Бойл Элизабет. Случайный поцелуй

   – Позвольте представить вам мою двоюродную бабушку леди Джозефин Тремонт.
   – Ту, которую убили? – прошептала Талли.
   – Так утверждает сэр Норрис, – сказал Джек. – Но никаких доказательств этому нет. Ее тело так и не нашли. Думаю, старушка вышла прогуляться и слишком близко подошла к краю скалы.
   – В темную штормовую ночь? – спросила мисс Портер. Да, звучит неубедительно, подумал Джек, но оставил мисс Портер решать эту задачу самостоятельно.
   – Моя, как я ее звал, тетушка не просто так оказалась в Тислтон-Парке. Она не всегда руководствовалась здравым смыслом.
   – Да уж, – заключила мисс Портер и пошла дальше.
   – Вид у нее довольно внушительный, – сказала Пиппин.
   – Она такой и была.
   – А почему она здесь оказалась? – спросила Талли.
   – Юной девушкой она очень неудачно вышла замуж. Муж бросил ее, и она осталась ни с чем. Чтобы не допустить еще большего скандала, ей отдали Тислтон-Парк, поскольку его прежний обитатель скончался за несколько месяцев до этих событий. Конечно, ей поставили условие, чтобы она не покидала этих мест.
   – Какой кошмар, – возмутилась Фелисити.
   – Не скажите, – ответил ей Джек. – У тети Джозефин повсюду были обожатели. И они, к ужасу семьи, с радостью приезжали сюда навестить ее.
   – Мистер Биллингсуорт совершенно очарован ею, – заметила Пиппин.
   – Какая удача, – сказал Джек. – Иначе мы бы не встретились.
   Мисс Портер побормотала очередное «да уж».
   Это только больше распалило сердце бывшего повесы.
   – Джек, – позвала Талли, – а это кто?
   – Это мой двоюродный прапрадедушка, – заговорщицки прошептал он. – Его прозвали Безумный Джек Тремонт, потому что он пристрастился к азартным играм и выпивке.
   Мисс Портер подошла к своим ученицам.
   – Так вас назвали в честь него? – спросила она с иронией, на какую способны лишь женщины.
   – Да, – ответил Джек, – причем к большому неудовольствию моей матери. Она говорила, что от этого у меня появятся наклонности Безумного Джека. Она хотела назвать меня в честь своего двоюродного деда, почтенного викария.
   – А как его звали? – спросила Пиппин.
   – Вы будете смеяться.
   Троица отчаянно замотала головами.
   – Честное слово, не будем, лорд Джон.
   – Орсон.
   – Не может быть! – взвизгнули девочки, потому что на французском это означало «медвежонок».
   – В чем дело? Вы считаете, что я не мог стать хорошим Орсоном или хорошим викарием?
   – Ни тем, ни другим! – прозвучал дружный ответ.
   – Девочки! – сделала замечание мисс Портер. – Не вижу ничего смешного в том, что лорд Джон стал бы викарием.
   – И я тоже, – поддразнил Джек. – Ваша учительница, кажется, думает, что из меня бы получился неплохой священник. Что скажете, мисс Портер?
   – Это могло стать лучшим приложением ваших талантов, – сказала Миранда, строго глядя на него, но вспыхнувшая в глубине ее глаз (если он не ошибся) искра страсти противоречила ее словам. Намекая на то, что недавно объединяло их.
   – И каковы же эти таланты? – не смог удержаться от вопроса Джек.
   На мгновение какая-то волшебная сила вновь соединила их. У мисс Портер был такой вид, словно она хотела что-то сказать, как тогда в холле, когда ей помешала Талли. Теперь девочка стояла перед другим портретом.
   – А это кто, Джек?
   – Не думайте, что легко отделались, мисс Портер, – прошептал Джек, проходя мимо. Оглянувшись, он заметил, что щеки учительницы слегка порозовели.
   Нет, он не ошибся. Нравилось ей это или нет, ее грудь рвалась из корсета.
