Страница:
Она легла рядом с ним на спину, прикрыв глаза рукой и согнув ноги в коленях. Разумеется, она совершенно неосознанно приняла эту возбуждающую позу. Кит приподнялся на локте, чтобы получше ее рассмотреть. Все его прежние любовницы имели почти одинаковое телосложение – крутые бедра и тяжелые груди. Именно поэтому он и выбирал их. Это его возбуждало. И, разумеется, такие женщины вызывали у него желание.
Лорен Эджуэрт в отличие от них была хрупкой и стройной. Когда она лежала на спине, ее грудь казалась меньше, чем была на самом деле, хотя все равно радовала глаз своей красотой. Он рассматривал ее длинные, изящные ноги, плоский живот, и в нем разгоралась страсть. Усмехнувшись, Кит подумал, что если бы она открыла глаза, то наверняка поняла бы, что ей грозит опасность.
Она отличалась удивительной, незаурядной красотой. И Кит давно подметил это. Еще тогда, на балу у леди Маннеринг, и даже раньше, в Гайд-парке.
Она обладала не только красотой, но и… соблазнительностью. Без каких-либо ухищрений с ее стороны она возбуждала мужчин. Ни в характере, ни в ее поведении не было ничего эротического. Что же это?
Похоже, он стал свидетелем превращения девушки в женщину, долго подавляемое женское начало наконец вырвалось наружу, освободилось от всевозможных условностей и превратилось в восхитительную женственность. Причастен ли он к этому? Его ли это заслуга? Кит знал, что Лорен никогда не была близка с мужчиной. Если даже поначалу он и испытывал некоторые сомнения по этому поводу, то прошлой ночью получил убедительное доказательство – она была девственницей.
Он смотрел на ее тело и хотел ее так сильно, как никогда не хотел никакую женщину. Она не выйдет за него замуж. Лорен не хочет этого. Ему не следовало… Вчерашней ночи не должно было случиться. Он не должен загонять ее в ловушку; она потеряет свободу, которую только что обрела, он должен подавить в себе эгоизм и – любовь.
Лорен убрала руку, прикрывавшую глаза, повернула голову и улыбнулась Киту.
– Кит, – протянула она мечтательно, – именно этого мне хотелось тогда в Воксхолле. Именно этого. Хотя тогда я сама не понимала, что мне нужно. Солнце на моем лице. Я никогда не позволяла себе раньше вот так лежать на солнце – боялась испортить цвет лица. Плеск воды, и щебет птиц, и стрекот насекомых – тысячи существ вокруг нас. Я уже забыла, что мир живой. Мне казалось, что существуют только люди, лошади, коровы, овцы. И вдруг этот запах воды, травы и цветов. Как много цветов, Кит! Маргаритки, клевер, лютики. Они великолепнее всех красот вселенной. И я – часть этого. Я всегда была зрителем в жизни и никогда – участником. Никогда. Сейчас все стало по-другому. Теперь я безумно счастлива. Именно это я и подразумевала под словом «приключение». И я его получила. Я всегда буду благодарна тебе, Кит.
У Кита подступил комок к горлу. Он с трудом сдерживал слезы. Чтобы Лорен не увидела его повлажневшие глаза. Кит отвернулся. Она говорила такие простые вещи. Простые для всех, но не для нее. Она только сейчас начала понимать, как прекрасна жизнь, и только теперь ощутила себя частицей природы. Она была словно эльф или лесная нимфа, эта потрясающая девушка.
Кит в этот момент переживал лучшие минуты своей жизни и знал, что они навсегда останутся в его памяти и сердце. Это бесценное богатство послужит ему утешением в горе. Ничто не должно разрушить очарование их короткого счастья.
– Кит, – она протянула руку и дотронулась ласковыми пальцами до его щеки, – я хочу, чтобы вчерашняя ночь повторилась. Прямо здесь. Один только раз. Среди цветов, на траве, под солнцем. Здесь будет прекрасно. Если ты, конечно, хочешь. А если нет…
Он наклонился над ней и нежно ее поцеловал. Она ощутила запах воды и тепло солнца на своих губах. Он почувствовал вкус невинности и еще неловкой пробуждающейся женственности и чувственности. Она перенеслась в ту волшебную страну на верхушке дерева, о которой недавно рассказывала детям. Он склонился к ней и заговорил о том, что секс может привести к беременности. И что беременная женщина должна выйти замуж за своего соблазнителя. Даже если любит другого или хочет быть свободной.
Но волшебная страна манила и Кита. Он погрузился в нее, в траву, в цветы, в запах клевера, в солнечный свет и жужжание пчел. Именно это она имела в виду. Именно об этом она так страстно мечтала – почувствовать себя в крепких объятиях мужчины и забыться, раствориться в блаженстве. Он поднял голову и посмотрел на нее. Она счастливо улыбалась. Она и была счастлива!
Прошлая ночь была его ночью. Он поделился с ней всем, что накопилось у него внутри за последние годы, рассказал ей о Сиде и о себе. Она подарила ему наслаждение, щедро отдала ему свое тепло и всю себя. Сегодня он сделает все, чтобы доставить радость ей.
Кит любил ее не спеша, используя весь свой опыт, накопленный за годы общения с другими женщинами. Ее нельзя было назвать страстной. По крайней мере – пока. С ней нужно быть нежным и терпеливым. Его руки и рот ласкали ее тело, нежно пощипывали, находили самые чувствительные места, от прикосновения к которым она восторженно вскрикивала. Ее ладони гладили плечи Кита, его спину и грудь. Эти прикосновения, робкие, даже неловкие, заставляли его трепетать. Он привык иметь дело с женщинами, которые хорошо знали, как разжечь в нем страсть и затем удовлетворить ее. Лорен даже не подозревала о существовании подобных ухищрений. Но ее неопытность приводила его в состояние крайнего, почти болезненного возбуждения.
Он любил ее с каким-то отчаянием. Его поцелуи были мягкими, глубокими, их языки соприкасались. Его рука гладила ее между ног, ощущая влажное тепло ее лона, проникая внутрь, все глубже и глубже. Кит нежно ласкал ее до тех пор, пока она не содрогнулась, когда экстаз окатил ее горячей волной,
– Ты хочешь еще? – прошептал он. – Да… – Она обняла его. – О да! Сделай это. Как прошлой ночью.
– Не совсем так, как прошлой ночью. Высокая трава и головки цветов походили на мягкий ковер, но они могли оказаться жестким матрасом для женщины во время акта любви.
– Иди сюда. – Он поднял Лорен и раздвинул ее ноги. – Встань на колени. Доверься мне.
Она встала на колени и, опираясь руками о его плечи, смотрела на Кита и улыбалась, ее веки потяжелели от желания.
