Страница:
– …ты уберешь от моего горла эту штуку? – предположил бледный колдун.
– Нет, – ласково улыбнулся Джефри; так улыбаются грабители перед тем, как сообщить жертве о том, что ее грабят. – Теперь ты расскажешь мне о своем учителе… и о том, почему он вдруг захотел меня убрать.
– Нет! – испуганно воскликнул некромант. Лицо его побледнело еще больше, став один в один с первым снегом. – Лучше убей меня!
– Послушай, друг… Я ведь и так узнаю, кто твой учитель, – просто посмотрю на твое клеймо. Они ж вам ставят их, как скотине, чтобы не путаться.
– Все равно! Лучше убей! Лучше…
Дага легко пропорола ткань белой сорочки барона.
– Ого, – только и сказал Джефри. Найденный знак попросту ошарашил его.
На левом предплечье барона красовалось клеймо Пяти.
– Что за ерунда, барон? – зло прошипел жнец, быстро придя в себя, и вновь приставил к горлу дворянина клинок. – Твой учитель – один из Пяти? Но как так? Мы же разобрались с последним из их круга еще до слияния миров!
– Я ничего не скажу, – пробормотал барон, однако менее уверенно, чем раньше, – столько ненависти было во взгляде этого странного гостя.
Гудкенд боялся признаться, что боится жнеца. Боится смерти. Любовь к жизни не отвадит ни один учитель, пусть даже он – один из Пяти.
– Нет, мой друг… Все ты мне скажешь! Иначе будешь умирать долго и мучительно. Поверь, я знаю, как заставить говорить любого, даже самого храброго человека. Ты к таким не относишься, так что с тобой будет еще проще. Ну так что? Мы договорились?
– Не… е…т, – прошептал барон, запинаясь от волнения.
– Значит, нет? – поднял брови Джефри. – Ну, тогда приступим…
Дага сверкнула в воздухе, и Гудкенд заорал, задергался.
Левое ухо старичка упало на пол, из раны хлынула кровь.
– Как тебе такая беседа, а, барон? – спросил жнец ехидно. – Ах, тебе больно! Бедняга! Но это еще не все…
Изловчившись, Джефри вонзил кинжал в мочку правого уха.
– А-а-а! – вновь завопил Гудкенд, выпучив глаза. Казалось, еще немного – и они просто лопнут от напряжения.
– Что, нравится, барон? – поинтересовался жнец, когда потерявший ухо старичок немного успокоился – только изредка всхлипывал, но уже не орал дурным голосом.
– Н-н-н… е… т… – отчаянно замотал головой некромант.
– Может, ты все же расскажешь мне о своем загадочном учителе?
Барон немного подумал. Глаза его вновь ожили; взгляд перебегал с одной стены на другую, задерживался на потолке, будто пытаясь там найти ответ.
В конце концов этот взгляд, мечущийся, словно мышка, загнанная в угол котом, остановился на клинке в руках жнеца.
Джефри мысленно восторжествовал: он знал, что ответит барон.
Уже не грозный некромант, способный одной силой мысли поднять из могил десяток-другой мертвяков.
Просто испуганный, раздавленный, жалкий старичок, который понял, что время игр с неживой плотью прошло и отступать больше некуда.
– Да, – проронил барон, сглотнув перекрывший горло ком. – Я расскажу… только не надо больше… – Гудкенд взглядом указал на дагу.
– Конечно! Конечно! Если бы ты сразу согласился все мне рассказать, это ухо, возможно, до сих пор было бы с тобой! – улыбнулся Джефри.
Барон невольно вздрогнул: настолько страшной была эта улыбка. Но, собравшись с силами, он все же начал:
– Как ты верно заметил, у меня на плече стоит клеймо Пяти. И ты не ошибся, предположив, что моим учителем является один из этого круга.
– Но как?! – воскликнул жнец. – Он же погиб в Фагосе, а с последним мы разобрались собственноручно!
– Нет, ты ошибаешься. Последний из круга – мой учитель. Мы, ученики, зовем его Вторым. Первый погиб еще во время той войны, которая унесла жизни троих из Круга. В живых остались только мой учитель и Третий.
– Чего-то не верится мне во все это, барон, – покачал головой Джефри. – Врешь? Говори! – Он вновь приставил дагу к горлу Гудкенда.
– Нет, прошу тебя! – пролепетал старичок. – Это все правда, истина! Клянусь звездой Пяти и самим Шнирхе.
Жнец невольно поморщился, услышав эту клятву.
Но, в конце концов, не Кварусом же божиться темному магу?
– Ладно, продолжай.
– Что ты хочешь знать?
– Как получилось, что Второй стал твоим учителем? Он же был в Фагосе? Или… в Ваго?
– Да, в Ваго, – подтвердил барон.
– Но, Шнирхе тебя побери, как?! Как он попал сюда из закрытого мира?!
– Он проник в Ваго, спрятавшись в один из мешков, которые заключенные заполняют анреоном. Каторжники, как всегда, принесли запасы драгоценного металла на означенное место, откуда их забрали придворные маги, – естественно, предварительно прислав взамен эль и еду. Так Второй попал в Ваго и…
– Подожди-ка, подожди-ка… – остановил его Джефри. – Что-то тут не сходится. Да, в Фагос пересылают заключенных, шлюх… но ведь обратно живой человек выбраться не может! Иначе маги Кваруса давно бы сбежали оттуда.
– Ты верно заметил – живойчеловек.
– Что?
– Второй выбрался из Фагоса мертвым.
– Как это?
– Очень просто. Шнирхе наделил круг Пяти недоступными человеку возможностями, а чем не человеческая возможность – обратиться в мертвеца, а потом себя оживить?
– Кварус… – прошептал жнец.
– Поэтому маги просто забрали все мешки, а когда при пересчете обнаружилась гора костей, их попросту выбросили, проклиная каторжников-шутников. Тогда мой учитель и вернул себя к жизни.
Рассказанное Гудкендом было невероятно.
Но Джефри был родом из мира Ночи, чье существование само по себе казалось невероятным, так что история старичка хоть и удивила его, но не настолько, как могла бы обычного человека.
Да и присутствие в Ваго некроманта, одного из Пяти, многое объясняло. То его видение… человек в сером нараспев произносит заклятие… в пентаграмме на полу весело играет пламя… и из этого пламени появляется…
– Это все? – спокойным, ничем не выдающим его волнения голосом спросил жнец.
– Да. Теперь ты отпустишь меня? – с мольбой в голосе вопросил барон.