   Оторвав внимание от смущавшей его рыжеволосой леди, Джек взглянул на портрет, у которого стояла Талли.
   – Это лорд Олбин Тремонт, – сказал Джек. – Он жил здесь до моей тетушки Джозефин. Он построил башню, которую называют Каприз Олбина.
   – А почему он ее построил? – поинтересовалась Пиппин.
   – Как гласит предание, чтобы видеть Францию.
   – Он такой печальный, – сказала Пиппин.
   – Он все до последнего пенни потратил на строительство своей башни.
   – Он занимался французской литературой? – поинтересовалась мисс Портер.
   – Нет, это был человек с разбитым сердцем.
   Джек через плечо оглянулся на мисс Портер. Учительница этикета с пониманием смотрела на печальное лицо лорда Олбина. Она думает о мужчине, чью пуговицу хранит до сих пор? Джек отбросил эту мысль и рассказал гостьям душераздирающую историю своего предка.
   – Все началось с того, что Олбин влюбился в юную девушку из благородной французской семьи. Они собирались пожениться. Но когда выяснилось, что он страдает от проклятия – я считаю, что это были приступы обычных судорог, – отец невесты расторг помолвку. Она написала безутешному жениху, что сбежит из дома и приедет к нему. Но вскоре до Олбина дошли вести, что она вышла замуж за другого. Эта новость лишила го здравомыслия. Он переехал сюда и построил башню, чтобы видеть возлюбленную. В ясную погоду он мог видеть с башни Францию. Олбин и умер в ней, поджидая свою невесту. Когда его нашли, он сжимал в руке вот это, – сказал Джек, указав на висевшую рядом с большим портретом миниатюру.
   Пиппин и Талли переводили взгляд с портрета мужчины, всю жизнь прождавшего свою невесту, на изображение самой этой дамы, и в унисон вздыхали. Даже всегда рассудительная Фелисити отвернулась и тайком вытерла глаза.
   Но реакция мисс Портер поразила Джека. Она стояла чуть в стороне и потрясенно смотрела на портрет.
   – Как ужасно прожить жизнь впустую.
   Джек почувствовал в ее словах осуждение. Похожие мысли высказывали его брат и другие самоуверенные Тремонты.
   – Вы считаете, что ему надо было отказаться от своей любви?
   Нахмурившись, Миранда смотрела на лорда Олбина.
   – Он отказался от нее, когда построил башню и заперся в ней, отрекшись от самой возможности любить.
   В ее словах безошибочно угадывались горечь и гнев, совершенно потрясшие Джека. Она так думает о нем? Считает, что, когда произошло крушение его планов и надежд, он в отчаянии удалился в Тислтон-Парк и спрятался тут от жизни?
   Он-то думал, что ее презрение к нему вызвано его беспутным прошлым, а оказывается, вот оно что. Ее пренебрежение вызвано тем, что, по ее мнению, покинув Лондон, он напрасно тратит жизнь.
   Вероятно, на первых порах так и было, но он нашел свое предназначение и цель жизни здесь, в Тислтон-Парке. Такую цель, которую мало кто мог предположить, включая его самого. Пора, решил Джек, взглянув на стоявшие в углу высокие часы. Нужно возвращаться к своему делу, и как можно скорее. Не важно, какими последствиями это ему грозит, не важно, что страх провала терзает его душу. Но вряд ли он мог сказать об этом мисс Портер. Объяснить, что он ни в малейшей степени не уподобляется дальнему родственнику, чей портрет висит на стене.
   Но в одном мисс Портер права – он закрыл свое сердце для любви. Он по собственному опыту знал, какой она обладает властью, как меняет человека, делая его беспомощным перед прихотями и капризами женщины.
   Достаточно посмотреть, как изменился его старый друг Александр Денфорд из-за своей обожаемой Эммалайн, которая буквально перевернула скучную жизнь барона. А Темпл-тон, его верный товарищ в пирушках и флирте? Он совсем голову потерял от леди Дианы и по любому пустяку мчится к ней через всю Шотландию.