Лорен раскраснелась, тело ее стало влажным и горячим. Она выглядела восхитительно. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Кит не привык сдерживать себя, когда его возбуждение достигало высшей точки и через несколько секунд должен был наступить кульминационный момент.
Исключение составляла лишь вчерашняя ночь. Но то, что произошло с ними, трудно назвать сексом.
И сегодня – тоже. Это невозможно определить словом «секс». Это… Что же это в таком случае? Они тепло, нежно делились… Чем?
Ему хотелось доставить ей такое удовольствие, о котором она даже не подозревала в свои двадцать шесть лет. И он даст ей это. Он хочет видеть ее счастливой.
Вдруг Лорен нахмурилась, закрыла глаза и закусила губу. Она сбилась с ритма, и ее руки крепко сжали плечи Кита. Потом она открыла рот и тяжело задышала.
– Расслабься, – посоветовал он. – Расслабь мышцы и продолжай.
Руки Кита сильнее сжали ее бедра, его движения стали сильными и быстрыми. – Не останавливайся. Доверься мне. Но ему не нужно было больше ее учить. Она содрогнулась и в изнеможении упала на него. Кит обнял Лорен, прижал ее к себе и так держал, пока она не успокоилась.
Раньше его никогда не беспокоил женский оргазм. Его больше интересовал свой.
Она лежала на нем, горячая и влажная. Теперь он мог позаботиться о себе. Кит снова положил ей руки на бедра и сильнее уперся ногами в землю. И замер. Она услышала, как заскрежетали его зубы.
Потом он осторожно поднял Лорен и нежно опустил рядом на полотенце.
– М-м… – Этот звук напоминал довольное мурлыканье, вырывавшееся откуда-то из самой глубины ее души. Лорен мягко перекатилась на бок и, свернувшись клубком, заснула.
Кит лежал на спине, глубоко и ровно дыша, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он провел несколько минут в настоящей агонии, пока его возбуждение не начало спадать. Наконец он тихо засмеялся. В своей невинности она и не подозревала, что была единственной, кто завершил этот акт.
Возможно, она уже беременна после вчерашней ночи. Впрочем, время покажет. Но если ей удалось избежать этого вчера, то сегодня ей ничто не грозило. У нее все еще есть выбор. Неужели она все-таки захочет стать свободной и расстанется с ним?
Это не должно больше повториться. Они не были по-настоящему помолвлены. А Лорен Эджуэрт не принадлежала к тем женщинам, с кем можно вступить в незаконную связь.
Прошлой ночью она удовлетворила его страсть. Сегодня он сделал все, чтобы доставить наслаждение ей. И это конец их неожиданно возникшей физической потребности друг в друге. Да, все кончено.
Он вдохнул в себя полной грудью аромат клевера; его выдох очень походил на стон.
Глава 18
Лорен Эджуэрт в отличие от них была хрупкой и стройной. Когда она лежала на спине, ее грудь казалась меньше, чем была на самом деле, хотя все равно радовала глаз своей красотой. Он рассматривал ее длинные, изящные ноги, плоский живот, и в нем разгоралась страсть. Усмехнувшись, Кит подумал, что если бы она открыла глаза, то наверняка поняла бы, что ей грозит опасность.
Она отличалась удивительной, незаурядной красотой. И Кит давно подметил это. Еще тогда, на балу у леди Маннеринг, и даже раньше, в Гайд-парке.
Она обладала не только красотой, но и… соблазнительностью. Без каких-либо ухищрений с ее стороны она возбуждала мужчин. Ни в характере, ни в ее поведении не было ничего эротического. Что же это?
Похоже, он стал свидетелем превращения девушки в женщину, долго подавляемое женское начало наконец вырвалось наружу, освободилось от всевозможных условностей и превратилось в восхитительную женственность. Причастен ли он к этому? Его ли это заслуга? Кит знал, что Лорен никогда не была близка с мужчиной. Если даже поначалу он и испытывал некоторые сомнения по этому поводу, то прошлой ночью получил убедительное доказательство – она была девственницей.
Он смотрел на ее тело и хотел ее так сильно, как никогда не хотел никакую женщину. Она не выйдет за него замуж. Лорен не хочет этого. Ему не следовало… Вчерашней ночи не должно было случиться. Он не должен загонять ее в ловушку; она потеряет свободу, которую только что обрела, он должен подавить в себе эгоизм и – любовь.
Лорен убрала руку, прикрывавшую глаза, повернула голову и улыбнулась Киту.
– Кит, – протянула она мечтательно, – именно этого мне хотелось тогда в Воксхолле. Именно этого. Хотя тогда я сама не понимала, что мне нужно. Солнце на моем лице. Я никогда не позволяла себе раньше вот так лежать на солнце – боялась испортить цвет лица. Плеск воды, и щебет птиц, и стрекот насекомых – тысячи существ вокруг нас. Я уже забыла, что мир живой. Мне казалось, что существуют только люди, лошади, коровы, овцы. И вдруг этот запах воды, травы и цветов. Как много цветов, Кит! Маргаритки, клевер, лютики. Они великолепнее всех красот вселенной. И я – часть этого. Я всегда была зрителем в жизни и никогда – участником. Никогда. Сейчас все стало по-другому. Теперь я безумно счастлива. Именно это я и подразумевала под словом «приключение». И я его получила. Я всегда буду благодарна тебе, Кит.
У Кита подступил комок к горлу. Он с трудом сдерживал слезы. Чтобы Лорен не увидела его повлажневшие глаза. Кит отвернулся. Она говорила такие простые вещи. Простые для всех, но не для нее. Она только сейчас начала понимать, как прекрасна жизнь, и только теперь ощутила себя частицей природы. Она была словно эльф или лесная нимфа, эта потрясающая девушка.
Кит в этот момент переживал лучшие минуты своей жизни и знал, что они навсегда останутся в его памяти и сердце. Это бесценное богатство послужит ему утешением в горе. Ничто не должно разрушить очарование их короткого счастья.
– Кит, – она протянула руку и дотронулась ласковыми пальцами до его щеки, – я хочу, чтобы вчерашняя ночь повторилась. Прямо здесь. Один только раз. Среди цветов, на траве, под солнцем. Здесь будет прекрасно. Если ты, конечно, хочешь. А если нет…
Он наклонился над ней и нежно ее поцеловал. Она ощутила запах воды и тепло солнца на своих губах. Он почувствовал вкус невинности и еще неловкой пробуждающейся женственности и чувственности. Она перенеслась в ту волшебную страну на верхушке дерева, о которой недавно рассказывала детям. Он склонился к ней и заговорил о том, что секс может привести к беременности. И что беременная женщина должна выйти замуж за своего соблазнителя. Даже если любит другого или хочет быть свободной.