– Я разве говорил, что отпущу? – невинно улыбнулся Джефри. – Если да, то прости. Я соврал.
С последним словом дага вонзилась в горло открывшего было рот старичка.
Гудкенд умер быстро.
Это был единственный дар жнеца за рассказ барона о его могучем учителе.
Потребность в убийстве на время отступила, и Джефри мог спокойно подумать о дальнейших своих действиях.
Неожиданно он вскочил на ноги и воскликнул:
– Шнирхе меня побери, какой же я болван! Надо было узнать, где прячется этот Второй!
Впрочем, может быть, еще не все потеряно?..
Склонившись над трупом барона, жнец принялся изучать содержимое его карманов. Делал он это столь кропотливо, что Кварус в конце концов вознаградил парня.
В кармане сорочки отыскался сложенный вчетверо листок, на котором было написано:
«Четверг, восемь, против городской стены, у старого дуба».
Джефри вновь сложил листок и убрал его в карман штанов.
До четверга еще два дня. А значит, у него есть время подготовиться к встрече.
Последний раз взглянув на мертвого некроманта, жнец покинул родовой склеп Гудкендов, который в тот вечер наконец принял тело последнего члена семьи.
Разумеется, прислуга озадачилась пропажей еще вечером вторника, но, решив, что барон уехал куда-то по спешным делам, не сильно обеспокоилась.
В среду волнение их возросло.
Утром же четверга слуга по имени Джон отправился в семейный склеп Гудкендов, чтобы прибраться там, как он обычно делал каждую неделю в этот день.
Обнаружив тела всего славного семейства – включая и самого барона, – лежащими на полу, до смерти перепуганный Джон поспешил к начальнику стражи. По дороге он встретил пару знакомых, которым рассказал о случившемся, те, в свою очередь, встретили еще пару…
В итоге, скоро только глухой не знал о зверском убийстве, произошедшем в склепе Гудкендов.
Загадочное преступление взбудоражило весь высший свет.
Большинство склонялось к тому, что барона порешил кто-то из каторжников, пробравшись в город под видом купца или желающего вступить в ополчение крестьянина.
Некоторые предполагали, что это обычное заказное убийство – неизвестный враг Гудкенда нанял человека известной профессии, и тот подстерег старичка возле склепа.
Король, разумеется, не мог верить ни тем, ни другим без каких-либо доказательств. Поэтому он приказал увеличить патрули и немедленно сажать под замок любого подозрительного типа. По-другому избежать нового кровопролития было попросту невозможно – никто не знал, как выглядит убийца барона, никто не знал, в городе он или уже покинул его; но Джуан понимал, что за этим происшествием может последовать добрый десяток подобных.
Как бы то ни было, к вечеру вся стража была поставлена на уши. В ночной обход отправили сразу двенадцать патрулей из трех солдат каждый.
Но это было ночью.
А вечером того же дня…
Джефри, спрятавшись в кустах возле старого дуба, внимательно следил за окрестностями. Он сидел в засаде с половины восьмого, но таинственный знакомец барона все не появлялся.
Жнец, конечно же, не знал, кто именно явится на эту встречу. Однако он предполагал, что свидание назначено учителем Гудкенда – Вторым и, значит, прийти должен один из учеников некроманта.
Так и вышло.
В пятнадцать минут девятого фигура в сером плаще с накинутым на голову капюшоном, озираясь, вышла из леса и крадучись подошла к дубу.
Джефри напрягся. Желание убивать снова, после двухдневного перерыва, проснулось в нем.
Но сейчас он должен лишь проследить за некромантом. Еще один шанс узнать, где находится логово Второго, – а в том, что ученик направится прямиком туда, Джефри не сомневался, – может попросту не представиться.
Поэтому он терпеливо ждал, с огромным трудом, но все же сдерживая жажду убийства.
Прошло пять минут. Некромант задумчиво смотрел на часы.
«Он не станет ждать дольше чем до половины девятого. А до половины девятого Гудкенд не…»
От городских ворот к дубу быстро шагал невысокий старичок в широкополой шляпе, белой сорочке и панталонах.
Сомнений не было – к дубу шел именно барон.
Убитый Джефри двумя днями ранее!
Жнец удивленно наблюдал, как Гудкенд подходит к серому и снимает шляпу, приветствуя последнего.
– Хе, – усмехнулся некромант. – Совсем как живой!
Только сейчас Джефри заметил, что кожа у барона бледная, с синеватым оттенком.
Мертвяк? Но мертвяки глупы и неуклюжи. И уж тем более они не приветствуют тех…
…кто их поднял.
Похоже, встречающий барона некромант едва ли намного слабей своего учителя, если способен вытворять такие фокусы!
– Следуй за мной, – велел тем временем темный маг и, оглядевшись по сторонам, пошел по едва заметной тропке, ведущей в чащу. Мертвяк последовал за хозяином.
Выждав с полминуты, Джефри двинулся за ними.
Тропинка петляла тонкой нитью между деревьями. Лес погружался во тьму ночи; просыпались ночные его обитатели. Вдалеке завыл одинокий волк, пролетел, ухая, филин.
Идти пришлось долго. Первое время жнец боялся, что некромант просто-напросто перенесет себя и барона к дверям логова Второго, но либо темный маг экономил силы, либо попросту не знал нужных заклятий.
Тем временем жажда убийства все сильнее и сильнее охватывала Джефри. Он боролся с ней из последних сил и пока одерживал верх в этой борьбе, но силы его были на пределе.
Наконец, когда уже порядком стемнело, они вышли из чащи леса на огромную поляну. Посреди этой поляны возвышалась футов на двадцать старая полуразрушенная башня. Наверное, пару веков назад в ней еще теплилась жизнь, поддерживаемая дозорными, но сейчас башня была мертва. Черный камень стен местами потрескался, зубья сверху торчали через один.
Дверь, ведущая внутрь, тоже была не в лучшем состоянии: полоски железа, «сшивающие» доски, покрывал толстый слой ржавчины, сами доски прогнили.
Идеальное место для мага, предпочитающего иметь дело с мертвым материалом.
Только не слишком ли заметное?
Впрочем, до города не меньше двух-трех часов пешему, и то – если знать дорогу.
Тем временем некромант вплотную подошел к двери и постучал.
Спустя несколько секунд она с противным скрипом открылась, впуская мага и его спутника, и те незамедлительно проникли внутрь. Затем, с таким же скрипом, дверь закрылась.
Джефри подождал немного, но со стороны башни не раздалось больше ни звука.
Отлично. Пора уходить. Теперь он знает, где находится логово Второго, и обязательно придет сюда завтра, хорошенько все продумав…
Вскрикнув, жнец схватился за голову и упал на колени.
