на учете, вплоть до того, у кого на какой пятке мозоль.
Климцову же пришлось знакомиться с людьми заново, изучать их ха-
рактеры и способности. И, быть может, поэтому он относился к некоторым
колхозникам с недоверием и осторожностью. Много времени у него уходило
на излишнюю опеку работников, отчего стал вырабатываться далеко не
лучший стиль руководства.
Поднаторевший в практических вопросах главбух заметил, что новый
председатель водит на помочах своих подчиненных, хотя они в том и не
нуждаются, и по долгу старшего товарища сказал об этом Климцову, посо-
ветовав ему не распыляться.
- Я хочу во всем убеждаться лично, - возразил ему Климцов. - Все
видеть, все знать.
Он уже привык к некоторой самостоятельности, и голос у него при-
обрел административные нотки.
Но Митенев стоял на своем:
- Больше доверяй людям. Зачем ты вчера копался в двигателе на
электростанции? Весь день возился, а дела в конторе стояли. А на тоню
с трактором поехал для чего?
- Надо было опробовать новый способ забивки кольев у неводов.
- Без тебя бы опробовали. Есть техник рыбодобычи. Его это дело.
Проторчал там два дня, а телефон в конторе звонил, как заведенный: на-
чальство требует Климцова, а его нет.
- Вы хотите сказать, что я неправильно руковожу хозяйством? -
насторожился Климцов.
- Не то, чтобы неправильно, но, подменяя своих подчиненных, ты
этим снимаешь с них ответственность. Я хочу тебя видеть настоящим
председателем, а не затычкой...
- Это я-то затычка? - возмутился Климцов. - Как вы можете так го-
ворить?
- Ну, затычка, может, и грубо сказано, да лучшего слова не подбе-
решь. Не обижайся, слушай стариков. Они жизнь прожили...
- Эти старики только мешают, - не сдержался Иван Данилович и рез-
ко, со стуком задвинул ящик стола, в котором перед этим что-то искал.
- Надоели со своими советами.
- Ну вот! Ты еще и зазнаваться стал. Это уж совсем ни в какие во-
рота.
Обиженный Митенев вышел из кабинета. А через несколько минут
Климцов явился к нему в бухгалтерию.
- Извините, Дмитрий Викентьевич. Погорячился я. Незаслуженно оби-
дел вас. И в общем вы правы, а я не прав... Не совсем прав.
- Да ладно, чего там, - примирительно ответил Митенев. Ему стало
неловко от того, что председатель извиняется в присутствии работников
бухгалтерии.
Как бы там ни было, Иван Данилович бил в одну точку: всю осень
занимался организацией базы для промысла серки. На него обрушился це-
лый ворох хозяйственных забот, и все они были срочными. Заключение до-
говоров с соседними колхозами на долевое участие в промысле, выбор
места для строительства цеха и склада горючего, заготовка лесоматериа-
лов, проволочных сеток, металлических волокуш, контейнеров, цинковых
строп, спальных мешков, продуктов, оборудование общежития на период
промысла - все требовало внимания. Дел было так много; что Климцов
совсем закрутился.
Фекла застала его в самый разгар больших хлопот.
- Ну слушаю, - нетерпеливо вымолвил председатель. - Что случи-
лось?
- Да ничего не случилось. Что такое может случиться? Я, Иван Да-
нилович, хочу вам напомнить о ферме. Хоть дел у вас и много... Хоть бы
фундамент заложили, и то бы дояркам веселее стало...
- Заложить фундамент и оставить его на неопределенное время, за-
морозить материал и деньги - так в строительной практике не принято, -
сухо сказал Климцов.
Фекла опустила глаза.
- Я все понимаю, Иван Данилович. Но стена-то, та, что на северной
стороне, выпучилась! Сруб осел, и бревна наружу выставились...
- Знаю. Пошлем плотников, схватим стену вертикальными брусьями,
стянем болтами.
- Ну тогда ладно уж...
Климцов вздохнул с видимым облегчением и даже улыбнулся.
- Как поживаете в замужестве? - спросил он.
- Хорошо живем. В согласии.
- Так, так... - Климцов поглядел на нее с затаенным любопытством
и подумал: "Вот ведь как бывает! Женятся под старость. Неужели это уж
так необходимо? И что за любовь у них? Мудрено понять..."
Молодость иной раз бывает несправедливо жестока к пожилым людям и
судит об их поступках с убийственной иронией. За плечами Ивана Данило-
вича не было ни холодной сиротской юности, ни работы на хозяина. Не
ведал он и постылого одиночества, когда не с кем поделиться горем и
радостью, и вечного ожидания человека, с которым можно разделить и то
и другое. Такого одиночества, когда человек может замкнуться в себе,
очерстветь душой, стать эгоистом и себялюбцем... Не пережил он, как
Фекла, и сомнений, придет ли наконец желанный друг, поэтому ему и
трудно было понять ее.
- Вот какое дело, - обратился он к ней, снова переходя на деловой
тон, - к весне, к началу промысла, нам потребуется больше молока. При-
едет много людей: авиаторы, зверобои соседних колхозов. Всех надо кор-
мить, и кормить получше. А план сдачи нам не уменьшат и фондов на
внутреннее потребление не увеличат. Вы поняли меня?
- Поняла. Будем стараться, - ответила Фекла, а про себя подумала:
"Хорош председатель! Ферму не строит, а молока ему давай побольше".
Затем к Ивану Даниловичу явился Елисей Мальгин. Он поздоровался,
сел на стул, положив длинные узкие ладони на колени, обтянутые синими
джинсами.
- Такое дело, Иван Данилович, - начал он. - Мне дали отсрочку от
призыва до мая.
- По какой причине?
- Не знаю. И теперь мне надо подумать о работе. Батя послал к
вам.
Иван Данилович мысленно отметил, что Елисей - ладный парень и ве-
дет себя свободно и уверенно. Правда, Климцову не очень поглянулись
узкие джинсы и легкомысленная курточка с молниями, донельзя потертые.
Но что поделаешь, коль и до сельской молодежи городская мода дошла?
- Чего-чего, а работы хватит. Чем бы ты хотел заняться? - спросил
он Елисея.
- Хочу на лед со зверобоями.
- Ты ведь там не бывал?
- Но батя мне много рассказывал. И я знаю, как тюленя бить, как
ошкуривать...
"Эх, молодо-зелено! Он уже все знает!" - подумал Климцов, хотя
сам многое познавал впервые.
- Бить и ошкуривать тюленей не придется. Не прежние времена, -
пояснил он. - Ладно. Поживем до марта - тогда решим, включать ли тебя
в операцию "Белое море". А пока будешь на подготовительных работах.
Согласен?
- Согласен.
Март, первый месяц весны, на Крайнем Севере весенним можно счи-
тать только условно, по календарю. В Унде по всем улицам и закоулкам
вьюга гоняла перекати-полем колкий сухой снег, а по ночам от лютого
мороза с треском лопались бревна в срубах, пугая привычную, устоявшую-
ся тишину. Все село было еще в сугробах.
