Брэдли Селеста. Одна ночь со шпионом

   Джулия повернула голову в ту сторону, где стояли слуги.
   – Пиклз, срочно приготовьте две горячие ванны для джентльменов! – приказала она.
   – Не беспокойтесь, миледи, я уже согрела воду, – сказала служанка.
   Над краем люка показалась голова Эллиота, с его волос стекали струйки воды. Джулия убрала влажные пряди с лица жениха.
   – О Боже, какой он холодный!
   Мег вытащил Эллиота из люка и поднял его безжизненное тело на руки.
   – Пойду положу его в горячую ванну, пусть согреется, – сказал он.
   Братья Игби начали поднимать Маркуса. До слуха Джулии донеслись приглушенные проклятия. Наконец голова Маркуса показалась над люком.
   С Маркуса потоками стекала вода. Кисть одной его руки была поранена и кровоточила. Но он радостно улыбался.
   – Вам, парни, придется снова выкачивать воду, – сказал он, обращаясь к братьям Игби. – Не знаю, как вы, а я не намерен пить из колодца, в который мочился Эллиот.
   Джулия хлопнула его по спине:
   – Прекратите ваши шуточки! Я действительно боюсь за его здоровье!
   Маркус засмеялся:
   – Я тоже кое-чего боялся. Прежде чем его начали поднимать, он сказал мне, что собирается заглянуть в вырез вашего платья, когда вы наклонитесь над ним.
   Джулия ахнула и непроизвольно прикрыла грудь руками, однако тут же отказалась от роли «оскорбленной дамы» и усмехнулась.
   – Чтобы вернуть его к жизни, я готова показать емучто угодно, – заявила она.
   Маркус покачал головой.
   – Такая женщина, как вы, может воскресить даже мертвого, – заметил он и, поклонившись, зашагал вслед за Пиклз.
   Застыв на месте, Джулия проводила его долгим взглядом. Когда Маркус произносил последнюю фразу, его глаза вспыхнули жарким огнем, и Джулия поняла, что он не шутил.
   Эллиота осмотрели приехавшие из Мидлбарроу врач и Квентин.
   – Он сильно простыл, – сказал врач. – Его нужно поить горячим чаем. А вообще-то состояние пострадавшего не вызывает никаких опасений.
   – Если бы он был лошадью, я бы накормил его горячей овсяной кашей и укрыл ворохом шерстяных одеял, – заявил Квентин.
   Приняв к сведению рекомендации обоих специалистов, Джулия усердно следовала им до тех пор, пока Эллиот не взмолился о пощаде.
   Джулия чувствовала вину перед Эллиотом. Может быть, потому, что она обещала выйти за него замуж, а сама отдавала предпочтение другому мужчине. Или ее смущало то, что Эллиот из-за нее подвергся серьезной опасности. А возможно, Джулию мучила совесть потому, что она использовала этого человека в своих целях.
   Эллиот сидел напротив нее в гостиной и нехотя пил третью чашку горячего чая. На нем была старая одежда Олдоса.
   – Вы должны покинуть Барроуби, Эллиот, – внезапно сказала Джулия. – Я не могу допустить, чтобы вы зря рисковали своей жизнью.
   Эллиот на мгновение растерялся, однако тут же пришел в себя.
   – Все это вовсе не зря, – возразил он.
   – А я говорю, зря, – сказала Джулия.
   Эллиот нахмурился.
   – Нет, я готов рисковать жизнью ради вас. Вы и я… – начал было он, но вдруг осекся, догадавшись, о чем хочет сказать ему Джулия. – Хм… все понятно. Вы хотите, чтобы мы остались друзьями, да?
   – Простите, Эллиот. Я не умею ходить вокруг да около… Вы правильно поняли мои намеки.
   – Вы увлечены Блайтом-Гудменом, не так ли?
   Джулия на мгновение закрыла глаза.
   – Я… – Она, не договорив, умолкла.
   – Это мне стало ясно в тот день, когда я впервые привез его сюда. Рядом с таким красавцем ни у кого из нас не оставалось никаких шансов.
