без автора. Тысяча и одна ночь

А через несколько дней старуха пришла к той женщине, когда она была в доме, и с жалостью приветствовала её и спросила: «Что с тобой, о дочка, о моя любимая? Ты смутила мои мысли». И она вошла к матери женщины и спросила её: «О сестрица, что случилось и что за история у девушки с её мужем? До меня дошло, что он с нею развёлся; какой за ней грех, требующий всего этого?» – «Может быть, её муж вернётся к ней по твоему благословению, – сказала мать женщины. – Помолись же за неё, сестрица: ты постница и простаиваешь всю ночь». А потом девушка, её мать и старуха сошлись в доме и стали разговаривать, и старуха сказала: «О дочка, не носи заботы, если захочет Аллах великий, я сведу тебя с твоим мужем на этих днях».

И потом старуха отправилась к тому юноше и сказала ему: «Приготовь нам красивое помещение, я приведу к тебе ту женщину сегодня вечером». И юноша поднялся и принёс все, что им было нужно из еды и питья, и сел их дожидаться, а старуха пришла к матери женщины и сказала ей: «О сестрица, у нас свадьба, пошли девушку со мной, пусть она развлечётся и пройдут её огорчение и забота, а потом я верну её тебе такой же, какою взяла». И мать женщины поднялась и одела её в самое роскошное из её платьев, украсив её наилучшими украшениями и одеждами. И женщина вышла со старухой, а мать её шла с ними до ворот и наставляла старуху и говорила ей: «Берегись, чтобы её не увидел кто-нибудь из созданий Аллаха великого – ты ведь знаешь, каково место её мужа у халифа. Не задерживайся же и возвращайся в самом скором времени». И старуха взяла женщину и пришла с нею к дому юноши, а женщина думала, что это тот дом, где свадьба. И когда она вошла в дом и пришла в комнату гостей…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот первая ночь

Когда же настала шестьсот первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда женщина вошла в дом и пришла в комнату гостей, юноша вскочил ей навстречу и обнял её и стал целовать ей руки и ноги, и девушка была ошеломлена красотой юноши, и ей представилось что это помещение и все, что в нем есть из цветов, съестного и напитков – сон. И старуха, увидя её растерянность, сказала: „Имя Аллаха над тобою, о дочка! Не бойся, я сижу и не покину тебя ни на одну минуту. Ты подходишь для него, и он подходит для тебя“. И женщина села в сильном смущении, а юноша до тех пор играл с нею и смешил её и развлекал стихами и рассказами, пока её грудь не расправилась и она не развеселилась. И она стала есть и пить, и когда вино показалось ей приятным, она взяла лютню и запела и склонилась и устремилась к красоте юноши. И, увидав это, юноша опьянел без вина, и его душа показалась для него ничтожной, и старуха вышла от них.

А на заре она пришла к ним и пожелала им доброго утра и спросила женщину: «Какова была твоя ночь, о госпожа?» – «Было хорошо из-за твоих длинных рук и уменья сводничать», – ответила женщина, а старуха сказала ей: «Вставай, пойдём к твоей матери». И когда юноша услышал слова старухи, он выложил ей сто динаров и сказал: «Оставь её у меня на сегодняшнюю ночь». И старуха вышла от них и пошла к матери женщины и сказала ей: «Твоя дочь желает тебе мира. Мать невесты взяла с неё клятву, что она проведёт у неё сегодняшнюю ночь». «О сестрица, – сказала мать женщины, – пожелай мира им обеим. Если девушка довольна, то не беда, что она там переночует – пусть повеселится и придёт не торопясь, и я боюсь для неё только огорчения со стороны её мужа».

И старуха устраивала с матерью женщины хитрость за хитростью, пока не провела так семь дней, и каждый день она брала от юноши сто динаров. А когда эти дни прошли, мать женщины сказала старухе: «Подай мне мою дочь сию же минуту, моё сердце занято ею! Время её отсутствия затянулось, и это мне подозрительно». И старуха вышла от неё, разгневанная её словами, и, придя к женщине, положила её руку в свою, и они вышли от юноши, когда тот спал на постели, охмелев от вина. И они пришли к матери женщины, и та встретила её весело и приветливо, обрадованная до крайности, и сказала: «О дочка, моё сердце занято тобою, и я напала на мою сестру со словами, которые её огорчили». – «Поднимайся и целуй ей руки и ноги – она была мне точно служанка и исполняла мои просьбы, – сказала женщина. – А если ты не сделаешь того, что я приказала, я тебе не дочь, а ты мне не мать». И мать девушки тотчас же поднялась и помирилась со старухой.