В понедельник часов в десять утра деревенский покой растревожил
вертолет. Он прибыл из областного центра, наполнив округу ревом двига-
теля, и осторожно опустился на посадочную площадку, проутюженную трак-
тором со снегоочистителем.
Климцов встречал прибывших в аэропорту. Едва остановился винт
"борта", - так здесь называли вертолет, - из кабины стали выходить ру-
ководители зверобойной операции "Белое море". Первым по стремянке со-
шел Виктор Васильевич Томилин, высокий, худощавый мужчина лет сорока в
черном овчинном полушубке, ушанке и утепленных городских ботинках. Бо-
тинки, видимо, не были рассчитаны на унденский мороз, и здороваясь с
председателем, Виктор Васильевич поколачивал ногой о ногу. Он улыбнул-
ся Климцову дежурной начальственной улыбкой и тотчас, замахав рукой,
закричал кому-то, суетившемуся у подъехавших розвальней:
- Правильно ставьте ящик! Там верх обозначен.
Климцов не стал проявлять любопытства по поводу ящика с "обозна-
ченным верхом".
- С прибытием вас на унденскую землю! - приветствовал он Томили-
на.
- Спасибо, - поблагодарил тот коротко и опять застучал ботинками,
жалея, что не одел в дорогу валенки, которые были у него в рюкзаке.
Томилин работал в рыбакколхозсоюзе начальником отдела. С ним при-
летели инженер-технолог по обработке зверобойной продукции Вельтман;
инструктор отдела Прыгунов, назначенный на период промысла диспетче-
ром; три научных сотрудника Полярного института - с рюкзаками и сумка-
ми; медичка в пальтеце на вате и в белой кроличьей шапочке и еще два
журналиста и кинооператор областного телевидения с видавшим виды кожа-
ным футляром со съемочной техникой.
Иван Данилович, уминая хрусткий снег теплыми собачьими унтами,
объяснил прибывшим, где их разместят, и велел Окуневу проводить гостей
в село. А вскоре и сам пошел туда с Томилиным, поручив встречать сле-
дующие "борта" колхозному механику Малыгину.
По дороге в штаб, расположившийся на втором этаже правления кол-
хоза, Виктор Васильевич поинтересовался:
- Как у вас, все готово?
- Все, - заверил Климцов. - А что известно о тюленьих залежках?
- В горле Белого моря зверя пока нет, - ответил Томилин. - Данные
разведывательных полетов неутешительны. Дрейф льдов из-за ветра не в
нашу пользу. Придется выжидать.
В просторной комнате с тремя письменными столами и картой горла
Белого моря на стене Томилин разделся и сразу, подойдя к телефону,
стал звонить в Архангельск. Пока он говорил, в штабе появились еще лю-
ди. Они заняли места за столами, разложили бумаги и стали работать.
С этого момента управление промыслом перешло к оперативной группе
во главе с Томилиным, а Климцову была отведена скромная роль заведую-
щего хозяйственным обеспечением.
Между тем на аэродром опустился второй вертолет, за ним - третий,
и за каких-нибудь полчаса приземлились все семь машин. Это были мощные
"борта" Ми-8. Шесть из них должны были летать в море, а седьмой пред-
назначался для резерва.
Прилет целого отряда авиаторов был для Унды зрелищем необыкновен-
ным и грандиозным, и зрители молча и потрясенно взирали на "борта",
выстроившиеся в ряд до приказа "На взлет!"
На вертолетах, чтобы участвовать в промысле, прибыли бригады кол-
хозников из соседних рыбацких хозяйств. Иван Данилович всех разместил
по общежитиям и избам.
В штаб в течение всего дня заходили бригадиры - узнать о начале
работы, авиаторы - справиться о погоде, обслуживающий персонал - по
разным делам. Заглядывали сюда время от времени и журналисты, и киноо-
ператор, средних лет мужчина, боевой и напористый, в полушубке и теп-
лых унтах. Он все напоминал Томилину, чтобы тот не забыл отправить его
со звероловами на лед для натурных съемок, необходимых, как он заявил,
не только для местного, но и для центрального телевидения. Томилин ни-
чего не имел против телевидения, однако сдержанно отвечал, что это бу-
дет, возможно, не скоро, так как промысловая обстановка еще не ясна, и
что в первые рейсы оператора брать не придется. Его можно будет взять
в кабину лишь в конце промысла, "под занавес". Тем не менее оператор
продолжал настойчиво напоминать о себе и, видимо, порядком надоел То-
милину.
- Не подходи, злой буду! - отогнал он чуть ли не в десятый раз
обратившегося к нему телевизионщика.
Оператор не обиделся и пошел пить чай. Но так как в это время к
правлению подъехали упряжки Василия Валея с сыном, чаю попить ему не
удалось: он побежал снимать "для экзотики" оленей.
Прыгунов с Вельтманом смотрели в окно и старались определить нап-
равление ветра по "колбасе" на аэродроме.
- Колбаса-то задом к нам, - сказал Вельтман.
- Нет, передом, - возразил Прыгунов и потер пальцем оконное стек-
ло, изузоренное морозом.
- Плохо видите. Задом же!
- Да передом! Ветер, значит, с северо-запада.
- Нет, с юга. Точнее - с юго-запада. Солнце-то вон где! - настаи-
вал Вельтман.
Солнце, действительно, обозначилось среди туч белесым пятном и
тотчас спряталось.
- Солнце за тучами - к ветру, - заметил Томилин и, подойдя к кар-
те на стене, стал размышлять вслух. - Разведка видела тюленей, но не в
крупном стаде, а на одиночных льдинах. Ветром их раскидало по сторо-
нам. Вот здесь, у Конушинских кошек...
- И у северо-западной оконечности Моржовца, - добавил диспетчер
Прыгунов. Был он высок, тяжеловесен, и половицы под ним жалобно поск-
рипывали.
- Скорость течения тут до двух с половиной - четырех километров в
час, - определил по карте течений Вельтман.
- С утра начнем. Ждать нечего, - решил Томилин. - Сегодня посове-
туемся с наукой, а завтра пораньше проведем инструктаж бригад - и по
машинам!
Как-то в одной из центральных газет появилась заметка о том, что
канадские и норвежские зверобои варварски охотились за тюленями, стре-
ляли по ним из огнестрельного оружия с вертолетов. При этом подранки
обычно погибали - уползали и прятались за торосами, ныряли в воду.
Советские зверодобытчики взяли себе за правило: ни одного подран-
ка, ни одного погибшего зверя. В последнее время они стали отлавливать
тюленей без всякой стрельбы - руками. Разумеется, не голыми руками, а
в брезентовых рукавицах: без них легко поранить руки о ласты. А если в
ссадину попадет защитное жировое отложение, то может развиться дли-
тельная и трудноизлечимая болезнь - чинга.
