Брэдли Селеста. Одна ночь со шпионом

   Он улыбнулся. И по спине Джулии снова побежали мурашки.
   – Думаю, что мне удастся перевоспитать вас, – добавил Химера.
   – Вы хотите с помощью насилия и побоев добиться от меня полного подчинения? – Джулию душил смех. – У вас ничего не получится!
   Ее вызывающее поведение привело Химеру в гнев, однако он старательно сдерживал его. Внутренний голос предостерегал Джулию от опрометчивых поступков, но она уже закусила удила.
   – Хотите, я дам вам совет, как со мной обращаться? – насмешливо спросила Джулия. – Итак, слушайте! Когда будете снова наставлять меня, действуйте осторожнее. Не сломайте мне челюсть. Кроме того, я требую, чтобы вы хорошо кормили меня. И еще, держитесь от меня подальше, если хотите уцелеть.
   Химера зло прищурился.
   – Я просто стараюсь помочь вам, – издевательским тоном продолжала она. – Посудите сами, если вы будете избивать меня кнутом, на моем теле останутся шрамы и следы. Переломанные руки и ноги плохо срастаются…
   Химера, размахнувшись, ударил ее кулаком в живот. Джулия захрипела, наклонившись вперед. От следующего удара ее вырвало прямо на платье. Химера продолжал бить ее до тех пор, пока Джулия не потеряла сознание.
 
   Маркус в глубокой задумчивости стоял на берегу озера поместья Барроуби. Он начал сомневаться в том, что ему удастся справиться с обязанностями Лисы. Все документы, содержащие важнейшую информацию, были надежно спрятаны в каком-то тайнике. Его местонахождение знала только Джулия. Без этого архива Маркус не мог приступить к работе. Он уже обыскал весь дом и территорию усадьбы, но ничего не нашел.
   Судя по всему, «под озером» тоже ничего не было. Маркус нанял несколько крепких деревенских парней, которые согласились нырнуть в студеный водоем. Они обшарили все озеро в поисках секретных документов, но ничего не нашли. Маркус, придя в отчаяние, сам отважился войти в ледяную воду и вместе со всеми обыскивал дно озера до тех пор, пока не окоченел.
   Тогда деревенский кузнец сделал по его заказу огромные железные грабли, их привязали к лодкам и пустили по дну озера. С помощью этого приспособления на берег вытащили кости домашнего скота, диких животных и даже несколько человеческих скелетов. Но ничего похожего на контейнеры, в которых могли бы храниться документы, так и не нашли. Казалось, что поместье Барроуби, неприглядное и как будто вымершее в это холодное время года, насмехается над Маркусом.
   – Мне жаль, милорд, но мы ничего не нашли, – сказал деревенский кузнец, печально поглядывая на груду мусора, поднятого со дна озера.
   Его печаль была, конечно, вызвана тем, что Маркус обещал огромное вознаграждение тому, кто найдет «что-нибудь, похожее на сундук, ящик или шкатулку».
   Маркус похлопал парня по спине.
   – Так или иначе, я благодарен вам за помощь, – сказал он и повернулся, собираясь вернуться в дом.
   Поиски не принесли никаких результатов и их пора было прекратить.
   – Милорд! – окликнул его кузнец. – Скажите, скоро ли вернется наша леди?
   Маркус остановился.
   – Я знаю, что адвокаты работают не покладая рук. В конце концов они найдут наследника Барроуби, – осторожно ответил он. – Надеюсь, скоро в поместье приедет хозяин.
   Он хотел продолжить свой путь, но кузнец снова заговорил:
   – А как же наша леди? Вы не знаете, где она? Мы очень беспокоимся о ней. Если бы все было хорошо, она никогда не покинула бы нас не простившись.
   «А мне, напротив, кажется, что это для нее вполне привычное дело», – с горечью подумал Маркус.
   Кузнец хотел еще что-то сказать, но Маркус, потупив взор, прошел мимо него. Он не мог смотреть в глаза этому парню. Маркусу нечего было ответить на его вопросы.
