Чемберлен Диана. Тайная жизнь

 
    6 октября 1952 г.
   Кайл навещает того мальчика – Фредди Джекинса – каждый день. Читает ему мои книжки. Он держится лучше, чем я думала. Внутри него как будто что-то изменилось. Он выглядел больным и испуганным, но не плакал.
   Я рассказала Мэтту о том, что у меня было с Сетом. Сперва он был очень спокойным, затем спросил меня, собираюсь ли я снова с ним увидеться. Я ему ответила, что ничего не планирую, что, к сожалению, было правдой. Я так хотела увидеть Сета. Он сказал, что напишет, но наверняка об этом забыл. Я хотела позвонить в Вейверли Букс, чтобы узнать его телефон. Никогда не думала, что буду себя вести, как типичная женщина, гоняясь за мужчиной.
 
    20 октября 1952 г.
   Сегодня я получила большой конверт из Вейверли Букс, в нем лежала фотография, которую они хотели напечатать на обложке моей книги. Это была одна из тех фотографий, которую Сет сделал на природе, где мои волосы рассыпались по плечам. Я выглядела красивой и счастливой, как будто была влюблена в фотографа.
   Еще там было письмо от Сета, на одной страничке, где он писал, что я – необычный человек, что он будет всегда помнить время, проведенное со мной. Ему очень жаль, что мы так и не закончили то, что начали той ночью, тогда бы наши отношения были серьезнее. «Наши противоречия непреодолимы», писал он. Он еще сообщил, что очень обрадовался, когда увидел, что фотографии хорошо получились, и всегда будет вспоминать меня с любовью. Сет надеется, что с Кайлом все в порядке, и что мальчик, пострадавший в аварии, выздоравливает. В принципе, это было все, что Сет Галахер хотел мне сказать.
   Я не буду плакать об этом, хотя слезы наворачиваются на глаза. Я очень хочу ему позвонить и уговорить его дать мне еще один шанс, чтобы доказать, что я могу измениться. Но, по правде говоря, я сомневаюсь в самой себе.
   Брат попросил меня, чтобы я прочитала ему письмо Сета и, в конце концов, я согласилась. Кайл прослушал письмо, обнял меня, и мы вместе поплакали.

ГЛАВА 32

   – А что случилось с тем мальчиком, Кайл? – спросила Иден за завтраком у дяди на следующий день. Лу снова уехала из дома со своим коллегой по искусству из Грузии, и Иден стала подозревать, что она специально уезжала, чтобы дать ей время побыть с Кайлом наедине.
   Кайл положил вилку на тарелку.
   – Ты с ним встречалась, – ответил он.
   – Я?
   – Фред Джекинс. Он директор Детского фонда в Ричмонде.
   Иден уставилась на своего дядю, открыв рот. Она никак не могла представить себе связь между жертвой Кайла и подвижным слепым директором Детского фонда, с которым она обедала в Ричмонде.
   – Вот это да! Он даже не проронил ни единого слова об этом происшествии.
   – Да, действительно.
   Иден встала, отнесла тарелку в раковину, а потом подошла к Кайлу сзади и обняла его, уткнувшись своей щекой в его висок, что его сильно удивило.
   – У тебя была тяжелая жизнь, Кайл, – сказала она. Он сжал ее руку.
   – Мне не на что особенно жаловаться, – ответил он.
   Она повернулась к нему.
   – Я готова читать дальше, – сказала она оптимистическим тоном, но заметила, что в глазах у Кайла застыло то выражение, какое она видела у него в ту ночь, когда они приехали с Лу.
   – Скоро, – сказал он. – Скоро ты его дочитаешь.
   – Хорошо, но после того, как я дойду до конца, я хочу знать одну вещь. Была ли моя мать с кем-нибудь до того, как встретила отца?
   Кайл сперва выглядел удивленным, но потом улыбнулся.
   – Нет, дорогая, твой отец был первым и последним мужчиной у Кэт.
 
   Бен заехал в Колбрук, чтобы купить кое-что в бакалейном отделе. Он собирался сделать пиццу для себя и Иден сегодня вечером, потому что так будет дешевле.
