Страница:
– А Дьявол? Что будет с ним?
– Недавно нам было сказано отпустить его домой. Мы могли бы отпустить и вас, если бы…
– Нет. На ферму я не вернусь. – Губы Колли тронула усмешка. – В этом городе тюрьма – это единственное место, где я могу спокойно провести ночь.
Белла Фостер поставила в тупик весь Спрингс.
Она встала на защиту Колли Ролинса.
– Солнышко мое, – обратилась она к Лейни рано утром в среду, – я не хочу сказать, что он святой, но, когда я увидела эти ужасные шрамы, мне стало так жалко его… Еще вчера я сказала на весь дамский клуб, что мы не совсем верно судили о нем. Он, пожалуй, даже не виноват в смерти Джона. А вот старик, надо думать, должен быть наказан, и поделом.
– Думаю, он уже достаточно наказан, – возразила Лейни, вспомнив, с каким лицом отвернулся от него Колли. – Мы хотели бы обо всем забыть.
– Милочка, да я же понимаю. Больше ни слова. Я встала в такую рань нарочно для того, чтобы прийти сюда и рассказать тебе последние новости. Дэвиса Боулса арестовали за стрельбу. Да, кстати, я только что совершенно случайно встретила Джерри Бирна! Он мне сказал, что специалисты в Нэшвилле точно установили, что в Ло-Джо нашли именно женщину. И как они только разобрались?
Белла принялась усиленно обмахиваться носовым платком.
– Что они еще узнали? – поинтересовалась Лейни.
– Что же Джерри мне еще говорил? Дай бог памяти… Она пролежала там года два… а может, три? Ей было за сорок, когда она умерла. Да, еще на ней была цепочка с медальоном в виде сердечка. В нем еще была бумажка, но она размокла в воде. А жаль. По ней, наверное, можно было бы установить имя.
Лейни вздрогнула.
– А как она попала в Ло-Джо?
– Не волнуйся, солнышко. Это не Колли Ролинс ее туда бросил, я сердцем чую. – Белла помолчала и вдруг добавила, к немалому изумлению Лейни: – До вчерашнего дня я сама не знала, какое у меня доброе сердце. А теперь-то я вижу, почему ты так привязана к Колли. Правда-правда.
Едва Белла покинула дом Оливии, явился Уэй.
– Что тут делала эта сплетница? – недовольно осведомился он.
Лейни нервно хихикнула.
– Если я тебе скажу, ты не поверишь.
– Наверное. Лейни, давай пройдемся. Сегодня замечательное утро.
Они вышли на крыльцо, не сговариваясь, взглянули в сторону «Магнолии» и пошли к забору.
– Колли отрицает, что убил Престона, – сказал Уэй. – Но он отказывается отвечать на другие вопросы. Прежде он хочет что-то сообщить тебе. Что, я не знаю. Он согласился провести ночь в тюрьме и надеется, что ты согласишься встретиться с ним утром.
Лейни остановилась у калитки.
– Не знаю, что со мной происходит. Может быть, у меня, как у тети Оливии, день просветления. Я хочу жить. Не хочу засохнуть, как тетя и Дьявол. Мне нужна моя жизнь, Уэй. Папа ненавидел Колли, но я его люблю.
Уэй открыл калитку и пропустил Лейни вперед.
– Думаешь, я удивлюсь? Одно могу тебе сказать, Лейни: ты удивительно умеешь выбрать момент. Ты решила, что любишь его, в тот самый момент, когда его в открытую назвали убийцей. Ладно, не обращай на меня внимания. Раз ты его любишь, значит, тем легче мне будет уговорить тебя приехать к нему.
– Но если я приеду, мне придется рассказать ему всю правду. Как ты думаешь, я смогу?
– Какую правду?
– Про Престона. А если Колли будет презирать меня?
– Боишься, что он не сможет тебя простить? Ну да, это ему не понравится. Наверное, он долго будет вспоминать об этом. Но клянусь тебе, Лейни, я абсолютно уверен, что ты очень нужна Колли.
Они обошли «Магнолию» и оказались возле каменной двери в погреб. Уэй нагнулся и потрогал носком ботинка груду камней.
– Если вы оба…
Он неожиданно замолчал.
– Что такое?
Уэй резко выпрямился, посмотрел на свою ногу, на голую полоску земли, где не росла трава, поскольку это место в течение многих лет заслонял от солнца старый клен.
– Интересно, что это? – проговорил он и присел на корточки.
Возле кучки камней Лейни разглядела темное бурое пятно. Край его заходил на слой известки.
– Не знаю, – сказала она. – Послушай, Джерри пришел. Наверное, ты ему нужен.
Уэй поднялся и шагнул навстречу товарищу.
– Брат, ты не поверишь! – закричал издалека Джерри.
– Что случилось?
– Похоже, ты был прав. Этот Тейт, которого ты разыскивал, опять объявился. Он сейчас в участке. Собирается в чем-то признаться. Шериф велел тебе немедленно приехать.
Сердце Лейни бешено заколотилось.
– Я с тобой, – сказала она Уэю.
Ее кузен поморщился.
– Пошли, хотя не уверен, что Роберсон позволит.
Войдя в небольшой кабинет, Лейни сразу увидела среди собравшихся там людей Колли Ролинса и замерла на пороге.
Он вскочил.
– Лейни!
Она едва осмелилась взглянуть на него. На нем была та же рубашка, что и накануне. Разорванное плечо он заколол булавкой. Его густые волосы были спутаны, и ей захотелось расчесать их пальцами.
Колли шагнул к ней, но Уэй встал между ними.
– Сейчас у нас нет времени. Подождите.
Лейни здесь, так близко, что ему видна пульсирующая жилка на ее шее, и ему нельзя прикоснуться к ней? Он готов был взорваться от гнева.
– Да что…
Он замолчал при виде переступившего порог Ллойда Тейта.
– Все садитесь, – приказал шериф, и взгляд его задержался на Лейни. – Как она сюда попала?
– Я привез ее, – ответил Уэй.
– Ничего страшного, – неожиданно сказал Тейт. – Думаю, ей тоже будет интересно послушать. Хотя главным образом я хочу рассказать ему.
Тейт кивнул в сторону Колли. На лице Колли отразилось любопытство.
– Мне защитники не нужны, – пробормотал он.
– Я и не собираюсь вас защищать, – парировал Тейт, – просто я не мог дольше сдерживать себя. К тому же кто-то из вас, господа, уже сел мне на хвост. Мне стало известно, что вы наводите обо мне справки.
Он смотрел прямо на Уэя.
– Откуда вам это известно? – поинтересовался Уэй. – Я действовал исключительно по официальным каналам.
– У меня есть связи. Несколько лет я работал в Бюро расследований штата Джорджия.
– В Джорджии? – вырвалось у Бирна.
– Да. До тех пор, пока не исчезла моя жена и я не попал под подозрение.
Тейт говорил равнодушным тоном. Лейни смотрела на него во все глаза.
