Бойл Элизабет. Все изменит поцелуй

   Она заглянула в глаза Роберта и увидела в них настоящее, глубокое чувство.
   Благородный рыцарь Хоббе, которого она видела в своих мечтах, не шел ни в какое сравнение с человеком, стоявшим сейчас перед ней. Теперь ей стало ясно: истинным их врагом были глупые капризы и взаимное непонимание. Но теперь они найдут способ одолеть этого коварного врага.
   Крепко сжав руку Роберта, она сказала:
   — Я никогда не смогла бы выполнить обещание, которое дала твоему брату, если бы не встретила тебя. Я так счастлива, что дождалась своего героя — честного и благородного. Дождалась человека, который позаботится о том, чтобы сокровища исполнили свое предназначение.
   Роберт невольно усмехнулся. Вряд ли он поступал с Оливией так уж благородно — ведь он ее похитил, совратил и заставил участвовать в этом опасном походе. Впрочем, оставался неясным еше один вопрос.
   — Но ты ведь уже переводила послание? Ты ведь сообщила Брэдстоуну, где находится клад? Потому что сразу на Пиренеи…
   Оливия улыбнулась.
   — Да, переводила. Но не сообщила, где именно находится клад.
   Роберт рассмеялся.
   — Неужели ты одурачила его? Куда же ты его отправила?
   — В каком-то смысле… я отправила его искать своей смерти.
   В ее голосе слышалось чувство вины. А ведь если кто и должен был желать Брэдстоуну смерти — так это Оливия. А она сожалеет о его смерти. Невероятно!
   Но тут, посмотрев ей в газа, Роберт понял, что им пора забыть о прошлом. И пора начать новую жизнь.
   Оливия снова заговорила:
   — Можно сказать, что я убила его. Как если бы нажала на спусковой крючок!
   — Ничего подобного! — воскликнул Роберт. — Брэдстоуна погубила его алчность!
   — Ах, если бы можно было забыть ту ужасную ночь, — прошептала Оливия. — Знаешь, я до сих пор все еще слышу его.
   — Слышишь? Что ты слышишь?
   — Выстрел.
   Роберту не нужно было объяснять, о каком именно выстреле идет речь. Он поцеловал Оливию, и она еще крепче прижалась к нему.
   — Знаешь, почему я поцеловала тебя, когда ты болел?
   — Нет, не знаю. Почему? Оливия со вздохом проговорила:
   — Мне казалось, ты умираешь. Я не хотела, чтобы у меня на руках опять умер человек.
   И тут Роберт почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь.
   — Ты имела в виду Ландо? Она кивнула и сказала:
   — Я даже не знала его имени. В газетах его называли «французским шпионом», но я не верила, хотя и Брэдстоун в ту ночь пытался убедить меня в том, что твой брат — шпион Наполеона. А ведь Ландо был еще так молод! Он не заслуживал той участи, которую ему уготовила судьба!
   «Так молод!» — эти слова Оливии болью отозвались в его сердце. Да, Орландо был еще слишком молод, чтобы поручать ему такое опасное задание. Но он был настойчив. К тому же выглядел старше своих лет.
   — Тогда, на корабле, ты думала о нем и вспоминала ту ночь, да? — спросил Роберт.
   Оливия вздрогнула.
   — Да. Его лицо все эти годы стоит у меня перед глазами. Я до сих пор слышу этот выстрел и вижу его взгляд… Нет, ты не можешь этого представить!
   Но он мог. Он и сам видел такую картину несчетное количество раз. И похоже, у них с Оливией Саттон было гораздо больше общего, чем им казалось.
   И все же он хотел знать еще больше.
   Собравшись с духом, Роберт задал вопрос, терзавший его все эти семь лет.
   — Ландо очень страдал? Оливия покачала головой:
   — Не думаю. Умирая, он казался… умиротворенным.
   В глазах ее заблестели слезы и покатились по щекам. Роберт утер их, надеясь, что вместе с ними уйдут и его страдания.
