Браун Лайза. Внук Дьявола

   – Ничего, – отмахнулся Колли. – Я рад, что она так сказала. Мне было боязно здесь. Наверное, я нуждался в ее словах.
   Брови Лейни удивленно взлетели вверх.
   – С чего это ты боишься «Магнолии»?
   Он пожал плечами. Колонны у фасада гостиницы отражали свет многочисленных фонарей – красных, зеленых, синих.
   – У себя в хибаре на реке я не привык к такому, – усмехнулся он. – Здесь я кажусь себе меньше, чем я есть.
   – Когда я была маленькой, – торопливо заговорила Лейни, – мне казалось, что в «Магнолии» нет времени. Тетушкины часы в холле стоят. На них всегда семнадцать минут третьего. Всегда, представляешь? Иногда я просто сходила с ума от этой неподвижности, когда из всех углов выглядывают тени прошлого. Я тогда садилась на велосипед и ехала в Спрингс, к Уэю. Но я каждый раз возвращалась. Это место отпускало меня ненадолго, а потом манило обратно.
   – Это твой дом, – вздохнул Колли.
   Он был рядом с ней, совсем близко, но избегал смотреть на нее. Усилием воли Лейни прервала затянувшуюся паузу:
   – Хочешь, я покажу тебе гостиницу?
   Он не ответил, а только медленно поднял голову и пристально посмотрел на ее лицо, а потом, словно решившись на что-то важное, взял ее за руку совершенно так же, как это сделала она минуту назад.
   И вновь ее пронзило это странное ощущение. Лейни нравилось прикасаться к нему. Его движения, его теплая кожа, надежность его рук – во всем этом заключалось его колдовство. Она уже не смогла бы отпустить его, даже если бы захотела. Но ей хотелось совсем другого; она с силой сжала его ладонь.
   – Как прежде, Колли, – прошептала она.
   – Я как будто заблудился, – ответил он так же тихо. – Но теперь я с тобой. Ты хотела, чтобы я пришел, и вот я здесь.
   Она покраснела, но честно ответила:
   – Да.
   – Тот парень, с которым ты была тогда в больнице…
   – Какой парень? Ах да, Си-Кей…
   Ей следовало бы знать, что Колли заговорит о нем.
   – Ты хочешь быть с ним?
   Она не решалась взглянуть ему в глаза, поэтому устремила взгляд на свисток у него на груди.
   – Он мне нравится.
   – Настолько нравится, что ему можно тебя целовать?
   – Колли, поцелуй еще ничего не значит.
   – Не верю, – глухо отозвался Колли и медленно погладил Лейни по щеке. – Если поцелуй так мало значит, тогда поцелуй меня.
   Он знал, что ему не следовало говорить этих слов, но ничего не мог с собой поделать.
   – Не могу, – сокрушенно прошептала она.
   – Не можешь? – Ему вдруг вспомнились ее недавние слова. – Потому что я одичавший фермер в грязном комбинезоне?
   Его губы скривились.
   – Я это сказала сгоряча. Ты же знаешь.
   – Тогда почему ты не можешь меня поцеловать?
   Он положил руки ей на плечи и осторожно притянул к себе.
   – Поцелуй с кем-нибудь другим ничего не значит, – стала объяснять Лейни, стараясь высвободиться. – А с тобой… Это будет означать слишком многое. Я так долго о тебе думала… Я не готова. Ты в первый раз пришел…
   Она не соображала, что говорит. Ей хотелось только одного: затолкать обратно слова, что срывались с ее языка. Рядом с ним она утратила способность думать.
   Колли не двигался. Кто-нибудь другой на месте Лейни мог бы решить, что он недоволен. Но Лейни знала, что с ним происходит. Он смотрит на нее, смотрит со всей своей завораживающей силой. И думает.
   Обдумывает только что услышанное.
   – Лейни.
   Когда Колли произнес ее имя, она уже знала, как он намерен поступить. Опасность сгустилась и стала почти осязаемой.
   Она отступила на шаг, потом еще на шаг, но он надвигался на нее.