– Та женщина из карьера, – тихо ахнул Уэй.
На этот раз лицо Тейта дрогнуло.
– Ее звали Карен Маккинли. Миссис Дуглас Маккинли. Это моя настоящая фамилия.
Он пододвинул стул и грузно опустился на него.
– И вы явились для того, чтобы сделать чистосердечное признание? – недоверчиво спросил шериф.
Губы Тейта тронула кривая усмешка.
– Признание в чем?
– Вы ее убили! А где Престон Ролинс?
Джерри угрожающе надвигался на Тейта.
– Прошу оградить меня от грубых полицейских нападок. Я никого не убивал.
Тогда вмешался Уэй:
– Вы были знакомы с обоими. Вы были в тех местах, где могло совершиться преступление. Или вы, подобно всем жителям нашего города, станете утверждать, что убийца – Колли?
Тейт метнул быстрый взгляд на неподвижно сидевшего в углу Колли.
– Значит, все повесили на тебя, Ролинс? Я так и знал. Ладно. Я все вам расскажу, а потом уеду. Сюда я явился только потому, что об этом меня просила Карен. Я приехал за тобой.
– За кем? За Колли?
Шериф не верил своим ушам.
– Настоящее имя моей жены – Коллин Браун. Она его мать.
Кабинет наполнился восклицаниями; все заговорили одновременно.
«Его мать, – повторяла про себя Лейни. – Мать Колли».
А Колли поднялся со стула. Все умолкли, когда он заговорил:
– Вы лжете. Дьявол сказал, что она умерла много лет назад.
Тейт – точнее, Маккинли – смотрел на него с насмешкой и с жалостью.
– Мне кажется, ты уже мог убедиться в том, что Дьявол Ролинс мог пойти на все, чтобы удержать тебя при себе. Скажи, пожалуйста, какой мне резон лгать?
Его мать. Его мать покоилась под водой в карьере Ло-Джо. Внезапно Колли все понял. Ему уже не нужно было задавать вопросов.
– Она вернулась из-за…
– Из-за тебя и Броди. – Лицо Тейта потемнело. – Мы встретились семнадцать лет назад в Техасе. Мне было двадцать семь, я служил в военной авиации, в разведке. Она назвалась Карен, а не Коллин. Имя Коллин я впервые услышал всего несколько месяцев назад, когда мои розыски привели меня сюда. Короче говоря, я сделал ей предложение; она отказалась. Я настаивал, и тогда она поведала мне причины отказа.
У нее не было родных, она выросла в приюте. В шестнадцать лет она убежала. На жизнь ей приходилось зарабатывать на крупной ферме. А дальше она рассказала такое, во что я отказывался верить. Она влюбилась в сына богатого фермера, забеременела, он погиб при несчастном случае в каменоломне, у нее родился сын, которого забрал владелец фермы, предварительно откупившись от нее, и прогнал, велев забыть о ребенке.
Тейт перевел дыхание.
– Я узнал все это, и тем не менее хотел жениться на ней. Мы много переезжали с места на место из-за моей службы, и только одно обстоятельство омрачало наше счастье: как мы ни старались, у нас не было детей. Карен все повторяла, что бог наказывает ее за отказ от первого ребенка.
После двадцати лет службы я уволился из авиации. Мы переехали в Атланту. Я был еще далеко не стар и полон желания работать. Поэтому я поступил в Бюро. Мне нравилась работа, и наш образ жизни тоже. Но потом все пошло наперекосяк. Карен стала постоянно оступаться и падать. Она едва могла ходить. Я повез ее на обследование в Эмори. Ей поставили диагноз: болезнь Лу Гегера.
Тейт поднялся и подошел к окну. Половицы громко скрипели под его ногами. У подоконника он остановился и оглядел собравшихся.
– Вы когда-нибудь видели человека, страдающего болезнью Лу Гегера? Нет? Значит, вам повезло. Врачи сказали, что ей осталось от трех до пяти лет жизни. Ей предстояло утратить способность передвигаться, говорить, даже глотать. Вполне возможно, сказали мне, когда-нибудь она не сможет проглотить пищу и задохнется. Потом ей выдали трость и отослали домой. Умирать. А она не переставала думать о брошенном ребенке. По ночам ей снился его отец. Она все время кричала: «Броди!» В общем, не только ее, но и моя жизнь превратилась в ад.
А однажды она исчезла. Я до сих пор не понимаю, как ей удалось выбраться из дома. Я подозревал, что она отправилась на поиски сына, оставленного ею в Теннесси. Но я даже не знал, в какой именно местности. Она боялась произносить фамилию Броди, даже во сне.
Тейт сунул руку в задний карман, достал кожаный бумажник, раскрыл его и извлек оттуда фотографию.
– Вот Карен. То есть Коллин.
Он пересек кабинет и остановился перед Колли.
– Держи.
Колли нерешительно взял фотографию в руки.
– Я не… Я никогда…
– Вы ее видели.
Теперь Тейт обращался к Лейни.
– Я?
– Приехав в Спрингс, она остановилась в «Магнолии». У вас ведь хранятся старые конторские книги. Я как-то пришел к вашей матери и сказал: я, мол, слышал, что вашей гостинице сто лет, так нельзя ли взглянуть на записи. Я нашел ее имя – Карен Маккинли. Три года назад она снимала у вас номер. Вы не могли не обратить на нее внимания. Она передвигалась только с тростью.
– Я же ее помню! – неожиданно воскликнул Колли. – Лейни, эта женщина упала, и ты попросила меня перенести ее в комнату.
Теперь и Лейни вспомнила.
– Да-да, у нее был номер на первом этаже. Это было в тот день, когда…
Она осеклась. Незачем посвящать этих людей в дальнейшие события того дня.
Тейт согласно кивнул.
– Я не сомневался, что она вас найдет. Ей нужно было… при жизни убедиться, что ее сын жив и здоров.
– А потом она пошла к карьеру и покончила с собой, – медленно добавил Уэй.
– Насколько я понимаю, так оно и было. – Тейт потер ладонями виски. – Не знаю, как ей удалось пересечь поле. Страшно подумать, сколько ей пришлось приложить сил. Думаю, она решилась на этот поступок сразу, как только врачи подтвердили диагноз. Видимо, она боялась, что еще немного, и она будет не в состоянии приехать. Скорее всего это она сломала замок. Как только я услышал, что три года назад кто-то открыл ворота, сразу подумал о ней.
Тейт взял у Колли бумажник и погладил большим пальцем лицо женщины на фотографии.
– Во вторник, когда я узнал, что в карьере нашли тело женщины, мне стало плохо. Я-то с самого начала понял, кто это. Цепочка с медальоном – это мой первый подарок ей.
Колли резко спросил:
– Как вы нашли ее, если она не говорила вам, кто мы?
Мы. Мы – это он и Дьявол. Понял ли Колли, что означает это слово? Оно означает, что он считает себя одним из Ролинсов.
– Разве ты еще не догадался? Меня привел к тебе Престон.
