Брэнд Макс. Неуловимый бандит

   И немного помолчав, добавила:
   — То есть, я хотела сказать, для всякого настоящего мужчины.
   — Значит, я не настоящий мужчина, — сказал Пенстивен. — Ну да ладно, хватит про меня. Расскажи мне лучше об этом своем парне.
   — Знаешь, Джон, если тебя это так задевает, — проговорила она, — то я бы, лично, предпочла поговорить сейчас о тебе, а не о нем.
   — Боже мой, Бобби, — воскликнул он, — что за рассудительность, какая трогательная забота! Ведь я только сейчас осознал, как ты мне дорога. Раньше я лишь догадывался об этом. Теперь же — знаю наверняка.
   — Кроме того, — продолжала она, — считается, что когда герой возвращается домой, то девушки должны обязательно гроздьями вешаться на него или же по первому же сигналу падать к нему в объятья.
   — Не болтай ерунды, Бобби, — сказал он. — Никакой я не герой. Еще немного и Крисмас убил бы меня. Это действительно так. Ты что, думаешь, что я тебя обманываю?
   Она покачала головой.
   — Нет, я так не думаю. И наверное то, что теперь ты ждешь не дождешься встречи с человеком, который вот так запросто едва не прикончил тебя, тоже чистейшая правда.
   — Ну, вообще-то, Бобби, все было не так уж просто. Это был настоящий поединок. Но я нечаянно оступился, и он тут же навалился на меня. Он сильный, как медведь и проворный, как кошка. И если бы я только тогда удержал его на расстоянии вытянутой руки… — Тут Пенстивен замолчал и покачал головой. — Но мне этого не удалось, — горестно проговорил он.
   — Скажи мне, Джон, — попросила она, и голос её был исполнен необычайной нежности, — а тебе действительно хотелось убить его? Ты бы убил бы его… голыми руками?
   Он улыбнулся.
   — Ну да, разумеется, Бобби. Я убил бы его. Ведь он убил моего отца. Мой отец, Том Пенстивен, умирал от чахотки, и работал из последних сил, чтобы оставить после себя нам с матерью хотя бы что-нибудь. Известие о его смерти убило её. Это ты можешь понять?
   Девушка горестно вздохнула.
   — Могу, — ответила она, кивая головой и прищурившись глядя на него, как если бы ей пришлось разглядывать его издалека, или же как будто её осенила некая новая догадка.
   — Убить голыми руками… В голове не укладывается, — пробормотала девушка. — Признаться, такого я от тебя не ожидала. Но… ведь там было больше миллиона долларов, насколько я понимаю? В той сумке, которую ты отвез обратно в Ривердейл?
   — Так говорят, — растерянно пробормотал он.
   — А ты сам не видел?
   — Это были чужие деньги, Бобби. Но если судить по весу, то мешок был и в самом деле был довольно тяжелым.
   — Целый банк мог бы разориться, — продолжала упорствовать она. — Ведь наверняка так и было бы. А добрая половина всех состоятельных жителей Ривердейла в одночасье стали бы нищими.
   — Возможно, — равнодушно ответил он. — Не знаю. — И тут же с внезапным воодушевлением добавил: — Знаешь, управляющий банка оказался отличным мужиком. Ему лет семьдесят, а он все ещё вовсю заправляет делами целого банка и вообще держится молодцом. Тебе он наверняка понравился бы, Бобби. К тому же есть ещё один человек, который мог бы тебе понравиться. Намерения у него самые серьезные. Он честен, прямодушен и бесстрашен.
   — Как ты, Джон, — сказала она.
   — Перестань, — хмурясь, запротестовал Пенстивен.
   — Ладно, не буду, — согласилась она. — Только это правда. И я только сейчас начинаю понимать, какой все-таки дурой я была.
   — Как это?
