Бир Грег. Божий молот

   Крокермен пожал руку доктору и внимательно осмотрелся.
   — Военным бывает туго, когда им приходится иметь дело с гражданскими, да? — спросил он Пханя.
   — Да, сэр, — ответил полковник. — Мы не ожидали, что придётся держать у себя под замком население целого города.
   возможно, Пхань пытался пошутить, но президенту было не до смеха.
   — В самом деле, — сказал Крокермен, — веселиться не от чего.
   — Вы правы, сэр, — подтвердил Пхань упавшим голосом.
   Артур пришёл ему на помощь.
   — Лучше здешней аппаратуры не найти, господин президент, — заметил он.
   После втсречи с Гостем Крокермен вёл себя странно. Беседа навела их всех на печальные философские размышления, но президент, казалось, принял слова пришельца слишком близко к сердцу.
   — Они слышат нас? — спросил Крокермен, кивнув на четыре двери.
   — Пока ещё нет, сэр, — последовал ответ.
   — Хорошо. Я бы хотел привести в порядок мысли, особенно — перед разговором с дочерью миссис Морган. Мистер Лерман несколько задержался в Европе, но мистер Роттверджек ввёл его в курс дела.
   Лерман кивнул в знак согласия. Как ни старался, он не мог сдержать вздох. Артур много слышал о Лермане, о возвышении владельца огромных предприятий до главы Президентского Совета по связям с промышленностью. Два месяца назад он получил назначение на пост министра обороны, заменив известного своими хищническими замашками ставленника Хемптона. По образу мышления он оказался близнецом президента.
   — У меня вопрос к мистеру Гордону, — сказал Лерман.
   Он многозначительно посмотрел на Артура и Харри, стоявших возле лабораторного столика для работы с микроорганизмами.
   — Я вас слушаю.
   — Когда военные получат вашу санкцию на исследование мыса Фернис?
   — Не знаю.
   — Это ваша сфера, Артур, — тихо напомнил президент. — Здесь вам принимать решение.
   — Впервые слышу, — парировал Гордон. — Какого рода исследование вы подразумеваете?
   — Нам бы хотелось обнаружить слабые стороны объекта.
   — Но ведь неизвестно даже, что он из себя представляет, — вступил в беседу Харри.
   Лерман покачал головой.
   — Все считают, что мы имеем дело с замаскированным космическим кораблём. Вы согласны с этим мнением?
   — Я не могу согласиться или не согласиться. Просто не знаю, — ответил Харри.
   — Господа, — вмешался Артур. — Я полагаю, сейчас не время для подобного обсуждения. Мы сможем вернуться к этому вопросу после беседы президента с четырьмя свидетелями и не раньше, чем увидим место происшествия.
   Лерман утвердительно кивнул. В лабораторию вошёл генерал Фултон с толстой пачкой бумаг в руках и сел, не сказав ни слова.
   — Ну, хорошо, — сказал Крокермен. — Давайте посмотрим на них.
 
   Из динамика внутренней связи раздался голос Энис.
   — Ребята, сейчас вас ожидает встреча с президентом.
   Жалюзи с лёгким шорохом раздвинулись и исчезли в стене, а за ними показалась прозрачная перегородка, приблизительно, два метра в ширину и один — в высоту. Через двойное стекло Эдвард увидел президента Крокермена в окружении нескольких человек, знакомых по телепередачам, и ещё двоих, чьи лица ничего не говорили ему.
   — Простите меня за вторжение, господа и вы, мисс Морган, — начал Крокермен с неглубоким поклоном. — Надеюсь, мы знаем друг друга, даже если формально не представлены. Это мистер Лерман, министр обороны, это мистер Роттерджек, мой советник по науке. Вы знаете Артура Гордона и Харри Файнмана? Нет? Они возглавляют специальную группу, изучающую, по моему поручению, ваши находки. Подозреваю, у вас есть причины для недовольства, о которых вы хотите сообщить мне.
