Страница:
– Но.. но тогда зачем же вы остались, Питер?..
– Я остался по той простой причине, что не могу заставить себя уехать, пока не досмотрю спектакль до конца. И к тому же Джон снова завел речь о проекте…
– Простите меня, Питер. – Она убрала упавшую на глаза прядь и пробормотала, рассеянно глядя вдаль: – И зачем я поддалась на уговоры папы Джона? Давно была бы в Сан-Антонио…
– Ну да, в самом центре заварухи. А если Гарета там нет? Из его писем можно с уверенностью извлечь лишь то, что он мотается по стране с Биллом Тревисом. А вам пришлось бы мотаться за ним вдогонку.
– Это было бы все-таки лучше…
– Ну уж нет Джон прав. Лучше пусть Гарет сам явится сюда, нежели вы потащитесь…
Что-то заставило I1итера умолкнуть на полуслове. Его взгляд привлекла показавшаяся вдалеке фигура всадника. Анжелика проследила за его взглядом и вздрогнула. Может ли это быть Гарет? Нет, она слишком много просит!..
Не тратя ни секунды, Анжелика круто развернула лошадь по направлению к ранчо. Всадник их не заметил. Если она не ошибается, им с Питером удастся доскакать до дома одновременно с ним… Припадая к атласной шее своей лошадки, Анжелика пустила ее галопом.
Обмирая от волнения, чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от тревоги, она резко натянула поводья, кубарем слетела с седла, кое-как накинула поводья на коновязь и помчалась к папе Джону, стоявшему возле амбара. Не думая ни о чем, кроме приближавшегося всадника, она не обращала внимания на тяжелый топот Питера у себя за спиной.
Внезапно Анжелика приросла к месту и горестно охнула. Нет, что не Гарет. Гость был меньше ростом, со светлыми волосами. Ну конечно, Деннис Фэрклоу выполняет очередное задание комитета безопасности Преданность и энтузиазм чтого мальчика заслуживали всяческих похвал, однако Анжелика не испытывала ничего, кроме ужасного разочарования. Ей стоило большого труда не уйти в дом, а пройти до конца дорожки и встать рядом с Джоном, возле которою Деннис через минуту остановил коня.
Тут же стало ясно, что юный посыльный чем-то встревожен Анжелике стало не по себе. Машинально сжав руки в кулаки, она с нетерпением ждала, когда же наконец мальчишка переведет дух настолько, что сможет заговорить Но и тогда голос его был еле слышен.
– Это про Сан-Антонио, сэр. Город пал! Еще шестого марта. Последним мексиканцы взяли Аламо. Там оставалось сто восемьдесят наших бойцов сэр, и все они погибли! На них напал сам Санта-Анна! Он привел пять тысяч штыков. Он прикачал не брать пленных. И сжег все тела, сэр, на погребальном костре. Крокетт, Буви, Тревис – Дальнейшие слова слились для Анжелики в какой-то нежный гул. В мозгу звучала лишь одна фраза «Все они погибли Все они погибли»
На белом как мел лице Джона отражался тот же ужас. Там, рядом с Тревисом, был и Гарет.
Она шагнула вперед на подгибающихся ногах и выдохнула
– Ты уверен что никто из них не спасся?
– Мэм, погибли все до одного. Тех, кто еще оставался жив, мексиканцы добили штыками. Они не пощадили никого, выпустили только жену Альмарона Дикинсона, их маленькую дочь и пару рабов.
Мальчик едва не плакал, и его невнятное бормотание готово было опять превратиться в бессмысленный гул, однако Анжелика старалась побороть слабость. Прежде чем земля окончательно уйдет из-под ног, ей необходимо до конца уяснить одну вещь.
– Ты говорил про Тревиса
– Его тело лежало возле пушки – он погиб от выстрела в голову, его тоже швырнули в общий костер.
Слова падали одно на другое, словно пудовые камни Анжелика открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. От этих ужасных слов раскалывалась голова, а они снова и СНОВА гремели в мозгу. О Господи, только не что! Гарет погиб. Боже милостивый, Гарет погиб.
Анжелика словно с разбегу наткнулась на что-то. Окружающий мир перестал существовать, и перед ней возник образ Гарета. Анжелика простерла руки увы, бесполезно, ведь видения бесплотны И везде пустота пустой воздух, пустое небо, пустая земля – и бездонная, непроглядная пустая пропасть, поглотившая ее целиком.
Вот уже неделю Анжелика жила как во сне. За что время пришло подтверждение горестной вести о падении Сан-Антонио. И имя Гарета стояло в списках погибших. Останки доблестных героев изуродовало пламя варварского погребального костра, учиненного по приказу Санта-Анны. Некоторые тела остались неопознанными, и тело Гарета в том числе. Он ушел без следа Гарета больше нет.
Острота боли нисколько не ослабевала, время остановило свой бег «Круг Д» погрузился в скорбь. Гнев и отчаяние, порожденные ужасной гибелью Гарета и остальных защитников Аламо, гнали всех боеспособных мужчин под знамена Сэма Хьюстона. Армия добровольцев росла как на дрожжах. Теперь техасцы не нуждались в призывах к единению. Все как один жаждали отомстить за своих товарищей за Аламо.
Но Анжелику это не трогало. Ничто не вернет ей Гарета. Никогда больше он не обнимет Анжелику, никогда не прошепчет на ушко ласковые слова, никогда не зажжет пожар в ее крови своими поцелуями.
Не в силах долее выдержать эту пытку, Анжелика резко вскочила. Полуденное солнце щедро лилось в распахнутое окно ее комнаты. Пожалуй, стоит ощутить прикосновение этих горячих лучей и свежее дыхание ветра. Необходимо взять себя в руки. Анжелика решительно направилась к двери.
Она поедет на прогулку. Она пустит свою кобылу куда глаза глядят и будет скакать и скакать, пока хватит сил. А потом остановится и постарается все обдумать – подальше от «Круга Д» с его мрачной атмосферой.
Теперь Анжелика двигалась быстро и целеустремленно. Уже спускаясь по лестнице, она подумала: как удачно, что Питер собрался нынче в город по каким-то своим делам, и папа Джон уехал с ковбоями, так что никто не нарушит столь желанного одиночества. Судя по шуму на кухне, Мария с Софи заняты обычными хлопотами. Анжелика неслышно проскользнула к двери. Ей никто не нужен… Никто, кроме того, с кем больше не суждено свидеться вновь.