   – Отпусти меня.
   Ее обуял внезапный страх. Он не шутил, как, например, Си-Кей. Он не умеет шутить.
   Папа был прав: ей нельзя быть с Колли. Один его поцелуй сожжет ее заживо.
   Но он добился своего, потому что Лейни, сама не зная каким образом, провела его к кленам, растущим около двери, ведущей в погреб. Она осознала это только тогда, когда ударилась спиной об эту дверь и инстинктивно выпрямилась.
   – Хорошо. Начинай. – Она была в отчаянии и потому решила капитулировать. У нее не оставалось выбора. – Но, Колли, это же в первый раз…
   Черты его смуглого лица заострились от охватившей его страсти. Его руки – ни у одного мужчины не может быть таких сильных рук – обхватили ее, и ее грудь прижалась к его комбинезону. Его глаза видели только ее рот. И он не говорил ни слова.
   Он целовал ее.
   Она обвила его руками, и ее пальцы заскользили по его спине.
   За нежностью Колли таилась черная бездна, опасность. Нервы Лейни напряглись до предела.
   Его губы гладили ее, а рука обхватила ее бедро и прижала его еще сильнее.
   Ее нога, обутая в белую теннисную туфлю, ударила по двери погреба, и она очнулась.
   Призвав на помощь всю свою волю, она оторвалась от него и выдохнула беззвучно:
   – Х-хватит.
   Он открыл глаза и выпустил ее так неожиданно, что Лейни оступилась и упала на землю. Подниматься на ноги она не стала, так и осталась сидеть, прислонясь спиной к могучему клену.
   Птицы весело звенели в кронах деревьев, а с кухни доносился запах жареной курятины. В «Магнолии» уже готовился ужин.
   Мир оставался прежним. Известным и привычным. Но Лейни стала иной. Ей никогда не доводилось бывать там, куда Колли только что перенес ее.
   – Ты все испортил. – Она всхлипнула, пытаясь подавить истерику. – Нужно было не так. Ты…
   Она умолкла, не в силах найти слова, чтобы описать опустошение, произведенное им в ее душе.
   А Колли тяжело дышал, и сердце билось, как безумное. Он не собирался оправдываться.
   – Уходи.
   Он нерешительно смотрел на нее.
   – Лейни, я…
   Она отвернулась от него.
   Тогда он исполнил ее просьбу. Повернулся на каблуках и бесшумно, как кошка, скрылся среди деревьев.
   Он считал, что Джон Торн еще слишком слаб и не встает с постели. Несколькими минутами раньше Колли мог бы заметить Торна, беседующего на крыльце у парадного входа с несколькими мужчинами, но он был тогда слеп и глух ко всему на свете, за исключением Лейни. А теперь Торн спустился с крыльца и остановился футах в двадцати от Колли.
   –  Ты!
   Весь мир мгновенно умер. Не было щебета птиц, гула голосов, взрывов смеха.
   А Колли шагал вперед, не обращая ни на что внимания.
   – Я к тебе обращаюсь, Ролинс. Ты меня слышишь?
   Только услышав свою фамилию, Колли осознал, что произошло. Торн застиг его на своей территории.
   Он велел себе немедленно успокоиться и с расстановкой ответил:
   – Я вас слышу.
   – Тебе нечего здесь делать. Если не веришь, спроси своего деда. Какого черта ты ошиваешься возле «Магнолии»?
   «Спокойно, – повторил Колли про себя. – Думай».
   – Здесь собрался весь город. Я пришел посмотреть.
   – На что?
   Жестокое воспаление легких не прошло для Торна бесследно – он был еще бледен и нетвердо стоял на ногах. «А может быть, – подумал про себя Колли, – так и должен выглядеть человек, встретивший того, кого он люто ненавидит».
   – Колли, подожди, я не…
   Нет, нет, нет. Но он не скажет «нет» девушке, которая побежала за ним следом, чтобы взять назад опрометчивые слова.
   И скрипач, и гитарист поняли, что происходит нечто из ряда вон выходящее, и музыка умолкла.
