Бондарев Олег Игоревич. На краю бездны

   Он был фанатиком своего дела.
   Но однажды, зазнавшись, решил прыгнуть выше головы. Он задумал ограбить самого короля.
   Глупец.
   Конечно же, его схватили. Замок правителя Зейда оказался настолько огромным, что несмышленый пацан в нем попросту заблудился и, сворачивая за очередной угол, нос к носу столкнулся со стражниками, совершающими ночной обход.
   Сначала его хорошенько побили. Потом, уже бесчувственного, отнесли в камеру. Наутро состоялся суд, где король, недолго думая, приговорил Пирса к ссылке в Фагос.
   Эх, каким же глупым он был тогда!..
   Хотя судьба – старуха непредсказуемая. И теперь вчерашний заключенный легко и быстро движется к королевскому престолу.
   Джуан Первый кровью расплатится за тот свой приговор!..
   – Господин.
   Пирс невольно вздрогнул и повернулся на голос.
   – Чего еще? – холодно поинтересовался он.
   – Господин. – Ящер склонил голову перед главарем. – Мы закончили. Двигаемся дальше?
   – Да, да, разумеется. Двигаемся…
   Двигаемся, Джуан, двигаемся. И скоро доберемся и до тебя, просиживающего зад в Роузене.
   И тогда ты пожалеешь о нашей давней встрече.