Не тратя времени даром, она поспешила в конюшню и оседлала кобылу. Перышком взлетела в седло и послала лошадь вперед, тихо радуясь про себя – словно школьница, сбежавшая с урока. Да, вот чего ей не хватало… не хватало как воздуха…
Она уже потеряла счет милям. Сперва Анжелика пустила лошадь в галоп. Потом дала ей остыть, проехавшись шагом, и снова погнала. У нее не было цели, она не обращала внимания на местность, по которой проезжала. Ей хотелось только убежать от боли, терзавшей несчастную душу. А вдруг… а вдруг, если вымотаться до изнеможения, боль утихнет?
Меж тем время уже давно перевалило за полдень. Кобыла уже хрипела от усталости, и Анжелике стало стыдно. Она повернула к небольшой рощице. Там, в холодке под деревьями, кобыла отдохнет и напьется из ручья.
На краю рощицы Анжелика спешилась и размяла затекшие мышцы, потрепала лошадь по холке:
– Все в порядке, девочка, я знаю, что ты хочешь пить. Немного остынь, и я отведу тебя к воде.
Наконец лошадка опустила морду в блестевшие на солнце струи. Царившая в роще тишина была бальзамом для израненной души.
Она отпустила кобылу пастись, а сама уселась на мягкой траве, прислоняясь спиной к корявому древесному стволу. Анжелика прикрыла глаза: Боже, как она нуждалась в покое!..
Под зажмуренными веками вдруг вспыхнули разноцветные искры… золотистый сон… сокровенные грезы, от которых так сладко ныло сердце… Лицо Гарета близко-близко, оно такое торжественное, а глаза неотрывно смотрят на нее. Но вот его губы шевельнулись, и в памяти зазвучал шепот:
«То, что ты испытала со мной… то счастье, что мы только что разделили… его не сравнить ни с каким вином. И оно принадлежит нам… Нам одним».
Ах, Гарет… Когда она успела его полюбить? Ведь это случилось не сразу. Это чувство росло, несмотря на их постоянные споры, пока не достигло полного расцвета. В ушах шелестели его ласковые слова, тело томилось от нерастраченной страсти. Только теперь она сумела оценить по достоинству всю глубину его чувства. Теперь, когда он утрачен для нее… утрачен безвозвратно, и она никогда больше…
Ее мысли прервало тревожное ржание, и Анжелика открыла глаза. Два темных мужских силуэта как по мановению волшебной палочки возникли в безлюдной роще и заслонили ей солнце. Она резко выпрямилась. Незнакомцы подошли, и Один из них протянул Анжелике руку:
– Добрый день, сеньорита Родриго. Будьте добры, поднимитесь. Нам нужно кое о чем потолковать.
Говоривший обладал сильным испанским акцентом. Все еще не очнувшись от дремоты, она отвергла предложенную руку и встала. По спине пробежал холодок неясного предчувствия. Перед ней стояли мексиканцы: невысокие, жилистые – явно профессиональные солдаты. Загорелые, выдубленные солнцем лица. Темные длинные усы над неулыбчивыми ртами. Они явно не были случайными проезжими, раз обратились к ней по имени – казалось, она носила его целую вечность назад.
Стараясь держаться как можно более невозмутимо, Анжелика осведомилась
– Кто вы такие? И что вам от меня надо?
– Сеньорита, дело не в том. кто мы такие, – ничуть не смутившись, заявил мексиканец, оценивающим взглядом скользя по ее лицу – Дело в том, что мы привезли вам письмо – Его губы лениво раздвинулись в ухмылке, обнажая кривые, желтые от табака зубы. Из маленькой сумочки на боку незнакомец извлек конверт и передал его Анжелике, прибавив со всей возможной вежливостью – Вот, лично вам в руки, сеньорита Мы приехали сюда издалека и совсем уж было отчаялись передать его незаметно, как вдруг вы совершенно неожиданно решили предпринять эту прогулку.
Анжелика, недоверчиво хмурясь, осторожно разглядывала послание, слишком напоминавшее официальный документ, пока ее не поторопил грубый окрик второю незнакомца
– Сеньорита, хватит тянуть время! В ваших же интересах прочесть его как можно скорее.
Она помрачнела еще больше, однако сломала печать. Страницы были испещрены чрезвычайно затейливым почерком. В конце письма стояла подпись, при виде которой Анжелика обмерла Эстебан Аррикальд! Она тяжело сглотнула, подавила невольный трепет и принялась за письмо
"Дорогая Анжелика!
Представляю, с каким удивлением ты читаешь эти строки. Вряд ли думала услыхать обо мне снова – но вот, как видишь, я не забыл о тебе. Между нами осталось неразрешенным некое давнее недоразумение, и я надеюсь, что наконец-то смогу исправить чту оплошность.
Прежде всего позволь от всей души поблагодарить тебя за письмо, столь своевременно отправленное в Сан-Антонио. О, конечно, оно предназначалось не мне, но ведь ты поймешь мой интерес к любой корреспонденции, адресованной Гарету Доусону. Это было чрезвычайно трогательное письмо, дорогая, и должен признаться, что оно вызвало во мне ревность этот тип совершенно не заслуживает столь выразительного проявления нежных чувств.
Нет, не позволяй гневу затмить здравый смысл, моя милая шлюшка. И не возмущайся оттого, что я воспользовался твоим прежним именем – пусть ты хоть десять раз чистокровная креолка из новоорлеанского высшего света. Ведь ты по-прежнему остаешься незаконнорожденной выскочкой, не так ли, дорогая? Ведь имя, которое ты носишь, не принадлежит твоему отцу? Да-да, в твоем письме оказалась масса полезной информации, и теперь мне несложно проследить источник и твоей дьявольской красоты, и твоей дерзости и упрямства, и твоего огненного темперамента. Именно этот огонь, дорогая, я и намерен укротить. Я превращу его в жаркое, но тайное пламя, которому будет позволено разгораться лишь от моих ласк
Ты рассердилась, ты оскорблена, тебе кажется, что я трачу слова попусту. Нет, дорогая, это не так. Видишь ли, я держу в руках ключ к твоей покорности. Мой ключ чрезвычайно прост. Представь себе, Гарет Доусон – мой пленник!
Да, дорогая, твой любезный, ненаглядный, которого ты умоляла вернуться в «Круг Д», не был прикончен вместе с остальными в день нашей сокрушительной победы над Аламо. Получилось так, что перед самой битвой твой бесценный Гарет, который, судя по всему, совершенно не ценит свою жизнь, по собственному желанию вызвался перебраться через линию огня и привести подкрепление своему дружку, полковнику Тревису. Однако его ранили и захватили в плен. Господин президент был крайне раздражен его тупостью и нежеланием сотрудничать и отдал в полное мое распоряжение. Дорогая, Гарет Доусон все еще мой пленник, и отныне его участь в твоих руках.
