Барбьери Элейн. Дерзкая любовница

   Не успела Анжелика перешагнуть нынче утром порог кухни, как узнала, что хозяйка собралась устроить гостям небольшой пикник возле рудника. Девушка едва пришла в себя после вчерашнего приключения и не имела ни малейшего желания снова сталкиваться лицом к лицу с доном Эстебаном или Гаретом Доусоном
   Она старалась ни на минуту не оставаться без дела, чтобы отвлечься от мыслей о Гарете. Анжелика без устали проклинала себя, но ничего не могла поделать с дрожью, охватывавшей ее всякий раз при воспоминании о низком страстном голосе, шептавшем ее имя, или горячих ласковых руках, касавшихся ее прошлой ночью. Отчаявшись привести в порядок смятенные чувства, она с великой радостью узнала, что сеньора намерена увезти гостей с асиенды на весь день Хозяйка сообщила об этом совсем недавно, и с той минуты Фернандо, Жозефина, Кармела и она сама сбились с ног, собирая фургон с провизией. Но тут оказалось, что им также придется поехать на рудник. Хуанита исходила желчью от зависти, и если бы Анжелика не понимала, что Кармела выбрала ее в знак доверия, – с превеликой радостью отказалась бы.
   Донна Тереза задумала на предстоящий день нечто весьма необычное. Благодаря английским инженерам, приложившим руку к строительству, дорога до рудника была чрезвычайно хороша, и по ней с легкостью могла проехать карета. Это позволило хозяйке предложить отправиться в горы всем своим гостям – и дамам тоже.
   Настало время отъезжать, и Анжелика места себе не находила от волнения: только бы удалось уклониться от встреч с Доусоном и неугомонным Эстебаном! Оставалось надеяться, что по крайней мере дон Эстебан будет вынужден находиться рядом с сеньоритой Валентин. Ни для кого не являлось секретом, что хозяйка считает Долорес Валентин подходящей кандидатурой на роль невестки и старается всячески способствовать ее сближению с сыном. Анжелика надеялась, что это хотя бы на время облегчит ее положение.
   Кавалькада получилась небольшая, но весьма разнородная. Карета Аррикальдов предназначалась дамам, а также сеньорам Аррикальд и Валентин. Остальные джентльмены отправятся верхом. А в фургоне, вместе с запасами провизии, поедут слуги. Дом управляющего располагался в двух шагах от рудника – однако, судя по всему, донна Тереза не собиралась прибегать к его гостеприимству.
   – Анжелика, скорее! Сеньора и гости уже собрались!
   Окрик Кармелы, подкрепленный выразительным взмахом руки, заставил Анжелику поспешить к фургону. На ходу оглянувшись, она поймала на себе завистливый взгляд Хуаниты. По мрачной физиономии служанки было ясно, что ревнивая ведьма не успокоится, пока не устроит ей какую-нибудь пакость. Но черта с два Анжелика позволит этой особе испортить себе настроение! И она ангельски улыбнулась Хуаните.
   Подойдя к фургону, девушка увидела, что Жозефина уже уселась на скамейке впереди, а рядом с ней собирается устроиться Кармела. Так что Анжелике явно придется ютиться в глубине фургона, среди мешков и бочонков. Ее это нисколько не обидело. Оно и к лучшему – не придется трястись на облучке между чужими потными телами!
   Анжелика решительно вскарабкалась в фургон и устроилась между двух больших корзин. У нее поднялось настроение. А вдруг и правда день окажется удачным?
   Фургон дернулся, трогаясь с места, и она тихо хихикнула при виде того, как трясутся стиснутые на облучке седалища ее спутников. Да уж, ей повезло.
   Тяжелогруженый фургон с натугой повернул к парадному крыльцу, и Анжелика покосилась в сторону запряженной кареты и гарцевавших возле нее верховых Как и положено богатым господам, восседающим в сверкавшей черным лаком и позолотой роскошной карете, гости беззаботно болтали и смеялись.
   Анжелика не смогла сдержать любопытства и глянула на нежное личико сеньориты Валентин, то и дело озаряющееся милой улыбкой. Какая приятная девушка… Она слишком хороша для того, кто считается ее избранником.
   При повороте фургона в поле зрения Анжелики оказалась и группа всадников. Вот Эстебан Аррикальд на огромном угольно-черном жеребце. Надо признать, ему очень шел мексиканский костюм. Широкополая черная шляпа удивительным образом сочеталась с густыми темными волосами, выразительными черными глазами и изящно вылепленными аристократическими чертами лица. Накидка, наброшенная на его широкие плечи, удачно подчеркивала грацию его мощной фигуры.