   — А так, что позволила тебе привязаться ко мне, а потом сама же отказалась от тебя. Я была просто безмозглой дурой. Но когда Джон Крисмас объявится здесь, если он только посмеет…
   — Уж он-то посмеет, можешь не сомневаться, — заверил Пенстивен. — У него нет другого выхода, ему нужно спасать собственную репутацию. Ему нужен этот поединок, и такой возможности он ни за что не упустит. Ведь он сильнее меня, и теперь сам знает об этом.
   — Если у него есть хоть капля мозгов, — назидательно заявила девушка,
   — то он должен бы понимать, что хоть однажды ему и удалось одержать верх над тобой, то это ещё ни о чем не говорит. В следующий раз все может обернуться иначе. Даже для Джона Крисмаса.
   — Послушай, Бобби, давай не будем больше обсуждать меня и Крисмаса, — снова взмолился Пенстивен. — Лучше расскажи мне о своем новом приятеле. Само собой разумеется, он неотразим.
   — Ага. Он просто замечательный, — сказала она. — Тебе бы он тоже понравился. Он очень милый, хоть и беден.
   — Беден? — переспросил Пенстивен.
   — Ну, так получилось, — отмахнулась она. — У него нет ни гроша за душой. Он просто такой большой, загорелый, красивый, обходительный и очень приятный мужчина. И ещё он всегда улыбается. Но за этой улыбкой чувствуется железный характер. Тебе бы он тоже понравился.
   — Твое описание очень подошло бы к… — начал было Пенстивен, но затем осекся и покачал головой.
   — И как давно вы знакомы? — поинтересовался он. — Это кто-то из твоих прежних приятелей?
   — Нет, мы познакомились лишь два дня назад.
   — Всего два дня! — воскликнул Пенстивен.
   — Я же говорила тебе, что все именно так и произойдет, — сказала девушка. — Я лишь взгляну на своего мужчину и тут же пойму, что это судьба.
   — Веришь в любовь с первого взгляда, а? — спросил он.
   — А ты нет? — ответила она вопросом на вопрос.
   — И я верю. На себе испытал, — мрачно проговорил он. — Ладно, Бобби, продолжай.
   — А дело было так: я бродила по лесу, вон там, не очень далеко от дома. Все думала о тебе. Точнее сказать, о том, действительно ли ты что-то значишь для меня, или мне это только кажется. Ничего, что я сейчас вот так говорю об этом?
   — Очень грустно, конечно, — признался Пенстивен. — Ну да ладно, Бобби, продолжай. Итак, ты все размышляла обо мне, а потом набрела на него и тут же увидела разницу.
   — Знаешь, — сказала она, — это было все равно, что выбежать из темноты на свет. Я глядела на него и не могла наглядеться. Он был таким высоким, загорелым, внимательным, обаятельным и жутко красивым.
   И тут же поспешно добавила:
   — И сравнения тут не при чем, Джон.
   Он грустно усмехнулся.
   — Нет, все в порядке, продолжай, — сказал он. — Какая у меня физиономия, я и сам знаю. Уж приза за красоту мне точно не дадут. Так что рассказывай дальше. Кстати, а что из себя представляет этот твой писаный красавец? Чем он занимается?
   — Об этом я у него не спрашивала, — ответила девушка.
   — А что он делал, когда ты увидела его?
   — Удил рыбу, — сказала она. — Ловил рыбу на сухих мух. Ниже по ручью, вон там.
   — Наверное, он управляющий какого-нибудь банка в отпуске, — предположил Пенстивен. — Когда новички выбираются на природу, то последствия для самой природы бывают обычно самыми плачевными. Ну да ладно, Бобби, продолжай. Так сколько ему лет?
   — Лет тридцать пять. Может быть, сорок.
   — Такой старый? — воскликнул Пенстивен.
   Она нахмурилась.
   — Вообще-то, уже не мальчик, если тебя интересует именно это, — обиделась девушка. — Нет, он взрослый мужчина. По нему сразу видно, что за плечами у него имеется кое-какой жизненный опыт; к тому же у него на лице совсем нет морщин. Они появляются, когда он хмурится, но даже это его совсем не портит.