   «Где наша леди?» – звучало в ушах Маркуса. Он мог бы показать местным жителям, где она. Джулия была повсюду. Она сидела в гостиной, она ходила по конюшне. Она, словно призрак, появлялась в поместье то тут, то там. Маркус ощущал ее запах в комнатах усадебного дома, и ему постоянно мерещилась ее озорная улыбка.
   Она танцевала в беседке, построенной в форме античного круглого храма, в саду, где стояли голые деревья. Она жадно, самозабвенно целовала Маркуса. Она выходила ему навстречу в вестибюль дома и, сурово сдвинув брови, говорила, что пропал Эллиот. Она стояла по ночам на балконе, подняв свое прелестное лицо к звездам и наслаждаясь дуновением прохладного ветра, который остужал ее раскрасневшиеся щеки.
   «Где наша леди?»
   Маркус не знал этого. И не хотел знать. Где бы она ни была, он желал ей свободы и счастья. Пусть она наслаждается жизнью. Ему же самому уже никогда не обрести счастья. Даже членство в «Королевской четверке» не радовало Маркуса. Тот день, когда он получил наконец место Лисы, был таким же тоскливым, как и все остальные, последовавшие за ним. Его ждало унылое, беспросветное будущее. Все его успехи и достижения меркли, когда он вспоминал о своей невосполнимой потере. Чувство вины и раскаяния терзало его душу.
   В памяти Маркуса вспыли слова Джулии: «Это был самый счастливый день в моей жизни», и его сердце сжалось от боли.
   Он проклинал тот день, о котором говорила Джулия. Большую его часть Маркус провел вдали от нее. Он чистил выгребные ямы и ухаживал за слюнявым львом. Да, потом в постели с Джулией он ощущал себя счастливейшим человеком на свете, но ночью его возлюбленная навсегда исчезла, и теперь Маркус был обречен на одиночество.
   – К вам посетитель, милорд! – доложил Маркусу слуга, как только лорд Драйден вернулся в дом.
   Это был Эллиот. Однако он совсем не походил на того легкомысленного денди, которого знал Маркус. Теперь Эллиот был одет в строгий черный костюм и синий жилет, который слегка оживлял его внешний вид. Куда девался тот, похожий на павлина, щеголь, который еще неделю назад сватался к леди Барроубк?
   Эллиот сдержанно поклонился:
   – Добрый день, милорд.
   Маркус заметил, что его приятель изменился не только внешне. От его вялости и ленивых жестов не осталось и следа. Эллиот выглядел подтянутым и деловитым.
   Маркус окинул гостя насмешливым взглядом.
   – Какой милый жилет, – заметил он.
   Уголки губ Эллиота дрогнули, но он так и не улыбнулся.
   – Спасибо, милорд, я знал, что вам понравится.
   – Значит, ту одежду, которую вы носили прежде, вам любезно предоставил один небезызвестный камердинер?
   Речь шла о гордившемся своим вкусом и элегантностью Баттоне. Он служил у бывшего тайного агента Саймона Рейнза и одновременно был костюмером, услугами которого пользовались члены «Клуба лжецов». Они порой украдкой подсмеивались над той одеждой, которую им приходилось носить для маскировки. Украдкой – потому что Баттон обижался на малейшую критику в свой адрес.
   – Интересно, чем вы заслужили его особое расположение? – спросил Маркус.
   Эллиот состроил гримасу:
   – Я предпочел бы умолчать об этом, милорд. Знаете ли, и у стен бывают уши. Я не хочу, чтобы мои слова дошли до человека, выбравшего для меня нелепую одежду.
   Маркус рассмеялся.
   – Итак, вы явились сюда в своем истинном обличье. Неужели вы приехали, чтобы показать мне свое настоящее лицо? Что-то мне не верится!
   – Нет, милорд, – возразил Эллиот. – Я приехал сюда по поручению Джентльмена. Он просил передать вам его извинения.
