Бестужева Светлана. Одинокая волчица

   - Пусть послушает. Потому что я пока ничего не понимаю. Может быть, замечательная женская логика нам в чем-то поможет...
   Ну, плохо дело! Если уж дошло до признания полезности женской логики. Сколько живу - такого чуда не помню. Похоже, надо ковать железо, пока оно горячо. Иначе одумаются - и точно выгонят вон.
   Я забилась как можно глубже в угол кухни и на всякий случай старалась не дышать.
   - Так что случилось? - спросил Андрей.
   - Она пыталась покончить с собой, - мрачно ответил Павел. _ И задержись я минут на пятнадцать... или если бы у меня не было ключей от её квартиры...
   - С чего? Все же было...
   - Вот именно, все было прекрасно. Работа закончена, день свадьбы назначен. И вдруг этот кошмар: перерезанные вены, полная ванная крови. Ничего не понимаю!
   - Может быть, она тебе изменила? - робко предположил Андрей. - И не смогла себя простить?
   Я чуть не задохнулась от возмущения, но вовремя прикусила язык. Меня пока ещё никто не спрашивал, а мешать мужчинам говорить очевидные глупости я не собиралась. Ну, допустим, изменила, хотя на Милочку это не похоже. И что же - сразу резать вены? Так две трети женщин давным-давно переселились бы в лучший мир задолго до отпущенного им природой срока. Тоже мне - повод для суицида!
   Наверное, мое возмущенное сопение все-таки достигло слуха Павла, потому что он посмотрел в мою сторону и спросил:
   - Ты тоже так считаешь?
   - Абсолютный бред! - фыркнула я. - Из-за этого с собой не кончают. Только в дамских романах, да и то - прошлого века. И потом, Павлуша, ты бы заметил. Милочка, насколько я понимаю, притворяться не умеет.
   Павел утвердительно кивнул.
   - Картина вообще странная. Квартира вылизана до блеска, ни малейших следов беспорядка, как после генеральной уборки.
   - Это было бы странным, если бы касалось моей квартиры, - не выдержала я.
   Андрей фыркнул от смеха, а Павел досадливо поморщился.
   - Ты не поняла. Квартира - неживая. Словно кто-то задался целью уничтожить абсолютно все следы чьего-то там пребывания. Посуда перемыта и перетерта, мебель вытерта до блеска, даже белье только что постирано, причем так и осталось в стиральной машине. Врач "Скорой" утверждает, что Милочка накануне пила, причем много, а это уже ни в какие ворота не лезет. Единственная версия: кто-то пытается таким образом свести счеты со мной. Но кто? И за что? И в любом случае, проще было убить меня: тогда никто не стал бы заниматься расследованием.
   - Из квартиры ничего не пропало? - с профессиональным любопытством спросил Андрей.
   - На первый взгляд - нет. Да и ценностей-то там особенных сроду не водилось. Так, пара колечек и цепочка. К тому же после ограбления следы, конечно, заметают, но не так.
   - Может быть, ты просто поговоришь с Милочкой, когда она придет в себя? - предложила я. - Зачем ломать себе голову понапрасну?
   Павел снова помрачнел.
   - Я... боюсь. А вдруг случилось что-то такое, о чем она вообще не захочет мне рассказывать? И тогда я её вообще потеряю.
   - Да что она - Родине что ли изменила? Так этим сейчас, по-моему, только ленивый не занимается.
   - Я прощу ей любую измену, - медленно сказал Павел, - только, боюсь, она в это не поверит. Кто-то ещё должен с ней поговорить. Первым. И обязательно сказать ей, что все в порядке. Что бы там ни произошло. Может быть ты, Наташа?
   - Я-то могу, - пожала я плечами, - только вот захочет ли она передо мной исповедоваться? Не такие уж мы близкие подруги, да и симпатий особых она ко мне, по-моему, не испытывает. Мы разные... У неё вообще есть близкие подруги?
