Страница:
– Мистер Грэм, вы меня не знаете. Меня зовут Эдвина Брум. Я была другом Лютера Уитни. – Брум? Где он мог слышать эту фамилию? – Лютер сказал мне, если с ним что-то случится, то немного подождать, а потом послать вам пакет. Он сказал, чтобы я его не открывала, и я не открывала. Он говорил, что это вроде как ящик Пандоры. Если посмотришь, то могут быть неприятности. Упокой Господи его душу, Лютер был добрым человеком, это точно. Вы мне не звонили, да я и не ожидала, что позвоните. Просто я подумала, что должна позвонить и убедиться, что вы получили пакет. Мне никогда не доводилось посылать что-то подобное раньше, я имею в виду этой экспресс-почтой. Я думаю, что все сделала правильно, но не уверена. Если вы не получили пакет, пожалуйста, позвоните мне. Лютер говорил, что это очень важно. А Лютер всегда говорил правду.
Джек прослушал номер телефона и записал его. Он посмотрел время, когда было оставлено сообщение. Вчера утром. Он быстро обыскал свой кабинет. Пакета нигде не было. Он пробежал по коридору к рабочему месту своей секретарши. И там пакета не было. Он вернулся в свой кабинет. Господи, пакет от Лютера! Эдвина Брум? Он с силой потер рукой лоб, заставляя себя думать. Вдруг он вспомнил это имя. Мать женщины, которая покончила с собой. Фрэнк рассказывал ему про нее. Предполагаемая сообщница Лютера.
Джек поднял трубку телефона. Казалось, гудкам не будет конца.
– Алло. – Голос был далеким и заспанным.
– Миссис Брум? Это Джек Грэм. Извините, что звоню так поздно.
– Мистер Грэм? – Голос больше не был заспанным. Он был встревоженным, резким.
Джек вообразил, как она сидит в постели, вцепившись пальцами в ночную сорочку, и с волнением глядит на телефонную трубку.
– Прошу прощения. Я только что прослушал ваше сообщение. Я не получил пакета, миссис Брум. Когда вы его послали?
– Дайте вспомнить. – Джек слышал ее затрудненное дыхание. – Это было пять дней назад, считая сегодняшний день.
Джек напряженно размышлял.
– У вас есть квитанция с номером’
– Тот человек дал мне какой-то листок. Сейчас найду.
– Я подожду.
Он барабанил пальцами по столу, пытаясь успокоиться и не думать о худшем. Держись, Джек. Держись.
– Она у меня, я нашла ее, мистер Грэм.
– Пожалуйста, зовите меня Джеком. Вы отправляли посылку через “Федерал экспресс”?
– Это так. Правильно.
– Хорошо. Какой исходящий номер?
– Что?
– Простите. Номер в правом верхнем углу квитанции. Там должна быть длинная цепочка цифр.
– Ах, да. – Она прочитала ему номер. Он записал его и зачитал ей, чтобы исключить ошибку. Затем попросил прочитать адрес их фирмы.
– Джек, это очень серьезно? Я имею в виду то, как умер Лютер, и все остальное.
– Вам кто-нибудь звонил? Кто-то, кого вы не знаете? Кроме меня?
– Нет.
– Если позвонят, свяжитесь с Сетом Фрэнком из миддлтонского полицейского управления.
– Я знаю его.
– Он хороший парень, миссис Брум. Вы можете доверять ему.
– Понятно, Джек.
Он повесил трубку и позвонил в “Федерал экспресс”. Он слышал, как на другом конце линии постукивают клавиши компьютерной клавиатуры.
Женский голос был деловым и строгим.
– Да, мистер Грэм, пакет был доставлен на фирму “Паттон, Шоу и Лорд” в четверг в десять ноль две утра, и в его получении расписалась миссис Люсинда Альварес.
– Спасибо. Думаю, он все-таки где-то здесь, у нас. – Недоумевая, он уже собрался повесить трубку.
– Мистер Грэм, с получением этого пакета возникли какие-то особые затруднения?
Джек не понимал, в чем дело.
– Особые затруднения? Нет, почему?
– Видите ли, когда я посмотрела регистрационную запись этого пакета, оказалось, что сегодня нам уже делали запрос относительно него.
Джек весь напрягся.
– Сегодня? Когда?
– В шесть тридцать вечера.
– Этот человек сказал, как его зовут?
– Понимаете, ситуация не очень ясная. Согласно моим записям, он также представился как Джек Грэм. – Супя по ее голосу, она сомневалась, что Джек – тот, за кого себя выдает.
Джек почувствовал, как все его тело охватил холод.
Он медленно положил трубку. Что бы ни было в этом пакете, им интересовался кто-то еще. И этот “кто-то” знал, что пакет послан именно ему. Он быстро набрал номер Сета Фрэнка, но следователь уже ушел домой. Дежурный отказался дать ему домашний номер Фрэнка, а Джек оставил этот номер у себя дома. Наконец, после уговоров, дежурный позвонил следователю домой, но никто не ответил. Джек тихо выругался. Звонок в справочную службу не дал результата: домашний номер Фрэнка не предназначался для широкой публики.
Джек откинулся на спинку кресла; его дыхание участилось. Он чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди. Он всегда считал себя смелым человеком. Теперь его уверенность в этом была поколеблена.
Он заставил себя сосредоточиться. Пакет был доставлен. Люсинда за него расписалась. Эта процедура на фирме строго соблюдалась: почта – жизненно важный элемент работы юридических фирм. Срочные отправления вручались курьерам, которые доставляли их вместе с другой почтой, приходящей в течение дня. Они развозили их на тележке. Они все знали, где находится кабинет Джека. И даже если они этого не знали, фирма печатала карту, которая периодически обновлялась. Если, конечно, они воспользовались исправленной картой...
Джек бросился к двери, распахнул ее и опрометью побежал по коридору. Он и не подозревал, что в этот момент за углом, в другом конце коридора зажегся свет в кабинете Сэнди Лорда.
Джек включил свет в своем старом кабинете. Он обшарил поверхность стола, затем выдвинул кресло, чтобы сесть, и тут увидел пакет. Джек взял его в руки. Он инстинктивно осмотрелся по сторонам, заметил распахнутые занавески и торопливо задернул их.