   Но когда Джек снова посмотрел на мисс Портер, на этот раз внимательнее, ему пришла в голову другая мысль. Мысль, которая заставила его лучше понять старых друзей и вызвала желание показать этой женщине, что он за человек, продемонстрировать черты, которые, по ее мнению, у него отсутствовали.
   «Но почему ей? Почему мисс Портер? – спрашивал он себя. – И почему именно сейчас?»
   – Какая печальная, пустая жизнь, – сказала она.
   Джек заметил, как что-то вдруг изменилось в ее горестном взгляде.
   Она говорила не о нем и не о лорде Олбине. Джек не понимал, откуда это ему известно, но он твердо знал, что она говорит о себе. И об этой чертовой пуговице.
   Тогда почему его вдруг охватила ревность? Почему его так задевает этот маленький кусочек металла? Почему любой намек на рыцаря ее сердца приводит его в ярость?
   – Я уверен, мисс Портер, – не раздумывая сказал Джек с той же страстью, что заставляла Олбина строить башню, – что у всех нас есть свои башни, в которых мы прячемся от жизни. – Он замолчал и снова посмотрел на страдавшего от безнадежной любви родственника, прежде чем перевести взгляд на учительницу, на ее рыжие локоны и полные сожаления глаза. – Однако если и нашлась бы женщина, способная спасти моего предка из добровольной тюрьмы, то ею могли бы оказаться вы. – Джек указал на висевшую рядом с портретом миниатюру. – Посмотрите, он тоже обожал рыжих.
   С этими словами Джек поклонился и поспешно вышел. Это больше походило на бегство.

Глава 7

   Миранда долго смотрела вслед Джеку, ее сердце молотом стучало в груди. Окна в зале содрогались под порывами ветра, предвещавшего новый шторм.
   Погода походила на бушевавшую в душе Миранды бурю эмоций.
   – В чем дело? – спросила Фелисити.
   – Не знаю, – солгала Миранда.
   Она проклинала себя за то, что позволила себе рискнуть. Зато, что прислушалась к совету няни Рэйны. Подумать только, внутренний свет! Он чуть не перевернул всю ее жизнь.
   Во время ее рискованного эксперимента что-то едва уловимое и опасное произошло между ней и Джеком. В тот миг, когда она оказалась в его объятиях, ощутимая внутренняя связь вновь соединила их.
   Миранда, вздрогнув, задумалась, что произошло бы, если бы Джек поцеловал ее. Он действительно помнит ее поцелуй, как уверял? Как она помнит его?
   – Пора подняться к себе и упаковать вещи, – сказала она, в последний раз взглянув на портрет лорда Олбина.
   А что, если они с Джеком действительно прокляты? И до конца жизни связаны друг с другом?
   Казалось, несчастный влюбленный на портрете не отрывал от нее печального взгляда, словно насмехаясь над ней с холста, заключенного в тяжелую раму, как в тюрьму.
   У всех нас есть свои башни, в которых мы прячемся от жизни.
   Миранда поспешно вышла из зала. Нет, она совершенно не прячется.
   Ну, может быть – самую малость. Смена имени обеспечила ей место в школе мисс Эмери. Небольшое притворство обеспечило ей работу и позволило приобрести определенную респектабельность. Вряд ли все это можно назвать башней, в которой она спряталась от жизни.
   Вслед за своими подопечными Миранда поднималась по лестнице.
   Вместо того чтобы жить с нелюбимым мужем, можно предаваться мечтам. Теперь, став совершеннолетней и получив наследство, она вольна делать что хочет.
   В самом деле, что Джек знает о ее жизни? Тоже выдумал – прячется! Она совершенно свободна от пут, которые ограничивают жизнь большинства женщин.
   «Вольна делать что?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.
   Она едет в Кент, чтобы отмеренную ей жизнь провести старой девой… отшельницей. И может на деньги, доставшиеся от отца, построить собственную башню, как Олбин.
