Белов Михаил. Иисус Христос или путешествие одного сознания (главы 1 и 2)

   Сестра в это время была дома, приехав с коммерческой поездкой. * Они убивают меня. Я поубиваю их, - сказал я ей. Она перепугалась.
   -Ты с ума сошел, а как же Бог? Что сказал Иисус: возлюби своих врагов.
   -Бог - это духовно свободный человек. Что же касается любви при таком отношении скоро может стать некому этих врагов любить. Я им ничего не делаю плохого, а они меня убивают. Я же имею право сохранить свою жизнь и предотвратить свою смерть. Слов они не понимают. Что же касается образа действий Бога - смотри, как он может поступить с тем, кто несет угрозу его жизни.
   С этими словами я дал ей книжку об одном экстрасенсе, убившем угрожавшего ему, энергетическим ударом. Сев в кресло, я стал ждать, пока она ее прочтет, но тут мои руки, бывшие расслабленными, как бы сами взяли лежавший рядом журнал "Эхо" и открыв мне нужную страницу предоставили ее мне для чтения. В статье, там написанной, говорилось, что инопланетяне жестоко карают земных убийц. Это меня несколько остановило и заставило задуматься о том, кто это мной сделал для меня.
   Часто у меня возникала мысль о том, что надо их всех простить и забыть. Но я не мог этого сделать. Я жил как бы в одном режиме. Прощение -это расслабление. Я из себя не мог выпустить лишнего чувства для покрытия своих болей. Боль требовала моих противодействий. И тут я вспомнил свой старый проверенный способ. Я сел и написал записку его родителям, в которой, выразив свои претензии Вадику, назвал его тремя словами, которые были далеко от литературы. По человечески, конечно, я понимал и чувствовал, что делать этого не надо, но с другой стороны я чувствовал, что это единственный разумный способ утихомирить или уравновесить мою боль.
   Отношения, понятно, испортились. Точнее, отношение Вадика ко мне. Я же продолжал к ним иногда заходить. Душевно я чувствовал и некоторое облегчение от сделанного. Была и еще одна причина моего такого неприятия. Так как "царство божие внутри нас", а перенесший душевную травму человек живет обычно душой, а не умом, то есть Богом, жил Им в это время и я, подобно адепту от Него. Во время общения я находил особенное удовольствие в теме о Боге и о духовном. Вся остальная социальная жизнь для меня существовала лишь помощью человеческим душам. О социальных проблемах говорить мне было просто неинтересно. Наличие для души социальной проблемы показывает несовершенство восприятия этой душой реальности. "Глаз, прежде чем увидеть, должен перестать видеть боль". Боли же, которые я пережил в ходе психоза, я сейчас воспринимал как бывшее необходимым и никому на них не жаловался. Людям же свойственно стонать по пустякам. Болящая боль у меня оставалась лишь от непроявленной отзывчивости некоторыми людьми. Сейчас же, если Вадик с Игорем заводили разговор о проблемах, а я шел рядом и равнодушно молчал или смотрел по сторонам, не слушая их и думая о своем, это воспринималось ими как проявление недоадаптации, что не могло не ранить своим непониманием меня. Мне приходилось ловить на себе насмешливые или ироничные взгляды. Сказать же об этом прямо мешало чувство понимание устойчивости человеческого предубеждения и простой невозможностью выразить все свои чувства и мотивы поступков. Да и не будешь же оправдываться за каждый свой шаг.
   Однажды в магазине я встретил Вику. Я ей рассказал про то, что побывал в психиатрической больнице, что она восприняла с каким-то разочарованием во мне и сказал, что купил интересную книжку (В.Подлягина) "Колдун" и могу дать ее ей почитать. Когда она принесла ее назад, зашел разговор о своем месте в жизни, и я, как бы оправдываясь за свое недавнее прошлое и рабочее настоящее сказал: "Ничего, не место красит человека, а человек место".
   - Краской тоже можно место запачкать, - сказала Вика так язвительно, что всколыхнула мое двухлетней давности отношение к ней.
