Чекалов Денис. Френки и Майкл

   Серая каменная поверхность стены, подобная дыму затухающего костра, вырастала из потрескавшейся земли. Она ловила неверные поцелуи солнечных лучей, и свет терялся в глубоких трещинах, ручейками прорезавших камень.
   Контрольная вышка поднималась над стеной далеко впереди; белый спортивный самолет заходил на посадку, широкими крыльями альбатроса пытаясь ухватить в воздухе солнечный свет и не дать ему пролиться на бетонную полосу аэродрома.
   Высокие ворота были закрыты; металл начинал прогреваться, впитывая в себя тепло. Блестящая панель переговорного устройства играла, подхватывая лучи и отбрасывая их бликами в сторону океана.
   – Для чего они обносят частные аэропорты стенами, Френки? – спросил я.
   – Может, они хотят запереть самолеты и не знают, что те умеют летать, – проговорила Франсуаз.
   Я опустил боковое стекло, но этого оказалось недостаточно. Переговорная панель, при помощи которой я только и мог связаться с администрацией аэропорта и обеспечить нам проезд внутрь, находилась чересчур низко, и я до нее не дотягивался.
   – Ни один кретин не приезжает сюда на автобусе, – прокомментировала Франсуаз. – Тебе придется спешиться, герой.
   Она проследила за тем, как я спускаюсь, на ее пухлых губках появилась довольная улыбка.
   – Транспортный вертолет уже прибыл. – Я вернулся в кабину и стал ждать, пока откроются ворота.
   – Я не глухая, бэйби.
   Створки раздвигались, словно цветные стеклышки калейдоскопа.
   – Через полчаса, – сказал я, – мы прибудем в город Дроу.
   Франсуаз выпрыгнула на прокаленный солнцем бетон и приложила руку козырьком к глазам.
   Серо-зеленая массивная птица транспортного вертолета, все еще взмахивая широкими, вздрагивающими лопастями, стояла на взлетной полосе.
   Пилот компании «Амбрустер Даймондз», управлявший нашим самолетом, поспешил ко мне, на бегу придерживая фуражку.
   – Самолет ждет вас, мистер Амбрустер, – доложил он. – Эти люди прибыли полчаса назад.
   – Хорошо, Патрик, – сказал я. – Будьте готовы к взлету. Мы полетим на вертолете, станете нас сопровождать.
   – Да, сэр.
   Франсуаз осматривала аэропорт, пристально и настороженно.
   – Боишься засады, кэнди? – усмехнулся я, прикоснувшись к ее бедру.
   Франсуаз бросила быстрый взгляд на тех, что все еще продолжал дремать в салоне автобуса.
   – Здесь их ненавидят, Майкл, – сказала она.
   – За стеной – может быть, – отвечал я. – Но это частный аэродром. В его пределах любят всех, кто хорошо платит.
   Френки не нашла что возразить и выразила свое несогласие тем, что наступила мне на ногу.
   Человек в военной форме выпрыгнул из вертолета и направился к нам.
   – Солдатики держат машину под парами, – заметил я. Это хорошо. Значит, мы сможем отправляться.
   Человек подошел ко мне и протянул руку.
   – Полковник Биллингс, – сказал я, – не ожидал встретить вас здесь.
   Он крепко пожал мне руку.
   – Я должен был полететь сам, – сказал он. – После того что вы сделали для мисс Доусон, мы все ваши должники.
   Он говорил искренне, хотя, пожалуй, обманывал сам себя.
   Биллингс не подал руки моей партнерше и вообще сделал вид, будто не замечает ее. Я не стал его винить, хотя Франсуаз не меньше моего сделала для того, чтобы положить конец порнографической карьере малютки Доусон.
   После знакомства с моей партнершей миссис Биллингс перестала заниматься сексом со своим мужем. Через пару месяцев она ушла от него к другой женщине.
   Иногда достаточно небольшого толчка.