   Поездка в Нью-Йорк почти истощила его денежные запасы, но она того стоила. Исключая инцидент в ресторанчике прошлой ночью, поездка была замечательной. Но это происшествие тоже имело свою хорошую сторону, потому что оно заставило Иден высказать все, что скопилось у нее на душе, и ей теперь стало намного легче. Да и мостик между ними стал прочнее потому, что они много друг о друге узнали.
   Бен купил грибов и зелени в маленьком магазинчике на Мэйн-стрит. Приправу он достал в последнюю очередь – немного острую, но в его вкусе. Бен беспокоился, испечется ли пицца в его старой духовке, но для Иден это не имело значения. Она знала, что съест все, что он приготовит.
   Они остановились около почты, чтобы проверить, не приходило ли чего Бену. Обычно почтовый ящик был пустым, поэтому они удивились, найдя в нем извещение о посылке. Бен передал извещение женщине на почте, интересуясь, кто это мог ему что-нибудь прислать. Когда он увидел Коробку, сердце заныло. Это была та самая посылка, которую он послал Ким Перришл с кукольным домиком. Она была не вскрыта и печать не тронута. Адрес Алекса и Лесли был перечеркнут красным карандашом, и под стрелочкой, указывавшей обратный адрес Бена, было написано: «Вернуть отправителю». Черт!
   Против домика Бена стоял синий «BMW», немного запыленный, когда Бен припарковывал свой пикап рядом. Сэм!
   Бен улыбнулся и вылез из машины.
   – Сэм!
   Он обнял брата, почувствовав его небритую щеку на своей.
   – Я уже хотел было уйти и написать записку. Мы чуть было не разминулись, – сказал Сэм.
   Бен взглянул на брата.
   – Новая машина? – кивнул он на «BMW».
   – Ага, – Сэм махнул рукой, как будто машина для него мало значила. – Неплохо работает.
   Бен заметно повеселел.
   – Здорово, что заехал. Какими ветрами тебя сюда занесло?
   – Я ехал на конференцию в Чарлотесвиль и подумал, что было бы неплохо посмотреть, как ты поживаешь. – Сэм открыл дверцу своей машины и достал оттуда чемодан, из которого вынул большую банку и вручил ее Бену. – Это макароны Джен, твои любимые. Она сделала их для тебя прошлой ночью. А что у тебя в коробке?
   Бену не хотелось, чтобы Сэм узнал о его личных делах, но, в конце концов, он произнес: «Это подарок для Ким Перришл, я его ей отослал, но мне вернули посылку нераспакованной».
   – Это, наверное, что-то на почте. Хочешь я его… – Сэм остановился на середине фразы и взглянул Бену в глаза. – Ты имеешь в виду, что Алекс и Лесли отослали тебе его назад?
   – Думаю, что так. – Бен открыл дверь своего дома и спертый, теплый воздух пахнул им в лицо. Он поставил коробку на кровать и пошел к вентилятору.
   Сэм покачал головой.
   – Боже, не могу поверить, что они это сделали!
   – Да, ерунда. Ты сразу нашел, где я живу?
   – Ну, вообще-то, мне пришлось чуть-чуть попотеть. – Сэм осмотрел крохотную комнатку, и щеки Бена покраснели от смущения. Теперь он уже не сможет после сегодняшнего дня убедить Сэма в том, что он хорошо устроился. Он убрал оставшиеся детальки от кукольного домика с кровати на кофейный столик.
   – Присаживайся, хочешь холодного чая? А пива?
   – Пожалуй, пива, – сказал Сэм. – На улице такая жара.
   – Да и тут не холоднее. Извини.
   – Ну что, строишь еще один кукольный домик?
   – Ага, – крикнул Бен из кухни. – Это для дочки Иден.
   – Я надеюсь, что у нас будет девочка, и мы тебе закажем еще один домик.
   – Очень на это надеюсь.
   – Отлично! Где-нибудь в январе или в феврале. Мы уже вывесили объявление о найме нянечки, а в следующие выходные собираемся купить коляску.
   Бен налил Сэму пива и сел против него за кофейный столик.