   Всю эту зиму у меня было чувство, что еще не скоро освобождение моей души. Хотя иногда казалось - вот-вот. Я не мог понять, в чем причина этого. Я жил практически в полной праведности. В ноябре у меня была одна интимная близость со знакомой девушкой, и на этом все и закончилось. На сексе я не был зациклен, несмотря на приливы этого желания. Я чувствовал, что все кроется в психике. Не потому, что она больная в плане отсутствия ума или несдержанности. Эти мои качества у меня не менялись. А потому, что я чувствовал, что то, что делало ее больной, было впечатано в нее вместе со здоровой тканью. Слито в одно целое. В один конгломерат. Это чувство цельности с больным не могло нести ощущение здоровья. На сексе я не был зациклен, тем не менее эти проблемы у меня в виде желания, которое я не мог свободно разрешить естественным путем, у меня были. Как я понял спустя несколько лет, в моей психике перемешались проблемы детства и юности, и я опять был крайне нерешителен в сексуальном плане. В первый же вечер после моего первого дня работы девчата моей смены, с которыми мы уже подружились, обступили меня с желанием договариваться на вечер насчет гулянки, но я попятился от них, вызвав у них дружный смех. У меня сработал детский страх от нарушения принципа "что такое хорошо и что такое плохо". То, что они хотели, с детства мне было впечатано как плохо.
   К середине зимы я стал чувствовать удаление от болезни - необратимость выздоровления, так как психика начала очищаться. Но одновременно я зашел в тупик. Семь лет назад я помнил всю сказанную мной информацию, и она мной во время разговоров подавалась под определенным углом, позволявшим мне не привлекать к себе излишнего внимания и не показывать всех своих знаний. Сейчас же я этого не мог делать по двум причинам. Во-первых, к моменту осознания мной возникновения этой проблемы я уже успел самым разным людям нарассказывать самую различную космическую, т.е. всеохватную информацию, то есть учитывать отношение к себе людей я не мог. То есть я встал перед необходимостью менять свой духовный уклад, не будучи еще собой. И я обратил свое внимание в недавнее прошлое. Если, рассказывая всю эту информацию, я ее забывал и прекрасно обходился без обдумывания, то что мешает мне продолжать это делать сейчас.
   Но после этой возникла и еще одна проблема: я переживал постоянно меняющиеся мозаики каких-то видений, которые не имеют для просто на них смотрящих никакого смысла. Видения конкретных знакомых людей и родственников возникают из-за того, что энергетические слои этих людей, окружающие больного при помощи образного мышления создают полные или неполные зрительные их образы или посредством голосов сообщают ему ту или иную информацию мне от их имени или ту, которой они обладают в жизни, что убеждает больного в реальном присутствии этих людей. Расширение сознания, к которому неизбежно ведет психоз, дает ему ощущение "мира в себе", и наоборот, его ощущение себя в центре событий. По крайней мере тех, что протекают в его психике в ходе развития психоза. Когда вы видите на себе полевой филиал, например, Андрея, который относится к вам так же, как и к себе, к этому филиалу вы будете относиться так же, как к самому Андрею, т.к. то, чем вы относитесь - ваше внимание и этот филиал - это одно и то же.
   Вечерами, когда я ложился спать, по утрам иногда, и когда я ложился и в течение дня, в моей груди в районе сердца происходило какое-то "перещелкивание" полевых тяжей, присоединяющихся к сердцу. Такое происходило и в психозе и тогда те переживания, которые несли они мне, я относил на счет сопереживания с теми людей, эманации которых несли эти тяжи. Чувства сопереживания с теми людьми эти тяжи несли и сейчас. Только опыт прошлого - попадания в больницу - направлял мою мысль на то, чтобы я не утверждался в этой мысли, несмотря на то реальное чувство, которое эти перещелкивания несли. Сидя вечерами у телевизора, я замечал, что мое правое полушарие словно открыто во внешний мир через внутренний в направлении спины. Мое внимание, уходя в его глубину не встречало на своем пути никаких границ. Ничего особенного на своем пути я не видел кроме серой дымки и каких-то непонятных очертаний, но все эманации, присутствующие в нем, несли живые эманации Павитрина. Помимо этого, я чувствовал ткань правого полушария как бы разбитой от психоза. Она выглядела "измохраченным" полем брани. Но те эманации были свежими, реальными. Их реальность продолжала оставаться такой, что любое, малейшее движение в полушарии я мог относить на счет Павитрина.
