Страница:
В одном помещении жили всей семьей. В особо суровые зимы запускали в избу и живность – ягнят, телят, кур. Русская народная пословица гласит: «В тесноте, да не в обиде».
Еще одна пословица: «Догадлив крестьянин, на печи избу поставил». Действительно, печь испокон веков – душа крестьянского дома. Она и кормила, и поила, и согревала. Сложить хорошую печь – дело непростое. На ее широкой спине должно в морозные ночи умещаться все семейство. В старину избы топились «по-черному», печь не имела трубы. Дым в доме – явление не очень приятное, но, «горечи дымной не претерпев, тепла не видать». Стены и потолок, конечно, покрывались сажей, но с этим мирились, ведь печь без трубы была дешевле в строительстве и требовала меньше дров. Кроме того, дым хорошо дезинфицировал жилище, и в нем не заводились насекомые.
Очень богатые люди сооружали дымоходы с трубами на крыше. Расположение печи определяло планировку избы. Ее обычно ставили в углу, справа или слева от входа. Угол напротив устья печи назывался «бабий угол» и считался рабочим местом хозяйки. Здесь все было приспособлено для приготовления пищи.
Почетное место в избе – «красный угол» – находилось по диагонали от печи. Здесь на специальной полке стояли иконы, хранились богословские книги, горела лампада. Всякий гость, входивший в избу, у порога первым делом находил глазами красный угол, снимал шапку, трижды осенял себя крестным знамением и низко кланялся образам, а уже потом только здоровался с хозяевами. В красный угол сажали самых дорогих гостей, а во время свадьбы – молодых.
Мебели в доме было немного – стол, лавки, скамьи, сундуки, посудные полки.
В красном углу размещался стол, за которым каждый день в определенный час собиралась вся семья. Лавки вдоль стен, крепко к ним прикрепленные, служили и местом для сидения, и для сна. За столом сидели на скамьях. Спали и на сундуках, в которых хранили одежду. Вместе с сундуком, в который долгие годы собиралось приданое, отдавали замуж дочерей. Приданое девочка часто готовила сама. Денег на одежду в крестьянских семьях в основном не было, и девочек с малых лет обучали прясть полотна из льна, конопли, шерсти. Прялки дарили юным женам на свадьбу, и те берегли их всю жизнь.
Сами ткали полотно и шили одежду – рубахи с рукавами, паневы (юбки), свиты (теплые шерстяные плащи). Обувью летом служили лапти, зимой – валенки. Шили одежду и обувь обычно зимой, когда не было работы в поле. Собирались всей семьей, а иногда и несколькими семьями.
В «Повести временных лет» говорилось об одном таком страннике: "И рече им: «Дивно видел землю Славянску. Идущу ми само видел бани деревяны. И пережгуть, и румяно, и идуть на, изволекутся и будут нази. И облиются квасом кислым и возмуть на ся прутие младое и бьются сами»! Но еженедельное мытье с парением не просто дивный обычай и услада чудаковатых русских людей, а залог их богатырского здоровья: то и дело холера, чума, брюшной тиф, обойдя все закоулки европейских королевств и скосив многие тысячи людей, останавливались на границах русских княжеств. Баня надежно охраняла здоровье народа.
Курные бани топились по-черному целый день и целую ночь. Но в банях было чисто, даже в самых верхних углах, где, как думалось русскому человеку, от греха заводились кикиморы, недотыкомки и всякая другая нечисть. Добрым духом бани считался банник. Хоть и рисовало его народное воображение черным, лохматым, злым, но задобрить его легко было, оставив немного воды в бочке и веник.
Состояли они из престарелых родителей, женатых сыновей с детьми и внуками. Конечно, тесновато со временем становилось в крестьянском небольшом доме. Братья предпочитали жить вместе из-за нежелания делить пашню – кормилицу семьи. Старшему в такой семье было предоставлено право наказывать младших, включая собственных братьев, их жен и детей. Традиции семьи вырабатывались веками и строго соблюдались старейшими. Но во все времена и у всех народов старички и старушки считают, что во времена-то их молодости не только нравы были лучше, но и соль солонее.
В основе крестьянского супружеского союза лежал прежде всего хозяйственный интерес. Такое святое чувство, как любовь, редко бралось в расчет. Все решали родители, на волю которых влияла практическая выгода.
Да женихи и не переживали особо, ведь все равно невесту старались выбирать не столько красивую, сколько здоровую, умелую, трудолюбивую. После замужества именно ей предстояло вести хозяйство, рожать и воспитывать детей, ухаживать за домашним скотом, работать в огороде и в поле. Поэтому, уходя в поле, родители оставляли дом уже на 12-13-летних девочек, которые на практике познавали науку тяжелого домашнего труда.
Супругов объединяла не любовь, а общая забота: о хозяйстве, о детях, о доме. А что до любви – «стерпится – слюбится», считали в старину. А женились в те века очень рано. Для юношей брак разрешался в 15, для девочек – в 13 лет. Церковь разрешала лишь дважды в жизни расторгать брак по веским причинам – измена жены, ее бесплодие или тяжелая болезнь.
Православным запрещалось вступать в брак с человеком другой веры.
Рождение новой семьи сопровождалось веселой свадьбой. Свадьба на Руси – удивительное явление культуры народа. В нем органично соединились два обряда: древнейший, называвшийся «веселие», и христианский – венчание. В народной крестьянской среде, однако, существовали браки и без венчания. Играли свадьбы осенью и зимой, когда заканчивались сельскохозяйственные работы. Ведь для подготовки и проведения свадьбы требовалось много времени. Свадьба продолжалась несколько дней, с учетом строго определенных и всеми принятых, устоявшихся «суеверий». После этих шумных, а порой и буйных празднеств, на которых выпивалось немалое количество вина, начиналась обычная будничная жизнь со всеми ее хлопотами, тяготами и радостями.
