Авраменко Олег Евгеньевич. Протекторат

   "Черт возьми! - напряженно размышлял Конте, чувствуя, какегоохватываетлегкая паника. - Она знает слишком много. Ну, ладно, допустим, Сантини держал ее в курсе своих планов... хотя и это сомнительно. Но как она проведала об остальном? Неужели это ловушка, и за ее спиной стоят Костелло с Джу-стини... Да нет, глупости! Это невозможно..."
   - По-моему, вы должны согласиться, - после паузы продолжала Ева. - Только так можно спасти план отчима. Без серьезного, авторитетного лидера заговор распадется на части, некоторые горячие головы решат действовать немедленно и в результате добьются того, что Корпус будет расколот, а на Терре-Сицилии вспыхнет гражданская война. Этого нельзя допустить.
   Конте тихо вздохнул:
   - Но почему я? Почему именно я должен стать предводителем? Неужели среди заговорщиков нет лучшей кандидатуры на роль лидера?
   - Конечно нет. Разве это не очевидно? Ведь вы - самый лучший. Самый-самый. - Ева говорила это искренне, убежденно, с несвойственной ей пылкостью. - Лучше вас никого в Корпусе нет. Только вы сможете довести до конца дело отчима.
   - А как насчет адмирала Ваккаро? - Как за спасительную соломинку, ухватился Конте за мысль, которая вертелась у него в голове последние две недели. - Он ненавидит Семьи сильнее, чем мы - потомственные офицеры. Он настоящая легенда, молодежь смотрит нанего как на Господа Бога. За ним без раздумий пойдут все - от рядовых до адмиралов. В отличие от меня, ему не понадобится устраивать мятеж внутри самого Корпуса.
   - Да, вы правы, - согласилась Ева. - Ваккаро был бы идеальной кандидатурой...но он может не захотеть. Есть очень большая вероятность, что он откажется брать на себя такую ответственность. Адмирал Ваккаро и без того доволен жизнью, доволен службой. Примерно через год, не позже, он будет избран начальником Генерального Штаба и тем самым достигнет предела своих желаний. Мальчишка из пролетарского квартала Нуово-Палермо встанет во главе самой мощной военной машины Галактики - это предел всех его мечтаний, высшая точка его карьеры. Большего ему не нужно. У него нет того стимула, который есть у вас.
   Конте почувствовал, что краснеет.
   - О каком стимуле вы говорите?
   Ева проникновенно посмотрела на него, затем подступила к нему вплотную и положила руки ему на плечи.
   - Вы знаете, о чем я говорю. И знаете... знаешь, что я это знаю. Мы давно знаем об этом, только боимся признаться друг другу и самим себе. Даже теперь, когда нам предстоит долгая разлука, ты не решился прийти ко мне и сказать три простых слова. Но ведь именно ты должен сделать первый шаг. Ты же мужчина.
   Конте смотрел в ее широко раскрытые серые глаза и вместо прежней притворной холодности, вместо показной отчужденности видел в них нежность и обожание.
   - Я люблю тебя, Ева, - сказал он те слова, которые так боялся произнести даже мысленно. - Безумно люблю. Мне нельзя было влюбляться в тебя, но я ничего не смог с собой поделать.
   - Я тоже не смогла, - ответила Ева. - Пыталась, но не смогла. И теперь не жалею об этом.
   Они поцеловались. Губы Евы были мягкими и теплыми, а сам поцелуй - совсем неумелым. Однако Конте не променял бы его ни на какие сокровища мира - этот поцелуй, словно самый первый в своей жизни, он запомнит на многие годы.
