Бейкер Мэдлин. Путь Лэйси

   — О нет, — сказала она, качая головой. — Ты не заберешь мою лошадь.
   Мэтт медленно кивнул.
   — Твою лошадь и тебя. Лэйси снова покачала головой.
   — Нет, я следую за своим отцом. И мне нет никакого дела до того, что ты собираешься делать.
   — Боюсь, в данном случае у тебя нет выбора, — сказал Мэтт решительно.
   — В самом деле? — резко возразила Лэйси. — Хорошо, мы еще посмотрим.
   С этими словами она побежала к Синдер, резко схватила поводья и прыгнула на спину кобылы, собираясь ускакать как можно быстрее от Мэтта Дрего.
   Но руки Мэтта схватили ее за талию и стащили со спины лошади.
   — Отпусти меня! — закричала Лэйси и начала бить его своими маленькими кулачками. — Отпусти меня сейчас же!
   Мэтт еще сильнее прижал девушку к себе, стараясь избежать ее злых кулачков. Он выругался, когда она ударила его по носу. Она открыла рот, заметив тонкую струйку крови, текущую из ноздрей Мэтта. Боже мой, она разбила ему нос! Хорошо, так ему и надо!
   — Пусти меня! — потребовала она.
   Он все еще держал ее, и она начала пинать его ногой.
   — Будь ты проклята, маленькая ведьма! Прекрати, пока я не положил тебя на колено и не научил кое-каким манерам.
   — Манерам! Как бы я хотела быть мужчиной, Мэтт Дрего! Я бы научила тебя некоторым манерам! — закричала она и внезапно набросилась на него, ударив кулаком в раненое плечо изо всей силы.
   Мэтт сразу отпустил ее. Отвратительные ругательства вырвались из его уст, когда острые копья боли прошлись сверху вниз по его руке.
   Триумф Лэйси мгновенно превратился в момент раскаяния, когда она увидела, как побледнело лицо Мэтта, и заметила кровь, сочившуюся сквозь повязку на его плече.
   — О, Мэтт, — пробормотала она, раскаиваясь — Извини. Дай взглянуть на твою руку.
   Он не стал спорить, со стоном присел, сжав зубы. Глаза его потускнели от боли.
   — Тебе больно? — взволнованно спросила Лэйси.
   — А как ты, черт тебя побери, думаешь? — заскрежетал он зубами.
   Лэйси осторожно сняла промокшую повязку. Рана снова стала кровоточить, и все по ее вине. Тихо укоряя себя за то, что нечестно воспользовалась преимуществом над ним, она сделала чистый перевязочный материал и прижала его к ране, затем перевязала ее полоской чистой ткани.
   — Извини, Мэтт.
   — Извини и ты меня, — сказал он и до того, как Лэйси полностью осознала, в чем дело, схватил ее руки и связал их вместе окровавленной повязкой, которую она сняла с его руки.
   — Как ты смеешь! — гневно закричала Лэйси — Ты, презренная свинья! Надеюсь, что тебя повесят! Дважды!
   — Мне нужна эта лошадь, Лэйси, — спокойно сказал Мэтт. — Я не могу оставить тебя одну. И я не собираюсь провести остаток жизни, морозя свои пятки в Юмской камере за то, чего я не делал.
   Лэйси повернулась к нему лицом.
   — Разве не все заключенные клянутся, что они не виноваты?
   — Я не знаю о ком-либо еще. Я знаю, что не убивал этого ребенка. — Он печально покачал головой. — По крайней мере, я абсолютно уверен, что не убивал.
   — Абсолютно уверен?
   — Я был пьян. Но, черт побери, я не мог убить человека и забыть это. Я никогда не напивался до такого состояния.
   — Что ты будешь делать со мной? — спросила Лэйси, потянув за повязку, которая стягивала ее запястья.
   — Заберу тебя с собой в Солт Крик, а потом ты будешь свободна.
   Лэйси покачала головой, слезы катились по ее щекам.