Нет, нельзя так долго обманывать свои чувства.
Ему нужно убивать! Нужно!
Правая рука выдернула из ножен палаш, левая взялась за дагу. Ноги понесли жнеца к башне. С каждым шагом его разум все больше затмевала проклятая жажда; бешенство переполняло жнеца.
Подойдя к двери, Джефри, не раздумывая, всадил палаш меж двух досок. С той стороны донесся чей-то стон.
«Все?! Ты доволен?!» – спросил себя жнец.
Но ответа не последовало. Вместо этого он нажал на рукоять палаша, решив использовать его как рычаг. Таким образом он вывернул три доски и шагнул внутрь.
На полу лежал мертвец в серых одеждах.
Перешагнув через тело, Джефри начал спуск по лестнице, ведущей в подвал. Внизу оказалась еще одна дверь, даже более хлипкая, чем входная. Ее жнец просто вынес плечом.
Подвал походил на зал дворца, только потолки располагались слишком низко – на высоте двух человеческих ростов.
У стены, неподалеку от входа, возложив книгу на некое подобие кафедры, стоял высокий человек в сером балахоне. Заслышав грохот, он обернулся.
Их взгляды встретились, и незнакомец расплылся в довольной улыбке.
– А, жнец, – сказал он, не переставая улыбаться, – ты как раз вовремя.
Эти слова заставили жнеца успокоиться.
– Кто ты такой? – хриплым голосом поинтересовался он.
– Ты знаешь меня как Второго.
– Так ты и есть тот самый некромант? – Джефри поудобней перехватил рукоять палаша и бросился на мага.
Тот хмыкнул и отвернулся.
Жнец уже заносил руку для удара…
Палаш со звоном упал на пол.
Рядом приземлилась и дага.
Джефри посмотрел на свои руки и побледнел.
Жнецов сложно напугать. Легче, пожалуй, убить их, чем заставить испытать постыдное чувство страха.
Но сейчас был тот редкий случай, когда ужас впился в сердце убийцы и ни в какую не желал ослаблять хватку.
Руки его были мертвы. Голая кость – и никаких мышц, сухожилий, кожи.
Двумя плетями повисли они и совсем не желали слушаться.
– Что ты сделал?! – воскликнул жнец, едва не срываясь на визг.
– Что?.. А, ты про это. Так будет лучше. По крайней мере, до тех пор, пока ты не окажешься за решеткой. Эй!
Ноги подкосились, и Джефри упал рядом с оброненным оружием.
Все его конечности разом омертвели.
Подоспевшие на возглас хозяина слуги в таких же, как у Второго, балахонах подхватили жнеца под мышки и сунули в находившуюся здесь же клетку. Уложив обездвиженное тело Джефри на рваный матрас, они поспешили покинуть его – словно боялись, что узник очнется от странного оцепенения и набросится на них, как бурый на зазевавшегося толстолобика.
Впрочем, эти опасения были напрасны: жнец не мог пошевелить и пальцем.
Однако, едва щелкнул замок, конечности Джефри ожили. Он поднял руку, ногу, будто снова овладевая собственным телом, а после, одолеваемый ненавистью, вскочил с пола.
– Ты! – воскликнул он. – Ты безумец!
– Возможно, – мерзко улыбнулся Второй. – Но я единственный, кто может подготовить приход Хозяина, и оттого я расстраиваюсь меньше.
Довольный собственной шуткой, некромант хохотнул.
– Убей меня, сволочь! – заорал жнец, уцепившись за железные прутья двери. – Убей! Зачем я тебе живой?
– Не задавай глупых вопросов, – поморщился колдун. – Если бы ты не был мне нужен, я бы давно прикончил тебя. Объяснять я ничего не стану – завтра сам все поймешь… возможно… А возможно, и не поймешь – кто вас, жнецов, знает? Кроме моих братьев… ха…
Джефри вздрогнул. Последние слова пробудили в нем непонятную тревогу.
– Что значит – твои братья?
– То есть?
– К чему ты это сказал?
– А, да ты ведь ничего не знаешь, – хмыкнул Второй. – Мои братья – это ваши Высшие.
Пожалуй, у Джефри никогда не было такого шока. Жнец открыл рот и опустился на пол.
«…Просто оглядись вокруг, всмотрись в происходящее и вспомни, что Высших было всего пять. Трое погибли в давнем сражении с людьми. Теперь их четвертый брат тоже мертв, а с пятым ты еще увидишься…»
– Пя… ть? – с трудом выговорил жнец.
– И вот благодаря моей незаурядной хитрости и везучести из Пяти остался я один.
– Но… как… Ты уничтожил мир Ночи?
– Ха. Все намного сложней, мой друг жнец. Я всего лишь оставил два заказа и – оп! – убил этим сразу… гм… шесть зайцев. И вот – нет ни четверых моих братьев, ни Спящего, ни того чудака из легенды…
– Клевца, – сухо напомнил Джефри.
– Именно. А завтра… завтра утром не станет еще многих…
– Но…
– Все завтра.
И колдун отвернулся.
Жнец опустил голову и закрыл глаза.
Все кончено. Выхода нет.
И как он раньше не догадался?
Теперь все стало на свои места.
Весь план изначально принадлежал Второму. Причем наверняка все было рассчитано задолго до рождения Брейва, впоследствии ставшего Клевцом.
Второй почувствовал парня и, выбрав время, сделал заказ на Рона. Джефри с привычной легкостью справился с этим заданием.
Так Второй подставил Брейва. За убийство верноподданного короля его отправили в Фагос, на вечное заключение.
Вот тут Второй утратил возможность наблюдать за «героем из легенды». Зато его нашли Первый и болотники. Последние рассказали Брейву, что он должен делать, и тот вместе с Гурбом отправился на поиски Карателя.
Именно тогда Джефри получил свой, первый в истории мира Ночи двойной заказ. Во избежание провала жнецу пришлось сопровождать Клевца в его путешествии.
Первый же и вовсе ничего не знал о плане Второго, поэтому попросту решил избавиться от Клевца.
Естественно, допустить подобное было никак нельзя. Поэтому Второй заказал и Первого.
Именно он помог добыть Каратель, избавив путников от опасности со стороны некромантов.
А потом произошло слияние миров, которое уничтожило мир Ночи.
«Пространство изменяется вместе со Вселенной. Оно изменяется постоянно, все время своего существования. Эти перемены мало заметны человеческому взгляду. Но резкие изменения видны даже тебе. Ты ощущаешь внутри пустоту, лишающий. Ты потерял мир Ночи, а он затерялся в пространстве других миров и уже никогда не вернется в прежнем понимании».