   – Я взял с собой шестерых надежных ребят, – продолжал Биллингс. – Они помогут устроить ваших людей в вертолете и не станут потом болтать об этом.
   – Это хорошо, – сказал я.
   – Ладно, ребята. – Полковник Биллингс повысил голос. – За работу.
   Он обратился ко мне:
   – Только теперь я понял, как засиделся на этой базе, мистер Амбрустер. Я уже давно не принимал участия в спасательных операциях.
   Я кивнул.
   Автобус стоял настолько близко к вертолету, насколько это было возможно, не мешая взлету. Франсуаз вошла внутрь и вынесла на руках маленького мальчика. Девушка подняла его так бережно, что он не проснулся, только его слабые ручонки цепко обхватили мою партнершу, словно во сне он только и ждал, когда кто-нибудь возьмет его на руки.
   – Давайте, ребята, – говорил Биллингс – Побыстрее.
   Солдаты выводили из автобуса проснувшихся крестьян и помогали им добраться до вертолета. Люди шли нерешительно; они осматривались вокруг, пытаясь понять, где они и каким чудом здесь оказались Я стоял, сложив руки на груди, и озабоченно наблюдал за этим.
   Все шло слишком гладко, и у нас имелось очень мало шансов на то, чтобы так же гладко завершить это дело.
   – Беспокоитесь, мистер Амбрустер? – спросил полковник.
   – До тех пор, пока мы не окажемся на эльфийской территории, – ответил я, – я буду беспокоиться.
   – Разумно, – ответил он.
   Человек в цветной рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами появился из здания аэропорта.
   Френки повернулась, взгляд ее серых глаз устремился на него.
   – Кто это? – спросил полковник.
   Я не ответил; я посмотрел, как солдаты переводят людей, одного за другим, из автобуса в транспортный вертолет.
   Оставалось еще примерно половина.
   – Кто это? – Голос Биллингса звучал резче.
   – Управляющий аэропорта, – ответил я.
   – Это плохо?
   – Очень.
   Полковник нахмурился.
   Франсуаз подошла ко мне и остановилась, уперев руки в крепкие бока.
   – Нельзя ускорить погрузку? – отрывисто спросил я.
   – Это люди, Майкл, – ответила она, не отводя глаз от приближавшегося к нам человека. – И они не смогут поскакать, как блохи, стоит тебе им приказать.
   – Тогда нам придется что-то делать, – ответил я, – если мы не хотим улетать отсюда с боем.
   Полковник поскучнел.
   – Доброе утро, сеньор Амбрустер, – приветствовал нас управляющий аэропорта.
   Я понял, что он кому-то позвонил.
   Оставалось догадаться, кому и насколько это может быть опасно.
   Он не подал мне руки, и правильно сделал.
   Франсуаз пробормотала что-то насчет тараканов, которых надо давить тут же, как только они появятся.
   – Прекрасное утро, сеньор Амбрустер. – Управляющий оскалил зубы в улыбке.
   Это была хорошая реклама для зубной пасты – пример того, что случается, если ею не пользоваться.
   Полковник Биллингс не произнес ни слова, однако его сержант, крепкий коротышка с бритым затылком, резким движением головы отдал подчиненным приказ действовать быстрее.
   Голубые глаза сержанта стали острыми и настороженными. Эти ребята могли почувствовать опасность даже в тот момент, когда она еще только приближалась.
   Но почувствовать опасность – это только полдела. И я знал, что когда наступит время для действия, я не могу рассчитывать на помощь этих бравых ребят.
   Не потому, что они не хотели мне помочь, – просто в планы Высокого анклава пока не входит воевать с Аспоникой.
   – Я оставлю у тебя свой автобус, Хуан, – сказал я. Полковник Биллингс подошел к автобусу.
   – У вас есть автобус? – удивился управляющий. Франсуаз нетерпеливо хмыкнула.