   — Нет, Мэтт, пожалуйста. Я должна спасти своего отца. Разве ты не понимаешь? Я должна найти его. Он единственный, кто остался из моей семьи. Я не могу провести остаток жизни в неведении, что случилось с ним, не зная, жив он или мертв.
   Мэтт почувствовал, как у него дрогнуло сердце, когда он посмотрел на Лэйси. По ее щекам катились слезы, руки были связаны окровавленной повязкой, глаза широко открыты и умоляли его. Как он мог ей отказать! Ведь она спасла ему жизнь. А что, если бы его отца забрали индейцы? Разве не свернул бы он небеса и землю, пытаясь спасти его? Почему Лэйси Монтана должна чувствовать по-другому только потому, что она девушка?
   Вздохнув, Мэтт сдался.
   — Хорошо, Лэйси. Я помогу тебе найти отца. Мы поедем с первыми лучами солнца.
   — Спасибо, Мэтт. Развяжи меня, пожалуйста.
   — Нет.
   — Почему?
   — Я буду спокоен, зная, что ты не сможешь убежать.
   Лэйси несколько минут ругалась, обзывая Мэтта Дрего отвратительными словами, какие приходили ей на ум, но он не изменил своего решения. В конце концов она опустилась на свои одеяла, кипя от злости. Нахал! Связал ее как преступницу!
   Ее глаза сверкали от гнева, а он заботливо укрыл ее одеялом.
   — Спи крепко, — пробормотал он и улыбнулся, когда она показала ему язык.

Глава 3

   Мэтт Дрего слез с лошади и стал исследовать землю, его глаза сосредоточенно сузились. След трехдневной давности, но все еще хорошо был виден. Индейцы шли неторопливым, размеренным шагом по направлению к югу. Ройс Монтана едва тащился, но был жив.
   Мэтт нахмурился, вскочив в седло. «Мы затеяли бесполезное дело, — со злобой подумал он. — Даже если и найдем лагерь индейцев, у нас почти нет шансов спасти отца Лэйси. У нас нет оружия, кроме ножа, который я нашел у одного из убитых охранников». Он сомневался, что человек, вооруженный ножом, сможет испугать индейцев. Апачи были выносливыми и жестокими. Они питали мало уважения к кому-либо или чему-либо, что не принадлежало Динеям, Народу, как они себя называли. Их мужчины были самыми грубыми и беспощадными, самыми воинственными из всех племен юго-запада. Они ели конину и часто загоняли лошадь до смерти, а потом ели тушу. Только к детям апачи были добры. Индейцы приветствовали приход в их племя детей любой расы, принимая их, как родных. Их женщины занимались вигвамом, оберегая там оружие воинов. Они поднимали детей и часто боролись на стороне своих мужей, так же храбро и бесстрашно, как мужчины.
   Мэтт печально покачал головой. Дурак он был, согласившись взять Лэйси и следовать за ее отцом, и все же он был как пластилин в ее руках. Один взгляд этих задумчивых темных глаз, и он был пойман на удочку и беспомощен. Она была такой юной, такой наивной и такой ранимой.
   Они ехали несколько часов почти не разговаривая. Лэйси сидела сзади, обняв Мэтта за талию. Она старалась не прикасаться к нему больше, чем необходимо, но время от времени ее грудь касалась его широкой спины. Один раз она задремала, удобно прислонившись щекой к его спине. Очнувшись, девушка смутилась и немедленно выпрямилась. Ей показалось, что она услышала, как он засмеялся, когда она отстранилась, но не была в этом уверена. Он суровый человек, но великодушный. Она ожидала, что он похоронит мертвых людей прежде, чем они покинут место побоища, но он только покачал головой, когда она предложила это.
   — Они никогда не оказывали мне любезностей.
   — Но…
   — Моя рана на руке и так чертовски болит. Я не собираюсь усугублять боль, копая могилы этим ублюдкам, — холодно объяснил он и, нахмурившись, посмотрел на нее. — Кроме того, волкам и стервятникам тоже надо есть, так же, как и червям.
   Мэтт остановил лошадь после полудня. Пока он занимался лошадью, Лэйси быстро приготовила ленч.
   — Ты думаешь, мы найдем его? — спросила она.
