Страница:
– А если Анжелике это не по нраву?
– Ого, да ты успел даже узнать ее имя… – Эстебан разъярился не на шутку. – Гарет, я слов на ветер не бросаю! Не суйся к ней! Она моя!
Неожиданно Анжелика повернулась в их сторону. Прикованная к месту двумя парами горящих глаз, девушка испугано замерла. Ее широко распахнутые глаза скользнули по искаженной гневом физиономии Эстебана и остановились на Гарете. Он машинально шагнул к окну – и тут Анжелика поспешила прочь.
– Ублюдок!
Еле слышное ругательство, слетевшее с губ Эстебана, заставило Гарета резко обернуться. Но появление донны
Терезы не позволило ему ответить на оскорбление. С натянутой улыбкой Аррикальд-младший слушал восторженные восклицания матери.
– Эстебан! Ты только посмотри, кто приехал! Сеньоры Валентин и их дочка! Ты ведь помнишь малютку Долорес, мой милый?
Все так же улыбаясь. Эстебан послушно двинулся навстречу новым гостям. Зазвучал хор приветствий. Дожидаясь, пока очередь дойдет до него, Гарет занимался мысленными подсчетами. С появлением семейства Валентин число гостей достигло девяти человек. За обедом будут сеньоры Алеман (чета старинных друзей дона Энрике, с которыми прибыл Гарет), сеньоры Флорес, Алькасар и Эррикавера (деловые партнеры хозяина по делам шахты), семья Валентин и он сам.
Выступив вперед по мановению руки донны Терезы, Доусон пожал руки новым гостям. Да, на кухне нынче предстоит жаркий денек…
Когда Анжелика окинула кухню последним придирчивым взглядом, солнце давно село. Вся посуда вымыта и расставлена по местам. Тарелки вытерты досуха и сверкают чистотой. Наконец-то на кухне воцарились порядок и покой. Они с Кармелой задержались позже всех и едва стояли на ногах. Среди дня Анжелике пришлось еще раз отлучиться наверх, чтобы приготовить комнаты для сеньоров и сеньориты Валентин На кухне дым стоял коромыслом: ведь к списку гостей добавились еще трое, и по возвращении Анжелике пришлось крутиться, как волчку. Лишь теперь, по прошествии нескольких часов после окончания роскошного обеда, наступило затишье в изнурительной работе, начинавшейся для кухарок с первыми лучами солнца.
Удовлетворенно вздохнув, Анжелика обернулась к поварихе, опустившейся в кресло у очага:
– Кармела, теперь я могу идти домой? Утомленно кивнув, Кармела встала:
– Подожди минуту, Анжелика.
Повариха тяжело проковыляла к буфету и вытащила оттуда головку сыра. Ловко отхватив от нее изрядный ломоть, она обернула его в чистую тряпицу. Из соседнего буфета повариха вытащила кувшин с медом и отлила часть его содержимого в маленький горшочек. Аккуратно завязав горловину, она протянула сыр и мед Анжелике.
– Возьми-ка это. Сыр с медом пойдут на пользу вашему Карлосу. Проследи, чтобы он непременно съел их нынче вечером.
– Кармела, что же самый лучший сыр, – испугалась Анжелика. – И свежий мед… Их же наверняка хватятся…
– Не бойся, Анжелика. Покуда я главная на этой кухне, а я хочу, чтобы ты непременно отнесла брату гостинец. Я никогда не предложу такого Хуаните с ее ненасытной семейкой или Изабелле – ей это вовсе ни к чему. А кроме того, я уверена, такой мелочи вряд ли хватятся за таким роскошным столом!
Тронутая до глубины души, Анжелика неловко потупилась.
– Да, Кармела. Спасибо.
И девушка поспешила домой. Мало кого волновало состояние Карлоса. Зато мама с папой постоянно заботились о том, побывал ли Карлос на солнышке, хорошо ли отдохнул, что он ел и не слишком ли утомился за день. Отец отвечал за церковное хозяйство и трудился не разгибая спины под палящим солнцем за мизерную плату. Вместо денег ему выдавалась часть урожая с церковных полей и часть продуктов с церковной фермы. Он волен был оставить их себе или отвезти на продажу. Однако семейные нужды поглощали почти те, и мало что удавалось сберечь для рынка.
За еще более нищенскую плату ее мама обстирывала асиенду Аррикальдов. Техасец сказал правду. Маме не позволялось даже переступать порог этого дома. Стало быть, все отвратительные сплетни, ходившие про ее мать, принимались здесь за правду. Если так пойдет дальше – точно такие же сплетни поползут по округе и про саму Анжелику, и перед ней закроются все двери. Девушка пожала плечами Она давно приучила себя не ломать голову над вещами, изменить которые ей было не дано.
Освещавшая тропинку луна скрылась за облаком, и Анжелика невольно покрепче прижала к себе драгоценные свертки.
Вдруг она споткнулась и чуть было не упала. Запыхавшаяся, с гулко бившимся сердцем, Анжелика беспомощно всмотрелась в кромешную тьму. Она хорошо знала тропинку. здесь слишком опасно шагать наугад. Пожалуй, стоит подождать, пока луна опять не выглянет между тучами.
Нащупав ближайшее дерево, Анжелика привалилась спиной к шершавому стволу и облегченно перевела дух. После долгого дня на жаркой кухне ночная прохлада показалась ей особенно освежающей. Она немного отдохнет, пока появится луна, и тогда.
– Ну-ка, ну-ка, кто это тут?..
Анжелика вздрогнула и обернулась на знакомый голос.
– Ну что, разве ты никого не ждешь? Из-за тучи выглянула луна, и Анжелика различила черты Гарета Доусона.
– Я никого не жду, сеньор Доусон. – Девушка глянула в сторону асиенды и темных силуэтов, различимых в окнах бального зала. – Сеньора умеет развлечь своих гостей на славу, и вовсе ни к чему вот так без цели слоняться по окрестностям…
– А что, если я «слоняюсь» вовсе не без цели? Анжелика в замешательстве потупилась, не зная, что ответить, и тут сильная рука легла ей на плечо.
– Анжелика, к чему притворяться?
– Притворяться?
– А ты умело ведешь игру… пожалуй, даже чересчур умело. Не думаю, что ты полностью осознала ту степень бешенства, до которой успела довести беднягу Эстебана. Несчастный парень за весь вечер не смог скрыться ни на минуту. Донна Тереза выговорила ему за небрежное отношение к сеньорите Валентин. Еще бы, ведь он только и делает, что смотрит в окно! И я подумал, что если буду смотреть туда же, то смогу углядеть что-нибудь любопытное. И действительно: я увидел, как ты идешь через сад Бедняга Эстебан только было кинулся следом, но его остановила мать. Ну, как известно, неудача для одного может обернуться удачей для другого… Конечно, я почти не надеялся тебя догнать – с такой прытью ты припустила по тропинке. – В глубине темных глаз мелькнул лукавый огонек, и техасец негромко рассмеялся. – Но, конечно, я зря опасался, ты остановилась здесь и ждала…
От этих оскорбительных речей в груди у Анжелики вскипел гнев.
