Страница:
Что-то случилось. Что именно? Рука Уэя почему-то потянулась к кобуре. Язык Лейни прилип к гортани. А Дьявол напрягся, готовясь к удару.
– Шериф вызвал бригаду из Нэшвилла. Ребята уже едут туда. Еще он просил вызвать туда вашего сына Джеймса; он тоже сейчас в дороге. И я должен привезти туда вас, потому что… – Уэй сделал вдох и выпалил: – В затопленном карьере обнаружен автомобиль. Новенький серебристый «Ягуар» последней модели.
Старик с шумом выдохнул воздух, а Лейни открыла рот и не произнесла ни звука.
Наконец Уэй осмелился посмотреть Дьяволу в глаза.
– Это машина Престона.
Лейни казалось, что Дьявол и Уэй проговорили много часов. Она почти не слышала слов: у нее звенело в ушах. Ей было плохо, и она видела, что старику не легче. Лицо его сделалось серым, а когда ему понадобилось стереть пот с лица, он поднял руку так, словно к ней был привязан тяжелый груз.
Мужчины сошли с крыльца и двинулись по зеленому газону. Лейни вышла на воздух вслед за ними, и в ноздри ей ударил сладкий запах жимолости, смешанный с пряным, тяжелым ароматом сассафраса.
Она вдыхала воздух, и кровь струилась по ее жилам.
Мертвецы не ощущают этого.
Лейни опустилась на стул на передней веранде и сжалась в комок. Машина Уэя казалась пятном на темной ленте дороги. Уэй шел к джипу, а Дьявол смотрел ему вслед, засунув руки в карманы комбинезона.
Наверное, он думает о том, что его внук мертв.
А разве это может быть? Мертвый – это слово никак не подходит золотоволосому жизнелюбцу Престону.
Так почему же его машина на дне карьера?
«Наверное, я должен был его убить там, у карьера».
Лейни вздрогнула. Как будто Колли незримо появился перед ней и повторил свои недавние слова – так ясно она их услышала. Они так же реальны, как и жужжание мух.
Дьявол снова поднялся на крыльцо. Шерсть сопровождавшего его кота блестела на солнце.
– Он не советует мне ехать в Ло-Джо, – без предисловий сказал Альберт. – Пошел он к черту. И тебя он туда не пустит.
– Наверное.
– Я хотел бы тебе кое-что сказать, пока я здесь.
Говорил он вроде бы спокойно, и все же было в его голосе что-такое, от чего мурашки побежали у Лейни по коже.
– В субботу вечером мы с Колли… скажем, поспорили. Он ушел из дома и больше не возвращался. Его вещи, его одежда на месте. А самого его нет.
Лейни как будто осенило. Значит, не только судьба Престона мучает Альберта.
– Нет, – проговорила она. – Не может быть.
– В жизни я совершил кое-какие ошибки. И мне нужно время, чтобы кое-что объяснить ему. Я очень надеюсь, что у меня еще есть это время. Сейчас я поеду в Ло-Джо. Водитель из меня уже никакой, но сюда я добрался, так что доберусь и туда. Я приехал к тебе, потому что подумал: вот ты свистнешь опять, и он придет. Только вряд ли он там… там, где может тебя услышать.
Лейни хотела зажать уши ладонями, но руки налились свинцом.
– Я еду с вами.
Непонятным образом по городу разнесся слух, что в затопленном карьере найден автомобиль, а в нем, возможно, мертвое тело. Полиции пришлось перекрыть подъезд к Ло-Джо по Мартин-Холлоу-роуд, и местные машины и их владельцы, проявившие живейший интерес к загадке, запрудили обочины дороги.
Грузовик Дьявола остановился у полицейского поста. Лейни выбралась из кабины и зажмурилась от яркого солнца. Впереди, у той черты, за которую шериф запретил пускать кого-либо, толпились люди.
Дьявол и Лейни зашагали вперед.
– Незачем вам стоять так близко, – бросил Дьявол двум грузным пожилым дамам с крашенными хной волосами, стоявшим под пестрым зонтиком и оживленно беседовавшим.
Та дама, что держала в руке зонтик, – Лейни узнала в ней Беллу Фостер, – чуть не подпрыгнула от неожиданности и торопливо отвела от старика взгляд.
– Дья… Альберт, как вы меня напугали!
– Я пройду туда, – сказала Лейни, ни к кому не обращаясь.
Они с Дьяволом прошли дальше, а две дамы проводили их любопытными взглядами. Джерри Бирн, единственный полицейский в Спрингсе, не считая шерифа и его помощника Уэя, без звука пропустил их.
Лейни остановилась, увидев воду – сверкающую, глубокую, холодную. В ее поверхности отражались серые камни и голубое небо с единственным белым облаком, как будто застывшим как раз над колодцем.
Голова Лейни кружилась, и она чувствовала, как здравый рассудок покидает ее. Если сейчас там найдут Колли, она немедленно прыгнет в воду. Это будет несложно. Она уже побывала в этом колодце. И на этот раз ее не успеют спасти, потому что нет Колли.
– Лейни, уходи. – Уэй тронул ее за локоть и слегка оттолкнул от края обрыва. – Я не спрашиваю, почему ты приехала. Надин сказала мне, что Колли пропал. Могу тебе только сказать, что у него достаточно мозгов и он не стал бы топиться в Ло-Джо. – Он кивнул на другую сторону карьера, туда, где над водой нависли серые камни. – Видишь, и этот явился на пикник.
Лейни подняла голову и увидела крепко сбитого мужчину, неподвижно стоявшего над обрывом.
– Ллойд Тейт, – проговорила она.
– Который всюду сует свой нос, – проворчал Уэй.
А работа на обрывистом берегу уже кипела вовсю. Шериф, стоявший возле машины технической помощи, отдавал распоряжения. У открытых ворот расположились: автомобиль спасательной бригады, фургон «Скорой помощи» и зловещего вида черный «Олдсмобиль» неизвестного назначения.
Оператор высунулся из кабины машины техпомощи и крикнул шерифу:
– Водолаз передал по рации: он закрепил тросы. Начинаем тянуть!
Шериф махнул рукой в знак того, что сообщение принято, и торопливо зашагал к «Олдсмобилю». Лейни видела, как он постучал в окно, и из него высунулся водитель – рыжеволосый молодой человек в солнечных очках.
Обе дверцы машины открылись. С пассажирского сиденья выбрался человек и, сгорбившись, приблизился к краю обрыва. Лейни поняла, что это Джеймс Ролинс.
Жалость кольнула ее.
Джеймс, шериф и еще один человек в строгом костюме оказались так близко, что Лейни разобрала слова шерифа:
– Не стоило бы вам подходить. Не знаю, в каком состоянии…
Мотор машины техпомощи взревел, и уходящие в воду тросы натянулись.
– Сейчас вытянут, – выдохнул Уэй. – Наверное, зацепился за что-то.