   – Я купил его сегодня утром, – ответил я. – Потом продам, а пока он постоит у тебя. Ладно?
   Полковник Биллингс не двигался.
   Франсуаз сложила руки на груди.
   Я видел, что ей не терпится самой помочь солдатам, чтобы побыстрее перевести людей в транспортный вертолет. Но я также видел, что она прекрасно понимает, – это опасно.
   Никто не знал, откуда может исходить угроза. Но уже не оставалось сомнений, что она существует.
   Солдаты переводил и людей. Нам же надлежало стоять и следить за тем, чтобы никто им не помешал.
   И молиться, чтобы для этого нам не пришлось применять военную силу.
   Управляющий аэропорта волновался. Он кого-то боялся – и я знал, что он боится тех людей, которых вызвал сюда.
   – А зачем вам автобус, сеньор?
   Он вытянул руку, чтобы коснуться края автобуса.
   Девушка перехватила его запястье и, резко развернув, ударила его лицом о борт автомобиля.
   Он закричал, когда его нос начал размазываться по щекам.
   – Кому ты позвонил, недоносок? – прошипела Франсуаз.
   – Отпустите, отпустите руку! – закричал он. Полковник Биллингс сделал вид, что смотрит в другую сторону.
   Девушка недобро улыбнулась:
   – Отвечай или мне придется сломать тебе хваталку.
   – Ничего я не знаю, клянусь Христом… Дьявол!
   Соседство этих библейских персонажей показалось мне по меньшей мере странным.
   Наверное, это было связано с тем хрустом, с которым сломалась плечевая кость управляющего.
   – Говори, – приказала девушка. – У тебя еще много костей, есть что ломать.
   Он застонал:
   – Я вызвал федерального шерифа.
   Френки выругалась, да так, что полковник Биллингс поперхнулся слюной.
   – Кто такой федеральный шериф? – спросил он.
   Девушка отпустила управляющего, и тот сполз на асфальт, пачкая мой автобус. Я ответил:
   – Парень, который лишил этих несчастных их деревни. И я уверен, что он ненавидит не только хижины.
   Скулы полковника напряглись.
   – Мы успеем взлететь, – сказал он.
   Солдаты выводили из автобуса остававшихся там людей. Крестьяне брели, поддерживаемые людьми в серо-зеленой форме, и не подозревали о нависшей над ними опасности.
   Было тихо, ни один самолет не двигался по взлетной полосе. Если Биллингс не слышал рева трех автомобилей, мчавшихся по шоссе, то только потому, что не слушал.
   – Боюсь, не успеем, – ответил я.
   Лопасти вертолета проворачивались в прогретом воздухе, не осмеливаясь двигаться быстрее.
   Шум мотора раздавался теперь уже совсем близко.
   – Они будут здесь самое большее через две минуты, – бросил я.
   Солдаты продолжали выводить из автобуса людей; теперь в нем оставалось только двое.
   Светловолосый сержант замер, не сводя глаз со своего командира.
   Он ждал приказа.
   Я наблюдал за тем, как в алеющем небе плещутся розовые облачка
   Я спросил:
   – Становятся ли они потом голубыми, Френки, или голубые потом появляются на месте розовых?
   Она усмехнулась:
   – Облака?
   Я ответил:
   – Говорить буду я.
   – О чем вы говорите там, черт возьми? – нервно переспросил полковник Биллингс. – Не время, кажется, болтать о геях и лесбиянках.
   – О ком? – не понял я.
   Светловолосый сержант так и не получил приказа; солдаты один за другим выводили из автобуса людей и помогали им взобраться в огромный транспортный вертолет.
   – Что вы будете делать, Амбрустер? – спросил полковник.
   Он не хотел показать, что волнуется. Я понял это по тому, что он проглотил слово «мистер».
   Мне даже не понадобилось смотреть на его вспотевшее лицо.
   Я пожал плечами:
   – Ничего.
   Он вытер лоб и чуть не стер с черепа свое лицо.
