Бреттон Барбара. Случайная встреча

   — Полицейская радиоволна, — объяснил Винс. — Я сразу позвонил Риму, а он Нику. Ну, ты же знаешь, как это бывает.
   Да, теперь Алекс знала, как это бывает. Теперь она поняла, что значит иметь настоящих друзей, таких, которые всегда готовы прийти на помощь.
   — Мы найдем их, — объявил Винс. — Можете не сомневаться!
   Они принялись отвязывать лодки от причалов и устанавливать противотуманные фонари. Ди мелькала то здесь, то там. Она знала, что надо делать, прежде чем отдадут команду к отплытию.
   Алекс села перед опустевшим отсеком «Пустельги» и обхватила руками живот. К ней подошла Салли Уайттон. Молча присев рядом, она успокаивающе положила руку ей на плечо. И туг Алекс не выдержала: эмоции, месяцами копившиеся в ее душе, выплеснулись наружу. Она опустила голову и зарыдала.
   Салли обняла ее и прижала к себе.
   — Поплачь, милая, — приговаривала она, — это полезно.
   Никто никогда не говорил ей таких слов. Мама пользовалась слезами как оружием в войне полов, а Гриффин считал слезы притворством. Но для Салли слезы были таким же естественным выражением чувств, как для Ди и для всех остальных, стоявших у причала.
   Время от времени Салли похлопывала Алекс по спине, и в конце концов та успокоилась. Салли не просто утешала плачущую беременную женщину. Она села с ней рядом и тем самым как бы дала понять, что Александра ей не чужая.
   Все они — одна семья, объединившаяся ради спасения близких людей.
   Один лишь Брайан держался особняком. В своем дорогом костюме и шикарных ботинках он выглядел белой вороной, пришельцем из другой жизни — из прежней жизни Алекс. Он курил сигарету за сигаретой и смотрел на море, стараясь не замечать окружающих. Никто с ним не заговаривал, никто не пытался подключить его к поисково-спасательной операции. Брайан родился и вырос в Си-Гейте, но был чужим для этих людей.
   Чуть повернув голову, он встретился взглядом с Алекс.
   «Ты неудачник, — подумала она, не отводя глаз. — И даже если тебе удастся превратить Си-Гейт в крупнейшую в мире автостоянку, ты все равно останешься неудачником». Александре даже стало немного жаль этого человека, который, сам того не понимая, отгородился от всего самого важного в жизни.
   — Там что-то есть. — Ник посветил фонарем в северном направлении.
   Ди схватила свой бинокль и стала вглядываться в туман.
   — Я ничего не вижу.
   — Чуть подальше, — сказал Ник, поворачивая фонарь.
   — О Боже! — в волнении вскричала Ди. — Лодка! Кажется, плоскодонка.
   Алекс вскочила на ноги и глубоко вздохнула, почувствовав резкую боль в животе.
   — Что с тобой, милая? — Салли взяла ее за локоть. — Надеюсь, с тобой все в порядке? Может, ребенок?..
   — Все в порядке, — заверила Алекс. — Просто я недавно поскользнулась и, наверное, подвернула ногу.
   Судя по выражению лица Салли, она не совсем поверила Александре, но спорить было некогда. Они поспешили в конец причала, где уже собрались все остальные. Ди стояла рядом с Ником. Мужчины расступались перед Алекс, некоторые похлопывали ее по плечу и говорили ободряющие слова. Здесь, на причале, рядом с Ди, она была на своем месте.
   «Господи, спаси их! — молила Алекс. — Спаси их всех!» Она знала, что Джон предъявляет к самому себе серьезные счеты — очень личные счеты, связанные с гибелью его жены и сыновей. Возможно, именно поэтому он сейчас так заботился об Алекс — взвалил на свои плечи груз забот, от которых отвернулся бы любой другой мужчина. Во всех его поступках сквозила любовь, хотя он никогда не говорил ей о своих чувствах.
