Браун Лайза. Внук Дьявола

   Резким движением он поставил бутылку на столик. Приступ гнева только подстегнул его желание. Раньше Лейни не пила спиртного. А теперь она пришла в эту комнату и напилась до бесчувствия – вот что с ней сделало нынешнее лето.
   Его Лейни, нагая и пьяная, лежит на кровати в ожидании самца.
   Он сознательно распалял в себе злобу и даже отвращение, но похоть была сильнее его и его воли.
   Сейчас он разбудит ее, вот и все.
   Его пальцы тронули то место на ее груди, куда падал луч луны. Слишком темно. Он ничего не видел. Зато слышать он мог – собственное тяжелое дыхание. И думать мог: нельзя этого делать. И чувствовать мог. О да, чувствовать он мог! У нее теплая упругая кожа, и сосок мгновенно затвердел под его пальцами.
   Она ждала другого, напомнила ему его совесть. И спит она так крепко, что даже не узнает о приходе Колли.
   Она не узнает, кто стоял над ней и умирал от того, что ему не суждено быть с нею.
   А потом желание овладело им, и он без борьбы уступил.
   Он займет место Престона. На одну безумную ночь он станет ее любовником.
   И он им стал.
   Милосердная память отпустила его наконец, и он оказался опять возле «Магнолии» ярким солнечным утром.
   И она была здесь, а Уэй и другие усердно старались взломать замурованную дверь погреба.
   Мир обрушился на него вместе с сознанием непоправимой вины.
   Боже, прости меня, и ты, Лейни, тоже. Пожалуйста, прости.

Глава 19

   Лейни услышала крик, но слов не разобрала. Кричал мужчина. Джеймс Ролинс.
   Почему он кричал? Наверное, от радости, что в подвале нет его сына.
   А потом – голоса, тысячи голосов вокруг. Подошел шериф Роберсон и сказал Уэю:
   – Мы нашли его. Ты был прав.
   – Что? – шепнули онемевшие губы Лейни.
   – Лейни, послушай меня.
   Голос ее кузена звучал твердо, но в нем слышались тревожные нотки. Ноги ее подкосились, и Уэй подхватил ее. Небо, только что такое голубое, сделалось красным, потом черным. Уэй сильно встряхнул ее за плечи.
   Он не успел ответить на вопросы, готовые сорваться с ее губ, когда раздался новый крик. Теперь слова были явственно слышны.
   – Пистолет! Уэй, взгляни, здесь пистолет!
   Уэй отпустил Лейни и опрометью бросился к погребу.
   Лейни не видела полицейских, копошившихся возле погреба. Зато она увидела, как с бокового крыльца дома Оливии выходит Сюзан. Великанша подошла к Деборе и взяла ее под руку.
   Что-то страшное вынесли из погреба.
   – Прикройте тело! – рявкнул шериф.
   – Боже, мой мальчик, мой бедный мальчик! – причитал Джеймс. – Что я скажу его матери?
   – Этому револьверу по крайней мере пятьдесят лет, – веско заявил частный детектив. Он, очевидно, старался показать, что тоже знает свое дело, пусть даже тело обнаружил не он. – Револьвер в хорошем состоянии, если только вода его не повредила. Беднягу застрелили. Одна пуля попала в сердце, другая в низ живота.
   Лейни зажала рот руками, чтобы не закричать.
   Быстрыми шагами к погребу подошел Колли Ролинс.
   – Задержите его, – бросил детектив.
   – Уберите руки! – рявкнул Колли, когда полицейский попытался взять его за запястье.
   Тот замер в нерешительности. Колли мимо него подошел к Лейни, ничего не говоря, отвел ее от Уэя, крепко обнял и спрятал ее голову у себя на груди.
   – Он умер. Какой ужас, он умер, – бессмысленно бормотала Лейни.
   К Лейни приблизился Джерри. В руке, обтянутой резиновой перчаткой, он держал пистолет. За его спиной маячил частный сыщик.
   – Кто-нибудь из вас видел прежде этот пистолет? – спросил Джерри.
   – Нет, – ни секунды не колеблясь, ответил Колли.
