Шелли Брэдли
Своенравная невеста
Пролог
Йоркшир, Англия
Ноябрь 1484 года
Вдыхая холодный утренний воздух, Кайрен Бродерик чувствовал, как в ожидании боевого клича, зовущего на битву, поет душа. Осталось совсем немного времени, какой-нибудь час. Нетерпеливый взгляд воина пробежал по залитым лунным светом холмам, окружавшим Хартвич-Холл.
Его тело жаждало отдыха. Впрочем, Кайрен знал, что все равно не уснет – столь велико было возбуждение, которое всегда предшествовало смертельной битве.
Кайрен спешился. Размяв затекшие ноги, он направился в Хартвич-Холл – дом своего наставника и воспитателя Гилфорда, графа Ротгейта, и единственное настоящее пристанище, которое молодой рыцарь когда-либо знал. Умный, проницательный граф заменил ему отца, ибо собственного Кайрен старался не вспоминать. С восьми лет он рос в Хартвиче вместе с двумя прекрасными воинами, его назваными братьями. У Бродерика на ладони до сих пор остался шрам, напоминающий о том дне, когда они мальчиками скрепили свой союз кровью, и он сохранил верность Эрику Невиллу и Дрейку Макдугалу.
У подножия лестницы Кайрен услышал знакомые голоса, доносившиеся из комнаты, и улыбнулся.
– Кэмпбеллы уже внизу и готовы к битве, – сказал его друг-шотландец.
– Неужели Кэмпбеллы никогда не прекратят эту жалкую ссору из-за пустяков? – спросил Эрик. – Им давно следовало бы понять, что брак твоих родителей – это не выпад против них.
– Да, они заблуждаются. – Дрейк вздохнул. – Давай побьем их еще раз, и тогда, возможно, ссора закончится.
– Я скоро буду внизу, – пробормотал Эрик. Кайрен нахмурился. В голосе друга не было слышно обычного азарта и бесшабашности. Может, он заболел? Или чем-то встревожен? Перепрыгивая через ступеньки, Бродерик заспешил наверх.
– Значит, ты получил известие? – вдруг услышал он вопрос Дрейка.
За дверью, отделяющей Кайрена от друзей, на пару секунд повисла зловещая тишина.
– Да. Как я и предполагал, их убили, – мрачно ответил Эрик. – Они были задушены в Тауэре прошлым сентябрем.
Кайрен остолбенел. Задушены? Он пропустил большую часть разговора, но догадывался – Эрик говорит о юных английских принцах Эдуарде и Ричарде. В последнее время друга очень тревожила безопасность детей. Неужели мальчики принесены в жертву ради непомерного честолюбия их дяди?
Из комнаты донеслось звяканье хорошо смазанных доспехов, а потом Дрейк подтвердил опасения Кайрена:
– Да, это прискорбный день. Мне жаль Англию. Смерть принцев – большая утрата.
Воцарилось молчание. Бродерик не спешил входить в комнату, чтобы не помешать друзьям. Они оба были людьми глубокомысленными, склонными к размышлениям, особенно Эрик. Молодой человек восхищался их степенностью, однако не мог следовать этому примеру. Он был человеком действия.
– Кайрен приехал ночью, когда мы уже легли спать, – вдруг сказал Дрейк.
– О! Ну и как наш ирландский друг? Все такой же безрассудный? – отозвался Эрик, явно обрадованный, что разговор принял другое направление.
– Кое в чем да, – насмешливо произнес Кайрен, переступая через порог.
Собеседники резко повернулись. Хотя белокурый Эрик весьма отличался от черноволосого Дрейка, одинаковое выражение их лиц, приветливое и одновременно укоризненное, делало друзей в этот момент очень похожими. Кайрен подавил желание закатить глаза в ответ на эти по-родительски сердитые взгляды. Он с беспечной ухмылкой вошел в комнату и поддразнил:
– Черт побери, вы оба выглядите такими счастливыми! Я тоже рад видеть вас.
– Да, мы рады, – ответил Дрейк, повысив голос. – Просто мы и дальше предпочитаем видеть тебя целым, а не разрубленным на части.
Кайрен собрался было оправдываться, но, поскольку ставни были открыты, увидел, что на поле внизу начинается битва. Кони беспокойно рыли копытами землю, их дыхание белыми облачками поднималось к сине-черному предрассветному небу. Отряды – более сотни человек с обнаженными мечами выстраивались в линию.
Трое молодых рыцарей спустились по лестнице и покинули замок, чтобы присоединиться к неминуемому сражению. Эрик, известный в Англии как Белый Лев, выглядел до странности утомленным и апатичным, что не было характерно для легендарного воина. В глазах Дрейка отражалась решимость: он не посмеет посрамить чести Гилфорда. А Кайрен... ну, тот всегда жаждал приключений.
Когда оруженосец Кольм помог ему надеть доспехи, он влез на своего мерина и внимательно оглядел непримиримых шотландцев. Его беспокойный взгляд отыскал среди них клан Кэмпбеллов – рослых, сильных, искусных воинов. По крайней мере именно такими они выглядели на первый взгляд, и Кайрен, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру, горел желанием проверить их в деле.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лязг оружия возвестил о начале битвы. Кайрен легонько сжал ногами бока лошади и направил своего Ланселота в гущу схватки.
Противники нападали один за другим, а иногда сразу парами. Свалив мечом первого врага и успев заметить на лице несчастного шотландца удивление... до того, как тот умер, Бродерик почувствовал, как закипает кровь. Он издал боевой клич, увернулся от удара Кэмпбелла слева, но тут же обнаружил еще одного шотландца справа от себя.
Отвлекающий маневр. Бросок. Парировать. Убить.
Выпад. Отбить удар. Атака. Поразить.
Битва имела определенный ритм. Кайрен словно танцевал. Это его увлекало. Движения были отработаны до автоматизма, и разящие удары меча достигали цели.
Солнце, словно желая продлить беспощадную игру между жизнью и смертью, скрывалось за по-зимнему голыми холмами. Вокруг пахло кровью, сырой землей и вытоптанной травой. Звон металла, хруст костей смешивался с криками раненых и умирающих.
По правде говоря, Кайрен точно не помнил, из-за чего теперь Кэмпбеллы ссорились с Гилфордом. Много лет назад шотландцы стали врагами графа, когда его дочь, мать Дрейка, вышла замуж за Макдугала. Вероятно, тот давний союз все еще вызывал у Кэмпбеллов гнев и представлял для них какую-то угрозу.
Впрочем, причина не имеет значения. Бродерик пожал плечами. Битва на то, чтобы драться, и он не собирается отступать.
Рубанув на ходу палашом и издав возглас удовлетворения, молодой рыцарь подскакал к Дрейку.
– Как у тебя дела? – криво улыбнулся его шотландский друг.
– Сражение близится к концу, а меня пока никто не убил. Так что утро до сих пор доброе. А ты как?
Дрейк помрачнел.
