Страница:
– Он всегда отличался упрямством, – неохотно промолвил граф. – Сиднем встал с постели задолго до разрешения докторов. Любое движение причиняло ему боль, и Сид кусал губы, чтобы не стонать от боли, когда заново учился ходить. Потом он долго тренировался сидеть в седле. Ваша мать плакала, когда он в очередной раз падал с лошади, набивая себе синяки и шишки. Еще он часами учился разборчиво писать левой рукой. А затем он стал проводить целые дни в обществе Паркина, вникая в обязанности управляющего. Когда Паркин уволился, твой брат пожелал занять его место.
– Но Сид рожден не для того, чтобы стать управляющим! – возмутился Кит.
– Он сам определил свою судьбу, – возразил отец. – Разумеется, он отказался получать жалованье от меня, но хочет наняться на работу в одно из многочисленных поместий Бедвинов. Этой осенью ему представится такая возможность, и у него будет весьма достойно оплачиваемая должность. Конечно, у Сида имеются собственные средства, и он ни в чем не нуждается, но он не желает зависеть от кого-либо и стоять у тебя на пути.
Но ведь и в Элвесли нужен управляющий. И почему бы это место не оставить за братом, раз он уже знаком с этой работой? Сиднем жил бы в семье, которая помогла бы ему не чувствовать себя калекой. Но появился Кит. И этого оказалось достаточно, чтобы уехать из дома.
– Почему же сегодня он не захотел поехать с тобой? – поинтересовался виконт, хотя ответ был очевиден. «Потому что сегодня с отцом я».
– Он решил привести в порядок бухгалтерские книги, – спокойно объяснил граф Редфилд.
Они проезжали мимо аккуратного ряда коттеджей для рабочих, на которых недавно обновили крыши, потому что они начали протекать. Отец подъехал к женщине, подметавшей крыльцо своего дома, и они обменялись любезностями.
– Мы с твоей матерью хотели бы в воскресенье перед гостями первыми огласить имена вступающих в брак, – внезапно заявил граф Редфилд. – Полагаю, члены нашей семьи и родственники мисс Эджуэрт могли бы задержаться здесь на месяц, чтобы присутствовать на свадьбе. Думаю, после того, что случилось в Ньюбери, твоя невеста не захочет венчаться там. Нет никаких причин откладывать свадьбу. Мы одобряем твой выбор. Она настоящая леди. Конечно, мы все виноваты перед леди Фреей, но стоит ли постоянно думать об этом, если теперь все равно ничего нельзя изменить… Что скажешь?
Кит с тревогой слушал отца. Вероятно, потому, что тот спрашивал своего сына, а не приказывал ему, как делал это всегда. Еще одна оливковая ветвь, которую привезла с собой Лорен.
– Мне бы не хотелось торопить ее, сэр, – возразил Кит. – Нужно заказать подвенечное платье. Кроме того, она, вероятно, пожелает пригласить еще и других родственников на нашу свадьбу. Например, свою тетю герцогиню Портфри, которая скоро должна родить. Мы могли бы отложить свадьбу до зимы или даже до весны.
– Мне бы не хотелось снова разочаровывать твою мать и бабушку, – сухо проговорил отец.
Снова? Имел ли он в виду Джерома и Фрею? Наверное. Но с момента возвращения Кита домой никто ни разу не упомянул имя старшего брата. Граф Редфилд не сделал этого и сейчас. Кит тоже решил не ворошить прошлое. Они ехали по деревне в напряженном молчании и, встретив старого управляющего с преувеличенным радушием с ним поздоровались. А тот пустился в длинные рассуждения о ненастной погоде, о тучах, а затем высказал предположение, что его светлость с сыном не успеют вернуться домой до начала дождя.
– И все же, отец, нам не стоит торопить события, – возобновил прерванный разговор лорд Равенсберг. – В прошлом году Лорен пережила сильное разочарование и унижение. Мне хочется, чтобы на этот раз никакие непредвиденные случайности ее не огорчили.
– Ну что ж, подобные мысли делают тебе честь, – согласился граф.
«Помоги, Господи, но ведь я действительно хочу этого», – подумал Кит. Глупо, но он не пожалел бы и своей жизни, чтобы сделать для Лорен что-нибудь очень хорошее. Возможно, он искупит свою вину и наконец успокоится, если поможет ей стать счастливой. Но для этого нужно только одно – не удерживать ее против ее воли.
Только они выехали из леса, как начался дождь, очень скоро превратившийся в настоящий ливень.
– Придется поторопиться! – крикнул граф, пришпоривая коня.
Кит улыбнулся и пустил лошадь в галоп, стараясь не отставать от отца.
Гости начали съезжаться, когда ливень яростно обрушился на Элвесли. Большую часть времени Лорен провела с графом и графиней, со старой графиней и мистером Батлером, а также с Китом, помогая им встречать гостей. Ее представили всем вновь прибывающим, а она тщетно пыталась запомнить их имена и родственные отношения, в которых они состояли.
Это оказалось не так-то просто. И могло оказаться совершенно невозможным, если бы не опыт в подобных делах, который у Лорен уже имелся. Готовясь стать графиней Килборн, она часто выполняла обязанности хозяйки дома. Она запомнила леди Ирен Батлер, незамужнюю сестру старого графа, потому что та была совсем седая, какая-то усохшая и ходила, согнувшись пополам. Из памяти Лорен не ускользали даже мелкие детали, которые помогали ей не забывать, кто есть кто. Например, когда ей представили брата старой графини, виконта Хэмптона, она обратила внимание на его гладкую, блестящую лысину и на довольно неприятную манеру громко смеяться. Мистер Клод Уиллард, его сын, являл собой точную копию отца в молодости. С ним приехали жена, Дафна Уиллард, и дети, два мальчика и девочка, находившиеся в переходном возрасте. Все трое держались чинно и манерно, стараясь продемонстрировать безупречное воспитание и надеясь, что образцовое поведение поможет им проводить время со взрослыми, а не скучать одним в детской комнате. Позже всех приехала Марджори, леди Клиффорд, сестра графа Редфилда, спокойная и благодушная. Ее муж сэр Мелвин отличался здоровым цветом лица и ярким, как у младенца, румянцем. Он все время шумно сопел и вытирал платком вспотевший лоб. С ними был и их взрослый сын Боб Клиффорд, то и дело подносивший к глазам лорнет, чтобы получше рассмотреть присутствующих. Его жена Нелл, добродушная, пухленькая особа, с искренним восторгом воспринимала все происходящее. Она с любовью представила всем своих троих детей, которых сразу после этого препроводили в детскую комнату.