Должен тебе сказать, что не счел нужным сообщать Гарету о твоем письме. Нет, в мои расчеты вовсе не входило избавлять его от тех мук, которые он наверняка испытывает, считая тебя кровной родственницей. Ведь тогда ваша связь в глазах света выглядит не просто предосудительной – это смертный грех!
Итак, если тебе дорога жизнь любовника – следуй указаниям двух моих доверенных посыльных. Им приказано доставить тебя ко мне со всей возможной скоростью. Можешь мне поверить: если их возвращение задержится, я прикажу казнить Гарета Доусона не моргнув и глазом.
В твоих же интересах не говорить никому о том, куда и с кем ты направляешься каждое лишнее слово может оборвать нить, на которой подвешена жизнь сеньора Доусона
Рамону с Рикардо приказано ждать твоего решения, дорогая. Предлагаю тебе не тратить много времени на раздумья, ведь с каждым мигом ты приближаешь смерть своего любовника.
Думаю, при желании тебе удастся убедить меня великодушно даровать ему жизнь. Сделать что – в твоей власти. Выбор за тобой.
Прощай, дорогая. Промедление смерти подобно. Твой покорный слуга, полковник Эстебан Аррикальд".
Рассудок Анжелики отказывался воспринять невероятную новость. Она рассеянно скользила глазами по изукрашенным завитушками буквам. Да, вот оно:
«Мой ключ чрезвычайно прост. Представь себе, Гарет Доусон – мой пленник!»
Гарет жив! Гарет – жив…
Она с дикой надеждой подняла глаза на мексиканцев и еле слышно спросила:
– Это правда… про Гарета Доусона?.. Вы его видели? Он жив и невредим?!
– Он был ранен, сеньорита, однако уже пошел на поправку. Аррикальд просил заверить вас, что пленник станет получать все необходимое с того часа, как вы окажетесь в нашем расположении.
Проглотив вертевшийся на языке резкий ответ, Анжелика миролюбиво спросила:
– И где же находится это ваше расположение?
– Сеньорита, я не настолько глуп, чтобы делиться с вами подобными сведениями. Мне разрешили ответить лишь на те вопросы, на которые вы уже получили ответ. Итак, что вы решаете?
Анжелика подобрала в траве свою шляпу и подняла глаза на солдата:
– Когда мы отправляемся?
Он махнул рукой своему земляку, и тот подвел отдохнувшую кобылу к хозяйке. Анжелике помогли сесть в седло. и вот уже они готовы двинуться в путь.
На прощание старший мексиканец вполголоса предупредил-
– Еще пару слов напоследок, сеньорита Родриго Мы получили приказ вернуться в самый короткий срок – в противном случае заключенного казнят. Два дня мы уже потеряли, выжидая возможности подобраться к вам незаметно Чтобы добраться до цели без опозданий, вам придется пустить в ход все мастерство искусной наездницы, а не болтаться у нас в хвосте. Жизнь сеньора Доусона в ваших руках. Вам все понятно, сеньорита?
С трудом проглотив тугой комок в горле. Анжелика кратко ответила:
– Да.
Она заняла место между двумя мужчинами и послала лошадь вперед. Иного решения быть не могло. Если Гарет жив… Нет, еще рано радоваться. Пока будущее Гарета зависит от скорости, с которой они доберутся до какой-то неизвестной точки. До поры до времени она сумеет держать себя в руках.
Глава 16
– Я остался по той простой причине, что не могу заставить себя уехать, пока не досмотрю спектакль до конца. И к тому же Джон снова завел речь о проекте…
– Простите меня, Питер. – Она убрала упавшую на глаза прядь и пробормотала, рассеянно глядя вдаль: – И зачем я поддалась на уговоры папы Джона? Давно была бы в Сан-Антонио…
– Ну да, в самом центре заварухи. А если Гарета там нет? Из его писем можно с уверенностью извлечь лишь то, что он мотается по стране с Биллом Тревисом. А вам пришлось бы мотаться за ним вдогонку.
– Это было бы все-таки лучше…
– Ну уж нет Джон прав. Лучше пусть Гарет сам явится сюда, нежели вы потащитесь…
Что-то заставило I1итера умолкнуть на полуслове. Его взгляд привлекла показавшаяся вдалеке фигура всадника. Анжелика проследила за его взглядом и вздрогнула. Может ли это быть Гарет? Нет, она слишком много просит!..
Не тратя ни секунды, Анжелика круто развернула лошадь по направлению к ранчо. Всадник их не заметил. Если она не ошибается, им с Питером удастся доскакать до дома одновременно с ним… Припадая к атласной шее своей лошадки, Анжелика пустила ее галопом.
Обмирая от волнения, чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от тревоги, она резко натянула поводья, кубарем слетела с седла, кое-как накинула поводья на коновязь и помчалась к папе Джону, стоявшему возле амбара. Не думая ни о чем, кроме приближавшегося всадника, она не обращала внимания на тяжелый топот Питера у себя за спиной.
Внезапно Анжелика приросла к месту и горестно охнула. Нет, что не Гарет. Гость был меньше ростом, со светлыми волосами. Ну конечно, Деннис Фэрклоу выполняет очередное задание комитета безопасности Преданность и энтузиазм чтого мальчика заслуживали всяческих похвал, однако Анжелика не испытывала ничего, кроме ужасного разочарования. Ей стоило большого труда не уйти в дом, а пройти до конца дорожки и встать рядом с Джоном, возле которою Деннис через минуту остановил коня.
Тут же стало ясно, что юный посыльный чем-то встревожен Анжелике стало не по себе. Машинально сжав руки в кулаки, она с нетерпением ждала, когда же наконец мальчишка переведет дух настолько, что сможет заговорить Но и тогда голос его был еле слышен.
– Это про Сан-Антонио, сэр. Город пал! Еще шестого марта. Последним мексиканцы взяли Аламо. Там оставалось сто восемьдесят наших бойцов сэр, и все они погибли! На них напал сам Санта-Анна! Он привел пять тысяч штыков. Он прикачал не брать пленных. И сжег все тела, сэр, на погребальном костре. Крокетт, Буви, Тревис – Дальнейшие слова слились для Анжелики в какой-то нежный гул. В мозгу звучала лишь одна фраза «Все они погибли Все они погибли»
На белом как мел лице Джона отражался тот же ужас. Там, рядом с Тревисом, был и Гарет.
Она шагнула вперед на подгибающихся ногах и выдохнула
– Ты уверен что никто из них не спасся?
– Мэм, погибли все до одного. Тех, кто еще оставался жив, мексиканцы добили штыками. Они не пощадили никого, выпустили только жену Альмарона Дикинсона, их маленькую дочь и пару рабов.
