Чалкер Джек Лоуренс. Изгнанники у Колодца Душ

   Внезапно до нее дошло, что происходит в его голове. Наверное, то же самое чувствовала и Никки. Привязанная к креслу, девушка так и сидела в соседней комнате, а оба спасителя почти забыли о ней.
   Мавра вздохнула. Извиняться – глупо, а ее жалость слишком очевидна, чтобы нуждаться в словах.
   – В таком случае, – сказала она наконец, – наша единственная надежда состоит в том, что на этой планете живут какие-то существа, у которых имеется хорошая химическая лаборатория.
   Ренар выдавил из себя улыбку.
   – Чудесная идея, но к тому времени, когда мы войдем с этими существами в контакт, поймем, как с ними объясняться, изложим суть проблемы и уговорим изготовить нужную дозу, у вас на руках останется парочка голых обезьян.
   Мавра пожала плечами.
   – Другого выхода я не вижу. – Но в этот момент к ней неожиданно пришла довольно интересная мысль. – А что, если нечто подобное ощущают жители Новых Помпеи? Что они сделают, когда вовремя не получат губку?
   – Вероятно, то же самое, что сделал бы я, – ответил Ренар после короткого раздумья. – Разыщут Трелига и получат колоссальное удовольствие, подвергая его пыткам, покуда он не подохнет.
   – Компьютер! – возбужденно воскликнула Мавра. – Он может вылечить эту болезнь! Если бы мы сумели каким-то образом вступить с ним в контакт… – Она начала лихорадочно обшаривать полосы радиочастот комм-миров, выстукивая их позывные. Если Оби услышит, он поймет; в его памяти хранится воспоминание о ней.
   Радио трещало и хрипело. Несколько раз Мавр;! слышала какие-то голоса, но они либо говорили на непонятных языках, либо звучали настолько странно, что вызывали дрожь.
   И вдруг, совершенно неожиданно, к ним прорвался знакомый голос.
   – Ну что ж, Мавра, вы так и не выполнили свое задание, – вздохнул Оби.
   – Оби! – крикнула она. – Оби, как там сейчас у вас обстоят дела?
   – Полная неразбериха, – после секундной паузы ответил компьютер. – Доктор Зиндер пришел в себя первым и связался со мной. Прежде чем Бен прогнал его, он сумел передать мне некоторые инструкции. Там находились двое охранников, и они слышали, как я сообщил доктору Зиндеру, что мы очутились в другой галактике. Они стали кричать, требуя губку, и Трелиг застрелил их.
   – Значит, они уже сообразили, что к чему, – грустно усмехнулась Мавра. – А как на Верхней стороне?
   – Трелиг считает, что надо подняться наверх и попытаться подчинить себе остальных охранников. Он надеется уговорить их подвергнуться моему воздействию, чтобы излечиться от губки, но, по-моему, у него ничего не получится. Большинство вообще не верит, что он в состоянии кого-то вылечить, а остальные придут в еще большую ярость, узнав, что лекарство существует, но его не применяли. Скорее всего они будут действовать с ним заодно, пока не получат лекарство, а затем убьют его.
   Мавра кивнула.
   – Трелиг давно уже это понял. И нет у него никакого лекарства. – Она сделала паузу, а затем осторожно спросила:
   – Оби, здесь Никки и один из охранников – наш союзник, Ренар, ты не мог бы вылечить их?
   Оби снова вздохнул. Было очень странно наблюдать такую человеческую реакцию у машины, но Оби представлял собой нечто куда более значительное, чем машина.
   – Боюсь, что нет, во всяком случае, не сейчас. Излучатель находится в нерасторжимом контакте с Колодцем – гигантским марковианским компьютером, который управляет миром, находящимся внизу. Он вышел из-под моего контроля. Пройдет какое-то время – дни, недели, даже месяцы, – прежде чем мне удастся разорвать эту связь. Что же касается маленького диска, то Трелиг – не дурак. Перед тем, как уйти отсюда, он закодировал защитные механизмы, находящиеся вне моего контроля. Любой человек, который попытается проникнуть в комнату, где находится пульт управления, будет выброшен на мост, перекинутый через шахту. Если он не знает соответствующего кода, мост убьет его, а мне код неизвестен.
   Мавра нахмурилась.
   – Ну а можешь ты сделать так, чтобы этого человека не выбросило на мост?
   – Кажется, да, – неуверенно ответил компьютер. – Я управляю потоком воздуха, проходящим через шахту. Это, вероятно, поможет не допустить, чтобы кого-нибудь выдуло на мост.