После прибытия первой группы гостей наступило некоторое затишье. Затем появился мистер Хамфри Пирс Джеймс со своей женой Эдит, дочерью Кэтрин и ее мужем мистером Лоренсом Вримонтом. У них также имелись маленькие дети. Мистер Пирс Джеймс, как поняла Лорен, был племянником сестру старой графини. Всю эту бесконечную вереницу гостей замыкал мистер Кларенс Батлер, младший брат графа, со своей супругой Онорией, дочерью Беатрис, бароном Борном и целым выводком отпрысков, чей возраст колебался от восьми (Бенджамин) до тридцати лет (Фредерик, ровесник Кита). Одна из их дочерей приехала со своим женихом, сэром Джереми Брайтманом.
Лорен опасалась, что просто не сможет запомнить такое количество имеён и разобраться в родственных связях, но надеялась в течение ближайших дней твердо заучить, кто есть кто и в каких отношениях они между собой состоят. Когда процедура знакомства закончилась и последний родственник исчез наверху, чтобы отдохнуть с дороги, мисс Эджуэрт облегченно вздохнула. Если кто-то из гостей и знал о расторгнутой помолвке с леди Фреей Бедвин, то не подал и виду.
Лорен не представилась возможность поговорить с Китом наедине, так как он с отцом занимался делами поместья. Ну что ж, неплохой знак, подумала Лорен. И жених, и невеста отсутствовали дома в тот момент, когда приехала леди Фрея Бедвин со своими братьями. Они провели пятнадцать минут в обществе матери и бабушки Кита. Тетя Клара также имела удовольствие присоединиться к этой компании. Гости изъявили желание еще раз приехать в Элвесли, не дожидаясь дня рождения герцогини. Похоже, отношения между соседями начали налаживаться.
Экипаж остановился у главного входа, и дворецкий поспешил с большим черным зонтом к вышедшему из кареты джентльмену. Два лакея держали двери широко распахнутыми. Лорен содрогнулась от ледяного пронизывающего ветра, ворвавшегося в холл, но сохраняла дружелюбную улыбку на лице, ожидая увидеть очередного родственника Кита.
Слуга убрал зонт и отошел в сторону, а незнакомец шагнул через порог, внимательно оглядываясь вокруг.
И в этот момент мисс Эджуэрт забыла о необходимости постоянно себя контролировать. Она узнала этого человека и, закричав от радости, бросилась к нему, протягивая руки:
– Дедушка! – Лорен, дорогая!
Она утонула в его объятиях, вдыхая запах табака и кожи, который всегда ассоциировался у нее с дедом. Лорен тщетно пыталась скрыть льющиеся из глаз слезы. Он приехал.
– Я не знала, – заговорила она, освобождаясь из его рук и глядя в морщинистое, до боли знакомое лицо. – Я не ожидала…
Она посмотрела полными слез глазами на графа и Кита:
– Кто сделал это? Чья это была идея? – Моя, – улыбнулся Кит. – Родители спросили меня, кого бы ты хотела пригласить из своих родственников.
– Благодарю вас. – Лорен подарила всем счастливую улыбку. – О, благодарю вас!
– Познакомь нас, пожалуйста, Лорен, – попросил Кит, напоминая ей о принятых в свете правилах.
Лорен представила дедушке всех по очереди, не выпуская его руки, – это был ее собственный родственник! Сердце ее пело от счастья. Его пригласили на торжества, посвященные обручению внучки, и он приехал к ней из Йоркшира. Из такой дали и только ради нее! Конечно же, он ее любит. И это придумал Кит, чтобы доставить ей удовольствие. Какой приятный сюрприз!
Лорен повела своего дедушку наверх по главной лестнице в комнату, приготовленную для него. Кит пошел вместе с ними. И вдруг она кое-что вспомнила. Странно и удивительно, но мисс Эджуэрт забыла о том, что помолвка была ненастоящей!
Глава 13
– Но Сид рожден не для того, чтобы стать управляющим! – возмутился Кит.
– Он сам определил свою судьбу, – возразил отец. – Разумеется, он отказался получать жалованье от меня, но хочет наняться на работу в одно из многочисленных поместий Бедвинов. Этой осенью ему представится такая возможность, и у него будет весьма достойно оплачиваемая должность. Конечно, у Сида имеются собственные средства, и он ни в чем не нуждается, но он не желает зависеть от кого-либо и стоять у тебя на пути.
Но ведь и в Элвесли нужен управляющий. И почему бы это место не оставить за братом, раз он уже знаком с этой работой? Сиднем жил бы в семье, которая помогла бы ему не чувствовать себя калекой. Но появился Кит. И этого оказалось достаточно, чтобы уехать из дома.
– Почему же сегодня он не захотел поехать с тобой? – поинтересовался виконт, хотя ответ был очевиден. «Потому что сегодня с отцом я».
– Он решил привести в порядок бухгалтерские книги, – спокойно объяснил граф Редфилд.
Они проезжали мимо аккуратного ряда коттеджей для рабочих, на которых недавно обновили крыши, потому что они начали протекать. Отец подъехал к женщине, подметавшей крыльцо своего дома, и они обменялись любезностями.
– Мы с твоей матерью хотели бы в воскресенье перед гостями первыми огласить имена вступающих в брак, – внезапно заявил граф Редфилд. – Полагаю, члены нашей семьи и родственники мисс Эджуэрт могли бы задержаться здесь на месяц, чтобы присутствовать на свадьбе. Думаю, после того, что случилось в Ньюбери, твоя невеста не захочет венчаться там. Нет никаких причин откладывать свадьбу. Мы одобряем твой выбор. Она настоящая леди. Конечно, мы все виноваты перед леди Фреей, но стоит ли постоянно думать об этом, если теперь все равно ничего нельзя изменить… Что скажешь?
Кит с тревогой слушал отца. Вероятно, потому, что тот спрашивал своего сына, а не приказывал ему, как делал это всегда. Еще одна оливковая ветвь, которую привезла с собой Лорен.
– Мне бы не хотелось торопить ее, сэр, – возразил Кит. – Нужно заказать подвенечное платье. Кроме того, она, вероятно, пожелает пригласить еще и других родственников на нашу свадьбу. Например, свою тетю герцогиню Портфри, которая скоро должна родить. Мы могли бы отложить свадьбу до зимы или даже до весны.
– Мне бы не хотелось снова разочаровывать твою мать и бабушку, – сухо проговорил отец.