Мальчик едва не плакал, и его невнятное бормотание готово было опять превратиться в бессмысленный гул, однако Анжелика старалась побороть слабость. Прежде чем земля окончательно уйдет из-под ног, ей необходимо до конца уяснить одну вещь.
– Ты говорил про Тревиса
– Его тело лежало возле пушки – он погиб от выстрела в голову, его тоже швырнули в общий костер.
Слова падали одно на другое, словно пудовые камни Анжелика открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. От этих ужасных слов раскалывалась голова, а они снова и СНОВА гремели в мозгу. О Господи, только не что! Гарет погиб. Боже милостивый, Гарет погиб.
Анжелика словно с разбегу наткнулась на что-то. Окружающий мир перестал существовать, и перед ней возник образ Гарета. Анжелика простерла руки увы, бесполезно, ведь видения бесплотны И везде пустота пустой воздух, пустое небо, пустая земля – и бездонная, непроглядная пустая пропасть, поглотившая ее целиком.
Вот уже неделю Анжелика жила как во сне. За что время пришло подтверждение горестной вести о падении Сан-Антонио. И имя Гарета стояло в списках погибших. Останки доблестных героев изуродовало пламя варварского погребального костра, учиненного по приказу Санта-Анны. Некоторые тела остались неопознанными, и тело Гарета в том числе. Он ушел без следа Гарета больше нет.
Острота боли нисколько не ослабевала, время остановило свой бег «Круг Д» погрузился в скорбь. Гнев и отчаяние, порожденные ужасной гибелью Гарета и остальных защитников Аламо, гнали всех боеспособных мужчин под знамена Сэма Хьюстона. Армия добровольцев росла как на дрожжах. Теперь техасцы не нуждались в призывах к единению. Все как один жаждали отомстить за своих товарищей за Аламо.
Но Анжелику это не трогало. Ничто не вернет ей Гарета. Никогда больше он не обнимет Анжелику, никогда не прошепчет на ушко ласковые слова, никогда не зажжет пожар в ее крови своими поцелуями.
Не в силах долее выдержать эту пытку, Анжелика резко вскочила. Полуденное солнце щедро лилось в распахнутое окно ее комнаты. Пожалуй, стоит ощутить прикосновение этих горячих лучей и свежее дыхание ветра. Необходимо взять себя в руки. Анжелика решительно направилась к двери.
Она поедет на прогулку. Она пустит свою кобылу куда глаза глядят и будет скакать и скакать, пока хватит сил. А потом остановится и постарается все обдумать – подальше от «Круга Д» с его мрачной атмосферой.
Теперь Анжелика двигалась быстро и целеустремленно. Уже спускаясь по лестнице, она подумала: как удачно, что Питер собрался нынче в город по каким-то своим делам, и папа Джон уехал с ковбоями, так что никто не нарушит столь желанного одиночества. Судя по шуму на кухне, Мария с Софи заняты обычными хлопотами. Анжелика неслышно проскользнула к двери. Ей никто не нужен… Никто, кроме того, с кем больше не суждено свидеться вновь.
Не тратя времени даром, она поспешила в конюшню и оседлала кобылу. Перышком взлетела в седло и послала лошадь вперед, тихо радуясь про себя – словно школьница, сбежавшая с урока. Да, вот чего ей не хватало… не хватало как воздуха…
Она уже потеряла счет милям. Сперва Анжелика пустила лошадь в галоп. Потом дала ей остыть, проехавшись шагом, и снова погнала. У нее не было цели, она не обращала внимания на местность, по которой проезжала. Ей хотелось только убежать от боли, терзавшей несчастную душу. А вдруг… а вдруг, если вымотаться до изнеможения, боль утихнет?
Меж тем время уже давно перевалило за полдень. Кобыла уже хрипела от усталости, и Анжелике стало стыдно. Она повернула к небольшой рощице. Там, в холодке под деревьями, кобыла отдохнет и напьется из ручья.
На краю рощицы Анжелика спешилась и размяла затекшие мышцы, потрепала лошадь по холке:
– Все в порядке, девочка, я знаю, что ты хочешь пить. Немного остынь, и я отведу тебя к воде.
Наконец лошадка опустила морду в блестевшие на солнце струи. Царившая в роще тишина была бальзамом для израненной души.
Она отпустила кобылу пастись, а сама уселась на мягкой траве, прислоняясь спиной к корявому древесному стволу. Анжелика прикрыла глаза: Боже, как она нуждалась в покое!..
Под зажмуренными веками вдруг вспыхнули разноцветные искры… золотистый сон… сокровенные грезы, от которых так сладко ныло сердце… Лицо Гарета близко-близко, оно такое торжественное, а глаза неотрывно смотрят на нее. Но вот его губы шевельнулись, и в памяти зазвучал шепот:
«То, что ты испытала со мной… то счастье, что мы только что разделили… его не сравнить ни с каким вином. И оно принадлежит нам… Нам одним».
Ах, Гарет… Когда она успела его полюбить? Ведь это случилось не сразу. Это чувство росло, несмотря на их постоянные споры, пока не достигло полного расцвета. В ушах шелестели его ласковые слова, тело томилось от нерастраченной страсти. Только теперь она сумела оценить по достоинству всю глубину его чувства. Теперь, когда он утрачен для нее… утрачен безвозвратно, и она никогда больше…
Ее мысли прервало тревожное ржание, и Анжелика открыла глаза. Два темных мужских силуэта как по мановению волшебной палочки возникли в безлюдной роще и заслонили ей солнце. Она резко выпрямилась. Незнакомцы подошли, и Один из них протянул Анжелике руку:
– Добрый день, сеньорита Родриго. Будьте добры, поднимитесь. Нам нужно кое о чем потолковать.
Говоривший обладал сильным испанским акцентом. Все еще не очнувшись от дремоты, она отвергла предложенную руку и встала. По спине пробежал холодок неясного предчувствия. Перед ней стояли мексиканцы: невысокие, жилистые – явно профессиональные солдаты. Загорелые, выдубленные солнцем лица. Темные длинные усы над неулыбчивыми ртами. Они явно не были случайными проезжими, раз обратились к ней по имени – казалось, она носила его целую вечность назад.
Стараясь держаться как можно более невозмутимо, Анжелика осведомилась
– Кто вы такие? И что вам от меня надо?
– Сеньорита, дело не в том. кто мы такие, – ничуть не смутившись, заявил мексиканец, оценивающим взглядом скользя по ее лицу – Дело в том, что мы привезли вам письмо – Его губы лениво раздвинулись в ухмылке, обнажая кривые, желтые от табака зубы. Из маленькой сумочки на боку незнакомец извлек конверт и передал его Анжелике, прибавив со всей возможной вежливостью – Вот, лично вам в руки, сеньорита Мы приехали сюда издалека и совсем уж было отчаялись передать его незаметно, как вдруг вы совершенно неожиданно решили предпринять эту прогулку.