   Да уж, если она свободна, то Джек богат, как Мидас.
   Когда они поднялись в отведенные им покои, Миранда велела девочкам укладывать вещи и плотно закрыла дверь в свою комнату.
   Чтобы уложить в старый чемодан ее скромные пожитки, много времени не понадобится. Сев на кровать, Миранда разглядывала висевший над камином портрет суровой дамы и размышляла, что ничего плохого в том, чтобы спрятаться от жизни, нет. Ведь попытка последовать совету няни Рэйны и позволить сиять внутреннему свету чуть не обернулась катастрофой. Девчонки смотрели на нее так, будто она рассудка лишилась.
   Если быть честной, она была близка к этому. Это вполне объяснимо. Каково живому человеку узнать, что его объявили мертвым? То, что Джек считал ее умершей, неожиданно освободило Миранду от внутренних оков. Раскрепощенная собственной смертью? Это смеху подобно! А чем обернулась ложь ее отца для Джека? Разорение, презрение семьи и общества и, наконец, изгнание в Тислтон-Парк! Тут уж не до смеха.
   «Скажи ему, кто ты, – нашептывал ей внутренний голос. – Скажи и освободи его».
   Миранда посмотрела на даму на портрете и сказала:
   – Что проку от правды?
   Сказать Джеку, что она жива? Что ее отец обманул и ее, и его?
   Джек придет в бешенство, и будет прав. А что потом? Он снова посмеется над ней?
   Но он не смеялся над ней и в первый раз. Просто она так восприняла его поступок. Это предположение, хоть и ошибочное, глубоко ранило ее и мучило долгие годы.
   Нет, она не может сказать Джеку правду. Но разве не преступно держать его в неведении? Оставлять на поругание друзей и родственников? Возможно, восстановив свою репутацию, он начнет новую жизнь за пределами этого унылого дома, в котором мрачное прошлое из всех углов нашептывает печальные истории.
   Миранда снова взглянула на портрет над камином. Господи, будь она хозяйкой этого дома, она бы первым делом сняла со стен все эти мрачные напоминания о прошлом и отправила бы брату Джека. Пусть герцог любуется своими сумасшедшими родственниками.
   «Если бы ты была хозяйкой этого дома… – насмехался над ней внутренний голос. – Прекрасная идея».
   Миранда тряхнула головой. Неудивительно, что все говорят, будто дом этот проклят и населен призраками. Она считала себя современной здравомыслящей женщиной, но в этих древних камнях было что-то мистическое.
   – Даже если бы он сделал предложение, я бы его не приняла, – сказала Миранда нарисованной даме. Судя по холодному прищуру родственницы Джека, у нее были причины оказаться здесь. – Это не значит, будто я жду, что он после стольких лет разлуки предложит мне руку и сердце.
   Господи, что с ней происходит?! Она уже с картинами разговаривает! Миранда встала и пересекла комнату, решительно повернувшись спиной к камину.
   Но от временного помешательства так легко не избавиться.
   «Я помню ее поцелуй…»
   Слова Джека трубным гласом врывались в ее спутанные мысли.
   «Ее поцелуй»! Сжав губы, Миранда через плечо посмотрела на портрет.
   Или это проделки ее воображения, или нарисованная женщина смеется над ней, чуть приподняв уголки губ?
   – Я все понимаю, – сказала Миранда.
   Джек наверняка рассказал девчонкам романтическую сказку. Если он действительно до сих пор помнит поцелуй мисс Мабберли, почему чуть не поцеловал в холле мисс Портер?
   «Потому что ты и она одно и то же лицо. И хотя он этого не знает, от судьбы не уйдешь».
   Судьба! Миранда усмехнулась при этой мысли.
   «Тогда что ты тут делаешь?»
   Не успела Миранда продолжить спор с самой собой, как в гостиную вбежала Фелисити.
   – Моя «Летопись»! – воскликнула она. – Я забыла ее внизу. Я знаю, вы велели нам не выходить из комнаты, но, мисс Портер, я оставила ее внизу…
   Миранда подняла глаза к небу. Сначала судьба, потом Фелисити!