   - По-моему, нет, - покачал Павел головой. - Мне о них, во всяком случае, ничего не известно. Она жила только своей работой...
   - Может быть, дело в работе? - выдвинула я на мой взгляд уже совершенно сумасшедшую гипотезу.
   - Не сходится, я думал, - покачал головой Павел. - Она только сегодня должна была везти рукопись в издательство. Да, если бы вдруг она получила отрицательный отзыв, тогда конечно... Но она не могла ещё получить вообще никакого отзыва. Просто не успела бы. За один день рукописи не рецензируются.
   - А за день до их представления - тем более, - добавила я. - Похоже, нужно искать действительно в её личной жизни.
   - Думаешь, у неё была ещё какая-то личная жизнь? - чуть ли не с испугом спросил Павел. - Но я бы заметил...
   Я только глубоко вздохнула. Подавляющее большинство мужчин в принципе не способно замечать личной жизни своих лучших половин. И не потому, что бесчувственны, а потому, что, как бы это сказать, "запрограммированы" на совершенно другие наблюдения. Да, если мужчина патологически ревнив, он эту самую личную жизнь отыщет даже в том случае, если её вообще не существует. А если не ревнив...
   - Вернемся все-таки к реалиям, - предложила я. - Кто-то должен завтра поехать к Милочке и поговорить с ней. Могла бы, конечно, Галка, но она практически не знакома с Милочкой, видела её от силы два раза и никакой особой симпатии там, по-моему, не возникло. Симпатии... Черт, кажется, я придумала! Павлуша, а почему бы тебе не попросить Елену?
   Оба друга посмотрели на меня так, как если бы я сморозила несусветную глупость. Но я не собиралась отказываться от своей замечательной идеи.
   - Да-да, именно Елену. И не рассказывайте мне бабушкиных сказок о том, что первая жена в принципе не способна понять и принять невесту своего бывшего мужа. Все зависит от человека. По-моему, Елена - идеальная кандидатура, да и с Милочкой они, кажется, нашли общий язык. У Елены ведь в крови стремление всех опекать и всем помогать, а Милочка именно в этом нуждается.
   - К тому же Алена - врач, - задумчиво заметил Павел. - И действительно прекрасный человек, свободный от этих самых мещанских предрассудков. Я же не отказался бы помочь, например, её нынешнему супругу, если бы он, не приведи Господи, конечно, попал бы в беду... Наташка, а ведь в этом что-то есть. Мы настолько зашорены, что воспринимаем только стандартные ситуации...
   - Так позвони ей, - продолжала я, не давая железу остыть. - Позвони и русским языком объясни ситуацию. Прямым текстом. Худшее, что может случиться - она не согласиться. Тогда будем искать другой вариант.
   Или я сильно ошибаюсь, или во взгляде, который Павел бросил на меня, читалось: "А не такая уж ты дура, какой представляешься".
   - Алена? - спросил Павел, набрав нужный номер телефона. - Прости, что беспокою тебя... Ничего? Как вообще дела? От Максима что-нибудь есть? Будет в Москве через три дня? Отлично. А его красавица? Ни слуху, ни духу? Я проверял, ни несчастного случая, ни, избави Бог... Да, нужно подождать, вдруг сама объявится...
   Голоса Елены в трубке не было слышно, но по лицу Павла угадывалось, что она явно не анекдоты рассказывает.
   - Сочувствую тебе. Ну, знаешь, работа есть работа, тем более - на телевидении. Там же, по-моему, даже твердого графика нет... Что? Ты уверена? Аленушка, это, в любом случае, не телефонный разговор. Давай при личной встрече... Понимаешь, мне самому нужно с тобой увидеться... Дело очень деликатное. Моя невеста... ну, ты её видела, попала в больницу. Попытка самоубийства. Я устроил её к Аркадию, помнишь такого? Да, теперь главврач, лысый и важный, но все равно - свой человек. Нет, не надо никому звонить, с этим я сам разберусь...
   Еще одна короткая пауза.