Со временем сложный церемониал свадьбы упрощался. Все большее значение приобретал не народный многодневный обряд, а церковное венчание. После свадьбы женщина теряла самостоятельность и становилась полностью зависима от мужа. В одной старинной летописи рассказано, как жених размышляет о ждущей его впереди жизни: «Что есть жена? Сеть утворена прельщающи человека во властех, светлым лицем убо и высокими очима намизающи, ногами играющи, делы убивающи, многи бо уязвивши низложи, тем же в доброти женстей мнози прельщаются и от того любы яко огонь возгорается. Что есть жена? Свитым обложница, покоище змеино, дьяволов увет, без увета болезнь, поднечающая сковорода, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская».
Власть мужа над женой, «купницой бесовской», утверждалась не только силой авторитета, но и прямым насилием. Бить жену считалось правилом. Более того, в народной среде существовало мнение, что, если муж не бьет ее, значит, не любит. И все же положение женщины из простонародья, как бы это ни было удивительно, было свободнее, чем в боярской или купеческой среде. Крестьянка свободно гуляла по лесу, собирая ягоды и грибы, ходила за водой к колодцу, на реку – полоскать белье, на работу в поле. Она общалась с соседями, с подругами. В купеческой и боярской семье женщина вела затворнический образ жизни.
Роль женщины в крестьянской семье возрастала после смерти мужа. Она становилась главой семьи и пользовалась немалым уважением.
Таким же уважением и авторитетом были родители. Даже взрослый сын подчинялся отцу. Самым страшным в жизни считалось отцовское проклятие. Одной из главных обязанностей человека было рождение и воспитание детей. Рождение нового человека, очередного ребенка в семье, всегда было радостью. К сожалению, почти все обряды, связанные с рождением ребенка, забыты. А ведь они занимали немалое место в жизни семьи. Рождение 10, 11, 12-го ребенка было делом обыденным в крестьянских семьях. Общиной давался надел пахотной земли, которая была главным богатством, на каждого родившегося мальчика. На девочек земля не полагалась.
Когда сын женился, в доме появлялась еще одна работница – молодая невестка. А дочь, выходя замуж, в другую семью уносила часть полагающегося ей в приданое имущества семьи. Количество детей в семье регулировалось только волею Бога. Правда, была еще и очень высокая детская смертность. Вот тут имело значение здоровье женщины. Надо восполнить потерю ребенка рождением нового.
Рожала крестьянка обычно в бане, и в течение трех дней мужчина не имел права войти туда. Роженица выходила, когда надо было крестить ребенка, – на 8-й день. Духовному рождению – крестинам – придавали гораздо большее значение, чем физическому. Младенец обзаводился духовными родителями, которые отвечали за него в случае смерти родных матери и отца. Они следили за его воспитанием и даже имели право слова при выборе в будущем супруга или супруги. Имя новорожденному давали по имени святого, чью память отмечали в день крестин. После возвращения из церкви (куда родная мать не имела права идти) отец ребенка устраивал праздничный обед для всех родственников и близких. Ежегодно отмечался день ангела, который заменял празднование дня рождения.
Дети рано начинали трудиться, помогали семье. Сначала в их обязанности входила домашняя работа, соразмерная возрасту. Интересно исчислялся возраст на Руси – семилетиями. Первые семь лет – детство, вторые семь – отрочество, еще семь – юность. Уже в пять-шесть лет мальчик должен был ездить верхом и помогал пасти скотину, в семь-восемь – помогал на пашне, управлял лошадью. В девять лет отрок выполнял уже совсем взрослую работу: ухаживал за скотиной, чистил за нею хлев и вывозил навоз в поле, бороновал вместе со взрослыми пашню и убирал хлеб. Сын помогал отцу на охоте, на рыбной ловле. К 14 годам подросток уже самостоятельно работал и косой, и серпом, и цепом, топором, и мог в случае необходимости заменить отца.
Девочка в 6 лет училась прясть, шить, в 12–13 лет родители оставляли на дочь все хозяйство. Она носила воду, стирала, кормила и ухаживала за скотиной, шила, готовила еду и присматривала за младшими детьми.
Позже она начинала работать наравне с матерью.
Недаром старая пословица гласила: «Учи дитя, пока оно поперек лавки лежит». Девочек всему, что умела мать, а мальчиков – отец, следовало научить к 14 годам. К этому сроку крестьянская семья получала еще одного вполне полноценного работника.
Недаром так часто упоминаем мы о домашней скотине. Ведь корова, например, была в хозяйстве главной кормилицей, а лошадь – работницей. Без лошади обойтись было невозможно. На ней и пахали, и бороновали, и сено возили, и зерно в амбар перевозили. Порой ей и отдохнуть было некогда днем, а ночью дети вели их в ночное, на сочные травы в луга, где лошадь могла отдохнуть и набраться сил. Каждый крестьянин лошадью дорожил и ухаживал за ней сам. Мужчина, не задумываясь, сменил бы корову на лошадь, т. к. понимал, что, собрав урожай, купит и корову, и другую необходимую скотину. А имелось ее очень много – козы, свиньи, овцы. Труд по уходу за всей живностью лежал, конечно, на плечах женщины. Таким образом в крестьянском хозяйстве существовало четкое разделение труда. Мужчины занимались преимущественно земледелием, строительством, ремеслом, охотой, рыбалкой, заготовкой дров. Женщины вели домашнее хозяйство, растили детей, занимались огородом. В самые трудные дни приходила жена на помощь мужу в поле – жала, косила, метала стога и даже молотила зерно.
Если у крестьянина случалось несчастье, например сгорал при пожаре дом, вся община приходила на помощь. Сообща складывали новый сруб, помогали обзавестись хозяйством. Заболевшему соседу помогали с уборкой урожая. Помогали вдовам, сиротам, убогим. Недаром так часто здесь употребляется слово «помогали». Обычай не оставлять в беде близкого или просто односельчанина назывался хорошим русском словом «помочь». Добровольные помощники находились всегда.
