– Кори, как ты думаешь, если я пристрелю этого типа, Бурлаков меня простит или нет? – спросил он у герцогини.
Та спешно пыталась застегнуть черное платье. Не получалось: две пуговицы были выдраны с мясом.
– Не пачкай рук, – проговорила она, наскоро завязывая волосы в узел.
Хьюго прислонился к стене и теперь смотрел на Виктора с ненавистью, растирая левой рукой шею.
– Э-эх... Я же просил вас, Виктор Павлович: не вмешивайтесь. Вас не касается то, что здесь происходит. Осенью вернетесь в свой чистенький отвратный мир, будете трахать свою женушку, родите парочку дебилов, потом стерилизуетесь. Не ваше это, то, что настоящее.
– Давайте я все-таки его убью! – Виктор рассмеялся.
Он не чувствовал гнева. Лишь какую-то хмельную радость.
– Оставьте его в покое. Если бы Поль был здесь, Хьюго и пальцем не посмел бы меня тронуть. Пойдемте, – сказала Кори.
– Оружие заберешь утром у Бурлакова, – добавил Виктор.
– Только это вы и умеете: сделать подлость ближнему, ударить в спину, – фыркнул Хьюго.
Он намеренно дразнил Виктора, уверенный, что стрелять тот не станет, а с кулаками кинуться может. И уж тогда Хьюго отделает его под орех: начальник охраны, несомненно, сильнее Ланьера. И дерется наверняка лучше.
Виктор сделал вид, что собрался уходить, потом развернулся и выстрелил. Хьюго взвизгнул и схватился руками за голень.
– По-моему, тебе стоит поваляться пару дней в постели, – сказал Виктор. – Возможно, маленький урок должен пойти на пользу.
Они ушли. Слышали, как Хьюго матерится и зовет на помощь.
Герцогиня провела Ланьера в свои покои. Виктор подозревал, что она будет искать с ним встречи, хотя и не так демонстративно.
– Бурлаков не одобрит подобных действий, – заметила Кори, запирая дверь на засов.
– Таких типов надо иногда бить по рукам.
«Лучше бы я его застрелил», – подумал Виктор.
Покои герцогини были куда просторнее комнаты Виктора. Пожалуй, это были лучшие комнаты в замке. Гобелены на стенах, широкая кровать. Камин. В его огромном зеве догорали поленья.
«Почему камины, а не печи? – подумал Ланьер. – Печи куда экономнее и больше дают тепла. Неужели это – всего лишь дань романтическим увлечениям? Или все проще: один из первых строителей крепости умел складывать только камины. Создал традицию. Оставил учеников».
– Хьюго возникает всюду, как призрак мортала. Куда бы я ни шла – он непременно окажется рядом.
– Хьюго может перемещаться мгновенно?
– Что?.. Нет. Как Григорий Иванович – нет. Что ты! Так умеет только Бурлаков. И Поль. Хотя у Поля хуже получается. Ты, может быть, тоже научишься. Если проведешь здесь несколько лет.
– Я пробовал. И, кажется, сумел, когда пришел в ярость.
Кори улыбнулась:
– Ты способный. Но если ярости нет, сойдет и боль. Очень сильная боль. Испытай при случае. Присаживайся, я налью тебе виски. – Герцогиня указала Виктору на обитое кожей кресло с высокой спинкой.
Она явно хотела сблизить дистанцию.
– Поль не должен был вас оставлять в этом опасном мире без защиты, – заметил Виктор, беря из ее рук стакан. Он намерено выделил голосом «вас», но герцогиня сделала вид, что не заметила его холодности.
– Почему без защиты? Поль считал, что генерал может меня защитить. К тому же, пока Поль был здесь, Хьюго не позволял себе ничего подобного. Напротив, был до приторности вежлив. Ручонки держал за спиной. Не думаю, что я ему нравлюсь, во всяком случае, не больше, чем другие женщины. Ему просто хотелось одержать победу над Полем. Хотя бы так.
– Расскажите Бурлакову о «подвигах» охранника.