   Они еще долго стояли, крепко прижавшись друг к другу. Конте обнимал хрупкую фигурку Евы и чувствовал, как она все сильнее дрожит от еле сдерживаемого желания. Наконец девушка, сделав над собой усилие, мягко высвободилась из его объятий и покачала головой:
   - Нет, так было бы неправильно. Я не хочу один раз - а потом ждать. Лучше подождать, а потом - постоянно, всегда. Всю жизнь... - Она взяла его за обе руки. - Пожалуйста, прими правильное решение. Сделай то, что должен сделать, а потом позови меня. Я поддержу тебя во всем, помогу тебе справиться со всеми трудностями. А ты поможешь мне... поможешь смириться с тем, что все мы живем в изменчивом прошлом.
   Конте не понял смысла последних ее слов, но решение уже принял. Окончательно.
   21
   Виктория Ковалевская, дитя звезд
   Коридор был пуст и должен был оставаться пустым еще восемь с половиной минут. Такое близкое будущее не имело существенных вариаций, и секунда в ту или другую сторону для нас не играла существенной роли. Чтобы добраться до рубки управления, нам требовалось всего полторы минуты. Это уже был сущий пустяк.
   Самая сложная часть плана осталась позади - мы успешно проникли на борт "Свободного Аррана" и никем не замеченные просидели в укромном местечке, пока он стартовал и выходил из околопланетного пространства. Лишь теперь, когда интенсивные переговоры с диспетчерской закончились и корабль начал разгон, готовясь к переходу в овердрайв, мы выбрались из укрытия и начали действовать. До запуска ц-привода оставалось чуть меньше сорока минут - за этот отрезок времени нам предстояло провести операцию по спасению двадцати трех человек.
   "Мы уже на месте", - донеслась до меня мысль Тори, которая вместе с Мишелем Тьерри и Генри Янгом должна была проникнуть в машинное отделение.
   "Мы тоже, - ответила я, остановившись вместе со своими спутниками перед дверью рубки управления. - Жди сигнала".
   Алена (замечу: Алена из будущего, которая дважды убила доктора Довганя и которую я для удобства решила называть Аленой-старшей) прижала ладонь к сенсорной пластине. Дверь послушно открылась, и девушка первой вошла внутрь.
   В рубке находилось всего три человека. Тот из них, который сидел в кресле второго пилота, широкоплечий великанлет шестидесяти, быстро оглянулся, и на лице его мелькнула улыбка:
   - Входи, доченька. Ты все-таки решила посмо... - Тут он осекся, заметив наконец, что Алена не одна. - Кто вы, барышни?
   Вместо ответа я выстрелила из парализатора в шкипера, а Ева, после секундной задержки, в навигатора. Вопреки моим опасениям, она не промахнулась и оба пилота мирно расслабились в своих креслах.
   Томас Конноли продемонстрировал завидную для своего возраста реакцию. Молниеносно вскочив с места, он бросился к нам, и мне пришлось остановить его выстрелом в ноги. Он грохнулся на пол в каком-нибудь метре от нас.
   Алена подбежала к нему и присела перед ним на корточки.
   - Папа, с тобой все в порядке?
   Быстро прощупав его мысли и эмоции, я убедилась, что с ним все в порядке не считая, конечно, того, что он не чувствовал своих ног. Не теряя ни секунды, я бросилась к пульту управления и отдала команду наглухо заблокировать все двери и переборки на корабле, за исключением входа в машинное отделение, с которого я, напротив, сняла любые ограничения доступа. Получив от меня мысленный сигнал, Тори с Мишелем и Генри Янгом беспрепятственно проникли к генератору.
   - Что случилось, Алена? - немного оправившись от шока, спросил Конноли. Кто эти девушки? Что они делают?
   С некоторым удивлением я отметила, что он совсем не обращает внимания на то, что его дочка, которую он видел всего лишь четверть часа назад, сильно изменилась внешне, стала старше и зрелее. Он глядел на нее и видел маленькую девочку. Воистину для родителей дети не взрослеют.
   - Это мои подруги, - ответила Алена. - Их зовут Ева и Виктория. Я их сюда впустила. Не беспокойся, они не причинят нам вреда.
   - Они подстрелили Макги и Хатчесона. Они...