Трудом своим жил крестьянин. Смысл всей его жизни был в нелегкой крестьянской работе. В народе знали, что труд благословлен Богом. К работающему принято было обращаться словами: «Бог в помощь» или «Помогай, Господь!»
Но век человеческий недолог, хотя на Руси нередко доживали до 90 и 100 лет.
Особое значение имели в жизни человека похороны близкого. Повелось так, что в них более всего сохранилось от древних верований.
Умирающего обмывали и одевали в белые одежды. Читали около него молитвы, оплакивали.
По древнему обычаю хоронили не на 3-й, а на 9-й день. Далее, после похорон, обязательная тризна – поминальный обед. Очередные поминки на 20-й и на 40-й день.
Траур родственники носили в течение года, а вдовы в течение двух лет не должны были общаться с мужчинами.
Церковь вносила коррективы в эти обряды. Но традиции, сложившиеся веками, сломать оказалось очень трудно.
Крестьянская семья была как бы маленьким государством. Здесь были свои законы и правила, выработанные опытом многих поколений.
Многие из старинных обычаев дожили до наших дней, особенно в отдаленных деревнях и маленьких городах.
2. Дедюхин Б. В. В братстве без обиды. Саратов, 1989.
3. Овсянников Ю. М. Картина русского быта. М., 2000.
4. Рябцев Ю. С. История русской культуры. XI–XVII вв. М., 1997.
5. Терещенко А. В. Быт русского народа. СПб., 1848. М., 1997.
ТЕМА 12. ХРАНЕНИЕ БОЖИЕ НАДЕЖНЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
2. Освободительные походы 1111–1112 гг.
3. Великий князь Киевский Мономах
4. «Поучение» отца русского народа
Список литературы
Еще при жизни отца он прославился как бесстрашный полководец, не раз усмиряя буйных сородичей и защищаясь от половцев.
Мономах был не только доблестным воином, но и великим государственным деятелем. После смерти своего отца, великого князя Всеволода Ярославича, Владимир Мономах не стал занимать престол. Чтобы не умножать распрю, он ушел в Чернигов, отдав Киев сыну Изяслава, Святополку. Достойными были слова Мономаха:
– Отец его был старше и княжил в столице прежде моего отца: не хочу кровопролития и войны междоусобной.
Отдал он Чернигов другому брату Олегу Святославичу, сказав:
– Да не возрадуются враги отечества!
Тем временем половцы не прекращали своих набегов, пользуясь ссорами князей и их войнами. Хан Боняк чуть не взял Киев, кочевники разорили и разграбили Печерский монастырь, главную святыню христианской Руси.
Владимир Мономах не занял место великого князя, но и без титула он сумел стать опорой разоренной и погибающей страны, инициатором встречи князей.
"…Россия первый раз увидела торжественное собрание князей своих на берегу Днепра в городе Любече. Сидя на одном ковре, они благоразумно рассуждали, что отечество гибнет от их несогласия; что им должно наконец прекратить междоусобие, вспомнить древнюю славу предков, соединиться душою и сердцем, унять внешних разбойников, половцев, успокоить государство, заслужить любовь народную. Нет сомнения, что Мономах, друг отечества и благоразумнейший из князей российских, был «виновником» и душою умеренности и бескорыстия. Он уступил Святославичам все, что принадлежало некогда их родителю, и князья с общего согласия утвердили за Святополком область Киевскую, за Мономахом – частный удел отца его – Переяславль, Смоленск, Ростов, Суздаль, Белоозеро; за Олегом, Давидом и Ярославом Святославичами – Чернигов, Рязань, Муром; за Давидом Игоревичем – Владимир Волынский; за Володарем и Васильком Ростиславичами – Перемышль и Теребовль, отданные им еще Всеволодом.
Каждый был доволен; каждый целовал святой крест, говоря: да будет земля Русская общим для нас отечеством; а кто восстанет на брата, на того мы все восстанем. Добрый народ благословлял согласие своих князей: князья обнимали друг друга как истинные братья" (Н. М. Карамзин).
Но не сразу удалось прекратить распри. Великий князь Киевский Святополк не был достоин своего звания. Вскоре после съезда в Любече князь Давид Волынский оклеветал перед ним Василько, одного из сыновей Ростислава, отравленного в Тмутаракани. К тому времени Василько был князем без удела, т. е. изгоем, повторяя горестную судьбу своего отца. Он воевал в Польше со своей вольной дружиной и в боях прославился мужеством, силой и победами.
Давид Волынский, боясь, что Василько может захватить и его волости, убедил великого князя, что Василько хочет завоевать Киев.
«Но справедливо ли сие ужасное обвинение? – спросил Святополк. – Да накажет тебя Бог, если обманываешь меня от зависти и злобы».
Словно проклято было имя Святополка в русской истории. Несмотря на данные клятвы, князь, как когда-то Святополк Окаянный, решился на преступление. Он обманом завлек Василько к себе и ослепил его.
Зло не осталось безнаказанным. Василько был отомщен. Владимир Мономах поддержал своих братьев: Давид и Святополк были разбиты в бою. Снова начались междоусобицы, снова князья стали призывать на помощь половцев, снова запылали города и села русские.
Еще два года то там, то здесь вспыхивали братоубийственные войны, пока, наконец, в 1100 г. княжеский съезд в городе Витичеве не положил им конец. Появилась реальная возможность для общерусской борьбы с половцами. Собрались в этот раз Святополк, Мономах и Святославичи. Давид был тоже, но гордо держался особняком. После долгих разговоров вынесли решение: «Утвердить навечно союз Святославичей с великим князем и Мономахом». Первые же известия об объединении русских князей произвели огромное впечатление на половецких ханов. В 1001 г. они «прислали послов своих и просили мира», и русские князья «сотворили мир с половцами». Хотя клялись половцы, что будут во веки веков хранить мир, не нарушать русских рубежей, перестанут вымогать дары, уже осенью 1002 г. хан Боняк, нарушив данное слово, напал на Переяславльские земли, и не сумели его сдержать даже сильные русские дружинники. Надежда на сотрудничество с половецкими ханами не оправдалась, и следовало обеспечивать безопасность южной границы военными средствами. И опять инициатива принадлежала мудрому Мономаху. На Кельтском озере собрались русские князья. Мономах предложил начать поход уже весной 1103 г., когда половцы не ждут нападения и пока кони их обессилены после голодной зимовки.
