Бартон Беверли. Выход из мрака

   — Мальчик похож на тебя, — сказала Моника. — Не может он быть сыном кого-то из твоих родственников?
   — Не исключено. — Джонни Мак развел колени, свесил руки и сплел пальцы. — Я вот что хочу понять — зачем кто-то прислал мне это письмо? Кто прислал, черт возьми? И если этот мальчик, Уилл Грэхем, мой сын, зачем было ждать столько лет, чтобы сообщить мне? — Он стал сгибать и разгибать пальцы, сплетая и расплетая их. — Если мальчик — сын Лейн, он не может быть моим.
   — Ты уверен? — спросила Моника. — Разве не могло быть так, что в ту ночь ты оказался слишком пьян, или то было единственный раз, о котором ты забыл, или…
   — Я никогда бы не забыл, что занимался любовью с Лейн.
   От его голоса Моника похолодела внутри и снаружи, словно арктический ветер внезапно принес мороз. Так сильно подействовало на нее не то, что он сказал, а как сказал. Джонни Мак был влюблен в эту женщину. И это поразило Монику. Она думала, что Джонни Мак не способен влюбиться.
   — Если она его мать, как утверждает газетная статья, — Моника потрясла вырезкой, — быть твоим сыном он не может.
   Джонни Мак потер ладонями бедра, потом шлепнул по коленям и встал.
   — Утром я первым делом позвонил Бентону Пайку, и он отправил частного детектива разузнать о мальчике все, что возможно.
   — Значит, ты сделал все, что мог. Связался со своим адвокатом, и теперь это дело расследуется. Возможно, тот, кто написал тебе, чего-то от тебя хочет. Например, денежного вознаграждения.
   — Да, Бентон сказал то же самое, но интуиция говорит мне, что письмо это правдивое, что Уилл Грэхем — мой сын.
   — Если ты так озабочен этим, то почему не поедешь в… — Моника взглянула на название газеты, — в Ноблз-Кроссинг и…
   — Я когда-то поклялся, что раньше рак на горе свистнет, чем я поеду туда.
   — Тогда ты не знал, что, возможно, оставил там незавершенное дело.
   — Я оставил много незавершенных дел. Джонни Мак открыл балконную дверь, вышел наружу и так ухватился за ограждение, что побелели костяшки.
   Моника подошла к нему сзади, обвила руками за талию и прижалась лицом к его спине.
   — Почему ты не можешь поехать в Ноблз-Кроссинг? Чего боишься?
   — Встречи с призраком, — признался он.
   — Чьим призраком?
   — Своим.

Глава 3

   Джонни Мак остановил взятую напрокат машину перед кирпичными столбами. Ржавые крюки, на которых висели ветхие распахнутые ворота, едва держались в отверстиях. Легкий августовский ветерок обдувал заросший бурьяном ландшафт, шевеля высокую траву, но не оказывая никакого воздействия на редкие деревья и кусты. Пятнадцать лет назад на этих пяти акрах на окраине Ноблз-Кроссинга размещался парк жилых автофургонов. Теперь сохранились лишь остатки покрытых гравием дорог.
   Он жил в старом трейлере с одной спальней вместе с Уайли Питерсом, спившимся ветераном вьетнамской войны, лишившимся на ней левой руки и левого глаза. Уайли, один из многочисленных любовников Фейт Кэхилл, оказался единственным в городе человеком, пожелавшим взять к себе непослушного тринадцатилетнего мальчугана, оставшегося после смерти матери без единственного родственника. Он был не бог весть каким опекуном, но всем в Ноблз-Кроссинге было на это наплевать. Джонни Мак Кэхилл был отверженным со дня рождения. Грубый, необузданный, исполненный гнева и горечи, он был просто-напросто белой швалью. Уайли дал Джонни Маку крышу над головой и в редких случаях, когда помногу выигрывал в карты, покупал ему какой-нибудь еды и новые джинсы. Большую часть времени Джонни Мак был предоставлен сам себе и брался за случайную работу, чтобы не умереть с голоду.