   – Что может сделать с нами федеральный шериф? – спросил он.
   Я флегматично ответил:
   – Все, что сочтет нужным.
   – Мы закончили переводить людей, сэр.
   Это был голос светловолосого сержанта; бедняга нервничал точно так же, как его командир.
   Я кивнул в его сторону и спросил, обращаясь к своей партнерше:
   – Кто из них перепуган больше – тот, кто знает, что происходит, или тот, кто ждет приказа?
   – Что значит – все, что сочтет нужным, черт возьми? – хмуро спросил полковник. Его нижняя челюсть дрожала.
   Франсуаз уверенно ответила:
   – Тот, кто ждет приказа, – меньше. Он уверен, что за него примут правильное решение.
   – А если не примут? – спросил я.
   – Солдат не должен думать так далеко.
   Полковник взорвался.
   – Черт возьми! – закричал он. Я обернулся к нему.
   – Отвечаю на ваш вопрос. – Я не только не повысил голос, но даже стал говорить немного тише. – Федеральный шериф города Туррау – а именно он едет сейчас к аэропорту – имеет право, во-первых, арестовать нас.
   – Что? – спросил полковник.
   – А вы ждали, что вам дадут конфету? – спросила Франсуаз. – И боялись, что она окажется без вафли?
   – Во-вторых, – невозмутимо продолжал я, – он обязан написать рапорт федеральному судье. В ведении же судьи посадить нас всех в тюрьму – пожизненно – без следствия, суда и каких-либо апелляций.
   – Но послушайте… – начал полковник.
   – В-третьих, – продолжал я, – шериф может, в случае угрозы для безопасности города, принять решение о немедленной казни любого лица, заподозренного в связи с… – я указал полковнику на вертолет, – с этими людьми. Я нигде не ошибся, Френки?
   – Лица или лиц, – поправила она.
   – Лица или лиц, – уточнил я.
   Я услышал, как позади меня щелкают затворы автоматов.
   Все же светловолосый сержант подумал о том, что может случиться, если его командир погибнет первым.
   Это значило, что у парня имелись шансы самому в свое время стать полковником.
   – А у нас есть связь с этими людьми? – тихо спросил Биллингс.
   – Укрывательство, преступный сговор, соучастие в массовых убийствах, угроза национальной безопасности Аспоники, – ответил я. – Это не все, но пока что-то больше ничего в голову не пришло.
   Он закричал:
   – Что здесь происходит?
   – Пока ничего, – отвечал я. – И если вы не станете нервничать, то ничего и не произойдет.
   – Но он не может арестовать меня, – воскликнул полковник. – Я – эльфийский гражданин.
   – А какого черта вы делаете в Аспонике с военным вертолетом? – усмехнулся я.
   Автомобили были уже совсем близко.
   Еще одна-две секунды, и они выедут на взлетную полосу.
   Полковник взорвался.
   – Вы спятили здесь все! – закричал он. – Какого черта мы не улетаем?
   – Хотите, чтобы вас вернули в Туррау под стражей трех истребителей, полковник? – спросил я. – Или сбили на границе?
   Он ухватил за рукав мою партнершу и попытался встряхнуть ее.
   – Ваш приятель – что, чокнулся? – закричал Биллингс. – Нас же всех посадят. Высокий анклав откажется от нас и объявит преступниками. Надо же хоть что-то делать.
   Франсуаз мягко улыбнулась ему.
   – Пусть ваши люди сидят тихо, как описавшиеся мышки, – сказала она. – Когда к вам обратятся, важно кивните головой. Это все, что от вас требуется.
   Полковник нервно обернулся и отдал приказ сержанту.
   – Они не смогут проехать через ворота, – пробормотал он. – Ворота же закрыты. И мы улетим.
   Франсуаз посмотрела на управляющего.
   Тот не осмелился подниматься на ноги, лишь прислонился к борту машины подальше от нас.