* * *

   Жнец покидал замок лорда Лейзона в самом мрачном расположении духа.
   Способ избавления от страшной мании, предложенный рыцарем, не прельщал Джефри. Он и сам еще до приезда в замок видел спасение только в собственной гибели. Но думать о смерти и действительно умирать – это две разные вещи.
   Они еще долго говорили с рыцарем, и тот рассказал ему о странной армии, движущейся с севера. Она уже дотла сожгла две небольшие деревеньки, которые располагались в двух-трех днях пути от побережья.
   Теперь любому ясно, что их главная цель – столица. Они шли напрямик и спокойно убивали «попавших под руку» крестьян.
   Их ничто не могло остановить.
   В конюшне Черныша вымыли, накормили, подковали заново, так что мерин отлично отдохнул. Теперь Джефри собирался отправиться в горы.
   По словам рыцаря, в горах обитали остатки некогда могучего народа – угов. Уги не зарились на мировое господство, но владели секретами древних. Именно от них рыцарь узнал, что мир Ночи погиб. Лорд Лейзон предполагал, что они могут помочь и Джефри.
   Помочь вспомнить все его прошлое и даже, возможно, справиться с проклятой манией.
   Если честно, второго жнец хотел гораздо больше, чем первого. Его абсолютно не интересовало собственное прошлое – более того, он попросту боялся вспомнить все подробно. Ему вполне хватило обрывочных воспоминаний, тех минутных отрывков его прежней жизни.
   Джефри хотел порвать со всем, что было раньше. Он хотел навсегда забыть о Фагосе, о короле Генри II, о мире Ночи и его таинственных хозяевах.
   Он хотел просто жить.
   Для жнеца ведь каждая минута в живом мире – подарок судьбы. А уж целая жизнь…
   Раньше о таком Джефри даже не мечтал.
   Но теперь – почему нет? Он свободен от всех этих смертоносных заказов и заказчиков.
   Увы, даже теперь Кварус не хочет подарить ему спокойствие.
   Джефри с грустной улыбкой думал о том, скольких несчастных он убьет по дороге в горы. Интересно, а что будет, если ему никто не встретится? Нет, такого просто не может быть. В любом случае тело вновь начнет своевольничать и, если сразу не отыщется подходящая жертва, заставит броситься на поиски.
   Жнец не испытывал жалости к людям. Честно говоря, ему было на них попросту наплевать. Но он ведь хочет задержаться в этом мире надолго, а кровавый след, который потянется за ним в том случае, если он не одолеет эту проклятую манию, вряд ли позволит эту мечту осуществить. Его начнут искать, попытаются вздернуть. Он, естественно, не захочет умирать и снова будет убивать.
   В конце концов он либо превратится во всеобщего изгоя, либо все же умрет. Хотя нет, изгоем он стать не сможет – опять же из-за проклятой мании: пока жнец жаждет убивать, он будет находиться рядом с людьми.
   Дай Кварус, чтобы уги помогли ему. Иначе назвать жизнью его дальнейшее существование в Ваго будет сложно.
   С такими мрачными думами Джефри подъехал к развилке.