– Готов закончить этот фарс с проклятыми Кэмпбеллами.
Увидев атакующего врага, он сунул меч в ножны, выхватил из-за спины большой лук и сразил нападавшего стрелой. Кайрен проделал то же самое, поразив противника, который появился вслед за первым.
– Боже правый, – засмеялся он, – какое удовольствие побеждать врага своим искусством. Особенно когда они такие могучие воины.
– Убийство – не забава, – резко сказал Дрейк. Неужели ни Эрик, ни Дрейк, испытывая на деле свое мастерство, больше не чувствуют удовлетворения? Что случилось с его друзьями? Кайрен нахмурился.
– Битва не оставляет выбора. Хочешь жить – убей, – возразил он.
– Да, но это не удовольствие. Отнюдь, – проворчал Дрейк. – Разве ты не нашел в эти дни ничего столь же приятного?
– Кажется, ты совсем забыл меня, – с плутовской ухмылкой ответил молодой человек.
– Ты прав, – сухо заметил Дрейк. – Тебе для удовольствия постоянно требуются любезные девушки.
– По крайней мере одна раз в день, – уточнил Кайрен.
Тут Дрейк увидел очередного нападавшего и опять выхватил меч, но Кайрен опередил его. Срубив голову Кэмпбеллу, он с боевым кличем поскакал к следующему противнику.
Внезапно до него донеслось странное шипение. Он повернулся и увидел бушующее пламя – кто-то поджег дома арендаторов Гилфорда. Кайрен быстро отвел свою лошадь подальше от жара... и воспоминаний о горящих лесах и камнях замка Бэлкорти, о пламени, уничтожающем земли Ирландии.
Кайрен тряхнул головой. Он никогда не думал о прошлом, о своем детстве и не намерен сейчас предаваться воспоминаниям.
Молодой человек пожал плечами и поднял обагренный свежей кровью меч, чтобы встретить приближающегося врага и отдаться пьянящему ритму битвы.
Вскоре, несмотря на численное превосходство, Кэмпбеллы отступили.
Кайрен торжествовал. Хорошо сделана еще одна дневная работа. Его охватил восторг, который медленно уступал место апатичному удовлетворению. К нему подскакал Эрик, устало спрыгнул с лошади и огляделся. Проследив за взглядом англичанина, Кайрен увидел на вершине ближайшего холма Дрейка, которого со всех сторон окружили Макдугалы. Его руки были обагрены кровью, он сидел на коленях перед телом павшего. Напрягая зрение, Бродерик всматривался в лежащего на земле воина.
Неужели это Лохлан, отец Дрейка?
– Предатель! Убийца! – крикнул один из шотландцев Дрейку, склонившемуся над телом.
В чем дело? Макдугалы решили, что он убил собственного отца?
Пораженный нелепыми обвинениями, Кайрен бросился к холму, Эрик бежал следом. Он встал рядом с другом и быстро окинул взглядом разгневанных родственников.
– Дрейк невиновен, клянусь, – сказал он. – Его любовь к отцу хорошо известна каждому из вас.
Но слова Эрика не произвели на клан Макдугалов никакого впечатления. Их все еще обуревала жажда крови, потому что утолить ее так и не удалось из-за трусливого бегства Кэмпбеллов. Кайрен чуть не задохнулся от ярости, когда двое мужчин схватили Дрейка и грубо подняли на ноги.
– Безмозглые идиоты, Дрейк никогда бы не убил Лохлана! – рявкнул он и добавил: – Вы сами это знаете.
Шотландцы не удостоили вниманием эту реплику.
Неожиданно воины расступились, пропуская старого графа. Белые волосы Гилфорда резко выделялись на фоне темного неба.
– Я требую, чтобы вы его освободили, – сурово произнес он. – Дрейк никого не убивал, тем более собственного отца.
Но шотландец (Кайрен вспомнил, что того вроде бы зовут Дафф) ответил:
– Нет. Теперь его должен судить клан Макдугалов.
Над полем битвы с хриплым карканьем кружили вороны. У молодого рыцаря, наблюдавшего за этой сценой, возникло недоброе предчувствие.
Если уж могущественный граф Ротгейт не сумел помочь Дрейку, то никому другому это будет вообще не под силу.
Дрейка увели. Слишком быстро.
Он боролся, пытаясь вырваться, однако шотландцы держали крепко. Кайрен выхватил было из ножен меч – он не намерен терять своего побратима! Но Гилфорд железной рукой остановил его и не отпускал, пока Макдугалы не скрылись за холмом.
Молодой человек повернулся к графу, требуя взглядом объяснения.
– Дай зачинщикам выплеснуть их глупость из крови, – посоветовал Гилфорд. – Они поймут всю бессмысленность своих обвинений и скоро освободят его.
– Я бы предпочел драку! – возразил Кайрен.
– О, в этом я не сомневаюсь, – устало ответил граф.
– Они не могут заключить в тюрьму невиновного человека. Это несправедливо!
– Они так не поступят, Кайрен. Предоставь дело мне. И ты, Эрик, тоже. – Старый лорд бросил на друзей суровый взгляд.
– Да, – после некоторого колебания пробормотал Эрик, хотя и ему это было явно не по душе.
Когда утро наконец пробилось над холмами Йоркшира, толпа начала быстро редеть. Люди ходили по полю битвы между трупами, собирая дорогое оружие, доспехи и обувь, которые могли пригодиться в дальнейшем. Эрик отвернулся, словно это вызывало у него отвращение.
Кайрен сдвинул брови. Что происходит с другом? Он... сам не свой.
– Эрик? – Его вопрос прозвучал на редкость серьезно, и Гилфорд, стоявший рядом, посмотрел на юношу.
Друг не ответил. Он выглядел так, будто и жизнь, и душа покинули его. Через секунду он схватил меч, взглянул на Кайрена, на Гилфорда, потом с силой швырнул меч на темную мягкую землю и не оглядываясь зашагал с поля боя.
Ничего не понимающий Кайрен смотрел, как уходит его друг.
– Эрик? – позвал он. Молчание.
– Эрик! – Бродерик хотел последовать за ним, но Гилфорд успокаивающе похлопал молодого человека по руке.
– Оставь его. После известия о смерти принцев Эрику нужно побыть одному, подумать. С Дрейком я увижусь. А вот с тобой должен поговорить.
– Сейчас? Дрейка обвиняют в убийстве его собственные родственники, Эрик... Что случилось с моим другом, воином? В него будто вселился злой дух.
– Верно, с ними обоими я скоро все улажу. Но это дело касается тебя, и ты слишком долго пробыл в Испании. – Граф испытующе смотрел на Кайрена проницательными голубыми глазами. – Ты помнишь Хью О'Нила из своего отрочества?
Кайрен испугался. Даже одно это имя сразу напомнило ему о юности в Ирландии. Воспоминания прошлого – крики, огонь...
– Да. – Бродерик скрестил на груди руки.