Он прочитал надпись на пакете: от Эдвины Брум Джеку Грэму. Это он! Пакет был объемистым, но легким. Это была коробка, как и сказала Эдвина Брум. Он начал открывать его, потом остановился. Они знают, что пакет доставлен сюда. Они? Это было единственное слово, которое пришло ему на ум. Если они знают, что пакет здесь, более того, спрашивали о нем на почте, что они станут делать? Если его содержимое очень важно для них и пакет уже был бы вскрыт, они наверняка знали бы об этом. А поскольку этого не произошло, что же они станут делать?..
Джек бегом вернулся в свой кабинет. Он надел пальто, схватил со стола ключи от машины, едва не опрокинув полупустой стакан с содовой, потом направился к двери. И остановился, похолодев.
Какой-то шум. Он не мог определить, откуда он доносился; казалось, звук перекатывается эхом по коридору, как вода, текущая в трубе. Это не был шум лифта. Он не сомневался, что услышал бы лифт. А может, и не услышал бы. Здание было огромным; постоянный шум лифта стал таким привычным, что он мог его даже не замечать. И потом, он разговаривал по телефону, все его внимание было отвлечено. Он ни в чем не мог быть уверенным. Кроме того, это мог быть один из адвокатов фирмы, приехавший поработать или что-то забрать. Однако интуиция подсказывала ему, что это не так. Но здание охранялось от посторонних. Но, опять же, насколько хорошо охраняется любое общественное учреждение? Он тихо закрыл дверь своего кабинета.
И снова шум. Джек тщетно пытался определить, откуда он исходит. Кто бы это ни был, он двигался медленно крадучись. Никто из работников фирмы так бы не шел. Джек тихо приблизился к стене и выключил свет, мгновение подождал, а потом осторожно открыл дверь.
Выглянул в коридор. Никого. Надолго ли? Как лучше уйти? Служебные помещения фирмы располагались таким образом, что если он пойдет в какую-либо сторону, то ему так или иначе придется пройти этой дорогой. И тогда он будет открыт со всех сторон: в коридорах не было никакой мебели. Случись ему встретить того, кто крался по коридору, и у него не будет ни малейшего шанса.
Неожиданно ему пришла в голову очень логичная мысль, и он осмотрелся вокруг в полутьме своего кабинета. Наконец, его взгляд остановился на тяжелом гранитном пресс-папье, одной из многих безделушек, подаренных ему, когда он стал компаньоном. Если им умело воспользоваться, оно могло послужить хорошей защитой. Джек был убежден, что сделает это. Отнять у него жизнь будет непросто. Такой фаталистический подход помог ему укрепить уверенность в своих силах, и, подождав еще немного, он выскользнул в коридор, закрыв за собой дверь. Неизвестным, возможно, придется открыть много дверей, чтобы найти его кабинет.
Низко присев, он подкрался к угловому выступу. Теперь ему отчаянно хотелось, чтобы здание было в полной темноте. Он глубоко вздохнул и выглянул из-за угла. Путь был свободен, во всяком случае пока. Он быстро оценил ситуацию. Если нападавших больше одного, они, вероятно, разделятся; каждый будет обыскивать свой участок, и поиск займет у них меньше времени. Знали ли они о его присутствии в здании? Может быть, за ним следили. Эта мысль вызывала особое беспокойство: в этот момент они могли окружать его, заходя с двух сторон.
Звуки приближались. Он мог различить по меньшей мере шум от одной пары ног. Его слух обострился до предела. Он вроде бы слышал даже дыхание этого человека или, по крайней мере, воображал, что слышит. Нужно было действовать. И наконец, он увидел предмет на стене: пожарная сигнализация.
Он уже собрался нажать на кнопку сигнализации, когда из-за угла в другом конце коридора показалась нога. Джек отпрянул назад, не дожидаясь, пока вслед за ногой покажется все тело. Он как можно быстрее зашагал в противоположном направлении. Он завернул за угол, дошел до холла и приблизился к двери, ведущей на лестничную площадку. Он распахнул ее и похолодел, услышав громкий скрип.
И звук бегущих по коридору ног.
– Черт! – Джек захлопнул за собой дверь и помчался вниз по лестнице.
Из-за угла выскочил человек. Его лицо закрывала черная шерстяная маска. В правой руке он держал пистолет.
Открылась дверь одного из кабинетов и, спотыкаясь, из нее вывалился Сэнди Лорд в майке и наполовину спущенных брюках. Он столкнулся с незнакомцем и оба тяжело упали на пол. Блуждающие руки Лорда инстинктивно схватились за маску и сорвали ее.
Лорд перекатился на колени, глотая кровь, хлещущую из разбитого носа.
– Кто ты такой, черт тебя возьми?! Откуда ты взялся, бешеный?! – Лорд яростно посмотрел незнакомцу в лицо. Потом заметил пистолет и замер.
Тим Коллин ответил ему взглядом и покачал головой частично от неожиданности, частично от отвращения. Поделать ничего было нельзя. Он поднял пистолет.
– Господи! Нет! Не надо!!! – завопил Лорд, пятясь назад. Раздался выстрел, и из дыры в самом центре майки брызнула кровь. Лорд судорожно вдохнул воздух, его глаза потускнели, и он рухнул спиной на дверь своего кабинета. Она распахнулась, открыв взгляду Коллина полуголую фигурку молодой любовницы Лорда, которая с ужасом смотрела на мертвого юриста. Коллин тихо выругался. Он взглянул на нее. Она знала, что ее ожидает, он видел это в ее наполненных ужасом глазах.
Неподходящее место, неподходящее время. Простите, мадам.
Пистолет выстрелил вновь, и ударом пули хрупкое тело было отброшено обратно в комнату. Она упала, раскинув ноги, сжав пальцы и невидящими глазами глядя в потолок; ночь удовольствий неожиданно стала для нее последней ночью в жизни.
Подбежав к своему стоящему на коленях напарнику, Билл Бертон недоуменно взглянул на последствия бойни, но его недоумение быстро сменилось гневом.
– Идиот! Ты что, спятил?! – вскрикнул он.
– Они видели мое лицо, что, черт побери, мне оставалось делать? Заставить их обещать, что они никому не расскажут? К черту!
Нервы обоих агентов были напряжены до предела. Коллин вцепился в рукоятку своего пистолета.
– Где он? Это был Грэм? – требовательно спросил Бертон.
– Думаю, да. Он спустился по пожарной лестнице.
– Значит, он ушел.
Коллин посмотрел на него и поднялся.
– Еще не ушел. Я не для того прикончил двух человек, чтобы упустить его.
Он сорвался с места. Бертон схватил его за рукав.
– Отдай мне свой пистолет, Тим.