Никто ему не ответил. Все напряженно ждали.
Появление серебристого «Ягуара» почему-то застало всех присутствующих врасплох, словно бы они ожидали увидеть что-то другое. Как кровь, стекала вода с погнутых бамперов, с разбитого стекла, с пропоротых шин. «Ягуар», как белесый монстр, поднимался из неведомых глубин. Тросы заскрипели, и машина повисла в воздухе, как поднятый на веревках труп.
Дьявол не шевелился. Казалось, он даже не дышал, и тем страшнее показался Лейни его горестный вздох.
– Его машина, – услышала она.
Шериф подбежал к машине техпомощи, коротко переговорил с оператором и крикнул:
– Водолаз поднимается! В машине никого нет.
Уэй вздохнул с облегчением, но тут опять раздался голос шерифа:
– В машине никого, но… в воде мертвое тело.
– Престон, – простонал Дьявол.
– Нет, – закричал шериф, – это не ваш внук. Мы не знаем, кто это. Вероятно, «Ягуар» сдвинул камни при падении. Водолаз передает, что тело пролежало там какое-то время.
Дьявол шагнул вперед, хватая руками воздух.
– Броди…
Луч надежды осветил его лицо, и шериф не сразу ответил ему:
– Нет, мистер Ролинс. Водолаз утверждает, что это женщина. Не знаю уж, как он разобрался там, в темноте.
Наступила мертвая тишина.
– Что еще за женщина? – выговорил наконец Уэй.
Глава 15
– Шериф вызвал бригаду из Нэшвилла. Ребята уже едут туда. Еще он просил вызвать туда вашего сына Джеймса; он тоже сейчас в дороге. И я должен привезти туда вас, потому что… – Уэй сделал вдох и выпалил: – В затопленном карьере обнаружен автомобиль. Новенький серебристый «Ягуар» последней модели.
Старик с шумом выдохнул воздух, а Лейни открыла рот и не произнесла ни звука.
Наконец Уэй осмелился посмотреть Дьяволу в глаза.
– Это машина Престона.
Лейни казалось, что Дьявол и Уэй проговорили много часов. Она почти не слышала слов: у нее звенело в ушах. Ей было плохо, и она видела, что старику не легче. Лицо его сделалось серым, а когда ему понадобилось стереть пот с лица, он поднял руку так, словно к ней был привязан тяжелый груз.
Мужчины сошли с крыльца и двинулись по зеленому газону. Лейни вышла на воздух вслед за ними, и в ноздри ей ударил сладкий запах жимолости, смешанный с пряным, тяжелым ароматом сассафраса.
Она вдыхала воздух, и кровь струилась по ее жилам.
Мертвецы не ощущают этого.
Лейни опустилась на стул на передней веранде и сжалась в комок. Машина Уэя казалась пятном на темной ленте дороги. Уэй шел к джипу, а Дьявол смотрел ему вслед, засунув руки в карманы комбинезона.
Наверное, он думает о том, что его внук мертв.
А разве это может быть? Мертвый – это слово никак не подходит золотоволосому жизнелюбцу Престону.
Так почему же его машина на дне карьера?
«Наверное, я должен был его убить там, у карьера».
Лейни вздрогнула. Как будто Колли незримо появился перед ней и повторил свои недавние слова – так ясно она их услышала. Они так же реальны, как и жужжание мух.
Дьявол снова поднялся на крыльцо. Шерсть сопровождавшего его кота блестела на солнце.
– Он не советует мне ехать в Ло-Джо, – без предисловий сказал Альберт. – Пошел он к черту. И тебя он туда не пустит.
– Наверное.
– Я хотел бы тебе кое-что сказать, пока я здесь.
Говорил он вроде бы спокойно, и все же было в его голосе что-такое, от чего мурашки побежали у Лейни по коже.
– В субботу вечером мы с Колли… скажем, поспорили. Он ушел из дома и больше не возвращался. Его вещи, его одежда на месте. А самого его нет.
Лейни как будто осенило. Значит, не только судьба Престона мучает Альберта.
– Нет, – проговорила она. – Не может быть.
– В жизни я совершил кое-какие ошибки. И мне нужно время, чтобы кое-что объяснить ему. Я очень надеюсь, что у меня еще есть это время. Сейчас я поеду в Ло-Джо. Водитель из меня уже никакой, но сюда я добрался, так что доберусь и туда. Я приехал к тебе, потому что подумал: вот ты свистнешь опять, и он придет. Только вряд ли он там… там, где может тебя услышать.
Лейни хотела зажать уши ладонями, но руки налились свинцом.
– Я еду с вами.
Непонятным образом по городу разнесся слух, что в затопленном карьере найден автомобиль, а в нем, возможно, мертвое тело. Полиции пришлось перекрыть подъезд к Ло-Джо по Мартин-Холлоу-роуд, и местные машины и их владельцы, проявившие живейший интерес к загадке, запрудили обочины дороги.
Грузовик Дьявола остановился у полицейского поста. Лейни выбралась из кабины и зажмурилась от яркого солнца. Впереди, у той черты, за которую шериф запретил пускать кого-либо, толпились люди.
Дьявол и Лейни зашагали вперед.
– Незачем вам стоять так близко, – бросил Дьявол двум грузным пожилым дамам с крашенными хной волосами, стоявшим под пестрым зонтиком и оживленно беседовавшим.
Та дама, что держала в руке зонтик, – Лейни узнала в ней Беллу Фостер, – чуть не подпрыгнула от неожиданности и торопливо отвела от старика взгляд.
– Дья… Альберт, как вы меня напугали!
– Я пройду туда, – сказала Лейни, ни к кому не обращаясь.
Они с Дьяволом прошли дальше, а две дамы проводили их любопытными взглядами. Джерри Бирн, единственный полицейский в Спрингсе, не считая шерифа и его помощника Уэя, без звука пропустил их.
Лейни остановилась, увидев воду – сверкающую, глубокую, холодную. В ее поверхности отражались серые камни и голубое небо с единственным белым облаком, как будто застывшим как раз над колодцем.
Голова Лейни кружилась, и она чувствовала, как здравый рассудок покидает ее. Если сейчас там найдут Колли, она немедленно прыгнет в воду. Это будет несложно. Она уже побывала в этом колодце. И на этот раз ее не успеют спасти, потому что нет Колли.
– Лейни, уходи. – Уэй тронул ее за локоть и слегка оттолкнул от края обрыва. – Я не спрашиваю, почему ты приехала. Надин сказала мне, что Колли пропал. Могу тебе только сказать, что у него достаточно мозгов и он не стал бы топиться в Ло-Джо. – Он кивнул на другую сторону карьера, туда, где над водой нависли серые камни. – Видишь, и этот явился на пикник.
Лейни подняла голову и увидела крепко сбитого мужчину, неподвижно стоявшего над обрывом.
– Ллойд Тейт, – проговорила она.
