Бир Грег. Божий молот

   — Убеждён. Аномалии в Южной Америке, которые мы предсказали, действительно проявились.
   — И объект по-прежнему шумит?
   — Я говорил с сотрудниками станций, работающих на нашу компанию в Маниле и Адаке, — сказал Кемп. — Ревёт, как старый медведь.
   — Эти звуки не стихают?
   — Мы предполагаем, что постепенно стихают, но не совсем уверены в этом — измерения не настолько точны.
   Пост вытащил записную книжку с компьютером.
   — Возможно, это происходит, потому что объект теряет скорость.
   — А второй объект? — спросил Артур.
   Кто-то постучался.
   — Наверное, Сенд, — сказал Сэмшоу.
   Пост встал, чтобы открыть дверь.
   Вошёл Сенд, сжимая в руках толстую пачку компьютерных распечаток.
   — Ребята из «Нейвл Оушн Системз» только что вышли на связь. Я получил информацию с принтера. — Он разложил листы веером на столе. — Там внизу меня ожидает дюжина любопытных, и все они сгорают от нетерпения познакомиться с полученными материалами. Но так как мистер Гордон назначил нам встречу, я решил сначала все показать ему. У меня также есть данные, касающиеся повышенного содержания кислорода; Кумарашвами из Шри-Ланки распространил сообщение о… — Он вытащил пачку листов из портфеля и раздал их присутствующим. — О понижении среднего уровня воды в океане.
   — Господи! — пробормотал Сэмшоу. Он взял листок и быстро просмотрел его, — Господи Боже мой.
   Артур взвесил пачку на руке и поджал губы.
   — Что насчёт второго объекта? — повторил он.
   — Это видно… — Сенд встал за его стулом и начал перебирать листы. — …вот здесь. Волновой анализ микросейсмов. В настоящее время два объекта вращаются вокруг центра Земли — внутри мантии, внутри внешнего ядра и субъядра. Скорость их вращения уменьшается на один процент в день. — Он объявил об этом почти с торжеством. — Сверхкомпьютеры воспроизвели картину их движения, используя несколько моделей. Результаты исследований указывают на объект шириной в несколько сантиметров и длиной в сотни метров, двигающийся со скоростью два-три километра в секунду.
   — Кто, чёрт возьми, способен создать такую штуковину?
   Никто не ответил.
   — Вследствие торможения оба объекта неизбежно остановятся в центре. Правильно? — спросил Артур.
   — Обязательно, — согласился Сенд.
   Сэмшоу поставил пустой стакан на стол. Во рту он держал кубик льда, перекатывая его языком от щеки к щеке.
   — Поймёт ли это президент, мистер Гордон?
   — Я сам не понимаю, — ответил Артур.
   — Два объекта, — продолжал Сэмшоу, — вращающиеся внутри Земли и не соприкасающиеся друг с другом… Постепенно они начнут тормозить и, в конце концов, встретятся в центре. Что вам напоминает такая схема?
   Кемп не ответил. Сенд пожал плечами. Пост смотрел заинтригованно, потом его осенило.
   — Взрыватель, — сказал он. — Похоже на часовой механизм. Вы это имели в виду?
   — Я и сам не знаю, о чём думать. Мы так спешим с выводами, что, боюсь, не выдержим гонки… Но, да, полагаю, на ум приходят взрыватель или бомба.
   — Часовой механизм, работающий от гравитации, — протянул Пост. — Красиво.
   — Итак, что произойдёт, когда они встретятся? — спросил Кемп. — Получится одна чёрная дыра. Но две чёрные дыры впечатляют больше.
   — Если только мы имеем дело с чёрными дырами. Компьютерный анализ утверждает обратное. Оба объекта вытянуты, как червяки, причём один отличается от другого, — сказал Сенд. — Посмотрите на показания графика. Во втором случае — наличие высокой радиации в атмосфере, большая громкость. И вспомните, как он летел по небу. Сверкал, сукин сын, ярче некуда. Уолт! Опиши первое падение.