Но волшебная страна манила и Кита. Он погрузился в нее, в траву, в цветы, в запах клевера, в солнечный свет и жужжание пчел. Именно это она имела в виду. Именно об этом она так страстно мечтала – почувствовать себя в крепких объятиях мужчины и забыться, раствориться в блаженстве. Он поднял голову и посмотрел на нее. Она счастливо улыбалась. Она и была счастлива!
Прошлая ночь была его ночью. Он поделился с ней всем, что накопилось у него внутри за последние годы, рассказал ей о Сиде и о себе. Она подарила ему наслаждение, щедро отдала ему свое тепло и всю себя. Сегодня он сделает все, чтобы доставить радость ей.
Кит любил ее не спеша, используя весь свой опыт, накопленный за годы общения с другими женщинами. Ее нельзя было назвать страстной. По крайней мере – пока. С ней нужно быть нежным и терпеливым. Его руки и рот ласкали ее тело, нежно пощипывали, находили самые чувствительные места, от прикосновения к которым она восторженно вскрикивала. Ее ладони гладили плечи Кита, его спину и грудь. Эти прикосновения, робкие, даже неловкие, заставляли его трепетать. Он привык иметь дело с женщинами, которые хорошо знали, как разжечь в нем страсть и затем удовлетворить ее. Лорен даже не подозревала о существовании подобных ухищрений. Но ее неопытность приводила его в состояние крайнего, почти болезненного возбуждения.
Он любил ее с каким-то отчаянием. Его поцелуи были мягкими, глубокими, их языки соприкасались. Его рука гладила ее между ног, ощущая влажное тепло ее лона, проникая внутрь, все глубже и глубже. Кит нежно ласкал ее до тех пор, пока она не содрогнулась, когда экстаз окатил ее горячей волной,
– Ты хочешь еще? – прошептал он. – Да… – Она обняла его. – О да! Сделай это. Как прошлой ночью.
– Не совсем так, как прошлой ночью. Высокая трава и головки цветов походили на мягкий ковер, но они могли оказаться жестким матрасом для женщины во время акта любви.
– Иди сюда. – Он поднял Лорен и раздвинул ее ноги. – Встань на колени. Доверься мне.
Она встала на колени и, опираясь руками о его плечи, смотрела на Кита и улыбалась, ее веки потяжелели от желания.
Лорен раскраснелась, тело ее стало влажным и горячим. Она выглядела восхитительно. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Кит не привык сдерживать себя, когда его возбуждение достигало высшей точки и через несколько секунд должен был наступить кульминационный момент.
Исключение составляла лишь вчерашняя ночь. Но то, что произошло с ними, трудно назвать сексом.
И сегодня – тоже. Это невозможно определить словом «секс». Это… Что же это в таком случае? Они тепло, нежно делились… Чем?
Ему хотелось доставить ей такое удовольствие, о котором она даже не подозревала в свои двадцать шесть лет. И он даст ей это. Он хочет видеть ее счастливой.
Вдруг Лорен нахмурилась, закрыла глаза и закусила губу. Она сбилась с ритма, и ее руки крепко сжали плечи Кита. Потом она открыла рот и тяжело задышала.
– Расслабься, – посоветовал он. – Расслабь мышцы и продолжай.
Руки Кита сильнее сжали ее бедра, его движения стали сильными и быстрыми. – Не останавливайся. Доверься мне. Но ему не нужно было больше ее учить. Она содрогнулась и в изнеможении упала на него. Кит обнял Лорен, прижал ее к себе и так держал, пока она не успокоилась.
Раньше его никогда не беспокоил женский оргазм. Его больше интересовал свой.
Она лежала на нем, горячая и влажная. Теперь он мог позаботиться о себе. Кит снова положил ей руки на бедра и сильнее уперся ногами в землю. И замер. Она услышала, как заскрежетали его зубы.
Потом он осторожно поднял Лорен и нежно опустил рядом на полотенце.
– М-м… – Этот звук напоминал довольное мурлыканье, вырывавшееся откуда-то из самой глубины ее души. Лорен мягко перекатилась на бок и, свернувшись клубком, заснула.
Кит лежал на спине, глубоко и ровно дыша, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он провел несколько минут в настоящей агонии, пока его возбуждение не начало спадать. Наконец он тихо засмеялся. В своей невинности она и не подозревала, что была единственной, кто завершил этот акт.
Возможно, она уже беременна после вчерашней ночи. Впрочем, время покажет. Но если ей удалось избежать этого вчера, то сегодня ей ничто не грозило. У нее все еще есть выбор. Неужели она все-таки захочет стать свободной и расстанется с ним?
Это не должно больше повториться. Они не были по-настоящему помолвлены. А Лорен Эджуэрт не принадлежала к тем женщинам, с кем можно вступить в незаконную связь.
Прошлой ночью она удовлетворила его страсть. Сегодня он сделал все, чтобы доставить наслаждение ей. И это конец их неожиданно возникшей физической потребности друг в друге. Да, все кончено.
Он вдохнул в себя полной грудью аромат клевера; его выдох очень походил на стон.
Глава 18
На следующее утро Лорен представилась возможность поговорить с глазу на глаз с Сиднемом Батлером. Раньше ей не удавалось это сделать, так как в течение дня она его не видела, а вечером он сидел в гостиной у окна; сама его поза говорила о том, что он не нуждается в собеседниках. У Лорен не было особого желания общаться с Сидом, но после того как она узнала о страданиях Кита, она решила с ним поговорить.
Большинство мальчишек и молодых джентльменов отправились вместе с виконтом ловить рыбу, и ее дедушка тоже присоединился к компании. Некоторые дамы, включая Гвен и тетю Клару, решили пройтись по магазинам и заодно взглянуть на нормандскую церковь. А бабушке Кита захотелось прогуляться по саду, и она попросила Лорен составить ей компанию.
Они уже возвращались назад, когда Лорен увидела Сиднема, скакавшего на лошади. Он на удивление ловко управлялся с животным, а ведь у него была только одна рука. Лорен жалела этого человека, но дружеского расположения к нему она не чувствовала.
Старая леди, воспользовавшись помощью своего любимого лакея, здорового, розовощекого, добродушного малого, отправилась в свои покои. Лорен же, извинившись, быстро сбежала по ступенькам. Ее одолевали сомнения и неловкость, и она никак не могла придумать, с чего начать разговор с братом Кита. Он вышел из конюшни и зашагал, слегка прихрамывая, к дому. Заметив Лорен, Сид на мгновение заколебался, но потом с независимым видом подошел к ней.
– Доброе утро, мисс Эджуэрт, – поприветствовал он ее, дотронувшись хлыстом до края своей шляпы, и криво усмехнулся, собираясь пройти мимо. –Мистер Батлер…
Лорен испытывала к нему неприязнь и… вину. Но почему вину? Только потому, что он был искалечен? Нет, не это мешало ей. Дело в том, что брат Кита ей не нравился. Он вел себя жестоко по отношению к Киту, заставляя его страдать, хотя, без сомнения, знал о том, что брат его любит.