   Джентльменом члены «Клуба лжецов» называли Этериджа.
   – Извинения? Зато, что он наступал мне на пятки, когда я вел расследование здесь, в поместье Барроуби?
   – Вы забываете, что я прибыл сюда первым, – напомнил Эллиот.
   Маркус усмехнулся:
   – В таком случае к чему эти извинения? Ваш патрон, наверное, хотел спросить меня, почему я, черт возьми, не рассказал все сразу тем, кто послал меня? Тогда им не пришлось бы действовать вслепую.
   Эллиот кивнул:
   – Вы угадали. Он именно это и сказал, почти слово в слово.
   – Как я понимаю, вы один из новых членов клуба. Я получил донесение о вашем вступлении незадолго до… – Маркус замялся. Он хотел сказать «незадолго до знакомства с Джулией», но вовремя прикусил язык. – Впрочем, это не важно. Главное, что теперь все встало на свои места. Но мне следовало внимательнее прочитать донесение. Я довольно поздно догадался, кто вы.
   – Я совсем недавно закончил обучение, – сообщил Эллиот. – Моя специализация – проникновение.
   – Вы здорово преуспели на этом поприще, – похвалил его Маркус. – Подозреваю, что наш «денди Эллиот» в будущем будет менять свой облик, как перчатки.
   Эллиот вздохнул:
   – Если бы вы знали, чего мне стоила роль столичного щеголя! Мне казалось, что я обречен до конца своей жизни носить ядовито-зеленые жилеты!
   – Не расстраивайтесь, могло быть и хуже. Я слышал, что небезызвестный камердинер обожает розовые оттенки.
   – Розовые?! – с ужасом спросил Эллиот и на мгновение закрыл глаза. – Теперь я знаю, что мне ни в коем случае не следует ссориться с ним.
   Маркус провел Эллиота в кабинет и плотно закрыл дверь.
   – А теперь скажите, с какой целью вы прибыли сюда, – потребовал он.
   – Это касается леди Барроуби. Вы нашли ее, милорд?
   На скулах Маркуса заходили желваки.
   – Сейчас она в бегах, – промолвил он и подумал: «И было бы хорошо, если бы она не попадалась вам в руки».
   Эллиот потер затылок.
   – Милорд, мне жаль, что я вынужден задавать нетактичные вопросы, но…
   – Говорите прямо, что вам нужно, – перебил его Маркус. – Не юлите, я этого не люблю.
   Эллиот кивнул:
   – Отлично. В таком случае слушайте. Я доложил Джентльмену, что у вас и леди Барроуби роман. Его реакция на это известие удивила меня… – Эллиот вдруг замолчал.
   Лицо Маркуса окаменело.
   – Так что же вы сказали, когда тайный агент спросил вас, влюблен ли я в Джулию?
   – Я сказал ему, что никогда в жизни не видел такой безумной страсти. Даже он сам, лорд Этеридж, на мой взгляд, не испытывает столь сильных чувств к своей жене, хотя, безусловно, обожает ее.
   – Я это знаю. Они счастливы в браке, – пробормотал Маркус и, разведя руками, добавил: – Мне не в чем упрекнуть вас. Вы сказали обо мне правду.
   – Выслушав меня, Джентльмен распорядился, чтобы я выяснил у вас одну вещь, – продолжал Эллиот. – Скажите, что бы вы сделали, если бы узнали… хм… это, конечно, только гипотеза… но… Одним словом, если бы вы узнали, что Джулия в действительности знатного происхождения?
   – Я никогда не сомневался относительно врожденного благородства Джулии, но…
   – И все же предположим, что она знатного… я бы даже сказал, очень знатного происхождения.
   Маркус бросил на Эллиота изумленный взгляд:
   – Джулия?
   Перед мысленным взором Маркуса возник образ его возлюбленной. Она ездила верхом в мужском седле, сливаясь с лошадью в одно целое так, словно была кентавром. Бегала в саду по устланной опавшими листьями земле, словно лесная нимфа. Покатываясь со смеху, падала на диван в гостиной. Джулия искренне любила своих друзей, бродячих артистов, она хранила верность «Королевской четверке».