   Анжелика еле слышно фыркнула. Вот уж поистине несчастье: такой видный из себя кавалер, а ничего не сподобился унаследовать от своих родителей – настоящих аристократов и чрезвычайно достойных людей. Сеньор и сеньора Аррикальд имели право на сочувствие н потому, что Господу не угодно было наградить их иным потомством, кроме этого никчемного самовлюбленного зазнайки.
   Анжелика задумалась и не успела отвернуться, когда Эстебан вдруг поднял на нее взгляд. Их глаза встретились, и раздражение непокорным жеребцом мигом сменилось выражением совершенно иного толка Надменные губы скривила двусмысленная усмешка.
   Анжелика запоздало потупилась, однако успела уловить, что к гостям присоединился еще один всадник. Не в силах выдержать его мрачный, обвиняющий взгляд, девушка резко отвернулась, но тут, к счастью, хозяйский экипаж тронулся с места, и вся кавалькада двинулась вперед.
   Прошедший ночью дождь украсил прозрачными каплями влаги листья деревьев и лепестки цветов, росших вдоль дороги. Все вокруг дышало свежестью, и прогулка приносила Анжелике немалое удовольствие. Карета Аррикальдов катилась далеко впереди и не мешала любоваться пейзажем. Хотя вся ее сознательная жизнь прошла здесь, Анжелику по-прежнему волновала дикая красота покрытых зеленью и изрезанных ледяными прозрачными ручьями гор.
   Резкая остановка вывела девушку из задумчивости. Похоже, они подъехали к руднику. Сюда, в горную глушь, редко заглядывали посторонние. На руднике обитали только работавшие в забоях индейцы да надзиравшие за ними инженеры-англичане со своими семьями.
   Карета Аррикальдов повернула на боковую дорогу, в конце которой маячило какое-то строение. Так и есть, они почти приехали – это был дом управляющего рудником.
   Анжелика принялась с преувеличенным вниманием оглядывать окрестности, стараясь не замечать, что один из всадников придержал коня. Похоже, Гарет Доусон решил отстать от прочих гостей. Благодаря своему росту он всегда выделялся из толпы, но кроме того, Гарета отличала и манера одеваться. Шляпа с высокой тульей и строгий верховой костюм, лишенный каких бы то ни было галунов и шитья, говорили об английском происхождении шившего их портного. Впрочем, вряд ли такому мужчине подошли бы вычурные, изукрашенные массой побрякушек одежды мексиканского джентльмена. В таком наряде он выглядел бы нелепо.
   Она вдруг с пугающей отчетливостью вспомнила сильную, широкую грудь, к которой недавно прижималась, и прямые плечи, вокруг которых обвивались ее руки… Плоский живот и длинные мускулистые бедра, на которые опирались ее собственные, бессильно дрожавшие ноги…
   Несмотря на то что солнце пригревало вовсю, Анжелику сотрясала дрожь. Она зажмурилась, стараясь овладеть собой и унять предательскую дрожь. Подняв же наконец веки, она обнаружила, что мрачные, пронзительные глаза по-прежнему не отрываются от ее лица.
   – Что случилось, Анжелика? – услышала она голос Кармелы.
   Уловив смущение Анжелики, Гарет пришел на выручку и улыбнулся старой поварихе.
   – Перед отъездом я разговаривал с сеньорами Флоресом и Алькасаром. От запахов, которые доносились с вашей кухни, у них здорово разыгрался аппетит. Они искренне завидуют сеньору Аррикальду: ему явно повезло с поваром.
   Кармела широко улыбнулась и кивком поблагодарила Гарета:
   – Спасибо, сеньор. Надеюсь, приготовленные на сегодня кушанья придутся господам по вкусу
   – Да уж, подготовились вы на славу, – Гарет кивнул на тяжелогруженый фургон. Однако смотрел он при этом не на корзинки и кувшины, а на испуганную Анжелику. Не отрывая глаз от ее чудесных губ, Доусон многозначительно промолвил: – Все утро с нетерпением ожидаю возможности утолить голод.
   Затем Гарет вежливо приподнял шляпу и пришпорил коня. Через мгновение он уже догнал остальных всадников.
   Делая вид, что не замечает подозрительного взгляда Жозефины, Анжелика попыталась вновь сосредоточиться на окружающих пейзажах.