– Мистер Батлер, не хотите ли немного прогуляться со мной? – спросила Лорен.
Сид взглянул на нее с удивлением и, казалось, уже готов был отказаться, но потом поклонился и направился к широкой лужайке, где гости накануне играли в крикет.
– Погода не такая хорошая, как вчера, – вежливо заметил он.
– Вы правы, сегодня облачно.
И вдруг мужество покинуло ее. Но Лорен очень волновалась за Кита. Слишком волновалась. Возможно, больше, чем следовало. Она набрала в легкие побольше воздуха и ринулась в атаку.
– Мистер Батлер, почему вы не хотите его простить? Ей даже не пришло в голову, что он может не понять, о ком идет речь.
– А!.. – хмыкнул Сид. – Так вот что он вам сказал, бедняга.
– Не значит ли это, что он ошибается? – нахмурилась Лорен.
Он не ответил. Опустив голову, он медленно брел по лужайке туда, где росли старые высокие деревья. Наконец Лорен услышала:
– Все слишком сложно. И вам не стоит в это вникать, мисс Эджуэрт. Не волнуйтесь, я не задержусь здесь долго и не омрачу ваше счастье. Я скоро уеду. Мне предложили место в поместье герцога Бьюкасла.
– Место управляющего? – уточнила она. – Это очень огорчает Кита, так как он считает, что вы не созданы для такой жизни, что вы – художник. Он любит вас. Разве вы не понимаете этого?
Мистер Батлер остановился и бросил взгляд куда-то в пространство, прежде чем посмотреть ей в глаза. Она вдруг поняла, насколько красив он был раньше и как теперь сильно изуродован. Сознание этого факта повергло ее в состояние, близкое к шоку. Но ее отношение к Сиднему ничуть не изменилось в лучшую сторону.
– Значит, вы полагаете, что я его не люблю? – холодно спросил он.
– Полагаю, что так, – ответила она. – Иначе вы постарались бы как-то наладить с ним контакт. Вы считаете, что ему все равно, только потому, что он не ползает перед вами на коленях.
Он пришел в ярость. В его глазах был лед, черты лица заострились. Но, сделав, над собой усилие. Сиднем взял себя в руки.
– Да, наверное, страдает, – равнодушно подтвердил он. – Эта прогулка – не слишком удачная ваша затея, мисс Эджуэрт. Нам лучше говорить о погоде. Вы мне нравитесь. В самом деле. Даже очень, хотя я знаю, что чувство это не взаимно. Вы – сама доброта и терпение, особенно с моей бабушкой. Вы дружелюбны и любезны с каждым. Кроме того, вы, похоже, любите моего брата. И я желаю вам счастья – вам обоим. Но я должен уехать. После этого, думаю, мы не слишком часто будем видеться. Так лучше для всех. Может, вернемся в дом?
Но его слова и тон не обманули Лорен, не спрятали т о, что он так отчаянно пытался скрыть от посторонних глаз. Она увидела еще одну печальную и одинокую душу, уже давно переставшую надеяться на счастье. Кит, несмотря на все свои страдания, нашел в ее лице утешение. С кем Сиднем Батлер мог поделиться своей печалью? Было ли хоть одно живее существо, способное выслушать его и поддержать? Судя по всему, нет.
– У меня есть одно достоинство, не так часто встречающееся в людях, – заявила она, оставив без внимания ето последние слова. – Я умею слушать. Именно слушать, а не слышать то, что мне хочется услышать. Расскажите мне, что случилось. Я хочу знать вашу версию того, что же произошло на самом деле.
Кит изложил ей факты, и Лорен не думала, что он ей солгал или пытался ввести в заблуждение. Иногда бессознательное замалчивание некоторых деталей или, наоборот излишнее сгущение красок могут привести к изменению точки зрения на событие. Если попросить трех человек пересказать вам какую-либо историю, то, без сомнения, вы услышите три разных варианта.
Сид остановился и пристально посмотрел в глаза Лорен, а затем снова зашагал вперед, уже явно не собираясь возвращаться домой.
– Да, я был художником, – заговорил он, – мечтателем, младшим братом, всегда слишком маленьким для своего возраста, пока в пятнадцать лет не вырос. Думаю, Кит даже и не заметил, что я стал выше его. Джером должен был унаследовать титул и все состояние, поэтому он держался очень солидно, неся ответственность за каждый свой шаг. Энергичный и сильный, он всегда был уверен в себе. Кит же не мог и дня прожить без проделок и шалостей. Если что-то случалось, то все прекрасно знали, кто стоял за этим. Именно его чаще других отец вызывал к себе в библиотеку для наказания. Все самое яркое, интересное, веселое исходило от него. Он стал моим героем. Я обожал его.
Лорен хранила молчание. В просвете между облаками появилось солнце, заливая окрестности светом и теплом.
– Меня любили все, – задумчиво продолжал мистер Батлер. – Малыш Сид, нежный мечтатель. Его необходимо защищать от опасностей, от потенциальных врагов, от наказаний.
Он неожиданно засмеялся, и Лорен поняла, что Сиднем забыл о ее присутствии.
– Однажды я взял лодку и решил покататься. Вернувшись на берег, я плохо привязал ее, и она уплыла на середину озера. Нам, детям, категорически запрещалось пользоваться лодкой без взрослых. Поэтому можете вообразить, какой поднялся шум. Кит заявил, что это он брал лодку, соответственно его и выпороли. Узнав обо всем, я рассказал отцу правду и очень гордился своим поступком. Но Кита выпороли снова, теперь уже за ложь. Они оба так себя вели – и Кит, и Джером – и всегда меня защищали. Я был мечтателем, но никогда не был слабаком.
– Вы хотите сказать, что они проявляли чрезмерную заботу? – спросила Лорен. – Совершенно верно.
Они подошли к небольшому ручейку, весело журчащему среди камней, и не сговариваясь двинулись вдоль берега.
– Они любили меня, конечно. Но любовь может превратиться в обузу, мисс Эджуэрт. Знаете ли вы об этом? Это был риторический вопрос, и Лорен промолчала. – Я отчаянно хотел быть таким же, как Кит, – вздохнул он. – Самопознание, пожалуй, самая сложная задача, которая когда-либо стояла перед человеком. Многие люди никогда даже и не приближаются к ее разрешению. И никто не может полностью познать самого себя. Думаю, этот случай с лодкой был попыткой с моей стороны стать таким же смелым, как брат. Именно стремление походить на Кита заставило меня стать офицером. Сейчас мне понятно, насколько это глупо. Разумеется, я не создан для такой жизни. Но мне хотелось что-то доказать Киту, своей семье. И в первую очередь – себе.