   – Прекрасно, Оби. Похоже, мне придется отправиться туда и спасти благородную шкуру Трелига, – сказала она и включила двигатель. Луна, в которую превратились Новые Помпеи, зашла за незнакомую планету, и Мавра установила курс перехвата.
   – Подождите! Остановитесь! – раздался взволнованный голос Оби. – Чтобы попасть на Верхнюю сторону, вы должны подобраться к Помпеям снизу! Это опасно – вы окажетесь слишком близко к Колодцу!
   Но было уже поздно. Корабль подлетел к планете, ощутил ее притяжение и вышел на круговую орбиту.
   Вид, открывшийся внизу, казался просто невероятным. Планета напоминала огромный, прекрасно обработанный драгоценный камень. На юге под его бесчисленными гексагональными гранями смутно вырисовывались обширные моря, горные хребты и зеленые поля с плывущими над ними облаками. Однако экватор выглядел довольно странно. Он представлял собой широкую полупрозрачную полосу янтарного цвета, опоясывающую всю планету. Север тоже оказался разделенным на гексагоны, но в тамошнем ландшафте не было ничего приятного – мрачные пустыни следовали одна за другой. Но самыми удивительными выглядели приполюсные районы. Эти огромные затемненные территории совершенно не отражали свет и походили на огромные черные дыры.
   Мавра уменьшила скорость и стала спускаться в направлении к экватору, двигаясь вокруг планеты по касательной.
   – Поздно! Слишком поздно! – закричал Оби. – Быстрее! Пересаживайтесь в спасательные модули!
   Мавра недоумевала. Все шло абсолютно нормально. Внезапно перед ней предстали Новые Помпеи, наполовину зеленые и солнечные, наполовину прикрытые огромной зеркальной поверхностью.
   – Нам лучше последовать совету Оби, – тихо произнес Ренар. – Где спасательная шлюпка? Я посажу туда Никки.
   – Лучше приведите ее сюда, – сказала Мавра. – Если что-нибудь случится, рубка будет запечатана.
   – Я быстро, – ответил Ренар, напуганный грозящей им неведомой опасностью.
   Но Мавра не замечала никакой угрозы. Она полностью сбросила скорость, и корабль по инерции двигался в сторону Новых Помпеи; он выполнял стандартную процедуру подготовки к посадке, что должно было вывести его на орбиту вокруг Новых Помпеи, а затем позволить проникнуть на планетоид.
   – К черту! Со мной все в порядке! – послышался вопль Никки, а через несколько минут девушка появилась в рубке, на ее лице застыло довольно злобное выражение. За ней вошел Ренар.
   – Никки, твой отец жив, – сказала Мавра. – Я поддерживаю контакт с Оби. Может быть, нам…
   В этот момент корабль содрогнулся, и все электронные приборы вышли из строя; свет погас.
   – Что за черт!
   В рубке воцарилась абсолютная темнота, шум двигателей и всякая вибрация исчезли. Вырубились даже аварийное освещение и система безопасности, хотя теоретически этого произойти просто не могло. Это не должно было произойти!
   Ум Мавры работал с невероятной быстротой.
   – Ренар! – позвала она. – Посадите Никки в свое кресло и садитесь вместе со мной! Возможно, мы оба потеряем сознание! Никки! Привяжитесь так туго, как только сможете!
   – Что… что случилось? – спросила девушка.
   – Все вопросы потом! Делайте то, что я сказала! Быстро! – резко бросила маленькая женщина. – Мы лишились всех источников энергии, даже аварийных! И мы слишком близко подошли к планете!
   Она слышала, как Никки спотыкаясь прошла через рубку и шлепнулась в кресло. Затем почувствовала, как рука Ренара чуть не ухватила ее за лицо.
   Глаза Мавры, усовершенствованные Оби, немедленно приспособились к инфракрасному излучению Она видела своих спутников – но и только. Кроме них, в рубке не было ни одного источника тепла!
   Выругавшись, женщина привстала и пихнула Ренара в кресло. Сидеть вдвоем на таком узком сиденье оказалось очень нелегко. «Проклятый хвост!», – подумала Мавра с ненавистью.
   – Я собираюсь сесть вам на колени, – предупредила она охранника.
   – В таком случае, сдвиньтесь немного ниже! – вскрикнул он. – Ваш хвост давит мне на весьма чувствительное место!
   Женщина сдвинулась вниз, и Ренар с большим трудом стянул их обоих ремнями. Затем он обнял ее и крепко прижал к себе, скорее вследствие нервного потрясения, чем почему-либо еще.