   Лорд Лейзон велел ехать направо, и жнец уверенно направил мерина по нужной стезе.
   Дорога вела в лес. Судя по всему, этот тракт пользовался популярностью у путешественников – дорога была широкая, два воза легко разъедутся, и ко всему по обочинам валялись колеса со сломанными спицами и чернели останки совсем недавно догоревших костров.
   Джефри почувствовал опасность задолго до того, как подъехал к месту засады. Но он и не думал останавливаться, искать обходные пути.
   А зачем? Пока он не в силах усмирить свою жажду убийства, лучше не избегать стычек с какими-нибудь лесными разбойниками. За расправу с подобным отребьем его бы только поблагодарили многочисленные купцы, использующие эту дорогу для перевозки различных товаров.
   Поэтому, когда дорогу жнецу преградила четверка оборванцев с дубинами, Джефри лишь усмехнулся.
   – Стой! – велел один из них, смуглый мужик лет тридцати.
   Жнец беспрекословно остановил мерина и спешился.
   – Чего слез, а? – спросил другой грабитель.
   – Давай говори, что хотел, – велел Джефри, – да поживей, я спешу.
   – Борзый, да? – хмыкнул смуглый. – Лады, не хошь по-хорошему, как хошь. Ну-ка, братцы, давай-ка забьем наглеца!
   Все четверо, угрожающе потрясая дубинами, двинулись на жнеца. Тот улыбнулся уголками рта и неспешно вытащил палаш из ножен.
   Грабители двигались неуверенно, будто первый раз вышли на большую дорогу. То ли это было действительно так, то ли спокойствие «жертвы» вселило в их сердца тревогу…
   Хотя, скорее всего, более остального их пугал блестящий в лучах солнца клинок палаша.
   Джефри стоял и спокойно ждал.
   Грабители, похоже, растерялись. Раньше люди паниковали, едва завидев их шайку, умоляли сохранить им жизнь, отдавали все золото либо держали меч, дрожа при этом всем телом.
   А сейчас выходило, будто не они собираются грабить одинокого всадника, а он – их.
   Первым не выдержал левый. Он, громко взревев, бросился на жнеца. Дубина взлетела в воздух, и…
   …голова разбойника слетела с плеч и покатилась по дороге.
   Троица грабителей, потеряв подельника, замерла на мгновение, но тут же слова смуглого «А ну-ка давай, парни…» вернули его дружков к жизни.
   Джефри легко разобрался с обоими. По удару на каждого – и еще два трупа лежат в пыли дороги.
   Смуглый шумно сглотнул.
   – Ты кто такой? – спросил он.
   – А какое тебе дело? – спросил жнец.
   – Я просто спросил, чего ты?
   – Какая тебе разница, если все равно умрешь? – пожал плечами Джефри и ринулся в атаку.
   По счастливой случайности первый удар грабителю удалось отразить, но второй пришелся в бок. Кровь хлынула на землю, и смуглый, подняв испуганные глаза на жнеца, рухнул на землю.
   – Вот и все, – сказал Джефри, вытирая лезвие палаша старой тряпицей. – Ты доволен?
   Подсознание молчало. Жнец полностью владел собой.
   Тело насытилось кровью.
   Запрыгнув в седло, Джефри цыкнул на мерина, и тот легкой рысью устремился вперед.
   Четыре трупа остались лежать на дороге.