   — Рад встрече с вами, сэр, — раздался голос Минелли.
   Крокермен повернул голову в другую сторону. Эдвард сообразил, что все палаты выходят в центральную лабораторию. На противоположной стороне в последнем окне он увидел бледное при свете люминесцентной лампы лицо Стеллы Морган.
   — Я пожал бы вам руки, если б имел такую возможность. Пострадал каждый, кто замешан в этой истории, но вы — особенно.
   Эдвард пробормотал что-то в знак согласия.
   — Мы плохо понимаем, что происходит, господин президент.
   — Мне доложили, что вы вне опасности. У вас не обнаружено никаких… гм… космических микробов. Откровенно скажу, вас держат здесь из соображений государственной безопасности, а не из-за физического состояния.
   Теперь Эдвард понимал, отчего Крокермена называют самым обаятельным президентом со времён Рональда Рейгана. Сочетание приятной наружности, манера держаться с достоинством, искренность — пусть и обманчивая — смогли поднять настроение даже у Эдварда.
   — Мы беспокоимся за наши семьи, — сказала Стелла.
   — Думаю, ваши родные осведомлены о том, что вам ничто не угрожает. Это так, генерал Фултон?
   — Да, сэр.
   — Мать мисс Морган, тем не менее, задала нам жару, — заметил президент.
   — Хорошо, — кратко прокомментировала Стелла.
   — Мистер Шоу, мы также сообщили о вас и ваших студентах Техасскому университету.
   — Мы не студенты, а доценты, господин президент, — уточнил Реслоу. — Я не получил ни строчки из дома. Вы можете объяснить, почему?
   Крокермен вопросительно посмотрел на Фултона.
   — Вам никто ничего не посылал, — сообщил генерал, — а это мы не контролируем.
   — Я только хотел навестить вас и показать, что о вас помнят и что вы не заключены сюда навсегда. Полковник Пхань доложил мне, что если в течение ещё нескольких недель у вас не найдут микробов, то не будет и повода держать вас здесь. А к тому времени… скажем, сложно предугадать, что останется секретом, а что нет.
   Харри взглянул на Артура, вопросительно подняв бровь.
   — Один вопрос, сэр, — сказал Эдвард.
   — Слушаю?
   — Существо, которое мы нашли…
   — Мы называем его Гость, как вы знаете… — прервал Эдварда Крокермен со слабой улыбкой.
   — Да, сэр. Гость сказал, что у него плохие новости. Что он имел в виду? Вы говорили с ним?
   Крокермен побледнел.
   — Боюсь, я не вправе ответить… Это может не понравиться, понимаю, но даже я должен иногда плясать под чужую дудку. А теперь я хочу задать вам вопрос. Вы первыми обнаружили гору, пепловый конус. Что показалось вам наиболее странным? Что поразило? Мне нужны ваши впечатления.
   — Эдвард первым заподозрил что-то необычное, — вспомнил Минелли.
   — А я никогда не видела эту гору, — добавила Стелла.
   — Мистер Шоу, что удивило вас более всего?
   — То, что горы не было на картах… И то, что она была… голой. Выглядела так, будто возникла совсем недавно. Ни растений, ни насекомых, ни нацарапанных надписей или рисунков, ни пчелиных ульев.
   — Ни пчелиных ульев, — повторил, кивая, президент. — Спасибо. Мисс Морган, я собираюсь встретиться с вашей матерью. Что-нибудь передать ей? Что-нибудь, не вызывающее у нас возражений, конечно.
   — Нет, благодарю, — ответила Стелла.
   Молодчина, подумал Эдвард.
   — Мне будет о чём поразмыслить после нашей встречи, — сказал, помолчав, Крокермен. — Как сильны духом американцы! Надеюсь, мои слова не звучат банально и не напоминают политический лозунг. Я просто думаю так. Именно сейчас мне необходимо увериться в нашей силе. Это очень важно для меня. Спасибо вам.
   Он помахал рукой и вышел из лаборатории. Жалюзи, шурша, опустились на прежнее место.