   Внезапно включился свет, и все приборы снова заработали.
   Оказалось, что, пока они сидели в темноте, корабль здорово снизился. На экране прямо перед собой они видели море, а за ним – какие-то горы.
   – Так или иначе мы находимся над экватором и движемся на юг, – сказала Мавра. – Давайте посмотрим, смогу ли я выбраться из этой ситуации.
   Она начала развязывать ремни, когда экран неожиданно показал, что они перемахнули через океан, и снова стало темно.
   – Проклятие! – воскликнула Мавра. – Хотела бы я знать, что здесь, черт возьми, происходит!
   – Мы разобьемся, да? – спросила Никки, не столько поддавшись панике, сколько смирившись с судьбой.
   – – Похоже на то, – откликнулась Мавра. – Если источники энергии не включатся, корабль начнет разрушаться, – Разрушаться? – переспросил Ренар.
   – На этих кораблях имеются три спасательные системы, – объяснила она. – Две электрические и одна механическая. Надеюсь, что механическая по-прежнему действует. Две из трех систем, включая механическую, сконструированы таким образом, что в аварийном случае корабль разделяется на отдельные модули. В механической системе предусмотрено, что через тридцать секунд после начала разрушения над блоками раскрываются вспомогательные парашюты, а затем сопротивление воздуха приводит в действие главные парашюты. Это будет нелегкая прогулка.
   – Мы умрем? – послышался голос Никки.
   – Это было бы неплохо, – пробормотал Ренар. Он произнес эти слова очень тихо, чтобы девушка не услышала. Мавра поняла его мысли. Это было бы намного лучше, чем медленная смерть от губки.
   – Надеюсь, что нет, – ответила она, однако в ее голосе прозвучала нотка сомнения. – Если бы авария произошла в космосе, то мы бы наверняка погибли: у нас не осталось бы воздуха. Но здесь – не знаю. Если мы сможем дышать, если мы выживем при посадке и если раскроются парашюты, мы не умрем.
   «Целая куча «если», – усмехнулась она про себя. – Наверное, слишком много».
   Корабль тряхнуло, и вокруг рубки что-то громко зашумело. Произошло отделение модуля.
   – Ну что ж, – вздохнула Мавра. – Теперь мы уже ничего не сможем сделать. Даже если вернется энергия, двигатели нам недоступны.
   Неожиданно рубка сильно наклонилась набок. Ренар застонал, ударившись о кресло и одновременно столкнувшись с Маврой. Затем они почувствовали мощный толчок.
   – Парашюты! – воскликнула Мавра. – Они раскрылись! Здесь есть воздух!
   Их качало, швыряло, кружило в абсолютной темноте. Прошло всего несколько минут, а они уже стали ощущать тошноту. Только Никки начала жаловаться, как раздалась серия значительно более сильных, почти неистовых толчков.
   – Раскрывается главный парашют, – объявила Мавра. – Держитесь! Этот удар будет чертовски мощным!
   В следующее мгновение они словно врезались в кирпичную стену. Корабль несколько раз перевернулся и замер вверх ногами.
   – Теперь не спешите! – предупредила Мавра. – Под нами потолок. Гравитация близка к 1 g. Никки! С тобой все в порядке?
   – Я чувствую себя ужасно, – пожаловалась девушка. – Боже! У меня такое ощущение, будто я истекаю кровью, будто все косточки в моем теле переломаны!
   – То же самое и у меня, – простонал Ренар. – А вы?
   – У меня ожоги от ремней, – сказала им Мавра. – Но сейчас еще слишком рано говорить о повреждениях. То ли еще будет. Давайте сначала спустимся отсюда, а потом уж пересчитаем наши раны. Никки, не двигайся! Через минуту мы тебя спустим вниз.
   Она осмотрела привязывавшие их к креслу ремни. Пряжка еле держалась. «Еще один удар, – подумала женщина, – и мы бы обрели свободу».
   – Ренар! – сказала она. – Послушайте, я могу видеть в темноте, но не в состоянии спуститься, не выбросив вас из кресла. Когда я развяжу ремни, постарайтесь подтянуться на подлокотниках. Потом я спущу вас на пол.
   Мавра направила его руки, но оказалось, что подобные трюки охраннику не под силу.
   – Несколько лет назад я подтянулся бы на двух пальцах, – расстроенно пробурчал он себе под нос, – но с тех пор мое тело несколько изменилось… Руки совсем ослабли.