   – А знаете, я бы не удивился, если бы узнал, что она родом из знатной семьи, – поразмыслив, сказал Маркус. – Но ведь это, насколько я понял, всего лишь предположение.
   – А вы бы сделали ей предложение выйти за вас замуж, если бы…
   – Я уже сделал ей такое предложение, – перебил Маркус Эллиота.
   – Хм… Джентльмен задавался этим вопросом, мы говорили о вас втроем. В разговоре участвовала его жена. Кстати, леди спрашивала, признавались ли вы Джулии в любви, прежде чем сделать ей предложение.
   – Конечно! А как же иначе? – воскликнул Маркус, но тут же замолчал. В его глазах мелькнуло выражение растерянности. – Впрочем, я неуверен в этом… Нет, по-моему, в любви я не признавался…
   – Леди именно это и предположила. Она велела мне передать вам, что вы идиот. – В глазах Эллиота вспыхнули озорные искорки, и он на мгновение стал похож на себя прежнего. – Прошу прощения, я выполнял поручение леди.
   Маркус провел ладонью по лицу.
   – Она права. Я действительно идиот. Но признание в любви все равно не помогло бы мне. Джулия знала, что, согласившись поехать со мной в столицу, она рискует оказаться в заточении или даже погибнуть.
   Эллиот с жалостью посмотрел на своего собеседника.
   – А вам не кажется, что если бы она знала о вашей любви, то пошла бы на такой риск? – спросил он.
   Маркус помрачнел.
   – Тот факт, что вы уже сделали предложение Джулии, дает мне право выполнить еще одно распоряжение Джентльмена, – продолжал Эллиот. – Он просил меня показать вам кое-что после того, как я удостоверюсь в ваших искренних чувствах к леди Барроуби.
   С этими словами Эллиот подошел к камину и нажал на три резные розетки на каминной полке. Раздался щелчок, и стенная панель, на которой висела картина с изображением озера, слегка выдвинулась вперед.
   Маркус ахнул от изумления:
   – Как вы узнали о тайнике?
   Эллиот усмехнулся:
   – Тайна «лжеца». Кроме того, леди Барроуби рассказала о местонахождении этого тайника Джентльмену.
   Открыв тайник, он достал из него кожаную папку необычного зеленого цвета.
   – Полагаю, что вы ищете именно это.
   Маркус взял у него папку и, подойдя к лампе, просмотрел хранившиеся в ней бумаги.
   – Это отчет о результатах расследования деятельности «Клуба лжецов» шестилетней давности… – промолвил Маркус и вдруг осекся, наткнувшись на один потрясший его документ. Несколько раз пробежав его глазами, Маркус поднял голову и с тревогой посмотрел на Эллиота. – Мы должны во что бы то ни стало разыскать Джулию.

Глава 24

   Если я потеряю надежду когда-нибудь вновь оказаться в его объятиях, меня охватит отчаяние.
 
   Вскочив на коней, Маркус и Эллиот уже хотели пустить их галопом, но тут увидели всадника, мчащегося к усадьбе во весь опор. Это был невысокого роста худой парень. Въехав во двор на своем мощном коне, он быстро спешился.
   – Прошу прощения, милорды, – запыхавшись, промолвил парень. – Я прибыл из деревни Кеттигру, той, что стоит у северной дороги… У меня есть известие для вас… Один человек… Ну, в общем, он сказал, что свернет мне шею, если я откажусь ехать к вам… И он вполне способен выполнить свою угрозу! Он сумасшедший, милорды, ей-богу, самый настоящий сумасшедший!
   Эллиот и Маркус переглянулись.
   – Может быть, это кто-то из ваших друзей? – предположил Эллиот.