   Слишком поздно Лейни заметила отца и остановилась как вкопанная. А Торн удостоил ее лишь мимолетным взглядом и вновь посмотрел на высокого смуглого молодого человека в рабочем комбинезоне, стоящего перед ним и готового к решительной схватке.
   Лицо Торна потемнело от гнева.
   – Ты пришел к ней, – яростно отчеканил он. – Лучше бы ты остался на ферме с другими дикарями.
   – Папа, оставь его! – Лейни подбежала к Колли и остановилась рядом с ним. – Почему ему нельзя приходить ко мне в гости?
   – Держись от него подальше, Элейна Мари, – загремел Торн, – или я силой заставлю тебя подчиниться!
   Он надвигался на них.
   – Не смейте трогать ее! – угрожающе проговорил Колли.
   – Я никогда ее не бью. Это моя дочь, я люблю ее и именно поэтому не позволю такому скоту, как ты, приближаться к ней. Элейна, слышишь, что я говорю?
   Лейни нерешительно посмотрела на Колли, затем перевела взгляд на отца.
   – Послушайся его, – хрипло сказал Колли.
   Поколебавшись, Лейни отступила на шаг. Торн остановился всего в нескольких футах от Колли и распорядился:
   – Иди на веранду к матери.
   Множество испуганных лиц молча наблюдало за разворачивающейся сценой.
   – А ты, Колли, отправляйся на ферму, к той сволочи, с которой тебе не зазорно иметь дело, – прошипел Торн. – Ты один из них, и ничего не изменилось от того, что ты почему-то получил фамилию. Я знаю, кто ты такой, так же хорошо, как и то, зачем ты здесь. Но Лейни ты не получишь. Ты возомнил, что она твоя, еще очень давно, но я встал у тебя на пути. Найди себе другую, или я сделаю с тобой то же, что ты делаешь с жеребцами, когда подходишь к ним с ножом. Ты меня понял?
   Толпа, как один человек, в ужасе ахнула.
   – Папа!
   В глазах Колли помутилось от гнева. Он протянул вперед руки, готовый вцепиться Торну в глотку.
   – Вы позорите не только меня, но и ее. Вы старый и больной человек, и к тому же ее отец, иначе я бы прямо здесь вышиб из вас дух.
   Торн шагнул вперед.
   – Попробуй! Я не так уж стар и не слишком болен.
   Капли пота выступили на лбу и седеющих висках управляющего.
   – Колли, не надо! – взмолилась Лейни.
   Колли внял ее просьбе и не ударил Торна; он лишь оттолкнул его с такой силой, что Торн пошатнулся и ухватился за ствол клена, чтобы не упасть. Колли зашагал вперед, расталкивая всех, кто не успел вовремя убраться с его пути.
   И тут он увидел единственное знакомое лицо – лицо Деборы. Она возникла перед ним из ниоткуда.
   – Пожалуйста… – начала она и умолкла.
   Колли не был намерен жалеть и ее.
   – Я сдержал слово, – проговорил он, тяжело дыша. – Но вы сказали: «когда-нибудь». Почему же вы не выполняете своих обещаний?
 
   Джон Торн стоял на пороге спальни дочери. Лейни всхлипывала.
   – Папа, как ты мог? У всех на глазах! И только за то, что Колли со мной поговорил!
   Торн утомленно вздохнул.
   – Ты ничего не понимаешь. Надо было давно все тебе рассказать, но твоя мать считала, что ты еще недостаточно взрослая. Может быть, и сейчас еще рано, но я все равно тебе расскажу.
   – Ты ненавидишь Колли. Я никогда не пойму, как можно ненавидеть человека, который не сделал ничего плохого.
   Лейни тряхнула головой и прижалась к стене, когда отец приблизился к ней. На пороге комнаты появилась Дебора.