– Я вовсе никого не ждала! Было слишком темно, а тропинка неровная…
– Ерунда. Я же сумел разглядеть тебя…
Анжелика запоздало подняла глаза. Ну конечно, он прав. Пока они спорили, луна успела выйти из-за туч и сияла теперь как ни в чем не бывало. В ее серебристом свете отчетливо было видно лицо Гарета Доусона, и девушка невольно нахмурилась. Каким-то образом его черты успели до мельчайших подробностей запечатлеться у нее в памяти. Она с пугающей ясностью помнила осуждающий взгляд черных глаз под густыми изогнутыми бровями, то и дело недоверчиво взмывавшими вверх. Равно как и суровый профиль, и бронзовые от ветра и солнца скулы, и глубокую ямку на подбородке. Анжелика еще ни разу не видела его улыбки, зато успела ощутить колдовскую силу красиво очерченных чувственных губ. А еще – его нежное прикосновение.
Густые темные волосы техасца в лунном свете отливали серебром. Он переступил с ноги на ногу, выдавая снедавшие его нетерпение и гнев.
Анжелика очнулась и попыталась убрать его руку с плеча. С чего только техасец вообразил, будто она дожидается здесь Эстебана? Она больше не намерена терпеть незаслуженные оскорбления!
Она повторила попытку вырваться, но добилась только того, что Гарет привлек ее к себе поближе.
– Не огорчайся, юная ангелица! Эстебан не придет, зато пришел я, а я ничуть не хуже… – Эта тирада внезапно прервалась оттого, что ему в грудь уперлись свертки. – Какого черта?.. – Доусон присмотрелся. – Во что это ты так вцепилась, Анжелика?
– Не вашего ума дело!
Анжелика дернулась, но тут же оказалась стиснутой еще крепче. Горячее дыхание техасца обжигало кожу, ноздри заполнил его колдовской запах. Гарет тем временем пытался вырвать свертки из судорожно сжимавших их рук
Она так упорно не хотела показать Гарету содержимое свертков, словно они были краденые. Впрочем, он был намного сильнее. Боясь, что Доусон просто бросит драгоценную ношу наземь, Анжелика поспешила уступить, торопливо бормоча:
– Это сыр… и немного меда. Я не брала их с кухни Мне дала Кармела.
– Сыр и мед?!
– Ну да, для моего брата. Карлос болеет, и Кармела сказала, что сеньора не обидится, если она даст это мне. – Техасец не скрывал недоверия, и Анжелика продолжала с горячностью: – Я задержалась здесь всего на минуту, потому что луна скрылась за облаками и стало совсем темно Я никого не ждала. У меня было одно желание: попасть домой… поскорее.
На лице техасца появилось решительное выражение, и Анжелике стало страшно. Не хватало только, чтобы он потащил ее назад, оправдываться перед донной Терезой. Девушка понимала, что, несмотря на ее невиновность, ее тогда наверняка уволят
Сама не своя то ли от страха, то ли от близости этого сильного, властного мужчины, Анжелика не могла двинуться с места. Она физически ощущала на себе взгляд проницательных темных глаз: вот он скользнул по щеке и замер на нежном изгибе ее губ.
Внезапно Гарет вспомнил про отобранные свертки:
– Ну ладно, Анжелика, по крайней мере хоть что оказалось правдой. А теперь пойдем к тебе домой и посмотрим, есть ли там больной братец.
Злополучные свертки снова оказались у нее в руках, затем ее грубо схватили за руку и потащили вперед.
Анжелика, повинуясь новому всплеску гнева, снова попыталась вырваться:
– Я вовсе не нуждаюсь в провожатых, сеньор Доусон!
– Анжелика, – не выпуская ее, злобно зашипел техасец, – неужели ты до сих пор не поняла, что никому нет дела до твоих капризов?
– Ну вот что! – Она решительно остановилась. – Вы не имеете права мне приказывать! – Она торопливо перевела дух и продолжала, не представляя, каким прекрасным стало ее лицо: – Не воображайте, что я позволю врываться в мой дом только потому, что вы хотите выяснить, правду или ложь я вам сказала. Моя жизнь вас ни в коей мере не касается…
Техасец склонился к ней и заговорил таким тоном, что у бедняжки кровь застыла в жилах:
– Или ты отведешь меня к себе домой, или я отведу тебя к донне Терезе вместе с тем, что ты наворовала у нее!
– Я не воровала…
Она замолчала на полуслове, поняв, что бьется головой о стену, пытаясь оправдаться. Прошло несколько секунд, прежде чем Анжелика овладела собой и тихо промолвила:
– Что ж, будь по-вашему. Но не потому, что я воровка, а потому, что не желаю причинять беспокойство донне Терезе и Кармеле…
– И себе самой…
Закусив губу, Анжелика подавила новую волну возмущения. Будь ее воля – этот негодяй так и остался бы на улице. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы его надменный взор коснулся изможденного болезнью личика Карлоса.
Но увы она лишена права выбора. И, глянув на упрямо застывшее лицо. Анжелика сказала:
– Сеньор Доусон, если вы соизволите отпустить мою руку, я выполню вашу просьбу.
С подозрением прищурившись, техасец неохотно разжал пальцы. В тот же миг Анжелика развернулась и пошла по ясно видной теперь тропинке. Сердито поджав губы, девушка с укором поглядела на луну. Ведь если бы она светила так же ярко несколько минут назад, ничего бы этого не случилось. С ненавистью вслушиваясь в шаги у себя за спиной, Анжелика направилась к дому.
Гарет без труда поспевал за торопливо шагавшей Анжеликой, не спуская глаз с вызывающе выпрямленных хрупких плеч. Серебристое сияние луны волшебным образом подчеркивало врожденную грацию миниатюрной фигурки, и Доусону стоило немалого труда до времени обуздать свои чувства.
Пропади все пропадом, какого черта он тащится по этой грязной тропинке следом за какой-то мексиканской девицей? И какое ему дело до того, украла она или нет эти несчастные сыр с медом из ломившихся от всякой снеди кладовых Аррикальдов? Гарет недоуменно тряхнул головой.
Неукротимое желание, побудившее его немедленно пуститься в погоню за мелькнувшей в саду ведьмой, и ревность при виде сходного намерения Эстебана удивили его самого. Нахлынувшая волна незнакомых доселе чувств не оставила времени на размышления, побудив к немедленным действиям. Эстебан был задержан бдительной донной Терезой, и Гарет выскочил в сад один.
