Страница:
— Фу! В бога душу мать! В гробу видал я такие приключения! — Сварог устало опустился на землю, привалился к толстому стволу какого-то тропического растительного гиганта.
Как оно обычно и бывает, запоздало накрыло нервной волной. Дрожащими пальцами Сварог сунул в рот сигарету, прикурил от зажженного на кончике пальца огня — сейчас не от кого было утаивать свои магические способности.
Выпустив струю дыма, Сварог посмотрел вверх.
Странно, но он не слышал взрыва. А взрыв должен быть громкий. Или топливные баки не взорвались? Сварог представлял, в какой стороне искать вертолет.
— Пошли, Н'генга, — Сварог поднялся, растер каблуком окурок. — Может быть, кто-то выжил.
Поиски много времени не отняли. Можно сказать, что им повезло — сразу вышли к нужному месту. Однако пусть путь был и недолог, Сварог основательно пропотел в перенасыщенном влагой воздухе.
Вертолет упал на полянку, поросшую огромными, в две трети человеческого роста папоротниками. Машина лежала с почти тридцатиградусным креном на левый борт. Переломанные, чуть ли не в штопор закрученные лопасти несущего винта торчали враскоряку. Если б дело происходило где-нибудь в другом месте, машину расплющило бы о землю в лепешку. Но не здесь.
Сварог подошел к машине, сперва заглянул в кабину, с трудом отодвинув заклиненную дверцу, потом в накренившийся салон... Потом раздраженно пнул подломившееся колесо «вертушки».
Никто не выжил. Пилот и профессор были мертвы, майора Сварог в салоне не обнаружил, наверное, его тоже, как и их с Пятницей, выкинуло из «вертушки» взрывом. Только вот в отличие от Сварога майора от падений с высоты не оберегала защитная магия ларов...
А вокруг продолжал шуметь, шелестеть, свиристеть и голосить тропический лес. Перепуганные неожиданным вторжением обезьяны вернулись к прерванной непрестанной суете жизни и возобновили свой истошный несмолкаемый гвалт.
— Вот что я тебе скажу, Н'генга, — Сварог снова закурил (отметив про себя, что туземец уже вполне спокойно воспринимает извлечение из воздуха сигареты и прикуривание от пальца), — в нас определенно стреляли с земли. Характерная пробоина, знаешь ли.
Сварог не старался упрощать свою речь, потому как и не с Пятницей он говорил, а просто рассуждал сам с собой вслух. И продолжал рассуждать, вновь забравшись в салон:
— Из чего бабахнули, не скажу, да это и не важно. Равно не важно, почему сбивали «вертушку». Для кого-то американский вертолет над головой — уже причина тут же начать прицеливаться. На партизан, я тебе доложу, африканские леса всегда были богаты. И эти партизаны могут быть где-то поблизости. Но ждать их прибытия мы с тобой не станем...
Сварог отодвинул ногой обломок деревянной лавки, поднял кожаную папку, в которой, по утверждению профессора, находились документы экспедиции. Конечно, Сварог искал в салоне совсем не это. Он искал карту, оружие, фляги с водой, компас. Если удастся отыскать весь набор — прекрасно, здорово. Если удастся найти хоть что-то из этого набора — уже неплохо. Потом еще следует посмотреть вертолетную рацию. Вдруг каким-то чудом она работает. А то — даже страшно подумать — удастся разыскать спутниковую систему связи или аварийные маяки, работающие автономно и безотказно, как черный ящик. Тогда можно будет опять вызвать подмогу.
Однако документы экспедиции до того будет небезынтересно просмотреть самому. И наверное, правильно будет сохранить эти бумаги и как-нибудь исхитриться переслать их ученым людям...
Нога вдруг соскользнула, он потерял равновесие и завалился на какой-то мешок, плотно набитый угловатыми и ребристыми, проступающими сквозь ткань предметами. Об одно из этих сволочных ребер или углов Сварог неудачно приложился коленом, да к тому же угодил себе аккурат в болевую точку. Вот ведь, блин, везуха! Глухо матерясь и потирая колено, он сел на мешок, отложил папку.
В иллюминаторы, пробившись сквозь завесу из стволов и листвы, все ж таки проникали солнечные лучи, и в пятнах света на ящиках и стенах колыхались причудливые тени...
Сварог враз забыл и об ушибленном колене, и о костяном ножике, когда снаружи раздался одиночный сухой хлопок револьвера.
Сварог замер в напряженной позе. Следом за выстрелом прогромыхал голос, напряженный до хрипоты:
— Лежать, чернозадый! Мордой вниз, свинья! Вниз, я сказал!
Судя по короткому резкому выдоху: «Н-на!..» — и последовавшему за ним болезненному вскрику, к словам, произнесенным на не всякому доступном в этих краях английском, добавили пинок под ребра, понятный и без всякого перевода.
— Гуго, посмотри внутри вертушки, — прозвучал уже другой голос. Этот человек говорил спокойно, не напрягая понапрасну голосовые связки. — Эй, кто там внутри! Живее выползай из винтокрыла и вскидывай грабли кверху.
— Погоди, Деверо, чего рисковать по-глупому! Сунешься, а тебе в харю разрядят дробовик. Помнишь, как было с Сэмом Эллордайсом в эль-бахлакском порту? — Если первый говорил явно с американским выговором, то второй растягивал гласные на голландский манер (Сварог в очередной раз удивился, что не позабыл, чему когда-то учили, видать, хорошие были учителя). — Давай сперва швырнем гранату. Или тебе жаль гранаты, Деверо?
Сварог понимал, что эти хлопчики, которых он слышал, но не видел, сейчас элементарно валяют дурака и берут на понт. Старый дешевый прием. Потом они, конечно, что-нибудь обязательно швырнут в салон.., но не гранату, а, допустим, камень или кокос. Если кто-то прячется в салоне, то взведенный до нужной кондиции этот самый «кто-то» непременно ломанется, дернется, после того как что-то громко шмякнется об пол, короче — выдаст себя с головой. Чего и добиваются два веселых незнакомца.
Твою мать! Сварог не гадал, что это за люди, болтающие по-английски и палящие из револьверов. Все что угодно может быть в этой гребаной Африке: от контрабандистов и браконьеров, которых тут немало шатается по лесам, до бывших наемников, примкнувших к воинственным племенам, — допустим, в качестве инструкторов.
Ладно, прятаться глупо. Все, что от этого выиграешь, — минут пять тихого мышиного сидения.
— Hey, what the hell is goin on?! — этим возгласом предупредив о своем появлении (чтоб не стали палить раньше времени и раньше времени не узнали, что на пули им нечего уповать), Сварог направился к выходу.