   «Я люблю тебя», — думала Алекс, и эти слова проникали в самую глубину ее сердца. Она любила не только его тело (хотя физическая близость занимала далеко не последнее место в их отношениях) и не только потому, что, как она надеялась, Джон был отцом ее пока не родившегося ребенка. Алекс любила в нем абсолютно все — любила и каждую клеточку тела, и душу. Порой ей казалось, что она уже родилась с любовью к нему, вот только понадобилось целых двадцать восемь лет, чтобы это понять.
   Джон заслуживает счастья. Ему нужна такая женщина, которая будет принадлежать только ему — без всяких «но». И ему нужны дети. Он знает, что важно в этой жизни, и может многое дать своему ребенку, может научить его тем вещам, которым научил сына Эдди — чести и мужеству…
   И любви.
   — Теперь уже скоро, — сказал Винс, продолжая светить фонарем на подплывающую лодку. — С минуты на минуту мы узнаем, что у них там происходит.
   Боль в животе усилилась. «Думай о ребенке, — приказала себе Алекс. — Если ты будешь так расстраиваться, это плохо на нем отразится». Что бы ни случилось между ней и Джоном, здоровье и благополучие этого маленького существа превыше всего.
   Джон спасется. С ним ничего не должно случиться. Миру нужны такие люди, как он. Он хороший и добрый, а на свете так мало доброты!
   — По-моему, это плоскодонка, — пробормотал Ник. — О Господи, точно, она!
   Ди вцепилась в руку подруги. Алекс закрыла глаза — и вдруг услышала у себя над ухом громкий крик Ди, отозвавшийся в сердце.
   — Прошу тебя, Господи, — шептала Александра, — прошу тебя…
   Она открыла глаза. Мужчины хватались за борт лодки и тащили ее к причалу. Алекс видела все — мужчин, лодку, видела, как Брайан швырнул сигарету в воду, и даже слышала, как она с шипением погасла. Она видела лицо Ди, ожившее от счастья, видела Марка — мокрого и худого, который пытался грести веслом. Видела Эдди, сидевшего рядом с мальчиком…
   Но она не видела Джона.
   На причале воцарилась жуткая тишина, а потом раздался протяжный гортанный крик, напоминавший вой. Внезапно Алекс поняла, что это кричит она сама. Колени Александры подогнулись, но кто-то подхватил ее, не давая упасть. Холодно… как же холодно! Согреется ли она когда-нибудь? Нет, все это происходит не наяву! Она просто спит и видит кошмарный сон. Надо только проснуться, и все исчезнет.
   Ди обернулась к ней, и взгляды их встретились. На лицах обеих женщин были и радость, и отчаяние, и то глубокое понимание сути вещей, которое выше горя. Ди раскрыла объятия и прижала сына к груди — как в те времена, когда он был маленьким.
   Ник и Винс подхватили Эдди и вытащили его из плоскодонки. Они хлопали старика по спине, ерошили его мокрые волосы — словом, делали все то, что обычно делают мужчины, выражая свои чувства без слов.
   Брайан швырнул в воду очередную сигарету. Марк обернулся на звук, и черты его юного лица исказились от ярости. Не успел никто сообразить, что происходит, как он бросился на Брайана и повалил его на землю ударом в живот. При других обстоятельствах изумление Брайана могло бы показаться комичным. Он лежал на спине в своем шикарном костюме, а собственный сын осыпал папашу тумаками.
   — Сволочь! — закричал Марк, когда Брайан закрыл лицо руками. — Оставь ее в покое и убирайся отсюда! Тебя никто не звал!
   В Брайане как будто что-то взорвалось. Только что он был безропотной жертвой — и вдруг превратился в хищного зверя. Легко, будто пушинку, он сбросил с себя Марка и надавил большими пальцами ему на горло. Ди закричала, увидев, как ее сын тряпичной куклой обмяк в руках у Брайана.
   — Этот недоносок изуродовал мою машину! — Брайан взглянул на Дэна Корелли, застывшего в изумлении. — Я отдам его под суд!
   — Он несовершеннолетний, — возразил Дэн, по-прежнему не двигаясь с места. — К тому же у тебя нет доказательств.