   - Ты меня всегда поражала своей интуицией. Да, хочу попросить ещё об одном. Можешь поехать и поговорить с Милочкой? То есть я тебя сам отвезу и подожду возле больницы. Кто знает, вдруг она тебе скажет, в чем дело. Тогда я буду знать, как действовать. В каком плане? В том, как ей помочь, что бы там ни произошло. Верю, что понимаешь. Во сколько ты можешь? Отлично, в час дня я возле твоего дома. Спасибо тебе заранее, Аленушка...
   Когда Павел положил трубку, лицо его уже не было таким беспросветно-хмурым. Я вопросительно посмотрела на него. Он кивнул:
   - Все в порядке. На Алену можно положиться. Отвезу её завтра к Милочке, пусть разберется. А я буду действовать уже в зависимости от информации... Наташа, почему такое кислое лицо? Что тебя не устраивает?
   Начинается! Любимое занятие моих друзей и знакомых - анализировать выражение моего лица. И делать потрясающие по своей нелогичности выводы из этого увлекательного занятия.
   - Слушай, давай не будем играть в психоанализ, - все ещё достаточно миролюбиво попросила я. - Мне, прежде всего, не по душе всякие бабские штучки, уж не взыщи. Просто так попыток самоубийства не предпринимают, а если там все так чисто, как ты рассказываешь, значит - игра нервов. Слишком тонких для нашей грубой жизни. Одно могу сказать - без мужика тут не обошлось, вот хоть побожусь. Знаешь, бей сову о пень - сове достанется, пень о сову - опять сове достанется. Все равно в проигрыше остаются женщины, и хотя их, как тебе известно, я люблю ещё меньше, чем мужчин, жалко же. Вот и злюсь на весь женский пол и на себя заодно, как на его представительницу, пусть и не вполне типичную. Думать нужно, головой желательно, а не сидеть и источать неземное обаяние.
   - Ты не права, - спокойно ответил Павел, напрочь игнорируя мой пафос. - Все, в конечном итоге, зависит от мужчины. И если женщина ему изменила, значит, сам он в этом и виноват. Что-то не так делал, чего-то не делал вообще... Так что если даже принять твою версию...
   Я так и подскочила. Павел слово в слово повторил высказывание моего покойного мужа относительно женской верности и отношения к этому явлению настоящего мужчины. Но именно поэтому мне лично никогда в голову не приходило сбегать от него "налево". Тем не менее, совпадение было потрясающим, и то уважение, которое я и без того испытывала к Павлу, только увеличилось.
   - Да, я попробую все уладить, - продолжил Павел, проигнорировав мое телодвижение. - Считайте меня кем хотите, хоть дураком, хоть подкаблучником, но я не хочу терять Милочку из-за того, что она... возможно, в чем-то ошиблась. Я её слишком для этого люблю. И всегда буду любить, что бы она там в дальнейшем ни вытворяла. Хотя и надеюсь, что она меня пощадит и больше так не поступит. Очень надеюсь. Главное, чтобы она не выбрасывала меня из своей жизни.
   - Таких мужчин, как ты, Павлик, на самом деле не бывает, - фыркнула я. - С тебя нужно писать икону и молиться на неё натощак и на ночь. Всю оставшуюся жизнь. Я бы на месте Милочки именно так и поступила.
   - Не язвила бы ты, Наташа, - устало откликнулся Павел, - побудь один вечер для разнообразия просто тихой и красивой женщиной. Мы с Андреем хоть и друзья, но совершенно разные люди. Его ирония взбадривает, а меня чаще всего раздражает.
   - Извини, - покаянно сказала я, - меня действительно заносит. Но я совершенно не собиралась над тобой издеваться. Поверь, единственно восхищение... От чистого сердца... Кстати, хотите интересный сюжет? Ко мне в клубе один тип клеился...
   - Но-но! - угрожающе отозвался Андрей. - Только не надо исповедей. Тебе Павел только что объяснил, что мы хоть и друзья, но совершенно разные люди.