   Мэтт пожал плечами.
   — Не знаю. Это зависит от того, насколько хорошо будут видны следы.
   Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он не хотел, чтобы она упала духом, но в то же время было необходимо, чтобы она приготовилась к худшему.
   — Послушай, Лэйси, шансы найти твоего отца совсем небольшие. Апачи — не самый великодушный народ в мире. Белые люди относились к ним очень плохо последние несколько лет. Они могут… Я имею в виду, что твой отец может попасть под горячую руку. Он, может быть, уже мертви Тебе нужно быть готовой к этому.
   Лэйси покачала головой.
   — Нет. С ним все в порядке. Я знаю.
   — Надеюсь, ты права, — мягко ответил Мэтт и указал на ее седельный вьюк. — У тебя случайно нет там оружия?
   Лэйси уставилась на него. У нее было оружие. Она совсем забыла об этом. Отец дал ей его, когда они переехали на Запад. Он терпеливо учил ее, как заряжать и чистить оружие, и проинструктировал, как стрелять в случае необходимости. Но она не любила оружие и держала маленькое ружье только потому, что отец чувствовал себя спокойнее, зная, что оно у нее под рукой.
   — У меня… это небольшой пистолет, — ответила Лэйси. — Отец дал его мне.
   — Он заряжен?
   — Конечно. Какой толк от незаряженного пистолета?
   — Да, небольшой, — пробормотал Мэтт. — Ты не будешь против, если я взгляну на него?
   — Пожалуйста, он в моем седельном вьюке. Настроение Мэтта Дрего поднялось, когда он порылся в вещах Лэйси, обнаружив там маленький пистолет. Это было женское оружие. Легкое, небольшое по размеру, с отделанной жемчугом рукояткой. Оно плотно прилегало к запястью его руки.
   — Есть запасные патроны?
   — Коробка, — сказала Лэйси.
   Мэтт нашел патроны и насыпал горсть в карман штанов. Теперь они были не такими беззащитными, хотя пистолет не годился для долгой стрельбы. Все же это лучше, чем ничего.
   После ленча Мэтт снова нашел след. Вдруг он выругался, заметив, что следы изменились.
   — Не вижу следов твоего старика. Или они посадили его на лошадь, потому что он слишком тормозил движение, или…
   — Или убили, — закончила Лэйси тихим голосом.
   Мэтт кивнул. Это было то, чего он боялся больше всего. Он обвел взглядом окрестности, пытаясь найти какой-нибудь знак. Индейцы не очень утруждали себя и не похоронили бы старика. Если бы он остался в пустыне, над ним кружились бы стервятники. Если тело было свежим и были разбросаны останки, хищники растерзали бы его.
   — Он не мог сесть на лошадь с кандалами на ногах, — сказала Лэйси. Ее глаза, большие и темные, взглянули на Мэтта с надеждой.
   Он не смог устоять, увидев, как ее худенькие плечи бессильно опустились.
   — Они могли бросить его на спину лошади, — высказал версию Мэтт, придавая бодрость своему голосу. — Не самый удобный способ путешествовать, но все же это возможно. Не могли же они тащить его всю дорогу, а затем убить, не достигнув места назначения.
   — Ты прав, — согласилась Лэйси. — Мэтт, давай поторопимся.
   Они ехали до ночи. Лэйси постоянно думала об отце, молясь, чтобы с ним ничего не случилось. Несмотря ни на что, он был ее отцом, и она его очень любила.
   Ночью они нашли укрытие среди низкорослых тополей.
   Лэйси готовила ужин, а Мэтт расседлал и чистил кобылу. Лэйси искоса наблюдала за ним, пока бобы и бекон медленно жарились на костре, подмечая то, как он разговаривает с лошадью, как нежно его руки двигаются по шерсти Синдер, как он проворно проводит щеткой по ее гладкой черной шкуре. Он проверил ноги кобылы, почистил копыта, умело, пробежав по ним рукой, чтобы убедиться, что они все еще тугие.