Снова? Имел ли он в виду Джерома и Фрею? Наверное. Но с момента возвращения Кита домой никто ни разу не упомянул имя старшего брата. Граф Редфилд не сделал этого и сейчас. Кит тоже решил не ворошить прошлое. Они ехали по деревне в напряженном молчании и, встретив старого управляющего с преувеличенным радушием с ним поздоровались. А тот пустился в длинные рассуждения о ненастной погоде, о тучах, а затем высказал предположение, что его светлость с сыном не успеют вернуться домой до начала дождя.
– И все же, отец, нам не стоит торопить события, – возобновил прерванный разговор лорд Равенсберг. – В прошлом году Лорен пережила сильное разочарование и унижение. Мне хочется, чтобы на этот раз никакие непредвиденные случайности ее не огорчили.
– Ну что ж, подобные мысли делают тебе честь, – согласился граф.
«Помоги, Господи, но ведь я действительно хочу этого», – подумал Кит. Глупо, но он не пожалел бы и своей жизни, чтобы сделать для Лорен что-нибудь очень хорошее. Возможно, он искупит свою вину и наконец успокоится, если поможет ей стать счастливой. Но для этого нужно только одно – не удерживать ее против ее воли.
Только они выехали из леса, как начался дождь, очень скоро превратившийся в настоящий ливень.
– Придется поторопиться! – крикнул граф, пришпоривая коня.
Кит улыбнулся и пустил лошадь в галоп, стараясь не отставать от отца.
Гости начали съезжаться, когда ливень яростно обрушился на Элвесли. Большую часть времени Лорен провела с графом и графиней, со старой графиней и мистером Батлером, а также с Китом, помогая им встречать гостей. Ее представили всем вновь прибывающим, а она тщетно пыталась запомнить их имена и родственные отношения, в которых они состояли.
Это оказалось не так-то просто. И могло оказаться совершенно невозможным, если бы не опыт в подобных делах, который у Лорен уже имелся. Готовясь стать графиней Килборн, она часто выполняла обязанности хозяйки дома. Она запомнила леди Ирен Батлер, незамужнюю сестру старого графа, потому что та была совсем седая, какая-то усохшая и ходила, согнувшись пополам. Из памяти Лорен не ускользали даже мелкие детали, которые помогали ей не забывать, кто есть кто. Например, когда ей представили брата старой графини, виконта Хэмптона, она обратила внимание на его гладкую, блестящую лысину и на довольно неприятную манеру громко смеяться. Мистер Клод Уиллард, его сын, являл собой точную копию отца в молодости. С ним приехали жена, Дафна Уиллард, и дети, два мальчика и девочка, находившиеся в переходном возрасте. Все трое держались чинно и манерно, стараясь продемонстрировать безупречное воспитание и надеясь, что образцовое поведение поможет им проводить время со взрослыми, а не скучать одним в детской комнате. Позже всех приехала Марджори, леди Клиффорд, сестра графа Редфилда, спокойная и благодушная. Ее муж сэр Мелвин отличался здоровым цветом лица и ярким, как у младенца, румянцем. Он все время шумно сопел и вытирал платком вспотевший лоб. С ними был и их взрослый сын Боб Клиффорд, то и дело подносивший к глазам лорнет, чтобы получше рассмотреть присутствующих. Его жена Нелл, добродушная, пухленькая особа, с искренним восторгом воспринимала все происходящее. Она с любовью представила всем своих троих детей, которых сразу после этого препроводили в детскую комнату.
После прибытия первой группы гостей наступило некоторое затишье. Затем появился мистер Хамфри Пирс Джеймс со своей женой Эдит, дочерью Кэтрин и ее мужем мистером Лоренсом Вримонтом. У них также имелись маленькие дети. Мистер Пирс Джеймс, как поняла Лорен, был племянником сестру старой графини. Всю эту бесконечную вереницу гостей замыкал мистер Кларенс Батлер, младший брат графа, со своей супругой Онорией, дочерью Беатрис, бароном Борном и целым выводком отпрысков, чей возраст колебался от восьми (Бенджамин) до тридцати лет (Фредерик, ровесник Кита). Одна из их дочерей приехала со своим женихом, сэром Джереми Брайтманом.
Лорен опасалась, что просто не сможет запомнить такое количество имеён и разобраться в родственных связях, но надеялась в течение ближайших дней твердо заучить, кто есть кто и в каких отношениях они между собой состоят. Когда процедура знакомства закончилась и последний родственник исчез наверху, чтобы отдохнуть с дороги, мисс Эджуэрт облегченно вздохнула. Если кто-то из гостей и знал о расторгнутой помолвке с леди Фреей Бедвин, то не подал и виду.
Лорен не представилась возможность поговорить с Китом наедине, так как он с отцом занимался делами поместья. Ну что ж, неплохой знак, подумала Лорен. И жених, и невеста отсутствовали дома в тот момент, когда приехала леди Фрея Бедвин со своими братьями. Они провели пятнадцать минут в обществе матери и бабушки Кита. Тетя Клара также имела удовольствие присоединиться к этой компании. Гости изъявили желание еще раз приехать в Элвесли, не дожидаясь дня рождения герцогини. Похоже, отношения между соседями начали налаживаться.
Экипаж остановился у главного входа, и дворецкий поспешил с большим черным зонтом к вышедшему из кареты джентльмену. Два лакея держали двери широко распахнутыми. Лорен содрогнулась от ледяного пронизывающего ветра, ворвавшегося в холл, но сохраняла дружелюбную улыбку на лице, ожидая увидеть очередного родственника Кита.
Слуга убрал зонт и отошел в сторону, а незнакомец шагнул через порог, внимательно оглядываясь вокруг.
И в этот момент мисс Эджуэрт забыла о необходимости постоянно себя контролировать. Она узнала этого человека и, закричав от радости, бросилась к нему, протягивая руки:
– Дедушка! – Лорен, дорогая!
Она утонула в его объятиях, вдыхая запах табака и кожи, который всегда ассоциировался у нее с дедом. Лорен тщетно пыталась скрыть льющиеся из глаз слезы. Он приехал.
– Я не знала, – заговорила она, освобождаясь из его рук и глядя в морщинистое, до боли знакомое лицо. – Я не ожидала…
Она посмотрела полными слез глазами на графа и Кита:
– Кто сделал это? Чья это была идея? – Моя, – улыбнулся Кит. – Родители спросили меня, кого бы ты хотела пригласить из своих родственников.
– Благодарю вас. – Лорен подарила всем счастливую улыбку. – О, благодарю вас!
– Познакомь нас, пожалуйста, Лорен, – попросил Кит, напоминая ей о принятых в свете правилах.
Лорен представила дедушке всех по очереди, не выпуская его руки, – это был ее собственный родственник! Сердце ее пело от счастья. Его пригласили на торжества, посвященные обручению внучки, и он приехал к ней из Йоркшира. Из такой дали и только ради нее! Конечно же, он ее любит. И это придумал Кит, чтобы доставить ей удовольствие. Какой приятный сюрприз!