А потом луна осветила стройную фигурку, прислонившуюся к толстому стволу дерева. Превосходное место для свидания влюбленных, рядом гостеприимные кусты и мягкий ковер из опавших листьев.
Если до сих пор убежденность твердившей про свою невинность мексиканочки еще могла тронуть Гарета, то теперь отпали последние сомнения. Она просто набивает себе цену! Это открытие почему-то повергло его чуть ли не в отчаяние. Чистота серебристых очей чуть не убедила его. Ей чертовски подходит ее имя. Ангелица, да и только. Ему всякий раз стоило большого труда оторвать взгляд от этого дивного лица.
Интересно, какого черта он потащился к ней домой? Как ни забавно, но Гарету приспичило довести ее до дома, чтобы быть уверенным: она больше не станет ждать Эстебана. Вот она свернула с тропинки в сторону и обернулась, бросив на него короткий, полный ненависти взгляд, – и при виде этой несравненной красоты у Гарета захватило дух. Он и себе не хотел признаваться в том, насколько сильно задела его прекрасная служанка.
Догнав Анжелику, он подхватил ее под руку. От прикосновения к шелковистой коже по его жилам мгновенно разлился огонь желания.
– Потише. Я не спешу, – выпалил он.
Отлично выразив взглядом все, что она о нем думает, Анжелика отвернулась и медленно зашагала к деревне.
Гарет подавил в очередной раз возникшее желание, побуждавшее его сию же минуту схватить эту дьяволицу и со Всей силой прижать к себе, и побрел следом.
Анжелика замедлила шаг перед убогим домиком, служившим пристанищем ее семье столько, сколько она себя помнила. Сложенное из дикого камня низкое строение состояло всего из трех комнат и считалось церковной собственностью. Самая большая комната служила одновременно кухней, столовой и гостиной, и большую часть ее занимал очаг В двух других располагались спальни – родительская и Анжелики с Карлосом. Анжелика давно привыкла спать вполглаза, прислушиваясь к тяжелому дыханию и изнурительному тяжелому кашлю малыша Сколько раз ей приходилось вскакивать к нему по ночам! Он всегда казался ей ужасно маленьким и хрупким. Таким до сих пор и остался. Анжелика все ждала хотя бы малейших признаков той живости, которая являлась непременной чертой его сверстников. Но Карлос не поправлялся. Ему становилось только хуже.
Однако, хотя Господь не наградил Карлоса здоровым телом, мальчик оказался наделен иными достоинствами, редкими для детей его возраста. Приверженность их семьи к церкви сделала падре Мануэля частым гостем в этом убогом жилище. Священник быстро отметил необычайную сметливость Карлоса и не пожалел времени на занятия, результат которых не замедлил сказаться.
То, что Анжелика с Карлосом умели читать, писать и свободно изъяснялись по-английски, было целиком заслугой доброго священника, с сочувствием относившегося к этой семье. Вряд ли еще кто в их деревне мог похвастаться таким образованием В отличие от сестры, воспринимавшей свою необычную внешность как проклятие, а не как Божий дар, Карлос относился к снедавшему его недугу с полным смирением. Мальчик твердо верил в то, что Он давно определил его путь – просто до поры до времени не обнаруживает своих намерений.
Всего несколько недель назад, едва оправившись от очередного приступа, Карлос признался сестре, что надеется когда-нибудь стать священником и пойти по стопам падре Мануэля. Анжелика улыбалась дрожащими губами и невнятно шептала что-то ободряющее, думая о том, что падре Мануэль совсем недавно предупредил отца и мать: мальчику не дожить и до девяти лет, если только его не отвезут в Мехико. Там жил врач, прославившийся успехами в лечении именно этого недуга. Но на поездку и лечение требовались немалые деньги.
Карлос был таким трогательным и милым! Болезнь не погасила живого блеска его глаз, не уничтожила интереса к жизни. Если бы не мертвенная бледность, его лицо можно было бы назвать красивым. Сколько раз Анжелика смотрела на него, когда брат спал, завидуя чертам, подтверждавшим родство Карлоса с родителями!
Девушка раздраженно покосилась через плечо и нахмурилась. Мама с папой наверняка места себе не находят, да и
Карлос не заснет, пока она не придет домой. Малыш давно привык пересказывать ей все события прошедшего дня и расцветал, когда сестра искренне восхищалась его успехами в учебе. Как неуместно было вмешательство техасца в мирную жизнь их семьи – оно наверняка отравит им даже нехитрую радость вечернего общения Друг с другом.
Да и как она объяснит его визит? Она снова оглянулась. Судя по выражению его лица, он собрался идти до конца. Надо попробовать в последний раз остановить его – ведь дом уже рядом.
– Вот здесь мы и живем, – нерешительно начала Анжелика, останавливаясь возле низкого строения. – Родители очень удивятся, если я вернусь не одна, а с гостем с самой асиенды сеньора Аррикальда. Они будут испуганы и растеряны. Мне бы очень не хотелось беспокоить без нужды их и брата.
Анжелика затаила дыхание, ожидая ответ. Но надменное лицо техасца осталось столь же бесстрастно.
– Тебе следовало подумать об этом, когда ты воровала сыр с медом…
– Да не воровала я!
– Это ты так утверждаешь.
Анжелика гневно взглянула на техасца. Он, не скрывая, разглядывал ее, и этот взгляд странно подействовал на нее. Она ощутила какую-то непонятную истому под этим взглядом, проникавшим, казалось, в самую ее душу. Девушка завороженно следила, как его рука протянулась вперед и грубая мозолистая ладонь с удивительной нежностью коснулась ее щек и шеи. Гарет привлек ее к себе и ласково прошептал:
– Ты права, я не верю тебе, но ты бы могла убедить меня, Анжелика. Ты могла бы убедить меня в чем угодно, если бы постаралась…
Тут их уста слились, и все мысли улетучились из ее головы. Его губы были такими нежными, как будто не с них только что слетали незаслуженно обидные слова. Она утратила волю к сопротивлению. Сильные, горячие руки гладили ее, привлекая все ближе. Поцелуй становился все более жгучим. Анжелика приоткрыла губы и едва не охнула: его язык тут же проник ей в рот Гарет целовал ее жадно, ненасытно и прижимал к себе все сильнее, пока ему в грудь не уперлись твердые свертки.