– Черт возьми, Билл, ты в своем уме?
Бертон покачал головой, достал свой пистолет, отдал его Коллину и забрал его оружие.
– А теперь догоняй его. А я постараюсь здесь кое-что привести в порядок.
Коллин бросился к двери и побежал вниз по лестнице. Бертон осмотрел трупы. Он узнал Сэнди Лорда и нервно вздохнул.
– Черт возьми. Черт возьми, – повторял он снова и снова.
Повернувшись, он быстро прошел к кабинету Джека. Он открыл дверь и включил свет. Быстро обследовал кабинет. Должно быть, парень унес пакет с собой. Это было ясно. Ричмонд не ошибся, предположив, что здесь замешана Эдвина Брум. Именно ей Уитни доверил опасный для них предмет. Черт, они были так близки к цели. Кто мог знать, что в такой поздний час здесь окажется Грэм или кто-то еще?
Он еще раз внимательно осмотрел комнату. Его взгляд остановился на письменном столе. Его план созрел в считанные секунды. Наконец-то хоть что-нибудь могло произойти по их сценарию. Он направился к столу.
Он оглянулся на лестницу. Они быстро приближались, о тишине больше никто не заботился. Джек бросился по лестнице на второй этаж, мысленно воззвал к Господу о помощи и схватился за ручку. Чувство облегчения стремительно охватило его, когда ручка повернулась, повинуясь давлению его вспотевшей ладони. Он свернул за угол, врезался в дверь лифта и нажал на кнопку вызова. Он оглянулся по сторонам, добежал до ближнего угла и, низко присев, спрятался за ним.
Ну, скорей же! Он слышал, как опускается лифт. Затем его поразила ужасная мысль: ведь в лифте может находиться преследователь! Тот мог предугадать маршрут Джека и попытаться перехитрить его.
Кабина лифта замерла на его этаже. В тот момент, когда открылись его двери, Джек услышал, как дверь пожарной лестницы с силой ударилась о стену. Он бросился к лифту, проскользнул между дверей и врезался в стенку кабины. Затем быстро поднялся и ударил по кнопке гаража.
И тут же ощутил присутствие у лифта чужака. Учащенное дыхание. Сначала он увидел темную фигуру, затем пистолет. Джек изо всех сил швырнул в нее пресс-папье и вжался в угол.
Он услышал, как кто-то негромко вскрикнул от боли, и двери, наконец, закрылись.
Он пробежал по темному подземному гаражу, нашел свою машину, через несколько секунд проехал через автоматическую дверь и резко нажал педаль газа. Машина помчалась по улице. Джек оглянулся. Никого. Он посмотрел на свое отражение в зеркале. По лицу текли струйки пота. Все его тело было напряжено. Он потер плечо, ушибленное о стенку лифта. Господи, они были так близко! Так близко.
Он стал думать, куда ему теперь ехать. Они знали его; казалось, они знали о нем абсолютно все. Несомненно, ему нельзя появляться дома. Тогда куда же? В полицию? Нет. Сначала надо узнать, кто его преследует. Кто смог убить Лютера, несмотря на все усилия полиции. Кто, казалось, знал все, что знает полиция. Сегодня ночью ему нужно скрыться где-нибудь в городе. У него были с собой кредитные карточки. А утром он первым делом свяжется с Фрэнком. И тогда все удалится. Он взглянул на пакет. Сегодня же ночью он узнает, что за предмет едва не стоил ему жизни.
Она медленно двигала головой назад и вперед, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Раньше она очень хотела этого. Очень хотела, чтобы Алан Ричмонд занялся с ней любовью; в ее мечтах их отношения представлялись полными романтизма и нежности. Два умных, могущественных и энергичных человека. Идеальная пара. Каким чудесным все должно было быть. А теперь она спустилась с небес на землю, вспомнив, как он набросился на нее; на его лице было такое выражение, будто он в одиночестве мастурбирует в туалете перед последним номером “Пентхауза”. Он даже не поцеловал ее, не сказал ни слова. Просто, как только она вошла в спальню, сорвал с нее одежду, вонзил в нее свою твердую плоть, а потом сразу ушел. Все это не продолжалось и десяти минут. И теперь она осталась в одиночестве. Глава администрации! Скорее, главная шлюха!
Ей хотелось закричать: “Ублюдок, я же изнасиловала тебя! Я изнасиловала тебя в той комнате той ночью, и ты, сукин сын, ничего не мог с этим поделать!”
Ее слезы увлажнили подушку, и она обругала себя за то, что потеряла самообладание и расплакалась. Раньше она была так уверена в своих способностях, была уверена, что может управлять им. Господи, как же она ошиблась... Этот человек приказывал убивать людей. Уолтер Салливан. Даже Уолтер Салливан был безжалостно убит с ведома, более того, с благословения президента Соединенных Штатов. Когда Ричмонд сказал ей, она не могла в это поверить. Он говорил, что хочет держать ее в курсе событий. Скорее, держать в страхе. Она понятия не имела, что он задумал на этот раз. Она больше не являлась главным звеном его избирательной кампании и была рада этому.
Она села в постели, натянула на свое трясущееся тело порванную ночную сорочку. На мгновение ее опять охватило чувство стыда. Конечно, теперь она была его персональной шлюхой. На это указывало его невысказанное обещание не уничтожать ее. Но разве это все?
Она завернулась в одеяло и осмотрела темную комнату. Она, несомненно, являлась соучастницей преступления. Но не только. Она была свидетелем. Лютер Уитни тоже когда-то был свидетелем. Теперь он мертв. И Ричмонд хладнокровно отдал приказ об убийстве одного из своих самых старых и близких друзей. Если он оказался способен на такое, то какую ценность представляла для него ее жизнь? Ответ был пугающе ясным.
Она вцепилась зубами в руку, пока ей не стало невыносимо больно, посмотрела на дверь, через которую он вышел. Может, он прятался за дверью, подслушивая, решая, что с ней сделать? Ледяная дрожь страха охватила ее и не отпускала. Она попалась. Впервые в жизни у нее не было выбора. Она даже сомневалась, останется ли в живых.
Джек взглянул на часы. Он вышел из такси около отеля всего лишь минут пятнадцать назад. Это было неприметное место, один из тех отелей, где останавливаются небогатые туристы, чтобы затем обойти город, пополняя свои знания истории страны, прежде чем возвратиться домой. Довольно отдаленное место, но именно то, что ему нужно.
Джек посмотрел на коробку и решил, что хватит ждать. Вскоре он открыл ее и обнаружил предмет в пластиковом пакете.