Лорен повела своего дедушку наверх по главной лестнице в комнату, приготовленную для него. Кит пошел вместе с ними. И вдруг она кое-что вспомнила. Странно и удивительно, но мисс Эджуэрт забыла о том, что помолвка была ненастоящей!
Глава 13
Весь вечер и все последующие дни Лорен чувствовала себя почти счастливой. Этого «почти» могло и не быть, если бы не сознание того, что она живет во лжи. Она пыталась прогнать такие мысли и старалась сосредоточиться на выполнении своих обязанностей – слишком поздно теперь отступать. У нее еще будет возможность предаться угрызениям совести – когда все закончится.
Лорен решила поближе познакомиться со всеми родственниками Кита. Это оказалось совсем не сложно. Все они относились к ней приветливо и дружелюбно, были готовы принять мисс Эджуэрт в свой круг и проявляли такую же симпатию к ее родственникам.
Но с Сидом Батлером мисс Эджуэрт никак не могла установить хоть какие-то отношения. Любые попытки подружиться с ним терпели фиаско.
Она давно не видела Кита. Вернее, она его видела, так как дождь продолжался два дня и все сидели дома, но побыть наедине им никак не удавалось. Урок плавания пришлось отложить из-за непогоды. И Лорен грустила без их утренних прогулок и без купания в озере. Ей даже стало казаться, что она уже никогда не сможет без этого обойтись. И теперь ее одинокая жизнь в Бате представлялась ей особенно тоскливой. Но она гнала от себя эти мысли.
На следующий вечер гости играли в гостиной в шарады. Игра всех развеселила и привнесла оживление в общество. Некоторые совсем юные особы, не дождавшись результатов игры, отправились спать, так как было уже очень поздно. Затем Лорен и Гвен провели еще час наедине, как делали это каждый день в последнее время. Была полночь, когда Лорен отправилась в свою комнату. Но она не легла сразу в: кровать, а, стоя у окна, расчесывала волосы и любовалась на звезды и луну. Дождь наконец закончился, и тучи рассеялись.
Спал ли сейчас он? Лорен знала, что так же, как и она, Кит иногда страдал бессонницей. Она часто видела его прогуливающимся по саду, когда в доме все уже были в постели. Он не походил на человека, страдающего расстройством сна вследствие какого-либо физического недуга. Днем лорд Равенсберг пребывал в веселом настроении, шутил и смеялся. Но ее это не могло обмануть. Как и все люди, Кит тщательно скрывал те мысли, о которых не стоило знать большинству из его знакомых.
Что же так беспокоило его? Что не давало ему спокойно спать по ночам?
Вдруг, словно видение, вызванное ее мыслями, под ее окном на лужайке появился лорд Равенсберг в бриджах, высоких ботинках и сюртуке для верховой езды. Всего час назад Лорен видела его в вечернем туалете. Внезапно он остановился, слегка расставив ноги и заложив руки за спину. Его взгляд устремился куда-то в черную даль. Виконт производил впечатление очень одинокого человека.
Наверное, это одиночество его вполне устраивало, а может, ему иногда просто хотелось побыть одному? Или он любил прогуляться в столь поздний час, когда весь дом погружался в сон? Или бессонница гнала его прочь из дома? Или тяжелые мысли, от которых спасали день и суета, с новой силой обрушивались на него в ночи? Или Кит чувствовал себя усталым, встревоженным, несчастным? Быть может, лорду Равенсбергу очень не хватает родной души, которая могла бы выслушать его или побыть рядом и помолчать, сочувствуя.
А вдруг он нуждался именно в ее обществе? Правила приличия не позволяли Лорен нарушить его одиночество. Даже если бы они были обручены по-настоящему, ей все равно не следовало подходить сейчас к Киту. Но она смертельно устала от всевозможных условностей, педантичного следования нормам морали, которые часто шли вразрез с тем, к чему стремилось ее сердце. Возможно, сердце не являлось хорошим советчиком, но в холодных и слепых сводах правил тоже не нашлось ответа на мучивший ее вопрос.
Лорен поспешила в свою крошечную туалетную комнату. Если Кит не захочет, чтобы она составила ему компанию, он сам скажет ей об этом. В любом случае Лорен не собиралась уходить из дома надолго. Она всего лишь несколько минут постоит около него, и они поговорят. Возможно, после этого он сможет уснуть. А может, и ей удастся это сделать.
Спуститься по ступенькам в темноте, а затем пройти через холл оказалось делом весьма нелегким. К тому же Лорен беспокоилась, что не найдет виконта, а парадные двери могут оказаться запертыми. Но когда она повернула ручку, дверь легко открылась, и она сбежала вниз по мраморным ступенькам. Кит ушел.
Остались только следы на дорожке, где он стоял совсем недавно. Слишком долго она решалась на этот шаг, подумала Лорен, плотнее заворачиваясь в шаль. Но внезапно она увидела виконта, который шел в сторону дороги. Похоже, он торопился куда-то, и она не знала, стоит ли его окликать. – Кит…
Он был уже около моста, и Лорен побежала за ним. От мокрой травы стало холодно ногам, подол платья промок.
И тут Кит остановился и оглянулся назад, хотя она совсем тихо окликнула его. – Лорен?
В его голосе слышалось удивление. Наверное, Киту не слишком хотелось ее видеть. Наверное, ей не стоило этого делать. Она в нерешительности замерла на месте.
– Я увидела вас из окна, – объяснила Лорен. – И это не в первый раз. Вы не можете уснуть?
– Кажется, вы тоже. – По интонации его голоса невозможно было определить, обрадовался ли он ее появлению.
– Я подумала, что могла бы составить вам компанию, – просто сказала Лорен. – Возможно, вы хотели бы поговорить.
– У вас бессонница?
– Да, иногда мне трудно уснуть, – призналась она. Раньше с ней такого никогда не случалось. Но отчаяние после несостоявшейся свадьбы лишило ее покоя, и теперь она часами лежала в кровати в ожидании спасительного забытья. Смутные желания причиняли ей почти физическую боль. В течение дня развлечения и заботы отодвигали тяжелые мысли в самый дальний уголок ее памяти, но стоило наступить ночи, как они выходили на поверхность сознания, с новой силой и остротой напоминая о себе.