   – Ты выглядишь неплохо, – сказал, улыбаясь, он. Сэм был из тех людей, которые с годами становились все привлекательнее. У него были белые волосы, как у матери, и зеленые глаза – в то время как Бен пошел в отца. Волосы Сэма уже поредели, а очки на глазах делали его похожим на психиатра.
   Они все время соперничали друг с другом, как дети. Сэм был круглым пятерочником в школе, и за ним было трудно угнаться, но он никогда не показывал своего превосходства над Беном, который был почти такого же возраста, такой же смышленый и симпатичный, но только – почти. Хотя соперничество между ними не слишком проявлялось, оно все-таки существовало. И когда Сэм объявил, что намерен продолжать свое образование, то Бен также решил для себя, что он тоже должен не отстать от брата.
   Единственное, в чем Бен одержал превосходство над Сэмом – это то, что он стал отцом, в то время как тесты Сэма показали, что он не сможет иметь детей. Сэм не скрывал от Бена, что он отдал бы все за возможность стать отцом. Но Бен вовсе не чувствовал удовлетворения от того, что хоть в чем-то превзошел брата. Бен с самого начала считал себя лучше Сэма.
   – Ты это видел? – Сэм открыл чемоданчик и вынул оттуда газету. На первой странице была фотография Бена и Иден, под которой большими буквами было написано: «Любовная история между Иден Райли и загадочным человеком».
   – А, черт! – Бен отбросил газету и взглянул на Сэма. – Мы были в Нью-Йорке с Кайлом и Лу и, когда выходили из ресторана, то вдруг неизвестно откуда появился незнакомец и сфотографировал нас.
   – Ну, вообще-то я никогда бы не подумал, что это ты, если бы не знал, что ты встречаешься с ней, и поэтому я взглянул на фотографию еще раз. Никто не узнает тебя без бороды, да и статья небольшая, они понятия не имеют, кто ты такой.
   И, действительно, на фотографии он был не похож на себя. С того места, откуда был сделан снимок, его черты смазались, фигура выглядела тоньше, к тому же, у него были закрыты глаза.
   – Но ей это совсем ни к чему. Она беспокоится о своей репутации.
   Сэм улыбнулся.
   – Итак, ты встречаешься с ней? Здесь она как будто не выглядит счастливой.
   – Да нет же, она счастлива. Она очень красивая, честолюбивая, но немного закомплексованная, хотя, кто я такой, чтобы судить о ней?
   – А она знает?
   – Да. Я ей все рассказал. Иден мне верит. Она действительно мне доверяет, Сэм.
   Брат улыбнулся.
   – Ты действительно так думаешь?
   – Да, – ответил Бен. Сэм покачал головой.
   – А что ты будешь делать, когда придет время ей возвращаться в Тинселтаун?
   – Мы не думаем о том, что случится не скоро.
   – Можешь ей передать от меня, что, если она от тебя не отстанет, я раскритикую ее следующий фильм.
   – Сэм, остынь, – улыбнулся Бен, удивленный такой заинтересованностью брата. Сэм снова открыл свой чемоданчик.
   – А вот тебе еще одна статья. Если мы опять организуем прослушивание на суде, то Уинстон даст показания. Я хочу попросить помощи у членов Ассоциации Прокуроров.
   – Нет, только не у них, – сказал Бен. Он уже встречался с ними однажды по настоянию Сэма и после этого вернулся возмущенным. «Они думают только о том, что это даст лично им», – сказал он дома.
   – Я думаю, что они действительно могут помочь нам, Бен. У них есть связи.
   – Забудь об этом.
   Сэм полез в карман рубашки и протянул Бену несколько снимков.
   – Я принес тебе несколько фотографий Блисс. Блисс стояла под зонтиком, наблюдая, как рыболов взвешивал маленькую, голубую рыбку.
   – А где это происходило? – спросил Бен.
   – В Сант-Мишеле. Помнишь, я говорил тебе, что Джен и я брали ее с собой несколько недель назад?
   На снимках Бен заметил, что Блисс подросла, окрепла, ее прямые волосы были обрезаны до плеч. Она выглядела, как уличный мальчишка – красивая, но в то же время худая и заносчивая.