7 октября

   Над Долиной Смерти нависло свинцово-серое небо, воздух оставался по-утреннему прохладным. Вертолёт президента приземлился на временной армейской базе в трёх милях от псевдогоры. Два военных грузовика встретили прибывших и медленно повезли их сначала по асфальтированной дороге, потом по грунту, испещрённому следами джипов. Затем дорога оборвалась, но машины, подпрыгивая и дребезжа, поехали дальше, объезжая редкие кустарники и деревья. Автомобили ползли по солеустойчивой траве, песку, сгусткам застывшей лавы и отполированным пустыней камням. Новоявленный конус возвышался ярдов на сто над тем местом, где они остановились — в конце белеющего на фоне пустыни оврага, в котором ещё десять дней назад бурлила вода. По всему периметру горы стояли войска под командованием Элберта Роджерса из разведки. Роджерс, низкорослый жилистый человек с обветренным лицом встретил восьмерых — включая Гордона и Файнмана — посетителей у самого кордона.
   — Мы ничего не предпринимали, — доложил он. — Аппаратура для наблюдения установлена по другую сторону объекта. Разведывательный пост расположен на вершине. Уровень радиации нормальный. В начало туннеля, обнаруженного геологами, мы поместили сенсоры, закреплённые на шестах. Никто из наших людей не пытался проникнуть вглубь. Прикажите, и мы выполним это.
   — Я высоко ценю ваше рвение, полковник, — сказал Отто Лерман, — и ещё более ценю вашу осторожность и дисциплинированность.
   Президент приблизился к северному склону горы в сопровождении двух телохранителей. Офицер морской пехоты, который отвечал за «футбол» — то есть носил чемоданчик с коммуникационной кодированной системой на случай военного или чрезвычайного положения, — остался у грузовика.
   Роттерджек отстал на пару шагов, чтобы сделать несколько снимков своим «Хассельбладом». Крокермен не обращал на него внимания. Президента, казалось, не волновало ничто и никто, кроме таинственного утёса. Артура беспокоило выражение его лица: напряжённое и, в то же время, немного отстранённое. Словно человек, предупреждённый о сменти кого-то из своих близких, подумал Гордон.
   — Вот место, где обнаружили пришельца, — объяснил полковник Роджерс, указывая на углубление в песке, скрытое в тени крупного куска лавы. Крокермен обошёл вокруг валуна и опустился на колени перед ямкой. Он протянул руку и дотронулся до песка, на котором по-прежнему виднелись очертания Гостя. Артур остановил его.
   — Мы все ещё опасаемся заражения, — предостерёг он.
   — Эти четыре человека… — задумался Крокермен, не слыша слов учёного… — Я встречал деда Стеллы Морган тридцать лет назад в Вашингтоне, — пробормотал он. — Настоящий сквайр. Здоров как бык, хитёр как черт. Хочется побеседовать с Бернис Морган. Возможно, я смог бы убедить её… Я увижусь с ней завтра.
   — Нам надо ещё побывать в Фернис-Крик-Ресорте, а завтра — встреча с генералом Янгом и адмиралом Ксавьером. — Роттерджек взглянул на расписание. — Таким образом, большая часть утра занята. А в четырнадцать ноль-ноль вас будет ждать в Ванденберге самолёт.
   — Высвободите время для Бернис Морган, — распорядился Крокермен. — И никаких возражений.
   — Да, сэр, — согласился Роттерджек, доставая авторучку.
   — Им бы очутиться здесь, со мной — этим трём геологам, — сказал президент.
   Он поднялся и пошёл прочь от валуна, вытирая ладони о брюки. Телохранители внимательно наблюдали за ним, сохраняя на лицах бесстрастное выражение. Крокермен взглянул на Харри, по-прежнему не выпускающего из рук чёрную записную книжку, и кивнул на конус.
   — Вы знаете, зачем я встречаюсь с Янгом и Ксавьером?