– Вам стоит вернуться домой, – ласково сказал Кит, – Вы вряд ли захотите пойти со мной туда, куда я сейчас направлялся. Я слишком много лет провел в одиночестве, в довольно суровых условиях. Большой дом, наполненный множеством людей, действует на меня угнетающе. Мне не хватает воздуха, простора. Вернувшись в Элвесли, я соорудил себе небольшую хижину в лесу, где есть все самое необходимое. И довольно часто я хожу туда по ночам. Это успокаивает меня, и иногда я там сплю.
– О… – смутилась Лорен, сожалея о том, что так поторопилась. – Вы, вероятно, хотели бы остаться один. Извините. И вам не нужно возвращаться в дом вместе со мной. Спокойной ночи, Кит. Увидимся утром. Мы завтра будем… будем плавать?
Виконт медлил с ответом. Она почувствовала себя униженной и, развернувшись, бросилась к дому. Но вдруг услышала голос Кита. И остановилась.
– Мне бы хотелось, чтобы вы пошли со мной, – тихо произнес он.
– Правда? – Она взглянула на Кита. – Вам не нужно предлагать это из вежливости. Я не хотела бы вам мешать.
На его лице появилась улыбка, и он опять превратился в прежнего веселого, такого знакомого ей человека. – Правда.
Лорен шла рядом с ним, завернувшись в шаль. Он не предложил ей руку.
– Какие мысли лишили вас сна? – вежливо поинтересовался он.
– Я не знаю, – пожала она плечами. – Мы все носим маски, – вздохнул Кит. – Кто бы мог подумать, глядя на красивую и гордую мисс Эджуэрт на балу у леди Маннеринг два месяца назад, что у нее разбито сердце. Я очень сожалею, что тогда у меня не хватило ума, чтобы понять это. Я искренне раскаиваюсь.
– Скорее, оказалась разбитой моя жизнь, а не сердце, – грустно проговорила она. – Но сейчас, оглядываясь назад, я не слишком уверена… – Не уверена в чем?
Они шли по мосту на другой берег реки, и Лорен слышала плеск воды под ногами.
– Я не уверена в том, что это такое уж ужасное несчастье, каким оно мне показалось тогда, – ответила она. – Раньше я была всего лишь половинкой человека. Не просите меня объяснять это, Кит. Я не до конца и сама это понимаю. Часто люди стараются прожить жизнь по каким-то придуманным правилам. Но разве это настоящая жизнь? Не так давно я пришла к интересному выводу. Оказывается, не бывает так, чтобы в жизни все было спокойно и совершенно и не было никаких проблем.
И похоже, спокойствие и совершенство вообще несовместимы, хотя раньше она именно так и думала.
Кит взглянул на нее с интересом, но промолчал. Когда мост остался позади и они достигли опушки леса, он взял Лорен за руку, и они свернули с главной дороги. Под деревьями стояла непроглядная тьма. Лорен было бы очень страшно, и наверняка она бы заблудилась, если бы оказалась одна. И она доверилась лорду Равенсбергу, почувствовав себя с ним в полной безопасности. Теперь она не испугалась бы, даже если бы голодный дикий зверь вдруг появился у них на пути. Эта мысль вызвала на ее губах улыбку.
Она не понимала, как ему удалось найти хижину в такой темноте. Кит нащупал ключ на выступе над дверью и, вставив его в замочную скважину, два раза повернул. Дверь распахнулась, и они вошли внутрь. Через несколько секунд в кромешной мгле вспыхнул слабый огонек лампы. Лорен огляделась. Это был маленький деревянный и очень уютный домик.
В углу стояла низкая кровать, покрытая пледами, рядом – кресло-качалка, в центре располагался грубо сколоченный деревянный стол, на котором лежали две книги и стояла лампа. Убранство довершали ковер на полу и небольшой камин у противоположной стены.
– Садитесь в кресло, – предложил Кит. Он взял покрывало с кровати и прикрыл им деревянное сиденье.
– Спасибо. – Лорен села, и кресло мягко качнулось назад.
Кит разжег камин, а затем уселся на кровать, опершись руками о колени. Все его движения были естественны, в нем не чувствовалось никакого напряжения. Лорен, улыбаясь, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Ночь не была холодной, но тепло успокаивало и расслабляло. – А почему вы не спите по ночам? – спросила она. – Бессонница – это спасение от кошмаров, – неохотно ответил Кит. – Хотя не всегда осознанное. – От кошмаров?
– Вы вряд ли захотите это слышать, – вздохнул виконт, но, помолчав, продолжил:
– Я стал военным, потому что мой отец уготовил такую участь своему среднему сыну. Впрочем, мне и самому этого хотелось. В детстве я мечтал стать офицером и отличиться на поле боя. Мне не пришлось разочароваться, когда жизнь столкнула меня с реальностью. Я выполнял приказы… и выполнял их хорошо. И я с радостью ухватился за возможность послужить в разведке и никогда не пожалел об этом. Разумеется, меня несказанно огорчила вынужденная отставка. Мне иногда кажется, что я утратил что-то ценное и необходимое для меня. И все же…
При малейшем движении кресло издавало тихий скрип. Но этот звук не резал слух, а, наоборот, убаюкивал.
– И все же? – переспросила Лореи. – И все же мне приходилось убивать, – с трудом выговорил Кит. – Невозможно сосчитать, сколько человек я убил. Конечно, можно найти много оправданий для убийства на войне. Здесь если не убьешь ты, убьют тебя. Разумеется, проще представлять себе врага как толпу злобных монстров, но, к сожалению, это не всегда удается. Солдату необходимо избавиться от всяких угрызений совести и просто делать то, что он должен. Но теперь лица мертвецов неотступно преследуют меня во сне. Нет, не мертвецов, а умирающих. Лица умирающих людей. Обычных людей, у которых есть мать и отец, которых дома ждет любимая. Людей с мечтами и надеждами, тревогами и секретами. Это такие же люди, как и я. В самом ужасном кошмаре я узнал лицо мужчины, чье отражение в зеркале мне приходится видеть каждый день.
– Все это доказывает лишь то, что вы – живой, – сочувственно промолвила Лорен. – Война была бы еще чудовищнее, если бы люди не испытывали вины за убийство. – Но бесчувственным монстрам легче спится. Совсем неудивительно, что война разрушает человека и навсегда изменяет его восприятие. Раньше Лорен наивно полагала, что англичане борются за добро и справедливость. Следовательно, их не могут мучить угрызения совести.
– Единственное, за что я благодарен Богу, – продолжал Кит, – так это за то, что ни вы, ни мои мать и отец, ни дети, мирно спящие сейчас в своих кроватках, не оказались на пути воюющих армий. Я и правда благодарю за это Всевышнего.
Она улыбнулась Киту, Пора уже сменить тему, рассеять мрачное настроение и вернуться домой, чтобы заснуть без всяких сновидений.