   – Не могу поверить, что она так подросла, – сказал Бен. Он просмотрел все фотографии, Блисс на них везде была на фоне воды. Ее лицо было мрачным и неулыбчивым. Насколько он ее помнил, она все время смеялась. На последнем снимке она была снята нерезко, но все равно ее лицо было хмурым.
   – Блисс хоть когда-нибудь теперь улыбается? – спросил он.
   – О, конечно! Она просто в тот день была немножко расстроена.
   Бен снова сел и вздохнул.
   – Мне кажется, это будет с ней продолжаться до тех пор, пока ей не исполнится восемнадцать. Ты и дальше мне будешь присылать ее снимки?
   – Да, до тех пор, пока ты меня об этом будешь просить.
   – Я знаю, что это ставит тебя в неудобное положение перед Джен.
   – Брат ближе, чем жена, – Сэм потянулся и еще раз осмотрел комнату.
   – Да, кстати, о Джен. Она просила меня передать тебе, чтобы ты зашел к нам в гости. Можешь взять с собой Иден, если хочешь. Мы скучаем по тебе. Ведь раньше мы с тобой проводили все выходные, помнишь? И у нас все время находились какие-либо дела, в которых мы друг другу помогали.
   – Я не готов ехать в Аннаполис, потому что боюсь находиться неподалеку от Блисс. Мне обязательно захочется ее увидеть.
   – М-м… – кивнул Сэм. – Кстати, ты знаешь, что умер отец Шарон?
   – Нет. – Бен почувствовал себя оскорбленным и забытым. – Я думал, что с ним все хорошо. – Шарон стоило ему позвонить, несмотря на то, что случилось за последний год, ей все же следовало ему рассказать об этом.
   – Я даже не могу позвонить Шарон, чтобы… постой, у тебя есть ее новый номер?
   – Да, но, Бен, я действительно не могу…
   – Я только хочу выразить ей свои соболезнования. Ну, давай же.
   Сэм сразу согласился. Он вытащил свой бумажник и продиктовал номер телефона Шарон.
   – Только не говори ей, что это я тебе его дал, – сказал он. – Кстати, я нашел несколько имен известных терапевтов. Почему бы тебе не…
   – Мне не хватит денег на это.
   – Я заплачу.
   – Нет, Сэм, ты же знаешь, что я не люблю, когда за меня платят.
   – У тебя кончился валиум?
   – Я не использовал еще ни одной таблетки.
   – Надеюсь, что и дальше не будешь пользоваться. Ты, вроде бы, похудел. Ешь ли ты вообще-то что-нибудь? А спишь хорошо?
   Бену нравился такой Сэм – заботливый, уравновешенный – вот причина его успеха как психиатра. Он бы стал прекрасным отцом.
   – Со мной все в порядке. У меня самые лучшие в моей жизни ночи, потому что со мной рядом Иден, хотя я и не сплю. Последние четыре ночи я вообще не сомкнул глаз.
   Сэм усмехнулся.
   – Мой родной брат спит с Иден Райли. Подумать только! – Он допил свое пиво и поставил пустую банку на кофейный столик.
   – Перед тем как уехать, я хочу тебе сказать еще одну вещь.
   – Какую?
   – Ну… – сказал Сэм, сняв очки и прикрыв глаза. – Я не знаю, говорить ли тебе это или нет, потому что мы все равно не сможем ничего сделать, а я знаю, что ты и так очень расстроен.
   Бен наклонился вперед.
   – Расскажи мне.
   Сэм посмотрел ему в глаза и сказал:
   – Я думаю, что Шарон встречалась с Джеффом, когда вы были женаты.
   Бен покачал головой.
   – Она вряд ли была знакома с ним, и я сомневаюсь, знала ли она его вообще. – Он не представлял себе Шарон, изменяющей ему за его спиной. – Почему ты так решил?
   – Он проговорился, когда я и Джен приехали забрать Блисс с собой в Сант-Мишель. Джефф сказал, что они с Шарон водили Блисс в Дикий Мир два года назад. Шарон поправила его, но он стал спорить, а когда понял, что выдал себя, то сразу же замолчал.
   – Может быть это была просто оговорка?
   – Я спросил об этом Блисс, и она сказала мне то же самое.