– Бесполезно. Все, что касается Хьюго, – для Бурлакова табу. Хьюго сумел подобрать «ключик» к генералу. Обвинения в адрес начальника охраны отметаются небрежным жестом. – В голосе Кори слышалась плохо скрытая ярость. Похоже, ей уже доводилось искать правды у Бурлакова, но это ни к чему не привело. – Хьюго догадывается о слабости генерала и пользуется своим положением беззастенчиво. У него даже теория есть: что он любого может заставить плясать под свою дудку. И, кажется, ему многих удалось подчинять. – Она осушила свой стакан и поставила на столик у кровати. – Но, право же, что это мы все о Хьюго и о Хьюго. Поговорим лучше о тебе. Ведь ты – сын Поля! – герцогиня внимательно оглядела Виктора, как будто боялась упустить какую-то мелочь. – Вы в самом деле очень похожи. Может быть, ты – клон? Ты не проверял ДНК?
– Знаете, не было охоты.
– Расстегни рубашку, – попросила она. Впрочем, если судить по тону, то больше подходило «потребовала».
– Зачем?
– Не то, о чем ты подумал! И говори мне «ты» – мы ведь родственники. Не бойся, насиловать я тебя не стану.
Она сама довольно бесцеремонно рванула рубашку у него на груди. Оторвалась пуговица.
– У Поля слева под ключицей родимое пятно. У тебя такого нет.
– Для тебя это имеет какое-то значение? – пожал плечами Виктор, поправляя рубашку.
– Не знаю. Я еще не решила. Ты женат?
– Нас предупредили, что обручальные кольца лучше не брать – это привлекает маров.
– Я серьезно.
– Считай, что женат. Во всяком случае, сам я себя считаю женатым. Почти. У меня невеста на той стороне.
– Невеста. Это почти, – передразнила она, – ничего не значит. Отговорка.
Она выглядела лет на тридцать пять. Но если Рафу – двадцать три, то герцогине должно быть под пятьдесят. Что ей нужно? Секса? Секс с мачехой. Почти как в греческой трагедии. А потом отец, которого Виктор ни разу в жизни не видел, прирежет сына, вернувшись с той стороны весной.
– Завтра я уеду в замок. До весны, – заявила Кори. – Я заметила, ты не ладишь с Хьюго. Поедем со мной. Мне нужен преданный человек. Надежный. Как ты.
– Почему бы тебе не остаться в крепости? Боишься Хьюго? Не ладишь с Бурлаковым?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Догадайся сам. И потом я не могу остаться. Кто-то должен охранять замок. Просто потому, что он стоит на перевале. Это ключ к Лысым горам. Не хочу, чтобы замок захватили мары и все разграбили. Или эти психи из Валгаллы – они тоже хотели бы овладеть перевалом. Обычно в замке оставался до весны Поль. Но раз его нет, буду зимовать я. Стража предана, стены неприступны.
– Тогда зачем вы привезли Рафа сюда?
– Рафу нечего делать в замке, – отрезала Кори. – Так ты поедешь со мной?
– Нет.
Она засмеялась. Смех у нее был лающий, некрасивый.
– Не бойся, раз ты считаешь себя женатым, я не буду тебя обольщать. У меня правило: не заводить романы с женатыми мужчинами. – Она вздохнула.
– Почему ты живешь здесь, в этом мире? Он не создан для женщин, он жесток.
– Любой мир не для женщин, – парировала Кори. – Здесь хотя бы нет старости. Ненавижу старость, – она выговорила это с такой яростью, что Виктор посмотрел на нее с удивлением. – Знаешь, сколько мне лет? – спросила она с вызовом. – Мне – пятьдесят один. А я выгляжу моложе тебя. Проживу еще лет двадцать – и этого мне хватит вполне. Умру молодой.
– Можешь умереть и завтра. Здесь ничто не гарантировано.
– На той стороне тоже мало что гарантировано. Кроме старости. – Герцогиня помолчала. – А хоть бы и завтра. Думаешь, меня это пугает? Я прожила достаточно, ярко прожила. Вряд ли то, что ждет меня впереди, будет лучше, чем было. Я не боюсь смерти. То есть тело, конечно, боится, это неизбежно. Но я думаю о смерти почти спокойно. Во всяком случае, знаю одно: на ту сторону не пойду. Ни за что.
– Поль предлагал идти вместе?