Анжелика, недоверчиво хмурясь, осторожно разглядывала послание, слишком напоминавшее официальный документ, пока ее не поторопил грубый окрик второю незнакомца
– Сеньорита, хватит тянуть время! В ваших же интересах прочесть его как можно скорее.
Она помрачнела еще больше, однако сломала печать. Страницы были испещрены чрезвычайно затейливым почерком. В конце письма стояла подпись, при виде которой Анжелика обмерла Эстебан Аррикальд! Она тяжело сглотнула, подавила невольный трепет и принялась за письмо
"Дорогая Анжелика!
Представляю, с каким удивлением ты читаешь эти строки. Вряд ли думала услыхать обо мне снова – но вот, как видишь, я не забыл о тебе. Между нами осталось неразрешенным некое давнее недоразумение, и я надеюсь, что наконец-то смогу исправить чту оплошность.
Прежде всего позволь от всей души поблагодарить тебя за письмо, столь своевременно отправленное в Сан-Антонио. О, конечно, оно предназначалось не мне, но ведь ты поймешь мой интерес к любой корреспонденции, адресованной Гарету Доусону. Это было чрезвычайно трогательное письмо, дорогая, и должен признаться, что оно вызвало во мне ревность этот тип совершенно не заслуживает столь выразительного проявления нежных чувств.
Нет, не позволяй гневу затмить здравый смысл, моя милая шлюшка. И не возмущайся оттого, что я воспользовался твоим прежним именем – пусть ты хоть десять раз чистокровная креолка из новоорлеанского высшего света. Ведь ты по-прежнему остаешься незаконнорожденной выскочкой, не так ли, дорогая? Ведь имя, которое ты носишь, не принадлежит твоему отцу? Да-да, в твоем письме оказалась масса полезной информации, и теперь мне несложно проследить источник и твоей дьявольской красоты, и твоей дерзости и упрямства, и твоего огненного темперамента. Именно этот огонь, дорогая, я и намерен укротить. Я превращу его в жаркое, но тайное пламя, которому будет позволено разгораться лишь от моих ласк
Ты рассердилась, ты оскорблена, тебе кажется, что я трачу слова попусту. Нет, дорогая, это не так. Видишь ли, я держу в руках ключ к твоей покорности. Мой ключ чрезвычайно прост. Представь себе, Гарет Доусон – мой пленник!
Да, дорогая, твой любезный, ненаглядный, которого ты умоляла вернуться в «Круг Д», не был прикончен вместе с остальными в день нашей сокрушительной победы над Аламо. Получилось так, что перед самой битвой твой бесценный Гарет, который, судя по всему, совершенно не ценит свою жизнь, по собственному желанию вызвался перебраться через линию огня и привести подкрепление своему дружку, полковнику Тревису. Однако его ранили и захватили в плен. Господин президент был крайне раздражен его тупостью и нежеланием сотрудничать и отдал в полное мое распоряжение. Дорогая, Гарет Доусон все еще мой пленник, и отныне его участь в твоих руках.
Должен тебе сказать, что не счел нужным сообщать Гарету о твоем письме. Нет, в мои расчеты вовсе не входило избавлять его от тех мук, которые он наверняка испытывает, считая тебя кровной родственницей. Ведь тогда ваша связь в глазах света выглядит не просто предосудительной – это смертный грех!
Итак, если тебе дорога жизнь любовника – следуй указаниям двух моих доверенных посыльных. Им приказано доставить тебя ко мне со всей возможной скоростью. Можешь мне поверить: если их возвращение задержится, я прикажу казнить Гарета Доусона не моргнув и глазом.
В твоих же интересах не говорить никому о том, куда и с кем ты направляешься каждое лишнее слово может оборвать нить, на которой подвешена жизнь сеньора Доусона
Рамону с Рикардо приказано ждать твоего решения, дорогая. Предлагаю тебе не тратить много времени на раздумья, ведь с каждым мигом ты приближаешь смерть своего любовника.
Думаю, при желании тебе удастся убедить меня великодушно даровать ему жизнь. Сделать что – в твоей власти. Выбор за тобой.
Прощай, дорогая. Промедление смерти подобно. Твой покорный слуга, полковник Эстебан Аррикальд".
Рассудок Анжелики отказывался воспринять невероятную новость. Она рассеянно скользила глазами по изукрашенным завитушками буквам. Да, вот оно:
«Мой ключ чрезвычайно прост. Представь себе, Гарет Доусон – мой пленник!»
Гарет жив! Гарет – жив…
Она с дикой надеждой подняла глаза на мексиканцев и еле слышно спросила:
– Это правда… про Гарета Доусона?.. Вы его видели? Он жив и невредим?!
– Он был ранен, сеньорита, однако уже пошел на поправку. Аррикальд просил заверить вас, что пленник станет получать все необходимое с того часа, как вы окажетесь в нашем расположении.
Проглотив вертевшийся на языке резкий ответ, Анжелика миролюбиво спросила:
– И где же находится это ваше расположение?
– Сеньорита, я не настолько глуп, чтобы делиться с вами подобными сведениями. Мне разрешили ответить лишь на те вопросы, на которые вы уже получили ответ. Итак, что вы решаете?
Анжелика подобрала в траве свою шляпу и подняла глаза на солдата:
– Когда мы отправляемся?
Он махнул рукой своему земляку, и тот подвел отдохнувшую кобылу к хозяйке. Анжелике помогли сесть в седло. и вот уже они готовы двинуться в путь.
На прощание старший мексиканец вполголоса предупредил-
– Еще пару слов напоследок, сеньорита Родриго Мы получили приказ вернуться в самый короткий срок – в противном случае заключенного казнят. Два дня мы уже потеряли, выжидая возможности подобраться к вам незаметно Чтобы добраться до цели без опозданий, вам придется пустить в ход все мастерство искусной наездницы, а не болтаться у нас в хвосте. Жизнь сеньора Доусона в ваших руках. Вам все понятно, сеньорита?
С трудом проглотив тугой комок в горле. Анжелика кратко ответила:
– Да.
Она заняла место между двумя мужчинами и послала лошадь вперед. Иного решения быть не могло. Если Гарет жив… Нет, еще рано радоваться. Пока будущее Гарета зависит от скорости, с которой они доберутся до какой-то неизвестной точки. До поры до времени она сумеет держать себя в руках.