Брать разрешалось не каждого детеныша, а такого, который по клас-
сификации биологов и охотоведов достигал стадии развития "Б", то есть
в такой период, когда матка оставляла уже достаточно выросшего белька,
и он начинал линять с хвоста и с носа, превращаясь в серку. В стадии
"Б" у тюлененка появляется новый пятнисто-серый мех, ради которого и
ведется промысел. Причем зверя берут с таким расчетом, чтобы изменение
цвета шкурки происходило уже на берегу, в вольерах. Иначе серка вместе
со стадом выбирается из Белого моря и в конце марта уходит к берегам
Гренландии.
Ловить или бить взрослых тюленей запрещалось. Таким образом из-
давна укоренившееся на Беломорье название профессии зверобой измени-
лось на зверолов.
Утром около сотни звероловов из Унды, Ручьев, Инцов и Золотицы
собрались в клубе для инструктажа. Тут были только мужчины: женщин те-
перь нужда не посылала на лед, как бывало в прежние времена. Рядом с
пожилыми, но еще крепкими ветеранами зверобойного промысла, вроде
Дмитрия Котовцева, находились и колхозники помоложе. Но совсем моло-
дых, таких, как Елисей, было лишь несколько. Утверждая списки бригад,
Томилин, руководствуясь соображениями техники безопасности, отсеял
многих, говоря, что "это дело не для безусых".
Сидели тихо, даже торжественно, как бывает перед значительным и
ответственным делом, сняв шапки и вполголоса разговаривая. Ожидали То-
милина. Тот задержался в штабе, выясняя, где находятся тюлени и какова
погода в море, и лишь получив нужные сведения, поспешил в клуб.
Томилин сообщил звероловам, что тюлени в горло Белого моря, в ра-
йон промысла пришли, и хотя залежки расположены далековато, ждать
больше нельзя, надо начинать операцию "Белое море". Каждой бригаде был
придан вертолет и радист с портативной рацией для связи с пилотами и
берегом. Бригадиры получили пиропатроны, иначе говоря, ракеты для сиг-
нализации. Томилин предупредил звероловов, чтобы работали на льду
только парами, у вертолетов помнили о винтах.
- Работать надо быстро и согласованно, по сторонам не зевать, -
сказал он. - Промысловая обстановка меняется быстро: вчера видели ль-
дину у Моржовца, а сегодня ее не найти - отнесло уже миль за трид-
цать...
...Когда Елисей готовился вечером в путь, отец достал из чулана
старый заплечный мешок из нерпичьей кожи. Елисей покосился на него.
- Рюкзак бы...
- Нерпичий мешок лучше рюкзака, - сказал Родион, вынимая из него
зверобойный нож в кожаных ножнах. - Держи! Нож этот памятный, можно
сказать, родовой. И я с ним на зверобойку ходил. Помню, как первого
тюленя ошкуривал...
Елисей осмотрел мешок, старательно вытряс из него сор и принялся
точить "родовой" нож о брусок. Отец тихо вышагивал по избе и наблюдал
за ним.
Вспомнилось, как давным-давно он вот так же сидел на лавке, точил
нож, а мать плакала и не пускала его на промысел, боясь потерять...
Погибший во льдах муж стоял перед ее глазами. Она опасалась, чтобы та-
кая же участь не постигла и сына.
"Теперь на льду легче, безопаснее, - успокаивал себя Родион. -
Техника, радио... Сразу на помощь придут, если что случится".
Августа укладывала в мешок хлеб, галеты, консервы, сахар, соль,
термос - все, что надо в дорогу.
- Ты, мама, на целую неделю еды кладешь, - посмеивался Елисей. -
Ведь я вечером буду дома.
- Запас не помешает. Тут ведь немного, - завязав верхний ремешок
у мешка, Августа положила его на лавку. - Смотри, Елеся, будь там, на
льду-то, осторожен...
- Да что ты, мама, я ведь не маленький. И не один там буду.
И вот теперь он сидел в зале и слушал Томилина, стараясь все хо-
рошенько запомнить. И еще беспокоился: "Успею ли сбегать домой за меш-
ком? А вдруг сразу пойдут к вертолетам?"
Но к машинам пошли не сразу. Томилин дал десять минут на сборы.
Повесив нож на ремень, закинув за плечи мешок и прихватив зверо-
бойный багор, Елисей побежал к месту сбора. Номер машины ему сказали в
клубе, и он сразу нашел ее. Мужики грузили в кабину сетчатые мешки,
шесты, легкие санки-волокуши из оцинкованного железа. Когда все уложи-
ли, Котовцев, назначенный бригадиром, велел садиться. Елисей взобрался
по стремянке и занял место у оконца. В кабине было холодновато, но
оделся он тепло: ватный костюм, валенки, поверх фуфайки - брезентовая
куртка с капюшоном.
Вертолет поднялся и вскоре опять снизился за селом возле вольеров
для того, чтобы прицепить подвесной контейнер. Потом двигатель опять
взревел. Взвихрив снег, машина поднялась и повернула в сторону моря.
Елисей прильнул к иллюминатору и увидел избы, правление, клуб,
магазин, занесенную снегом реку - все маленькое, словно не настоящее.
Но вот село скрылось из виду, началась тундра с редкими темными кусти-
ками, а затем пошла морская равнина, где все белым-бело, ни единой то-
чечки.
Елисей оторвался от оконца. Мужики переговаривались, стараясь пе-
рекричать шум мотора, смеялись, будто летели не на лед, на промысел, а
на свадьбу или на праздник. Елисею тоже стало весело и спокойно.
Примерно через полчаса впереди показался остров Моржовец - посто-
янное место весенних тюленьих залежек. Взяли севернее, углубившись в
море. И тут внизу, у кромки льдов, Елисей заметил тюленье стадо.
Вертолет стал снижаться поодаль от него, чтобы не распугать зве-
ря. Завис над льдиной, над снеговой целиной с редкими торосами, и ак-
куратно положил на ровную гладь днище контейнера в триста килограммов
весом. Когда его отцепили, "борт" чуть подался в сторону. Поморы спус-
тились по трапу на лед и быстренько выгрузили из кабины поклажу. Борт-
механик помахал рукой, крикнул: "Ни пуха ни пера!" или что-то в этом
роде и закрыл дверь. Вертолет пошел обратно за другим контейнером.
Звероловы остались на льдине. Не успел Елисей осмотреться, как
Котовцев подозвал его к вороху сетчатых мешков.
- Бери пять сеток. Бери шест с флажком. Поставишь его в снег, где
начнем работать, - распорядился он.
Елисей перекинул через плечо сетные мешки и взял шест. Остальные
тоже нагрузились мешками, подхватили волокуши и пошли следом за брига-
диром к тюленьему стаду. Шествие замыкал радист с рацией.
Елисей шагал за Котовцевым. Снег был плотный и жесткий, сбитый
ветрами. Иногда ноги проваливались, и куски взломанного наста издавали
еле слышный звон, словно свежеобожженные кирпичи, когда их переклады-
вают.