   Тогда в себе я чувствовал и то, как сейчас вижу живут люди, считающие свою жизнь стоянием на ногах или самостоятельностью. Я периодически чувствовал, что вишу где-то в своем теле в вечности и в пространстве, и во времени. Что человеческая жизнь - это мост, если в ней жить чужой головой или догмами своей. Но это Абсолют и счастье, если ты умеешь брать от нее все, также как и отдавать с умом. Это висение над пустотой было созвучно словам Лао-цзы: "У всех людей есть почва под ногами, лишь подо мной -текучая вода".
   Йог с уверенностью может утверждать только одно - "я есть". Потому что внешнее , как и чье-то внутреннее имеет свойство изменяться. Способность же не думать дает мгновенные ответы на любые вопросы. Рассуждения же о том, что что-то было бы хорошо, а что-то есть плохо для йога, живущего в настоящем - пустая трата энергии и времени. Смысл он видит лишь в действии - духовном или материальном. Именно эта культура мышления и ее утверждение - "делай как я", обязана появлению выражению "я не думаю, значит я существую". Созвучно ей и выражение, часто трактуемое как интеллектуальный леденец древних "я не знаю ничего, потому что знаю все", которую для утверждаемого мной лучше читать наоборот. Точно также в настоящем жил и я, а разговоры о прошлом и будущем для меня, имели смысл только в случае, если они вели к каким-то действиям в настоящем.
   Я ощущал какую-то ассиметрию в общении практически со всеми людьми. Если что-то говорили они, говорить от себя я уже не мог или точнее не имел права. Если я начинал говорить,то в лучшем случае вызывал у них лишь сожаление. Я хотел поделиться с ними информацией, могущей оказаться для них полезной, но их настроение внушало мне молчание. Приходилось проявлять сожаление мне. Я недоумевал:неужели трудно спокойно выслушать человека? Неужели трудно принять в своем сознании не только свое, но и другое, и третье? И то что говорят они, и то что говорит их собеседник. Для меня было очевидно,что люди бояться отрицательной энергии своего собеседника. Но для меня очевидно и то, что, если я ее как-то вследствие своей болезни излучаю, один или даже два раза ее можно без вреда для себя принять, вернув ее в первый раз тому, кто ее из себя из себя излил в виде предупреждения, а после второго раза объяснить, что он потерял доверие и пусть не обижается за издержки в отношениях за счет его самолюбия. Это была система, предложеная мною, она научно объяснима и реалистична. Если душа имеет две оболочки защиты, то 2 случая обмана их исчерпывали и неприятие обманщика в третий раз вполне обосновано.
   Не мог понять я и другое.Иногда собеседник начинал заводиться, считал, что я отнимаю у него много души в виде информации, которую он мне сам отдал в ходе разговора. Я начинал выкладываться душой, вкладывая ее в каждую последующую фразу, чтобы успокоить человека, но тщетно. Я видел, что он отдавал сказаное тому, кем он меня представлял, а не тому, кем я чисто внешне начинал казаться ему после очередного вопроса или фразы (или, может быть, излучения от нее идущего). Но сам я внутри себя не менялся, не меняя и своего отношения к собеседнику. Я чувствовал после этого, что мне лучше уйти. Показывая человеку свою открытость, я говорил ему" до свидания " и в редких случаях слышал в ответ то же. Человек хотел разделить отношения на" твое" и "мое", я предлагал сделать это по-человечески, но он меня не понимал.
   В январе сознание стало раздваиваться. Одна его часть была собственно мной - полевой частью, слитой с телом. Но в районе лба в его центре разноцветные энергетические каналы моей сущности сходясь в пучок, выходили с другой ее стороны моим духовным двойником, возникшим однажды прямо передо мной, вызвав у меня самые противоречивые чувства. Плохие представляло только одно - далекий путь до разрешения моих проблем. Но видение себя тем, каким я помнил себя давным-давно, существенно оживляло чувства с их памятью. Душа в общем была в покое, так как одновременно с этим присутствовало чувство того, что я никуда не проваливаюсь и ничем болезненным это сопровождаться не будет, а это видение - просто видение, сопровождающее процессы перестройки психики на новый лад.