Глава 16
Эстебан не спеша встал, обошел свой рабочий стол и направился к полке. Там стоял хрустальный графин, и Эстебан долго любовался игрой золотистой жидкости, заключенной в бесконечное число полированных граней. Однако мысли его были весьма далеки. Он в который уже раз одернул превосходно пошитый мундир. Новый, с иголочки, он был предназначен именно для такого вот случая Благородное синее сукно крайне выгодно оттеняет цвет его лица, а изысканный покрой делает фигуру просто идеальной. Вряд ли можно выглядеть более привлекательно. Да, он на славу подготовился к этому моменту.
Эстебан вытащил пробку и осторожно налил в бокал коллекционного бренди. Несомненно, этот вечер можно считать выдающимся. Он постарался дышать глубоко и ровно и не поддаваться нетерпению. Нарочито медленно поднес к губам бокал и пригубил ароматную жидкость. Да, бренди полагается пить именно так… не спеша… наслаждаясь вкусом с первой и до последней капли. Именно так он будет наслаждаться Анжеликой. Эстебан потерял счет бессонным ночам, когда мечтал о нынешнем триумфе. Пришла пора пожинать плоды.
Злорадно хохотнув, Эстебан сделал глоток побольше. От огненной жидкости моментально обдало жаром все тело, и где-то в глубине груди затеплилось потайное пламя. Анжелика всегда отравляла его кровь пламенным ядом желания… Стоило прикоснуться к матовой коже – и он становился сам не свой, он не мог думать ни о чем, кроме того наслаждения, которое ждет его…
Но больше этому не бывать. Анжелика… всего час назад она прибыла сюда и согласно приказу была проведена к себе в комнату. Эстебан не желал оскорблять свой взор лицезрением женщины, только что соскочившей с седла после долгих дней бешеной скачки.
Нет, вместо этого он велел приготовить ей горячую ванну и послал к ней служанку, которая подаст легкий ужин и поможет одеться в платье, которое он припас для этого вечера. И когда Анжелика предстанет перед ним – это будет покорная невольница, рабыня, готовая угождать ему во всем. Он позволит ей краем глаза взглянуть на бывшего любовника… только для того, чтобы добиться полного послушания. А потом отведет в роскошно убранную спальню, где со вкусом, не спеша овладеет восхитительным телом.
Он нарочно занял целый дом, чудом уцелевший на окраине поверженного в прах города, и позаботился, чтобы его охраняли гвардейцы из личной охраны самого Антонио. Радость Антонио от успешного взятия Аламо была столь велика, что Аррикальду не составило никакого труда добиться некоторой отсрочки казни Гарета Доусона.
Тут Эстебан недовольно поморщился. Остается надеяться, что наглец не посмеет испортить ему всю обедню. Рана оказалась глубокой и опасной, началось заражение, и пришлось допустить к Гарету здешнего хирурга, чтобы голодранец не отдал концы раньше времени и не нарушил столь тщательно разработанный сценарий сладкой мести.
Эстебан снова взглянул на каминные часы и нетерпеливо вздохнул. Еще пятнадцать минут – и на пороге комнаты появится Анжелика. Он встретит ее тепло… чрезвычайно тепло… и начнется первый акт спектакля.
Руки тряслись от волнения, а к горлу подступала тошнота от острых ароматов стоявшей на подносе еды. Анжелика в который уже раз попыталась что-то сделать с вызывающе низким декольте напяленного на нее платья. Сама не понимая, существует ли она в кошмарном сне или же в некоей извращенной реальности, она час назад поднялась на крыльцо этого нелепого дома. Падая с ног от изнеможения, она позволила проводить себя в эту комнату, которую явно приготовили для нее заранее. Требования немедленной встречи с полковником Аррикальдом ничего не дали. Ей лишь соблаговолили сообщить, что полковнику угодно принять ее через час, и у нее есть время подготовиться.
Ее запихнули в ванну, вымыли и причесали, предложили весьма изысканный ужин – и Анжелике стало ясно. как упивается Эстебан им же придуманной пыткой. Сочтя за благо до поры до времени не мешать Эстебану, дабы наверняка достичь собственной цели, она покорно позволила вырядить себя шлюхой – то есть тем, во что мечтал обратить ее Аррикальд. Умелые руки уже соорудили из роскошных черных волос замысловатую высокую прическу, надушили шею и плечи – и вот теперь поверх немыслимо прозрачного белья на нее напялили роскошное платье из золотисто-желтого шелка.
Как только служанка застегнула последнюю пуговицу, Анжелика повернулась к ней и успела уловить зависть, мелькнувшую в глубине черных глаз. Ей пришлось прикусить язык – язвительное замечание само просилось наружу, но не стоило рисковать. Кто знает, не будут ли ее слова тут же переданы Эстебану и не помешают ли спасти Гарета?
Анжелика зажмурилась и постаралась взять себя в руки Да, она позволит отвести себя к Эстебану в наряде заправской проститутки – коль скоро что доставит ему новую порцию извращенного удовольствия, но с первых же слов потребует свидания с Гаретом немедленно, сию минуту! Она и так чуть не лопается от нетерпения.
Ее мысли прервал стук в дверь Она обернулась и увидела на пороге одного из мексиканцев, доставивших ее сюда
– Полковник Аррикальд ждут вас, сеньорита Родриго
Сердце чуть не выскочило из груди, но Анжелика уверенно шагнула вперед Сейчас, как никогда, она чувствовала себя готовой встретиться с Эстебаном Аррикальдом лицом к лицу.
Гарет метался из угла в угол тесной каморки без окон, в которой его держали взаперти последние две недели. От одного вида обшарпанных серых стен и облезлого пола делалось тошно. Жесткая лежанка, на которой первую неделю он провалялся в бреду, лишь изредка приходя в себя, а вторую – мучительно медленно оправляясь от загноившейся раны, стала чересчур зримым напоминанием о его полной беспомощности.
Хотя на самом деле эта беспомощность оставалась скорее видимой Гарет без конца просовывал здоровую руку под повязку и ощупывал толстое грубое полотно, наложенное поверх раны. Грязный и уродливый с виду комок ткани причинял некоторые неудобства, однако предусмотрительный врач посоветовал не расставаться с ним. Таким образом создавалось впечатление, что под ним спрятана все еще открытая гноящаяся рана Доусон осторожно пошевелил рукой. Да, она с каждым днем восстанавливала силу Немногословный доктор Эскобар прекрасно знал свое дело. Гарет подумал, что этот щуплый мексиканец заслуживает всяческой благодарности. Только благодаря его настояниям пленника стали сносно кормить и даже позволили заменить изодранную, испачканную кровью рубашку свежей. Теперь каждое утро Гарету приносили кувшин воды для умывания. Но главное – для всех оставалось тайной выздоровление пленника
Грязная повязка оказалась чрезвычайно полезной. С ее помощью Гарет успешно изображал неизлечимо больного в присутствии упивавшегося его муками Эстебана Аррикальда. Чванливый, жестокий и гораздо более опасный, нежели можно было судить по его ангельской внешности, Эстебан то и дело являлся в камеру и со злорадством описывал подробности разгрома техасцев в Аламо. Стараясь не упасть духом при мысли об этом, Гарет горестно зажмурился Билл Тревис, Дэйви Крокетт, Джим Буви, Джим Бонхэм – списку погибших рыцарей свободы не было конца «Пленных не брать!» И тем не менее вот он, Гарет Доусон, бывший солдат отважного отряда, содержится в плену и к тому же заботливо, чрезвычайно заботливо вылечен от раны
Почему? Что за мысли бродят в голове у Эстебана? Не далее как нынче утром Гарет едва сдержался – так велико было желание сбить спесь с этого холеного садиста Но пока не стоит демонстрировать то, что он успел восстановить силы Пока не время.