   – Этот подонок наверняка открыл ворота, – процедила девушка. – Ведь так?
   Он подтвердил, испуганно кивая головой.
   Первый автомобиль – низкий, с побитыми ветром боками – вывернул из-за поворота дороги и начал останавливаться.
   – Он на самом деле может расстрелять эльфийского офицера? – едва слышно спросил полковник.
   – На моих глазах он казнил двоих, – отвечал я. – Только федеральный шериф не расстреливает подозреваемых.
   – Что же он с ними делает?
   – Сжигает заживо.

* * *

   Автомобиль шерифа замер.
   Его сильно рвануло вперед силой инерции – набранная скорость не сразу сдалась перед силою тормозов.
   Это походило на то, как резко двигается по стволу затвор пистолета, подталкиваемый отдачей.
   И этот пистолет был повернут в нашу сторону.
   Я мог бы позавидовать полковнику Биллингсу – он всего лишь знал, что есть такая должность – федеральный шериф.
   Но он не представлял, что это значит.
   Наверное, мне следовало испугаться.
   Дверцы распахнулись – три, одна оставалась закрытой. С подъездного пути вырулили еще две автомашины и остановились, громко визжа тормозами.
   Кому-то придется раскошелиться на новую резину.
   – Что ваш приятель задумал? – шепотом спросил полковник, обращаясь к моей партнерше. Я наблюдал.
   – Если Майкл говорит, что бояться нечего, значит, так и есть, – мягко произнесла Франсуаз.
   – А разве он так сказал? – быстро спросил Биллингс.
   Люди выскакивали из автомобилей.
   Лязганье ружейных затворов.
   Один за другим, беспорядочно. Каждый из офицеров шерифа хотел как можно быстрее загнать патрон в холодный ствол.
   Я успел бы застрелить троих прежде, чем они выйдут из машины. И еще одного, пока передергивают затвор.
   Всего их было семеро.
   Нам с Франсуаз не потребовалась бы даже помощь морских пехотинцев. Ни один из аспониканцев не успел бы даже выйти из машины.
   Я ничего не предпринимал.
   Помощники федерального шерифа укрывались за автомобилями. Я видел только черные дула карабинов, направленные на нас, и серые верхушки их широкополых шляп.
   – Стоять на месте, никому не двигаться, – приказал один из них.
   Он говорил по-харрански, и это меня позабавило. Он прекрасно понимал, что перед ним эльфы, которые, возможно, не понимают его языка; в то же время он хотел, чтобы мы поняли его приказ и подчинились ему.
   Тогда почему он говорил по-харрански?
   Люди бывают так глупы, что с ними становится скучно.
   Высокий человек выпрямлялся, выходя из первой машины.
   Он становился все выше и выше, и казалось, будто он растет из прокаленного лучами бетона.
   Как и его помощники, федеральный шериф был одет в легкую серую рубашку с короткими рукавами и свободным воротом. Широкополую шляпу такого же цвета он надевал на ходу.
   На узком поясе шерифа – таком узком, что наверняка неудобном и мешающем кровообращению – висели кобура с пистолетом и мобильный телефон. Я не видел наручников, но знал, что они пристегнуты сзади.
   Было у шерифа и то, чего были лишены его помощники, – разлапистая золотая звезда диковинным морским крабом впивалась в его рубашку там, где, как я предполагал, должно было биться его сердце.
   Впрочем, здесь я мог ошибиться.
   Смуглое лицо шерифа закрывали темные солнечные очки. Черная полоска усов пробегала по его верхней губе, и я не знал, отпустил он их потому, что был аспониканцем, или же думал, будто они ему идут.
   Он встал во весь рост, оказавшись на линии огня своих помощников. Для него это было опасно, но я знал, что иного выхода у шерифа нет.
   Он должен был рисковать своей жизнью.