   - Папа, не злись, я тебе все расскажу. Однако у нас нет времени объяснять это всем нашим. Сначала нам нужно спастись.
   - От чего?
   - От кораблекрушения. Террористы сумели проникнуть в систему безопасности и подложили на борт двести пятьдесят килограммов плутония, который наши датчики не засекли.
   - О Боже! - потрясенно воскликнул Конноли. - Где эта гадость?
   - На спасательном катере. Все детекторы радиоактивности выведены из строя, а бортовой компьютер катера эмулирует их исправность и выдает фальшивые показания.
   Тем временем мы с Евой извлекли из кресел парализованных МакГи и Хатчесона и уложили их на пол под переборкой. Тори сообщила, что генератор захвачен, а старший механик с помощником обезврежены и следующие несколько часов проспят беспробудным сном. Остальные члены экипажа и пассажиры оказались замкнутыми в своих каютах. Теперь Генри Янгу оставалось пройтись по кораблю и через систему кондиционирования воздуха попотчевать всех его обитателей усыпляющим газом.
   Я села в кресло шкипера и убедилась, что все системы функционируют нормально. Вмешательство диспетчерской не предвиделось, лишь перед самым запуском ц-привода предстояло передать отчет о завершении разгона - к счастью, не голосовой и не визуальный, а всего лишь текстовый.
   Отцепив от пояса коммуникатор, я включила его и произнесла:
   - Игорь, ты слышишь меня?
   - Да. Как там?
   - Все готово. Выбирайся из своей норы и ступай... сам знаешь куда. Когда будешь на месте, дай знать - я разблокирую дверь.
   - Хорошо.
   Игорь тоже участвовал в нашей операции, однако ни в одну из двух "групп захвата" мы его не включили, хотя первоначально я предполагала, что он войдет в нашу с Евой и Аленой команду. Импульсивность и невыдержанность, которую он продемонстрировал в инциденте с Келли Симпсон, могли помешать осуществлению нашего плана, поэтому я предложила ему остаться "в запасе" и взять на себя объяснение с Аленой-младшей, которая сейчас сидела замкнутая в своей каюте. Игорь, разумеется, все понял и в глубине души немного обиделся, однако вида не подал и в конце концов вынужден был признать, что лучше него никто из нас с Аленой-младшей не сладит. Все мы согласились, что самым худшим вариантом было бы послать к ней Алену-старшую - в этом случае истерика была бы гарантирована.
   - Нужно немедленно поднять тревогу, - заявил Конноли, переварив услышанное, - Остановить разгон, вернуться на станцию и провести дезактивацию.
   - Не все так просто, - ответила Алена. - Нам нельзя отклоняться от курса и посылать какие-либо сообщения. Мы должны перейти в овердрайв в точно назначенное время.
   - Почему? Что, черт побери творится, дочка? И займись, наконец, моими ногами - я их совсем не чувствую. Подай мне вон ту аптечку.
   - Ева, - сказала я, не оборачиваясь. - Запасной вариант.
   Услышав эту условную фразу, Ева действовала без раздумий: выхватила из кармашка на своем комбинезоне инъекционную ампулу и быстрым движением прижала ее к шее Конноли. Отец Алены мигом обмяк.
   - Девочки! - возмутилась Алена. - Мы так не договаривались! Вы обещали, что дадите мне возможность все объяснить.
   - Такую возможность мы дали, - спокойно ответила я. - Но он не поверил... не поверил бы тебе.
   - Откуда ты... А-а, твое чертово предвидение!
   - Не только, еще и чертова телепатия. В "вон той" аптечке, которую просил подать твой отец, лежит лучевой пистолет. Он не поверил твоим словам о плутонии. Он решил, что мы террористки, а ты повинуешься нам под угрозой смерти. Или хуже того - мы сделали тебя своей сообщницей, захватив в заложники твоих деда с бабушкой.
   - Ты могла бы просто предупредить о пистолете, - настаивала Алена.