* * *

   Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а жнец только-только остановил уставшего мерина и спешился.
   Нужно передохнуть. Поужинать и хорошенько выспаться.
   Усевшись в траву, Джефри развернул сверток, который ему дал в дорогу лорд Лейзон.
   Пшенная лепешка, большой кусок вяленого мяса, головка сыра.
   До гор должно хватить…
   Джефри достал нож, отрезал ломоть мяса и кусок сыра, разломил напополам подсохшую лепешку. Есть хотелось безумно, поэтому жнец без лишних промедлений приступил к трапезе.
   Во время ужина Джефри раздумывал об угах.
   Из рассказа Лейзона он узнал, что этот древний народец является прародителем нынешних обитателей Ваго. Непонятно только, почему они до сих пор живут в горах и ведут истинно дикарский образ жизни. Джим только пожал плечами, когда жнец задал ему этот вопрос.
   У племени угов был свой оракул – прорицатель, который с одинаковой легкостью мог заглядывать в прошлое, настоящее и грядущее. Ходили слухи, что колдун живет в горах вот уже пять веков и с того времени, как научился видеть, не состарился ни на день.
   По словам изгоя, это был единственный человек, который мог помочь Джефри. Если и он окажется бессилен, то выхода действительно нет… кроме смерти, конечно.
   Жнец очень надеялся на оракула. Он пережил всего несколько приступов этот страшной мании, но ему и этого хватило.
   Он ехал дальше на юг, к Великим горам.
   И ему нужно было исцеление.

Глава 3.
Уги

   – Магистр Эрлендон прибыл, Ваше Величество. Впускать? – спросил слуга, заглядывая в кабинет.
   – Да, пусть заходит, – со вздохом разрешил Джуан Первый.
   Слуга кивнул и закрыл дверь. Секундой позже она снова открылась, и в кабинет вошел седобородый маг.
   – Доброго дня, Ваше Величество, – произнес он с поклоном.
   – И тебе того же, волшебник, – ответил король. – Что имеешь сказать?
   – Смотря что вы хотели бы услышать, – уклонился от ответа Эрлендон.
   – Я хочу услышать правду. Как доложил генерал, из-за вашего промедления врагу удалось уничтожить все катапульты северной заставы. Это так?
   – Да, Ваше Величество, – опустив голову, пробормотал волшебник.
   – И чем же было вызвано это промедление?
   – Генерал не рассказал вам? – удивился магистр.
   Он не ожидал, что Ромс умолчит об их попойке.
   Видимо, сердце у старого вояки не такое уж каменное.
   – Нет, – сухо ответил король.
   – Мы занимались делом, Ваше Величество. Пытались пробиться сквозь слои реальности и ушли достаточно глубоко. Поэтому и не услышали шум сражения… пока не явился генерал. Тогда мы с Кобсом отправились к стенам и разобрались с этими скелетами. Уверен, что-то перепало и некромантам, которые удерживали в мертвяках жизнь.
   – Подожди-ка… Вас, магов, на заставе было трое. Почему третий не помогал вам?
   – Потому что он, – Эрлендон сжал кулаки, – сбежал. Но не беспокойтесь, Ваше Величество, – дезертир уже найден, и в скором времени мы представим его вам для честного суда.
   – Маг-дезертир? Да… Не ожидал.
   – Мы здесь ни при чем, Ваше Величество, – развел руками магистр. – Я и сам раньше никогда бы не подумал, что подобное может прийти в голову Барри. Но, как видите, пришло.
   – Ладно. Дезертир получит по заслугам. Только приведите его.
   – Да, Ваше Величество. – Эрлендон склонил голову, выражая полную покорность своему повелителю. – Вы получите его уже завтрашним утром.
   – Теперь ступай. Гонцы сообщают мне, что враг уже совсем близко. Готовьтесь ко встрече. И в этот раз промашки быть не может. Потому что на кону будет не только твоя или моя жизнь, а жизнь всего королевства.
   – Да, Ваше Величество, – снова поклонился волшебник и попятился к двери.
   Он уже взялся за дверную ручку, когда голос короля остановил его:
   – Магистр.
   – Да, Ваше Величество?
   – Я хотел спросить тебя об этих скелетах. Как вышло, что убитые днем солдаты уже ночью превратились в скелеты. Кто… хм… или что обглодалоих кости?
   – Пламя бездны, Ваше Величество. Когда некромант поднимает мертвяка, он предает его плоть пламени бездны, потому что плоть – лакомый ее кусок, за который бездна делится с остовом крохой жизненной силы. При попадании в бездну грешник сгорает в этом страшном огне, и от него остается только костяк. Вот почему в древних фолиантах обитателей бездны изображают скелетами.
   Король невольно поежился, представив, каково это – гореть в огне Шнирхе.
   – Ладно, ступай, – велел Джуан Первый.
   Маг еще раз поклонился и вышел.