«Не годится идти, князь, весною в поход, – говорили многие, – погубим и смердов, и коней, и пашню их».
Летописи сохранили гневную отповедь князя Мономаха, которая еще раз показывает его талант государственного руководителя: «Дивлюсь я, дружина, что лошадей жалеете, на которых пашут. А почему не мыслите о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит его из лука? А лошадь его возьмет, а в село его приехав, возьмет жену его и все его имение? Так лошади вам жаль, а самого смерда разве не жаль?»
И на это раз Мономаху удалось убедить князей. Было решено собрать войска в марте в Переяславле для совместного похода в половецкую степь. Впервые вести войну по своему плану доверено было Мономаху, т. к. он являлся фактическим предводителем войска. Решено было громить половцев вдали от русских земель, нанося им неожиданные оглушительные удары. Когда русские князья выступили сообща, половцы в первом же походе были разгромлены. И еще три раза водил Владимир соединенные силы в степь и возвращался с полной победой. В страхе перед Мономахом половцы бежали, им пришлось уйти за Дон. Но русские князья, как оказалось, и не думали об их полном изгнании, ведь половцы уже почти сто лет прожили в русских степях.
Русская летопись сохранила интересный документ тех лет – сказание о траве емшан:
"Мономах погубил поганых измаильтян, называемых половцы, изгнал хана их Отрока во Обезы за железные врата. Сырчан же хан остался у Дона.
Тогда Владимир Мономах пил золотым шеломом Дон и захватил землю их всю и загнал окаянных агарян.
По смерти же Владимира Сырчан как рыба ожил. Остался у него гудец (певец) Орь. И послал его Сырчан во Обезы к хану Отроку, говоря:
– Скажи Отроку: Владимир умер, воротись, брат, приходи в землю свою. Молви ему мои слова, пой ему песни половецкие. Если же не захочет тебя слушать, дай ему понюхать траву емшан (полынь). Отрок же не захотел вернуться, ни песен слушать. И дал ему Орь траву емшан. Тот же понюхал и, заплакав, сказал:
– Лучше на своей земле костьми лечь, нежели на чужой стороне славну быть.
И пришел во свою землю.
От него родился Кончак, который вычерпал Сулу, пешком ходя, котел неся на плечах".
Легенда подтверждает то, что для половцев русские степи стали родными.
Понимал это и Мономах, женивший своих сыновей на ханских дочерях. Это должно было закрепить отношения с половцами семейным миром.
В конце февраля в Переяславле сошлись рати из Киева, Смоленска, Чернигова, Новгорода Северского и других городов. Прибыли великий князь Святополк с сыном Ярославом, сыновья Владимира Мономаха – Вячеслав, Ярополк, Юрий и Андрей, Давид Святославич Черниговский с сыновьями Святославом, Всеволодом, Ростиславом, сыновья князя Олега – Всеволод, Игорь, Святослав. Давно не собиралось для совместной войны столько русских князей. К конным княжеским дружинам присоединились рати немцев, хорошо показавшие себя в прошлых походах на половцев. 26 февраля 1111 г. войско выступило в поход. Уже началась оттепель, быстро таял снег, идти войскам было тяжело. Дошли до Дикого Поля – половецкой степи, где уже не было русских поселений. За один день русское войско преодолело тридцативосьмиверстный переход.
Еще одна пословица: «Догадлив крестьянин, на печи избу поставил». Действительно, печь испокон веков – душа крестьянского дома. Она и кормила, и поила, и согревала. Сложить хорошую печь – дело непростое. На ее широкой спине должно в морозные ночи умещаться все семейство. В старину избы топились «по-черному», печь не имела трубы. Дым в доме – явление не очень приятное, но, «горечи дымной не претерпев, тепла не видать». Стены и потолок, конечно, покрывались сажей, но с этим мирились, ведь печь без трубы была дешевле в строительстве и требовала меньше дров. Кроме того, дым хорошо дезинфицировал жилище, и в нем не заводились насекомые.
Очень богатые люди сооружали дымоходы с трубами на крыше. Расположение печи определяло планировку избы. Ее обычно ставили в углу, справа или слева от входа. Угол напротив устья печи назывался «бабий угол» и считался рабочим местом хозяйки. Здесь все было приспособлено для приготовления пищи.
Почетное место в избе – «красный угол» – находилось по диагонали от печи. Здесь на специальной полке стояли иконы, хранились богословские книги, горела лампада. Всякий гость, входивший в избу, у порога первым делом находил глазами красный угол, снимал шапку, трижды осенял себя крестным знамением и низко кланялся образам, а уже потом только здоровался с хозяевами. В красный угол сажали самых дорогих гостей, а во время свадьбы – молодых.
Мебели в доме было немного – стол, лавки, скамьи, сундуки, посудные полки.
В красном углу размещался стол, за которым каждый день в определенный час собиралась вся семья. Лавки вдоль стен, крепко к ним прикрепленные, служили и местом для сидения, и для сна. За столом сидели на скамьях. Спали и на сундуках, в которых хранили одежду. Вместе с сундуком, в который долгие годы собиралось приданое, отдавали замуж дочерей. Приданое девочка часто готовила сама. Денег на одежду в крестьянских семьях в основном не было, и девочек с малых лет обучали прясть полотна из льна, конопли, шерсти. Прялки дарили юным женам на свадьбу, и те берегли их всю жизнь.