И увидел снаружи вполне ожидаемую картину: Пятница лежит на земле лицом вниз, руки сведены на затылке, а на поляне перед вертолетом расположились двое гостей с оружием в руках. Эти гости были удивительно похожи друг на друга: сухие, жилистые, прокопченные солнцем до кочегарской черноты, неопределимого возраста, оба одеты в камуфляж с огромным количеством карманов, а на головах болтаются широкополые шляпы с дырочками. Разве что один повыше, другой заметно ниже, у одного в руках револьвер, у другого — карабин. По всему чувствовалось, что эти друзья не первый день работают в спайке и понимают друг друга с полулета. А еще как-то сразу делалось очевидным, что у парней накоплен немалый опыт в таких милых занятиях, как захват пленников. Вот и разместились они весьма грамотно — чтобы не перекрывать друг другу зону обстрела и чтобы в случае чего подстраховать друг друга.
— Присоединяйся к своему дружку, не стесняйся, — сказал тот, что повыше, доставая из кармана окурок сигары и бензиновую зажигалку. — Я надеюсь, Гуго, это последний из могикан?
— Ща выясним, — тот, что пониже, поднялся, подошел к Сварогу, воткнул под подбородок дуло карабина. — Эй ты, задница, быстро говори, есть здесь еще кто-то? Соврешь, и я тебе разнесу башку в клочья, уж поверь, я успею это сделать при любом раскладе.
Собственно говоря, Сварога волновал сейчас всего один-единственный вопрос — не засел ли еще кто-нибудь в кустах?
— Зачем мне врать, — пугливо затараторил Сварог, несмело приподняв голову. — Никого больше нет, только нас двое. Честное слово. Я не вру.
— В твоих же интересах не врать, угрюмый, — Гуго убрал ствол карабина от подбородка.
— Сходи проверь, Гуго, — сказал высокий, пуская табачные кольца. — А заодно глянь, что там у ребят в «вертушке». Не терпится узнать, ради чего мы потратили «Стингер» и перли сюда, как антилопы на водопой.
По поляне плавал, приятно щекоча ноздри, сладкий сигарный дым. Тот, что курил сигару, остался на своем месте, на стволе поваленного дерева, откуда держал взглядом и пленников, и вертолет, а его приятель по имени (или кличке) Гуго направился к вертолету.
Н'генга отрывал голову от земли и бросал взгляд на Сварога. Во взгляде явно угадывалось удивление. «Пятница ждет, что дух неба сейчас начнет разбрасывать плохих людей чудесами, и удивлен, что этого не происходит. Не соответствую я его ожиданиям. Эхе-хе, трудно быть богом», — подумал Сварог.
— Странная у вас компания, — Деверо сплюнул на землю длинной, густой желтой слюной. — Штатовский военный винтокрыл с базы в Сан-Викроче, черномазый дикарь, который, как я погляжу, проживает в лесах. Уж слава богу этих черномазых повидал всяких и разбираюсь в их оттенках. И, наконец, ты, парень. Говоришь с русским акцентом и морда у тебя как раз здорово подходит под акцент...
Сварог, слушая эту болтовню, думал о другом: «Почему они нас не убили? Могли бы, не вылезая из зарослей, перестрелять нас, как куропаток, и дело с концом. В качестве „языков“ мы не представляем интереса. Особенно — Н'генга. Пятница им вроде ни с какой стороны живой не нужен. И всему этому, пожалуй, есть одно-единственное объяснение. Они надеются, что в подбитом вертолете смогут обнаружить что-то для себя весьма полезное. А если это полезное по карманам не рассуешь, если оно окажется тяжелым и габаритным, то понадобятся носильщики. Не самим же им корячиться. Ну а потом, как водится, носильщиков придется наградить почетными свинцовыми орденами...» Относительно уготованной им участи иллюзий Сварог не строил — подобные типы не любят оставлять свидетелей. Руку можно дать на отсечение заодно с головой, что на послужном счету этих вооруженных бродяг покойников наберется с доброе кладбище. Тем более африканские джунгли куда как удобное место для сокрытия любых преступлений...
— Русские... — с непонятной интонацией протянул Деверо, сложив губы трубочкой и выпустив кольцо дыма. — Повидал я вашего брата... В Африке русских полно. Помню, год назад в Сомали мы взялись посредничать в освобождении из плена двух русских летчиков. Обо всем договорились, родственнички летунов стали собирать выкуп. И что ты думаешь, приятель? Узнав про это, русские парни сорвались в побег. Макаки их не догнали, но и до своих летчики вроде бы не дошли, сгинули, похоже, где-то по дороге. Как я потом узнал — оказывается, летуны не захотели, чтобы их семьи распродали до последней нитки все свое имущество и остались голыми и босыми. Вот так...
— Эй, Деверо! Погляди, какое дерьмо я тут нашел! — Из вертолета выбрался Гуго, в руке он держал за лямки спортивную сумку.
Это сумку Сварог помнил — была задвинута под вертолетную лавку аккурат под тем местом, где сидел профессор Беркли. Видимо, имущество погибшего археолога.
— И чего там? — спросил Деверо.
— Погляди-ка, Деверо! — Гуго поставил сумку на землю, запустил в нее руки и вытащил что-то завернутое в коричневую техническую бумагу. Он стянул и скомкал бумагу, отбросил в сторону коричневый комок и поднял на растопыренных пальцах то, что было в эту бумагу завернуто. — Видал, какая дерьмовина! Золотая чаша — так сперва показалось Сварогу. Но это была не чаша. Это был позолоченный череп весьма необычной формы.
— Помнишь, Бешеный Гарри рассказывал как раз про такие? — Гуго улыбался, крутя перед собой череп. — Треугольные, с близко посаженными глазницами. Возле озера Киву он наткнулся на пещеру, битком набитую точь-в-точь такими же черепами, разве только не позолоченными. Гарри отправился к палатке за рюкзаком, а когда вернулся — пещеры не нашел. Все облазил, но вход в пещеру словно камнями зарос...
— Череп уродца, барахло, — сказал Деверо, поглаживая барабан револьвера. — Выкинь его.
— Ты же сам мне плел про яйцеголовых умников, которым не жаль бабок за всякое загадочное дерьмо! Какие-нибудь умники из университетов наверняка отвалят за эту хреновину немалые денежки.
— К дьяволу, Гуго! — Деверо зло сплюнул на землю. — Ты же помнишь, что я дал зарок не связываться со всякими магическими штуками черномазых. А эта дрянь как раз из той же серии, нутром чую. Мне до конца жизни хватит той деревни в верховьях Замбези. Как вспомню этих гребаных зомби, шагающих в мою сторону ото всех хижин, как деревянные куклы, под ливнем, по колено в уличной грязи...