   «Он замечательный человек», — подумала Лэйси. Она знала, что его рука, должно быть, еще болит, но он никогда не жаловался. Он упорно ехал дальше, и она восхищалась его силой и выносливостью, а также умением выживать в пустыне. Он был красивым мужчиной, более красивым, чем те, которых она знала. Огонь осветил его черные волосы, и она не могла не обратить внимание на мощные мускулы под рубашкой, когда он тщательно чистил Синдер. «Он очень добрый, — подумала Лэйси. — Может быть, он и не такой уж плохой. И все же он обвинен и осужден за убийство. Возможно, он виновен». Если это так, то почему же она не боится находиться с ним рядом? Она должна быть до безумия напугана, бояться за свою жизнь, но она не боялась. Она была уверена, что Мэтт Дрего защитит ее от любого зла, как он защитил ее от змеи.
   Ее уверенность немного поколебалась, когда он подошел и сел рядом. Он был таким высоким, его плечи такими широкими, руки такими мускулистыми, что она чувствовала себя маленькой рядом с ним.
   Она не смотрела ему в глаза, подавая бобы, бекон и печенье, а затем принялась за свою трапезу. Девушка почувствовала на себе взгляд Мэтта, и на ее щеках появился румянец. Почему он на нее так уставился? О чем он думает?
   — У тебя хорошая лошадь, — заметил Мэтт, чтобы как-то разрядить обстановку.
   — Мистер Вебстер подарил ее мне на день рождения.
   — Вебстер?
   — Он был владельцем ранчо, где работал отец до того… до того, как его арестовали.
   Мэтт больше не продолжал разговор на эту тему. По выражению ее лица он заметил, что она не хотела об этом говорить.
   Мэтт налил себе и Лэйси кофе. Она медленно пила маленькими глотками горячий напиток. Еще совсем девочка, но ни разу не пожаловалась с тех пор, как он ее встретил. Ни по поводу того, что она за ним ухаживала или долгое время находилась в седле, ни по поводу пищи, которую они ели, ни из-за отсутствия удобств, ведь они спали на земле.
   Почувствовав на себе его взгляд, Лэйси подняла глаза. Почему он на нее смотрит так, будто она сделала что-то необыкновенное? В ее животе все начало вибрировать. По рукам и ногам потекло тепло и добралось до щек. Она нервно облизнула губы, удивляясь, почему во рту пересохло.
   — Я… Я собираюсь ложиться спать, — произнесла она, заикаясь. — Я… день был очень долгим.
   Мэтт кивнул.
   — Спокойной ночи, Лэйси.
   — Спокойной ночи.
   Свернувшись калачиком под одеялом, она не могла уснуть. Ее взгляд был направлен на Мэтта, и она наблюдала сквозь ресницы, как он прикрывает костер валежником, затем медленно обходит лагерь. Его темные глаза искали тени, уши ловили звуки ночи. Удовлетворенный тем, что поблизости нет опасности, он присел и проверил пистолет.
   Лэйси продолжала наблюдать за ним, восхищаясь тем, как его руки умело обращаются с оружием. Затем он засунул пистолет в свой карман. У него были длинные пальцы. Это были замечательные нежные руки. Она подумала об этом и почувствовала приятное ощущение внутри живота, вспомнив, какими успокаивающими были его руки, когда они слегка поглаживали ее спину в тот день, когда на нее чуть не напала змея. В руках Мэтта была сила. Она почувствовала стыд, когда осознала, что хочет, чтобы он ее еще раз обнял. Обнял и поцеловал, и… Она отогнала эти мысли. Что бы он подумал, если бы знал, что она жаждет его прикосновений? Похоже, он бы рассмеялся или, еще хуже, воспользовался бы ею.
   Она затаила дыхание, когда Мэтт перевел взгляд на нее. Ее щеки запылали. Мэтт слегка улыбнулся и лег под одеяло.
   — Спи, Лэйси, — сказал он мягко.
   Без слов она глубоко вздохнула. Он все время чувствовал, что она наблюдает за ним. Она долго не могла уснуть.

* * *

   Лэйси в полном смятении уставилась на остатки деревни индейцев. — Куда они ушли? Мэтт пожал плечами.