Техасец нетерпеливо отодвинулся и посмотрел на неожиданную помеху Анжелика и опомниться не успела, как свертки были у нее отобраны и отложены куда-то в сторону, а она снова оказалась в его объятиях. Глухо застонав, он повлек ее в темноту, под деревья
Будто послушная чужой воле, Анжелика подняла руки и прикоснулась к густым волосам Доусона Горячие губы проложили дорожку по ее щеке и выдохнули в самое ухо:
– Я целый день только о тебе и думал… Анжелика… Твое ангельское лицо…
Ее словно подхватил волшебный искрящийся вихрь. Мир вокруг исчез Она ощущала только дыхание страсти этого сильного мужчины, слышала, как гулко бьется его сердце, чувствовала прикосновение нежных губ. Отдавшись во власть незнакомому доселе наслаждению, она внимала хриплому шепоту:
– Анжелика…
Внезапно мертвую ночную тишину прорезал звонкий детский голос-
– Мама, где Анжелика? Мне страшно… Услыхав голос брата, она испуганно обернулась. На пороге дома мелькнула худенькая фигурка – мать поспешно увлекла мальчика в дом И вдруг Анжелика поняла, что стоит, тесно обнявшись с незнакомым мужчиной.
Испугавшись, что так далеко зашла, девушка хотела вырваться, но Гарет только сильнее обнял ее и удивленно спросил:
– Что случилось, Анжелика?!
– Я… я хочу уйти…
– Уйти? – не веря своим ушам, техасец попытался заглянуть ей в глаза. – Ты что, шутишь?
– Я не тучу! Пожалуйста, отпустите меня сеньор Доусон
– Сеньор Доусон – раздраженно передразнил Гарет – Могла бы обратиться ко мне по имени Меня зовут Гарет!
– Это вовсе ни к чему! Мы с нами не друзья, мы даже не знакомы! Я для вас не больше чем…
– Меня зовут Гарет! Повтори!
Шестое чувство подсказывало, что сейчас не стоит перечить по пустякам, и Анжелика вымолвила непослушными губами
– Гарет
Несколько мгновений техасец молчал, напряженно всматриваясь в ее глаза Наконец заговорил, тщательно подбирая слова
– Верно Так же, как и все предыдущее Я тебе не друг и не знакомый Но я хочу быть твоим любовником Еще ни с кем мне не хотелось заняться любовью так, как с тобой
– Но я вовсе не хочу этого! – возразила Анжелика, проклиная себя за невольную слабость – И я не позволю говорить со мной в таком тоне! Отпустите меня!
– Неправда, ты хочешь тою же что и я – пробормотал он – Хочешь
– Нет!
Но было поздно железная рука обняла ее за талию, другая схватила за затылок, а губы жадно припали к ее губам Не в силах устоять перед этим натиском, Анжелика приоткрыла рот Она снова едва не позабыла обо всем на свете, как вдруг знакомый уже негромкий смешок моментально привел ее в чувство
Анжелика так неожиданно рванулась, что Гарет едва устоял на ногах
– Подите прочь! Отпустите меня! Я не боюсь ни вас, ни ваших угроз!
– Угроз? – Гарет снова хмыкнул – на сей раз сердито. Он-то давно забыл и про свертки, и про все, что с ними связано. Невольно его взгляд обратился туда, где все еще лежали сыр и мед. – Ты имеешь в виду кражу с кухни? Боишься, как бы я не узнал, что бедного несчастного больного братца нет и в помине? Полноте, Анжелика, ты нашла превосходный способ заставить меня забыть обо всем! Ведь именно это случается со мной всякий раз, когда ты рядом. И ты почти добилась своей цели… Почти добилась, если бы сама себе не помешала.
– Неправда! Я ничего не собиралась добиваться! Гарет сделал шаг в ее сторону.
– Не подходите? Не смейте ко мне прикасаться!
– Ты испугалась? Но тебе нечего бояться. Я буду с тобой щедрым.
– Мне ничего от вас не нужно… – отчеканила Анжелика, сгорая от стыда и ярости, – ничего, лишь бы вы поскорее оставили меня в покое.
И девушка помчалась к дому. Возле крыльца она перешла на шаг, чтобы хоть немного отдышаться. Обмирая от страха, она вслушивалась, не раздадутся ли за спиной тяжелые шаги, – оглянуться не хватало духу. Но ничто не нарушало тишины. Она уже двинулась было к двери, но вспомнила о драгоценных свертках, так и оставшихся лежать на земле, куда их бросил техасец.
Анжелика решила, что сможет вернуться за ними попозже, когда ее преследователь уберется прочь. Карлос непременно отведает и сыра, и меда. И ему сразу станет лучше. Она не позволит никому и ничему помешать выздоровлению брата!
Укрывшись за деревьями, Гарет следил, как Анжелика перешагнула порог своего дома. Его била дрожь – то ли от ярости, то ли от неудовлетворенного желания. Внезапно осознав, что полностью утратил над собой контроль, Доусон обессиленно прислонился к толстому стволу и потряс головой. Мексиканская шлюшка с ангельским личиком довела его до полной невменяемости.
Стоило зажмуриться – и перед ним снова стояла Анжелика Гарет не сомневался, что уловил блеск ответного желания в ее огромных серебристых глазах. А как трепетали ее веки. когда он целовал ее! Нет, это не могло быть притворством! Он чувствовал, как ее тело разгорается от желания, он даже успел возгордиться, что сумел так быстро разбудить в ней страсть!
Гарет несколько раз глубоко вздохнул. Да что с ним, черт побери, такое?! Он ведет себя как последний болван. Только глупец позволяет себе идти на поводу желания! Какая-то мексиканка не пожелала иметь с ним дела – и что с того? Ясно как Божий день, что эта пронырливая особа просто старается набить себе цену, заставляя его мучиться от неутоленной страсти. С горькой усмешкой Доусон подумал, что мерзавке вполне удалось добиться своего.
А сейчас ему только и оставалось, что беспомощно качать головой. Ведь поездка в Реал-дель-Монте – не светский визит. Гарета привело сюда важное дело, которым ему и предстоит заниматься завтра. Чем скорее он вернется на асиенду, тем лучше. А приключения можно отложить до лучших времен.
Решительно расправив плечи и не позволяя себе оглянуться на убогий домишко, Гарет двинулся прочь. Но не успел он сделать и двух шагов, как споткнулся обо что-то. Анжеликины свертки… Краденый сыр и мед. Доусон нахмурился.
Существует ли на самом деле маленький больной брат, которому она якобы несла еду? В памяти снова всплыл невинный взор широко распахнутых серебристых глаз, и от былой решимости не осталось и следа. Будь она проклята! Будь она проклята вместе со своими огромными глазищами и податливыми губами! Стараясь подавить бешеное желание, возникшее при одном воспоминании об Анжелике, техасец безжалостно растоптал злополучные свертки и поспешно зашагал к асиенде.
Глава 2
– Ого, да ты успел даже узнать ее имя… – Эстебан разъярился не на шутку. – Гарет, я слов на ветер не бросаю! Не суйся к ней! Она моя!
Неожиданно Анжелика повернулась в их сторону. Прикованная к месту двумя парами горящих глаз, девушка испугано замерла. Ее широко распахнутые глаза скользнули по искаженной гневом физиономии Эстебана и остановились на Гарете. Он машинально шагнул к окну – и тут Анжелика поспешила прочь.
– Ублюдок!