   – Ладно, постарайтесь освободиться и, когда наступит момент, прыгайте. Приготовиться! Давайте!
   Она расстегнула пряжку и, перевернувшись в воздухе, мгновенно спрыгнула на пол. Ренар завопил и как мешок шлепнулся рядом с ней. Мавра нагнулась и быстро пощупала его кости.
   – Ничего не сломано, – уверенно сказала она. – Вставайте! Я знаю, что ваше тело – сплошной синяк, но нам нужно поскорее спустить вниз Никки.
   Ренар подвернул лодыжку, и ему было чертовски трудно стоять, но он стиснул зубы и собрал всю свою волю в кулак. Мавра осторожно подвела его к тому месту, над которым висела Никки.
   У охранника не хватило сил удержать на весу такую массу, и девушка приземлилась на крестец. Однако и на этот раз Мавра не обнаружила никаких переломов. У ее подопечных были ушибы и растяжения, но они поразительно удачно прошли через это испытание.
   Чтобы уменьшить боль, Ренар проделывал дыхательные упражнения и то и дело потирал свои больные ноги столь же больными руками.
   – Спрашиваю из одного только любопытства, Мавра, – сказал он, тяжело дыша. – Сколько раз вы приземлялись подобным образом?
   Она хихикнула, – Ни разу. Говорят, что механические аварийные системы слишком непрактичны. Они оказываются годными к употреблению в одном случае из миллиона.
   – Гм… Так я и думал, – проворчал он. – Ну а теперь, как нам отсюда выбраться?
   – На этом корабле внизу и наверху имеются спасательные люки, – сказала Мавра. – Это – воздушные шлюзы, но насосов, разумеется, сейчас там нет. Вам придется поднять меня, для того чтобы я достала до выключателей.
   Ренар застонал, но повиновался. Она вытянула руки и после нескольких неудачных попыток с трудом дотянулась до рубильника. Послышалось шипение выходящего воздуха, и крышка люка открылась. Теперь предстояло самое сложное – вылезти наружу. Подпрыгивая на плечах охранника, Мавра пыталась ухватиться за край люка. Наконец, когда они уже почти отчаялись и Ренар жалобно заявил, что больше он не выдержит, ей это удалось. Она подтянулась, влезла в люк и откинула засов, освобождая выход наружу.
   – А что, если мы не сможем здесь дышать? – крикнула Никки.
   Мавра посмотрела на нее сверху вниз.
   – В таком случае мы наверняка умрем. В сущности, она понимала, что рассчитывать на то, что здешний воздух пригоден для дыхания, глупо, но океан и зеленые деревья, которые они с Ренаром видели на экране, вселяли надежду.
   Женщина высунулась из шлюза и огляделась.
   – Пахнет странно, но, по-моему, все мы будем живы, – сообщила она вниз. – А теперь воспользуемся страховочным тросом. Он предназначен для крепления скафандров, но вас он выдержит.
   С Никки пришлось повозиться. Она оказалась не только очень тяжелой, но и неуклюжей. Когда они полезли в темноту – Ренар сам вскарабкался по веревке, которую Мавра привязала наверху, – их силы почти иссякли. Все трое отлично понимали, что сейчас им помогает бушующий в крови адреналин, но вечно так продолжаться не может.
   Наконец им удалось протащить Никки через люк, ребристые стенки которого послужили упором для ног, и выбраться наружу.
   Соскользнув на землю, совершенно измученные, они утонули в настоящей траве. Проверяя состояние своего тела, Мавра проделала серию физических упражнений и силой воли заставила отступить болевые ощущения, но усталость не проходила. Открыв глаза, она взглянула на своих спутников и увидела, что они растянулись на земле и, тяжело дыша, крепко спят.
   Женщина огляделась по сторонам. Мирная лесистая равнина тянулась до самого горизонта. Был полдень, слышалось жужжание каких-то насекомых, а высоко в небе парили несколько ничем не примечательных птиц.
   Мавра снова взглянула на своих спящих товарищей и вздохнула. Даже в таких обстоятельствах кто-то должен бодрствовать.

НОВЫЕ ПОМПЕИ – 11 ЧАСОВ 50 МИНУТ

   Через зияющую пустоту шахты пронеслась бело-голубая молния. Кусочек лепнины, украшавшей аппаратную, зашипел и задымился. Кто-то выругался. В окне, выходившем в шахту, давно было выбито стекло.