– И это плохо кончилось, – подвела итог Лорен. – Мне очень жаль. Но ведь Кит ни в чем не виноват! Он не настаивал на покупке офицерского патента. Он пытался помешать вам, отговорить от участия в той опасной миссии. И у него не было возможности защитить вас.
– Разумеется, он ни в чем не виноват, – сердито бросил Сид.
Лорен с любопытством покосилась на него. –Тогда почему? – взволнованно спросила она. – Почему вы не хотите его простить? Ведь даже и прощать нечего. Он принял правильное решение. Разве не так?
Сиднем не ответил. Они молча шли вдоль ручья, слушая журчание бегущей по камням воды.
В армии следует подчиняться старшим по званию, – наконец заговорил он. – В то время Кит являлся моим непосредственным начальником. А если говорить конкретно о том задании – командующим офицером. Если бы он приказал мне остаться и сдаться в плен, я бы подчинился ему без единого слова. Кит не приказал. Я вызвался сам. Вы об этом знаете?
– Нет, – проговорила Лорен после паузы. – Он сказал лишь, что вы первый заявили, что один из вас должен выполнить приказ командования, а другой – отвлечь французов.
– Кит мне не приказывал, – настойчиво повторил Сиднем. – Я вызвался сам. А Кит погрузился в мрачное молчание, выслушав мое предложение. Он прекрасно знал, что другого выхода просто не существовало. Однако у него не хватило духу решиться на этот шаг. Я объяснял ему. Настаивал. Потом мы обнялись, и я приказал ему – старшему офицеру – уходить. Я сам сделал выбор. Хотя, разумеется, он согласился со мной, потому что долг превыше всего.
– Но тогда почему… – Лорен нахмурилась. – Почему? – Кит, вероятно, рассказал, что меня пытали? Я не стану запугивать вас разными подробностями, мисс Эджуэрт. Надеюсь, брат также не акцентировал ваше внимание на деталях. Остановлюсь лишь вот на чем. Моя смерть казалась мне бесценным даром, я мечтал о ней днем и ночью. Я мог получить ее в любой момент – в обмен на информацию. Но я отверг это предложение, потому что был офицером, потому что должен был молчать. Я не сломался, не предал, так как почувствовал в себе внутреннюю силу, что удивило даже меня самого. Поверьте, ад не мог бы сравниться с тем, что мне пришлось перенести. Прошу прощения, мисс Эджуэрт. И тогда у меня достало бы сил, чтобы умереть под пытками. Я знал это. И торжествовал от сознания этого. Я так гордился собой!.. – Он грустно засмеялся. – А потом Кит и партизаны меня спасли.
Лорен вдруг все поняла. Ему даже не нужно было заканчивать свою историю. Но начав ее, он уже не мог остановиться.
– И снова я стал "бедняжка Сид, – презрительно ухмыляясь, процедил он. – Мне пришлось перенести ампутацию и другие весьма болезненные процедуры, и лихорадку, и бред, и дорогу домой. И все это время я был «бедняжка Сид». Когда мы наконец приехали в Элвесли, Кит взял всю вину на себя. Бедный, несчастный Сид, которому нельзя было ввязываться в это дело. Бедный Сид, брат не смог его защитить. Кит тогда чуть с ума не сошел из-за того, что пожертвовал младшим братом, из-за того, что не мог поменяться с ним местами и взять его боль себе. Прошу прощения, что говорю вам об этом. Я не сумел кому-либо что-то объяснить. А потом перестал и пытаться.
– Потому что никто не смог бы этого понять? – осторожно спросила Лорен. Он остановился и посмотрел на нее – Но ведь вы поняли?
Она кивнула, и ее глаза наполнились слезами; это часто случалось с ней в последнее время.
– Да, я поняла. – Лорен положила руку на плечо Сида и поцеловала его в левую щеку. Затем, чуть замешкавшись, она поцеловала его и в покалеченную, представлявшую собой сплошной красный рубец правую щеку. – Вы так же способствовали успешному выполнению задания, как и Кит. Нет, ваша заслуга в этом даже больше, потому что вам пришлось столкнуться с опасностью, болью, одиночеством. Поверьте, в моих словах нет никакой патетики, Сиднем Бат-лер. Вы настоящий герой.
На его лице появилась кривая и недоверчивая улыбка. – Да, в самом деле, – серьезно сказала Лорен. – Любовь может стать помехой, если мы отгораживаем любимого человека от реалий жизни, если не верим в его силы и способности. Я уверена, вы будете самым компетентным управляющим в мире. Они засмеялись и повернули к дому. – Вам все-таки следует поговорить с Китом, – умоляюще произнесла она. – Даже если ради этого придется его связать или заткнуть ему рот кляпом. – Думаю, до этого не дойдет, – засмеялся он. – Пожалуйста, – ласково попросила она, – поговорите с братом.
Барон Галтон приехал в двухместном экипаже вместе с сэром Мелвином Клиффордом на речную косу, где мужчины и мальчики ловили рыбу. Но домой дед Лорен выразил желание идти пешком вместе с Китом. – Отличное место для рыбалки, – заметил он. – Мы всегда ловим тут рыбу, – согласился Кит. – Но существует и более приятный способ провести утро.
Молодые рыбаки ушли вперед, хвастаясь своим уловом. Лорд Равенсберг старался идти помедленнее, чтобы не обогнать пожилого джентльмена.
– Дело вот в чем, сэр, – заговорил виконт, когда убедился, что никто их не слышит. – Я хочу провести расследование. Раньше, как вы знаете, в течение нескольких лет я служил офицером разведки и до сих пор имею весьма полезные связи в министерстве иностранных дел и в военном ведомстве. Многие мои знакомые все еще продолжают там работать. Думаю, мне следует проинформировать вас о моих планах. Я хочу знать точно, где, когда и как погибла миссис Уэйт, мать Лорен.
– Но зачем? – Барон Галтон бросил хмурый взгляд на своего собеседника. – Какого дьявола вам потребовалось это знать?
Кита поразил его враждебный тон. – Вы ведь никогда не пытались узнать это? – Никогда, – заверил его старик. – Они попали в какую-то переделку и погибли. Поэтому и не вернулись. р^ Люди, сыновья, дочери, родители умирают каждый день, Равенсберг.И мы не можем вернуть их назад. А потому нет сысла тратить деньги, время и усилия, чтобы узнать то, о чем всем давно известно. Упокой, Господь, их души. Предлагаю обратить внимание на то, что у нас под боком.
Вполне разумное отношение к делу, подумал Кит. Но все же ему показалось неестественным, что отца совершенно не интересует судьба его дочери.
– Значит, вы не проводили никаких расследований? – не отставал от него Кит.