Еле слышное ругательство, слетевшее с губ Эстебана, заставило Гарета резко обернуться. Но появление донны
Терезы не позволило ему ответить на оскорбление. С натянутой улыбкой Аррикальд-младший слушал восторженные восклицания матери.
– Эстебан! Ты только посмотри, кто приехал! Сеньоры Валентин и их дочка! Ты ведь помнишь малютку Долорес, мой милый?
Все так же улыбаясь. Эстебан послушно двинулся навстречу новым гостям. Зазвучал хор приветствий. Дожидаясь, пока очередь дойдет до него, Гарет занимался мысленными подсчетами. С появлением семейства Валентин число гостей достигло девяти человек. За обедом будут сеньоры Алеман (чета старинных друзей дона Энрике, с которыми прибыл Гарет), сеньоры Флорес, Алькасар и Эррикавера (деловые партнеры хозяина по делам шахты), семья Валентин и он сам.
Выступив вперед по мановению руки донны Терезы, Доусон пожал руки новым гостям. Да, на кухне нынче предстоит жаркий денек…
Когда Анжелика окинула кухню последним придирчивым взглядом, солнце давно село. Вся посуда вымыта и расставлена по местам. Тарелки вытерты досуха и сверкают чистотой. Наконец-то на кухне воцарились порядок и покой. Они с Кармелой задержались позже всех и едва стояли на ногах. Среди дня Анжелике пришлось еще раз отлучиться наверх, чтобы приготовить комнаты для сеньоров и сеньориты Валентин На кухне дым стоял коромыслом: ведь к списку гостей добавились еще трое, и по возвращении Анжелике пришлось крутиться, как волчку. Лишь теперь, по прошествии нескольких часов после окончания роскошного обеда, наступило затишье в изнурительной работе, начинавшейся для кухарок с первыми лучами солнца.
Удовлетворенно вздохнув, Анжелика обернулась к поварихе, опустившейся в кресло у очага:
– Кармела, теперь я могу идти домой? Утомленно кивнув, Кармела встала:
– Подожди минуту, Анжелика.
Повариха тяжело проковыляла к буфету и вытащила оттуда головку сыра. Ловко отхватив от нее изрядный ломоть, она обернула его в чистую тряпицу. Из соседнего буфета повариха вытащила кувшин с медом и отлила часть его содержимого в маленький горшочек. Аккуратно завязав горловину, она протянула сыр и мед Анжелике.
– Возьми-ка это. Сыр с медом пойдут на пользу вашему Карлосу. Проследи, чтобы он непременно съел их нынче вечером.
– Кармела, что же самый лучший сыр, – испугалась Анжелика. – И свежий мед… Их же наверняка хватятся…
– Не бойся, Анжелика. Покуда я главная на этой кухне, а я хочу, чтобы ты непременно отнесла брату гостинец. Я никогда не предложу такого Хуаните с ее ненасытной семейкой или Изабелле – ей это вовсе ни к чему. А кроме того, я уверена, такой мелочи вряд ли хватятся за таким роскошным столом!
Тронутая до глубины души, Анжелика неловко потупилась.
– Да, Кармела. Спасибо.
И девушка поспешила домой. Мало кого волновало состояние Карлоса. Зато мама с папой постоянно заботились о том, побывал ли Карлос на солнышке, хорошо ли отдохнул, что он ел и не слишком ли утомился за день. Отец отвечал за церковное хозяйство и трудился не разгибая спины под палящим солнцем за мизерную плату. Вместо денег ему выдавалась часть урожая с церковных полей и часть продуктов с церковной фермы. Он волен был оставить их себе или отвезти на продажу. Однако семейные нужды поглощали почти те, и мало что удавалось сберечь для рынка.
За еще более нищенскую плату ее мама обстирывала асиенду Аррикальдов. Техасец сказал правду. Маме не позволялось даже переступать порог этого дома. Стало быть, все отвратительные сплетни, ходившие про ее мать, принимались здесь за правду. Если так пойдет дальше – точно такие же сплетни поползут по округе и про саму Анжелику, и перед ней закроются все двери. Девушка пожала плечами Она давно приучила себя не ломать голову над вещами, изменить которые ей было не дано.
Освещавшая тропинку луна скрылась за облаком, и Анжелика невольно покрепче прижала к себе драгоценные свертки.
Вдруг она споткнулась и чуть было не упала. Запыхавшаяся, с гулко бившимся сердцем, Анжелика беспомощно всмотрелась в кромешную тьму. Она хорошо знала тропинку. здесь слишком опасно шагать наугад. Пожалуй, стоит подождать, пока луна опять не выглянет между тучами.
Нащупав ближайшее дерево, Анжелика привалилась спиной к шершавому стволу и облегченно перевела дух. После долгого дня на жаркой кухне ночная прохлада показалась ей особенно освежающей. Она немного отдохнет, пока появится луна, и тогда.
– Ну-ка, ну-ка, кто это тут?..
Анжелика вздрогнула и обернулась на знакомый голос.
– Ну что, разве ты никого не ждешь? Из-за тучи выглянула луна, и Анжелика различила черты Гарета Доусона.
– Я никого не жду, сеньор Доусон. – Девушка глянула в сторону асиенды и темных силуэтов, различимых в окнах бального зала. – Сеньора умеет развлечь своих гостей на славу, и вовсе ни к чему вот так без цели слоняться по окрестностям…
– А что, если я «слоняюсь» вовсе не без цели? Анжелика в замешательстве потупилась, не зная, что ответить, и тут сильная рука легла ей на плечо.
– Анжелика, к чему притворяться?
– Притворяться?
– А ты умело ведешь игру… пожалуй, даже чересчур умело. Не думаю, что ты полностью осознала ту степень бешенства, до которой успела довести беднягу Эстебана. Несчастный парень за весь вечер не смог скрыться ни на минуту. Донна Тереза выговорила ему за небрежное отношение к сеньорите Валентин. Еще бы, ведь он только и делает, что смотрит в окно! И я подумал, что если буду смотреть туда же, то смогу углядеть что-нибудь любопытное. И действительно: я увидел, как ты идешь через сад Бедняга Эстебан только было кинулся следом, но его остановила мать. Ну, как известно, неудача для одного может обернуться удачей для другого… Конечно, я почти не надеялся тебя догнать – с такой прытью ты припустила по тропинке. – В глубине темных глаз мелькнул лукавый огонек, и техасец негромко рассмеялся. – Но, конечно, я зря опасался, ты остановилась здесь и ждала…
От этих оскорбительных речей в груди у Анжелики вскипел гнев.