Так все и вышло. Оракул действительно не врал.
Весь смысл плана – позволить собранной в Фагосе армии отправиться в поход на столицу и обеспечить Шнирхе телом, способным выдержатьтемного бога.
Для чего тогда понадобилось посылать Стеф?
Скорее всего, Второй хотел просто немного припугнуть жнеца.
Все идет как по маслу. Завтра утром главный пункт плана будет выполнен – Шнирхе поднимется в мир живых и Ваго канет в бездну.
Интересно, о чем, кроме мести, думают каторжники, идущие сейчас к столице? Знают ли они, что лишь приближают всеобщую погибель, в том числе и свою? Что останется от них? Живые скелеты, до скончания времен горящие в пламени бездны? Или ничего?.. То есть – совсем, совсем ничего…
Впрочем, о чем думал он, Джефри, когда забирался сюда?
Жажда крови сгубила его, затащила в глубочайшую яму, из которой уже не выбраться.
Завтра утром… завтра утром ожидается конец света.
Король при этих словах замер. А потом швырнул стальное перо об стол; отскочив, оно упало на пол.
– Шнирхе бы их побрал, – пробормотал Джуан и сказал уже громче: – Передайте генералу, пусть готовится завтра на рассвете выступить из столицы.
– Будет сделано, Ваше Величество, – с поклоном сказал Эдер и вышел.
Король сидел, подняв взгляд к потолку.
Дай им Кварус отстоять Роузен…
Пирс обвел собравшихся испытующим взглядом. Никто не опустил глаз; все смотрели уверенно, а ящеры даже немного нагловато.
Главарь, удовлетворенный, откашлялся и начал:
– Я собрал вас здесь, чтобы сказать: завтра мы наконец-то осуществим наш план. Достигнем цели. Цели, к которой мы шли все это время. Завтра утром мы дадим бой защитникам Роузена. Наши шпионы сообщают, что враги решили встретить нас на равнине близ Роузена. Тем самым они лишили себя защиты городских стен. Что ж… Нам это только на руку. Если наши маги смогут не только устоять против их волшбы, но и будут атаковать сами, поднимать убитых, своих или чужих, неважно, главное, чтобы мертвяки сражались на нашей стороне… Если маги сделают это, мы легко опрокинем королевскую армию.
– Откуда такая уверенность? – спросил один из ящеров.
– Мои шпионы смогли проникнуть в Роузен под видом обычных горожан. Они узнали, что в городе сформировано ополчение; все, кто в состоянии держать меч, собраны в нем. Профессиональных солдат в столице не более двух тысяч.
Раздались удивленные возгласы.
Пирс поднял руку, требуя тишины. Когда все замолкли, он снова заговорил:
– Кроме Зейда в Ваго есть только Жейс – жалкое, слабое государство, которое выживает только за счет торговли. Жейсцы трусливы. Они никогда не осмелятся напасть на Зейд. Логвиндор мог бы, но это королевство слишком маленькое. Зейд давно захватил бы их, если бы там было что брать. А так – живут, ну и пусть живут. Вся страна – не более двух сотен миль на запад и сотню на юг. Логвиндорцы бояться Зейда и так же, как Жейс, никогда не рискнут нарушить границу.
Вот почему королевская армия Зейда всегда так малочисленна. Зачем впустую содержать ее, если не от кого защищаться?
Разумеется, Джуан Первый не мог знать, что в один прекрасный день появимся мы, чтобы отобрать у него корону.
За это свое незнание ему придется расплачиваться кровью подданных и своей собственной.
Завтра мы разгромим их армию, если будем действовать слаженно и умно.
– Отличная речь, – криво осклабился тот самый, любопытный, ящер. – Это все, что вы хотели сказать, господин?
– Да, все. Я хочу быть уверенным, что вы не спасуете перед врагом и мы наконец-то осуществим задуманное.
– В этом вы можете не сомневаться, господин, – сказал ящер. – Нам некуда отступать.
– Вот и отлично. Значит, выступаем на рассвете. Выстройте…
Около двух часов потратил Пирс, чтобы объяснить воинам, как расставлять солдат на поле боя, как действовать в той или иной ситуации.
Серый стоял и едва заметно улыбался уголками рта.
Он только что получил весточку от Хозяина и теперь не сомневался в успехе их задумки.
Боевые горны разносили по лагерю весть о приближающемся враге.
Генерал Ромс, при полном параде, в начищенной до блеска кирасе и со столь же блестящим мечом, отдавал распоряжения тысячникам. Складывалось впечатление, что вояка готовился к битве всю ночь – и дело было не только в его снаряжении. Он отдавал команды так быстро и четко, будто точно знал, как поступит противник. Это подтверждалось тем, что вместо «если» генерал говорил «когда».
– …и вот когда их левый фланг… тогда вы…
– …и вот когда удастся… тогда наша кавалерия…
Он будто уже видел это сражение когда-то, много раньше, чем сражению суждено было свершиться.
– И главное, парни, – генерал по странной прихоти всегда называл своих воинов «парнями», – главное – это биться, биться до последней капли крови. Отступать нам некуда – позади столица, южные города. Мы должны победить! И мы победим!
Слова Ромса будто придали сил его подчиненным. Выслушав план генерала, они отправились на свои места, чтобы дать команду сотникам.
Тем временем противник приближался.
Армия его была не так уж велика – что-то около трех сотен наемников, сотня ящеров; в толпе то и дело мелькали серые мантии некромантов.
Но от этого не становилось легче. Рептилии обладали нечеловеческой реакцией, и встретиться с ними в бою было подобно смерти.
Некроманты тоже могли подкинуть немало сюрпризов. Начиная от банальных зомби, поднятых ими во время бойни, и заканчивая разрушительными заклятиями, коих у магов смерти имелось в избытке.
– Лучникам – приготовиться! – рявкнул генерал.
Воины напряглись, достали из колчанов стрелы.
Генерал стиснул зубы.
На самом деле он ничего не знал наверняка, лишь предполагал. Но как бы то ни было, он желал вселить уверенность в своих парней.
Он был прирожденным лидером.
И его воины готовились сейчас к важнейшему сражению в их жизни.
– Нет, – ласково улыбнулся Джефри; так улыбаются грабители перед тем, как сообщить жертве о том, что ее грабят. – Теперь ты расскажешь мне о своем учителе… и о том, почему он вдруг захотел меня убрать.
