Страница:
Но пора заняться другими проблемами. Все, что ему требовалось, он получил, и отныне волен отправляться домой, в Техас. Не хватало только оказаться между двух огней, если конфликт разгорится в ближайшее время. Нет, слишком много пота и крови вложил он в свою землю, чтобы не встать теперь на ее защиту.
Гарет никогда не доверял этому надменному типу. Санта-Анна наверняка обвинит в мятеже тех техасцев, которые отважатся защищать интересы своего штата. Таким, как он, требуется только слепое повиновение.
Войдя в дом и добравшись наконец до своей комнаты, Гарет поспешил плотно затворить за собой дверь. В гардеробе оставались его немногочисленные пожитки, и Доусон машинально запихал их в небольшой саквояж. Дон Энрике уже распорядился снабдить его продуктами на дорогу – нужно только проследить, чтобы все упаковали, и попрощаться с хозяевами. До Техаса он будет добираться верхом. Скорее, скорее прочь из этих краев, пока он не рехнулся окончательно!
Не в силах вытравить из себя невинный взор серебристых глаз, Гарет метался по комнате. Но тут знакомый голос заставил его вздрогнуть:
– Ах, Гарет, ты выглядишь таким сердитым! Неужели Анжелика тебя разочаровала?..
Застигнутый врасплох, Доусон застыл, собираясь с мыслями, а в комнате гремели раскаты издевательского хохота молодого Аррикальда:
– Ну надо же, какое несчастье! Тем более что это была последняя возможность ее потискать! – Эстебан, хохоча, прошел в центр комнаты Но уже в следующий миг его лицо искривила яростная гримаса. – Держу пари, ты гадаешь, почему я вернулся в Реал-дель-Монте. А ответ очень прост. Я вернулся, чтобы забрать Анжелику. По дороге меня осенила идея, что прелестная потаскушка может произвести впечатление на столичное общество. Она ведь действительно красива. И после пары-тройки уроков хорошего тона запросто сумеет изобразить из себя благородную особу. А уж я не пожалею времени, чтобы преподать ей все, что смогу. – Со злорадной ухмылкой Эстебан приблизился к Гарету. – Стало быть, ты не только взял ее первым, но и позаботился прихватить с собой на рудник. – От едва сдерживаемого бешенства голос Эстебана стал прерывистым и глухим. – Признаться, я сперва рассердился, и изрядно. Но потом подумал и решил, что ничего иного и не следовало ожидать. Естественно, ты не упустил возможности лишний раз позабавиться с красоткой, хотя я и просил тебя, как джентльмена, держаться от нее подальше. Поверив тебе, я был не прав. Но теперь я вернулся, и все встанет на свои места. Анжелика поедет в Мехико со мной.
– Ты в этом так уверен?
– Вот именно, Гарет. Иначе я не смогу отказать себе в удовольствии вышвырнуть из своих владений одного настырного техасца.
На губах Гарета появилась холодная улыбка.
– Это следует воспринимать как угрозу, Эстебан?
– Понимай как хочешь. Похоже, ты уже начал собираться восвояси. Какое несчастье: тебе не представится возможность пожелать завтра утром счастливого пути нам с Анжеликой. Боюсь, что нам с ней не дождаться и прощального благословения от родителей – но оно и прежде меня не очень трогало.
– Анжелика уже в курсе?
– Гарет, ты ведь отлично знаешь, что она еще не вернулась на асиенду. А кроме того, я решил сначала поделиться с тобой. Довольно бесполезный поступок, правда? Но я не раскаиваюсь. Главное – ты предупрежден и не сможешь потом сказать, что помешал моим планам нечаянно.
– И ты полагаешь, что Анжелика согласится?
– У нее просто не будет выбора. Не беспокойся о ней, Гарет. Уж я-то сумею удовлетворить ее и постараюсь научить тому, как надо удовлетворять меня…
– Ублюдок! Эстебан позеленел.
– Не смей! – зашипел он – Впрочем, мне плевать, что ты обо мне думаешь! Наша милая Анжелика по праву зовется шлюхой, но оттого не менее прекрасна и желанна! И я возьму ее, Гарет и буду брать много-много раз! Можешь в этом не сомневаться. Разрешаю тебе думать об этом по пути в свой забытый Богом штат – мне что доставит удовольствие! Потому что я слишком хорошо знаю – ни одна баба в мире не способна вытеснить из памяти чту несравненную деревенскую шлюху. От нее мутится разум, она словно яд в крови – верно? И я повторяю тебе еще раз не смей приближаться к ней, Гарет Доусон, не то поплатишься жизнью!
И Эстебан покинул комнату оставив Гарета наедине с собственным гневом
Анжелика остановилась в полном изнеможении. В груди ломило от удушья она неслась, не чуя под собой ног, всю дорогу от дома до асиенды. Она бежала от ужасных слов падре Мануэля, но они все равно звучали в ее ушах Карлос скоро умрет Карлос скоро умрет. А все ее попытки вмешаться в его судьбу превратились в ничто, в плевки против ветра! Разве несчастные золотые окупят утраченную честь?!
Нет нет, он не может умереть! Не может!!!
А вдруг падре Мануэль ошибся?! А вдруг Карлос еще оправится и наберется сил – хотя бы на несколько коротких месяцев, за которые она соберет остальные деньги? Эти золотые – неплохое начало И ей потребуется совсем немного времени!
Задумавшись, она вошла в кухню и не сразу обратила внимание на то, что все как по команде обернулись в ее сторону По инерции она двинулась было к Кармеле
– Гляньте-ка ей хватило наглости вернуться как будто донна Тереза примет ее обратно!
Не обращая внимания на визг Хуаниты, Анжелика взглянула на Кармелу
– Кармела, я готова приступить к работе Или у тебя есть другие поручения?
– Да, – неловко кивнула Кармела, не в силах скрыть замешательство. – Донна Тереза велела отправить тебя к ней, как только вернешься. Но если честно, она не ждала тебя назад. Никто из нас не ждал. – Но я пришла.
– Донна Гереза в библиотеке вместе с доном Энрике. Анжелика повернулась и, не обращая внимания на прикованные к ней взгляды, направилась в библиотеку. Постучав, она заглянула внутрь и попросила разрешения войти. Наступила напряженная тишина. Донна Тереза первой обрела дар речи и приказала:
– Войди и закрой за собой дверь, Анжелика. – Холеное лицо хозяйки искривилось в брезгливой гримасе. – Должна признаться, я удивлена, что ты посмела снова прийти в наш дом. Ни я, ни дон Энрике не ожидали от тебя такой дерзости. Ведь в этой вот самой комнате, в присутствии дона Энрике ты получила последнее предупреждение. И не была уволена в тот раз только благодаря его великодушному вмешательству. Но ты обманула дона Энрике и ответила черной неблагодарностью на надежды, которые возлагал на тебя мой возлюбленный сын! – Тут донна Тереза сокрушенно покачала головой. – Какое несчастье, что неотложные дела заставили дона Эстебана вернуться сегодня домой и он станет свидетелем твоей неблагодарности! Нет, на –этот раз тебе не будет прощения. Сеньор Доусон – наш гость! Ты опозорила нас в его глазах. Гарета я не виню. Ведь он мужчина и волен подчиниться желанию своего тела. А вот от тебя я ожидала скромности и послушания! Но коль скоро это тебе не по нраву, мне не остается ничего иного, кроме как уволить тебя со службы в моем доме.