   – Ну, на память Блисс нельзя положиться.
   – Она называет его папой.
   Сперва он не понял, что он имеет в виду. Он почувствовал острую боль, такую же, какую испытала Иден, когда Кэсси назвала свою мачеху мамой. Но потом до него дошло.
   – Не думаешь ли ты, что я…
   – Не знаю. Я знаю, что ты этого не делал, и, может быть, если Джефф был неподалеку в то время…
   – Но Блисс сказала, что это произошло, когда она лежала в кроватке в своей комнате.
   – Может быть, когда ты путешествовал.
   – Я все жду, что ты ударишь меня по животу, и скажешь, что пошутил. Думаю, что Шарон не смогла бы… Хотя, ты ее знаешь лучше, чем я.
   Сэм усмехнулся.
   – У нее весь год были какие-то проблемы. Она даже сексом не интересовалась.
   – Может быть, она не хотела заниматься сексом с тобой. Вполне возможно, что она хотела этим заниматься с Джеффом. Не исключено, что она привозила Джеффа к Блисс, или…
   – Да ты с ума сошел, – сказал Бен. Однако он вспомнил, что иногда, когда он звонил из Колорадо, к телефону подходил мужчина. Шарон говорила ему тогда, что это приходили из школы. Она договаривалась о встрече с учителями.
   – Но даже если это и правда, что мы сможем сделать?
   – Да ничего, – Сэм снова надел на себя очки. – Мы ничего не сможем поделать. Я разговаривал с Барбарой Маккэй и людьми, которые заинтересованы в этом деле. Они сказали, что ничего нельзя предпринять.
   – Я не верю, что Шарон может отправить меня в тюрьму за то, что сделал Джефф.
   – Ты же во всем признался, разве ты не помнишь? – Сэм был очень сердит на Бена за его вспышку в суде.
   – Я не знал, что у меня тогда был другой выход. Они бы тогда стали допрашивать Блисс.
   – Не такая уж она и слабая, как ты думаешь.
   Бен поставил на стол свое пиво и взглянул на брата.
   – Ты помнишь Рэнди?
   Сэм удивленно посмотрел на него.
   – С чего бы ты это сейчас об этом вспомнил?
   – Мне всегда было интересно, сможешь ли ты понять, почему я не хотел, чтобы допрашивали Блисс.
   Я еще до сих пор помню, каково было мне, когда меня закидали вопросами со всех сторон.
   – Тебе и вправду нужно было с кем-нибудь познакомиться, Бен, и забыть обо всем этом.
   – Обо всем этом я уже успел забыть. Но когда я увидел лицо Блисс, воспоминания вернулись ко мне.
   Сэм поднялся.
   – Может быть, мне не стоило тебе обо всем этом рассказывать. Но разве бы ты стал скрывать от меня такую информацию, если бы был на моем месте?
   – Нет, – все оставшиеся силы Бена ушли на то, чтобы подняться. Ему не хотелось отпускать брата. – Пожалуйста, не скрывай от меня ничего и впредь.
   – Хорошо. – Сэм положил руку на плечи Бена и направился к двери.
   – Спасибо, что завез мне поесть то, что приготовила Джен.
   – Не за что. – Около двери Сэм обернулся к нему. – Я не знал, как тебе это сказать по-другому. – Он вынул чек из кармана своей рубашки и вручил его Бену. – Покупай, что хочешь. Может, ты подыщешь себе жилье получше? Или съездишь куда-нибудь с Иден? Тебе все-таки нужно отдохнуть, расслабиться…
   – Забудь об этом, – щеки Бена покраснели. Он положил чек обратно в карман Сэма, но тот его снова оттуда достал.
   – Пожалуйста, Бен, возьми его. – На глаза Сэма навернулись слезы. Бен выглянул на улицу и открыл дверь шире.
   Сэм оперся о косяк двери.
   – Я не могу смотреть на то, что с тобой происходит. Это неправильно. Мне хочется помочь тебе, хотя бы деньгами. Это единственное, что я могу сделать.
   – Нет. – Бен уставился на «BMW», припаркованный напротив. Он не мог смотреть на Сэма, потому что не хотел видеть, как он плачет.