   Лейни тоже очень хотелось ответить «нет». Она и в самом деле не видела его, но очень хорошо знала о нем. Большой сверкающий револьвер с резной перламутровой рукояткой, на которой была выгравирована заглавная буква Б.
   Она уткнулась лицом в грязную рубашку Колли. Плечи ее вздрагивали.
   – Лейни, не бойся. – Он сжал ее еще крепче. – Тебе нечего бояться, Лейни.
   – Дайте… Дайте мне посмотреть, – раздался низкий хриплый голос.
   Колли быстро взглянул туда, откуда этот голос донесся, и Лейни тоже подняла голову. Возле угла дома стоял Дьявол в своем неизменном мешковатом комбинезоне.
   – Пожалуйста, мистер Ролинс, – с неожиданной любезностью согласился Джерри. – «Кольт» сорок пятого калибра. Такие в свое время называли «миротвор-цами».
   – Знаю, что это такое, – пробурчал старик, – только мне от этого не легче.
   Никто не заметил, как подошла Сюзан. Все заметили ее, только когда она заговорила:
   – Лучше уберите эту штуку подальше. С тех пор, как она нашлась на прошлой неделе, она приносила нам одно горе.
   – Этот пистолет мы нашли под телом Престона Ролинса, – объяснил ей Джерри. – Вы не знаете, как он туда попал?
   Сюзан попыталась что-то сказать, но с дороги послышался рев сирены. Приближалась машина «Скорой помощи» с синей мигалкой на крыше. За ней, как водится, следовало несколько машин с зеваками.
   Впрочем, ни один человек даже не повернул головы. Всеобщее внимание было приковано к Сюзан Макалистер и Альберту Ролинсу.
   Подошла и Дебора. Она старалась не смотреть в сторону погреба. Ясно было, что она, как и ее дочь, не хотела видеть того, что осталось от Престона Ролинса.
   – Чей это пистолет? – спросил шериф.
   – Когда-то он принадлежал Лэнсингу Блэкберну, – ответила Сюзан. – Лэнсингу он был нужен для того…
   – Для того, чтобы выгонять меня отсюда, – закончил за нее Альберт.
   – Дебора, что тут творится?
   Оливия стояла на крыльце, держась за поручень. В белом платье она была похожа на призрак.
   – Ливи, – прошептал одними губами Альберт.
   Сюзан быстро направилась к Оливии, крича на ходу:
   – Мисс Ливи, вам же нездоровится! Немедленно идите в дом и прилягте.
   Но Оливия уже сошла с крыльца.
   – Не говори глупостей. Этот шум и мертвого разбудит.
   Увидев револьвер, она остановилась и побледнела.
   – Папин пистолет, – проговорила она неуверенно.
   – Да, мисс, да, – торопливо отозвалась Сюзан. – А теперь пойдемте с вами…
   – Он же был у меня, а потом… – Старая дама нахмурилась. – Не могу вспомнить… Я взяла его с собой, когда решила пойти к Альберту. Понимаете, я боялась, что папа возьмет его и ранит Альберта…
   Лейни вырвалась из объятий Колли и повернулась к его деду.
   – Он спрятал письмо, – тихо сказала она. – Ливи ничего не знала про письмо. Только на прошлой неделе после бури она нашла его шкатулку, и там… Письмо лежало внутри.
   – Она стала путаться во времени, – неохотно добавила Сюзан. – В пятницу она решилась пойти к вам на свидание. Она не соображает, что опоздала на шестьдесят лет.
   – Нет! – В этом возгласе было столько боли и отчаяния. – Лучше бы ты убила меня, Ливи. Вся моя жизнь, вся жизнь прошла напрасно.
   Оливия остановилась и взялась за забор. При ярком свете солнца ее руки казались молодыми и нежными.
   – Я помню… Я вышла во двор… а Альберта не было. Был он. Я знала, что он плохой. Это он украл мой свисток. Лейни, ты помнишь?
   – Две недели назад Престон и Колли поругались из-за свистка, – попыталась Лейни объяснить остальным. – Тетя присутствовала при этом…
   Оливия наморщила лоб, силясь вспомнить что-то.
   – Лейни, он спросил про тебя. Просил меня привести тебя к нему. А я сказала – нет. Нет! Ох, как он тогда разозлился. – Она уже дрожала, как будто от страха. – Сюзан, милая, помоги мне.
   – Я здесь, Ливи. – Сюзан быстро подошла к Оливии и крепко взяла ее за руку. – И Дебора с Лейни здесь. Никто вас не обидит.
   – Вы хотите, чтобы я поверил, – насмешливо начал частный сыщик, – что эта хрупкая пожилая леди убила Престона и затащила его в погреб?
   – Я должна была дежурить у ее постели в ту ночь, – спокойно ответила Сюзан. – Она не вышла бы из комнаты, если бы я не задремала. Ее спальня вон там. – Она указала на окно в доме Оливии. – Я проснулась, подошла к окну и увидела, как он отнимает у нее пистолет. Я сразу побежала во двор, но было уже поздно. Я действовала по наитию. Дверь погреба едва не сорвало в бурю. Я открыла ее и бросила мертвеца в воду. Потом я как следует прикрыла дверь. Мой рост – шесть футов, вес – сто девяносто фунтов. Уверяю вас, мне это было под силу.
   Детектив окинул взглядом ее мощную фигуру и наклонил голову, признавая ее правоту.
   – А что случилось с машиной?
   – Бедная мисс Ливи была в истерике, так что я первым делом отвела ее домой, уложила в постель и дала ей лекарство. Она заснула перед самым рассветом. Тогда я села в его машину и поехала в Ло-Джо. Я знала, что только там я смогу избавиться от машины. Когда Лейни вернулась домой после того, как упала в воду, она мне все рассказала, так что я знала: ворота не заперты. Я затормозила у края карьера и выскочила, а машина по инерции еще двигалась. Вот она и упала в воду. А потом я вернулась. Шла через поле. А утром я поручила Харгису замуровать дверь погреба. – Сюзан кашлянула. – Я знаю, что поступила неправильно. Престон Ролинс заслуживал если не жизни, то хотя бы христианского погребения. Но я не могла придумать ничего лучшего. С тех пор я двадцать четыре часа в сутки прошу у господа прощения.
   – Почему вы никому ничего не сказали?
   – Что вы, я так боялась, что полиция что-нибудь сделает с Оливией. В любом случае меня надо сажать в тюрьму вместе с ней. Я виновата больше, чем она.
   Частный сыщик хотел сказать что-то еще, но мимо прошли два санитара с носилками, на которых покоилось нечто бесформенное, покрытое простыней. Лейни вскрикнула.
   – Идиоты, обойдите с той стороны! – крикнул санитарам шериф.
   – Это… это мертвый человек? – испуганно спросила Оливия не то у Сюзан, не то у своей внучатой племянницы. – Это я виновата, да?
   В ужасе она вцепилась в руку Сюзан. На пожилую женщину нельзя было смотреть без жалости.
   – Я ничего не помню. Ничего. А где же Альберт? Пожалуйста, скажите мне, где он? Почему он не пришел? Ведь он же обещал…
   – Ливи, – сорвалось с губ старика.
   Он то ли умолял, то ли плакал.
   – Не надо, тетя.
   Дебора взяла старуху за руку, но Альберт, прихрамывая, вышел вперед:
   – Оставьте ее. Я здесь, Ливи.
   Он стащил с белых как снег волос кепку. Лицо его блестело от слез.
   Оливия долго смотрела на него. Потом она улыбнулась.
   – Долго же ты блуждал по свету.
   – Теперь я здесь.
   – Да, я вижу.
   Она сделала шаг, еще один, еще и наконец опустила руку на его рукав. Он осторожно прикрыл ее ладонь своей.
   – Пойдем домой, Ливи, – сказал он. – А они пусть поговорят.
   – А как же ваш внук, мистер Ролинс?
   Альберт оглянулся на детектива:
   – Думаете, я забыл про него? У меня сердце разрывается от горя.
   – Эта женщина нуждается в уходе. Ее необходимо официально допросить и показать врачам. В богоугодных заведениях…
   – Нет, пожалуйста, оставьте мисс Ливи в покое, – взмолилась Сюзан. – Я именно поэтому скрыла то, что она сделала. Вдали от «Магнолии» она не проживет и недели.
   – Значит, она будет жить здесь, – твердо сказал Альберт и погладил Оливию по волосам, таким же белым, как его собственные. – Деньги – не проблема. Если бы все дело было только в деньгах… Я буду платить до конца моих дней.
   – Не понимаю, – вскинулся сыщик.
   – А я и не прошу вас понимать. Вы не знаете, что едва ли не всему причиной я. Я виноват в… – он запнулся на миг, – …в смерти моего внука не меньше, чем она. – Он посмотрел в испуганные глаза Оливии и очень мягко сказал: – Ливи, идем домой. Там ты отдохнешь.
   Лейни смотрела, как они медленно идут прочь: Альбер, прихрамывающий при каждом шаге, бережно поддерживает Оливию в белом платье.

Глава 20

   – Нам надо отойти в сторону и поговорить, – произнес Колли, когда трогательная пара скрылась за парадной дверью дома Оливии.
   Он взял Лейни за руку и притянул к себе.
   Но Лейни думала о другом. Теперь-то она все поняла. А может быть, она и раньше догадывалась, а сейчас отдельные кусочки мозаики встали на свои места? Как бы то ни было, она знала все – теперь, когда она слышала биение его сердца.
   Она оттолкнула его и хриплым, незнакомым голосом проговорила:
   – Ты? Это был ты.
   Колли вздрогнул, но не выпустил ее руку.
   – Я пытался тебе сказать.
   – Ты просто пришел и…
   Тень Уэя вдруг легла между ними.
   – Наверное, я пришел не вовремя, – сказал помощник шерифа, – но я обязан кое-что вам разъяснить. Колли, мое внимание привлекла ваша обувь. По цементному пятну на ваших ботинках я догадался, где искать тело. И еще мне стало ясно, что в субботу вечером Престон вовсе не был наверху.
   – Уэй, прошу тебя…
   – Нет, Лейни, помолчи. Сегодня, пока Тейт разглагольствовал в участке, я внимательно наблюдал за вами, Ролинс. Не знаю, в какой момент меня осенило, но я был ошеломлен, когда понял, что произошло на самом деле. Ваш кузен не поднимался в комнату к Лейни. К тому времени, как она пришла туда, он уже был мертв. Мертв и даже замурован в погребе. Значит, с Лейни был кто-то другой. Причем именно этот другой ступил в непросохший цемент.
   – Это был я, – бесцветным голосом отозвался Колли, спокойно глядя в пылающие гневом глаза Уэя Блэкберна.
   – Вы негодяй, Ролинс. Я с самого начала должен был учесть, что вы ни одному мужчине не позволили бы приблизиться к Лейни.
   – Могли бы и учесть, – невозмутимо согласился Колли.
   Он отпустил руку Лейни, и Уэй встал между ними.
   – Если бы я мог, то размазал бы вас по стене таким тонким слоем, что никому не удалось бы вас отскоблить, – с вызовом сказал он.
   – Прекрати, Уэй! – воскликнула Лейни.
   – Лейни, да он…
   – Знаю. Но ты ничего с ним не сделаешь. Это мое дело, потому что меня он… Неважно. Это касается только меня, поэтому предоставь действовать мне.
   – Ты женщина!
   – И этот факт мне известен. Не будь я женщиной, я бы не испытала этого позора. – Щеки Лейни побелели. – Не надо устраивать шумных сцен. За эти дни наши семьи принесли друг другу вполне достаточно вреда. Не будем начинать все сначала.
   Уэй отступил на шаг, помолчал, затем сказал:
   – Очень советую вам, Ролинс, побыстрее уладить ваши с ней отношения.
   – Я это и собирался сделать, – ответил ему Колли. – Что бы она ни решила, я подчинюсь.
   Уэй поправил кобуру на поясе, многозначительно взглянул на Лейни и отошел, не сказав больше ни слова.
   Едва он скрылся из виду, как Лейни бросилась бежать, повинуясь глупому порыву. Она взлетела на заднее крыльцо, захлопнула за собой дверь кухни и задвинула шпингалет. Конечно, защита ненадежная, взрослый мужчина без труда справится с задвижкой. Остается надеяться, что Колли не станет этого делать.
   Забившись в угол, Лейни приготовилась к встрече с неизбежным. Сквозь стеклянную дверь она видела, как Колли поднялся на крыльцо, дернул дверь на себя и тут же опустил руку. Глаза их встретились.
   – Клянусь богом, – заговорил Колли так громко, что Лейни услышала его без труда, – я знаю, как плохо я поступил. Я пришел к «Магнолии», чтобы встретить Престона и отправить его прочь в том случае, если он осмелится появиться. Я прятался возле погреба. А потом я увидел тебя, когда ты входила в дом, и… потерял голову. Ты была…
   – Замолчи, я не хочу тебя слушать, – прервала его Лейни.
   – Хорошо, я буду молчать. Лейни, открой дверь, впусти меня…
   Ему внезапно изменил голос. Он припал лицом к стеклу, и она разглядела жесткую линию его скул.
   – Нет, – выдохнула она. – Ты пришел и взял меня…
   – Неправда! – яростно закричал Колли. – Я спросил тебя. Вспомни. Ты попросила меня остаться.
   И она вспомнила. Вспомнила с поразительной ясностью. Тихий голос Колли из той ночи опять звучал у нее в ушах.
   – Ты меня обманул, – удалось ей проговорить в ответ.
   Он прижался лбом к стеклу.
   – Да, обманул. И заплатил за это. Я решил, что ты узнала меня, потому что ты шептала мое имя. А потом, когда все закончилось, ты назвала меня Престоном. Лейни, это же был я, я! Неужели ты могла меня не узнать?
   – Не будем говорить, что было тогда со мной, – возразила Лейни. – Тогда ты не спрашивал меня, что я чувствовала. Ты пришел, увидел в постели женщину и взял ее.
   – Все было не так!
   – Ты сделал это.
   – Я увидел не какую-то женщину. Я увидел тебя, Лейни. Ни к кому на свете я бы не прикоснулся так, как прикасался к тебе. Давай все наконец исправим!
   – Исправим?! – закричала, выйдя из себя, Лейни. – Как же ты думаешь все исправить?
   – Выходи за меня замуж.
   – Едва ли мне нужен рядом такой человек, как ты, – нерешительно произнесла она.
   Он замер, потом оттолкнулся от двери.
   – Такой человек, как я?
   – Ты…
   – Мы уже говорили с тобой. Я не убивал твоего отца. Мог бы убить, но не убил. Впрочем, какое это имеет значение теперь…
   – Папа был прав! – закричала Лейни. – Он говорил когда-то, что ты не согласишься видеть меня с другим. Тебя все боятся, Колли.
   – И отлично!
   Он вдруг расхохотался и рванул на себя дверь. Хлипкий шпингалет отлетел, дверь распахнулась, и Колли вошел в кухню. Лейни взвизгнула.
   – Я же говорю, что ты…
   – Зверь, ты это хотела сказать? Правильно. Когда я вижу тебя, думаю о тебе, то становлюсь зверем. Волк должен драться за волчицу. Конь может затоптать другого коня ради подруги. Такова природа.
   – Я – женщина, Колли.
   – Моя женщина. – Он шумно выдохнул, сделал шаг и протянул к ней руки. – Разве же это не правда? В детстве ты была моей, когда мы играли с тобой, и три года назад в хижине – тоже. Но ты забываешь другое. Я тоже твой, потому-то я и осмелился в субботу…
   – Я не помню…
   – Я помню, – перебил ее Колли. – Давай сделаем то же самое еще раз. Тогда и ты запомнишь. Ты убедишься, что это правильно, когда мы вместе.
   – Перестань! – Ее лицо сделалось пунцовым. – Вот почему я всегда говорила, что ты не умеешь достойно вести себя.
   Оскорбленный, он вскинул голову.
   – Хорошо, давай разберемся. Ты решила переспать с Престоном, хотя тебя воротило от него. Я оказался рядом с тобой, и ты позвала меня. Потому что тебе был нужен я, а не он. И все-таки ты назначила свидание ему. По-твоему, это означает вести себя достойно?
   – Мне известно, почему я так поступила.
   – Тебе также известно, почему я поступил так в субботу.
   Его обвиняющий взгляд жег ее. Лейни отвернулась и тупо уставилась на фирменный знак на дверце холодильника.
   – Уходи, – сказала она.
   – Я почти всю жизнь провел вдали от тебя.
   – Мне нужно подумать. Дай мне время.
   – Время? О, времени у вас в «Магнолии» хоть отбавляй. «Магнолия» сожрала все то время, что Оливия дожидалась Дьявола, и все то время, что я дожидался тебя. Лейни, долго еще ты намерена тратить жизнь впустую? Много ли еще времени ты собираешься потерять даром?
   Она обернулась к нему:
   – Ты сможешь еще раз взять свое, когда я засну.
   – В тот раз ты не спала. Ты была пьяна. Тебе пришлось напиться, чтобы лечь с Престоном в постель.
   Колли протянул руки и обнял ее, но она, похоже, даже не заметила этого.
   – Ты даже не сожалеешь о том, что сделал, – сказала она.
   – Верно. Жалею я о другом: о том, что ты не знаешь, как я тебя люблю. И я снова поступил бы так же.
   Колли прижал ее к себе, и губы их встретились. Таким же поцелуем он обжег ее в ту ночь. Она не в силах вынести эту страсть и не в силах оторваться от него.
   Первым оторвался Колли, но из объятий ее не выпустил. Он зашептал ей на ухо:
   – Хочешь, я скажу тебе, что надо сделать? Ты пригласишь меня к себе, меня, слышишь? Ты будешь звать меня, точно знать, что с тобой я, а не другой, ты будешь любить меня. Меня, а не Престона. – Он отпустил Лейни, и ее вдруг обдало холодом. – Вот чем я отличаюсь от зверя. Даже внук Дьявола Ролинса, тот, которого люди сделали изгоем, хочет, чтобы женщина, к которой он придет, узнала его. Мне нужно, чтобы ты любила меня.
   Колли ждал, что она заговорит, но язык не слушался ее, и Лейни не могла заставить себя произнести слова, которые он надеялся услышать.
   – Послушай, Лейни, тебе надо решить: или ты любишь меня – меня, Колли Ролинса, такого, какой я есть, или ты меня не любишь. Покончи со мной навсегда – или начинай новую жизнь. Со мной. Третьего не дано. В последний раз я подчиняюсь тебе, потому что я перед тобой в долгу. Дам тебе несколько дней. Подумай, я не стану тебя тревожить. Должно быть, ты права, тебе нужно все как следует обдумать.
   Он резко распахнул дверь и пошел прочь, не оборачиваясь. Лишь через несколько секунд она опомнилась и выбежала на крыльцо. – Колли!
   Он остановился посреди двора и оглянулся. Ветер трепал его черные волосы.
   – Не тяни с решением, Элейна Мари. Сегодня мир переменился для нас с тобой.
 
   На следующий день город получил новую порцию пищи для толков.
   – Может, пока господа и дамы из этих семеек убивают только друг друга, а нас оставят в покое, им что угодно будет сходить с рук, – иронизировал Бен Сандерс.
   – Пока я только одно понимаю, – пробурчал Дэвис Боулс. – И за это убийство никого в тюрьму не отправят. А все оттого, что у Дьявола есть деньги. Неправильно это, ребята, да так уж устроена жизнь.
   – А кто, по-вашему, должен сесть в тюрьму? – язвительно спросила Белла Фостер. – Старик со старухой? Они проживут еще самое большее лет пять и не убьют никого за это время, будьте покойны. Я так полагаю, что Блэкбернам и Ролинсам давно пора забыть про темное прошлое, оставить его в покое. Лучше пусть они переженятся наконец.
   Пожалуй, слова Беллы пришлись бы по душе Лейни. Если бы она знала, где найти Колли, то, пожалуй, давно бы бросилась к нему. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться: ей необходимо быть с Колли. Но, увы, ни один человек, даже сам Дьявол, не знал, куда делся Колли.
   Мир в самом деле переменился.
   Уже утром к Оливии приехала женщина из госпиталя Вандербильта, грубоватая, но в целом симпатичная. Она привезла с собой медсестру. Сюзан без радости, но и без громких протестов передала им часть своих полномочий; она слишком хорошо знала, какая судьба может постигнуть ее престарелую благодетельницу, если родные не поручат ее попечению медиков.
   В этот же день в «Магнолии» объявился архитектор из Нэшвилла, которому было поручено составить план перестройки здания. В ответ на недовольство Деборы и Лейни старик Ролинс заявил им:
   – Или вы отвечаете на вопросы и помогаете архитектору чем можете, или я плачу задолженность по налогу от своего имени. Имейте в виду, в этом случае вы теряете все права на «Магнолию». – Затем он обратился прямо к Лейни, не смущаясь присутствием ее матери: – Насколько я понимаю, если мой внук когда-нибудь вернется, он придет к тебе. Он всегда из-за тебя возвращается. А всем Блэкбернам обязательно надо торчать в «Магнолии». Поэтому то, что я делаю, я делаю и ради Колли. По всей видимости, ему суждено провести тут остаток дней, коли ты согласишься.
   – Я соглашусь, – сказала Лейни.
   Ее твердый тон был предназначен как для старика, так и для ее оробевшей матери.
   – Альберт – нечестивец и гордец, – возмущенно заявила пару часов спустя Сюзан.
   Лейни подумалось тогда, что деньги все-таки не пахнут. Кто, если не Дьявол, оплатил бы услуги врача и избавил тем самым Оливию от больничной палаты или, не дай бог, тюремной камеры?
 
   Выйдя из церкви после воскресной проповеди, Белла заметила:
   – Скандальная, что ни говорите, история. Альберт содержит ее, как будто любовницу.
   – Да ей же восемьдесят лет! – возразила Лейни со смехом.
   – Мне говорили, – продолжала Белла, – что по всему штату в газетах появилась реклама «Магнолии». Тоже работа Альберта, надо думать. Неужто вы считаете, что «Магнолия» в самом деле сможет опять войти в моду?
   – А почему бы и нет? Вот вы же к нам придете?
   Белла всплеснула руками, возмущаясь недогадливостью Лейни.
   – Я-то, конечно, приду, детка, но я ведь родом из Спрингса. А вообще-то, люди не останавливаются в гостиницах, где им, может быть, придется уснуть и не проснуться.
   – Думаете, может произойти несчастный случай?
   – И ты это называешь несчастным случаем!
   – Хорошо, – миролюбиво согласилась Лейни. – Наверное, вы правы, какое-то время туристы будут нас избегать. Но через двадцать лет их потянет сюда именно из-за нашей романтической истории. Не скажу, чтобы меня это радовало, но именно так и получится.
   – Ого! И ты полагаешь, Блэкберны будут и через двадцать лет жить в этих краях?
   – Надеюсь, нам будет сопутствовать удача.
   – Детка, удача не ко всем благосклонна. Вот от бедного Престона Ролинса она отвернулась. Оказывается, в «Магнолии» его поджидала вечная ночь. И теперь ему уже не проснуться.
   Да, подумала Лейни, Белла не так проста, как может показаться.
   – А все-таки что же с ним произошло? Рассказывают, что Оливия приняла его за грабителя и застрелила. И что, он упал в погреб? Харгис Лоу две ночи глаз не сомкнул после того, как Престона нашли. У него-то и в мыслях не было, что в погребе уже лежал мертвец, когда он дверь замуровывал. Я ему еще сказала, что Оливия, наверное, сразу обо всем забыла.
   – Да, так, в общем-то, и было, – вздохнула Лейни.
   Белла была явно недовольна столь уклончивым ответом.
   – В газете написали, что Престона вчера похоронили в Нэшвилле. А второй внук уехал насовсем?
   – Он вернется, – быстро ответила Лейни, но что-то кольнуло ее в сердце.
   – Вот как? Что ж, рада слышать. Так, наверное, будет лучше. Он нужен старику. Да и вообще жизнь у нас тут скучная, когда Колли Ролинс нас не развлекает. И еще кое-кто его тут ждет не дождется.