   — Итак, о нем тебе известно лишь то, что он умеет неплохо удить рыбу?
   — подытожил Пенстивен.
   — Да, он умеет ловить на муху. Но он очень милый, непосредственный и вообще замечательный. И ещё сильный, как медведь.
   — Послушай, Бобби, а ты уверена, что он сходит по тебе с ума также сильно, как ты по нему?
   — Нет, конечно, — с готовностью призналась она. — Ведь такой парень, как он, наверняка избалован женским вниманием. Но я ему нравлюсь. Я вижу, как он глядит на меня. Он ко мне точно неравнодушен. Наверное, потому что я не такая как все.
   — Он сам сказал тебе об этом?
   — Вообще-то, он очень немногословен, — ответила Барбара.
   — Слушай, Бобби, — сказал Пенстивен, — но он хотя бы сказал тебе, где живет — на западе или на востоке?
   — Нет.
   — Час от часу не легче! Тогда скажи мне вот что…
   — Похоже, мне толком и рассказать-то тебе почти нечего, — криво усмехнувшись, призналась она. — Но только меня совершенно не волнует, ни где он живет, ни чем занимается. Нисколечки.
   — А он, случайно, не говорил тебе, женат он или нет?
   — Нет, не говорил. А я не спрашивала.
   Челюсть Пенстивена начала медленно выдвигаться вперед.
   — Как его зовут? — отрывисто спросил он.
   — Мак.
   — А полностью?
   — Макмюррей.
   — А имя у него есть?
   — Джон.
   Пенстивен вскочил на ноги.
   — Я хочу встретиться с этим Джоном Макмюрреем, — объявил он. — Мне почему-то кажется, что это обыкновенный проходимец.
   — Может быть, — с подкупающей искренностью согласилась девушка. — Он может быть кем угодно, но для меня он всегда будет лучше всех. А все остальное не важно.
   — Я должен встретиться с ним, — свирепо проговорил Пенстивен.
   — А бить его не будешь?
   — Надеюсь, что нет, — сказал Пенстивен. — По-твоему, я так похож на взбалмошного идиота, да, Бобби?
   — Нет, конечно же, нет. Мне тоже хочется, чтобы вы познакомились. Я уверена, что тебе он тоже очень-очень понравится. Он настоящий мужчина. И ещё он…
   — Да плевать мне на него, — огрызнулся Пенстивен. — Я самолично выясню, что он за птица и что из себя представляет. Вызнаю всю его подноготную, потому что, на мой взгляд, тебе это знать тоже было бы далеко не лишне.
   — Тогда можешь пойти со мной завтра утром, — сказала девушка. — Мы встречаемся с ним на рассвете, вон там, на склоне горы. Я обещала показать ему место, где лучше всего охотиться на оленей.
   — Пойду непременно, — пообещал Пенстивен.

Глава 40

   И решения своего не изменил. Встал лишь только начало светать; да это было не трудно, потому что за ночь он так и не сомкнул глаз. Но спустившись вниз, обнаружил, что девушка уже дожидается его, нервно расхаживая из угла в угол.
   Она тут же бросилась ему навстречу, и вид у неё был довольно обеспокоенный.
   — Джон, — сказала она, — я все обдумала. Тебе лучше не ходить со мной.
   — Это ещё почему? — поинтересовался он.
   — Ну…, — неопределенно протянула она, — ты же начнешь задавать разные вопросы, и что-то подсказывает мне, что ему это может не понравиться; и ещё у меня такое ощущение, что из себя его лучше не выводить. Он, конечно, очень милый, но вот характер, кажется, у него довольно скверный. И хоть при мен он, слава Богу, его не проявлял, но нарываться лишний раз тоже не хотелось бы.