Кинжал? Он пригляделся к предмету. Нет, это был нож для вскрытия конвертов, антикварная вещь. Держа пакет за края, он тщательно осмотрел предмет. Он не был судебным экспертом и поэтому не сообразил, что черный налет на рукоятке и лезвии – в действительности очень старая, засохшая кровь. Не знал он и об отпечатках пальцев на коже рукоятки.
Он осторожно положил пакет и откинулся на спинку кресла. Этот предмет, несомненно, имел отношение к убийству Кристины Салливан. Но каким образом? Он вновь посмотрел на него. Нож для вскрытия конвертов, очевидно, был важным вещественным доказательством. Он не был орудием убийства: ведь Кристину Салливан застрелили. Но Лютер считал, что он чрезвычайно важен.
Джек вскочил. Нож мог послужить для опознания того, кто убил Кристину Салливан! Он схватил пакет и поднес его поближе к свету, разглядывая каждый дюйм его поверхности. Теперь он их слабо различал; они походили на переплетение черных ниточек. Отпечатки. Здесь были отпечатки пальцев убийцы. Джек присмотрелся к лезвию. Кровь. И на ручке тоже. Явно кровь. О чем это говорил Фрэнк? Он отчаянно пытался припомнить. Кристина Салливан, возможно, порезала нападавшего на нее человека. Задела руку или ногу тем ножом для вскрытия конвертов, который виднелся на фотографии в спальне. По крайней мере, такова была одна из версий следователя, которой он поделился с Джеком. То, что Джек сейчас держал в руке, подтверждало такое предположение.
Он осторожно вернул пакет в коробку и засунул ее под кровать.
Он подошел к окну и вновь посмотрел наружу. Ветер усиливался. Непрочное окно дрожало и потрескивало.
Если бы только Лютер рассказал ему обо всем, доверился бы ему. Но он боялся за Кейт. Как они могли дать Лютеру понять, что Кейт в опасности?
Он напряг память. Будучи в тюрьме, Лютер ничего не получал. Джек знал это наверняка. Тогда как? Мог ли “некто” просто подойти к Лютеру и откровенно заявить: если заговоришь, твоя дочь умрет? И откуда им вообще знать, что у него есть дочь? Они же много лет не встречались.
Джек лег на кровать, закрыл глаза. Нет, нет, он ошибается. Такое было возможно, но лишь один раз. В день ареста Лютера. Это единственный случай, когда отец и дочь могли быть вместе. Возможно, что кто-то, не произнося ни слова, мог сообщить Лютеру об этом только взглядом. Джеку приходилось работать с делами, которые отклонялись из-за страха свидетелей перед дачей показаний. Им никто ничего не говорил. Тихое запугивание. Бессловесная угроза, в этом не было ничего нового.
Тогда кто из присутствовавших там мог это сделать? Сообщить Лютеру нечто, заставившее его замолчать так, словно ему зашили рот. Однако, насколько было известно Джеку, там присутствовали лишь полицейские. Если, конечно, это не человек, стрелявший в Лютера. Но зачем ему вертеться среди полицейских? Как мог этот человек зайти на оцепленную территорию, приблизиться к Лютеру, показать ему выразительный жест и при этом не вызвать подозрении?
Джек резко открыл глаза.
Мог. Запросто. Если этот человек был полицейским. Неожиданная мысль поразила его подобно удару молнии.
Сет Фрэнк.
Однако он быстро отбросил эту версию. Здесь не было никакого мотива, даже малейшего намека на мотив. Невозможно было представить себе любовную интрижку между следователем и Кристиной Салливан, а именно к ней-то все и сводилось, не так ли? Любовник Кристины Салливан убил ее, а Лютер это видел. Сет Фрэнк не мог быть убийцей. Джек молил Бога, чтобы убийцей оказался не Сет Фрэнк, потому что только он мог помочь ему выпутаться из этого дела. А что если завтра утром Джек доставит Фрэнку ту самую вещь, которую тот отчаянно искал? Он мог обронить нож, покинуть комнату, а потом Лютер выходит из своего убежища, подбирает его и смывается. Это казалось возможным. И вся комната оказывается настолько чистой, насколько это способен сделать профессионал. Профессионал. Опытный следователь, ведущий дела об убийствах, который в точности знает, как заметаются следы преступлений.
Джек покачал головой. Нет! Черт возьми, нет! Он должен ему верить, потому что больше верить некому. Это был кто-то другой. Несомненно. Просто он устал. Его попытки дедуктивного мышления становились нелепыми. Сет Фрэнк не мог быть убийцей.
Джек вновь закрыл глаза. Пока он чувствовал себя в относительной безопасности. Через несколько минут он погрузился в тревожный сон.
Джек уже поднялся; он спал в одежде и помял ее. Он умылся в маленькой ванной, пригладил волосы, выключил свет и вернулся в спальню. Сел на кровать и взглянул на часы. Фрэнка на работе еще не было, однако ждать оставалось недолго. Он вытащил коробку из-под кровати и положил рядом с собой. У него было такое чувство, словно поблизости бомба с часовым механизмом.
Он включил маленький цветной телевизор и сел в углу комнаты. Передавали местные утренние новости. Бойкая блондинка, несомненно, принявшая изрядную дозу кофеина в ожидании своего выхода в ранний утренний эфир, рассказывала о главных событиях.
Джек ожидал услышать что-нибудь о нескончаемых глобальных проблемах. Среднему Востоку каждое утро отводилось не меньше одной минуты. Может, на юге Калифорнии произошло очередное землетрясение. Или президент опять сражается с Конгрессом.
Но сегодня утром было лишь одно главное событие. Джек наклонился вперед, увидев на экране хорошо знакомую обстановку. “Паттон, Шоу и Лорд”. Главный холл фирмы. Что говорит дикторша? Два трупа? Убит Сэнди Лорд?! Застрелен в собственном кабинете? Джек бегом бросился через комнату и прибавил громкости. Он с возрастающим удивлением наблюдал, как из здания вывозят две тележки с накрытыми телами. В правом верхнем углу экрана мелькнула фотография Лорда. Вкратце пересказывалась его выдающаяся карьера. Но он был мертв, несомненно, мертв. Кто-то застрелил Лорда в его собственном кабинете.