   – Скорее, из ваших, – заявил Маркус и обратился к курьеру: – У нас мало времени, поэтому…
   – Это лошадь Курта, – внезапно перебил его Эллиот. – Только она одна из всехлошадей нашей конюшни может выдержать его вес.
   – У меня нет времени разбираться в этих делах, – нетерпеливо сказал Маркус. – Меня не интересуют сумасшедшие наемные убийцы и их тяжеловозы.
   Курьер смотрел на него с немой мольбой. Он был близок к отчаянию, опасаясь, что его не захотят выслушать. Парень не сомневался, что исполин убьет его, если он не выполнит его распоряжение.
   – Маркус, не будьте идиотом, – промолвил Эллиот. – Вы же знаете, что Курта редко используют в пределах Англии. Пораскиньте умом: какую цель мог преследовать Курт в этих краях именно сегодня?
   Мороз пробежал по коже Маркуса. Джулия! Он направил свою лошадь к курьеру.
   – Что вы должны были передать нам?
   Парень сжался от страха, увидев, как помрачнело лицо Маркуса. Он боялся этих джентльменов, но еще больший страх он испытывал перед Куртом.
   – То, что он остался в живых.
   Маркус стиснул зубы.
   – Рад это слышать, – процедил он и стал разворачивать лошадь, собираясь ехать на поиски Джулии.
   – Да, ему повезло, – промямлил парень, – в него стреляли…
   – Стреляли?! В Курта? – воскликнул Эллиот.
   Его изумлению не было предела.
   – А почему это вас так удивляет? – снова останавливаясь, проворчал Маркус. – Любой нормальный человек при встрече с этим уродом выхватит пистолет, если он у него есть.
   – Совершенно верно, милорд, – горячо поддержал его парень.
   – Значит, рана не смертельная? Он поправится? – спросил Эллиот курьера.
   Маркуса не интересовало состояние здоровья наемного убийцы, и он не дал ответить парню, задав свой вопрос:
   – Он сказал вам, зачем приехал в эти края?
   Курьер некоторое время растерянно молчал, переводя взгляд с одного джентльмена на другого. Судя по всему, Маркус показался ему более опасным человеком.
   – Он… – наконец пролепетал парень, – он искал одну леди… и нашел ее…
   Парень съежился и испуганно попятился.
   – Он сказал, что нашел ее, но в него кто-то выстрелил и увез эту леди…
   – О, слава Богу!
   Курьер покачал головой:
   – Боюсь, что вы зря радуетесь, милорд… Этот гигант, похоже, очень обеспокоен судьбой леди. Он просил передать вам… просил сказать…
   – Да говорите же наконец!
   Маркус не знал, кто мог представлять для Джулии большую опасность, чем наемный убийца Курт.
   – Он сказал, что леди увез какой-то Денни. Химера!
   Маркус и Эллиот быстро переглянулись. Слова курьера испугали обоих.
   Не говоря ни слова, они пришпорили своих лошадей и помчались со двора. Всадники, пригнувшись к луке седел, неслись по подъездной дороге, из-под конских копыт в стороны разлетались камешки гравия. У Маркуса в голове стучала только одна мысль, от которой он холодел: «А вдруг мы опоздаем?»
   Прибыв в Кеттигру, они убедились в том, что Курт серьезно ранен. Он чудом остался жив. Если бы мимо не проходил пастух, которого встревожил неожиданно образовавшийся в ограждении пастбища пролом, то Курт истек бы кровью. К счастью, огромный конь Курта остался подле хозяина и привлек внимание пастуха. Подойдя к животному, он увидел лежащего на земле исполина.
   Без лошади пастух не смог бы доставить раненого в деревню. В Кеттигру местная повитуха извлекла пулю из раны и остановила кровотечение.
   – Этот парень будет жить, – сказала она приехавшим джентльменам.
   У Курта был несчастный вид. Его глаза глубоко ввалились, волосы были всклокочены, щеки и подбородок покрывала жесткая щетина, отросшая за эти дни.
   – Курт! Курт, вы меня слышите? – подойдя к постели раненого, заговорил Эллиот.