   Обычная пуля не может остановить вампира. В лучшем случае, она отбросит его назад. Попасть же серебряной пулей в голову твари, которая черной стрелой несется по пыльной пустыне, – это слишком рискованно, чтобы даже пытаться.
   Остановить взбесившуюся тварь можно только силой человеческой воли.
   Я знал это слишком хорошо.
   – Перед вами федеральный шериф округа Туррау, – громко произнес человек с золотой звездой. – Он говорил по-эльфийски. – Не двигайтесь. Не пытайтесь бежать или оказывать сопротивление.
   Поскольку ни я, ни Франсуаз, ни даже полковник Биллингс не предпринимали таких попыток, шериф не стал подробно останавливаться на этом пункте и перешел к следующему:
   – Мы преследуем людей, представляющих угрозу для национальной безопасности Аспоники. Если вы укрываете их, осознанно или по незнанию, признайтесь в этом сейчас или вы будете обвинены в соучастии.
   Его голос дрогнул, когда он это говорил.
   Это странное ощущение. Его слова звучали так, как если бы он не боялся. Но я видел, как он на мгновение замешкался.
   На слове «осознанно».
   Полковник Биллингс, в полной военной форме, стоял слева от меня, а за моей спиной эльфийский вертолет – пусть даже на его бортах была символика Красного Креста.
   В театре Шекспира не было декораций – их заменяли таблички с надписями «лес» или «дворец». Но в спектакле, который собирался разыграть я, декорации могли мне пригодиться
   Шерифа, как мне показалось, обожгла мысль о том, что слово «осознанно» здесь к месту.
   Эльфийские полковники похожи на тысячные ассигнации. Они не встречаются где попало.
   Даже если бы вертолет, проворачивавший лопасти за моей спиной, не был военным, он стал бы им казаться.
   Я дал шерифу еще три секунды на то, чтобы это осмыслить.
   Он должен был уметь думать быстро.
   Я поднял руку с закатанным в пластик удостоверением.
   – Вам следовало проявить свое рвение, когда ехали сюда, – проворчал я.
   Ребята из Высокого анклава заработали себе репутацию самовлюбленных скунсов, а сегодня я был парнем из Анклава.
   – Майкл Амбрустер, спецкомитет при Высоком анклаве Дроу. Сколько, по-вашему, мы еще должны были вас ждать, шериф?
   Его лицо окаменело.
   Я пошел вперед, протягивая ему документы.
   – Кто, по-вашему, станет платить за простой вертолета? – спросил я. – Вы уже отобрали ребят, которые полетят с нами?
   Он принял из моих рук документ и вцепился в него так, как если бы это было мое горло.
   Бедняга мог немного помечтать.
   Он быстро пробежал глазами удостоверение, потом снял темные очки и изучил его строчку за строчкой.
   Он не мог заметить ничего подозрительного – я сам делал этот пропуск.
   – Я никогда не слышал о спецкомитете при Высоком анклаве Дроу, – сказал он.
   Многое зависело от того, что он сделает с пропуском.
   Если бы он засунул его себе в карман, это означало бы, что мне придется импровизировать дальше.
   Но я его убедил.
   Говорят, что в армии людей учат отдавать приказы так, чтобы им подчинялись. Не знаю; я родился в богатой семье и привык, чтобы мне повиновались без приказов.
   Поэтому я лгу с такой уверенностью.
   Он вернул пропуск.
   – В моей стране половина людей никогда не слышали об Аспонике, – проворчал я.
   Он снова надел очки и кивнул, разрешая своим офицерам опустить оружие.
   – Вы и трое ваших людей будете сопровождать нас, – отрывисто сказал я и, развернувшись, зашагал к вертолету.
   – Я не получал никакого приказа, – сказал шериф.
   – Что? – спросил я, на ходу поворачивая к нему голову. – Он не получал никакого приказа, полковник, вы слышали?
   Биллингс посмотрел на шерифа.
   Шериф принял этот взгляд, как сильный удар по корпусу.