   — И все-таки тебе лучше взять меня с собой, — настаивал Пенстивен. — Я умею вести себя прилично и вовсе не собираюсь нарываться на неприятности.
   — Обещаешь?
   — Честное слово.
   — Что ж, тогда идем. К тому времени, как мы взойдем на гору, он уже будет нас дожидаться.
   Они отправились в путь. Пройдя вдоль русла ручья, добрались до места, где по выступающим из воды камням можно было перебраться на другой берег, и затем принялись взбираться вверх вдоль узкого извилистого желоба, проложенного сбегающими с гор потоками воды. Ночью прошел дождь, глинистая почва раскисла, а камни стали скользкими, что существенно замедляло продвижение вперед. Западный ветер гнал по небу темные тучи, заслонявшие собой свет зари на востоке, и небо было пасмурным.
   Пенстивен ловко взбирался по склону, но и девушка не отставала от него ни на шаг. Она была легка и проворна, словно горная лань.
   В дороге их застал ливень; но и под потоками дождя они продолжали упорно идти вперед. Обрушившийся на землю в следующий момент град заставил их укрыться под раскидистым деревом. Крупные градины шуршали среди ветвей у них над головой, глухо барабанили по земле, высоко подпрыгивая и разлетаясь во все стороны, подобно пенным брызгам. Глядя на это, девушка покачала головой.
   — Не нравится мне все это, — медленно проговорила она.
   — Что тебе не нравится, Бобби? — спросил он.
   — Вся эта затея. Чует мое сердце, ни к чему хорошему это не приведет.
   — Чепуха! — отмахнулся Пенстивен. — Дело в другом. Просто ты не хочешь, чтобы я узнал правду о твоем приятеле; боишься, что он может оказаться совсем не таким, каким ты его себе представляешь.
   — Что ж, может быть и так, — согласилась девушка. — Я вовсе не утверждаю, что он святой. Просто он такой человек… ну, такой, от которого можно всего ожидать. Он не станет сидеть, сложа руки, тем более, что ручищи-то у него — ого-го! Вот увидишь его, и сам все поймешь. Джон, ты, конечно, очень храбрый, и никто не смеет этого отрицать, но мне кажется, что при виде его даже ты можешь немножечко испугаться.
   — Поживем — увидим, — отрезал он. — Град почти перестал. Так что, идем?
   Они отправились дальше по склону, который постепенно стал несколько более пологим, и извилистый ручеек, вдоль которого они шли, журчал безмятежно и неторопливо. Утро заявило о себе золотистым заревом на горизонте; деревья на востоке заискрились росой, в то время, как на западе лес был по-прежнему погружен во мрак.
   Лес становился все дремучей, но вот заросли неожиданно расступились, и они оказались на поляне, представлявшей собой совершенно ровную площадку, поросшую травой и пестревшую множеством цветов. Одновременно с тем, как они появились из-за деревьев, высокий человек могучего телосложения встал с пенька, на котором он прежде сидел, и вышел им навстречу.
   И Пенстивен оказался лицом к лицу с самим Джоном Крисмасом. Все это оказалось настолько неожиданно, что он даже не сразу поверил в реальность происходящего.
   И как это он раньше не догадался об этом, когда Барбара рассказывала ему о рослом, загорелом и улыбчивом красавце, приятном в общении, и обладающем к тому же недюжинной силой?
   Бандит же тем временем как ни в чем не бывало направлялся к нему, протягивая для приветствия правую руку, и с лица его при этом не сходила открытая, бесхитростная улыбка.
   — Пенстивен! — воскликнул он.
   — Джон… Макмюррей! — пробормотал Пенстивен.
   Он заставил себя улыбнуться и обменялся рукопожатием с бандитом.
   Опасен ли он? Да, уж теперь-то от Джона Крисмаса можно ожидать любого подвоха.
   Барбара Стилл даже запрыгала от радости.