– Как хорошо иметь детей, Кит. Хотя мне не часто выпадало удовольствие поиграть с ними. Я была счастливым ребенком. А вы? – Да, – улыбнулся он.
– Значит, у нас есть кое-что общее, – радостно засмеялась Лорен. – Это случается не так уж часто. Я иногда мысленно возвращаюсь в свое детство – там было много хорошего. Мы никогда не разлучались с Гвен и Невиллом, и к нам часто приезжали наши двоюродные братья и сестры.
Они начали обмениваться воспоминаниями из своего счастливого прошлого, чего Лорен и добивалась.
В его историях были юмор и приключения, ностальгия и шалости. Сначала они взахлеб рассказывали истории из детства, перебивая друг друга. Но вскоре в их разговоре стали появляться паузы. Погрузившись в приятные воспоминания, они не испытывали неловкости. Им было хорошо и без слов. Огонь в камине начал затухать, тихо потрескивая и рассыпая искры. Кресло поскрипывало, навевая сон. За окном светила луна и сверкали звезды.
И все же мисс Эджуэрт считала, что ее детство прошло счастливо. Но этого могло и не случиться, если бы мать и отчим вернулись из свадебного путешествия и забрали ее к себе, лишив общества названых брата и сестры. Большую часть жизни она провела, тоскуя по матери, хотя даже не могла вспомнить ее лица. Как странно! Она глубоко вздохнула.
Кит все так же сидел на краю кровати, хотя ему уже давно хотелось спать. Поскрипывание кресла-качалки не раздражало его, а, как ни странно, успокаивало.
Лорен, кажется, уже заснула. Она давно молчит и даже не прореагировала на его последнюю историю.
Он давно не возвращался мыслями в свое детство, стараясь избегать этих воспоминаний, так как все они были связаны с Джеромом и Сидом и с Бедвинами. Но сегодня прошлое не принесло ни боли, ни горечи. Несмотря на события последних лет, лорд Равенсберг провел много счастливых часов в Элвесли. Дружба и любовь братьев сформировали его, взрастили и сделали мужчиной.
Голова Лорен склонилась набок, и Кит залюбовался этой позой, столь отличной от того, что он привык наблюдать днем, когда Лорен постоянно себя контролировала. Но сейчас ему стоит, пожалуй, ее разбудить, чтобы проводить в дом. Наверное, и он тоже сможет заснуть, не боясь кошмаров. Хотя, разумеется, он с удовольствием улегся бы и тут, если б мог это себе позволить. Ему не хотелось идти домой. Он зевнул.
Если Лорен не разбудить, у нее заболит шея. Кит встал и протянул руку, чтобы потрясти ее за плечо, но потом передумал и вернулся на свое место. Он посмотрел на кровать и отбросил пледы в сторону. Они здесь одни, ночью, в комнате с кроватью – это весьма опасная ситуация. Но даже сейчас Кит не позволил своему желанию взять над ним верх.
Вернувшись к креслу, он нагнулся и осторожно поднял Лорен на руки. Она открыла глаза, но так и не проснулась. Кит положил ее на кровать ближе к стене, снял с нее туфли, скинул свою обувь и лег рядом. Затем накрыл Лорен и себя пледами. Все это время она в полусне наблюдала за ним. Кровать оказалась слишком узкой для двоих, и Кит был вынужден прижаться к Лорен. – Спите, – прошептал он. Но она не слышала, что он ей сказал. Он ощущал запах душистого мыла, исходящий от ее волос, и чувствовал все изгибы ее тела. Странно, он был возбужден, но ему легко удавалось держать себя в руках. Кит и не хотел, чтобы желание овладеть ею стало острым и нестерпимым, чтобы эта неожиданная нежность превратилась в пылающую страсть.
Лорен решила поближе познакомиться со всеми родственниками Кита. Это оказалось совсем не сложно. Все они относились к ней приветливо и дружелюбно, были готовы принять мисс Эджуэрт в свой круг и проявляли такую же симпатию к ее родственникам.
Но с Сидом Батлером мисс Эджуэрт никак не могла установить хоть какие-то отношения. Любые попытки подружиться с ним терпели фиаско.
Она давно не видела Кита. Вернее, она его видела, так как дождь продолжался два дня и все сидели дома, но побыть наедине им никак не удавалось. Урок плавания пришлось отложить из-за непогоды. И Лорен грустила без их утренних прогулок и без купания в озере. Ей даже стало казаться, что она уже никогда не сможет без этого обойтись. И теперь ее одинокая жизнь в Бате представлялась ей особенно тоскливой. Но она гнала от себя эти мысли.
На следующий вечер гости играли в гостиной в шарады. Игра всех развеселила и привнесла оживление в общество. Некоторые совсем юные особы, не дождавшись результатов игры, отправились спать, так как было уже очень поздно. Затем Лорен и Гвен провели еще час наедине, как делали это каждый день в последнее время. Была полночь, когда Лорен отправилась в свою комнату. Но она не легла сразу в: кровать, а, стоя у окна, расчесывала волосы и любовалась на звезды и луну. Дождь наконец закончился, и тучи рассеялись.
Спал ли сейчас он? Лорен знала, что так же, как и она, Кит иногда страдал бессонницей. Она часто видела его прогуливающимся по саду, когда в доме все уже были в постели. Он не походил на человека, страдающего расстройством сна вследствие какого-либо физического недуга. Днем лорд Равенсберг пребывал в веселом настроении, шутил и смеялся. Но ее это не могло обмануть. Как и все люди, Кит тщательно скрывал те мысли, о которых не стоило знать большинству из его знакомых.
Что же так беспокоило его? Что не давало ему спокойно спать по ночам?
Вдруг, словно видение, вызванное ее мыслями, под ее окном на лужайке появился лорд Равенсберг в бриджах, высоких ботинках и сюртуке для верховой езды. Всего час назад Лорен видела его в вечернем туалете. Внезапно он остановился, слегка расставив ноги и заложив руки за спину. Его взгляд устремился куда-то в черную даль. Виконт производил впечатление очень одинокого человека.
Наверное, это одиночество его вполне устраивало, а может, ему иногда просто хотелось побыть одному? Или он любил прогуляться в столь поздний час, когда весь дом погружался в сон? Или бессонница гнала его прочь из дома? Или тяжелые мысли, от которых спасали день и суета, с новой силой обрушивались на него в ночи? Или Кит чувствовал себя усталым, встревоженным, несчастным? Быть может, лорду Равенсбергу очень не хватает родной души, которая могла бы выслушать его или побыть рядом и помолчать, сочувствуя.