   – Джон, не надо так, – тихо попросила она. – Колли прав. Ты сегодня опозорил ее перед всем городом. Ты повел себя так, как будто они с Колли сделали что-то нехорошее. Ей восемнадцать лет. Она вот-вот закончит школу, так почему ей нельзя…
   – Я опозорил ее? Пусть так, все равно я поступил правильно, если только смог вышибить из нее привязанность к этому ублюдку. – Джон поглядел на жену и дочь, и лицо его перекосилось от страдания. – Лейни, я знаю этот сорт людей. Я не из здешних мест, как тебе известно. Я родился в Арканзасе, в богатой семье. У моих родителей была хорошая ферма, куда больше, чем у Ролинсов. Как и Альберт, они нанимали сезонных рабочих-мигрантов. С детства я учился вести хозяйство. А потом я женился, и моя жена переехала ко мне на ферму.
   Лейни вопросительно взглянула на мать.
   – Лейни, твой отец уже был однажды женат, – мягко объяснила она. – Это было задолго до того, как мы с ним встретились.
   – Тебя никогда не удивляло, что я намного старше ее? – спросил Торн у Лейни, проводя рукой по седеющим волосам. – Все дело в том, что у меня была другая жизнь… И другая дочь…
   До Лейни не сразу дошел смысл его слов. Выходит, ее отец – ееотец! – это еще чей-то отец? В жилах еще какой-то женщины течет его кровь? Кровь Лейни?
   – Так у меня есть сестра? – изумленно выговорила она.
   Она вдруг почувствовала себя обманутой. Значит, папа когда-то любил не маму, а другую женщину? И другого ребенка?
   – Нет. Она… она умерла. – Это слово далось ему с трудом. – Умерла по моей вине.
   Дебора порывисто шагнула к мужу.
   – Не надо, Джон.
   Но Лейни вдруг припомнила кое-что.
   – Бет, – медленно произнесла она. – Ее звали Бет?
   Отец не ответил, только пальцы его крепко сжали набалдашник на изголовье кровати.
   – Она была почти такая же красивая, как ты, Лейни, – шепотом проговорил он. – Ни в каком дурном сне мне не могло привидеться, что с ней может случиться что-нибудь плохое. В то лето, когда ей исполнилось двенадцать лет, я нанял троих бродяг для работы на ферме, и один из них… – У него перехватило дыхание; он прикрыл лицо ладонями. – О боже…
   Наступило тяжкое молчание. Дебора больше не протестовала; она стояла посреди комнаты как статуя, отчаянно желая, чтобы самое страшное было наконец сказано. Лейни уже знала продолжение истории отца, но ей необходимо было услышать все до конца.
   – Я никогда не думал, что безусый мальчишка может натворить такое… Она все лето играла с ним. Он отлично знал ее любимые детские игры, и они часто забавлялись на сеновале. Приближался конец сезона, когда он должен был уезжать с фермы… И вот однажды в поле он спросил меня, где она. Он, мол, хочет с ней попрощаться. И я отправил его к ней.
   Джон отпустил набалдашник, и рука его безвольно повисла. Его невидящие глаза были устремлены в стену.
   – Он изнасиловал Бет.
   Лейни непроизвольно охнула.
   – И он ее задушил, – невыразительным, ровным, как кардиограмма мертвеца, голосом закончил Торн. – Я нашел ее на сеновале. Глаза широко открыты, рядом валяется кукла. И везде кровь…
   Он внезапно согнулся, словно получил удар в солнечное сплетение. Дебора молнией метнулась к нему, обхватила его руками и прижала к себе, силясь защитить от невыносимых воспоминаний.
   – Договаривай, Джон, – шептала она. – Расскажи ей, и все будет кончено. Тебе больше никогда и никому не придется об этом рассказывать. Все закончится.
   – Это никогда не закончится, – прохрипел Торн и уткнулся лицом в затылок жены. – Дебора, как ты можешь со мной жить? Я старался быть хорошим человеком, но мне уже никогда не стать самим собой. А ты заслуживаешь счастья.
   – Я счастлива с тобой, Джон. Расскажи ей.
   Торн наконец выпрямился и посмотрел на Лейни, но руки его крепко сжимали плечи жены, как будто только она мешала ему утонуть в кошмаре прошлого.