   Догнав остальных гостей, Гарет нарочито невозмутимо ответил на яростный взгляд Эстебана. Этой молчаливой стычке положило конец вежливое вмешательство сеньориты Валентин. Глядя, как молодой Аррикальд, натянуто улыбаясь, отвечает даме, Доусон озабоченно хмурился. В его планы не входило соперничество с Эстебаном. Он никоим образом не желал вступать в конфликты с членами семьи, принимавшей его с таким гостеприимством. Кроме того, от них зависел успех его поездки в Мексику.
   Что же побуждает его так неосмотрительно демонстрировать интерес к смазливой мексиканочке? Гарет понимал, что поступает по меньшей мере глупо. Вот и сейчас его непродолжительное отсутствие заметил не только Эстебан. Так ли уж необходимо лишний раз полюбоваться на личико маленькой ведьмы3 Следовало немедленно выкинуть ее из головы! И Гарет знал один верный способ
   Анжелика стояла на поросшем редкими деревьями склоне над рудником. Здесь было решено накрыть послеполуденную трапезу. Донна Тереза не случайно выбрала именно это место: отсюда открывался прекрасный вид Пока гости отдыхали в доме управляющего, Анжелика получила небольшую передышку. Она глядела вниз, и взору ее открывалась такая картина.
   Молчаливые индейцы, один за другим, исчезали в узком провале шахты, спускавшейся под землю не меньше чем на тысячу футов. Говорили, что в забоях, где до конца своих дней предстояло трудиться этим несчастным, душно и сыро, а кромешную тьму едва рассеивают тусклые огоньки свечей.
   Глядя на то, с какой покорностью индейцы несут тяготы своей беспросветной жизни, Анжелика подумала, что ее неведомый родитель явно не имел ничего общего со здешними жителями. От одного вида такой вот тупой покорности в груди у Анжелики закипал гнев, с которым она ничего не могла поделать.
   Однако она всего лишь служанка в богатом доме и имеет право только молча наблюдать, сгорая от беспомощности и гнева. Но сама она ни за что не станет такой! Она пойдет на что угодно, но раздобудет деньги на поездку в Мехико и лечение Карлоса. Пожалуй, это было единственное в ее жизни в чем Анжелика была уверена совершенно твердо Ничто не остановит ее на пути к цели Никто и ничто
   Гарет тщательно пытался слушать рассказ о работах на руднике, который велся на английском языке, к тому же с ужасным шотландским акцентом Сначала Доусон решил что вообще не поймет ни слова из колоритной речи инженера Брока Макфаддена Но мало-помалу растерянность прошла, и вот уже Гарет стал улавливать все – или почти все Это являлось большой удачей – ведь именно ради встречи с этим шотландцем Доусон проделал столь неблизкий путь
   Гарет с любопытством разглядывал своего собеседника Первым делом в глаза бросались огненно рыжая шевелюра и борода, изрядно тронутые сединой Яркие веснушки украшали у Макфаддена переносицу хищного ястребиного носа Глубокие морщины залегли в уголках бледно-голубых глаз Можно ли вообразить нечто более несовместимое, чем здешняя выжженная солнцем бесплодная земля с ее смуглым темноволосым населением и этот вот рыжий чужеземный верзила?
   Почти весь день ушел на то чтобы ознакомиться с обширным хозяйством – начиная с лесопилки и кончая дробильней и плавильней Как и другим гостям Аррикальдов, Гарету показали как обрабатывают руду, где расположены склады и рабочие места инженеров Все они были британцами, и руководил ими управляющий Горацио Кларк
   Макфадден же отвечал за то, чтобы шахты не заливало грунтовыми водами Гарет быстро сошелся с этим неглупым трудолюбивым человеком Остальные гости давно уже потянулись к месту где слуги накрывали импровизированный стол, а Доусон словно завороженный слушал рассказы влюбленного в свое дело инженера
   – Понимаете, Гарет, дело это непростое Ведь грунтовые воды всегда были для шахтеров проблемой В свое время владелец рудника продолбил под забоями туннель в две мили длиной чтобы вода сама туда стекала Когда шахты наконец осушили, добыча пошла удачно и приносила миллионные прибыли Но со временем забои вновь залила вода, и рудник забросили.
   На лице Гарета отразилось недоумение. Понимающе кивнув, Макфадден продолжил:
   – Да, после стольких вложений рудник собирались закрыть. Но тут конгресс издал специальный акт, позволивший иностранцам участвовать в зтих работах. Вот тут-то и появились мы с нашими машинами. Нынешний вид рудника говорит сам за себя.