Джек прослушал номер телефона и записал его. Он посмотрел время, когда было оставлено сообщение. Вчера утром. Он быстро обыскал свой кабинет. Пакета нигде не было. Он пробежал по коридору к рабочему месту своей секретарши. И там пакета не было. Он вернулся в свой кабинет. Господи, пакет от Лютера! Эдвина Брум? Он с силой потер рукой лоб, заставляя себя думать. Вдруг он вспомнил это имя. Мать женщины, которая покончила с собой. Фрэнк рассказывал ему про нее. Предполагаемая сообщница Лютера.
Джек поднял трубку телефона. Казалось, гудкам не будет конца.
– Алло. – Голос был далеким и заспанным.
– Миссис Брум? Это Джек Грэм. Извините, что звоню так поздно.
– Мистер Грэм? – Голос больше не был заспанным. Он был встревоженным, резким.
Джек вообразил, как она сидит в постели, вцепившись пальцами в ночную сорочку, и с волнением глядит на телефонную трубку.
– Прошу прощения. Я только что прослушал ваше сообщение. Я не получил пакета, миссис Брум. Когда вы его послали?
– Дайте вспомнить. – Джек слышал ее затрудненное дыхание. – Это было пять дней назад, считая сегодняшний день.
Джек напряженно размышлял.
– У вас есть квитанция с номером’
– Тот человек дал мне какой-то листок. Сейчас найду.
– Я подожду.
Он барабанил пальцами по столу, пытаясь успокоиться и не думать о худшем. Держись, Джек. Держись.
– Она у меня, я нашла ее, мистер Грэм.
– Пожалуйста, зовите меня Джеком. Вы отправляли посылку через “Федерал экспресс”?
– Это так. Правильно.
– Хорошо. Какой исходящий номер?
– Что?
– Простите. Номер в правом верхнем углу квитанции. Там должна быть длинная цепочка цифр.
– Ах, да. – Она прочитала ему номер. Он записал его и зачитал ей, чтобы исключить ошибку. Затем попросил прочитать адрес их фирмы.
– Джек, это очень серьезно? Я имею в виду то, как умер Лютер, и все остальное.
– Вам кто-нибудь звонил? Кто-то, кого вы не знаете? Кроме меня?
– Нет.
– Если позвонят, свяжитесь с Сетом Фрэнком из миддлтонского полицейского управления.
– Я знаю его.
– Он хороший парень, миссис Брум. Вы можете доверять ему.
– Понятно, Джек.
Он повесил трубку и позвонил в “Федерал экспресс”. Он слышал, как на другом конце линии постукивают клавиши компьютерной клавиатуры.
Женский голос был деловым и строгим.
– Да, мистер Грэм, пакет был доставлен на фирму “Паттон, Шоу и Лорд” в четверг в десять ноль две утра, и в его получении расписалась миссис Люсинда Альварес.
– Спасибо. Думаю, он все-таки где-то здесь, у нас. – Недоумевая, он уже собрался повесить трубку.
– Мистер Грэм, с получением этого пакета возникли какие-то особые затруднения?
Джек не понимал, в чем дело.
– Особые затруднения? Нет, почему?
– Видите ли, когда я посмотрела регистрационную запись этого пакета, оказалось, что сегодня нам уже делали запрос относительно него.
Джек весь напрягся.
– Сегодня? Когда?
– В шесть тридцать вечера.
– Этот человек сказал, как его зовут?
– Понимаете, ситуация не очень ясная. Согласно моим записям, он также представился как Джек Грэм. – Супя по ее голосу, она сомневалась, что Джек – тот, за кого себя выдает.
Джек почувствовал, как все его тело охватил холод.
Он медленно положил трубку. Что бы ни было в этом пакете, им интересовался кто-то еще. И этот “кто-то” знал, что пакет послан именно ему. Он быстро набрал номер Сета Фрэнка, но следователь уже ушел домой. Дежурный отказался дать ему домашний номер Фрэнка, а Джек оставил этот номер у себя дома. Наконец, после уговоров, дежурный позвонил следователю домой, но никто не ответил. Джек тихо выругался. Звонок в справочную службу не дал результата: домашний номер Фрэнка не предназначался для широкой публики.
Джек откинулся на спинку кресла; его дыхание участилось. Он чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди. Он всегда считал себя смелым человеком. Теперь его уверенность в этом была поколеблена.
Он заставил себя сосредоточиться. Пакет был доставлен. Люсинда за него расписалась. Эта процедура на фирме строго соблюдалась: почта – жизненно важный элемент работы юридических фирм. Срочные отправления вручались курьерам, которые доставляли их вместе с другой почтой, приходящей в течение дня. Они развозили их на тележке. Они все знали, где находится кабинет Джека. И даже если они этого не знали, фирма печатала карту, которая периодически обновлялась. Если, конечно, они воспользовались исправленной картой...
Джек бросился к двери, распахнул ее и опрометью побежал по коридору. Он и не подозревал, что в этот момент за углом, в другом конце коридора зажегся свет в кабинете Сэнди Лорда.
Джек включил свет в своем старом кабинете. Он обшарил поверхность стола, затем выдвинул кресло, чтобы сесть, и тут увидел пакет. Джек взял его в руки. Он инстинктивно осмотрелся по сторонам, заметил распахнутые занавески и торопливо задернул их.
Он прочитал надпись на пакете: от Эдвины Брум Джеку Грэму. Это он! Пакет был объемистым, но легким. Это была коробка, как и сказала Эдвина Брум. Он начал открывать его, потом остановился. Они знают, что пакет доставлен сюда. Они? Это было единственное слово, которое пришло ему на ум. Если они знают, что пакет здесь, более того, спрашивали о нем на почте, что они станут делать? Если его содержимое очень важно для них и пакет уже был бы вскрыт, они наверняка знали бы об этом. А поскольку этого не произошло, что же они станут делать?..
Джек бегом вернулся в свой кабинет. Он надел пальто, схватил со стола ключи от машины, едва не опрокинув полупустой стакан с содовой, потом направился к двери. И остановился, похолодев.
Какой-то шум. Он не мог определить, откуда он доносился; казалось, звук перекатывается эхом по коридору, как вода, текущая в трубе. Это не был шум лифта. Он не сомневался, что услышал бы лифт. А может, и не услышал бы. Здание было огромным; постоянный шум лифта стал таким привычным, что он мог его даже не замечать. И потом, он разговаривал по телефону, все его внимание было отвлечено. Он ни в чем не мог быть уверенным. Кроме того, это мог быть один из адвокатов фирмы, приехавший поработать или что-то забрать. Однако интуиция подсказывала ему, что это не так. Но здание охранялось от посторонних. Но, опять же, насколько хорошо охраняется любое общественное учреждение? Он тихо закрыл дверь своего кабинета.