А юноша, очнувшись от опьянения, не нашёл женщины, но он был рад и тому, что получил, когда достиг своей цели. И потом старуха пошла к юноше и приветствовала его и спросила: «Что ты видел из моих поступков?» – «Прекрасно ты поступила и замыслила и придумала!» – воскликнул юноша. А старуха сказала: «Пойдём, исправим то, что мы испортили, и воротим эту женщину к её мужу – мы ведь были причиною их разлуки». – «А как мне поступить?» – спросил юноша. «Ты пойдёшь в лавку того купца, – отвечала старуха, – и сядешь возле него и поздороваешься с ним, а я пройду мимо лавки. И когда ты меня увидишь, выйди поскорее из лавки, схвати меня и тяни за платье, и брани, и путай, и требуй с меня покрывало, и говори купцу: „О владыка, не помнишь ты того покрывала, которое я у тебя купил за пятьдесят динаров? Случилось, о господин, что моя невольница его надела и прожгла в одном месте с краю, и тогда она дала это покрывало этой старухе, чтобы та отдала его кому-нибудь заштопать, и старуха взяла его и ушла, и я её с того дня не видел“. – „С любовью и удовольствием!“ – ответил юноша.

А затем, в тот же час и минуту, он пошёл в лавку купца и посидел у него немного, и вдруг увидел, что старуха проходит мимо лавки, и в руках у неё чётки, которые она пересчитывает. И, увидав её, юноша поднялся на ноги и, выйдя из лавки, потянул старуху за платье и стал её ругать и бранить, а она отвечала ему мягко и говорила: «О дитя моё, тебе простительно!» И люди на рынке собрались вокруг них и стали спрашивать: «В чем дело?» И юноша отвечал: «О люди, я купил у этого купца покрывало за пятьдесят динаров, и невольница носила его один час, а потом она села, чтобы его окурить, и вылетела искра и прожгла покрывало с краю. И мы дали его этой старухе с тем, чтобы она отдала его кому-нибудь заштопать и возвратила нам, и с того времени мы никогда её не видали». И старуха воскликнула: «Этот юноша сказал правду! Да, я взяла у него покрывало и зашла с ним в один из домов, куда я обыкновенно захожу, и забыла его где-то в тех местах, и не знаю, где оно. А я женщина бедная, и я испугалась владельца этого покрывала и не встречалась с ним». И при всем этом купец, муж той женщины, слушал их разговор…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот вторая ночь

Когда же настала шестьсот вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда юноша схватил старуху и стал говорить ей про покрывало, как она его научила, купец, муж той женщины, слышал их разговор с начала до конца. И когда купец узнал историю, которую придумали эта хитрая старуха с юношей, он поднялся на ноги и воскликнул: „Аллах велик! Прошу прощения у великого Аллаха за мои грехи и за то, что заподозрил мой ум!“ И он прославил Аллаха, который открыл ему истину, а затем он подошёл к старухе и спросил её: „Ты заходишь к нам?“ – „О дитя моё, – отвечала старуха, – я захожу и к тебе и к другим за милостыней, и с того дня никто не дал мне вестей об этом покрывале“. – „А ты спрашивала о нем кого-нибудь у нас в доме?“ – продолжал купец. И старуха молвила: „О господин, я ходила в дом и спрашивала, и мне сказали: „Купец развёлся с хозяйкой дома“, – и я вернулась и после уже никого не спрашивала до сегодняшнего дня“.

И купец обратился к юноше и сказал ему: «Освободи дорогу этой старухе – покрывало у меня». И он вынес покрывало из лавки и отдал его заштопать перед теми, кто присутствовал, а затем он пошёл к своей жене и дал ей немного денег и снова взял её к себе, после того как усиленно перед нею извинялся и просил прощения у Аллаха, и не знал он о том, что сделала старуха.