   – Да, сейчас он явно приносит немалую прибыль. Макфадден довольно кивнул:
   – Да, мы потрудились на славу – и было ради чего. Многим пришлось проделать немалый путь до здешних гор!
   – Вот и я приехал сюда издалека, Брок, – подхватил Гарет. – Дон Энрике уже говорил, какой проект я хотел бы с вами обсудить?
   – Конечно.
   Прежде чем начать, Доусон глубоко вдохнул. Ведь от того, удастся ли ему заинтересовать этого инженера, зависело так много!
   – Брок, я бы хотел показать вам эту карту, – Гарет развернул аккуратно упакованную в промасленную кожу карту, проделавшую столь далекий путь в его седельной сумке. – Это – наша земля, – пояснил он – Вот эта ее часть практически безводна – настоящая пустыня. Но мы с отцом задумали оросить ее и превратить в поля и пастбища.
   Шотландец склонился над картой, внимательно проследил обозначенное на ней речное русло и кивнул:
   – Похоже, что река достаточно полноводна, но хватит ли воды на такие обширные площади? Придется перекрыть русло – не создаст ли это трудностей для вас или ваших соседей? К тому же, если…
   Гарет беспомощно развел руками
   – Погодите, Брок! Ведь именно на эти вопросы мы надеемся с вашей помощью получить ответ.
   – Ах вот оно что! – лукаво улыбнулся Брок. – Сущие пустяки, верно? И я должен ответить на ваши вопросы, имея под рукой одну эту карту?
   – Не только. – Гарет вытащил из седельной сумки кипу бумаг. – Вот еще карты… и отчеты, и обзоры – словом, отчет о том, что мы смогли сами проделать.
   – Ого! – Макфадден отступил на шаг и озабоченно покачал головой. – Малыш, да ты собрался задать мне нешуточную работу! Надеюсь, вы понимаете, что для этого мне потребуется время?
   – Конечно И я собираюсь еще немного погостить у сеньора Аррикальда После того как вы изучите бумаги, мы встретимся и обсудим реальность проекта, а также ваше участие.
   – Да, да, я все понял, но не будем торопиться, – решительно промолвил Макфадден – Все это очень интересно, слов нет. вот только я не уверен, что сумею выкроить время.
   Взглянув в окно, шотландец неожиданно умолк и помрачнел Гарет проследил за его взглядом и увидал худощавого рыжеволосого юношу, поднимавшегося по тропинке туда, где расположились гости Аррикальдов. Не проявляя к ним никакого интереса, молодой человек направился к небольшому костру, у которого хлопотала знакомая изящная фигурка.
   Когда юноша приблизился, Анжелика обернулась, затем улыбнулась и что-то сказала. Юноша несмело коснулся ее руки, и у Гарета все сжалось внутри.
   – Чертов сопляк!
   Негромкое восклицание, сорвавшееся с губ Брока Макфаддена, заставило Гарета оторвать взгляд от окна.
   – Мало ему английских девиц – надо же обратить внимание именно на нее!
   Гарет с трудом сдержал ответное восклицание, а растрепанный шотландец продолжал:
   – Стоит делу коснуться женщин – и из головы у этого малого мигом вылетает вся хваленая рассудительность Макфадденов! Как увидел эту красотку, вообще обо всем забыл!
   Вспомнив о присутствии Гарета, Брок обернулся и виновато пробормотал, качая головой:
   – Этот дурачок – мой родной брат. Младшенький… Утешение нашей матери. Он для меня скорее сын, чем брат. Приехал сюда совсем недавно. Превосходный инженер, квалифицированный, умный… во всем. кроме отношений с женщинами! – шотландец явно ждал сочувствия. – Мы и раньше встречали эту девчонку… ну и слыхали про нее кое-что. Дескать, это старый священник уговорил дать ей работу на асиенде, потому как иначе никто бы и на порог такую не пустил. Родитель ее никому не известен, ясно только как Божий день, что это не тот человек, которого она зовет отцом. А Питер, как побывал у Аррикальдов, ни о чем, кроме нее, и не думает. Хоть ты тресни! Только и старается лишний раз повидаться с нею. А она – ни в какую. Непростая штучка.
   И насколько мне известно, сумела не на шутку возбудить молодого Аррикальда.
   Гарет залился гневным румянцем. Но как прикажете отрицать очевидное? Тем паче что сама Анжелика ведет себя весьма вызывающе.