Донна Тереза снова оглянулась на мужа, по-прежнему хранившего молчание.
– Вот видишь, Анжелика, у тебя больше не осталось защитников. Даже падре Мануэль не сумеет теперь меня разубедить. Я больше не в состоянии предоставлять тебе все новые и новые возможности исправиться, ибо не нахожу в тебе ответного рвения. Анжелика, ты можешь идти. Отныне ты лишена чести считать себя моей служанкой.
С трудом отдавая себе отчет в происходящем, Анжелика поклонилась и вышла из библиотеки. Она машинально закрыла за собой дверь и двинулась прочь по коридору, пока ее не остановил знакомый окрик. Она и опомниться не успела, как оказалась в утренней гостиной Анжелика испуганно оглянулась – перед ней стоял Эстебан.
– Итак, ты получила выволочку от матери и уходишь как ни в чем не бывало! – яростно зашипел Аррикальд. – Браво, Анжелика! Ну, от меня ты так просто не отделаешься! Сука!
Не в силах больше сдерживаться, Эстебан залепил ей такую пощечину, что голова ее дернулась. Выждав мгновение, он стал ее бить, раз за разом, не позволяя уклониться или отступить. Ничего не соображающая, измученная горем и болью, Анжелика только и смогла, что поглубже вздохнуть, чувствуя, что вот-вот провалится в какую-то темную бездну.
– Нет!!! Не смей падать в обморок! Тебе придется выслушать все, что я скажу!
Тут Эстебан рванул ее к себе, схватил за волосы и запрокинул голову. Жадные губы впились ей в рот. Он намеренно причинял ей боль, упиваясь собственной безнаказанностью и властью. Наконец он отпрянул и выпалил:
– Тебя вышвырнули отсюда, и больше никто не возьмет тебя на работу. Но я могу спасти тебя. У меня есть план. – Он снова жадно поцеловал ее, укусив до крови. – Смотри не упади от счастья: ведь я вернулся с полдороги только ради тебя, ради тебя одной! Я собираюсь взять тебя в Мехико, Анжелика! Понимаешь, до чего ты меня довела, коли я решился на такое? Мне пришлось обманывать этих святых людей – сеньоров Валентин, и ужасно страдать от поездки верхом – и все из-за тебя, маленькая шлюшка! А когда я вернулся, то узнал, что ты на два дня сбежала с каким-то техасцем! – Ей было больно, ужасно больно, но Анжелика почти не сопротивлялась. Какая теперь разница? Бесполезно, все бесполезно…
– Ты что, не слышишь? Завтра утром мы вместе уедем в столицу! Мамаша, конечно, станет на дыбы, но твои родители вряд ли будут возражать. Отпустили же тебя с техасцем! По крайней мере на этот раз ты окажешься в более пристойном обществе… А в Мехико ты поселишься в моей квартире… и станешь моей любовницей. Я дам тебе возможность проявить свои таланты и сам научу тому, как лучше всего сделать меня счастливым. О, это будет замечательно! – Только тут до его распаленного мозга дошло, что собеседница не отвечает ни слова и даже не делает попыток вырваться. Он встряхнул ее как куклу и с яростью прошипел: – Ты не оглохла, шлюха? Ты слышала, что я сказал?
– Д-да, я слышала вас, – запинаясь, пробормотала Анжелика: оказывается, язык ее тоже онемел от ужаса.
– И что ты на это ответишь? Ну же, я желаю услышать ответ!
С трудом переведя дух, она пробормотала:
– А сколько… вы заплатите?
Эстебан на миг онемел от удивления. Но тут же захохотал:
– Заплачу?! Сколько я заплачу?.. Ты что, всерьез смеешь торговаться?
– Дон Эстебан, мне все равно, что вам угодно будет сделать со мной, – отважно начала Анжелика. – У меня все равно нет будущего. У меня, но не у моего брата. Если я получу от вас достаточно, чтобы отвезти Карлоса к врачу в Мехико, – я стану вашей… спутницей по доброй воле.
– Тебе все равно придется Поехать со мной, шлюха! Уж я позабочусь, чтобы ты не смогла отвертеться! Твоя семья такая бедная, такая беззащитная, верно?.. И в особенности твой несчастный, больной братик…
– Но если вы заплатите мне, дон Эстебан, я буду стараться услужить вам как можно лучше, – упрямо продол– жала она, борясь с подступающей тошнотой. – Я стану покорной ученицей в ваших руках. Я приложу все силы для того, чтобы воплотились ваши самые невероятные мечты…
– Сука… сука… – выпалил Эстебан, проклиная предательски наливавшиеся кровью чресла. – Твои слова… они возбуждают меня не хуже, чем твое тело. – И, окинув это самое тело еще одним жадным взором, Эстебан решительно кивнул: – Так и быть, ты получишь деньги. Завтра утром, перед отъездом, я отдам их тебе и прослежу, чтобы они попали в руки твоей матери – не меньшей суки, чем ты! А потом мы уедем, Анжелика, и ты станешь мне служить. И своими услугами вдесятеро окупишь то, что я потрачу на тебя. Ты поняла меня, шлюха?
Анжелика едва слышно отвечала, стараясь не обращать внимания на тискавшие грудь грубые руки.
– Да, я все поняла.
Восторг, запылавший в его глазах, едва не лишил Анжелику самообладания, как вдруг в коридоре раздался голос донны Терезы:
– Эстебан.. Эстебан…
Эстебан, выругавшись, отпихнул свою жертву. Осторожно выглянув в ту дверь, что вела в патио, он приказал:
– Проваливай! Убирайся отсюда, да поживее! Завтра на рассвете я за тобой приеду. Будь наготове, Анжелика, не то…
– Да, я буду готова, дон Эстебан.
И она опрометью бросилась прочь. Никто не заметил, как она промчалась через патио, выскочила в сад и кинулась по тропинке к дому.
Гарет посмотрел на безоблачный небосвод и нахмурился. Так и есть: давно перевалило аа полдень. В дорожном платье, с пристегнутой к ремню кобурой он спустился по парадной лестнице асиенды Аррикальдов и увидел дона Энрике и донну Терезу, ждущих его во дворе. Надежно приторочив саквояж к седлу, он повернулся к хозяевам.