   В этом трейлере в один из жарких вечеров Джонни Мак познал секс. Он был четырнадцатилетним, рослым, беспутным и стремящимся к плотским удовольствиям.
   Первой его любовницей стала тридцатилетняя потаскуха из трейлерной швали, муж которой отбывал десятилетний срок за вооруженное ограбление в тюрьме штата. Тем летом они трахались напропалую. Потом осенью она села в свой трейлер и уехала с бывшим любовником, нашедшим в Мобиле хорошо оплачиваемую работу.
   Лора. Нет, Лори. Или Лорна? Черт, он не мог припомнить. Да и зачем? Это было двадцать с лишним лет назад. В те времена он, бывало, даже не спрашивал имени партнерши ни до, ни после. Юный Джонни был сущим кобелем и оправдывал свою репутацию скверного парня.
   Открыв дверцу голубого «эскорта», он вылез. Можно было бы приехать из Хьюстона на своем «ягуаре», а не лететь самолетом и брать машину напрокат, но он не . хотел, чтобы в городе сразу догадались о его успехе. Пусть это будет для всех сюрпризом. Если они не будут знать, что он мультимиллионер, это треклятое путешествие будет гораздо интереснее. Тем более что кое-кто до сих пор считает его мертвым.
   Джонни Мак пошел по гравийной дороге, думая, сможет ли найти место, где стоял трейлер Уайли. Так давно. Миллион лет назад. Остановился у высокого тополя, ветви его устремлялись к облакам подобно нью-йоркскому небоскребу. Возле него стоял трейлер Хикмена. Впервые трахая Шарон, он прижимал ее к этому дереву. Они представляли собой пару охочих до горячего детей, не по возрасту опытных, друзей по условиям жизни. В отношениях их не было любви, но они часто предавались любовным утехам с шестнадцати лет и до того, как покинули город.
   Если Джон Уильям Грэхем — его сын, может, матерью была Шарон? Из первых открытий частного детектива Джонни Мак узнал, что Лейн и Кент Грэхем усыновили Уилла вскоре после его рождения двадцатого апреля четырнадцать лет назад. Значит, он был зачат в прошлом июле. Пайк сказал, что детектив всеми силами постарается узнать фамилию родной матери мальчика. Он сказал Пайку, что эта информация ему нужна — чего бы она ни стоила и чего бы ни пришлось предпринимать, чтобы добыть ее.
   Джонни Мак снял желто-коричневую ковбойскую шляпу и провел рукой по волосам. В самолете он привел в порядок ограниченные сведения о мальчике, который мог быть его сыном. Четырнадцать лет. Круглый отличник. Играет в бейсбол и футбол. Усыновлен в младенчестве новобрачными Кентом и Лейн Грэхем. Родители развелись четыре года назад. Уилл по собственному желанию остался с матерью.
   Почему из всех на свете мужчин мальчика, который мог быть его сыном, стал воспитывать Кент Грэхем! Они были соперниками с первого класса. Кент, золотой мальчик, всегда побеждал, всегда одерживал верх. Пока оба не выросли. Джонни Мак вызывал почтение или страх у всех ровесников и неизменное обожание у всех женщин в городе. Кент ненавидел, его и завидовал ему.
   Потом до Кента дошли отвратительные слухи, много лет ходившие по городу. Шепотки, вполголоса передаваемые сплетни, что отцом сына Фейт Кэхилл является Джон Грэхем. Мысль, что они могут быть единокровными, рассмешила Джонни Мака и привела в ярость Кента.
   Но для Джонни Мака зазвонил погребальный колокол, когда Кент узнал, что Лейн Нобл, его избранница, влюблена в его презираемого врага. Детское соперничество перешло в неугасимое пламя войны. Оно стало до белизны жарким в тот вечер, когда Кент застал Джонни Мака со свой матерью. Эдит Грэхем хотела отомстить бабнику-мужу. А что для этого может быть лучше, чем уложить с собой в постель его незаконного сына?
   После того, что город сделал с ним, Джонни Мак поклялся, что никогда не вернется в Ноблз-Кроссинг. Он знал тогда, как и теперь, что если б вернулся, то убил бы Кента Грэхема.