   Однажды днем я лег поспать. Сон был недолгим -около часа. Перед просыпанием мне приснился сон, будто я дерусь сам с собой. Ногами, которые были словно ватными и тонкими, растущими из туловища, берущего свое начало в правом полушарии, я пытался дотянуться до точно такого же себя, растущего вниз из левого полушария.
   Павитрин провожал меня домой. Через два квартала мы остановились, чтобы расходиться в разные стороны. Разговор шел об одном парне.
   -Трус, - говорил я. - Извиниться прямо не может. Плюет в душу, а потом вопросики задает, где он причинил неудобства. В этот момент я, повернув лицо в сторону, сморгнул сказанное, в то время как Павитрин, глядя мне в глаза, с улыбочкой сплюнул. "Но ведь я только сморгнул, - подумал я. - Почему он плюет, если он мой отвод глаз и моргание принимает за счет мною моей души, и сам делает все синхронно с закрывающимся? Почему он не моргнет также? Или ему безразлично, что он оставит в моей душе?" Вскоре я увидел внутри себя нечто вроде переживания, что его ждет Оля.
   - Тебе надо идти. Тебя Оля ждет. - сказал я, вдруг догадываясь, что это переживание внутри меня возникло синхронно с мыслью Вадима. Его молчаливая улыбочка вроде как подтверждала, что он это понял сам. То, что он отказывается вслух от воздействия на меня шло вразрез с этим пониманием. Правда, это было только визуальное воздействие, а не дистанционное. Но все-таки.
   Дома меня начало трясти от этого плевка и недоговоренностей. Я сидел в кресле, наблюдая, как какая-то жидкая субстанция, что казалась мной моим существом, течет от сердца вверх по изгибающимся каналам в виде трубочек в правое полушарие. Часть этой жидкости от сердца поднималась вверх, к левому полушарию. Оба эти течения соединялись в коре больших полушарий, образуя неправильную (почти правильную) каплеобразную замкнутую форму. Одновременно с этим в правом полушарии присутствовало какое-то раздражение к Павитрину. Я не хотел его из-за этого раздражения видеть. А я вчера еще его и пригласил к себе после его плевка. По инерции после его приглашения. Я сидел, не зная, как мне поступить. Одна мысль о том, что он может опять появиться на пороге моего дома с какой-нибудь просьбой и своей язвительностью вызывала у меня содрогание. Содрогание не от страха, а от мысли, что я опять ему должен буду проявлять отзывчивость. Утром я сел на велосипед и поехал к нему домой.
   -Я тебя в тот раз пригласил к себе в гости.
   -Да.
   -Так вот - я тебя не приглашаю. Я думал, это вызовет у него какое-нибудь сожаление, вопрос "Почему?". Нечто человеческое.
   -Ну и ладно, - сказал он равнодушно с какой-то усмешкой.
   Когда я ехал домой, опять стал осознавать, что я ничего не изменил. Этим своим приходом к нему я хотел разрешить все свои духовные проблемы то есть привести душу к покою, отключившись от него в мыслях. Ведь если знаешь, что он не придет - тогда и незачем о нем и думать. Но сейчас раздражение, вызванное его высокомерным ответом, показывало, что свои вопросы я не разрешил. Мне опять в его ответе чего-то не хватало, того, что стало бы бальзамом моей душе.
   Спустя несколько дней я почувствовал, что мне опять надо идти к нему, так как боль не прекращалась. Он встретил меня без особого удивления. Он ехал куда-то по делам и предложил мне, по пути, поехать с ним. Мы сели в машину. Обменялись несколькими фразами.
   -А как понимать твой последний приход?
   -Прана текла в одну сторону, а я решил попробовать направить ее в другую.
   Его глаза приняли положение "навыкат".
   -Просто все дело в том, что я хочу создать в своей психике обстановку лета 92 года, и мне показалось, что этим приходом и словами у меня это получится.