- Голыми руками зверя не тронь! - предостерегал Дмитрий. - Заходи
к нему сзади, а мешок подставляй с головы. Заталкивай зверя и сразу на
хвосте завязывай сетку. Ежели тюлень-самец или утельга-самка приста-
нут, отпугивай их багровищем. Не крюком, а древком, чтобы не поранить.
Легонько толкай в бок. Понял?
- Понял, - ответил Елисей.
Звероловы приближались к стаду. Там, впереди, стоял сплошной
рев...
Промысел продолжался. В первый день вертолеты сделали по три-че-
тыре вылета в море, и каждый раз доставляли на берег контейнеры с жи-
вым грузом. В вольерах все прибавлялось молодых тюленят - красивых пу-
шистых созданий с черными мырками - мордочками Добытые руками звероло-
вов, они лежали на снегу под скуповатым солнцем ранней весны, перепол-
зали с места на место, сбивались в плотные кучки. Их, конечно, трево-
жила непривычная обстановка - проволочные сетки, шум вертолетов, голо-
са людей, и они выражали свое беспокойство разноголосым ревом.
Научные сотрудники Полярного института весь день провели в воль-
ерах, осматривая, взвешивая зверей, делая всевозможные наблюдения и
анализы и следя за тем, чтобы при отлове соблюдалось соотношение воз-
растных категорий
Томилин из штаба постоянно справлялся, как идет отлов, запрашивал
по радио, не нужна ли бригадам какая-либо помощь, напоминал командиру
группы авиаторов о необходимости уплотнить время полетов, чтобы по-
меньше его затрачивалось на маневрирование и заправку.
Иван Данилович Климцов, исполняя свою хлопотную должность, то
спешил к вольерам, то в цех, то на склады. Он следил за получением
продуктов и снаряжения, интересовался качеством пищи в столовой, забо-
тился о тепле и уюте в общежитиях.
Заведующая клубом Августа Мальгина принесла звероловам и летчикам
свежие газеты. А на вечер она назначила два киносеанса, чтобы все
участники промысла смогли посмотреть новый фильм.
Фекла зашла в штаб поинтересоваться, хватает ли молочных продук-
тов. Заглянул сюда и Тихон Сафоныч, молча посидел в уголке на стуле,
понаблюдал за происходящим и, видя, что все заняты делом, так же неза-
метно удалился.
После ужина пилоты собрались в небольшом зальце, где командир
группы Клычков и замполит Белянкин проводили разбор полетов. А зверо-
ловы - кто разошелся по домам, кто направился в клуб, а кто и устроил-
ся тут же в правлении, в холодноватом коридоре на скамейке, покуривая,
прислушиваясь к доносившимся из-за двери голосам авиаторов и высказы-
вая свое суждение обо всем том новом и необычном, что вошло в их жизнь
и изменило многие привычные представления. Они провели целый день в
море, в ушах у них все еще стоял вой ветра и рев тюленей, и теперь они
отдыхали, наслаждаясь тишиной и покоем.
Так закончился первый, такой напряженный день промысла.
Назавтра подвела погода: с утра пошел снег, а потом поднялся та-
кой свирепый ветер, что вертолетам пришлось стоять на приколе.
Метелило почти до полудня. Томилин хмурился и вымеривал шагами
комнату. Кинооператор сегодня даже не решался подходить к нему. Журна-
листы тоже оставили Томилина в покое, и пока вертолеты бездействовали,
осаждали вопросами авиаторов.
Полеты разрешили только после двенадцати. Звероловы опять улетели
в море. "Борта" успели сделать по одному-два рейса.
К вечеру летчики доставили всех зверобоев обратно, кроме бригады
Котовцева, которая работала дальше всех. Вертолет снял людей со льди-
ны, но вовремя на базу не вернулся. В штабе встревожились.
- Васюков, сообщи координаты, - запросил по рации командир груп-
пы.
Пилот сообщил.
- Какова скорость?
- Ветрище, контейнер сильно тормозит...
- Горючего хватит? Дотянешь ли до берега?
В ответ - молчание. Командир забеспокоился:
- Чего молчишь? Дотянешь до берега?
- А баню топите?
Командир переглянулся с Томилиным.
- Топим для тебя баню. И самовар греем.
- Ну тогда дотяну!
- Давай, давай, браток! - сказал командир уже веселее. Еще немно-
го осталось лететь...
Командир закончил связь и обратился к Томилину:
- Придется баньку топить. Нельзя обманывать экипаж. Как думаешь,
начальник?
- Сейчас распоряжусь, - сказал Томилин и вышел.
...Через полчаса Томилин, Клычков и Прыгунов вышли на улицу. Су-
мерки сгустились, ветер не утихал, но снегопад прекратился.
- Хоть снег перестал сыпать. Уже легче... - заметил командир.
- Кажется, летит! - прислушался Прыгунов.
Издалека донесся рокот мотора. И вот уже во мраке весело, призыв-
но замигали красные бортовые огни. Вертолет снизился, прошел над селом
и стал опускаться возле вольеров.
- Ну, приглашай теперь экипаж в баню, - обратился к Клычкову То-
милин. - Я нашел готовую. Хозяева топили для себя. Воды достаточно и
пар есть.
- Отлично! - обрадовался Клычков. - Пожалуй, и я с Васюковым по-
парюсь за компанию.
Посещение бани авиаторами не осталось без внимания. Назавтра в
"боевом листке" появился дружеский шарж - вертолет Васюкова с подве-
шенным к нему на стропах огромным веником.
Шел третий день промысла. В штабе, как обычно, было шумно, прихо-
дили и уходили люди. В этой сутолоке никто не обратил внимания на вы-
сокого, совершенно седого старика в рыбацких бахилах, просторном, ка-
кого-то зеленовато-желтого цвета ватнике и потертой шапке из дымчатого
кролика.
Он не очень уверенно вошел и поздоровался. Постояв, тихонько сел
на стул, что был у двери, и осмотрелся. Глаза у него были большие,
цепкие, а брови седые с желтизной, как и борода.
Климцов сидел возле стола Томилина и ждал, когда тот закончит
разговор с Поморцевым по телефону. Диспетчер за своим столом расчерчи-
вал по линейке лист бумаги, экономист экспедиции крутил арифмометр.
Кто-то заглянул в дверь, но не вошел, а только коротко бросил: "Здрас-
те!"
Томилин положил трубку.
- Завтра прилетит Поморцев, - повернулся он к Климцову. - Знаешь
что, Иван Данилович, в вольерах, как мне сказали, уснуло несколько тю-
ленят. Надо бы их вынести из загородок и ошкурить.
- Отчего они уснули? - поинтересовался Климцов.
- Кто знает... Есть ведь и слабые зверьки. Наверное, озябли во
время полета. Контейнеры открыты: а мороз, ветер. Ты пошли кого-ни-
будь. Не пропадать же шкуркам.
- Придется послать. Только кого? - вздохнул Климцов. - Все при
деле. Хоть сам иди...
Он повел взглядом по сторонам, как бы отыскивая, кого можно пос-
лать, и приметил старика на стуле.