   – Сомневаюсь, что на нее кто-нибудь позарится, – сказала Миранда, подталкивая девочку к двери в спальню.
   – Я не боюсь, что ее кто-нибудь возьмет, мисс Портер. Я боюсь, что ее прочитают!
   Миранда застыла. Прочитают?
   Ужас сковал ее сердце.
   О Господи, что, если Джек прочитает ту страницу?
   «Мисс Портер будет прекрасной невестой для ограниченного в средствах бывшего повесы, лорда Джона».
   А если он решит, что их неожиданный визит в Тислтон-Парк подстроен? Или, хуже того, что выдумка Фелисити не такая уж плохая идея? Нет, брак с таким мужчиной просто невообразим. Должно быть, безумие, разлитое в атмосфере этого дома, немного сбило ее с толку, но она не снизит своих требований к потенциальному жениху.
   Это должен быть джентльмен во всех отношениях. Благородный, великодушный, прямой.
   Мужчина, чей поцелуй…
   Поцелуй значения не имеет, сказала себе Миранда. Именно поэтому ей нужно как можно скорее убраться из этого дома. Бежать, пока судьба или Фелисити не возьмутся за дело.
   – Где именно ты его оставила? – повернулась она к девочке.
   – На столике в холле, у двери в библиотеку.
   Миранда кивнула и набросила на плечи шаль. Не оставалось ничего другого, как пойти за тетрадью.
   – Не выходите из комнаты, – приказала она своим подопечным и быстро и бесшумно пошла вниз по лестнице.
   – Фелисити! Думаешь, это сработает? – прошептала Пиппин, когда шаги мисс Портер затихли.
   – Конечно, – кивнула ей кузина. – Ты же видела их вечером. Джек с нее глаз не сводил. А когда они налетели друг на друга у лестницы… Это было так романтично. Ставлю мои карманные расходы за три месяца, что, будь у них побольше времени, дело кончилось бы свадьбой.
   Талли села на кровати.
   – Может быть, ты и права, Фелисити, но сегодня подействовало еще что-то, а не только твое сватовство. Думаю, они могли бы влюбиться, если бы не…
   – Если бы не что? – спросила Пиппин.
   – Не знаю, – призналась Талли. – Но мне кажется, что сегодня вечером что-то произошло. Нам недостает…
   – Единственное, чего нам недостает, – это время, – сказала Фелисити, глядя на дверь. – Мисс Портер решительно настроена уехать. Надо что-нибудь придумать, чтобы задержать отъезд.
   Талли задумчиво жевала нижнюю губу, вдруг лицо ее прояснилось.
   – Герцогиня, помнишь, когда нам нужно было покидать Вену, няня Биргит была в таком же состоянии?
   – Угу, – рассеянно ответила Фелисити. Расхаживая по комнате, она обдумывала новый план атаки.
   – И она подкупила конюха, – продолжала Талли. – Тот сказал папе, что лошадь захромала и придется несколько дней подождать с отъездом.
   Фелисити мгновенно остановилась и посмотрела на сестру. В ее глазах вспыхнул огонек.
   – Помню. Конюх тогда что-то сделал с подковой. – Она повернулась к помешанной на лошадях кузине. – Пиппин, ты это можешь сделать.
   – Что сделать? – спросила кузина.
   – Сделать так, чтобы одна из лошадей захромала. Пиппин тут же вскочила с кровати.
   – Я не причиню никакого вреда папиным любимым лошадям.
   – Тебя никто не просит мучить бедное животное, – тряхнула головой Фелисити. – Просто сделай так, чтобы лошадь не смогли запрячь в карету, которую нашел мистер Стиллингз. – Она потянула Пиппин за собой на небольшой диван. – Думай, что ты можешь сделать. – Пожалев кузину, Фелисити добавила: – Только не навреди лошади.