– Большое спасибо за все, дон Энрике. – Доусон протянул старшему Аррикальду руку. – и вам, донна Тереза. Вы были настолько добры, что не просто оказали мне гостеприимство, но и позволили воспользоваться услугами ваших инженеров.
– Мы сделали что с радостью, Гарет. Подтверждая слова супруга заученной улыбкой, донна Тереза чопорно выпрямилась.
– Смею надеяться, что не причинил вам излишних хлопот своим присутствием. С моей стороны это было бы крайней неблагодарностью.
– Вы наш гость, Гарет, – сказала донна Тереза, и взгляд ее маленьких глаз был намного красноречивее вежливых слов. – А поведение наших гостей не подлежит обсуждению. Это нашей челяди необходимо строго подчиняться заведенному в доме порядку. А вас мы всегда рады видеть.
В словах донны Терезы прозвучал более чем прозрачный намек, и Гарет нахмурился. Если бы Анжелика не приняла от него эти чертовы золотые, он бы наверняка кинулся ее защищать. Но сейчас что-то не позволило Доусону сделать это. В конце концов Анжелика исправно получала условленную плату. Сделка есть сделка.
– Ты что же, решил уехать втихаря, не попрощавшись, Гарет?
Все трое мгновенно обернулись в сторону Эстебана, неожиданно появившегося в парадных дверях. Ослепительно улыбаясь, он приблизился к ним.
– Мне казалось, мы уже попрощались, Эстебан.
– Возможно. Но вряд ли в ближайшее время у нас появится возможность побеседовать. А ведь кое-какие вопросы мы так и не обсудили до конца, верно?
– Вот как? – Веселость Эстебана буквально переливалась через край, и это не могло не вызвать подозрений Гарета. – Ну что ж. тогда, пожалуй, лучше покончить с ними сейчас. – И Доусон как можно искреннее улыбнулся недоумевающим хозяевам: – Еще раз спасибо – и от отца, и от меня. Мы никогда не перестанем ценить вашу дружбу. Не успели отзвучать ответные слова прощания, Гарет взял под уздцы своего жеребца и не спеша пошел по дороге рядом с Эстебаном.
– Если хочешь знать, Гарет, я просто решил сообщить тебе кое-какие детали.
Гарет не собирался отвечать, однако лицемерно доверительный тон Эстебана его насторожил. Но вот наконец молодые люди отошли достаточно, чтобы их не слышали сеньоры Аррикальд.
– Короче, Эстебан. Выкладывай свои «детали». У меня нет времени – до темноты я хочу проехать как можно больше.
– Скажите, какое нетерпение! И ради чего? Ради одинокого ночлега на голой земле, посреди поля! Тогда как я… ох, Гарет, я просто не в силах описать, каких наслаждений ожидаю от грядущих ночлегов в дороге!
– Эстебан, что ты все ходишь вокруг да около? Говори яснее, я и вправду теряю терпение!
– Поверь, все это крайне огорчительно для того, кто от всей души хотел бы помочь одинокому скитальцу! Ведь тебе наверняка не дает покоя мысль о том, что станет дальше с маленькой шлюхой! – При этих словах лицо Гарета окаменело. – Ну да, да, она явилась на асиенду – почти сразу после нашей беседы. До чего глупый поступок! Надо же – вообразила, будто мать позволит ей по-прежнему работать в нашем доме!
– Это ты и хотел мне сообщить? – поинтересовался Гарет.
– Нет, это только начало, дружище!
– Ты мне не друг.
– Да плевал я на твою дружбу – главное, что Анжелика достанется мне! – От издевательского тона Эстебана Гарету кровь ударила в голову. А Эстебан заливался соловьем, уверенный, что теперь-то он полностью владеет вниманием Доусона. – Да, Гарет, путь до Мехико мне скрасит общество чрезвычайно милой особы Анжелика упала ко мне в руки, словно спелый плод… У нее даже не возникло мысли возражать… и она с восторгом принимала мои ласки…
– Черт побери, Эстебан, ты врешь
– Но ведь ей нужна поддержка, Гарет! Нельзя сказать, что она была довольна, когда ее с треском вышвырнули с асиенды. Сам знаешь, этот ее младший брат… Он такой больной… несчастный малютка. Но, признаюсь, я несколько опешил, когда она назвала свою цену… – Гарет невольно дернулся и тут же обругал себя: ведь именно этого и добивался соперник! – Так-так! Ты тоже изрядно заплатил за развлечения с маленькой шлюхой, не правда ли? А она непростительно жадна для деревенской потаскушки, верно? Но скажи мне честно, сколько ты дал ей, Гарет?
– Заткнись, Эстебан!
– Тебя так раздражает правда, Гарет? А еще она пообещала мне, что с охотой станет брать у меня уроки мастерства, чтобы потом…
– Лживый ублюдок!
– Ах, Гарет, как бы ты хотел, чтобы это была ложь! – расхохотался Эстебан. – Увы, я сказал правду Итак, ты провел с ней два дня, за которые выложил круглую сумму. Но для нее ты очередной клиент, и только. А завтра наша жадная потаскушка получит кругленькую сумму от меня и поедет за мной вполне охотно… С завтрашнего дня она начнет расплачиваться со мной, Гарет, и станет платить, и платить, и платить мне без конца…
– Черт побери, да делай ты с ней что угодно – мне плевать! – Гарет развернулся и вскочил в седло, не в силах слушать дальше. Он с места послал коня в галоп, оставив за спиной злополучную асиенду со всеми ее обитателями.
Оцепенение, сковавшее ее тело и разум, все еще не прошло. Анжелика уселась на большом валуне рядом с дорогой и невидящим взором уставилась в пространство. Она не могла сейчас вернуться домой.
Но она должна провести побольше времени с Карло-сом… почитать ему, как и обещала. А потом как можно осторожнее объяснить ему, что завтра утром она уедет. Но их разлука не будет долгой, ведь и он отправится в Мехико, как только родители уладят здесь все дела. Правда, в– глубине души жил страх, что дон Эстебан впоследствии воспрепятствует ее общению с родными. Наверняка не раз и не два придется ей изведать тяжесть его руки, если она вздумает перечить Но что не важно Та боль, что терзала душу, была гораздо сильнее
Анжелика взглянула, высоко ли стоит солнце Пожалуй, не меньше часа пополудни. Доусон наверняка давно уехал. Ему так не терпелось поскорее вернуться домой! А про нее он позабыл.
Если умрет Карлос, у нее ничего не останется в этом мире.
Лицо ее раскраснелось, впервые за весь день в Анжелике заговорил ее неукротимый нрав. Надо же, нашла время распускать нюни – и это теперь, когда Карлос нуждается в ней как никогда! Цель так близка… просто не верится! Уже завтра она получит необходимую сумму от дона Эстебана. Она тут же отдаст деньги маме, и Карлосу останется только набраться сил на долгий путь до столицы. Падре Мануэль обязательно им поможет. Он глубоко верующий и очень щепетильный человек, но в то же время достаточно практичен, чтобы понять: каким бы путем ни достались ей деньги, это единственный шанс спасти Карлоса. Все будет хорошо.