Вот одна из многих козней женщин, о царь». И затем везирь сказал: «Дошло до меня также, о царь, что кто-то из царских детей вышел наедине с собою, чтобы прогуляться, и проходил мимо зеленого сада, где были деревья, плоды и птицы, и каналы бежали по этому саду. И юноше понравилось это место, и он сел там, и, вынув сушёные плоды, бывшие у него, стал их есть, и когда он сидел так, то вдруг увидал большой дым, поднимавшийся к небу в этом месте. И царевич испугался и встал и, взобравшись на одно из деревьев, спрятался там. И когда царевич залез на дерево, он увидел, что из середины реки вышел ифрит, на голове которого был мраморный сундук, а на сундуке – замок. И ифрит поставил сундук в саду и открыл его, и из сундука вышла девушка, подобная незакрытому солнцу на чистом небе, и была она из людей. И ифрит посадил девушку перед собой и стал на неё смотреть, а потом он положил голову ей на колени и заснул.

И девушка взяла голову ифрита и положила её на сундук, а потом она встала и начала ходить, и взор её упал на то дерево. И она увидела царевича и сделала ему знак спуститься, но царевич отказался спуститься, и девушка стала его заклинать и сказала: «Если ты не спустишься и не сделаешь со мной того, что я тебе скажу, я разбужу ифрита от сна и осведомлю его о тебе, и он погубит тебя в ту же минуту». И юноша испугался девушки и спустился вниз, и когда он спустился, девушка стала целовать ему руки и ноги и соблазнять его, чтобы он исполнил её нужду. И юноша согласился на её просьбу, и когда он выполнил её просьбу, девушка сказала ему: «Дай мне перстень, который у тебя на руке». И юноша отдал ей перстень, и она завернула его в шёлковый платок, который был у неё, а в платке было множество перстней – больше восьмидесяти, – и перстень царевича девушка положила среди них. «Что ты делаешь с этими перстнями, которые у тебя?» – спросил царевич. И девушка ответила: «Этот ифрит похитил меня из дворца моего отца и положил меня в этот сундук и запер на замок. И он ставит сундук со мною себе на голову, отправляясь куда бы то ни было, и едва может вытерпеть без меня одну минуту из-за сильной ревности, и не позволяет мне того, что я хочу. И когда я увидала это, я дала клятву, что никому не откажу в сближении. А этих перстней, которые со мною, столько же, сколько познало меня мужчин, так как у каждого, кто меня познал, я беру перстень и кладу его в этот платок. Отправляйся своей дорогой, – сказала она потом, – а я подожду кого-нибудь другого – ифрит ещё сейчас не встанет».

И юноша-царевич едва поверил этому, и он шёл своей дорогой, пока не пришёл к жилищу своего отца, а царь не знал о кознях девушки против его сына, и она не опасалась этого и не считалась с царём. И когда царь услышал, что перстень его сына пропал, он велел убить юношу, а потом он поднялся со своего места и пошёл к себе во дворец, и тут везири отклонили его от убиения его сына. И когда наступила некая ночь, царь послал за везирями, призывая их, и они все пришли, и царь поднялся им навстречу и поблагодарил их за то, что они раньше отклонили его от убиения сына, и юноша тоже поблагодарил их и сказал: «Прекрасно то, что вы придумали, чтобы мой отец пощадил мою душу, и я воздам вам благом, если захочет Аллах великий». И потом юноша рассказал везирям о причине пропажи перстня, и везири пожелали ему долгой жизни и высокого возвышения и удалились из приёмной залы.

«Посмотри же, о царь, каковы козни женщин и что они делают с мужчинами».

И царь отказался от убиения своего сына.

Рассказ о царевиче и семи везирях (Продолжение)

И когда наступило утро, отец царевича сел на престол в восьмой день, и вошёл к нему его сын, вложив руку в руку своего наставника ас-Синдибада, и поцеловал землю меж рук царя, а затем он заговорил красноречивейшим языком и восхвалил своего отца и его везирей и вельмож его правления и поблагодарил их и прославил. А в зале присутствовали учёные, эмиры, военные и знатные люди, и все присутствовавшие изумились ясности языка царевича, его красноречию и превосходному умению говорить. И когда отец царевича услышал это, он обрадовался сильной и великой радостью, а затем он позвал царевича и поцеловал его между глаз, и позвал наставника его ас-Синдбада и спросил его, почему его сын молчал в течение этих семи дней.