Деверо размашисто перекрестился револьвером.
— Ладно, уговорил, — и Гуго зашвырнул череп в заросли. — Пока больше нет ничего интересного. Пойду еще гляну в кабине и слазаю в хвост.
«Пора, — понял Сварог. — Нет никого в кустах, а то давно бы вылезли. Чего им прятаться, когда совершенно очевидно, что кроме нас с Пятницей никого больше нет».
Сварог прокачал в голове свои действия. Сосредоточился...
— Эй! Ты чего там шепчешь? — насторожился Деверо.
С-сволочь, сбил с настроя.
— Молитву, — сказал Сварог. — Могу я вознести молитву непорочной деве Марии и ее сыну Иисусу, дабы не дали пропасть нам среди безбожной языческой глуши.
— Ну давай валяй, коли такой набожный, — смягчился Деверо.
Сварог вновь сосредоточился. Едва ощутимо дохнуло холодом, а в руке у Сварога появился двуручный меч. Сварог выдернул клинок из ножен, ножны отбросил, быстро провел пальцем по лезвию — почувствовал, как защипало кожу и из надреза на пальце потекла теплая жидкость. Годится.
Надо отдать должное Деверо — среагировал он мгновенно. Не тратя времени на эмоции и удивленные восклицания, вскинул карабин и вдавил спусковой крючок.
Видимо, и вправду Деверо повидал за свою жизнь немало всего неожиданного. Но только откуда ж ему было знать про ларов.
Под хлопки выстрелов из карабина Сварог прыгнул вперед, крутанулся на пятках и очертил в воздухе стремительный стальной полукруг. Кровь хлынула из перерезанного горла лесного бродяги. Отбросив меч, Сварог выхватил карабин из рук уже убитого, но еще не упавшего Деверо. И не глядя шарахнул из него в ту сторону, где должен был появиться, услыхав выстрелы, второй бродяга — в развороченном взрывом проеме вертолета. В ответ тут же бахнул револьвер.
Сварог упал, перекатился. Вновь бабахнул револьвер, и прямо перед носом Сварога взметнулся фонтанчик земли.
— Н'генга, отползай в лес! — прокричал Сварог. Он вскочил, мощно толкнулся ногами, прыгнул, в прыжке навел карабин на прижавшуюся к земле фигуру в камуфляже и надавил на спуск. Приземляясь, успел увидеть, что его пуля, вышибив искру, отрикошетила от вертолетного корпуса и перебила тонкий ствол похожего на осину деревца.
Сварог еще раз перекатился, оказался несколько ближе к вертолету. С этой позиции противник по имени Гуго оказался открыт для прицельного выстрела... Однако и Гуго кое-что понимал в перестрелках и отнюдь не собирался превращаться в отличную мишень. Он жахнул из револьвера и снова нырнул в вертолет.
Ну все, хватит играть в войнушку! Повеселились и будя. Этот вестерн Сварог затеял единственно ради того, чтобы подобраться поближе к Гуго, не выдав раньше времени своей неуязвимости по отношению к пулям. А сам Сварог стрелял, что называется, прицельно мимо. Ибо поговорить ему сперва хотелось с интересным, бывалым человеком.
Он вскочил и бросился к вертолету. Несколько раз, увидев вспышку и услышав выстрел, падал-перекатывался. Не надо, чтобы Гуго почуял неладное, сообразил что к чему и вытащил нож. Конечно, и ножи из рук подонков Сварог выкручивать могет, да только к чему лишние заботы. К тому же история знает случаи, когда великие мастера единоборств в самый неподходящий момент поскальзывались на банановой кожуре и проигрывали поединки намного более слабым противникам.
Сварог запрыгнул в вертолет и оказался прямо перед лесным бродягой... Гуго вскинул револьвер на уровень Сварогова лица, ухмыльнулся и жахнул в упор...
Каково же было удивление бродяги, когда в момент выстрела ствол мотыльнуло в сторону, словно по нему ударила невидимая рука, и пуля ушла в пространство. С этим удивлением бродяга по имени Гуго так и не сумел совладать; Сварог почти без всякого сопротивления выдрал у него из пальцев револьвер и вышвырнул из вертолета в заросли гигантского размера папоротников.
— Вываливай наружу, там поговорим, — Сварог подтолкнул Гуго к проему. Вылез следом. — Садись давай, примащивай задницу вот на эту кочку. Вот так... А теперь выкладывай, кто вы такие и зачем сбили вертолет?
Гуго — все ж таки тертый калач! — довольно быстро оправился от потрясения.
— Ловкач ты, парень! — хмыкнул он. — А с чего ты взял, что это мы сбили? Мы всего лишь случайно оказались рядом и поспешили к месту падения. А кто сбил, мы без понятия.
Он безбожно и нагло врал, о чем сигнализировал встроенный в Сварога детектор лжи. Впрочем, и без детектора Сварог вряд ли бы поверил этому типу.
— Не волнуйся, приятель, я всего лишь достаю сигареты, — Гуго поднес руку к нагрудному карману куртки, расстегнул его и вытащил мятую красно-синюю пачку с вложенной внутрь зажигалкой.
— Хорошо предупредил, а то бы я жутко разволновался, — Сварог извлек из воздуха сигарету, зажег на пальце огонь, сам прикурил и поднес прикурить бродяге по имени Гуго.
Гуго — надо отдать ему должное — смог удержать на лице безразличное выражение. Но Сварог решил не останавливаться на полпути. Заклинанием сотворил дымящуюся чашку кофе, с не показным, а доподлинным удовольствием отхлебнул из нее. «Ага, — отметил Сварог, — а глазенки-то вширь поехали. И ручонка задрожала, и шуток больше не шутишь».
— Слушай меня внимательно, приятель, — сказал Сварог. — Я тебе все объясню один раз — первый и он же последний. И больше времени на уговоры тратить не стану. Ты мне врешь, и я это знаю, умею отличать правду от не правды. Я, знаешь ли, довольно долгое время провел в одном затерянном в лесах племени, где кое-чему меня обучили. Ты тут со своим покойным дружком вспоминал шагающих под дождем мертвецов. Это все простое вуду, а я владею колдовством, перед которым вуду, как мальчик перед громилой. Так что не советую меня злить — даже смертью можешь не отделаться.
Сварог сделал еще один глоток кофе и выбросил чашку.
— Повторяю свой вопрос в последний раз: кто вы такие и зачем сбили вертолет?