– Он сделал это для того, чтобы напакостить мне.
– Твой дед все эти годы не терял нас из виду. Я-то узнал об этом только после ее смерти. Когда ему стало известно, что Карен-Коллин пропала, он поручил Престону выяснить, в чем дело. Когда я понял, что меня взяли на крючок, то решил поменяться с ним ролями. Я уже говорил, что работал в разведке, а Престон действовал топорно. Он в подметки не годится Дьяволу Ролинсу. Правда, и я совершил одну ошибку. Сначала я решил, что сын Карен – это Престон.
Тейт усмехнулся.
– Вскоре твой дед прислал в Атланту тебя, чтобы ты спровадил оттуда Престона. Он и вообразить не мог, в какое дерьмо Престон там вляпается. Тебе пришлось две недели расхлебывать кашу. Как мне хотелось, чтобы старый негодяй узнал, что ты две недели провел рядом со мной! Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как он рвет и мечет. Но Дьявол ни о чем не подозревал. А когда я увидел тебя, Колли Ролинс, то сразу все понял. Внешне ты на нее не похож, но у тебя такой же бешеный темперамент.
– Почему вы мне ничего не сказали?
– Да потому что я ненавидел тебя. Ты – выродок Броди. Ты отравил мою жизнь. А еще из-за твоего проклятого воспитания. Ты груб. Я желал получить ответы на все вопросы, в том числе и на вопрос, отчего ты стал таким. Когда ты увез Престона, я решил, что поеду в Спрингс вслед за ним. Так, думал, я найду Карен. – Тейт опустил бумажник в карман и невесело улыбнулся. – Что ж, я оказался прав. Я ее нашел. Ты не знал меня, и я был достаточно осторожен, чтобы держаться подальше от Альберта, но Престону было известно, кто я такой. Сначала он счел меня трусом, когда увидел, что я избегаю встреч со стариком, но я поведал ему свой небольшой секрет. Он обожает секреты. А я обожаю дразнить таких кретинов, как он. Им было весьма приятно манипулировать. Я затеял этот пикник в Ло-Джо, чтобы увидеть карьер своими глазами.
– Где сейчас Престон? – прервал его разглагольствования шериф.
– Спросите ее, – ответил Тейт и указал на Лейни.
– Элейну? – удивился шериф.
– Когда я говорил с Престоном в последний раз, он сказал, что собирается к ней. В пятницу вечером.
– Нет! – вырвалось у Лейни.
Она вспыхнула. Колли подался вперед.
– Он не приходил к вам? – недоуменно спросил Тейт. – По-моему, он выразился ясно.
– Не в пятницу. Я должна была… встретиться с ним в субботу, – с трудом проговорила Лейни.
Тейт покачал головой.
– Я виделся с ним вечером в пятницу. Перед тем у него был разговор с Колли, и Колли сказал ему, чтобы он не приближался к Лейни. Колли старался помешать… м-м… свиданию, которое Элейна назначила Престону на субботу. – Тейт перевел взгляд на шерифа. – Престон решил, что отправится к ней назло Колли. Он поклялся, что еще до рассвета… впрочем, это неважно. Он пытался дозвониться до нее из моего плавучего дома, не сумел и сказал, что пойдет в гостиницу.
Щеки Лейни горели, но она старалась держаться уверенно, думая о том, с каким достоинством вела бы себя на ее месте ее старая тетушка.
– В пятницу Престон в «Магнолию» не приходил.
– Должен был прийти, – уверенно возразил Тейт. – Я заходил в «Магнолию» в субботу. На стоянке были следы от колес его «Ягуара». У меня было чувство, что я должен был остановить Престона, но потом я увидел вас, Элейна. С вами все было в порядке. Значит, я напрасно беспокоился. Было видно, что ночью с вами ничего плохого не случилось.
– Да нет же, это было…
Лейни прикусила язык. Как могла она говорить о субботней ночи в присутствии Колли?
– Итак, можно считать установленным, что в пятницу вечером Престон поехал в «Магнолию», – подытожил Уэй. – И с тех пор никто его не видел.
– Я хочу с тобой поговорить. Наедине, – решительно объявил Колли, поворачиваясь к Лейни.
– Колли!
Окрик Уэя как будто хлестнул его, и он повернул голову.
– В субботу вечером на вас были эти же ботинки?
– Что-о?
Не только Колли, но и все остальные в изумлении уставились на Уэя.
– Эти ботинки были на вас в субботу вечером?
– Да. А что?
– Правая подошва чем-то запачкана. Похоже на цемент. Где вы могли ступить в цемент?
Колли, озадаченный, осмотрел подошву.
– Я…
Ответить он не мог, и только отвернулся от Уэя.
– У меня есть одно соображение. – Уэй обращался к шерифу, но не сводил глаз со смущенного лица Колли. – Нам нужно еще раз побывать в «Магнолии».
– Зачем? Мы только вчера обыскали там каждый дюйм! – запротестовал Джерри. – Я там каждую паутинку найду с закрытыми глазами!
– Мы не побывали в погребе. Дверь придется взломать: ее заложили цементом.
Колли вздрогнул. Шериф и Джерри в один голос повторили:
– В погребе?
– У вашего коллеги экстравагантная идея, – шутливо бросил Тейт.
– Ничего подобного. Я знаю, о чем говорю. – Уэй бросил еще один многозначительный взгляд на Колли. – Сегодня утром я заметил под кучей камней возле самой двери пятно. Появилось оно наверняка недавно, раз его до сих пор не смыло дождем. И похоже оно на… кровь.
– Так Престон в погребе? – ахнул Джерри.
Лейни знала, что Уэй ошибается, но при людях она смогла только выдавить из себя:
– В бурю погреб залило. Там воды на три фута.
– Тем удобнее спрятать там труп, – невозмутимо возразил Уэй. – Если я не прав, мы ничего не теряем. А вот если я прав…
– Кто мог спрятать его в погребе? – спросил Джерри.
Уэй вновь смерил взглядом Колли, но только пожал плечами:
– Пока не знаю.
Шериф недовольно хмыкнул и поднялся.
– Захватите лопаты и ломы, – распорядился он.
– Пусть Лейни поедет с нами, – попросил Уэй. – Тетя Дебора и тетя Оливия захотят узнать, что происходит. Лейни поможет мне объяснить.
Неожиданно Колли вскочил, рванулся к Лейни и схватил ее за запястье.
– Лейни, пожалуйста. Мне очень нужно с тобой поговорить.
Лейни испуганно отстранилась от него.
– Колли, потом.
Уэй пристально посмотрел на них и обратился к Колли:
– Я еще не понимаю всего до конца, но подозреваю, о чем вы хотите с ней говорить. Если в погребе мы найдем то, что я предполагаю, и если вы испачкали ботинок цементом там, где я думаю, я буду вынужден последовать вчерашнему совету Боулса.
– Валяйте. – Колли неожиданно разозлился. – Можете избить меня, если это заставит ее выслушать меня.
