все остается как есть.
   – Что ж... – протянула она. – Вижу, у нас действительно много общего. Мы издеваемся над собой и получаем от этого удовольствие. Только знаешь ли, не советую тебе практиковать секс в Источнике. Такое бегство от реальности ничем хорошим не закончится.
   – Ха! По-твоему, я этого хочу? Источник сам навязывает мне эти... эти безобразия. А Хозяйка скандалит, если я долго не окунаюсь в него. У меня просто нет выхода.
   – Выход всегда есть. Просто не подавляй свое либидо. Дай ему волю вне Источника.
   – Думаешь, я не пытаюсь? – произнесла я грустно. – Но каждый раз это дается мне через силу. А потом еще и чувствую себя виноватой перед Фебом, жутко виноватой... Глупо, конечно. Сам-то он погуливает без всяких зазрений совести, а я так не могу. И с девушками тоже не могу, меня это совсем не привлекает. Тут тебе легче.
   Дейдра нахмурилась:
   – Черта с два легче! Если бы не это, я бы давно нашла себе мужчину. Или даже мужа. Конечно, брак без любви – не слишком заманчивая перспектива, это совсем не то, о чем мечтает каждая женщина, но ведь можно привести немало примеров успешных союзов, основанных на дружбе и уважении, на общих интересах. Взять хотя бы твоих деда и бабку, Брендона и Бронвен; язык не повернется назвать их брак несчастливым. Вот только у меня нет никакого стимула искать себе пару. Зачем – ведь есть Софи... Так что застряла я капитально, куда основательнее, чем ты. – С этими словами Дейдра поднялась. – Ну ладно, тебе пора к Хозяйке. А я, наверное...
   – Нет, погоди. – Я быстро вскочила на ноги. – Ты мне нужна. Я хочу поговорить с Хозяйкой в твоем присутствии.
   – Хорошо, – сразу согласилась она. – Пошли.
   По пути к Источнику я убеждала себя в том, что поступаю совершенно правильно, собираясь доверить Дейдре тайну двух Ричи. Ситуация сложилась крайне запутанная, для меня неподъемная, а от Хозяйки (в чем я не сомневалась) помощи ждать было нечего. Она просто заявит, что Источника это не касается, и самоустранится от решения проблемы, которую сама же и породила. В этом была вся Хозяйка.
   А я понятия не имела, что делать с Мигелем, сыном Рикардо, моим троюродным племянником. Он принадлежал к нашей семье, к колдовскому миру, но я не могла просто взять и объявить о его существовании, ибо тогда пришлось бы отвечать на слишком много неудобных вопросов. Разумеется, можно придумать историю, исключающую любое упоминание о раздвоении Ричи, и представить все так, будто у него был обычный мимолетный роман с простой смертной девушкой, которую он бросил еще до того, как узнал о ее беременности. Я бы, пожалуй, смогла убедить Ракель следовать этой легенде и не говорить никому, что Рикардо с детства рос в их семье. Но я не представляла, как объяснить это Мигелю, как рассказать ему жестокую правду об отце...
   По той же причине я не могла обратиться к Кевину – и не только потому, что не хотела причинять ему боль. Еще я боялась, что он никогда не простит моей откровенности и в душе будет проклинать за то, что я не пощадила его отцовских чувств. Похожим образом дела обстояли и с Софи; к тому же я сильно подозревала, что после моего рассказа ее неприязнь к Хозяйке перерастет в откровенную ненависть.
   Разумнее всего было бы поговорить с Артуром или Янусом, но я здорово робела перед ними и не знала, как к ним подступиться. А вот Дейдра была самой подходящей кандидатурой, чтобы переложить на нее все хлопоты и ответственность за дальнейшие решения. С одной стороны, она хорошо знала Ричи, поскольку обучала его колдовству, но при этом, в отличие от той же Софи, не испытывала к нему глубокой привязанности, а оценивала объективно и непредвзято. Тут не последнюю роль сыграли вечные конфликты Ричи с Патриком и его друзьями, к числу которых принадлежал и Гленн.
   – Кстати, если не секрет, – спросила Дейдра, когда мы проходили через рощу, – кто твой Отворяющий?