   - Да, могла бы. И был неплохой шанс, что ты убедила бы его. Но также существовала большая вероятность, что он попытался бы выкинуть очередной номер. Твой отец неугомонный человек, за ним нужен глаз да глаз. А у меня и без того полно забот, не хватало еще постоянно следить за его мыслями и оценивать вероятность его реакций. К тому же я еще не так четко, как Тори, вижу варианты будущего. Короче, когда закончим, тогда и займемся разъяснениями.
   В этот момент на связь вышел Игорь. По его просьбе я разблокировала дверь, он вошел в каюту к Алене-младшей, после чего я вновь установила блокировку. Просто так, на всякий случай.
   - Интересно, - произнесла Ева, - как она среагирует на его рассказ. Не дай Бог у нее тоже где-то спрятан пистолет.
   - Она им не воспользуется, - уверенно сказала Алена-старшая, удобнее располагая своего отца на полу. - Против Игоря - ни за что. Даже если он бросится насиловать ее.
   Ее сомнительная острота вызвала у Евы мимолетную улыбку, а меня вновь навела на грустные мысли о том, что какой бы из Ален ни достался в будущем Игорь, для меня он потерян навсегда. Мне было до слез жаль себя, а также жаль Юлю, которая сильно привязалась ко мне и теперь болезненно переживала наш с Игорем разрыв. Я, конечно, слишком молода, чтобы быть ее матерью, но тем не менее...
   "Вытри сопли, сестренка, - вторглась в мои мысли Тори. - У тебя есть Мишель. Разве он плох?"
   "Нет, он хорош, очень хорош, но... Ладно, ты права. Замнем это".
   Над пультом вспыхнул один из экранов, и на нем возникло изображение Мишеля Тьерри. Немного в стороне маячила фигура Тори.
   - Машинное отделение на связи, капитан, - отрапортовал Мишель. Докладываю о промежуточной готовности к запуску генератора. Ходовые двигатели работают в плановом режиме предварительного разгона. Все системы функционируют нормально, никаких отклонений не обнаружено. Старший механик доклад закончил.
   - Капитан доклад принял, - ответила я, не в силах сдержать улыбки.
   Мишель улыбнулся мне в ответ. Даже при этих обстоятельствах он откровенно наслаждался своей ролью. Служить инженером на космическом корабле было мечтой его детства, и лишь медицинские противопоказания помешали ее осуществлению. В результате Мишель стал дипломатом, однако не забыл о своем прежнем увлечении и на досуге продолжал интересоваться всем, что связано с космосом и звездолетами. Помнится, во время путешествия на "Отважном" он то и дело разрывался между мной, машинным отделением и рубкой управлении, где был частым (и, надо признать, изрядно надоевшим) гостем. А сейчас он впервые в своей жизни стал, пусть и временно, полновластным хозяином всех механизмов настоящего космического корабля.
   - Что слышно от Генри? - спросила я.
   - У него все в порядке, - отозвалась Тори. - Он как раз закончил всех усыплять и сейчас направляется к вам.
   - Вот и отлично. Продолжайте следить за генератором. А мы с Евой займемся катером.
   Ева устроилась в кресле навигатора, и следующие четверть часа потратили на активизацию, проверку и подготовку к автоматическому запуску всех систем спасательного катера, благо тот был оснащен хоть и маломощным, но вполне функциональным ц-приводом.
   Тем временем в рубку управления явился Генри Янг и при помощи Алены перенес Томаса Конноли с обоими пилотами в ближайшую каюту. Когда до перехода в овердрайв осталось десять минут, я связалась с Игорем:
   - Как там у вас дела?
   - Да, кажется, нормально, - ответил он. - По-моему, она мне верит. Вот только...
   Тут его перебил голос Алены (Алены-младшей, ясное дело):
   - Я хочу ее видеть. Сейчас!
   Я поняла, что речь идет об Алене-старшей.