– Нет! – испуганно воскликнул некромант. Лицо его побледнело еще больше, став один в один с первым снегом. – Лучше убей меня!
– Послушай, друг… Я ведь и так узнаю, кто твой учитель, – просто посмотрю на твое клеймо. Они ж вам ставят их, как скотине, чтобы не путаться.
– Все равно! Лучше убей! Лучше…
Дага легко пропорола ткань белой сорочки барона.
– Ого, – только и сказал Джефри. Найденный знак попросту ошарашил его.
На левом предплечье барона красовалось клеймо Пяти.
– Что за ерунда, барон? – зло прошипел жнец, быстро придя в себя, и вновь приставил к горлу дворянина клинок. – Твой учитель – один из Пяти? Но как так? Мы же разобрались с последним из их круга еще до слияния миров!
– Я ничего не скажу, – пробормотал барон, однако менее уверенно, чем раньше, – столько ненависти было во взгляде этого странного гостя.
Гудкенд боялся признаться, что боится жнеца. Боится смерти. Любовь к жизни не отвадит ни один учитель, пусть даже он – один из Пяти.
– Нет, мой друг… Все ты мне скажешь! Иначе будешь умирать долго и мучительно. Поверь, я знаю, как заставить говорить любого, даже самого храброго человека. Ты к таким не относишься, так что с тобой будет еще проще. Ну так что? Мы договорились?
– Не… е…т, – прошептал барон, запинаясь от волнения.
– Значит, нет? – поднял брови Джефри. – Ну, тогда приступим…
Дага сверкнула в воздухе, и Гудкенд заорал, задергался.
Левое ухо старичка упало на пол, из раны хлынула кровь.
– Как тебе такая беседа, а, барон? – спросил жнец ехидно. – Ах, тебе больно! Бедняга! Но это еще не все…
Изловчившись, Джефри вонзил кинжал в мочку правого уха.
– А-а-а! – вновь завопил Гудкенд, выпучив глаза. Казалось, еще немного – и они просто лопнут от напряжения.
– Что, нравится, барон? – поинтересовался жнец, когда потерявший ухо старичок немного успокоился – только изредка всхлипывал, но уже не орал дурным голосом.
– Н-н-н… е… т… – отчаянно замотал головой некромант.
– Может, ты все же расскажешь мне о своем загадочном учителе?
Барон немного подумал. Глаза его вновь ожили; взгляд перебегал с одной стены на другую, задерживался на потолке, будто пытаясь там найти ответ.
В конце концов этот взгляд, мечущийся, словно мышка, загнанная в угол котом, остановился на клинке в руках жнеца.
Джефри мысленно восторжествовал: он знал, что ответит барон.
Уже не грозный некромант, способный одной силой мысли поднять из могил десяток-другой мертвяков.
Просто испуганный, раздавленный, жалкий старичок, который понял, что время игр с неживой плотью прошло и отступать больше некуда.
– Да, – проронил барон, сглотнув перекрывший горло ком. – Я расскажу… только не надо больше… – Гудкенд взглядом указал на дагу.
– Конечно! Конечно! Если бы ты сразу согласился все мне рассказать, это ухо, возможно, до сих пор было бы с тобой! – улыбнулся Джефри.
Барон невольно вздрогнул: настолько страшной была эта улыбка. Но, собравшись с силами, он все же начал:
– Как ты верно заметил, у меня на плече стоит клеймо Пяти. И ты не ошибся, предположив, что моим учителем является один из этого круга.
– Но как?! – воскликнул жнец. – Он же погиб в Фагосе, а с последним мы разобрались собственноручно!
– Нет, ты ошибаешься. Последний из круга – мой учитель. Мы, ученики, зовем его Вторым. Первый погиб еще во время той войны, которая унесла жизни троих из Круга. В живых остались только мой учитель и Третий.
– Чего-то не верится мне во все это, барон, – покачал головой Джефри. – Врешь? Говори! – Он вновь приставил дагу к горлу Гудкенда.
– Нет, прошу тебя! – пролепетал старичок. – Это все правда, истина! Клянусь звездой Пяти и самим Шнирхе.
Жнец невольно поморщился, услышав эту клятву.
Но, в конце концов, не Кварусом же божиться темному магу?
– Ладно, продолжай.
– Что ты хочешь знать?
– Как получилось, что Второй стал твоим учителем? Он же был в Фагосе? Или… в Ваго?
– Да, в Ваго, – подтвердил барон.
– Но, Шнирхе тебя побери, как?! Как он попал сюда из закрытого мира?!
– Он проник в Ваго, спрятавшись в один из мешков, которые заключенные заполняют анреоном. Каторжники, как всегда, принесли запасы драгоценного металла на означенное место, откуда их забрали придворные маги, – естественно, предварительно прислав взамен эль и еду. Так Второй попал в Ваго и…
– Подожди-ка, подожди-ка… – остановил его Джефри. – Что-то тут не сходится. Да, в Фагос пересылают заключенных, шлюх… но ведь обратно живой человек выбраться не может! Иначе маги Кваруса давно бы сбежали оттуда.
– Ты верно заметил – живойчеловек.
– Что?
– Второй выбрался из Фагоса мертвым.
– Как это?
– Очень просто. Шнирхе наделил круг Пяти недоступными человеку возможностями, а чем не человеческая возможность – обратиться в мертвеца, а потом себя оживить?
– Кварус… – прошептал жнец.
– Поэтому маги просто забрали все мешки, а когда при пересчете обнаружилась гора костей, их попросту выбросили, проклиная каторжников-шутников. Тогда мой учитель и вернул себя к жизни.
Рассказанное Гудкендом было невероятно.
Но Джефри был родом из мира Ночи, чье существование само по себе казалось невероятным, так что история старичка хоть и удивила его, но не настолько, как могла бы обычного человека.
Да и присутствие в Ваго некроманта, одного из Пяти, многое объясняло. То его видение… человек в сером нараспев произносит заклятие… в пентаграмме на полу весело играет пламя… и из этого пламени появляется…
– Это все? – спокойным, ничем не выдающим его волнения голосом спросил жнец.
– Да. Теперь ты отпустишь меня? – с мольбой в голосе вопросил барон.
– Я разве говорил, что отпущу? – невинно улыбнулся Джефри. – Если да, то прости. Я соврал.
С последним словом дага вонзилась в горло открывшего было рот старичка.
Гудкенд умер быстро.
Это был единственный дар жнеца за рассказ барона о его могучем учителе.
Потребность в убийстве на время отступила, и Джефри мог спокойно подумать о дальнейших своих действиях.