   — Можешь назвать это интуицией, — заявил Брайан и. приподняв Марка, с силой встряхнул его. — Скажи хорошему дяде, что ты сделал, подонок!
   Лицо Марка побагровело. Он едва дышал и, уж конечно, не мог произнести ни слова.
   — Отпусти его! — завизжала Ди и толкнула Брайана в плечо.
   — Отпустить, говоришь? — Брайан резко отбросил Марка, и тот кулем повалился на землю. — Что и говорить, хорошего сынка ты воспитала, Ди-Ди. Можешь им гордиться!
   — Негодяй! — воскликнула Ди, наклоняясь над сыном.
   Словно сквозь туманную пелену Алекс видела, как Брайан снова обернулся к Дэну Корелли.
   — Я серьезно, Дэн. Этому парню надо бы вправить мозги.
   — А тебе не кажется, братец, что ты опоздал?
   О, этот голос! Такой чудесный, такой родной! Даже через много лет Алекс будет помнить, как Джон внезапно вышел из темноты. Александра с облегчением вздохнула — и без сил обвисла на руках у Салли Уайттон. Однако упиваться счастьем не было времени. Ситуация из неловкой превращалась в угрожающую.
   Брайан повернулся на звук знакомого голоса.
   — Не лезь! — предупредил он брата. — Это не твое дело!
   — Как раз мое, — возразил Джон, медленно подходя к Брайану.
   Он был насквозь мокрый. Джинсы и свитер облепили его, точно вторая кожа. За его спиной Алекс различала очертания «Пустельги» — суденышко покачивалось на волнах у первого отсека. Было заметно, что лодка сильно пострадала.
   Но сам Джон в полном порядке, поняла Алекс, за что тысячекратно возблагодарила Бога.
   — Вставай! — крикнул Брайан, глядя на сына.
   — Убирайся в задницу, — буркнул Марк.
   Было очевидно, что паренек испуган, но пытается храбриться.
   Брайан схватил его за руку и рывком поставил на ноги.
   — Ты разбил мою машину?! — заорал он в ярости. — Отвечай!
   Джон подошел к ним вплотную.
   — Я убью тебя, если ты еще хоть раз прикоснешься к этому мальчику, — заявил он Брайану. — Ты понял?
   — Убирайся к дьяволу! — рявкнул тот. — Скажи им, что ты сделал. — Брайан снова посмотрел на Марка.
   Тот вырвался из его рук. От него исходили почти осязаемые волны ненависти.
   — Я бросил камень в лобовое стекло твоей дерьмовой машины! — Голос его сорвался. — Жаль, что я ее не поджег! Оставь нас в покое, слышишь?
   Брайан с усмешкой повернулся к Дэну Корелли.
   — Вот ты и получил доказательства! — прорычал он. — Что еще тебе надо?
   — Совсем немного. — Дэн посмотрел на Марка: — Ты признаешься в том, что разбил его машину?
   — Да, я разбил его машину.
   — Сделай же что-нибудь! — обратилась Ди к Джону. — Разве он должен давать показания без адвоката?
   Джон встал между Дэном и Марком.
   — Ты не обязан отвечать на его вопросы, — сказал он Марку. — В данной ситуации у тебя тоже есть свои права.
   Однако Дэн нахмурился.
   — Теперь мне многое становится понятным, — заявил он, доставая из кармана блокнот и ручку. — А что ты скажешь насчет хулиганства в порту? — Полицейский показал на лодки, привязанные к причалу. — Нас вызывают сюда по три раза в неделю. Я всегда подозревал, что это дело рук кого-то из мальчишек, и вот сейчас убедился в своей правоте.
   — У тебя нет доказательств, — возразил Джон. — Марк признался, что разбил лобовое стекло машины Брайана, но это еще не значит, что он имеет отношение к порче лодок.
   — Не значит, как же! — презрительно бросил Брайан.
   Джон обернулся к Марку:
   — Ты разбивал лодки?
   Тот потупился.
   — Марк, — Джон строго взглянул на него, — я повторяю свой вопрос: ты разбивал лодки?
   Марк по-прежнему молчал.