Внезапно на память пришел грубый, жадный поцелуй Эстебана, и Анжелике стало тошно. Ясно, тут не может быть и речи ни о нежности, ни о ласковых словах, которые шепчут на ушко в минуты страсти. Но тут перед ее мысленным взором всплыло лицо Питера Макфаддена, и к горлу подступили рыдания. Нет, у нее язык не повернется предложить ему сделку… потребовать от него столько, сколько он в жизни не сможет заплатить. А кроме того, она ни за что не встанет между юношей и его родными. Кому, как не Анжелике, знать, как много значит для человека семья!
Анжелика резко вскочила. Хватит попусту тратить время! У нее еще слишком много дел.
Но не успела она сделать и нескольких шагов, как ее внимание привлек грохот копыт за спиной. Увидев знакомого жеребца, она едва решилась поднять глаза на всадника. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Он соскочил на землю, обмотал поводья вокруг ближайшего куста и подошел к Анжелике. Холодные и непроницаемые глаза превратились в черный оникс, суровый голос резал слух.
– Значит, что правда? Ты продалась этому ублюдку, Эстебану Аррикальду?
– Не вижу нужды отвечать на ваши вопросы, Гарет Доусон, – с холодным бешенством ответила Анжелика – Наши отношения закончены. Вы ведь уже на пути домой, не так ли? И то, чем я занимаюсь здесь, в Реал-дель-Монте, отныне…
– Но ты покидаешь Реал-дель-Монте. Ты собралась в Мехико Ты была в столице хоть раз, ничтожная шлюшка? Это большой, запутанный город. Люди теряются там, как песчинки, без следа и памяти о том, что существовали когда-то. Ты совершаешь ошибку. На Эстебана нельзя полагаться.
– Если даже это ошибка, платить за нее придется мне, а не вам! Что вам еще от меня нужно? Я вообще думала, что вы уже на полпути к Техасу
Гарет, конечно, не стал признаваться, что уже успел отъехать от асиенды на несколько миль, но вдруг повернул назад Он схватил было ее за плечи но ее лицо болезненно искривилось Так и есть, на нежной коже чернели ужасные синяки! Он медленно поднял взор на ее лицо, и Анжелика отвернулась на щеке красовалась еще одна позорная отметина
– Значит, вот каким образом Эстебан убедил тебя ехать с ним, Анжелика?
Вздрогнув от искренней жалости, прозвучавшей в его голосе, Анжелика отшатнулась
– Дону Эстебану не пришлось убеждать меня. Я сама согласилась на его предложение. А предложил он мне немало.
– Немало? – От жалости не осталось и следа. Гарет язвительно рассмеялся: – Неужели тебя так приворожил блеск золота? И что ты собираешься делать с тем богатством, которое надеешься от него получить? Но в любом случае тебе не суждено добиться своего с помощью Эстебана Аррикальда – он не такой простофиля!
– Я добьюсь своего еще прежде, чем покину Реал-дель-Монте. У меня будут деньги, чтобы…
– Деньги?! – Он опять вцепился ей в плечи, не помня себя от гнева. – Черт побери, да что же такое можно приобрести за деньги, если ради них ты готова отдаться даже Эстебану?!
– Я приобрету жизнь моего брата! Гарет ошалело затряс головой.
– Что наобещал тебе Аррикальд?
– Мне не потребовалось от дона Эстебана никаких обещаний, кроме денег, которые я получу завтра утром. С этими деньгами можно будет отправиться к доктору в Мехико, и доктор вылечит Карлоса.
– Что еще за доктор?
– Это знает падре Мануэль. Чтобы брат выздоровел, нужны деньги, иначе он скоро умрет. Мое целомудрие не столь уж ценно, когда на карту поставлена его жизнь.
– Так ты пошла на это ради брата?! Собрав остатки гордости, Анжелика ответила:
– Сейчас – да. Но рано или поздно я бы все равно это совершила. Здесь, в Реал-дель-Монте, для меня не существует иного будущего. Мне успели вынести приговор, как только я появилась на свет. Мне уготован один-единственный путь – впрочем, он не намного тяжелее обычной жизни женщины в нашей деревне. Жалкое существование среди оравы голодных детей, под башмаком у какого-нибудь мужлана – нет, это не по мне.
– Так живет и твоя семья?
– Нет! – выпалила Анжелика. – Мой отец – прекрасный человек. Он искренне любит маму и ради этой любви был готов вынести все сплетни, связанные с моим рождением. Когда Карлос поправится, я с помощью своей новой «профессии» обеспечу отцу достаток и безбедное существование в благодарность за его терпение и доброту.
– Но ведь он простил грех твоей матери, а не твой собственный.
Анжелика заставила себя успокоиться, чтобы ответить с достоинством. Наконец она промолвила:
– Как и все прочие, вы считаете, будто моя мать виновна. Значит, вы такой же, как они! – и вызывающе уставилась на него. Но, взглянув на нее, Гарет поступил совсем не так, как ожидала Анжелика. Да, он воистину дурак, если по-прежнему хочет ее больше всего на свете, если не в силах уехать и бросить ее на растерзание Эстебану Аррикальду.
– Тебе нравится… нравится Эстебан?
Ошеломленная таким вопросом, Анжелика замялась, но и этого мгновения оказалось достаточно: Гарет успел уловить страх в ее глазах.
– Для тебя не секрет, что он собой представляет, верно? И все же ты хочешь ехать с ним…
– Я получу от него все, что мне сейчас нужно.
– А когда он пресытится тобой?
Загнанная в угол тем самым ужасным вопросом, ответ на который она не смела пока искать, Анжелика невольно вздрогнула. Тоска сдавила ей грудь, и она честно ответила:
– Для меня это слишком далекое будущее. Я… я должна была предпринять что-то сейчас, немедленно… Гарет заколебался, но все же спросил:
– А что, если я дам тебе все, что обещал Эстебан, и вдобавок разрешу и этот вопрос?
На миг Анжелика опешила и спросила непослушными губами:
– Ч… что вы мне предлагаете?
– Я решил, что возвращаться в Техас в компании будет веселее. Если ты поедешь со мной, то получишь сумму, необходимую для лечения своего брата. Ровно год, Анжелика. Я получу на тебя те же права, которые получил бы Эстебан, но только на один год По истечении этого срока ты будешь вольна вернуться в Реал-дель-Монте – или куда угодно.
Она не верила своим ушам. Полный смятения взгляд метался по его лицу, задерживаясь то на темных, непроницаемых глазах, то на губах, сжатых в прямую линию. Эти губы становились такими горячими и нежными, когда целовали ее… Анжелика едва переводила дух.
