Страница:
— Лепестки цветов на землю тихо опадают, — ответила Сянъюнь.
— В середине открыла я новую кость, «аз — четыре» я вижу на ней, — сказала Юаньян.
— Возле солнца, у самых собравшихся туч, абрикос[296] разгорелся красней, — ответила Сянъюнь.
— Вместе вышло: девять раз вишни созревали![297]— вновь воскликнула Юаньян.
— В императорском саду птицы их склевали, — ответила Сянъюнь.
Сказав это, Сянъюнь осушила кубок.
— Дальше, — объявила Юаньян. — Слева кость открыла я — «дупель тройка» вышел[289].
— Слышишь, ласточки попарно говорят под крышей, — тотчас послышался ответ Баочай.
— И справа опять я «длинную тройку» нашла[299], — продолжала Юаньян.
— Кувшинок зеленая длинная нить[300] под ветром в воде поплыла, — отпарировала Сянъюнь.
— Найдя в середине очки «три и шесть», я девять очков получаю[301].
— Обрушилась вниз половина трех гор у неба лазурного края.
— В конце получается: челн одинокий прихвачен железом замка[302], — сказала Юаньян.
— Повсюду, повсюду лишь волны и ветер, повсюду, повсюду тоска, — ответила ей Баочай и выпила вино.
— Я вижу, что слева лежат «небеса» предо мной, — тотчас продолжила Юаньян.
— И день так прекрасен, и виды чудесны, но я неспокойна душой, — ответила Дайюй, дождавшаяся своей очереди.
Баочай повернула голову и с удивлением взглянула на Дайюй, но та, занятая мыслью, как бы ее не оштрафовали, не заметила этого взгляда.
— «Парчовая ширма»[303] на средней кости, расшита цветами она, — произнесла снова Юаньян.
— И нет уж Хуннян — обо мне рассказать за шитым узором окна[304], — ответила Дайюй.
— Осталась кость, где «два и шесть»[305], а вместе восемь точек! — объявила Юаньян.
— Кто видел дважды государя, быть верным трону хочет, — ответила Дайюй.
— Все вместе: с корзиной в руках люблю в саду собирать цветы[306], — произнесла Юаньян.
— На посохе старец отшельник несет душистых гортензий цветы, — ответила на это Дайюй и осушила кубок.
— Налево кость «четыре — пять» — на кости девять точек, — объявила Юаньян.
— Цвет персика под проливным дождем, — ответила Инчунь.
— Штраф, штраф! — закричали все. — Это не рифмуется и по содержанию не годится.
Инчунь засмеялась и отпила глоток вина. Дело в том, что Фэнцзе и Юаньян не терпелось поскорее послушать старуху Лю, поэтому они попросили Инчунь ошибиться. Дошла очередь до госпожи Ван, но Юаньян пропустила ее и обратилась к старухе Лю, которая сидела следующей:
— Теперь ты!
— Мы в деревне тоже играем в такие игры, — сказала старуха Лю, — но так гладко у нас не получается. Ладно, попробую!
— Вот и хорошо, — сказали все хором, — Главное — не молчать, остальное — неважно.
— «Большую четверку»[307] я справа беру — стоит один человек, — начала Юаньян.
— Наверное, деревенский? — осведомилась старуха Лю.
Все разразились хохотом.
— Ты верно подметила, о том и речь, — подбодрила ее матушка Цзя.
— Не смейтесь, — попросила старуха Лю, — ведь мы, деревенские, люди невежественные, что знаем, то и говорим.
— Из середины «три — четыре»[308], зеленый с красным цвет, — возвестила Юаньян.
— Горит большой-большой огонь — и гусеницы нет, — ответила старуха Лю.
— И такое случается, говори, не стесняйся!
— Справа вижу «аз — четыре»[309] — посмотреть приятно, — продолжала Юаньян.
— Вижу я большую редьку и чеснок, понятно, — отвечала старуха Лю.
— Получилось вместе: ветка, где цветы краснеют![310] — воскликнула Юаньян.
— Где цветы опали — завязь, тыква там созреет, — сказала старуха Лю под общий хохот.
В этот момент снаружи послышался шум, закричали служанки.