Сами ткали полотно и шили одежду – рубахи с рукавами, паневы (юбки), свиты (теплые шерстяные плащи). Обувью летом служили лапти, зимой – валенки. Шили одежду и обувь обычно зимой, когда не было работы в поле. Собирались всей семьей, а иногда и несколькими семьями.
2. КРАСНА ИЗБА ПИРОГАМИ
Повседневный крестьянский стол не отличался разнообразием. В основном ели черный хлеб, щи, кашу, квас. Летом заготавливали орехи, ягоды, мед, грибы. Много пекли пирогов. Несмотря на скудость выбора, каждая совместная трапеза (в обед и ужин) проходила очень торжественно, даже в бедных семьях. Первым усаживался за стол глава семьи, потом – остальные. Сидели по старшинству, как и на царских обедах. В центре стола – большая миска с едой. После молитвы и разрешения главы дома все начинали черпать из миски щи или кашу. Строго соблюдалась очередность: от старшего к младшему. Нарушавший порядок получал сильный удар деревянной ложкой по лбу. Мясо из щей ели после того, когда вычерпывали всю жидкость. Вскоре после вечерней трапезы ложились спать, ведь вставать приходилось с первыми лучами солнца.3. НЕ МЫТВА, НО МУЧЕНИЕ (О ТРАДИЦИИ РУССКОЙ БАНИ)
Главным видом отдыха и удовольствия на Руси была баня. Интересно, что в Европе бани были закрыты по запрету церкви в начале IV в. и возродились лишь в XVIII в. На Руси они назывались «мыльнями». Для каждого русского с незапамятных времен стало еженедельной потребностью горячее мытье, и обычай этот изумлял иноземцев. Летописи сохранили свидетельство, что сам Андрей Первозванный дивился тому, что русские люди секут сами себя в пару вениками – «творят не мытву себе, но мучение». Но потом каждый иностранный путешественник считал непременным долгом поразить своих соотечественников сообщением об удивительном обычае русских.В «Повести временных лет» говорилось об одном таком страннике: "И рече им: «Дивно видел землю Славянску. Идущу ми само видел бани деревяны. И пережгуть, и румяно, и идуть на, изволекутся и будут нази. И облиются квасом кислым и возмуть на ся прутие младое и бьются сами»! Но еженедельное мытье с парением не просто дивный обычай и услада чудаковатых русских людей, а залог их богатырского здоровья: то и дело холера, чума, брюшной тиф, обойдя все закоулки европейских королевств и скосив многие тысячи людей, останавливались на границах русских княжеств. Баня надежно охраняла здоровье народа.
Курные бани топились по-черному целый день и целую ночь. Но в банях было чисто, даже в самых верхних углах, где, как думалось русскому человеку, от греха заводились кикиморы, недотыкомки и всякая другая нечисть. Добрым духом бани считался банник. Хоть и рисовало его народное воображение черным, лохматым, злым, но задобрить его легко было, оставив немного воды в бочке и веник.
4. СТЕРПИТСЯ – СЛЮБИТСЯ
Авторитет семьи в крестьянской среде был необычайно высок. Человек, не желающий обзавестись семьей, достигнув определенного возраста, вызывал подозрение. Понимание вызывало только желание уйти в монастырь. Патриархальные семьи были большими – по 15–20 человек.Состояли они из престарелых родителей, женатых сыновей с детьми и внуками. Конечно, тесновато со временем становилось в крестьянском небольшом доме. Братья предпочитали жить вместе из-за нежелания делить пашню – кормилицу семьи. Старшему в такой семье было предоставлено право наказывать младших, включая собственных братьев, их жен и детей. Традиции семьи вырабатывались веками и строго соблюдались старейшими. Но во все времена и у всех народов старички и старушки считают, что во времена-то их молодости не только нравы были лучше, но и соль солонее.
В основе крестьянского супружеского союза лежал прежде всего хозяйственный интерес. Такое святое чувство, как любовь, редко бралось в расчет. Все решали родители, на волю которых влияла практическая выгода.
Да женихи и не переживали особо, ведь все равно невесту старались выбирать не столько красивую, сколько здоровую, умелую, трудолюбивую. После замужества именно ей предстояло вести хозяйство, рожать и воспитывать детей, ухаживать за домашним скотом, работать в огороде и в поле. Поэтому, уходя в поле, родители оставляли дом уже на 12-13-летних девочек, которые на практике познавали науку тяжелого домашнего труда.
Супругов объединяла не любовь, а общая забота: о хозяйстве, о детях, о доме. А что до любви – «стерпится – слюбится», считали в старину. А женились в те века очень рано. Для юношей брак разрешался в 15, для девочек – в 13 лет. Церковь разрешала лишь дважды в жизни расторгать брак по веским причинам – измена жены, ее бесплодие или тяжелая болезнь.
Православным запрещалось вступать в брак с человеком другой веры.
Рождение новой семьи сопровождалось веселой свадьбой. Свадьба на Руси – удивительное явление культуры народа. В нем органично соединились два обряда: древнейший, называвшийся «веселие», и христианский – венчание. В народной крестьянской среде, однако, существовали браки и без венчания. Играли свадьбы осенью и зимой, когда заканчивались сельскохозяйственные работы. Ведь для подготовки и проведения свадьбы требовалось много времени. Свадьба продолжалась несколько дней, с учетом строго определенных и всеми принятых, устоявшихся «суеверий». После этих шумных, а порой и буйных празднеств, на которых выпивалось немалое количество вина, начиналась обычная будничная жизнь со всеми ее хлопотами, тяготами и радостями.
Со временем сложный церемониал свадьбы упрощался. Все большее значение приобретал не народный многодневный обряд, а церковное венчание. После свадьбы женщина теряла самостоятельность и становилась полностью зависима от мужа. В одной старинной летописи рассказано, как жених размышляет о ждущей его впереди жизни: «Что есть жена? Сеть утворена прельщающи человека во властех, светлым лицем убо и высокими очима намизающи, ногами играющи, делы убивающи, многи бо уязвивши низложи, тем же в доброти женстей мнози прельщаются и от того любы яко огонь возгорается. Что есть жена? Свитым обложница, покоище змеино, дьяволов увет, без увета болезнь, поднечающая сковорода, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская».