– Я вовсе никого не ждала! Было слишком темно, а тропинка неровная…
– Ерунда. Я же сумел разглядеть тебя…
Анжелика запоздало подняла глаза. Ну конечно, он прав. Пока они спорили, луна успела выйти из-за туч и сияла теперь как ни в чем не бывало. В ее серебристом свете отчетливо было видно лицо Гарета Доусона, и девушка невольно нахмурилась. Каким-то образом его черты успели до мельчайших подробностей запечатлеться у нее в памяти. Она с пугающей ясностью помнила осуждающий взгляд черных глаз под густыми изогнутыми бровями, то и дело недоверчиво взмывавшими вверх. Равно как и суровый профиль, и бронзовые от ветра и солнца скулы, и глубокую ямку на подбородке. Анжелика еще ни разу не видела его улыбки, зато успела ощутить колдовскую силу красиво очерченных чувственных губ. А еще – его нежное прикосновение.
Густые темные волосы техасца в лунном свете отливали серебром. Он переступил с ноги на ногу, выдавая снедавшие его нетерпение и гнев.
Анжелика очнулась и попыталась убрать его руку с плеча. С чего только техасец вообразил, будто она дожидается здесь Эстебана? Она больше не намерена терпеть незаслуженные оскорбления!
Она повторила попытку вырваться, но добилась только того, что Гарет привлек ее к себе поближе.
– Не огорчайся, юная ангелица! Эстебан не придет, зато пришел я, а я ничуть не хуже… – Эта тирада внезапно прервалась оттого, что ему в грудь уперлись свертки. – Какого черта?.. – Доусон присмотрелся. – Во что это ты так вцепилась, Анжелика?
– Не вашего ума дело!
Анжелика дернулась, но тут же оказалась стиснутой еще крепче. Горячее дыхание техасца обжигало кожу, ноздри заполнил его колдовской запах. Гарет тем временем пытался вырвать свертки из судорожно сжимавших их рук
Она так упорно не хотела показать Гарету содержимое свертков, словно они были краденые. Впрочем, он был намного сильнее. Боясь, что Доусон просто бросит драгоценную ношу наземь, Анжелика поспешила уступить, торопливо бормоча:
– Это сыр… и немного меда. Я не брала их с кухни Мне дала Кармела.
– Сыр и мед?!
– Ну да, для моего брата. Карлос болеет, и Кармела сказала, что сеньора не обидится, если она даст это мне. – Техасец не скрывал недоверия, и Анжелика продолжала с горячностью: – Я задержалась здесь всего на минуту, потому что луна скрылась за облаками и стало совсем темно Я никого не ждала. У меня было одно желание: попасть домой… поскорее.
На лице техасца появилось решительное выражение, и Анжелике стало страшно. Не хватало только, чтобы он потащил ее назад, оправдываться перед донной Терезой. Девушка понимала, что, несмотря на ее невиновность, ее тогда наверняка уволят
Сама не своя то ли от страха, то ли от близости этого сильного, властного мужчины, Анжелика не могла двинуться с места. Она физически ощущала на себе взгляд проницательных темных глаз: вот он скользнул по щеке и замер на нежном изгибе ее губ.
Внезапно Гарет вспомнил про отобранные свертки:
– Ну ладно, Анжелика, по крайней мере хоть что оказалось правдой. А теперь пойдем к тебе домой и посмотрим, есть ли там больной братец.
Злополучные свертки снова оказались у нее в руках, затем ее грубо схватили за руку и потащили вперед.
Анжелика, повинуясь новому всплеску гнева, снова попыталась вырваться:
– Я вовсе не нуждаюсь в провожатых, сеньор Доусон!
– Анжелика, – не выпуская ее, злобно зашипел техасец, – неужели ты до сих пор не поняла, что никому нет дела до твоих капризов?
– Ну вот что! – Она решительно остановилась. – Вы не имеете права мне приказывать! – Она торопливо перевела дух и продолжала, не представляя, каким прекрасным стало ее лицо: – Не воображайте, что я позволю врываться в мой дом только потому, что вы хотите выяснить, правду или ложь я вам сказала. Моя жизнь вас ни в коей мере не касается…
Техасец склонился к ней и заговорил таким тоном, что у бедняжки кровь застыла в жилах:
– Или ты отведешь меня к себе домой, или я отведу тебя к донне Терезе вместе с тем, что ты наворовала у нее!
– Я не воровала…
Она замолчала на полуслове, поняв, что бьется головой о стену, пытаясь оправдаться. Прошло несколько секунд, прежде чем Анжелика овладела собой и тихо промолвила:
– Что ж, будь по-вашему. Но не потому, что я воровка, а потому, что не желаю причинять беспокойство донне Терезе и Кармеле…
– И себе самой…
Закусив губу, Анжелика подавила новую волну возмущения. Будь ее воля – этот негодяй так и остался бы на улице. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы его надменный взор коснулся изможденного болезнью личика Карлоса.
Но увы она лишена права выбора. И, глянув на упрямо застывшее лицо. Анжелика сказала:
– Сеньор Доусон, если вы соизволите отпустить мою руку, я выполню вашу просьбу.
С подозрением прищурившись, техасец неохотно разжал пальцы. В тот же миг Анжелика развернулась и пошла по ясно видной теперь тропинке. Сердито поджав губы, девушка с укором поглядела на луну. Ведь если бы она светила так же ярко несколько минут назад, ничего бы этого не случилось. С ненавистью вслушиваясь в шаги у себя за спиной, Анжелика направилась к дому.
Гарет без труда поспевал за торопливо шагавшей Анжеликой, не спуская глаз с вызывающе выпрямленных хрупких плеч. Серебристое сияние луны волшебным образом подчеркивало врожденную грацию миниатюрной фигурки, и Доусону стоило немалого труда до времени обуздать свои чувства.
Пропади все пропадом, какого черта он тащится по этой грязной тропинке следом за какой-то мексиканской девицей? И какое ему дело до того, украла она или нет эти несчастные сыр с медом из ломившихся от всякой снеди кладовых Аррикальдов? Гарет недоуменно тряхнул головой.
Неукротимое желание, побудившее его немедленно пуститься в погоню за мелькнувшей в саду ведьмой, и ревность при виде сходного намерения Эстебана удивили его самого. Нахлынувшая волна незнакомых доселе чувств не оставила времени на размышления, побудив к немедленным действиям. Эстебан был задержан бдительной донной Терезой, и Гарет выскочил в сад один.
А потом луна осветила стройную фигурку, прислонившуюся к толстому стволу дерева. Превосходное место для свидания влюбленных, рядом гостеприимные кусты и мягкий ковер из опавших листьев.
Если до сих пор убежденность твердившей про свою невинность мексиканочки еще могла тронуть Гарета, то теперь отпали последние сомнения. Она просто набивает себе цену! Это открытие почему-то повергло его чуть ли не в отчаяние. Чистота серебристых очей чуть не убедила его. Ей чертовски подходит ее имя. Ангелица, да и только. Ему всякий раз стоило большого труда оторвать взгляд от этого дивного лица.