   — Сначала — две длинные яркие полосы света. Потом они уменьшились и потускнели.
   Пост непрестанно теребил воротник рубашки.
   — Дьявол, с таким же успехом это могло быть простым метеоритом, — сказал Артур. — Искры от метеорита. Будет ли разница для дилетанта?
   — А что вы скажете о радиации?.. Любая догадка подводит нас все ближе и ближе к пропасти, — заметил Сенд.
   — Правда, — согласился Пост.
   Сэмшоу наклонился вперёд.
   — Но всё же давайте вспомним, что второе падение выглядело куда более эффектно. Больший по размерам объект?
   — Не исключено. Или… Его движение сопровождалось взрывами? — поинтересовался Сенд.
   Артур слушал, зачарованный непрерывным потоком идей.
   — Что же служит источником радиации?
   — Маленькие чёрные дыры, — объяснил Пост. — Их поперечник — всего несколько сантиметров — и это при массе, равной сотне миллионов тонн! Я не думаю, чтобы они могли устроить в небе спектакль. А если чёрные дыры способны поражать гамма-излучением моряков, находящихся в десятках километров… — Его лицо помрачнело. — Они не смогут долго существовать. Кроме того, здесь это название условное, не забывайте.
   — Что вы имеете в виду, говоря, что они не могут долго существовать? — спросил Сэмшоу.
   Пост бросил на него победный взгляд.
   — Мы имеем дело с чёрными дырами. Сомневаться в этом не приходится. Но если и так… Чёрные дыры постоянно излучают радиацию. Если они большие, они холоднее, чем вселенная, однако их температура не равна абсолютному нулю… Всё же, в конечном итоге, они поглощают энергию. Через десять биллионов лет или в том случае, если они малы в начальном периоде, чёрные дыры становятся теплее и теряют свою массу более быстрыми темпами. Когда они сбрасывают около десяти тысяч тонн, то мгновенно взрываются. Десять тысяч тонн чистой энергии! — Пост быстро провёл расчёты на калькуляторе. — Недостаточно, чтобы вызвать значительные разрушения на Земле, если процесс происходит в глубине планеты.
   — Но мы говорим о предмете в сто миллионов тонн, — прервал его Сенд. — Или в два раза большем, если иметь в виду второй объект.
   — Я к этому и веду, — подхватил Пост. — Хуже всего то, что чёрная дыра — или дыры — способна поглощать энергию, находясь внутри Земли, расти и постепенно всосать всю планету.
   Присутствующие в недоумении посмотрели друг на друга, уже не зная, как далеко они могут зайти в своих предположениях и в какие теории готовы поверить.
   — Тогда намерение инопланетян использовать земные материалы для строительства новых космических кораблей теряет смысл, — заявил Пост.
   — Что если существуют ещё какие-то обстоятельства, неизвестные нам? — настаивал Артур.
   Сэмшоу засмеялся.
   — Вы хотите сказать, что мы ничего не знаем о чёрных дырах?
   Воцарилось молчание.
   — Может быть, речь идёт и об обычном явлении, — сказал Сэмшоу, — но мне хотелось бы обсудить увеличение содержания кислорода и уменьшение среднего уровня воды в океане… Какие данные получены?
   — Уровень содержания кислорода увеличивается на один процент, а средний уровень воды понижается на один сантиметр. Что если эти явления взаимосвязаны?
   — Интересный вопрос! — проговорил Артур. — Кто-то, вероятно, активно разлагает воду на водород и кислород.
   — И что? — спросил Сенд. — Где же водород?
   — Не имею понятия, — ответил Сэмшоу. — Просто вспомнил…
   Складка между нахмуренными бровями Поста стала глубже.
   — Очень любопытно.
   — А есть ли хорошие новости? — спросил Артур. — Чтобы взбодрить нас перед обедом?
   Никто не промолвил ни слова.