   - Нет, не сейчас. Чуть позже. Сначала дело, а эмоции потом. Дверь я разблокирую только после перехода. Потерпи, девочка. А ты, Игорь, угомони ее.
   Не дожидаясь ответа, я отключила связь и связалась с машинным отделением:
   - Старший механик, объявляю полную готовность к запуску генератора.
   - Приказ к исполнению принят, капитан. Есть полная готовность!
   В соответствии с программой автопилота компьютер начал предстартовый отсчет. За семь минут тринадцать секунд до запуска маршевого генератора спасательный катер, следуя заранее составленной нами программе, отстыковался от корабля и с включенными на полную мощность реактивными двигателями стал уходить назад и немного в сторону, пока не потерялся в термоядерных сполохах за кормой.
   В рубке повисло напряженное ожидание. Ева, Генри и Алена неотрывно смотрели на экраны, а я полностью сосредоточилась на вероятных линиях ближайшего будущего. После многочисленных сеансов тесного мысленного контакта с Тори я переняла все ее знания и опыт, но мои способности еще не были
   в достаточной мере развиты, чтобы видеть так четко, как она. Варианты дальнейших событий представали перед моим внутренним взором в довольно размытом виде: одни сулили успех, другие предрекали неудачу - либо из-за сбоя программы, либо из-за того, что следящие устройства орбитальной станции все же зарегистрируют двойной переход в овердрайв вместо одного, либо катер сгорит в пламени дюз корабля, либо будет замечен... либо... либо... либо... И тогда все придется переигрывать сначала.
   "Не придется, - прозвучали в моей голове мысли Тори. - Все получится с первого раза. Я точно вижу, что получится. Мы здорово все рассчитали. То есть не мы, а Ева. Она просто молодчина!"
   За несколько секунд до нулевого отсчета я тоже это увидела. Четко увидела. Генераторы корабля и катера включились синхронно, с разницей всего в тысячные доли секунды. Резонансный взрыв четверти тонны плутония захлестнул окружающее пространство вспышкой жесткого гамма-излучения и бушующими потоками высокотемпературной плазмы, а наш мирный и спокойный переход в овердрайв остался совершенно незамеченным. Показания наружных датчиков корабля свидетельствовали о том, что нас лишь слегка задело взрывом, да и то весь удар пришелся в отражатели дюз, которые были рассчитаны и не на такие всплески энергии.
   Второй переход, уже не пространственный, а темпоральный, который был совершен буквально сразу после запуска генератора, бортовые приборы вообще не зафиксировали. Просто потому, что они "не знали" о существовании такого природного феномена, как перемещения во времени.
   "Вот так-то, сестренка, - констатировала Тори. - Все уже позади. И никаких дублей не потребовалось".
   Ева, всегда такая сдержанная и уравновешенная, даже завизжала от восторга и принялась исступленно хлопать в ладоши. Чисто автоматически я отключила блокировку дверей каюты, где находились Игорь с Аленой-младшей, и облегченно откинулась на спинку кресла. Генри Янг, который сидел на месте второго пилота, вытер со лба пот и произнес.
   - Да уж, мне будет что вспомнить на старости лет. А Лайонел просто от зависти умрет, что не участвовал в этом. - Генри оглянулся на кресло запасного навигатора, которое на таких небольших кораблях чаще называлось "гостевым". Кстати, а где Алена?
   - Уже побежала знакомиться со своей двойняшкой. Вернее, знакомить ее с собой.
   - Ага, понятно. - Он поднялся. - А я, пожалуй, схожу на камбуз. После сильного волнения у меня возникает чувство голода. Вам что-нибудь принести перехватить?
   - По одному сандвичу, - ответила я. - И по стакану сока. Желательно апельсинового.
   Ева молча кивнула, соглашаясь со мной.
   Вскоре на связь снова вышел Мишель и доложил, что генератор работает в норме и наращивает мощность согласно установленному графику. Я, впрочем, и сама могла это видеть на своем пульте, но правила есть правила - за всю ходовую часть корабля отвечал старший механик. И ему (то есть данному конкретному старшему механику) это было приятно.