   Догадывался ли Кент, что Джонни Мак — родной отец его приемного сына? Видимо, нет. Кент ни за что не принял бы его ребенка во влиятельную семью Грэхемов. А мисс Эдит утопила бы младенца, едва он родился, если б знала, что зачал его Джонни Мак. Разве что… Возможно ли, что Эдит— родная мать Уилла? Пятнадцать лет назад ей было сорок с лишним, в этом возрасте еще можно забеременеть.

* * *

   Эдит Грэхем Уэйр, сжимая тонкой рукой трубку переносного телефона, смотрела в застекленную дверь, ведущую во внутренний дворик и сад. Мэри Марта сидела в тени ивы, молчаливая, неподвижная, пребывающая в состоянии психической травмы со дня похорон Кента. Джеки Каммингс, недавно нанятая персональная медсестра, сидя напротив, читала ей вслух одну из ее любимых книжек. Несмотря на жару, Эдит считала, что часок на свежем воздухе пойдет дочери на пользу. По крайней мере, на ее бледных щеках появился легкий румянец.
   Эдит терпеть не могла ждать кого-то или чего-то, и то, что секретарша мужа ответила ей: «Минутку», — лишь усилило ее раздражение. Как посмел Джеймс оставить ей такое возмутительное сообщение на автоответчике!
   Некто, называющийся Джонни Маком Кэхиллом, звонил новому окружному прокурору, задавал вопросы о смерти Кента и причастности Лейн к убийству. Кроме того, спрашивал об Уилле.
   — Прошу прощения, миссис Уэйр, но мэр вышел перекусить и не сказал точно, когда вернется, — сказала Пенни Уолш. — Может, вам удастся попозже застать его.
   Даже не поблагодарив, Эдит отключила телефон и бросила на сиденье стоявшего рядом чиппендейловского кресла. Джонни Мак Кэхилл, надо же! Разве может быть, что он жив до сих пор? Кент был совершенно уверен, что его единокровный братец отправился на тот свет! Даже Бадди Лоулер соглашался, что этот человек никак не мог выжить. Но что, если выжил? И что, если разузнал об Уилле? Если хочет мести?
   Если не считать определенной привлекательности этого молодого человека — в постели Джонни Мак всегда был сущим наказанием. И если он каким-то чудом до сих пор жив, окажется теперь еще большим. В сущности, будет крайне опасен.
   Если Джонни Мак вернулся в город и пытается помочь Лейн, нужно помешать ему. Ей это по силам. Как-никак она Эдит Нобл Грэхем Уэйр, и это Ноблз-Кроссинг. Ее город. У нее достаточно могущества, чтобы отправлять таких, как Джонни Мак, в мир иной, если сочтет нужным. Все влиятельные люди в городе либо родня, либо как-то обязаны ей.
   Если Джонни Мак жив, если он решил вернуться и устроить какой-то скандал, то пожалеет. Она сама об этом позаботится.

* * *

   — Посильнее, малыш, посильнее, — пропыхтела Арлин, впиваясь длинными красными когтями в толстые ягодицы любовника. — Поднажми, Джимми!
   Шлепая круглым брюшком по плоскому животу Арлин с напряженными мышцами, мэр Джеймс Уэйр предавался сексу с соблазнительной женщиной, и с ней он ощущал себя настоящим мужчиной.
   — У тебя самая сладкая штучка в Алабаме, и ты это знаешь.
   Арлин приподнялась и обвила длинными, стройными ногами талию Джеймса. С последним погружением в нее он извергнул семя. Она царапала его ягодицы. Он весь затрясся и заурчал, потом улыбнулся, ощутив ее дрожь и услышав вскрик оргазма.
   Джеймс лег на бок рядом с Арлин, половина его зада свешивалась с маленькой койки в глубине ее салона красоты. Придвинувшись поближе, он обвил Арлин руками и поцеловал в плечо.
   — Не могу насытиться тобой, — прошептал Джеймс ей в ухо, потом куснул мочку. Арлин содрогнулась.
   — Ты оденешься и поедешь домой, Джимми. Сразу же после перерыва набегут клиенты.