Власть мужа над женой, «купницой бесовской», утверждалась не только силой авторитета, но и прямым насилием. Бить жену считалось правилом. Более того, в народной среде существовало мнение, что, если муж не бьет ее, значит, не любит. И все же положение женщины из простонародья, как бы это ни было удивительно, было свободнее, чем в боярской или купеческой среде. Крестьянка свободно гуляла по лесу, собирая ягоды и грибы, ходила за водой к колодцу, на реку – полоскать белье, на работу в поле. Она общалась с соседями, с подругами. В купеческой и боярской семье женщина вела затворнический образ жизни.
Роль женщины в крестьянской семье возрастала после смерти мужа. Она становилась главой семьи и пользовалась немалым уважением.
Таким же уважением и авторитетом были родители. Даже взрослый сын подчинялся отцу. Самым страшным в жизни считалось отцовское проклятие. Одной из главных обязанностей человека было рождение и воспитание детей. Рождение нового человека, очередного ребенка в семье, всегда было радостью. К сожалению, почти все обряды, связанные с рождением ребенка, забыты. А ведь они занимали немалое место в жизни семьи. Рождение 10, 11, 12-го ребенка было делом обыденным в крестьянских семьях. Общиной давался надел пахотной земли, которая была главным богатством, на каждого родившегося мальчика. На девочек земля не полагалась.
Когда сын женился, в доме появлялась еще одна работница – молодая невестка. А дочь, выходя замуж, в другую семью уносила часть полагающегося ей в приданое имущества семьи. Количество детей в семье регулировалось только волею Бога. Правда, была еще и очень высокая детская смертность. Вот тут имело значение здоровье женщины. Надо восполнить потерю ребенка рождением нового.
Рожала крестьянка обычно в бане, и в течение трех дней мужчина не имел права войти туда. Роженица выходила, когда надо было крестить ребенка, – на 8-й день. Духовному рождению – крестинам – придавали гораздо большее значение, чем физическому. Младенец обзаводился духовными родителями, которые отвечали за него в случае смерти родных матери и отца. Они следили за его воспитанием и даже имели право слова при выборе в будущем супруга или супруги. Имя новорожденному давали по имени святого, чью память отмечали в день крестин. После возвращения из церкви (куда родная мать не имела права идти) отец ребенка устраивал праздничный обед для всех родственников и близких. Ежегодно отмечался день ангела, который заменял празднование дня рождения.
Дети рано начинали трудиться, помогали семье. Сначала в их обязанности входила домашняя работа, соразмерная возрасту. Интересно исчислялся возраст на Руси – семилетиями. Первые семь лет – детство, вторые семь – отрочество, еще семь – юность. Уже в пять-шесть лет мальчик должен был ездить верхом и помогал пасти скотину, в семь-восемь – помогал на пашне, управлял лошадью. В девять лет отрок выполнял уже совсем взрослую работу: ухаживал за скотиной, чистил за нею хлев и вывозил навоз в поле, бороновал вместе со взрослыми пашню и убирал хлеб. Сын помогал отцу на охоте, на рыбной ловле. К 14 годам подросток уже самостоятельно работал и косой, и серпом, и цепом, топором, и мог в случае необходимости заменить отца.
Девочка в 6 лет училась прясть, шить, в 12–13 лет родители оставляли на дочь все хозяйство. Она носила воду, стирала, кормила и ухаживала за скотиной, шила, готовила еду и присматривала за младшими детьми.
Позже она начинала работать наравне с матерью.
Недаром старая пословица гласила: «Учи дитя, пока оно поперек лавки лежит». Девочек всему, что умела мать, а мальчиков – отец, следовало научить к 14 годам. К этому сроку крестьянская семья получала еще одного вполне полноценного работника.
Недаром так часто упоминаем мы о домашней скотине. Ведь корова, например, была в хозяйстве главной кормилицей, а лошадь – работницей. Без лошади обойтись было невозможно. На ней и пахали, и бороновали, и сено возили, и зерно в амбар перевозили. Порой ей и отдохнуть было некогда днем, а ночью дети вели их в ночное, на сочные травы в луга, где лошадь могла отдохнуть и набраться сил. Каждый крестьянин лошадью дорожил и ухаживал за ней сам. Мужчина, не задумываясь, сменил бы корову на лошадь, т. к. понимал, что, собрав урожай, купит и корову, и другую необходимую скотину. А имелось ее очень много – козы, свиньи, овцы. Труд по уходу за всей живностью лежал, конечно, на плечах женщины. Таким образом в крестьянском хозяйстве существовало четкое разделение труда. Мужчины занимались преимущественно земледелием, строительством, ремеслом, охотой, рыбалкой, заготовкой дров. Женщины вели домашнее хозяйство, растили детей, занимались огородом. В самые трудные дни приходила жена на помощь мужу в поле – жала, косила, метала стога и даже молотила зерно.
Если у крестьянина случалось несчастье, например сгорал при пожаре дом, вся община приходила на помощь. Сообща складывали новый сруб, помогали обзавестись хозяйством. Заболевшему соседу помогали с уборкой урожая. Помогали вдовам, сиротам, убогим. Недаром так часто здесь употребляется слово «помогали». Обычай не оставлять в беде близкого или просто односельчанина назывался хорошим русском словом «помочь». Добровольные помощники находились всегда.
Трудом своим жил крестьянин. Смысл всей его жизни был в нелегкой крестьянской работе. В народе знали, что труд благословлен Богом. К работающему принято было обращаться словами: «Бог в помощь» или «Помогай, Господь!»
Но век человеческий недолог, хотя на Руси нередко доживали до 90 и 100 лет.
Особое значение имели в жизни человека похороны близкого. Повелось так, что в них более всего сохранилось от древних верований.