   — Невероятно. Похоже, они двинулись к своей зимней стоянке.
   Спрыгнув с лошади, он пошел по опустошенному лагерю. Ничего не осталось, кроме следов костра, нескольких столбов вигвама, черепа оленя, кусочков сыромятной плети и груды мусора.
   Мэтт нервно покусывал губы. Индейцы разделились на две группы. Одна группа направилась на юг к границе, а вторая — к территории Новой Мексики. Почему они разделились? Обе группы составляли апачи или апачи проводили лето с другим племенем? Он изучал окрестности, надеясь найти какие-нибудь следы их мокасин, но безрезультатно.
   — Так, — пробормотал он, — первым делом утром мы отправимся в Солт Крик.
   — Назад? — воскликнула Лэйси. — Почему?
   — Потому что индейцы разделились на две группы, — резко ответил Мэтт. — Никто не знает, в какой из них твой отец.
   — Но…
   — Так надо, — раздраженно прервал ее Мэтт. — Лично я не собираюсь тащить своего осла через всю Аризону. Завтра мы отправимся в Солт Крик, я собираюсь защитить себя от обвинения в убийстве.
   — Но мы сейчас не можем все бросить, — упрямо повторила Лэйси. — Мы почти у цели.
   — Сейчас мы ничуть не ближе, чем когда-либо. Я тебе говорил, что наши шансы найти его равны нулю, а сейчас и того меньше.
   Лэйси распрямила плечи.
   — Послушай, Мэтт Дрего, мы не повернем назад, пока не найдем моего отца. Ты обещал. Но если хочешь повернуть назад, пожалуйста, иди. Тебе придется долго идти назад в Солт Крик.
   Мэтт сердито посмотрел на нее. Упрямая, обидчивая девчонка. Она хочет, чтобы все было так, как она решила. Но он действительно обещал помочь ей найти отца.
   — Пожалуйста, Мэтт.
   Он пристально посмотрел на нее, и злость начала медленно отступать, когда он увидел выражение ее лица. Проклятье! Она была похожа на маленькую девочку, которая поняла, что Сайта Клауса не существует.
   Выругавшись про себя, Мэтт посмотрел вдаль. Допустим, что следы принадлежат апачи. Какая из групп прихватила с собой отца Лэйси, если предположить, что он еще жив? Маленькая группа, которая отправилась к границе, или большая, которая движется в Новую Мексику?
   — Что это? — спросила Лэйси, подойдя к нему.
   Мэтт указал на следы.
   — Никто не знает, в какой из этих групп твой отец.
   — Что нам делать?
   — Мы не можем идти в двух направлениях сразу. — Мэтт посмотрел в северном направлении. — Через несколько недель наступит зима.
   — И дожди смоют все следы, — сказала Лэйси, завершая его мысль.
   — Совершенно верно.
   — Нам нужно что-то делать.
   — Да, — Мэтт прошелся по следам несколько ярдов, затем подошел к другим. — Не знаю, — пробормотал он, качая головой. — Это твой отец, тебе и решать.
   — В каком направлении лучше идти? Мэтт пожал плечами.
   — В основном апачи проводят зиму на границе, они обычно путешествуют маленькими группами. Я бы посоветовал идти на юг.
   — Тогда на юг, — согласилась Лэйси.

* * *

   Через три дня показалась окраина маленького городка. Лэйси не хотела останавливаться, желая идти по следам, пока они отчетливо видны. Однако Мэтт был непреклонен.
   — Нам нужна пища, нужны лошади и лучшее оружие. Кроме того, необходима теплая одежда.
   Они поехали по узкой улице. Это был безобразный маленький городок. Здания старые и запущенные, с облупившейся и выгоревшей краской. Лэйси насчитала три таверны по одной стороне улицы и две по другой. Единственный отель был расположен в центре города. Не было видно ни домов, ни контор адвоката, ни церкви.
   — У тебя, конечно, нет денег? — спросил Мэтт.
   Лэйси с сожалением покачала головой.
   — Тогда мы отдадим в залог твое седло, и я попытаю счастья за карточным столом.