Герцогиня вновь наполнила бокалы:
– Ты слишком догадлив. С тобой неинтересно. Поль, он как ребенок, он считал себя стражем этого мира. Он думал о сбережении здешних лесов больше, чем обо мне или о Рафе. – Кори фыркнула. И Виктор не понял, что означал ее смешок – насмешку или восхищение. – Раз ты не пойдешь со мной в замок, значит, иди спать. И постарайтесь не ссориться с Хьюго. Он способен на все.
– Что значит – все?
– То и значит. Все!
– Ладно, я попробую не общаться с Хьюго. Хотя это трудно. А ты ответь мне на один вопрос: объясни, зачем я нужен Бурлакову?
– Спроси у него сам.
– То, что он говорит, выглядит отговоркой. Ему нужен помощник, чтобы стеречь крепость. Но, поверь, из меня никудышный страж.
– Я могу тебе ответить. Но это будет мой ответ, а не Бурлакова.
– Говори.
– Ты нужен, чтобы вести переговоры с Валгаллой.
– Переговоры? О чем?
– О том, за какую цену мы готовы продать мир на той стороне.
– Продать тот мир? Мир покоя? Мир вечного мира? Нашу общую Родину? А что останется?
– Все равно та сторона обречена – в борьбе с Валгаллой ей не выстоять. Взамен Бурлаков хочет спасти хотя бы крепость.
– Но почему я?
– Твое сходство с Полем. Сам Поль не мог отправиться в Валгаллу, а ты – сможешь.
– Я ничего не понимаю, – признался Виктор.
– Скоро поймешь. И приготовься к долгому путешествию. К опасному путешествию.
Кори улыбнулась. И Ланьеру очень не понравилась ее улыбка. Он был уверен, что герцогиня лгала. Но – возможно – не во всем. В том, что мир вечного мира должен погибнуть, она была уверена.
Виктор вспомнил Алену, их беседу на веранде теплым апрельским днем. Пятна солнца на дорожке.
Неужели нельзя вернуться назад?
«Я не верю! Не верю! – сам себя одернул Ланьер. – Поль ушел зачем-то на ту сторону. Не просто же так, не для того, чтобы крикнуть: спасайтесь! Должен быть выход. Просто обязан. И я сумею его найти».
Та спешно пыталась застегнуть черное платье. Не получалось: две пуговицы были выдраны с мясом.
– Не пачкай рук, – проговорила она, наскоро завязывая волосы в узел.
Хьюго прислонился к стене и теперь смотрел на Виктора с ненавистью, растирая левой рукой шею.
– Э-эх... Я же просил вас, Виктор Павлович: не вмешивайтесь. Вас не касается то, что здесь происходит. Осенью вернетесь в свой чистенький отвратный мир, будете трахать свою женушку, родите парочку дебилов, потом стерилизуетесь. Не ваше это, то, что настоящее.
– Давайте я все-таки его убью! – Виктор рассмеялся.
Он не чувствовал гнева. Лишь какую-то хмельную радость.
– Оставьте его в покое. Если бы Поль был здесь, Хьюго и пальцем не посмел бы меня тронуть. Пойдемте, – сказала Кори.
– Оружие заберешь утром у Бурлакова, – добавил Виктор.
– Только это вы и умеете: сделать подлость ближнему, ударить в спину, – фыркнул Хьюго.
Он намеренно дразнил Виктора, уверенный, что стрелять тот не станет, а с кулаками кинуться может. И уж тогда Хьюго отделает его под орех: начальник охраны, несомненно, сильнее Ланьера. И дерется наверняка лучше.
Виктор сделал вид, что собрался уходить, потом развернулся и выстрелил. Хьюго взвизгнул и схватился руками за голень.
– По-моему, тебе стоит поваляться пару дней в постели, – сказал Виктор. – Возможно, маленький урок должен пойти на пользу.
Они ушли. Слышали, как Хьюго матерится и зовет на помощь.
5
Герцогиня провела Ланьера в свои покои. Виктор подозревал, что она будет искать с ним встречи, хотя и не так демонстративно.
– Бурлаков не одобрит подобных действий, – заметила Кори, запирая дверь на засов.
– Таких типов надо иногда бить по рукам.
«Лучше бы я его застрелил», – подумал Виктор.