– Он написал мне письмо, точнее, несколько писем, чтобы отыскать тебя. Родственники беспокоились о тебе с тех пор, как мать увезла тебя, когда ты был еще мальчиком. Они хотят знать, все ли у тебя в порядке, и намекают о земле, которая тебе принадлежит. Думаю, будет разумно им ответить.
Кайрен отрицательно покачал головой. Кузен Хью – часть его далекого прошлого, та часть, вспоминать которую он не имел никакого желания. А Ирландия не то место, куда еще хоть раз ступит его нога.
– Передайте Хью, что я никогда не вернусь и он может спокойно забрать все, что осталось от Бэлкорти. Мне это не нужно.
Гилфорд бросил на него неодобрительный взгляд.
– Кайрен, я...
– Нет, – прервал его молодой рыцарь. – Ни слова больше!
Бродерик сорвался с места и направился в Хартвич, надеясь, что в последний раз услышал от графа про Ирландию. Хотя он слишком хорошо знал Гилфорда и не рассчитывал, что тот будет долго хранить молчание.
Ноябрь 1484 года
Вдыхая холодный утренний воздух, Кайрен Бродерик чувствовал, как в ожидании боевого клича, зовущего на битву, поет душа. Осталось совсем немного времени, какой-нибудь час. Нетерпеливый взгляд воина пробежал по залитым лунным светом холмам, окружавшим Хартвич-Холл.
Его тело жаждало отдыха. Впрочем, Кайрен знал, что все равно не уснет – столь велико было возбуждение, которое всегда предшествовало смертельной битве.
Кайрен спешился. Размяв затекшие ноги, он направился в Хартвич-Холл – дом своего наставника и воспитателя Гилфорда, графа Ротгейта, и единственное настоящее пристанище, которое молодой рыцарь когда-либо знал. Умный, проницательный граф заменил ему отца, ибо собственного Кайрен старался не вспоминать. С восьми лет он рос в Хартвиче вместе с двумя прекрасными воинами, его назваными братьями. У Бродерика на ладони до сих пор остался шрам, напоминающий о том дне, когда они мальчиками скрепили свой союз кровью, и он сохранил верность Эрику Невиллу и Дрейку Макдугалу.
У подножия лестницы Кайрен услышал знакомые голоса, доносившиеся из комнаты, и улыбнулся.
– Кэмпбеллы уже внизу и готовы к битве, – сказал его друг-шотландец.
– Неужели Кэмпбеллы никогда не прекратят эту жалкую ссору из-за пустяков? – спросил Эрик. – Им давно следовало бы понять, что брак твоих родителей – это не выпад против них.
– Да, они заблуждаются. – Дрейк вздохнул. – Давай побьем их еще раз, и тогда, возможно, ссора закончится.
– Я скоро буду внизу, – пробормотал Эрик. Кайрен нахмурился. В голосе друга не было слышно обычного азарта и бесшабашности. Может, он заболел? Или чем-то встревожен? Перепрыгивая через ступеньки, Бродерик заспешил наверх.
– Значит, ты получил известие? – вдруг услышал он вопрос Дрейка.
За дверью, отделяющей Кайрена от друзей, на пару секунд повисла зловещая тишина.
– Да. Как я и предполагал, их убили, – мрачно ответил Эрик. – Они были задушены в Тауэре прошлым сентябрем.
Кайрен остолбенел. Задушены? Он пропустил большую часть разговора, но догадывался – Эрик говорит о юных английских принцах Эдуарде и Ричарде. В последнее время друга очень тревожила безопасность детей. Неужели мальчики принесены в жертву ради непомерного честолюбия их дяди?
Из комнаты донеслось звяканье хорошо смазанных доспехов, а потом Дрейк подтвердил опасения Кайрена:
– Да, это прискорбный день. Мне жаль Англию. Смерть принцев – большая утрата.
Воцарилось молчание. Бродерик не спешил входить в комнату, чтобы не помешать друзьям. Они оба были людьми глубокомысленными, склонными к размышлениям, особенно Эрик. Молодой человек восхищался их степенностью, однако не мог следовать этому примеру. Он был человеком действия.
– Кайрен приехал ночью, когда мы уже легли спать, – вдруг сказал Дрейк.
– О! Ну и как наш ирландский друг? Все такой же безрассудный? – отозвался Эрик, явно обрадованный, что разговор принял другое направление.
– Кое в чем да, – насмешливо произнес Кайрен, переступая через порог.
Собеседники резко повернулись. Хотя белокурый Эрик весьма отличался от черноволосого Дрейка, одинаковое выражение их лиц, приветливое и одновременно укоризненное, делало друзей в этот момент очень похожими. Кайрен подавил желание закатить глаза в ответ на эти по-родительски сердитые взгляды. Он с беспечной ухмылкой вошел в комнату и поддразнил:
– Черт побери, вы оба выглядите такими счастливыми! Я тоже рад видеть вас.
– Да, мы рады, – ответил Дрейк, повысив голос. – Просто мы и дальше предпочитаем видеть тебя целым, а не разрубленным на части.
Кайрен собрался было оправдываться, но, поскольку ставни были открыты, увидел, что на поле внизу начинается битва. Кони беспокойно рыли копытами землю, их дыхание белыми облачками поднималось к сине-черному предрассветному небу. Отряды – более сотни человек с обнаженными мечами выстраивались в линию.
Трое молодых рыцарей спустились по лестнице и покинули замок, чтобы присоединиться к неминуемому сражению. Эрик, известный в Англии как Белый Лев, выглядел до странности утомленным и апатичным, что не было характерно для легендарного воина. В глазах Дрейка отражалась решимость: он не посмеет посрамить чести Гилфорда. А Кайрен... ну, тот всегда жаждал приключений.
Когда оруженосец Кольм помог ему надеть доспехи, он влез на своего мерина и внимательно оглядел непримиримых шотландцев. Его беспокойный взгляд отыскал среди них клан Кэмпбеллов – рослых, сильных, искусных воинов. По крайней мере именно такими они выглядели на первый взгляд, и Кайрен, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру, горел желанием проверить их в деле.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лязг оружия возвестил о начале битвы. Кайрен легонько сжал ногами бока лошади и направил своего Ланселота в гущу схватки.
Противники нападали один за другим, а иногда сразу парами. Свалив мечом первого врага и успев заметить на лице несчастного шотландца удивление... до того, как тот умер, Бродерик почувствовал, как закипает кровь. Он издал боевой клич, увернулся от удара Кэмпбелла слева, но тут же обнаружил еще одного шотландца справа от себя.
Отвлекающий маневр. Бросок. Парировать. Убить.
Выпад. Отбить удар. Атака. Поразить.
Битва имела определенный ритм. Кайрен словно танцевал. Это его увлекало. Движения были отработаны до автоматизма, и разящие удары меча достигали цели.