- Тебе чего, дед? - спросил он.
Климцову же пришлось знакомиться с людьми заново, изучать их ха-
рактеры и способности. И, быть может, поэтому он относился к некоторым
колхозникам с недоверием и осторожностью. Много времени у него уходило
на излишнюю опеку работников, отчего стал вырабатываться далеко не
лучший стиль руководства.
Поднаторевший в практических вопросах главбух заметил, что новый
председатель водит на помочах своих подчиненных, хотя они в том и не
нуждаются, и по долгу старшего товарища сказал об этом Климцову, посо-
ветовав ему не распыляться.
- Я хочу во всем убеждаться лично, - возразил ему Климцов. - Все
видеть, все знать.
Он уже привык к некоторой самостоятельности, и голос у него при-
обрел административные нотки.
Но Митенев стоял на своем:
- Больше доверяй людям. Зачем ты вчера копался в двигателе на
электростанции? Весь день возился, а дела в конторе стояли. А на тоню
с трактором поехал для чего?
- Надо было опробовать новый способ забивки кольев у неводов.
- Без тебя бы опробовали. Есть техник рыбодобычи. Его это дело.
Проторчал там два дня, а телефон в конторе звонил, как заведенный: на-
чальство требует Климцова, а его нет.
- Вы хотите сказать, что я неправильно руковожу хозяйством? -
насторожился Климцов.
- Не то, чтобы неправильно, но, подменяя своих подчиненных, ты
этим снимаешь с них ответственность. Я хочу тебя видеть настоящим
председателем, а не затычкой...
- Это я-то затычка? - возмутился Климцов. - Как вы можете так го-
ворить?
- Ну, затычка, может, и грубо сказано, да лучшего слова не подбе-
решь. Не обижайся, слушай стариков. Они жизнь прожили...
- Эти старики только мешают, - не сдержался Иван Данилович и рез-
ко, со стуком задвинул ящик стола, в котором перед этим что-то искал.
- Надоели со своими советами.
- Ну вот! Ты еще и зазнаваться стал. Это уж совсем ни в какие во-
рота.
Обиженный Митенев вышел из кабинета. А через несколько минут
Климцов явился к нему в бухгалтерию.
- Извините, Дмитрий Викентьевич. Погорячился я. Незаслуженно оби-
дел вас. И в общем вы правы, а я не прав... Не совсем прав.
- Да ладно, чего там, - примирительно ответил Митенев. Ему стало
неловко от того, что председатель извиняется в присутствии работников
бухгалтерии.
Как бы там ни было, Иван Данилович бил в одну точку: всю осень
занимался организацией базы для промысла серки. На него обрушился це-
лый ворох хозяйственных забот, и все они были срочными. Заключение до-
говоров с соседними колхозами на долевое участие в промысле, выбор
места для строительства цеха и склада горючего, заготовка лесоматериа-
лов, проволочных сеток, металлических волокуш, контейнеров, цинковых
строп, спальных мешков, продуктов, оборудование общежития на период
промысла - все требовало внимания. Дел было так много; что Климцов
совсем закрутился.
Фекла застала его в самый разгар больших хлопот.
- Ну слушаю, - нетерпеливо вымолвил председатель. - Что случи-
лось?
- Да ничего не случилось. Что такое может случиться? Я, Иван Да-
нилович, хочу вам напомнить о ферме. Хоть дел у вас и много... Хоть бы
фундамент заложили, и то бы дояркам веселее стало...
- Заложить фундамент и оставить его на неопределенное время, за-
морозить материал и деньги - так в строительной практике не принято, -
сухо сказал Климцов.
Фекла опустила глаза.
- Я все понимаю, Иван Данилович. Но стена-то, та, что на северной
стороне, выпучилась! Сруб осел, и бревна наружу выставились...
- Знаю. Пошлем плотников, схватим стену вертикальными брусьями,
стянем болтами.
- Ну тогда ладно уж...
Климцов вздохнул с видимым облегчением и даже улыбнулся.
- Как поживаете в замужестве? - спросил он.
- Хорошо живем. В согласии.
- Так, так... - Климцов поглядел на нее с затаенным любопытством
и подумал: "Вот ведь как бывает! Женятся под старость. Неужели это уж
так необходимо? И что за любовь у них? Мудрено понять..."
Молодость иной раз бывает несправедливо жестока к пожилым людям и
судит об их поступках с убийственной иронией. За плечами Ивана Данило-
вича не было ни холодной сиротской юности, ни работы на хозяина. Не
ведал он и постылого одиночества, когда не с кем поделиться горем и
радостью, и вечного ожидания человека, с которым можно разделить и то
и другое. Такого одиночества, когда человек может замкнуться в себе,
очерстветь душой, стать эгоистом и себялюбцем... Не пережил он, как
Фекла, и сомнений, придет ли наконец желанный друг, поэтому ему и
трудно было понять ее.
- Вот какое дело, - обратился он к ней, снова переходя на деловой
тон, - к весне, к началу промысла, нам потребуется больше молока. При-
едет много людей: авиаторы, зверобои соседних колхозов. Всех надо кор-
мить, и кормить получше. А план сдачи нам не уменьшат и фондов на
внутреннее потребление не увеличат. Вы поняли меня?
- Поняла. Будем стараться, - ответила Фекла, а про себя подумала:
"Хорош председатель! Ферму не строит, а молока ему давай побольше".
Затем к Ивану Даниловичу явился Елисей Мальгин. Он поздоровался,
сел на стул, положив длинные узкие ладони на колени, обтянутые синими
джинсами.
- Такое дело, Иван Данилович, - начал он. - Мне дали отсрочку от
призыва до мая.
- По какой причине?
- Не знаю. И теперь мне надо подумать о работе. Батя послал к
вам.
Иван Данилович мысленно отметил, что Елисей - ладный парень и ве-
дет себя свободно и уверенно. Правда, Климцову не очень поглянулись
узкие джинсы и легкомысленная курточка с молниями, донельзя потертые.
Но что поделаешь, коль и до сельской молодежи городская мода дошла?
- Чего-чего, а работы хватит. Чем бы ты хотел заняться? - спросил
он Елисея.
- Хочу на лед со зверобоями.
- Ты ведь там не бывал?
- Но батя мне много рассказывал. И я знаю, как тюленя бить, как
ошкуривать...
"Эх, молодо-зелено! Он уже все знает!" - подумал Климцов, хотя
сам многое познавал впервые.
- Бить и ошкуривать тюленей не придется. Не прежние времена, -
пояснил он. - Ладно. Поживем до марта - тогда решим, включать ли тебя
в операцию "Белое море". А пока будешь на подготовительных работах.
Согласен?
- Согласен.
Март, первый месяц весны, на Крайнем Севере весенним можно счи-
тать только условно, по календарю. В Унде по всем улицам и закоулкам
вьюга гоняла перекати-полем колкий сухой снег, а по ночам от лютого
мороза с треском лопались бревна в срубах, пугая привычную, устоявшую-
ся тишину. Все село было еще в сугробах.