Покои герцогини были куда просторнее комнаты Виктора. Пожалуй, это были лучшие комнаты в замке. Гобелены на стенах, широкая кровать. Камин. В его огромном зеве догорали поленья.
«Почему камины, а не печи? – подумал Ланьер. – Печи куда экономнее и больше дают тепла. Неужели это – всего лишь дань романтическим увлечениям? Или все проще: один из первых строителей крепости умел складывать только камины. Создал традицию. Оставил учеников».
– Хьюго возникает всюду, как призрак мортала. Куда бы я ни шла – он непременно окажется рядом.
– Хьюго может перемещаться мгновенно?
– Что?.. Нет. Как Григорий Иванович – нет. Что ты! Так умеет только Бурлаков. И Поль. Хотя у Поля хуже получается. Ты, может быть, тоже научишься. Если проведешь здесь несколько лет.
– Я пробовал. И, кажется, сумел, когда пришел в ярость.
Кори улыбнулась:
– Ты способный. Но если ярости нет, сойдет и боль. Очень сильная боль. Испытай при случае. Присаживайся, я налью тебе виски. – Герцогиня указала Виктору на обитое кожей кресло с высокой спинкой.
Она явно хотела сблизить дистанцию.
– Поль не должен был вас оставлять в этом опасном мире без защиты, – заметил Виктор, беря из ее рук стакан. Он намерено выделил голосом «вас», но герцогиня сделала вид, что не заметила его холодности.
– Почему без защиты? Поль считал, что генерал может меня защитить. К тому же, пока Поль был здесь, Хьюго не позволял себе ничего подобного. Напротив, был до приторности вежлив. Ручонки держал за спиной. Не думаю, что я ему нравлюсь, во всяком случае, не больше, чем другие женщины. Ему просто хотелось одержать победу над Полем. Хотя бы так.
– Расскажите Бурлакову о «подвигах» охранника.
– Бесполезно. Все, что касается Хьюго, – для Бурлакова табу. Хьюго сумел подобрать «ключик» к генералу. Обвинения в адрес начальника охраны отметаются небрежным жестом. – В голосе Кори слышалась плохо скрытая ярость. Похоже, ей уже доводилось искать правды у Бурлакова, но это ни к чему не привело. – Хьюго догадывается о слабости генерала и пользуется своим положением беззастенчиво. У него даже теория есть: что он любого может заставить плясать под свою дудку. И, кажется, ему многих удалось подчинять. – Она осушила свой стакан и поставила на столик у кровати. – Но, право же, что это мы все о Хьюго и о Хьюго. Поговорим лучше о тебе. Ведь ты – сын Поля! – герцогиня внимательно оглядела Виктора, как будто боялась упустить какую-то мелочь. – Вы в самом деле очень похожи. Может быть, ты – клон? Ты не проверял ДНК?
– Знаете, не было охоты.
– Расстегни рубашку, – попросила она. Впрочем, если судить по тону, то больше подходило «потребовала».
– Зачем?
– Не то, о чем ты подумал! И говори мне «ты» – мы ведь родственники. Не бойся, насиловать я тебя не стану.
Она сама довольно бесцеремонно рванула рубашку у него на груди. Оторвалась пуговица.
– У Поля слева под ключицей родимое пятно. У тебя такого нет.
– Для тебя это имеет какое-то значение? – пожал плечами Виктор, поправляя рубашку.
– Не знаю. Я еще не решила. Ты женат?
– Нас предупредили, что обручальные кольца лучше не брать – это привлекает маров.
– Я серьезно.
– Считай, что женат. Во всяком случае, сам я себя считаю женатым. Почти. У меня невеста на той стороне.
– Невеста. Это почти, – передразнила она, – ничего не значит. Отговорка.
Она выглядела лет на тридцать пять. Но если Рафу – двадцать три, то герцогине должно быть под пятьдесят. Что ей нужно? Секса? Секс с мачехой. Почти как в греческой трагедии. А потом отец, которого Виктор ни разу в жизни не видел, прирежет сына, вернувшись с той стороны весной.
– Завтра я уеду в замок. До весны, – заявила Кори. – Я заметила, ты не ладишь с Хьюго. Поедем со мной. Мне нужен преданный человек. Надежный. Как ты.