   — Что ж, на мой взгляд, это вполне можно считать признанием, — сказал Брайан Дэну Корелли. — Я упеку этого мерзавца в тюрьму и…
   — Заткнись!
   Все взгляды обратились к Эдди.
   — Хватит возмущаться, Брайан, — сказал старик.
   — Не вмешивайся, папа, — осадил его Брайан и вновь обратился к Марку: — Ты уродовал эти лодки точно так же, как изуродовал мою машину? Скажи им.
   — Это не так, — ответил Эдди за внука. — Ты сам не знаешь, что говоришь.
   Брайан громко расхохотался и кивнул на толпу, по-прежнему стоявшую на пристани.
   — Я не знаю, что говорю? И это я слышу от человека, который разгуливает по городу в пижаме?
   Джон хотел что-то возразить, но Эдди взглядом заставил его молчать.
   — Это делал я, — тихо проговорил старик. — Я разбивал «Пустельгу» и почти все эти лодки.
   — Нет! — вскричал Марк. — Замолчи, не надо!
   Взгляд, который Эдди бросил на внука, согрел сердце Александры. Эти двое явно были связаны узами родства и взаимопонимания.
   — Ты слишком долго меня прикрывал, Марк. Пришло время посмотреть правде в глаза. У меня серьезные проблемы, — заявил старик без обиняков, — и это меня очень беспокоит, даже пугает.
   — Не надо, папа, — сказал Джон, — ты можешь поговорить наедине с Дэном.
   — Нет, — возразил Эдди, — мой внук слишком долго заметал за мной следы. Я не хочу, чтобы он брал на себя мою вину.
   Внук!
   По щекам Марка полились слезы.
   — Ты назвал меня своим внуком.
   — Я думаю, пришло время это сделать. — Глаза старика были полны любви. — Сегодня ночью ты спас меня. Ради меня ты рисковал жизнью.
   Марк стоял смущенный и гордый.
   — Ты оказался в беде…
   — И ты меня не бросил, — сказал Эдди и гневно взглянул на Брайана. — Чего я не могу сказать про родного сына.
   Брайан достал из кармана толстую пачку денег и бросил ее отцу.
   — Джонни не возьмет, но, я надеюсь, у тебя хватит ума переехать на эти деньги в приют для престарелых, чтобы больше не попадать в такие переделки.
   Алекс с трудом подавила желание вцепиться Брайану в глотку. Однако Марк не стал себя сдерживать.
   — Это все ты виноват! — крикнул он. — Тебя сюда никто не звал! Убирайся откуда пришел и оставь нас всех в покое!
   — Марк — хороший мальчик, — сказал Эдди Дэну Корелли. — Я думаю, мы сумеем уладить это дело.
   — Все зависит от Брайана, — отозвался полицейский. — Ведь это он собирается обратиться в суд.
   — Поступи по совести, Брайан, — попросил Эдди сына. — Ты в долгу перед этим мальчиком.
   — В долгу? Я никому из вас ничего не должен, — возразил Брайан. — Что вы для меня сделали, черт возьми?
   — Если ты об этом спрашиваешь, — сказал Джон, — значит, ты еще более жалок, чем я думал.
   — Ошибаешься, братишка. Здесь все знают, кто из нас жалок. Кто не смог удержать возле себя собственную жену?
   Алекс в ужасе оцепенела. Она знала, что Брайан способен на все.
   Джон молча смотрел на брата.
   — Что, нечего сказать? — подзадоривал Брайан. — Неудивительно, что Либби тогда уехала…
   Джон схватил его за ворот:
   — Ты ничего об этом не знаешь.
   — Знаю! Я знаю, что ей надоело жить с неудачником, братишка. Знаю, что она устала от этого захолустного городка и хотела от жизни большего. Знаю, чего именно она хотела и как ей это можно было дать.
   Из горла Джона вырвался какой-то звериный рык.
   — Что, правда глаза колет, братишка? — не унимался Брайан. — Признайся: в тот день Либби не просто уезжала в Нью-Йорк. Она уходила от тебя навсегда. Ей осточертела эта приморская дыра и опостылел непутевый муж, у которого одна забота — махать веслами. — Джон еще крепче вцепился в воротник Брайана, но это его не остановило. — Ну давай, Джонни! Покажи, на что способен настоящий герой!