   — Ты картежник? — удивленно спросила Лэйси.
   — Когда вынужден им стать.
   — Ты хорошо играешь?
   — Достаточно хорошо.
   — А что будет, если тебе не повезет? Мой отец заплатил много денег за это седло. Я не хочу потерять его.
   — Мы это делаем ради твоего отца, — напомнил Мэтт. — Пойдем, посмотрим, сколько мы можем получить за твое приспособление.
   Лэйси вошла за Мэттом в грязный магазин, находящийся между двух таверн. Она стояла у двери, пока Мэтт договаривался с хозяином, краснолицым мужчиной с большим носом и желтыми зубами.
   Они долго торговались. Мэтт ругался себе под нос, когда выходил из здания.
   — Проклятый негодяй, — проворчал он. — Поищем какой-нибудь жратвы.
   Между таверной и пустым зданием на окраине города стоял крохотный ресторан. Лэйси была очень смущена, когда вошла туда вслед за Мэттом. Ни одна леди не показывалась на публике в штанах. Но Мэтт не дал ей возможности переодеться.
   Она опустила голову, когда он заказывал бифштекс и картошку. Женщина, которая принимала заказ, презрительно посмотрела на Лэйси, но улыбнулась, когда перевела взгляд на Мэтта.
   После обеда мы закажем комнату и помоемся, — рассуждал Мэтт вслух. — А потом я займусь карточной игрой, а ты немного поспишь.
   — Я не останусь в этом городе одна, — заявила Лэйси. — Держу пари, что здесь много бандитов.
   — Возможно, ты права, — согласился Мэтт, — но леди не ходят в таверны.
   — Но они и не ездят верхом, и не носят штанов, — возразила Лэйси.
   Мэтт пристально посмотрел на нее через стол. Какое она упрямое существо! Хочет всегда, чтобы все было так, как ей нравится, и получает это.
   Через несколько минут Мэтт набросился на бифштекс. Это была первая приличная пища за последние месяцы. Пищей в тюрьме в Солт Крик нельзя было похвастаться. Учитывая обстоятельства, он полагал, что ему повезло, раз шериф вообще кормил его. Он провел шесть недель в ожидании телеги, которая перевезет его в Юму. Это были долгие недели. Ничего не оставалось, как ходить взад и вперед или сидеть на скамейке и считать кирпичи в стене. Время от времени он думал о ночи в таверне. Вспоминая о ней сейчас, он подумал, не сделал ли это кто-нибудь преднамеренно. Он был чужаком в городе. В ту ночь в таверне было еще пятеро мужчин. Трое из них обвинили его. Все они были жителями Солт Крик. Хендерсон мертв, а хозяин бара отказался давать показания. Он говорил, что ничего не видел. Но остальные трое сказали достаточно. Более чем достаточно.
   Погрузившись в свои мысли, Мэтт закончил трапезу, не ощущая вкуса пищи. Они могли подмешать наркотики в виски, убить ребенка и спихнуть вину на него. Он нахмурился, пытаясь вспомнить ту ночь. Очень смутно он помнил разговор с Билли Хенперсоном. Мальчишка был горластым хвастуном, который слишком гордился своим железным из ослепительной стали кольтом с инкрустированной жемчугом рукояткой. Он вспомнил, как сказал мальчику, что отличное оружие еще не значит, что воин хороший, и мальчишка стал хвастаться, что он первоклассный стрелок. Он сказал самодовольно, что уже убил человека, и Мэтт подумал, что он готов убить еще одного…
   — Что? — он поднял глаза, услышав, что Лэйси. говорит ему что-то.
   — Я готова идти.
   — Я тоже.
   Мэтт бросил несколько монет на стол, одарил улыбкой официантку, приподняв свою шляпу, и вышел за Лэйси.
   — О чем ты думал? — спросила Лэйси, — Ты выглядел так, словно находился на расстоянии в миллион миль.
   — Ни о чем.
   Оставив лошадь в платной конюшне, они побрели по пыльной улице к отелю. Высокий мужчина в красной рубашке, грязных коричневых брюках и черном котелке сидел за столом. Старый «Уолтер Кольт» был за поясом его брюк. Большая черная сигара зажата в зубах.