   Джулия посмотрела на своего собеседника с упреком.
   – Я не ставка в игре в рулетку, Эллиот.
   Эллиот хмыкнул:
   – Тем не менее, миледи, вы – тот выигрыш, заполучить который стремятся все ваши кавалеры.
   Джулия засмеялась, качая головой:
   – Я ценю вашу откровенность, Эллиот.
   Он на мгновение задумался, и его взгляд стал серьезным.
   – Скажите, миледи, вы хорошо знаете Маркуса? – после непродолжительного молчания спросил Эллиот.
   Она нахмурилась:
   – Странно, но он то же самое спрашивал о вас.
   – Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает.
   Джулия вскинула голову и посмотрела Эллиоту прямо в глаза.
   – Если вы располагаете какими-нибудь сведениями, порочащими Маркуса, поделитесь ими со мной, – промолвила Джулия. – Иначе я не вижу причин прекращать общение с ним!
   Эллиот отвел глаза в сторону, не выдержав ее пристального взгляда.
   – У меня нет никаких сведений о нем… одни подозрения… Но я уверен, что он не тот, за кого себя выдает…
   Джулия улыбнулась:
   – Неужели вы думаете, что я стала бы рисковать, общаясь с человеком, которого совсем не знаю?
   – Так вы все же что-то знаете о нем?
   – Да, конечно. Я знаю, что он безрассудно храбр и готов ворваться в логово льва, чтобы спасти жизнь зверя, которому грозит смертельная опасность, – начала перечислять Джулия, загибая пальцы. – Я знаю, что он благороден и способен не раздумывая броситься на помощь своему сопернику, помолвленному с женщиной, которой он увлечен. Я знаю, что он не боится тяжелой физической работы, не брезгует ходить по колено в грязи, признавать свои ошибки и…
   Эллиот поднял руку, пытаясь остановить ее.
   – Хватит! Довольно! Иначе я сейчас сам брошусь вниз головой в колодец, и сэру Безупречность придется снова спускаться за мной по веревке.
   Джулия взяла его руку и легонько сжала ее.
   – Эллиот, вы – мой друг. Я плохо знаю вас, но полностью доверяю. Скажите, а вы доверяете мне?
   Он поднял на нее глаза:
   – Да, хотя не следовало бы.
   Джулия улыбнулась:
   – В таком случае поверьте мне, я знаю Маркуса. Я вижу, что он хороший человек. Он такой же добрый и порядочный, как и вы.
   Эллиот покачал головой:
   – Не понимаю, с чего вы взяли, что я добрый и порядочный. Я не пытался произвести на вас такое впечатление.
   Джулия выпустила его руку и встала.
   – Не говорите глупости, Эллиот. А теперь уезжайте отсюда. Отправляйтесь на поиски богатой дамы, которая по достоинству оценит вас!
   Эллиот тоже встал.
   – Я уже нашел одну такую, – с усмешкой сказал он. – Но она променяла меня на какого-то мужлана, питающего пристрастие к мохнатым хищникам и дерьму из уборных.
   Поклонившись, он поцеловал руку Джулии.
   – Желаю вам всего наилучшего, миледи.
   Стоя у окна, Джулия с облегчением наблюдала за тем, как Эллиот садится в ее карету и уезжает со двора. Однако ее радость была недолгой. Слова Эллиота о том, что Маркус не тот, за кого себя выдает, запали ей глубоко в душу. Несмотря на симпатию, которую Джулия испытывала к Маркусу, ее снова начали одолевать сомнения.
 
   Прятавшийся на склоне холма наблюдатель видел, как из усадьбы уехал один из джентльменов. Он сел в карету, к которой была привязана его старая жалкая лошадь. Значит, хозяйка Барроуби избавилась от своего денди. Флирт с этим парнем был большой ошибкой, исправить которую помог Джулии наблюдатель. Он не сомневался, что она будет благодарна ему, когда узнает, какую судьбу он уготовил ей взамен.