Солнце, словно желая продлить беспощадную игру между жизнью и смертью, скрывалось за по-зимнему голыми холмами. Вокруг пахло кровью, сырой землей и вытоптанной травой. Звон металла, хруст костей смешивался с криками раненых и умирающих.
По правде говоря, Кайрен точно не помнил, из-за чего теперь Кэмпбеллы ссорились с Гилфордом. Много лет назад шотландцы стали врагами графа, когда его дочь, мать Дрейка, вышла замуж за Макдугала. Вероятно, тот давний союз все еще вызывал у Кэмпбеллов гнев и представлял для них какую-то угрозу.
Впрочем, причина не имеет значения. Бродерик пожал плечами. Битва на то, чтобы драться, и он не собирается отступать.
Рубанув на ходу палашом и издав возглас удовлетворения, молодой рыцарь подскакал к Дрейку.
– Как у тебя дела? – криво улыбнулся его шотландский друг.
– Сражение близится к концу, а меня пока никто не убил. Так что утро до сих пор доброе. А ты как?
Дрейк помрачнел.
– Готов закончить этот фарс с проклятыми Кэмпбеллами.
Увидев атакующего врага, он сунул меч в ножны, выхватил из-за спины большой лук и сразил нападавшего стрелой. Кайрен проделал то же самое, поразив противника, который появился вслед за первым.
– Боже правый, – засмеялся он, – какое удовольствие побеждать врага своим искусством. Особенно когда они такие могучие воины.
– Убийство – не забава, – резко сказал Дрейк. Неужели ни Эрик, ни Дрейк, испытывая на деле свое мастерство, больше не чувствуют удовлетворения? Что случилось с его друзьями? Кайрен нахмурился.
– Битва не оставляет выбора. Хочешь жить – убей, – возразил он.
– Да, но это не удовольствие. Отнюдь, – проворчал Дрейк. – Разве ты не нашел в эти дни ничего столь же приятного?
– Кажется, ты совсем забыл меня, – с плутовской ухмылкой ответил молодой человек.
– Ты прав, – сухо заметил Дрейк. – Тебе для удовольствия постоянно требуются любезные девушки.
– По крайней мере одна раз в день, – уточнил Кайрен.
Тут Дрейк увидел очередного нападавшего и опять выхватил меч, но Кайрен опередил его. Срубив голову Кэмпбеллу, он с боевым кличем поскакал к следующему противнику.
Внезапно до него донеслось странное шипение. Он повернулся и увидел бушующее пламя – кто-то поджег дома арендаторов Гилфорда. Кайрен быстро отвел свою лошадь подальше от жара... и воспоминаний о горящих лесах и камнях замка Бэлкорти, о пламени, уничтожающем земли Ирландии.
Кайрен тряхнул головой. Он никогда не думал о прошлом, о своем детстве и не намерен сейчас предаваться воспоминаниям.
Молодой человек пожал плечами и поднял обагренный свежей кровью меч, чтобы встретить приближающегося врага и отдаться пьянящему ритму битвы.
Вскоре, несмотря на численное превосходство, Кэмпбеллы отступили.
Кайрен торжествовал. Хорошо сделана еще одна дневная работа. Его охватил восторг, который медленно уступал место апатичному удовлетворению. К нему подскакал Эрик, устало спрыгнул с лошади и огляделся. Проследив за взглядом англичанина, Кайрен увидел на вершине ближайшего холма Дрейка, которого со всех сторон окружили Макдугалы. Его руки были обагрены кровью, он сидел на коленях перед телом павшего. Напрягая зрение, Бродерик всматривался в лежащего на земле воина.
Неужели это Лохлан, отец Дрейка?
– Предатель! Убийца! – крикнул один из шотландцев Дрейку, склонившемуся над телом.
В чем дело? Макдугалы решили, что он убил собственного отца?
Пораженный нелепыми обвинениями, Кайрен бросился к холму, Эрик бежал следом. Он встал рядом с другом и быстро окинул взглядом разгневанных родственников.
– Дрейк невиновен, клянусь, – сказал он. – Его любовь к отцу хорошо известна каждому из вас.
Но слова Эрика не произвели на клан Макдугалов никакого впечатления. Их все еще обуревала жажда крови, потому что утолить ее так и не удалось из-за трусливого бегства Кэмпбеллов. Кайрен чуть не задохнулся от ярости, когда двое мужчин схватили Дрейка и грубо подняли на ноги.
– Безмозглые идиоты, Дрейк никогда бы не убил Лохлана! – рявкнул он и добавил: – Вы сами это знаете.
Шотландцы не удостоили вниманием эту реплику.
Неожиданно воины расступились, пропуская старого графа. Белые волосы Гилфорда резко выделялись на фоне темного неба.
– Я требую, чтобы вы его освободили, – сурово произнес он. – Дрейк никого не убивал, тем более собственного отца.
Но шотландец (Кайрен вспомнил, что того вроде бы зовут Дафф) ответил:
– Нет. Теперь его должен судить клан Макдугалов.
Над полем битвы с хриплым карканьем кружили вороны. У молодого рыцаря, наблюдавшего за этой сценой, возникло недоброе предчувствие.
Если уж могущественный граф Ротгейт не сумел помочь Дрейку, то никому другому это будет вообще не под силу.
Дрейка увели. Слишком быстро.
Он боролся, пытаясь вырваться, однако шотландцы держали крепко. Кайрен выхватил было из ножен меч – он не намерен терять своего побратима! Но Гилфорд железной рукой остановил его и не отпускал, пока Макдугалы не скрылись за холмом.
Молодой человек повернулся к графу, требуя взглядом объяснения.
– Дай зачинщикам выплеснуть их глупость из крови, – посоветовал Гилфорд. – Они поймут всю бессмысленность своих обвинений и скоро освободят его.
– Я бы предпочел драку! – возразил Кайрен.
– О, в этом я не сомневаюсь, – устало ответил граф.
– Они не могут заключить в тюрьму невиновного человека. Это несправедливо!
– Они так не поступят, Кайрен. Предоставь дело мне. И ты, Эрик, тоже. – Старый лорд бросил на друзей суровый взгляд.
– Да, – после некоторого колебания пробормотал Эрик, хотя и ему это было явно не по душе.
Когда утро наконец пробилось над холмами Йоркшира, толпа начала быстро редеть. Люди ходили по полю битвы между трупами, собирая дорогое оружие, доспехи и обувь, которые могли пригодиться в дальнейшем. Эрик отвернулся, словно это вызывало у него отвращение.
Кайрен сдвинул брови. Что происходит с другом? Он... сам не свой.
– Эрик? – Его вопрос прозвучал на редкость серьезно, и Гилфорд, стоявший рядом, посмотрел на юношу.
Друг не ответил. Он выглядел так, будто и жизнь, и душа покинули его. Через секунду он схватил меч, взглянул на Кайрена, на Гилфорда, потом с силой швырнул меч на темную мягкую землю и не оглядываясь зашагал с поля боя.
Ничего не понимающий Кайрен смотрел, как уходит его друг.