Нет. Нет. Нет.
Только это короткое слово вертелось в мозгу Лейни.
Она стояла на заднем дворе и смотрела на дом тети Оливии. Дебора стояла рядом с ней, но смотрела в другую сторону, туда, где возле каменной двери орудовали ломами мужчины.
Шериф вызвал в «Магнолию» Джеймса с его сыщиком и Дьявола Ролинса.
Колли остался ждать у забора, как велел ему Роберсон. Колли повиновался, но про себя решил, что при первой возможности подойдет к Лейни. И она это знала, как знала и то, что не позволит ему заговорить. Он спросит ее, с кем она провела ночь с субботы на воскресенье. А теперь она сама не знает ответа.
Идиотская мелодия зазвучала у нее в голове. «Кто малиновку убил? Тело в погреб положил…» [8]
Бабочка села на стебель таволги, крылышки ее блестели на солнце как стекляшки.
Уэй приблизился к ней, и она схватила его за руку.
– Ты ведь знаешь, что его там быть не может, – прошептала она. – Погреб заделали утром в субботу. Престон пришел ко мне в угловой номер в субботу поздно вечером. Разве ты не понимаешь? – Лейни попыталась рассмеяться, но вместо этого вдруг всхлипнула. – Уэй, если он уже был мертв, кто же был со мной ночью?
Глава 18
– Недавно нам было сказано отпустить его домой. Мы могли бы отпустить и вас, если бы…
– Нет. На ферму я не вернусь. – Губы Колли тронула усмешка. – В этом городе тюрьма – это единственное место, где я могу спокойно провести ночь.
Белла Фостер поставила в тупик весь Спрингс.
Она встала на защиту Колли Ролинса.
– Солнышко мое, – обратилась она к Лейни рано утром в среду, – я не хочу сказать, что он святой, но, когда я увидела эти ужасные шрамы, мне стало так жалко его… Еще вчера я сказала на весь дамский клуб, что мы не совсем верно судили о нем. Он, пожалуй, даже не виноват в смерти Джона. А вот старик, надо думать, должен быть наказан, и поделом.
– Думаю, он уже достаточно наказан, – возразила Лейни, вспомнив, с каким лицом отвернулся от него Колли. – Мы хотели бы обо всем забыть.
– Милочка, да я же понимаю. Больше ни слова. Я встала в такую рань нарочно для того, чтобы прийти сюда и рассказать тебе последние новости. Дэвиса Боулса арестовали за стрельбу. Да, кстати, я только что совершенно случайно встретила Джерри Бирна! Он мне сказал, что специалисты в Нэшвилле точно установили, что в Ло-Джо нашли именно женщину. И как они только разобрались?
Белла принялась усиленно обмахиваться носовым платком.
– Что они еще узнали? – поинтересовалась Лейни.
– Что же Джерри мне еще говорил? Дай бог памяти… Она пролежала там года два… а может, три? Ей было за сорок, когда она умерла. Да, еще на ней была цепочка с медальоном в виде сердечка. В нем еще была бумажка, но она размокла в воде. А жаль. По ней, наверное, можно было бы установить имя.
Лейни вздрогнула.
– А как она попала в Ло-Джо?
– Не волнуйся, солнышко. Это не Колли Ролинс ее туда бросил, я сердцем чую. – Белла помолчала и вдруг добавила, к немалому изумлению Лейни: – До вчерашнего дня я сама не знала, какое у меня доброе сердце. А теперь-то я вижу, почему ты так привязана к Колли. Правда-правда.
Едва Белла покинула дом Оливии, явился Уэй.
– Что тут делала эта сплетница? – недовольно осведомился он.
Лейни нервно хихикнула.
– Если я тебе скажу, ты не поверишь.
– Наверное. Лейни, давай пройдемся. Сегодня замечательное утро.
Они вышли на крыльцо, не сговариваясь, взглянули в сторону «Магнолии» и пошли к забору.
– Колли отрицает, что убил Престона, – сказал Уэй. – Но он отказывается отвечать на другие вопросы. Прежде он хочет что-то сообщить тебе. Что, я не знаю. Он согласился провести ночь в тюрьме и надеется, что ты согласишься встретиться с ним утром.
Лейни остановилась у калитки.
– Не знаю, что со мной происходит. Может быть, у меня, как у тети Оливии, день просветления. Я хочу жить. Не хочу засохнуть, как тетя и Дьявол. Мне нужна моя жизнь, Уэй. Папа ненавидел Колли, но я его люблю.
Уэй открыл калитку и пропустил Лейни вперед.
– Думаешь, я удивлюсь? Одно могу тебе сказать, Лейни: ты удивительно умеешь выбрать момент. Ты решила, что любишь его, в тот самый момент, когда его в открытую назвали убийцей. Ладно, не обращай на меня внимания. Раз ты его любишь, значит, тем легче мне будет уговорить тебя приехать к нему.
– Но если я приеду, мне придется рассказать ему всю правду. Как ты думаешь, я смогу?
– Какую правду?
– Про Престона. А если Колли будет презирать меня?
– Боишься, что он не сможет тебя простить? Ну да, это ему не понравится. Наверное, он долго будет вспоминать об этом. Но клянусь тебе, Лейни, я абсолютно уверен, что ты очень нужна Колли.
Они обошли «Магнолию» и оказались возле каменной двери в погреб. Уэй нагнулся и потрогал носком ботинка груду камней.
– Если вы оба…
Он неожиданно замолчал.
– Что такое?
Уэй резко выпрямился, посмотрел на свою ногу, на голую полоску земли, где не росла трава, поскольку это место в течение многих лет заслонял от солнца старый клен.
– Интересно, что это? – проговорил он и присел на корточки.
Возле кучки камней Лейни разглядела темное бурое пятно. Край его заходил на слой известки.
– Не знаю, – сказала она. – Послушай, Джерри пришел. Наверное, ты ему нужен.
Уэй поднялся и шагнул навстречу товарищу.
– Брат, ты не поверишь! – закричал издалека Джерри.
– Что случилось?
– Похоже, ты был прав. Этот Тейт, которого ты разыскивал, опять объявился. Он сейчас в участке. Собирается в чем-то признаться. Шериф велел тебе немедленно приехать.
Сердце Лейни бешено заколотилось.
– Я с тобой, – сказала она Уэю.
Ее кузен поморщился.
– Пошли, хотя не уверен, что Роберсон позволит.
Войдя в небольшой кабинет, Лейни сразу увидела среди собравшихся там людей Колли Ролинса и замерла на пороге.
Он вскочил.
– Лейни!
Она едва осмелилась взглянуть на него. На нем была та же рубашка, что и накануне. Разорванное плечо он заколол булавкой. Его густые волосы были спутаны, и ей захотелось расчесать их пальцами.
Колли шагнул к ней, но Уэй встал между ними.
– Сейчас у нас нет времени. Подождите.
Лейни здесь, так близко, что ему видна пульсирующая жилка на ее шее, и ему нельзя прикоснуться к ней? Он готов был взорваться от гнева.