   Пиппин переводила взгляд с одной кузины на другую. По ее мнению, необходимость сватовства была довольно сомнительной, но Фелисити и Талли были просто одержимы этой идеей. Мисс Портер сегодня казалась совсем иной, да и Джек… Пиппин вздохнула. Джек немного староват, но довольно обаятелен.
   – Я думаю… – начала она, сестры подвинулись к ней ближе. – Если мы сможем пробраться в конюшню, тогда…
   Вниз по лестнице и к библиотеке, приказала себе Миранда. Она возьмет «Летопись» Фелисити, тут же поднимется наверх, прежде…
   Прежде чем налетит на Джека.
   Миранда плотнее запахнула шаль.
   «Скажи ему… Скажи ему правду», – казалось, шептали стены старого дома.
   Вероятно, она должна это сделать. Она даст ему свободу и сама освободится.
   И если он захочет ее поцеловать – пусть.
   Миранда споткнулась. «Никаких поцелуев! Ничего подобного», – твердо сказала она себе. Она скажет ему правду и отправится к своей новой жизни в Кент. И проведет отпущенный ей судьбой срок, прячась от жизни. Или строя башню…
   Господи, нужно убираться из этого дома, иначе она сойдет с ума, как многие из клана Тремонтов.
   Из мрачных глубин дома донеслись звуки, оторвавшие Миранду от размышлений. От страха по спине пробежал холодок. Да такой, что она ухватилась за перила, чтобы не скатиться по лестнице, как несчастная Изольда.
   Из библиотеки доносилось эхо жаркого спора.
   Вряд ли это остановило бы Миранду. Но один из разгневанных голосов был женским. Она замерла, прислушиваясь.
   Женщина?
   – Вы хотите сказать, что у вас нет денег? – спросил Джек, его густой голос доносился сквозь толстую дверь. – Как я расплачусь с Дашуэллом без обещанного вами золота?
   – Джек, дорогой, я стараюсь изо всех сил, – ответила женщина.
   Женщина? У него женщина? И он требует у нее деньги? Миранда поджала губы. Сэр Норрис был прав. Джек Тремонт не джентльмен.
   – Вашего «изо всех сил» недостаточно, – сказал Джек. – Вы обещали достать деньги через неделю, и это время, мадам, давно прошло.
   – Я не могу добыть деньги из воздуха, – отрезала женщина. – Кроме того, мне из достоверных источников известно, что за нами следят. Даже прийти сюда непросто.
   – Следят? Чепуха! В округе никого нет.
   Джек замолчал, и Миранда почувствовала, как холодок снова пробежал по ее спине.
   Никого, кроме неожиданно появившейся старой девы и трех девочек.
   Миранда сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Вряд ли Джек думает, что они имеют какое-то отношение к его проблемам. Какими бы они ни были.
   Любопытство толкало Миранду вперед. Она твердила себе, что ей нужно узнать тайну, только для того, чтобы убедиться, что ее подопечные не будут замешаны в скандале. Но если быть честной, она хотела знать правду о Джеке.
   – А ваш муж, милая миссис Пимм, – продолжал он. – У него есть деньги?
   – Ах вот как, я уже для тебя «миссис Пимм»?! Хороши у нас отношения!
   – Не думайте, что благодаря нашему близкому знакомству вы можете пренебрегать своими обязанностями, – отрезал Джек.
   Эта дама замужем? И она должна Джеку крупную сумму?
   Слабое оправдание. Миранде все время казалось, что в этом доме что-то не так. Но сейчас были задеты ее сокровенные чувства.
   А чего она ожидала? Повеса…
   Джек снова повысил голос:
   – Мое золото, миссис Пимм! И больше никаких оправданий и никаких отсрочек.
   Зачем ему золото? Шантаж? Долги? Миранда, взглянув на окна, подумала о ночных прогулках хозяина дома. Пролив рядом, должно быть, Джек занимается контрабандой.
   Она медленно спустилась по ступенькам, держась в тени. Когда Джек продолжил тираду, Миранда не могла отвести взгляд от двери в библиотеку.