– Они писали редко и, думаю, погибли задолго до того, как мы узнали об этом. И любое расследование оказалось бы бессмысленным.
– А граф Килборн искал своего брата? Или хотя бы пытался узнать, что с ним случилось?
– Послушайте, Равенсберг! – Барон Галтон остановился и сердито взглянул на него. – Я не сомневаюсь, что вы умный человек и хотите произвести впечатление на Лорен, проявив о ней столь усиленную заботу. Но позвольте дать вам совет – оставьте эту историю в покое! Не будите спящую собаку.
Кит пристально посмотрел на него, и вдруг его поразила внезапная догадка. – О Боже! Вы все знаете. Не так ли? Старик нахмурился:
– Оставим этот разговор.
Но Кита не так-то легко было заставить молчать. – Вы знаете. А Лорен – нет. Но почему? Что же все-таки случилось?
– Она была тогда ребенком. – В голосе барона слышалось раздражение. – Она обрела настоящий дом с Килборном и его женой и чувствовала себя там счастливой и защищенной. Она росла вместе с детьми своего возраста, ее ожидало прекрасное будущее. Ей исполнилось всего три года, когда ее мать уехала. Лорен легко забыла о ней, что вообще свойственно детям. Килборн и его супруга стали ей настоящими родителями. Она не могла и желать лучшего. Вы, думаю, видите, графиня любит ее точно так же, как и собственных детей.
– Вы считаете, что Лорен не тосковала по своей матери? – изумился Кит. – Не чувствовала себя брошенной? Не страдала, когда перестали приходить письма?
– Разумеется, нет, – без тени сомнения заявил барон Галтон и снова зашагал вперед. – Она никогда о ней не спрашивала. Никогда вообще не говорила о своей матери. Лорен всегда выглядела спокойной и счастливой. Возможно, вы возразите, что я ничего не знал о ее переживаниях, так как редко посещал свою внучку. Ноя люблю ее, Равенсберг. Очень люблю. Она все, что у меня есть в жизни. Я бы с удовольствием взял ее к себе, но мне казалось это эгоистичным. Там ей было лучше. Каждую неделю я писал Килборну и постоянно получал от него сообщения. С ней никогда не возникало никаких проблем. Она не пренебрегала своими обязанностями или уроками, она не требовала невозможного и всегда казалась всем довольной. Она доставляла Килборну гораздо меньше беспокойства, чем его собственные дети. И я не считал нужным расстраивать внучку бесполезными новостями о ее матери, которую та давно забыла. – Значит, и Килборн знал правду? – удивился Кит. – Разумеется. Забудьте о своем расследовании, Равенсберг. И перестаньте мучить Лорен разговорами о том, что давно кануло в Лету.
Большинство мальчишек и молодых джентльменов отправились вместе с виконтом ловить рыбу, и ее дедушка тоже присоединился к компании. Некоторые дамы, включая Гвен и тетю Клару, решили пройтись по магазинам и заодно взглянуть на нормандскую церковь. А бабушке Кита захотелось прогуляться по саду, и она попросила Лорен составить ей компанию.
Они уже возвращались назад, когда Лорен увидела Сиднема, скакавшего на лошади. Он на удивление ловко управлялся с животным, а ведь у него была только одна рука. Лорен жалела этого человека, но дружеского расположения к нему она не чувствовала.
Старая леди, воспользовавшись помощью своего любимого лакея, здорового, розовощекого, добродушного малого, отправилась в свои покои. Лорен же, извинившись, быстро сбежала по ступенькам. Ее одолевали сомнения и неловкость, и она никак не могла придумать, с чего начать разговор с братом Кита. Он вышел из конюшни и зашагал, слегка прихрамывая, к дому. Заметив Лорен, Сид на мгновение заколебался, но потом с независимым видом подошел к ней.
– Доброе утро, мисс Эджуэрт, – поприветствовал он ее, дотронувшись хлыстом до края своей шляпы, и криво усмехнулся, собираясь пройти мимо. –Мистер Батлер…
Лорен испытывала к нему неприязнь и… вину. Но почему вину? Только потому, что он был искалечен? Нет, не это мешало ей. Дело в том, что брат Кита ей не нравился. Он вел себя жестоко по отношению к Киту, заставляя его страдать, хотя, без сомнения, знал о том, что брат его любит.
– Мистер Батлер, не хотите ли немного прогуляться со мной? – спросила Лорен.
Сид взглянул на нее с удивлением и, казалось, уже готов был отказаться, но потом поклонился и направился к широкой лужайке, где гости накануне играли в крикет.
– Погода не такая хорошая, как вчера, – вежливо заметил он.
– Вы правы, сегодня облачно.
И вдруг мужество покинуло ее. Но Лорен очень волновалась за Кита. Слишком волновалась. Возможно, больше, чем следовало. Она набрала в легкие побольше воздуха и ринулась в атаку.
– Мистер Батлер, почему вы не хотите его простить? Ей даже не пришло в голову, что он может не понять, о ком идет речь.
– А!.. – хмыкнул Сид. – Так вот что он вам сказал, бедняга.
– Не значит ли это, что он ошибается? – нахмурилась Лорен.
Он не ответил. Опустив голову, он медленно брел по лужайке туда, где росли старые высокие деревья. Наконец Лорен услышала:
– Все слишком сложно. И вам не стоит в это вникать, мисс Эджуэрт. Не волнуйтесь, я не задержусь здесь долго и не омрачу ваше счастье. Я скоро уеду. Мне предложили место в поместье герцога Бьюкасла.
– Место управляющего? – уточнила она. – Это очень огорчает Кита, так как он считает, что вы не созданы для такой жизни, что вы – художник. Он любит вас. Разве вы не понимаете этого?
Мистер Батлер остановился и бросил взгляд куда-то в пространство, прежде чем посмотреть ей в глаза. Она вдруг поняла, насколько красив он был раньше и как теперь сильно изуродован. Сознание этого факта повергло ее в состояние, близкое к шоку. Но ее отношение к Сиднему ничуть не изменилось в лучшую сторону.
– Значит, вы полагаете, что я его не люблю? – холодно спросил он.
– Полагаю, что так, – ответила она. – Иначе вы постарались бы как-то наладить с ним контакт. Вы считаете, что ему все равно, только потому, что он не ползает перед вами на коленях.
Он пришел в ярость. В его глазах был лед, черты лица заострились. Но, сделав, над собой усилие. Сиднем взял себя в руки.
– Да, наверное, страдает, – равнодушно подтвердил он. – Эта прогулка – не слишком удачная ваша затея, мисс Эджуэрт. Нам лучше говорить о погоде. Вы мне нравитесь. В самом деле. Даже очень, хотя я знаю, что чувство это не взаимно. Вы – сама доброта и терпение, особенно с моей бабушкой. Вы дружелюбны и любезны с каждым. Кроме того, вы, похоже, любите моего брата. И я желаю вам счастья – вам обоим. Но я должен уехать. После этого, думаю, мы не слишком часто будем видеться. Так лучше для всех. Может, вернемся в дом?