– Да что…
Он замолчал при виде переступившего порог Ллойда Тейта.
– Все садитесь, – приказал шериф, и взгляд его задержался на Лейни. – Как она сюда попала?
– Я привез ее, – ответил Уэй.
– Ничего страшного, – неожиданно сказал Тейт. – Думаю, ей тоже будет интересно послушать. Хотя главным образом я хочу рассказать ему.
Тейт кивнул в сторону Колли. На лице Колли отразилось любопытство.
– Мне защитники не нужны, – пробормотал он.
– Я и не собираюсь вас защищать, – парировал Тейт, – просто я не мог дольше сдерживать себя. К тому же кто-то из вас, господа, уже сел мне на хвост. Мне стало известно, что вы наводите обо мне справки.
Он смотрел прямо на Уэя.
– Откуда вам это известно? – поинтересовался Уэй. – Я действовал исключительно по официальным каналам.
– У меня есть связи. Несколько лет я работал в Бюро расследований штата Джорджия.
– В Джорджии? – вырвалось у Бирна.
– Да. До тех пор, пока не исчезла моя жена и я не попал под подозрение.
Тейт говорил равнодушным тоном. Лейни смотрела на него во все глаза.
– Та женщина из карьера, – тихо ахнул Уэй.
На этот раз лицо Тейта дрогнуло.
– Ее звали Карен Маккинли. Миссис Дуглас Маккинли. Это моя настоящая фамилия.
Он пододвинул стул и грузно опустился на него.
– И вы явились для того, чтобы сделать чистосердечное признание? – недоверчиво спросил шериф.
Губы Тейта тронула кривая усмешка.
– Признание в чем?
– Вы ее убили! А где Престон Ролинс?
Джерри угрожающе надвигался на Тейта.
– Прошу оградить меня от грубых полицейских нападок. Я никого не убивал.
Тогда вмешался Уэй:
– Вы были знакомы с обоими. Вы были в тех местах, где могло совершиться преступление. Или вы, подобно всем жителям нашего города, станете утверждать, что убийца – Колли?
Тейт метнул быстрый взгляд на неподвижно сидевшего в углу Колли.
– Значит, все повесили на тебя, Ролинс? Я так и знал. Ладно. Я все вам расскажу, а потом уеду. Сюда я явился только потому, что об этом меня просила Карен. Я приехал за тобой.
– За кем? За Колли?
Шериф не верил своим ушам.
– Настоящее имя моей жены – Коллин Браун. Она его мать.
Кабинет наполнился восклицаниями; все заговорили одновременно.
«Его мать, – повторяла про себя Лейни. – Мать Колли».
А Колли поднялся со стула. Все умолкли, когда он заговорил:
– Вы лжете. Дьявол сказал, что она умерла много лет назад.
Тейт – точнее, Маккинли – смотрел на него с насмешкой и с жалостью.
– Мне кажется, ты уже мог убедиться в том, что Дьявол Ролинс мог пойти на все, чтобы удержать тебя при себе. Скажи, пожалуйста, какой мне резон лгать?
Его мать. Его мать покоилась под водой в карьере Ло-Джо. Внезапно Колли все понял. Ему уже не нужно было задавать вопросов.
– Она вернулась из-за…
– Из-за тебя и Броди. – Лицо Тейта потемнело. – Мы встретились семнадцать лет назад в Техасе. Мне было двадцать семь, я служил в военной авиации, в разведке. Она назвалась Карен, а не Коллин. Имя Коллин я впервые услышал всего несколько месяцев назад, когда мои розыски привели меня сюда. Короче говоря, я сделал ей предложение; она отказалась. Я настаивал, и тогда она поведала мне причины отказа.
У нее не было родных, она выросла в приюте. В шестнадцать лет она убежала. На жизнь ей приходилось зарабатывать на крупной ферме. А дальше она рассказала такое, во что я отказывался верить. Она влюбилась в сына богатого фермера, забеременела, он погиб при несчастном случае в каменоломне, у нее родился сын, которого забрал владелец фермы, предварительно откупившись от нее, и прогнал, велев забыть о ребенке.
Тейт перевел дыхание.
– Я узнал все это, и тем не менее хотел жениться на ней. Мы много переезжали с места на место из-за моей службы, и только одно обстоятельство омрачало наше счастье: как мы ни старались, у нас не было детей. Карен все повторяла, что бог наказывает ее за отказ от первого ребенка.
После двадцати лет службы я уволился из авиации. Мы переехали в Атланту. Я был еще далеко не стар и полон желания работать. Поэтому я поступил в Бюро. Мне нравилась работа, и наш образ жизни тоже. Но потом все пошло наперекосяк. Карен стала постоянно оступаться и падать. Она едва могла ходить. Я повез ее на обследование в Эмори. Ей поставили диагноз: болезнь Лу Гегера.
Тейт поднялся и подошел к окну. Половицы громко скрипели под его ногами. У подоконника он остановился и оглядел собравшихся.
– Вы когда-нибудь видели человека, страдающего болезнью Лу Гегера? Нет? Значит, вам повезло. Врачи сказали, что ей осталось от трех до пяти лет жизни. Ей предстояло утратить способность передвигаться, говорить, даже глотать. Вполне возможно, сказали мне, когда-нибудь она не сможет проглотить пищу и задохнется. Потом ей выдали трость и отослали домой. Умирать. А она не переставала думать о брошенном ребенке. По ночам ей снился его отец. Она все время кричала: «Броди!» В общем, не только ее, но и моя жизнь превратилась в ад.
А однажды она исчезла. Я до сих пор не понимаю, как ей удалось выбраться из дома. Я подозревал, что она отправилась на поиски сына, оставленного ею в Теннесси. Но я даже не знал, в какой именно местности. Она боялась произносить фамилию Броди, даже во сне.
Тейт сунул руку в задний карман, достал кожаный бумажник, раскрыл его и извлек оттуда фотографию.
– Вот Карен. То есть Коллин.
Он пересек кабинет и остановился перед Колли.
– Держи.
Колли нерешительно взял фотографию в руки.
– Я не… Я никогда…
– Вы ее видели.
Теперь Тейт обращался к Лейни.
– Я?
– Приехав в Спрингс, она остановилась в «Магнолии». У вас ведь хранятся старые конторские книги. Я как-то пришел к вашей матери и сказал: я, мол, слышал, что вашей гостинице сто лет, так нельзя ли взглянуть на записи. Я нашел ее имя – Карен Маккинли. Три года назад она снимала у вас номер. Вы не могли не обратить на нее внимания. Она передвигалась только с тростью.
– Я же ее помню! – неожиданно воскликнул Колли. – Лейни, эта женщина упала, и ты попросила меня перенести ее в комнату.
Теперь и Лейни вспомнила.
– Да-да, у нее был номер на первом этаже. Это было в тот день, когда…
Она осеклась. Незачем посвящать этих людей в дальнейшие события того дня.
Тейт согласно кивнул.