«О владыка, – отвечал наставник, – благо было в том, что он не говорил. Я боялся, что он будет убит в это время, и я узнал об этом деле, о господин, в день рождения царевича – когда я увидел его гороскоп, он указал мне на все это. А теперь зло отошло от него, по счастью царя». И царь обрадовался этому и спросил своих везирей: «Если бы я убил моего сына, грех был бы на мне, на невольнице или на наставнике ас-Синдбаде?» И присутствующие промолчали и не дали ответа, и наставник юноши, ас-Синдбад, сказал царевичу: «Дай ответ…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот третья ночь

Когда же настала шестьсот третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда ас-Синдбад сказал царевичу: „Дай ответ, о дитя моё“, – царевич сказал:

Рассказ о невольнице и молоке (ночь 603)

Я слышал, что у одного купца остановились в доме гости, и хозяин послал невольницу купить для них на рынке молока в кувшине, и невольница взяла молока в кувшине и направилась обратно к дому своего господина. И когда она шла по дороге, пролетел над ней ястреб, нёсший в когтях змею, которую он сдавил, и со змеи упала в кувшин капля, а невольница не знала этого. И когда она пришла в дом, её господин взял у неё молоко и стал его пить вместе со своими гостями, и не успело молоко утвердиться у них в желудках, как они все умерли. Посмотри же, о царь, на ком был грех в этом случае?»

И один из присутствовавших сказал: «Грех на людях, которые пили», – а другой сказал: «Грех на невольнице, которая оставила кувшин открытым, без покрывала».

И ас-Синдбад, наставник мальчика, молвил: «А ты что скажешь об этом, о дитя моё?» – «Я скажу, – ответил царевич, – что эти люди ошибаются: нет греха ни на невольнице, ни на собравшихся гостях, но только срок этих людей окончился вместе с их наделом, и была определена им смерть по причине этого происшествия».

И когда присутствовавшие услышали это, они до крайности удивились и возвысили голоса, желая царевичу блага, и сказали ему: «О владыка, ты дал ответ, которому нет подобных, и ты – учёный среди людей теперешнего времени». И, услышав их, царевич молвил: «Я не учёный, и, поистине, слепой старец и трехлетний ребёнок и пятилетний ребёнок умнее меня». – «Расскажи нам историю этих троих, которые умнее тебя, о юноша», – сказали присутствовавшие люди. И царевич молвил:

Рассказ о купце и слепом старце (ночи 603—605)

Дошло до меня, что был один купец с большими деньгами, который много путешествовал по всем странам. И захотелось ему поехать в какую-то страну, и он спросил людей, прибывших оттуда: «На каком товаре там можно много нажить?» – «На сандаловом дереве – оно там дорого продаётся», – ответили ему. И купец купил на все свои деньги сандалового дерева и отправился в тот город.

И когда он туда прибыл (а время его прибытия было в конце дня), он вдруг увидел старуху, которая гнала баранов, и, увидав купца, она спросила его: «Кто ты, о человек?» И купец ответил: «Я купец, чужеземец». – «Берегись жителей этого города, – сказала старуха, – это хитрецы и воры, и они обманывают чужеземца, чтобы одолеть его, и проедают то, что у него есть. И вот я дала тебе совет». И старуха покинула его.

А когда наступило утро, купца встретил один человек из жителей города и приветствовал его и спросил: «О господин, откуда ты прибыл?» – «Я прибыл из такого-то города», – отвечал купец. И горожанин спросил его: «А какой ты привёз с собою товар?» – «Сандаловое дерево, – отвечал купец. – Я слышал, что оно имеет у вас цену». – «Ошибся тот, кто тебе это посоветовал, – молвил горожанин. – Мы жжём под котелками только это сандаловое дерево, и у нас ему одна цена с дровами». И когда купец услышал слова этого человека, он опечалился и раскаялся, и вместе верил и не верил. И этот купец остановился в одном из городских ханов и стал разжигать свой сандал под котелком, и тот горожанин увидал его и спросил: «Не продашь ли ты этот сандал, по сколько захочет твоя душа за меру». – «Я продам его тебе», – отвечал купец. И человек перенёс весь его сандал к себе домой, а продавец намеревался взять столько золота, сколько покупатель возьмёт сандала.

А когда наступило утро, купец пошёл ходить по городу, и ему встретился человек, голубоглазый и кривой, один из городских жителей, и уцепился за него и сказал: «Это ты погубил мой глаз, и я ни за что тебя не отпущу!» И купец начал отрицать и воскликнул: «Это дело не удастся!» И вокруг них собрались люди и стали просить у кривого отсрочки до завтра, а тогда купец отдаст ему цену его глаза. И купец выставил за себя поручителя, и его отпустили, и он ушёл. А у него разорвалась сандалия, когда кривой тащил его, и он остановился у лавки башмачника и отдал ему сандалию и сказал: «Почини её, и тебе достанется от меня то, на что ты будешь согласен». И он ушёл и вдруг увидел людей, которые сидели и играли, и сел с ними рядом, от горя и заботы, и они попросили его поиграть, и он стал играть с ними. И они обратили победу против него, и обыграли его, и предложили ему на выбор: или выпить море, или выложить все свои деньги. И купец поднялся и сказал: «Отсрочьте мне до завтра», – и ушёл от них, озабоченный тем, что он сделал, и не зная, каково будет его положение.