   – У старого скряги, вашего мужа, есть деньги. Мы оба это знаем. Как вы могли прийти сюда и заявить, что у вас нет золота, которое мне нужно? Я был более чем терпелив, но больше ждать не намерен. Слишком многое поставлено на карту.
   Собеседница что-то ответила, но Миранда не разобрала слов и подошла ближе.
   «Летопись» Фелисити была забыта. Разыгравшаяся в библиотеке драма отодвинула на задний план страхи, что Джек прочитает выдумки школьницы, теперь казавшиеся безобидной шалостью.
   – Милый мальчик, я принесу деньги, но не раньше, чем узнаю, что ты…
   Миранда шагнула вперед, но из тени выскочил мистер Джонас и встал у нее на пути.
   – Куда это вы собрались, мисс? – сказал он, схватив Миранду.
   – Отпустите меня, – ответила она, пытаясь вырваться, и указала на дверь. – Я слышала… Это…
   Голоса в библиотеке мгновенно стихли. Когда дверь распахнулась, у Миранды сжалось сердце.
   Разве ее касается, что в доме Джека посторонняя женщина, чужая жена?
   Но по какой-то ей самой непонятной причине это взволновало ее. Внезапно и глубоко. Джек там с замужней женщиной! И вымогает у нее золото!
   Что сказал ей отец, отправляя к дальним родственникам? «Повеса всегда повеса. Он промотает твои деньги и разобьет тебе сердце».
   Но, судя по всему, Миранду подвело разыгравшееся воображение, подогретое сценой, свидетелем которой она едва не стала. Из библиотеки как ни в чем не бывало вышел Джек.
   Заметив, что его секретарь мертвой хваткой держит Миранду, Джек изумился.
   – Мистер Джонас, что здесь происходит? – спросил он. – Отпустите мисс Портер. Немедленно.
   – Но она почти…
   – Бруно! Отпустите ее! – приказал Джек.
   Великан возмущенно засопел и подчинился. Миранда вырвалась из его медвежьих объятий.
   – Мисс Портер, что-нибудь случилось? – спросил Джек, превращаясь в заботливого и внимательного хозяина.
   Не обращая внимания на его любезность, Миранда метнулась в библиотеку, страшась того, что может там увидеть.
   Или скорее – кого.
   Но к ее удивлению, комната была пуста.
   Огромный трон по-прежнему стоял в углу. Книжные полки тянулись вдоль стен. Письменный стол завален счетами и корреспонденцией.
   И никого!
   Миранда резко повернулась:
   – Где она?
   – Кто? – вопросительно поднял бровь Джек. Миранда прошлась по комнате, заглянула за трон и под письменный стол.
   – Где вы ее спрятали?
   – Мисс Портер, я не понимаю, о чем вы говорите. Я проверял счета, когда услышал в холле ваш голос.
   Она уперла руки в бока:
   – Лорд Джон, я в здравом уме и помню, что слышала. А слышала я женский голос. В этой самой комнате. И вы спорили с этой женщиной.
   У него хватило дерзости укоризненно покачать головой.
   – Моя дорогая мисс Портер, я давно взял за правило не спорить с женщинами. Вероятно, вам показалось…
   – Милорд, я не склонна к фантазиям. Джек смерил ее взглядом.
   – Я этого и не предполагал. Миранда сердито фыркнула. А она еще хотела признаться ему во всем и отпустить этого прохвоста на свободу!
   Она снова оглядела библиотеку, на этот раз ее взгляд упал на окно. Большое окно, по ее мнению, ведущее в сад.
   В один миг Миранда пересекла комнату, раздвинула шторы и попыталась открыть окно. Она изо всех сил толкала раму, но окно не поддавалось.
   Джек уже стоял рядом с ней.
   – Мисс Портер, если вам нужен свежий воздух, почему бы вам не выйти на улицу через дверь? Это окно, наверное, сто лет не открывали.
   Миранда застонала от разочарования.