– Который всюду сует свой нос, – проворчал Уэй.
А работа на обрывистом берегу уже кипела вовсю. Шериф, стоявший возле машины технической помощи, отдавал распоряжения. У открытых ворот расположились: автомобиль спасательной бригады, фургон «Скорой помощи» и зловещего вида черный «Олдсмобиль» неизвестного назначения.
Оператор высунулся из кабины машины техпомощи и крикнул шерифу:
– Водолаз передал по рации: он закрепил тросы. Начинаем тянуть!
Шериф махнул рукой в знак того, что сообщение принято, и торопливо зашагал к «Олдсмобилю». Лейни видела, как он постучал в окно, и из него высунулся водитель – рыжеволосый молодой человек в солнечных очках.
Обе дверцы машины открылись. С пассажирского сиденья выбрался человек и, сгорбившись, приблизился к краю обрыва. Лейни поняла, что это Джеймс Ролинс.
Жалость кольнула ее.
Джеймс, шериф и еще один человек в строгом костюме оказались так близко, что Лейни разобрала слова шерифа:
– Не стоило бы вам подходить. Не знаю, в каком состоянии…
Мотор машины техпомощи взревел, и уходящие в воду тросы натянулись.
– Сейчас вытянут, – выдохнул Уэй. – Наверное, зацепился за что-то.
Никто ему не ответил. Все напряженно ждали.
Появление серебристого «Ягуара» почему-то застало всех присутствующих врасплох, словно бы они ожидали увидеть что-то другое. Как кровь, стекала вода с погнутых бамперов, с разбитого стекла, с пропоротых шин. «Ягуар», как белесый монстр, поднимался из неведомых глубин. Тросы заскрипели, и машина повисла в воздухе, как поднятый на веревках труп.
Дьявол не шевелился. Казалось, он даже не дышал, и тем страшнее показался Лейни его горестный вздох.
– Его машина, – услышала она.
Шериф подбежал к машине техпомощи, коротко переговорил с оператором и крикнул:
– Водолаз поднимается! В машине никого нет.
Уэй вздохнул с облегчением, но тут опять раздался голос шерифа:
– В машине никого, но… в воде мертвое тело.
– Престон, – простонал Дьявол.
– Нет, – закричал шериф, – это не ваш внук. Мы не знаем, кто это. Вероятно, «Ягуар» сдвинул камни при падении. Водолаз передает, что тело пролежало там какое-то время.
Дьявол шагнул вперед, хватая руками воздух.
– Броди…
Луч надежды осветил его лицо, и шериф не сразу ответил ему:
– Нет, мистер Ролинс. Водолаз утверждает, что это женщина. Не знаю уж, как он разобрался там, в темноте.
Наступила мертвая тишина.
– Что еще за женщина? – выговорил наконец Уэй.
Глава 15
– Меня колотит от страха, – призналась Эбби Хорнер и передернула плечами. – Человек пропал без вести, в каменоломне неизвестный труп… Я сегодня ночью глаз не сомкну.
– У нас тут появился маньяк-убийца, вот что я вам скажу, – громко объявил Бен Сандерс, перекрывая гул голосов в гостиной. – И это еще не конец, помяните мое слово.
Весь Спрингс, казалось, забыл, что «Магнолия» пострадала от бури, и ресторан временно закрыт. Обыватели стянулись сюда просто потому, что в городе не было другого места для общественных собраний.
– Это в самом деле машина Престона? – тихо спросила Дебора у дочери.
– Да, – ответила Лейни, глотая комок в горле.
– Значит, он, наверное…
Дебора не договорила. Молчала и Лейни.
– Не верю, что та женщина по доброй воле прыгнула в карьер, – громко заявила Белла. – Вот увидите, вскрытие покажет, что ее убили. – Эту точку зрения несколько минут назад уже высказал Бен, и все присутствующие охотно согласились с ним, как сейчас согласились с Беллой. – Молодой Ролинс, знаете ли, любил свою машину. Раз она оказалась в воде, значит, бедняга мертв.
В разговор вступила Альма Форбс, библиотекарша:
– Водолаз сказал, что та женщина пролежала там какое-то время. Что бы это значило? У нас в городе никто не пропадал.
В наступившем молчании любой заинтересованный человек расслышал бы ответ, который, однако, никто не решался произнести вслух.
Старый Бен осторожно заметил:
– Знаете ли, около фермы Ролинса часто крутятся бродяги.
– Так вы считаете, что это какая-нибудь бродяжка? – надменно обратилась к нему Белла.
– А что? Очень даже может быть. Тогда понятно, почему мы ее не знаем.
Белла вдруг сунула палец в рот, как школьница, – жест, нелепый для стареющей матроны.
– А как же тогда, по-вашему, она оказалась в Ло-Джо?
И снова в гостиной «Магнолии» наступило молчание, которое решился нарушить опять-таки Бен:
– Ни одна живая душа не знает, что за сброд живет на ферме и куда они все после сезона деваются. Никто, кроме разве что Колли Ролинса. И только он может ходить в Ло-Джо, не спрашиваясь у Дьявола.
«Наверное, я должен был его убить там, у карьера».
– Нет, – не выдержала Лейни. – Этого не может быть!
Она страстно желала убедить в этом не только всех собравшихся в «Магнолии», но и собственное сердце.
– Ты всю жизнь слепо веришь в этого мальчишку с реки, – насмешливо сказала Белла.
– А что вы хотите? – вмешалась Эбби. – Мальчишку растили как дикого зверя, и вот вам результат.
– Ну да, конечно, – тут же согласилась Белла. – У Колли Ролинса есть деньги и влияние. Альберт решил, что Колли должен стать в нашем городе царем и богом. Наверное, Колли возомнил, что и убийство сойдет ему с рук.
В гостиной поднялся ропот.
– Святую правду говорите, мэм, – сказал один из фермеров, сосед Бена, крупный, широкоплечий мужчина.
– Сюзан, о ком это они говорят? – послышался тихий голос Оливии. Старая леди и ее компаньонка, никем не замеченные, только что вошли в гостиную. – Лейни, – продолжала Оливия, – мы гуляли в саду и увидели, что тут полно людей. Почему все в гостиной? Надо же подавать ужин.
– Тетя, сегодня в «Магнолии» ужина не будет, – негромко сказала ей Дебора.
– Мисс Ливи, идемте домой. – Сюзан решительно взяла хозяйку под руку. – Незачем вам слушать злобные сплетни.
– Злобные сплетни? – возмутилась Белла. – Не смейте так говорить, Сюзан Макалистер! Это не сплетни! Кто-кто, а Оливия должна знать, что Колли способен убить Престона. Я надеюсь, она еще помнит, как они на ее глазах чуть не подрались из-за детской свистульки. Я-то, во всяком случае, помню. И вы тоже, Уэй! – воскликнула она, заметив, что помощник шерифа появился в дверях за спиной Оливии. – Я слышала, что несколько дней назад в Ло-Джо у них вышла стычка еще почище.