24 ноября

   В один из тех редких дней, когда необходимость заставляла рисковать и выходить из дома, Эдвард сидел в кафе перед тарелкой с остатками гамбургера и жареного мяса и просматривал бумаги, которые получил из Остина. Чек на получение жалованья за проработанное время, расписание занятий на следующий семестр. Записка от юристов с просьбой не считать университет ответственным за происшедшее с ним в Долине Смерти. Если бы он подписал эти документы — в особенности последний, — то возвращение на работу и продолжение карьеры стали бы делом решённым.
   В кафе вошёл Минелли и тихо сел рядом.
   — Ты подпишешь?
   — Почему бы и нет? А ты?
   — Обязательно. Вернусь к нормальной жизни. — Он слабо улыбнулся и оттопырил большой палец, как будто внимательно рассматривая его. — Вот тебе и попутная машина, чтобы бесплатно умчать нас туда, где мы снова превратимся в обычных людей. Они навязывают нам работу, словно боятся нас.
   Официантка, молодая плотная девушка с сильно накрашенным лицом, подошла к столику, держа в руках блокнот.
   — Ещё что-нибудь?
   — Как насчёт пирога с мясом? — спросил Минелли.
   Официантка подняла глаза к потолку.
   — Не советую. Да у нас его и нет.
   — А-а, тогда мне ничего.
   — А вам? — спросила она Шоу.
   Он тоже отказался. Девушка вырвала счёт из блокнота, и он протянул ей кредитную карточку.
   — Скоро отбоя не будет от книгоиздателей, — предположил Минелли.
   — Но пока не поступило ни одного предложения, — напомнил Эдвард.
   — Они… — Минелли замолчал, потеряв, казалось, нить разговора. — Реслоу считает, что мы слишком уж затаились. Следует обсудить проблему с юристом из Ванденберга или с адвокатом миссис Морган.
   — Ты и впрямь собираешься писать книгу? — доброжелательно спросил Эдвард. — Снова пройти через всё, что мы испытали — и это при том, что никто не в состоянии объяснить происходящее?
   — Ты хочешь сказать, зачем ворошить прошлое до тех пор, пока не прояснится будущее?…
   Эдвард кивнул.
   — Мы можем остаться здесь ещё на несколько дней, побывать в пустыне…
   — Подальше от Долины Смерти.
   — Правильно. А потом вернуться в Остин, надеясь, что журналисты забыли про нас.
   — Отличный шанс.
   К столику подошёл Реслоу и подсел к товарищам. Он бросил на стол раскрытый номер «Нью-Йорк Таймс». На странице крупными буквами выделялся заголовок:

ТАИНСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ, ДВИЖУЩИЙСЯ ВНУТРИ ЗЕМЛИ.

   — Вот где нам следовало бы находиться, — сказал Реслоу, показывая на фотографию с изображением конференцзала в «Отеле святого Франциска». — Участвовать в этой встрече.
   На другой странице они увидели фотографию Кемпа, Сенда и Сэмшоу.
   — Но что мы можем сказать им?
   Реслоу пожал плечами.
   — По крайней мере, мы бы занялись чем-нибудь полезным.
   — Если бы они нуждались в нас — нашли бы.
   — Президент уже говорил с нами, — заметил Минелли. — И к чему это привело? Каждый из нас стал чёрной кошкой, приносящей несчастье. Не кажется ли вам иногда, что инопланетяне вложили что-то в наши мозги? — Он постучал по макушке. — То, что делает нас глупыми и слабыми? Может, прездиент говорит то, чего не думает.
   Эдвард посмотрел на Реслоу.
   — А что происходит у тебя в голове?
   — Трудно определить.
   — Вполне похоже на правду, — вставил Минелли.
   — Да, — признался Реслоу. — Я становлюсь параноиком. Чувство страха вряд ли поможет.
   Минелли потянул газету к себе и стал читать статью.