И снова шум. Джек тщетно пытался определить, откуда он исходит. Кто бы это ни был, он двигался медленно крадучись. Никто из работников фирмы так бы не шел. Джек тихо приблизился к стене и выключил свет, мгновение подождал, а потом осторожно открыл дверь.
Выглянул в коридор. Никого. Надолго ли? Как лучше уйти? Служебные помещения фирмы располагались таким образом, что если он пойдет в какую-либо сторону, то ему так или иначе придется пройти этой дорогой. И тогда он будет открыт со всех сторон: в коридорах не было никакой мебели. Случись ему встретить того, кто крался по коридору, и у него не будет ни малейшего шанса.
Неожиданно ему пришла в голову очень логичная мысль, и он осмотрелся вокруг в полутьме своего кабинета. Наконец, его взгляд остановился на тяжелом гранитном пресс-папье, одной из многих безделушек, подаренных ему, когда он стал компаньоном. Если им умело воспользоваться, оно могло послужить хорошей защитой. Джек был убежден, что сделает это. Отнять у него жизнь будет непросто. Такой фаталистический подход помог ему укрепить уверенность в своих силах, и, подождав еще немного, он выскользнул в коридор, закрыв за собой дверь. Неизвестным, возможно, придется открыть много дверей, чтобы найти его кабинет.
Низко присев, он подкрался к угловому выступу. Теперь ему отчаянно хотелось, чтобы здание было в полной темноте. Он глубоко вздохнул и выглянул из-за угла. Путь был свободен, во всяком случае пока. Он быстро оценил ситуацию. Если нападавших больше одного, они, вероятно, разделятся; каждый будет обыскивать свой участок, и поиск займет у них меньше времени. Знали ли они о его присутствии в здании? Может быть, за ним следили. Эта мысль вызывала особое беспокойство: в этот момент они могли окружать его, заходя с двух сторон.
Звуки приближались. Он мог различить по меньшей мере шум от одной пары ног. Его слух обострился до предела. Он вроде бы слышал даже дыхание этого человека или, по крайней мере, воображал, что слышит. Нужно было действовать. И наконец, он увидел предмет на стене: пожарная сигнализация.
Он уже собрался нажать на кнопку сигнализации, когда из-за угла в другом конце коридора показалась нога. Джек отпрянул назад, не дожидаясь, пока вслед за ногой покажется все тело. Он как можно быстрее зашагал в противоположном направлении. Он завернул за угол, дошел до холла и приблизился к двери, ведущей на лестничную площадку. Он распахнул ее и похолодел, услышав громкий скрип.
И звук бегущих по коридору ног.
– Черт! – Джек захлопнул за собой дверь и помчался вниз по лестнице.
Из-за угла выскочил человек. Его лицо закрывала черная шерстяная маска. В правой руке он держал пистолет.
Открылась дверь одного из кабинетов и, спотыкаясь, из нее вывалился Сэнди Лорд в майке и наполовину спущенных брюках. Он столкнулся с незнакомцем и оба тяжело упали на пол. Блуждающие руки Лорда инстинктивно схватились за маску и сорвали ее.
Лорд перекатился на колени, глотая кровь, хлещущую из разбитого носа.
– Кто ты такой, черт тебя возьми?! Откуда ты взялся, бешеный?! – Лорд яростно посмотрел незнакомцу в лицо. Потом заметил пистолет и замер.
Тим Коллин ответил ему взглядом и покачал головой частично от неожиданности, частично от отвращения. Поделать ничего было нельзя. Он поднял пистолет.
– Господи! Нет! Не надо!!! – завопил Лорд, пятясь назад. Раздался выстрел, и из дыры в самом центре майки брызнула кровь. Лорд судорожно вдохнул воздух, его глаза потускнели, и он рухнул спиной на дверь своего кабинета. Она распахнулась, открыв взгляду Коллина полуголую фигурку молодой любовницы Лорда, которая с ужасом смотрела на мертвого юриста. Коллин тихо выругался. Он взглянул на нее. Она знала, что ее ожидает, он видел это в ее наполненных ужасом глазах.
Неподходящее место, неподходящее время. Простите, мадам.
Пистолет выстрелил вновь, и ударом пули хрупкое тело было отброшено обратно в комнату. Она упала, раскинув ноги, сжав пальцы и невидящими глазами глядя в потолок; ночь удовольствий неожиданно стала для нее последней ночью в жизни.
Подбежав к своему стоящему на коленях напарнику, Билл Бертон недоуменно взглянул на последствия бойни, но его недоумение быстро сменилось гневом.
– Идиот! Ты что, спятил?! – вскрикнул он.
– Они видели мое лицо, что, черт побери, мне оставалось делать? Заставить их обещать, что они никому не расскажут? К черту!
Нервы обоих агентов были напряжены до предела. Коллин вцепился в рукоятку своего пистолета.
– Где он? Это был Грэм? – требовательно спросил Бертон.
– Думаю, да. Он спустился по пожарной лестнице.
– Значит, он ушел.
Коллин посмотрел на него и поднялся.
– Еще не ушел. Я не для того прикончил двух человек, чтобы упустить его.
Он сорвался с места. Бертон схватил его за рукав.
– Отдай мне свой пистолет, Тим.
– Черт возьми, Билл, ты в своем уме?
Бертон покачал головой, достал свой пистолет, отдал его Коллину и забрал его оружие.
– А теперь догоняй его. А я постараюсь здесь кое-что привести в порядок.
Коллин бросился к двери и побежал вниз по лестнице. Бертон осмотрел трупы. Он узнал Сэнди Лорда и нервно вздохнул.
– Черт возьми. Черт возьми, – повторял он снова и снова.
Повернувшись, он быстро прошел к кабинету Джека. Он открыл дверь и включил свет. Быстро обследовал кабинет. Должно быть, парень унес пакет с собой. Это было ясно. Ричмонд не ошибся, предположив, что здесь замешана Эдвина Брум. Именно ей Уитни доверил опасный для них предмет. Черт, они были так близки к цели. Кто мог знать, что в такой поздний час здесь окажется Грэм или кто-то еще?
Он еще раз внимательно осмотрел комнату. Его взгляд остановился на письменном столе. Его план созрел в считанные секунды. Наконец-то хоть что-нибудь могло произойти по их сценарию. Он направился к столу.