– У вас, Белла, всегда надежные источники информации, – проворчал Уэй.
– Это правда, что он тогда подрался с Престоном и жестоко его избил?
– Правда, – признался Уэй.
– Значит, наш долг – разыскать его и вздернуть на виселице, как бывало в старые времена, когда в стране был порядок, – отчеканил Бен. Он заметно приободрился в присутствии представителя закона. – Нам всем понятно, что там произошло.
– И он от нас не уйдет! – решительно поддержала его Эбби. – Теперь этого ублюдка не спасет и сам Дьявол, потому что он убийца, это ясно как день.
– И мы должны его остановить! – прогрохотал широкоплечий сосед Бена.
Не выдержав, Лейни бросилась к двери. Тетя Оливия испуганно ухватила ее за руку.
– Лейни, почему они так плохо говорят про Колли?
– Потому что они его не знают.
– Но мы-то его хорошо знаем! Нельзя допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось, – возразила Оливия.
– На сей раз закон восторжествует! – торжественно провозгласила Белла.
Лейни опрометью выбежала из гостиной. Не останавливаясь и не сбавляя шага, она пересекла газон и влетела в темную кухню дома тети Оливии.
Какое право имеют они говорить о Колли как о преступнике? Маленький колдун, который вытащил ее из реки, плакал, когда умер Чарли, а потом сдержал слово чести, данное ее матери, – этот человек не мог совершить преступление, в котором все его обвиняют. Он же мягок на самом деле, он добрее всех в этом городе.
Колли – не убийца.
– Лейни.
Дебора нерешительно остановилась в дверях кухни.
– Мне нужно с ним поговорить! – крикнула Лейни.
– С Колли?
– Дьявол считает, что Колли мертв. А если он прав? Если я его никогда больше не увижу? Тогда все будут довольны, верно?
Она принялась колотить кулаками в стену.
– Я никогда не желала его смерти, – возразила Дебора.
– Мама, – Лейни перешла на шепот, – я старалась возненавидеть его. Но я не могу.
– Я же не просила тебя его ненавидеть.
– Ты не хочешь, чтобы мы были вместе.
Дебора не ответила, но по ее печальному лицу Лейни могла бы увидеть, что не ошиблась.
– Так было бы проще. Я боюсь его.
– Не надо, мама. Не надо бояться Колли. – Слова матери изумили Лейни. Какие бы противоречивые чувства она ни испытывала к Колли, к ним никогда не примешивался страх. – То, что он сделал, ужасно. Но он не такой, как говорят Белла и Эбби. Он же не хотел убивать папу. Он только защищался.
Впервые она произнесла вслух эти слова. Вдруг она поняла, насколько нелепа причина, заставившая ее враждебно относиться к Колли на протяжении трех лет.
Дебора приблизилась к дочери.
– Теперь это все не имеет значения. Джон умер. Может быть, ты простила Колли, но сможешь ли ты забыть?..
Лейни отшатнулась.
– Не знаю. Смогу ли я смотреть на него и видеть маленького колдуна, а не папу – на полу, в крови? Не знаю. Но я не могу полюбить другого. Что же мне делать?
– Мне нечего тебе сказать, дочка. Я не могу больше противиться неизбежному. Я с самого начала, с первого раза, как увидела вас вместе на реке, поняла, насколько сильно то, что связывает вас. И я испугалась. Мне казалось, что ты найдешь кого-то другого, против кого Джон не станет возражать, но видела, что надежды мои бесплодны.
– Мама, я старалась.
Дебора отбросила черную прядь Лейни со щеки.
– Я знаю, родная. Ты заставила себя поверить, что Колли намеренно убил Джона, потому что таким образом ты могла возненавидеть его. Но ненависть поглотила тебя целиком, как прежде любовь. И у тебя не оставалось душевных сил, чтобы обвинять себя. Но винить некого, Лейни. Я любила Джона, но хорошо знала, каким он становился, когда вспоминал гибель Бет.
– Мама, это невыносимо, когда весь город говорит о нем то самое, что я о нем думала все эти годы. – Она умоляюще взглянула на мать. – Послушай, я хочу сказать тебе, что Колли мог убить Престона. Когда ему что-то надо, он ни перед чем не остановится.
Дебора тихо вздохнула.
– Да, это правда. Дьявол может быть доволен. Он добился того, чего хотел, когда воспитывал в Колли жестокость. Он не в состоянии причинить зло тебе, но другому… Тому, например, кто попытается украсть тебя у него… Они говорят, что он дикарь. Они все тоже боятся его.
– Но он не убивал Престона, – упрямо сказала Лейни. – Он мог бы его убить, но в открытой драке. А потом не стал бы скрываться. Он дал бы себя арестовать. Он не стал бы прятать тело в колодце. – Голос ее задрожал. – Так где же он? Я не верю, что он умер. Послушай, мама, если его найдут, что с ним будет?
Колли выбрал именно это место для укрытия, потому что знал: никому, в том числе Дьяволу, не придет в голову искать его здесь. Ему требовалось время, чтобы поразмыслить о том, что сделано, и решить, что делать дальше.
Ночь была жаркая, ветер не колыхал кроны деревьев. Колли провел здесь трое суток и не слышал ни единого звука, кроме жалобной песни козодоя да стрекотания сверчка в стене.
Наверное, снаружи было прохладнее, а земля не могла быть жестче пола, на котором он ворочался, стараясь заснуть, но стены давали ему ощущение безопасности. Слишком тяжела была борьба с собой, которую он вел все это время.
И еще по одной причине он выбрал своим убежищем именно этот заброшенный дом в конце Мартин-Холлоу-роуд. Здесь жила и играла Лейни. Когда-то этот дом принадлежал Джону Торну, потому никто не придет сюда в поисках Колли. Здесь и только здесь он сможет найти ответы на многие вопросы.
«Лейни, прости меня», – мысленно молился он, глядя на потемневшие от времени стены.
Как он позволил себе настолько потерять голову? Он оказался именно таким, каким она, по-видимому, считала его. Таким, каким желал сотворить его Дьявол. Он совершил страшное деяние, отдавшись на волю самых темных мужских страстей – злобы, похоти, ревности.
Но ведь существует любовь. Он любит Лейни, и она когда-то любила его. Это никоим образом не оправдывает его, но хотя бы удержит от самоубийства.
«Так жить нельзя. Мне безразлично, как поступит Дьявол, и пусть весь мир катится в ад вместе со мной. Но мне нужно помириться с тобой, Лейни Торн».
– Что такое? Колли нашли, да? Нет? – завопила Лейни, едва Уэй показался на пороге кухни в среду утром.