   — Стелла говорит, что всё больше людей прибывает в наши края и останавливается в мотеле, — сказал Реслоу. — Все хотят увидеть пепловый конус. — Он выдавил ироничную улыбку и покачал головой. — Я вспоминаю старый мультик про Снупи. Конец света близок, так что давайте спрячемся под простынёй. Только вырежем в тряпке отверстия для глаз. — Он сложил пальцы обеих рук в два кольца, через которые уставился на Эдварда.
   — Перестань, — шутливо проговорил Минелли. — Ты ведёшь себя точь-в-точь как я. Но здесь есть место только для одного чокнутого.
   — Что даёт тебе право на привилегии? — спросил Реслоу, также смеясь.
   — Слабый характер. Так написано в моей автобиографии. — Минелли протянул газету Эдварду. — Это заведёт их в штопор. Они поверят, что ружьё выстрелило. Мы уже получили по пуле в голову, но пока ещё живы.
   — Здорово ты играешь словами, — бросил Реслоу.
   Подошла официантка, и он заказал молочный коктейль и гамбургер.
   Эдвард прочитал статью и встал, положив чаевые на стол.
   — Если все кругом бросились в пустыню, то мы можем поставить крест на планах найти там покой. Надо выметаться отсюда, вернуться в Остин и больше не утруждать наших друзей.
   — По-моему, он прав, — сказал Минелли.
   — Отказываешься от литературной деятельности? — поинтересовался Реслоу.
   — В задницу славу и богатство. У кого будет время, чтобы тратить деньги?
 
   Стелла пригласила Эдварда на верховую прогулку. Они загрузили четыре тюка люцерны в джип, принадлежащий компании Морганов, и отправились на почти заброшенный загон, расположенный в миле от города. Три лошади — чалая, спортивная гнедая и маленькая пегая — стояли, насторожив уши, в центре обширного пастбища.
   — Я уже многие месяцы не ездила верхом, — предупредила Стелла, вытаскивая тюк из багажника машины и отволакивая его в наполовину опустошённую кормушку, установленную за оградой. Животные осторожно приблизились, помахивая хвостами.
   — Они совсем одичали, — сообщила она и улыбнулась Эдварду, стряхивая сено с рукавов куртки. — Наперегонки?
   — Я всего лишь любитель. В последний раз садился на лошадь много лет назад.
   Животные, с шумом вдыхая запах люцерны, начали наконец жевать. Стелла потрепала пегую лошадку по шее, и та посмотрела на девушку диким взором, хотя и приняла ласку хозяйки.
   — Стар считалась моей лошадью. Когда я приезжала на каникулы, то объезжала на ней пустыню вдоль и поперёк. Мы путешествовали к залежам опала, а потом вниз через высохшее русло к индейским хижинам. Как чудесно мы проводили время в те годы, правда?
   Стар усиленно работала челюстями.
   — А ты оседлай гнедого мерина. Мидж — спокойный конь. Познакомься.
   Эдвард приблизился к гнедому и похлопал его по шее и гриве, приговаривая:
   — Хорошая лошадка, добрая красивая лошадка.
   После того, как спустя несколько минут животные привыкли к людям, Стелла принесла два одеяла и седла из джипа. Стал позволила положить на себя одеяло покорно, Мидж — с негодованием.
   — Сначала на обоих прокачусь я, — предложила Стелла. — Пусть они привыкнут к седокам.
   Мисс Морган поправила подпругу и легко вскочила на Стар. Лошадь отступила от кормушки и нервно пошла иноходью, потом остановилась и начала бить копытом по грязи и старой соломе. Стелла спрыгнула на землю и направилась к Миджу. Эдвард попятился.
   Девушка забралась на гнедого так же легко и грациозно, как и на пегую лошадку. Мидж взбрыкнул и, отпрянув назад, сбросил Стеллу. Та упала навзничь в грязь. Эдвард вскрикнул, схватился за вожжи, стараясь не оказаться под вздувшимся животом лошади. Он отвёл Миджа подальше и привязал его в углу, потом вернулся, чтобы помочь Стелле подняться.