   — Да, господин президент, — ответил Харри, не дрогнув под пристальным взглядом Крокермена.
   — Они спросят меня, не стоит ли забросать весь район ядерными бомбами.
   — Уверен, такой вопрос будет поставлен, господин президент.
   — Что вы думаете по этому поводу?
   Харри задумался и свёл брови на переносице.
   — Ситуация загадочная, сэр. Концы не сходятся с концами.
   — Мистер Гордон, можем ли мы с достаточной эффективностью противостоять этому? — Президент показал на гору.
   — Гость утверждает, что не можем. Я склонен верить ему, сэр.
   — Мы продолжаем называть его «Гость», с заглавной «Г», — сказал Крокермен. Пройдя двадцать ярдов, он остановился и повернулся, рассматривая западный склон. — Почему выбрали именно это имя?
   — Голливуд уже использовал все подходящие названия, — заметил Маккленнан.
   — Карл был фанатичным телезрителем, — доверительно сообщил Крокермен Артуру, — пока ему позволяло время. Он говорит, что телевидение даёт ему возможность держать руку на пульсе общественной жизни.
   — Это имя, скорее всего, звучит наиболее нейтрально, — объяснил Маккленнан.
   — Гость сказал, что он верит в Бога.
   Артур решил, что лучше будет не поправлять президента.
   — Как я понял, — продолжал Крокермен с перекошенным лицом и безумным огнём в глазах, тщетно пытающихся глядеть спокойно, — мир, в котором обитал Гость, не был достаточно разумно устроен, и потому подвергся уничтожению… — Президент всматривался в лица Артура и других людей, внимающих ему, словно стараясь найти признаки сочувствия или поддержки. Артур, слишком ошеломлённый, чтобы ответить, молчал. — Если я прав, то те, кто заправляет разрушением нашей планеты, хотели бы заполучить нас в свой корабль-гору.
   — Надо наладить более тесную связь с Австралией, — сказал Маккленнан, тряся крепко сжатым кулаком.
   — Там происходит что-то совсем другое, не правда ли? — Президент отправился назад к грузовикам. — Думаю, я видел достаточно. Мои глаза не в состоянии извлечь истину из камней и песка.
   — Взаимодействие с Австралией, — заметил Роттерджек, — означает необходимость информировать их о здешних событиях. Не уверен, что мы можем так рисковать.
   — Есть вероятность, что мы — не единственные, к кому пожаловали фантомы, — сказал Харри, выделяя последнее слово с почти космическим выражением.
   Крокермен остановился и повернулся к нему.
   — Вы можете это доказать?
   — Нет, сэр. Но мы попросили Управление национальной безопасности и некоторых членов нашей группы выяснить это.
   — Каким образом?
   — Сравнивая последние фотографии, сделанные из космоса, с более ранними снимками.
   — Не один, не два… множество фантомов… — проговорил Крокермен. — Это уже не пустяк, не правда ли?
 
   На подъезде к городку Шошоне — судя по карте, незначительному населённому пункту на перекрёстке дорог — Тревор Хикс снизил скорость арендованного им белого «шевроле». В глаза ему бросилось бетонное здание, почти скрытое строем высоких тамарисков, и солидное белое строение, в котором располагались заправочная станция и бакалейный магазин. На противоположной стороне было кафе и — впритык к нему — небольшой домик с пивной рекламой, сверкающей неоновыми огнями в двух маленьких квадратных окошках. Надпись «Кроу Бар» в обрамлении мерцающих электрических лампочек указывала на находящийся здесь кабачок или пивной бар. Хикс питал особое пристрастие к провинциальным барам. Однако не похоже, что заведение, привлёкшее его внимание, открыто.
   Он подъехал к посыпанной гравием стоянке в надежде выяснить, стоит ли заходить в кафе. Хикс не доверял американским закусочным так же сильно, как любил американское пиво, и не находил, что внешний вид кафе 0 или cafe, как гласила блеклая надпись — хоть слегка обнадёживал.