   - А никто и не собирается исповедоваться, - отмахнулась я. Во-первых, этот тип вчера клеился к Галке на презентации и по этому поводу чуть было не развалилась дружная семья Тарасовых. А сегодня прицепился ко мне. По-моему, у него такое хобби: волочиться за каждой встречной юбкой.
   - Очень может быть, - хмыкнул Андрей. - Банально до соплей, что интересного ты усмотрела в этом сюжете?
   - А то, что пока мы с тобой садились в машину, этот тип разговаривал с Марианной. Женой Максима. Которая пропала.
   - Что-что? - одновременно спросили оба друга.
   - То, что слышали, - ответила я, наслаждаясь честно заработанным реваншем. - Марианна, живая и невредимая, ворковала с этим Дон-Жуаном, а рядом стояла роскошная иномарка. Лучше, чем у тебя, Павлуша.
   Мое хамство Павел предпочел пропустить мимо ушей.
   - Номер ты, конечно, не заметила? - безнадежно спросил он.
   - Так темно же было! - возмутилась я. - И от нас до них - метра три, не меньше. Но за рулем кто-то был, это точно. А машина такая огромная...
   Лучше б я этого не говорила! Вот тут-то на собственной шкуре и испытала, что такое перекрестный допрос, да ещё с пристрастием. Вы не поверите, но они исхитрились не только вынуть из меня максимально полное описание машины, но даже определить марку. Оказывается, это был "Джип". Причем не просто "Джип", а ещё и "Тойота-РАФ-4". В просторечье именуемая также "бабская тачка". Почему-то ни один уважающий себя мужчина за руль этого средства передвижения нипочем не сядет, а вот для богатых дамочек самая что ни на есть любимая модель. Причем в городе - абсолютно бесполезная ввиду своей сверхпроходимости.
   - Ну, и что вам это дает? - поинтересовалась я, вытирая со лба обильную испарину. - Может быть, машина просто стояла рядом? И вы, как сами любите выражаться, снова "тянете пустышку"?
   - Работа наша такая, - вздохнул Андрей. - Между прочим, могла бы рассказать и раньше.
   - Ты же просил помолчать! - совершенно искренне возмутилась я. - Вот я и молчала. А когда приехал Павел, обо всем забыла.
   - Боюсь, что ты забыла об этом значительно раньше, - со зловещей нежностью сказал Андрей.
   Я только руками развела. Ну, забыла, ну, рубите голову. Не могу же я помнить обо всем сразу! У меня-то работа совершенно другая.
   - Ты хотел рассказать о своей поездке в Белые Столбы, - сделала я чрезвычайно хитрый с моей точки зрения тактический ход. - Что там прояснилось?
   - Только то, что все ещё больше запуталось. Колян этот замечательный более или менее пришел в себя, но теперь прикидывается полным идиотом. Откуда деньги - не помнит, никакой Татьяны Георгиевны - не знает, женщину такой внешности сроду не видел и вообще - пьян был. Спрашиваем: на какие деньги был пьян? Отвечает: кто-то подарил. Вы ж понимаете, кто-то в наше время взял и подарил алкоголику просто так несколько тысяч рублей. Идем дальше: откуда на шарфе, которым была задушена женщина, отпечатки твоих, Колян, пальцев? А они там есть, причем в большом количестве. Он только плечами пожимает. У него единственная мечта: принять на грудь, чтобы здоровье поправить. В общем - безнадега полная. И тут появляется какой-то милиционер, который в тот вечер дежурил на станции. Случайно зашел к приятелям, и такое, между прочим, бывает. И тут же вспоминает, что видел этого самого Коляна на платформе перед заходом солнца. Причем не одного, а в компании с каким-то мужиком. Мужика не разглядел, солнце в глаза било, помнит только, что высокий и, вроде бы, брюнет. И с фотоаппаратом... Что с тобой, Наталья?
   Я подскочила, как ошпаренная, пронзенная совершенно невероятной догадкой. Куда я засунула пакет с масиковыми фотографиями? Был же вот тут, на полке...