   — Я в порядке. Просто обидно. — Она отряхнула джинсы быстрыми резкими движениями.
   — Милая лошадка, а?
   — Очевидно, Мидж предназначен для тебя.
   — Ну что ж, попытаюсь убедить его в этом.
   Через несколько минут Мидж, уже не протестуя, покорился Эдварду. Шоу и Стелла верхом направились к противоположной стороне загона. Там Стелла спрыгнула с лошади и накинула проволочную петлю на блестящие под солнечными лучами ворота.
   Шошоне, как и большинство городов пустыни, располагался возле горячего источника, который давал сотни галлонов воды в минуту — и так без остановки уже многие годы. Излишек воды, в конце концов, пробил себе русло, изгибающееся в том месте, где залегала бура, поросшая травой и кустарником. Берега речушки окаймляли густые заросли рогоза.
   Эдвард и Стелла пересекли русло и направились в глубь пустыни. Через некоторое время они выехали к откосу, спускающемуся к залежам буры. Животных приходилось подстёгивать. Эдвард и Стелла ехали в тени лощины, порошсей шалфеем. Они смотрели друг на друга и улыбались, не произнося ни слова.
   Лощина перешла в широкую равнину, а шалфей сменился желтоватой травой. Cлева тянулась узкоколейка, её рельсы рыжели на насыпи из пепла и грунта. В неподвижном небе пели птицы, метровая змея проскользнула в кустах.
   — Хорошо! — сказала Стелла, натягивая поводья и поворачиваясь к Эдварду. — Я чувствую себя исцелённой. А ты?
   Эдвард кивнул.
   — Прогулка пошла на пользу.
   Она подъехала ближе к нему и погладила Стар.
   — Я провела здесь всю жизнь за исключением нескольких лет, когда училась и путешествовала. Европа. Африка. «Корпус мира». Моя мать, сестра и я — мы так старались, чтобы город остался прежним после смерти отца. Эта цель вошла в мою плоть и кровь. Иногда я с трудом выдерживаю груз ответственности, ты и не поверишь. Я знаю — город так мал… Но я отвечаю за него. Маму это не слишком волнует.
   — Она чудесная женщина.
   Стелла склонила голову к плечу и печально посмотрела вниз.
   — Помнишь, я говорила, что придерживаюсь радикальных взглядов. Моя сестра — вот кто настоящий радикал. Она убежала на Кубу. Среди её книг полные собрания сочинений Маркса и Ленина. Сестра любит Шошоне не меньше, чем я, но всё же она покинула нас. Мы предполагаем, что сейчас она в Анголе. Господи, ничего себе местечко выбрала! А я — я такой же капиталист, как и все остальные.
   — Твоя мать, наверно, переживает.
   — За кого? За меня или за сестру? — Стелла улыбнулась.
   — Думаю, за твою сестру. Скорее всего, за вас обеих.
   — Расскажи о своей семье.
   — Рассказывать нечего. Отец бросил нас больше двадцати лет назад, а мать живёт в Остине. Мы редко видимся с ней.
   — У тебя есть товарищи в университете?
   — Не уверен, что останусь там работать.
   — А планы?
   Эдвард отогнал от себя жужжащего овода и долго смотрел ему вслед, пока тот летел над холмом.
   — Не понимаю, зачем строить планы.
   — Мама и я — мы хотим продать права на разработку минеральных источников. Мы собираемся взять ссуду, отремонтировать систему городской канализации, так что лишние средства нам не помешают. Будь у нас деньги, мы бы сохранили город таким, как он есть, даже если туристы переметнутся в Текопу.
   — Большой курорт.
   Она кивнула.
   — Что за несчастье для всех нас! Текопа когда-то была скопищем жалких лачуг на горячих источниках. Трущобы. Теперь это шикарное место. Вот как бывает в пустыне.
   — Здесь очень красиво. У Шошоне большое будущее.