   Было около пяти, и в пустыне становилось прохладно. Час или два отделяли его от темноты; ветер, предвещающий ночь, шелестел ветвями тамарисков, растущих за почтой. Утро и вечер прошли неудачно; Хикс чувствовал себя разбитым. Сначала в пятидесяти милях от Лас-Вегаса — поломка машины, взятой напрокат, потом — поездка на тягаче, хлопоты с арендой другой машины и, сверх того, разговор на повышенных тонах с агентом своего редактора, с которым он объяснялся по поводу срыва интервью… Проволочка за проволочкой. Он постоял возле машины, проклиная себя, затем решился и направился к стеклянной двери, расположенной справа. Оказалось, что она ведёт в нечто вроде филиала местной библиотеки — две объёмистые книжные полки в углу и низенький, словно преднаначенный для детей, столик перед ними. Напротив — стойка, а за ней — книги и справочники, принадлежащие, судя по табличке, «Компании Чарльза Моргана». В большой отгороженной нише за левой дверью располагалась почта. Помещение выглядело хотя и официально, но приветливо.
   За стойкой перед компьютером сидела величавого вида женщина лет семидесяти пяти — восьмидесяти в джинсах и клетчатой блузке, с тщательно зачёсанными назад волосами. Говоря в телефонную трубку, зажатую между плечом и ухом, она медленно повернулась и, заметив Хикса, подняла руку, прося посетителя набраться терпения.
   Хикс подошёл к книжным полкам.
   — Да, Бонни, ни одного слова, — взволнованно сказала женщина чуть надтреснутым голосом. — Ни слова с тех пор, как пришло письмо. Ума не приложу, в чём дело. Эстер и Майк уволились. Нет, я справляюсь, но проблемы мало-помалу обступают меня со всех сторон.
   Среди научных изданий Хикс увидел одну из своих ранних работ, посвящённую спутникам связи. Сколько же лет прошло с той поры!?
   — Это безумие! — продолжала женщина. — Сначала мы беспокоились из-за пестицидов, потом из-за опытной станции с её повышенной радиацией, а теперь ещё и это. Они запретили нам пользоваться морозильной камерой. Одного этого достаточно, чтобы напугать меня до смерти. Вчера заходили Фрэнк и Тилли. Они были очень милы — так волнуются за Стеллу! Ну ладно, спасибо, что позвонил. Мне надо заканчивать работу. Да, Джек на складе, и он проводит меня к стоянке. Спасибо. До свидания.
   Она опустила трубку и повернулась к Хиксу.
   — Чем могу быть полезной?
   — Я не хотел мешать вам. Меня привлекло кафе напротив. Вы советуете перекусить там?
   — Я не тот человек, у которого надо спрашивать об этом.
   — Простите, — вежливо пробормотал Хикс, — но почему?
   — Потому что это моё кафе, — улыбаясь, ответила женщина и облокотилась на стойку. — Я суеверна. Мы подаём хорошую сытную еду. Именно сытную — таков наш принцип. Вы англичанин, да?
   — Да.
   — Направляетесь в Лас-Вегас?
   — Только что оттуда. Держу путь в Фернис-Крик.
   — Возможно, придётся повернуть обратно. Там все кругом оцеплено. Шоссе перекрыто. Они просто не пустят вас.
   — Ясно. Не известно, что там произошло?
   — А как вас зовут? — спросила женщина.
   — Хикс. Тревор Хикс.
   — Я — Бернис Морган. Только сейчас я говорила о моей дочери. Её задержали федеральные власти. Никто ничего не объясняет. Стелла сообщает, что в порядке, но не пишет, где находится. Мне не разрешают увидеть её. Ну не безумие ли?
   — Да, — согласился Хикс, почувствовав, что его бросило в жар.