   Вскоре во двор вышел второй джентльмен, более высокий и крепко сбитый. Наблюдателя раздражала его уверенная походка. Он вывел из конюшни свою вороную лошадь и легко вскочил в седло. Наблюдатель самодовольно потер руки. Так, значит, этот парень решил уехать вслед за своим приятелем!
   Похоже, все идет по плану. Джулия вряд ли захочет оставаться в усадьбе, где на ее голову постоянно сыплются беды.
   Однако наблюдатель решил не торопить события. Он даст ей еще сутки, пусть она окончательно поймет, что ее здесь больше ничто не держит. А потом он явится к ней под звуки победных фанфар и объявит, что хочет подарить ей весь мир.
   И они будут вместе до тех пор, пока он не растратит ее денежки.
   Какой восхитительный план! Жаль, что он так легко осуществился. Наблюдатель получал истинное наслаждение, видя боль и отчаяние на прелестном лице хозяйки усадьбы.
   Впрочем, возможно, ему доведется принести Джулии еще одну дурную весть. О, если бы ее любимого льва поймали и убили разъяренные фермеры! Какую радость доставило бы ему несчастное выражение лица Джулии!
 
   Войдя в пивную, Маркус направился к Эллиоту. Тот с мрачным видом сидел за кружкой пива и даже не поднял головы, когда соперник сел напротив.
   – Она бросила меня, – буркнул Эллиот, не глядя на Маркуса.
   – Я знаю.
   Эллиот пожал плечами.
   – И это еще не самое ужасное, – продолжал он. – Хуже всего то, что она приказала мне немедленно покинуть Мидлбарроу. Она сказала, что мне опасно оставаться здесь. – Эллиот горько рассмеялся. – Она печется о моей безопасности!
   Маркус, прищурившись, взглянул на него:
   – А почему вы говорите об этом с такой иронией?
   Эллиот бросил на Маркуса удивленный взгляд и залпом осушил свою кружку.
   – Не понимаю, о чем это вы, – пробормотал он.
   Маркус откинулся на спинку хлипкого стула.
   – Скажите, Эллиот, – с наигранной небрежностью промолвил он, – вы знакомы с человеком по фамилии Монморенси?
   Эллиот, подавившись пивом, закашлялся.
   – Так я и думал, – с удовлетворенным видом сказал Маркус. – Впрочем, я давно должен был обо всем догадаться. Только один из съехавшихся сюда молодых повес обладал таким непоколебимым упрямством, что не дрогнул перед лицом смертельной опасности.
   Вытерев подбородок тыльной стороной ладони, Эллиот настороженно посмотрел на Маркуса.
   – Я понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил он. Маркус криво усмехнулся:
   – Нуда, конечно. – Он наклонился вперед. – Когда вы вернетесь в свой клуб, постарайтесь правильно описать меня остальным. А еще лучше – сделайте с меня портретный набросок. Вы же гордитесь своим умением хорошо рисовать.
   Эллиот отшатнулся от него.
   – Да, я действительно иногда делаю зарисовки, и все это знают. Многие джентльмены рисуют. Ну и что из того? Но я не храню наброски.
   – То есть это значит, что вы уже отослали их, – сделал вывод Маркус. – Думаю, что очень скоро вы получите новые инструкции.
   – С меня хватит! – резким тоном заявил Эллиот. – Все, что вы сейчас говорите, несусветная чушь.
   – Ну что ж, можете уходить! И передайте тому типу, о котором я только что обмолвился, что я с нетерпением буду ждать новых вестей о нем.
   – Чудовищная тарабарщина! Я больше не желаю вас слушать. У меня такое впечатление, что мы разговариваем с вами на разных языках.
   Маркус встал и бросил на столик монету.
   – Я плачу за пиво, – сказал он. – Не тратьте зря время, возвращайтесь в Лондон.
   Он повернулся, чтобы уйти, но Эллиот остановил его.
   – Не одолжите ли вы мне свою лошадь? – вежливым тоном промолвил он. – Вы ведь настаиваете на том, чтобы я как можно быстрее уехал. Я оставлю ее у того человека, о котором вы говорили, и вы сможете в любой момент забрать ее назад.