* * *

   Вершины гор уже виднелись на горизонте.
   – Вот мы и рядом… – пробормотал Джефри едва слышно.
   – Останови-ка коня, дружочек, – произнес грязный мужичок лет сорока, выходя на дорогу. Был он крепкого телосложения и поигрывал дубинкой на ходу.
   С ним на стезю вышел щупленький дядька, лет сорока пяти. Он тихо шептал:
   – Может, не стоит, Джек, а?
   – Да замолчи ты! – шикнул на него мужичок. – Подыхать теперь, что ли? Эй ты, не слышал, а? Давай слезай, говорю! Твой вороной нам приглянулся.
   Жнец остановил мерина, спешился.
   Он хотел просто поговорить, объяснить незадачливым грабителям, что они не на того напали и что коня им никто не отдаст. Но тут начала просыпаться проклятая мания…
   Палаш легко выпорхнул из ножен, и Джефри медленно – он пытался себя удержать, но тщетно – пошел на разбойников.
   – Эй, ты чего удумал? – не на шутку перепугался мужичок с дубинкой. – Вилли, чего это он?
   – Не нужно было его трогать! – чуть ли не плача, воскликнул подельник Джека. – Я тебе говорил!
   Джефри был уже близко. Только чудом мужичку удалось выставить дубину и тем самым немного отсрочить свою смерть.
   Палаш легко разрубил гнилое дерево, и в руке у Джека остался только жалкий огрызок. Ругнувшись, грабитель швырнул его в лицо жнеца, но тот легко отбил деревяшку и, в один миг оказавшись рядом с мужичком, проткнул его насквозь верным клинком.
   – Кварус спаси и сохрани… – выдохнул Вилли, глядя, как оседает на землю, в дорожную пыль, его товарищ, и стал пятиться назад. Испуганные глаза, не отрываясь, смотрели на палаш в руке у незнакомца.
   Джефри крутанул палашом и пошел на второго.
   И снова не смог закончить все одним ударом; Вилли споткнулся и плюхнулся на задницу. Клинок просвистел над самой его головой, и разбойник глупо зашлепал губами, словно рыба, выброшенная на берег.
   Джефри занес палаш над головой, намереваясь добить перепуганного бродягу. Но тощий воскликнул, неожиданно тонко:
   – Не убивай меня! Не убивай! Не по своей воле, господин, на дорогу вышли!
   И – невероятно! – жнец смог удержать клинок, не дать ему прикончить несчастного бедолагу.
   Приступ постепенно отпускал. Жажде хватило одной жертвы, на вторую она вроде как и не претендовала.
   Вогнав палаш в ножны, Джефри протянул тощему руку:
   – Держись, помогу встать.
   Тот сначала отпрянул, словно ему предлагали не раскрытую ладонь, а кружку с ядом, но потом все-таки неуверенно сжал руку жнеца и позволил ему себя поднять.
   – С… спасибо… господин… – прошептал он, оказавшись на ногах. – Вы уж простите моего… друга, Кварус спаси его душу! Мы, поверьте, господин, не по своей воле на дорогу вышли.
   – А по чьей же? – хмыкнул жнец, протирая клинок и так запачканной в крови тряпицей.
   – Сожгли нашу деревню враги-то. Кто успел – сбежал, а кто нет – все там полегли.
   – Кто сжег?
   – Люди… Много людей… А еще – ящеры. Большие, красные, с мечами огромными.
   Ящеры? Хм… Откуда им взяться тут? Да еще и самим по себе, без Первого…
   – Красные, говоришь? С мечами?
   Вилли молча кивнул.
   – И куда они двигаются?
   – Вестимо куда, к столице, конечно ж! С деревень-то особо не соберешь. А вот если со всего королевства…
   – Так они что, хотят захватить Зейд?
   – А то что ж? Зейд – он ведь в Фагосе главное королевство. Ни Жейс, ни Логвиндор с ним не сравнятся. Ко всему их главный небось коронацию свою устроит и станет Зейдом править. Тьфу!.. Вот еще под королем ящеров не ходили!
   Джефри задумчиво покусывал нижнюю губу.
   Что-то странное происходит в Ваго после слияния миров. Сначала неведомое войско штурмует северную заставу, насылая на защитников оживших мертвяков, и прорывается в глубь страны. Теперь, судя по всему, эта же армия уничтожила деревеньку старика Вилли. Но скелетов уже нет – только ящеры и люди.
   Если некроманты и ящеры могли выступать вместе, под одними знаменами, то как рядом с ними оказались люди?
   – А кто командует армией? – спросил Джефри.
   – Человек. Высокий, в синих одеждах. Он в боях не участвует, только смотрит издали.