— Кто мы такие, спрашиваешь? — Гуго глубоко затянулся, судя по дыму, весьма ядреной крепости сигаретой. — Подробно расписывать долго и неохота, моя биография, тебе, надеюсь, ни к чему. Да я и сам половину из нее позабыл. Скажу просто, мы — дикие перелетные гуси, которым пока нравится шататься по долбаной Африке. Сейчас во время заварушки в этой обезьяньей республике мы с Деверо и с другими ребятами поддержали Сандрарарату и племена когни — они лучше платят. Американцы же поддерживают больше года назад свергнутого Картье, который сейчас болтается по эмиграциям, хотят вернуть его во дворец Джингура. Вот и вся история, понимаешь? Когни платят за каждый сбитый штатовский вертолет и каждого убитого америкоса. Мы просто хорошо оплачиваемые охотники, вот и все. А вам не повезло пролетать у нас над головой...
— Что ж тут непонятного, — вздохнул Сварог. — Вашего брата везде и всегда хватало.
Что такое Джингур, Сварог припоминал, хотя и не бывал там никогда. Крошечная республика неподалеку от Конго...
Что ж, подобный сорт людей, чаще прочего именуемый сбродом, существовал всегда. В иные времена они пополняли экипажи пиратских шхун, отправлялись колонистами в новые земли или просто болтались бродягами по белу свету. Как правило, ребятки, подобные Гуго и Деверо, лелеют мечту скопить деньжат на безбедную старость, но мало кто из них до этой старости доживает. Слишком бурный образ жизни ведут. И если их не загонит в могилу укус какой-нибудь ядовитой твари, если не загнутся от подхваченной в притонах экзотической болезни, то прихлопнут свои же дружки при дележе добычи или по пьянке.
— И на чем вы разъезжаете по здешним дебрям? Только не говори, что вы таскали «стингер» на себе!
Гуго пристально взглянул на Сварога, потом тщательно, неторопливо растер окурок о каблук высоких шнурованных сапог, а потом (видимо, машинально следуя въевшейся привычке) прикопал окурок в земле.
— Тебе будет не найти его без меня, — сказал Гуго. Следовало ожидать, что этот прожженный тип сразу смекнет, к чему клонит его собеседник.
— Что за «его» такое? — спросил Сварог.
— Видимо, далеко отсюда тебя держали, — осторожно произнес Гуго. — Иначе ты бы знал, что в этих дебрях можно перемещаться только по реке. Ты бы знал, что по этим вонючим болотистым рекам можно плавать только на воздушной подушке. Ты сейчас, небось, прикидываешь, что по звериным тропам сумеешь выйти к реке и уж там-то с помощью колдовских штучек разыщешь катер. Может, и разыщешь. И далеко ты на нем укатишь, интересно? А наш с Деверо лагерь, где хранится запас топлива, ты ни в жизнь не разыщешь, это я тебе наверняка говорю. Поэтому давай договариваться, приятель, к взаимной выгоде...
Гуго вдруг хмыкнул, вытряхивая из пачки новую сигарету:
— И похоже, тебя держали в заточении, на свет божий не выпуская. Загар на тебе не африканский, уж я-то понимаю.
— Давай-ка лучше договариваться, а не болтать попусту, — сказал Сварог, подстраиваясь под особенности речи собеседника. — Сдается мне, ты можешь получить от сделки выгоды даже больше, чем я... У тебя есть с собой какая-нибудь купюра или монета?
Гуго снова насторожился:
— Зачем тебе?
— Надо. Есть или нет?
— Я не идиот, чтоб таскать деньги по лесам... Но у меня есть счастливый доллар.
Гуго полез в один из многочисленных карманов. Вытащил из него однодолларовую монету. Щелчком отправил доллар к Сварогу.
— Десять лет он со мной.
— С тобой и останется, — Сварог поймал монету.
Поднял доллар двумя пальцами, прищурившись, осмотрел с обеих сторон. Положил доллар на ладонь. Сосредоточился. Скопировать с помощью заклинания единичный предмет не столь уж сложно — если знаешь это самое заклинание. А вот ежели потребуется сотворить не меньше сотни копий, вот где попыхтеть придется. Как когда-то, помнится, попыхтел, изготавливая копии «пятнашек», теперь знает, что работенка еще та, вагоны разгружать где-то даже и легче...
Рядом с первым долларом из ничего, из ниоткуда появился второй точно такой же. Сварог протянул обе монеты Гуго.
— Попробуй отличи один от другого.
— Чтоб мне провалиться! Святая мадонна! — последнее волшебство Гуго поразило больше, чем все остальное увиденное им сегодня. Он вертел монеты в руках, глядел на них и так и сяк, даже в лучших традициях попробовал новый доллар на зуб. Спросил с придыханием:
— Точно также ты можешь.., что угодно?
— Скопировать, какую угодно монету или купюру. В каких угодно количествах, — и Сварог извлек из воздуха еще одну сигарету.
— Правда, на копии будет тот же самый номер, что и на первой купюре, — мысли Гуго уже развернулись во вполне понятном направлении. — Но если нашлепать крупные купюры и менять в разных местах... — Жадно спросил:
— А алмаз? Ты можешь скопировать алмаз?
— Могу, — уверенно сказал Сварог (хотя и сам не знал, насколько далеко простираются возможности этого заклинания, все ли предметы ему подвластны).
— Ну что, мы сможем найти общий язык? Что тебе нужно, и так понятно. А мне нужен человек, который знает, где, что и почем тут в этой Африке. Куда плыть, куда ехать, где ближайший город, что за город, где в нем аэропорты, посольства, к кому обращаться, как обращаться, с какого входа заходить, сколько совать на лапу и как правильно это делать. Мне кажется, ты должен ориентироваться в этих вопросах. Не так ли, мистер Гуго?
— Все так, сэр, — Гуго достал из кармана грязный красный платок и вытер вспотевшую шею. — Осталось договориться о цене и о гарантиях.
— Договоримся по дороге. — Сварог поднялся. — Я бы мог пообещать тебе всего лишь сохранение жизни. Нисколько не сомневаюсь, что ты бы согласился работать и за эту плату. Так что не наглей, Гуго, и все будет хорошо. Давай-ка лучше поднимайся, сейчас пойдем к твоему болотоходу...
— Эй, Н'генга! — крикнул Сварог, сложив руки рупором. — Выходи из леса! Уже можно! Опасность миновала...
Глава четвертая
Как оно обычно и бывает, запоздало накрыло нервной волной. Дрожащими пальцами Сварог сунул в рот сигарету, прикурил от зажженного на кончике пальца огня — сейчас не от кого было утаивать свои магические способности.
Выпустив струю дыма, Сварог посмотрел вверх.
Странно, но он не слышал взрыва. А взрыв должен быть громкий. Или топливные баки не взорвались? Сварог представлял, в какой стороне искать вертолет.