Интересно, какого черта он потащился к ней домой? Как ни забавно, но Гарету приспичило довести ее до дома, чтобы быть уверенным: она больше не станет ждать Эстебана. Вот она свернула с тропинки в сторону и обернулась, бросив на него короткий, полный ненависти взгляд, – и при виде этой несравненной красоты у Гарета захватило дух. Он и себе не хотел признаваться в том, насколько сильно задела его прекрасная служанка.
Догнав Анжелику, он подхватил ее под руку. От прикосновения к шелковистой коже по его жилам мгновенно разлился огонь желания.
– Потише. Я не спешу, – выпалил он.
Отлично выразив взглядом все, что она о нем думает, Анжелика отвернулась и медленно зашагала к деревне.
Гарет подавил в очередной раз возникшее желание, побуждавшее его сию же минуту схватить эту дьяволицу и со Всей силой прижать к себе, и побрел следом.
Анжелика замедлила шаг перед убогим домиком, служившим пристанищем ее семье столько, сколько она себя помнила. Сложенное из дикого камня низкое строение состояло всего из трех комнат и считалось церковной собственностью. Самая большая комната служила одновременно кухней, столовой и гостиной, и большую часть ее занимал очаг В двух других располагались спальни – родительская и Анжелики с Карлосом. Анжелика давно привыкла спать вполглаза, прислушиваясь к тяжелому дыханию и изнурительному тяжелому кашлю малыша Сколько раз ей приходилось вскакивать к нему по ночам! Он всегда казался ей ужасно маленьким и хрупким. Таким до сих пор и остался. Анжелика все ждала хотя бы малейших признаков той живости, которая являлась непременной чертой его сверстников. Но Карлос не поправлялся. Ему становилось только хуже.
Однако, хотя Господь не наградил Карлоса здоровым телом, мальчик оказался наделен иными достоинствами, редкими для детей его возраста. Приверженность их семьи к церкви сделала падре Мануэля частым гостем в этом убогом жилище. Священник быстро отметил необычайную сметливость Карлоса и не пожалел времени на занятия, результат которых не замедлил сказаться.
То, что Анжелика с Карлосом умели читать, писать и свободно изъяснялись по-английски, было целиком заслугой доброго священника, с сочувствием относившегося к этой семье. Вряд ли еще кто в их деревне мог похвастаться таким образованием В отличие от сестры, воспринимавшей свою необычную внешность как проклятие, а не как Божий дар, Карлос относился к снедавшему его недугу с полным смирением. Мальчик твердо верил в то, что Он давно определил его путь – просто до поры до времени не обнаруживает своих намерений.
Всего несколько недель назад, едва оправившись от очередного приступа, Карлос признался сестре, что надеется когда-нибудь стать священником и пойти по стопам падре Мануэля. Анжелика улыбалась дрожащими губами и невнятно шептала что-то ободряющее, думая о том, что падре Мануэль совсем недавно предупредил отца и мать: мальчику не дожить и до девяти лет, если только его не отвезут в Мехико. Там жил врач, прославившийся успехами в лечении именно этого недуга. Но на поездку и лечение требовались немалые деньги.
Карлос был таким трогательным и милым! Болезнь не погасила живого блеска его глаз, не уничтожила интереса к жизни. Если бы не мертвенная бледность, его лицо можно было бы назвать красивым. Сколько раз Анжелика смотрела на него, когда брат спал, завидуя чертам, подтверждавшим родство Карлоса с родителями!
Девушка раздраженно покосилась через плечо и нахмурилась. Мама с папой наверняка места себе не находят, да и
Карлос не заснет, пока она не придет домой. Малыш давно привык пересказывать ей все события прошедшего дня и расцветал, когда сестра искренне восхищалась его успехами в учебе. Как неуместно было вмешательство техасца в мирную жизнь их семьи – оно наверняка отравит им даже нехитрую радость вечернего общения Друг с другом.
Да и как она объяснит его визит? Она снова оглянулась. Судя по выражению его лица, он собрался идти до конца. Надо попробовать в последний раз остановить его – ведь дом уже рядом.
– Вот здесь мы и живем, – нерешительно начала Анжелика, останавливаясь возле низкого строения. – Родители очень удивятся, если я вернусь не одна, а с гостем с самой асиенды сеньора Аррикальда. Они будут испуганы и растеряны. Мне бы очень не хотелось беспокоить без нужды их и брата.
Анжелика затаила дыхание, ожидая ответ. Но надменное лицо техасца осталось столь же бесстрастно.
– Тебе следовало подумать об этом, когда ты воровала сыр с медом…
– Да не воровала я!
– Это ты так утверждаешь.
Анжелика гневно взглянула на техасца. Он, не скрывая, разглядывал ее, и этот взгляд странно подействовал на нее. Она ощутила какую-то непонятную истому под этим взглядом, проникавшим, казалось, в самую ее душу. Девушка завороженно следила, как его рука протянулась вперед и грубая мозолистая ладонь с удивительной нежностью коснулась ее щек и шеи. Гарет привлек ее к себе и ласково прошептал:
– Ты права, я не верю тебе, но ты бы могла убедить меня, Анжелика. Ты могла бы убедить меня в чем угодно, если бы постаралась…
Тут их уста слились, и все мысли улетучились из ее головы. Его губы были такими нежными, как будто не с них только что слетали незаслуженно обидные слова. Она утратила волю к сопротивлению. Сильные, горячие руки гладили ее, привлекая все ближе. Поцелуй становился все более жгучим. Анжелика приоткрыла губы и едва не охнула: его язык тут же проник ей в рот Гарет целовал ее жадно, ненасытно и прижимал к себе все сильнее, пока ему в грудь не уперлись твердые свертки.
Техасец нетерпеливо отодвинулся и посмотрел на неожиданную помеху Анжелика и опомниться не успела, как свертки были у нее отобраны и отложены куда-то в сторону, а она снова оказалась в его объятиях. Глухо застонав, он повлек ее в темноту, под деревья
Будто послушная чужой воле, Анжелика подняла руки и прикоснулась к густым волосам Доусона Горячие губы проложили дорожку по ее щеке и выдохнули в самое ухо:
– Я целый день только о тебе и думал… Анжелика… Твое ангельское лицо…
Ее словно подхватил волшебный искрящийся вихрь. Мир вокруг исчез Она ощущала только дыхание страсти этого сильного мужчины, слышала, как гулко бьется его сердце, чувствовала прикосновение нежных губ. Отдавшись во власть незнакомому доселе наслаждению, она внимала хриплому шепоту:
– Анжелика…
Внезапно мертвую ночную тишину прорезал звонкий детский голос-
– Мама, где Анжелика? Мне страшно… Услыхав голос брата, она испуганно обернулась. На пороге дома мелькнула худенькая фигурка – мать поспешно увлекла мальчика в дом И вдруг Анжелика поняла, что стоит, тесно обнявшись с незнакомым мужчиной.