– А как отнесутся ко мне в вашем доме?
Гарет никогда не доверял этому надменному типу. Санта-Анна наверняка обвинит в мятеже тех техасцев, которые отважатся защищать интересы своего штата. Таким, как он, требуется только слепое повиновение.
Войдя в дом и добравшись наконец до своей комнаты, Гарет поспешил плотно затворить за собой дверь. В гардеробе оставались его немногочисленные пожитки, и Доусон машинально запихал их в небольшой саквояж. Дон Энрике уже распорядился снабдить его продуктами на дорогу – нужно только проследить, чтобы все упаковали, и попрощаться с хозяевами. До Техаса он будет добираться верхом. Скорее, скорее прочь из этих краев, пока он не рехнулся окончательно!
Не в силах вытравить из себя невинный взор серебристых глаз, Гарет метался по комнате. Но тут знакомый голос заставил его вздрогнуть:
– Ах, Гарет, ты выглядишь таким сердитым! Неужели Анжелика тебя разочаровала?..
Застигнутый врасплох, Доусон застыл, собираясь с мыслями, а в комнате гремели раскаты издевательского хохота молодого Аррикальда:
– Ну надо же, какое несчастье! Тем более что это была последняя возможность ее потискать! – Эстебан, хохоча, прошел в центр комнаты Но уже в следующий миг его лицо искривила яростная гримаса. – Держу пари, ты гадаешь, почему я вернулся в Реал-дель-Монте. А ответ очень прост. Я вернулся, чтобы забрать Анжелику. По дороге меня осенила идея, что прелестная потаскушка может произвести впечатление на столичное общество. Она ведь действительно красива. И после пары-тройки уроков хорошего тона запросто сумеет изобразить из себя благородную особу. А уж я не пожалею времени, чтобы преподать ей все, что смогу. – Со злорадной ухмылкой Эстебан приблизился к Гарету. – Стало быть, ты не только взял ее первым, но и позаботился прихватить с собой на рудник. – От едва сдерживаемого бешенства голос Эстебана стал прерывистым и глухим. – Признаться, я сперва рассердился, и изрядно. Но потом подумал и решил, что ничего иного и не следовало ожидать. Естественно, ты не упустил возможности лишний раз позабавиться с красоткой, хотя я и просил тебя, как джентльмена, держаться от нее подальше. Поверив тебе, я был не прав. Но теперь я вернулся, и все встанет на свои места. Анжелика поедет в Мехико со мной.
– Ты в этом так уверен?
– Вот именно, Гарет. Иначе я не смогу отказать себе в удовольствии вышвырнуть из своих владений одного настырного техасца.
На губах Гарета появилась холодная улыбка.
– Это следует воспринимать как угрозу, Эстебан?
– Понимай как хочешь. Похоже, ты уже начал собираться восвояси. Какое несчастье: тебе не представится возможность пожелать завтра утром счастливого пути нам с Анжеликой. Боюсь, что нам с ней не дождаться и прощального благословения от родителей – но оно и прежде меня не очень трогало.
– Анжелика уже в курсе?
– Гарет, ты ведь отлично знаешь, что она еще не вернулась на асиенду. А кроме того, я решил сначала поделиться с тобой. Довольно бесполезный поступок, правда? Но я не раскаиваюсь. Главное – ты предупрежден и не сможешь потом сказать, что помешал моим планам нечаянно.
– И ты полагаешь, что Анжелика согласится?
– У нее просто не будет выбора. Не беспокойся о ней, Гарет. Уж я-то сумею удовлетворить ее и постараюсь научить тому, как надо удовлетворять меня…
– Ублюдок! Эстебан позеленел.
– Не смей! – зашипел он – Впрочем, мне плевать, что ты обо мне думаешь! Наша милая Анжелика по праву зовется шлюхой, но оттого не менее прекрасна и желанна! И я возьму ее, Гарет и буду брать много-много раз! Можешь в этом не сомневаться. Разрешаю тебе думать об этом по пути в свой забытый Богом штат – мне что доставит удовольствие! Потому что я слишком хорошо знаю – ни одна баба в мире не способна вытеснить из памяти чту несравненную деревенскую шлюху. От нее мутится разум, она словно яд в крови – верно? И я повторяю тебе еще раз не смей приближаться к ней, Гарет Доусон, не то поплатишься жизнью!
И Эстебан покинул комнату оставив Гарета наедине с собственным гневом
Анжелика остановилась в полном изнеможении. В груди ломило от удушья она неслась, не чуя под собой ног, всю дорогу от дома до асиенды. Она бежала от ужасных слов падре Мануэля, но они все равно звучали в ее ушах Карлос скоро умрет Карлос скоро умрет. А все ее попытки вмешаться в его судьбу превратились в ничто, в плевки против ветра! Разве несчастные золотые окупят утраченную честь?!
Нет нет, он не может умереть! Не может!!!
А вдруг падре Мануэль ошибся?! А вдруг Карлос еще оправится и наберется сил – хотя бы на несколько коротких месяцев, за которые она соберет остальные деньги? Эти золотые – неплохое начало И ей потребуется совсем немного времени!
Задумавшись, она вошла в кухню и не сразу обратила внимание на то, что все как по команде обернулись в ее сторону По инерции она двинулась было к Кармеле
– Гляньте-ка ей хватило наглости вернуться как будто донна Тереза примет ее обратно!
Не обращая внимания на визг Хуаниты, Анжелика взглянула на Кармелу
– Кармела, я готова приступить к работе Или у тебя есть другие поручения?
– Да, – неловко кивнула Кармела, не в силах скрыть замешательство. – Донна Тереза велела отправить тебя к ней, как только вернешься. Но если честно, она не ждала тебя назад. Никто из нас не ждал. – Но я пришла.
– Донна Гереза в библиотеке вместе с доном Энрике. Анжелика повернулась и, не обращая внимания на прикованные к ней взгляды, направилась в библиотеку. Постучав, она заглянула внутрь и попросила разрешения войти. Наступила напряженная тишина. Донна Тереза первой обрела дар речи и приказала:
– Войди и закрой за собой дверь, Анжелика. – Холеное лицо хозяйки искривилось в брезгливой гримасе. – Должна признаться, я удивлена, что ты посмела снова прийти в наш дом. Ни я, ни дон Энрике не ожидали от тебя такой дерзости. Ведь в этой вот самой комнате, в присутствии дона Энрике ты получила последнее предупреждение. И не была уволена в тот раз только благодаря его великодушному вмешательству. Но ты обманула дона Энрике и ответила черной неблагодарностью на надежды, которые возлагал на тебя мой возлюбленный сын! – Тут донна Тереза сокрушенно покачала головой. – Какое несчастье, что неотложные дела заставили дона Эстебана вернуться сегодня домой и он станет свидетелем твоей неблагодарности! Нет, на –этот раз тебе не будет прощения. Сеньор Доусон – наш гость! Ты опозорила нас в его глазах. Гарета я не виню. Ведь он мужчина и волен подчиниться желанию своего тела. А вот от тебя я ожидала скромности и послушания! Но коль скоро это тебе не по нраву, мне не остается ничего иного, кроме как уволить тебя со службы в моем доме.