   — Я могу выйти через заднюю дверь в переулок. Джеймс слизнул пот с левой груди Арлин.
   — Как-нибудь кто-то увидит, что ты украдкой уходишь отсюда, и донесет мисс Эдит.
   Арлин провела по хребту Джеймса кончиком острого ногтя.
   — Никто не увидит. К тому же я могу придумать для Эдит какое-то объяснение. Сейчас она с головой ушла в убийство Кента, и ей некогда думать о чем-то другом.
   — На месте Лейн я закатила бы пирушку по случаю смерти этого гада. Если она убила его, я ее не виню.
   — А что он тебе сделал?
   Джеймс так рывком прижал Арлин к себе, что та ахнула.
   — Совершенно ничего. Никаких дел с Кентом Грэхемом у меня не было, но все в городе знают, почему Лейн развелась с ним.
   — Мама не учила тебя, что некрасиво дурно отзываться о мертвых? — усмехнулся Джеймс.
   — Мама научила меня только тому, что путь к сердцу мужчины лежит не через желудок.
   Сунув руку между их потными телами, Арлин нежно взяла в руку вялый пенис Джеймса.
   — Я не знал ни одной женщины, которой секс нравился бы так, как тебе, разве что Шарон Хикмен.
   — Да, Шарон небось перетрахалась со всеми вами, ребятами с Магнолия-авеню, так ведь? Джеймс хохотнул, вспомнив ошеломленное выражение на лице Эдит, когда Кент сказал о письме, которое отправила ему Шарон Хикмен. Написанном на смертном одре.
   — О чем думаешь, Джимми, о трахании с Шарон?
   — Нет, о нашей будущей встрече, — солгал Джеймс. У него хватило ума не говорить, что думает о Шарон, и не заикаться о том, что лежало тяжелым бременем у него на душе, — о телефонном звонке утром от окружного прокурора. Уэс Стивене сказал, что кто-то позвонил ему, назвался Джонни Маком Кэхиллом, задал множество вопросов о смерти Кента Грэхема и о том, какая вероятность существует, что за это преступление будет арестована Лейн. Расспрашивал и об Уилле. И этот человек намекнул, что возвращается в Ноблз-Кроссинг.
   Но как это возможно? Ведь Джонни Мак Кэхилл мертв. Погиб в тот вечер, когда Бадди Лоулер сбросил его тело в реку Чикасо.
   — Может, придумаешь способ устроить еще один выезд на выходные, как в марте? — спросила Арлин. — Мне нравится, когда не нужно таиться.
   — Посмотрю, что можно будет сделать, милочка.
   Джеймс встал с кровати, поднял с пола трусы и натянул их.
   Одевшись, он взглянул на Арлин, и его вновь охватило желание. Черт, чего бы он не отдал, чтобы спать с ней каждую ночь! Он был женат на Эдит вот уже десять лет и первые четыре года задавался вопросом: не лишит ли она его напрочь мужской силы своим главенствующим положением в браке? Потом возобновил роман с Арлин, сразу же после ее второго развода. Поначалу для обоих это было просто приятным времяпровождением. Потом дело приняло серьезный оборот.
   Они были тайными любовниками еще в ранней юности, но Джеймс знал, что никогда не сможет на ней жениться. Жили они на разных берегах реки Чикасо. Его родители ни за что не приняли бы такой снохи, как Арлин. Теперь он жалел, что не послал к чертовой матери и родителей, и весь город. Жалел, что не хватило мужества бросить вызов семье. Если бы они поженились и уехали из Ноблз-Кроссинга двадцать лет назад, двое детей Арлин были бы его детьми и таиться не было бы необходимости.
   Иногда Джеймсу казалось, что у него достанет смелости потребовать развода у Эдит, но потом он вспоминал о ее больших деньгах. Старая крыса разжевала бы его и выплюнула, если бы он бросил ее, тем более ради такой женщины, как Арлин Викери Кэш Моутс Дотен, трижды разведенной, происходившей с другого берега реки.