   — Я обязана ему жизнью, — прошептала Оливия. — Он спас меня, заслонив от пули. Ведь Брэдстоун тогда стрелял в меня. Получив перевод, твой кузен собирался покончить со мной, а Орландо спас меня, но сам погиб.
   «Все такой же герой», — подумал Роберт. Это было так похоже на его брата — пытаться в одиночку разрушить коварные замыслы врагов! Только сам дьявол смог воздать Брэдстоуну по заслугам и отправить его на дно Атлантики!
   — Поверь мне, Роберт, я не виновата в его смерти! Если бы только я могла умереть…
   — Тихо, — прошептал он. — Все уже в прошлом.
   — Ты мне веришь?
   Верил ли он ей? Весь последний месяц он только и делал, что малейший свой гнев обращал на нее, — и вот теперь она просит у него прощения!
   — Конечно, верю, верю всем сердцем.
   Роберт склонился к ней и поцеловал в губы. Оливия вздохнула с облегчением и ответила на его поцелуй. Теперь, когда тучи рассеялись, она не сомневалась: впереди их ждет то же наслаждение, которое они уже испытали на борту «Сибариса».
   Только на этот раз оно будет длиться всю жизнь.
   Их губы снова слились в страстном поцелуе. Оливия тихонько застонала, а Роберт прижал ее к стене, и лишь благодаря этому она устояла на ногах — у нее подгибались колени. Он принялся ласкать ее грудь через тонкую ткань платья, и ей показалось, что она стоит перед ним обнаженная.
   Роберт расстегнул застежку корсажа у нее на груди и стал поглаживать ее соски. Оливия снова застонала — на сей раз громче.
   О, как же приятны были его прикосновения!
   — Чего тебе хочется? — прошептал он, по-прежнему лаская ее груди и покусывая мочку уха. — О чем ты сейчас думаешь?
   Она напряглась и почувствовала, что истекает влагой, предвкушая наслаждение. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее, целовал, чтобы наполнил ее собой — и чтобы это повторялось снова и снова, всю ночь.
   — Мне так нравилось, когда ты целовал мою грудь, — прошептала Оливия.
   И он, тотчас же склонившись к ее груди, принялся покрывать ее поцелуями. У Оливии перехватило дыхание.
   Потом она направила его руку к своему лону и прошептала:
   — И здесь поласкай.
   Задрав подол ее платья до самых бедер, Роберт выполнил просьбу, и Оливия снова застонала.
   — Так ты хотела? — спросил он.
   Не в силах произнести ни слова, она молча кивнула и еще крепче к нему прижалась. Роберт же вдруг улыбнулся и сказал:
   — Я, кажется, знаю, чего ты хочешь.
   В следующее мгновение он опустился перед ней на колени, и Оливия, громко вскрикнув, едва не рухнула на пол — она почувствовала, как его язык проник в нее. Прижавшись спиной к стене и упершись ладонями в плечи Роберта, она тихонько стонала, наслаждаясь этими новыми для нее ласками. Потом вдруг затрепетала и наверняка не удержалась бы на ногах, если бы Роберт вовремя не поддержал ее.
   Он подхватил ее на руки и отнес в дальний угол, где лежали походные тюки со спальными принадлежностями.
   — Невероятно! — прошептала Оливия, проводя пальцем по его губам. — Как ты это сделал?
   — Тебе понравилось? Она кивнула.
   — Что ж, запомню, — сказал он с улыбкой.
   Оливия поцеловала его, а потом, чуть отстранившись, принялась расстегивать рубаху Роберта. Вскоре рубаха была отброшена в сторону, и Оливия, улыбнувшись, стала снимать с себя платье. Бросив платье на рубаху, она на несколько мгновений крепко прижалась к Роберту, а затем начала расстегивать пуговицы на его бриджах. Управившись с последней пуговицей, она принялась поглаживать пальчиками возбужденную мужскую плоть. Потом снова прильнула к Роберту, и губы их слились в долгом поцелуе.