А вдруг он нуждался именно в ее обществе? Правила приличия не позволяли Лорен нарушить его одиночество. Даже если бы они были обручены по-настоящему, ей все равно не следовало подходить сейчас к Киту. Но она смертельно устала от всевозможных условностей, педантичного следования нормам морали, которые часто шли вразрез с тем, к чему стремилось ее сердце. Возможно, сердце не являлось хорошим советчиком, но в холодных и слепых сводах правил тоже не нашлось ответа на мучивший ее вопрос.
Лорен поспешила в свою крошечную туалетную комнату. Если Кит не захочет, чтобы она составила ему компанию, он сам скажет ей об этом. В любом случае Лорен не собиралась уходить из дома надолго. Она всего лишь несколько минут постоит около него, и они поговорят. Возможно, после этого он сможет уснуть. А может, и ей удастся это сделать.
Спуститься по ступенькам в темноте, а затем пройти через холл оказалось делом весьма нелегким. К тому же Лорен беспокоилась, что не найдет виконта, а парадные двери могут оказаться запертыми. Но когда она повернула ручку, дверь легко открылась, и она сбежала вниз по мраморным ступенькам. Кит ушел.
Остались только следы на дорожке, где он стоял совсем недавно. Слишком долго она решалась на этот шаг, подумала Лорен, плотнее заворачиваясь в шаль. Но внезапно она увидела виконта, который шел в сторону дороги. Похоже, он торопился куда-то, и она не знала, стоит ли его окликать. – Кит…
Он был уже около моста, и Лорен побежала за ним. От мокрой травы стало холодно ногам, подол платья промок.
И тут Кит остановился и оглянулся назад, хотя она совсем тихо окликнула его. – Лорен?
В его голосе слышалось удивление. Наверное, Киту не слишком хотелось ее видеть. Наверное, ей не стоило этого делать. Она в нерешительности замерла на месте.
– Я увидела вас из окна, – объяснила Лорен. – И это не в первый раз. Вы не можете уснуть?
– Кажется, вы тоже. – По интонации его голоса невозможно было определить, обрадовался ли он ее появлению.
– Я подумала, что могла бы составить вам компанию, – просто сказала Лорен. – Возможно, вы хотели бы поговорить.
– У вас бессонница?
– Да, иногда мне трудно уснуть, – призналась она. Раньше с ней такого никогда не случалось. Но отчаяние после несостоявшейся свадьбы лишило ее покоя, и теперь она часами лежала в кровати в ожидании спасительного забытья. Смутные желания причиняли ей почти физическую боль. В течение дня развлечения и заботы отодвигали тяжелые мысли в самый дальний уголок ее памяти, но стоило наступить ночи, как они выходили на поверхность сознания, с новой силой и остротой напоминая о себе.
– Вам стоит вернуться домой, – ласково сказал Кит, – Вы вряд ли захотите пойти со мной туда, куда я сейчас направлялся. Я слишком много лет провел в одиночестве, в довольно суровых условиях. Большой дом, наполненный множеством людей, действует на меня угнетающе. Мне не хватает воздуха, простора. Вернувшись в Элвесли, я соорудил себе небольшую хижину в лесу, где есть все самое необходимое. И довольно часто я хожу туда по ночам. Это успокаивает меня, и иногда я там сплю.
– О… – смутилась Лорен, сожалея о том, что так поторопилась. – Вы, вероятно, хотели бы остаться один. Извините. И вам не нужно возвращаться в дом вместе со мной. Спокойной ночи, Кит. Увидимся утром. Мы завтра будем… будем плавать?
Виконт медлил с ответом. Она почувствовала себя униженной и, развернувшись, бросилась к дому. Но вдруг услышала голос Кита. И остановилась.
– Мне бы хотелось, чтобы вы пошли со мной, – тихо произнес он.
– Правда? – Она взглянула на Кита. – Вам не нужно предлагать это из вежливости. Я не хотела бы вам мешать.
На его лице появилась улыбка, и он опять превратился в прежнего веселого, такого знакомого ей человека. – Правда.
Лорен шла рядом с ним, завернувшись в шаль. Он не предложил ей руку.
– Какие мысли лишили вас сна? – вежливо поинтересовался он.
– Я не знаю, – пожала она плечами. – Мы все носим маски, – вздохнул Кит. – Кто бы мог подумать, глядя на красивую и гордую мисс Эджуэрт на балу у леди Маннеринг два месяца назад, что у нее разбито сердце. Я очень сожалею, что тогда у меня не хватило ума, чтобы понять это. Я искренне раскаиваюсь.
– Скорее, оказалась разбитой моя жизнь, а не сердце, – грустно проговорила она. – Но сейчас, оглядываясь назад, я не слишком уверена… – Не уверена в чем?
Они шли по мосту на другой берег реки, и Лорен слышала плеск воды под ногами.
– Я не уверена в том, что это такое уж ужасное несчастье, каким оно мне показалось тогда, – ответила она. – Раньше я была всего лишь половинкой человека. Не просите меня объяснять это, Кит. Я не до конца и сама это понимаю. Часто люди стараются прожить жизнь по каким-то придуманным правилам. Но разве это настоящая жизнь? Не так давно я пришла к интересному выводу. Оказывается, не бывает так, чтобы в жизни все было спокойно и совершенно и не было никаких проблем.
И похоже, спокойствие и совершенство вообще несовместимы, хотя раньше она именно так и думала.
Кит взглянул на нее с интересом, но промолчал. Когда мост остался позади и они достигли опушки леса, он взял Лорен за руку, и они свернули с главной дороги. Под деревьями стояла непроглядная тьма. Лорен было бы очень страшно, и наверняка она бы заблудилась, если бы оказалась одна. И она доверилась лорду Равенсбергу, почувствовав себя с ним в полной безопасности. Теперь она не испугалась бы, даже если бы голодный дикий зверь вдруг появился у них на пути. Эта мысль вызвала на ее губах улыбку.
Она не понимала, как ему удалось найти хижину в такой темноте. Кит нащупал ключ на выступе над дверью и, вставив его в замочную скважину, два раза повернул. Дверь распахнулась, и они вошли внутрь. Через несколько секунд в кромешной мгле вспыхнул слабый огонек лампы. Лорен огляделась. Это был маленький деревянный и очень уютный домик.
В углу стояла низкая кровать, покрытая пледами, рядом – кресло-качалка, в центре располагался грубо сколоченный деревянный стол, на котором лежали две книги и стояла лампа. Убранство довершали ковер на полу и небольшой камин у противоположной стены.
– Садитесь в кресло, – предложил Кит. Он взял покрывало с кровати и прикрыл им деревянное сиденье.