– Не надо истерики, Лейни. Я должен задать тебе несколько вопросов, только и всего. – Уэй кивнул на распахнутую дверь, приглашая Лейни выйти на залитое утренним солнцем крыльцо. – Ты можешь мне не отвечать, но тогда тебе придется ответить Джеймсу и частному детективу из Нэшвилла, которого он нанял. Я приехал затем, чтобы предупредить тебя.
– О чем предупредить? – Она посмотрела на него с недоумением.
– «Ягуар» обыскали. Ничего особенного не нашли. На заднем сиденье лежали чемоданы Престона; по-видимому, он собрался уехать с фермы. А в отделении для перчаток был ключ. На бело-голубой ленточке.
Лейни словно обожгло кипятком. Значит, Уэй знает.
– Ты дала ему этот ключ?
Она тупо кивнула.
– Я знаю, для чего. – Он отвернулся, чтобы случайно не встретиться с нею взглядом. – Объяснения мне не нужны. Я только хочу знать, когда.
– В субботу.
Уэй сокрушенно кивнул.
– Это… Это плохо.
– Почему?
– Потому что это означает одно: ты видела его последней.
Нервным движением Лейни убрала прядь волос за ухо.
– Разве меня можно обвинить на этом основании?
– Нет – если он вышел из «Магнолии» целым и невредимым.
Лейни не могла говорить; стыд душил ее.
– Лейни, скажи мне, что он был жив и здоров, когда вышел отсюда.
Внимательные глаза Уэя читали раскаяние на ее лице.
– Думаю, да. Я спала.
– Он даже не разбудил тебя, уходя? – очень серьезно спросил Уэй.
Теперь придется говорить правду.
– Он прислал бутылку джина, и я напилась. Я почти не помню, что было в ту ночь.
Щека Уэя непроизвольно дернулась.
– Тогда понятно.
– Что тебе понятно?! – взорвалась она. – Ну да, ты был прав. Ты предупреждал, как погано я буду себя чувствовать после этого.
Уэй долго не решался задать следующий вопрос.
– А где был Колли в то время, как ты находилась в постели с Престоном?
– В моем сердце, – прошептала она с отчаянием. – В сердце…
Уэй вздохнул и опустился на плетеный стул.
– Лейни, родная моя, ну что мне с тобой делать? И как нам объяснить этот ключ в его машине?
– Это моя проблема.
– Да, знаю. – Уэй резко поднялся на ноги. – Покажи мне комнату. Прямо сейчас, пока частный детектив еще не узнал от шерифа про ключ. Сам по себе ключ ничего не доказывает: мало ли откуда он у Престона. Мы что-нибудь придумаем. Но надо убедиться, что в комнате не осталось улик против тебя. Тетя Дебора не переживет, если эта история выплывет наружу.
Он прав. Мама не должна ничего узнать.
– Идем, Уэй.
Она всегда любила эту комнату в конце коридора, но в этот раз ей не хотелось входить туда.
Увидев засохший букет роз на столике возле кровати, она отвернулась.
Уэй же не колебался. Он внимательно осмотрел свежезастланную постель, столик, ковер на полу.
– Тут ничего не изменилось с тех пор, как ты вышла отсюда?
Лейни покачала головой.
– Он отсюда ничего не забрал?
– Нет.
Уэй открыл платяной шкаф, и полупустая бутылка ярко сверкнула в солнечных лучах.
– Ого! Неужели ты столько выпила, ожидая Престона? Ты хоть что-нибудь помнишь?
– Почти нет, – призналась Лейни.
Уэй сунул бутылку под мышку.
– Идем отсюда.
Он пропустил Лейни вперед, повернулся, чтобы закрыть дверь, и бутылка выскользнула. Он успел задержать носком ботинка ее падение, и она не разбилась. Уэй наклонился, чтобы подобрать бутылку, и внимание его привлекло непонятное пятно на полу возле двери.
– Что такое? – обеспокоенно спросила Лейни.
– Не знаю. Похоже, отпечаток подошвы. Но это не грязь. – Он потрогал пятно пальцами и определил: – Цемент.
Лицо Лейни прояснилось.
– Ну да, в тот день рабочие ремонтировали заднее крыльцо, куда упало дерево. Еще они собирались замуровать вход в погреб. Наверное, Престон наступил…
– Не думаю. Престон оставил машину на задней стоянке, верно? Насколько я понимаю, он не стремился афишировать свой ночной визит? Зачем же ему проходить мимо погреба? А если это не он, то кто?
Лейни вдруг вспомнила человека, которого видела и в субботу возле двери погреба, и накануне возле затопленного карьера. Что-то болезненно сжалось у нее в груди.
– В субботу здесь был Ллойд Тейт.
Интересно, почему из всех субботних посетителей ей запомнился именно Ллойд?
– М-да, странно, – пробормотал Уэй. – Я ведь наводил о нем справки, сам не знаю почему. И ничего не сумел установить. Он утверждает, что он из Мемфиса, но там такой житель не зарегистрирован. Никто в окрестностях о нем не слышал.
Когда Уэй покинул «Магнолию», Лейни устроилась в качалке в углу большой гостиной. Она решила восстановить в памяти ночь с субботы на воскресенье.
Приходил Престон и спал с ней. Почти невыносимо думать об этом.
И все же против ее воли ее тянуло к другому, потрясающему, волшебному воспоминанию. Она решила, что с ней Колли, и захотела его, и он накрыл ее и вобрал в себя.
Она прикрыла глаза и отдалась воспоминаниям о слепом наслаждении, испытанном в те минуты. Она целовала его пальцы, а он положил руку…
Лейни опустила голову, отгоняя воспоминание. Все равно оно ложное. Колли не было с ней. И она ничего не может сказать Уэю.
Пусть найдут Колли и Престона, пусть оба они будут живы, тогда она посмотрит на них обоих, разберется в себе и решит…
– Грезишь, Лейни?
Тихий голос тети Оливии вывел ее из забытья, и она выпрямилась в качалке.
– Я не сплю, тетя.
Прохладная, пахнущая розами ладонь погладила ее по щеке.
– Какая разница? – Оливия усмехнулась. – Когда я сижу здесь и не сплю, ко мне приходят лучшие мои сны.
Старуха взяла с соседней качалки кота, уселась и положила животное себе на колени. Кот довольно замурлыкал.
– Знаешь, Лейни, жизнь уже течет мимо меня. Бывают дни, которые я помню совсем ясно, а иногда я как в тумане, ничего не вижу четко. Сегодня вот у меня с головой все в порядке. Пока, по крайней мере. Я вот вижу, что тебя что-то беспокоит.
С тетей Оливией можно разговаривать откровенно. Бедная старушка скорее всего и не вспомнит, о чем шла речь, она скоро опять погрузится в свой туман.
– Колли пропал. Где он? Ему ведь некуда идти.
– Он твой. Ты дала ему свисток. Что же он не приходит к тебе?
Лейни оторвала взгляд от своих рук и посмотрела старухе в глаза.