В понедельник часов в десять утра деревенский покой растревожил
вертолет. Он прибыл из областного центра, наполнив округу ревом двига-
теля, и осторожно опустился на посадочную площадку, проутюженную трак-
тором со снегоочистителем.
Климцов встречал прибывших в аэропорту. Едва остановился винт
"борта", - так здесь называли вертолет, - из кабины стали выходить ру-
ководители зверобойной операции "Белое море". Первым по стремянке со-
шел Виктор Васильевич Томилин, высокий, худощавый мужчина лет сорока в
черном овчинном полушубке, ушанке и утепленных городских ботинках. Бо-
тинки, видимо, не были рассчитаны на унденский мороз, и здороваясь с
председателем, Виктор Васильевич поколачивал ногой о ногу. Он улыбнул-
ся Климцову дежурной начальственной улыбкой и тотчас, замахав рукой,
закричал кому-то, суетившемуся у подъехавших розвальней:
- Правильно ставьте ящик! Там верх обозначен.
Климцов не стал проявлять любопытства по поводу ящика с "обозна-
ченным верхом".
- С прибытием вас на унденскую землю! - приветствовал он Томили-
на.
- Спасибо, - поблагодарил тот коротко и опять застучал ботинками,
жалея, что не одел в дорогу валенки, которые были у него в рюкзаке.
Томилин работал в рыбакколхозсоюзе начальником отдела. С ним при-
летели инженер-технолог по обработке зверобойной продукции Вельтман;
инструктор отдела Прыгунов, назначенный на период промысла диспетче-
ром; три научных сотрудника Полярного института - с рюкзаками и сумка-
ми; медичка в пальтеце на вате и в белой кроличьей шапочке и еще два
журналиста и кинооператор областного телевидения с видавшим виды кожа-
ным футляром со съемочной техникой.
Иван Данилович, уминая хрусткий снег теплыми собачьими унтами,
объяснил прибывшим, где их разместят, и велел Окуневу проводить гостей
в село. А вскоре и сам пошел туда с Томилиным, поручив встречать сле-
дующие "борта" колхозному механику Малыгину.
По дороге в штаб, расположившийся на втором этаже правления кол-
хоза, Виктор Васильевич поинтересовался:
- Как у вас, все готово?
- Все, - заверил Климцов. - А что известно о тюленьих залежках?
- В горле Белого моря зверя пока нет, - ответил Томилин. - Данные
разведывательных полетов неутешительны. Дрейф льдов из-за ветра не в
нашу пользу. Придется выжидать.
В просторной комнате с тремя письменными столами и картой горла
Белого моря на стене Томилин разделся и сразу, подойдя к телефону,
стал звонить в Архангельск. Пока он говорил, в штабе появились еще лю-
ди. Они заняли места за столами, разложили бумаги и стали работать.
С этого момента управление промыслом перешло к оперативной группе
во главе с Томилиным, а Климцову была отведена скромная роль заведую-
щего хозяйственным обеспечением.
Между тем на аэродром опустился второй вертолет, за ним - третий,
и за каких-нибудь полчаса приземлились все семь машин. Это были мощные
"борта" Ми-8. Шесть из них должны были летать в море, а седьмой пред-
назначался для резерва.
Прилет целого отряда авиаторов был для Унды зрелищем необыкновен-
ным и грандиозным, и зрители молча и потрясенно взирали на "борта",
выстроившиеся в ряд до приказа "На взлет!"
На вертолетах, чтобы участвовать в промысле, прибыли бригады кол-
хозников из соседних рыбацких хозяйств. Иван Данилович всех разместил
по общежитиям и избам.
В штаб в течение всего дня заходили бригадиры - узнать о начале
работы, авиаторы - справиться о погоде, обслуживающий персонал - по
разным делам. Заглядывали сюда время от времени и журналисты, и киноо-
ператор, средних лет мужчина, боевой и напористый, в полушубке и теп-
лых унтах. Он все напоминал Томилину, чтобы тот не забыл отправить его
со звероловами на лед для натурных съемок, необходимых, как он заявил,
не только для местного, но и для центрального телевидения. Томилин ни-
чего не имел против телевидения, однако сдержанно отвечал, что это бу-
дет, возможно, не скоро, так как промысловая обстановка еще не ясна, и
что в первые рейсы оператора брать не придется. Его можно будет взять
в кабину лишь в конце промысла, "под занавес". Тем не менее оператор
продолжал настойчиво напоминать о себе и, видимо, порядком надоел То-
милину.
- Не подходи, злой буду! - отогнал он чуть ли не в десятый раз
обратившегося к нему телевизионщика.
Оператор не обиделся и пошел пить чай. Но так как в это время к
правлению подъехали упряжки Василия Валея с сыном, чаю попить ему не
удалось: он побежал снимать "для экзотики" оленей.
Прыгунов с Вельтманом смотрели в окно и старались определить нап-
равление ветра по "колбасе" на аэродроме.
- Колбаса-то задом к нам, - сказал Вельтман.
- Нет, передом, - возразил Прыгунов и потер пальцем оконное стек-
ло, изузоренное морозом.
- Плохо видите. Задом же!
- Да передом! Ветер, значит, с северо-запада.
- Нет, с юга. Точнее - с юго-запада. Солнце-то вон где! - настаи-
вал Вельтман.
Солнце, действительно, обозначилось среди туч белесым пятном и
тотчас спряталось.
- Солнце за тучами - к ветру, - заметил Томилин и, подойдя к кар-
те на стене, стал размышлять вслух. - Разведка видела тюленей, но не в
крупном стаде, а на одиночных льдинах. Ветром их раскидало по сторо-
нам. Вот здесь, у Конушинских кошек...
- И у северо-западной оконечности Моржовца, - добавил диспетчер
Прыгунов. Был он высок, тяжеловесен, и половицы под ним жалобно поск-
рипывали.
- Скорость течения тут до двух с половиной - четырех километров в
час, - определил по карте течений Вельтман.
- С утра начнем. Ждать нечего, - решил Томилин. - Сегодня посове-
туемся с наукой, а завтра пораньше проведем инструктаж бригад - и по
машинам!
Как-то в одной из центральных газет появилась заметка о том, что
канадские и норвежские зверобои варварски охотились за тюленями, стре-
ляли по ним из огнестрельного оружия с вертолетов. При этом подранки
обычно погибали - уползали и прятались за торосами, ныряли в воду.
Советские зверодобытчики взяли себе за правило: ни одного подран-
ка, ни одного погибшего зверя. В последнее время они стали отлавливать
тюленей без всякой стрельбы - руками. Разумеется, не голыми руками, а
в брезентовых рукавицах: без них легко поранить руки о ласты. А если в
ссадину попадет защитное жировое отложение, то может развиться дли-
тельная и трудноизлечимая болезнь - чинга.