   – Не могу сказать, – ответила я. – Он не хочет разглашения. Если бы у нас что-нибудь получилось, тогда другое дело. А так...
   – Понимаю. И он знает про Феба?
   – Да, я ему рассказала. У него... тоже есть проблемы. Мы надеялись, что это нас сблизит... но увы.
   – Жаль.
   Миновав рощу, мы вышли на прогалину перед Источником, где нас поджидала Хозяйка. Ее лицо сохраняло обычную невозмутимость, однако зеленые глаза смотрели на меня виновато.
   – Извини, Фиона, – произнесла она. – Это моя ошибка.
   – Далеко не единственная, – заметила я очень холодно. – Но в случае с Мигелем ты превзошла саму себя. Если бы ты проявила хоть каплю любопытства, то нашла бы его еще ребенком. И тогда не возникло бы такой паршивой ситуации. Я не знаю, как теперь быть с мальчиком. Он уже взрослый и обязательно потребует объяснений. И что ему прикажешь говорить?
   – О ком вы? – спросила Дейдра. – Что за мальчик?
   – Фиона тебе все расскажет, – ответила Хозяйка. – Она сделала правильный выбор, когда решила довериться тебе.
   – Э нет, – покачала я головой. – Так просто тебе не отвертеться. Наломала дров – вот и рассказывай. Не сомневаюсь, что у Дейдры возникнет немало вопросов. Думаю, она захочет услышать ответы именно от тебя. А уже потом я расскажу ей свою часть этой истории.
   – Хорошо, так и сделаем, – согласилась Хозяйка и взяла Дейдру за руку. – Пойдем в рощу, там поговорим. А Фиона тем временем искупается в Источнике.
   – И не подумаю, – заявила я. – Мы ведь договорились, что раз в два месяца будет достаточно.
   – А я не настаиваю, – мягко возразила Хозяйка. – Просто мне показалось, что ты сама этого хочешь. Наверное, я ошиблась... Пошли, Дейдра.
   Они направились к роще, а я смотрела им вслед и думала о том, что Хозяйка, как всегда, оказалась права. Последние две недели меня преследовала одна мысль, которой я стыдилась, всячески пыталась отогнать от себя, но она, подлая, никак не хотела оставить в покое.
   Прежде, окунаясь в Источник, я никогда не встречала там Феба – ведь он был нужен мне настоящий, меня не устроила бы его внешняя имитация, пусть даже очень убедительная, сконструированная с учетом всей информации о нем, извлеченной из памяти других адептов, включая собственную. Зато теперь, когда Феб сам стал адептом, ситуация в корне изменилась, и Источник мог создать фантом с его подлинными личностными характеристиками. Против такого Феба, максимально приближенного к действительности, мое подсознание не станет протестовать. И сознание тоже – в конце концов, ни на что большее рассчитывать я не могла...
   Когда Хозяйка с Дейдрой скрылись за деревьями, я решительно подошла к Источнику и стала раздеваться.

Феб, принц Сумерек

32

   Меня разбудил настойчивый вызов через Самоцвет. Обычно, ложась спать, я не отключаю полностью свой колдовской камень, а лишь устанавливаю легкий, проницаемый блок. Встречая это препятствие, мои знакомые понимают, что я занят и без крайней необходимости меня лучше не беспокоить. А если дело действительно важное и неотложное, то им не составляет труда преодолеть блокировку и связаться со мной.
   Похоже, на этот раз я кому-то срочно понадобился. Однако спал я очень крепко, проснулся далеко не сразу и не полностью, а еще некоторое время соображал, что происходит. Когда же наконец очухался и мысленно спросил: «Кто там?» – связь внезапно оборвалась. Либо я слишком долго тормозил и вызывающий, потеряв терпение, дал отбой за какое-то мгновение до моего ответа, либо в последнюю секунду передумал. Так или иначе, а только зря меня потревожил.