– Я думала, мне не нужно, чтобы он приходил. Из-за папы.
– Из-за папы? Твоего? Или – моего? Ты ведь его не знала, детка? Хорошим, хорошим человеком был Лэнсинг Блэкберн, но он ненавидел того, кого я любила. И вот я научилась ненавидеть папу.
Оливия не услышала, что ответила ей Лейни. Ей вспоминалась ее собственная жизнь.
– Я и не знала, насколько я возненавидела его, пока не нашла сейф. – Оливия теребила пуговицу; на руках ее сквозь тонкую кожу просвечивали голубые жилки. – Я даже Сюзан не показывала, она не поймет. А ты, Лейни, может быть, поймешь. Ты должна это увидеть.
Лейни удивленно подняла голову. Оливия расстегнула три верхние пуговицы на платье и достала из-за небольшого корсажа бумажный квадратик.
– Прочти, – прошептала Оливия.
Лейни осторожно развернула лист. Бумага пожелтела и сделалась ломкой от времени.
Это было письмо, написанное четким почерком. Чернила были такими густыми, что даже шестьдесят лет спустя можно было прочитать каждую букву.
«Я знаю, что это такое», – с горечью подумала Лейни.
Дорогая Оливия!
Твой отец говорит, что убьет меня, если я подойду к тебе еще раз. Но жить без тебя – хуже смерти. Я готов умереть ради тебя. Если ты любишь меня так же, как я тебя, то сумеешь оставить его и «Магнолию». Выходи в пятницу в полночь к каменному погребу.
– У нас тут появился маньяк-убийца, вот что я вам скажу, – громко объявил Бен Сандерс, перекрывая гул голосов в гостиной. – И это еще не конец, помяните мое слово.
Весь Спрингс, казалось, забыл, что «Магнолия» пострадала от бури, и ресторан временно закрыт. Обыватели стянулись сюда просто потому, что в городе не было другого места для общественных собраний.
– Это в самом деле машина Престона? – тихо спросила Дебора у дочери.
– Да, – ответила Лейни, глотая комок в горле.
– Значит, он, наверное…
Дебора не договорила. Молчала и Лейни.
– Не верю, что та женщина по доброй воле прыгнула в карьер, – громко заявила Белла. – Вот увидите, вскрытие покажет, что ее убили. – Эту точку зрения несколько минут назад уже высказал Бен, и все присутствующие охотно согласились с ним, как сейчас согласились с Беллой. – Молодой Ролинс, знаете ли, любил свою машину. Раз она оказалась в воде, значит, бедняга мертв.
В разговор вступила Альма Форбс, библиотекарша:
– Водолаз сказал, что та женщина пролежала там какое-то время. Что бы это значило? У нас в городе никто не пропадал.
В наступившем молчании любой заинтересованный человек расслышал бы ответ, который, однако, никто не решался произнести вслух.
Старый Бен осторожно заметил:
– Знаете ли, около фермы Ролинса часто крутятся бродяги.
– Так вы считаете, что это какая-нибудь бродяжка? – надменно обратилась к нему Белла.
– А что? Очень даже может быть. Тогда понятно, почему мы ее не знаем.
Белла вдруг сунула палец в рот, как школьница, – жест, нелепый для стареющей матроны.
– А как же тогда, по-вашему, она оказалась в Ло-Джо?
И снова в гостиной «Магнолии» наступило молчание, которое решился нарушить опять-таки Бен:
– Ни одна живая душа не знает, что за сброд живет на ферме и куда они все после сезона деваются. Никто, кроме разве что Колли Ролинса. И только он может ходить в Ло-Джо, не спрашиваясь у Дьявола.
«Наверное, я должен был его убить там, у карьера».
– Нет, – не выдержала Лейни. – Этого не может быть!
Она страстно желала убедить в этом не только всех собравшихся в «Магнолии», но и собственное сердце.
– Ты всю жизнь слепо веришь в этого мальчишку с реки, – насмешливо сказала Белла.
– А что вы хотите? – вмешалась Эбби. – Мальчишку растили как дикого зверя, и вот вам результат.
– Ну да, конечно, – тут же согласилась Белла. – У Колли Ролинса есть деньги и влияние. Альберт решил, что Колли должен стать в нашем городе царем и богом. Наверное, Колли возомнил, что и убийство сойдет ему с рук.
В гостиной поднялся ропот.
– Святую правду говорите, мэм, – сказал один из фермеров, сосед Бена, крупный, широкоплечий мужчина.
– Сюзан, о ком это они говорят? – послышался тихий голос Оливии. Старая леди и ее компаньонка, никем не замеченные, только что вошли в гостиную. – Лейни, – продолжала Оливия, – мы гуляли в саду и увидели, что тут полно людей. Почему все в гостиной? Надо же подавать ужин.
– Тетя, сегодня в «Магнолии» ужина не будет, – негромко сказала ей Дебора.
– Мисс Ливи, идемте домой. – Сюзан решительно взяла хозяйку под руку. – Незачем вам слушать злобные сплетни.
– Злобные сплетни? – возмутилась Белла. – Не смейте так говорить, Сюзан Макалистер! Это не сплетни! Кто-кто, а Оливия должна знать, что Колли способен убить Престона. Я надеюсь, она еще помнит, как они на ее глазах чуть не подрались из-за детской свистульки. Я-то, во всяком случае, помню. И вы тоже, Уэй! – воскликнула она, заметив, что помощник шерифа появился в дверях за спиной Оливии. – Я слышала, что несколько дней назад в Ло-Джо у них вышла стычка еще почище.
– У вас, Белла, всегда надежные источники информации, – проворчал Уэй.
– Это правда, что он тогда подрался с Престоном и жестоко его избил?
– Правда, – признался Уэй.
– Значит, наш долг – разыскать его и вздернуть на виселице, как бывало в старые времена, когда в стране был порядок, – отчеканил Бен. Он заметно приободрился в присутствии представителя закона. – Нам всем понятно, что там произошло.
– И он от нас не уйдет! – решительно поддержала его Эбби. – Теперь этого ублюдка не спасет и сам Дьявол, потому что он убийца, это ясно как день.
– И мы должны его остановить! – прогрохотал широкоплечий сосед Бена.
Не выдержав, Лейни бросилась к двери. Тетя Оливия испуганно ухватила ее за руку.
– Лейни, почему они так плохо говорят про Колли?
– Потому что они его не знают.
– Но мы-то его хорошо знаем! Нельзя допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось, – возразила Оливия.
– На сей раз закон восторжествует! – торжественно провозгласила Белла.
Лейни опрометью выбежала из гостиной. Не останавливаясь и не сбавляя шага, она пересекла газон и влетела в темную кухню дома тети Оливии.
Какое право имеют они говорить о Колли как о преступнике? Маленький колдун, который вытащил ее из реки, плакал, когда умер Чарли, а потом сдержал слово чести, данное ее матери, – этот человек не мог совершить преступление, в котором все его обвиняют. Он же мягок на самом деле, он добрее всех в этом городе.