   — Так вы что, знакомы? — воскликнула она. — Ну конечно, и как это я раньше не догадалась! Ну надо же! Как, оказывается, тесен мир! Вы что, и в самом деле старые приятели?
   — Бобби, ты даже представить себе не можешь, как я удивлен и обрадован, — рассудительно ответил Боб Пенстивен. — Мак, так ты что же, знал, что это я снимаю комнату в их доме?
   — Откуда мне было это знать? — искренне удивился Крисмас. — Да если б я мог лишь предположить такое, то немедленно сам примчался бы туда. Джон, ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя здесь. Наконец-то мы сможем поговорить по душам.
   — Конечно, — с готовностью согласился Пенстивен, улавливая намек. — Но не собираешься же ты, в самом деле, затевать мужской разговор при Бобби?
   — Нет, нам нужно переговорить с глазу на глаз, — сказал Джон Крисмас.
   — Бобби, может быть ты согласишься оставить нас минут на пять, а? Не возражаешь? Знаешь, я так долго повсюду разыскивал Пенстивена!.. Нам нужно поговорить по-мужски… а дело-то уж больно деликатное!
   Она глядела на них, неуверенно улыбаясь.
   — Я пока пойду поднимусь повыше, может быть удастся выйти на след оленя. Есть там одно такое место. А на вас, парни, прямо-таки посмотреть приятно.
   Она немного задержалась.
   — Ну, ладно, я пошла, — объявила, наконец, девушка.
   — Спасибо, Бобби, — сказал Крисмас и, положив руку Пенстивену на плечо, притянул его поближе к себе и медленно повел его прочь, склонив голову и создавая полную иллюзию доверительной дружеской беседы.
   Увидев это, Барбара Стилл, помахала рукой и тут же скрылась за деревьями.
   Затем Крисмас отступил на шаг назад, потом еще. Пенстивен тоже отстранился от него, будучи не в силах находиться слишком близко к сопернику и явственно ощущая неоспоримое превосходство бандита.
   Лучше уж держаться на расстоянии; губа Крисмаса скривились в презрительной ухмылке.
   — Я так и знал, что рано или поздно эта дурочка все-таки притащит тебя ко мне. Но сам-то ты, Пенстивен, какого маху дал и не допер вовремя, что к чему!
   — Не сообразил как-то, — кивнув, признался Пенстивен.
   Теперь все его внимание было всецело сконцентрировано на правой руке, готовой в любой момент сделать стремительное движение и выхватить револьвер из плечевой кобуры слева.
   Ибо у него не было ни малейших сомнений на тот счет, что прежде, чем перейти к активным действиям, Крисмас наверняка постарается своими разговорами притупить его бдительность.
   В таком случае, может быть стоило первым выхватить пистолет и немедленно начать поединок? Нет, пусть уж лучше Барбара сначала отойдет подальше.
   — Ты приперся сюда, рассчитывая увидеть охотника или рыбака, простого парня, пришедшего ниоткуда? Небось, собирался проучить его, а, Пенстивен? Чтобы впредь неповадно было разевать рот на чужой каравай, да?
   Он тихонько рассмеялся.
   — Ты прав, — ответил Пенстивен. — Я сплоховал. Единственное, о чем я сумел догадаться, так это что она тебе безразлична.
   — Кто? Бобби-то? Ну что ты, она довольно непосредственна, — пренебрежительно усмехнулся Крисмас. — Может быть я и пересплю с ней. А может быть и нет. Ведь ей же только этого и надо. Так что все очень просто.
   Волна ослепляющей ярости захлестнула сознание Пенстивена, однако, неимоверным усилием воли ему удалось сдержать рвущиеся наружу эмоции.
   — Я знаю, чего ты добиваешься, — ответил он. — Хочешь разозлить меня, вывести из себя, но не знаешь, с какого края подступиться. Разговоры о Барбаре Стилл меня совершенно не трогают.
   — Правильно, о такой и говорить-то нечего, — кивнул Крисмас.