И он сел в одном месте, раздумывая, озабоченный и огорчённый, и вдруг прошла мимо него та старуха. И она посмотрела на купца и сказала ему: «Может быть, жители города тебя одолели? Я вижу, ты озабочен тем, что поразило тебя». И купец рассказал ей обо всем, что с ним случилось, с начала до конца. И старуха спросила его: «Кто же тебя провёл с этим сандалом? Сандал у нас цедится по десять динаров за ритль. Но я придумаю для тебя способ, в котором, я надеюсь, будет спасение твоей душе. Иди к таким-то воротам; в том месте есть один слепой шейх-сидень, умный, сведущий, старый, опытный. Все к нему приходят и спрашивают его о том, что собираются сделать, и он советует им то, в чем для них польза, так как он сведущ в кознях, колдовстве и плутовстве. Он ловкач, и ловкачи собираются у него ночью. Пойди же к нему и спрячься от твоих противников, чтобы ты слышал их разговор, а они тебя не видели. Он будет им рассказывать о побеждающей и побеждённой, и, может быть, ты услышишь от них какой-нибудь довод, который освободит тебя от твоих противников…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот четвёртая ночь

Когда же настала шестьсот четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха сказала купцу: „Пойди вечером к учёному, у которого собираются городские жители, и спрячься – может быть, ты услышишь какойнибудь довод, который освободит тебя от твоих противников“.

И купец пошёл от неё в то место, о котором она ему рассказала, и спрятался там, и увидел того шейха, и сел близко от него. И когда прошло не больше часу, явились к шейху люди, которые хотели с ним судиться, и, представ перед ним, приветствовали его и поздоровались друг с другом и сели вокруг него, и купец, увидав их, нашёл среди пришедших четырех своих противников. И шейх предложил им кое-какой еды, и они поели, а затем каждый из них стал рассказывать шейху, что произошло с ним в этот день, и человек с сандалом выступил вперёд и рассказал шейху о том, что с ним в этот день случилось: как он купил у одного человека за бесценок сандал, и продажа состоялась с тем, чтобы наполнить меру чем продавец захочет. «Твой противник одолеет тебя», – сказал шейх. «А как он меня одолеет?» – спросил ловкач, и шейх ответил: «Если он тебе скажет: „Я возьму полную меру золота или серебра, – ты ему дашь?“ – „Дам, и я буду с прибылью“, – ответил ловкач. „Ну, а если он тебе скажет: „Я возьму полную меру блох, половину самцов, половину самок“, – что ты будешь делать?“ – спросил шейх. И ловкач понял, что он побеждён.

И затем выступил вперёд кривой и сказал: «О шейх, я увидел сегодня одного человека с голубыми глазами из чужой страны, и затеял с ним ссору, и уцепился за него, и сказал ему: „Это ты погубил мой глаз!“ И я не оставил его до тех пор, пока целая толпа народа мне не поручилась, что он ко мне вернётся и удовлетворит меня за мой глаз». – «Если он захочет одолеть тебя, то наверное одолеет», – сказал шейх. «Как же он меня одолеет?» – спросил кривой. И шейх ответил: «Он скажет тебе: „Вырви себе глаз, и я вырву себе глаз, а потом мы взвесим оба глаза. И если мой глаз будет равен твоему глазу, то ты прав в том, что утверждаешь. И ты будешь ему должен плату за его глаз и окажешься слепым, а он будет зрячим на другой глаз“. И кривой понял, что купец победит его таким доводом.

А затем выступил вперёд башмачник и сказал: «О шейх, я видел сегодня человека, который дал мне сандалию и сказал: „Почини мне её“. И я спросил его: „А разве ты не дашь мне плату?“ И человек сказал: „Почини сандалию, и тебе достанется от меня то, на что ты будешь согласен“. А я не буду согласен ни на что, кроме всех его денег». – «Если он захочет взять свою сандалию и ничего тебе не дать, он возьмёт её», – сказал шейх. «А как так?» – спросил башмачник. И шейх ответил: «Он скажет тебе: „Враги султана разбиты, противники его бессильны, и дети его и помощники многочисленны. Ты согласен или нет?“ И если ты скажешь: „Согласен“, – он возьмёт свою сандалию и уйдёт, а если ты скажешь: „Нет“, – он возьмёт сандалию и побьёт тебя ею по лицу и по затылку». И понял башмачник, что он будет побеждён.