   – Ты знаешь, как сильно мы тебя любим? Бен кивнул.
   – Веди машину осторожно, хорошо?
 
   Бен долго смотрел на телефонный номер, прежде чем решился позвонить. Он стоял, задержав дыхание, но, к сожалению, трубку поднял Джефф.
   – Это Бен, – сказал он. – Позовите, пожалуйста, Шарон.
   На другом конце, поколебавшись немного, спросили:
   – Откуда у тебя этот номер?
   – Неважно. Шарон дома?
   – Она не хочет с тобой разговаривать.
   – Пусть она сама мне это скажет, хорошо? Вдалеке он услышал голос Шарон, и Джефф говорил ей, что не следует с ним разговаривать.
   – Бен? – это была Шарон, и он снова почувствовал к ней забытую любовь.
   – Сэм мне только что рассказал о твоем отце. Приношу свои соболезнования. – Она ничего не ответила, и у Бена защемило. – Жаль, что ты мне ничего не рассказала, – произнес он. – Он тоже был частью моей жизни.
   – Я знаю, – промолвила она охрипшим голосом. – Я сомневаюсь, стоило ли…? – Он услышал покашливание Джеффа.
   – Не можешь ли ты попросить Джеффа дать тебе хоть несколько секунд на личную жизнь?
   К удивлению Бена, она что-то сказала Джеффу, и он услышал, как захлопнулась дверь. Бедная Шарон.
   – Извини меня, – сказал он, – я не хотел создавать между вами разногласий.
   – Ничего. Можешь не беспокоиться.
   – Как вы сообщили Блисс о смерти дедушки?
   – Я не хочу с тобой говорить о Блисс.
   Бен закрыл глаза, пытаясь отогнать боль, захлестнувшую его.
   – Шарон, она и моя дочь тоже. Последовала длинная пауза.
   – Она никак не может принять это всерьез и думает, что он вот-вот покажется в дверях.
   – А ждет ли она так меня? – Он понял, что зашел слишком далеко, но слова уже были сказаны.
   – А с чего бы это? – огрызнулась Шарон. – По-моему, ты ясно дал понять мне и ей, что твоя гордость важнее семьи, когда отказался от продолжения суда.
   – Шарон, я не виновен, я не мог…
   – Прощай.
   – Подожди. Расскажи мне, как она поживает? Привыкла ли к Джеффу? Мне кажется, он не слишком ласково с ней обращается.
   – В отличие от тебя, он не волк в овечьей шкуре.
   – Шарон, выслушай меня. Ты можешь хотя бы представить, что я невиновен?
   – Ни за что!
   – Придется, потому что, если ты и правда веришь в то, что случилось с Блисс, и думаешь, что я виноват, тогда может быть виновен еще кто-нибудь другой, а… Шарон? – он сжал трубку так, что побелели пальцы. – Ты же встречалась с Джеффом, когда была со мной?
   Шарон глубоко вздохнула.
   – Не могу поверить, что слышу от тебя такое.
   – Извини, но я…
   – Бен, не звони мне больше, хорошо? В этом нет надобности. Это только расстраивает меня и Джеффа. А Блисс мы все равно не скажем, что ты звонил, даже не надейся на это. Ей уже гораздо лучше. Она уже наконец-то начала тебя забывать.
   «Она наконец-то начала тебя забывать». Может быть, для Блисс лучше будет, если она забудет обо мне, как о плохом папе. Это ведь так просто. О встречах даже и думать нельзя. Да, адвокат Блисс был прав. Это может плохо на ней сказаться.
   Он вспомнил, что забыл спросить у Шарон, улыбается ли Блисс теперь когда-нибудь.
 
   Бен обещал приготовить пиццу, и Иден заехала к нему, надеясь услышать ее дразнящий запах, однако, все, что она почувствовала, подойдя к открытой двери, был жаркий воздух. Он сидел за столом, посредине комнаты так, что она видела лишь его спину. Сперва она подумала, что он работает над кукольным домиком.
   – Бен?
   Он задумчиво повернулся к ней.
   – Я не слышал твоей машины. Она подошла к нему.
   – Ты, должно быть, сильно задумался?