Тут внимание пленника привлекли голоса в коридоре, он нахмурился Что мог означать обрывок фразы " и сейчас она пошла к нему "? За дверью опять зашушукались, а потом кто-то сказал в полный голос «Да нет же, Рамон твердит, что она настоящая красавица и очень себе на уме Дескать, чуть не загнала их обоих – а не то что болталась в хвосте А еще он сказал, что на месте полковника Аррикальда не подставлял бы ей спину»
Разговор стал тихим и закончился хихиканьем "Ну, стало быть, ему придется спать к ней лицом! "
Гарет раздраженно фыркнул. Слуги явно сплетничали по поводу очередной шлюхи, с которой решил поразвлечься Эстебан. Кем бы она ни была, она явно сглупила. Не будь она дурой, потребовала бы деньги вперед, до того, как Эстебан заиграется.
А потом перед глазами возникло лицо той, единственной. Он снова зажмурился от острой тоски, хватавшей за душу всякий раз при воспоминании о сияющих серых глазах. И вдруг Гарет негромко охнул. Ведь именно так Эстебан собирался использовать Анжелику Но нет, до нее ему не добраться она в безопасности, в «Круге Д» Отец не отпустит ее и позаботится, чтобы с ней ничего не случилось. По крайней мере за это он был благодарен судьбе.
Однако в коридоре опять зазвучали голоса Кто-то крикнул издалека, и часовой ответил.
– Не волнуйся, Пабло, никуда он не денется! В этой небрежной фразе заключалась столь унизительная правда, что Гарет скрипнул зубами от ярости. Да, никуда он отсюда не денется! Рано или поздно Эстебан пронюхает, что рука зажила, и до тех пор нужно успеть.
Эстебан впился взглядом в дверь и кратко пригласил войти. Наделенный всеми преимуществами своего положения, терпеливо ждавший этого дня долгие месяцы, он тем не менее оказался не готовым к ее появлению. Как и раньше, у него снова захватывало дух.
Потрясающе красивая Анжелика замерла на пороге. Глаза ее превратились в два серебристых клинка под этим пронзительным взором у Эстебана даже сердце екнуло в груди. Совершенное, идеально вылепленное лицо превратилось в неподвижную надменную маску, за которой скрывалось смятение, в этом Эстебан не сомневался. Он приказал слугам оставить их. Пушистые ресницы дрогнули она разглядывала противника, не двигаясь с места и ожидая его следующего хода Эстебан сполна упился этим зрелищем, продлевая ее муки неопределенности. Настоящая богиня, облеченная в плоть и кровь, в золотом ореоле, намного более прекрасная, чем представлял Эстебан в своих самых диких мечтах.
Эстебан вытащил пробку и осторожно налил в бокал коллекционного бренди. Несомненно, этот вечер можно считать выдающимся. Он постарался дышать глубоко и ровно и не поддаваться нетерпению. Нарочито медленно поднес к губам бокал и пригубил ароматную жидкость. Да, бренди полагается пить именно так… не спеша… наслаждаясь вкусом с первой и до последней капли. Именно так он будет наслаждаться Анжеликой. Эстебан потерял счет бессонным ночам, когда мечтал о нынешнем триумфе. Пришла пора пожинать плоды.
Злорадно хохотнув, Эстебан сделал глоток побольше. От огненной жидкости моментально обдало жаром все тело, и где-то в глубине груди затеплилось потайное пламя. Анжелика всегда отравляла его кровь пламенным ядом желания… Стоило прикоснуться к матовой коже – и он становился сам не свой, он не мог думать ни о чем, кроме того наслаждения, которое ждет его…
Но больше этому не бывать. Анжелика… всего час назад она прибыла сюда и согласно приказу была проведена к себе в комнату. Эстебан не желал оскорблять свой взор лицезрением женщины, только что соскочившей с седла после долгих дней бешеной скачки.
Нет, вместо этого он велел приготовить ей горячую ванну и послал к ней служанку, которая подаст легкий ужин и поможет одеться в платье, которое он припас для этого вечера. И когда Анжелика предстанет перед ним – это будет покорная невольница, рабыня, готовая угождать ему во всем. Он позволит ей краем глаза взглянуть на бывшего любовника… только для того, чтобы добиться полного послушания. А потом отведет в роскошно убранную спальню, где со вкусом, не спеша овладеет восхитительным телом.
Он нарочно занял целый дом, чудом уцелевший на окраине поверженного в прах города, и позаботился, чтобы его охраняли гвардейцы из личной охраны самого Антонио. Радость Антонио от успешного взятия Аламо была столь велика, что Аррикальду не составило никакого труда добиться некоторой отсрочки казни Гарета Доусона.
Тут Эстебан недовольно поморщился. Остается надеяться, что наглец не посмеет испортить ему всю обедню. Рана оказалась глубокой и опасной, началось заражение, и пришлось допустить к Гарету здешнего хирурга, чтобы голодранец не отдал концы раньше времени и не нарушил столь тщательно разработанный сценарий сладкой мести.
Эстебан снова взглянул на каминные часы и нетерпеливо вздохнул. Еще пятнадцать минут – и на пороге комнаты появится Анжелика. Он встретит ее тепло… чрезвычайно тепло… и начнется первый акт спектакля.
Руки тряслись от волнения, а к горлу подступала тошнота от острых ароматов стоявшей на подносе еды. Анжелика в который уже раз попыталась что-то сделать с вызывающе низким декольте напяленного на нее платья. Сама не понимая, существует ли она в кошмарном сне или же в некоей извращенной реальности, она час назад поднялась на крыльцо этого нелепого дома. Падая с ног от изнеможения, она позволила проводить себя в эту комнату, которую явно приготовили для нее заранее. Требования немедленной встречи с полковником Аррикальдом ничего не дали. Ей лишь соблаговолили сообщить, что полковнику угодно принять ее через час, и у нее есть время подготовиться.