   Когда экран интеркома погас, перейдя в режим ожидания, Ева сказала:
   - Я не заметила в машинном отделении Тори. Где она?
   - У нее возникла та же идея, что и у Генри. А после камбуза она либо зайдет к нам, либо присоединится к компании Игоря и обеих Ален. Когда я в последний раз слышала ее мысли, она еще не решила, куда идти. Скорее все-таки пойдет к ним.
   - Боится, как бы Игорь выбрал не ту Алену?
   - Тори сама еще не знает, которая из них ей нужна. - Я растерянно тряхнула головой. - Это какое-то безумие! Ведь мы с ней одинаковые, но я... я просто не понимаю ее. По-моему, она сошла с ума.
   - Гм-м... А она знает, что ты так о ней думаешь?
   - Конечно, знает. И в глубине души согласна со мной.
   Через минуту в рубку вошла Тори с сандвичами и двумя стаканами сока.
   - Мы с Генри решили поменяться постами, - сообщила она, выкладывая угощение на специальную подставку между нашими креслами. Затем заняла место второго пилота и скользнула быстрым взглядом по показаниям приборов на командном пульте. - Кажется, все в порядке. Нужно только перевести вперед бортовые часы.
   - Переведем, когда вернемся в настоящее, - сказала Ева, съев кусочек сандвича с сыром и запив его глотком сока. - Нечего торопить события... - Она умолкла и с внезапным подозрением уставилась на меня: - Или мы уже вернулись?
   - Да, - кивнула я. - Вернулись, как только перешли в овердрайв. Мы с Тори решили, что вам нечего лишний раз нервничать.
   Ева осуждающе покачала головой:
   - Это нечестно. Ведь мы одна команда.
   - Извини, - сказала Тори. - Но так действительно было лучше. И вообще, чья бы корова мычала. Кто-кто, а ты постыдилась бы говорить о честности. Ты же не спрашивала у Вики разрешения, когда цепляла на нее "жучок". - Она махнула рукой. - А впрочем, ладно. Не будем поминать старое. Сейчас у нас есть заботы посерьезнее. Прежде всего нужно убедить господина Конноли, что мы не террористы и не покушаемся ни на чью жизнь.
   - Какие у тебя предложения? - спросила Ева.
   - Ну, например, связать его, привести в чувство и поставить перед ним обеих Ален. Пусть они поговорят по душам. Насколько я сейчас вижу варианты будущего, то с подавляющей вероятностью он поверит им уже через двадцать минут. Хотя остается маленькая, но ненулевая возможность, что... - Вдруг лицо Тори исказила гримаса испуга. - Что это?! Я... я опять не вижу будущего! Ничего не вижу... А ты, Вика?
   Я не ответила. В этот самый момент у меня закружилась голова, в глазах потемнело, а все тело пронзил колючий ледяной холод. Это не было похоже на мои предыдущие перемещения во времени - и вынужденные, и добровольные. Это больше походило на те ощущения, вернее, на воспоминания о тех ощущениях, которые испытывала Алена-старшая, когда переносилась из своего будущего в наше настоящее. Неужели и я...
   С этим обрывком мысли я потеряла сознание.
   Очнувшись, я обнаружила, что лежу среди густой лиловой травы, а надо мной сверкает бирюзово-зеленое небо. Оно слепило мне глаза, поэтому я повернулась набок и увидела, что невдалеке начинается лес или, скорее, роща громадных деревьев с широкими, в несколько человеческих обхватов, темно-зелеными стволами и густой фиолетовой листвой.
   "Что же это за планета? - вяло размышляла я. - Касабланка?.. Нет, там немного другое небо. А таких деревьев я вообще нигде не видела..."