   – Ну вот, – заметил состояние Гарета Брок, – я вижу, вы поняли, про кого речь. Смазливая девка, малыш из-за нее стал сам не свой…
   Гарет упрямо набычился и промолвил, стараясь сменить тему:
   – Так что вы скажете о нашем проекте, Брок? Макфадден озабоченно нахмурился, снова обратив свое внимание на разложенные перед ним бумаги. С минуту подумав, он решительно заявил:
   – Ладно, я займусь чтим… по крайней мере дам вам знать, стоит за это дело браться или нет. Но могут возникнуть вопросы…
   – Я собираюсь в скором времени еще раз заглянуть сюда.
   – Это будет весьма кстати.
   Брок Макфадден ответил на рукопожатие Гарета, но его взгляд опять был прикован к тому, что творилось за окном. Даже густая борода не скрыла, как сурово сжались челюсти шотландца. Впрочем, Доусон испытывал примерно те же чувства. Чертова шлюха! Осталось ли на земле такое место, где она не успела привлечь к себе внимание?!
   Когда Гарет припустил по тропинке к толпившемуся под деревьями обществу, состояние его духа ничем не напоминало беззаботное настроение остальной компании.
   Слушая Питера, Анжелика улыбалась. Ее привлекала мягкость молодого шотландца и его забавные манеры. Она с удовольствием слушала его и вряд ли отдавала себе отчет, как толкуют окружающие теплый огонек, блестевший в ее серебристых глазах.
   – Да, сеньор Макфадден, – негромко отвечала она, – я тоже рада вас видеть.
   – Никакой я вам не сеньор Макфадден, Анжелика. Меня зовут Питер, и я был бы очень рад, если бы вы звали меня так.
   Юноша переминался с ноги на ногу и с высоты своего роста зачарованно глядел на Анжелику. Ни одна женщина на свете не могла поспорить красотой с Анжеликой Родриго! И ему было наплевать на то, что твердил о ней старший брат – а в придачу с ним и все остальные. Во взгляде этих дивных очей он читал только невинность.
   – Нет, это ни к чему. Вряд ли хозяйка это одобрит. А я не хочу делать ничего такого, что могло бы…
   – Но разве называть меня по имени – это преступление? – не поверил своим ушам Питер.
   Сзади кто-то громко фыркнул, и, обернувшись, Анжелика увидела ухмыляющуюся физиономию Жозефины. Если этой беседе не положить конец, о ней снова пойдут гулять сплетни. Виновато пожав плечами, Анжелика пробормотала:
   – Ну вот, пора подавать угощение. Вы уж извините…
   Словно зачарованный, Питер Макфадден протянул вперед руку, и его загрубевшая от работы ладонь легла девушке на локоть. Она нахмурилась и вопросительно заглянула в его бледно-голубые глаза.
   – Нет, не уходите так скоро, пожалуйста, Анжелика! Я… я бы хотел, чтобы вы оказали мне честь и разрешили как-нибудь навестить вас.
   Анжелика помрачнела еще сильнее. Она вовсе не собиралась заводить с кем-то дружбу, а уж в особенности с этим молодым иностранцем, за каждым шагом которого местные сплетники следили с утроенной бдительностью. Она знала о своей репутации и не сомневалась, что станет еще большим объектом злословия, если ответит на просьбу Питера согласием. Этого делать нельзя. Слишком многое зависит от того, сумеет ли она сохранить свое место на кухне у Аррикальдов
   Но она не сомневалась, что за взглядом голубых глаз не таится никаких подвохов. Питер Макфадден ей нравился. Эти необычно рыжие волосы, мягкими завитками ложившиеся на плечи… И юношески трогательное лицо – кстати, довольно привлекательное, несмотря на некоторую грубость черт. Странный, непривычный для мексиканцев оттенок кожи. А как сияют на солнце его густые золотистые брови! Впервые она видела человека, чей облик был настолько пропитан солнцем. Даже лоб и переносицу усеивали мелкие рыжие веснушки. А глуховатый, по-юношески ломкий басок звучал проникновенно и искренне.
   Анжелика отлично знала, что Питер намного старше, чем можно судить по его виду. Об этом свидетельствовало хотя бы то ответственное положение, которое он занимал. Но все равно его нескладная, худощавая фигура казалась ей бесконечно трогательной. С самой первой их встречи Питер проявлял к Анжелике чрезвычайно горячий, но и полный почтения интерес. Она честно пыталась остудить его чувства. Но все оказалось напрасно.