   — Не трогай его. — Эдди коснулся руки Джона. — Он не стоит того.
   Алекс больше не могла терпеть этого нагромождения лжи и недомолвок и решила положить конец перепалке, пока дело не зашло слишком далеко. Она шагнула вперед, но замерла в испуге, заметив, что Брайан переключил свое внимание на нее.
   — Осталось два дня, Александра, — проговорил он с гадкой усмешкой. — Не забудь!
   Она расправила плечи, не обращая внимания на острую боль внизу живота. Джон и все остальные выжидательно смотрели на нее.
   — Мне не нужны эти два дня, — заявила она с невозмутимым видом. — Я не продам свой дом твоей компании «Игл менеджмент».
   Толпа взорвалась. Брайана забросали вопросами, точно гранатами. Алекс прекрасно понимала: ей придется заплатить за свои слова. Но она знала и то, что приняла самое правильное решение в своей жизни.
   Джон подошел к ней.
   — Когда тебе стало известно, что он возглавляет компанию «Игл»? — спросил он, убирая волосы со лба Алекс.
   — Несколько недель назад, — ответила она.
   — Почему же ты мне ничего не сказала?
   — Я хотела, но…
   — Он тебя шантажировал, да?
   В его прекрасных темно-голубых глазах промелькнул страх.
   — Да, — прошептала она, — я собиралась сказать тебе об этом сегодня вечером, после собрания, но мы увидели Бейли и… — Она замолчала и сделала глубокий вдох. — Ты должен узнать одну вещь, Джон. Я так боялась говорить тебе об этом…
   — Алекс? — Он схватил ее за плечи. — В чем дело?
   — Я… не знаю, — она качнулась к нему, — кружится голова… и опять эта боль…
   Он прижал ее к себе, и она услышала над самым ухом его прерывистое дыхание. Внезапно сильные руки оторвали ее от причала и прижали к широкой теплой груди.
   — Нам нужна помощь, Корелли! — закричал Джон. Дэн обернулся. — Надо ехать в больницу. Срочно!
   — В больницу? — Алекс попыталась отстраниться и взглянуть в его лицо. — Мне не надо в больницу. Я подвернула ногу, только и всего. Со мной все в порядке. Я…
   — С тобой не все в порядке, Алекс, — сказал Джон. — У тебя кровотечение.

Глава 24

   Полицейская машина мчалась к больнице соседнего городка.
   — Быстрее! — торопил Джон Дэна Корелли. — Боюсь, что она истечет кровью.
   — Я еду на предельной скорости, — отозвался Дэн. Лицо его блестело от пота. — В таком тумане не так просто вести машину. Черт возьми!..
   — Ты звонил доктору Шалман?
   — Она будет ждать нас у входа в отделение неотложной помощи.
   — Только давай поскорее! — снова взмолился Джон, в отчаянии от собственного бессилия.
   — Я делаю все, что могу, Джонни.
   Алекс крепко сжала руку Джона.
   — Оставь его, Джон, — сказала она. Ее прекрасное лицо побледнело. — Нам сейчас только не хватало попасть в аварию. Она, конечно, права, но эта кровь…
   — Все будет хорошо, — повторял он снова и снова. — С тобой не случилось ничего страшного.
   Они оба знали, что это не так, но ложь порой бывает нужнее правды.
   — Послушай меня… — проговорила Алекс, когда машина завернула за угол. — Я должна тебе что-то сказать, прямо сейчас.
   — Придется подождать, — сказал Джон. — Мы уже на территории больницы.
   — Нет! — воскликнула она. — Сейчас, Джон. Я должна немедленно с тобой поговорить.
   Взвизгнули тормоза, и машина остановилась.
   — Приехали, — сообщил Дэн. — Я пойду за носилками.
   Алекс дождалась, когда за ним закроется дверца машины.
   — Помнишь, я рассказывала тебе про своего мужа?