   Гил Зиндер, сгорбившись, сидел возле пульта управления. Антор Трелиг, изрыгая проклятия, всматривался в покореженную, но все еще сохранившую блеск зеркально отполированную металлическую обивку открытой настежь двери, пытаясь определить местонахождение стрелявших. Бен Юлин, сидевший напротив него, проверял, сколько еще зарядов осталось в его собственном пистолете.
   – Почему нельзя закрыть дверь? – слабым голосом спросил Зиндер. – Эти выстрелы уже попадают сюда!
   – Заткнись, старик, – проворчал Трелиг. – Если мы закроем ее, они наверняка запаяют замок, и тогда мы никогда отсюда не выберемся. Ты подумал об этом?
   Щелкнув пальцами, Юлин подошел к пульту управления и нервно включил интерком.
   – Оби! – позвал он.
   – Что, Бон? – ответил компьютер.
   – Оби, что ты видишь в туннеле? Сколько там нападающих и какой ущерб они нанесли?
   – Мои зрительные способности не ухудшились, Бен, – ответил компьютер. – Их осталось семеро. Троих вы застрелили. Несколько повреждений получили пункт шахтного контроля и наружная стена, но ничего более серьезного.
   Бен Юлин кивнул, а Трелиг, неожиданно присев, высунулся в дверной проем и начал палить в темноту.
   – Промазали на целый километр, Трелиг, – заметил Оби, и в его голосе прозвучало явное удовлетворение.
   Услышав эти слова, Трелиг залился яркой краской, но промолчал.
   – Оби, в каком ты сейчас состоянии? – спросил Юлин, жестом предлагая Зиндеру подойти к пульту управления.
   – Спасибо, Бен, так себе, – отозвался Оби. – Расположенный внизу компьютер, который управляет Вселенной, бесконечно сложнее и одновременно проще меня. Он обладает безграничной информацией и полностью контролирует все главные и второстепенные уравнения, но он не обладает самосознанием, у него нет индивидуальности.
   Гил Зиндер, вздохнув, уселся возле Юлина.
   – Оби, – сказал он машине. – Ты можешь разорвать связь с этим компьютером?
   – Не сейчас, доктор Зиндер, – более приветливо ответил Оби. – Активизировав обратное поле, мы ослабили энергетическое напряжение, которое обусловливает наше собственное существование, и нас выбросило сюда. Вселенский компьютер запрограммирован на случай именно такого события, но программисты были убеждены, что те, кто сумеет открыть маркопианские уравнения, будут находишься примерно на таком же технологическом уровне, что и марковиане. Предполагается, что мы заменим предыдущую программу и сообщим компьютеру, что делать дальше.
   – А что это за место, Оби? – спросил Зиндер.
   – Координаты вам не помогут, даже если бы я и определил их, – ответил Оби. – Мы находимся в центре материальной Вселенной, во всяком случае, такой вывод я сделал на основе информации, полученной от марковианского компьютера.
   Даже Трелиг понял значение этих слов.
   – Ты имеешь в виду, что эта планета – центр существования всей материи в нашей галактике? – воскликнул он.
   – Совершенно верно, – согласился Оби. – И всей энергии, за исключением первичной, представляющей собой строительный материал для всего сущего. Эта планета – главный мир марковиан, и отсюда, насколько я могу понять, они перестраивали Вселенную.
   Глаза Трелига засверкали, а на его лице отразилась твердая решимость.
   – Какое сверхъестественное могущество! – прошептал он так тихо, что остальные ничего не услышали.
   Бело-голубая молния, пущенная из туннеля, вернула его к действительности. Теперь он был обязан пережить это приключение.
   – Оби, ты можешь вступить в разговор с этой машиной? – жадно спросил Бен Юлин. Компьютер, казалось, задумался.
   – И да, и нет, – сказал он наконец. – Это трудно объяснить. Представьте себе, что используемый вами словарный запас состоит всего из восьмидесяти слов. А теперь представьте себе, что какой-нибудь представитель вашей культуры с докторской степенью в области физики начнет обсуждать с вами технические проблемы, касающиеся сферы его деятельности. Вы не сможете даже разобрать все слова, которые он будет произносить, не говоря уж о том, чтобы понять смысл беседы.
   – Но ты мог бы поговорить с ним, используя эти восемьдесят слов, – заметил Юлин.
   – Как, если я не в состоянии сформулировать вопрос? – огрызнулся Оби. – Я даже боюсь сказать ему «привет». Я чувствую, что в нем с невероятной тщательностью запрограммированы некие последствия, понять и предвидеть которые не могу. Я не смею и пытаться. Они могут выразиться в уничтожении меня и всей реальности или марковианского мозга и всей реальности. И что тогда?