   – Его поймали. Он был ужасно грязный… Я не в силах был взглянуть на него, не в силах представить, как этот зверь прикасался… – Торн с трудом перевел дыхание. – За то, что он сделал с Бет, его посадили в тюрьму. И я лишился свободы на всю жизнь. Моя жена не простила меня. И я сам себя не простил. Жена ушла от меня. Я знал, что так будет. Она могла жить, только не видя меня. Я бросил ферму, долго скитался. Не знаю, отчего я не убил себя. Возможно, решил, что жизнь будет мне самым суровым наказанием. А потом я приехал сюда. – Джон крепко обнял Дебору. – Она спасла меня. А потом родилась ты, Лейни. – Он отпустил жену, робко подошел к Лейни и обнял ее за плечи. – У меня появился новый шанс. И я не позволю, чтобы с тобой, дочка, что-нибудь случилось. Я знаю, что такое Колли Ролинс. Я знал его еще тогда, когда Дьявол не обращал на него внимания. В этом городе много достойных тебя мужчин. С тобой не должно произойти то, что произошло с Бет. Я очень тебя люблю. Я не переживу, если ты будешь несчастна.
   Лейни захотелось плакать. Она понимала, что не может сейчас оправдывать Колли. Она видела, как переживает ее отец случившееся с Бет. В его глазах стояли слезы, а потому немыслимо было спорить с ним, что-то объяснять. Она могла только с нежностью прижиматься к нему в надежде хоть немного утешить. Этот человек растил ее, любил и старался защитить.
   И ему не дано понять чувств Лейни к Колли Ролинсу.
   Так что же ей делать? Как сказать отцу, что любит она именно того человека, которого он ненавидит?
 
   На следующее утро Дьявол остановил Колли у двери кухни.
   – Присядь-ка, парень. Я должен тебе кое-что сказать.
   – Тебе донесли, что вчера я был в «Магнолии», – вскинулся Колли. – Так что же? Это всем известно. И сейчас ты станешь мне внушать, что я не должен видеться с Лейни Торн. Дед, мне это уже надоело.
   Колли твердо решил про себя, что отныне никто не станет у него на пути. Ни полоумный папаша Лейни, ни его собственный дед.
   – Я хочу поговорить с тобой про Торна.
   – Торн меня не любит. И пусть отправляется ко всем чертям.
   – Это он отправит тебя ко всем чертям, если только ты прикоснешься к его дочке. Ты меня понял? – прорычал вдруг Дьявол и стукнул ребром ладони по столу.
   Зазвенела посуда.
   Но Колли уже знал старика, и теперь его было не так легко напугать, как когда-то.
   – Рано или поздно ему придется с ней расстаться. Он не может вечно распугивать всех мужчин, которые на нее взглянут. Дай ему волю, он отправит на кладбище половину мужчин в Спрингсе. С Уиллисом почему-то ей можно гулять. В него Торн не палит из пушек. Так что плохого в том, что я с ней разговариваю?
   – Я сказал, что он убьет тебя. А не других. Нет, посиди еще немного. Я расскажу тебе кое-что про мистера Джона Торна, а ты меня послушаешь. Он работает на меня много лет, и за это время я разузнал всю его подноготную. Вся история мне стала известна лишь недавно, надо отдать ему должное, он тщательно скрывал свое прошлое. Так вот, на Деборе он женат вторым браком. Раньше у него была другая жена. И другая дочь.
   Колли насторожился.
   – У него была другая семья. Ну, и что с того?
   – Какой-то молодой мигрант, работавший по найму на ферме его родителей, изнасиловал и убил его дочь, – жестко сказал старик.
   В первую секунду Колли не мог поверить своим ушам.
   – Ее убили?
   – Вот именно. Дети не должны умирать раньше родителей, тем более такой смертью. Он почти помешался от горя к тому времени, как встретил Дебору Блэкберн. И он совсем по-особому смотрит теперь на сезонных рабочих. А также, – добавил Дьявол, глядя Колли в глаза, – на тебя и свою вторую дочь.
   Колли понял, на что намекает дед, и в гневе вскочил из-за стола.