Умирающего обмывали и одевали в белые одежды. Читали около него молитвы, оплакивали.
По древнему обычаю хоронили не на 3-й, а на 9-й день. Далее, после похорон, обязательная тризна – поминальный обед. Очередные поминки на 20-й и на 40-й день.
Траур родственники носили в течение года, а вдовы в течение двух лет не должны были общаться с мужчинами.
Церковь вносила коррективы в эти обряды. Но традиции, сложившиеся веками, сломать оказалось очень трудно.
Крестьянская семья была как бы маленьким государством. Здесь были свои законы и правила, выработанные опытом многих поколений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вплоть до XVII в. в основе русского домашнего быта лежали традиции, зародившиеся и окрепшие в раннюю пору формирования Российского государства. Единые географические условия, единая культура и религия определяли схожие формы быта царя, боярина, бедного дворянина, крестьянина и ремесленника. И в крестьянской избе, и в государевом дворце вставали с восходом солнца, молились. Только одни – перед иконами в красном углу, другие – перед иконостасом домовой церкви. Очень строго соблюдались посты. Одежда – и та была у всех примерно одного покроя, но у одних – из грубого полотна или сукна, у других – из тонких полотен заморских. Во всех сословиях одинаково соблюдали обычаи при сватовстве, рождении детей, похоронах. Различие было только в богатстве. Именно оно определяло отношение к труду и, соответственно, личную жизнь людей.Многие из старинных обычаев дожили до наших дней, особенно в отдаленных деревнях и маленьких городах.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Муравьев А. В., Сахаров А. М. Очерки истории русской культуры IX–XVII вв. М., 1984.2. Дедюхин Б. В. В братстве без обиды. Саратов, 1989.
3. Овсянников Ю. М. Картина русского быта. М., 2000.
4. Рябцев Ю. С. История русской культуры. XI–XVII вв. М., 1997.
5. Терещенко А. В. Быт русского народа. СПб., 1848. М., 1997.
ТЕМА 12. ХРАНЕНИЕ БОЖИЕ НАДЕЖНЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
ПЛАН
1. Владимир Мономах – князь-воин, единоборец российский2. Освободительные походы 1111–1112 гг.
3. Великий князь Киевский Мономах
4. «Поучение» отца русского народа
Список литературы
1. ВЛАДИМИР МОНОМАХ – КНЯЗЬ-ВОИН, ЕДИНОБОРЕЦ РОССИЙСКИЙ
Осенью 1097 г. в городе Любече, хорошо укрепленном от внезапных набегов, на Днепре, собрались шесть самых влиятельных русских князей: Святополк Киевский, Владимир Мономах Переяславский, Давид Владимиро-Волынский, Олег Черниговский, Василько Теребовльский с братом. Собрались они вместе, чтобы «построить мир» и прекратить затянувшуюся многолетнюю усобицу. Руководило князьями внутреннее понимание, что бесконечные распри губительны для отечества, грозила также и опасность нападения с юга. Встреча эта состоялась усилиями Владимира Мономаха. Он стал настоящим спасителем Руси. Сын Всеволода Ярославича от дочери византийского императора, по имени деда со стороны матери, прозван он был Мономахом, что значит «единоборец».Еще при жизни отца он прославился как бесстрашный полководец, не раз усмиряя буйных сородичей и защищаясь от половцев.
Мономах был не только доблестным воином, но и великим государственным деятелем. После смерти своего отца, великого князя Всеволода Ярославича, Владимир Мономах не стал занимать престол. Чтобы не умножать распрю, он ушел в Чернигов, отдав Киев сыну Изяслава, Святополку. Достойными были слова Мономаха:
– Отец его был старше и княжил в столице прежде моего отца: не хочу кровопролития и войны междоусобной.
Отдал он Чернигов другому брату Олегу Святославичу, сказав:
– Да не возрадуются враги отечества!
Тем временем половцы не прекращали своих набегов, пользуясь ссорами князей и их войнами. Хан Боняк чуть не взял Киев, кочевники разорили и разграбили Печерский монастырь, главную святыню христианской Руси.
Владимир Мономах не занял место великого князя, но и без титула он сумел стать опорой разоренной и погибающей страны, инициатором встречи князей.
"…Россия первый раз увидела торжественное собрание князей своих на берегу Днепра в городе Любече. Сидя на одном ковре, они благоразумно рассуждали, что отечество гибнет от их несогласия; что им должно наконец прекратить междоусобие, вспомнить древнюю славу предков, соединиться душою и сердцем, унять внешних разбойников, половцев, успокоить государство, заслужить любовь народную. Нет сомнения, что Мономах, друг отечества и благоразумнейший из князей российских, был «виновником» и душою умеренности и бескорыстия. Он уступил Святославичам все, что принадлежало некогда их родителю, и князья с общего согласия утвердили за Святополком область Киевскую, за Мономахом – частный удел отца его – Переяславль, Смоленск, Ростов, Суздаль, Белоозеро; за Олегом, Давидом и Ярославом Святославичами – Чернигов, Рязань, Муром; за Давидом Игоревичем – Владимир Волынский; за Володарем и Васильком Ростиславичами – Перемышль и Теребовль, отданные им еще Всеволодом.
Каждый был доволен; каждый целовал святой крест, говоря: да будет земля Русская общим для нас отечеством; а кто восстанет на брата, на того мы все восстанем. Добрый народ благословлял согласие своих князей: князья обнимали друг друга как истинные братья" (Н. М. Карамзин).
Но не сразу удалось прекратить распри. Великий князь Киевский Святополк не был достоин своего звания. Вскоре после съезда в Любече князь Давид Волынский оклеветал перед ним Василько, одного из сыновей Ростислава, отравленного в Тмутаракани. К тому времени Василько был князем без удела, т. е. изгоем, повторяя горестную судьбу своего отца. Он воевал в Польше со своей вольной дружиной и в боях прославился мужеством, силой и победами.