— Пошли, Н'генга, — Сварог поднялся, растер каблуком окурок. — Может быть, кто-то выжил.
Поиски много времени не отняли. Можно сказать, что им повезло — сразу вышли к нужному месту. Однако пусть путь был и недолог, Сварог основательно пропотел в перенасыщенном влагой воздухе.
Вертолет упал на полянку, поросшую огромными, в две трети человеческого роста папоротниками. Машина лежала с почти тридцатиградусным креном на левый борт. Переломанные, чуть ли не в штопор закрученные лопасти несущего винта торчали враскоряку. Если б дело происходило где-нибудь в другом месте, машину расплющило бы о землю в лепешку. Но не здесь.
Сварог подошел к машине, сперва заглянул в кабину, с трудом отодвинув заклиненную дверцу, потом в накренившийся салон... Потом раздраженно пнул подломившееся колесо «вертушки».
Никто не выжил. Пилот и профессор были мертвы, майора Сварог в салоне не обнаружил, наверное, его тоже, как и их с Пятницей, выкинуло из «вертушки» взрывом. Только вот в отличие от Сварога майора от падений с высоты не оберегала защитная магия ларов...
А вокруг продолжал шуметь, шелестеть, свиристеть и голосить тропический лес. Перепуганные неожиданным вторжением обезьяны вернулись к прерванной непрестанной суете жизни и возобновили свой истошный несмолкаемый гвалт.
— Вот что я тебе скажу, Н'генга, — Сварог снова закурил (отметив про себя, что туземец уже вполне спокойно воспринимает извлечение из воздуха сигареты и прикуривание от пальца), — в нас определенно стреляли с земли. Характерная пробоина, знаешь ли.
Сварог не старался упрощать свою речь, потому как и не с Пятницей он говорил, а просто рассуждал сам с собой вслух. И продолжал рассуждать, вновь забравшись в салон:
— Из чего бабахнули, не скажу, да это и не важно. Равно не важно, почему сбивали «вертушку». Для кого-то американский вертолет над головой — уже причина тут же начать прицеливаться. На партизан, я тебе доложу, африканские леса всегда были богаты. И эти партизаны могут быть где-то поблизости. Но ждать их прибытия мы с тобой не станем...
Сварог отодвинул ногой обломок деревянной лавки, поднял кожаную папку, в которой, по утверждению профессора, находились документы экспедиции. Конечно, Сварог искал в салоне совсем не это. Он искал карту, оружие, фляги с водой, компас. Если удастся отыскать весь набор — прекрасно, здорово. Если удастся найти хоть что-то из этого набора — уже неплохо. Потом еще следует посмотреть вертолетную рацию. Вдруг каким-то чудом она работает. А то — даже страшно подумать — удастся разыскать спутниковую систему связи или аварийные маяки, работающие автономно и безотказно, как черный ящик. Тогда можно будет опять вызвать подмогу.
Однако документы экспедиции до того будет небезынтересно просмотреть самому. И наверное, правильно будет сохранить эти бумаги и как-нибудь исхитриться переслать их ученым людям...
Нога вдруг соскользнула, он потерял равновесие и завалился на какой-то мешок, плотно набитый угловатыми и ребристыми, проступающими сквозь ткань предметами. Об одно из этих сволочных ребер или углов Сварог неудачно приложился коленом, да к тому же угодил себе аккурат в болевую точку. Вот ведь, блин, везуха! Глухо матерясь и потирая колено, он сел на мешок, отложил папку.
В иллюминаторы, пробившись сквозь завесу из стволов и листвы, все ж таки проникали солнечные лучи, и в пятнах света на ящиках и стенах колыхались причудливые тени...
Сварог враз забыл и об ушибленном колене, и о костяном ножике, когда снаружи раздался одиночный сухой хлопок револьвера.
Сварог замер в напряженной позе. Следом за выстрелом прогромыхал голос, напряженный до хрипоты:
— Лежать, чернозадый! Мордой вниз, свинья! Вниз, я сказал!
Судя по короткому резкому выдоху: «Н-на!..» — и последовавшему за ним болезненному вскрику, к словам, произнесенным на не всякому доступном в этих краях английском, добавили пинок под ребра, понятный и без всякого перевода.
— Гуго, посмотри внутри вертушки, — прозвучал уже другой голос. Этот человек говорил спокойно, не напрягая понапрасну голосовые связки. — Эй, кто там внутри! Живее выползай из винтокрыла и вскидывай грабли кверху.
— Погоди, Деверо, чего рисковать по-глупому! Сунешься, а тебе в харю разрядят дробовик. Помнишь, как было с Сэмом Эллордайсом в эль-бахлакском порту? — Если первый говорил явно с американским выговором, то второй растягивал гласные на голландский манер (Сварог в очередной раз удивился, что не позабыл, чему когда-то учили, видать, хорошие были учителя). — Давай сперва швырнем гранату. Или тебе жаль гранаты, Деверо?
Сварог понимал, что эти хлопчики, которых он слышал, но не видел, сейчас элементарно валяют дурака и берут на понт. Старый дешевый прием. Потом они, конечно, что-нибудь обязательно швырнут в салон.., но не гранату, а, допустим, камень или кокос. Если кто-то прячется в салоне, то взведенный до нужной кондиции этот самый «кто-то» непременно ломанется, дернется, после того как что-то громко шмякнется об пол, короче — выдаст себя с головой. Чего и добиваются два веселых незнакомца.
Твою мать! Сварог не гадал, что это за люди, болтающие по-английски и палящие из револьверов. Все что угодно может быть в этой гребаной Африке: от контрабандистов и браконьеров, которых тут немало шатается по лесам, до бывших наемников, примкнувших к воинственным племенам, — допустим, в качестве инструкторов.
Ладно, прятаться глупо. Все, что от этого выиграешь, — минут пять тихого мышиного сидения.
— Hey, what the hell is goin on?! — этим возгласом предупредив о своем появлении (чтоб не стали палить раньше времени и раньше времени не узнали, что на пули им нечего уповать), Сварог направился к выходу.
И увидел снаружи вполне ожидаемую картину: Пятница лежит на земле лицом вниз, руки сведены на затылке, а на поляне перед вертолетом расположились двое гостей с оружием в руках. Эти гости были удивительно похожи друг на друга: сухие, жилистые, прокопченные солнцем до кочегарской черноты, неопределимого возраста, оба одеты в камуфляж с огромным количеством карманов, а на головах болтаются широкополые шляпы с дырочками. Разве что один повыше, другой заметно ниже, у одного в руках револьвер, у другого — карабин. По всему чувствовалось, что эти друзья не первый день работают в спайке и понимают друг друга с полулета. А еще как-то сразу делалось очевидным, что у парней накоплен немалый опыт в таких милых занятиях, как захват пленников. Вот и разместились они весьма грамотно — чтобы не перекрывать друг другу зону обстрела и чтобы в случае чего подстраховать друг друга.