   — Я наняла адвокатов со всего штата и из Вашингтона, чтобы выяснить, что происходит. Может быть, власти думают, что имеют дело с людишками второго сорта, с пешками, которые можно переставлять туда-сюда? Они ошибаются. Мой муж был окружным инспектором. Отец — сенатором. А вот и я, готовая прожужжать все уши вам, Тревор Хикс. — Она запнулась и внимательно посмотрела на него. — Вы пишете научные книги?
   — Да, так и есть, — подтвердил Хикс, гордый тем, что его узнали дважды за последние дни.
   — Что привело вас в наши края?
   — Интуиция.
   — А если я спрошу, что именно подсказывает вам интуиция? — Безусловно, Бернис Морган, несмотря на приятный голос и доброжелательные манеры, обладала железным характером.
   — Полагаю, я смог бы связаться с вашей дочерью. — Хикс решил говорить без обиняков. — Тоненькая ниточка ведёт меня к Фернис-Крику. Именно там, очевидно, произошло некое чрезвычайное событие — достаточно чрезвычайное, чтобы привлечь президента в Фернис-Крик-Ресорт.
   — Кажется, Эстер не так уж и истерична, — заметила миссис Морган.
   — О ком вы?
   — Служащая моего магазина. Она утверждает, что какие-то люди упоминали о МИГе, разбившемся в пустыне.
   У Хикса упало сердце. Так вот в чём дело! Заурядное нарушение границы? И ничего общего с происшествием в Большой пустыне Виктории?
   — А Майк — парень со станции обслуживания — говорит, что несколько человек подъехали к магазину в «ленд-крузере» и беседовали с моей дочерью. На заднем сиденье машины лежал свёрток. Майк подсматривал, когда они проносили свёрток через задний двор. Ему показалось, что в одеяле завёрнуто что-то зелёное. Мёртвое, к тому же. А потом приходят представители властей и разбрызгивают это ужасное вещество по всему моему морозильнику, закрывают его и запрещают им пользоваться… Мы потеряли мяса на пять тысяч долларов. Они забрали все мясо с собой — мол, оно испорчено. Мол, продукты заражены сальмонеллой.
   Хикс вновь загорелся, повинуясь интуиции.
   — А где вы были в то время?
   — В Бейкере, в гостях у брата.
   От Бернис Морган, несмотря на её возраст, так и веяло решимостью. Она не производила впечатления чопорной старухи, ни «серой» личности. Хикс менее всего ожидал встретить такой тип женщины в маленьком американском городке, расположенном в пустыне. Если бы не манера говорить, Хикс мог принять Бернис за престарелую жену английского лорда.
   — Давно отсутствует ваша дочь?
   — Полторы недели.
   — И вы уверены в том, что её забрали представители федеральных властей?
   — Военно-воздушных сил, как мне сказали…
   Хикс нахмурился.
   — Слыхали о каких-нибудь непонятных событиях в районе… точнее, вокруг отеля «Фернис-Крик»?
   — Только то, что он временно закрыт. Я звонила туда, но ничего не добилась. С сегодняшнего дня с отелем нельзя связаться по телефону.
   — Вы думаете, ваша дочь там?
   — Но это возможно, не так ли?
   Хикс покусал губы.
   — Не думаю, что её задержали только для того, чтобы президент обсудил с ней проблемы бизнеса. — И Бернис скептически подняла бровь.
   Старый, видавший виды, заляпанный грязью и гравием «форд» свернул с дороги и направился к стоянке. Из кузова выпрыгнули два парня в соломенных ковбойских шляпах. Ещё двое молодых людей — один из них бородатый, с брюшком, в слишком больших солнечных очках — показались в дверях кабины. Все четверо вошли в здание библиотеки. Бородач кивнул Хиксу и приблизился к миссис Морган.
   — Мы объездили все вокруг. Дороги все ещё перекрыты. Джордж не покидает своего поста. Но пока от нас не очень много пользы.
   — Джордж — один из патрульных нашего отряда, — объяснила миссис Морган Хиксу. — Ребята наблюдают за шоссе.