Но его слова и тон не обманули Лорен, не спрятали т о, что он так отчаянно пытался скрыть от посторонних глаз. Она увидела еще одну печальную и одинокую душу, уже давно переставшую надеяться на счастье. Кит, несмотря на все свои страдания, нашел в ее лице утешение. С кем Сиднем Батлер мог поделиться своей печалью? Было ли хоть одно живее существо, способное выслушать его и поддержать? Судя по всему, нет.
– У меня есть одно достоинство, не так часто встречающееся в людях, – заявила она, оставив без внимания ето последние слова. – Я умею слушать. Именно слушать, а не слышать то, что мне хочется услышать. Расскажите мне, что случилось. Я хочу знать вашу версию того, что же произошло на самом деле.
Кит изложил ей факты, и Лорен не думала, что он ей солгал или пытался ввести в заблуждение. Иногда бессознательное замалчивание некоторых деталей или, наоборот излишнее сгущение красок могут привести к изменению точки зрения на событие. Если попросить трех человек пересказать вам какую-либо историю, то, без сомнения, вы услышите три разных варианта.
Сид остановился и пристально посмотрел в глаза Лорен, а затем снова зашагал вперед, уже явно не собираясь возвращаться домой.
– Да, я был художником, – заговорил он, – мечтателем, младшим братом, всегда слишком маленьким для своего возраста, пока в пятнадцать лет не вырос. Думаю, Кит даже и не заметил, что я стал выше его. Джером должен был унаследовать титул и все состояние, поэтому он держался очень солидно, неся ответственность за каждый свой шаг. Энергичный и сильный, он всегда был уверен в себе. Кит же не мог и дня прожить без проделок и шалостей. Если что-то случалось, то все прекрасно знали, кто стоял за этим. Именно его чаще других отец вызывал к себе в библиотеку для наказания. Все самое яркое, интересное, веселое исходило от него. Он стал моим героем. Я обожал его.
Лорен хранила молчание. В просвете между облаками появилось солнце, заливая окрестности светом и теплом.
– Меня любили все, – задумчиво продолжал мистер Батлер. – Малыш Сид, нежный мечтатель. Его необходимо защищать от опасностей, от потенциальных врагов, от наказаний.
Он неожиданно засмеялся, и Лорен поняла, что Сиднем забыл о ее присутствии.
– Однажды я взял лодку и решил покататься. Вернувшись на берег, я плохо привязал ее, и она уплыла на середину озера. Нам, детям, категорически запрещалось пользоваться лодкой без взрослых. Поэтому можете вообразить, какой поднялся шум. Кит заявил, что это он брал лодку, соответственно его и выпороли. Узнав обо всем, я рассказал отцу правду и очень гордился своим поступком. Но Кита выпороли снова, теперь уже за ложь. Они оба так себя вели – и Кит, и Джером – и всегда меня защищали. Я был мечтателем, но никогда не был слабаком.
– Вы хотите сказать, что они проявляли чрезмерную заботу? – спросила Лорен. – Совершенно верно.
Они подошли к небольшому ручейку, весело журчащему среди камней, и не сговариваясь двинулись вдоль берега.
– Они любили меня, конечно. Но любовь может превратиться в обузу, мисс Эджуэрт. Знаете ли вы об этом? Это был риторический вопрос, и Лорен промолчала. – Я отчаянно хотел быть таким же, как Кит, – вздохнул он. – Самопознание, пожалуй, самая сложная задача, которая когда-либо стояла перед человеком. Многие люди никогда даже и не приближаются к ее разрешению. И никто не может полностью познать самого себя. Думаю, этот случай с лодкой был попыткой с моей стороны стать таким же смелым, как брат. Именно стремление походить на Кита заставило меня стать офицером. Сейчас мне понятно, насколько это глупо. Разумеется, я не создан для такой жизни. Но мне хотелось что-то доказать Киту, своей семье. И в первую очередь – себе.
– И это плохо кончилось, – подвела итог Лорен. – Мне очень жаль. Но ведь Кит ни в чем не виноват! Он не настаивал на покупке офицерского патента. Он пытался помешать вам, отговорить от участия в той опасной миссии. И у него не было возможности защитить вас.
– Разумеется, он ни в чем не виноват, – сердито бросил Сид.
Лорен с любопытством покосилась на него. –Тогда почему? – взволнованно спросила она. – Почему вы не хотите его простить? Ведь даже и прощать нечего. Он принял правильное решение. Разве не так?
Сиднем не ответил. Они молча шли вдоль ручья, слушая журчание бегущей по камням воды.
В армии следует подчиняться старшим по званию, – наконец заговорил он. – В то время Кит являлся моим непосредственным начальником. А если говорить конкретно о том задании – командующим офицером. Если бы он приказал мне остаться и сдаться в плен, я бы подчинился ему без единого слова. Кит не приказал. Я вызвался сам. Вы об этом знаете?
– Нет, – проговорила Лорен после паузы. – Он сказал лишь, что вы первый заявили, что один из вас должен выполнить приказ командования, а другой – отвлечь французов.
– Кит мне не приказывал, – настойчиво повторил Сиднем. – Я вызвался сам. А Кит погрузился в мрачное молчание, выслушав мое предложение. Он прекрасно знал, что другого выхода просто не существовало. Однако у него не хватило духу решиться на этот шаг. Я объяснял ему. Настаивал. Потом мы обнялись, и я приказал ему – старшему офицеру – уходить. Я сам сделал выбор. Хотя, разумеется, он согласился со мной, потому что долг превыше всего.
– Но тогда почему… – Лорен нахмурилась. – Почему? – Кит, вероятно, рассказал, что меня пытали? Я не стану запугивать вас разными подробностями, мисс Эджуэрт. Надеюсь, брат также не акцентировал ваше внимание на деталях. Остановлюсь лишь вот на чем. Моя смерть казалась мне бесценным даром, я мечтал о ней днем и ночью. Я мог получить ее в любой момент – в обмен на информацию. Но я отверг это предложение, потому что был офицером, потому что должен был молчать. Я не сломался, не предал, так как почувствовал в себе внутреннюю силу, что удивило даже меня самого. Поверьте, ад не мог бы сравниться с тем, что мне пришлось перенести. Прошу прощения, мисс Эджуэрт. И тогда у меня достало бы сил, чтобы умереть под пытками. Я знал это. И торжествовал от сознания этого. Я так гордился собой!.. – Он грустно засмеялся. – А потом Кит и партизаны меня спасли.