   — Да, но кого это обрадует? — Она в сомнении покачала головой. — Я бы хотела, чтобы он всегда оставался таким же, как в пору моего детства. Конечно, я понимаю, что это нереально… Когда был жив отец, казалось, город никогда не изменится. Я всегда могла вернуться сюда. — Стелла посмотрела на холм, покрытый лавовым пеплом. — Короче, нам нужен геолог. В Шошоне. Чтобы решить проблему источников.
   — Было бы неплохо.
   — Ты подумаешь?
   — Уверен, что туристический бизнес принесёт вам доход уже в ближайшие месяцы.
   Стелла состроила гримаску.
   — К нам стекаются чудаки. Или свихнувшиеся на религиозной почве. Эти рвутся к пепловому конусу. Остальные предпочитают сидеть дома и выжидать. Ты думаешь, дела поправятся?
   — Не знаю. — Но в глубине души он знал. — Честно говоря, думаю, нам всем крышка.
   — Из-за этих штук, пробравшихся внутрь Земли?
   — Может быть. А может, главные события впереди.
   — Происходящее сводит меня с ума, — сказала Стелла и голос её дрогнул. — Я чувствую себя такой беспомощной.
   — Я понимаю.
   — Но я продолжаю думать о будущем. Может, моя затея и провалится — рынок непредсказуем. Вполне вероятно, что никто не заинтересуется источниками, но нельзя сидеть сложа руки.
   — Не думаю, что я останусь, — пробормотал Эдвард. — Заманчивое предложение, однако…
   Её глаза сузились.
   — Хочешь спокойной жизни?
   — Кажется, мне трудно будет обзавестись домом. Даже здесь, в этом прекрасном месте.
   — Куда же ты отправишься?
   — Стану путешествовать. Возможно, один — без Реслоу и Минелли. Пойду своим путём.
   — Иногда и мне хотелось бы того же, — проговорила Стелла задумчиво. — Но я слишком прочно вросла сюда корнями. Я отличаюсь от сестры. И я должна оставаться рядом с мамой.
   — Есть одно место, — припомнил Эдвард. — Отец однажды повёз туда меня и мать перед тем, как уйти от нас… Последнее лето вместе с ним и самое счастливое лето в моей жизни… С тех пор я не бывал там — боялся разочароваться. Боялся, что это место изменится… к худшему.
   — Где это?
   — Йосемите.
   — Там чудесно.
   — Ты давно наведывалась туда?
   — Прошлым летом по дороге на виноградники. Мне очень понравилось, даже несмотря на толпы. А когда там нет туристов, парк, наверно, выглядит потрясающе.
   — Возможно, отправлюсь туда. Буду жить на деньги, выплаченные мне за проработанное время. Мне не раз снилось, будто я возвращаюсь в Йосемите и ничего не узнаю там, но все равно восторгаюсь. Иногда сон такой отчётливый, что кажется, будто я уже там. А затем я открываю глаза и… это только сон.
   Стелла коснулась его руки.
   — Если… если ты осуществишь задуманное, ты всегда можешь вернуться сюда… потом.
   — Спасибо. Буду рад. К тому времени мне наверняка откажут от места. Смешно надеяться, что они станут долго ждать.
   — Давай заключим договор, — предложила Стелла. — Следующим летом ты приезжаешь сюда и помогаешь мне и маме. После твоей поездки в Йосемите и после того, как мир ознакомится с решением судей.
   — Хорошо, — согласился с улыбкой Эдвард. Он дотронулся до руки девушки, а потом наклонился вперёд и поцеловал её в щёку. — По рукам.

   «Компьюньюс Нетуорк». 29 ноября 1996 года. Репортаж Фредерика Харта.