Колли – не убийца.
– Лейни.
Дебора нерешительно остановилась в дверях кухни.
– Мне нужно с ним поговорить! – крикнула Лейни.
– С Колли?
– Дьявол считает, что Колли мертв. А если он прав? Если я его никогда больше не увижу? Тогда все будут довольны, верно?
Она принялась колотить кулаками в стену.
– Я никогда не желала его смерти, – возразила Дебора.
– Мама, – Лейни перешла на шепот, – я старалась возненавидеть его. Но я не могу.
– Я же не просила тебя его ненавидеть.
– Ты не хочешь, чтобы мы были вместе.
Дебора не ответила, но по ее печальному лицу Лейни могла бы увидеть, что не ошиблась.
– Так было бы проще. Я боюсь его.
– Не надо, мама. Не надо бояться Колли. – Слова матери изумили Лейни. Какие бы противоречивые чувства она ни испытывала к Колли, к ним никогда не примешивался страх. – То, что он сделал, ужасно. Но он не такой, как говорят Белла и Эбби. Он же не хотел убивать папу. Он только защищался.
Впервые она произнесла вслух эти слова. Вдруг она поняла, насколько нелепа причина, заставившая ее враждебно относиться к Колли на протяжении трех лет.
Дебора приблизилась к дочери.
– Теперь это все не имеет значения. Джон умер. Может быть, ты простила Колли, но сможешь ли ты забыть?..
Лейни отшатнулась.
– Не знаю. Смогу ли я смотреть на него и видеть маленького колдуна, а не папу – на полу, в крови? Не знаю. Но я не могу полюбить другого. Что же мне делать?
– Мне нечего тебе сказать, дочка. Я не могу больше противиться неизбежному. Я с самого начала, с первого раза, как увидела вас вместе на реке, поняла, насколько сильно то, что связывает вас. И я испугалась. Мне казалось, что ты найдешь кого-то другого, против кого Джон не станет возражать, но видела, что надежды мои бесплодны.
– Мама, я старалась.
Дебора отбросила черную прядь Лейни со щеки.
– Я знаю, родная. Ты заставила себя поверить, что Колли намеренно убил Джона, потому что таким образом ты могла возненавидеть его. Но ненависть поглотила тебя целиком, как прежде любовь. И у тебя не оставалось душевных сил, чтобы обвинять себя. Но винить некого, Лейни. Я любила Джона, но хорошо знала, каким он становился, когда вспоминал гибель Бет.
– Мама, это невыносимо, когда весь город говорит о нем то самое, что я о нем думала все эти годы. – Она умоляюще взглянула на мать. – Послушай, я хочу сказать тебе, что Колли мог убить Престона. Когда ему что-то надо, он ни перед чем не остановится.
Дебора тихо вздохнула.
– Да, это правда. Дьявол может быть доволен. Он добился того, чего хотел, когда воспитывал в Колли жестокость. Он не в состоянии причинить зло тебе, но другому… Тому, например, кто попытается украсть тебя у него… Они говорят, что он дикарь. Они все тоже боятся его.
– Но он не убивал Престона, – упрямо сказала Лейни. – Он мог бы его убить, но в открытой драке. А потом не стал бы скрываться. Он дал бы себя арестовать. Он не стал бы прятать тело в колодце. – Голос ее задрожал. – Так где же он? Я не верю, что он умер. Послушай, мама, если его найдут, что с ним будет?
Колли выбрал именно это место для укрытия, потому что знал: никому, в том числе Дьяволу, не придет в голову искать его здесь. Ему требовалось время, чтобы поразмыслить о том, что сделано, и решить, что делать дальше.
Ночь была жаркая, ветер не колыхал кроны деревьев. Колли провел здесь трое суток и не слышал ни единого звука, кроме жалобной песни козодоя да стрекотания сверчка в стене.
Наверное, снаружи было прохладнее, а земля не могла быть жестче пола, на котором он ворочался, стараясь заснуть, но стены давали ему ощущение безопасности. Слишком тяжела была борьба с собой, которую он вел все это время.
И еще по одной причине он выбрал своим убежищем именно этот заброшенный дом в конце Мартин-Холлоу-роуд. Здесь жила и играла Лейни. Когда-то этот дом принадлежал Джону Торну, потому никто не придет сюда в поисках Колли. Здесь и только здесь он сможет найти ответы на многие вопросы.
«Лейни, прости меня», – мысленно молился он, глядя на потемневшие от времени стены.
Как он позволил себе настолько потерять голову? Он оказался именно таким, каким она, по-видимому, считала его. Таким, каким желал сотворить его Дьявол. Он совершил страшное деяние, отдавшись на волю самых темных мужских страстей – злобы, похоти, ревности.
Но ведь существует любовь. Он любит Лейни, и она когда-то любила его. Это никоим образом не оправдывает его, но хотя бы удержит от самоубийства.
«Так жить нельзя. Мне безразлично, как поступит Дьявол, и пусть весь мир катится в ад вместе со мной. Но мне нужно помириться с тобой, Лейни Торн».
– Что такое? Колли нашли, да? Нет? – завопила Лейни, едва Уэй показался на пороге кухни в среду утром.
– Не надо истерики, Лейни. Я должен задать тебе несколько вопросов, только и всего. – Уэй кивнул на распахнутую дверь, приглашая Лейни выйти на залитое утренним солнцем крыльцо. – Ты можешь мне не отвечать, но тогда тебе придется ответить Джеймсу и частному детективу из Нэшвилла, которого он нанял. Я приехал затем, чтобы предупредить тебя.
– О чем предупредить? – Она посмотрела на него с недоумением.
– «Ягуар» обыскали. Ничего особенного не нашли. На заднем сиденье лежали чемоданы Престона; по-видимому, он собрался уехать с фермы. А в отделении для перчаток был ключ. На бело-голубой ленточке.
Лейни словно обожгло кипятком. Значит, Уэй знает.
– Ты дала ему этот ключ?
Она тупо кивнула.
– Я знаю, для чего. – Он отвернулся, чтобы случайно не встретиться с нею взглядом. – Объяснения мне не нужны. Я только хочу знать, когда.
– В субботу.
Уэй сокрушенно кивнул.
– Это… Это плохо.
– Почему?
– Потому что это означает одно: ты видела его последней.
Нервным движением Лейни убрала прядь волос за ухо.
– Разве меня можно обвинить на этом основании?
– Нет – если он вышел из «Магнолии» целым и невредимым.
Лейни не могла говорить; стыд душил ее.
– Лейни, скажи мне, что он был жив и здоров, когда вышел отсюда.
Внимательные глаза Уэя читали раскаяние на ее лице.
– Думаю, да. Я спала.
– Он даже не разбудил тебя, уходя? – очень серьезно спросил Уэй.