Лорен вдруг все поняла. Ему даже не нужно было заканчивать свою историю. Но начав ее, он уже не мог остановиться.
– И снова я стал "бедняжка Сид, – презрительно ухмыляясь, процедил он. – Мне пришлось перенести ампутацию и другие весьма болезненные процедуры, и лихорадку, и бред, и дорогу домой. И все это время я был «бедняжка Сид». Когда мы наконец приехали в Элвесли, Кит взял всю вину на себя. Бедный, несчастный Сид, которому нельзя было ввязываться в это дело. Бедный Сид, брат не смог его защитить. Кит тогда чуть с ума не сошел из-за того, что пожертвовал младшим братом, из-за того, что не мог поменяться с ним местами и взять его боль себе. Прошу прощения, что говорю вам об этом. Я не сумел кому-либо что-то объяснить. А потом перестал и пытаться.
– Потому что никто не смог бы этого понять? – осторожно спросила Лорен. Он остановился и посмотрел на нее – Но ведь вы поняли?
Она кивнула, и ее глаза наполнились слезами; это часто случалось с ней в последнее время.
– Да, я поняла. – Лорен положила руку на плечо Сида и поцеловала его в левую щеку. Затем, чуть замешкавшись, она поцеловала его и в покалеченную, представлявшую собой сплошной красный рубец правую щеку. – Вы так же способствовали успешному выполнению задания, как и Кит. Нет, ваша заслуга в этом даже больше, потому что вам пришлось столкнуться с опасностью, болью, одиночеством. Поверьте, в моих словах нет никакой патетики, Сиднем Бат-лер. Вы настоящий герой.
На его лице появилась кривая и недоверчивая улыбка. – Да, в самом деле, – серьезно сказала Лорен. – Любовь может стать помехой, если мы отгораживаем любимого человека от реалий жизни, если не верим в его силы и способности. Я уверена, вы будете самым компетентным управляющим в мире. Они засмеялись и повернули к дому. – Вам все-таки следует поговорить с Китом, – умоляюще произнесла она. – Даже если ради этого придется его связать или заткнуть ему рот кляпом. – Думаю, до этого не дойдет, – засмеялся он. – Пожалуйста, – ласково попросила она, – поговорите с братом.
Барон Галтон приехал в двухместном экипаже вместе с сэром Мелвином Клиффордом на речную косу, где мужчины и мальчики ловили рыбу. Но домой дед Лорен выразил желание идти пешком вместе с Китом. – Отличное место для рыбалки, – заметил он. – Мы всегда ловим тут рыбу, – согласился Кит. – Но существует и более приятный способ провести утро.
Молодые рыбаки ушли вперед, хвастаясь своим уловом. Лорд Равенсберг старался идти помедленнее, чтобы не обогнать пожилого джентльмена.
– Дело вот в чем, сэр, – заговорил виконт, когда убедился, что никто их не слышит. – Я хочу провести расследование. Раньше, как вы знаете, в течение нескольких лет я служил офицером разведки и до сих пор имею весьма полезные связи в министерстве иностранных дел и в военном ведомстве. Многие мои знакомые все еще продолжают там работать. Думаю, мне следует проинформировать вас о моих планах. Я хочу знать точно, где, когда и как погибла миссис Уэйт, мать Лорен.
– Но зачем? – Барон Галтон бросил хмурый взгляд на своего собеседника. – Какого дьявола вам потребовалось это знать?
Кита поразил его враждебный тон. – Вы ведь никогда не пытались узнать это? – Никогда, – заверил его старик. – Они попали в какую-то переделку и погибли. Поэтому и не вернулись. р^ Люди, сыновья, дочери, родители умирают каждый день, Равенсберг.И мы не можем вернуть их назад. А потому нет сысла тратить деньги, время и усилия, чтобы узнать то, о чем всем давно известно. Упокой, Господь, их души. Предлагаю обратить внимание на то, что у нас под боком.
Вполне разумное отношение к делу, подумал Кит. Но все же ему показалось неестественным, что отца совершенно не интересует судьба его дочери.
– Значит, вы не проводили никаких расследований? – не отставал от него Кит.
– Они писали редко и, думаю, погибли задолго до того, как мы узнали об этом. И любое расследование оказалось бы бессмысленным.
– А граф Килборн искал своего брата? Или хотя бы пытался узнать, что с ним случилось?
– Послушайте, Равенсберг! – Барон Галтон остановился и сердито взглянул на него. – Я не сомневаюсь, что вы умный человек и хотите произвести впечатление на Лорен, проявив о ней столь усиленную заботу. Но позвольте дать вам совет – оставьте эту историю в покое! Не будите спящую собаку.
Кит пристально посмотрел на него, и вдруг его поразила внезапная догадка. – О Боже! Вы все знаете. Не так ли? Старик нахмурился:
– Оставим этот разговор.
Но Кита не так-то легко было заставить молчать. – Вы знаете. А Лорен – нет. Но почему? Что же все-таки случилось?
– Она была тогда ребенком. – В голосе барона слышалось раздражение. – Она обрела настоящий дом с Килборном и его женой и чувствовала себя там счастливой и защищенной. Она росла вместе с детьми своего возраста, ее ожидало прекрасное будущее. Ей исполнилось всего три года, когда ее мать уехала. Лорен легко забыла о ней, что вообще свойственно детям. Килборн и его супруга стали ей настоящими родителями. Она не могла и желать лучшего. Вы, думаю, видите, графиня любит ее точно так же, как и собственных детей.
– Вы считаете, что Лорен не тосковала по своей матери? – изумился Кит. – Не чувствовала себя брошенной? Не страдала, когда перестали приходить письма?
– Разумеется, нет, – без тени сомнения заявил барон Галтон и снова зашагал вперед. – Она никогда о ней не спрашивала. Никогда вообще не говорила о своей матери. Лорен всегда выглядела спокойной и счастливой. Возможно, вы возразите, что я ничего не знал о ее переживаниях, так как редко посещал свою внучку. Ноя люблю ее, Равенсберг. Очень люблю. Она все, что у меня есть в жизни. Я бы с удовольствием взял ее к себе, но мне казалось это эгоистичным. Там ей было лучше. Каждую неделю я писал Килборну и постоянно получал от него сообщения. С ней никогда не возникало никаких проблем. Она не пренебрегала своими обязанностями или уроками, она не требовала невозможного и всегда казалась всем довольной. Она доставляла Килборну гораздо меньше беспокойства, чем его собственные дети. И я не считал нужным расстраивать внучку бесполезными новостями о ее матери, которую та давно забыла. – Значит, и Килборн знал правду? – удивился Кит. – Разумеется. Забудьте о своем расследовании, Равенсберг. И перестаньте мучить Лорен разговорами о том, что давно кануло в Лету.