   Искра гнева снова вспыхнула в сознании Пенстивена и была немедленно погашена.
   — Таких, как она на свете много, и уж тебе ли об этом не знать, — отозвался он. — И если сегодня она влюбилась в тебя, то будь уверен, что это ненадолго. Мужик ты из себя видный, говоришь складно и можешь в два счета вскружить голову любой девчонке. Но Бобби все равно не стала бы долго убиваться по тебе. Тем более, что она уже подозревает, что ты совсем не так уж прост, как хочешь казаться. Нет, Крисмас, какие бы гадости ты о ней ни говорил, я все равно не поверю ни единому твоему слову. Она звезда. И втоптать её в грязь тебе никогда не удастся.
   — Так зачем же тратить время на ерунду? — спросил Крисмас. — Тем более, когда есть занятие поинтереснее. Мы могли бы перейти к делу. Хотя, может быть, прежде, чем пристрелить тебя, я мог бы оказать тебе ещё какую-нибудь услугу. Например, возможно, тебе будет небезынтересно узнать кое-какие подробности из жизни твоего отца.
   — Моего отца? — переспросил Пенстивен внезапно дрогнувшим голосом. — Моего отца? Да что вообще ты можешь рассказать мне о нем, кроме того, что ты его убил?
   — Возможно, тебе захочется узнать, почему я решил убрать его с дороги.
   — И почему же? Мой отец за всю свою жизнь не навредил никому, кроме себя самого!
   — Том Пенстивен был тем человеком, который мог бы мне очень пригодиться, — сказал Крисмас. — Он обладал всеми теми способностями и талантами, которые наилучшим образом подходили для нашей работы. Он мог легко войти в доверие к самым разным людям и расположить их к себе. Из него получился бы отличный агент.
   Скорбь, злоба и отвращение завладели душой Пенстивена.
   — Ты пытался втянуть его в свои грязные делишки, а когда он отказался, то просто убил его. Верно? — спросил он.
   — А почему бы и нет? — хохотнул в ответ Крисмас. — Он слишком много знал. Я был уверен, что смогу соблазнить его деньгами. Но этот дурак отказался. Чем больше я уговаривал его, чем больше предлагал, тем больше он наглел, так что в один прекрасный день я просто приехал и захватил его участок. Старого идиота я убил. И, кстати, не прогадал. Прииск того стоил.

Глава 41

   Внезапно Пенстивен крепко стиснул зубы и замотал головой. Но затем уголки его губ тронула холодная усмешка.
   — Я раскусил тебя, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы я потерял самообладание. И именно для этого ты сначала поливаешь грязью Барбару, а потом начинаешь глумиться над памятью моего бедного отца. Но не дождешься. Я должен быть совершенно спокоен, чтобы выхватить пистолет и пристрелить тебя, и поэтому не собираюсь давать воли нервам. Теперь, Крисмас, мне понятно, на чем основана твоя репутация. Ты любым способом стараешься загнать другого человека в угол, чтобы тот оказался в безвыходном положении. Ты не идешь на честный поединок; а просто убиваешь. Но теперь от твоей былой славы не осталось и следа. Все уверены в том, что ты побежден. Всем известно, что деньги из банка в Ривердейле ушли у тебя из-под носа. И уже сам тот факт, что ты не умер в схватке за добычу, лишний раз доказывает, что тебя просто отшвырнули с дороги.
   Он видел, как содрогнулся Крисмас от этих слов, а сквозь загар на его лице проступила бледность. Неужели ему и в самом деле удалось обратить оружие бандита против него же самого?
   Крисмас заговорил, и голос его дрожал:
   — Эти сплетни быстренько улягутся после того, как мир узнает о том, что я убил тебя, Пенстивен.
   — Мир никогда этого не узнает, потому что ничего подобного не случится. Я сильнее тебя, Крисмас, и где-то в глубине твоей жалкой душонки ты знаешь это.