   Вот и теперь он робко улыбается, глядя ей в глаза, и она не может устоять перед его обаянием. В его взоре не было и следа осуждения, ни малейшего намека на то, что он прислушивается к сплетням. Если бы она могла…
   – Если не ошибаюсь, вы – Питер Макфадден? Знакомый бас прервал размышления Анжелики. Она резко обернулась.
   – Да, меня зовут именно так. А вас?
   – Гарет Доусон, – натянуто улыбаясь, он протянул руку. – Я приехал на рудник вместе с гостями сеньора Аррикальда. Только что мы весьма плодотворно побеседовали с вашим братом. Я оставил ему карты и некоторые другие бумаги, которые требуют скорейшего рассмотрения. Я был бы рад знать и ваше мнение, поскольку брат рекомендовал вас как весьма опытного специалиста.
   – Я польщен вашим доверием, мистер Доусон, и с удовольствием ознакомлюсь с вашими материалами. Но в данный момент я бы хотел закончить разговор, – Питер со смущенной улыбкой кивнул в сторону Анжелики. – И с вашего позволения…
   – Анжелика!..
   Девушка оглянулась на потерявшую терпение Кармелу.
   – Анжелика, сделай одолжение, займись наконец делом! Сеньора не привыкла ждать!
   – Сию минуту, Кармела…
   Демонстративно не замечая Гарета Доусона, Анжелика улыбнулась Питеру Макфаддену. По правде сказать, вмешательство Кармелы оказалось весьма кстати. Под мрачным испепеляющим взглядом Гарета беседа с Питером потеряла свою прелесть.
   – С вашего позволения, сеньор Макфадден… Питер обиженно покачал головой.
   – Меня зовут Питер, Анжелика, – промолвил он. – И я буду рад, если вы когда-нибудь вспомните об этом.
   Слова шотландца напомнили ей о недавнем требовании Гарета, и Анжелика покраснела. Не смея поднять глаза на гневную физиономию Доусона, она не сводила глаз с Макфаддена. Истолковав этот взгляд в свою пользу, молодой человек как бы невольно положил руку ей на плечо.
   – Анжелика! Очнись…
   Очередной окрик Кармелы заставил ее оглянуться Совсем зардевшись, девушка пробормотала
   – Извините…
   В следующую минуту она уже суетилась с остальными слугами у костра, оставив мужчин наедине.
   Гарет был вне себя от ярости. Любезничанье Анжелики с Питером Макфадденом переполнило чашу его терпения. Маленькая ведьма нашла отличный способ еще больше раззадорить Гарета, воспользовавшись слабостью этого юного олуха! Черт бы ее побрал!
   Тем временем взгляд Гарета невольно следил за изящными движениями маленькой кухарки, ловко наполнявшей господские тарелки. Повариха потрудилась на славу, однако не аппетитные запахи ее стряпни привлекали внимание техасца. От неутоленного желания у него давно скрутило все кишки – какая тут к черту еда?! Сейчас его манило только одно: ее тело. Его губы жаждали отведать лишь один вкус: дивный вкус ее губ.
   Доусон раздраженно покосился на Макфаддена и понял, что Питеру также нет дела до окружающих: шотландец все еще смотрел ей вслед. Это вызвало у Гарета новую вспышку ревности.
   С трудом удержав вертевшиеся на губах проклятия, он было пошел прочь, но его остановили слова Питера:
   – Как прекрасна эта девушка! Нет никого прекраснее ее. Не знаю почему, но она совсем не похожа ни на одну из здешних женщин. Она не похожа ни на одну из женщин во всем мире…
   Гарет хотел было высказать все, что думает по этому поводу, но сказал только:
   – Совершенно верно. Спросите любого – и он подтвердит, что она не такая, как все…
   – Да, да, я все слышал, я не глухой, мистер Доусон, – неожиданно вскинулся Питер, сердито блеснув глазами. – Я не такой юнец, каким кажусь. И именно потому не придаю значения всем сплетням, которые старательно повторяет мой брат.
   Столь дерзкая отповедь из уст какого-то молокососа снова заставила Гарета вспыхнуть от гнева, и он нарочито небрежно повел плечами:
   – Я приехал на рудник Сан-Хосе вовсе не для того, чтобы обсуждать достоинства челяди донны Терезы. Меня интересует прежде всего деятельность вашей компании и оценка вами нашего проекта.
   – Насчет меня можете не беспокоиться, мистер Доусон. Я обязательно выскажу свое мнение по этому поводу, – все еще раздраженно промолвил молодой человек, и Гарет поспешил протянуть ему руку, раскаиваясь в своей несдержанности: