Чемберлен Диана. Тайная жизнь

   – Не думай о будущем, – мягко сказал Кайл. – Думай только о сегодняшнем дне.
   Иден клевала носом, и он взял ее на руки. Она тут же уснула. Мы долго молчали. Я думала о том, что три недели быстро пролетят, и я покину свою пещеру навсегда.
   – Нужно как следует закрыть пещеру, – сказала я. – Иначе я приду сюда, как только вернусь из Аргентины.
   Я не преувеличивала. Когда дело доходит до пещеры, я проявляю такую же слабость, что и папа к бутылке.
   – Мы завалим вход камнями, – решил Кайл. – Вернее, валунами. Не волнуйся, ты уже не сможешь войти сюда.
   Пластинка уже давно закончилась, и мы слушали шум дождя. Потом Лу обратилась ко мне и Кайлу.
   – Когда вы скажете ей всю правду?
   Кайл и я переглянулись. Я не раз задумывалась над этим. На месте Иден я бы поинтересовалась, кто ее родители. Меня, например, всегда огорчало, что я не знала своей матери. И все же я не имела понятия, как скажу Иден следующие слова: «Твой дядя Кайл на самом деле – твой отец».
   – Я бы хотел, чтобы однажды Иден узнала правду, – сказал Кайл.
   – Да, я тоже, – согласилась я с ним.
   – У нее есть право на это, – продолжал Кайл.
   – Когда мы скажем ей все? – спросила я.
   – Мне уже тридцать два года, я много повидал, много пережил, но даже я не представляю, как отнесся бы к этому.
   Кайл погладил длинные волосы Иден.
   – Она вырастет и поймет, как я люблю ее. Тогда она узнает правду.
   – У меня есть дневники. Когда-нибудь я дам их ей, и она поймет все правильно.
   Какое счастье, что я хранила эти дневники столько лет. Мне кажется, я узнаю, когда мне дать их ей. Мне не придется об этом догадываться.
 
    29 мая 1959 г.
   Проливные дожди наконец прекратились, но река вышла из берегов, повалив деревья. Даже Ручей Ферри вышел из берегов и залил поле возле пещеры. Кайл и папа уехали в Колбрук за мешками с песком. Они собираются разложить их перед пожарной станцией и библиотекой, так как опасаются наводнения.
   Через два дня Кайл, Лу, Иден и я вылетаем в Аргентину. Нам придется три раза делать пересадку на самолетах и, как я ни стараюсь, не могу представить себя поднимающейся по трапу. Обычно мое воображение не подводит меня, но на этот раз мозг отказывается принять эту мысль.
   Мучительный страх не дает покоя и по ночам. Я лежу без сна, и холодный пот выступает на лбу.
   Меня постоянно трясет, и я не выношу вида еды. Я никому не рассказываю о своем страхе, но Кайл все замечает. Он пытается отвлечь меня рассказами об Аргентине.
   Сейчас я сижу в своей любимой пещере в последний раз. Завтра Кайл закроет в нее вход. Вчера вечером он спросил меня, действительно ли я согласна, чтобы закрыли вход. Мне кажется, что он уже жалеет меня, ведь я приняла это решение под его давлением. Но я попросила его действовать, как было задумано.
   Когда Иден и я вернёмся из Аргентины, мне больше не будет нужна пещера. Я стану другим человеком после шести пересадок и двух месяцев жизни в незнакомой стране, где никто не говорит по-английски. Я или стану другой, или умру.
   Иден тоже здесь со мной. Она так возбуждена из-за предстоящего путешествия. Сейчас она играет с маленькими деревянными куколками, которые ей подарил Кайл.
   Как изменится ее жизнь!.. Сколько приключений ждет ее! Я улыбаюсь, когда представляю Иден через два месяца. Кайл обещал мне, что скоро розы зацветут на ее щечках. Он говорит, что дети быстрее взрослых учатся иностранному языку.
   Я любуюсь своим бледненьким ангелочком и думаю, что она заслуживает гораздо лучшей жизни.
   О, Кайл, поскорей завали вход и втолкни меня в самолет! Ради Иден я готова на эту жертву!
   – Мама, – вдруг обратилась ко мне Иден. – Я не воровка, – ее лоб прорезала мелкая складка. Последнее время она часто морщила лоб.
   – Я знаю, что ты не воровка, – успокоила я ее. – Ты честная девочка.
   – Но дядя Кайл говорит, что я украду сердца всех людей в Аргентине.
   Я засмеялась.
   – Он имеет в виду, что ты покоришь сердца всех людей, и все будут любить тебя.
   – А-а, – понятливо кивнула она. – Дядя Кайл тоже ворует сердца?
   – Я не знаю насчет остальных, но мое сердца он украл уже давно.
   – Мое тоже, – сказала она и снова занялась куклами.