   Джон кивнул и насторожился: первая фраза не предвещала ничего хорошего.
   — Но это еще не все, Джон, — торопливо продолжала Алекс. — Пока мы с ним жили вместе, я никак не могла забеременеть. Целых десять лет у меня ничего не получалось.
   — А теперь получилось, — вставил Джон, держась за ее руку, как за спасательный круг. — Ты беременна, Алекс. Ты носишь ребенка.
   Ее янтарные глаза наполнились слезами.
   — С Гриффином этого не было никогда.
   И она рассказала ему про бесконечные визиты к известным специалистам, про безрадостный секс и про мужа, который искал утешения в объятиях многочисленных любовниц, пока его жена спала одна в огромной супружеской кровати.
   — Все уже позади, — сказал Джон, когда распахнулась дверь отделения неотложной помощи. — Это только воспоминания, Алекс, частица прошлого.
   — Нет, не частица прошлого, Джон. Мы не разведены… — Голос ее сорвался, и она опустила глаза. — У него была любовница, Клэр Брубейкер. Мы переехали в Лондон, чтобы начать там новую жизнь. Муж поклялся мне, что больше не будет встречаться с Клэр. Мы собирались сохранить семью, даже если я никогда не смогу забеременеть. — Алекс горько усмехнулась. — Раньше я часто ходила по магазинам. Это было для меня своего рода развлечение — вернее, лекарство от скуки. Как-то я зашла в «Харродз» купить себе новые брюки. И у соседнего прилавка увидела Клэр. Она оказалась вовсе не в Нью-Йорке, а в Лондоне… и была беременна от Гриффина Уиттикера. — Алекс помолчала. — Муж не стал этого отрицать, напротив, он как будто даже обрадовался возможности похвастаться. Я никогда не забуду его самодовольного взгляда… — Она печально покачала головой. — Этот ребенок очень много для него значил, Джон.
   — Вот и носилки, Алекс. Тебе надо в отделение.
   — Я должна закончить, — возразила она, — должна все рассказать, чтобы уже больше никогда не вспоминать об этом.
   — Ты от него ушла, — подсказал он. — Я все уже понял, Алекс. Ты узнала про ребенка и ушла.
   — Я осталась.
   Джону стало трудно дышать.
   — Осталась?
   — Он сказал, что этот ребенок ничего не изменит в наших отношениях.
   — И ты поверила?
   — А что мне оставалось делать? Мне некуда было идти. Я зависела от него целиком и полностью.
   — Но ты все-таки приехала сюда. Значит, передумала. Почему?
   Санитар открыл дверцу машины и просунул голову в салон.
   — Вы готовы?
   — Подождите, — отмахнулась Алекс, в голосе ее прорезались истерические нотки. — Одну минуту!
   — Ждать нельзя, — возразил Джон, подавая знак санитару. — Ребенок не может ждать.
   На самом же деле он просто не хотел дослушивать ее рассказ.
 
   — Плацента не отошла, — сообщила доктор Шалман.
   — Это хорошо? — спросил Джон.
   — Очень хорошо. Я хочу сделать сонограмму, а потом обсудим, что делать дальше.
   — Ты молодец, малышка, — приободрил Джон Александру, когда доктор Шалман ушла проверять аппаратуру. — Кажется, тебе в конце концов сделают сонограмму, и мы будем точно знать дату родов.
   — Клэр Брубейкер не доносила ребенка Гриффина.
   Джон заинтересовался:
   — Что?
   — В октябре у нее был выкидыш. Гриффин пришел домой пьяный… — Она замолчала и судорожно вздохнула, заметив, как под левым глазом у Джона задергался нерв. — Он меня изнасиловал, Джон. Он был пьян и очень расстроен… Я пыталась сопротивляться, но он оказался сильней.
   В голове у Джонагудело. Он с трудом воспринимал слова Алекс, но те образы, которые порождал ее рассказ, прочно впечатывались в его сознание. «Я способен на убийство, — думал он, слушая Александру, — Да, я действительно могу убить человека».