Брать разрешалось не каждого детеныша, а такого, который по клас-
сификации биологов и охотоведов достигал стадии развития "Б", то есть
в такой период, когда матка оставляла уже достаточно выросшего белька,
и он начинал линять с хвоста и с носа, превращаясь в серку. В стадии
"Б" у тюлененка появляется новый пятнисто-серый мех, ради которого и
ведется промысел. Причем зверя берут с таким расчетом, чтобы изменение
цвета шкурки происходило уже на берегу, в вольерах. Иначе серка вместе
со стадом выбирается из Белого моря и в конце марта уходит к берегам
Гренландии.
Ловить или бить взрослых тюленей запрещалось. Таким образом из-
давна укоренившееся на Беломорье название профессии зверобой измени-
лось на зверолов.
Утром около сотни звероловов из Унды, Ручьев, Инцов и Золотицы
собрались в клубе для инструктажа. Тут были только мужчины: женщин те-
перь нужда не посылала на лед, как бывало в прежние времена. Рядом с
пожилыми, но еще крепкими ветеранами зверобойного промысла, вроде
Дмитрия Котовцева, находились и колхозники помоложе. Но совсем моло-
дых, таких, как Елисей, было лишь несколько. Утверждая списки бригад,
Томилин, руководствуясь соображениями техники безопасности, отсеял
многих, говоря, что "это дело не для безусых".
Сидели тихо, даже торжественно, как бывает перед значительным и
ответственным делом, сняв шапки и вполголоса разговаривая. Ожидали То-
милина. Тот задержался в штабе, выясняя, где находятся тюлени и какова
погода в море, и лишь получив нужные сведения, поспешил в клуб.
Томилин сообщил звероловам, что тюлени в горло Белого моря, в ра-
йон промысла пришли, и хотя залежки расположены далековато, ждать
больше нельзя, надо начинать операцию "Белое море". Каждой бригаде был
придан вертолет и радист с портативной рацией для связи с пилотами и
берегом. Бригадиры получили пиропатроны, иначе говоря, ракеты для сиг-
нализации. Томилин предупредил звероловов, чтобы работали на льду
только парами, у вертолетов помнили о винтах.
- Работать надо быстро и согласованно, по сторонам не зевать, -
сказал он. - Промысловая обстановка меняется быстро: вчера видели ль-
дину у Моржовца, а сегодня ее не найти - отнесло уже миль за трид-
цать...
...Когда Елисей готовился вечером в путь, отец достал из чулана
старый заплечный мешок из нерпичьей кожи. Елисей покосился на него.
- Рюкзак бы...
- Нерпичий мешок лучше рюкзака, - сказал Родион, вынимая из него
зверобойный нож в кожаных ножнах. - Держи! Нож этот памятный, можно
сказать, родовой. И я с ним на зверобойку ходил. Помню, как первого
тюленя ошкуривал...
Елисей осмотрел мешок, старательно вытряс из него сор и принялся
точить "родовой" нож о брусок. Отец тихо вышагивал по избе и наблюдал
за ним.
Вспомнилось, как давным-давно он вот так же сидел на лавке, точил
нож, а мать плакала и не пускала его на промысел, боясь потерять...
Погибший во льдах муж стоял перед ее глазами. Она опасалась, чтобы та-
кая же участь не постигла и сына.
"Теперь на льду легче, безопаснее, - успокаивал себя Родион. -
Техника, радио... Сразу на помощь придут, если что случится".
Августа укладывала в мешок хлеб, галеты, консервы, сахар, соль,
термос - все, что надо в дорогу.
- Ты, мама, на целую неделю еды кладешь, - посмеивался Елисей. -
Ведь я вечером буду дома.
- Запас не помешает. Тут ведь немного, - завязав верхний ремешок
у мешка, Августа положила его на лавку. - Смотри, Елеся, будь там, на
льду-то, осторожен...
- Да что ты, мама, я ведь не маленький. И не один там буду.
И вот теперь он сидел в зале и слушал Томилина, стараясь все хо-
рошенько запомнить. И еще беспокоился: "Успею ли сбегать домой за меш-
ком? А вдруг сразу пойдут к вертолетам?"
Но к машинам пошли не сразу. Томилин дал десять минут на сборы.
Повесив нож на ремень, закинув за плечи мешок и прихватив зверо-
бойный багор, Елисей побежал к месту сбора. Номер машины ему сказали в
клубе, и он сразу нашел ее. Мужики грузили в кабину сетчатые мешки,
шесты, легкие санки-волокуши из оцинкованного железа. Когда все уложи-
ли, Котовцев, назначенный бригадиром, велел садиться. Елисей взобрался
по стремянке и занял место у оконца. В кабине было холодновато, но
оделся он тепло: ватный костюм, валенки, поверх фуфайки - брезентовая
куртка с капюшоном.
Вертолет поднялся и вскоре опять снизился за селом возле вольеров
для того, чтобы прицепить подвесной контейнер. Потом двигатель опять
взревел. Взвихрив снег, машина поднялась и повернула в сторону моря.
Елисей прильнул к иллюминатору и увидел избы, правление, клуб,
магазин, занесенную снегом реку - все маленькое, словно не настоящее.
Но вот село скрылось из виду, началась тундра с редкими темными кусти-
ками, а затем пошла морская равнина, где все белым-бело, ни единой то-
чечки.
Елисей оторвался от оконца. Мужики переговаривались, стараясь пе-
рекричать шум мотора, смеялись, будто летели не на лед, на промысел, а
на свадьбу или на праздник. Елисею тоже стало весело и спокойно.
Примерно через полчаса впереди показался остров Моржовец - посто-
янное место весенних тюленьих залежек. Взяли севернее, углубившись в
море. И тут внизу, у кромки льдов, Елисей заметил тюленье стадо.
Вертолет стал снижаться поодаль от него, чтобы не распугать зве-
ря. Завис над льдиной, над снеговой целиной с редкими торосами, и ак-
куратно положил на ровную гладь днище контейнера в триста килограммов
весом. Когда его отцепили, "борт" чуть подался в сторону. Поморы спус-
тились по трапу на лед и быстренько выгрузили из кабины поклажу. Борт-
механик помахал рукой, крикнул: "Ни пуха ни пера!" или что-то в этом
роде и закрыл дверь. Вертолет пошел обратно за другим контейнером.
Звероловы остались на льдине. Не успел Елисей осмотреться, как
Котовцев подозвал его к вороху сетчатых мешков.
- Бери пять сеток. Бери шест с флажком. Поставишь его в снег, где
начнем работать, - распорядился он.
Елисей перекинул через плечо сетные мешки и взял шест. Остальные
тоже нагрузились мешками, подхватили волокуши и пошли следом за брига-
диром к тюленьему стаду. Шествие замыкал радист с рацией.
Елисей шагал за Котовцевым. Снег был плотный и жесткий, сбитый
ветрами. Иногда ноги проваливались, и куски взломанного наста издавали
еле слышный звон, словно свежеобожженные кирпичи, когда их переклады-
вают.