Донна Тереза снова оглянулась на мужа, по-прежнему хранившего молчание.
– Вот видишь, Анжелика, у тебя больше не осталось защитников. Даже падре Мануэль не сумеет теперь меня разубедить. Я больше не в состоянии предоставлять тебе все новые и новые возможности исправиться, ибо не нахожу в тебе ответного рвения. Анжелика, ты можешь идти. Отныне ты лишена чести считать себя моей служанкой.
С трудом отдавая себе отчет в происходящем, Анжелика поклонилась и вышла из библиотеки. Она машинально закрыла за собой дверь и двинулась прочь по коридору, пока ее не остановил знакомый окрик. Она и опомниться не успела, как оказалась в утренней гостиной Анжелика испуганно оглянулась – перед ней стоял Эстебан.
– Итак, ты получила выволочку от матери и уходишь как ни в чем не бывало! – яростно зашипел Аррикальд. – Браво, Анжелика! Ну, от меня ты так просто не отделаешься! Сука!
Не в силах больше сдерживаться, Эстебан залепил ей такую пощечину, что голова ее дернулась. Выждав мгновение, он стал ее бить, раз за разом, не позволяя уклониться или отступить. Ничего не соображающая, измученная горем и болью, Анжелика только и смогла, что поглубже вздохнуть, чувствуя, что вот-вот провалится в какую-то темную бездну.
– Нет!!! Не смей падать в обморок! Тебе придется выслушать все, что я скажу!
Тут Эстебан рванул ее к себе, схватил за волосы и запрокинул голову. Жадные губы впились ей в рот. Он намеренно причинял ей боль, упиваясь собственной безнаказанностью и властью. Наконец он отпрянул и выпалил:
– Тебя вышвырнули отсюда, и больше никто не возьмет тебя на работу. Но я могу спасти тебя. У меня есть план. – Он снова жадно поцеловал ее, укусив до крови. – Смотри не упади от счастья: ведь я вернулся с полдороги только ради тебя, ради тебя одной! Я собираюсь взять тебя в Мехико, Анжелика! Понимаешь, до чего ты меня довела, коли я решился на такое? Мне пришлось обманывать этих святых людей – сеньоров Валентин, и ужасно страдать от поездки верхом – и все из-за тебя, маленькая шлюшка! А когда я вернулся, то узнал, что ты на два дня сбежала с каким-то техасцем! – Ей было больно, ужасно больно, но Анжелика почти не сопротивлялась. Какая теперь разница? Бесполезно, все бесполезно…
– Ты что, не слышишь? Завтра утром мы вместе уедем в столицу! Мамаша, конечно, станет на дыбы, но твои родители вряд ли будут возражать. Отпустили же тебя с техасцем! По крайней мере на этот раз ты окажешься в более пристойном обществе… А в Мехико ты поселишься в моей квартире… и станешь моей любовницей. Я дам тебе возможность проявить свои таланты и сам научу тому, как лучше всего сделать меня счастливым. О, это будет замечательно! – Только тут до его распаленного мозга дошло, что собеседница не отвечает ни слова и даже не делает попыток вырваться. Он встряхнул ее как куклу и с яростью прошипел: – Ты не оглохла, шлюха? Ты слышала, что я сказал?
– Д-да, я слышала вас, – запинаясь, пробормотала Анжелика: оказывается, язык ее тоже онемел от ужаса.
– И что ты на это ответишь? Ну же, я желаю услышать ответ!
С трудом переведя дух, она пробормотала:
– А сколько… вы заплатите?
Эстебан на миг онемел от удивления. Но тут же захохотал:
– Заплачу?! Сколько я заплачу?.. Ты что, всерьез смеешь торговаться?
– Дон Эстебан, мне все равно, что вам угодно будет сделать со мной, – отважно начала Анжелика. – У меня все равно нет будущего. У меня, но не у моего брата. Если я получу от вас достаточно, чтобы отвезти Карлоса к врачу в Мехико, – я стану вашей… спутницей по доброй воле.
– Тебе все равно придется Поехать со мной, шлюха! Уж я позабочусь, чтобы ты не смогла отвертеться! Твоя семья такая бедная, такая беззащитная, верно?.. И в особенности твой несчастный, больной братик…
– Но если вы заплатите мне, дон Эстебан, я буду стараться услужить вам как можно лучше, – упрямо продол– жала она, борясь с подступающей тошнотой. – Я стану покорной ученицей в ваших руках. Я приложу все силы для того, чтобы воплотились ваши самые невероятные мечты…
– Сука… сука… – выпалил Эстебан, проклиная предательски наливавшиеся кровью чресла. – Твои слова… они возбуждают меня не хуже, чем твое тело. – И, окинув это самое тело еще одним жадным взором, Эстебан решительно кивнул: – Так и быть, ты получишь деньги. Завтра утром, перед отъездом, я отдам их тебе и прослежу, чтобы они попали в руки твоей матери – не меньшей суки, чем ты! А потом мы уедем, Анжелика, и ты станешь мне служить. И своими услугами вдесятеро окупишь то, что я потрачу на тебя. Ты поняла меня, шлюха?
Анжелика едва слышно отвечала, стараясь не обращать внимания на тискавшие грудь грубые руки.
– Да, я все поняла.
Восторг, запылавший в его глазах, едва не лишил Анжелику самообладания, как вдруг в коридоре раздался голос донны Терезы:
– Эстебан.. Эстебан…
Эстебан, выругавшись, отпихнул свою жертву. Осторожно выглянув в ту дверь, что вела в патио, он приказал:
– Проваливай! Убирайся отсюда, да поживее! Завтра на рассвете я за тобой приеду. Будь наготове, Анжелика, не то…
– Да, я буду готова, дон Эстебан.
И она опрометью бросилась прочь. Никто не заметил, как она промчалась через патио, выскочила в сад и кинулась по тропинке к дому.
Гарет посмотрел на безоблачный небосвод и нахмурился. Так и есть: давно перевалило аа полдень. В дорожном платье, с пристегнутой к ремню кобурой он спустился по парадной лестнице асиенды Аррикальдов и увидел дона Энрике и донну Терезу, ждущих его во дворе. Надежно приторочив саквояж к седлу, он повернулся к хозяевам.
– Большое спасибо за все, дон Энрике. – Доусон протянул старшему Аррикальду руку. – и вам, донна Тереза. Вы были настолько добры, что не просто оказали мне гостеприимство, но и позволили воспользоваться услугами ваших инженеров.