   Наконец, прервав поцелуй, он высвободился из объятий Оливии и повалился на спину, увлекая ее за собой — так, чтобы она оседлала его. Оливия, приподняв бровь, изобразила удивление.
   — Ну, что же ты медлишь? — пробормотал Роберт. Она с улыбкой приподнялась, затем снова опустилась, и тут же из горла ее вырвался тихий стон.
   — Так хорошо? — спрашивала она.
   — Да… — прошептал он. — Не останавливайся.
   — А я и не собираюсь.
   Оливия двигалась все быстрее и быстрее, и вскоре дыхание Роберта сделалось прерывистым.
   Наконец она вскрикнула и затрепетала; в эти мгновения ей казалось, что перед глазами у нее вспыхивают сотни огней. И в тот же миг Роберт забился под ней, и его семя излилось в нее горячим потоком.
   Оливия опустилась ему на грудь, и он крепко обнял ее. Какое-то время они лежали молча, потом Роберт сказал:
   — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хотя я понимаю, что не имею права просить тебя об этом.
   — Почему? — спросила Оливия. Она уже не сомневалась: теперь они всю жизнь будут проводить свои ночи так же, как проводят эту.
   — Я ничего не могу тебе предложить. У меня нет ни дома, ни титула. Одни лишь тяготы армейской жизни.
   Оливия улыбнулась.
   — По-моему, я больше ничего и не просила. Но почему ты хочешь на мне жениться? Ведь когда мы вернемся в Англию, меня скорее всего отправят на каторгу за покушение на Чамбли.
   — Никогда этого не будет! — заявил Роберт. Оливия снова улыбнулась. Она поняла: пока Роберт рядом с ней, ей некого и нечего бояться.

Глава 17

   На следующий день на вершине горы неподалеку от Бадахоса Рейф и его друзья попрощались с Оливией, Робертом, Джемми и Акилесом. Теперь их пути расходились, так как у каждого груза было свое место назначения. Оливии очень не хотелось расставаться со своими спутниками.
   На прощание Рейф обнял ее и прошептал на ухо:
   — Ландо сделал хороший выбор. И Роберт тоже.
   Когда они спустились с гор, пошел мелкий дождь и заметно похолодало. Однако ни дождь, ни холод не могли погасить румянец на щеках Оливии — она то и дело вспоминала о ночи, проведенной с Робертом.
   Он скакал впереди, приветствуя встречных офицеров, и Оливия заметила, что почти все проезжавшие мимо них люди смотрели на Роберта с уважением и даже с каким-то благоговейным страхом.
   Как только они добрались до лагеря, их сразу же привели к палатке Веллингтона и сказали, что надо немного подождать. Джемми же, сгорая от нетерпения, поглядывал на майора и постоянно спрашивал:
   — Так вы говорите, лорд Веллингтон? У нас сейчас будет встреча с Веллингтоном?
   Роберт в очередной раз утвердительно кивнул, и Джемми немедленно принялся приводить себя в порядок — чистить сапоги и смахивать пыль с куртки. Оливия подумала, что леди Финч наверняка упала бы в обморок, если бы узнала, что ее сын вот-вот встретится со своим кумиром. К тому же он, судя по всему, собирался попроситься на военную службу. Ей, конечно, следовало удержать его, однако в стычке с французами Джемми доказал, что вполне способен постоять за себя в сложной ситуации. Он уже был настоящим мужчиной, а вовсе не маленьким мальчиком. Поэтому имел полное право добиваться осуществления своей мечты.
   Вскоре из палатки командующего, едва не сбив Роберта с ног, выскочил адъютант и объявил:
   — Майор Данверз, его сиятельство ждет вас. Роберт вошел. За ним, после секундного колебания, последовали Оливия и Джемми.
   В палатке повсюду были расставлены столы, на которых лежали огромные карты и схемы; а вокруг них стояли офицеры, о чем-то спорившие вполголоса.
   Посредине палатки стоял человек, в котором Оливия безошибочно, хотя впервые его видела, узнала главнокомандующего — Артура Уэлсли, виконта Веллингтона.