– Я не сомневался, что она вас найдет. Ей нужно было… при жизни убедиться, что ее сын жив и здоров.
– А потом она пошла к карьеру и покончила с собой, – медленно добавил Уэй.
– Насколько я понимаю, так оно и было. – Тейт потер ладонями виски. – Не знаю, как ей удалось пересечь поле. Страшно подумать, сколько ей пришлось приложить сил. Думаю, она решилась на этот поступок сразу, как только врачи подтвердили диагноз. Видимо, она боялась, что еще немного, и она будет не в состоянии приехать. Скорее всего это она сломала замок. Как только я услышал, что три года назад кто-то открыл ворота, сразу подумал о ней.
Тейт взял у Колли бумажник и погладил большим пальцем лицо женщины на фотографии.
– Во вторник, когда я узнал, что в карьере нашли тело женщины, мне стало плохо. Я-то с самого начала понял, кто это. Цепочка с медальоном – это мой первый подарок ей.
Колли резко спросил:
– Как вы нашли ее, если она не говорила вам, кто мы?
Мы. Мы – это он и Дьявол. Понял ли Колли, что означает это слово? Оно означает, что он считает себя одним из Ролинсов.
– Разве ты еще не догадался? Меня привел к тебе Престон.
– Он сделал это для того, чтобы напакостить мне.
– Твой дед все эти годы не терял нас из виду. Я-то узнал об этом только после ее смерти. Когда ему стало известно, что Карен-Коллин пропала, он поручил Престону выяснить, в чем дело. Когда я понял, что меня взяли на крючок, то решил поменяться с ним ролями. Я уже говорил, что работал в разведке, а Престон действовал топорно. Он в подметки не годится Дьяволу Ролинсу. Правда, и я совершил одну ошибку. Сначала я решил, что сын Карен – это Престон.
Тейт усмехнулся.
– Вскоре твой дед прислал в Атланту тебя, чтобы ты спровадил оттуда Престона. Он и вообразить не мог, в какое дерьмо Престон там вляпается. Тебе пришлось две недели расхлебывать кашу. Как мне хотелось, чтобы старый негодяй узнал, что ты две недели провел рядом со мной! Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как он рвет и мечет. Но Дьявол ни о чем не подозревал. А когда я увидел тебя, Колли Ролинс, то сразу все понял. Внешне ты на нее не похож, но у тебя такой же бешеный темперамент.
– Почему вы мне ничего не сказали?
– Да потому что я ненавидел тебя. Ты – выродок Броди. Ты отравил мою жизнь. А еще из-за твоего проклятого воспитания. Ты груб. Я желал получить ответы на все вопросы, в том числе и на вопрос, отчего ты стал таким. Когда ты увез Престона, я решил, что поеду в Спрингс вслед за ним. Так, думал, я найду Карен. – Тейт опустил бумажник в карман и невесело улыбнулся. – Что ж, я оказался прав. Я ее нашел. Ты не знал меня, и я был достаточно осторожен, чтобы держаться подальше от Альберта, но Престону было известно, кто я такой. Сначала он счел меня трусом, когда увидел, что я избегаю встреч со стариком, но я поведал ему свой небольшой секрет. Он обожает секреты. А я обожаю дразнить таких кретинов, как он. Им было весьма приятно манипулировать. Я затеял этот пикник в Ло-Джо, чтобы увидеть карьер своими глазами.
– Где сейчас Престон? – прервал его разглагольствования шериф.
– Спросите ее, – ответил Тейт и указал на Лейни.
– Элейну? – удивился шериф.
– Когда я говорил с Престоном в последний раз, он сказал, что собирается к ней. В пятницу вечером.
– Нет! – вырвалось у Лейни.
Она вспыхнула. Колли подался вперед.
– Он не приходил к вам? – недоуменно спросил Тейт. – По-моему, он выразился ясно.
– Не в пятницу. Я должна была… встретиться с ним в субботу, – с трудом проговорила Лейни.
Тейт покачал головой.
– Я виделся с ним вечером в пятницу. Перед тем у него был разговор с Колли, и Колли сказал ему, чтобы он не приближался к Лейни. Колли старался помешать… м-м… свиданию, которое Элейна назначила Престону на субботу. – Тейт перевел взгляд на шерифа. – Престон решил, что отправится к ней назло Колли. Он поклялся, что еще до рассвета… впрочем, это неважно. Он пытался дозвониться до нее из моего плавучего дома, не сумел и сказал, что пойдет в гостиницу.
Щеки Лейни горели, но она старалась держаться уверенно, думая о том, с каким достоинством вела бы себя на ее месте ее старая тетушка.
– В пятницу Престон в «Магнолию» не приходил.
– Должен был прийти, – уверенно возразил Тейт. – Я заходил в «Магнолию» в субботу. На стоянке были следы от колес его «Ягуара». У меня было чувство, что я должен был остановить Престона, но потом я увидел вас, Элейна. С вами все было в порядке. Значит, я напрасно беспокоился. Было видно, что ночью с вами ничего плохого не случилось.
– Да нет же, это было…
Лейни прикусила язык. Как могла она говорить о субботней ночи в присутствии Колли?
– Итак, можно считать установленным, что в пятницу вечером Престон поехал в «Магнолию», – подытожил Уэй. – И с тех пор никто его не видел.
– Я хочу с тобой поговорить. Наедине, – решительно объявил Колли, поворачиваясь к Лейни.
– Колли!
Окрик Уэя как будто хлестнул его, и он повернул голову.
– В субботу вечером на вас были эти же ботинки?
– Что-о?
Не только Колли, но и все остальные в изумлении уставились на Уэя.
– Эти ботинки были на вас в субботу вечером?
– Да. А что?
– Правая подошва чем-то запачкана. Похоже на цемент. Где вы могли ступить в цемент?
Колли, озадаченный, осмотрел подошву.
– Я…
Ответить он не мог, и только отвернулся от Уэя.
– У меня есть одно соображение. – Уэй обращался к шерифу, но не сводил глаз со смущенного лица Колли. – Нам нужно еще раз побывать в «Магнолии».
– Зачем? Мы только вчера обыскали там каждый дюйм! – запротестовал Джерри. – Я там каждую паутинку найду с закрытыми глазами!
– Мы не побывали в погребе. Дверь придется взломать: ее заложили цементом.
Колли вздрогнул. Шериф и Джерри в один голос повторили:
– В погребе?
– У вашего коллеги экстравагантная идея, – шутливо бросил Тейт.
– Ничего подобного. Я знаю, о чем говорю. – Уэй бросил еще один многозначительный взгляд на Колли. – Сегодня утром я заметил под кучей камней возле самой двери пятно. Появилось оно наверняка недавно, раз его до сих пор не смыло дождем. И похоже оно на… кровь.
– Так Престон в погребе? – ахнул Джерри.
Лейни знала, что Уэй ошибается, но при людях она смогла только выдавить из себя:
– В бурю погреб залило. Там воды на три фута.