   Маркус сжал кулаки от ярости, взглянув належавшие поверх одеяла огромные волосатые руки Курта. Джулия могла бы погибнуть, если бы этот человек добрался до нее.
   Она знала, кто такой Курт, и наверняка сразу же, как только увидела его, поняла, каковы его намерения. У Маркуса от боли сжалось сердце. Бросившись к Курту, он вцепился в его сшитую наспех ночную рубаху.
   – Говори, она убежала от тебя, ублюдок?! – закричал он, схватив раненого за грудки и тряся его. – Она догадалась, что ты приехал, чтобы убить ее? Кто послал тебя? – Маркус приблизил свое лицо к щетине Курта. – Кто послал тебя, я спрашиваю?
   Эллиот попытался оттащить Маркуса.
   – Оставьте его! Разве вы не видите, что он полуживой?
   – Я убью его на месте, если он не ответит на мой вопрос! – прохрипел Маркус, повернув голову в сторону Эллиота.
   – Я… не собирался… – раздался вдруг слабый голос исполина.
   Взоры Маркуса и Эллиота сразу же обратились на раненого. Оттеснив Маркуса, Эллиот склонился над Куртом:
   – Вы что-то сказали, Курт?
   – Я приехал не для того, чтобы убить ее. У меня было задание найти ее… найти и привезти назад… Он велел мне не трогать ее…
   Маркус оттолкнул Эллиота.
   – Кто? Кто велел вам найти ее? Этеридж? – нетерпеливо спросил он.
   Огромная рука Курта легла на предплечье Маркуса.
   – Замолчите… милорд… Какое это имеет значение? Денни… увез ее… Он разговаривал сам с собой… Леди была без чувств… Он думал, что я тоже ничего не слышу… что я убит… Он говорил, что леди – его пропуск на родину… его билет домой… что она должна дать ему денег… Он сказал, что поедет во Францию и заживет там в свое удовольствие… – Рука Курта упала на простыню, его голос начал слабеть. – Он так… радовался… отвратительный тип…
   – Что еще он сказал? Куда он ее увез?
   Маркус снова хотел схватить Курта за грудки, но Эллиот остановил его.
   – Он потерял сознание, Маркус. Пойдемте, мы узнали достаточно для того, чтобы действовать.
   Маркус попытался справиться со своими эмоциями, голова у него шла кругом. Деньги… билет домой…
   Для достижения своих целей Химера должен был направиться в столицу. Там он мог снять деньги со счетов Джулии и найти людей, которые согласились бы нелегально переправить его во Францию.
   Маркус воспрянул духом.
   – Мы едем в Лондон! – заявил он.
 
   Джулия совсем пала духом. Она была заперта в маленькой грязной комнатке в доме на одной из оживленных, многолюдных лондонских улиц. Джулия боялась, что утратит волю к сопротивлению, что прекратит бороться. Да и разве могла она победить в этой борьбе? Все ее попытки освободиться были безрезультатны. У Джулии почти ке осталось сил. Она начала во всем сомневаться – в себе, в своих умственных способностях, в правильности выбора, который когда-то сделал Олдос, в любви Маркуса…
   Но свои чувства к Маркусу Джулия не ставила под сомнение. Она понимала, что его тяготило, и ни в чем не винила своего возлюбленного. Из него выйдет прекрасная Лиса, а она сама вряд ли справится с грузом обязанностей члена «Королевской четверки».
   Трещины на штукатурке потолка начали расплываться перед глазами Джулии. В последние дни Химера морил ее голодом. Впрочем, если бы он знал, какое ужасное настроение накатывало на нее, когда она не доедала, то, пожалуй, еще подумал бы, стоит ли ему заставлять Джулию голодать. Она попыталась сосредоточиться на самой широкой трещине, которую про себя называла Темзой. Трещина тянулась по всему потолку грязной комнаты.