– Спасибо. – Лорен села, и кресло мягко качнулось назад.
Кит разжег камин, а затем уселся на кровать, опершись руками о колени. Все его движения были естественны, в нем не чувствовалось никакого напряжения. Лорен, улыбаясь, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Ночь не была холодной, но тепло успокаивало и расслабляло. – А почему вы не спите по ночам? – спросила она. – Бессонница – это спасение от кошмаров, – неохотно ответил Кит. – Хотя не всегда осознанное. – От кошмаров?
– Вы вряд ли захотите это слышать, – вздохнул виконт, но, помолчав, продолжил:
– Я стал военным, потому что мой отец уготовил такую участь своему среднему сыну. Впрочем, мне и самому этого хотелось. В детстве я мечтал стать офицером и отличиться на поле боя. Мне не пришлось разочароваться, когда жизнь столкнула меня с реальностью. Я выполнял приказы… и выполнял их хорошо. И я с радостью ухватился за возможность послужить в разведке и никогда не пожалел об этом. Разумеется, меня несказанно огорчила вынужденная отставка. Мне иногда кажется, что я утратил что-то ценное и необходимое для меня. И все же…
При малейшем движении кресло издавало тихий скрип. Но этот звук не резал слух, а, наоборот, убаюкивал.
– И все же? – переспросила Лореи. – И все же мне приходилось убивать, – с трудом выговорил Кит. – Невозможно сосчитать, сколько человек я убил. Конечно, можно найти много оправданий для убийства на войне. Здесь если не убьешь ты, убьют тебя. Разумеется, проще представлять себе врага как толпу злобных монстров, но, к сожалению, это не всегда удается. Солдату необходимо избавиться от всяких угрызений совести и просто делать то, что он должен. Но теперь лица мертвецов неотступно преследуют меня во сне. Нет, не мертвецов, а умирающих. Лица умирающих людей. Обычных людей, у которых есть мать и отец, которых дома ждет любимая. Людей с мечтами и надеждами, тревогами и секретами. Это такие же люди, как и я. В самом ужасном кошмаре я узнал лицо мужчины, чье отражение в зеркале мне приходится видеть каждый день.
– Все это доказывает лишь то, что вы – живой, – сочувственно промолвила Лорен. – Война была бы еще чудовищнее, если бы люди не испытывали вины за убийство. – Но бесчувственным монстрам легче спится. Совсем неудивительно, что война разрушает человека и навсегда изменяет его восприятие. Раньше Лорен наивно полагала, что англичане борются за добро и справедливость. Следовательно, их не могут мучить угрызения совести.
– Единственное, за что я благодарен Богу, – продолжал Кит, – так это за то, что ни вы, ни мои мать и отец, ни дети, мирно спящие сейчас в своих кроватках, не оказались на пути воюющих армий. Я и правда благодарю за это Всевышнего.
Она улыбнулась Киту, Пора уже сменить тему, рассеять мрачное настроение и вернуться домой, чтобы заснуть без всяких сновидений.
– Как хорошо иметь детей, Кит. Хотя мне не часто выпадало удовольствие поиграть с ними. Я была счастливым ребенком. А вы? – Да, – улыбнулся он.
– Значит, у нас есть кое-что общее, – радостно засмеялась Лорен. – Это случается не так уж часто. Я иногда мысленно возвращаюсь в свое детство – там было много хорошего. Мы никогда не разлучались с Гвен и Невиллом, и к нам часто приезжали наши двоюродные братья и сестры.
Они начали обмениваться воспоминаниями из своего счастливого прошлого, чего Лорен и добивалась.
В его историях были юмор и приключения, ностальгия и шалости. Сначала они взахлеб рассказывали истории из детства, перебивая друг друга. Но вскоре в их разговоре стали появляться паузы. Погрузившись в приятные воспоминания, они не испытывали неловкости. Им было хорошо и без слов. Огонь в камине начал затухать, тихо потрескивая и рассыпая искры. Кресло поскрипывало, навевая сон. За окном светила луна и сверкали звезды.
И все же мисс Эджуэрт считала, что ее детство прошло счастливо. Но этого могло и не случиться, если бы мать и отчим вернулись из свадебного путешествия и забрали ее к себе, лишив общества названых брата и сестры. Большую часть жизни она провела, тоскуя по матери, хотя даже не могла вспомнить ее лица. Как странно! Она глубоко вздохнула.
Кит все так же сидел на краю кровати, хотя ему уже давно хотелось спать. Поскрипывание кресла-качалки не раздражало его, а, как ни странно, успокаивало.
Лорен, кажется, уже заснула. Она давно молчит и даже не прореагировала на его последнюю историю.
Он давно не возвращался мыслями в свое детство, стараясь избегать этих воспоминаний, так как все они были связаны с Джеромом и Сидом и с Бедвинами. Но сегодня прошлое не принесло ни боли, ни горечи. Несмотря на события последних лет, лорд Равенсберг провел много счастливых часов в Элвесли. Дружба и любовь братьев сформировали его, взрастили и сделали мужчиной.
Голова Лорен склонилась набок, и Кит залюбовался этой позой, столь отличной от того, что он привык наблюдать днем, когда Лорен постоянно себя контролировала. Но сейчас ему стоит, пожалуй, ее разбудить, чтобы проводить в дом. Наверное, и он тоже сможет заснуть, не боясь кошмаров. Хотя, разумеется, он с удовольствием улегся бы и тут, если б мог это себе позволить. Ему не хотелось идти домой. Он зевнул.
Если Лорен не разбудить, у нее заболит шея. Кит встал и протянул руку, чтобы потрясти ее за плечо, но потом передумал и вернулся на свое место. Он посмотрел на кровать и отбросил пледы в сторону. Они здесь одни, ночью, в комнате с кроватью – это весьма опасная ситуация. Но даже сейчас Кит не позволил своему желанию взять над ним верх.
Вернувшись к креслу, он нагнулся и осторожно поднял Лорен на руки. Она открыла глаза, но так и не проснулась. Кит положил ее на кровать ближе к стене, снял с нее туфли, скинул свою обувь и лег рядом. Затем накрыл Лорен и себя пледами. Все это время она в полусне наблюдала за ним. Кровать оказалась слишком узкой для двоих, и Кит был вынужден прижаться к Лорен. – Спите, – прошептал он. Но она не слышала, что он ей сказал. Он ощущал запах душистого мыла, исходящий от ее волос, и чувствовал все изгибы ее тела. Странно, он был возбужден, но ему легко удавалось держать себя в руках. Кит и не хотел, чтобы желание овладеть ею стало острым и нестерпимым, чтобы эта неожиданная нежность превратилась в пылающую страсть.