И затем выступил человек, который играл с купцом на усмотрение выигравшего, и сказал: «О шейх, я встретил одного человека и сыграл с ним и обыграл его, и сказал ему: „Если ты выпьешь это море, я выложу тебе все мои деньги, а если не выпьешь – выкладывай твои деньги мне“. – „Если он захочет тебя победить, то наверное победит“, – сказал шейх. „А как это?“ – спросил игрок. И шейх ответил: „Он скажет тебе: „Возьми горлышко моря в руку и подай его мне, а я его выпью“. И ты не сможешь, и он победит тебя таким доводом“. И купец, услышав это, узнал, какими доводами ему защищаться от своих противников. И потом все ушли от шейха, и купец направился в своё жилище.

А когда настало утро, пришёл к нему человек, который играл с ним на то, что он выпьет море. И купец сказал ему: «Подай мне горлышко моря, и я его выпью». И игрок не смог, и купец одолел его, и споривший выкупил себя сотнею динаров и ушёл. А потом пришёл башмачник и потребовал того, на что он будет согласен, и купец сказал ему: «Султан победил своих врагов и погубил своих противников, и дети его многочисленны. Ты согласен или нет?» – «Да, согласен», – отвечал башмачник, и купец взял свою обувь без платы и ушёл.

А затем к нему пришёл кривой и потребовал возмещения за свой глаз, и купец сказал ему: «Вырви себе глаз, и я вырву себе глаз, и мы их взвесим, и если они будут одинаковы, значит, ты прав и бери плату за свой глаз». – «Дай мне отсрочку», – сказал кривой. И он помирился с купцом на сотне динаров и ушёл.

А затем пришёл к купцу тот, кто купил у него сандал, и сказал ему: «Возьми цену твоего сандала». – «Что ты мне дашь?» – спросил купец. «Мы сговорились, что мера сандала пойдёт за меру чего-нибудь другого, – отвечал человек. – Если желаешь, возьми её полной золота или серебра». – «Я возьму только полную меру блох: половину самцов, половину самок», – сказал купец. И покупатель ответил: «Я не могу сделать ничего такого!»

И купец одолел его, и покупатель выкупил себя сотнею динаров, вернув сначала сандал купцу, и тот продал сандал, как хотел, и получил за него деньги и уехал из этого города в свою страну…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятая ночь

Когда же настала шестьсот пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что купец продал свой сандал и получил за него деньги и уехал из этого города в свой город.

«Что касается трехлетнего ребёнка, – сказал царевич, – то был один человек, развратный и любивший женщин, который услышал об одной красивой и прекрасной женщине, обитавшей в другом городе. И человек отправился в тот город, где жила женщина, и взял с собой подарок и написал женщине записку, в которой описывал, какую сильную он испытывает тоску и страсть, и говорил, что любовь побудила его к ней переселиться и прибыть к ней. И женщина позволила ему к ней прийти. И когда этот человек пришёл к её жилищу и вошёл к ней, женщина поднялась на ноги и встретила его с почётом и уважением, и поцеловала ему руки, и угостила его таким угощением из съестного и напитков, больше которого не бывает.

А у этой женщины был маленький ребёнок трех лет жизни. И она оставила его и занялась варкой кушаний. И мужчина сказал ей: «Пойдём, ляжем!» И она ответила: «Мой ребёнок сидит и смотрит на нас». – «Это маленький ребёнок, он ничего не понимает и не умеет говорить», – сказал мужчина. И женщина молвила: «Если бы ты знал, как он понятлив, ты бы так не говорил». И когда мальчик увидел, что рис поспел, он заплакал сильным плачем, и мать спросила его: «О чем ты плачешь, о дитя моё?» – «Наложи мне рису и полей его маслом», – сказал мальчик. И его мать положила ему рису и полила его маслом, и мальчик поел и ещё раз заплакал. «О чем ты плачешь, о дитя моё?» – спросила его мать. И ребёнок сказал: «О матушка, положи мне в него сахару!»