 
   Всего лишь несколько миль отделяют эту часть пустыни от собственно Долины Смерти Зимой по ночам здесь становится невыносимо холодно, и тысячи костров освещают траву и песок вокруг местности, которая официально признана Территорией, закреплённой за ведомством национальной безопасности. В центре Территории на фоне звёздных скоплений поднимается похожий на огромный чёрный горб так называемый Фантом — подделка под конус потухшего вулкана. Эта гора въелась в сознание народа так же, как объект Кемпа въелся в ядро Земли, и превратилась в постоянный сюжет наших ночных кошмаров. Сюда прибывают люди со всего мира, и только колючая проволока и заграждения не позволяют им подобраться к горе ближе, чем на милю. Складывается впечатление, что они пришли помолиться или просто посидеть под лучами тёплого солнца, уставившись на Фантом. Что означает эта гора для них, для нас? Если они начнут штурм, сдержит ли армия натиск?
   Среди паломников приблизительно десять тысяч членов секты «Кухница Господа» со своими пророками и проповедниками. Американская община приверженцев этого культа появилась и разрослась на плодородной почве нашей религиозной жизни, щедро удобренной недвусмысленным и бескомпромиссным заявлением президента. Я разговаривал с членами секты и удостоверился, что они разделяют убеждения президента. Большинство их — ортодоксальные христиане, которые рассматривают происходящее как Апокалипсис, предсказанный Библией. Но многие из тех, кто стекается сюда, придерживаются иных религиозных воззрений, распространённых по всему миру. Все они заявляют, что останутся в пустыне до последнего мига. Как сказал мне представитель одной из сект, события развернутся здесь. Забудьте об Австралии. Светопредставление начнётся прямо в Долине Смерти.

1 декабря

   Полковник Роджерс в охотничьей шляпе, куртке из верблюжьей шерсти и хлопчатобумажных брюках стоял, засунув руки в карманы, в конце взлётно-посадочной полосы на Фернис-Крике. Поблёскивающий в темноте частный самолёт «ЛирФан Спешл» на восемь пассажиров остановился в двадцати ярдах от него. Пропеллеры со свистом рассекали воздух и тарахтели, постепенно замедляя вращение. Посадочные огни самолёта не горели, а боковая дверь была открыта. Два пассажира — мужчина и женщина — тут же вышли из машины и стали вглядываться во мглу. Потом они направились к Роджерсу.
   — Президент отказался встретиться с кем-либо из нас, — сообщил мужчина. Одетый в новое, но уже успевшее измяться пальто, чёрный костюм и шёлковую рубашку этот человек средних лет отличался сильной полнотой и абсолютно лысой головой. Женщина, лет сорока, казалась стройной рядом с ним. Пальто и тёмный брючный костюм шли её привлекательному лицу с большими глазами, маленьким подбородком и полными губами.
   — Что входит в планы вашей группы сейчас? — спросила она.
   Роджерс задумчиво потёр мочку уха.
   — Моя группа… пока не определилась с планом. Мы не привыкли к подобным операциям.
   — Конгресс и комитеты прижали хвост Крокермену. Они могут разделаться с ним, — заявил мужчина. — Мы так и не сумели убедить Маккленнана и Роттерджека присоединиться к нам. Лояльны до мозга костей. — Лысый скривил губы. По его мнению, лояльность, выходящая за рамки прагматизма, не являлась добродетелью. — Даже сейчас, может быть, слишком поздно. Вы говорили с представителями специальной группы?
   — Мы предпочитаем не втягивать их, пока это возможно, — сказал Роджерс. — Я беседовал с Гордоном, и он чуть ли не предложил мне аналогичный план. Но мы не знаем, кто из группы может согласиться с нами и сохранить все в тайне.
   — У вас есть спальный мешок? — спросила женщина.
   — Нет, мадам.
   — А вы знаете, где достать его, когда он понадобится? Оук-Ридж в моём районе…
   — Нам не нужно гражданское имущество, — решительно заявил Роджерс.
   — Налажена ли структура подчинённости? И как организована передача приказов и уточнённых данных? — настаивала женщина. — А работа с шифрами?
   — Эти вопросы в нашей компетенции. Мы позаботимся обо всём. Если придёт время.