Давид Волынский, боясь, что Василько может захватить и его волости, убедил великого князя, что Василько хочет завоевать Киев.
«Но справедливо ли сие ужасное обвинение? – спросил Святополк. – Да накажет тебя Бог, если обманываешь меня от зависти и злобы».
Словно проклято было имя Святополка в русской истории. Несмотря на данные клятвы, князь, как когда-то Святополк Окаянный, решился на преступление. Он обманом завлек Василько к себе и ослепил его.
Зло не осталось безнаказанным. Василько был отомщен. Владимир Мономах поддержал своих братьев: Давид и Святополк были разбиты в бою. Снова начались междоусобицы, снова князья стали призывать на помощь половцев, снова запылали города и села русские.
Еще два года то там, то здесь вспыхивали братоубийственные войны, пока, наконец, в 1100 г. княжеский съезд в городе Витичеве не положил им конец. Появилась реальная возможность для общерусской борьбы с половцами. Собрались в этот раз Святополк, Мономах и Святославичи. Давид был тоже, но гордо держался особняком. После долгих разговоров вынесли решение: «Утвердить навечно союз Святославичей с великим князем и Мономахом». Первые же известия об объединении русских князей произвели огромное впечатление на половецких ханов. В 1001 г. они «прислали послов своих и просили мира», и русские князья «сотворили мир с половцами». Хотя клялись половцы, что будут во веки веков хранить мир, не нарушать русских рубежей, перестанут вымогать дары, уже осенью 1002 г. хан Боняк, нарушив данное слово, напал на Переяславльские земли, и не сумели его сдержать даже сильные русские дружинники. Надежда на сотрудничество с половецкими ханами не оправдалась, и следовало обеспечивать безопасность южной границы военными средствами. И опять инициатива принадлежала мудрому Мономаху. На Кельтском озере собрались русские князья. Мономах предложил начать поход уже весной 1103 г., когда половцы не ждут нападения и пока кони их обессилены после голодной зимовки.
«Не годится идти, князь, весною в поход, – говорили многие, – погубим и смердов, и коней, и пашню их».
Летописи сохранили гневную отповедь князя Мономаха, которая еще раз показывает его талант государственного руководителя: «Дивлюсь я, дружина, что лошадей жалеете, на которых пашут. А почему не мыслите о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит его из лука? А лошадь его возьмет, а в село его приехав, возьмет жену его и все его имение? Так лошади вам жаль, а самого смерда разве не жаль?»
И на это раз Мономаху удалось убедить князей. Было решено собрать войска в марте в Переяславле для совместного похода в половецкую степь. Впервые вести войну по своему плану доверено было Мономаху, т. к. он являлся фактическим предводителем войска. Решено было громить половцев вдали от русских земель, нанося им неожиданные оглушительные удары. Когда русские князья выступили сообща, половцы в первом же походе были разгромлены. И еще три раза водил Владимир соединенные силы в степь и возвращался с полной победой. В страхе перед Мономахом половцы бежали, им пришлось уйти за Дон. Но русские князья, как оказалось, и не думали об их полном изгнании, ведь половцы уже почти сто лет прожили в русских степях.
Русская летопись сохранила интересный документ тех лет – сказание о траве емшан:
"Мономах погубил поганых измаильтян, называемых половцы, изгнал хана их Отрока во Обезы за железные врата. Сырчан же хан остался у Дона.
Тогда Владимир Мономах пил золотым шеломом Дон и захватил землю их всю и загнал окаянных агарян.
По смерти же Владимира Сырчан как рыба ожил. Остался у него гудец (певец) Орь. И послал его Сырчан во Обезы к хану Отроку, говоря:
– Скажи Отроку: Владимир умер, воротись, брат, приходи в землю свою. Молви ему мои слова, пой ему песни половецкие. Если же не захочет тебя слушать, дай ему понюхать траву емшан (полынь). Отрок же не захотел вернуться, ни песен слушать. И дал ему Орь траву емшан. Тот же понюхал и, заплакав, сказал:
– Лучше на своей земле костьми лечь, нежели на чужой стороне славну быть.
И пришел во свою землю.
От него родился Кончак, который вычерпал Сулу, пешком ходя, котел неся на плечах".
Легенда подтверждает то, что для половцев русские степи стали родными.
Понимал это и Мономах, женивший своих сыновей на ханских дочерях. Это должно было закрепить отношения с половцами семейным миром.
2. ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ ПОХОДЫ 1111–1112 гг.
Самый решительный поход состоялся в 1111 г. Он готовился долго и обстоятельно. Снова на Долобском озере встретились русские князья, чтобы обсудить план похода. Мнение воевод разделилось: одни предлагали подождать следующей весны, чтобы двинуться на Донец в ладьях и на конях, другие – повторить зимний санный поход воеводы Дмитра, чтобы половцы не смогли откочевать на юг и откормить на весенних пастбищах своих коней, ослабевших за время зимней бескормицы. Последних поддержал Владимир Мономах, и его слово оказалось решающим. Начало похода наметили на самый конец зимы, когда морозы спадут, но еще сохранится легкий санный путь.В конце февраля в Переяславле сошлись рати из Киева, Смоленска, Чернигова, Новгорода Северского и других городов. Прибыли великий князь Святополк с сыном Ярославом, сыновья Владимира Мономаха – Вячеслав, Ярополк, Юрий и Андрей, Давид Святославич Черниговский с сыновьями Святославом, Всеволодом, Ростиславом, сыновья князя Олега – Всеволод, Игорь, Святослав. Давно не собиралось для совместной войны столько русских князей. К конным княжеским дружинам присоединились рати немцев, хорошо показавшие себя в прошлых походах на половцев. 26 февраля 1111 г. войско выступило в поход. Уже началась оттепель, быстро таял снег, идти войскам было тяжело. Дошли до Дикого Поля – половецкой степи, где уже не было русских поселений. За один день русское войско преодолело тридцативосьмиверстный переход.