   — Чем могу служить? — спросил он унылым голосом.
   — Я бы хотел снять комнату, — ответил Мэтт, — с ванной, если есть.
   — В семнадцатой комнате есть ванна, — сказал мужчина.
   Он снял большой медный ключ с крючка на стене и бросил Мэтту.
   — Это будет стоить вам на две монеты больше за ванну и еще две монеты за горячую воду. Оплата вперед.
   — Отлично.
   Мэтт дал мужчине пятьдесят центов.
   — Я скажу Розе, чтобы принесла вам чай. Мужчина указал мозолистым пальцем в сторону лестницы.
   — Ваша комната наверху слева от лестницы.
   — Благодарю, — сказал Мэтт.
   Лэйси почувствовала, что ее щеки покраснели, когда мужчина искоса посмотрел на нее. Конечно, он не имел понятия о том, что они с Мэттом не были женаты, но она-то знала. Она спешила за Мэттом вверх по лестнице, боясь встретить кого-нибудь еще. Все выглядело таким неряшливым и убогим.
   Комната номер семнадцать была маленькая, квадратная, там почти не было мебели кроме провисшей двуспальной кровати и страшного дубового комода. Ванна стояла в углу, спрятанная за слишком яркой занавеской. На потолке развевалась паутина.
   С отвращением Лэйси присела на край кровати. Конюшня в Солт Крик была и то чище, там даже запах был лучше, чем здесь. Сняв шляпу, она провела рукой по волосам. Было бы хорошо принять ванну и вымыть волосы. Она никогда не была такой грязной за всю свою жизнь. Сняв ботинки и носки, она вытянула ноги и пошевелила кончиками пальцев.
   Подняв глаза, Лэйси заметила, что Мэтт наблюдает за ней. На некоторое время она забыла, что находится в комнате наедине с мужчиной, который не был ее супругом, и что там только одна кровать. На щеках ее появился румянец. Незамужняя женщина не должна находиться в комнате наедине с мужчиной. Время от времени мать Лэйси вбивала ей это в голову. То, что она была с Мэттом в степи последнюю неделю, не казалось ей странным. Но ее убивала мысль, что она проведет с ним ночь в отеле. Кровать, четыре стены — все делало обстановку более интимной, чем в лесу у костра.
   Мэтт лукаво посмотрел на Лэйси. Можно было легко догадаться, о чем она думает. Испуг, что она находится с ним в убогой комнате отеля, был просто написан у нее на лице.
   — Ты сама сказала, что не останешься одна в этом городе, — напомнил Мэтт. — Но я могу пойти в другую комнату.
   Лэйси покачала головой. Лучше пренебречь приличиями и провести ночь с Мэттом, чем ночевать одной в этой ужасной комнате в чужом городе.
   Через несколько минут в комнату вошла довольно тучная мексиканка. Двое крепких мальчиков следовали за ней по пятам. Они принесли воды и наполнили ванну.
   Женщина взглянула на Лэйси, затем на Мэтта и многозначительно улыбнулась перед тем, как покинуть комнату. Мальчики тихо вышли за ней.
   Лэйси жадно смотрела на ванну, а затем глянула на Мэтта.
   — Итак? — Что?
   — Ты же не останешься здесь, пока я буду принимать ванну, не так ли? — возмущенно сказала она.
   — Я думал, что ты не хочешь оставаться одна, — ответил Мэтт, стараясь подавить усмешку.
   — Ты можешь подождать в коридоре.
   — Я подожду на кровати.
   С этими словами он сел на кровать, снял ботинки и носки.
   — Занавес будет прикрывать тебя, не, волнуйся.
   — Но…
   — Я не буду подсматривать, обещаю. Вздохнув, Лэйси шагнула за занавеску и стала раздеваться, прислушиваясь к шагам Мэтта, подкрадывающегося к ней. Могла ли она доверять ему, будет ли он вести себя как джентльмен? Она чуть не рассмеялась. Джентльмен, в самом деле! Он был преступником, картежником и бог весть кем еще.