Неожиданно он вскочил на ноги и воскликнул:
– Шнирхе меня побери, какой же я болван! Надо было узнать, где прячется этот Второй!
Впрочем, может быть, еще не все потеряно?..
Склонившись над трупом барона, жнец принялся изучать содержимое его карманов. Делал он это столь кропотливо, что Кварус в конце концов вознаградил парня.
В кармане сорочки отыскался сложенный вчетверо листок, на котором было написано:
«Четверг, восемь, против городской стены, у старого дуба».
Джефри вновь сложил листок и убрал его в карман штанов.
До четверга еще два дня. А значит, у него есть время подготовиться к встрече.
Последний раз взглянув на мертвого некроманта, жнец покинул родовой склеп Гудкендов, который в тот вечер наконец принял тело последнего члена семьи.
* * *
Тело барона отыскалось утром в четверг.Разумеется, прислуга озадачилась пропажей еще вечером вторника, но, решив, что барон уехал куда-то по спешным делам, не сильно обеспокоилась.
В среду волнение их возросло.
Утром же четверга слуга по имени Джон отправился в семейный склеп Гудкендов, чтобы прибраться там, как он обычно делал каждую неделю в этот день.
Обнаружив тела всего славного семейства – включая и самого барона, – лежащими на полу, до смерти перепуганный Джон поспешил к начальнику стражи. По дороге он встретил пару знакомых, которым рассказал о случившемся, те, в свою очередь, встретили еще пару…
В итоге, скоро только глухой не знал о зверском убийстве, произошедшем в склепе Гудкендов.
Загадочное преступление взбудоражило весь высший свет.
Большинство склонялось к тому, что барона порешил кто-то из каторжников, пробравшись в город под видом купца или желающего вступить в ополчение крестьянина.
Некоторые предполагали, что это обычное заказное убийство – неизвестный враг Гудкенда нанял человека известной профессии, и тот подстерег старичка возле склепа.
Король, разумеется, не мог верить ни тем, ни другим без каких-либо доказательств. Поэтому он приказал увеличить патрули и немедленно сажать под замок любого подозрительного типа. По-другому избежать нового кровопролития было попросту невозможно – никто не знал, как выглядит убийца барона, никто не знал, в городе он или уже покинул его; но Джуан понимал, что за этим происшествием может последовать добрый десяток подобных.
Как бы то ни было, к вечеру вся стража была поставлена на уши. В ночной обход отправили сразу двенадцать патрулей из трех солдат каждый.
Но это было ночью.
А вечером того же дня…
* * *
Часы на главной башне Роузена показывали пять минут девятого.Джефри, спрятавшись в кустах возле старого дуба, внимательно следил за окрестностями. Он сидел в засаде с половины восьмого, но таинственный знакомец барона все не появлялся.
Жнец, конечно же, не знал, кто именно явится на эту встречу. Однако он предполагал, что свидание назначено учителем Гудкенда – Вторым и, значит, прийти должен один из учеников некроманта.
Так и вышло.
В пятнадцать минут девятого фигура в сером плаще с накинутым на голову капюшоном, озираясь, вышла из леса и крадучись подошла к дубу.
Джефри напрягся. Желание убивать снова, после двухдневного перерыва, проснулось в нем.
Но сейчас он должен лишь проследить за некромантом. Еще один шанс узнать, где находится логово Второго, – а в том, что ученик направится прямиком туда, Джефри не сомневался, – может попросту не представиться.
Поэтому он терпеливо ждал, с огромным трудом, но все же сдерживая жажду убийства.
Прошло пять минут. Некромант задумчиво смотрел на часы.
«Он не станет ждать дольше чем до половины девятого. А до половины девятого Гудкенд не…»
От городских ворот к дубу быстро шагал невысокий старичок в широкополой шляпе, белой сорочке и панталонах.
Сомнений не было – к дубу шел именно барон.
Убитый Джефри двумя днями ранее!
Жнец удивленно наблюдал, как Гудкенд подходит к серому и снимает шляпу, приветствуя последнего.
– Хе, – усмехнулся некромант. – Совсем как живой!
Только сейчас Джефри заметил, что кожа у барона бледная, с синеватым оттенком.
Мертвяк? Но мертвяки глупы и неуклюжи. И уж тем более они не приветствуют тех…
…кто их поднял.
Похоже, встречающий барона некромант едва ли намного слабей своего учителя, если способен вытворять такие фокусы!
– Следуй за мной, – велел тем временем темный маг и, оглядевшись по сторонам, пошел по едва заметной тропке, ведущей в чащу. Мертвяк последовал за хозяином.
Выждав с полминуты, Джефри двинулся за ними.
Тропинка петляла тонкой нитью между деревьями. Лес погружался во тьму ночи; просыпались ночные его обитатели. Вдалеке завыл одинокий волк, пролетел, ухая, филин.
Идти пришлось долго. Первое время жнец боялся, что некромант просто-напросто перенесет себя и барона к дверям логова Второго, но либо темный маг экономил силы, либо попросту не знал нужных заклятий.
Тем временем жажда убийства все сильнее и сильнее охватывала Джефри. Он боролся с ней из последних сил и пока одерживал верх в этой борьбе, но силы его были на пределе.
Наконец, когда уже порядком стемнело, они вышли из чащи леса на огромную поляну. Посреди этой поляны возвышалась футов на двадцать старая полуразрушенная башня. Наверное, пару веков назад в ней еще теплилась жизнь, поддерживаемая дозорными, но сейчас башня была мертва. Черный камень стен местами потрескался, зубья сверху торчали через один.
Дверь, ведущая внутрь, тоже была не в лучшем состоянии: полоски железа, «сшивающие» доски, покрывал толстый слой ржавчины, сами доски прогнили.
Идеальное место для мага, предпочитающего иметь дело с мертвым материалом.
Только не слишком ли заметное?
Впрочем, до города не меньше двух-трех часов пешему, и то – если знать дорогу.
Тем временем некромант вплотную подошел к двери и постучал.
Спустя несколько секунд она с противным скрипом открылась, впуская мага и его спутника, и те незамедлительно проникли внутрь. Затем, с таким же скрипом, дверь закрылась.
Джефри подождал немного, но со стороны башни не раздалось больше ни звука.
Отлично. Пора уходить. Теперь он знает, где находится логово Второго, и обязательно придет сюда завтра, хорошенько все продумав…
Вскрикнув, жнец схватился за голову и упал на колени.
Нет, нельзя так долго обманывать свои чувства.
Ему нужно убивать! Нужно!