   - Не ищи, - прочитал мои мысли Андрей, они у меня в портфеле. Я их на всякий случай с собой захватил, иначе вообще бы никакого толку не добился. Ты правильно сообразила: мужик с бутылкой возле магазина - Колян. Тогда я ему показываю фотографию твоего замечательного поклонника. И тут у него возникает просвет в сознании и он заявляет, что этот вот самый мужик заплатил ему "бешеные бабки", чтобы тот напугал одну бабу. Мешала она ему чем-то. А дальше Колян, естественно, опять ничего не помнит и только утверждает, что если деньги - у него, и он на них даже может выпивать в свое удовольствие, значит, работу выполнил. Остальное спрашивайте с мужика, только он ни имени его, ни фамилии не знает и вообще в тот день видел первый и последний раз в жизни.
   - Час от часу не легче! - простонала я. - Масик заказывает убийство! Да не может быть такого. Он же за копейку удавиться, лучше сам кого-нибудь убьет.
   - Это, между прочим, не исключено, - подал голос доселе молчавший Павел. - Колян может быть только для отвода глаз, "подсадная утка", так сказать. Хотя...
   - Не сходится, - подхватил Андрей. - Ни единого отпечатка ни на даче, ни в саду. Даже на бутылке этой злополучной, которую возле качелей нашли, тоже чьи-то ещё отпечатки, но опять-таки не Коляна. Так что Масика, пожалуй, придется задержать. Слишком уж много улик на него указывает.
   - Вот именно - слишком много! - попыталась я снова проявить свою эрудицию. - Кто-то вам Масика активно подсовывает, мне кажется. Фотография чуть ли не на трупе, портрет главного подозреваемого в его собственном исполнении, прогулка под ручку с Марианной в Белых Столбах, где каждый чужак - бельмо на глазу. Не верю!
   - И я не очень верю, поддержал меня Андрей, - но пока ничего лучшего у нас нет. Пусть-ка твой Масик посидит в кутузке - для его же безопасности, кстати. Не дай Бог, кто-то начнет убирать свидетелей... Мне будет больно видеть твои слезы, дорогая.
   - Остается одна-единственная гипотеза, причем довольно шаткая, разомкнул уста Павел. - Некто, пользуясь сходством с Масиком, совершает убийство - или заказывает его, - а потом начинает буквально тыкать нас носом в якобы преступника. Некий высокий и усатый брюнет, знакомый с Наташиным поклонником. Назовем его, скажем, "мистер Икс".
   - У него обязательно должны быть мотивы для убийства, - вздохнула я. Впрочем, у Масика их вообще нет, разве что на почве осеннего обострения.
   - Тоже неплохая версия, - усмехнулся Павел. - Примерно треть уголовных преступлений сейчас совершается именно по этому мотиву.
   - Кстати, - с ехидной улыбкой заметил Андрей, - твой сегодняшний кавалер идеально подходит на роль "мистера Икса". С пяти шагов даже я обознался. Как его фамилия? Кто он вообще?
   - Почем я знаю! - возмутилась я. - Ты бы ещё потребовал, чтобы я ему в паспорт заглянула при первом знакомстве. Какой-то хмырь с телевидения. Зовут Александром.
   - Красивое имя, - хмыкнул Павел.
   - Главное - редкое, - поддержал его Андрей. - Знал бы, снял бы прямо там в клубе отпечатки пальцев с его бокала. Хоть что-то... А вдруг уголовник! И по картотеке проходит!
   - Размечтался! - одернул его Павел. - Может, и проходит, только теперь уже никаких отпечатков ты не достанешь. Разве что Наташину руку обработать, так она её, небось, помыла, когда домой пришла.
   Очень смешно! Типично милицейский юмор! Но если они и в дальнейшем решили снимать стресс именно таким образом - ничего не выйдет. Я молча достала из сумочки зажигалку и вручила её своему остроумному приятелю.
   - Не понял, - вытаращил на меня глаза Павел.