– Мы сделали что с радостью, Гарет. Подтверждая слова супруга заученной улыбкой, донна Тереза чопорно выпрямилась.
– Смею надеяться, что не причинил вам излишних хлопот своим присутствием. С моей стороны это было бы крайней неблагодарностью.
– Вы наш гость, Гарет, – сказала донна Тереза, и взгляд ее маленьких глаз был намного красноречивее вежливых слов. – А поведение наших гостей не подлежит обсуждению. Это нашей челяди необходимо строго подчиняться заведенному в доме порядку. А вас мы всегда рады видеть.
В словах донны Терезы прозвучал более чем прозрачный намек, и Гарет нахмурился. Если бы Анжелика не приняла от него эти чертовы золотые, он бы наверняка кинулся ее защищать. Но сейчас что-то не позволило Доусону сделать это. В конце концов Анжелика исправно получала условленную плату. Сделка есть сделка.
– Ты что же, решил уехать втихаря, не попрощавшись, Гарет?
Все трое мгновенно обернулись в сторону Эстебана, неожиданно появившегося в парадных дверях. Ослепительно улыбаясь, он приблизился к ним.
– Мне казалось, мы уже попрощались, Эстебан.
– Возможно. Но вряд ли в ближайшее время у нас появится возможность побеседовать. А ведь кое-какие вопросы мы так и не обсудили до конца, верно?
– Вот как? – Веселость Эстебана буквально переливалась через край, и это не могло не вызвать подозрений Гарета. – Ну что ж. тогда, пожалуй, лучше покончить с ними сейчас. – И Доусон как можно искреннее улыбнулся недоумевающим хозяевам: – Еще раз спасибо – и от отца, и от меня. Мы никогда не перестанем ценить вашу дружбу. Не успели отзвучать ответные слова прощания, Гарет взял под уздцы своего жеребца и не спеша пошел по дороге рядом с Эстебаном.
– Если хочешь знать, Гарет, я просто решил сообщить тебе кое-какие детали.
Гарет не собирался отвечать, однако лицемерно доверительный тон Эстебана его насторожил. Но вот наконец молодые люди отошли достаточно, чтобы их не слышали сеньоры Аррикальд.
– Короче, Эстебан. Выкладывай свои «детали». У меня нет времени – до темноты я хочу проехать как можно больше.
– Скажите, какое нетерпение! И ради чего? Ради одинокого ночлега на голой земле, посреди поля! Тогда как я… ох, Гарет, я просто не в силах описать, каких наслаждений ожидаю от грядущих ночлегов в дороге!
– Эстебан, что ты все ходишь вокруг да около? Говори яснее, я и вправду теряю терпение!
– Поверь, все это крайне огорчительно для того, кто от всей души хотел бы помочь одинокому скитальцу! Ведь тебе наверняка не дает покоя мысль о том, что станет дальше с маленькой шлюхой! – При этих словах лицо Гарета окаменело. – Ну да, да, она явилась на асиенду – почти сразу после нашей беседы. До чего глупый поступок! Надо же – вообразила, будто мать позволит ей по-прежнему работать в нашем доме!
– Это ты и хотел мне сообщить? – поинтересовался Гарет.
– Нет, это только начало, дружище!
– Ты мне не друг.
– Да плевал я на твою дружбу – главное, что Анжелика достанется мне! – От издевательского тона Эстебана Гарету кровь ударила в голову. А Эстебан заливался соловьем, уверенный, что теперь-то он полностью владеет вниманием Доусона. – Да, Гарет, путь до Мехико мне скрасит общество чрезвычайно милой особы Анжелика упала ко мне в руки, словно спелый плод… У нее даже не возникло мысли возражать… и она с восторгом принимала мои ласки…
– Черт побери, Эстебан, ты врешь
– Но ведь ей нужна поддержка, Гарет! Нельзя сказать, что она была довольна, когда ее с треском вышвырнули с асиенды. Сам знаешь, этот ее младший брат… Он такой больной… несчастный малютка. Но, признаюсь, я несколько опешил, когда она назвала свою цену… – Гарет невольно дернулся и тут же обругал себя: ведь именно этого и добивался соперник! – Так-так! Ты тоже изрядно заплатил за развлечения с маленькой шлюхой, не правда ли? А она непростительно жадна для деревенской потаскушки, верно? Но скажи мне честно, сколько ты дал ей, Гарет?
– Заткнись, Эстебан!
– Тебя так раздражает правда, Гарет? А еще она пообещала мне, что с охотой станет брать у меня уроки мастерства, чтобы потом…
– Лживый ублюдок!
– Ах, Гарет, как бы ты хотел, чтобы это была ложь! – расхохотался Эстебан. – Увы, я сказал правду Итак, ты провел с ней два дня, за которые выложил круглую сумму. Но для нее ты очередной клиент, и только. А завтра наша жадная потаскушка получит кругленькую сумму от меня и поедет за мной вполне охотно… С завтрашнего дня она начнет расплачиваться со мной, Гарет, и станет платить, и платить, и платить мне без конца…
– Черт побери, да делай ты с ней что угодно – мне плевать! – Гарет развернулся и вскочил в седло, не в силах слушать дальше. Он с места послал коня в галоп, оставив за спиной злополучную асиенду со всеми ее обитателями.
Оцепенение, сковавшее ее тело и разум, все еще не прошло. Анжелика уселась на большом валуне рядом с дорогой и невидящим взором уставилась в пространство. Она не могла сейчас вернуться домой.
Но она должна провести побольше времени с Карло-сом… почитать ему, как и обещала. А потом как можно осторожнее объяснить ему, что завтра утром она уедет. Но их разлука не будет долгой, ведь и он отправится в Мехико, как только родители уладят здесь все дела. Правда, в– глубине души жил страх, что дон Эстебан впоследствии воспрепятствует ее общению с родными. Наверняка не раз и не два придется ей изведать тяжесть его руки, если она вздумает перечить Но что не важно Та боль, что терзала душу, была гораздо сильнее
Анжелика взглянула, высоко ли стоит солнце Пожалуй, не меньше часа пополудни. Доусон наверняка давно уехал. Ему так не терпелось поскорее вернуться домой! А про нее он позабыл.
Если умрет Карлос, у нее ничего не останется в этом мире.
Лицо ее раскраснелось, впервые за весь день в Анжелике заговорил ее неукротимый нрав. Надо же, нашла время распускать нюни – и это теперь, когда Карлос нуждается в ней как никогда! Цель так близка… просто не верится! Уже завтра она получит необходимую сумму от дона Эстебана. Она тут же отдаст деньги маме, и Карлосу останется только набраться сил на долгий путь до столицы. Падре Мануэль обязательно им поможет. Он глубоко верующий и очень щепетильный человек, но в то же время достаточно практичен, чтобы понять: каким бы путем ни достались ей деньги, это единственный шанс спасти Карлоса. Все будет хорошо.