   — Данверз! — закричал он. — Ты очень вовремя, дружище! И как это тебе удается? Ты всегда появляешься в самый нужный момент! — Веллингтон похлопал Роберта по плечу и продолжал: — Надеюсь, ты добыл нужные мне сведения? Когда мы возьмем этот город, он станет нашим плацдармом в Испании. Мне потребуется поддержка всех повстанческих отрядов, чтобы оттеснить французов и гнать их до самого Парижа. «Королевский выкуп» будет тем клеем, с помощью которого мне удастся склеить воедино разрозненные силы испанцев.
   Веллингтон умолк и о чем-то задумался. Потом вдруг осмотрелся и, заметив Оливию — она стояла за спиной майора, — спросил:
   — А кто это? Я посылал тебя за сокровищами, и ты, как я вижу, привез мне настоящий бриллиант! — Тут он шагнул к Оливии и поцеловал ей руку.
   Хотя Веллингтон давно слыл поклонником прекрасного пола, Оливия не ожидала такого стремительного натиска и была очарована обаянием главнокомандующего.
   — Позвольте, милорд, представить . вам мисс Оливию Саттон, — сказал Роберт. — Она — превосходный лингвист, и ей удалось расшифровать тайные инструкции для поисков клада.
   Веллингтон кивнул.
   — Хорошая новость, Данверз. Просто замечательная новость! Только не могу понять, что за необходимость была везти сюда мисс Саттон. Я просил тебя привезти мне перевод, а ты привез переводчика. Ты переусердствовал,
   — Мисс Саттон сама на этом настаивала, сэр, — сказал Роберт. — Она согласилась сообщить эти сведения только вам — так и заявила.
   — Ах вот оно что! — Веллингтон подмигнул одному из своих адъютантов.
   В этот момент Джемми подошел к ближайшему столу и принялся разглядывать лежавшие на нем карты.
   — Молодой человек, кто вы? — спросил Веллингтон. Джемми вытаращил глаза, вытянулся в струнку и сказал:
   — Джеймс Рейберн, милорд. Имею честь представиться!
   Веллингтон подошел к юноше и пожал ему руку. Оливия подумала, что Джемми вот-вот лишится чувств от счастья. Веллинггон похлопал молодого человека по спине и бросил взгляд на карты, которые перед этим рассматривал Джемми.
   — Ну, что вы думаете о наших планах?
   — Они превосходны, сэр! — воскликнул Джемми. — А вы не хотели бы расположить пехоту вот здесь или хотя бы здесь? Я думаю, что тогда ваша артиллерия смогла бы гораздо быстрее пробить эту стену.
   Главнокомандующий внимательно посмотрел на карту, потом взглянул на майора.
   — Великолепно, Данверз! Ты привез мне не только переводчика, но еще и стратега в придачу! — Снова повернувшись к Джемми, Веллингтон сказал: — Сэр, а почему вы до сих пор не в моей армии?
   Джемми в смущении пробормотал:
   — О… я всегда мечтал служить у вас… Но у меня пока что нет денег на офицерский чин.
   — У меня есть возможность набирать к себе подходящих людей, Рейберн, — проговорил Веллингтон. — И вы мне кажетесь именно таким человеком. Так что это назначение можете считать моей благодарностью за ваш совет, который, вероятно, сохранит немало жизней наших солдат. — Повернувшись к одному из адъютантов, Веллингтон сказал:
   — Подберите мундир для лейтенанта Рейберна. А вы, Рейберн, пока что посмотрите остальные карты. Если у вас появятся еще какие-нибудь соображения, через час подойдите ко мне.
   — Слушаюсь, сэр! — выпалил Джемми. Веллингтон посмотрел на Оливию и пробормотал:
   — Мисс Саттон — кажется, что-то знакомое… Я только что получил свежую газету и прочел в ней о какой-то девице Саттон, стрелявшей в лорда Чамбли. Она, конечно, не ваша родственница?