* * *
Добравшись до первого этажа, Джек дернул дверную ручку. Она не поддалась. Он похолодел. У них и раньше случались подобные проблемы. После периодических противопожарных учений двери запирались. Управляющий зданием заявил, что проблема взята под контроль. Как бы не так! Только теперь их ошибка могла стоить ему жизни. И причиной тому будет вовсе не пожар.Он оглянулся на лестницу. Они быстро приближались, о тишине больше никто не заботился. Джек бросился по лестнице на второй этаж, мысленно воззвал к Господу о помощи и схватился за ручку. Чувство облегчения стремительно охватило его, когда ручка повернулась, повинуясь давлению его вспотевшей ладони. Он свернул за угол, врезался в дверь лифта и нажал на кнопку вызова. Он оглянулся по сторонам, добежал до ближнего угла и, низко присев, спрятался за ним.
Ну, скорей же! Он слышал, как опускается лифт. Затем его поразила ужасная мысль: ведь в лифте может находиться преследователь! Тот мог предугадать маршрут Джека и попытаться перехитрить его.
Кабина лифта замерла на его этаже. В тот момент, когда открылись его двери, Джек услышал, как дверь пожарной лестницы с силой ударилась о стену. Он бросился к лифту, проскользнул между дверей и врезался в стенку кабины. Затем быстро поднялся и ударил по кнопке гаража.
И тут же ощутил присутствие у лифта чужака. Учащенное дыхание. Сначала он увидел темную фигуру, затем пистолет. Джек изо всех сил швырнул в нее пресс-папье и вжался в угол.
Он услышал, как кто-то негромко вскрикнул от боли, и двери, наконец, закрылись.
Он пробежал по темному подземному гаражу, нашел свою машину, через несколько секунд проехал через автоматическую дверь и резко нажал педаль газа. Машина помчалась по улице. Джек оглянулся. Никого. Он посмотрел на свое отражение в зеркале. По лицу текли струйки пота. Все его тело было напряжено. Он потер плечо, ушибленное о стенку лифта. Господи, они были так близко! Так близко.
Он стал думать, куда ему теперь ехать. Они знали его; казалось, они знали о нем абсолютно все. Несомненно, ему нельзя появляться дома. Тогда куда же? В полицию? Нет. Сначала надо узнать, кто его преследует. Кто смог убить Лютера, несмотря на все усилия полиции. Кто, казалось, знал все, что знает полиция. Сегодня ночью ему нужно скрыться где-нибудь в городе. У него были с собой кредитные карточки. А утром он первым делом свяжется с Фрэнком. И тогда все удалится. Он взглянул на пакет. Сегодня же ночью он узнает, что за предмет едва не стоил ему жизни.
* * *
Рассел лежала в постели под одеялом. Ричмонд только что кончил, лежа на ней. И не говоря ни слова, слез и вышел из комнаты, жестоко взяв то, что хотел. Она потирала запястья, которые он сжимал. Она чувствовала, как ноют поврежденные трением места. У нее саднили истерзанные им груди. Она вспомнила предупреждение Бертона. Кристина Салливан тоже была покалечена, и не только пулями агентов.Она медленно двигала головой назад и вперед, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Раньше она очень хотела этого. Очень хотела, чтобы Алан Ричмонд занялся с ней любовью; в ее мечтах их отношения представлялись полными романтизма и нежности. Два умных, могущественных и энергичных человека. Идеальная пара. Каким чудесным все должно было быть. А теперь она спустилась с небес на землю, вспомнив, как он набросился на нее; на его лице было такое выражение, будто он в одиночестве мастурбирует в туалете перед последним номером “Пентхауза”. Он даже не поцеловал ее, не сказал ни слова. Просто, как только она вошла в спальню, сорвал с нее одежду, вонзил в нее свою твердую плоть, а потом сразу ушел. Все это не продолжалось и десяти минут. И теперь она осталась в одиночестве. Глава администрации! Скорее, главная шлюха!
Ей хотелось закричать: “Ублюдок, я же изнасиловала тебя! Я изнасиловала тебя в той комнате той ночью, и ты, сукин сын, ничего не мог с этим поделать!”
Ее слезы увлажнили подушку, и она обругала себя за то, что потеряла самообладание и расплакалась. Раньше она была так уверена в своих способностях, была уверена, что может управлять им. Господи, как же она ошиблась... Этот человек приказывал убивать людей. Уолтер Салливан. Даже Уолтер Салливан был безжалостно убит с ведома, более того, с благословения президента Соединенных Штатов. Когда Ричмонд сказал ей, она не могла в это поверить. Он говорил, что хочет держать ее в курсе событий. Скорее, держать в страхе. Она понятия не имела, что он задумал на этот раз. Она больше не являлась главным звеном его избирательной кампании и была рада этому.
Она села в постели, натянула на свое трясущееся тело порванную ночную сорочку. На мгновение ее опять охватило чувство стыда. Конечно, теперь она была его персональной шлюхой. На это указывало его невысказанное обещание не уничтожать ее. Но разве это все?
Она завернулась в одеяло и осмотрела темную комнату. Она, несомненно, являлась соучастницей преступления. Но не только. Она была свидетелем. Лютер Уитни тоже когда-то был свидетелем. Теперь он мертв. И Ричмонд хладнокровно отдал приказ об убийстве одного из своих самых старых и близких друзей. Если он оказался способен на такое, то какую ценность представляла для него ее жизнь? Ответ был пугающе ясным.
Она вцепилась зубами в руку, пока ей не стало невыносимо больно, посмотрела на дверь, через которую он вышел. Может, он прятался за дверью, подслушивая, решая, что с ней сделать? Ледяная дрожь страха охватила ее и не отпускала. Она попалась. Впервые в жизни у нее не было выбора. Она даже сомневалась, останется ли в живых.
* * *
Джек бросил коробку на кровать, снял пальто, выглянул в окно своего гостиничного номера и потом сел. Он был вполне уверен, что за ним не следили. Он ведь быстро покинул здание. В последний момент он вспомнил о необходимости избавиться от машины. Он не знал, кто именно его преследует, но сделал вывод, что у них достаточно возможностей, чтобы найти его автомобиль, где бы он ни оказался.Джек взглянул на часы. Он вышел из такси около отеля всего лишь минут пятнадцать назад. Это было неприметное место, один из тех отелей, где останавливаются небогатые туристы, чтобы затем обойти город, пополняя свои знания истории страны, прежде чем возвратиться домой. Довольно отдаленное место, но именно то, что ему нужно.