   Она обняла Бена за плечи и заметила фотографии на столе, когда наклонилась поцеловать его.
   – Это Блисс?
   – Да, мне их привез Сэм. – Его голос звучал глухо.
   – А что, Сэм приезжал? Он кивнул.
   – Жаль, что я его не застала.
   Бен снова уставился на фотографии, и Иден почувствовала, как опустились его плечи.
   – Она напоминает мне тебя. – Иден, в который раз, поразилась красотой этой девочки. Такое впечатление, что легкий порыв ветра может ее унести. – Это точная копия тебя, но с белыми волосами.
   Бен внезапно снял ее руки со своих плеч и поднялся.
   – Сэм считает, что они встречались и раньше, – он взглянул на нее и быстро отвернулся. – Но я не подозревал, что они были когда-то знакомы…
   Он махнул рукой.
   – Одному богу известно, когда они познакомились. Да, в принципе, это не важно. Я живу тут, как в тюрьме, из-за того, что моя дочь живет с этим подонком, который, может быть, даже… – покачал он головой. – Я не могу об этом сейчас говорить.
   Она присела на краешек деревянного стула.
   – Бен…
   – Ты понимаешь, на сколько бессмысленна стала моя жизнь? – спросил он. – Одни люди меня презирают, другие сочувствуют. Где мне теперь найти работу? Даже если мне ее и предложат, то только лишь из сочувствия. Мне хватит зарплаты, чтобы не умереть с голоду. Отличная жизнь, не правда ли? Единственное, что меня волнует – моя дочь, которая, может быть, до сих пор находится в опасности, и я не могу ничего сделать, как будто я мертв.
   – Ты забываешь о таких людях, как я, Кайл и Лу, Сэм. А мы всегда с тобой, потому что любим тебя, а не только сочувствуем.
   Он пододвинул к ней газету.
   – А как насчет этого? Великолепно, не правда ли? Они пишут, что понятия не имеют, кто я такой, но ты знаешь, что это Вопрос времени.
   Она взглянула на фотографию, которая была на первой странице газеты, и внутри у нее все похолодело.
   – Ну, и как долго ты собираешься быть со мной после этого?
   Она вряд ли расслышала его вопрос.
   – А что написано в статье?
   – Ничего. – Он отступил на шаг от стола, но снова вернулся. – Они не знают главного. У них была только фотография, которую им принес тот парень, и им обязательно нужно было кому-нибудь испортить жизнь.
   – Это неважно, Бен, – сказала она, хотя фотография ее потрясла. – Они все время печатают какую-нибудь ерунду, вроде этой. Это все скоро забудется.
   Бен встал перед ней, засунув руки в карманы.
   – Послушай, Иден, мне нужно сейчас побыть одному, – сказал он. – Извини меня. Я и так сегодня уже много пережил.
   – Бен, – она взяла его за руку. – Разреши мне помочь тебе?
   Он отрицательно покачал головой, проводив ее до двери.
   – Дай мне побыть немного наедине с собой, хорошо? Она заметила посылку Ким Перришл на кровати.
   Иден считала, что он ее уже давно отослал.
   – Хочешь, я ее завезу на почту?
   – Я ее уже отсылал. Но они мне ее вернули, даже нераспечатанную, хотя Ким наверняка бы обрадовалась домику для своих кукол.
   – Мне очень жаль.
   – Тебе пора.
   Иден ехала по магистрали, ведущей в Линч Холлоу, вцепившись руками в руль. Это ужасно. Видел ли Уэйн газету? Какую цену ей придется заплатить за выходные, проведенные в Нью-Йорке?
   Бен ее выгнал. Но что еще хуже, он как будто изменился. Он сказал, что его жизнь потеряла всякий смысл, и выглядел как мертвец. Иден достала пузырек с валидолом из аптечки и остановила машину. Подождав, пока ее обгонит фургон на узком повороте, Иден вдавила педаль газа до отказа. Пожалуйста, Бен, не делай этого. Ее сердце забилось сильнее, когда она подъехала к дому Бена. Дверь еще была открыта, но в комнате никого не было. Потом она заметила полоску света, пробивавшуюся из-под ванной комнаты.