   Я сидел на кухне и силился понять в чем суть моих проблем. Мое сознание, то есть я, казался себе подвешенным к коре больших полушарий снизу. Вниз уходило все мое тело, разбитое на вертикально стоящие отсеки -филиалы моих самых близких людей и тех, кто за эти последние годы пытался мне таким стать. Само сознание было прикреплено к коре левого полушария. Вниз от него уходил филиал отца, сестры, моей первой (и последней) невесты, чувствовались матушкины, Борины и Славины эманации. Правая часть моего тела тоже виднелась мне свободной полостью и была прикреплена к левой половине моего тела. Но ни в нее, ни в правое полушарие я попасть не мог. Там чувствовалось присутствие Павитрина, и со своей половины тела я мог лишь созерцать, что творится в моей правой половине тела. Несмотря на то, что доминанта присутствия Павитрина преобладала в правой половине моего тела, чувствовался он и в его левой части. В районе коры больших полушарий несколько пленок, выстилающих мою голову изнутри несли чувство, что они - продукция известной головы. Эти пленки отделяли мое сознание от коры левого полушария, которое висело непосредственно под ними и продолжали выстилать внутреннюю полость моего левого бока изнутри дальше вниз. Создавалось ощущение, что во всем моем теле, собственно моей плоти, то есть меня - небольшой фрагмент, находящийся над сердцем и поднимающийся до головы, ее верха. Это филиалы моих близких в нем - их полевые филиалы. А все остальное мое тело не мое, а Павитринское.
   Это было не просто чувство. Это было реальностью. И изнутри и снаружи я видел свои формы, измененные по типу Павитринского тела. Вся обстановка внутри него несла чувство, что оно принадлежит Павитрину. Это опровергало лишь то, что оно подчинялось мне. И я сам и все филиалы моих близких были заключены в каком-то Павитрине-зомби, который подчинялся мне. Иногда у меня возникала исследовательская мысль - а может быть я сам - Павитрин. Но представляя себя им и расслабляясь, я тем не менее чувствовал, что остаюсь собой. Это успокаивало, и я раслаблялся окончательно, переставая обращать внимание на чувство присутствия Павитрина.
   Это висение под корой левого полушария над своим телом напоминало висение над пропастью или бездной, так как нижних границ тела - ног изнутри не было видно, и их присутствия не ощущалось. Видение тела заканчивалось где-то в районе сердца, ниже чего начиналась темнота. Какое-то чувство подсказывало мне, что раз мое тело представляется мне Павитриным, значит так на деле и происходит: филиал Павитрина, находящийся на моем правом полушарии, отхватив у моего сознания большую полевую долю и ткани моего мозга сматериализовал ее по своему типу, так же как и остальную часть моего тела, к которому посредством кортико-висцеральных связей идет иннервация от правого полушария. Это значило, что раз мне мое тело кажется Павитриным, то обстановка внутри моего тела по размерам соответствует обстановке внутри самого живого Павитрина. То есть все то, чего он достиг в духовном развитии, имеется на или во мне. Что мне предстоит еще открыть, не задавая хитреньких вопросиков, подобно тому, как это делает он. Это же чувство висения над бездной устранялось одним подъемом головы и обращением взгляда вперед. Мир становился обычным и страх и ненормальность своего положения и состояния исчезали.
   Я говорил с собеседником, а мои слова выходили у меня откуда-то сбоку, как будто из невидимого продолжения меня, распростертого по обе стороны моего тела. Они могли выходить и из меня, из разных участков головы и тела. Я шевелил губами, то есть говорил ртом, а видел, что реально фраза или слово выходит из сердца или правого легкого, подбородка или виска. Как будто я говорил этими участками тела. Иногда я даже видел, что они выходят из спиралевидных прозрачных структур, проявляющихся из воздуха-пространства в районе моего живота или на уровне таза и даже ног - по обе стороны от моего тела. При этом и в первом случае я начинал чувствовать, что говорю манерой кого-нибудь из моих близких знакомых или родственников. Я вопрошающе смотрел на своего собеседника, иногда запнувшись и теряя уверенность в себе, думая, что он это тоже увидел. Но он ничего не замечал. Для него я говорил своей манерой, голосом и своим ртом. Я же чувствовал переплетение своей второй сигнальной системы с филиалами моих близких.