Правая рука выдернула из ножен палаш, левая взялась за дагу. Ноги понесли жнеца к башне. С каждым шагом его разум все больше затмевала проклятая жажда; бешенство переполняло жнеца.
Подойдя к двери, Джефри, не раздумывая, всадил палаш меж двух досок. С той стороны донесся чей-то стон.
«Все?! Ты доволен?!» – спросил себя жнец.
Но ответа не последовало. Вместо этого он нажал на рукоять палаша, решив использовать его как рычаг. Таким образом он вывернул три доски и шагнул внутрь.
На полу лежал мертвец в серых одеждах.
Перешагнув через тело, Джефри начал спуск по лестнице, ведущей в подвал. Внизу оказалась еще одна дверь, даже более хлипкая, чем входная. Ее жнец просто вынес плечом.
Подвал походил на зал дворца, только потолки располагались слишком низко – на высоте двух человеческих ростов.
У стены, неподалеку от входа, возложив книгу на некое подобие кафедры, стоял высокий человек в сером балахоне. Заслышав грохот, он обернулся.
Их взгляды встретились, и незнакомец расплылся в довольной улыбке.
– А, жнец, – сказал он, не переставая улыбаться, – ты как раз вовремя.
Эти слова заставили жнеца успокоиться.
– Кто ты такой? – хриплым голосом поинтересовался он.
– Ты знаешь меня как Второго.
– Так ты и есть тот самый некромант? – Джефри поудобней перехватил рукоять палаша и бросился на мага.
Тот хмыкнул и отвернулся.
Жнец уже заносил руку для удара…
Палаш со звоном упал на пол.
Рядом приземлилась и дага.
Джефри посмотрел на свои руки и побледнел.
Жнецов сложно напугать. Легче, пожалуй, убить их, чем заставить испытать постыдное чувство страха.
Но сейчас был тот редкий случай, когда ужас впился в сердце убийцы и ни в какую не желал ослаблять хватку.
Руки его были мертвы. Голая кость – и никаких мышц, сухожилий, кожи.
Двумя плетями повисли они и совсем не желали слушаться.
– Что ты сделал?! – воскликнул жнец, едва не срываясь на визг.
– Что?.. А, ты про это. Так будет лучше. По крайней мере, до тех пор, пока ты не окажешься за решеткой. Эй!
Ноги подкосились, и Джефри упал рядом с оброненным оружием.
Все его конечности разом омертвели.
Подоспевшие на возглас хозяина слуги в таких же, как у Второго, балахонах подхватили жнеца под мышки и сунули в находившуюся здесь же клетку. Уложив обездвиженное тело Джефри на рваный матрас, они поспешили покинуть его – словно боялись, что узник очнется от странного оцепенения и набросится на них, как бурый на зазевавшегося толстолобика.
Впрочем, эти опасения были напрасны: жнец не мог пошевелить и пальцем.
Однако, едва щелкнул замок, конечности Джефри ожили. Он поднял руку, ногу, будто снова овладевая собственным телом, а после, одолеваемый ненавистью, вскочил с пола.
– Ты! – воскликнул он. – Ты безумец!
– Возможно, – мерзко улыбнулся Второй. – Но я единственный, кто может подготовить приход Хозяина, и оттого я расстраиваюсь меньше.
Довольный собственной шуткой, некромант хохотнул.
– Убей меня, сволочь! – заорал жнец, уцепившись за железные прутья двери. – Убей! Зачем я тебе живой?
– Не задавай глупых вопросов, – поморщился колдун. – Если бы ты не был мне нужен, я бы давно прикончил тебя. Объяснять я ничего не стану – завтра сам все поймешь… возможно… А возможно, и не поймешь – кто вас, жнецов, знает? Кроме моих братьев… ха…
Джефри вздрогнул. Последние слова пробудили в нем непонятную тревогу.
– Что значит – твои братья?
– То есть?
– К чему ты это сказал?
– А, да ты ведь ничего не знаешь, – хмыкнул Второй. – Мои братья – это ваши Высшие.
Пожалуй, у Джефри никогда не было такого шока. Жнец открыл рот и опустился на пол.
«…Просто оглядись вокруг, всмотрись в происходящее и вспомни, что Высших было всего пять. Трое погибли в давнем сражении с людьми. Теперь их четвертый брат тоже мертв, а с пятым ты еще увидишься…»
– Пя… ть? – с трудом выговорил жнец.
– И вот благодаря моей незаурядной хитрости и везучести из Пяти остался я один.
– Но… как… Ты уничтожил мир Ночи?
– Ха. Все намного сложней, мой друг жнец. Я всего лишь оставил два заказа и – оп! – убил этим сразу… гм… шесть зайцев. И вот – нет ни четверых моих братьев, ни Спящего, ни того чудака из легенды…
– Клевца, – сухо напомнил Джефри.
– Именно. А завтра… завтра утром не станет еще многих…
– Но…
– Все завтра.
И колдун отвернулся.
Жнец опустил голову и закрыл глаза.
Все кончено. Выхода нет.
И как он раньше не догадался?
Теперь все стало на свои места.
Весь план изначально принадлежал Второму. Причем наверняка все было рассчитано задолго до рождения Брейва, впоследствии ставшего Клевцом.
Второй почувствовал парня и, выбрав время, сделал заказ на Рона. Джефри с привычной легкостью справился с этим заданием.
Так Второй подставил Брейва. За убийство верноподданного короля его отправили в Фагос, на вечное заключение.
Вот тут Второй утратил возможность наблюдать за «героем из легенды». Зато его нашли Первый и болотники. Последние рассказали Брейву, что он должен делать, и тот вместе с Гурбом отправился на поиски Карателя.
Именно тогда Джефри получил свой, первый в истории мира Ночи двойной заказ. Во избежание провала жнецу пришлось сопровождать Клевца в его путешествии.
Первый же и вовсе ничего не знал о плане Второго, поэтому попросту решил избавиться от Клевца.
Естественно, допустить подобное было никак нельзя. Поэтому Второй заказал и Первого.
Именно он помог добыть Каратель, избавив путников от опасности со стороны некромантов.
А потом произошло слияние миров, которое уничтожило мир Ночи.
«Пространство изменяется вместе со Вселенной. Оно изменяется постоянно, все время своего существования. Эти перемены мало заметны человеческому взгляду. Но резкие изменения видны даже тебе. Ты ощущаешь внутри пустоту, лишающий. Ты потерял мир Ночи, а он затерялся в пространстве других миров и уже никогда не вернется в прежнем понимании».
Так все и вышло. Оракул действительно не врал.