   Приподнявшись на локте, я огляделась вокруг и наконец обнаружила, что в этом диком уголке природы нахожусь не одна. В двух шагах от меня стояла... я сама, собственной персоной, одетая в короткое светло-голубое платье и с перекрашенными в медово-золотистый цвет волосами. Я-блондинка смотрела на меня-шатенку с каким-то жадным любопытством, словно бы я представляла собой некую диковинку или, в лучшем случае, уникальное произведение искусства.
   - Здравствуй, Вика, - произнесла она с легким акцентом. - Ты чудесно выглядишь.
   Я поднялась на ноги, протерла глаза и внимательнее присмотрелась к ней. Мое первое впечатление, что ее волосы крашеные, похоже, было ошибочным. Слишком уж натуральным был их цвет, да и брови с ресницами у нее тоже были светлыми. Кроме того, девушка явно была выше меня - на три, а может, и на четыре сантиметра. И однако же, если отбросить эти различия, то она была моей точной копией.
   Я попыталась проникнуть в ее мысли, но мне это не удалось. Положительной обратной связи, как с Тори, не было - я просто натолкнулась на плотную непроницаемую стену, окружавшую ее разум.
   - Меня зовут Софи, - сказала девушка, - Не обращай внимания на мой рост и цвет волос, это искусственные изменения в генотипе - мне всегда хотелось быть высокой блондинкой. А от рождения мы с тобой генетические двойники.
   - Так ты еще одна "я" из будущего?
   - В некотором роде да. В некотором - но совсем не в таком, как Тори. Я действительно из будущего - из далекого будущего, отстоящего от твоего времени на пять веков. Ты никогда не станешь мной и не смогла бы стать ни при каких условиях. Как раз наоборот: хотя ты из более ранней эпохи, я была прежде тебя. Можно сказать, что я твоя предтеча из грядущего.
   - С ума сойти, - пробормотала я, вконец сбитая с толку. - Скажи хоть, где мы сейчас? То есть, когда? В твоем времени?
   - Нет, сейчас мы находимся вне обычного времени и пространства. Это место называется Безвременьем.
   - Гм-м. Звучит так, будто здесь вообще нет времени.
   - В определенном смысле так оно и есть. Вот мы с тобой разговариваем, для нас время вроде бы течет, но во всем остальном мире не проходит ни единого мгновения. Сколько бы ты здесь ни провела, ты вернешься к себе на корабль в тот самый момент, когда и покинула его. Заумно выражаясь, Безвременье состоит из дискретного множества бесконечных интервалов своего собственного псевдовремени, именуемых сегментами, каждый из которых соответствует определенному кванту времени реального мира. Этот сегмент, в котором мы с тобой находимся, "привязан" к тому мгновению, когда я выдернула тебя из корабля.
   Я немного подумала:
   - Это чем-то похоже на Вечность из одной древней фантастической книги.
   Софи кивнула. Как видно, она тоже читала эту книгу.
   - Только здесь нет никаких Вечных, которые вмешиваются в ход истории. Есть несколько людей, имеющих доступ в Безвременье, но они могут попадать только в те сегменты, которые соответствуют настоящему, а путь назад, в сегменты прошлого, для них закрыт.
   - А для тебя?
   - Я исключение. Есть еще один человек... женщина, которая... впрочем, к делу она прямого отношения не имеет, и лучше я не буду запутывать тебя. Все и так сложнее некуда.
   - Что правда, то правда, - согласилась я. - Но, надеюсь, ты мне все объяснишь?
   - Именно для этого ты здесь, - ответила Софи, опускаясь на траву. Присаживайся, Вика. Нам предстоит нелегкий разговор.
   Я присела напротив нее, и тотчас между нами возникла небольшая клетчатая скатерть, на которой невесть откуда появились два хрустальных бокала, графин с какой-то жидкостью рубинового цвета (наверняка это было вино) и ваза с разнообразными фруктами. Я удивилась, но решила пока воздержаться от лишних вопросов, чтобы не уводить наш разговор в сторону. Вместо этого я взяла из вазы крупную виноградину и отправила ее в рот.