   Оливия вздрогнула.
   — Это была я, милорд. И я бы хотела сдаться полиции.
   — Вы стреляли в Чамбли?! — изумился Веллингтон.
   — Да, — кивнула Оливия.
   Роберт тоже кивнул. Веллингтон в задумчивости провел ладонью по подбородку. Потом проговорил:
   — Вас надо за это наградить медалью, если хотите знать мое мнение. Этот Чамбли — негодяй! Я бы, пожалуй, и вас зачислил к себе на службу, если бы вы как следует сделали свое дело, а не просто ранили этого мерзавца!
   Тут к Веллингтону подошел адъютант и что-то прошептал ему на ухо.
   — Да-да, я сейчас же об этом позабочусь, — сказал командующий. — Итак, на чем мы с вами остановились?
   — Я собиралась сдаться властям за покушение на убийство лорда Чамбли, — ответила Оливия и вытянула перед собой руки, ничуть не сомневаясь, что на ее запястья немедленно будут надеты кандалы.
   — Какая глупость! — воскликнул Веллингтон. — Да опустите вы руки! Мне сейчас не до этого. Сейчас мне нужно, чтобы вы сказали, где спрятан «Королевский выкуп». И пусть майор Данверз с Акилесом ищут его, пока я буду отбивать у французов Бадахос. — Обратившись к другому адъютанту, Веллингтон распорядился: — Лейтенант Парридж, выдайте майору Данверзу провиант и несколько лошадей из моей конюшни, а также..
   — Это ни к чему, — перебила Оливия главнокомандующего. — Да, в этом нет никакой необходимости, — продолжала она в мгновенно наступившей тишине.
   — Нет необходимости? — переспросил Веллингтон. — Дорогая моя, здесь идет война. Клад, тайну которого вы держите в своей прелестной головке, является весьма существенной составляющей нашей борьбы с французами. Я строю на этом свои расчеты, а вы имеете смелость заявлять мне, что нет никакой необходимости немедленно посылать майора Данверза за сокровищами…
   Судорожно сглотнув, Оливия проговорила:
   — Да, такой необходимости нет.
   — Но почему вы так считаете? — спросил Веллингтон. Она, приблизившись к нему вплотную и приподнявшись на цыпочки, прошептала ему на ухо:
   — Потому что клад зарыт в Бадахосе.
   Вскоре в палатку командующего был вызван капеллан. Он не знал, что случилось, но все же немедленно прибыл к Веллингтону. Капеллана до этого уже предупредили: войско, стоящее под стенами Бадахоса, вот-вот пойдет на штурм. Поэтому в ближайшие часы ему предстояло много работы — причащать умирающих.
   Войдя в палатку, капеллан увидел, что командующий стоит рядом с высоким офицером и молодой рыжеволосой женщиной. Его тут же попросили совершить обряд венчания. Капеллан хотел возразить и напомнить о некоторых формальностях, но Веллингтон отмахнулся и сказал, что идет война и жених может не дожить даже до завтрашнего дня, так что о формальностях следует забыть.
   По этой причине венчание было произведено поспешно — капеллан тут же обвенчал майора Роберта Данверза с мисс Оливией Саттон, девицей, уроженкой Кента, а после этого их объявили мужем и женой. Майор тут же запечатлел на губах своей молодой жены довольно нескромный поцелуй. И к удивлению растерявшегося капеллана, леди с не меньшим пылом ответила на жаркие объятия своего мужа.
   Покинув палатку, капеллан задумался над недавно полученным от брата письмом. Его брат, викарий, посвятил целые две страницы порицанию все возрастающей безнравственности общества. И если вызывающее поведение миссис Данверз отражало нынешнее состояние нравов на родине, то ему, капеллану, возможно, все-таки следовало остаться в армии.
   Первые часы Оливии после венчания пролетели в бурном вихре деятельности. Роберт же немедленно приступил к исполнению своих служебных обязанностей, так как для взятия города требовались силы всего личного состава. Веллингтон по секрету сообщил молодым супругам, что сражение состоится грядущей ночью.