– Эрик? – позвал он. Молчание.
– Эрик! – Бродерик хотел последовать за ним, но Гилфорд успокаивающе похлопал молодого человека по руке.
– Оставь его. После известия о смерти принцев Эрику нужно побыть одному, подумать. С Дрейком я увижусь. А вот с тобой должен поговорить.
– Сейчас? Дрейка обвиняют в убийстве его собственные родственники, Эрик... Что случилось с моим другом, воином? В него будто вселился злой дух.
– Верно, с ними обоими я скоро все улажу. Но это дело касается тебя, и ты слишком долго пробыл в Испании. – Граф испытующе смотрел на Кайрена проницательными голубыми глазами. – Ты помнишь Хью О'Нила из своего отрочества?
Кайрен испугался. Даже одно это имя сразу напомнило ему о юности в Ирландии. Воспоминания прошлого – крики, огонь...
– Да. – Бродерик скрестил на груди руки.
– Он написал мне письмо, точнее, несколько писем, чтобы отыскать тебя. Родственники беспокоились о тебе с тех пор, как мать увезла тебя, когда ты был еще мальчиком. Они хотят знать, все ли у тебя в порядке, и намекают о земле, которая тебе принадлежит. Думаю, будет разумно им ответить.
Кайрен отрицательно покачал головой. Кузен Хью – часть его далекого прошлого, та часть, вспоминать которую он не имел никакого желания. А Ирландия не то место, куда еще хоть раз ступит его нога.
– Передайте Хью, что я никогда не вернусь и он может спокойно забрать все, что осталось от Бэлкорти. Мне это не нужно.
Гилфорд бросил на него неодобрительный взгляд.
– Кайрен, я...
– Нет, – прервал его молодой рыцарь. – Ни слова больше!
Бродерик сорвался с места и направился в Хартвич, надеясь, что в последний раз услышал от графа про Ирландию. Хотя он слишком хорошо знал Гилфорда и не рассчитывал, что тот будет долго хранить молчание.
Глава 1
Королевская резиденция, Лондон
Середина января 1490 года
Над Темзой уже занимался рассвет, когда после приятно проведенной ночи Кайрен вернулся в свою комнату для столь необходимого отдыха.
Растянувшись на матрасе, он перевернулся на живот, со вздохом зарылся лицом в подушку... только для того, чтобы его не донимали тяжелые шаги у двери... а затем и чье-то появление.
Кайрен схватил с пола нож и сел.
– Собираешься проткнуть меня? – Эрик поднял светлые брови.
– Постарайся в следующий раз не забыть постучать в дверь, – буркнул Кайрен и потер глаза, в которые будто насыпали песок.
– Кто бы мог подумать, что к этому часу ты еще не встал с постели?
Бродерик раздраженно ткнул пальцем в сторону полуоткрытых ставней окна в дальнем конце комнаты.
– Солнце еще даже не намекает о своем появлении. Так почему я должен был встать?
– Твое окно выходит на запад, – нахмурился Эрик. – А солнце взошло на востоке два часа назад.
Кайрен тяжело вздохнул. Они дружили почти двадцать лет, и Эрик, как старший, всегда считал, что знает больше, а потому имеет право руководить действиями своих товарищей.
– Я живу не для того, чтобы встречать солнце. Мне хочется отдохнуть, и если бы ты провел ночь так, как я... – Кайрен ухмыльнулся.
– А с чего ты взял, что моя ночь с необузданной женой вроде Гвинет была намного спокойнее? – осведомился Эрик.
– Но ведь она в этом месяце должна родить. – Бродерик вдруг осознал, что смотрит на друга с неодобрением.
Ответом ему был громкий смех Эрика.
– Такое вряд ли доведет Гвинет до смерти.
– Но ее деликатное положение...
– Когда это ты видел Гвинет деликатной?
Что верно, то верно, признал Кайрен. Она всегда отличалась пылким нравом, острым языком и смелым поведением.
– Ты прав, – согласился он. – Но после того как она потеряла...
– Этого ребенка Гвинет не потеряет, – уверенно заявил Эрик. – Он родится крепким и здоровым.
Понимая, что возражения расстроят друга, Кайрен поспешил сменить тему:
– Есть ли у тебя новости о Гилфорде? Оправляется ли он от своей лихорадки?
– Да. В Хартвич две недели назад приехали Дрейк и Эверил. Вчера они прислали известие, что Гилфорд, хвала Всевышнему, близок к выздоровлению.
– Действительно хорошая новость, – подтвердил Кайрен, зная о безмерной любви Эрика и Дрейка к старому графу.
– Дрейк говорит, что летом у Эверил должен появиться еще один малыш.
– О, значит, у нас есть новый повод для торжества! Кайрен очень любил Эверил, поскольку она сделала Дрейка счастливым.
Счастье Эрика и Дрейка доставляло ему удовольствие, как и все их дети, которых он мог веселить, щекотать и поддразнивать. Лохлан, старший сын Дрейка, с каждым днем становился все более отважным для трехлетнего мальчика, а их дочь Несса в конце сентября на Михайлов день научилась ходить. Бог даст, скоро Эрик и Гвинет тоже прибавят сына или дочь к дружному союзу, который Гилфорд сплачивал своей грубоватой любовью.
Да, Бродерик всем сердцем радовался за друзей. Они пережили бурные политические распри, ложные обвинения, едва не умерли, испытали страдания, но в конце концов обрели любовь. Честно говоря, Кайрен никогда не хотел следовать их примеру. По его мнению, любовь и брак не стоили таких усилий и тревог.
Завтра он едет в Испанию, но сегодня будет наслаждаться удобствами замка и отдыхом с дамами. Раз Гилфорд оправился от своей болезни, а Эрик вернулся в королевский дворец, ему больше не имеет смысла оставаться здесь и присматривать за делами графа.
Судя по озабоченному выражению лица Эрика, Кайрен подумал, что друг вряд ли пришел сообщить ему нечто приятное.
– Говори наконец, – рявкнул он.
– Речь идет о твоих шалостях, друг мой, – без обиняков заявил Эрик.
Кайрен помолчал, собираясь с мыслями, потом сказал:
– Черт побери, это не имеет никакого значения.
Он погладил костяшки пальцев, разбитые во вчерашней драке с очень раздраженным деревенским малым, и слегка напряг бедра, еще нывшие от любовных игр с женщиной.
– Ты оскорбляешь дам своими... непостоянными знаками внимания.
– И ты надеешься, что я займусь только одной?
Доведенный до белого каления, Эрик шумно вздохнул.
– Я надеюсь, что за эти полмесяца ты еще не вспахал большинство из них!
– Абсолютно невинная забава, – пожал плечами Кайрен. – Не я один здесь хорошо провожу время.
– Мужчины выражают недовольство, – продолжал Эрик, будто друг ничего не сказал. – Ты делаешь это открыто, не соблюдаешь придворных ритуалов.