– Тем удобнее спрятать там труп, – невозмутимо возразил Уэй. – Если я не прав, мы ничего не теряем. А вот если я прав…
– Кто мог спрятать его в погребе? – спросил Джерри.
Уэй вновь смерил взглядом Колли, но только пожал плечами:
– Пока не знаю.
Шериф недовольно хмыкнул и поднялся.
– Захватите лопаты и ломы, – распорядился он.
– Пусть Лейни поедет с нами, – попросил Уэй. – Тетя Дебора и тетя Оливия захотят узнать, что происходит. Лейни поможет мне объяснить.
Неожиданно Колли вскочил, рванулся к Лейни и схватил ее за запястье.
– Лейни, пожалуйста. Мне очень нужно с тобой поговорить.
Лейни испуганно отстранилась от него.
– Колли, потом.
Уэй пристально посмотрел на них и обратился к Колли:
– Я еще не понимаю всего до конца, но подозреваю, о чем вы хотите с ней говорить. Если в погребе мы найдем то, что я предполагаю, и если вы испачкали ботинок цементом там, где я думаю, я буду вынужден последовать вчерашнему совету Боулса.
– Валяйте. – Колли неожиданно разозлился. – Можете избить меня, если это заставит ее выслушать меня.
Нет. Нет. Нет.
Только это короткое слово вертелось в мозгу Лейни.
Она стояла на заднем дворе и смотрела на дом тети Оливии. Дебора стояла рядом с ней, но смотрела в другую сторону, туда, где возле каменной двери орудовали ломами мужчины.
Шериф вызвал в «Магнолию» Джеймса с его сыщиком и Дьявола Ролинса.
Колли остался ждать у забора, как велел ему Роберсон. Колли повиновался, но про себя решил, что при первой возможности подойдет к Лейни. И она это знала, как знала и то, что не позволит ему заговорить. Он спросит ее, с кем она провела ночь с субботы на воскресенье. А теперь она сама не знает ответа.
Идиотская мелодия зазвучала у нее в голове. «Кто малиновку убил? Тело в погреб положил…» [8]
Бабочка села на стебель таволги, крылышки ее блестели на солнце как стекляшки.
Уэй приблизился к ней, и она схватила его за руку.
– Ты ведь знаешь, что его там быть не может, – прошептала она. – Погреб заделали утром в субботу. Престон пришел ко мне в угловой номер в субботу поздно вечером. Разве ты не понимаешь? – Лейни попыталась рассмеяться, но вместо этого вдруг всхлипнула. – Уэй, если он уже был мертв, кто же был со мной ночью?
Глава 18
«Я. Той ночью с тобой был я. Как же ты не почувствовала? Как ты не догадалась?»
Колли напрягся, как струна. Неимоверных усилий ему стоило остаться на месте. Он готов был признаться хоть здесь, перед всеми. Он виновен в грехе, но не в убийстве.
Несколько суток во сне и наяву он думал только о том, что происходило в дальней комнате на верхнем этаже. Раз за разом он прокручивал в памяти то, что делал с Лейни в ту ночь…
В ту ночь сквозь тяжелые ветви деревьев ярко светила луна. Ее лучи добирались даже до стены гостиницы, прикрытой от нескромных глаз старым вязом. Он взглянул вверх, на балкон, на окно угловой комнаты на верхнем этаже. Она возненавидит его. Одного этого достаточно, чтобы отказаться от своих намерений, но есть и еще одно обстоятельство. Лейни сама вольна распоряжаться собой. Она ясно дала ему понять, что ему теперь в ее жизни места нет.
Он долго думал об этом и все-таки пришел к гостинице, оставив грузовик на дороге возле заросшего пруда.
Только один раз остановился Колли: возле каменной двери погреба. Непривычно выглядело это место без старого клена, который повалил ураган. Он спрятался в темном месте возле погреба, стараясь не наступить в не просохший еще после дневных работ цемент.
Теперь оставалось только ждать. Ждать, чтобы выяснить, насколько хорошо его ветреный кузен усвоил то, что Колли сказал ему накануне.
Ты не притронешься к ней!
Колли надоели игры Престона. И с Элейной ему все было ясно. Она не любит Престона. И что бы ни случилось, она не окажется с ним в постели.
Она одна в той комнате наверху, и только Колли в целом свете знает, что она там и для чего она туда пришла. Он замер, как зверь, готовый к броску.
Бог свидетель, он немало вынес за последние недели. Не из железа же он сделан, он не вытерпит, чтобы Престон овладел Лейни у него под носом. Он поднимется туда и отведет ее в теткин дом, даже если для этого ему придется ее связать. Эту ночь она не проведет в «Магнолии».
Поднимаясь по лестнице, он думал о том, что ведет его инстинкт самосохранения. С каждой ступенькой его сердце билось все сильнее. Он прошел по коридору к дальней двери и постучал.
Тишина. Он постучал еще раз.
– Лейни.
Несомненно, она слышит его. И тем не менее до него не доносится никаких звуков, только автомобиль проехал где-то вдали, да глухо гудит вентилятор на окне.
Он отодвинул штору и прижался к стеклянной двери, стараясь заглянуть в комнату. Разглядеть он смог только световое пятно. Что это может быть?
Свеча на столике возле кровати. Она освещает совсем немного, и все же этого достаточно…
Дыхание Колли замерло.
Ее грудь. Безупречной формы. Обнаженная.
С шумом он вдохнул воздух, с трудом расправил плечи. Колли закрыл глаза, но продолжал видеть ее грудь кремового цвета, освещенную слабым пламенем свечи.
Неожиданно он понял, что она спит. Как может женщина заснуть, когда она ждет мужчину? Как могло ей прийти в голову дожидаться Престона в костюме Евы?
– Нет!
Кому он сказал это, да еще вслух? Ей? Себе? Собственной плоти? Или своему… желанию?
Бессознательно, как в полусне, Колли сбросил ботинки. Двигался он словно марионетка, которой управляет воля кукловода.
Зачем-то он нагнулся, взял ботинки, поставил их у порога, а выпрямившись, ощутил, что чем-то перепачкал руку, и вытер ее о штанину. По всей видимости, он все-таки ступил во влажный цемент.
А потом он повернул дверную ручку.
Дверь не поддалась, и тут Колли понял, что она заперта изнутри, а у него нет ключа. Наверное, у Престона ключ есть. Он зарычал от ярости и, не сознавая, что делает, нажал на дверное стекло. Совершенно неожиданно оно подалось, Колли осторожно вынул его и ступил внутрь.
Теперь они были в комнате вдвоем. Он и она.
Он аккуратно вставил стекло на место и стоял, тяжело дыша, и ждал, что она проснется, закричит, прикажет ему уйти.
Но она по-прежнему сладко спала.
– Лейни.
Он умолял. Если она сейчас проснется, к нему вернется рассудок. Он стряхнет с себя наваждение и уйдет.
Звук его шагов скрыло жужжание вентилятора. А свеча как будто разгорелась, или глаза его привыкли к мраку. Так или иначе, его взору открылись новые сокровища.