   – Я не насильник и не убийца! – крикнул он.
   Ему вдруг отчаянно захотелось доказать деду и всем остальным, что он не тот, за кого его принимают. Какая несправедливость! Он никому не сделал ничего плохого.
   Колли решительно направился к двери.
   – Колли, Торн не в состоянии рассуждать хладнокровно, когда дело касается тебя. – Альберт проворно догнал внука и положил руку ему на плечо. – Я его увольняю.
   Колли застыл.
   – Ты его увольняешь? Но тогда ему придется уехать, – задумчиво проговорил он. – Здесь для него не найдется работы.
   – Значит, он уедет и увезет свою семью. Иначе либо он убьет тебя, либо кому-то из нас придется убить его.
   И Лейни тоже уедет. Лейни покинет его навсегда.
   – Блэкберны родом из Спрингса, – пробормотал Колли. – Дебора прожила здесь всю жизнь.
   – А это меня уже не касается. Когда Торн выйдет на работу, я сообщу ему, что у него есть две недели на поиски нового места. Все эти две недели я не буду отходить от него, чтобы его путь не пересекся с твоим. И нечего со мной спорить. Тебе так или иначе пора приступать к управлению фермой. А ты не вздумай попасться на глаза Торну или подойти к его дочери.
 
   Семья Торн собралась на кухне дома на Мартин-Холлоу-роуд.
   – Он вручил мне официальное уведомление, – мрачно сказал Джон. Дебора испуганно зажала рот ладонями, чтобы не ахнуть. – У меня есть две недели. Затем я получаю деньги за месяц. И после этого нам придется уехать.
   – Уехать? – эхом откликнулась Лейни.
   – Короче говоря, Колли своего добился. Заграбастал ферму. – По лицу Джона было видно, каких усилий ему стоит сдерживать рвущуюся наружу досаду. – Я знал, что так должно произойти. Случай в воскресенье только ускорил развязку.
   – Что же нам делать? – в отчаянии проговорила Дебора. – Где ты будешь работать?
   – Альберт отлично знает, что здесь мне работы не найти. Он намеренно высылает меня из города. – Джон тяжело оперся на спинку стула обеими руками. – Беда в том, что мне пятьдесят пять лет. В таком возрасте нелегко найти работу. Но он говорит, что даст мне хорошую рекомендацию, и обещает помочь найти место. Скорее всего, в Западной Виргинии. У него там вроде бы есть связи.
   – В Западной Виргинии! – в ужасе воскликнула Дебора. – А гостиница? А тетя Ливи? Джон, пойми, здесь прошла вся моя жизнь.
   Джон резко выпрямился.
   – Дебора, ты же моя жена. А жена должна всюду следовать за мужем.
   – Это все из-за меня и Колли, – выпалила Лейни, не удержавшись. – Все из-за нас.
   – Лейни, это к лучшему, – отрезал отец. – Ты сама это скоро поймешь. Разве ты не видишь, как я люблю тебя? Поверь, я никогда не сделаю того, что может навредить тебе. Я отдам все, что у меня есть, лишь бы избавить тебя от него.
 
   Дождь лил как из ведра. Влажный воздух был напоен ароматами сирени и свежей травы.
   Лейни смотрела в окно и ничего не видела. Несмотря на весну, она застыла, как ледяная глыба.
   Ей предстоит расстаться с Колли Ролинсом.
   Может быть, он думает, что она рада этому.
   Если бы она сумела рассказать ему, что происходило с ней в те секунды, когда он ее целовал. Если бы могла объяснить ему, почему убежала в испуге.
   Когда их губы соприкоснулись, Колли немедленно перешел к делу. Никаких ухаживаний, никаких ласк и нежных слов. Ему неведомы эти городские штучки. Он – хищник, и ей инстинктивно хотелось спрятаться от него.
   Он гипнотизирует ее, разжигает в ней похоть.
   А теперь ей необходимо решить, чего она хочет. Бежать от него и защитить себя от опасности, которой ее подвергает его единственный поцелуй? Или она попросту хочет его?