   Маркус закатил глаза.
   – О эти лгуны! – пробормотал он и бросил на стол еще несколько монет. – Поговорите с хозяином постоялого двора, он даст вам хорошую лошадь. А я никому не позволяю садиться на своего жеребца.
   – А зря, – с усмешкой заметил Эллиот, рассеянно водя пальцем по столу. – Леди Барроуби явно положила на него глаз.
   Маркус засмеялся.
   – Я так не думаю. Мой скакун неподходящая лошадь для леди.
   Усмешка Эллиота стала шире.
   – Это так, но леди Барроуби отлично ездит верхом. Для нее скакать на лошади так же естественно, как для птицы летать. Она как будто родилась в седле. Все это странно, не правда ли?
   – Многие леди хорошо ездят верхом, – пожав плечами, сказал Маркус.
   Эллиот встал из-за стола.
   – Но не с такой легкостью и наслаждением, – заметил он и, собрав лежавшие на столе монеты, сунул их в карман. – Спасибо за совет. – Эллиот дотронулся по полей шляпы. – Удачной охоты, милорд.
   Маркус кивком головы попрощался с ним.
   – Счастливого пути, Эллиот. Берегите себя. Не забывайте колодец.
   Эллиот поежился:
   – Избави меня Бог от этих воспоминаний. Я теперь никогда в жизни не буду плавать.
   Он поклонился и, насвистывая, направился к выходу.
   Маркус взял со стола свою шляпу, и его взгляд случайно упал на лужицу от пива. Затаив дыхание, Маркус склонился над столешницей. На дереве Эллиот влажным пальцем вывел цифру «четыре».
   Маркус быстро стер ее ладонью.
   – Нет, старина, ошибаешься, я еще не член «четверки», – прошептал он. – Но скоро буду.

Глава 13

   Я лежу в постели. Ночь тиха, и окна распахнуты настежь. В них видно небо. Яне могу заснуть, потому что аромат вьющихся роз будоражит меня, вселяет в меня беспокойство. Я встаю и выхожу на балкон, чтобы мое тело пропиталось запахом ночи.
   Я наклоняюсь над каменной балюстрадой и смотрю вниз, в сад. Там я в последний раз видела своего возлюбленного. В саду пусто и темно. И все же сквозь благоухание роз до меня доносится исходящий от него запах сандалового дерева.
   – Вам не спится, миледи? – раздается позади меня глубокий голос.
   Услышав его, я закрываю глаза. Мой возлюбленный всегда знает, когда он нужен мне.
   – Утоми меня, – шепчу я, глядя в темноту ночи. – Доведи меня до изнеможения.
   Большие теплые руки ложатся мне на плечи. Возлюбленный прижимает меня к своей широкой груди.
   – Яне хочу жестоко обращаться с вами, миледи.
   Я качаю головой.
   – Прошу тебя, будь жесток и неистов со мной, – умоляю я. – Не бойся, я не сломаюсь.
   В ответ его пальцы сжимают мои плечи. И я упиваюсь его силой.
   – Как вам будет угодно, миледи.
   Одним рывком он поворачивает меня к себе и прижимает спиной к каменной балюстраде. Он припадает к моей шее горячими губами, и я чувствую, как его зубы покусывают мою кожу. Но я охвачена желанием и не ощущаю боли.
   Я жажду близости с ним, я хочу, чтобы он овладел мной. Он спускает ночную рубашку с моих плеч, сковывая движения моих рук. Теперь я не могу сопротивляться, да и не желаю этого делать. Я радуюсь своему плену, который превратил меня в его жертву. Я закрываю глаза и отдаюсь на волю чувств, наслаждаясь прикосновениями его горячих губ и сильных рук. Он наматывает мою косу на свой кулак, и мои волосы становятся поводьями, с помощью которых он правит мной.
   – Возьми меня, – прошу я. – Овладей мной.
   Он одним рывком срывает с меня ночную рубашку, и она падает вниз, в темный сад. Теперь я стою перед ним нагая. А он полностью одет, мой наставник, мой хозяин, мой возлюбленный, который всегда знает, чего я хочу.
 
   Маркус медленно возвращался из деревни в усадьбу. Он был доволен тем, что добился своего. Джулия, конечно, может утверждать, что расторгла помолвку с Эллиотом в целях его безопасности, но Маркус прекрасно знал истинные мотивы ее действий. Он победил в этом поединке.
   Добившись цели, которую он преследовал с самого начала, Маркус размышлял теперь о своих дальнейших шагах.
   Если он хочет с честью выполнить свое задание, ему необходимо узнать всю подноготную Джулии. Он должен проникнуть в ее мысли, выведать ее секреты и сокровенные мечты. Только тогда он и члены «четверки» смогут правильно судить о тех мотивах, которыми руководствовалась Джулия в своих поступках, и оценить ее способности.
   Вначале Маркус заподозрил, что за внешней красотой Джулии скрывается коварная натура. Он стремился вывести ее на чистую воду и доказать всем, что эта женщина манипулирует людьми.
   Но вскоре он понял, что старик Барроуби, женившись на Джулии, сделал ее своей преемницей вовсе не в результате ее интриг и козней. На месте Лисы Маркус тоже выбрал бы себе ученика с такими качествами, которыми в избытке была наделена Джулия. Изощренный ум, верность, благородство – все это было свойственно членам «четверки». И Джулия ничем не отличалась от них. Будучи неофициально помолвленной с Эллиотом, она позволила себе всего лишь невинный поцелуй с человеком, который ей нравился!
   Джулия работала не меньше слуг и никогда не жаловалась на свою судьбу. Ее отличительной чертой было прекрасно развитое чувство юмора, но вместе с тем она умела быть строгой и держала прислугу в руках. Джулия никогда не рубила сплеча, она вела себя очень осмотрительно. Прежде чем принять решение, она всегда тщательно обдумывала его.
   Кроме того, она настоящая красавица. Прелестная, чувственная, грациозная, Джулия была создана покорять богов. Неудивительно, что она пленила сердце Маркуса. Он мечтал добиться ее, сделать своей женщиной, жить вместе с ней до конца своих дней.
   Маркус уже ничего не имел против того, чтобы Джулия заняла вакантное место в «Королевской четверке». Пусть эта женщина станет Лисой! Маркусу было бы любопытно посмотреть на то, куда это заведет «четверку» и всю страну. И еще ему хотелось понаблюдать, как Джулия отметет все возражения Ливерпула с помощью своего острого, как лезвие, ума.
   Его смущало только одно – опасность, которой подвергнется Джулия, вступив на поприще политики. Какой ценой придется заплатить этой женщине за осуществление своих желаний? Джулия, которая была достойна жить в роскоши и неге, была обречена на множество лишений и тяжкий труд. Кто защитит ее?
   Маркус стоял перед выбором. Он мог или соблазнить Джулию, или отступиться и уехать. Он знал, что ему ничего не стоит обольстить ее. Маркус читал ее дневники, и ему были известны тайные мечты красавицы.
   Но могли он так подло поступить с ней, могли использовать против Джулии ее слабости? Нет, Маркус не желал совершать столь мерзкий поступок.
   Он может прямо сейчас поворотить коня и навсегда уехать. Однако это означало бы, что Маркус больше никогда не увидит Джулию.
 
   Джулия постоянно посматривала на часы, с нетерпением ожидая возвращения Маркуса. Она рассказала ему о том, что рассталась с Эллиотом.
   Выслушав ее, Маркус глубокомысленно кивнул, а потом заявил, что хочет попрощаться с Эллиотом.
   Джулия подняла бровь.
   – Вы хотите удостовериться, что он действительно собирается покинуть наши края?
   Маркус хмыкнул.
   – Да, потому что на его месте я не стал бы послушно выполнять ваши приказы.
   С этими словами Маркус уехал в деревню. Джулия была очень обеспокоена. О эти мужчины! Они не терпели рядом с собой соперников.