   — Ты сильнее? — свирепо переспросил Крисмас. — Да если бы не горящая трава, то я свернул бы тебе шею ещё намедни и вся недолга. Неужели ты этого не понимаешь?
   — Да, однажды у тебя была такая возможность, но больше такого не повторится, — ответил Пенстивен, пристально, подобно врачу, наблюдающему за действием лекарства, следя за влияние этой словесной перепалки на оппонента. — А такое везение, к твоему сведению, Крисмас, никогда не стучится дважды в одну и ту же дверь. Все знают, что я сильнее тебя, но чтобы впредь никаких сомнений на сей счет не возникало, то в качестве доказательства я намерен сегодня пристрелить тебя прямо здесь, не сходя вот с этого самого места.
   — Еще чего захотел, — огрызнулся Крисмас.
   Но лицо его исказила гневная гримаса.
   — Даже твоя собственная банда, — продолжал Пенстивен, рискнув предположить то, чего никак не мог знать наверняка, — даже они утратили веру в тебя. Когда-то они тебе доверяли. И вот по твоей милости больше миллиона долларов уплывает прямо у них из-под носа. Им были нужны эти деньги. И теперь они проклинают тебя за то, что это ты, Крисмас, упустил верную добычу.
   Бледное лицо Крисмаса внезапно побагровело, а по телу снова пробежала дрожь.
   — Что ж, ты знал, что делаешь, когда отпускал Рыжего, — признал он. — С самого начала ты был уверен, что он начнет превозносить тебя до небес, выставляя при этом тебя героем, а меня дураком. Но только уже очень скоро ему придется заткнуться. Ты рассчитывал, что Спикер постарается при первой же возможности отделаться от меня, чтобы самому занять место главаря; итак, сначала ты, потом Спикер, а после Рыжий — патронов у меня хватит на всех. Готовься к смерти, щенок!
   С этими словами он схватился за пистолет, и рука Пенстивена тоже инстинктивно метнулась к кобуре. Он был быстр и уверен, как никогда. Оружие было мгновенно выхвачено из кобуры, и в тот же самый момент он увидел, что было уже слишком поздно. Он едва успел вскинуть руку с зажатым в ней длинноствольным кольтом, когда Крисмас уже стрелял. Дуло пистолета дернулось, и Пенстивен почувствовал мощный удар в висок, но устоял и тут же сам спустил курок.
   В ответ прогремел ещё один выстрел; но пуля угодила в землю, и Пенстивен, уже приготовившийся выстрелить снова, вдруг остановился, не веря собственным глазам. Револьвер бандита валялся на земле, и его правая рука была вся в крови!
   По щеке Пенстивена тоже струилась кровь, вытекавшая из раны на голове, но какое это уже имело значение?
   Напротив стоял убийца Тома Пенстивена с безвольно повисшей правой рукой, жизнь которого теперь всецело зависела от державшего его на прицеле сына старика!
   Свершилось чудо! Пенстивен понимал, что причиной этому стали не только ловкость и умение, сколько ярость доведенного до бешенства бандита, заставившая в какое-то мгновение дрогнуть его руку.
   Крисмас стоял, здоровой рукой зажав кровоточившую рану. Рот его был приоткрыт. Подобно лунатику, одолеваемому невероятными видениями, он теперь во все глаза смотрел на Пенстивена. Он снова побледнел, но уже не от ярости, когда чуть слышно пробормотал:
   — Ну, вот и все; значит, пришло и мое время!
   А время и в самом деле пришло; то самое время, о возможной близости которого он говорил Пенстивену. Удача, в конце концов, отвернулась от него!
   Дважды Пенстивен принимался мысленно убеждать себя, что это вовсе не преступление, а даже наоборот, его священная обязанность. Он вызывал в памяти образ мертвого отца. Но все равно так и не смог заставить себя выстрелить в беспомощного человека.