Внезапно на память пришел грубый, жадный поцелуй Эстебана, и Анжелике стало тошно. Ясно, тут не может быть и речи ни о нежности, ни о ласковых словах, которые шепчут на ушко в минуты страсти. Но тут перед ее мысленным взором всплыло лицо Питера Макфаддена, и к горлу подступили рыдания. Нет, у нее язык не повернется предложить ему сделку… потребовать от него столько, сколько он в жизни не сможет заплатить. А кроме того, она ни за что не встанет между юношей и его родными. Кому, как не Анжелике, знать, как много значит для человека семья!
Анжелика резко вскочила. Хватит попусту тратить время! У нее еще слишком много дел.
Но не успела она сделать и нескольких шагов, как ее внимание привлек грохот копыт за спиной. Увидев знакомого жеребца, она едва решилась поднять глаза на всадника. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Он соскочил на землю, обмотал поводья вокруг ближайшего куста и подошел к Анжелике. Холодные и непроницаемые глаза превратились в черный оникс, суровый голос резал слух.
– Значит, что правда? Ты продалась этому ублюдку, Эстебану Аррикальду?
– Не вижу нужды отвечать на ваши вопросы, Гарет Доусон, – с холодным бешенством ответила Анжелика – Наши отношения закончены. Вы ведь уже на пути домой, не так ли? И то, чем я занимаюсь здесь, в Реал-дель-Монте, отныне…
– Но ты покидаешь Реал-дель-Монте. Ты собралась в Мехико Ты была в столице хоть раз, ничтожная шлюшка? Это большой, запутанный город. Люди теряются там, как песчинки, без следа и памяти о том, что существовали когда-то. Ты совершаешь ошибку. На Эстебана нельзя полагаться.
– Если даже это ошибка, платить за нее придется мне, а не вам! Что вам еще от меня нужно? Я вообще думала, что вы уже на полпути к Техасу
Гарет, конечно, не стал признаваться, что уже успел отъехать от асиенды на несколько миль, но вдруг повернул назад Он схватил было ее за плечи но ее лицо болезненно искривилось Так и есть, на нежной коже чернели ужасные синяки! Он медленно поднял взор на ее лицо, и Анжелика отвернулась на щеке красовалась еще одна позорная отметина
– Значит, вот каким образом Эстебан убедил тебя ехать с ним, Анжелика?
Вздрогнув от искренней жалости, прозвучавшей в его голосе, Анжелика отшатнулась
– Дону Эстебану не пришлось убеждать меня. Я сама согласилась на его предложение. А предложил он мне немало.
– Немало? – От жалости не осталось и следа. Гарет язвительно рассмеялся: – Неужели тебя так приворожил блеск золота? И что ты собираешься делать с тем богатством, которое надеешься от него получить? Но в любом случае тебе не суждено добиться своего с помощью Эстебана Аррикальда – он не такой простофиля!
– Я добьюсь своего еще прежде, чем покину Реал-дель-Монте. У меня будут деньги, чтобы…
– Деньги?! – Он опять вцепился ей в плечи, не помня себя от гнева. – Черт побери, да что же такое можно приобрести за деньги, если ради них ты готова отдаться даже Эстебану?!
– Я приобрету жизнь моего брата! Гарет ошалело затряс головой.
– Что наобещал тебе Аррикальд?
– Мне не потребовалось от дона Эстебана никаких обещаний, кроме денег, которые я получу завтра утром. С этими деньгами можно будет отправиться к доктору в Мехико, и доктор вылечит Карлоса.
– Что еще за доктор?
– Это знает падре Мануэль. Чтобы брат выздоровел, нужны деньги, иначе он скоро умрет. Мое целомудрие не столь уж ценно, когда на карту поставлена его жизнь.
– Так ты пошла на это ради брата?! Собрав остатки гордости, Анжелика ответила:
– Сейчас – да. Но рано или поздно я бы все равно это совершила. Здесь, в Реал-дель-Монте, для меня не существует иного будущего. Мне успели вынести приговор, как только я появилась на свет. Мне уготован один-единственный путь – впрочем, он не намного тяжелее обычной жизни женщины в нашей деревне. Жалкое существование среди оравы голодных детей, под башмаком у какого-нибудь мужлана – нет, это не по мне.
– Так живет и твоя семья?
– Нет! – выпалила Анжелика. – Мой отец – прекрасный человек. Он искренне любит маму и ради этой любви был готов вынести все сплетни, связанные с моим рождением. Когда Карлос поправится, я с помощью своей новой «профессии» обеспечу отцу достаток и безбедное существование в благодарность за его терпение и доброту.
– Но ведь он простил грех твоей матери, а не твой собственный.
Анжелика заставила себя успокоиться, чтобы ответить с достоинством. Наконец она промолвила:
– Как и все прочие, вы считаете, будто моя мать виновна. Значит, вы такой же, как они! – и вызывающе уставилась на него. Но, взглянув на нее, Гарет поступил совсем не так, как ожидала Анжелика. Да, он воистину дурак, если по-прежнему хочет ее больше всего на свете, если не в силах уехать и бросить ее на растерзание Эстебану Аррикальду.
– Тебе нравится… нравится Эстебан?
Ошеломленная таким вопросом, Анжелика замялась, но и этого мгновения оказалось достаточно: Гарет успел уловить страх в ее глазах.
– Для тебя не секрет, что он собой представляет, верно? И все же ты хочешь ехать с ним…
– Я получу от него все, что мне сейчас нужно.
– А когда он пресытится тобой?
Загнанная в угол тем самым ужасным вопросом, ответ на который она не смела пока искать, Анжелика невольно вздрогнула. Тоска сдавила ей грудь, и она честно ответила:
– Для меня это слишком далекое будущее. Я… я должна была предпринять что-то сейчас, немедленно… Гарет заколебался, но все же спросил:
– А что, если я дам тебе все, что обещал Эстебан, и вдобавок разрешу и этот вопрос?
На миг Анжелика опешила и спросила непослушными губами:
– Ч… что вы мне предлагаете?
– Я решил, что возвращаться в Техас в компании будет веселее. Если ты поедешь со мной, то получишь сумму, необходимую для лечения своего брата. Ровно год, Анжелика. Я получу на тебя те же права, которые получил бы Эстебан, но только на один год По истечении этого срока ты будешь вольна вернуться в Реал-дель-Монте – или куда угодно.
Она не верила своим ушам. Полный смятения взгляд метался по его лицу, задерживаясь то на темных, непроницаемых глазах, то на губах, сжатых в прямую линию. Эти губы становились такими горячими и нежными, когда целовали ее… Анжелика едва переводила дух.
– А как отнесутся ко мне в вашем доме?