   Я не могла не подумать, представляет ли…
   Иден перевернула страницу, но лист был пуст. Она пролистала тетрадь до самого конца, но ничего не нашла.
   – О, Бен, – Иден спрятала голову на груди Бена. Постепенно тепло его тела успокаивающе подействовало на нее.
   Бен молчал, и Иден показалось, что ему пришла в голову та же мысль, что и ей: необычный шум привлек внимание Кэт, и она не дописала предложения, потому что встала, пошла ко входу и увидела… стремительный поток воды, несущийся на нее.
   – Иден, – наконец сказал Бен, – мне очень жаль. Она подняла голову.
   – Я еду к Кайлу, – сказала она. Бен кивнул в знак согласия.
   – Я останусь здесь, а ты возьми мой пикап.
   Она встала с кровати, натянула джинсы и наклонилась, чтобы поцеловать его. Он схватил ее за руки и притянул к себе.
   – Повидайся с Кайлом. О'кей?
   – Да, конечно! – Она прикоснулась губами к его руке.

ГЛАВА 49

   Когда Иден вошла в дом, Лу и Кэсси рисовали. Подняв глаза от своего рисунка, Лу сказала:
   – Он на Ручье Ферри.
   Иден поехала к реке. Поле перед рекой исчезло, полностью поглощенное все прибывающей водой. Иден увидела Кайла сидящим на верхней ступеньке пешеходного мостика. Он неотрывно смотрел в бурлящую воду. Иден остановила машину, взметнув фонтан брызг по обеим сторонам дороги. Она медленно начала подниматься по ступенькам моста, а он угрожающе раскачивался из стороны в сторону под тяжестью ее тела. На верхней ступеньке она присела рядом с Кайлом. Отсюда было видно, как вода заливала пещеру. Несколько минут оба молчали. Потом Кайл сказал:
   – Когда в 1959 году произошло наводнение, все говорили: такое повторяется раз в сто лет. Страшно подумать, но оно произошло гораздо быстрее.
   Иден смотрела на пещеру. Складывалось впечатление, что вся вода с поля засасывалась через черную дыру под землю.
   – Что ты почувствовала, когда спустилась туда вчера? – поинтересовался Кайл. – Ты вспомнила ее?
   – Да, я вспомнила большую комнату. Но там было намного темнее, чем я помню.
   – Кэт всегда включала там много ламп.
   – Я чуть не упала, споткнувшись о мамину пишущую машинку.
   – Что-нибудь уцелело из мебели?
   Иден рассказала ему о канапе, столе, стуле.
   – Все было прислонено к задней стене пещеры возле озерца.
   Кайл кивнул.
   – Именно там и нашли Кэт. Кстати, ты помнишь само наводнение?
   – Нет, – она повернула к нему голову и почти робко попросила. – Расскажи мне о нем.
   Кайл посмотрел на пещеру.
   – Мы с отцом раскладывали мешки с песком возле пожарной станции в Колбруке и внезапно меня поразила мысль – не понимаю, почему так поздно – если вода достигла уровня пожарной станции, что мешает ей достичь уровня пещеры? Я бросил все и пошел сюда.
   Сначала мне казалось, что я преувеличиваю опасность, поэтому я шел не очень быстро. Но когда я подошел к пещере и увидел, как высоко поднялась река, побежал. Подбежав ближе, я убедился, что вода уже заливала вход. Не так быстро, как сейчас, но все же достаточно быстро, чтобы представлять опасность. Когда я вошел в пещеру, вода доставала мне только до икр, но по мере продвижения вперед, она поднималась все выше. Все лампы, кроме двух, погасли. Сначала я не увидел Кэт! Я позвал ее из большой комнаты, и ее голос ответил мне откуда-то из глубины. Через минуту мои глаза привыкли к темноте, и я увидел ее. Она держала тебя на руках и пыталась пробраться ко входу, но вода прибывала так быстро, что она не могла сделать и шага. Она сказала:
   – Возьми Иден, – и протянула тебя мне.
   Ты кричала изо всех сил, вцепившись в свою мать. – Он улыбнулся.
   – Наконец я с трудом подошел ближе к вам. Она умудрилась разжать твои руки и бросила тебя. Ты повисла на мне, как обезьянка на лиане. Мы вырвались с тобой наружу. Я оставил тебя здесь, на дороге, – он указал на то место, где сейчас стоял пикап, – и приказал тебе ждать меня. Помню, я думал, что без тебя Кэт будет легче пробраться к выходу, но, когда я снова вошел туда, я увидел, что прибывающая вода оттеснила Кэт еще дальше. Вода была ей по пояс, и она отчаянно цеплялась за сталагмит, пыталась сопротивляться потоку, увлекающему ее в глубь пещеры.
   Иден обняла колени, ее била дрожь от возникшей в ее воображении картины.
   – Я двигался дальше, – продолжал Кайл. – Меня не покидала мысль, что мы оба скоро утонем. Я оглядывался назад, на вход и видел как пространство между потолком и водой уменьшалось. Я боялся, что ты, Иден, можешь прибежать сюда, или тебя смоет водой. Господи, что мне пришлось пережить тогда! Я держался за сталагмит и протягивал руку Кэт. Но внезапно стало темно: это погасла последняя лампа. Не было видно ни зги. Я снова позвал Кэт. Я кричал, кричал, но…
   Он покачал головой. Рыдания перехватили ему горло. Иден обняла его и положила голову ему на плечо.
   – Иногда я думаю, – если бы у меня была веревка, если бы я побежал, а не пошел тогда из Колбрука…
   – Если бы тебе не пришлось выносить меня оттуда… – оборвала его Иден.
   – Нет, – он коснулся ее руки, – я никогда не думал об этом.
   – Я помню только твои израненные руки, – сказала Иден.
   Он слегка улыбнулся.
   – Ты помнишь?
   Он поднял руки вверх ладонями, но шрамы уже зарубцевались.
   – Я думаю, это из-за камней. Руки твоей матери тоже были все в шрамах, когда ее нашли.
   – Кто нашел ее?
   – Папа и какой-то сосед. На следующий день они вошли туда, когда вода немного спала. Я не смог заставить себя пойти с ними. Потом я все же спустился и нашел дневники. Я замуровал эту проклятую пещеру навсегда – так мне казалось тогда.
   Он тяжело вздохнул.
   – Бедняжка Иден! Ты все время спрашивала, где мама, и мы пытались, как могли, объяснить тебе, что она умерла. Я думал, что ты наконец поняла. Но на следующий год, когда я снова приехал сюда, ты спросила меня, не привез ли я маму. Ты очень соскучилась по ней – так ты сказала.
   Они долго молчали, наблюдая за разбушевавшейся стихией.
   – Я так ее любил, Иден, – нарушил молчание Кайл, – что и теперь, спустя столько времени удивляюсь, как мы не стали любовниками намного раньше, ведь мы были предоставлены сами себе. Я, конечно, всегда испытывал желание обладать ею, но знал, что это причинит ей боль, ей, которая все еще жила в вымышленном ею самой мире. Только раз я не устоял перед соблазном и потом долго раскаивался в этом. Не могу передать тебе, как мне было стыдно, какие угрызения совести я испытывал! Я жалел об этом. Но потом родилась ты, Иден. Стоило мне взглянуть на тебя один раз и подержать тебя на руках – угрызений совести как не бывало.
   – Я люблю тебя, Кайл! – сказала Иден. Он обнял ее и поцеловал в висок.
   – Я тебя тоже люблю, дорогая!
   Какое-то мгновение никто не нарушал молчания. Иден чувствовала: между ними осталась некоторая недоговоренность, что-то мешало им полностью сблизиться. И тут она поняла:
   – Я должна кое-что сказать тебе, Кайл. – Иден подняла голову. – О том несчастном случае с Лу.
   Жестом он заставил ее замолчать.
   – Я все знаю!
   – Нет, – настаивала Иден, – ты не знаешь, что произошло на самом деле тогда.
   – Я уверяю тебя, что знаю!
   – Откуда? Лу, ни за что не предала бы меня.
   – Она и не предавала тебя. Но тот парень, с кем ты собиралась убежать, Тэкс, не так ли? – прислал мне письмо после случившегося. Он лечился от наркомании, и его врач посоветовал ему написать мне обо всем.
   Иден отпрянула от него.
   – Значит, все эти годы ты знал все?
   – Да.
   – И ты не злился на меня? Кайл снова вздохнул.
   – Я злился только на себя, Иден. Видимо, я упустил тебя, раз ты захотела убежать! У меня всегда было такое чувство, что я не смог найти к тебе правильного подхода с самого начала. Я не был для тебя настоящим отцом. Мне надо было взять тебя с собой после смерти Кэт и открыться, что я твоей отец раньше, намного раньше…
   Иден ушла, оставив Кайла на мосту, и поехала к дому. Ей бы следовало сначала вернуть машину Бену, но сначала она должна была кое-что сделать. У себя в комнате она села перед печатающим устройством и вставила в нее главу, над которой работала несколько дней. Она пробегала глазами строчки, пока не дошла до любовной сцены между Кэт и Мэтью. Это была красивая сцена, богатая содержанием и чувственностью. Иден нажала на кнопку, и сцена была стерта. Увидев пустой экран, она улыбнулась. Немного позже она напишет совершенно другую сцену, еще более красивую, чем эта. Но не сейчас, а пока она нашла титульный лист и изменила название с «Одинокой жизни» на «Тайную жизнь». Потом вставила лист в печатающее устройство, выровняла строки, нажала кнопку и смотрела, как под заглавием появляются буквы:
   «Этот фильм посвящается моему отцу, Кайлу Свифту».