Отбросив простыню, Бродерик встал.
– Они все фаты, самодовольные хлыщи. В кружках пива и то больше ума.
– Король Генрих желает сохранить двор трезвым, – нетерпеливо произнес Эрик.
– Не говори мне таких вещей. – Кайрен закатил глаза. – Как ты можешь проводить здесь столько времени? Мне повезло, что я до сих пор не умер со скуки.
– Я сомневаюсь, что тебе придется долго скучать. К тому же королю Генриху надоели твои выходки.
– Завтра на рассвете я уезжаю, – ответил молодой рыцарь, поднимая с холодного деревянного пола тунику. – Я намерен вернуться в Испанию и...
– Король Генрих посылает тебя в Ирландию. Ирландию? Туника выпала из ослабевших пальцев Кайрена. Он, конечно, ослышался. Или нет?
– Ты сказал...
– Да, в Ирландию, – кивнул Эрик. – Король рассчитывает, что ты окажешь любезность трону, удалившись от здешних соблазнов и оставив свои шалости.
– Я не обязан делать одолжение королю Генриху.
– Не королю, а Гилфорду.
Желудок у Кайрена вдруг неприятно сжался.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, наклоняясь за туникой.
– Как тебе известно, король Генрих намерен пополнить свою казну, а заодно вернуть себе власть над знатью, «одолжив» ее капитал. У меня он уже занял весьма крупную сумму, но явно опасается политического влияния Гилфорда на других, если потребует еще больше денег. Гилфорд едва ли может позволить себе увеличение размера «ссуды», в таком случае он может лишиться Хартвича.
Кайрен вспомнил, сколько раз Гилфорд рисковал жизнью за Хартвич-Холл. Более того, это был и его дом тоже. Он не мог позволить, чтобы старый граф лишился своего замка.
Но Ирландия?
– Рассказывай, – со вздохом попросил Кайрен.
– Я... я вел переговоры о компромиссе.
– Ну и?
– Поскольку король Генрих желает, чтобы ты уехал, а Гилфорд с трудом может позволить себе большую сумму...
– Да, так что ты согласился отослать меня в Ирландию? – закончил Кайрен.
– Видимо, у короля Генриха возникли неприятности в Пейле, – объяснил Эрик.
– Пейл?
– Это область вокруг Дублина, и он намеревается сохранить контроль Англии над...
– Я знаю, что такое Пейл, – резко прервал друга Бродерик.
Еще бы ему не знать! Выйдя замуж фактически за варвара, его мать пыталась защитить Пейл от Англии. Но сам он не собирается в этом участвовать.
– Я не понимаю одного, – сказал Кайрен. – Какое отношение все это имеет ко мне?
Эрик молчал, взвешивая слова, a его друг, подбоченившись, с нетерпением смотрел на него. Он знал: чем дольше Эрик безмолвствует, тем меньше ему понравится ответ.
– Я успею поседеть, пока дождусь.
– Итак, хорошая новость. Король Генрих делает тебя графом. А точнее, графом Килдэром.
– Что?! Разве ты не сказал, что он мною недоволен? Следовательно, король чего-то ждет взамен, – нахмурился Кайрен. – Или ты пообещал ему какую-то услугу при моем содействии.
Эрик медленно кивнул.
– В обмен на твое отсутствие и графский титул по указу короля Генриха ты должен ехать в Ирландию. То есть в Килдэр и замок Лэнгмор. Это владение семейства О'Ши.
– Но что мне с ними делать? Я же их не знаю. – Кайрен непонимающе покачал головой.
– Правильно, не знаешь... пока. Все О'Ши наводят смуту в Пейле и подстрекают других вождей к бунту. У короля Генриха нет ни средств, ни армии для их усмирения, поэтому он посылает тебя с важным заданием. Ты должен собрать остатки армии, подавить мятеж и принудить бунтовщиков к миру.
– Я? Принудить к миру? – Кайрен бы просто расхохотался, если бы ему не была ненавистна даже мысль о посещении Ирландии и его обязанностях.
Эрик кивнул, казалось, он допускал эту абсурдную идею.
– Очевидно.
– То есть я отправляюсь в Килдэр и сталкиваю их лбами, пока они снова не начнут вести себя как добрые подданные, так?
– Ну... не совсем так, – ответил Эрик. Молодой рыцарь ощутил новый спазм в желудке.
– Что значит «не совсем»?
Друг еще больше помрачнел.
– Король Генрих хочет, чтобы кто-нибудь там женился и привлек их на сторону Англии, начав, естественно, с непокорных О'Ши.
– Жениться? Взять их дочь в жены?
– В семье О'Ши четыре дочери, выбирай любую на свой вкус.
Как будто он способен выбрать только одну!
– Когда она родит, – продолжал Эрик, – ты волен снова вернуться с ребенком в Англию, чтобы воспитать его здесь и уже взрослым отправить обратно в Килдэр. Все просто.
Просто?! Нет, ужасно! Ни один англичанин, находящийся в здравом уме, не женится на ирландской девушке-язычнице. Да и законом это запрещено. Осознав невыполнимость королевского желания, Кайрен просиял.
– Килкеннийский статут запрещает смешанные браки.
– Да, – поморщился Эрик. – Вот почему тебя, мой друг-полуирландец, и выбрали.
– Но я живу здесь с самого детства.
– Тем не менее в тебе ирландская кровь, ты не можешь просто взять и отречься от нее.
Кайрен ощутил комок в горле. Эрик прав, и не имеет значения, насколько велико у него желание это сделать.
Черт бы побрал его отца О'Нила. Черт бы побрал его любовь к Хартвичу и Гилфорду.
Черт бы побрал Ирландию!
Две недели спустя Кайрен Бродерик медленно двигался навстречу своей гибели.
Жениться? Ему даже в голову не приходило, что его когда-нибудь может постигнуть такая участь. Да, Эрику и Дрейку повезло с супругами, но подобные браки все же редкость, и друзья слишком многим пожертвовали ради любви. Нет, цена слишком высока, никакой брак этого не стоит.
Кроме того, союз с девушкой из семейства О'Ши принесет ему одни неприятности. Хорошо бы девицы не оказались коварными старыми ведьмами, мозги которых заняты только мыслями о мятеже. Это большее, на что, по мнению Кайрена, он мог рассчитывать. Каждый раз, беря жену в постель, ему, возможно, придется сначала обыскать ее и ворошить постельное белье в поисках спрятанного кинжала.
Отбросив эти мысли, Кайрен посмотрел вокруг, на землю, где не был с отрочества. Ирландия оставила у него болезненные воспоминания, но он не мог отрицать ее красоту. Казавшиеся бесконечными холмы скоро покроются туманом первой зелени. Но все же главной частью пейзажа были пастбища, которые тянулись до того места, где деревья встречались с невидимыми отсюда болотами.