Теперь придется говорить правду.
– Он прислал бутылку джина, и я напилась. Я почти не помню, что было в ту ночь.
Щека Уэя непроизвольно дернулась.
– Тогда понятно.
– Что тебе понятно?! – взорвалась она. – Ну да, ты был прав. Ты предупреждал, как погано я буду себя чувствовать после этого.
Уэй долго не решался задать следующий вопрос.
– А где был Колли в то время, как ты находилась в постели с Престоном?
– В моем сердце, – прошептала она с отчаянием. – В сердце…
Уэй вздохнул и опустился на плетеный стул.
– Лейни, родная моя, ну что мне с тобой делать? И как нам объяснить этот ключ в его машине?
– Это моя проблема.
– Да, знаю. – Уэй резко поднялся на ноги. – Покажи мне комнату. Прямо сейчас, пока частный детектив еще не узнал от шерифа про ключ. Сам по себе ключ ничего не доказывает: мало ли откуда он у Престона. Мы что-нибудь придумаем. Но надо убедиться, что в комнате не осталось улик против тебя. Тетя Дебора не переживет, если эта история выплывет наружу.
Он прав. Мама не должна ничего узнать.
– Идем, Уэй.
Она всегда любила эту комнату в конце коридора, но в этот раз ей не хотелось входить туда.
Увидев засохший букет роз на столике возле кровати, она отвернулась.
Уэй же не колебался. Он внимательно осмотрел свежезастланную постель, столик, ковер на полу.
– Тут ничего не изменилось с тех пор, как ты вышла отсюда?
Лейни покачала головой.
– Он отсюда ничего не забрал?
– Нет.
Уэй открыл платяной шкаф, и полупустая бутылка ярко сверкнула в солнечных лучах.
– Ого! Неужели ты столько выпила, ожидая Престона? Ты хоть что-нибудь помнишь?
– Почти нет, – призналась Лейни.
Уэй сунул бутылку под мышку.
– Идем отсюда.
Он пропустил Лейни вперед, повернулся, чтобы закрыть дверь, и бутылка выскользнула. Он успел задержать носком ботинка ее падение, и она не разбилась. Уэй наклонился, чтобы подобрать бутылку, и внимание его привлекло непонятное пятно на полу возле двери.
– Что такое? – обеспокоенно спросила Лейни.
– Не знаю. Похоже, отпечаток подошвы. Но это не грязь. – Он потрогал пятно пальцами и определил: – Цемент.
Лицо Лейни прояснилось.
– Ну да, в тот день рабочие ремонтировали заднее крыльцо, куда упало дерево. Еще они собирались замуровать вход в погреб. Наверное, Престон наступил…
– Не думаю. Престон оставил машину на задней стоянке, верно? Насколько я понимаю, он не стремился афишировать свой ночной визит? Зачем же ему проходить мимо погреба? А если это не он, то кто?
Лейни вдруг вспомнила человека, которого видела и в субботу возле двери погреба, и накануне возле затопленного карьера. Что-то болезненно сжалось у нее в груди.
– В субботу здесь был Ллойд Тейт.
Интересно, почему из всех субботних посетителей ей запомнился именно Ллойд?
– М-да, странно, – пробормотал Уэй. – Я ведь наводил о нем справки, сам не знаю почему. И ничего не сумел установить. Он утверждает, что он из Мемфиса, но там такой житель не зарегистрирован. Никто в окрестностях о нем не слышал.
Когда Уэй покинул «Магнолию», Лейни устроилась в качалке в углу большой гостиной. Она решила восстановить в памяти ночь с субботы на воскресенье.
Приходил Престон и спал с ней. Почти невыносимо думать об этом.
И все же против ее воли ее тянуло к другому, потрясающему, волшебному воспоминанию. Она решила, что с ней Колли, и захотела его, и он накрыл ее и вобрал в себя.
Она прикрыла глаза и отдалась воспоминаниям о слепом наслаждении, испытанном в те минуты. Она целовала его пальцы, а он положил руку…
Лейни опустила голову, отгоняя воспоминание. Все равно оно ложное. Колли не было с ней. И она ничего не может сказать Уэю.
Пусть найдут Колли и Престона, пусть оба они будут живы, тогда она посмотрит на них обоих, разберется в себе и решит…
– Грезишь, Лейни?
Тихий голос тети Оливии вывел ее из забытья, и она выпрямилась в качалке.
– Я не сплю, тетя.
Прохладная, пахнущая розами ладонь погладила ее по щеке.
– Какая разница? – Оливия усмехнулась. – Когда я сижу здесь и не сплю, ко мне приходят лучшие мои сны.
Старуха взяла с соседней качалки кота, уселась и положила животное себе на колени. Кот довольно замурлыкал.
– Знаешь, Лейни, жизнь уже течет мимо меня. Бывают дни, которые я помню совсем ясно, а иногда я как в тумане, ничего не вижу четко. Сегодня вот у меня с головой все в порядке. Пока, по крайней мере. Я вот вижу, что тебя что-то беспокоит.
С тетей Оливией можно разговаривать откровенно. Бедная старушка скорее всего и не вспомнит, о чем шла речь, она скоро опять погрузится в свой туман.
– Колли пропал. Где он? Ему ведь некуда идти.
– Он твой. Ты дала ему свисток. Что же он не приходит к тебе?
Лейни оторвала взгляд от своих рук и посмотрела старухе в глаза.
– Я думала, мне не нужно, чтобы он приходил. Из-за папы.
– Из-за папы? Твоего? Или – моего? Ты ведь его не знала, детка? Хорошим, хорошим человеком был Лэнсинг Блэкберн, но он ненавидел того, кого я любила. И вот я научилась ненавидеть папу.
Оливия не услышала, что ответила ей Лейни. Ей вспоминалась ее собственная жизнь.
– Я и не знала, насколько я возненавидела его, пока не нашла сейф. – Оливия теребила пуговицу; на руках ее сквозь тонкую кожу просвечивали голубые жилки. – Я даже Сюзан не показывала, она не поймет. А ты, Лейни, может быть, поймешь. Ты должна это увидеть.
Лейни удивленно подняла голову. Оливия расстегнула три верхние пуговицы на платье и достала из-за небольшого корсажа бумажный квадратик.
– Прочти, – прошептала Оливия.
Лейни осторожно развернула лист. Бумага пожелтела и сделалась ломкой от времени.
Это было письмо, написанное четким почерком. Чернила были такими густыми, что даже шестьдесят лет спустя можно было прочитать каждую букву.
«Я знаю, что это такое», – с горечью подумала Лейни.
Дорогая Оливия!
Твой отец говорит, что убьет меня, если я подойду к тебе еще раз. Но жить без тебя – хуже смерти. Я готов умереть ради тебя. Если ты любишь меня так же, как я тебя, то сумеешь оставить его и «Магнолию». Выходи в пятницу в полночь к каменному погребу.