   Погода не позволила англичанам как следует провести подготовку к штурму, и их траншеи и прочие укрепления были не в том состоянии, на которое надеялся Веллингтон. Но с другой стороны, если бы англичане продолжали готовиться, они просто дали бы французам возможность своевременно получить подкрепление. Поэтому начало штурма нельзя было откладывать.
   Акилес помог Оливии разбить палатку и разобрать вещи. Впрочем, вещей у нее было совсем немного. Однако довольно много времени ушло на получение провизии у интенданта, и уже почти стемнело, когда она наконец закончила обустраиваться.
   Вскоре ненадолго вернулся Роберт, чтобы с ней попрощаться.
   — Я скажу Акилесу, чтобы он отвел тебя к тому месту, где сейчас находятся все остальные женщины, — сказал он. — Они довольно далеко отсюда, так что и ты там будешь в безопасности.
   Но Оливия его почти не слушала; она прильнула к мужу всем телом, страдая от одной мысли, что скоро им придется разлучиться. И Роберт, должно быть, испытывал те же чувства, потому что еще крепче прижал ее к себе и сказал:
   — Я обязательно вернусь к тебе, Оливия. Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его, и этим долгим и страстным поцелуем они, казалось, скрепили свою любовь перед лицом неумолимо надвигающейся судьбы.
   Роберт в последний раз посмотрел на нее, затем повернулся и вышел. Оливия смотрела ему вслед, пока он не исчез во тьме.
   — Пойдемте, мисс, — сказал наконец Акилес.
   Жены офицеров, как сразу же заметила Оливия, занимались в лагере самыми разнообразными делами: одни, сидя на ящиках, что-то шили; другие присматривали за детьми; некоторые просто расхаживали без всякой цели и явно не знали, чем себя занять.
   Наконец загрохотали пушки, и стало ясно: англичане начали штурм Бадахоса. После первого залпа Оливия вздрогнула, но потом все же сумела взять себя в руки. «Ведь Роберт обещал вернуться», — напомнила она себе.
   И вдруг какая-то женщина пронзительно закричала — так, будто это в нее палили из орудий.
   — Заткнись! — прикрикнула на эту женщину одна из офицерских жен. — Если твоего мужа убьют, невелика беда: всегда найдется десять других, желающих занять его место. — Вытащив из кармана трубку, она набила ее табаком и раскурила, взяв уголек из костра. Потом, посмотрев на Оливию, спросила:
   — А вы кто такая?
   — Миссис Данверз, — ответила Оливия. — Я только что вышла замуж за майора Данверза. Как раз сегодня.
   — Хм… — пробормотала ее собеседница. — Я тоже замужем. Уже в четвертый раз. Меня тут все зовут просто Марта. Это ваше первое сражение?
   Оливия кивнула.
   — Так я и думала. Догадалась по вашему испуганному виду. Да вы присаживайтесь, миссис Данверз. Мой Джонни сказал мне, что придется некоторое время подождать.
   Марта встала и кивнула на корзину, на которой только что сидела. Потом схватила мешок с какими-то тряпками, взвалила его себе на плечо и направилась к главному лагерю.
   — Куда вы? — спросила Оливия. Она думала, что они должны оставаться здесь, в глубоком тылу.
   — Разве вы не слышите выстрелов, миссис Данверз? — Женщина снова пыхнула трубкой. — Эти выстрелы означают, что солдаты вступили в бой. Кому повезет, тот умрет сразу, а кому не повезет, те или истекут кровью на поле боя или их притащат в палатку к хирургу.
   Тут, поднявшись со своих мест, к Марте присоединились еще несколько женщин.
   — И вот за теми беднягами, которые попадут к хирургу, надо будет ухаживать. Мы стараемся сделать все, что в наших силах.
   — А можно и я пойду вместе с вами? Марта внимательно посмотрела на Оливию.
   — А вам приходилось когда-нибудь видеть раненого человека, миссис Данверз?