   Сейчас он связан безлюбовным, бездетным браком. Придется подождать, пока не удастся накопить достаточно денег, чтобы он, Арлин и двое ее детей могли навсегда покинуть Ноблз-Кроссинг. Когда Эдит выяснит, что он сделал, что-то предпринимать будет поздно.

* * *

   Джонни Мак ехал по Магнолия-авеню среди белого дня, на виду у всего мира и думал, не глупо ли поступает. Его последнее воспоминание о Земле Богача, как местные жители зачастую называли этот район, пятнадцать лет не выходило из головы. Как ни старался он забыть все и всех, связанных с Ноблз-Кроссингом, она была единственной, кого выбросить из памяти не удавалось. Она спасла ему жизнь в тот вечер, когда несколько ребят из приличных семей во главе с Бадди Лоулером избили его до потери сознания возле дома Ноблов, бросили в реку и решили, что с ним покончено навсегда.
   Он подумал, живет ли Лейн по-прежнему на Магнолия-авеню? Вернулась к матери после развода? Его постоянно изумляло, что из всех женщин, каких он знал в Ноблз-Кроссинге, игравших какую-то роль в его жизни, Лейн Нобл тревожила по сей день его память.
   Не Шарон Хикмен, несмотря на дружбу и пылкий секс с ней. Не гранд-дама Эдит Грэхем, уложившая его с собой в постель в отместку мужу. Даже не Мэри Марта Грэхем с ее рыжеватыми волосами и надрывающей сердце печалью.
   Почему Лейн Нобл? Лейн Нобл Грэхем. Мать мальчика, который может быть его сыном.
   Она была умной, тихой девочкой с внешностью, на какую ребята не обращали внимания. Но он обратил. Заметил, насколько она отличается от своих подружек, надменных девиц из богатых семей. Которые не признавали знакомства с ним, хотя он их всех перетрахал. Но у Лейн, которой он ни разу не коснулся, всегда находились для него застенчивые улыбки и теплое приветствие.
   В тот вечер, когда Кент Грэхем стоял в стороне, наблюдая, как Бадди Лоулер и свора колотят его изо всех сил, Джонни Мак понял нутром, что они себе ставили цель убить его. И он бы погиб в тот дождливый сентябрьский вечер, если б застенчивая, нежная, маленькая Лейн Нобл не нашла его на берегу, когда он выбрался из холодной, смертоносной воды.
   Джонни Мак ненадолго сбавил скорость возле дома Ноблов, построенного еще до Гражданской войны, где жило шесть поколений этого семейства. Пятнадцать лет назад он провел в этом доме три дня и три ночи. Лейн спрятала его, выходила полумертвого и оставила ему единственное доброе воспоминание о Ноблз-Кроссинге.
   Один за другим появлялись величественные особняки. Хотя в этом городишке многое изменилось, улучшилось и осовременилось, никакие — совершенно никакие — перемены не коснулись Магнолия-авеню. Те же самые красивые дома, аккуратно подстриженные газоны и невидимые объявления, гласящие всему миру: «Частная собственность. Вход воспрещен».
   Вот где они совершили ошибку много лет назад. Он нарушил эту границу. И никто, прежде всего Кент Грэхем, не простил ему этого. Никого не заботило, что он делал, с кем трахался, пока оставался по ту сторону реки с такими, как Шарон Хикмен. Но когда поднял взгляд выше, началось черт знает что, и заигрывание с девушками из богатых семей едва не стоило ему жизни.
   Пятнадцать лет назад он поклялся, что никогда не вернется в этот проклятый город. Но тогда он не знал, что, возможно, оставил здесь ребенка.

Глава 4

   — Говорят, голова у него была так разбита, что родная мать не узнала б его лица. — Арлин Дотен приподняла серебристо-белокурые волосы Джеки Каммингс и завернула их изящным французским узлом. — Видит Бог, Кента Грэхема я недолюбливала, но при мысли о том, как он погиб, меня дрожь пробирает.
   — Если хочешь знать мое мнение, все нелады у Лейн и Кента начались почему-то из-за мальчика. Люди говорят, Кент и Уилл не ладили между собой, как кошка с собакой. Вот что получается, когда усыновляют ребенка. — Джеки посмотрелась в большое зеркало на стене салона красоты. — Неизвестно, что за родители у этого мальчика.