   Он понимал, что может сейчас либо сделать все правильно, либо нет.
   – Я должен поговорить с начальством, – ответил он.
   Его рука легла на мобильный телефон.
   – С начальством? – переспросил я. – И сколько времени это займет?
   – Минут десять.
   – Вы и так сильно опоздали, – сказал я. – Мы что здесь, по-вашему, кроликов везем?
   Франсуаз резко произнесла:
   – Я не могу ждать, пока департамент лижет задницы аспониканцам. Мы улетаем, полковник, прямо сейчас. А они пусть разбираются сами.
   Шериф нервно обернулся, не зная, на что решиться.
   – Идемте, полковник, – решительно произнесла Франсуаз, направляясь к вертолету.
   Шериф захлопнул дверцу машины – резко, словно это означало принять решение и пойти напролом.
   – Вы никуда не полетите без меня, – сказал он. – Педро, Луис, Хорхе – со мной. Санчес – свяжитесь с судьей и узнайте, какого тролла здесь происходит.
   После чего он направился к вертолету.
 
   Военно-морская база эльфов, граница с Аспоникой
   – Скажите мне, мистер Амбрустер, – спросил полковник Биллингс, пожимая мне руку. – А подпись президента на этой карточке – настоящая?
   – Нет, – ответил я. – Я мог бы раздобыть подлинную, но рассудил, что никто не станет сверять.
   Он покачал головой и пошел прочь.
   – Генерал Доусон теперь не скоро одолжит нам свой вертолет, – заметила Франсуаз, подходя ко мне и беря за руку.
   Я легкомысленно пожал плечами.
   – Мы сделали то, что было необходимо, – сказал я. – Жителям разоренной деревни оказана медицинская помощь, и через пару месяцев они смогут вести нормальную жизнь. Федеральный шериф получил необходимые бумаги и больше не собирается нас арестовывать. А к тому времени, когда нам снова понадобится вертолет, генерал Доусон забудет об этом маленьком инциденте.
   – Тебе повезло, что шериф оказался терпеливым, – сказала девушка. – А если бы он закатил скандал сразу же, как мы приземлились?
   Я отмахнулся:
   – Не стоило думать о таких пустяках.
   – Пустяках? Ты бессовестно лгал офицеру полиции, помешал ему выполнять свои обязанности, похитил подозреваемых… Правительство Аспоники могло потребовать нашей депортации, чтобы судить в Туррау. И теперь говоришь, что это пустяки?
   – Конечно, Френки. Мы же теперь на эльфийской территории. – Я зевнул. – Четверо иностранцев. Нарушение паспортного режима. Незаконное ношение оружия. С нами можно было бы сделать все, что угодно.
   – Все-таки я чувствую себя виноватой, – пробормотала Франсуаз.
   Она потянулась, сметая на пол две подушки. Затем моя партнерша уселась на кровати, пробежав пальцами по своим высоким обнаженным грудям, и удовлетворенно вздохнула.
   – Не стоило прерывать поиски.
   – Хорошие девочки должны спать днем, – возразил я, подавая ей стакан апельсинового сока. – Если хотят, чтобы вечером их отпустили на вечеринку.
   Франсуаз сонно замурлыкала, отпихивая от себя одеяло, и сообщила:
   – Ты показал себя умелым любовником.
   – Все это говорят, – согласился я. Девушка, не вставая, пнула меня ногой и принялась пить из стакана.
   – Есть новости? – спросила она.
   – Сейчас узнаем, – ответил я, беря радиотелефон. Я устроился на кровати, и Франсуаз тут же закинула ноги мне на колени.
   – Добрый вечер, Маллен, – произнес я. – Какова обстановка?
   Полицейский кашлянул в трубку телефона. Он сделал это так громко, что я поспешил отвести ее от уха, испугавшись испачкаться.
   – Окружной прокурор распечатал новую упаковку чипсов, – ответил он. – Пока все новости к этому часу. Хе.