   - Этот Александр помогал мне прикурить, - снизошла я до объяснения.
   Через пятнадцать минут Андрей оторвался от манипуляций с зажигалкой и каким-то порошком, обалдело посмотрел на Павла и сказал:
   - Завтра снова придется ехать в Белые Столбы. Или я уже совсем сошел с ума, или именно эти "пальчики" были на бутылке из сада Татьяны Георгиевны. Нет, бред какой-то...
   - Раз в жизни и палка стреляет, - философски заметил Павел. - Больше никогда не буду плохо относиться к курящим женщинам.
   - Кстати о женщинах, - снова включился Андрей, - позвони своему приятелю в бывшее ГАИ... Не могу я нынешнюю аббравеатуру усвоить, хоть убей. Попроси его посмотреть, сколько этих самых бабских джипов может быть в Москве. И пусть кинет Наташе распечатку на электронку.
   Час спустя мы обалдело рассматривали результаты. В белокаменной числилось шестьдесят семь машин, подходящих по описанию. Из них в гаражах, абсолютно недоступным простым смертным, находилось... шестьдесят семь штук. И лишь четыре были зарегистрированы на женщин, от чего нам, ясное дело, было ни капельки не легче. Вот тебе и "бабский джип". Нет, наверняка и мой "обольститель", и Марианна оказались возле этой тачки совершенно случайно.
   Хотела бы я знать, сколько "пустышек" можно вытянуть, расследуя одно-единственное дело?
   Глава пятнадцатая.
   Марианна, в общем-то, уже привыкла к тому, что её господин и повелитель мог вызвать её к себе в любое время дня и ночи. Поэтому звонку не слишком поздним вечером не удивилась. На Рождественку, так на Рождественку, какая разница! Спасибо, что больше не заставляет кокетничать с разными сомнительными личностями и возить их на экскурсии по Подмосковью.
   Иногда она сладко мечтала о том, что бросит в лицо любовнику его тайну и навеки привяжет к себе. Он считает её идиоткой, думает, что использует втемную, а она, между прочим, вполне способна сложить два и два. Но теперь её мечты изменились. Она мечтала каким-то образом отделаться от слишком уж властной Императрицы, но... сохранив всю ту роскошь, к которой постепенно привыкла. Мечты приносили странное успокоение, но больше всего она уже любила те минуты, когда подруга приставляла к её руке крохотную ампулку и через несколько секунд мир вокруг вспыхивал яркими красками и хотелось петь от счастья.
   Она смутно помнила, как произошло знакомство Императрицы и Александра Николаевича. Кажется, это было в каком-то дорогом ресторане, куда по приглашению Ирины и явился многолетний любовник Марианны. Для сторонних наблюдателей это выглядело так, что девушка знакомит подругу со своим поклонником. Но даже Марианна при её интуиции психически неуравновешенной женщины не заметила той странной искры, которая мелькнула в темных глазах Александра Николаевича и зажгла ответный огонь в зеленых очах Императрицы. Эти двое поняли друг друга с полувзгляда.
   Потом танцевали, потом куда-то поехали. Марианна вообще неважно переносила дорогу в машине, её постоянно укачивало, а тут и вовсе разморило. Очнулась она в незнакомой комнате на незнакомой постели, а в голове её, точно льдинки в бокале, звучали чьи-то голоса, произносившие обрывки совершенно непонятных фраз:
   - ... всю жизнь искал именно...
   - ... третий не всегда бывает лишним, но иногда...
   - ... половину времени просто не соображает, в каком мире живет...
   - ... все равно, что найти розу в сугробе...
   Голоса были смутно знакомыми, но кому они принадлежали, Марианна никак не могла определить. В этот момент в комнату вплыла Императрица, закутанная в яркий, пышный наряд, что-то среднее между бальным туалетом и купальной простыней:
   - Очнулась? Ну, разве можно столько пить? Мы уж терпение потеряли...
   "Мы", - изумилась про себя Марианна. - Это что-то новенькое. Кого она имеет в виду?"