— Присоединяйся к своему дружку, не стесняйся, — сказал тот, что повыше, доставая из кармана окурок сигары и бензиновую зажигалку. — Я надеюсь, Гуго, это последний из могикан?
— Ща выясним, — тот, что пониже, поднялся, подошел к Сварогу, воткнул под подбородок дуло карабина. — Эй ты, задница, быстро говори, есть здесь еще кто-то? Соврешь, и я тебе разнесу башку в клочья, уж поверь, я успею это сделать при любом раскладе.
Собственно говоря, Сварога волновал сейчас всего один-единственный вопрос — не засел ли еще кто-нибудь в кустах?
— Зачем мне врать, — пугливо затараторил Сварог, несмело приподняв голову. — Никого больше нет, только нас двое. Честное слово. Я не вру.
— В твоих же интересах не врать, угрюмый, — Гуго убрал ствол карабина от подбородка.
— Сходи проверь, Гуго, — сказал высокий, пуская табачные кольца. — А заодно глянь, что там у ребят в «вертушке». Не терпится узнать, ради чего мы потратили «Стингер» и перли сюда, как антилопы на водопой.
По поляне плавал, приятно щекоча ноздри, сладкий сигарный дым. Тот, что курил сигару, остался на своем месте, на стволе поваленного дерева, откуда держал взглядом и пленников, и вертолет, а его приятель по имени (или кличке) Гуго направился к вертолету.
Н'генга отрывал голову от земли и бросал взгляд на Сварога. Во взгляде явно угадывалось удивление. «Пятница ждет, что дух неба сейчас начнет разбрасывать плохих людей чудесами, и удивлен, что этого не происходит. Не соответствую я его ожиданиям. Эхе-хе, трудно быть богом», — подумал Сварог.
— Странная у вас компания, — Деверо сплюнул на землю длинной, густой желтой слюной. — Штатовский военный винтокрыл с базы в Сан-Викроче, черномазый дикарь, который, как я погляжу, проживает в лесах. Уж слава богу этих черномазых повидал всяких и разбираюсь в их оттенках. И, наконец, ты, парень. Говоришь с русским акцентом и морда у тебя как раз здорово подходит под акцент...
Сварог, слушая эту болтовню, думал о другом: «Почему они нас не убили? Могли бы, не вылезая из зарослей, перестрелять нас, как куропаток, и дело с концом. В качестве „языков“ мы не представляем интереса. Особенно — Н'генга. Пятница им вроде ни с какой стороны живой не нужен. И всему этому, пожалуй, есть одно-единственное объяснение. Они надеются, что в подбитом вертолете смогут обнаружить что-то для себя весьма полезное. А если это полезное по карманам не рассуешь, если оно окажется тяжелым и габаритным, то понадобятся носильщики. Не самим же им корячиться. Ну а потом, как водится, носильщиков придется наградить почетными свинцовыми орденами...» Относительно уготованной им участи иллюзий Сварог не строил — подобные типы не любят оставлять свидетелей. Руку можно дать на отсечение заодно с головой, что на послужном счету этих вооруженных бродяг покойников наберется с доброе кладбище. Тем более африканские джунгли куда как удобное место для сокрытия любых преступлений...
— Русские... — с непонятной интонацией протянул Деверо, сложив губы трубочкой и выпустив кольцо дыма. — Повидал я вашего брата... В Африке русских полно. Помню, год назад в Сомали мы взялись посредничать в освобождении из плена двух русских летчиков. Обо всем договорились, родственнички летунов стали собирать выкуп. И что ты думаешь, приятель? Узнав про это, русские парни сорвались в побег. Макаки их не догнали, но и до своих летчики вроде бы не дошли, сгинули, похоже, где-то по дороге. Как я потом узнал — оказывается, летуны не захотели, чтобы их семьи распродали до последней нитки все свое имущество и остались голыми и босыми. Вот так...
— Эй, Деверо! Погляди, какое дерьмо я тут нашел! — Из вертолета выбрался Гуго, в руке он держал за лямки спортивную сумку.
Это сумку Сварог помнил — была задвинута под вертолетную лавку аккурат под тем местом, где сидел профессор Беркли. Видимо, имущество погибшего археолога.
— И чего там? — спросил Деверо.
— Погляди-ка, Деверо! — Гуго поставил сумку на землю, запустил в нее руки и вытащил что-то завернутое в коричневую техническую бумагу. Он стянул и скомкал бумагу, отбросил в сторону коричневый комок и поднял на растопыренных пальцах то, что было в эту бумагу завернуто. — Видал, какая дерьмовина! Золотая чаша — так сперва показалось Сварогу. Но это была не чаша. Это был позолоченный череп весьма необычной формы.
— Помнишь, Бешеный Гарри рассказывал как раз про такие? — Гуго улыбался, крутя перед собой череп. — Треугольные, с близко посаженными глазницами. Возле озера Киву он наткнулся на пещеру, битком набитую точь-в-точь такими же черепами, разве только не позолоченными. Гарри отправился к палатке за рюкзаком, а когда вернулся — пещеры не нашел. Все облазил, но вход в пещеру словно камнями зарос...
— Череп уродца, барахло, — сказал Деверо, поглаживая барабан револьвера. — Выкинь его.
— Ты же сам мне плел про яйцеголовых умников, которым не жаль бабок за всякое загадочное дерьмо! Какие-нибудь умники из университетов наверняка отвалят за эту хреновину немалые денежки.
— К дьяволу, Гуго! — Деверо зло сплюнул на землю. — Ты же помнишь, что я дал зарок не связываться со всякими магическими штуками черномазых. А эта дрянь как раз из той же серии, нутром чую. Мне до конца жизни хватит той деревни в верховьях Замбези. Как вспомню этих гребаных зомби, шагающих в мою сторону ото всех хижин, как деревянные куклы, под ливнем, по колено в уличной грязи...
Деверо размашисто перекрестился револьвером.
— Ладно, уговорил, — и Гуго зашвырнул череп в заросли. — Пока больше нет ничего интересного. Пойду еще гляну в кабине и слазаю в хвост.
«Пора, — понял Сварог. — Нет никого в кустах, а то давно бы вылезли. Чего им прятаться, когда совершенно очевидно, что кроме нас с Пятницей никого больше нет».
Сварог прокачал в голове свои действия. Сосредоточился...
— Эй! Ты чего там шепчешь? — насторожился Деверо.