   Сосредоточиться Джулии удалось. Теперь она снова могла разглядеть в мельчайших подробностях замызганный потолок. Джулия вздохнула с облегчением. Острота зрения вернулась к ней. Но ее тело все еще ломило, и голова раскалывалась от боли. Ей хотелось лечь на живот, но цепь, на которую посадил ее Химера, не позволяла ей перевернуться. Цепь была лишь слегка ослаблена для того, чтобы Джулия могла прилечь на спину или, встав с кровати, воспользоваться ночным горшком.
   Химера вынужден был перестелить ей постель и умыть после того, как избил в последний раз. Это занятие не понравилось ему, и теперь он старался сдерживаться.
   Джулия хрипло засмеялась. Странно, что человеку, взрывающему уборные, свойственно такое качество, как брезгливость.
   – О, Олдос, я понимаю, что подвела тебя, – прошептала она, глядя в потрескавшийся потолок. – Ты ошибся, решив, что из меня выйдет Лиса. Не надо было возлагать на меня так много надежд. Я пыталась возражать тебе, но мужчины очень упрямы, они не желают слушать нас, женщин. Ты совершил ошибку, а Маркус, Ливерпул и члены «четверки» были правы. У меня нет тех качеств, которые необходимы тайному агенту.
   Судорожно вздохнув, Джулия огляделась вокруг. Она снова была готова расплакаться. Хорошо, что Химеры не было рядом. Джулия не хотела, чтобы он видел ее в минуту слабости. Слезы покатились у нее по щекам.
   – Вот видишь… – прошептала она. – Я всего лишь глупая девчонка, у которой глаза на мокром месте…
   Джулия чувствовала, как слабеет ее воля. Рано или поздно Химера заметит, что перед ним вовсе не простая вдова. Возможно, Джулия сама проговорится об этом. И тогда Химера заставит ее рассказать ему все, что она знает. Он выбьет из нее секретные сведения.
   Сегодня утром, когда он избивал ее, Джулии хотелось крикнуть ему в лицо правду и тем самым заставить его остановиться. Но ее пронзила такая боль, что она не смогла произнести ни слова. Если бы Химера продолжал наносить удары, она, пожалуй, сдалась бы и рассказала ему все.
   Джулия понимала, что представляет собой опасность для Англии. Ливерпул бы прав, когда утверждал это. Она оказалась слабой. Уж лучше бы ее заперли в монастыре, где она могла бы хранить молчание до конца своих дней!
   Джулия спустила ноги на пол и встала. У нее дрожали колени, голова кружилась от голода. Но тем не менее Джулия не могла больше лежать, потакая своей слабости. Джулия заставила себя подобраться к окну, насколько позволила цепь.
   Химера все рассчитал, даже приблизившись к подоконнику, она не могла разбить стекло, чтобы обратить на себя внимание прохожих и позвать на помощь. Цепь крепко держала пленницу. Впрочем, Джулия сомневалась, что кто-нибудь расслышал бы женские крики в стоявшем вокруг уличном гаме большого города.
   Встав на цыпочки, Джулия изо всех сил натянула цепь. В таком положении она смогла выглянуть в окно и увидеть прохожих, спешащих внизу по улице. Стараясь разглядеть их получше, она едва не вывихнула плечо. Джулия надеялась, что кто-нибудь из этих людей проявит любопытство и, подняв глаза, заметит ее, странную женщину, лихорадочно машущую рукой. Возможно, этому неравнодушному человеку захочется узнать, что все это означает, и он обнаружит пленницу, закованную в кандалы и запертую в комнате.
   Это была надежда на чудо, и Джулия цеплялась за нее, как утопающий за соломинку.
   Предметы вновь начали расплываться перед глазами Джулии, ее колени подкашивались. Она заморгала, пытаясь отогнать пелену, застилавшую взор. Джулия не ела уже три дня, и ее силы слабели… Впрочем, сейчас ей было не до мыслей о еде.
   Хотя она давно уже решила, что в следующий раз, когда ей представится возможность сесть за обеденный стол, она съест все до капельки…