   Рядом со мной на соседней подушке сладко спала Лана, тихо посапывая во сне. Шторы на окнах были плотно задернуты, и в комнате царил мягкий полумрак. Настенный хронометр показывал начало седьмого утра – мне оставалось спать еще часа три. С тех пор как в Сумерках Дианы обосновалась наша команда, я окончательно переключился на двадцатичетырехчасовой режим дня, более удобный для остальных ребят, хотя сам привык к принятому у меня на родине делению суток на четыре четверти по восемь часов каждая. Еще минут десять я пролежал с закрытыми глазами, пытаясь снова уснуть и одновременно гадая, кто же меня разбудил. Перебирая возможные кандидатуры, я дошел до Фионы и тогда понял, что больше не засну. Осторожно выбравшись из постели, я оделся, вышел из спальни и спустился на первый этаж, в кухню. Для разнообразия я не стал прибегать к магии, просто сунул замороженную пиццу в микроволновку и, пока она разогревалась, почистил зубы и побрился.
   За завтраком я думал про Фиону. Мы не виделись уже больше двух недель – с того самого дня, когда Патрик согласился взять Лану второй гитаристкой. После этого Фиона ни разу не появлялась в Сумерках Дианы, не связывалась со мной через Самоцвет и даже отсутствовала на совещании, которое Кевин созвал три дня назад, чтобы подвести итоги расследования событий в Вавилоне, а вернее, чтобы констатировать полное отсутствие прогресса в поисках прислужников Нергала.
   Со своей стороны я тоже не искал встречи с Фионой, испытывая сильное чувство вины. Так происходило всегда, когда у меня появлялась девушка, но сейчас случай был особенно тяжелый – ведь Лана была не просто моей новой подружкой, я с каждым днем все больше убеждался, что люблю ее по-настоящему, причем люблю именно ее, а не Фиону в ней. Как раз этим и были вызваны мои угрызения совести: получалось, что если раньше я всего лишь изменял Фионе, то теперь предаю ее. Вместе с тем я понимал, что этот кризис был неизбежен; его нужно выдержать, пережить, преодолеть – и тогда наступит исцеление... Прикончив пиццу, я приготовил себе кофе и вышел из дома, собираясь покурить на свежем воздухе. Но едва я устроился на скамье перед клумбой с сумеречными розами и достал сигарету, как вдруг почувствовал слабую пульсацию Самоцвета. Вызов был не прямой, а зеркальный, поэтому я не стал сразу отвечать, а вынул из кармана небольшое зеркальце и легонько щелкнул по нему камнем. Через пару секунд из тумана вынырнуло лицо Ричи.
   – Привет, Феб, – сказал он, внимательно разглядывая меня. – А ты стал старше и солиднее. Уступка имиджу Громовержца, да?
   – Считай, что так, – ответил я и сразу вспомнил, что в прошлый раз он говорил то же самое. – Это ты разбудил меня полчаса назад?
   – Наверное. Недавно я тебя вызывал, но ты не ответил.
   – Не успел проснуться, – объяснил я, тем временем пытаясь определить местонахождение Ричи; а поскольку связь осуществлялась посредством зеркал, это было непросто. – Так зачем я тебе понадобился? Задумал новую пакость? Или хочешь помириться?
   В его глазах мелькнула растерянность.
   – Кажется, мы никогда особенно не враждовали, – заметил он. – Хотя и не были друзьями. Я понимаю, что ты удивлен, но поверь, у меня есть причины обратиться именно к тебе. Когда я все расскажу, ты поймешь.
   – Тогда валяй ко мне, – предложил я. – В Сумерки Дианы.
   Ричи покачал головой.
   – Лучше нам встретиться на нейтральной территории. Не хочу случайно нарваться на других родственников.
   Я едко рассмеялся:
   – Ну ты даешь, Ричи! Неужели собираешься повторить фокус с цербером? По-моему, это тупо даже для тебя.
   Растерянность уже не мелькнула, а застыла в его глазах.
   – О чем ты?! – с откровенным недоумением спросил он. – Какой фокус с цербером?
   Воспользовавшись его замешательством – то ли притворным, то ли искренним, – я через Образ Источника послал Софи короткое сообщение. Ричи ничего не заметил.
   – Значит, – произнес я, – ты отрицаешь свою причастность к этому инциденту?
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь. Никогда не имел дела ни с какими церберами.