   У нее не было времени на раздумья. Сейчас она знает только одно: ей необходимо увидеть Колли. В «Магнолии» он больше не появится. Следовательно, остается просить о помощи Уэя. Попросить у него машину и отправиться самой на ферму Ролинса. Сегодня папа с Альбертом в последний раз вместе объезжают плантации.
 
   Всем в Спрингсе было известно, что выходные Колли Ролинс проводит на конюшне, ухаживает за лошадьми, чистит и моет стойла так тщательно, что все у него сверкает. Значит, и сегодня он там.
   Если Лейни нужно повидаться с ним перед отъездом, это необходимо сделать сегодня.
 
   Колли никак не мог сосредоточиться на работе, он думал только о Лейни.
   Дождь лил всю неделю, и земля под ногами совершенно раскисла.
   Колли вышел из сарая, и ему показалось, что сквозь неумолчный шум дождя он расслышал приближающийся звук мотора. Надин сказала ему, что Дьявол с самого утра в поле. Сама Надин ушла из дома в двенадцать часов. Он один на ферме. Кто же это приехал?
   А Лейни тоже не могла успокоиться. Ее била крупная дрожь. Где же Колли? Как его отыскать?
   И вдруг высокая тонкая фигура Колли возникла у двери конюшни.
   Это Лейни, думал он. Лейни здесь.
   Волна любви захлестнула его с головой. Сквозь пелену дождя к нему идет девочка с реки. Он сейчас прикоснется к ней.
   Но он не мог двинуться ей навстречу. Лицо ее было напряжено, и Колли вдруг испугался.
   В ней ничего не осталось от маленькой худенькой девочки с реки. Она – женщина. Женщина, которой не нравятся его поцелуи.
   Так зачем она приехала? Ведь она сама велела ему уходить. Что ей нужно?
   Сквозь стену дождя до его слуха долетело одно тихое слово:
   – Колли.
   Он не отвечал. Он стоял, прислонясь к дверному косяку, и смотрел на нее.
   Ее щеки порозовели.
   – Может быть, ты впустишь меня? Я уже промокла.
   Ее задела его нелюбезность.
   Он все так же молча смотрел на нее, и ей оставалось только любоваться его резко очерченным подбородком, бронзовыми плечами, мускулистыми руками. А потом он сказал:
   – Входи, если не боишься, что я опять тебя поцелую и все разрушу.
   – Нет, – бросила она, не обращая внимания на его недружелюбный тон.
   Он не шелохнулся, и она проскользнула мимо него в сухое и теплое помещение. Его взгляд последовал за ней.
   Лейни поспешно прошла в глубь конюшни, в полумрак, надеясь не показать, как нервирует ее его тяжелое молчание.
   А потом он повернулся к ней, вынул руки из карманов и опять облокотился о косяк. В голове его еще звучало ее резкое восклицание после того поцелуя. И он помнил, как набросился на него ее отец.
   – Ну, что?
   Будь он проклят, если станет с ней церемониться. А с другой стороны, ведь они встречаются, вероятно, в последний раз. Гордость и любовь боролись в его душе.
   Она осмотрелась.
   – А у вас на ферме…
   К черту учтивость. Он не дал ей договорить:
   – Почему ты тогда сказала, что я все испортил?
   Вопрос прозвучал как пощечина. У нее перехватило дыхание, но она нашла в себе силы смущенно улыбнуться.
   – Колли, я же пришла.
   – И что с того? Джон Торн уезжает из Спрингса и забирает тебя с собой. Мне уже некогда учиться галантному обращению.
   У Лейни тоже не было времени. Жестокий выбор: вести вежливую, ни к чему не обязывающую и никому не нужную беседу или наплевать на правила приличия и сказать друг другу правду. Лейни правильно поняла смысл его вопроса. Перед Колли не стоит притворяться.
   Но он сам дал ответ:
   – Я все испортил, потому что начал сразу и слишком далеко зашел.
   – Так далеко, что я не успела тебе ответить, – выговорила она, старательно отводя глаза.