Испугавшись, что так далеко зашла, девушка хотела вырваться, но Гарет только сильнее обнял ее и удивленно спросил:
– Что случилось, Анжелика?!
– Я… я хочу уйти…
– Уйти? – не веря своим ушам, техасец попытался заглянуть ей в глаза. – Ты что, шутишь?
– Я не тучу! Пожалуйста, отпустите меня сеньор Доусон
– Сеньор Доусон – раздраженно передразнил Гарет – Могла бы обратиться ко мне по имени Меня зовут Гарет!
– Это вовсе ни к чему! Мы с нами не друзья, мы даже не знакомы! Я для вас не больше чем…
– Меня зовут Гарет! Повтори!
Шестое чувство подсказывало, что сейчас не стоит перечить по пустякам, и Анжелика вымолвила непослушными губами
– Гарет
Несколько мгновений техасец молчал, напряженно всматриваясь в ее глаза Наконец заговорил, тщательно подбирая слова
– Верно Так же, как и все предыдущее Я тебе не друг и не знакомый Но я хочу быть твоим любовником Еще ни с кем мне не хотелось заняться любовью так, как с тобой
– Но я вовсе не хочу этого! – возразила Анжелика, проклиная себя за невольную слабость – И я не позволю говорить со мной в таком тоне! Отпустите меня!
– Неправда, ты хочешь тою же что и я – пробормотал он – Хочешь
– Нет!
Но было поздно железная рука обняла ее за талию, другая схватила за затылок, а губы жадно припали к ее губам Не в силах устоять перед этим натиском, Анжелика приоткрыла рот Она снова едва не позабыла обо всем на свете, как вдруг знакомый уже негромкий смешок моментально привел ее в чувство
Анжелика так неожиданно рванулась, что Гарет едва устоял на ногах
– Подите прочь! Отпустите меня! Я не боюсь ни вас, ни ваших угроз!
– Угроз? – Гарет снова хмыкнул – на сей раз сердито. Он-то давно забыл и про свертки, и про все, что с ними связано. Невольно его взгляд обратился туда, где все еще лежали сыр и мед. – Ты имеешь в виду кражу с кухни? Боишься, как бы я не узнал, что бедного несчастного больного братца нет и в помине? Полноте, Анжелика, ты нашла превосходный способ заставить меня забыть обо всем! Ведь именно это случается со мной всякий раз, когда ты рядом. И ты почти добилась своей цели… Почти добилась, если бы сама себе не помешала.
– Неправда! Я ничего не собиралась добиваться! Гарет сделал шаг в ее сторону.
– Не подходите? Не смейте ко мне прикасаться!
– Ты испугалась? Но тебе нечего бояться. Я буду с тобой щедрым.
– Мне ничего от вас не нужно… – отчеканила Анжелика, сгорая от стыда и ярости, – ничего, лишь бы вы поскорее оставили меня в покое.
И девушка помчалась к дому. Возле крыльца она перешла на шаг, чтобы хоть немного отдышаться. Обмирая от страха, она вслушивалась, не раздадутся ли за спиной тяжелые шаги, – оглянуться не хватало духу. Но ничто не нарушало тишины. Она уже двинулась было к двери, но вспомнила о драгоценных свертках, так и оставшихся лежать на земле, куда их бросил техасец.
Анжелика решила, что сможет вернуться за ними попозже, когда ее преследователь уберется прочь. Карлос непременно отведает и сыра, и меда. И ему сразу станет лучше. Она не позволит никому и ничему помешать выздоровлению брата!
Укрывшись за деревьями, Гарет следил, как Анжелика перешагнула порог своего дома. Его била дрожь – то ли от ярости, то ли от неудовлетворенного желания. Внезапно осознав, что полностью утратил над собой контроль, Доусон обессиленно прислонился к толстому стволу и потряс головой. Мексиканская шлюшка с ангельским личиком довела его до полной невменяемости.
Стоило зажмуриться – и перед ним снова стояла Анжелика Гарет не сомневался, что уловил блеск ответного желания в ее огромных серебристых глазах. А как трепетали ее веки. когда он целовал ее! Нет, это не могло быть притворством! Он чувствовал, как ее тело разгорается от желания, он даже успел возгордиться, что сумел так быстро разбудить в ней страсть!
Гарет несколько раз глубоко вздохнул. Да что с ним, черт побери, такое?! Он ведет себя как последний болван. Только глупец позволяет себе идти на поводу желания! Какая-то мексиканка не пожелала иметь с ним дела – и что с того? Ясно как Божий день, что эта пронырливая особа просто старается набить себе цену, заставляя его мучиться от неутоленной страсти. С горькой усмешкой Доусон подумал, что мерзавке вполне удалось добиться своего.
А сейчас ему только и оставалось, что беспомощно качать головой. Ведь поездка в Реал-дель-Монте – не светский визит. Гарета привело сюда важное дело, которым ему и предстоит заниматься завтра. Чем скорее он вернется на асиенду, тем лучше. А приключения можно отложить до лучших времен.
Решительно расправив плечи и не позволяя себе оглянуться на убогий домишко, Гарет двинулся прочь. Но не успел он сделать и двух шагов, как споткнулся обо что-то. Анжеликины свертки… Краденый сыр и мед. Доусон нахмурился.
Существует ли на самом деле маленький больной брат, которому она якобы несла еду? В памяти снова всплыл невинный взор широко распахнутых серебристых глаз, и от былой решимости не осталось и следа. Будь она проклята! Будь она проклята вместе со своими огромными глазищами и податливыми губами! Стараясь подавить бешеное желание, возникшее при одном воспоминании об Анжелике, техасец безжалостно растоптал злополучные свертки и поспешно зашагал к асиенде.
Глава 2
– Поспеши, Анжелика. Фернандо уже заждался у фургона.
Анжелика торопливо подхватила тяжелый котел, вытащила его во двор и аккуратно пристроила у задней стенки фургона. Стараясь не обращать внимания на откровенные взгляды Фернандо, норовившего заглянуть в вырез блузки, девушка наклонилась, чтобы еще раз проверить, все ли на месте. Утро сегодня выдалось довольно прохладным, и донна Тереза должна быть уверена в том, что ее гости смогут насладиться превосходной горячей трапезой сразу по прибытии на рудник Сан-Хосе.
Анжелика торопливо подхватила тяжелый котел, вытащила его во двор и аккуратно пристроила у задней стенки фургона. Стараясь не обращать внимания на откровенные взгляды Фернандо, норовившего заглянуть в вырез блузки, девушка наклонилась, чтобы еще раз проверить, все ли на месте. Утро сегодня выдалось довольно прохладным, и донна Тереза должна быть уверена в том, что ее гости смогут насладиться превосходной горячей трапезой сразу по прибытии на рудник Сан-Хосе.