С-сволочь, сбил с настроя.
— Молитву, — сказал Сварог. — Могу я вознести молитву непорочной деве Марии и ее сыну Иисусу, дабы не дали пропасть нам среди безбожной языческой глуши.
— Ну давай валяй, коли такой набожный, — смягчился Деверо.
Сварог вновь сосредоточился. Едва ощутимо дохнуло холодом, а в руке у Сварога появился двуручный меч. Сварог выдернул клинок из ножен, ножны отбросил, быстро провел пальцем по лезвию — почувствовал, как защипало кожу и из надреза на пальце потекла теплая жидкость. Годится.
Надо отдать должное Деверо — среагировал он мгновенно. Не тратя времени на эмоции и удивленные восклицания, вскинул карабин и вдавил спусковой крючок.
Видимо, и вправду Деверо повидал за свою жизнь немало всего неожиданного. Но только откуда ж ему было знать про ларов.
Под хлопки выстрелов из карабина Сварог прыгнул вперед, крутанулся на пятках и очертил в воздухе стремительный стальной полукруг. Кровь хлынула из перерезанного горла лесного бродяги. Отбросив меч, Сварог выхватил карабин из рук уже убитого, но еще не упавшего Деверо. И не глядя шарахнул из него в ту сторону, где должен был появиться, услыхав выстрелы, второй бродяга — в развороченном взрывом проеме вертолета. В ответ тут же бахнул револьвер.
Сварог упал, перекатился. Вновь бабахнул револьвер, и прямо перед носом Сварога взметнулся фонтанчик земли.
— Н'генга, отползай в лес! — прокричал Сварог. Он вскочил, мощно толкнулся ногами, прыгнул, в прыжке навел карабин на прижавшуюся к земле фигуру в камуфляже и надавил на спуск. Приземляясь, успел увидеть, что его пуля, вышибив искру, отрикошетила от вертолетного корпуса и перебила тонкий ствол похожего на осину деревца.
Сварог еще раз перекатился, оказался несколько ближе к вертолету. С этой позиции противник по имени Гуго оказался открыт для прицельного выстрела... Однако и Гуго кое-что понимал в перестрелках и отнюдь не собирался превращаться в отличную мишень. Он жахнул из револьвера и снова нырнул в вертолет.
Ну все, хватит играть в войнушку! Повеселились и будя. Этот вестерн Сварог затеял единственно ради того, чтобы подобраться поближе к Гуго, не выдав раньше времени своей неуязвимости по отношению к пулям. А сам Сварог стрелял, что называется, прицельно мимо. Ибо поговорить ему сперва хотелось с интересным, бывалым человеком.
Он вскочил и бросился к вертолету. Несколько раз, увидев вспышку и услышав выстрел, падал-перекатывался. Не надо, чтобы Гуго почуял неладное, сообразил что к чему и вытащил нож. Конечно, и ножи из рук подонков Сварог выкручивать могет, да только к чему лишние заботы. К тому же история знает случаи, когда великие мастера единоборств в самый неподходящий момент поскальзывались на банановой кожуре и проигрывали поединки намного более слабым противникам.
Сварог запрыгнул в вертолет и оказался прямо перед лесным бродягой... Гуго вскинул револьвер на уровень Сварогова лица, ухмыльнулся и жахнул в упор...
Каково же было удивление бродяги, когда в момент выстрела ствол мотыльнуло в сторону, словно по нему ударила невидимая рука, и пуля ушла в пространство. С этим удивлением бродяга по имени Гуго так и не сумел совладать; Сварог почти без всякого сопротивления выдрал у него из пальцев револьвер и вышвырнул из вертолета в заросли гигантского размера папоротников.
— Вываливай наружу, там поговорим, — Сварог подтолкнул Гуго к проему. Вылез следом. — Садись давай, примащивай задницу вот на эту кочку. Вот так... А теперь выкладывай, кто вы такие и зачем сбили вертолет?
Гуго — все ж таки тертый калач! — довольно быстро оправился от потрясения.
— Ловкач ты, парень! — хмыкнул он. — А с чего ты взял, что это мы сбили? Мы всего лишь случайно оказались рядом и поспешили к месту падения. А кто сбил, мы без понятия.
Он безбожно и нагло врал, о чем сигнализировал встроенный в Сварога детектор лжи. Впрочем, и без детектора Сварог вряд ли бы поверил этому типу.
— Не волнуйся, приятель, я всего лишь достаю сигареты, — Гуго поднес руку к нагрудному карману куртки, расстегнул его и вытащил мятую красно-синюю пачку с вложенной внутрь зажигалкой.
— Хорошо предупредил, а то бы я жутко разволновался, — Сварог извлек из воздуха сигарету, зажег на пальце огонь, сам прикурил и поднес прикурить бродяге по имени Гуго.
Гуго — надо отдать ему должное — смог удержать на лице безразличное выражение. Но Сварог решил не останавливаться на полпути. Заклинанием сотворил дымящуюся чашку кофе, с не показным, а доподлинным удовольствием отхлебнул из нее. «Ага, — отметил Сварог, — а глазенки-то вширь поехали. И ручонка задрожала, и шуток больше не шутишь».
— Слушай меня внимательно, приятель, — сказал Сварог. — Я тебе все объясню один раз — первый и он же последний. И больше времени на уговоры тратить не стану. Ты мне врешь, и я это знаю, умею отличать правду от не правды. Я, знаешь ли, довольно долгое время провел в одном затерянном в лесах племени, где кое-чему меня обучили. Ты тут со своим покойным дружком вспоминал шагающих под дождем мертвецов. Это все простое вуду, а я владею колдовством, перед которым вуду, как мальчик перед громилой. Так что не советую меня злить — даже смертью можешь не отделаться.
Сварог сделал еще один глоток кофе и выбросил чашку.
— Повторяю свой вопрос в последний раз: кто вы такие и зачем сбили вертолет?
— Кто мы такие, спрашиваешь? — Гуго глубоко затянулся, судя по дыму, весьма ядреной крепости сигаретой. — Подробно расписывать долго и неохота, моя биография, тебе, надеюсь, ни к чему. Да я и сам половину из нее позабыл. Скажу просто, мы — дикие перелетные гуси, которым пока нравится шататься по долбаной Африке. Сейчас во время заварушки в этой обезьяньей республике мы с Деверо и с другими ребятами поддержали Сандрарарату и племена когни — они лучше платят. Американцы же поддерживают больше года назад свергнутого Картье, который сейчас болтается по эмиграциям, хотят вернуть его во дворец Джингура. Вот и вся история, понимаешь? Когни платят за каждый сбитый штатовский вертолет и каждого убитого америкоса. Мы просто хорошо оплачиваемые охотники, вот и все. А вам не повезло пролетать у нас над головой...