   Человек! Армией ящеров и некромантов командует человек!
   Неслыханно…
   Как красным тварям удалось выбраться из Центра? Корабля у них не было, магией они не владели…
   А что, если они выбрались раньше? До того, как в Центр пожаловали Клевец, Джефри и Гурб? Тогда Первый еще мог перенести ящеров на континент с помощью магии.
   Но зачем ему это делать?
   Давно продуманный план?
   Впрочем, есть ли теперь разница? Да и вообще – была ли? Его лично прежде всего интересует скорейшее исцеление от губительной мании. Все эти вражеские армии – какое ему до них дело?
   – Пощадите меня, пожалуйста! – снова завел старую песню Вилли. – Мы не хотели… нас вынудили…
   – Проваливай! – бросил Джефри. – И прихвати своего дружка. Нечего трупу на дороге валяться.
   Вилли быстро-быстро закивал и, взвалив тело Джека на плечо, поспешил скрыться в ближайших кустах.
   Жнец проводил его настороженным взглядом, а потом, устало вздохнув, поплелся к коню. Забрался в седло и пустил Черныша дальше по тракту.
   Как он ни старался, а известие о нашествии ящеров в Зейд упрямо не выходило из головы.
   Все же это план. Только продумывал и осуществлял его не Первый и не сами рептилии.
   Некроманты?
   Вспомнив встречу с одним из них, Джефри лишь усмехнулся.
   Ученики Пяти настолько глупы и самодовольны, что вряд ли способны разглядеть что-нибудь чуть дальше собственного носа. Им и в голову не придет так далеко заглянуть в будущее, предугадать, как что будет происходить, в какой последовательности.
   Жнец чувствовал – смерть Первого не была нелепой случайностью. Она тоже входила в этот огромный план.
   Один из Пяти… Нет, даже так – самый сильныймаг из Пяти! Он ведь умер не случайно. Его убили нарочно – тогда, когда это потребовалось…
   Кому?
   Джефри был почти уверен, что Первого убрал кто-то из жнецов. Кому иному просто не удалось бы обойти все посты ящеров, всех некромантов, которых в том подземелье было как муравьев в муравейнике. А для жнеца пространства миров – тьфу, пустой звук. Он появляется в нужном месте в нужную секунду, убивает и снова исчезает в Ночи.
   Правда, заказ Джефри требовал другого подхода. Заказ был двойной – на Брейва и на Спящего. Можно было в один миг оказаться рядом с Клевцом, но чтобы добраться до сына Шнирхе, его нужно было сначала разбудить. И сделать это мог только Клевец с Карателем в руке.
   Поэтому жнецу пришлось сопровождать Брейва в его поисках, оберегать незадачливого «героя» от случайной стрелы или от тех же ящеров с некромантами… словом, от всего, что могло помешать выполнению двойного заказа.
   А потом кто-то заказал его самого.
   Иначе объяснить появление Стеф в Фагосе жнец просто не мог.
   Кому это понадобилось? До сих пор Джефри об этом не задумывался, но теперь ему стало просто ужасно интересно…
   Мир Ночи никогда не убивает беззаказа. Даже собственного жнеца.
   Значит, это был человек.
   Скорее всего, тот самый, что сделал Джефри двойной заказ. Иной просто не мог бы знать имя исполнителя.
   Но кто этот странный заказчик?
   Все равно что искать иголку в стогу сена.
   Это, понятное дело, сильный маг, которому притом известно о мире Ночи, о том, как вызвать Высших и как заказать жертву.
   Но таких в Зейде может быть тысяча, две, три. Искать – просто не хватит сил и терпения.
   А горы – уже недалеко. Еще немного, и Джефри окажется в землях угов.
   В любом случае о поисках заказчика лучше подумать после того, как он избавится от своей мании. Ведь поиски нужно начинать с крупных городов, в идеале – со столицы, где все всё знают и где последние новости, слухи и сплетни.
   Но проклятая мания может в любой момент проснуться. Джефри набросится на какого-нибудь горожанина, его попытается схватить стража. Он, понятное дело, не дастся, но его станут искать, и о возвращении в столицу тогда можно забыть.
   Нет, нет и еще раз нет! Пока он не найдет лекарство от мании, в город не сунется.
   Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и Джефри решил остановиться на ночлег.
   Заснул он быстро. Даже не поужинал. Просто лег, закрыл глаза и провалился в сон.