   — Рон думает, что его Лиза все ещё в Фернис-Крике, — продолжал бородатый. Худой юноша с коровьими глазами устало кивнул. — Мы хотим полететь туда на самолёте и выяснить, что там за чертовщина.
   — А вдруг вам не разрешат сесть? — предположила миссис Морган. — Не уверена, что вы приняли правильное решение, Митч.
   — Правильное, чёрт возьми. Я никогда не позволял эти парням из правительства помыкать собой. Киднэппинг и блокирование общественных дорог без всяких причин! Пора принимать меры. — Митч уставился на Хикса, разглядывая его замшевую куртку, широкие брюки и кроссовки. — Мистер, мы незнакомы.
   Миссис Морган пришла на помощь.
   — Митч, это мистер Тревор Хикс. Мистер Хикс, Митч Моррис. Он занимается ремонтом машин и возит пропан.
   — Рад встретиться с вами, мистер Хикс, — официальным тоном сказал Моррис. — Вы интересуетесь нашим делом?
   — Он писатель, — объяснила Бернис. — Знаменитый, к тому же.
   — У меня появилось подозрение, что возле Фернис-Крика что-то происходит — настолько важное, что прилёте президент.
   — Президент? Вы имеете в виду… из Белого Дома?
   — Точно.
   — Он считает, что Стелла, возможно, в Фернис-Крике, — сказала миссис Морган.
   — Тем больше причин полететь туда и разнюхать все на месте, — заметил Митч. — «Команче» Фрэнка Форреста готов к вылету. В нём пять мест. Мистер Хикс, хотите полететь с нами?
   Тревор понял, что рискует серьёзно влипнуть. Миссис Морган не умолкала, предостерегая, но Моррис лишь вежливо поддакивал ей. Он уже принял решение.
   Иной возможности увидеть своими глазами, что происходит в Фернис-Крике, у Хикса не будет. Если он проявит благоразумие и откажется от предложения Морриса, его остановят на дороге, как и всякого другого.
   — Не слишком ли много людей набирается? — поинтересовался писатель.
   — Бенни не летит, он плохо переносит самолёт.
   Хикс судорожно вздохнул.
   — Ладно, — согласился он.
   — Это не так далеко. Несколько минут туда и обратно.
   — Не нравится мне ваша затея. Не стоит идти на риск ради Стеллы, — сказала миссис Морган. — Я ищу другие пути. Не будьте дураками и…
   — Обещаем — никаких героических усилий, никаких дерзких вылазок, — уверил её Моррис. — Пойдёмте, мистер Хикс…
 
   Никогда в жизни он ещё не поступал так глупо. Колеса «Пайпер Команче» оторвались от земли, и двухмоторный самолёт поднялся в воздух, оставляя асфальтированную взлётную полосу и ангар, обшитый рифлёным железом, далеко позади и далеко внизу.
   Митч Моррис обернулся к Хиксу и Рону Флэггу, сидящим сзади. Пятидесятипятилетный Фрэнк Форрест, такой же здоровяк, как и Моррис, круто накренил самолёт и повёл его на восток, потом, едва пассажиры успели перевести дыхание, заложил новый вираж. Моррис вцепился огромной мозолистой рукой в Форреста.
   — Все нормально? — спросил он Хикса, мельком взглянув на Рона.
   — Отлично, — крикнул Хикс, ощущая непонятный привкус во рту.
   — А ты, Рон?
   — Не то чтобы слишком хорошо, — сказал Флэгг и вытер пот с побледневшего лица.
   — Фрэнк — мастер своего дела. Летал в Корее во время войны. Его отец прикрывал десантников с воздуха в Мидуэе. Он там и погиб, правда, Фрэнк?
   — Те проклятые самолёты — летающие гробы, — пробурчал Форрест.
   Хикс почувствовал, как «Команче» задрожал в восходящем воздушном потоке над низким холмом. Они летели на высоте пятьсот футов и в окрестностях Шошоне чуть не врезались в гору, покрытую пеплом. У пассажиров перехватило дыхание.