– Почему бы тебе не остаться в крепости? Боишься Хьюго? Не ладишь с Бурлаковым?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Догадайся сам. И потом я не могу остаться. Кто-то должен охранять замок. Просто потому, что он стоит на перевале. Это ключ к Лысым горам. Не хочу, чтобы замок захватили мары и все разграбили. Или эти психи из Валгаллы – они тоже хотели бы овладеть перевалом. Обычно в замке оставался до весны Поль. Но раз его нет, буду зимовать я. Стража предана, стены неприступны.
– Тогда зачем вы привезли Рафа сюда?
– Рафу нечего делать в замке, – отрезала Кори. – Так ты поедешь со мной?
– Нет.
Она засмеялась. Смех у нее был лающий, некрасивый.
– Не бойся, раз ты считаешь себя женатым, я не буду тебя обольщать. У меня правило: не заводить романы с женатыми мужчинами. – Она вздохнула.
– Почему ты живешь здесь, в этом мире? Он не создан для женщин, он жесток.
– Любой мир не для женщин, – парировала Кори. – Здесь хотя бы нет старости. Ненавижу старость, – она выговорила это с такой яростью, что Виктор посмотрел на нее с удивлением. – Знаешь, сколько мне лет? – спросила она с вызовом. – Мне – пятьдесят один. А я выгляжу моложе тебя. Проживу еще лет двадцать – и этого мне хватит вполне. Умру молодой.
– Можешь умереть и завтра. Здесь ничто не гарантировано.
– На той стороне тоже мало что гарантировано. Кроме старости. – Герцогиня помолчала. – А хоть бы и завтра. Думаешь, меня это пугает? Я прожила достаточно, ярко прожила. Вряд ли то, что ждет меня впереди, будет лучше, чем было. Я не боюсь смерти. То есть тело, конечно, боится, это неизбежно. Но я думаю о смерти почти спокойно. Во всяком случае, знаю одно: на ту сторону не пойду. Ни за что.
– Поль предлагал идти вместе?
Герцогиня вновь наполнила бокалы:
– Ты слишком догадлив. С тобой неинтересно. Поль, он как ребенок, он считал себя стражем этого мира. Он думал о сбережении здешних лесов больше, чем обо мне или о Рафе. – Кори фыркнула. И Виктор не понял, что означал ее смешок – насмешку или восхищение. – Раз ты не пойдешь со мной в замок, значит, иди спать. И постарайтесь не ссориться с Хьюго. Он способен на все.
– Что значит – все?
– То и значит. Все!
– Ладно, я попробую не общаться с Хьюго. Хотя это трудно. А ты ответь мне на один вопрос: объясни, зачем я нужен Бурлакову?
– Спроси у него сам.
– То, что он говорит, выглядит отговоркой. Ему нужен помощник, чтобы стеречь крепость. Но, поверь, из меня никудышный страж.
– Я могу тебе ответить. Но это будет мой ответ, а не Бурлакова.
– Говори.
– Ты нужен, чтобы вести переговоры с Валгаллой.
– Переговоры? О чем?
– О том, за какую цену мы готовы продать мир на той стороне.
– Продать тот мир? Мир покоя? Мир вечного мира? Нашу общую Родину? А что останется?
– Все равно та сторона обречена – в борьбе с Валгаллой ей не выстоять. Взамен Бурлаков хочет спасти хотя бы крепость.
– Но почему я?
– Твое сходство с Полем. Сам Поль не мог отправиться в Валгаллу, а ты – сможешь.
– Я ничего не понимаю, – признался Виктор.
– Скоро поймешь. И приготовься к долгому путешествию. К опасному путешествию.
Кори улыбнулась. И Ланьеру очень не понравилась ее улыбка. Он был уверен, что герцогиня лгала. Но – возможно – не во всем. В том, что мир вечного мира должен погибнуть, она была уверена.
Виктор вспомнил Алену, их беседу на веранде теплым апрельским днем. Пятна солнца на дорожке.
Неужели нельзя вернуться назад?
«Я не верю! Не верю! – сам себя одернул Ланьер. – Поль ушел зачем-то на ту сторону. Не просто же так, не для того, чтобы крикнуть: спасайтесь! Должен быть выход. Просто обязан. И я сумею его найти».