   — В ту ночь я ушла из дома, — продолжала Алекс. — Взяла свои драгоценности, кое-что из одежды и ушла без оглядки. — Она оставила свое обручальное кольцо на журнальном столике как знак полного разрыва. — О разводе я не думала. Если бы мы стали разводиться, мне пришлось бы снова с ним видеться и говорить, а я этого не хотела. Я хотела лишь одного — свободы, а чтобы ее получить, не нужны никакие бумаги.
   Разве могла она ожидать, что влюбится? А уж беременность казалась ей тогда и вовсе невероятной.
   — И этим тебя шантажировал Брайан?
   Она кивнула. Джон не мог смотреть ей в глаза — столько в них было страдания.
   — Брайан пригрозил, что, если я не продам свой дом компании «Игл менеджмент», он позвонит Гриффину и скажет ему, где я.
   — Ты могла бы продать ему свой дом — и обезопасить себя таким образом.
   — Я думала об этом, — призналась Алекс, — но потом увидела тебя на собрании, Джон. И поняла, как много значит для тебя этот городок и как много ты значишь для него. И тогда я решила не продавать свой дом. Я просто не могла так поступить.
   «Я люблю тебя, Джон. Но у меня не хватает мужества об этом сказать».
   — Но ведь Гриффин может вернуться в твою жизнь.
   — Я люблю этот город. Ему нужно дать второй шанс.
   — А твой муж? Ему тоже нужно дать второй шанс?
   — Нет, — сказала она тоном, не терпящим возражений, — он этого не заслуживает.
   — Мы все уладим, — пообещал Джон и взял ее за руки. — Что бы ни случилось, мы все уладим.
   — Джон, — в глазах Алекс блестели слезы, — а если это не твой ребенок?
 
   Вот оно — самое страшное! Скелет в шкафу. Привидение под кроватью. Если Александре предстоит прожить на свете еще полвека, все эти годы она будет молить Бога, чтобы больше никогда и ни у кого не видеть на лице такого горестного выражения. Боль сквозила в каждой его черточке, боль сочилась из глаз, кривила губы…
   Секунды растягивались в минуты, а минуты грозили перерасти в часы. Кто-то должен был нарушить это жуткое тягостное молчание.
   — Мне очень жаль, — прошептала Алекс. — но я не могла не сказать тебе это.
   Он кивнул — как-то вяло, по-стариковски.
   — Так вот почему ты все время откладывала сонограмму?
   — Да. Но это мои трудности, Джон, — сказала она, глядя ему в глаза. — Если ты сейчас уйдешь и больше никогда не вернешься, я не стану тебя осуждать.
   Он уронил голову и закрыл лицо ладонями. Ей хотелось дотронуться до него — погладить по волосам, провести кончиком пальца по уху… Но она сомневалась, что еще имеет на это право. Вновь воцарилась гнетущая тишина. Не в ней ли скрыт ответ, которого она больше всего боится?
   — Джон, если ты…
   — Я люблю тебя, Алекс.
   Алекс замерла. Она, наверное, ослышалась. Приняла желаемое за действительное.
   — Ты что-то сказал?
   Он поднял голову и заглянул ей в глаза.
   — Я сказал, что люблю тебя, Алекс.
   Она раскрыла рот, но он поднял руку, заставив ее молчать.
   — Я не буду обманывать тебя и говорить, что мне все равно, чьего ребенка ты носишь, но это ничего не меняет. Я люблю тебя — люблю с того утра, как впервые увидел на пороге кафе в том длинном черном плаще… — Голос его сорвался, он откашлялся. — Я больше не хотел влюбляться и даже не думал, что такое возможно. Но появилась ты, и я… — Он махнул рукой. — И вот мы вместе.
   Слезы катились по щекам Александры.
   — И вот мы вместе, — эхом отозвалась она. — Я не хочу терять этого ребенка, Джон. Как бы там ни было, я должна его родить.
   — Да, — кивнул он, — я тебя понимаю.
   — Это ты сейчас так говоришь, а если доктор Шалман сообщит нам, что я забеременела в октябре? Ты уверен, что и тогда будешь чувствовать то же самое?