   — Я никак не могу взять в толк, с какой стати Лейн и Кент поспешили усыновить ребенка. — Арлин закрепила шпильками узел волос Джеки. — До меня доходили слухи, они решили, что Кент бесплоден. Как ты думаешь, Джеки? Ты должна была что-то слышать, раз живешь на Магнолия-авеню, приглядываешь за несчастной Мэри Мартой.
   — Понятия не имею, способен был Кент иметь детей или нет, — ответила Джеки. — Но знаю, мисс Эдит не хочет верить, что мальчик не ее внук. Похоже, считает, что он сын Кента от кого-то из прежних любовниц. Однако сейчас, похоже, главная ее забота Мэри Марта. Знаешь, после похорон Кента эта бедняжка слова разумного не сказала. Конечно, она много лет была не совсем нормальной и, как все мы знаем, в брате души не чаяла. Неудивительно, Что окончательно свихнулась.
   — Я думаю, Уиллу Грэхему очень повезло, что его усыновили Лейн с Кентом, что он стал членом этих семейств, — сказала Арлин. — Знаешь, многие полагают, что Уилл может быть одним из незаконных детей Джона Грэхема, и он заставил Кента усыновить мальчика, чтобы сделать его членом семьи.
   — Не верю я в это, — сказала Джеки. — Оно конечно, Джон Грэхем не мог держать брюки застегнутыми и, надо полагать, оставил в разных местах штата нескольких незаконных детей, только и не подумал ввести кого-то из них в семью.
   Арлин взяла пульверизатор с лаком для волос.
   — Знаешь, я вот уже много лет время от времени вижу Уилла. Он красивый мальчик и настоящий юный джентльмен.
   — Он очень близок с Лейн, — сказала Джеки. — Она стала ему замечательной матерью. Конечно, это никого не удивляет, так ведь? А вот Кент удивил всех своим поведением. Одурачил нас, правда?
   — Кое-кто винит Лейн. Говорят, когда она развелась с ним четыре года назад, он стал пить еще больше. Только, по-моему, тут ее не за что винить. Эти люди понятия не имеют, что ей, видимо, пришлось вытерпеть за десять лет жизни с ним. — Арлин покачала головой, сокрушаясь о судьбе Лейн. Она знала, что такое жить с мужчиной, способным использовать лицо жены вместо боксерской груши.
   — Любой человек, знающий Лейн, понимает, что она не убивала Кента. Она не из тех, кто способен на убийство.
   — Насколько я понимаю, она превосходно держится в создавшейся обстановке, — сказала Арлин. — Ты, наверное, слышала, какой ходит слух— что Кента убил мальчик, а она покрывает его.
   — Избаловала она его дальше некуда, это уж точно. И то, что он такой красивый даже в четырнадцать лет, не улучшает мнения о нем. Люди непременно будут завидовать мальчику, у которого, кажется, есть все.
   Арлин, слегка закусив нижнюю губу, посмотрела на Джеки. Эта женщина была постоянной клиенткой, давней знакомой, и потому не хотелось говорить ей, что она ошибается, считая сына Лейн избалованным дальше некуда.
   — Уилл Грэхем — симпатичный парнишка, ничего не скажешь. И когда я последний раз видела его, он мне кого-то напомнил. В его лице что-то очень знакомое. Не могу сообразить, кого он напоминает, но рано или поздно соображу.
   Дверь открылась. Поток горячего воздуха ворвался в прохладный уют салона красоты Арлин Дотен.
   — Гленн! Ты слишком рано, — прохныкала Джеки. — Арлин еще не закончила делать меня красивой к вечеру.
   Гленн Мэнис, невысокий, плотный, обливающийся потом, утер лицо белым платком и плюхнулся широким задом на плетенный из прутьев диван для ожидающих своей очереди.
   Арлин знала Гленна с детства. Это был славный человек, неплохо устроившийся в административно-хозяйственном отделе мэрии. Он казался по уши влюбленным в Джеки.Встречались они уже почти год.