   После одной обиды на Павитрина я шел мимо их дома и увидел, как они выезжают на машине из двора. Я не хотел здороваться первым после проявленного ко мне отношения и не стал. Павитрин, увидев меня, втянул голову в плечи. В это время я увидел как все мое существо смещается в левую сторону, вызывая у меня чувство, будто мои ноги идут справа от меня, а тело идет под наклоном в 120 градусов. Я чувствовал себя так неестественно не здороваясь и таким дураком. От своего ощущения я боялся, что они сейчас начнут смеяться над положением моего тела. Но к моему удивлению они отреагировали на меня, как на нормально идущего.
   В это время я начал обнаруживать свою абсолютность или полноту. Я знал все, что мне было необходимо. А мне ничего не было нужно. Все же, мне необходимое, я мог сделать или заработать своими руками. Люди вокруг бились в проблемах. Я жил с ними одной жизнью, но у меня не было проблем. Опять я думал о справедливости слов Б.Ш.Раджниша, что незнание медитации - главная проблема человечества. С января я начал опять ходить на тренировки в институт. Это было достаточно тяжело, так как я во время футбольной разминки задыхался. Но я в жизнь начинал окунаться с головой. Дома тренировки опять входили в повседневность.
   Свою книгу я хотел назвать "Психиатрия без лекарств". Второе ее название было "Освобождение души или о вреде и пользе эгоизма". Тогда же я, осознав ошибки в моем лечении со стороны врачей, хотел предложить им свою помощь в научении их медитации и подать на них в суд, если они откажутся от этого. Когда я об этом написал отцу, через некоторое время ко мне пришло понимание того, чем это может для меня кончиться. Тогда я написал письмо заведующему отделением, в котором я лежал, изложив ему все проблемы психиатрии на нескольких листах. Главной моей претензией к врачам было отсутствие в их практике элементарных эзотерических знаний, их применения и собственного духовного опыта, а наличие одного только лекарственного акцента. "Лечение психики по книгам, - писал я, - равносильно путешествию через горный хребет по справочнику без проводника". Дальше я рассказал про третий глаз, в какой чакре находится человеческая душа и немного опыта из моих психозов. Ответа я, как и следовало ожидать, никакого не получил.
   Но как-то реализовывать свои знания нужно было по-любому. Сначала была статья в газету на письмо девушки, которая хотела сделать себе пластическую операцию.
   Уважаемая редакция!
   Прочел в субботнем (за 22.1.94 г.) номере Вашей газеты письмо Виктории из Белогорска. Оно меня очень удивило путем, который Вика в силу своего незнания выбрала для разрешения своих проблем. Очень прошу Вас опубликовать и мое письмо. Если Вика и другие Ваши читатели, мучающиеся подобными затруднениями, последуют моим советам - это поможет им не обращаться в центр косметологии и пластической хирургии и сохранить уйму здоровья, денег и времени для более полезных для себя и для окружающих людей дел.
   Вика, понимая твою проблему, предлагаю тебе способ безболезненного, бесплатного и относительно - зависит от твоей силы воли - простого разрешения твоих всех не только психических и физических, но даже и социальных проблем. Этот способ, как ты сама сможешь убедиться, намного проще и универсальней, выбранного тобой. Есть древняя китайская мудрость - физическое изменяется вслед за духовным. Ее подтверждает русское ее понимание - одухотворенность. Синоним же слову "дух" в современной науке - биоэнергетика. Так две причины - имеющаяся у тебя нехватка духа - энергии и твое отношение к твоим чертам лица породили у тебя третью причину - следствие - твою неспособность не мешать негативному самоустраниться путем простого накопления энергии - одухотворения. Выход из твоей проблемы вытекает сам по себе - надо дать твоей энергии-духу накопиться. Для этого тебе надо некоторое время перестать заниматься энергорастрачиваемыми занятиями - курением, сексом и пустыми разговорами. В своей комнате на зеркало повесь фотографии тел и лиц, формы которых ты хотела бы видеть у себя и начни заниматься спортом. Сдвиги ты начнешь видеть уже через 2 недели. Удачи тебе! Михаил.
   Редактирование работниками редакции моей статьи сделало ее похожей на происки ловеласа, после чего решение о книге стало однозначно.