   Джулия с детства усвоила одну истину, касающуюся мужчин. Эти существа не любят долго рассуждать. Это женщины могут ломать над чем-нибудь голову, мучиться сомнениями. А у мужчин все просто. Как только какая-нибудь мысль взбредет им в голову, они тут же бросаются действовать.
   Олдос научил Джулию мыслить по-мужски. Мужской разум не привык путаться в сетях расплывчатых отвлеченных рассуждений. Мысли сильного пола были конкретны. Но после трудового дня Джулии хотелось расслабиться и вернуться в мир женских грез.
   Весь день она работала с секретными донесениями и отчетами о дискуссиях в палате лордов – месте, в котором ей вряд ли когда-нибудь удастся побывать. Однако несмотря на это, судьбы многих политиков находились у нее в руках. Джулия перечитала также ворох газет, потому что и из них порой можно было почерпнуть очень важную информацию. И вот наконец, отложив дела в сторону, она глубоко задумалась. Ее мысли снова вернулись в привычное русло – любовь, жизнь, плотские утехи…
   Она вдруг вспомнила о своих дневниках. Джулия уже очень давно не вносила в них новые записи. Последняя была сделана в ту ночь, когда с Олдосом случился первый удар.
   С тех пор прошло три года. Ее тайные фантазии и сокровенные мечты сейчас пылились где-то…
   А вдруг… Джулию охватила тревога. Она вспомнила недавний обыск, устроенный кем-то в ее доме. Впрочем, было бы еще хуже, если бы ее записи попали в руки Маркуса.
   Но это, конечно, невозможно. Хотя в саду и во время купания в озере Маркус вел себя так, как будто читал ее дневники. Джулию бросило в жар. Неужели она сама написала все эти соблазнительные любовные сцены?
   Вскочив на ноги, Джулия бросилась бежать в одном халате по коридору, по ходу ее движения свечи в висевших на стенах подсвечниках мерцали и гасли. Быстро спустившись по лестнице, она миновала вестибюль, шлепая по холодному мраморному полу босыми ногами, и вошла в комнату, предназначенную для занятий рукоделием.
   Здесь было темно и холодно. Но Джулии не нужен был свет для того, чтобы найти то, что она искала. Джулия действовала на ощупь. Опустившись на колени перед корзинкой для рукоделия, она сунула в нее руку и пошарила внизу, ища двойное дно. Ей не сразу удалось обнаружить спрятанный в потайном кармашке ключик. Затаив дыхание и стараясь унять дрожь в пальцах, Джулия повторила свою попытку.
   – Я не могу быть уверена, что все в порядке, пока своими глазами не увижу эти проклятые дневники, – прошептала она.
   Наконец она достала ключик и с облегчением вздохнула. Однако успокаиваться было еще рано. Джулия упрекала себя в беспечности. Как она могла хранить в легкодоступных местах такой компрометирующий материал! А что, если бы прихвостень «Королевской четверки», который обшарил ее дом, нашел дневники?! Что бы с ней было тогда?
   Джулия решила немедленно уничтожить все записи.
   Побросав в корзинку нитки, иголки, ленточки и вышивки, она закрыла ее. Джулия терпеть не могла рукоделие и никогда не занималась им.
   Войдя в гостиную на первом этаже, Джулия почувствовала, как стынут босые ноги. По дороге она вынула из подсвечника горящую свечу и теперь разожгла от нее огонь в камине. Однако Джулия не стала подбрасывать в него много угля, не собираясь долго сидеть в этой комнате. Открыв стоявшую на небольшом столике инкрустированную шкатулку, она достала из нее ключ от детской и поднялась наверх за сундучком.
   Вернувшись вместе с ним в гостиную, Джулия расположилась у камина и достала из заветного сундучка первый дневник. Впрочем, до него Джулия тоже вела записи. Однако тетрадь, в которой она описывала свою жизнь после того, как Олдос взял ее с матерью к себе, она сожгла в день свадьбы. Тогда Джилли навсегда перестала существовать.