Кайрен сделал глубокий вдох и признал, что здешний воздух не имеет кислого лондонского запаха. Над головой в идеально голубом небе, взмахивая черными глянцевыми крыльями, летали грачи. Ряды чертополоха уже пестрели розовыми цветками. Их пробудили к жизни удивительно теплые для февраля дни.
Несмотря на окружавшую его красоту, молодой рыцарь отдал бы свою правую руку, лишь бы оказаться в любом другом месте и выполнять любое другое задание. Но, подчиняясь чужой воле, он ехал, чтобы выбрать себе невесту из четырех, несомненно, жалких и сварливых женщин.
Когда его Ланселот миновал изгиб пыльной узкой дороги, Кайрен увидел двух юных девушек в простом одеянии. Одна из них, золотые волосы которой ниспадали волнами на спину, судя по неоформившейся фигуре, была еще ребенком. Зато вторая сразу приковала его взгляд. Какая у нее осиная талия, роскошные бедра и, он мог бы в этом поклясться, восхитительно длинные ноги! Пряди, выскользнувшие на шею из-под платка, горели на полуденном солнце всеми оттенками красного.
Середина января 1490 года
Над Темзой уже занимался рассвет, когда после приятно проведенной ночи Кайрен вернулся в свою комнату для столь необходимого отдыха.
Растянувшись на матрасе, он перевернулся на живот, со вздохом зарылся лицом в подушку... только для того, чтобы его не донимали тяжелые шаги у двери... а затем и чье-то появление.
Кайрен схватил с пола нож и сел.
– Собираешься проткнуть меня? – Эрик поднял светлые брови.
– Постарайся в следующий раз не забыть постучать в дверь, – буркнул Кайрен и потер глаза, в которые будто насыпали песок.
– Кто бы мог подумать, что к этому часу ты еще не встал с постели?
Бродерик раздраженно ткнул пальцем в сторону полуоткрытых ставней окна в дальнем конце комнаты.
– Солнце еще даже не намекает о своем появлении. Так почему я должен был встать?
– Твое окно выходит на запад, – нахмурился Эрик. – А солнце взошло на востоке два часа назад.
Кайрен тяжело вздохнул. Они дружили почти двадцать лет, и Эрик, как старший, всегда считал, что знает больше, а потому имеет право руководить действиями своих товарищей.
– Я живу не для того, чтобы встречать солнце. Мне хочется отдохнуть, и если бы ты провел ночь так, как я... – Кайрен ухмыльнулся.
– А с чего ты взял, что моя ночь с необузданной женой вроде Гвинет была намного спокойнее? – осведомился Эрик.
– Но ведь она в этом месяце должна родить. – Бродерик вдруг осознал, что смотрит на друга с неодобрением.
Ответом ему был громкий смех Эрика.
– Такое вряд ли доведет Гвинет до смерти.
– Но ее деликатное положение...
– Когда это ты видел Гвинет деликатной?
Что верно, то верно, признал Кайрен. Она всегда отличалась пылким нравом, острым языком и смелым поведением.
– Ты прав, – согласился он. – Но после того как она потеряла...
– Этого ребенка Гвинет не потеряет, – уверенно заявил Эрик. – Он родится крепким и здоровым.
Понимая, что возражения расстроят друга, Кайрен поспешил сменить тему:
– Есть ли у тебя новости о Гилфорде? Оправляется ли он от своей лихорадки?
– Да. В Хартвич две недели назад приехали Дрейк и Эверил. Вчера они прислали известие, что Гилфорд, хвала Всевышнему, близок к выздоровлению.
– Действительно хорошая новость, – подтвердил Кайрен, зная о безмерной любви Эрика и Дрейка к старому графу.
– Дрейк говорит, что летом у Эверил должен появиться еще один малыш.
– О, значит, у нас есть новый повод для торжества! Кайрен очень любил Эверил, поскольку она сделала Дрейка счастливым.
Счастье Эрика и Дрейка доставляло ему удовольствие, как и все их дети, которых он мог веселить, щекотать и поддразнивать. Лохлан, старший сын Дрейка, с каждым днем становился все более отважным для трехлетнего мальчика, а их дочь Несса в конце сентября на Михайлов день научилась ходить. Бог даст, скоро Эрик и Гвинет тоже прибавят сына или дочь к дружному союзу, который Гилфорд сплачивал своей грубоватой любовью.
Да, Бродерик всем сердцем радовался за друзей. Они пережили бурные политические распри, ложные обвинения, едва не умерли, испытали страдания, но в конце концов обрели любовь. Честно говоря, Кайрен никогда не хотел следовать их примеру. По его мнению, любовь и брак не стоили таких усилий и тревог.
Завтра он едет в Испанию, но сегодня будет наслаждаться удобствами замка и отдыхом с дамами. Раз Гилфорд оправился от своей болезни, а Эрик вернулся в королевский дворец, ему больше не имеет смысла оставаться здесь и присматривать за делами графа.
Судя по озабоченному выражению лица Эрика, Кайрен подумал, что друг вряд ли пришел сообщить ему нечто приятное.
– Говори наконец, – рявкнул он.
– Речь идет о твоих шалостях, друг мой, – без обиняков заявил Эрик.
Кайрен помолчал, собираясь с мыслями, потом сказал:
– Черт побери, это не имеет никакого значения.
Он погладил костяшки пальцев, разбитые во вчерашней драке с очень раздраженным деревенским малым, и слегка напряг бедра, еще нывшие от любовных игр с женщиной.
– Ты оскорбляешь дам своими... непостоянными знаками внимания.
– И ты надеешься, что я займусь только одной?
Доведенный до белого каления, Эрик шумно вздохнул.
– Я надеюсь, что за эти полмесяца ты еще не вспахал большинство из них!
– Абсолютно невинная забава, – пожал плечами Кайрен. – Не я один здесь хорошо провожу время.
– Мужчины выражают недовольство, – продолжал Эрик, будто друг ничего не сказал. – Ты делаешь это открыто, не соблюдаешь придворных ритуалов.
Отбросив простыню, Бродерик встал.
– Они все фаты, самодовольные хлыщи. В кружках пива и то больше ума.
– Король Генрих желает сохранить двор трезвым, – нетерпеливо произнес Эрик.
– Не говори мне таких вещей. – Кайрен закатил глаза. – Как ты можешь проводить здесь столько времени? Мне повезло, что я до сих пор не умер со скуки.
– Я сомневаюсь, что тебе придется долго скучать. К тому же королю Генриху надоели твои выходки.
– Завтра на рассвете я уезжаю, – ответил молодой рыцарь, поднимая с холодного деревянного пола тунику. – Я намерен вернуться в Испанию и...
– Король Генрих посылает тебя в Ирландию. Ирландию? Туника выпала из ослабевших пальцев Кайрена. Он, конечно, ослышался. Или нет?
– Ты сказал...
– Да, в Ирландию, – кивнул Эрик. – Король рассчитывает, что ты окажешь любезность трону, удалившись от здешних соблазнов и оставив свои шалости.