— Что ж тут непонятного, — вздохнул Сварог. — Вашего брата везде и всегда хватало.
Что такое Джингур, Сварог припоминал, хотя и не бывал там никогда. Крошечная республика неподалеку от Конго...
Что ж, подобный сорт людей, чаще прочего именуемый сбродом, существовал всегда. В иные времена они пополняли экипажи пиратских шхун, отправлялись колонистами в новые земли или просто болтались бродягами по белу свету. Как правило, ребятки, подобные Гуго и Деверо, лелеют мечту скопить деньжат на безбедную старость, но мало кто из них до этой старости доживает. Слишком бурный образ жизни ведут. И если их не загонит в могилу укус какой-нибудь ядовитой твари, если не загнутся от подхваченной в притонах экзотической болезни, то прихлопнут свои же дружки при дележе добычи или по пьянке.
— И на чем вы разъезжаете по здешним дебрям? Только не говори, что вы таскали «стингер» на себе!
Гуго пристально взглянул на Сварога, потом тщательно, неторопливо растер окурок о каблук высоких шнурованных сапог, а потом (видимо, машинально следуя въевшейся привычке) прикопал окурок в земле.
— Тебе будет не найти его без меня, — сказал Гуго. Следовало ожидать, что этот прожженный тип сразу смекнет, к чему клонит его собеседник.
— Что за «его» такое? — спросил Сварог.
— Видимо, далеко отсюда тебя держали, — осторожно произнес Гуго. — Иначе ты бы знал, что в этих дебрях можно перемещаться только по реке. Ты бы знал, что по этим вонючим болотистым рекам можно плавать только на воздушной подушке. Ты сейчас, небось, прикидываешь, что по звериным тропам сумеешь выйти к реке и уж там-то с помощью колдовских штучек разыщешь катер. Может, и разыщешь. И далеко ты на нем укатишь, интересно? А наш с Деверо лагерь, где хранится запас топлива, ты ни в жизнь не разыщешь, это я тебе наверняка говорю. Поэтому давай договариваться, приятель, к взаимной выгоде...
Гуго вдруг хмыкнул, вытряхивая из пачки новую сигарету:
— И похоже, тебя держали в заточении, на свет божий не выпуская. Загар на тебе не африканский, уж я-то понимаю.
— Давай-ка лучше договариваться, а не болтать попусту, — сказал Сварог, подстраиваясь под особенности речи собеседника. — Сдается мне, ты можешь получить от сделки выгоды даже больше, чем я... У тебя есть с собой какая-нибудь купюра или монета?
Гуго снова насторожился:
— Зачем тебе?
— Надо. Есть или нет?
— Я не идиот, чтоб таскать деньги по лесам... Но у меня есть счастливый доллар.
Гуго полез в один из многочисленных карманов. Вытащил из него однодолларовую монету. Щелчком отправил доллар к Сварогу.
— Десять лет он со мной.
— С тобой и останется, — Сварог поймал монету.
Поднял доллар двумя пальцами, прищурившись, осмотрел с обеих сторон. Положил доллар на ладонь. Сосредоточился. Скопировать с помощью заклинания единичный предмет не столь уж сложно — если знаешь это самое заклинание. А вот ежели потребуется сотворить не меньше сотни копий, вот где попыхтеть придется. Как когда-то, помнится, попыхтел, изготавливая копии «пятнашек», теперь знает, что работенка еще та, вагоны разгружать где-то даже и легче...
Рядом с первым долларом из ничего, из ниоткуда появился второй точно такой же. Сварог протянул обе монеты Гуго.
— Попробуй отличи один от другого.
— Чтоб мне провалиться! Святая мадонна! — последнее волшебство Гуго поразило больше, чем все остальное увиденное им сегодня. Он вертел монеты в руках, глядел на них и так и сяк, даже в лучших традициях попробовал новый доллар на зуб. Спросил с придыханием:
— Точно также ты можешь.., что угодно?
— Скопировать, какую угодно монету или купюру. В каких угодно количествах, — и Сварог извлек из воздуха еще одну сигарету.
— Правда, на копии будет тот же самый номер, что и на первой купюре, — мысли Гуго уже развернулись во вполне понятном направлении. — Но если нашлепать крупные купюры и менять в разных местах... — Жадно спросил:
— А алмаз? Ты можешь скопировать алмаз?
— Могу, — уверенно сказал Сварог (хотя и сам не знал, насколько далеко простираются возможности этого заклинания, все ли предметы ему подвластны).
— Ну что, мы сможем найти общий язык? Что тебе нужно, и так понятно. А мне нужен человек, который знает, где, что и почем тут в этой Африке. Куда плыть, куда ехать, где ближайший город, что за город, где в нем аэропорты, посольства, к кому обращаться, как обращаться, с какого входа заходить, сколько совать на лапу и как правильно это делать. Мне кажется, ты должен ориентироваться в этих вопросах. Не так ли, мистер Гуго?
— Все так, сэр, — Гуго достал из кармана грязный красный платок и вытер вспотевшую шею. — Осталось договориться о цене и о гарантиях.
— Договоримся по дороге. — Сварог поднялся. — Я бы мог пообещать тебе всего лишь сохранение жизни. Нисколько не сомневаюсь, что ты бы согласился работать и за эту плату. Так что не наглей, Гуго, и все будет хорошо. Давай-ка лучше поднимайся, сейчас пойдем к твоему болотоходу...
— Эй, Н'генга! — крикнул Сварог, сложив руки рупором. — Выходи из леса! Уже можно! Опасность миновала...
Глава четвертая
БУРЯ В БАНАНЕ
...Президентский дворец был — просто загляденье: кремового цвета, весь из себя какой-то невесомый, с ажурными башенками и стрельчатыми окнами, с мавританскими аркадами и крытыми алой черепицей пристройками, с фонтанами, ухоженными лужайками и парком в самом что ни на есть версальском стиле — ежели, конечно, не обращать внимания на то, что росли в нем не каштаны, акации и жасмины, а исключительно пальмы, сейбы и прочая сугубо экзотическая для европейского человека флора. Даже всамделишный пруд имелся, размером с футбольное поле, где, лениво перебирая плавниками, скользили в чистейшей воде здоровенные рыбины напрочь неизвестной Сварогу породы, но подозрительно смахивающие на карликовых сомов и осетров нежнейше-розового цвета... Красоту и благолепие, одним словом, являла собой резиденция президента Сандрарараты, и даже не скажешь, что в пятнадцати километрах от дворца царствуют трущобы, лачуги и землянки, а в двадцати километрах начинаются вовсе уж непролазные джунгли...