Она лежала на спине. Голову Лейни повернула набок, так что Колли видел только ее профиль и изящную длинную шею. Темные шелковистые волосы разметались по подушке. Покрывало ее только полотенце, но и то, что он мог видеть, сводило Колли с ума.
Гладкие загорелые руки. Плоский живот. Линии ее ног уходили в темноту. Одна грудь скрыта от эфемерного света свечи, другая освещена.
Колли не смог бы оторвать взгляда, даже если бы речь шла о его жизни. Он умер бы на месте и все-таки смотрел бы до последнего вздоха.
Он протянул руку, рука дрожала. Внезапным порывистым движением он погасил свечу. Осталась только темнота. И еще она и он, одни. Никто их не увидит.
Последним сверхчеловеческим усилием воли он тряхнул спинку кровати.
– Лейни.
Собственный голос показался ему незнакомым. Наверное, из-за того, что дрожал от страсти.
Что-то со стуком упало с кровати. Колли нагнулся и нащупал – бутылку. Содержимое лилось ему на руки. Джин.
Он не знал, сколько обжигающей жидкости она приняла внутрь и сколько пролилось на пол. Но теперь он чувствовал отчетливый запах алкоголя, смешивавшийся с ароматом, исходившим от ее волос.
Колли напрягся, как струна. Неимоверных усилий ему стоило остаться на месте. Он готов был признаться хоть здесь, перед всеми. Он виновен в грехе, но не в убийстве.
Несколько суток во сне и наяву он думал только о том, что происходило в дальней комнате на верхнем этаже. Раз за разом он прокручивал в памяти то, что делал с Лейни в ту ночь…
В ту ночь сквозь тяжелые ветви деревьев ярко светила луна. Ее лучи добирались даже до стены гостиницы, прикрытой от нескромных глаз старым вязом. Он взглянул вверх, на балкон, на окно угловой комнаты на верхнем этаже. Она возненавидит его. Одного этого достаточно, чтобы отказаться от своих намерений, но есть и еще одно обстоятельство. Лейни сама вольна распоряжаться собой. Она ясно дала ему понять, что ему теперь в ее жизни места нет.
Он долго думал об этом и все-таки пришел к гостинице, оставив грузовик на дороге возле заросшего пруда.
Только один раз остановился Колли: возле каменной двери погреба. Непривычно выглядело это место без старого клена, который повалил ураган. Он спрятался в темном месте возле погреба, стараясь не наступить в не просохший еще после дневных работ цемент.
Теперь оставалось только ждать. Ждать, чтобы выяснить, насколько хорошо его ветреный кузен усвоил то, что Колли сказал ему накануне.
Ты не притронешься к ней!
Колли надоели игры Престона. И с Элейной ему все было ясно. Она не любит Престона. И что бы ни случилось, она не окажется с ним в постели.
Она одна в той комнате наверху, и только Колли в целом свете знает, что она там и для чего она туда пришла. Он замер, как зверь, готовый к броску.
Бог свидетель, он немало вынес за последние недели. Не из железа же он сделан, он не вытерпит, чтобы Престон овладел Лейни у него под носом. Он поднимется туда и отведет ее в теткин дом, даже если для этого ему придется ее связать. Эту ночь она не проведет в «Магнолии».
Поднимаясь по лестнице, он думал о том, что ведет его инстинкт самосохранения. С каждой ступенькой его сердце билось все сильнее. Он прошел по коридору к дальней двери и постучал.
Тишина. Он постучал еще раз.
– Лейни.
Несомненно, она слышит его. И тем не менее до него не доносится никаких звуков, только автомобиль проехал где-то вдали, да глухо гудит вентилятор на окне.
Он отодвинул штору и прижался к стеклянной двери, стараясь заглянуть в комнату. Разглядеть он смог только световое пятно. Что это может быть?
Свеча на столике возле кровати. Она освещает совсем немного, и все же этого достаточно…
Дыхание Колли замерло.
Ее грудь. Безупречной формы. Обнаженная.
С шумом он вдохнул воздух, с трудом расправил плечи. Колли закрыл глаза, но продолжал видеть ее грудь кремового цвета, освещенную слабым пламенем свечи.
Неожиданно он понял, что она спит. Как может женщина заснуть, когда она ждет мужчину? Как могло ей прийти в голову дожидаться Престона в костюме Евы?
– Нет!
Кому он сказал это, да еще вслух? Ей? Себе? Собственной плоти? Или своему… желанию?
Бессознательно, как в полусне, Колли сбросил ботинки. Двигался он словно марионетка, которой управляет воля кукловода.
Зачем-то он нагнулся, взял ботинки, поставил их у порога, а выпрямившись, ощутил, что чем-то перепачкал руку, и вытер ее о штанину. По всей видимости, он все-таки ступил во влажный цемент.
А потом он повернул дверную ручку.
Дверь не поддалась, и тут Колли понял, что она заперта изнутри, а у него нет ключа. Наверное, у Престона ключ есть. Он зарычал от ярости и, не сознавая, что делает, нажал на дверное стекло. Совершенно неожиданно оно подалось, Колли осторожно вынул его и ступил внутрь.
Теперь они были в комнате вдвоем. Он и она.
Он аккуратно вставил стекло на место и стоял, тяжело дыша, и ждал, что она проснется, закричит, прикажет ему уйти.
Но она по-прежнему сладко спала.
– Лейни.
Он умолял. Если она сейчас проснется, к нему вернется рассудок. Он стряхнет с себя наваждение и уйдет.
Звук его шагов скрыло жужжание вентилятора. А свеча как будто разгорелась, или глаза его привыкли к мраку. Так или иначе, его взору открылись новые сокровища.
Она лежала на спине. Голову Лейни повернула набок, так что Колли видел только ее профиль и изящную длинную шею. Темные шелковистые волосы разметались по подушке. Покрывало ее только полотенце, но и то, что он мог видеть, сводило Колли с ума.
Гладкие загорелые руки. Плоский живот. Линии ее ног уходили в темноту. Одна грудь скрыта от эфемерного света свечи, другая освещена.
Колли не смог бы оторвать взгляда, даже если бы речь шла о его жизни. Он умер бы на месте и все-таки смотрел бы до последнего вздоха.
Он протянул руку, рука дрожала. Внезапным порывистым движением он погасил свечу. Осталась только темнота. И еще она и он, одни. Никто их не увидит.
Последним сверхчеловеческим усилием воли он тряхнул спинку кровати.
– Лейни.
Собственный голос показался ему незнакомым. Наверное, из-за того, что дрожал от страсти.
Что-то со стуком упало с кровати. Колли нагнулся и нащупал – бутылку. Содержимое лилось ему на руки. Джин.
Он не знал, сколько обжигающей жидкости она приняла внутрь и сколько пролилось на пол. Но теперь он чувствовал отчетливый запах алкоголя, смешивавшийся с ароматом, исходившим от ее волос.