Весь смысл плана – позволить собранной в Фагосе армии отправиться в поход на столицу и обеспечить Шнирхе телом, способным выдержатьтемного бога.
Для чего тогда понадобилось посылать Стеф?
Скорее всего, Второй хотел просто немного припугнуть жнеца.
Все идет как по маслу. Завтра утром главный пункт плана будет выполнен – Шнирхе поднимется в мир живых и Ваго канет в бездну.
Интересно, о чем, кроме мести, думают каторжники, идущие сейчас к столице? Знают ли они, что лишь приближают всеобщую погибель, в том числе и свою? Что останется от них? Живые скелеты, до скончания времен горящие в пламени бездны? Или ничего?.. То есть – совсем, совсем ничего…
Впрочем, о чем думал он, Джефри, когда забирался сюда?
Жажда крови сгубила его, затащила в глубочайшую яму, из которой уже не выбраться.
Завтра утром… завтра утром ожидается конец света.
* * *
– Ваше Величество, наши разведчики докладывают, что армия неприятеля уже рядом и собирается завтра утром дать бой нашим войскам, – сказал слуга, с поклоном входя в кабинет Джуана.Король при этих словах замер. А потом швырнул стальное перо об стол; отскочив, оно упало на пол.
– Шнирхе бы их побрал, – пробормотал Джуан и сказал уже громче: – Передайте генералу, пусть готовится завтра на рассвете выступить из столицы.
– Будет сделано, Ваше Величество, – с поклоном сказал Эдер и вышел.
Король сидел, подняв взгляд к потолку.
Дай им Кварус отстоять Роузен…
* * *
Пирс собрал у себя в шатре всех сотников Своры и десятников ящеров. Также он вызвал пятерку некромантов. Серый и Шелдон встали по обеим сторонам кресла, в котором восседал сам главарь.Пирс обвел собравшихся испытующим взглядом. Никто не опустил глаз; все смотрели уверенно, а ящеры даже немного нагловато.
Главарь, удовлетворенный, откашлялся и начал:
– Я собрал вас здесь, чтобы сказать: завтра мы наконец-то осуществим наш план. Достигнем цели. Цели, к которой мы шли все это время. Завтра утром мы дадим бой защитникам Роузена. Наши шпионы сообщают, что враги решили встретить нас на равнине близ Роузена. Тем самым они лишили себя защиты городских стен. Что ж… Нам это только на руку. Если наши маги смогут не только устоять против их волшбы, но и будут атаковать сами, поднимать убитых, своих или чужих, неважно, главное, чтобы мертвяки сражались на нашей стороне… Если маги сделают это, мы легко опрокинем королевскую армию.
– Откуда такая уверенность? – спросил один из ящеров.
– Мои шпионы смогли проникнуть в Роузен под видом обычных горожан. Они узнали, что в городе сформировано ополчение; все, кто в состоянии держать меч, собраны в нем. Профессиональных солдат в столице не более двух тысяч.
Раздались удивленные возгласы.
Пирс поднял руку, требуя тишины. Когда все замолкли, он снова заговорил:
– Кроме Зейда в Ваго есть только Жейс – жалкое, слабое государство, которое выживает только за счет торговли. Жейсцы трусливы. Они никогда не осмелятся напасть на Зейд. Логвиндор мог бы, но это королевство слишком маленькое. Зейд давно захватил бы их, если бы там было что брать. А так – живут, ну и пусть живут. Вся страна – не более двух сотен миль на запад и сотню на юг. Логвиндорцы бояться Зейда и так же, как Жейс, никогда не рискнут нарушить границу.
Вот почему королевская армия Зейда всегда так малочисленна. Зачем впустую содержать ее, если не от кого защищаться?
Разумеется, Джуан Первый не мог знать, что в один прекрасный день появимся мы, чтобы отобрать у него корону.
За это свое незнание ему придется расплачиваться кровью подданных и своей собственной.
Завтра мы разгромим их армию, если будем действовать слаженно и умно.
– Отличная речь, – криво осклабился тот самый, любопытный, ящер. – Это все, что вы хотели сказать, господин?
– Да, все. Я хочу быть уверенным, что вы не спасуете перед врагом и мы наконец-то осуществим задуманное.
– В этом вы можете не сомневаться, господин, – сказал ящер. – Нам некуда отступать.
– Вот и отлично. Значит, выступаем на рассвете. Выстройте…
Около двух часов потратил Пирс, чтобы объяснить воинам, как расставлять солдат на поле боя, как действовать в той или иной ситуации.
Серый стоял и едва заметно улыбался уголками рта.
Он только что получил весточку от Хозяина и теперь не сомневался в успехе их задумки.
* * *
– К оружию! К оружию! – ревел десятник.Боевые горны разносили по лагерю весть о приближающемся враге.
Генерал Ромс, при полном параде, в начищенной до блеска кирасе и со столь же блестящим мечом, отдавал распоряжения тысячникам. Складывалось впечатление, что вояка готовился к битве всю ночь – и дело было не только в его снаряжении. Он отдавал команды так быстро и четко, будто точно знал, как поступит противник. Это подтверждалось тем, что вместо «если» генерал говорил «когда».
– …и вот когда их левый фланг… тогда вы…
– …и вот когда удастся… тогда наша кавалерия…
Он будто уже видел это сражение когда-то, много раньше, чем сражению суждено было свершиться.
– И главное, парни, – генерал по странной прихоти всегда называл своих воинов «парнями», – главное – это биться, биться до последней капли крови. Отступать нам некуда – позади столица, южные города. Мы должны победить! И мы победим!
Слова Ромса будто придали сил его подчиненным. Выслушав план генерала, они отправились на свои места, чтобы дать команду сотникам.
Тем временем противник приближался.
Армия его была не так уж велика – что-то около трех сотен наемников, сотня ящеров; в толпе то и дело мелькали серые мантии некромантов.
Но от этого не становилось легче. Рептилии обладали нечеловеческой реакцией, и встретиться с ними в бою было подобно смерти.
Некроманты тоже могли подкинуть немало сюрпризов. Начиная от банальных зомби, поднятых ими во время бойни, и заканчивая разрушительными заклятиями, коих у магов смерти имелось в избытке.
– Лучникам – приготовиться! – рявкнул генерал.
Воины напряглись, достали из колчанов стрелы.
Генерал стиснул зубы.
На самом деле он ничего не знал наверняка, лишь предполагал. Но как бы то ни было, он желал вселить уверенность в своих парней.
Он был прирожденным лидером.
И его воины готовились сейчас к важнейшему сражению в их жизни.