   В нескольких шагах от меня возникла Софи. Осторожно, чтобы не попасть в поле зрения моего собеседника, она подступила ко мне и прикоснулась рукой к тыльной стороне моего зеркальца. Я предоставил ей дальше отслеживать Ричи, а сам полностью сосредоточился на разговоре.
   – Два месяца назад, – стал объяснять я, – ты точно так же связался со мной и предложил встретиться по важному делу. А в названном тобой месте на меня напал цербер, который находился под действием подчиняющих чар. Ты отрицаешь, что в это замешан?
   – Категорически. Это... очередная подстава! Какой-то сговор против меня... – Ричи выглядел совершенно подавленным. – И что еще я натворил? В чем еще меня обвиняют?
   – Ну есть подозрение, что ты собирался принести в жертву Амалию...
   – Амалию?! В жертву?! Когда?
   – Вскоре после нападения на меня цербера. К счастью, у тебя ничего не вышло.
   – Ох, черт, черт!.. – Ричи исчез в тумане – видимо, опустил свое зеркало. – Весь мир сошел с ума!.. Или это я рехнулся?.. Но нет, невозможно! Я не мог причинить зла Амалии, даже если... – Его лицо вновь появилось в моем зеркальце. – А что она сама говорит?
   – Что это был ты, – безжалостно сообщил я. – И она уверена, что не обозналась. Вы провели вместе два дня, ты устроил ей омоложение...
   – Омоложение? – моргнул Ричи. – Зачем?! Ей же только двадцать...
   «Спокойней, Феб, – мысленно предупредила меня Софи. – Не возражай ему. Кажется, у него нелады с чувством времени».
   Это еще было мягко сказано. Сам я считал, что у Ричи конкретно сорвало крышу. Тем не менее я последовал совету Софи и сказал:
   – Амалии захотелось стать совсем молоденькой. Как Дейдра. У женщин свои прибамбасы. А ты, значит, утверждаешь, что с ней не встречался?
   – Конечно, нет! И с тобой тоже не разговаривал. Клянусь! За эти три месяца я вообще не видел никого из знакомых.
   – Три месяца?! – спросил я, с трудом удержавшись, чтобы не взглянуть поверх зеркальца на Софи. Неужели Ричи настолько сильно запутался во времени?..
   – Да, – подтвердил он. – С тех пор как Хозяйка отлучила меня от Источника. С тех пор как я превратился в парию... Прошло только три месяца, а кажется – целая вечность... – Ричи впился в меня глазами. – Так ты поможешь мне, Феб?
   – Смотря о чем ты попросишь, – уклончиво ответил я.
   – Сначала просто выслушай меня. А потом... если согласишься стать посредником между мной и... – Он замолчал.
   – И кем же? – спросил я.
   – Потом узнаешь, я все расскажу. Но... не так. Через зеркало не получится.
   – Почему?
   – Это слишком... слишком серьезно и сложно. Ты же не против встретиться? Поверь, я ничего не замышляю.
   «Соглашайся, Феб, – отозвалась Софи. – Иначе не получается. Я не могу его запеленговать. Похоже, он движется по Туннелю...»
   – Хорошо, – сказал я, – встретимся. Где?
   Едва он начал диктовать мне координаты, я уже понял, что речь идет о той самой местности, где в прошлый раз на меня напал цербер.
   – А этот мир, – спросил я, когда Ричи закончил, – он какой-то особенный?
   – Да нет, просто мир. Дикий, необитаемый, красивый. С ним у меня связаны приятные воспоминания... Но если хочешь, можешь выбрать какой-нибудь другой. Только чтобы нам не помешал никто из родственников.
   – Ладно, меня и этот устраивает, – ответил я. Тут мне в голову пришла одна мысль. – Кстати, насчет родственников. Ты случайно не связывался с Патриком?
   – Пытался, но он не ответил. Наверное, заблокировал свой Самоцвет. Я хотел, чтобы он помог договориться с тобой. Ведь вы с ним лучшие друзья, а он как-никак мой брат. Хотя глупая была идея – мы с Пэтом всегда были как кошка с собакой. Просто я на минуту забыл об этом: все наши мальчишеские дрязги показались мне такими далекими и незначительными... Ну значит, встретимся, Феб?