   Немного помедлив, Оливия кивнула.
   — Да, приходилось.
   Марта смотрела на нее с некоторым недоверием.
   — Я даже разбираюсь в медицине, — продолжала Оливия. Открыв свой саквояж, она принялась вынимать из него всевозможные порошки. — У меня есть с собой кое-что… Это может пригодиться.
   Марта какое-то время разглядывала пакетики, лежавшие перед Оливией. Потом, пожав плечами, проговорила:
   — Что ж, пойдемте, раз уж вам так хочется. Чем больше рук, тем скорее управимся — так мне мама всегда говорила. А работы у нас, судя по стрельбе, будет немало.
 
   Марта вовсе не преувеличивала, говоря Оливии, что у них будет много работы. Когда женщины подошли к палатке хирурга, она уже была переполнена ранеными, а вскоре и вся прилегающая к ней территория была устлана телами.
   Через несколько часов после начала сражения, когда Оливия помогала Марте перевязывать раненых, ее взгляд внезапно остановился на одном из них.
   Джемми!
   К горлу ее подступил комок. О Боже, да ведь он для нее как брат, а она едва не забыла, что он тоже участвует в сражении! Оливия кинулась к юноше.
   Он лежал с закрытыми глазами и едва дышал. Одна нога у него была залита кровью и вывернута под каким-то неестественным углом. Марта окинула его опытным взглядом и сокрушенно покачала головой.
   — Он не должен умереть! — воскликнула Оливия и тут же занялась его раной.
   Шрапнель, попавшая Джемми в ногу, засела довольно глубоко. Оливию затошнило, но она пересилила себя — слишком многим она была обязана леди Финч, чтобы позволить ее единственному сыну умереть.
   — Знаете его? — спросила Марта. Оливия кивнула.
   — Ваш муж?
   — Нет, мой друг.
   Марта пожала плечами и внимательно осмотрела рану юноши.
   — Вот это надо вынуть, — сказала она, указывая на осколок. — Надо также прижечь это место, чтобы остановить кровотечение. Потом нам придется вправить его ногу — похоже, что она сломана. — Оглянувшись на хирургическую палатку, Марта добавила: — Пойдите туда и принесите раскаленное железо. Только быстро — так, чтобы никто не увидел.
   Оливия направилась к палатке. Когда она вернулась, Джемми уже открыл глаза.
   — Рад видеть тебя, о прекрасная королева Мэб!
   — Бредит, — сказала Марта.
   — Нет, это он меня так называет, — ответила Оливия. Марта молча пожала плечами. А он вдруг снова заговорил:
   — Оливия, твой муж… Он был рядом со мной, когда раздался взрыв. У этих проклятых французов оказалось так много пороха, что они чуть не отправили всех нас на тот свет!
   У Оливии сжалось сердце. «Неужели и Роберт ранен?» — подумала она.
   — Ты видел его, Джемми? Ты видел, что с ним стало? Джемми покачал головой.
   — Мы находились рядом… у самых стен… Я видел, как он упал, но был ли он ранен, я не знаю.
   Тут Марта подозвала одну из женщин и сказала:
   — Ну-ка придержи его.
   Женщина — она была высокой и полной, — навалившись на Джемми, придавила его к земле всем своим весом.
   — Оливия! — закричал он, вращая глазами.
   — Потерпи немного, — сказала она. — Это для твоей же пользы.
   И Марта приступила к делу. Склонившись над юношей, она одним рывком вытащила из его ноги осколок, Джемми взвыл от боли, но Марта не обратила на это никакого внимания — она продолжала свою жестокую операцию. Вскоре Джемми — к огромному облегчению Оливии — потерял сознание. Его тело обмякло, и он затих.
   — У вас еще остались какие-нибудь порошки? — спросила Марта, когда кровотечение было остановлено, а кость вправлена.
   Оливия вытащила из кармана пакетик с порошком, которым когда-то лечила Роберта. Марта высыпала весь порошок на рану Джемми.