   Долго размышлять ей не пришлось. Следом за Императрицей в комнату вошел Александр Николаевич, причем тоже - не в деловом костюме.
   - Сейчас позавтракаем, - жизнерадостно сказал он, - и будем развлекаться. Девочки не против?
   - Я - только за, - томно сказала Императрица. - Тем более, что и ночью мы славно повеселились. Помнишь, Мари?
   Увы, Марианна явно ничего не помнила. И тогда Александр Николаевич высыпал перед ней на кровать несколько ярких, мастерски сделанных "Поляроидом" снимков, где ночное веселье было отражено во всей красе. Как-то так получилось, что партнеры Марианны - мужчина и женщина - только угадывались, зато сама она была более чем узнаваема.
   - Я не хочу! - хотелось ей крикнуть, но Императрица снова приставила ей ампулку к локтю. На сей раз доза была много меньше, Марианна осознавала, что с ней происходит, но это казалось ей самой приятной и естественной вещью на свете. Даже то, что её любовник и её подруга временами о ней забывали и переключали свое внимание исключительно друг на друга, нисколько не шокировало. Они же - как одно целое, разве не так? Так пусть же всем будет хорошо...
   Сделать из психически неуравновешенного человека законченного наркомана - пара пустяков. Очень скоро Императрица получила в свое распоряжение роскошную куклу, которая выполняла любые её желания, даже самые экзотические. А если кукла надоедала, находились другие развлечения.
   Встречаться с новым любовником в загородном доме было слишком опасно: в обслуге дураков не держали и легенда о подружке с женихом не выдержала бы самой примитивной проверки. Поэтому Ирина, затратив немало денег, связей и изобретательности, нашла квартиру, идеально подходившую для её задумок. В квартиру можно было попасть и обычным путем: через парадное, и секретным: через черный ход занимавшего весь первый этаж престижного салона красоты. Трехэтажный, заново отделанный дом в тихом центральном переулке Москвы хорош был ещё и тем, что на двух этажах было всего по одной квартире, и Ирина точно разузнала, что хозяева второго этажа ещё не скоро вернутся в Россию. Поскольку не хотят переселиться из престижных апартаментов в места, так сказать, лишения свободы. А на третьем этаже уютно разместилась квартирка из двух комнат с балконом, с которого, в случае уж совсем крайней необходимости, можно было быстро и легко перебраться на плоскую крышу двухэтажного дома рядом.
   - Ты начиталась шпионских романов, дорогая, - благодушно шутил иногда Александр Николаевич, лежа рядом со своей новой любовницей в приятной истоме. - Зачем столько предосторожностей? Достаточно просто не открывать никому дверь, она же бронированная. Да и Мари, в случае чего, всегда под рукой.
   Ирина только загадочно улыбалась в ответ. Она сама себе боялась признаться, что влюбилась в этого выхоленного красавца без памяти, что ни одно из её прежних приключений-увлечений не приносило ей столько удовольствия и наслаждения. А вот Мари... Мари ей определенно надоела, и если бы не необходимость иметь надежную ширму, то...
   Как-то она поделилась этой мыслью с любовником, но тот лишь нахмурился:
   - Девчонка тут же побежит и доложит обо всем твоему мужу. Да и куда ей деваться теперь? К своему мужу? Тогда все будет известно в моей семье... Конечно, если ты готова навсегда связать со мной свою жизнь...
   Ирина насмешливо приподняла брови:
   - А ты готов сохранить для меня прежний уровень этой самой жизни? Не знала, что мне так везет на миллионеров...
   - Сохранить такой уровень жизни я, конечно, не могу, - обиженно отозвался Александр Николаевич. - Поэтому и не советую злить Марианну. Без неё нам будет значительно труднее встречаться. Впрочем, если я тебе надоел...
   - Ты - нет. Но эта кукла... В общем, я подумаю... В конце концов есть масса способов избавиться от человека. А нет человека - нет проблем.