Джек посмотрел на коробку и решил, что хватит ждать. Вскоре он открыл ее и обнаружил предмет в пластиковом пакете.
Кинжал? Он пригляделся к предмету. Нет, это был нож для вскрытия конвертов, антикварная вещь. Держа пакет за края, он тщательно осмотрел предмет. Он не был судебным экспертом и поэтому не сообразил, что черный налет на рукоятке и лезвии – в действительности очень старая, засохшая кровь. Не знал он и об отпечатках пальцев на коже рукоятки.
Он осторожно положил пакет и откинулся на спинку кресла. Этот предмет, несомненно, имел отношение к убийству Кристины Салливан. Но каким образом? Он вновь посмотрел на него. Нож для вскрытия конвертов, очевидно, был важным вещественным доказательством. Он не был орудием убийства: ведь Кристину Салливан застрелили. Но Лютер считал, что он чрезвычайно важен.
Джек вскочил. Нож мог послужить для опознания того, кто убил Кристину Салливан! Он схватил пакет и поднес его поближе к свету, разглядывая каждый дюйм его поверхности. Теперь он их слабо различал; они походили на переплетение черных ниточек. Отпечатки. Здесь были отпечатки пальцев убийцы. Джек присмотрелся к лезвию. Кровь. И на ручке тоже. Явно кровь. О чем это говорил Фрэнк? Он отчаянно пытался припомнить. Кристина Салливан, возможно, порезала нападавшего на нее человека. Задела руку или ногу тем ножом для вскрытия конвертов, который виднелся на фотографии в спальне. По крайней мере, такова была одна из версий следователя, которой он поделился с Джеком. То, что Джек сейчас держал в руке, подтверждало такое предположение.
Он осторожно вернул пакет в коробку и засунул ее под кровать.
Он подошел к окну и вновь посмотрел наружу. Ветер усиливался. Непрочное окно дрожало и потрескивало.
Если бы только Лютер рассказал ему обо всем, доверился бы ему. Но он боялся за Кейт. Как они могли дать Лютеру понять, что Кейт в опасности?
Он напряг память. Будучи в тюрьме, Лютер ничего не получал. Джек знал это наверняка. Тогда как? Мог ли “некто” просто подойти к Лютеру и откровенно заявить: если заговоришь, твоя дочь умрет? И откуда им вообще знать, что у него есть дочь? Они же много лет не встречались.
Джек лег на кровать, закрыл глаза. Нет, нет, он ошибается. Такое было возможно, но лишь один раз. В день ареста Лютера. Это единственный случай, когда отец и дочь могли быть вместе. Возможно, что кто-то, не произнося ни слова, мог сообщить Лютеру об этом только взглядом. Джеку приходилось работать с делами, которые отклонялись из-за страха свидетелей перед дачей показаний. Им никто ничего не говорил. Тихое запугивание. Бессловесная угроза, в этом не было ничего нового.
Тогда кто из присутствовавших там мог это сделать? Сообщить Лютеру нечто, заставившее его замолчать так, словно ему зашили рот. Однако, насколько было известно Джеку, там присутствовали лишь полицейские. Если, конечно, это не человек, стрелявший в Лютера. Но зачем ему вертеться среди полицейских? Как мог этот человек зайти на оцепленную территорию, приблизиться к Лютеру, показать ему выразительный жест и при этом не вызвать подозрении?
Джек резко открыл глаза.
Мог. Запросто. Если этот человек был полицейским. Неожиданная мысль поразила его подобно удару молнии.
Сет Фрэнк.
Однако он быстро отбросил эту версию. Здесь не было никакого мотива, даже малейшего намека на мотив. Невозможно было представить себе любовную интрижку между следователем и Кристиной Салливан, а именно к ней-то все и сводилось, не так ли? Любовник Кристины Салливан убил ее, а Лютер это видел. Сет Фрэнк не мог быть убийцей. Джек молил Бога, чтобы убийцей оказался не Сет Фрэнк, потому что только он мог помочь ему выпутаться из этого дела. А что если завтра утром Джек доставит Фрэнку ту самую вещь, которую тот отчаянно искал? Он мог обронить нож, покинуть комнату, а потом Лютер выходит из своего убежища, подбирает его и смывается. Это казалось возможным. И вся комната оказывается настолько чистой, насколько это способен сделать профессионал. Профессионал. Опытный следователь, ведущий дела об убийствах, который в точности знает, как заметаются следы преступлений.
Джек покачал головой. Нет! Черт возьми, нет! Он должен ему верить, потому что больше верить некому. Это был кто-то другой. Несомненно. Просто он устал. Его попытки дедуктивного мышления становились нелепыми. Сет Фрэнк не мог быть убийцей.
Джек вновь закрыл глаза. Пока он чувствовал себя в относительной безопасности. Через несколько минут он погрузился в тревожный сон.
* * *
Утро выдалось освежающе холодным; застоявшийся воздух был вытеснен ночным ветром.Джек уже поднялся; он спал в одежде и помял ее. Он умылся в маленькой ванной, пригладил волосы, выключил свет и вернулся в спальню. Сел на кровать и взглянул на часы. Фрэнка на работе еще не было, однако ждать оставалось недолго. Он вытащил коробку из-под кровати и положил рядом с собой. У него было такое чувство, словно поблизости бомба с часовым механизмом.
Он включил маленький цветной телевизор и сел в углу комнаты. Передавали местные утренние новости. Бойкая блондинка, несомненно, принявшая изрядную дозу кофеина в ожидании своего выхода в ранний утренний эфир, рассказывала о главных событиях.
Джек ожидал услышать что-нибудь о нескончаемых глобальных проблемах. Среднему Востоку каждое утро отводилось не меньше одной минуты. Может, на юге Калифорнии произошло очередное землетрясение. Или президент опять сражается с Конгрессом.
Но сегодня утром было лишь одно главное событие. Джек наклонился вперед, увидев на экране хорошо знакомую обстановку. “Паттон, Шоу и Лорд”. Главный холл фирмы. Что говорит дикторша? Два трупа? Убит Сэнди Лорд?! Застрелен в собственном кабинете? Джек бегом бросился через комнату и прибавил громкости. Он с возрастающим удивлением наблюдал, как из здания вывозят две тележки с накрытыми телами. В правом верхнем углу экрана мелькнула фотография Лорда. Вкратце пересказывалась его выдающаяся карьера. Но он был мертв, несомненно, мертв. Кто-то застрелил Лорда в его собственном кабинете.