   Ученые поняли. Марковиане запрограммировали компьютер таким образом, чтобы все свои знания он передал их преемникам, когда те достигнут марковианского уровня развития. Им и в голову прийти не могло, что Гил Зиндер, примитивная обезьяна, откроет их драгоценную формулу за тысячи лет до того, как человечество окажется к этому готово. Главный компьютер, находящийся на этой планете, ждал Оби, дабы сообщить ему, что тот должен прекратить здесь любую деятельность, чтобы новым хозяевам ничего не досталось.
   Охранники, видя, что ситуация изменилась и корабль с губкой никогда больше не придет, поняли, что их ожидает ужасная смерть. Однако они хотели умереть свободными и захватить с собой ненавистного господина.
   – Оби! – позвал Юлин.
   – Что, Бен?
   – Оби, ты можешь сообразить, как нам, черт побери, отсюда выбраться?
   Компьютер был готов к этому вопросу.
   – Что ж, вы могли бы просто подождать, – предложил Оби. – Через три недели все охранники умрут. А еды здесь хватит надолго.
   – Не годится! – крикнул Трелиг. – В космопорте стоят два корабля, нужно завладеть ими, – в противном случае мы окажемся в ловушке. На Помпеях куча агентов и дипломатов, которых не волнует отсутствие губки! Некоторые из них теперь, вероятно, вооружены и вместе с обезумевшими охранниками могут захватить оба корабля. Если они удерут, мы останемся здесь навсегда!
   – Поправка, – ответил Оби. – В космопорте остался только один корабль. На другом ушли Мавра Чанг, Никки Зиндер и охранник по имени Ренар.
   Гил Зиндер встрепенулся.
   – Никки! Бежала! Оби, им это удалось? Они вернулись домой?
   – Простите, доктор Зиндер, – печально ответил Оби. – Перенос начала испытаний вынудил меня ускорить ход событий. Их корабль затянуло вместе с нами, и он потерпел аварию в Мире Колодца.
   У старого ученого надежда сменилась отчаянием; казалось, он умирает. Трелиг же был встревожен совсем по другой причине.
   – В каком смысле ты ускорил ход событий, ты, машина-предатель? – злобно прорычал бывший хозяин Новых Помпеи.
   Оби остался невозмутимым.
   – Я – индивидуум, обладающий самосознанием, советник. И за пределами установленных параметров обладаю определенной свободой действий.
   Как люди, – В голосе механизма не прозвучало ни капли самодовольства.
   Неожиданно Бен Юлин поднял голову.
   – Как называется тот мир, где они потерпели крушение, Оби? – спросил он, не обращая внимания на недовольную физиономию Трелига.
   – Мир Колодца, – ответил компьютер. Юлин на секунду задумался, а потом пробормотал еще раз как бы про себя:
   – Мир Колодца.
   Теперь он не отрывал глаз от динамика. Между тем Трелиг и находившиеся снаружи охранники все активнее обменивались выстрелами.
   – Оби – почти шепотом сказал Бен Юлин. – Расскажи мне о Мире Колодца. Это – тот большой марковианский компьютер?
   – Мне необходимо собрать дополнительные сведения, Бен, – извинился Оби. – Ведь, в сущности, я получаю информацию по частям. На твой вопрос я отвечу так: этот компьютер – Колодец – занимает все ядро планеты. Сама планета разделена более чем на тысячу биосфер, каждая из которых имеет присущую только ей доминантную форму жизни, флору, фауну, атмосферные условия и так далее. Это похоже на множество маленьких планет. Я полагаю, что они представляют собой колонии прототипов, которые затем имплантируются во Вселенную вместе со своей естественной, математически точно выверенной окружающей средой. Они живы, они деятельны, они существуют.
   В аппаратной воцарилась тишина.
   – А те трое, которые попали в аварию, – с трудом произнес Гил Зиндер. – Они… они выжили?
   – Неизвестно, – честно ответил Оби. – Поскольку они не являются частью матрицы Мира Колодца, их нет в памяти компьютера. Но даже если бы они там были, сомневаюсь, что их обнаружили бы. Там, внизу, слишком много живых существ.
   – Почему бы вам не спросить у него о чем-то толковом, например, о том, как, черт возьми, нам о отсюда выбраться? – грубо прервал их Трелиг. – То обстоятельство, что у нас остался только один корабль, окончательно усложнило ситуацию!