Ее запихнули в ванну, вымыли и причесали, предложили весьма изысканный ужин – и Анжелике стало ясно. как упивается Эстебан им же придуманной пыткой. Сочтя за благо до поры до времени не мешать Эстебану, дабы наверняка достичь собственной цели, она покорно позволила вырядить себя шлюхой – то есть тем, во что мечтал обратить ее Аррикальд. Умелые руки уже соорудили из роскошных черных волос замысловатую высокую прическу, надушили шею и плечи – и вот теперь поверх немыслимо прозрачного белья на нее напялили роскошное платье из золотисто-желтого шелка.
Как только служанка застегнула последнюю пуговицу, Анжелика повернулась к ней и успела уловить зависть, мелькнувшую в глубине черных глаз. Ей пришлось прикусить язык – язвительное замечание само просилось наружу, но не стоило рисковать. Кто знает, не будут ли ее слова тут же переданы Эстебану и не помешают ли спасти Гарета?
Анжелика зажмурилась и постаралась взять себя в руки Да, она позволит отвести себя к Эстебану в наряде заправской проститутки – коль скоро что доставит ему новую порцию извращенного удовольствия, но с первых же слов потребует свидания с Гаретом немедленно, сию минуту! Она и так чуть не лопается от нетерпения.
Ее мысли прервал стук в дверь Она обернулась и увидела на пороге одного из мексиканцев, доставивших ее сюда
– Полковник Аррикальд ждут вас, сеньорита Родриго
Сердце чуть не выскочило из груди, но Анжелика уверенно шагнула вперед Сейчас, как никогда, она чувствовала себя готовой встретиться с Эстебаном Аррикальдом лицом к лицу.
Гарет метался из угла в угол тесной каморки без окон, в которой его держали взаперти последние две недели. От одного вида обшарпанных серых стен и облезлого пола делалось тошно. Жесткая лежанка, на которой первую неделю он провалялся в бреду, лишь изредка приходя в себя, а вторую – мучительно медленно оправляясь от загноившейся раны, стала чересчур зримым напоминанием о его полной беспомощности.
Хотя на самом деле эта беспомощность оставалась скорее видимой Гарет без конца просовывал здоровую руку под повязку и ощупывал толстое грубое полотно, наложенное поверх раны. Грязный и уродливый с виду комок ткани причинял некоторые неудобства, однако предусмотрительный врач посоветовал не расставаться с ним. Таким образом создавалось впечатление, что под ним спрятана все еще открытая гноящаяся рана Доусон осторожно пошевелил рукой. Да, она с каждым днем восстанавливала силу Немногословный доктор Эскобар прекрасно знал свое дело. Гарет подумал, что этот щуплый мексиканец заслуживает всяческой благодарности. Только благодаря его настояниям пленника стали сносно кормить и даже позволили заменить изодранную, испачканную кровью рубашку свежей. Теперь каждое утро Гарету приносили кувшин воды для умывания. Но главное – для всех оставалось тайной выздоровление пленника
Грязная повязка оказалась чрезвычайно полезной. С ее помощью Гарет успешно изображал неизлечимо больного в присутствии упивавшегося его муками Эстебана Аррикальда. Чванливый, жестокий и гораздо более опасный, нежели можно было судить по его ангельской внешности, Эстебан то и дело являлся в камеру и со злорадством описывал подробности разгрома техасцев в Аламо. Стараясь не упасть духом при мысли об этом, Гарет горестно зажмурился Билл Тревис, Дэйви Крокетт, Джим Буви, Джим Бонхэм – списку погибших рыцарей свободы не было конца «Пленных не брать!» И тем не менее вот он, Гарет Доусон, бывший солдат отважного отряда, содержится в плену и к тому же заботливо, чрезвычайно заботливо вылечен от раны
Почему? Что за мысли бродят в голове у Эстебана? Не далее как нынче утром Гарет едва сдержался – так велико было желание сбить спесь с этого холеного садиста Но пока не стоит демонстрировать то, что он успел восстановить силы Пока не время.
Тут внимание пленника привлекли голоса в коридоре, он нахмурился Что мог означать обрывок фразы " и сейчас она пошла к нему "? За дверью опять зашушукались, а потом кто-то сказал в полный голос «Да нет же, Рамон твердит, что она настоящая красавица и очень себе на уме Дескать, чуть не загнала их обоих – а не то что болталась в хвосте А еще он сказал, что на месте полковника Аррикальда не подставлял бы ей спину»
Разговор стал тихим и закончился хихиканьем "Ну, стало быть, ему придется спать к ней лицом! "
Гарет раздраженно фыркнул. Слуги явно сплетничали по поводу очередной шлюхи, с которой решил поразвлечься Эстебан. Кем бы она ни была, она явно сглупила. Не будь она дурой, потребовала бы деньги вперед, до того, как Эстебан заиграется.
А потом перед глазами возникло лицо той, единственной. Он снова зажмурился от острой тоски, хватавшей за душу всякий раз при воспоминании о сияющих серых глазах. И вдруг Гарет негромко охнул. Ведь именно так Эстебан собирался использовать Анжелику Но нет, до нее ему не добраться она в безопасности, в «Круге Д» Отец не отпустит ее и позаботится, чтобы с ней ничего не случилось. По крайней мере за это он был благодарен судьбе.
Однако в коридоре опять зазвучали голоса Кто-то крикнул издалека, и часовой ответил.
– Не волнуйся, Пабло, никуда он не денется! В этой небрежной фразе заключалась столь унизительная правда, что Гарет скрипнул зубами от ярости. Да, никуда он отсюда не денется! Рано или поздно Эстебан пронюхает, что рука зажила, и до тех пор нужно успеть.
Эстебан впился взглядом в дверь и кратко пригласил войти. Наделенный всеми преимуществами своего положения, терпеливо ждавший этого дня долгие месяцы, он тем не менее оказался не готовым к ее появлению. Как и раньше, у него снова захватывало дух.
Потрясающе красивая Анжелика замерла на пороге. Глаза ее превратились в два серебристых клинка под этим пронзительным взором у Эстебана даже сердце екнуло в груди. Совершенное, идеально вылепленное лицо превратилось в неподвижную надменную маску, за которой скрывалось смятение, в этом Эстебан не сомневался. Он приказал слугам оставить их. Пушистые ресницы дрогнули она разглядывала противника, не двигаясь с места и ожидая его следующего хода Эстебан сполна упился этим зрелищем, продлевая ее муки неопределенности. Настоящая богиня, облеченная в плоть и кровь, в золотом ореоле, намного более прекрасная, чем представлял Эстебан в своих самых диких мечтах.