- Голыми руками зверя не тронь! - предостерегал Дмитрий. - Заходи
к нему сзади, а мешок подставляй с головы. Заталкивай зверя и сразу на
хвосте завязывай сетку. Ежели тюлень-самец или утельга-самка приста-
нут, отпугивай их багровищем. Не крюком, а древком, чтобы не поранить.
Легонько толкай в бок. Понял?
- Понял, - ответил Елисей.
Звероловы приближались к стаду. Там, впереди, стоял сплошной
рев...
Промысел продолжался. В первый день вертолеты сделали по три-че-
тыре вылета в море, и каждый раз доставляли на берег контейнеры с жи-
вым грузом. В вольерах все прибавлялось молодых тюленят - красивых пу-
шистых созданий с черными мырками - мордочками Добытые руками звероло-
вов, они лежали на снегу под скуповатым солнцем ранней весны, перепол-
зали с места на место, сбивались в плотные кучки. Их, конечно, трево-
жила непривычная обстановка - проволочные сетки, шум вертолетов, голо-
са людей, и они выражали свое беспокойство разноголосым ревом.
Научные сотрудники Полярного института весь день провели в воль-
ерах, осматривая, взвешивая зверей, делая всевозможные наблюдения и
анализы и следя за тем, чтобы при отлове соблюдалось соотношение воз-
растных категорий
Томилин из штаба постоянно справлялся, как идет отлов, запрашивал
по радио, не нужна ли бригадам какая-либо помощь, напоминал командиру
группы авиаторов о необходимости уплотнить время полетов, чтобы по-
меньше его затрачивалось на маневрирование и заправку.
Иван Данилович Климцов, исполняя свою хлопотную должность, то
спешил к вольерам, то в цех, то на склады. Он следил за получением
продуктов и снаряжения, интересовался качеством пищи в столовой, забо-
тился о тепле и уюте в общежитиях.
Заведующая клубом Августа Мальгина принесла звероловам и летчикам
свежие газеты. А на вечер она назначила два киносеанса, чтобы все
участники промысла смогли посмотреть новый фильм.
Фекла зашла в штаб поинтересоваться, хватает ли молочных продук-
тов. Заглянул сюда и Тихон Сафоныч, молча посидел в уголке на стуле,
понаблюдал за происходящим и, видя, что все заняты делом, так же неза-
метно удалился.
После ужина пилоты собрались в небольшом зальце, где командир
группы Клычков и замполит Белянкин проводили разбор полетов. А зверо-
ловы - кто разошелся по домам, кто направился в клуб, а кто и устроил-
ся тут же в правлении, в холодноватом коридоре на скамейке, покуривая,
прислушиваясь к доносившимся из-за двери голосам авиаторов и высказы-
вая свое суждение обо всем том новом и необычном, что вошло в их жизнь
и изменило многие привычные представления. Они провели целый день в
море, в ушах у них все еще стоял вой ветра и рев тюленей, и теперь они
отдыхали, наслаждаясь тишиной и покоем.
Так закончился первый, такой напряженный день промысла.
Назавтра подвела погода: с утра пошел снег, а потом поднялся та-
кой свирепый ветер, что вертолетам пришлось стоять на приколе.
Метелило почти до полудня. Томилин хмурился и вымеривал шагами
комнату. Кинооператор сегодня даже не решался подходить к нему. Журна-
листы тоже оставили Томилина в покое, и пока вертолеты бездействовали,
осаждали вопросами авиаторов.
Полеты разрешили только после двенадцати. Звероловы опять улетели
в море. "Борта" успели сделать по одному-два рейса.
К вечеру летчики доставили всех зверобоев обратно, кроме бригады
Котовцева, которая работала дальше всех. Вертолет снял людей со льди-
ны, но вовремя на базу не вернулся. В штабе встревожились.
- Васюков, сообщи координаты, - запросил по рации командир груп-
пы.
Пилот сообщил.
- Какова скорость?
- Ветрище, контейнер сильно тормозит...
- Горючего хватит? Дотянешь ли до берега?
В ответ - молчание. Командир забеспокоился:
- Чего молчишь? Дотянешь до берега?
- А баню топите?
Командир переглянулся с Томилиным.
- Топим для тебя баню. И самовар греем.
- Ну тогда дотяну!
- Давай, давай, браток! - сказал командир уже веселее. Еще немно-
го осталось лететь...
Командир закончил связь и обратился к Томилину:
- Придется баньку топить. Нельзя обманывать экипаж. Как думаешь,
начальник?
- Сейчас распоряжусь, - сказал Томилин и вышел.
...Через полчаса Томилин, Клычков и Прыгунов вышли на улицу. Су-
мерки сгустились, ветер не утихал, но снегопад прекратился.
- Хоть снег перестал сыпать. Уже легче... - заметил командир.
- Кажется, летит! - прислушался Прыгунов.
Издалека донесся рокот мотора. И вот уже во мраке весело, призыв-
но замигали красные бортовые огни. Вертолет снизился, прошел над селом
и стал опускаться возле вольеров.
- Ну, приглашай теперь экипаж в баню, - обратился к Клычкову То-
милин. - Я нашел готовую. Хозяева топили для себя. Воды достаточно и
пар есть.
- Отлично! - обрадовался Клычков. - Пожалуй, и я с Васюковым по-
парюсь за компанию.
Посещение бани авиаторами не осталось без внимания. Назавтра в
"боевом листке" появился дружеский шарж - вертолет Васюкова с подве-
шенным к нему на стропах огромным веником.
Шел третий день промысла. В штабе, как обычно, было шумно, прихо-
дили и уходили люди. В этой сутолоке никто не обратил внимания на вы-
сокого, совершенно седого старика в рыбацких бахилах, просторном, ка-
кого-то зеленовато-желтого цвета ватнике и потертой шапке из дымчатого
кролика.
Он не очень уверенно вошел и поздоровался. Постояв, тихонько сел
на стул, что был у двери, и осмотрелся. Глаза у него были большие,
цепкие, а брови седые с желтизной, как и борода.
Климцов сидел возле стола Томилина и ждал, когда тот закончит
разговор с Поморцевым по телефону. Диспетчер за своим столом расчерчи-
вал по линейке лист бумаги, экономист экспедиции крутил арифмометр.
Кто-то заглянул в дверь, но не вошел, а только коротко бросил: "Здрас-
те!"
Томилин положил трубку.
- Завтра прилетит Поморцев, - повернулся он к Климцову. - Знаешь
что, Иван Данилович, в вольерах, как мне сказали, уснуло несколько тю-
ленят. Надо бы их вынести из загородок и ошкурить.
- Отчего они уснули? - поинтересовался Климцов.
- Кто знает... Есть ведь и слабые зверьки. Наверное, озябли во
время полета. Контейнеры открыты: а мороз, ветер. Ты пошли кого-ни-
будь. Не пропадать же шкуркам.
- Придется послать. Только кого? - вздохнул Климцов. - Все при
деле. Хоть сам иди...
Он повел взглядом по сторонам, как бы отыскивая, кого можно пос-
лать, и приметил старика на стуле.
- Тебе чего, дед? - спросил он.