   — Я не спешу. — Гленн улыбнулся подружке, что добавило несколько характерных черт его поразительно моложавому лицу. В сорок лет у него не было ни единой заметной морщинки, и его некогда белокурые волосы потемнели, став светло-каштановыми. — На мой взгляд, ты уже достаточно красива для любого случая.
   — Почему ты так рано? — спросила Джеки.
   — Я прямо из мэрии с новостями, которые, думаю, могут заинтересовать вас обеих.
   Арлин опрыскивала лаком волосы Джеки до тех пор, пока растрепать их уже не мог бы даже ураган.
   — Не об убийстве ли Кента Грэхема? Клянусь, весь город только об этом и говорит.
   — Я не могу рассказывать секретных сведений без риска потерять работу, но поскольку это подслушала и Пенни Уолш, новость разойдется по всему городу еще до заката. — Гленн забросил толстую правую ногу на левое колено. — Если угостите кока-колой, то меня можно будет уговорить поделиться своей новостью.
   Арлин похлопала Джеки по плечу:
   — Не вставай. Сейчас принесу Гленну колы и займусь твоими ногтями.
   Пока Арлин возилась с автоматом, Джеки повернулась во вращающемся кресле и пристально посмотрела на своего ухажера:
   — Что-нибудь восхитительно пикантное? Арлин открыла баночку и протянула ее Гленну:
   — Вот тебе взятка. А теперь рассказывай. Лицо Гленна слегка покраснело.
   — Ни за что не догадаетесь, кто как будто бы возвращается в город.
   Поднеся баночку к губам, Гленн стал пить освежающий напиток.
   — Что это за новость? — Встав, Джеки расстегнула пластиковую накидку и бросила ее на ближайший стул. На пол упали обрезки блестящих платиновых волос. — Пошли, Арлин, займись моими ногтями. Ну так кто же возвращается?
   Арлин последовала за Джеки к маникюрному столику.
   — Не хотите догадаться?
   — Господи, это что — игра в вопросы и ответы?
   Арлин села напротив Джеки, взяла ее руки и опустила в тазик с теплой мыльной водой.
   — Новость очень интересная, — сказал Гленн. — Даю вам несколько ключей к решению задачи.
   — Ты ведешь себя совершенно нелепо. — Джеки надула пухлые розовые губы.
   — Этот человек покинул город пятнадцать лет назад. — Гленн отпил еще кока-колы, — Жил он в трейлерном парке Майера. Арлин, ты несколько раз ходила на свидания с ним. И ты, Джеки, тоже.
   — Неужели ты имеешь в виду Джонни Мака? — Карие глаза Арлин округлились, рот широко раскрылся.
   — Джонни Мак возвращается в город? — спросила Джеки, голос ее слегка дрогнул, — Но с какой стати, столько лет спустя?
   — Да, у меня это тоже вызвало интерес, — сказал Гленн. — Меняя осветительную аппаратуру в кабинете Пенни, я слышал, как мэр разговаривал по телефону с прокурором. Похоже, какой-то человек, назвавшийся Джонни Маком, звонил в прокуратуру и задал несколько вопросов об убийстве Кента Грэхема. — Гленн допил кока-колу и бросил баночку в ближайшую мусорную корзину. — Этот звонок определенно расстроил Джеймса Уэйра. Он тут же позвонил мисс Эдит. Мы с Пенни слышали каждое слово.
   — Интересно, как одет Джонни Мак. — Арлин улыбнулась, потом вздохнула: — Вот это мужчина. Даже в двадцать лет был силой, с которой приходилось считаться, разве не так? Люди говорили, что такие, как он, непременно кончают тюрьмой.
   — И все-таки, а с какой стати ему возвращаться в Ноблз-Кроссинг спустя столько лет? — повторила свой вопрос Джеки. — Он ненавидел этот город не меньше, чем город ненавидел его.
   — Так вот, похоже, Джонни Мак интересуется не только убийством Кента Грэхема, — сказал женщинам Гленн. — Я слышал, Джеймс Уэйр спрашивал прокурора, какой интерес у человека, называющего себя Джонни Маком, может быть к Уиллу Грэхему.