* * *

   Утром следующего дня мага-дезертира Барри повели на главную площадь.
   Всю ночь он провел, сжавшись в комок на тюфяке в камере, а за его магией следили сразу три представителя ордена.
   Теперь он шел, затравленно оглядываясь по сторонам. Словно волк, которого ведут на псарню.
   На главной площади собралось, наверное, пол-Роузена. Все горожане осуждали волшебника, предавшего свой орден.
   «Это не так! – хотелось закричать Барри. – Ко мне ведь приходил посыльный от ордена! Он передал мне слова Эрлендона, в которых магистр отпускал меня и обещал не преследовать за бегство!»
   Но они все равно не поверят. Может, его провели? Попросту обманули, чтобы скорее и легче изловить.
   Ведь, едва узнав о решении ордена, Барри тут же отправился в столицу. Он давно мечтал открыть в столице небольшую таверну и хотел – благо сбережений хватало – осуществить свою мечту.
   Но едва он прибыл в Роузен, как его связали и бросили в тюрьму. А теперь вот ведут на справедливый суд к самому королю.
   Толпа встречала волшебника молчаливым укором. Барри невольно втянул голову в плечи.
   На возведенном посреди площади помосте был установлен только трон.
   Все как всегда. Сколько подобных судов наблюдал Барри, прежде чем самому оказаться обвиняемым!
   – Его Величество Джуан Первый! – оповестил глашатай, приютившийся на самом краю помоста.
   Заиграли трубы, зашептался собравшийся на площади люд. Врата открылись, и, сопровождаемый свитой и личной охраной, к народу вышел их король.
   Поднявшись на помост и усевшись на трон, Джуан Первый велел:
   – Подведите обвиняемого!
   Стражники молча отдали честь и подтолкнули Барри в спину – иди, мол. Он поспешно засеменил к эшафоту и застыл статуей у самых ступенек.
   – Приветствую тебя, – кивнул король магу.
   – Благодарю, Ваше Величество, – склонил голову Барри. Коленки его тряслись. – И вам доброго утра.
   – Знаешь ли ты, в чем тебя обвиняют, маг?
   – Да, Ваше Величество. В измене.
   Король задумчиво кивнул и крикнул:
   – Магистр Эрлендон, прошу вас, выйдите к нам!
   Люди расступились, освобождая дорогу волшебнику, и тот не заставил себя ждать. Шагал магистр неуверенно, то ускоряя, то замедляя ход.
   Наконец он остановился. Буквально в трех шагах от помоста.
   – Магистр Эрлендон, – сказал король, глядя Барри в лицо. – Это ведь ваш подмастерье, так?
   – Да, Ваше Величество, – со вздохом подтвердил волшебник.
   – Тот самый, что сбежал, в то время как вы с магом по имени Кобс пытались отстоять северную заставу, которая подверглась нападению оживших скелетов?
   – Истинно так, Ваше Величество! Истинно так…
   – Думаю, дальнейшее разбирательство бессмысленно, – заключил король. – И поэтому я приговариваю мага Барри к смертной казни через повешение. Казнь состоится завтра на рассвете.
   Волшебник побледнел.
   – Но… но, Ваше Величество! – закричал он. Голос его то и дело срывался на писк: – Но, Ваше Величество, магистр присылал ко мне человека, который сказал, что орден прощает меня и отпускает на все четыре стороны!
   – Что? Какой еще человек? – удивленно вскинул брови Эрлендон.
   – Высокий, молодой, во всем черном. Он сказал, что прибыл от вас. Я и успокоился и поехал тогда в столицу. Хотел таверну открыть…
   Толпа загомонила. Примерно половина собравшихся вообще не понимала, что происходит, вторая, разделившись на два лагеря, спорила – действительно ли магистр отправлял к осужденному посыльного, или это осужденный придумывает, чтобы спасти свою жизнь.
   – Тихо! – воскликнул король, поднимая руку.
   Понемногу народ успокоился. Все, как один, выжидающе уставились на Джуана Первого.
   – Я вынес свое решение, – веско заметил правитель Зейда. – Посылал ли к вам магистр посыльного или нет, но факт остается фактом – вы сбежали, изменив тем самым королевству, предав его. И за вашу трусость вы будете наказаны. Суд окончен.
   Барри еще что-то кричал, но слова его растворились в гомоне расходящейся толпы.
   Волшебник уронил голову.
   Все кончено.

* * *

   – Давай, Черныш! Осталось немного!
   Они наконец достигли ущелья и теперь двигались по нему дальше, на юг, в земли племени угов…
   Которые, возможно, помогут ему.
   От одной мысли об избавлении – пусть и возможном– хотелось заорать во всю глотку, вложить в этот крик всю ту радость, что ждет его впереди, и ту горечь, что осталась в прошлом.
   Но жнец по своей природе был слишком осторожным существом и очень не любил поспешных выводов. Поэтому он не кричал, а спокойно ехал дальше.
   По обе стороны от дороги возвышались каменные стены.
   Где их вершины? Возможно, теряются где-то в облаках, пронзают их, словно намереваясь подпереть сам небосвод.
   Горы – кладезь мудрости. Горы живут века, тысячелетия. Они все видят и, как это кажется обычным людям, ничего не могут рассказать об увиденном.
   Уги не зря живут здесь. Они пытаются прикоснуться к этой мудрости; словно землекопы, вгрызаются в камень. Но не кирками, а мыслью.
   Они уверены, что горы не прочь поделиться своими знаниями с людьми. Они просто не могут. Да и зачем им делиться со всяким? Тот, кто найдет способ приникнуть к источнику, достоин. Остальные – нет.
   Черныш шел мелкой рысью. Джефри постоянно оглядывался по сторонам, выискивая пещеры угов.
   – Остановись, чужеземец, – вдруг произнес тихий глухой голос.
   – Тпру, Черныш!
   Конь замер.
   – Зачем ты пришел, чужеземец?