– Я не обязан делать одолжение королю Генриху.
– Не королю, а Гилфорду.
Желудок у Кайрена вдруг неприятно сжался.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, наклоняясь за туникой.
– Как тебе известно, король Генрих намерен пополнить свою казну, а заодно вернуть себе власть над знатью, «одолжив» ее капитал. У меня он уже занял весьма крупную сумму, но явно опасается политического влияния Гилфорда на других, если потребует еще больше денег. Гилфорд едва ли может позволить себе увеличение размера «ссуды», в таком случае он может лишиться Хартвича.
Кайрен вспомнил, сколько раз Гилфорд рисковал жизнью за Хартвич-Холл. Более того, это был и его дом тоже. Он не мог позволить, чтобы старый граф лишился своего замка.
Но Ирландия?
– Рассказывай, – со вздохом попросил Кайрен.
– Я... я вел переговоры о компромиссе.
– Ну и?
– Поскольку король Генрих желает, чтобы ты уехал, а Гилфорд с трудом может позволить себе большую сумму...
– Да, так что ты согласился отослать меня в Ирландию? – закончил Кайрен.
– Видимо, у короля Генриха возникли неприятности в Пейле, – объяснил Эрик.
– Пейл?
– Это область вокруг Дублина, и он намеревается сохранить контроль Англии над...
– Я знаю, что такое Пейл, – резко прервал друга Бродерик.
Еще бы ему не знать! Выйдя замуж фактически за варвара, его мать пыталась защитить Пейл от Англии. Но сам он не собирается в этом участвовать.
– Я не понимаю одного, – сказал Кайрен. – Какое отношение все это имеет ко мне?
Эрик молчал, взвешивая слова, a его друг, подбоченившись, с нетерпением смотрел на него. Он знал: чем дольше Эрик безмолвствует, тем меньше ему понравится ответ.
– Я успею поседеть, пока дождусь.
– Итак, хорошая новость. Король Генрих делает тебя графом. А точнее, графом Килдэром.
– Что?! Разве ты не сказал, что он мною недоволен? Следовательно, король чего-то ждет взамен, – нахмурился Кайрен. – Или ты пообещал ему какую-то услугу при моем содействии.
Эрик медленно кивнул.
– В обмен на твое отсутствие и графский титул по указу короля Генриха ты должен ехать в Ирландию. То есть в Килдэр и замок Лэнгмор. Это владение семейства О'Ши.
– Но что мне с ними делать? Я же их не знаю. – Кайрен непонимающе покачал головой.
– Правильно, не знаешь... пока. Все О'Ши наводят смуту в Пейле и подстрекают других вождей к бунту. У короля Генриха нет ни средств, ни армии для их усмирения, поэтому он посылает тебя с важным заданием. Ты должен собрать остатки армии, подавить мятеж и принудить бунтовщиков к миру.
– Я? Принудить к миру? – Кайрен бы просто расхохотался, если бы ему не была ненавистна даже мысль о посещении Ирландии и его обязанностях.
Эрик кивнул, казалось, он допускал эту абсурдную идею.
– Очевидно.
– То есть я отправляюсь в Килдэр и сталкиваю их лбами, пока они снова не начнут вести себя как добрые подданные, так?
– Ну... не совсем так, – ответил Эрик. Молодой рыцарь ощутил новый спазм в желудке.
– Что значит «не совсем»?
Друг еще больше помрачнел.
– Король Генрих хочет, чтобы кто-нибудь там женился и привлек их на сторону Англии, начав, естественно, с непокорных О'Ши.
– Жениться? Взять их дочь в жены?
– В семье О'Ши четыре дочери, выбирай любую на свой вкус.
Как будто он способен выбрать только одну!
– Когда она родит, – продолжал Эрик, – ты волен снова вернуться с ребенком в Англию, чтобы воспитать его здесь и уже взрослым отправить обратно в Килдэр. Все просто.
Просто?! Нет, ужасно! Ни один англичанин, находящийся в здравом уме, не женится на ирландской девушке-язычнице. Да и законом это запрещено. Осознав невыполнимость королевского желания, Кайрен просиял.
– Килкеннийский статут запрещает смешанные браки.
– Да, – поморщился Эрик. – Вот почему тебя, мой друг-полуирландец, и выбрали.
– Но я живу здесь с самого детства.
– Тем не менее в тебе ирландская кровь, ты не можешь просто взять и отречься от нее.
Кайрен ощутил комок в горле. Эрик прав, и не имеет значения, насколько велико у него желание это сделать.
Черт бы побрал его отца О'Нила. Черт бы побрал его любовь к Хартвичу и Гилфорду.
Черт бы побрал Ирландию!
Две недели спустя Кайрен Бродерик медленно двигался навстречу своей гибели.
Жениться? Ему даже в голову не приходило, что его когда-нибудь может постигнуть такая участь. Да, Эрику и Дрейку повезло с супругами, но подобные браки все же редкость, и друзья слишком многим пожертвовали ради любви. Нет, цена слишком высока, никакой брак этого не стоит.
Кроме того, союз с девушкой из семейства О'Ши принесет ему одни неприятности. Хорошо бы девицы не оказались коварными старыми ведьмами, мозги которых заняты только мыслями о мятеже. Это большее, на что, по мнению Кайрена, он мог рассчитывать. Каждый раз, беря жену в постель, ему, возможно, придется сначала обыскать ее и ворошить постельное белье в поисках спрятанного кинжала.
Отбросив эти мысли, Кайрен посмотрел вокруг, на землю, где не был с отрочества. Ирландия оставила у него болезненные воспоминания, но он не мог отрицать ее красоту. Казавшиеся бесконечными холмы скоро покроются туманом первой зелени. Но все же главной частью пейзажа были пастбища, которые тянулись до того места, где деревья встречались с невидимыми отсюда болотами.
Кайрен сделал глубокий вдох и признал, что здешний воздух не имеет кислого лондонского запаха. Над головой в идеально голубом небе, взмахивая черными глянцевыми крыльями, летали грачи. Ряды чертополоха уже пестрели розовыми цветками. Их пробудили к жизни удивительно теплые для февраля дни.
Несмотря на окружавшую его красоту, молодой рыцарь отдал бы свою правую руку, лишь бы оказаться в любом другом месте и выполнять любое другое задание. Но, подчиняясь чужой воле, он ехал, чтобы выбрать себе невесту из четырех, несомненно, жалких и сварливых женщин.
Когда его Ланселот миновал изгиб пыльной узкой дороги, Кайрен увидел двух юных девушек в простом одеянии. Одна из них, золотые волосы которой ниспадали волнами на спину, судя по неоформившейся фигуре, была еще ребенком. Зато вторая сразу приковала его взгляд. Какая у нее осиная талия, роскошные бедра и, он мог бы в этом поклясться, восхитительно длинные ноги! Пряди, выскользнувшие на шею из-под платка, горели на полуденном солнце всеми оттенками красного.