Если хотите узнать, что произошло, прочтите следующую главу.
Иллюстрации
— В середине открыла я новую кость, «аз — четыре» я вижу на ней, — сказала Юаньян.
— Возле солнца, у самых собравшихся туч, абрикос[296] разгорелся красней, — ответила Сянъюнь.
— Вместе вышло: девять раз вишни созревали![297]— вновь воскликнула Юаньян.
— В императорском саду птицы их склевали, — ответила Сянъюнь.
Сказав это, Сянъюнь осушила кубок.
— Дальше, — объявила Юаньян. — Слева кость открыла я — «дупель тройка» вышел[289].
— Слышишь, ласточки попарно говорят под крышей, — тотчас послышался ответ Баочай.
— И справа опять я «длинную тройку» нашла[299], — продолжала Юаньян.
— Кувшинок зеленая длинная нить[300] под ветром в воде поплыла, — отпарировала Сянъюнь.
— Найдя в середине очки «три и шесть», я девять очков получаю[301].
— Обрушилась вниз половина трех гор у неба лазурного края.
— В конце получается: челн одинокий прихвачен железом замка[302], — сказала Юаньян.
— Повсюду, повсюду лишь волны и ветер, повсюду, повсюду тоска, — ответила ей Баочай и выпила вино.
— Я вижу, что слева лежат «небеса» предо мной, — тотчас продолжила Юаньян.
— И день так прекрасен, и виды чудесны, но я неспокойна душой, — ответила Дайюй, дождавшаяся своей очереди.
Баочай повернула голову и с удивлением взглянула на Дайюй, но та, занятая мыслью, как бы ее не оштрафовали, не заметила этого взгляда.
— «Парчовая ширма»[303] на средней кости, расшита цветами она, — произнесла снова Юаньян.
— И нет уж Хуннян — обо мне рассказать за шитым узором окна[304], — ответила Дайюй.
— Осталась кость, где «два и шесть»[305], а вместе восемь точек! — объявила Юаньян.
— Кто видел дважды государя, быть верным трону хочет, — ответила Дайюй.
— Все вместе: с корзиной в руках люблю в саду собирать цветы[306], — произнесла Юаньян.
— На посохе старец отшельник несет душистых гортензий цветы, — ответила на это Дайюй и осушила кубок.
— Налево кость «четыре — пять» — на кости девять точек, — объявила Юаньян.
— Цвет персика под проливным дождем, — ответила Инчунь.
— Штраф, штраф! — закричали все. — Это не рифмуется и по содержанию не годится.
Инчунь засмеялась и отпила глоток вина. Дело в том, что Фэнцзе и Юаньян не терпелось поскорее послушать старуху Лю, поэтому они попросили Инчунь ошибиться. Дошла очередь до госпожи Ван, но Юаньян пропустила ее и обратилась к старухе Лю, которая сидела следующей:
— Теперь ты!
— Мы в деревне тоже играем в такие игры, — сказала старуха Лю, — но так гладко у нас не получается. Ладно, попробую!
— Вот и хорошо, — сказали все хором, — Главное — не молчать, остальное — неважно.
— «Большую четверку»[307] я справа беру — стоит один человек, — начала Юаньян.
— Наверное, деревенский? — осведомилась старуха Лю.
Все разразились хохотом.
— Ты верно подметила, о том и речь, — подбодрила ее матушка Цзя.
— Не смейтесь, — попросила старуха Лю, — ведь мы, деревенские, люди невежественные, что знаем, то и говорим.
— Из середины «три — четыре»[308], зеленый с красным цвет, — возвестила Юаньян.
— Горит большой-большой огонь — и гусеницы нет, — ответила старуха Лю.
— И такое случается, говори, не стесняйся!
— Справа вижу «аз — четыре»[309] — посмотреть приятно, — продолжала Юаньян.
— Вижу я большую редьку и чеснок, понятно, — отвечала старуха Лю.
— Получилось вместе: ветка, где цветы краснеют![310] — воскликнула Юаньян.
— Где цветы опали — завязь, тыква там созреет, — сказала старуха Лю под общий хохот.
В этот момент снаружи послышался шум, закричали служанки.
Если хотите узнать, что произошло, прочтите следующую главу.