   Закрыв глаза, она припомнила, как выглядел ее старый дневник. Страницы той тетради были заполнены крупным круглым почерком юной Джилли Бутс, писавшей с множеством грамматических ошибок. Она изливала на бумагу свою душу, целыми днями просиживая у постели больной матери.
   Эти записи были пронизаны болью и тревогой за жизнь матери, которой с каждым днем становилось все хуже, страхом одиночества, восхищением роскошной усадьбой Барроуби, настороженностью по отношению к таинственному и великодушному Олдосу. Некоторые строчки навсегда запечатлелись в памяти Джулии.
   «Мама умерла сегодня ночью. Она отошла тихо. Хорошо, что ей не придется больше мучиться. Что же мне теперь делать?» Последние слова были накарябаны дрожащей рукой юной девушки, находившейся в глубоком отчаянии. Перо почти прорвало бумагу.
   Джулия откинулась на спинку кресла и открыла глаза. В ту тяжелую пору своей жизни она поступила так, как велел ей Олдос. Джулия вышла за него замуж. Церемония бракосочетания состоялась в часовне поместья Барроуби в тот день, когда невесте исполнилось восемнадцать лет. Она помнила, как тряслись и холодели ее руки. Олдос тоже нервничал.
   Ужин прошел в напряженном молчании, а затем молодожены поднялись в супружескую спальню.
   Джилли робела, но была полна любопытства. Ей было интересно, как пройдет первая брачная ночь. Олдос вел себя очень сдержанно. Он был скован и не попытался выполнить свои супружеские обязанности. Позже, когда молодожены лучше узнали друг друга, они все же вступили в интимные отношения. Но близость с мужем не приносила Джулии удовлетворения.
   Олдос действовал торопливо и как будто стыдился того, что он делает. По всей видимости, его смущала разница в возрасте.
   Когда его попытки произвести на свет наследника закончились неудачей, он с видимым облегчением вообще перестал наведываться в спальню жены.
   И тогда, чтобы выплеснуть переполнявшую ее сексуальную энергию, молодая, полная жизненных сил Джулия начала описывать свои тайные фантазии в дневнике.
   Улыбнувшись, она погладила кожаный переплет тетради, которую держала в руках.
   Самые беззастенчивые записи вошли в ее второй дневник. Достав его из сундучка, она повернулась к пылавшему в камине огню.
   – Жаль, но мне необходимо это сделать, – прошептала она. – Я должна сжечь их.
   Ее голос был тверд, но руки слегка дрожали. Да, ей нужно уничтожить все компрометирующие ее записи. Только тогда она может быть уверена в том, что они не окажутся в руках человека, подосланного к ней «Королевской четверкой».
   Впрочем, сначала следует перечитать дневники. Джулия никогда не пренебрегала источниками информации. Эти записи могли помочь ей заглянуть в собственную душу и разобраться в себе. А сейчас, когда рядом с ней не было хорошего советчика, Джулия очень нуждалась в этом.
   В конце концов, она всегда успеет сжечь эти тетради!
   Открыв свой самый заветный, второй, дневник, Джулия погрузилась в чтение и сразу же забыла обо всем на свете. О Боже, как увлекательны были описанные ею сцены!
 
   Маркус вернулся поздно и поставил своего жеребца во временные конюшни – сколоченные наспех сараи. Стойла в них были разгорожены взгроможденными друг на друга бочками с водой, привезенной с озера, и сеном. Дав своему скакуну мешок зерна и похлопав его по крупу, Маркус направился на кухню.
   Переступив порог дома, он нервно пригладил волосы. Всю дорогу до Барроуби Маркус терзался сомнениями и так и не принял окончательного решения. Он не привык колебаться. Маркус был человеком действия и предпочитал с ходу ввязываться в бой, не думая о последствиях. Порой он делал опрометчивые шаги, а потом расплачивался за них. Но это не меняло его отношения к жизни. Однако выбор, перед которым он стоял сейчас, затрагивал его чувства, а они находились в смятении.